Николай Второй. Книга восьмая. Первая мировая 1894 год

Глава 27. Король умер, Да здравствует король.

Абсолютная монархия есть самая совершенная форма правления,

если бы не случайности рождения.

Василий Осипович Ключевский

21 декабря 1894 года. Гатчинский дворец.

Во дворце собралась вся семья, включая дальних родственников. Только что вышел духовный отец императора и сообщил, что соборование закончено, можно пообщаться с умирающим. По прогнозам врачей, мой отец мог умереть в любой момент, он уже редко приходит в себя, постоянно пребывая в забытье. Два месяца прошло с момента подписания мирного договора и завершения Первой мировой войны, было принято решение не передавать власть мне, а дождаться смерти императора, так как фактически я и так уже управлял государством и проблем это никаких не создавало, меня боялись намного больше отца и мои распоряжения никто не вздумает оспаривать и не попытается положить под сукно. Постоянные попытки продлить отцу жизнь, уже не давали результатов, больные почки, привели к нарушению работы всего организма, к этому добавилась простуда, которую уже не могли вылечить. Отец попросил его больше не мучить и оставить как есть, пока он ещё может принимать решение. Мария Фёдоровна, вначале воспротивилась этому, но видя, какие страдания приносит ему болезнь, согласилась с его решением. Для меня это был не самый удачный момент, так как в Австро-Венгрии, началась спец операция, по присоединению её к Германии. Буквально вчера, была отдана команда, начать реализовывать план по свержению императора Иосифа Первого и всех претендентов на трон. Моя часть была похитить императрицу, для чего её срочно вызвали в соседний город, её подруга. Операция прошла успешно и её сразу же вывезли на поезде в Германию. Как раз в это время, солдаты Вильгельма, должны будут взять дворец штурмом. Помимо, сосредоточенного отряда в три тысячи человек с пулемётами, должна произойти высадка десанта в количестве четырёх тысяч человек. Связь с дворцом уже перерезали, а на мостах дежурили переодетые патрули, которые должны задерживать всех, включая посыльных и военных, ссылаясь на специальный приказ. Войска на границе были приведены в повышенную готовность, как и самолёты на аэродроме в шестидесяти километрах от границы. Мне пришлось перенести временный штаб в Гатчинский дворец, чтобы оперативно реагировать на изменение ситуации, но пока наш наблюдатель, находящийся рядом с дворцом, передавал пустые сигналы, что говорило об отсутствии изменений на объекте. Одновременно с этим уже подготовлено обращение отречения императора и передача власти Вильгельму Второму. Газеты по сигналу, готовились запустить в печать экстренный выпуск, где будут описаны причины этого поступка. В случае отказа зачитать речь и подать в отставку, планировалось несколько мер, в крайнем случае у нас был подготовлен двойник императора, хорошо загримированный.

После того как ушёл духовник, к отцу зашла моя мать, но через пять минут она вышла и пригласила меня.

Войдя в спальню, я увидел отца, полулежащего на кровати, бледного с жёлтым оттенком кожи. Было видно, что ему очень плохо и он находится в полубреду, с трудом открыв глаза, он позвал меня слабым жестом руки.

— Сын, обещай, что не откажешься от престола, чтобы ни случилось, — произнёс он.

— Не могу этого обещать отец. В моих планах есть временная передача власти народу, чтобы он убедился, к чему это может привести. Когда начнётся Вторая мировая война, я верну себе власть обратно. Это необходимо, для прививки общества от революционных идей и идей мнимой свободы. Могу обещать, что сделаю всё, чтобы власть осталась в руках нашей семьи, — ответил я.

Отец долго молчал, с трудом дыша и я уже думал, что он заснул, но он неожиданно открыл глаза и произнёс,

— Я больше не могу бороться с болезнью и тебе придётся управлять страной самостоятельно, без моей помощи и подсказок. Будь справедливым правителем, хорошим отцом и любящим мужем. Не верь никому, кроме себя. Будь твёрд в своих решениях, но справедлив. Заботься о народе, как о своих детях.

Благословляю тебя на царство, — сказал отец и закрыл глаза.

Я подождал ещё несколько минут, но он больше не очнулся, и я вышел из спальни, присоединившись к ожидающим известия о кончине государя родственникам. Все молчали и в зале царила тягостная тишина, а если кто и переговаривался, то только шёпотом.

Через полчаса, в зал вошла Мария Фёдоровна и объявила,

— Государь умер!

Тут поднялась суета, а через пять минут, тревожно забил колокол на домовой церкви. Через несколько минут забили колокола других храмов Гатчины. Весть о смерти государя императора, как снежный ком, понеслась по стране.

История этого великого человека закончилась и началась новая эра.

Через полчаса принесли завещание и представители Государственного совета зачитали его. Где было сказано, о том, что власть передаётся сыну, Николаю.

Все начали подходит и поздравлять меня, хотя для меня это было совершенно неуместно. Хоть он и не был моим родным отцом в моём понимании, я очень к нему привязался.

В момент моих раздумий, ко мне подошла моя мать, Мария Фёдоровна, теперь уже вдовствующая императрица и вручила мне запечатанный конверт, с надписью «Завещание сыну» и подписью моего отца. Разорвав его, я достал оттуда лист бумаги, и принялся читать:

"Тебе предстоит взять с плеч моих тяжёлый груз государственной власти и нести его до могилы, так же как нёс его я и несли наши предки. Я передаю тебе царство, Богом мне вручённое. Я принял его тринадцать лет тому назад от истекавшего кровью отца… Твой дед с высоты престола провёл много важных реформ, направленных на благо русского народа. В награду за все это он получил от "русских" революционеров бомбу и смерть…

В тот трагический день встал предо мною вопрос: какой дорогой идти? По той ли, на которую меня толкало так называемое "передовое общество", заражённое либеральными идеалами Запада, или по той, которую мне подсказывало моё собственное убеждение, мой высший священный долг Государя и моя совесть. Я избрал мой путь. Либералы окрестили его реакционным. Меня интересовало только благо моего народа и величие России.

Я стремился дать внутренний и внешний мир, чтобы государство могло свободно и спокойно развиваться, нормально крепнуть, богатеть и благоденствовать. Самодержавие создало историческую индивидуальность России. Рухнет самодержавие, не дай Бог, тогда с ним рухнет и Россия. Падение исконной русской власти откроет бесконечную эру смут и кровавых междоусобиц.

Я завещаю тебе любить всё, что служит ко благу, чести и достоинству России. Охраняй самодержавие, памятуя при том, что ты несёшь ответственность за судьбу твоих подданных пред Престолом Всевышнего. Вера в Бога и в святость твоего царского долга да будет для тебя основой твоей жизни. Будь твёрд и мужественен, не проявляй никогда слабости. Выслушивай всех, в этом нет ничего зазорного, но слушайся только самого себя и своей совести. В политике внешней держись независимой позиции.

Помни, у России нет друзей. Нашей огромности боятся. Избегай войн. В политике внутренней — прежде всего, покровительствуй Церкви. Она не раз спасала Россию в годины бед. Укрепляй семью, потому что она основа всякого государства".

Прочитав послание ко мне уже умершего отца, я понял, что мне его будет не хватать и как же чётко он сумел уловить все будущие проблемы. Осмысление написанного, поглотило меня полностью и я на несколько минут выпал из реальности, до того момента, пока ко мне подошла супруга и обняла меня. Это ненамного растопило тот лёд, что начал зарождаться в груди.

Решив, что больше можно не ждать, я взял супругу под руку и отправился с ней в свой кабинет, где я достал бутылку коньяка и налил нам по рюмке, после чего не чокаясь мы оба выпили. Не почувствовав вкуса, я налил себе ещё одну стопку, но Елена пить отказалась и я, выпив вторую, уселся в кресло рядом с рабочим столом, предложив супруге присаживаться.

— Я всегда боялся момента, когда придётся занять место отца. Пока он был рядом, я всегда знал, что он меня поддержит и подставит своё плечо. Теперь мне предстоит управляться одному, неся этот крест, — сказал я ни к кому не обращаясь.

— Нам, — поправила меня Елена.

Но посидеть в спокойной обстановке нам не дали, в дверь осторожно постучал дежурный и я пригласил его войти,

— Ваше Величество, прошу прощение за беспокойство, но вы просили докладывать обо всём, что происходит в Австрии, сказал вошедший штабс-капитан.

— Докладывайте, — сказал я, собираясь с мыслями.

— В Вене началась высадка десанта. Вокруг дворца слышна сильная стрельба и взрывы. Операция по аннексии Австро-Венгрии, началась.

— Начинайте операцию «Снежный барс», — ответил я, и получив указания, дежурный вышел.

— Что за снежный барс? — спросила Елена.

— Только не вздумай проболтаться, это очень секретная информация и ты не должна о ней никому рассказывать. Сейчас во все войсковой части Австро-Венгрии, отправятся телеграммы и депеши, о нападении на императора Франца Иосифа Первого, со стороны Германии в лице Вильгельма Второго.

— Но ведь я слышала, что вы готовили совместную операцию с Вильгельмом Вторым, по захвату Австро-Венгрии? Ты его обманул? — спросила она.

— Частично. Все озвученные мною условия наших договорённостей я выполнил, но позволить Германии усилится сейчас, это ускорить начало Второй мировой войны, а я хочу отсрочить этот момент, до тех пор, пока не начнёт работать Государственная дума. Я просто сообщу австрийцам и венграм, что их пытаются обмануть. Это, конечно, рискованная операция, но я надеюсь, она поубавит пыл немцев, а то они сильно много о себе возомнили. Они не учли уроки, которые ей преподнесла Франция, но будем надеяться, что мой план сработает. Помимо выдвижения частей на линию границы и в столицу, для освобождения императора, я инициировал процесс отделения Венгрии. Это не даст получить доступ к сырью и товарам. Италия и Ватикан должна будет признать независимость Венгрии, на фоне отказа Германии от территориальных претензий на границе с Австрией. Сегодня в Будапеште, а точнее, завтра с утра, начнётся восстание оппозиции, и в городе объявят об отделении от Австрии, на фоне убийства императора и попытки Германии, захватить власть в стране. Там будут действовать английские инструкторы, нанятые нами, через подставных лиц. Они уверены, что выполняют распоряжения секретного отдела английской разведки. Англичане уже должны получить сообщение, что Германия напала на Австро-Венгрию и пытается захватить власть в стране, а проще говоря аннексировать страну. Уверен, что в скором времени последует жёсткая реакция, и поставки оружия в страну начнутся в ближайшее время.

Если вспыхнет восстание, то немцам придётся уступить, ограничившись только Австрией, да и там надеюс, ь будет неспокойно.

Как бы это ни звучало, мой отец умер в самый подходящий момент. Я объявил в стране траур и в это время нападать на Австро-Венгрию не стану, а потом будет уже поздно. У меня появится причина не делать этого и тогда Германия ввяжется в длительное противостояние. Завтра англичане узнают, что мы должны участвовать в захвате соседнего государства и попробуют надавить на нас, мне придётся сделать вид, что я ни при чём, предоставив Германии самой, решать свои проблемы. Они, конечно, захватят Австрию и попробуют захватить Венгрию, но после войны во Франции, военный потенциал Германии очень низок. Боеприпасов не хватает, войска измучены длительными сражениями, в частях большое количество раненых. Военная техника, которая сейчас есть у немцев, максимально изношена. Дирижабли, которые у них есть, по сути, нужно списывать из-за износа двигателей и обшивки. У них сильная утечка газа, требующая постоянной дозаправки, и использовать их на большое расстояние невыгодно. Не удивлюсь, если с дирижаблями начнутся несчастные случаи и часть из них сгорит или не сможет выполнять полёт. Всё-таки использование фанеры в качестве несущего каркаса, не позволяет их длительно эксплуатировать. Оболочка со временем начинает сильно пропускать воздух, каркас отсыревает и теряет прочность, а двигатели, поставляемые за рубеж, имеют малый срок эксплуатации. Мы, конечно, по договору отремонтировали их, но менять на старые не стали, — ответил я на вопрос.

— Значит, для нас войны не будет? — спросила супруга, попросив знаком, налить ей ещё коньяка.

— Нет. Но мы неплохо на этом заработаем, продавая воюющим сторонам вооружение и боеприпасы, — сказал я, разливая напиток по стопкам.

— А Вильгельм не выразит тебе претензии, если ты продашь оружие Венграм и Австрийцам?

— Я продам его Израилю, а если половина из оружия окажется не в Азии, а в Европе, то это будет проблема евреев и немцев. Скажу даже больше, мне нужно, чтобы между ними возник конфликт, который будет постоянно поддерживаться. Израилю также нельзя давать излишнюю независимость и ограничить их влияние в Европе, да и в Азии. Помимо прочего, англичане сейчас обрабатывают Данию, на предмет противостояния Германии и события в Австро-Венгрии, вынудят их заключить союз против Германии, что не позволит Вильгельму присоединить страну к немецким землям. Надолго ограничить влияние Германии, конечно, не удастся, но этого времени должно хватить на постройку Константинополя и подъёма промышленности в моём королевстве.

— А Япония не вмешается в конфликт?

— Она попробует помочь Германии, и мы даже поможем переправить их войска к театру военных действий в Европе. Но и для Японии, у меня приготовлен сюрприз. В Корее и Китае, постепенно начнутся восстания, которые будут отвлекать большую часть ресурсов, на удержание контроля над завоёванными территориями. Достаточно будет несколько незначительных восстаний, на которые японцы ответят со своей природной жестокостью, что только усилит противостояние с ними. Да, и по моим данным, Япония практически ничего не выиграла в войне, при этом понеся значительные расходы и потери. При этом им придётся содержать значительную армию, для удержания контроля над завоёванными территориями и если за первый год это принесёт им неплохую прибыль, то в последующие годы, доходы с этих провинций заметно упадут, а грабить будет уже нечего. Освоение Аляски забирает у них очень много сил, и если бы не золото, они бы уже давно отказались от освоения этих земель, а оно нужно им как стратегический металл, для поддержки привлекательности своей валюты.

Одним словом, Первая мировая война закончилась, началось политическое противостояние за сферы влияния, — сказал я.

Выпив по рюмке налитого коньяка, мы отправились в зал, где собрались Родственники и начали подъезжать дипломаты разных государств, чтобы выразить свои соболезнования.