Ночь ворона, рассвет голубя

Глава 1

Легкий ночной ветерок врывался в королевскую спальню сквозь решетчатые окна, принося с собой аромат цветущего жасмина. Капельки пота, проступившие на лбу Катьяни, начали постепенно высыхать. Ночь была теплой – слишком уж теплой для весны. Уже больше часа Катьяни поджидала убийцу, спрятавшись за наполовину задернутыми шторами, вдыхая их затхлый запах и стараясь не чихнуть. Ее правая нога затекла, в спину впивалась оконная решетка, но она не осмеливалась пошевелиться. Крикнул козодой[1], заставив ее вздрогнуть от неожиданности. Его пронзительное воркование напоминало щелчки.

Сжимая в руке деревянную трубку, девушка трепетала от предвкушения.

Лунный свет так слабо проникал в комнату, что большая ее часть была погружена во тьму. Но Катьяни знала каждый дюйм этого пространства, от богато украшенного шкафа в дальнем углу до позолоченного зеркала напротив; от роскошных гобеленов на стенах до массивной кровати с балдахином в центре комнаты. Той кровати, на которой король и королева Чанделы спали бы сегодня ночью, если бы Катьяни не поменялась с ними комнатами. Голубая бабочка, вытатуированная у нее на шее, ободряюще взмахнула крыльями. Королева была в безопасности. Пока.

Дверь приоткрылась, и сердце девушки подпрыгнуло. Она напрягла зрение, вглядываясь в щель между шторами. В комнату прокралась темная фигура с поблескивающим в лунном свете лезвием в руках. В черной маске, кошачьей походкой, бесшумный, словно смерть, человек приблизился к кровати и поднял свой клинок.

Сейчас. Катьяни вышла из укрытия и выпустила дротик со снотворным из деревянной трубки. Он полетел прямо в грудь незваного гостя. В последний момент, предупрежденный легким свистом воздуха, он попытался увернуться. Но дротик вонзился ему в плечо. Убийца схватился за него и, пошатываясь, направился к двери, которую специально оставили без охраны.

Следовало отдать этому человеку должное, он обладал огромной жизненной силой. Иного дротик парализовал бы мгновенно. Но прежде чем рухнуть, ему удалось выбежать в коридор.

Катьяни вышла следом и позвонила во встроенный в стену медный колокольчик, чтобы вызвать Гаруду, элитный отряд королевских телохранителей. Затем она склонилась, чтобы осмотреть лежащего без сознания убийцу. Свет висящих на стенах коридора факелов осветил лысого, тощего мужчину, одетого в черные хлопчатобумажные тунику и брюки. Его лицо было скрыто за маской, которая, казалось, срослась с кожей. Его рука все еще сжимала оружие – обоюдоострого кинжала с рукоятью из слоновой кости. Ни на его одежде, ни на клинке не было никаких опознавательных знаков, но допрос вскоре покажет, на кого он работает. Ее охватило чувство триумфа. Они наконец-то поймали одного из ублюдков живым.

Пятеро дюжих стражников, одетых в униформу Гаруды – темно-серые туники длиной до колен, кожаные пояса с ножнами для меча, широкие штаны и белые тюрбаны, – подбежали, когда она уже начала обыскивать тело мужчины на предмет дополнительного оружия. Во главе отряда стоял Таной, начальник Гаруды, коренастый, седовласый мужчина средних лет с пронзительными глазами и таким важным видом, что его нельзя было спутать с кем-то другим. Он нахмурился, осматривая развернувшуюся перед его глазами картину.

– Один из моих людей этим займется, Катьяни, – сказал он глубоким голосом с ноткой упрека. Он знал ее много лет, научил всему, что она знала о сражении на мечах, но так и не смог привыкнуть к тому, что она сама может разобраться с мужчинами-преступниками. Его поведение раздражало ее, но она не собиралась спорить с наставником на глазах у всех.

– Да, сэр.

Она достала нож кукри[2] из одного ботинка убийцы, тычковый нож из другого и передала их Фалгуну, младшему стражнику.

– Пусть их изучат. Будь осторожен. Края могут быть отравлены.

У них уже был горький опыт. Шесть месяцев назад, во время первого покушения, стражник, который тогда взял в руки оружие нападавшего, пришел в себя только через несколько недель.

Фалгун поклонился и взял ножи одетой в перчатку рукой.

Таной присел на корточки рядом с лежащим без сознания человеком.

– Ты узнала, кто это?

– Скоро увидим.

Она только начала снимать маску с лица убийцы, как в ноздри ударил запах горящей плоти, и Катьяни отдернула руку.

– Черт возьми!

Его лицо плавилось прямо у нее на глазах. Рукоятью своего кинжала она попыталась вернуть маску на место, но было слишком поздно. Катьяни закашлялась и, сдерживая тошноту, отпрянула назад.

Таной тоже попятился. Его губы сжались, взгляд стал жестче. Уже в третий раз за шесть месяцев убийца умер до того, как его смогли допросить. Король и королева не обрадуются этой новости.

– Что случилось? – пробормотал стражник, стоящий на безопасном расстоянии позади нее, зажимая нос.

Она вздохнула и, ощущая во рту горечь поражения, поднялась на ноги.

– Он мертв.

– Но мы еще не допросили его, – возмущенно сказал Фалгун.

Таной поднялся, потирая подбородок и не сводя глаз с лежащего на полу тела. Лицо представляло собой месиво из расплавленной плоти и кусочков обгоревшей ткани.

– Маска была отравлена, – проскрежетал он. – Снять ее мог только тот, кто его сюда послал. Верный способ обеспечить молчание.

– Что нам теперь делать? – спросил другой стражник, положив руку на свой меч, как будто оружие могло разрешить всю эту неразбериху.

– Попытайтесь выяснить, кто он такой, – сказал Таной. – Но будьте осторожны, снимая с него одежду и осматривая его оружие. И не забудьте вымыть руки. Я не хочу, чтобы кто-нибудь умер от собственной беспечности.

Он ткнул пальцем в Катьяни:

– Ты. Доложи королю и королеве.

Ее плечи поникли.

– Да, сэр.

Это была одна из ее обязанностей в качестве его заместителя, особенно когда новости оставляли желать лучшего. Совсем не то задание, которому она была бы рада. Королева будет разочарована ее неудачей, а она терпеть не могла разочаровывать королеву. Когда стражники стали заворачивать труп в простыню, Катьяни отвернулась. Этой ночью королевская чета спала в западном крыле дворца. Она заставляла их с наследным принцем Айаном менять комнаты каждую ночь с тех пор, как ее шпионы пронюхали о том, что планируется новое покушение. И она следила за тем, чтобы даже персонал дворца не знал, в какой комнате они оставались на самом деле. Убийца мог узнать о смене комнаты, но прочитать ее мысли он не мог. И этой ночью план наконец сработал.

Отчасти сработал. Идя по мраморному коридору, она прокручивала в голове события последнего часа, жалея, что ей так не терпелось сорвать маску нападавшего.

Ее повысили по службе вперед старших, более опытных мужчин в Гаруде. Никто не обижался на нее за это; все знали, что у них с королевой были особые отношения. И все же они ждали, когда она себя проявит. Докажет, что она достойна своего звания. Каждое мгновение каждого дня с тех пор, как Катьяни повысили, ее способности, успехи и неудачи подвергались неустанной оценке.

И каков же список ее достижений? Три попытки убийства за шесть месяцев и ноль зацепок. Королева Хемлата будет недовольна еще одной ошибкой. И она не станет даже рассматривать просьбу Катьяни о том, чтобы отказаться от сопровождения принцев в качестве их телохранителя в ту отдаленную школу, которой руководит… Как там его зовут?.. Ачарья Махавира.

Катьяни не хотела покидать дворец. Она хотела остаться здесь и защищать королеву. Что случится с их с Хемлатой связью, если они так долго будут вдали друг от друга? Но королева отклонила все ее просьбы и мольбы с непреклонным спокойствием.

Катьяни проскользнула через узкую дверь в коридор, огибающий внутренние стены северной башни. Мерцающий свет факелов падал на изображенные на стенах сцены битвы на Курукшетре[3]: боевые колесницы сталкивались, лошади бросались в атаку, слоны трубили, солдаты истекали кровью, а возвышающийся над всем этим Кришна наблюдал за происходящим с выражением блаженного спокойствия на синем лице.

В конце изогнутого коридора находился, казалось бы, тупик. От пола до потолка стену украшала роспись в виде самого дворца. Но стоило положить ладонь на купол, и стена распахивалась, словно дверь, открывая взору шепчущую галерею[4], расположенную по периметру центрального зала. Катьяни могла бы пойти к королю с королевой более простым путем, направившись через вестибюль и поднявшись по другой лестнице в западное крыло, но что в этом интересного?

Дворец был лабиринтом, но этот лабиринт был ей хорошо знаком. Даже король Джайдип не знал его лучше нее. Она всегда побеждала в прятки, играя с Айаном и его двоюродными братом и сестрой, Бхайравом и Ревой, когда они все были еще детьми. И все же во дворце и вокруг него до сих пор оставались тайные ходы, которые она так до конца и не исследовала.

А королева хотела отослать ее отсюда. Катьяни понимала почему, но ей была ненавистна мысль о том, чтобы покинуть свой дом, покинуть Хемлату.

Она почти дошла до потайной двери, скрытой за росписью, как вдруг позади нее раздались мягкие шаги. Она замерла.

Вот. Опять. Кто-то следил за ней, и по звуку шагов она поняла, что знает, кто именно. Катьяни отступила назад так, чтобы скрыться за углом стены, и напрягла слух, ожидая подходящего момента, чтобы удивить своего преследователя.

Кто-то выдохнул всего в нескольких дюймах от нее.

Катьяни выпрыгнула из-за угла и сказала:

– Бу.

– А-а-а!

Рева схватилась за грудь.

– Катья, ты чуть не довела меня до сердечного приступа.

– У тебя получается просто ужасно, – сказала Катьяни строгим голосом, стараясь не улыбаться. – Я могла слышать твои шаги за милю отсюда. Я слышала, как ты дышишь. Тебе вообще не следовало выходить сегодня вечером.

– Если я не буду практиковаться, то как мне стать лучше? – нахмурившись, запротестовала младшая девочка. Она и правда приложила кое-какие усилия; ее волосы длиной до талии были собраны в простую косу, на круглом лице не было ни капли макияжа, в носу не было кольца. Пухленькая принцесса была одета в простые черные одежды без единого украшения, а на ее ногах красовались мягкие матерчатые тапочки. Но, для того чтобы подкрасться к члену Гаруды, потребовалось бы нечто большее.

Катьяни ласково потянула Реву за косу:

– Моя милая сестра, возможно, племянницы королей и не должны быть шпионками. К сожалению, они могут стать лишь избалованными женами прекрасных принцев.

– Ты называешь меня сестрой, но на самом деле не испытываешь ко мне таких чувств, – проворчала Рева. – Иначе ты бы обучила меня вне зависимости от того, что говорит тетя.

– Я не смею ослушаться королеву, и ты хорошо это знаешь.

Катьяни наклонилась и поцеловала ее в лоб. Без каблуков Рева доставала ей только до подбородка, а без макияжа и украшений принцесса выглядела не на пятнадцать лет, а на двенадцать.

– Возвращайся в свою комнату, дорогая моя. Я должна отчитаться перед твоими тетей и дядей.

Рева надулась:

– Обещай, что зайдешь попозже.

– Я обещаю.

Катьяни послала ей воздушный поцелуй, и девушка неохотно удалилась обратно тем же путем, которым пришла.

Очень жаль, что самый младший член семьи короля Джайдипа, оказался самым амбициозным. Рева была быстрой и умной, и при правильной подготовке из нее получилась бы отличная шпионка. Вместо этого она застряла в роли хорошенькой маленькой принцессы Чанделы. Катьяни делала все, что могла: давала ей уроки шпионского мастерства, самообороны, приготовления ядов и противоядий от них. Но все это следовало делать с осторожностью.

Она подошла к концу прохода и положила ладонь на расписной купол. Последовали тихий щелчок и жужжание, и стена распахнулась. Девушка вошла в шепчущую галерею. Здесь не было ни факелов, ни картин, ни скульптур. Над головой, исчезая во тьме, изгибался дворцовый купол. По всей длине узкого прохода тянулись перила высотой по пояс. В дальнем зале внизу двое стражников стояли по стойке смирно, не подозревая о ее присутствии.

Она вышла с противоположного конца галереи, спустилась по короткому лестничному пролету и оказалась во временной спальне королевской четы. Двое мужчин, стоявших на страже у обитых медью двойных дверей, отдали честь и отступили с ее пути. Она постучала, используя специальный код, о котором заранее договорилась с королевой. Дверь со скрипом отворилась, и тонкая, украшенная перстнями рука втащила ее в освещаемую фонарями комнату.

Татуировка в виде голубой бабочки на шее Катьяни затрепетала, и она поклонилась.

– Ваше Величество.

Королева закрыла дверь и повернулась к Катьяни, ее лицо светилось предвкушением.

– Расскажи мне все.

Хемлата, несомненно, была одной из самых красивых королев во всем Бхарате. Ее овальное лицо украшали высокие скулы, блестящие глаза и орлиный нос. Высокая и статная, сейчас она была одета в шелковое платье с вышивкой, а в ее идеально уложенные волосы цвета эбенового дерева был вставлен гребень цвета слоновой кости. Катьяни же была одета в униформу Гаруды и в то утро едва причесала свои непослушные волосы. Зачем себя утруждать, если в конце концов они все равно примут ту форму, которую захотят?

Однако королева была не просто хорошеньким личиком. Любой, кто совершал ошибку, решив так, мог вскоре пожалеть о своем заблуждении, получив в свой адрес одну из знаменитых острот Хемлаты, которые она произносила таким бархатным голосом, что по спине пробегал холодок.

Катьяни взглянула на кровать с балдахином, стоящую у противоположной стены. Полупрозрачные белые шторы были задернуты, поэтому она не могла разглядеть, есть ли кто-то за ними.

– Король?..

Хемлата пренебрежительно махнула рукой:

– Дай ему поспать. Я введу его в курс дела позже. Проходи, садись.

Она подвела Катьяни к тахте из розового дерева. Как можно короче Катьяни рассказала ей обо всем, что произошло. Когда она описывала, как маска растворила лицо убийцы, Хемлата застыла, сузив глаза. Через их связь Катьяни почувствовала ее неудовольствие и разочарование.

– Мне жаль, – сказала она, и, когда болезненно-зеленые волны разочарования королевы прокатились по Катьяни, сотрясая ее изнутри, голос девушки дрогнул. – Я все испортила.

Она знала, что почувствует Хемлата, и знала, какое действие это окажет на нее саму. Но реальность оказалась даже хуже, чем она себе представляла. Уже в третий раз им не удалось поймать убийцу живым, но впервые это вызвало у королевы столь сильные эмоции.

Хемлата сделала глубокий вдох. И еще. Постепенно волны негатива отступили.

– Тот, кто за всем этим стоит, всегда был на шаг впереди нас.

Катьяни сглотнула, испытывая облегчение от того, что королева начала успокаиваться. Хемлата, возможно, и не винила в провале именно ее, но глубина ее недовольства обострила чувство вины Катьяни.

– Вы думаете, что за всеми этими попытками стоит один человек?

– Один или несколько.

Хемлата нахмурилась, теребя нитки, торчащие из расшитой шелковой подушечки:

– Они действуют разными методами, но все эти методы укладываются в общую схему.

– Я должна остаться здесь, во дворце.

Катьяни наклонилась вперед, осознавая, что рискует, снова поднимая этот вопрос.

– Должна защитить вас с королем.

Королева сжала подушку так, словно хотела ее задушить.

– Мы уже обсуждали это, Катья, – резко сказала она. – Здесь достаточно людей, чтобы защитить нас с королем. Тебе нужно защищать принцев. Ты единственная, кому я могу доверить их сопровождать.

– У Таноя тридцатилетний опыт в шпионаже и сражениях, – отметила она.

Хемлата фыркнула:

– Таной уже показал все, на что он способен. Но ты мне как дочь. Гурукула Ачарьи Махавиры – самая известная школа воспитания нравственности и обучения боевым искусствам в Бхарате. Во всех королевствах Ачарья известен своей духовной силой и навыками изгнания чудовищ – навыками, которыми полезно овладеть вам с принцами. Это потрясающая возможность для обучения. Через три дня ты будешь сопровождать Айана и Бхайрава в гурукулу. Я не изменю своего мнения.

Конечно, не изменит. Если бы Катьяни удалось захватить убийцу живым, если бы они допросили его и выяснили, на кого он работал, вот тогда она смогла бы настоять, что никому из них не нужно покидать дворец.

Хемлата схватила ее за плечо:

– Не грусти. Это всего на пять месяцев.

Пять месяцев казались целой вечностью, и желудок Катьяни сжался от мысли о такой перспективе.

– Я никогда не расставалась с вами больше, чем на несколько дней, – пробормотала она, переплетая руки на коленях.

Лицо Хемлаты расплылось в улыбке. Она взъерошила волосы Катьяни, и та ощутила приятную волну нежности.

– Ты беспокоишься о связи? Не надо. Ничто не может нарушить ее, пока не придет время. А когда время придет, мы с тобой это поймем.

Она не добавила: «когда твой долг крови будет выплачен», но Катьяни знала, что все обстоит именно так. Этого момента она одновременно и ждала с нетерпением, и боялась.

– Есть какие-нибудь новости от мирного посланника, отправленного в Малву? – спросила она.

Королева сжала губы. Она сцепила руки, глядя вдаль большими встревоженными глазами, как будто воочию наблюдала разворачивающуюся битву.

– Он вернулся с дурными вестями. Переговоры сорвались. Мы надеемся избежать еще одной полномасштабной войны, но все же дело может до этого дойти.

Катьяни поморщилась. Уже пятнадцать лет они сохраняли хрупкий мир со своим воинствующим соседом. Конечно, это не могло длиться вечно. Малва находилась под властью династии Парамара, давних врагов Чанделы. Они оспаривали законные притязания Чанделы на многие из ее приграничных городов и территорий. Если бы король Джайдип, его отец и его дед не одолели их в предыдущих войнах, Парамары к настоящему времени захватили бы половину королевства Чандела. Шамшер Сингх, нынешний регент Малвы, слыл холодным и бессердечным человеком. Не хотела бы она встретиться с ним лицом к лицу.

– И в то же время было совершено три попытки убийства, а мы не смогли выяснить, кто за ними стоит, – продолжила королева. – Я боюсь, что две эти вещи связаны и что Малва пытается сломить нас как изнутри, так и снаружи. Я хочу, чтобы наследный принц уехал отсюда от греха подальше, и во всем Бхарате нет более безопасного места, чем гурукула Ачарьи Махавиры.

– Я думала, вам не нравится этот чудак, – сказала Катьяни, скорчив гримасу.

– Катья!

Хемлата приложила палец к губам Катьяни:

– Что бы ты там ни слышала, он не чудак. Никогда больше так не говори, это может принести несчастье. Он человек, обладающий огромной духовной и магической силой. И дело не в том, что он мне не нравится. Дело в том, что я не нравлюсь ему.

– Из-за нашей связи, – сказала Катьяни. – Верно?

Хемлата вздохнула:

– Мужчины предпочитают держать всю власть в своих руках. Они устанавливают правила, которые диктуют, кто, когда и почему может использовать магию. Я нарушила эти правила, когда спасла тебя, но я ни разу не пожалела об этом.

Она раскрыла правую ладонь и запечатлела поцелуй на татуировке в виде голубой бабочки – зеркальном отражении той, что была на шее Катьяни.

Катьяни залило теплое сияние. Она не помнила, как у нее появилась татуировка, но Хемлата много раз рассказывала ей эту историю. Когда Катьяни было три года, ее родители – вассалы короля Джайдипа – умерли, а сама она смертельно заболела. Ни один из врачей королевы ничего не мог для нее сделать. Когда жизнь девочки почти угасла, Хемлата в отчаянии обратилась к запрещенным магическим искусствам. Она создала духовную связь между собой и Катьяни и велела ее телу выздороветь. Малышка Катьяни подчинилась. Голубая бабочка была единственным физическим напоминанием о том заклинании.

Но связь, которую королева создала, чтобы спасти ей жизнь, сохранялась. Катьяни выросла, в каждый момент времени зная, где именно во дворце находится королева и как она себя чувствует. По своему желанию Хемлата могла наставлять ее или дарить ей ласку, не произнося ни единого слова. Просители нередко разыскивали Катьяни, чтобы спросить ее, в каком расположении духа сегодня королева, прежде чем предстать перед ней самой. Девушка не осознавала, что в этом есть что-то необычное, пока не стала старше и не поняла, насколько редко можно встретить такую магическую связь.

– Ачарья Махавира нетерпелив, и он не умеет прощать, – предупредила королева. – Ты не должна его злить. Если он скажет что-нибудь о связи, храни молчание. Убедись, что Айан и Бхайрав не попадут в беду.

– Рева не будет счастлива оказаться единственной, кто остался тут, – сказала Катьяни.

Хемлата закатила глаза:

– Рева обещана в жены наследному принцу Калачури. Это отличный союз, и он гарантирует, что у нас будет на одного вызывающего опасения соседа меньше. Что они подумают, если услышат, что она бродит по гурукуле, полной незнакомых мужчин? Чем скорее моя племянница смирится со своей судьбой, тем лучше. Это судьба, за которую большинство девушек отдали бы жизнь.

Но это не то, чего хочет Рева, могла бы сказать Катьяни. Только вот прежде у них уже были подобные разговоры, и они всегда заканчивались плохо. Пусть Рева королеве как дочь, но правила для настоящих принцесс, очевидно, отличались от правил для приемных. Катьяни благодарила за это свою счастливую звезду.

Хемлата схватила ее за руку.

– Однажды Айан станет королем, – сказала она серьезным тоном, – а ты будешь его самым доверенным советником. Воспользуйся этим временем как возможностью научиться управлять государством и наладить связи с другими королевствами.

Ее рука крепче сжала руку Катьяни, кольца больно впились в тело девушки.

– Пожалуйста. Ради меня.

Королева хорошо знала, как манипулировать людьми. Внутри Катьяни поднялась смесь раздражения и привязанности. Она склонила голову, сдаваясь.

– Я буду стараться изо всех сил, Ваше Величество.

И все же спальню королевы она покидала с очень дурным предчувствием. Конечно, она поступит так, как пожелает Хемлата. Но чего им обеим это будет стоить?