Ночные джунгли

ГЛАВА 1

— Нарвешься ты на неприятность, Нугоя. Лучше не играй у меня на нервах. Работу я сделал, и ты должен мне заплатить сполна.

Ногар Раджастан непроизвольно царапнул когтями сиденье кресла. Как и весь интерьер бара «Зеро», виниловая обивка кресел и стенок кабин была блестящей, кричаще безвкусной и дешевой. Материя податливо расползлась под тигриными когтями, и Ногар вдруг ощутил острое желание разодрать таким же вот образом наглую рожу сидящего напротив него подонка.

Нугоя нарочито неторопливым движением поправил воротник небрежно накинутой на плечи черной куртки и покачал головой. Он был похож на человека, но лишь на первый взгляд. При ближайшем рассмотрении всякий обратил бы внимание на преувеличенно большие суставы, не соответствующие пропорциям тела обычного человека, и на змеящиеся, наподобие пучков толстой стальной проволоки, толстые мышцы. Верхний свет отражался от желтой радужной оболочки узких искусственных глаз.

— Я нанял тебя для того, чтобы ты разыскал мою девку. Ты же нашел только ее труп. А труп мне ни к чему. Так что я ничего тебе не должен.

Уже в который раз Ногар мысленно обругал себя за то, что связался с «франком», да к тому же и японцем. Япония оставалась одной из немногих стран, упорно игнорирующих запрет ООН на эксперименты с человеческим «материалом». Федеральная Иммиграционная Служба (ФИС) ввела строжайшие ограничения на въезд в Штаты Франкенштейнов — искусственных существ, выведенных на основе генной инженерии, — а те, которым все же удавалось пробраться в страну, не имели здесь практически никаких прав.

Даже в отношении «моро» — животных с генетически мутированной структурой мозга, интеллект которых ни в чем не уступал человеческому, — существовала конституционная поправка, согласно которой они считались полноправными гражданами, хотя на деле люди относились к ним как к существам «второго сорта». Ногар Раджастан был тигром-моро.

Да, не следовало доверять франку, запоздало решил Ногар, уже с трудом сдерживающий свой гнев.

— А издержки? А четыре дня беготни по трущобам и притонам? — добавил он.

— Я тебе ничего не должен, — упрямо повторял Нугоя. — Более того, мне следовало бы потребовать назад «штуку», которую я выдал тебе в качестве аванса. Ты просто-напросто самонадеянный кот, а не сыщик. Находись мы в какой-либо другой стране, тебе пришлось бы относиться ко мне с уважением и заплатить за свой промах. — Нугоя поднял искалеченную правую руку, на которой недоставало двух пальцев.

Ногар уже начал исподтишка оглядывать бар и без особого труда; легко вычислил подручных Нугои. Все они были моро — ни один мало-мальски уважающий себя человек не станет работать на франка.

— С тебя двадцать пять сотен, Нугоя, — продолжал гнуть свое Раджастан.

Был вторник, два часа ночи. Посетители-люди старались обходить кабину Нугои стороной. Не удивительно, поскольку неподалеку от столика околачивались двое громил Нугои: Один — тигр, как и Ногар. Вторым был громадный темно-коричневый, почти черный медведь, который никак не мог встать в полный рост, несмотря на относительно высокий потолок. За стойкой бара стоял лис — третий член шайки Нугоя, — а за столиком у самого выхода сидела троица огромных белых кроликов. Откуда-то, вероятно из кухни, доносился еле уловимый собачий дух.

— Нет, ты облажался. Больше никаких денег ты не получишь.

Ногар сказал себе, что нужно просто встать и уйти. Заткнуться, встать и уйти, и дьявол с ними, с деньгами этими. Но так и не ушел.

— Я выяснил, что твоя сучонка приторговывала наркотиками. Только не знаю, какими именно. Героином? Ангельской пылью^[2]? А может, флашем? Ты и ее посадил на иглу. Так вот, во время последнего «улета» ее и прикончили в Моро-Тауне. В ее смерти виновен прежде всего ты сам.

Нугоя стиснул зубы, и Ногар буквально ноздрями учуял его ярость. Нугоя медленно встал. Куртка его соскользнула с плеч, открывая взору Ногара искусственную левую руку и несколько шрамов на шее.

— Как смеешь ты, животное…

Терпение Ногара иссякло, и он не дал франку возможности закончить фразу.

— Откуда столько высокомерия, Нугоя? И у кого? У ничтожества, у полупинка.

Моро называли всех представителей биологического вида homo sapiens пинками — розоватыми, — невзирая на цвет кожи.

Нугоя, брызжа слюной, прорычал что-то нечленораздельное. Вероятно, по-японски.

Ногар понял, что через несколько секунд в баре начнется заваруха, от которой чертям станет тошно. И зачем он распустил длинный свой язык? Ногар предпринял еще одну попытку разрешить конфликт мирными средствами.

— Послушай, Нугоя, я лишь хочу получить причитающиеся мне деньги. А ты обращаешься со мной, как с одной из своих шлюх, которые отстегивают тебе большую часть заработка.

Проблема Нугои заключалась в том, что, несмотря на свои чрезмерные амбиции, он не мог занять в обществе положение выше сутенера средней руки. Он не был человеком. Не был он и моро. Как люди, так и большинство разумных животных не считали его равным себе, а посему ему приходилось довольствоваться лишь крупицами власти — власти над несколькими десятками проституток.

— Я больше не намерен терпеть подобную наглость. Проваливай отсюда, иначе тебя вынесут вперед ногами.

Нугоя сделал знак своим прихлебателям. Тигр медленно двинулся в направлении Ногара, а медведь запустил лапу под стол и извлек оттуда нечто большое и явно имевшее отношение к огнестрельному оружию.

— Ты болван, Нугоя. Надменный болван. Полагаешь, что весь мир должен уважать тебя. А что ты, в сущности, такое? Предмет одноразового употребления, изготовленный какой-то задрипанной японской корпорацией.

Эти слова стали последней каплей. Будучи убийцей по натуре, Нугоя взъярился бы и от менее оскорбительного выпада. В былые времена этот искусственный самурай легко одолел бы Ногара в честном поединке. Но времена те давно уже канули в лету, задолго до того, как китайцы уничтожили Токио направленным ядерным взрывом. Теперь Нугоя был далеко не в лучшей форме.

Однако противником он оставался еще довольно опасным. Франк оторвал столик от стены и отшвырнул его в сторону. Приближающийся тигр чуть было не упал, споткнувшись об эту неожиданную преграду. Ногар сидел, не двигаясь. Нугоя левой рукой выхватил из-за голенища сапога нож и ринулся на Ногара, намереваясь вонзить лезвие в правый глаз Раджастана. Действовал он быстро, быстрее любого обычного человека, быстрее большинства моро.

Но моро по имени Ногар Раджастан тоже обладал отменной реакцией.

Прежде чем тигр — подручный Нугои успел преодолеть небольшой завал из обломков стола, а медведь — вскинуть винтовку российского образца, Ногар мгновенно вскочил на ноги, выбросил вперед правую руку, схватил запястье левой руки франка и сдавил его мертвой хваткой. Пальцы Нугои медленно разжались, и нож упал на пол. Блокировав левой рукой удар трехпалой правой кисти, Ногар одновременно с этим резко вывернул левую руку Нугои.

Послышался негромкий хруст ломающейся кости. Нугоя истошно завопил, обдавая лицо Ногара кислым перегаром, и попытался вырваться.

Но Ногар уже схватил его за механическую руку и приподнял над полом. Нугоя неистово засучил ногами.

— Твоя левая ручонка скоро заживет, — сказал Ногар, — а если я сломаю твой протез, вряд ли кто возьмется отремонтировать его. Ну-ка, прикажи своим ублюдкам поумерить пыл.

Нугоя проявил некоторую неохоту, и Ногар легонько дернул его за сломанную руку. Франк яростно замотал головой и крикнул своим «людям» что-то по-японски. Тигр застыл на месте, а медведь положил винтовку на пол.

Тигр медленно вынул из кобуры спрятанный под мышкой пистолет и отбросил его в сторону.

— Считай, что ты уже мертвец, Раджастан, — выдавил Нугоя, морщась от боли.

— Ничто не вечно под луной, — философски заметил Ногар. — Все мы когда-нибудь умрем. Но пока я жив, мне нужны деньги. И ты должен заплатить мне за работу.

Выражаясь шахматным языком, ситуация сложилась патовая. Ногар прикрывался Нугоей, но шестеро подручных франка не позволили бы ему беспрепятственно пробраться к выходу. Кролики пока что не представляли для него непосредственной опасности, поскольку небольшая толпа испуганных посетителей прижала их к двери. Лис-бармен держал в руке револьвер, однако у него хватало благоразумия не нацеливать его в босса, служившего сейчас Ногару живым щитом. Ногар же, в свою очередь, не мог отойти от стены, гарантировавшей ему безопасность сзади.

Росту в Раджастане было 260 сантиметров, а весил он килограммов 300. В рукопашном бою он разделался бы здесь с любым, кроме, пожалуй, медведя. Но от пули никуда не денешься.

Ногар заметил, как у тигра подергиваются ноздри. Да, точно, запах собаки усилился. Медведь повернулся и вперевалку потопал к бару. Посетителей уже давно и след простыл. Равно как и кроликов.

— Скоро подохнешь! — продолжал вопить Нугоя.

Тигр повернулся к выходу. Теперь и Ногар учуял это. Медный привкус крови. Кроличьей крови. Он проникал в раскрытую дверь пустого бара, смешиваясь с ароматами гниющих речных водорослей. Нугоя затих.

Лис медленно обернулся к длинному зеркалу, висящему на стене за стойкой бара. Атмосфера вокруг, казалось, насквозь пропитывается псиной. Ногар вдруг подумал, что собака, может быть, вовсе и не из команды Нугои. Лис, вероятно, услыхал что-то, поскольку направил дуло своего револьвера на зеркало.

— Отпусти меня! — в голосе Нугои зазвучали нотки паники.

С одной стороны зеркала будто заработал отбойный молоток, и оно рассыпалось на мелкие кусочки. Стреляли из автомата, видимо, с глушителем. Лис заполучил по крайней мере три разрывные пули, и по залу разлетелись большие куски лисятины. Автомат продолжал стрелять, несколько пуль угодило в упаковку «Гиннеса». Лис завалился на стойку, истекая кровью.

Запахи кордита ^[3], пива и расплавленного тефлона волнами поплыли по бару.

Тигр нырнул в кабину напротив Ногара и Нугои.

Для громадного медведя укрытия в баре не нашлось. Все, что ему оставалось делать, так это попытаться поднять свою винтовку и надеяться, что автоматчик промахнется.

Медведь нагнулся. Ногар увидел, как киллер выпрыгнул из разбитого зеркала на барную стойку. Пес. Собака с лохматой серой шерстью, указывающей на принадлежность данной особи к породе афганских гончих. Поверх черного спортивного костюма с выпирающей грудью — бронежилетом — на собаке было длинное черное пальто. Глушитель маленького автомата был в два раза длиннее самого оружия.

Медведь поднял винтовку и выпрямился. Выглядел он устрашающе, но громадные размеры его, внушившие бы ужас любому противнику на поле боя где-нибудь в Азии, здесь, в ограниченном пространстве бара «Зеро», были ему помехой. Медведь не мог повернуться достаточно быстро для того, чтобы выстрелить в собаку.

Пес выпустил короткую очередь в спину медведя, и темно-коричневая глыба тяжело рухнула на пол. Киллер спрыгнул со стойки на пол.

Тигр тоже оказался в незавидном положении. Пистолет его лежал далеко в стороне, и поднять его он не успел бы. Ногар почувствовал исходящий от большой кошки запах адреналина; тигр жаждал крови.

— Нет, — подумал Ногар, — тебе не одолеть эту собаку с автоматом.

Но тигр уже изготовился к прыжку. Ногар видел, как под брюками напряглись мышцы задних лап тигра.

Пес не стал дожидаться начала атаки. Три пули ударили в грудь полосатой кошки. Кровь фонтаном брызнула на стену, и тигр упал навзничь, ломая столик и разбивая стеклянную посуду.

Потом киллер обратил свое внимание на Ногара и Нугою.

Нугоя бился в руках Ногара, как рыба, выброшенная из воды.

— Вытащи меня отсюда, и ты получишь свои деньги, в два, в три раза больше… — лепетал он.

Пес облизнул нос. От мускусного запаха Ногару захотелось чихнуть.

— Брось его.

Ногар не стал спорить.

Нугоя шлепнулся на пол, вскрикнув от боли в сломанной руке. Он повернулся к собаке.

— Гассан…

Пес покачал головой.

— Слишком поздно. Ты уже получил последнее предупреждение.

— Мы можем договориться…

— Нет. Тебе известны правила. Ты занялся не своим делом. Флаш — это наш бизнес. Это мы решаем, кто может им торговать.

Нугоя с трудом поднялся на ноги.

— Мне нужны были деньги на содержание моих девчонок. Я не хотел…

Пес выпустил одиночный выстрел в лицо Нугои. Голова сутенера запрокинулась назад так сильно, что Ногар услыхал хруст шейных позвонков. Правый глаз с желтой радужной оболочкой невидящим взглядом уставился в потолок. Другой — просто отсутствовал, левая половина лица Нугои превратилась в кровавое месиво.

Ногар посмотрел на Гассана.

— Моя очередь?

Пес покачал головой и опустил автомат.

— Не сегодня. Это был урок. А ты — свидетель.

Гассан начал пятиться к выходу, не спуская глаз с Ногара. Достигнув двери, он окинул беглым взглядом учиненную им бойню, потом снова взглянул на Ногара, который по-прежнему стоял у задней стены.

— Мой тебе совет, Тигренок. В следующий раз будь осторожнее в выборе работодателя.

— Спасибо за совет, — ответил Ногар.

Минут через двадцать участок восточного берега Кайахога-Ривер в районе бара «Зеро» озаряли красно-синие вспышки мигалок десятка полицейских машин. Хотя именно Ногар вызвал полицию, сейчас ему приходилось сидеть, поджав хвост, на заднем сиденье очень тесного седана «Шеви Калдера». Хорошо хоть, пинки не надели на него наручники — не то, чтобы они не пытались, просто у полицейских, обслуживающих деловую часть города, что располагалась достаточно далеко от Моро-Тауна, не нашлось подходящих «браслетов» для тигра. Они ограничились тем, что затолкали Ногара на заднее сиденье и держались от него на приличном расстоянии.

Ногар поерзал, стараясь придать хвосту более удобное положение, и выглянул из окна на реку. Несколько сотен метров воды отражали свет полицейских мигалок. На противоположном берегу высились здания делового центра, Вест-Сайда. В эти ночные часы громадные строения были настолько темны, что казались колоссальными черными дырами, вырезанными в ночном небе.

Ногар посмотрел в противоположные окна на вход в «Зеро». Команда полицейских медэкспертов уже работала внутри бара. Мэнни тоже был там. Ногар едва успел перекинуться с ним парой слов, прежде чем его засунули в машину.

Двадцать пять сотен баксов накрылись. Близился конец месяца, а на банковском счету Ногара осталось всего около двухсот долларов. Так тебе и надо, идиот, — горько подумал тигр. Дернул же тебя черт работать на сутенера!

Ногар помотал головой. Ну ладно, хватит самобичевания. И не в такие переделки приходилось попадать. Все образуется.

Начал накрапывать дождик, и отражения на воде подернулись легкой рябью.

Услыхав визг автомобильных покрышек по асфальту, Ногар обернулся и посмотрел в заднее стекло. На огороженную стоянку вихрем ворвался «Додж-Хавьер» тошнотворно-зеленого цвета без левого переднего крыла и замер в нескольких сантиметрах от бордюрного камня.

Харск, скорее всего он, — подумал Ногар.

Так и есть. Дверца со стороны водителя открылась, и из «Доджа» без опознавательных знаков выбрался лысый негр. Ногар никогда не мог понять, чем руководствуются люди, когда хотят определить, красив человек или безобразен. Но даже ему, тигру, черное лицо Харска, напоминавшее бугристый кусок угля, казалось уродливым.

Харск работал детективом в полицейском участке, контролирующем Моро-Таун. В сферу его полномочий входили дела, связанные не только с моро, но и с любым «продуктом» генной инженерии. Поскольку все действующие лица разыгравшейся в «Зеро» трагедии — жертвы, подозреваемый, свидетель — находились в его юрисдикции, именно Харску надлежало раскручивать это дело.

Судя по мрачному виду, такая перспектива мало радовала чернокожего детектива.

Он несколько секунд постоял под усиливающимся дождем, оглядывая место действия — кареты скорой помощи, микроавтобус судмедэкспертизы, патологоанатомический фургон Мэнни, дюжину патрульных машин и несколько полицейских легковушек без опознавательных знаков. Даже с двадцатиметрового расстояния, разделявшего Раджастана и Харска, тигр мог слышать злобное ворчание сыщика.

После беглого осмотра окрестностей Харск наметил себе цель — полисмена в форме, одиноко стоящего у входа в «Зеро». Харску, похоже, требовалось разрядиться на ком-то. Полисмену не повезло. Харск, очевидно, выбрал его в качестве жертвы потому, что парень невозмутимо потягивал кофе из пластикового стаканчика. Харск, набычившись, подошел к часовому и начал ему что-то выговаривать, сопровождая словесную взбучку выразительной жестикуляцией. Бедняга часовой прикусил нижнюю губу и сдержанно кивал, не смея взглянуть в лицо разбушевавшемуся боссу.

Харск указал на «Калдеру», в которой сидел Ногар, и прокричал что-то, чего тигр не смог разобрать. Полисмен пожал плечами и попытался вставить слово в бурный монолог детектива, но Харск оборвал его, выхватил из рук парня стаканчик с кофе и легонько подтолкнул его к двери бара.

Ногар пожалел, что не обладает умением понимать, как глухонемые, речь по движению губ.

Полисмен вошел внутрь, а Харск направился к «Калдере». Отхлебнув кофе, он поморщился, посмотрел в стаканчик, покачал головой и раздраженно отшвырнул его в сторону.

Подойдя к автомобилю, Харск резко открыл дверцу.

— Раджастан, как я догадался, что ты будешь вовлечен в эту заваруху?

— На основе дедуктивного метода, вероятно.

Харск хрюкнул.

— Выметайся-ка на хрен из патрульной машины. Мы совсем недавно получили несколько новых тачек, и не стоит мусорить в них линялой шерстью.

Ногар, согнувшись в три погибели, выбрался наружу и потянулся. Шерсть его сразу же стала намокать от мелкого ровного дождя. Надо было прихватить шинель, отправляясь на встречу с этим ублюдком, Нугоей…

— Не желаешь принести извинения за то, что со мной обращались, как с подозреваемым? Я не заслужил подобного отношения к себе.

— Скажи спасибо, что какой-нибудь из здешних ковбоев не влепил тебе пулю в лоб. Некоторые из этих ребятишек только что закончили полицейскую школу и имеют склонность к медвежьей болезни при виде моро. Впрочем, тебе и не место в этом районе. Какого хрена ты здесь ошиваешься?

— Нугоя был моим клиентом.

Харск внимательно посмотрел на Ногара.

— С каких пор ты предлагаешь свои услуги сутенерам? А дальше что? Продашься торговцам флашем?

Не отдавая себе отчета в том, что он такое делает, Ногар угрожающе поднял правую руку с выпущенными когтями. Лицо Харска искривилось в мерзкой ухмылочке.

— Давай, давай, блудливый котяра. Помнишь, как это называется? Нападение на представителя правоохранительных органов, находящегося при исполнении служебных обязанностей. Давно не любовался небом в крупную клетку? Так я тебе устрою переезд на новую квартиру.

Ногар сделал несколько глубоких вдохов и медленно опустил руку.

— Извини.

— Бог простит, — осклабился Харск.

В дверях «Зеро» показалась гибкая фигура. Вышедший из бара моро был одет в белый лабораторный халат и держал в руке портативный компьютер размером с небольшой блокнот.

— Мэнни! — окликнул Ногар.

Мэнни — полное имя его было Мандви Гуджерат — поднял глаза от дисплея, поводил носом и двинулся через асфальтированную площадку к Ногару и Харску. Мэнни был небольшим стройным существом с короткой коричневой шерсткой, аэродинамической головой и маленькими черными глазами. Люди, впервые встречавшиеся с Мэнни, обычно предполагали, что он выведен из крысы или хорька. Но они заблуждались. Он был мангустом.

Мэнни приблизился, и прежде чем Ногар успел слово молвить, Харск задал мангусту-патологоанатому вопрос.

— Гуджерат, что тебе удалось выяснить насчет тел?

Мэнни волнообразно повел плечами и снова взглянул на дисплей своего блокнота-компьютера.

— Я могу дать лишь предварительные оценки. Три трупа снаружи — перуанские кролики. Судя по белой шерстке и характерной форме черепов, они, думаю, из породы пагоналов, помета 35-го или 36-го года. У всех одинаковая татуировка и многочисленные шрамы. Пехотинцы, имеющие боевой опыт.

Мэнни легонько стукнул пальцем по дисплею, на котором тотчас появилась следующая страница.

— Бармен — лис. Британский, из породы, выведенной для борьбы с ольстерскими террористами. Думаю, второго поколения, но могу и ошибаться. Идентификационные метки своим спецназовцам британцы ставят под языком, а большая часть лисьей головы отсутствует.

— Тигр… — Мэнни бросил быстрый взгляд на Ногара. — Раджастан второго поколения. Индийские войска специального назначения.

— Медведица родом, скорее всего, из Туркмении, России или Казахстана…

— Самка?

— Да. Думаю, она выведена на основе искусственного партеногенеза. Но вид ее не зарегистрирован в официальных каталогах. Может быть, она — результат уникального эксперимента…

Ногар фыркнул.

Мэнни снова повел плечами.

— Теперь насчет Франкенштейна. В нашем банке данных нет на него информации, вроде той, которую мы имеем относительно последних экспериментов корпорации «Сони» в области биоинженерии. Данный индивидуум подвергался почти полной реконструкции после какой-то серьезной травмы. Аппаратная часть его организма стоила несколько миллионов в те времена, когда еще были люди, способные изготовить и установить эту начинку.

Харск кивнул.

— Есть какие-нибудь ниточки к подозреваемому?

— Несколько шерстинок, обнаруженных на разбитом зеркале, указывают на то, что это собака. Судя по всему, это чистокровная афганская гончая. Кандагар, помет 2024 года. Из породы киллеров, разведение которой правительство Кабула якобы прекратило после войны.

— Достаточно, — сказал Харск. — Раджастан твои показания я получу от здешних полицейских. А ты чеши отсюда, пока они не опомнились и не захомутали тебя, как соучастника. Гуджарат, остальную информацию введешь в память нашего участкового компьютера.

Харск направился было ко входу в «Зеро», но задержался на секунду.

— Полицейского участка Моро-Тауна.

Мэнни кивнул.

— Само собой. Какого же еще?

Харск ушел.

Мэнни сложил компьютер и подергал ноздрями.

— Итак, Повелитель Джунглей, что привело вас в эту кровавую баню?

— Дурость и финансовые затруднения, знаете ли. Позволил Нугое нанять меня…

— Постой, постой… Это насчет той вьетнамской собачонки, которая накачалась флашем, после чего ее замочили в каком-то притоне? Ты еще просил у меня данные на нее.

Ногар кивнул.

— Знаю, что ты не послушаешься моего совета…

— Так и не давай мне его.

— Но я нутром чую — происходит что-то крайне опасное. Полагаю, ты не хочешь вляпаться, пусть даже косвенно, в наркобизнес?

Ногар стоял, опершись на «Калдеру». Кожа под шерстью начинала чесаться.

— Говоришь так, будто тебе известно что-то, чего не знаю я.

— Я не уверен, но что-то витает в воздухе. Все банды Моро-Тауна необычайно активизировали свою деятельность. Большинство трупов, которые мне приходилось вскрывать за последние несколько недель, — молодые ребята, моро второго поколения.

— К чему ты все мне это рассказываешь? Я способен постоять за себя.

— Я за тебя беспокоюсь. Ведь ты сам когда-то был таким же уличным парнем второго поколения.

— Я способен постоять за себя, — упрямо повторил Ногар.

Мэнни вздохнул.

— Во всяком случае, нам нужно прекратить встречи при подобных обстоятельствах. Когда ты в конце концов навестишь меня? Угощу обедом, поговорим…

— У меня теперь много свободного времени. Заскочу к тебе как-нибудь на днях.

— Двери моего дома всегда открыты для тебя, ты же знаешь.

— Я знаю.

Мэнни повернулся и пошел ко входу в «Зеро», где несколько полицейских-пинков пытались протащить огромную тушу медведицы через дверь.

— Я знаю, — прошептал Ногар.

Затем поежился, поднял воротник раздражавшей его куртки пинковского покроя и направился к своей машине. Здесь ему больше нечего было делать.