Ночная охота

8 Атия

Тристан не удержался на ногах, ступив на землю на новом месте.

Я не перенесла его далеко, всего лишь на окраину Роузгардского леса, рядом с тем озерцом, где мы с Сапфир нашли себе последнюю жертву. Не знаю, что заставило меня вернуться туда вновь.

«Потому что теперь ты тоже убийца», – напомнила я самой себе.

– Не могу в это поверить, – очнулся Тристан.

Он сидел на траве среди лесных растений. На одежду налипли листья, а рукава слегка обуглились о мой портал. Весь всклокоченный, Тристан теперь меньше всего напоминал студента.

– Прости, – сказала я. – Я никогда раньше не брала с собой человека. По крайней мере, твоя голова не взорвалась.

– Моя голова? – повторил Тристан с недоверием. – А такое могло произойти?

Я пожала плечами:

– Нет, конечно же.

Тристан вздохнул.

– Если я человек, – сказал он, – тогда ты, получается?..

Его вопрос повис в воздухе. В нем не было осуждения, только интерес. Я-то думала, что он, возможно, запаникует и попытается сбежать, но Тристан только уставился на меня.

Стоило бы догадаться, что исследователь монстров не испугается нашего мира. Он был полон любопытства, даже воодушевления.

Он не боялся меня, хотя должен был.

– Так что там произошло? – спросил Тристан, когда я не ответила на первый вопрос.

Я прохаживалась по лесу, сама пытаясь в этом разобраться.

Я убила человека, оживив его страхи. Родители столько учили меня и ни разу не упомянули, что такое может произойти.

Они предупреждали меня о множестве опасностей, но никогда – о том, что таилось в простом желании быть самой собой.

Я кружила вокруг Тристана, хрустя бурой сухой листвой. Синие ночные сороки ворковали вокруг меня, и я слышала, как среди кустарников и лесной грязи сновали насекомые, силясь скрыться от моих приближавшихся шагов.

Ночь наблюдала за мной, ожидая, что я буду делать дальше.

Если бы я знала.

– Все паршиво? – спросил Тристан. – Очень паршиво?

Я остановилась и повернулась к нему, а он, в свою очередь, поднялся с земли и взглянул на меня.

– Я думала, ты будешь в восторге, – ответила я. А потом, как могла равнодушно, добавила. – Ты всегда говорил, что хочешь встретить монстра.

– Тот человек был…

Тристан умолк и покачал головой:

– А ты кто, Атия? Что ты за монстр? Я всегда думал, что вы скрываетесь среди себе подобных, вдали от нас, а к людям выбираетесь только для охоты. Разве вы не боитесь быть пойманными? Все монстры могут принимать человеческий вид?

– На какой вопрос мне ответить сначала?

Тристан прикусил губу, что, как я усвоила, было неизменным признаком его беспокойства.

– Что ты такое? – повторил он.

По его осторожности, колебаниям в голосе и коротким паузам между словами я поняла, что он изо всех сил старался не обидеть меня.

– Нас называют Нефасами, – сказала я. – Мы…

– Монстры, порождающие иллюзии, – перебил Тристан.

Конечно, он знает. Бьюсь об заклад, он нарыл о таких, как я, не один редкий том в своих любимых библиотеках.

– Страх для вас как для людей пища. И вы очень, очень редкие. Даже, можно сказать, вымирающий вид.

– Ты слишком много читаешь, – сказала я.

– Вас создали Боги, а потом сослали в мир людей в наказание за что-то.

– Не за то, что сделала я.

– А что ты сделала? – спросил Тристан. – С тем человеком? Ты питалась его страхом?

Я провела рукой по волосам, смахивая их с лица.

Я не просто полакомилась страхом того мужчины. Я нарушила правила.

Вот что бывает, когда имеешь дело с людьми. Я провела годы под надзором Богов, держась подальше от людей и их суетных жизней. Я прислушалась к предупреждению человека из пепла, который прикончил моих родителей. Все мое существование крутилось вокруг запрета нарушать правила, которым пренебрегли мои родители, и я из всех сил хотела избежать их страшной судьбы.

Целая жизнь в осторожности была перечеркнута за одну ночь.

– Ты в порядке? – напомнил о себе Тристан.

– Просто помолчи, – оборвала я. – Мне надо подумать.

Парень закусил губу, но я понимала, что он отчаянно продолжит задавать сотни вопросов про мой мир, который он всегда так жаждал познать.

Я приложила руку ко лбу, чувствуя зарождающуюся головную боль. Мне было дурно, а в сознании крутились все возможные способы, какими проклятие Вестника могло на меня подействовать.

Этот проклятый посредник со своей булавкой.

Проклятие Сапфир заключалось в старении и потере молодости и красоты, которыми такие, как она, приманивают своих жертв. Но когда мои родители нарушили правила, их просто разрубили прямо на месте.

– Атия, ты неважно выглядишь, – сказал Тристан с явной тревогой в своем нежном голосе. – Тебе бы поесть.

«Да я только что», – подумала я.

Но он был прав. Мне было нехорошо. Взглянув на свои руки, я заметила набухшие голубые вены, которые явно проступали под тонкой кожей.

Гул магии во мне как будто стал тише. Обычно я всегда ощущала в теле волшебную силу. Подобно мощному стержню, она удерживала меня в этом мире. Теперь же она словно теплилась на самом дне, рискуя в любой момент улетучиться насовсем.

Раствориться в воздухе с очередным порывом ветра.

У меня закружилась голова.

Это только начало?

А когда проклятие начнет разрывать меня изнутри, вычленяя самые подходящие, по мнению Богов, мои части, будет ли это больно?

Мне никогда не приходило в голову спросить Сапфир: каково это – быть вынужденной есть не просто для удовольствия или выживания, а чтобы вновь обрести целостность? Редкая лазейка в божественном проклятии, которая делает вампиров столь уникальными.

– Атия, – позвал Тристан.

Он положил руку мне на плечо, и под ее весом я чуть не упала на землю.

Я посмотрела в грязную лужу под ногами и увидела размытое отражение моего истинного лица, промелькнувшее в мутной воде и так же быстро исчезнувшее. Я попробовала вернуть его на поверхность, заставив мои вьющиеся рога показаться из волос, а кожу – снова стать голубой. Но это был лишь проблеск меня настоящей, который то появлялся, то исчезал.

Крылья сжались и увяли за моей спиной, не способные больше раскрыться.

«Я должна была спросить, – думала я про себя. – Каково это, когда тебя кусок за куском уничтожает внешняя сила?»

Ночная охота