Николай Солнечный. Книга первая. Новогодняя ночь

Глава 8. Другой берег

С каждым шагом приближаясь к краю реки, Коля успевал заметить ещё и то, как меняется пейзаж вокруг. Вместо колосящейся равнины проступали очертания густого леса. Сделав шаг на берег, Коля увидел чёткие очертания отдельных деревьев. Поставил своего помощника корнями на землю.

– Благодарствую, парниша! Не ожидал от тебя такого, – старческим, но более крепким голосом сказал Дуб.

– Про водяного ты меня обманул? – повернул к нему голову Коля.

– Да кто его знает? – махнул веткой Дуб. – Я ж в этой реке не купался. И рад, что ты меня не сильно искупал, акха-кха. Сказывают. Может, и врут. Почём я знаю?!

– А про чертырезы знаешь? – вспомнил незаконченный разговор Коля.

– Про это знаю. Ты пока обсохни, вещички свои забирай, обувайся, одевайся, а я тебе коротко объясню.

Коля достал из дупла свои вещи, нашёл на берегу солнечное место, отжал мокрую одежду, обулся и стал слушать.

– Значит, так, – расположился Дуб на берегу. – Вот ты думаешь: пришли на Русь византийские монахи Кирилл да Мефодий и придумали несмышлёным русам азбуку? Ничего подобного! На Руси тогда уже и читали, и писали, да не только богатеи, а и простые люди. Только писали на деревянных дощечках или на бересте – чертили и резали.

– А береста – это что? – не удержался от вопроса Коля.

– Кора молодой берёзы. Дерево такое знаешь? – с издёвкой в голосе спросил дуб.

– Знаю! – заверил Коля, хотя ему очень хотелось узнать, как именно эту бересту у берёз брали и как именно чертили и резали, но ещё задавать вопросы он побоялся.

– Вот и добре. Так я про что? Ах, да. Чертили специальной палочкой, потому буквы состояли из чёрточек. Но за каждой буквой таился цельный образ. Вот смотри.

Дуб подошёл к песчаной отмели и своей сухой веткой начертил на влажном песке короткую вертикальную линию.

– Это И – исток, – пояснил Дуб.

Потом добавил сверху две диагональные маленькие чёрточки.

– А это… – начало дерево.

– Это Д – дуб, – предположил Коля, потому что изображение напоминало дерево.

– Нет, это М – мир. А вот это С – сила,– Дуб нарисовал ещё три соединённые чёрточки.

– Что-то ваша сила на нашу молнию похожа. У нас так молнию изображают или опасное электричество на электрощитах, – внимательно рассматривал начертанное Коля.

– Так правильно изображают. Намекают, мол, не подходи: такая сила здесь! Шандарахнет, так и не встанешь, – заявило дерево.

– А другие буквы? Их много было? – спросил Коля.

– Много. Некоторые на привычные тебе похожи. О – опора или П – Перун. Это тот, что молнии ваши метает. Слыхал?

– Что-то когда-то рассказывали, – неуверенно ответил Коля.

– Так вот, пришли христианские священники на наши земли и придумали новую азбуку, чтобы свои византийские книги на наш язык переводить, чтобы службы свои религиозные вести на нашем языке. Русь нашу крестили, прежних богов велели забыть, чертами и резами писать запретили. Вот так-то. Вижу, ты уже обсох. Хватит разговоры говорить, пойдём в лес твоё родовое древо искать, – сказал Дуб и стал подниматься на небольшой холм, отделяющий лес от реки.

– Ага, – согласился Коля, уже обутый, с конфетами в кармане и шубой в руках. – Только зачем нам древо? Мне же колодец нужен. Или какой-то другой портал. Чтоб в детдом вернуться.