Никем не победимая!

Я каждый день хожу одной дорогой. И каждый день – в глазах её печаль…

Стоит она с протянутой рукою. Стоит она, укутанная в шаль.

Стоит она – без родины без флага. В платочке сером – с песней на устах..

Как проклинал судьбу свою бродяга. И как с сумой тащился на плечах – негромко пел я, глядя куда то в даль, словно вспоминая…

Так пой же, пой мне песню эту… Вот так и я, судьбу свою браня…

Брожу один по белу свету. Без друга, без жены, да без коня… - закончил я припев и начал второй куплет:

Навис туман над высохшей рекою. Белеет церковь – где то, на краю…

И нищенке, с протянутой рукою. Монетки я с гербами подаю…

Возьмёт она – глаза её слепые. Рука дрожит, крестя меня во след…

И в этом есть, наверно вся Россия. И ещё будет сотню тысяч лет !

Так пой же пой мне песню эту… - пел я со печалью и тоской.

Вот так и я – судьбу свою кляня… Брожу один по белу свету…

Без друга… Без любви… Да без коня - закончил скорбно, невесело. Тряхнул головой, улыбнулся – Инга аж дёрнулась от моей улыбки…

- Не обращайте внимание: это так – личное, да и всё уже в прошлом… - улыбнулся уже по настоящему добро, совладав с собой.

- Ну всё – концерт окончен. Мне ещё поработать надо да и вам нелишне подумать – не упустили ли вы чего ? Встал; надел чехол на гитару и вышел из женской обители…

- Товарищ майор… - разрешите обратиться ? – окликнули меня со спины. Антонина Москалёва… Будет проситься к нам ? Угадал…

- Слушаю… - ответил нейтрально. По скользнувшей по лицу недовольной гримасе капитан ждала не такого ответа. И всё же, справившись с собой: не она мне нужна, а я ей, спросила негромко:

- Ты не рад меня видеть ? И что мне ей ответить: правду, как есть или солгать – как ей хочется услышать ?

- Извини, но у меня сейчас нет желания вести светские разговоры… - ответил ей так, как посчитал нужным. Может быть это отобьёт у неё желание, с которым она приехала сюда… Да… - видимо школа жизни у неё была ещё та – справилась и с этим закамуфлированным показом к ней равнодушного отношения. Теперь уже ровным тоном попросила:

- Товарищ майор – возьмите меня к себе в ваше подразделение… Вот как завернула: возьмите к себе, но в ваше подразделение…

- Тоня… Зачем тебе это нужно ? Ты у себя – начальник госпиталя, а здесь ты будешь в лучшем случае рядовым врачом…

- Ты знаешь… голос её дрогнул – во первых я поняла, как я хочу быть рядом с тобой ! А во вторых… Мне стало ужасно страшно, когда эти… из французского легиона прорвали нашу оборону ! И если бы не твои бойцы… А у тебя такого не будет – я уверена ! Согласен…

- Относительно – быть со мною рядом… Во первых – это надо заслужить. Во вторых – у тебя не та специализация, чтобы находиться со мной рядом в боевых операциях…

- Ах Миша… Ты прекрасно понимаешь о чём я говорю… А вот уже и фамильярность пошла в ход; намёки на детские отношения…

- Так насчёт этого тебе ещё сложнее ! Чтобы быть возле меня рядом – это нужно заслужить делом, а не прошлыми воспоминаниями. А я сейчас – человек войны и полезность любого человека оцениваю с точки зрения пользы в военных операциях. А что можешь дать мне ты для успеха и победы в бою ? Потянулась неловкая пауза…

- И всё равно ! – упрямо тряхнула головой Москалёва – возьми меня к себе. А дальше… - она немного помолчала – жизнь покажет…

- Хорошо… - согласился я – завтра после завтрака выедешь с моим конвоем к себе в дивизию, а потом в госпиталь. Заберёшь свои вещи и сюда. Грета найдёт тебе место. Командиру дивизии отвезёшь приказ командарма о переводе тебя в Спецназ – я утром его возьму у командующего и передам тебе... А что – мне хороший врач не помешает…

- Только зашёл к себе в автобус, как раздался стук в дверь. Романова… Встала на пороге в позе бедной родственницы – просительницы.

- Товарищ командир… - затянула привычную песню…

- Романова – я тебя разве вызывал ? – прервал готовую начаться тягомотине с выяснением отношений, плачем и стенаниями.

- Ты плохо поняла то, что я тебе сказал ? Или думаешь: пришла. поплакалась и всё – всё стало как прежде ?! Я тебе ясно сказал – ты меня разочаровала ! Слова – я всё поняла были ? Больше такого не повториться – были ? И что ?! Вместо того, чтобы выполнить то, то я сказал, а потом выяснить и поговорить – ты устроила истерику перед моими бойцами и перед гражданскими ! И только после моего объяснения до тебя дошло… И дошло ли ? Так что иди и делом доказывай то, что ты всё поняла… - понятно ? Свободна !

- Товарищ командир… - всхлипнула Романова…

- Пошла вон отсюда ! – рявкнул я свирепо ! Романова выскочила из автобуса, даже дверь на закрыла за собой. Встал, закрыл… Злости, как таковой не было – был воспитательный процесс… Поживём, увидим: или она сломается и угаснет как боец или будет из кожи вон лезть, чтобы доказать свою нужность и право быть со мною рядом в спутницах жизни… Сколько мужчин вот так ошибались в жизни, выбрав и поставив рядом с собой спутницу жизни не по тому, что она достойна там быть, а потому что она похожа на достойную…Хотя… В нашем времени уже говорят: не мужчина выбирает женщину, а женщина выбирает и ставит рядом с собой мужчину ! Бред эмансипированной женщины ! Сколько раз в таких разговорах я там доказывал, что это – чушь… Если женщина не хочет мужчина, а он её хочет – он получит своё. А если он не хочет женщину, а она его хочет – что она получит с его вялым отростком ? После такого аргумента у женщин только рты возмущённо раскрывались. Беззвучно, или с оскорблением в адрес "импотента"…

Позавтракал и скатался к командарму 3 – Якову Крейцеру. Коротко изложил свою просьбу – подпиши приказ о переводе. В силу своих национальных особенностей он начал торговаться, впрочем вяло: знал с кем ведёт торговлю. Огорошил, но не перешёл на факты:

- Могу дать два полушубка. Новых. Командирских. Белых…

- Это тех, что ты забрал на фронтовых складах ? – хохотнул командарм – так это наши полушубки…

- Дам ещё немного медикаментов в тот госпиталь, из которого забираю врача. ЗАБИРАЮ… - ПОДЧЕРКНУЛ СКУПО… Крейцер вздохнул; ещё раз окинул меня взглядом и молча протянул подписанный приказ. Вышел из штаба; тоже молча отдал приказ Москалёвой…

- Довезти в штаб 282й дивизии; оттуда в госпиталь и обратно. И постарайся привести мне врача живой и здоровой – напутствовал командира конвоя в одну самоходную зенитку; бронеавтомобиль Бюссинг, грузовик с медикаментами и транспортный Ганомаг с семью бойцами…

Одну проблему разрулил, но почему же так муторно на душе ? Из-за Романовой ? Так это не проблема, а воспитательный процесс. Тогда что же ? Говорили – флюиды носятся в воздухе… Может они и навеяли мне эту дискомфортность и даже некоторую тревожность ? Вернулся к себе, приказал бойцу около моего автобуса – никого ко мне не пускать, даже Рощина, пока сам не выйду – командир думать будет ! Зашёл в салон, закрыл на запор дверь; сел на стул и… - вылетел в астрал…

Метнулся к мосту через Свидость у Погара… Там всё как прежде: Французский легион зарылся в землю по самую макушку и о наступлении не думает – только оборона… У моста через реку около Почепа – та же картина… Может что у Брянска – так мне бы доложили – мой батальон стоит в городе и ведёт активную разведку… Проблемы в Орле ? Тоже бы доложили. Тогда что ?

Понёсся вдоль железки к узловой станции Унеча. Чуйка недовольно заворчала… Подлетел, огляделся… Оп… па ! Вот те нате – гости в хате ! А вот это сюрприз и сюрприз весьма неприятный !

Глава шестнадцатая

А помирать нам – рановато…

На улицах станции какое то нездоровое шевеление. Ну как шевеление: слишком много военного народу шастает туда-сюда, не смотря на раннее утро. "Опустился" на землю; прошёлся быстренько по улицам и вышел к вагоноремонтному депо. А там… Стройными рядами стоят немецкие танки ! Да не какие то там чешки да двоечки – солидные тройки и четвёрки. И зачем они здесь ? "Подошёл" к часовому, попросил "поделиться" информацией. …. Танковая дивизия невнятно пробурчал он, но мне хватило… А ведь Соломин должен был взять эту станцию налегке. А тут такая засада ! Поднялся в воздух и увидел то, на что не обратил сразу внимание: на подъездных путях и в тупиках стояли составы с вагонами и платформами. Пустые…Значит сюда переброшена танковая дивизия и замаскирована… Зачем ? Надо проверить Кричев, что севернее по железке… А если "слетать" на станцию Новозыбков, что по железке западнее Уничи ? Понёсся туда…

Станция меня сразу "обрадовала"… Знал, на что обращать внимание и… Стоящие на запасных путях пустые эшелоны… На станции разместилась моторизованная дивизия. Тоже замаскированная… Однако утро полно неожиданных сюрпризов… Поднялся повыше; взял пеленг на Кричев. Вскоре вдалеке показался город с узловой станцией. И там меня ждал неприятный нежданчик – скрытая танковая дивизия… Настроение с каждой станцией падало вниз. И куда теперь ? Или направо на Рославль или налево на Оршу ? Перетянула, естественно, левая сторона. Орша… И почему я не удивлён: в городе размещена пехотная дивизия… И что характерно: все, увиденные мною дивизии находились – или мне так показалось, в готовности очень быстро сорваться с места ! Ну что – теперь на Смоленск ? Город встретил меня уже привычным видом – находящейся в готовой к обороне пехотной дивизией. Такой же серьёзной, как и в Унече. Уже не удивляюсь и ни о чём не думаю – направляюсь в Рославль.

В Рославле – я бы удивился, если бы там ничего не было, расположилась моторизованная дивизия… А недалеко от города появился полевой аэродром с полком штурмовиков Ju-87 "штука". Три эскадрильи – 36 самолётов… И это всё стоит и чего то ждёт в то время, когда там, в наступлении так нужны эти части ! Так: на юг в наш Брянск, а оттуда к себе в Трубачёвск. На месте буду думать что и как …

Вернулся, пришёл в себя. Неплохая прогулочка получилась… И расход силы ощутимый. Но и дело сделано большое: фотографическая память, даже без моего участия, нанесла на "карту" позиции охраны станций и городов… А главное – информация о скрытых дивизиях. А если бы полезли туда не зная истинного положения ? Или я бы засёк что-нибудь уже после начала движения ? Мне даже нехорошо стало от мысли что могло произойти ! Ладно – долой панику: будем думать. Связался с аэродромом и приказал отправить за командирами групп "Шторхи" с сопровождением пары истребителей – на всякий случай. И сел думать. Нанес на бумагу расположение дивизий. Прикинул и так; и эдак и вот что у меня вышло. Это засада. Засада на моё подразделение ! Немцы, видимо решили – и правильно, в общем: только не учли моей наглости, что мы атакуем Вязьму. Пехотную дивизию, стоящую в обороне у Брянска, видимо списали. Спецназ прорывает её оборону и идёт на север – на Вязьму. Вернее едет. По железной дороге… Так вот зачем нужен полк пикирующих бомбардировщиков ! Они проредят составы, насколько смогут… А из Унечи танковая дивизия при поддержке моторизованной, форсирует реку и броском займёт Брянск, отрезая нас от своей основной базы – Трубачевска. Моторизованная и танковая дивизии маршем из Кричева и Рославля отрежут нас от Брянска. Думаю к ней после Брянска подтянется какая-нибудь дивизия, пока вторая будет захватывать Трубачёвск. И нам останется только один путь – на восток, а там – кадровые дивизии. А захотим на запад, на Смоленск – милости просим в пасть двум пехотным дивизиям ! Сильно ! И кто это такой умный стратег ? Ну да возьмём их всех за жабры – узнаем !

Хотел сегодня, перед завтрашним наступлением, снова провести вечер с награждением и концертом, да видимо не судьба – не до концерта сейчас – появились новые вводные, которые нужно вписать в ранее разработанный план. И мне надо будет метнуться в храм силы, чтобы пополнить запас Чёрной силы под самую завязку: где ещё можно будет разжиться такой халявой ?! А расходы, с этой засадой – будут огромные ! Начал писать на листке – кому сколько дать батарей "Градов". Их пока изготовили 20 машин – пять батарей. К каждой – по пять боекомплектов – 90 снарядов на транспортную машину – больше не поместится: нужно соблюдать технику безопасности – это не мешки с картошкой. Так же пробежался, с учётом изменения обстановки по танкам, противотанковым самоходкам и самоходным гаубицам 105мм: стоит ли брать много бронетехники, когда немцы сами нам предлагают аж две танковые дивизии – 280 танков, не считая командирских…

Колонна сопровождения "особо важной персоны" – капитана мед службы без особых проблем добралась до штаба дивизии. Комдив, узнав, что капитан переводится в Спецназ – разбушевался ! Кричал, ругался, грозил пристрелить, чтобы не досталась никому. Но увидев письменный приказ командарма – притих и скрипя зубами выдал необходимые документы. Москалёва, выйдя из штаба облегчённо вздохнула: основное позади… Теперь в госпиталь; забрать свои вещи; попрощаться и назад. Отъехали от штаба километров десять и вдруг в кабине раздался выкрик из динамика рации – "Воздух !" Наученная горьким опытом капитан схватилась за ручку двери, чтобы выпрыгнуть из кабины и броситься подальше от машин, но водитель продолжал невозмутимо наблюдать за идущей впереди бронемашиной. Она встала; остановился и водитель; приподнялся на ногах, заглядывая вперёд через верх стекла. Поднялась и Москалёва: прямо на них, навстречу неслись два истребителя, быстро увеличиваясь в объёме. Впереди стоящая бронемашина Бюссинг загрохотала длинной очередью, а за ней сзади грузовика бабахнула короткая громкая очередь. От летящего впереди мессершмитта полетели в разные стороны обломки; он резко вильнул в сторону и пронёсся мимо колонны. Второй – ведущий истребитель, испуганно рванул влево, круто заложив вираж ! И всё ?! - удивилась Москалёва, даже не успев испугаться. Села, развернувшись и глядя в боковое окно – что там с подбитым истребителем: взрыва она не слышала… Лежит, голубчик; задрав хвост и дымя мотором… Выскочила из кабины: может надо будет поехать, оказать медицинскую помощь ? Какую помощь ! – завопил рассудок – он нас хотел расстрелять и расстрелял бы, как многие машины, а ты ему помощь оказать?!!

В головном Бюссинге, первым открывшим огонь по самолёту, откинулась крышка люка; появился командир колонны и махнул Москалёвой назад. Рядом рыкнул транспортный Ганомаг; открылась задняя дверца. Сильные руки втянули её в накрытую брезентом кабину и Ганомаг устремился к сбитому истребителю… Осторожно продвигаясь к перевёрнутому истребителю по заснеженной равнине: Ганомаг мог легко клюнуть носом в занесённую снегом яму или овражек, машина подъехала к дымящемуся истребителю. Из кузова выскочил боец и подбежал к кабине пилота. Осмотрел её и крикнул что то командиру. К бойцу побежал ещё один с коротким ломиком в руках. Взломали фонарь самолёта, но лётчик оттуда не выпал: перекорёженные борта истребителя плотно обхватили тело, словно жаркие объятья девушки, не желающей отпускать своего любимого… Боец с трудом дотянулся, сквозь копоть, масло и кровь, к раздавленной груди пилота и вытянул из кармана документы. Оба бойца подбежали к Ганомагу.

- Товарищ командир… - произнёс боец с мокрыми, от замерзающей на морозе крови, документами в руках – извлечь мёртвого лётчика не имеется возможности… Заклинило его. Если извлекать – провозимся чёрт знает сколько ! Командир взял протянутые ему документы и на несколько секунд задумался…

- Лётчик точно мёртв ? - спросил он у бойца.

- Конечно, товарищ командир ! – убеждённо выпалил боец – после такой мясорубки никто не выживет ! И крови в кабине с ведро ! Из кузова высунулась капитан медслужбы Москалёва:

- Давайте я посмотрю – предложила она. Командир группы посмотрел на неё и принял решение.

- Поехали к своим ! – приказал он – и так задерживаем движение ! Это не наш лётчик – немец, так что мучиться с его извлечением и терять время, стоя на морозе… Надо выполнять приказ – доставить военврача в госпиталь и вернуться обратно, а не заниматься тем, что должны делать трофейщики. Документы у нас – это главное. Ганомаг лихо развернулся и быстро покатил назад по проложенной колее. Командир группы отдал документы командиру колонны и с чувством выполненного долга залез в кабину, где было немного теплее, чем на "улице". Лейтенант хотел тоже нырнуть в тёплое нутро Бюссинга, но что то не давало ему сделать то – удерживало от отдачи команды - Колонне – движение ! Прошла минута, вторая, третья… Мороз стал замораживать намокшие от крови кончики пальцев, но командир колонны чего то ждал, сняв с головы шлём… Из кузова Ганомага выглянул командир группы сопровождения и крикнул лейтенанту в спину:

- Чего стоим товарищ лейтенант ? Лейтенант только отмахнулся, продолжая всматриваться и вслушиваться в зимнюю тишину… Наконец, когда он уже был готов махнуть рукой на чуйку и нырнуть, в уже выстуженное нутро Бюссинга, до ушей донёсся еле слышное комариное зудение. Комары зимой ?! Командир прижал ларинги – микрофоны в шлёме для отдачи приказов, рукой и крикнул:

- Воздух слева на десять часов ! Башенка Бюссинга заскользила влево, а за не дёрнулась и начала поворачиваться башня ЗСУ.Из-за верхушек деревьев, впереди стоящей колонны вынырнул стремительный силуэт мессершмитта. Идеальный профиль для наводчика !

Пилот ведомого истребителя всё рассчитал верно. Увидев падение ведущего и уйдя от огня противника за кромку леса, он решил отомстить за падение или смерть своего напарника. Вообще то такое не типично у немецких лётчиков, в отличие от русских, но ведомого связывала с ведущим искренняя дружба ! И он просчитал: пусть русские провозятся со сбитым самолётом, но потом они всё равно двинуться дальше. А дальше дорога идёт среди леса, в котором укрыться от атаки с воздуха зимой невозможно. И пусть русские разбегутся по лесу – он настигнет их сзади и пройдётся по их машинам из всех пушек и пулемётов; вернётся и добавит ещё ! Русские дорого заплатят ему за его погибшего друга ! И всё было бы так, если бы ети чёртовы русские сделали всё так, как положено ! Боковым зрением лётчик увидел неподвижно стоящую на прежнем месте колонну и огненные трассеры, тянущиеся к его самолёту. Это было последнее, что он успел увидеть: он уже рванул на себя ручку управления и надавил на педали, но истребитель среагировать не успел: 20мм снаряды Бюссинга прошили самолёт от носа до кормы, а 37мм очередь самоходной зенитки поставила жирную точку в жизни мессера и его хозяина: самолёт вспух оранжевым клубом огня и полетел вперёд и вниз, оставляя дымный след, словно какая то комета ! Несколько секунд; удар огненного комка об землю; летящие в разные стороны обломки ! Командир колонны радостно ухмыльнулся и скомандовал: Колонне – движение…

Но боец, доставший документы у немецкого асса люфтваффе ошибся: пилот, искорёженный, изломанный, потерявший много крови из рваных ран не умер – он был ещё жив… Мозг пилота, уберегая сознание от дикой боли во многих ранах, просто ввёл тело в кому, чтобы оно не сигнализировало мозгу: Мне очень больно; мне нестерпимо больно ! И сейчас тело, зажатое среди искорёженных бортов самолёта медленно остывало на морозе, теряя остатки чувствительности. Веки, с которых стекли кровавые ручейки, медленно раскрылись и в замерзающем сознании отпечаталось последнее видение русского леса, почему то перевёрнутое вверх ногами. Почему перевёрнутое ? – удивилось замерзающее сознание. Удивилось и умерло. Замёрзло…

В моём штабном автобусе было тесно, о набившихся в него командиров и двух дам. Дамы, естественно, сидели, так же как и командиры групп, а вот командиры взводов мой роты стояли – всем не хватало и стульев и места. Ну… - стоять им предстояло недолго… Ознакомил присутствующих с возникшими трудностями. Реакция ожидаемая: Молодцова это не коснулось совсем; Мартынов несколько выпал из реальности, "уйдя в себя", решая как он будет разбираться с возникшими трудностями. Соломин слегка нахмурился, обдумывая сложившуюся ситуацию. Рощин безмятежно глядел на реакцию командиров групп: ему командир поставит задачу и он сделает всё, чтобы её решить !

- Значит так… - прервал я затянувшееся молчание – возникшие сложности нисколько не касаются группировки Молодцова, наступающей на Вязьму, так что у тебя капитан – всё остаётся по плану, только выступление у вас будет на день позже и двумя полками вместо трёх – группа Соломина должна сначала занять Унечу. А вы обратите на себя внимание тех, кто решил нам устроить засаду. Пусть он думает, что Спецназ сам лезет в ловушку ! Двум полкам будет быстрее добраться до Вязьмы. Один полк, вместе с полком Соломина, будет прорывать оборону у Почепа. Оказав помощь соломинским, он вернётся в Брянск и будет догонять твои два полка по расчищенной тобой железной дороге… Молодцов кивнул, соглашаясь. Я добавил:

- Тебе придаётся проводник Романова и взвод поддержки. Возьми карты местности и отправляйся работать по ним с проводником и командиром взвода сопровождения. Да ! – заметив, как Молодцов встаёт, повысил голос – проводникам особое напоминание: ваша главная задача – не дать послать в эфир сообщение о нападении Спецназа. В любой операции !!! Это – приоритетная задача !!! Связистов и всех, кто будет находиться в момент нападения в штабе – уничтожать дистанционно ! Романова – это понятно ? Мария вскочила:

- Так точно товарищ командир – понятно ! – выпалила она.

- Устинова – тебе ясно ? Дарья встала и ответила лаконично:

- Ясно товарищ командир. Я кивнул – хорошо, что вам ясно…

- Молодцов с проводником и группой поддержки – идите в свободную комнату, займитесь делом. Тройка встала и вышла.

- Мартынов… Ты работаешь по своему направлению, но включаешь в расклад сил моторизованную дивизию в Рославле. Тебе тоже нужно будет начать атаку на день позже. В проводники тебе придаётся Устинова и два взвода сопровождения…

- Товарищ командир… - замялся Мартынов – а можно мне тогда Романову вместо Устиновой ? Я удивлённо посмотрел на капитана:

- И чем же тебя не устраивает Устинова ? - спросил удивлённо. Мартынов замялся, но набравшись смелости – выдохнул:

- Я её боюсь. Она ведьма ! Оп-па ! А вот это новость ! И откуда дровишки, любопытно ?! Глянул на Дарью – она сидела потупив глазки.

- И с чего это ты взял, что она ведьма ? – спросил я, надеюсь небрежно – вроде я за ней ничего такого не замечал. Но даже если и ведьма – а кто из женщин не ведьмы, только в разных возрастах - у нас есть дело и она будет его выполнять в первую очередь ! Это потом она может превратить тебя в лягушку или в кролика – если твои действия ей не понравятся. Но это будет уже после операции… - пошутил я, но заметил, как резко побледнел после моих слов Мартынов.

- Впрочем - (сейчас не время копаться в его шкафу) я прикажу ей, чтобы она, без моего разрешения, ничего не предпринимала ! Устинова – ты слышала, что я сказал ? – повернулся я к Дарье.

- Слышала – товарищ командир… - загадочно улыбнулась она…

Отправил новую тройку, выдав им карты местности с расположением мест охраны и первоочерёдных целей, уточнять детали операции, а сам повернулся к Соломину. Парень сидел спокойно, ожидая моих слов. Абсолютная уверенность в своём командире, читалась в его взгляде. Мне бы такую уверенность…

- У нас с тобой, капитан – самая трудная часть операции. А ты ещё ныл – обделили тебя в направлении удара…

- Виноват товарищ командир ! – вскочил Соломин – но я же тогда признал свою неправоту ! И выпалил, глядя на меня жадным взглядом:

- Ну и как мы будем громить этих гадов ? Святая простота…

- У нас тоже всё по плану, но нам придётся очень сильно напрячься !

- Раз надо – напряжёмся товарищ командир ! – выдохнул Соломин…

- Рощин… - обратился я к капитану – ну а нам придётся потрудиться намного больше, чем остальным ! Сергей ухмыльнулся:

- Нам не привыкать товарищ командир ! Раз надо – сделаем !

Следом за командирами групп пришла очередь постановки задач командиру моей сводной авиационной группы, прилетевшему в Трубачёвск на "Шторхе, как и командиры групп. С ним я посидел подольше: в связи с появившимися трудностями пришлось кардинально менять участие авиации в предстоящей многоходовой операции.

Операция должна была начаться в ночь с 16го на 17е октября. 20го, ночью, в Смоленске немцы расстреляют больше пяти тысяч военнопленных – наиболее активных бойцов и командиров. Я не могу допустить этого: наверняка из тех, кто останется, жив благодаря нам, многие пойдут служить к нам в Спецназ… Да, к тому же, каждый день в Смоленске и в Вязьме умирает от ран, голода, холода и зверств фашистов по 1000 – 1200 человек в каждом лагере военнопленных: в 184 дулаге возле Дорогобужа и Вязьмы и 126 лагере военнопленных в Смоленске, Печорске и станции Красный бор… Минус две – две с половиной тысяче военнопленных каждый день промедления !

Основную опасность для нас представляла авиация противника. Хотя ПВО у нас была на высоком уровне что в войсках, что в эшелонах – всё равно: даже не попала бомба в эшелон – попала на рельсы и всё ! Пока восстановят "железку" – время и темп наступления будет потерян. А темп наступления – это наше главное оружие !!! А наш главный "задумщик" разместил полк пикирующих бомбардировщиков Ju-87 "штука" в Рославле, а полк бомбардировщиков Ju-88 – в Быхово: недалеко от Могилёва. Они и должны были создать угрозу нашему перемещению по железной дороге, срывая темп передвижения и уничтожая личный состав и бронетехнику на марше к Вязьме… И если аэродром "штук" возьмёт на себя Мартынов, то аэродром в Быхово слишком далеко, чтобы бойцы Спецназа до него дотянулись. А значит – это угроза всей операции. Серьёзная угроза ! И её надо устранять ! Вот только как это сделать ? Подумал, подумал, да и позвонил на аэродром – приказал готовить к вылету все семь "Шторхов"…

Да – именно так ! Я решил захватить аэродром в Быхово. Силами четырнадцати бойцов; Рощина и моими ! Бред ? Чушь ? Глупость ? Именно так бы я и сказал, услышав подобное ! Ну… или просто покрутил у виска – если бы относился к говорившему с уважением. Да. Если бы ! Если бы не было в этой операции меня с моими новыми способностями ! А вот их то я и проверю при уничтожении Французского легиона и пехотной дивизии, вставшей в глухую оборону у Почепа…

Глухая оборона у немцев – это глухая оборона ! Врытые в землю деревянные укрытия – ДОТы, с перекрытиями крыш, которые и прямым попаданием 105мм снаряда не развалишь; фланговый разнос отсекающих пулемётов; капитальной постройки блиндажи… А ещё противопехотные мины перед окопами и противотанковые на танкоопасных направлениях… Простреливаемое дальнобойной артиллерией предполье перед немецкими окопами и отличная связь… Сиди себе в блиндажах; пережидай артналёт или бомбёжку. Закончился – милости просим на свежий воздух – немного пострелять в этих диких унтерменьшенов-русских… С удобных позиций: и пол ногами, и стенки окопа застланы и перекрыты деревянными досками… Непростая задачка…

В это время темнеет рано: в семь часов уже настоящая темнота… Полк Спецназа изготовился к атаке на позиции "французов" у Погара и на позиции немцев у Почепа. Ждут только команды – В атаку ! И они рванутся в атаку на врага, сметая с пути всё живое – превращая его в мёртвое ! Но не так, как в Красной Армии – с криками – Ура ! и … За Родину !... За Сталина ! Тихо. Грамотно. Умно… Это в привычном нам стиле. Но не сегодня. Сегодня мне даже бойцы моей роты не нужны… Ушёл в невидимость и направился ко входу на железнодорожный мост. Мост заминирован с двух сторон: и нашими и "французами". И у каждого возле взрывателя дежурит боец или солдат с младшим командиром, который и должен отдать приказ на подрыв моста ! При входе на мост даже противопехотные мины не установлены – зачем ?

Поднял обе руки: в сторону противника понеслись облака Чёрной силы. Словно ракеты самонаведения они нащупывали тёплые человеческие тела и впивались в них с жадностью алкаша в кружку пива ! Несколько секунд и… - дорога вперёд свободна. Не спеша пошёл вперёд. Дошёл до выхода с моста и, оставаясь на рельсах, повернулся влево. Вновь поднялись руки и в сторону окопов, блиндажей, дотов и других укреплений понеслось облако Чёрной силы, расширяясь по фронту обороны. Пронзало укрытия, оставляя после себя груды одежды; оружие; личные вещи и серый порошок… С каждым таким уничтоженным блиндажом облако Черной силы росло, впитывая в себя ту тёмную силу, которая высвободилась после смерти солдат и офицеров… Километр. Пока я могу контролировать уничтожение врага только на километр – дальше Чёрная сила начинает рассеиваться… Всё – предел ! Чёрная сила огромным облаком понеслась назад, ко мне – в хранилище. Вонзилась в меня; сложилась в кирпичики… Набрал воздуха в грудь и медленно выдохнул, справляясь с притоком такого количества Чёрной силы за раз. И как она только во мне поместилась ?! Медленно развернулся направо и… - в другую сторону устремилось облако…

Ни к чему мне устраивать войнушку с применением бойцов: Силы в избытке; времени нехватка; мёртвые и раненые бойцы мне сейчас не нужны ! А заодно – проверить: сможет ли 15 бойцов вместе со мной, захватить аэродром ? Убедился – сможет ! Не теряя темпа… По тёмному мосту побежали белые фигурки: их цель сейчас – тыловые службы. Вот теперь, когда им не мешают противопехотные мины в снегу – пусть оттачивают своё мастерство: каждый знает что ему делать !

Начал зачистку радистов и дежурных по штабу: мне удалось до них дотянуться – в эфир не полетит тревожное сообщение о вероломном нападении Спецназа на отдыхающих после "трудного" дня обороны, наёмников Французского легиона. Значит мы можем спокойно катить в вагонах к главной нашей цели – узловой станции Унеча. Бойцы покатили, а я, в это время, провёл точно такую же операцию уничтожения у моста через Судость – что возле посёлка Почеп: штабной самолётик "Шторх" быстро перебросил меня от моста возле Погара к мосту возле Почепа. А там меня уже ждали с нетерпением бойцы полка Молодцова и Дарья Устинова. Идеальная машина смерти: молчаливая, не рассуждающая, выполняющая приказ командира без всяких истерик и возмущения… Впрочем – не удивительно: ведьма третьего перерождения за свою долгую, тройную жизнь повидала и испытала многое, чтобы не как Романова, бездумно возмущаться в начале и потом лить слёзы в конце. И опять же умения у неё больше: она легко приняла мою установку на умение сжимать, поступающую к ней силу, в кирпичики, увеличив свой объём Черной силы в два раза. А её загадочная улыбка бросала в дрожь бойцов и младших командиров, а старших в оторопь, заставляя мгновенно выполнять её приказы ! Те же самые действия на мосту, но уже с помощью Дарьи и уже полк Молодцова захватывает и уничтожает немецкую дивизию. Возвращаюсь назад, к Погару вместе с Устиновой; оставляю самолёт лётчику, пусть ждёт моей команды на вылет в Унечу, а сам с Дарьей еду в вагоне с командирами и бойцами второго полка Соломина. К Унече, где, уехавший ранее полк, окружает спящую станцию с западной стороны. Полк Молодцова подъедет к Унече, когда она уже будет захвачена и проследует через неё к Новозыбкову… А мы захлопнем ловушку с восточной. Без меня не начнут… Прилёг на деревянные нары, укрылся одеялом и задремал. Устинова легла на соседнюю полку. В вагоне вощарилась мёртвая тишина…

Ну здравствуй Унеча ! Полюбилась ты нам и мы опять пришли к тебе с приветом ! А танковая дивизия ? Так она не главное в нашей встрече. Но раз она тут оказалась – грех отказываться от такого подарка. Вообще то охотник на нас допустил ошибку: нужно было в Унече разместить моторизованную дивизию, а в Новозыбкове – танковую. Я так считаю и за такой подарок наше вам данке шон, герр охотник. Танкисты – они элита сухопутных сил и поэтому спать в одной хате с недочеловеками считают ниже своего достоинства. Значит по любой хате можно бить Чёрной силой, не опасаясь задеть своих. Так мы и делали с Устиновой: караулы на входах в станцию уничтожали издалека и в невидимости. Затем проводка бойцов и рывок на станцию в "гости" к командиру дивизии, штабным и радистам - остальные мне не интересны… Ещё на станции шла зачистка полным ходом, а через неё уже проследовали эшелоны к Новозыбкову с третьим полком и полком Молодцова… И мы с Устиновой с ними направились туда же: вместе быстрее…

Моторизованная дивизия – это сложнее: они не такие снобы – могут и с местными переночевать в одной хате. Потому пришлось работать аккуратнее – по площадям, так сказать: ауры "победителей" сильно отличались от местных. Та же схема, только я не захотел вводить на станцию своих бойцов: так – проредил, вместе с Дарьей, как смог, спящую немчуру, пока ходил за комдивом, штабными и радистами. Эти комдивы, штабные, радисты сыграют свою роль в том, чтобы штаб группы "Центр" как можно дольше был в неведении о том, что их дивизий в засаде уже нет. А бойцы остались вокруг станции ждать сигнала. Думаю его даже тугоухий услышит ! Захватили кого надо; пошли резвиться на станцию. Поглядываю на часы: не пора ли покинуть её, от греха подальше ? По моему – пора. Вышли к бойцам в аккурат за четыре минуты до того, как к Новозыбкову, в серых сумерках рассвета, еле слышные, пожаловали "штуки" – 24 пикирующих бомбардировщика… А комдив, с остальными спящими пленными, "складирован" в пустой сторожке мастера-обходчика пути: что ему осматривать ночью ?...

Атака переворотом на крыло и на станцию обрушился душераздирающий рёв сирен пикирующих бомбардировщиков Ju-87 ! Вскочили, заметались по улицам и переулкам те, кому повезло не столкнуться с Чёрной тихой смертью во время нашего рейда по спящему городу ! Снайперы – с окраины, начали отстрел мечущихся под разрывами бомб, фрицев по всему периметру окраины станции. А бойцы – ждать команды на штурм. Ju-87 отбомбились знатно – от души: зенитки не стреляют: серый порошок ни рук, ни ног не имеет, не говоря уже о глазах. Я "взлетел" вверх, корректируя, через командира группы штурмовиков, атаки на наземные обьекты. Вроде всё – славно поработали ! "Шепнул" командиру – Закончили, спасибо ! Командир дал голосовую команду своим. А я – своим и ударные группы рванулись с окраины к центру ! Ещё в дыму и пламени метались очумевшие от бомбёжки немцы, а мои бойцы, в белых маскхалатах, уже расстреливали – грамотно передвигаясь, всех, кого увидели в прицеле винтовки, пистолета, автомата… Жаль, конечно, что бомбёжка слегка уменьшила наши трофеи, но не слишком: пилоты получили точные карты целей. Так что разве что какая дурная бомба что то натворила…

В Унече закончилась зачистка; эшелоны с трофеями покатили на восток, а оттуда на станцию поехали "безлошадные" танкисты и экипажи Бюссингов: зачем перегонять то, что мы забрали у немцев ? Пусть стоит у нас – целее будет. Экипажи высаживались из вагонов; шли к замаскированной технике и знакомились с тем, на чём им придётся воевать. Дождался конца зачистки на станции; помог раненым встать на ноги и, на вызванном "Шторхе", вылетел, вместе с Устиновой в Унечу. Там приземлились; осмотрели раненых; помогли и вылетели в очень значимую для меня деревеньку, возле которой находился подземный храм Чёрной силы. Я, в операциях, её не жалел – щедро делясь с Устиновой: теперь надо восполнить израсходованное ! Прилетели; сели на подготовленную моими бойцами, несущими в деревне службу, площадку и на Ганомаге рванули в лес – к той самой полянке, с невидимой простому смертному, землянке. Спустились, набрались силы "под самое горлышко". Дарья получила от меня дополнительную награду… Получили что надо и обратно – в Брянск – возвратить Устинову в ударную группу Мартынова. Дальше – я вылетел в Унечу…

Командующий группы "Центр" генерал-фельдмаршал фон Бок смотрел в окно, на серое, низко опустившееся небо и хмурился. Поводов для недовольства хватало: метеорологи обрадовали – ожидается потепление; проливные дожди, а значит таяние уже приличного покрова снега. А это – распутица; непролазная грязь на этих чёртовых русских дорогах и, как следствие: снижение темпа продвижения вперёд – к Москве… И этот русский спецназ… Сидит у себя в Брянске, словно мышь под веником и не спешит в расставленную ему ловушку ! А дивизии, так необходимые на фронте – простаивают ! Хотя – немного отдыха им не помешает: после операции заменят уставшие от постоянных боёв обескровленные наступлением дивизии Вермахта… И была ещё одна причина, терзавшая его с утра, но что это за причина - командующему было непонятно. И это раздражало ещё сильнее. Радиоперекличка затаившихся дивизий ничего не дала – у них всё тихо…

Я тоже знал, что морозные дни во второй половине октября сменятся затяжными дождями… И это было ещё одной причиной начать операцию именно в эти сроки. И ещё одна, немаловажная: сводная группа Недвигина, удачно отбиваясь от "севших на хвост" преследователей (я помогал Недвигину информацией о засадах и дорогах, по которым можно было эти засады обойти), Обойдя с севера Пропойск и войдя с рассветом в село Чериков, приблизилась к конечной точке своего пути – городку-станции Кричев. 25 километров отделяло группу Недвигина от города и 17 километров – от пехотного батальона, устроившего засаду на постоянно ускользающую от немцев приличную группу русских солдат… Уставшие и измученные, они должны были попасть в хитроумно поставленную засаду: Должно же когда то закончится везение у этих русских варваров – думал командир батальона – и тем, кто уничтожит эту группу, буду я ! И все шло именно к этому…

Распутица – это ещё как посмотреть… Для нас это тоже большая беда – снижается мобильность и скорость ! А, кроме этого – авиация не летает в дождь и снег… Нелётная погода – это для нас хорошо: не будут бомбить эшелоны. Но и наша авиация зависнет на аэродромах ! А пока она не замерла под дождём и снегом: рискнём – проведём рискованную; безумную по своей дерзости, акцию ! Как только стемнело – из Унечи поднялись в воздух все наши разведчики "Шторхи" – все семь машин. В головной машине – я, Устинова, Рощин. В остальных – по два бойца… 12 самых лучших моих бойцов. Вооружение – на один короткий бой не хватит. Да мы и не воевать летим – захватывать аэродром ! Приземлились на грунтовую дорогу в пяти километрах от аэродрома. Лётчики остались охранять самолёты, а мы порысили волчьим шагом к нашей цели. За час добрались и огляделись а потом…

Немцы стали исчезать. Очень быстро: вот он стоит часовой, а вот его уже нет ! Работать в две руки намного быстрее: я иду с одной стороны, а Дарья с другой… Бойцы ждут в подлеске у пропускного пункта в аэродром: некогда устраивать войнушку с аккуратным проникновением, чтобы не заметили и не подняли тревогу – время поджимает ! "Позвал" Рощина и показал глазами на домик дежурной смены техников. Тот взял пятерых бойцов и скользнул в тёплое нутро здания, любезно открытое нам техником, вышедшим по нужде… Пока мы с Устиновой "переводили дух", всю смену надёжно спеленали и уложив на пол рядом, ещё и связали всех вместе – для надёжности… Я снял ауру техников" поделился с Дарьей: в городе она нам понадобится… И группа побежала к городу – за техниками… При вьезде в город так же уничтожили, превратив в пыль дежурную группу охраны и пошли, в невидимости, двумя группами по городу, щедро сея по сторонам Чёрную смерть. По ауре определяли спящих лётчиков и… - облачко силы пронзало дом или хату… Простите нас хозяева, если вы оказались в доме: некогда бить точечными ударами – пошёл лёгкий снежок, который может перейти в настоящий снегопад и тогда… - вся операция коту под хвост ! Заскочили в штаб лётного полка; в комендатуру; в управление имперской безопасности, пока бойцы, вместе с Рощиным гнали техников, выдернутых из тёплых постелей. Рации разбиты; передатчики уничтожены; телефонная связь тоже. А город продолжал спать…

Прибежали на аэродром, а там уже во всю идёт мародёрка: складывается в тюки всё, что нам нужно: одежда; продукты; запчасти, топливо в 200 литровых бочках – очень уж капризные ети немецкие машины на топливо… Снежок пошёл сильнее, вызывая у меня серьёзные опасения. Но в воздухе уже загудели негромко моторы и на взлётную полосу стали приземляться транспортники: все восемь самолётов Ли-2 и Ju-52/3m. А за ними на аэродром перелетели и "Шторхи"… Началась быстрая погрузка экспроприированного в самолёты: уж очень мне не нравился этот снег ! Мой нос, как у хорошей собаки, чуял – дело к оттепели, дождям… Прилетевшие с транспортниках лётчики в погрузке не участвовали: их дело увести с аэродрома знакомые им Хейнкели -111 с полной бомбовой загрузкой и заливкой топлива по максимуму…

С задачей минимум мы справились, а вот выполнению задачи максимум помешал всё усиливающийся снег… Я ведь как раскатывал губу: утречком бомбовозы поднимутся с аэродрома и отбомбятся по Орше – по пехотной дивизии. Увы – не всё коту масленица… Ну и ладно – и так сойдёт ! Ушли с аэродрома в ночь транспортники; за ними – Хейнкели, а за ними поднялись в воздух и мы. Операция прошла тихо и бескровно – для нас. Настроение – прекрасное: богатые трофеи и немецкие техники – те, которые согласились. А другим – не повезло… С трудом сели в Унече: с небес падал уже не лёгкий, пушистый снехок, а тяжёлые мокрые хлопья. Оставили самолётики в Унече, вместе с пилотами, кроме одного – он повёз Устинову в группу Мартынова. Пилот надёжный – доставит мою ведьму в целости и сохранности. А моя группа – села в отправляющийся на север – к Кричеву, эшелон и покатила по уже безопасной и зачищенной от немцев железной дороге…

До деревни Чериков, в корой Недвигин наметил остановиться на ночь, чтобы дать передохнуть бойцам, подходили уже заполночь, да ещё, на марше, пошёл сначала легкий снежок, перешедший в тяжёлые мокрые хлопья. Вернувшиеся разведчики доложили, что видели в дали, темноте, силуэты хат на околице и Недвигин приказал развернуть авангард колонны в атакующую цепь. Уставшие, голодные, промёрзшие, бойцы, словно лунатики молча выполнили команду комбрига. Один из пожилых бойцов, носящий красноармейскую будёновку, остановился и между его рук вспыхнул тусклый огонёк – боец закурил самокрутку… Идущий сзади него Недвигин хотел сделать ему замечание, но сдержался: не зачем понапрасну дёргать уставших бойцов, тем более командир Спецназа сказал – немцев в деревне нет. И всё же Недвигин осторожничал: лучше перебдеть, чем недобдеть ! Сзади послышался негромкий рокот танковых моторов: два танка Т-34-76, которые удалось сменять у командира обороны Бобруйска на четыре грузовика, тянули на последних каплях соляры. Придётся их бросить в деревне… - с горечью подумал комбриг. А что желать ? Это грузовики с ранеными можно толкать и тащить, а как тащить танк ?!

В деревню вошли тихо, хотя собаки, оставшиеся в живых после нескольких визитов немцев, всё равно переполошились. Мокрые, грязные, смертельно уставшие бойцы заходили в хаты, просили разрешения погреться и поспать и не дослушав валились на деревянные полы; на прелую солому в сараях – лишь бы упасть и забыться... Падали и тут же засыпали, чтобы проснуться через четыре часа – на рассвете. До Кричева оставался последний бросок – 25 километров… Едва только забрежжил рассвет, командиров, больше похожие на зомби – живых мертвецов, начали будить бойцов. Кого то не добудились – бедолаги тихо отошли во сне… Остальные с трудом, матеря на чём свет стоит и Гитлера и Сталина и своих командиров, всё же с трудом поднимались. Недвигин, постаревший на десяток лет от усталости и постоянного напряжения; лихорадочно блестя глазами и постоянно облизывая воспалённые, кровоточащие губы, ходил по домам и просил накормить бойцов, клятвенно обещая – до вечера он лично привезёт втрое продуктов ! Кто то доставал из тайника нехитрую снедь, а кто то отмалчивался, или виновато разводил руками – мол самим есть нечего…

- Ну хоть кипятком напоите… – просил селян Недвигин… Через час сводный отряд комбрига Недвигина вышел из села Чериков, оставив в селе свою ударную мощь - два танка: кончилась солярка, чтобы через 17 километров угодить в засаду, устроенную командиром немецкого пехотного батальона. Точно угодить, если бы не Командир Спецназа…

За 8 километров до Кричева, между двумя лесными массивами, раскинулась огромная пустошь. Один её край отстоял от дороги, проходящей через неё, метрах в двухстах, а второй – уходил далеко на север. Вот на её восточной стороне и решил устроить командир пехотного батальона засаду на выходящих из окружения русских. Ну и что, что их много: количество не есть качество – в этом он уже не раз убеждался. Вот только он не знал, что это правило – в этот раз, сыграет против него… С западной, противоположной стороны пустоши, на обочине дороги, выходящей из леса, появилось несколько русских солдат. Комбат, в очередной раз стряхнув с бинокля капли от противного моросящего дождя, пришедшего на смену мокрому снегу, закончившемуся под утро, презрительно скривился: в бинокль было отчётливо видно, в каком ужасном состоянии были эти русские. Бойцы огляделись по сторонам и скрылись из вида, направившись по подлеску, вдоль правой стороны пустоши к противоположной стороне, где дорога, проходящая по открытому пространству пустоши, снова ныряет в спасительный лес… Гауптман приказал: Всем, шести пулемётным расчётам с прикрытием, укрывшимся в засаде, на левой стороне пустоши, отойти в лес двести метров и пропустить разведку русских. Солдат, расположившихся по обе стороны дороги, он тоже приказал отвести на двести метров назад – пусть русские убедятся, что здесь нет никакой опасности. Ну а дальше: или они подадут сигнал и будут уничтожены, а за время прохода колонны засадники успеют подтянуться, или разведчики вернутся назад, а засады займут своё прежнее место. Одно только было приказано солдатам – не наступать на снежные "языки", то там, то тут лежавшие в распадках и низинках… Получилось так, как и задумал командир батальона: разведчики обошли проплешину по кромке леса; покрутились по входу дороги в лес и пошли обратно: связи у них с основной группой не было. Гауптман, лежавший в укрытии, недалеко от дороги, презрительно усмехнулся: да… - это не доблестный вермахт… Это была его последняя мысль: еле слышно тренькнуло что то за его спиной и арбалетный болт, пронзив затылочную кость, отправил немца к праотцам…

Для того, чтобы понять – надо испытать. На себе… Теперь я понимаю ощущение могущества, когда по твоему приказу с мест срываются батальоны, полки и дивизии и следуют туда, куда ты прикажешь и делают то, что ты прикажешь ! Совсем недавно получивший статус бойцов, батальон "Трубачёвск" выехал эшелоном из Орла в Хутор Михайловский, а на его место из этого Хутора прибыл такой же новоиспечённый батальон из добровольцев Брянщины. А "Трубачёвску" пришло время показать себя в боевых действиях. Разгрузившись неподалеку от Кричева, он был отправлен мною на помощь группе Недвигина – уничтожить пехотный батальон, устроивший засаду. И батальон отлично справился с полученным заданием, тем более что ему "противостоял" – стоя к нему спиной, обычный пехотный батальон…

- Эй, славяне… - закричал вышедший из леса, со стороны засады, боец – давайте сюда кого нибудь из командиров ! И не бойтесь немцев ! – весело продолжил кричать он – мы их всех уничтожили ! Разведчики, пережившие несколько страшных минут, пока шли в пасть врагу и возвращались обратно, ожидая в каждую секунду выстрелов, предупреждённые Недвигиным, уже по дороге, направились к противоположной стороне леса. Дошли – навстречу им вышли спецназовцы…

- Э… - как вам досталось… - сочувственно произнёс один из спецназовцев – нате ка вам – подкрепитесь… - и протянул разведчикам плитку шоколада и фляжку с чем то. То же сделали и другие спецназовцы. Недвигинцы не стали ждать особого приглашения – жадно захрустели шоколадом и сделали по паре крупных глотков их фляжек. По телу стало разливаться приятное тепло… Осмотрелись – дело есть дело и замахали руками – путь чист… Из леса выехали грузовики с ранеными и поехали через пустошь: и тут Недвигин – командир до мозга костей, пустил вперёд раненых. Если там враг – бойцы могут попробовать их отбить и атаковать врага, а если в засаду попадут бойцы ?! Комбат "Трубачёвска" встретил Недвигина; представился и доложился по рации о успешной операции. Из Кричева, уже занятого Спецназом, к месту встречи, по уже начинающей раскисать дороге, покатили грузовики на помощь изнеможённым длительным переходом и постоянными стычками с немцами бойцам и командирам, наконец то вышедшим к своим ! А дальше: баня; чистая, хоть немецкая форма на первое время; еда и тёплые вагоны, увозящие вышедших в тыл – в Брянск, где им придётся определиться где продолжить службу: в Спецназе или в Красной Армии… А один из полков, захвативший Кричев, побатальонно, уже мчался, сквозь пелену дождя, по направлению к Орше: пришлось изменить слегка план операции: раз самолёты не могут разбомбить в Орше пехотную дивизию – это должны сделать мы ! Нельзя оставлять у себя за спиной такую силу ! И полк, а за ним и второй, мчались – именно мчались, выжимая из паровозов всю мощь, к не ожидавшей о Спецназа такой подлянки, пехотной дивизии…

Кричев, с расположившейся в нём танковой дивизией, как и Унечу, взяли без проблем… Я провёл, уничтожив посты по окраине, группы моей роты в город; носился по городу, уничтожая спящих немецких солдат, так же, как и стоящих в карауле, а проникающие в город бойцы спецназ продолжали начатое мной… Погодка – как на заказ: моросит мелкий дождь; холодно и сыро. В такую погоду хороший хозяин собаку на улицу не выгонит ! А нам – самое то: внимание часовых ослаблено до нуля. А бойцы ? Выполнят задание – согреются ! А пока – во фляжках коньяк с хитрыми добавками – отваром из разных трав…Моя основная цель – радиостанции; телефонная связь и командир дивизии…

До Орши – 150 километров; несколько мелких станций и станция Горки – за 50 километров до Орши. И надо сделать так, чтобы в городе не прочухали, что к ним подкрадывается северный пушистый зверь ПИСЕЦ, в виде Спецназа. И плохая погода нам в помощь ! Ночью, как и мы, группа Мартынова захватила Рославль, а группа Молодцова – узловую станцию Бахмутово, расположенную почти на полпути к Вязьме. Молодцов идёт на север, не особо скрываясь – отвлекая внимание на себя… Нам нужно добраться к Орше и окружить её "подковой" с юга уже к вечеру: от Орши до Смоленска 160 километров по железке, да три крупные станции по дороге, на захват которых нужно время ! А группа Мартынова, так же, как и мы направляется сейчас к Смоленску. Натиск и Быстрота ! И ещё немного Нахальства ! Вот наши козыри ! Оршу я, с бойцами моей роты атаковали часов в девять – когда в городе затихло всякое движение и так не большое по причине дождя. Начали, как обычно: вывел, в невидимости к охранным точкам при въезде в город десять бойцов, предварительно уничтожив всех; вернулся и провел ещё одну группу, пока первая уничтожала посты поблизости… А дальше – в брешь хлынули, осторожно, бойцы спецназа. Мои группы пошли налево по окраине, а я – направо, уничтожая секреты и выводя моих бойцов на окраину для продвижения внутрь города. А за ними шли бойцы ударных групп… Дальше – как обычно: связь, засыпающие солдаты и офицеры; командующий дивизией… Мы торопились, но не спешили: спешка тут может быть весьма чревата нехорошими последствиями… Штурмовые группы ещё зачищали город, а эшелоны с ударными группами уже направлялись по железной дороге к Смоленску, уничтожая по дороге мелкие гарнизоны станций… Пока ещё рано, но при штурме Смоленска бойцам нужно будет принять первитин: всё же они не железные – захват идёт за захватом и силы бойцов и командиров и выносливость не безграничны !

Смоленск… Почти два месяца Красная Армия сдерживала здесь вермахт, но отступила, оставив многочисленные трофеи и армии в окружении. А сейчас в Смоленске и окрестностях: в Дорогобуже, в дулаге 184 – около 40 тысяч наших пленных; на ж/д станции "Красный бор" больше 10 тысяч; в самом Смоленске в помещениях военных складов и в Нарвских казармах – до 30 тысяч… А ещё в Смоленске размещён штаб группы армий "Центр", во главе с генерал фельдмаршалом Феодором фон Бок; штаб 2го воздушного флота под командованием генерал-майора Кессельринга… Лакомый кусочек…

Наша погода нам ворожит: эшелоны прошли к подступам Смоленска незаметно, укрытые серой пеленой дождя… Из вагонов молча, выпрыгивали бойцы и командиры и исчезали, за пеленою мелкого, но изматывающего своей монотонностью дождя, в хмуром и мрачном лесу, направляясь к намеченным для взводов и рот целям. "Вылетел" к направлению, которое охватила группа Мартынова: там всё в порядке: эшелоны подвозят батальон за батальоном; Устинова уже начала проводку групп, действуя так же жёстко, как и я: лучший немец – мёртвый ! Пленные нам ни к чему – их же кормить придётся… А в городе и окрестностях – до 80 тысяч пленных. А ещё гражданское население – их же тоже нужно будет кормить ! Так что мне придётся поделиться продовольствием… На несколько секунд замер, восхитившись грандиозностью содеянного Спецназом: из Унечи, Кричева, Рославля катят на юг, в Брянск, эшелоны с трофеями, а навстречу им – пустые: за новыми трофеями. Всё: восхищаться будем после, а сейчас – работа !

В Смоленск Спецназ "входил" с двух направлений: с запада - со стороны Орши и с юга - со стороны Рославля. Периодически "связывался" с Устиновой – как идут дела и где она находится ? Её основной задачей после проводки был захват в собственной постели командующего 2м воздушным флотом Кессельринга, моей же задачей – захват командующего группой армий "Центр" фон Бока. Захватили – с нашими то возможностями… Смоленск, потревоженный, под утро, скупыми выстрелами и очередями, особо не забеспокоился – война… стреляют… И только под утро, с изумлением понял – в городе советские войска !

Утром, как положено, на товарную станцию Смоленск, начали прибывать эшелоны с Минского направления: гигантскую военную машину вермахта, ведущую наступление на Москву по плану "Тайфун", нужно и топливом было кормить, снабжать боеприпасами – очень уж прожорливым военным молохом оказалась армия, ведущая наступление ! А на аэродром Смоленска, преодолевая дождь и страх разбиться при полёте или посадке, приземлялись штабные самолёты. "Шторхи" доставили командующих 3й и 4й танковых групп генерал полковника фон Гота и генерал полковника Геппнера и командующих 4й и 9й армий – генерал фельдмаршала фон Клюге и генерал полковника Штрауса, вызванных грозным приказом командующего группой армий "Центр". Приземлились с трудом; вздохнули облегчённо и… попали в руки русского Спецназа ! Изумление сменилось растерянностью, но немецкие вояки приняли случившееся с достоинством и истинно арийской гордостью !

"Отзвонился" в ставку товарищу Сталину по новой частоте радиосвязи. Доложил коротко – теперь уже можно: Смоленск освобождён – направьте туда командующего обороной… Значение сообщения было оценено Сталиным мгновенно: Встречайте командующего обороной ! Ага – всё брошу и с трепетом побегу встречать, как любимую бабушку ! Только цветов нарву… И без этого дел по горло: сбор трофеев для себя и складирование для будущего командующего; фильтрация пленных на предмет определения места дальнейшей службы; поддержка порядка в очищенном от немцев городе и наказание предателей…

Командующего, конечно встретили… Рощин, буркнув что то недовольно, уехал на аэродром, где мои бойцы наводили порядок среди техников и аэродромной обслуги – в том числе и наших пленных… Командующего доставили с аэродрома с шиком – на личном авто фон Бока. Увидел командующего и замер – старый знакомец по Минску… Генерал лейтенант подошёл; поздоровался; усмехнулся:

- Ну что – командующий корпусом Спецназа ? Продолжим наше тесное сотрудничество, так удачно начатое в Минске ?

- А чего не продолжить с хорошим человеком… – ответил я…

Началась рутинная работа: отобранные с Спецназ военнопленные отмывались в поставленных походных банях; перекусывали; одевались в чистое немецкое бельё и форму без знаков отличия… Отдыхали до следующего дня и разбитые на отделения и группы приступали к тренировкам – кто как может… Раненых и тяжёлых их пленных мы с Дарьей подлечили и отправили в Брянск – в наш головной госпиталь. Наладили работу; дождались перерыва в льющейся с небес влаге и вылетели в Москву на Ли – 2. Я, Устинова и куча генералов с фельдмаршалами. Устинову взял с собой не зря: она лично захватила командующего 2го воздушного флота генерал фельдмаршала Кессельринга. А по делам и награда. Приземлились в Тушино и поехали на выделенном нам автобусе в Кремль. На доклад к товарищу Сталину…

Эпилог

Мы возвращались с Устиновой - новоиспечённоым лейтенантом НКГБ за Кессельринга, от товарища Сталина, после доклада о очередной, успешно проведённой Спецназом операции – одних только командующих армиями четыре, не считая девяти командиров разгромленных одна за другой дивизий. И командующего группой армий "Центр"… Негромко переговаривались, посмеивались – отпускало после встречи с Верховным. Но больше, наверное меня – Дарья же, видимо и не ощутила той вязкой атмосферы разговора в кабинете, а может и ощутила, но рядом же командир – он знает что делает… Коридоры Кремля так же пустынны, разве что шмыгнёт, или прошествует мимо кто из чиновничьей или военной братии. Внезапно нас окликнул холёный мужчина в полувоенной форме, весьма нелюбимой всеми национальности, вышедший из кабинета впереди нас:

- Товарищи ! Товарищ Сталин попросил меня передать вам необходимые вам для ваших дальнейших действий, нужные вам документы. И открыв дверь, показал приглашающе рукой:

- Прошу вас сюда… Мы зашли; партийный чиновник за нами. Обычный кабинет. Сзади захлопнулась дверь и раздалось насмешливое:

- Так вот ты какой – ведьмак Марченко… Я то думал ты – ого го, а ты оказывается так – мелочь, босота подзаборная… Я резко развернулся: у закрытой двери стоял преобразившийся партиец, презрительно смотревший на нас, как солдат на вошь…

- Ну что ведьмак – пришла пора умирать... – ухмыльнулся он. Это он мне ? Да я его сейчас ! Умом, сознанием я знал, что надо сделать; команды пошли, но… И мышцы и центр складирования Чёрной силы бездействовали ! Чиновник скривился презрительно:

- Что – мелкий поц ? Не получается ? Думал ты самый сильный ? Да ты мизинца моего не стоишь ! И посмотрел на Устинову:

- Ну а ты – кукла ? Умрёшь вместе со своим хозяином, или… Дарья вышла из-за моего плеча; состроила виноватую физиономию:

- Простите, товарищ командир… Я всегда выбирала сторону сильного ! Ведьмак – а это наверняка был он, невольно приосанился. Да… чего то такого я и ожидал от Устиновой – даже не обиделся: ещё там – под минском я не хотел её брать из-за вероятности предательства… Эх – мне бы пистолет, а лучше два: тогда бы я ему показал !

Да чего бы ты ему показал ? – раздался в голове голос циника – если ты рукой пошевелить не можешь !

Устинова подошла к чуть напрягшемуся ведьмаку, упала на колени:

- Великий ! – воскликнула она трепетно – возьми меня к себе ! Рабой твоей вечной буду ! Ведьмак подобрел, расслабился.

- Я могу тебе доставить такое удовольствие, которое тебе не доставлял никто ! Дарья поднялась с колен и продолжила томно:

- Я могу слиться с твоей аурой и ты ощутишь не только своё, но и моё наслаждение ! Тем более этот… - махнула пренебрежительно в мою сторону – моими способностями не пользовался. Дурак… Шагнула в сторону, к правому его плечу и слегка прижалась к ведьмаку:

- Смотри… Видишь как моя аура входит в твою… - зашептала она, обхватывая ведьмака левой рукой. Тот чуть скосил глаза на ведьму… Молниеносный рывок тела и зубы Устиновой впились в шею ведьмака ! Тот громко, испуганно – по человечьи закричал и отшвырнул своей силой Дарью в сторону. Ведьма взлетела в воздух и ударилась поясницей о верхнюю кромку огромного железного сейфа ! Сквозь крик ведьмака прорвался хруст сломавшихся костей: тело Устиновой обмякло на крышке сейфа; голова со сломанными позвонками свесилась набок; ягодицы и ноги безвольно повисли вниз, постепенно стаскивая, раздавленное чудовищной силы ударом, тело на пол. Сука ! Колдовские оковы ослабли и я вскинул руки ! Два кирпичика силы метнулись к телу потерявшему на мгновенья контроль надо мной ведьмака и вонзились в живот – в место сосредоточения Чёрной силы. Вонзились и разлетелись ярким фейерверком – сработала поставленная ведьмаком защита. На ! Получи ещё ! Я бил и бил кирпичиками в одно и то же место, уменьшая защиту и не давая ведьмаку предпринять что то против меня. Защита уменьшалась, утоньшалась, но я вдруг понял – моего запаса силы не хватит, чтобы пробить защиту ! Она кончится и тогда…

Пальцы левой руки метнули кирпичик в лоб ведьмака – туда, где у человека расположен третий глаз… Защита там была совсем мизерной – всё было стянуто к центру сосредоточения силы. И у меня получилось ! Кирпичик пробил защиту, а второй, следом за ним – вонзился в мозг ! Ведьмак закричал: яростно, страшно и… испуганно ! А я продолжал бить в две цели: живот и голову, шагая отяжелевшими, словно свинцовыми, ногами к кричащему и корчащемуся ведьмаку. Ш А Г ! В Т О Р О Й !! Т Р Е Т И Й !!! Правая рука, перестав бить силой в живот, вонзилась рукой – копьём в грудь, разрывая межрёберные мышцы и ломая ребра ! Пальцы разжались; вновь сомкнулись и я рванул руку назад ! Между пальцами билось, словно живое – сердце ведьмака ! Какое то мгновение и моя рука с сердцем у моего рта !

- Нет !!! – закричал ведьмак – не делай этого !!! Мои зубы впились в трепещущее, бьющееся в руке сердце; вырвали кусок и он скользнул по горлу в желудок ! Взрыв в желудке; в тело и хранилище хлынула сила ведьмака; в мозг – знания и умения ! На какое то время в глазах потемнело; потерял сознание ! Как долго я был без сознания ? В глазах начало проясняться; в теле – необычайная мощь ! Огляделся. У моих ног – бесформенной грудой лежала одежда ведьмака. Нагнулся; вытащил из кармана удостоверение; не раскрывая сунул себе в карман – после разберёмся ! А Дарья ? Такой же бесформенной грудой, у железного шкафа, лежало тело Устиновой. Дарьи… Дарьюшки… Шагнул к нему, присел, положил руку на голову. Тело уже мертво. А мозг ? Откинул с лица волосы – неужели умерла ? Веки ведьмы дрогнули; с трудом приоткрылись. Раздалось невнятное хрипение. Наклонился…

- Простите меня товарищ командир… - заскрежетало в горле у Устиновой – за то, что я так говорила… Вы меня поймёте… Нужно было его отвлечь… - затихал в комнате скрежет… Нет ! Ты не умрёшь !!!

- Ничего Дарьюшка… - зашептал горячечно я – потерпи… Сейчас я тебя вылечу – будешь как прежняя. Будешь лучше прежней ! наложил руки на голову и на грудь – там где сердце. Силу в тело ! Мало ? на ещё ! Кидал и кидал кирпичики силы в тело спасшей меня ведьмы – всё отдам, лишь бы она осталась жить ! Наконец сердце Устиновой забилось: сначала один удар; за ним другой, третий… Тело её зашевелилось под моими руками, возвращая его в прежнее состояние…

- Я выживу, товарищ командир, не сомневайтесь – не доставлю я моим соперницам такой радости… - прошептала Дарья – вы же мне не дадите пропасть – верно ?… И добавила негромко слышно:

- Уж очень мне интересно: кто же хозяин у этого мелкого поца ?

Конец третьей книги

Продолжение следует…