Вторая группа обойдёт место побоища – а другого я не планирую и внезапным броском захватит город Новгород-Северский. Он стоит в стороне от стратегических трасс и маршрутов и гарнизон в нём – охранная рота да взвод полицаев… А чего больше – городок провинциальный; сопротивления при захвате не оказал; жители настроены мирно, хотя немцам и не рады – за исключением немногих… К вечеру его и должны захватить… А захватят просто – я не сомневаюсь: техника немецкая; форма тоже похожа; говорить "приезжие" будут исключительно на немецком – обычная передислокация. Главное – чтобы о его захвате не узнали в Шостке - городке южнее Новгорода-Северского на 40 километров. Эти сорок группировка пройдёт ночью. А к этому времени и мы – даст бог, подтянемся. С трофеями… Главная задача этой дерзкой – до сумасшествия: а у Спецназа других не бывает – город Конотоп, что в 110 километрах от Шостки – по железной дороге ! И не так сам город, как аэродром возле него. В РККА такой называют САП, или САД – смешанная авиадивизия или авиаполк. На этом аэродроме почти то же самое: по три штаффеля – эскадрильи истребителей FW-190 и Me-109 и три эскадрильи бомбардировщиков и штурмовиков: эскадрилья Ю-87; эскадрилья Ю-88 и эскадрилья Не -111… Истребителей – 24 самолёта; бомбардировщиков – 32. У меня самолётов хватает, но ! Запас карман не трёт, а главное: запчасти; бензин и… авиабомбы ! И вывезти всё это богатство можно только по железной дороге ! А пилоты уже выехали из своего аэродрома и направляются в мою группировку в 13й армии. Надеюсь – армия нам поможет. А не поможет – сами справимся, тем более что Молодцов доложил коротко: Великой Германии больше нет ! Порадовал – что и говорить ! И потери небольшие. Небольшие… Стал уже привыкать к потерям – опасный синдром !
Для нас осталась опасной только 18я танковая дивизия, продвигающаяся с боями к городу Брянску. Но там – на севере у меня есть Молодцов – справится, тем более что следующая его цель – 18я танковая дивизия. Но не сразу и не один – командарм 3 подмогнёт – ему эта помощь потом зачтётся и мы победой поделимся – мы насчёт этого не жадные… У нас же всё получилось просто изумительно: капитан Соломин захватил Новгород почти без выстрелов – так постреляли слегка для острастки, да когда полицаев вылавливали. И у меня тоже всё в ёлочку: идёт себе мимо расположения 29й моторизованной немецкая часть маршем – ну пусть себе идёт: мало ли что взбрело в голову высшему командованию… И вдруг – танки поворачивают; пушки изрыгают снаряды; хлещут по расположению скорострельные пушки и пулемёты… Танкисты 29й молодцы – заскакивают быстро в танки и… начинают давить и уничтожать своих ! Так же, как и Бюссинги - расстреливать своих из пушек и пулемётов. Растерянность, переходящая в панику ! А тут в атаку пошёл приблизившийся на танках и в Ганомагах Спецназ ! Не просто разгром – полное уничтожение ! А танкисты и экипажи Бюссингов, после охватившего их безумия – сдались, повылазив из всех щелей танков и броневиков… Мародёрка и вперёд ! Тут уже я старался с ранеными - вылечивал полностью: на счету здесь каждый боец – подкрепления взять негде !
Соединились в Новгороде-Северском с Соломиным; отдохнули до ночи и "разбежались" в ночи в разные стороны: я ушёл на Шостку, а он – на станцию Ямполь, что в 20 километрах от Хутора Михайловского. Все трое: я, Мартынов и Соломин подгадали время – на рассвете, как обычно и атаковали захватили намеченные объекты. К ночи к Мартынову подтянулись два последних резервных батальона стажёров. Вовремя: комдивы отказались принимать участие в операции, сочтя её слишком авантюрной; не имея приказа своего начальства и, ссылаясь на недостаток бойцов и их сильную усталость… Капитан не обиделся – нам больше достанется ! И атаковал станцию шестью батальонами, оставив стажёров в резерве. И захватил, как бывало уже не раз ! И трофеи – в виде эшелонов, стоящих на путях ! Своими действиями он разрезал оборону 293й дивизии надвое: на восточную и западную… А тут с запада по остаткам дивизии ударил Соломин, выполняя мой приказ – очистить железную дорогу и подготовить её к маршу наших эшелонов через станцию Ямполь к Конотопу. Натиск и быстрота ! На флаге Спецназа, любовно расшитом мастерицами из гражданских семей моих мастеров вышито три девиза – один над другим:
НИ КТО – КРОМЕ НАС ! Ниже: СИЛА В ЕДИНСТВЕ ! И последняя: ХРАБРОСТЬ, НАТИСК, БЫСТРОТА ! Вот им мы и следуем в своих дерзких операциях. И всё у нас отлично получается !
Ночью Мартынов вывел две батареи "Градов" на правый фланг своего наступления, поставив машины за спиной бойцов 121й стрелковой дивизии – напротив левого, самого сильного крыла 293й дивизии вермахта. Здесь трофеи были не нужны: что взять с пехотной дивизии после того, что взяли на станции в эшелонах – слёзы… Поэтому и "Грады" и 150мм орудия заработали по приказу Мартынова на полное уничтожение. Захватив станцию и опасаясь атаки с двух сторон, капитан приказал открыть огонь ! После свиста и грохота над головами бойцов 121й дивизии некоторые слабонервные выскочили из окопов и рванули в тыл ! А уж немцам досталось – мама не балуй ! А после того, как огнём причесали немецкие окопы – на них обрушились, через головы застывших в окопах красноармейцев батальоны стажёров, наконец то дорвавшихся до настоящего дела ! А тут и с запада рвущиеся вперёд, вдоль железки, батальоны Соломина ударили по западной части 293й дивизии, уничтожая её полностью !
После боя и захвата станции комдивы нанесли визит Мартынову и поясняли свою позицию: если бы мы знали, что у вас такая сила – мы бы, конечно – присоединились к вам… На что Мартынов, ещё не отошедший от горячки боя ответил хитрованам:
- Да мы, товарищи комдивы, не в претензии – нам больше достанется ! Когда те услышали такое – стали давить на жалость и солидарность. Ну тут Мартынов расставил всех по своим местам:
- Кто как воевал – тот то и получит ! Мы захватывали – мы и получим, а вы… Вы смотрели – как мы громим немцев – вот и получайте удовольствие от зрелища разгрома немецкой дивизии ! Соломин вообще одёрнул разошедшегося командира группы:
- Слышь – Цицерон: кончай болтовнёй заниматься – командир подкрепление ждёт ! Грузи два батальона и отправляй за моими, философ. И разберись тут с трофеями, пока мы там за тебя воевать будем ! – выпалил он и тут же отскочил – от греха подальше, потому как Мартынов вспыхнул, словно свечка !
- Давай, давай – шевелись Кутузов ! – добавил ехидно. Два батальона Соломина, плюс два батальона Мартынова погрузились в эшелоны и помчались на запад, к небольшой станции Воронеж и дальше – к станции Кролевец – до которой успели дойти мои четыре батальона. А оттуда до Конотопа – рукой подать: всего то 50 километров, которые Спецназ шёл уступами, как и привык: отработавшие на захвате станции, посёлка или укрепления бойцы уходили назад на отдых, а вперёд выходили отдохнувшие. Уставали; сильно уставали бойцы и командиры: бой за боем, но держались. У каждого в подсумке, рядом с медикаментами лежала пластинка с десятью таблетками первитина – сильного стимулятора, я пока не давал приказа на его применение – ещё неизвестно чем нас встретит Конотоп с аэродромом…
К вечеру мы были уже в пределах досягаемости города, но атаковать с хода – глупость ! И пусть о нас уже знали – тактику менять не будем, разве что атакуем аэродром не на рассвете, а раньше, благо что немцы не знают ни нашей численности ни нашего вооружения… Два батальона обошли город с юга по широкой дуге, выходя к намеченной цели и беря её в кольцо. Странно, но самолёты никуда не улетели ! Так и стояли, прикрытые маскировочными сетями… Аэродром ощетинился зенитками в разные стороны; прожектора слепили, до рези, глаза… Вокруг аэродрома – полоса отчуждения в полкилометра: голая поверхность, на которой, я думаю немало сюрпризов, хотя на самом аэродроме деревьев хватает. Из пулемётных гнёзд, по периметру, внимательно следят за обстановкой головы в касках. Готовность номер один ! Ну и пусть ждут – всё равно мы ударим внезапно !
"Взлетел" над аэродромом; огляделся; сунул нос в каждую дырку и каждую огневую точку; "прогулялся" внутри помещений… Есть о чём подумать и над чем поработать. Только недолго: расположение стандартное; особых сюрпризов нет, а на минные поля мы не полезем - дураков нет. Нас ждут снаружи – а мы ударим изнутри ! Как привыкли ! Начал заводить по дороге по группе… Провёл; довёл в намеченное место и оставил – пока. Провел следующую… Те, кому можно – начали убирать дальних часовых и зенитчиков: у них переносных раций нет, как и стационарных – не кому спросить как у них дела, а смена была совсем недавно… Провёл всю роту и они, как болезнь: медленно и неотвратимо уничтожали охрану. И я, естественно – в самых трудных местах… На въезде вся охрана, в том числе и пулемётчики давно уже были на мушке у снайперов, так же как и многие недоступные моим группам огневые точки. Снайпера и ударные группы ждали сигнала. А сигнал – выстрелы на территории аэродрома: все мои бойцы были с бесшумными пружинными арбалетами и с бесшумными пистолетами. А за спиной – МП-40 с глушителем… Тишина не бывает вечной: когда почти половина дела была сделана, раздался выстрел, за ним второй… Надрывно завыла сирена… Из караульного помещения стали выскакивать солдаты и падать на землю с криками, стонами и проклятьями на землю - заработали пулемёты с глушителями…
За рёвом сирены никто не расслышал, ка невдалеке рыкнули моторы и по дороге к аэродрому устремились Бюссинги. Ещё через несколько минут, ломая небольшие деревья – из подлеска стали выползать немецкие "тройки" Пушки били не часто, но очень точно, а вот пулемёты поливали короткими очередями всё, что им казалось подозрительным. Но аккуратно – в сторону самолётов летели, разве что, шальные пули… Особенно трудно было моим бойцам: как только началась стрельба, каждый укрылся там, где было наименее опасно. И не беда, что там могли оказаться немцы; что такое для моего бойца 6-8 солдат, пусть даже и с оружием ! Разве что кому то совсем не повезёт ! Но тут уж ничего не поделаешь – значит судьба у него такая… Я, при начале обстрела, "занырнул", вместе с тремя бойцами в склад хранения авиабомб. Ну как склад: вырытая в земле яма; поверх настил из брёвен; к двери вниз идут ступеньки. Нормальное укрытие от пуль и осколков – разве что какой с неба упадёт, так то на излёте: пробивной силы не имеет… Так и сидели в этой яме со ступеньками до конца атаки. Если мимо пробегал ошалевший немец – пропускали: от Спецназа не убежишь… Если какой то шалый заскакивал к нам – встречали по братски: теснились, складывая труп к самой двери… Атакующие были строго-настрого предупреждены: гранаты в помещения, как привыкли – не бросать, а вежливо поинтересоваться: нет ли кого в помещении и не желает ли он сдаться доблестным советским бойцам ? Впрочем – про доблестных бойцов можно не говорить… Иначе – за уничтожение своих, спрятавшихся от пуль, можно схлопотать очень серьёзно. А за уничтожение обслуживающего персонала – все их работы выполнять самому. И бегом ! Но это не значит – можно расслабиться за вежливостью. Потому то и сидели мы, как мыши под веником, не высовываясь – полоснут очередью на движение и потом доказывай апостолам что ты не верблюд… Дождались и своих вежливых людей в форме. Опознались и вылезли из склада – мы своё дело сделали – нам не зазорно и передохнуть от делов ратных…
Управились с обороной, на удивление быстро: большую часть часовых уничтожили мои бойцы; многих "причесали" пулемётчики… Ну и снайпера были выше всяких похвал – впрочем, как всегда. Обслуживающий персонал аэродрома быстро припахали на работах и подготовке к вылетам. Как ? Да очень просто: хочешь жить – работай; не хочешь – расстреляем… Глядя на наши уставшие и злые лица поверили сразу – без доказательств. И начали пахать. На себя, а не на Великую Германию… Чтобы увести как можно больше горючего, подвешивали дополнительные топливные баки и загружали в бомболюки ёмкости с горючим. Для бомб и запчастей и грузовик подойдёт, а вот для топлива – цистерна нужна, или – на крайний случай, бочки для горючего…
Город тоже захватили без особого труда: из батальона охраны, расположенного в городе, роту забрали на оборону аэродрома. А две роты, даже с полицаями и вспомогательными службами, которые не горели желанием умирать за великого фюрера – не так уж и много для двух батальонов при поддержке бронетехники. Сообщение о захвате города русскими, конечно, успели отправить (ну не озаботился я созданием глушилок – руки или мозги не дошли), но у нас до утра ещё много времени ! И потом: подкрепление или ударная сила, способная нас выбить, дойдёт до города не раньше вечера, а то и завтрашнего утра. А нам задерживаться на столько – смерти подобно ! Потому то я и приказал "откушать" таблеток первитина. Нам бы, как в той сказке: день простоять, да ночь продержаться ! Эту ночь и следующий день. В пути… На аэродроме для мародёрки и батальона хватит, так что второй отправил в город с "наказом" – грузите всё, на что глаз "ляжет" ! Трудились как мураши: отправляли эшелоны с трофеями; отправляли, усиленные мощной охраной, транспортные конвои с той же мародёркой: дойдёт эшелон до наших; разгрузится и к нам – на какой-нибудь из промежуточных станций подхватит и конвой и охрану промежуточной станции. До обеда уложились… Наиболее уставших грузили в вагоны в лёжку: их сейчас и сопливый пацан обидеть может и отправляли по железке, с обязательным присутствием дежурных, присматривающих за печками, чтобы в вагоне было хоть какое то тепло. Перед уходом с аэродрома предложили желающим техникам и оружейникам отправиться с нами, обещая достойную жизнь и поддержку после победы. Нашей победы. Желающие нашлись. Немного… Приказал остальных расстрелять – сразу нашлись ещё желающие. Много… Из числа пленных, освобождённых по дороге, набралось больше пяти батальонов. Тут я уже не стал растекаться мыслью по древу: где хотите служить ? Основной критерий: хочешь – не хочешь… Кто хочет – с нами, а кто не хочет – на небесах объясните свою позицию… Кстати: по приезду пришлось принудительно отсеивать из числа привезённых: пройдясь по фронтовым дорогам войны, бойцы и командиры увидели огромную разницу между РККА и Спецназом. Особенно политработники и штабисты ! Но… - им не повезло… А у меня появилось, наверное, ещё три батальона рекрутов и около 500 человек ушли в танкисты, артиллеристы, шоферы, техники и … повара. А как без них ?!
Вернулись победителями – как всегда… Пообщался – накоротке с разобиженными, дважды, комдивами: первый раз их обидел Мартынов, отказавшийся поделиться – по-братски, трофеями, а второй раз – командарм 13, узнавший, что его "орлы" не поддержали атаку Спецназа на станцию Хутор Михайловский и не приняли участие в разгроме 293й пехотной дивизии…
- Уж не знаю – что им сказал их командующий… - со смехом докладывал мне капитан – но вид они имели очень бледный !
- Грешно, капитан, смеяться над убогими и ущербными… - скорбно заметил я. Рощин, стоящий рядом, заржал как конь, но тут же виновато замолчал и добавил таким же тоном:
– Грешно, Мартынов – грешно… И оба капитана, переглянувшись – заржали в две глотки ! А я же не просто командир, а ещё и дальновидный – выделил обиженным комбатам кое что из трофеев Мартынова по принципу: на вам боже – что нам негоже… Кое что из оружия; вооружения; продуктов и авто транспорта: трофейного, но примитивного – вроде нашей Газ-АА… И они остались довольны и мы не в накладе: мало ли как жизнь повернётся ! А Мартынова я похвалил за его правильное решение: трофеи раздавать может только командир ! Сутки моя группировка стояла на станции – отдыхала от дел боевых и отходила от первитина. За это время получил донесение от Молодцова – он ухитрился, таки, разбить наголову 18ю танковую дивизию ! Правда покурочил их технику изрядно "Градами"; 50мм противотанковыми самоходками и 150мм пушкам-гаубицами. Да и бог с ними с раздолбанными танками, броневиками и автомашинами – главное что уничтожил ! Полководец растёт ! А с покуроченной техники мы всё равно что то нужное себе поснимаем – там найдётся много интересного для нас…
Загостились мы тут, на Брянщине… Хорошо в гостях: ни забот ни хлопот… Особых… Всё налажено; работа на заводе идёт ударными темпами, но без брака и халтуры; стажёры уже получили право - поучаствовав в боевых операциях, стать бойцами… Но ! Пора, пора мне возвращаться в родные пенаты. К заботам и хлопотам; к проблемам и их решениям. К моим бойцам и командирам. К смертоносному оружию, появляющемуся у Спецназа благодаря моим технарям. К Грете, Инге, Олесе. И к сидящей под домашним арестом Романовой...
Глава шестая
И что положено кому – пусть каждый совершит…
Вернувшись в Трубачёвск, под любым предлогом старался оттянуть встречу с дерзкой и своенравной однофамилицей, а может быть и дальней родственницей ушедших в небытие русских царей… Но как верёвочке не виться, а конец всё равно будет, так и у меня: открыл я дверь в автобус и вошёл внутрь. Мария вскочила, раскрыла рот, готовая обрушить на меня гору убедительных доводов и аргументов.
- Говорить мне ничего не надо, так же как и объяснять что то: я прекрасно знаю всё, что ты можешь мне сказать… Не будем терять твоё и моё время. Считай что ты мне всё сказала и я это всё услышал… А теперь можешь отправляться обратно – на своё новое место службы…- сказал я устало и присел на диван, обойдя своенравную гордячку. На глаза Романовой навернулись слёзы – вовсе не так она представляла нашу встречу. Я тоже, но воспитательный процесс должен быть непрерывным, иначе сам не заметишь как окажешься под каблуком, да ещё и радоваться будешь этому. Сначала…
- Товарищ командир… - со слезами начала Романова…
- Мария… - дам девушке надежду – ты зря стараешься: я давно уже не верю ни в женские слёзы; ни в женские слова… Я верю в дела ! А ты делом показала там – в зале, да ещё при командирах, своё отношение ко мне. Что они подумали ? Что я сплю с тобой и поэтому позволяю тебе разговаривать со мной таким тоном… Ладно бы было что – не так было бы обидно, а то нет ничего, а гонора – на десятерых любовниц !
- Товарищ командир – подобралась Мария – позвольте мне сказать !
- А зачем ? – равнодушно возразил я – я ведь уже сказал – ты меня плохо слушала: я не верю слезам и словам. Женским. Хотя… Ладно… - слушай внимательно – говорю один раз – повторения не будет. Романова встрепенулась, подалась ко мне, показывая высшую заинтересованность в том, что я ей скажу. Ах, как это всё знакомо…
- У меня есть дело – Спецназ и я уже не мальчик, поэтому я не поменяю своё дело ни на какую девушку или женщину ! Это раз…
- Под моим командованием только батальонов 21, не считая вспомогательных: танкистов, артиллеристов, лётчиков, гражданских… И я не хочу, чтобы их жизнь зависела от капризов даже самой лучшей девушки мира. Она испортит настроение мне, а я, сгоряча и в расстройстве чувств, что то сделаю не так при проведении операции. Это два…
- Идёт война и всё моё внимание – победам и сохранению жизней моих бойцов и командиров, а не удовлетворению капризов имеющихся у меня женщин. Даже бывших моими жёнами в прошлом. Это три…
- И последнее. Мне нужна спутница жизни, которая меня понимает и принимает таким, какой я есть, а не подруга по жизни. Подруге предложит кто то больше и она уйдёт к другому не задумываясь ! Да – вот ещё что. Сядь со мною рядом. Мария тут же подсела ко мне. Взял со стола листок; сине-красный карандаш и нарисовал цветной рисунок.
- Это… - показал я ей рисунок – по восточной философии символ гармонии в мире. Кроме этого – это символ гармонии в отношениях мужчины и женщины, особенно в семейных. Белое - это Ян: мужское начало, а красное – это Инь: женское…А круг – это гармония отношений. Видишь: там, где мужского больше всего – женского почти нет и наоборот. Это значит, что каждый занимается своим делом и не лезет в дела другого, особенно если он или она в них не разбирается. Он главный в своём, а она – в своём Но в середине этого круга их ширина равна – они это делают вместе: воспитание детей; планирование совместной жизни - это и есть гармония семьи и отношений мужчины и женщины. Но главный в семье – мужчина, по причине огромного житейского опыта – тысячелетий ! А хочешь сама командовать в круге или семье – докажи делом, что ты можешь это делать лучше мужчины ! ДЕЛОМ ! И командуй ! Не можешь – делай то, что ты можешь лучше мужчины. Но делай, а не языком чеши, как привыкли многие женщины ! Вздохнул, отложил рисунок, посмотрел Марии в глаза:
- Я тебе всё сказал. Все твои поступки будут оцениваться не с точки зрения красоты, твоей болтологии, а с точки зрения твоих дел. Подумай - хорошо подумай ! Второго шанса у тебя не будет – мы не в гражданской жизни. Согласна – оставайся. Не согласна – уходи: уговаривать не буду… Романова открыла было рот, чтобы что то сказать, но я властным жестом остановил её поползновение:
- Не надо слов. Иди и подумай. Я не дурак: судить буду: поняла ты или нет - по твоим делам. Всё – иди: я очень устал… Мария вышла, а я прикрыл глаза и без сил повалился на диван, сняв только ботинки: я действительно чертовски устал за этот рейд – как никогда. Уже засыпая, похвалил себя: вроде бы ещё она проблема разрешена…
Вроде только прилёг, а меня уже тормошит за плечо чья то рука… Явно не женская – нежности не хватает. С трудом разлепил глаза – Рощин… Будит командира, гад ! А я только прилёг !
- Рощин – гад ты вредный ! Я же только прилёг ! Вы что здесь - совсем без меня ничего сделать на можете… - простонал я. Капитан только гнусно ухмыльнулся в ответ:
- Ах извините товарищ командир… Только дела наши скорбные вынудили меня побеспокоить ваше командирство Да если бы ни они – я бы ни за что ! Ни в жисть не позволил бы себе такой наглости ! Это ещё что за чертовщина ? Я почти проснулся от такого хамства.
- Товарищ командир… - продолжил Рощин уже нормально – там до вас опять домогаются. Настойчиво ! Товарищи командармы… Первый раз прислали бойца - я отказал в визите… Вот же гадёныш: пообтёрся возле меня; слов разных умных нахватался – на драной козе уже не подъедешь ! Он продолжал, не обращая внимания на мои эмоции:
- А сейчас сами пожаловали: хватит, говорят, вашему командиру спать – не на курорте ! Я, в "справедливом гневе", уставился на моего ком роты: это кто такое – они ? Мне ?! Рощин улыбнулся примиряюще:
- Да я бы, товарищ командир вас бы и не разбудил, да проспали вы уже шесть часов. А может у них и вправду что серьёзное – с чего бы им так к вам рваться то ?! Шесть часов ?! И правда: вроде за окнами уже явно не день – только что заметил, чуток отойдя ото сна…
- Смерти вы моей желаете, кровопийцы, чтобы жить без меня счастливо ! – простонал я в жалости к самому себе…
- Не говорите так товарищ командир ! – вдруг зло возразил Рощин – даже в шутку не говорите ! Не провоцируйте костлявую на поступок…
- Хорошо капитан… - покладисто согласился я – замечание приму к сведению и учту… Давай - приглашай товарищей командармов…
Командармы ввалились в автобус – еле успел сполоснуть лицо тёплой водой из умывальника и сразу озадачили традиционными для русского человека вопросами: Что делать и Как быть ? "Кто виноват" спрашивать не стали, но виновник возникшей ситуации для них был яснее ясного – о чём говорили их откровенные взгляды. Оно и понятно: комфронта Ерёменко, оказавшийся из-за своих "гениальных" действий в дерьме по самую маковку, в настоящий момент воспрял и возродился к действиям – как легендарная птица Феникс ! Ещё бы: в Брянской области на Брянском фронте, как в Бермудском треугольнике, одна за другой, стали исчезать, причём бесследно, немецкие дивизии. И какие дивизии ! Ладно бы пехота – с ней всё понятно, но танковые дивизии - целых две !!! А элитный полк Великая Германия – по величине и значимости не уступающий любой танковой бригаде ?! И это на его фронте ! Было с чего воскреснуть и воспарить ! Победоносные доклады: …На вверенном мне Брянском фронте силами моих дивизий были уничтожены и рассеяны… Главное в этом деле – доложить раньше времени, а там уже: слово какого то там майора против слова комфронта не пляшет ! Можно, конечно, добавить… при участии…, но и только. "Гениальный полководец" не знал, что я напрямую докладываю ставке о каждой своей победе, иначе бы вёл себя поскромнее …
Ну а сейчас - эта "гениальность" развила кипучую деятельность, чтобы закрепить свой неожиданный успех ! Показавший себя неумелым командующим на должности зам командующего Западного фронта под Смоленском он, тем не менее, был назначен командующим Брянским фронтом с присвоением очередного звания – генерал-полковник. И вот этот "велеречивый стратег" увидел прекрасную возможность для взлёта на новую ступеньку в армейской иерархии ! Полетели грозные приказы командарму 3 и командарму 13, от которых они, мягко говоря, обалдели ! Командарму 3 – ударить всеми силами на север и освободить от немецких захватчиков город Брянск, который оставила 50я армия, пока я резвился в немецких тылах на вражеской территории. А командарму 13 – ударить на юг – в сторону группы генерала Ермакова и скоординировав с ним свои действия, перерезать снабжение 2ой танковой группе Гудериана, заключив её в кольцо окружения ! Блестящий ход, гениальный – без дураков ! Он вполне реален: Гудериан далеко – остановлен, временно, под Мценском; тылы растянуты; обернуться назад и помочь разгромленным частям, удерживающим коридор не в силах по времени. Да и коридора, как такового нет в помине: разгромленные дивизии командарма 13 и генерала Ермакова напоминают скорее всего ошмётки, а не полноценные силы, способные на такое действие. Без снабжения; без техники; без танков и артиллерии – не говоря уже о снарядах ! Они, конечно злы на немцев, но не все – упаднические настроения из-за бездарных действий генералов и маршалов; из-за сотен километров тяжелейших отступлений, у кого угодно отобьют позитивное настроение разгромить врага. Разве что злоба, словно тугая пружина сжимается где то там – внутри, готовая в какой то момент вырваться; распрямиться, безжалостно ломая и уничтожая всё на своём пути. И не важно что – лишь бы сломать !
Так что сейчас, такое, просто не возможно – физически ! Но приказ получен и его надо выполнять, иначе… Им и думать не хотелось о том – что последует за этим… иначе… Вот и прибыли – посоветоваться, а точнее – я отчётливо понял, по их завуалированно-агрессивному настроению – подвигнуть меня на выполнение этих приказов. В виде добровольного помощника. Насели на меня сразу оба, даже не спрашивая моего мнения, а главное – моего согласия, считая мою им помощь решённой ! Я смотрел на них; слушал их увлечённое объяснение предстоящей операции по "очередному" разгрому немецко-фашистских захватчиков и с грустью созерцал их старание. Наконец командарм 3 – наиболее вменяемый из них двоих, заметил равнодушное выражение на моём лице и спросил в паузе, повисшей в воздухе:
- Что то не так товарищ майор ? Так вы не стесняйтесь - подключайтесь к обсуждению. Две головы хорошо, а три – лучше ! – хохотнул он. Я не среагировал и на прямое приглашение к обсуждению.
- Да всё так и всё верно товарищи командиры, за исключением одной мелочи: я в ваших действиях участия принимать не буду: через четыре – максимум шесть дней Спецназ уйдет из города. Совсем уйдёт… - пояснил я, чтобы всё им стало абсолютно ясно.
- Как уйдёт ? – растерянно спросил командарм 3…
- Куда уйдёт ? – недоумённо воскликнул командарм 13…
- Как уйдёт ? – любезно начал пояснять я – как обычно: загрузится и отбудет в нужном направлении. Куда уйдёт ? Этого я говорить не буду – сведения не для разглашения… - закончил я.
- Так ты что… - неверяще уставился на меня командарм 13 - отказываешься драться с врагом ? Драпаешь, значит – как только жареным запахло ?! А за тебя пусть другие воюют ! – наливаясь гневом встал со стула командарм 13. Навалившись на кулаки, упертые в стол, он, подавшись вперёд, навис надо мной.
- Сядь на место и следи за тем, что ты говоришь… - равнодушно процедил я – иначе тебя просто выкинут с базы по моему приказу ! Яростно раздувая ноздри; катая желваки за скулами разъярённый генерал всё таки сел на стул, буравя меня испепеляющим взглядом. Да плевать мне на его злость с высокой колокольни Будет он ещё меня упрекать ! Мне то, в отличие от него – кристально ясны его мотивы !
- Только из уважения к твоему боевому прошлому генерал, я тебе отвечу на твой демарш. Я здесь пару недель и за это время моё подразделение полностью разгромило семь дивизий и один отдельный полк Вермахта. Мелочи в виде батальонов я не считаю… А что сделала твоя армия командарм за это время ? Удар-нокаут: кровь раскрасила красным лицо генерала, сделав его похожим на буряк ! Рот раскрылся, как у рыбы, желая что то сказать, но сказать то нечего !
- А я скажу тебе – что сделала твоя армия ! – не стал я щадить самолюбие генерала – нечего бросаться словами ! – Она позволила противнику пройти через свою оборону и выйти на оперативный простор ! А сама отступила к северу, позволив противнику свободно передвигаться куда ему вздумается и как ему вздумается… Я не заостряю внимания на том – как ему это удалось: мне это не интересно – я лишь констатирую факт ! – добил я оппонента, а потом сам устыдился этого: это вроде как десятикласснику наехать на первоклашку…
- А что касается твоего плана – то он хорош, не спорю. Вот и осуществляй его. Своими силами… Тем более я тебе в этом помог, совершенно не требуя себе ничего взамен. Вот только кажется мне, что в своём донесении комфронта ты сильно преувеличил роль своих дивизий в разгроме 293й дивизии, так же, как и своё командование этим разгромом. Генерал непроизвольно вздрогнул и смутился.
– Я прав ? – посмотрел я в глаза командарму 13. Тот буркнул:
- Я всё изложил как есть… Усмехнулся на это иронично:
- И когда же вы, идиоты поймёте – время, когда вы на чужом горбу в рай въезжали, закончилось ! Пора своим умом дело делать. Если он, конечно, у вас имеется ! Генерал вскинулся было, на идиота, но промолчал, а я решил поставить точку в разговоре с ним:
- Помогать я тебе не буду, но совет тебе дам. Дельный совет… Пока немцы не подтянули новую дивизию – а это будет через несколько дней – перебрось всю свою армию по тому маршруту, который ты наметил в своей операции. Не перекрывай 40 километровый проход между тобой и группой Ермакова, а пройдись по немецким тылам, пока немцев там не много – к Рыльску или Льгову. И армию спасёшь и себя героем покажешь ! А иначе получается что ты, командарм, видимо такой же – как и комфронта… Ты же его протеже ?... Вот только вы не в курсе, что я сразу же, как проведу операцию – докладываю товарищу Сталину о её результате. Вы ещё ничего не знаете, а ему уже всё известно. Так что своими победными реляциями вы только усугубляете его отношение к вам… О как загнул – сам не ожидал такого !
- Поэтому с тобой наш разговор закончен. Идите товарищ командарм – вас проводят до КПП. Генерал поднялся, неверяще глядя на меня: чтобы с ним, командармом вот так какой то майор ?! А я уже повернулся к командарму 3. Командарм 13 вышел из автобуса, а генерал вздохнул примирительно, покачав головой:
- Зря ты так с ним майор. Он и мужик не плохой и командарм нормальный… Я равнодушно пожал на это плечами:
- Да мне как то всё равно: какой он мужик – мне с ним детей не крестить… А вот насчёт того: какой он нормальный командарм – это ещё вопрос… Командарм 3 – развёл руками:
- А что он мог сделать с такими дивизиями, которые у него были ? Я уверен – он сделал всё, что мог… – возразил генерал. Я отмахнулся рукой, прекращая бессмысленную полемику по этому вопросу:
- Закрыли эту тему… Не мне и не здесь решать: что он сделал, а что не сделал из того, что мог сделать. Генерал посмотрел удивлённо…
- Ну что здесь не понятного: хватит пережёвывать одно и то же. Займёмся теперь вами. Командарм поёжился от такого начала…
- С Брянском… Тут всё не так просто, как кажется… Нет – отбить его у немцев не такая сложная задача… Брови командарма 3 полезли вверх от изумления, а я продолжал – не обращая внимания:
- Тут сложность в другом… Во первых – бой в городе. Потери при этом будут огромные: немцы, видимо, научились у нас – как надо обороняться в городе. Они – в отличие от наших тугодумов генералов с полковниками – быстро учатся ! Генерал скривился, но промолчал… Значит с таким можно взаимодействовать – какое то время…
- Чтобы вам всё стало понятно – объясню мотивы своих поступков. Командарм 13 – протеже комфронта. А яблоко от яблони недалеко падает: комфронта приближает и продвигает командиров – близких ему по духу и лояльных ему. Заметили вы или нет, но все трудности операции, которую хотел провести командарм, полностью ложатся на плечи моих бойцов и командиров. А вот сливки с успеха – а он непременно был бы – снимет этот генерал ! Ничего, по сути не сделав. Точная копия своего командира – командующего фронтом. Да и тот свою руку к славе приложит. И существенно приложит ! Мол под его чутким руководством… с его одобрения… при его непосредственном участии в разработке… и тому подобная хрень. А я такого выверта позволить этим прилипалам к чужой славе позволить не могу ! Вижу – вы не согласны и даже понимаю – почему не согласны со мной. Командарм посмотрел вопросительно – и что же я такое, интересно, понимаю ?
- Вы, наверняка, думаете: какие счёты; какая слава – Родина в опасности ! Надо врага разбить, а потом славой считаться… Ошибаетесь ! Ерёменко показал себя на должности зам командующего Западным фронтом, мягко говоря, неважно. Но, почему то, был назначен командующим Брянским фронтом с присвоением очередного звания – генерал-полковник. За какие такие заслуги ? Их у него не было и нет ! Тогда за что ? А вот за такие вот операции, в которых безвестные командиры делают дело; громят врага, жизней своих не жалеют – а славу получают прилипалы и бездари ! Но это ещё ладно: эти же бездари губят дело. Порой же, а быть может и часто – губят и настоящих командиров и будущих полководцев, очищая вокруг себя место талантливых командиров, чтобы они – даже случайно, не составили им конкуренцию. А вы, своей терпимостью, позволяете таким оставаться на вершинах воинской власти. Ерёменко дал возможность немцам за три дня марша захватить Орёл с огромными запасами горючего и продовольствия, предназначенных для нужд Красной Армии. И это сошло ему с рук. А танкисты; трактористы, водители и лётчики по всему Брянскому фронту, будут вынуждены бросать и уничтожать так нужную сейчас Красной Армии технику. Из-за отсутствия горючего… Потому что один мудак со множеством звезд, приблизивший к себе мудака со звёздами поменьше и поставивший его на опасное направление, занимает не своё место. Они то останутся живы, а вот бойцы и командиры без поддержки танков, орудий, самолётов ?! А они – по мнению этих говённых "звездюков" – пушечное мясо; кровавые ступеньки, по которым это дерьмо понимается к вершинам власти и благополучия ! – зло выплеснул я своё раздражение и злость в лицо растерянному командарму. Стоп; стоп ! Чего это я так разошёлся ? Чего я так ярюсь ?!
А причина, в общем то на поверхности: я не отошёл от усталости последней операции… Мои бойцы сейчас лежат в лёжку после приёмов первитина и ещё день будут отходить, а я его не принимал - подпитался, немного, Чёрной силой. А после неё тоже отходняк дай боже… Но главное – я израсходовал половину своих запасов. ПОЛОВИНУ ВСЕХ СВОИХ ЗАПАСОВ ЧЁРНОЙ СИЛЫ ! Иначе бы последняя операция так удачно, с малыми потерями, не прошла ! Одни только постоянные метания в астрале между своими, Молодцовскими и Мартыновскими командирами чего стоили: разведать, предупредить… А восполнения силы почти не было: в целях сохранения и личного состава и времени я отдал приказ – пленных не брать ! Разве что сами сдадутся… А от таких – какая Чёрная сила ? А от захваченных полицаев – так, мелочь… И как её восполнять – ума не приложу ?! Разве что устроить геноцид местным жителям перед уходом ?! Шучу, конечно…
Всё это пронеслось в мозгу со скоростью гоночной машины Формула – 1, пока ошеломлённый генерал приходил в себя…
- Вот поэтому я и не собираюсь помогать этому дерьму: пусть получат то, что заработали своим трудом. А простые бойцы и командиры ? А сколько их погибло и попало в плен по вине таких вот сволочей ? А сколько ещё попадёт ? Всем мы помочь не в состоянии, а вот убрать такого гада с командного места – этому я готов поспособствовать всей душой. И постараюсь – со всей своей пролетарской сознательностью ! Опять меня в патетику занесло, хотя… - этим многие здесь грешили…
- А с вами мы поступим таким образом… - продолжил я и разложил командарму по полочкам как ему нужно будет действовать и что отвечать комфронта на его идиотские приказы. А пришлёт "карателей" – пусть сообщит мне. Я приеду и всё улажу… Выпроводил генерала; прилёг на диван. Только прикрыл глаза – стук в дверь… Кряхтя, как столетний дед, поднялся, сел, принял начальственный вид. Романова пришла… Посмотрел вопросительно – с чем пожаловали…
- Товарищ командир… - начала смиренно она – разрешите поменять штатный, на выходе на операцию, для медперсонала, МП-40 на ППШ ?
- И зачем тебе это нужно Мария ? – растерялся на миг – медикам в бою участвовать не приходится… Мария нахмурилась:
- Товарищ командир: разве я много прошу ? – поджала губы…
- Да нет, конечно – не много, но ППШ тяжелее, а с запасными дисками тем более… - попытался я внять разумным доводам – а МП-40 компактнее, удобнее и легче. И магазины – в разгрузке удобнее… - Куда там ! Не про того сказал русский поэт Некрасов: Мужик что бык: втемяшится ему какая блажь – колом её от тудова не вышибешь ! Хотя… - в его время такой оголтелой эмансипации не было, иначе бы он точно написал это не о мужике, а… Но - не будем о грустном…
- Я сильная, товарищ командир – я справлюсь ! – выпалила Романова. Ну раз сильная; раз справишься… Потакать женщине в мелочах – главный принцип взаимоотношений. В незначительных мелочах…
- Хорошо. Скажи на складе – я разрешил. И скажи - пусть тебе подберут автомат получше… (хотя у нас нет получше-похуже).
- А за это не беспокойтесь товарищ командир: и без вашего указания МНЕ подберут "конфетку"… - не удержалась от колкости Мария. Язва. Видимо я ещё, с усталости плохо владею мышцами лица - Романова вновь сменила тон на просительный, даже подалась ко мне:
- И ещё одна маленькая просьбочка товарищ командир… - хрипловатым, я бы даже, развращённый нашим временем, сказал – зазывно-сексуальным тоном прошептала томно соблазнительница – вы сами научите меня из него метко стрелять… Вот с этого и надо было начинать прелестница ! А то… я сильная… я смогу… Ухмылка, поневоле, прорезалась на моем усталом лице и Романова заканючила:
- Ну правда, товарищ командир – у вас это получится лучше и быстрее… - вырвалось у неё непроизвольно. Моя ухмылка стала ещё больше. Мария поняла – глупость сморозила, но не отступать же:
- Научите – товарищ командир ? – просительно произнесла она.
- Побыстрее ? – невинно поинтересовался я.
- Как можно лучше ! – поставила она окончательную точку… Согласился – куда ж я денусь и довольная тем, что выиграла у мужчины маленькую схватку, будущая "ведьма" – ох не хотелось бы: женщины и без "этих" знаний мало чем в жизни им уступают, Романова довольной сытой кошкой выскользнула в дверь, пока страшный и ужасный командир не очухался и не придумал для неё какой-нибудь "гадости"…
Прилёг снова на диван – какое блаженство; полежал немного, переваривая информацию, которой со мной поделился командарм 3 перед уходом, прикидывая чем мне эти сведения могут грозить… В двух словах: приехавшие с "моим сменщиком-генералом" чекисты, развернули бурную разведывательную деятельность по сбору информации о моём подразделении перед своим отъездом обратно в Москву. А то, что доложил ему его порученец – приглядывающий за гостями, заинтересовало и меня: один из "гостей" остался в городе и постарается заслать в моё подразделение своих людей из числа местных чекистов… Прям шпионский роман какой то – усмехнулся я, но оценил сведения обьективно: до настоящего момента моё подразделение было полностью закрытым для проникновения извне и даже привлечение мастеров и из семей ничего не меняло: доступ посторонним на территорию части был запрещён, а вспомогательные подразделения напрямую доступа в боевую часть не имели… Так что – разве только добровольцы…
За период нахождения в Брянской области были отсеяны из стажёров; из бойцов и погибли в боях общим количеством почти батальон. Таким образом вместо 11 батальонов бойцов и 11 батальонов стажёров у меня осталось 21 батальон: шесть полков и три батальона, или две дивизии и неполный полк… А мне бы хотелось – три дивизии: полный корпус… А где взять столько пленных – мы не на оккупированной территории. Прихватили чуть больше четырёх батальонов пленных в последнем "вояже" в Конотоп за самолётами, из них отсеется в Красную Армию не меньше батальона… Вот и пришлось брать добровольцев из городских – тем более у них перед глазами живой пример армии и спецназа: одежда; выправка; поведение; внешний вид. Я их не проверял, но в свете полученной информации не удивлюсь "засланному казачку", а то и нескольким – незнакомым друг с другом… Надо проверить это направление – упустил я его из-за стольких операций, следующих одна за другой. А ещё генералов нужно отправить товарищу Сталину. Да не просто отправить, а с помпой ! Чтобы запомнили – кто такой Спецназ ! И это тоже надо обдумать. Хорошо, что сейчас не весна, а то бы мысли были заняты не тем… А ведь нужно ещё в госпиталь заглянуть: как там Оксана – не заклевали её мои орлицы ? Оксану дамы-медикусы не заклевали, наоборот: в отсутствие серьёзной работы: аврал с ранеными последних операций уже схлынул и я вложил свою посильную лепту в их выздоровление, дамы сидели у главврача в кабинете и "распивали чаи"… Увидели меня; дружно попытались втянуть в свою женскую компанию, но я не поддался – пошёл навещать раненых, оставив женский медперсонал за приятным времяпровождением. Проходя мимо бывшей "курительной комнаты", увидел "гениальное" творение и улыбнулся приятным воспоминаниям…
Ещё в Минске – как только мы "вылезли" из леса, Грета Мюллер - тогда ещё не заглядывающаяся на меня, но уже назначенная глав врачом импровизированного госпиталя, "отколола" хохму, которая после стала ужасом мужского контингента Спецназа…То ли правильно уловив специфику моего подразделения, то ли знакомая с ней ещё до плена, главврач нарисовала – весьма талантливо, картину, которую и вывесила рядом с курительной комнатой, специально созданной для курящих раненых, находящихся в госпитале. На картине, условно разделённой на три части, в первой – левой, нарисован бравый боец, обвешанный оружием с ног до головы; надписью "Спецназ" на спине, держащим между пальцами сигарету на отлёте… Перед ним – косяк с распахнутой дверью, куда этот боец жизнерадостно смотрит. За дверью – вторая часть картины: так же обвешанный оружием боец с надписью на спине, так же держащий сигарету между пальцами, так же смотрящий в открытую перед ним следующую дверь… Но боец какой то… вроде как усохший ; слегка сгорбленный и уже не такой жизнерадостный. А за открытой дверью: жизнерадостный боец с левой стороны машет, почему то платочком, уходящему по дороге вдаль сгорбленному бойцу в башмаках и обмотках; солдатской шинели с тощим рюкзаком на одном плече и с винтовкой на втором… Я, когда увидел это произведение искусства – правда, без дураков: ярко, красочно и реалистично нарисованное красками, долго стоял, любуясь. Но поразило меня не это – надпись под картиной: Курение убивает не так быстро, как пуля, но зато быстро позволяет распроститься со службой в Спецназе ! Однако: умно и доходчиво…
- Кто это нарисовал ? – спросил я у подошедшей ко мне Грете.
- Я – товарищ командир… - сухо ответила главврач.
- А почему такая третья часть картины ? – поинтересовался я…
- Вашим бойцам, как мне кажется, приходится преодолевать большие расстояния. Наверное и бегом… - сухо, с некоторым высокомерием чистокровной арийки плебсу, стала объяснять Мюллер - поэтому курильщики будут и уставать и запыхиваться быстрее, а значит ради них придётся останавливаться… Таким образом они могут подвести остальных в трудную минуту… - закончила она, не глядя на меня. Однако ! Для почти гражданской, да ещё и девушки – это сильно !
- Идёмте к вам в кабинет – отстранённо бросил я не поворачиваясь к Грете и направился туда, уверенный, что главврач идёт за мною следом. Зашёл в кабинет; закрыл за девушкой дверь.
- У злостных курильщиков могут быть шумы в лёгких… - начал я. Грета заинтересованно посмотрела на меня. – Разрешаю, не в ущерб лечению раненых, проводить медосмотр, на предмет выявления шумов в лёгких. Обнаруженных – на лечение. И первое предупреждение… С обнаруженными шумами после повторного лечения – подавать списки на отчисление ! Мне. Я доволен вами товарищ главврач ! А это вам награда – от меня ! Притянул к себе ничего не ожидающую девушку и впился губами в её губы. И пустил в сознание блаженство от поцелуя. Моего поцелуя ! Оторвался; отстранил от себя "поплывшую" от избытка эмоций немку и вышел из комнаты. Вот так: строго, по мужски – наградил за службу и ушёл заниматься войной !
- То ли награда так на Грету подействовала, то ли немецкая пунктуальность и склонность к порядку, но через пару дней выездная комиссия начала выезжать в батальоны… А уже через день ко мне потянулись комбаты с жалобами: приезжают врачи; находят какие то шумы и хрипы и отправляют бойцов и командиров на лечение в госпиталь ! И картину страшную вывешивают на стенку автобуса ! А у них связки боевых троек из-за этих проверок разваливаются, а то и командиры отделений и взводов выбывают из-за какой то ерунды…
- А ты сам то куришь ? – добродушно интересовался я.
- Курю, ну и что ? – не "врубались в тему" непонятливые…
- А тебя медики проверяли ? – участливо спрашивал я комбата… Тут до него кое что начинало доходить… Особо "трудным" объяснял то, что мне говорила главврач, но уже применительно боевым действиям… Потом укоризненно качал головой:
- Да… - а с заботой о здоровье комбатов медики что то упустили… Непорядок. Надо напомнить, что комбаты тоже люди и тоже бойцы… В дальнейшем, когда меня доставали всякие мелочи, накапливалось раздражение, а то и злость – я, уйдя в невидимость, навещал такое специальное медицинское обследование…
Здоровенные мужики заискивающе заглядывали в глаза медикам; лебезили перед ними, стараясь вызвать к себе расположение:
- Доктор – у меня всё в порядке ? – приторно-уважительным тоном спрашивали они – я могу продолжать подготовку ? И вздрагивали от простого вопроса – Вы курите ? Начинали юлить, изворачиваться, как уж на раскалённой сковородке… А дамы с серьёзным, озабоченным видом – а может и вправду озабоченные здоровьем бойцов, на подхалимаж и подлизывание не поддавались. Бойцы и командиры бледнели, когда медички начинали открывать свои тетрадки, а уж когда спрашивали фамилию и задумывались какой значок поставить после неё: галочку или косой крест, так и вовсе стояли не дыша. И никакие мольбы после косого креста – на лечение, не принимались и не трогали суровые, но справедливые сердца моих медиков ! И шли бедолаги, против чьих фамилий ставились крестики, в госпиталь – на лечение. Бодрые, полные сил – на лечение ! А командиры срочно перестраивали боевые тройки – операции никто не отменял. Выйдя из госпиталя после лечения, они в свои тройки уже не попадали – место было занято. Хорошо, если находилось место в отделении, а то курильщики попадали в отдельные группы и отделения. До следующей проверки. А там и до перевода в нестроевые или отчисление было недалеко…
Командира полка истребительной авиации, расположенного восточнее Мценска, задержавшегося, почему то, без всякой причины в штабе полка, срочно вызвал к рации взволнованный радист:
- Товарищ майор ! Там вас вызывают ! И по вашему позывному и по фамилии ! Требуют срочно выйти на связь ! Майор взял у радиста трубку радиосвязи; послушал вызывающего; обозначил себя…
- Товарищ майор ! – услышал он властный голос: такой, что командир полка вытянулся и затаил дыхание – Через пять минут на ваш аэродром приземлится два транспортных самолёта. Немецких. Прикажите своим по ним не стрелять ! По приземлении всё узнаете ! Вы меня поняли – не стрелять, иначе будут крупные неприятности. У вас !
Слова – словами, но приказы неизвестно от кого… И на аэродроме началась привычная, для отражения атаки с воздуха, суета. Все наличные силы противовоздушной обороны в количестве 4х счетверённых станковых пулемётов "Максим" и четырёх 37мм зенитных орудия срочно разбегаясь по своим местам, готовились к отражению возможной атаки… Через четыре минуты "с хвостиком", из-за кромки леса неслышными тенями вынырнули два угловатых самолёта и сразу же, на бреющем, стали заходить на посадку один за другим… Уверенно заходить на посадку. Сели – друг за другом и покатили по замёрзшей за ночь грунтовке… прямо к зданию штаба. Подкатили, да так хитро, что больше половины средств ПВО теперь не могли их поразить - здания надёжно прикрывали самолёты от пуль и снарядов зениток. Взрыкнув, напоследок, двигатели заглохли; двери транспортников Ju 52/3m (4 члена экипажа и 18 бойцов на борту) распахнулись и из них сноровисто запрыгали на землю фигуры в маскировочном летнем камуфляже. Выпрыгивали; ныряли под брюхо самолёта и падали на стылую землю, выставляя вперёд стволы немецких пулемётов и автоматов ППШ. Несколько секунд и прибывшие заняли круговую оборону, грозно ощетинившись стволами во все стороны ! Стрелки, в верхних люках фюзеляжей, навели стволы пулемётов на расчёты зениток, в свою очередь целящихся в самолёты. Последним из раскрытой двери уверенно выпрыгнул военный в коричневой лётной куртке и расправив плечи, закричал в сторону притихшего штаба:
- Эй, пернатые ! Вы что там – спите ещё ? Так уже не утро – день на дворе ! Командир полка и особист ! Попрошу ко мне для знакомства ! Лейтенант – особист полка, вышел на крыльцо и закричал, срывающимся от волнения голосом – такое с ним было впервые:
- Всем прибывшим сдать оружие и выстроиться перед самолётами в шеренгу по одному ! По не подчинившимся будет открыт огонь на уничтожение ! Никто из лежащих на земле и укрывшихся за колёсами транспортников не шелохнулся. Командир этой странной команды рявкнул так, что у особиста "душа ушла в пятки":
- Вы что – не слышали ?! Командир полка, особист – ко мне ! И представителя ставки прихватите ! Или в лагеря захотели ! И военный шагнул вперёд. Майор вышел из-за спины лейтенанта и начал медленно спускаться по ступенькам с крыльца…
- Вы куда – товарищ майор ! – выкрикнул лейтенант…
Неприятное это, скажу я вам, ощущение – стоять под стволами нацеленных в тебя стволов винтовок, пулемётов и пушек… Ну – мне то легче: меня от пулемётов и зениток, хотя бы условно, прикрывают пузатые корпуса транспортников, а вот лежащие на земле бойцы глядят прямо смерти в глаза ! Я, конечно, обезопасил их от пулемётов и зениток: наводчики взяли прицелы выше самолётов и застыли: пришлось пожертвовать частичкой Чёрной силы – а куда деваться: только боя и штурма аэродрома мне здесь не хватало ! Вот и "заставил" выйти командира полка, а за ним и особист следом потянулся…
- Командир подразделения Спецназа СССР майор Марченко - козырнул подошедшему ком полка.
- Командир истребительного авиационного полка майор Зимин.
Протянул руку – майор протянул в ответ свою. Поздоровались…
- А где представитель ставки Верховного ? – спросил я.
- Какой представитель ? – искренне удивился майор.
- Предъявите ваши документы ! – прорезался подошедший особист.
- Не мельтеши лейтенант – не до тебя сейчас ! – отмахнулся я от него и, повернувшись к раскрытой, двери крикнул:
- Свяжи меня ко штабом дивизии ! Через минуту из двери высунулся радист и протянул мне трубку радиотелефона:
- Штаб САДа товарищ командир ! Я мотнул головой майору:
- Подойдём – может и тебе какое-нибудь указание дадут… Взял трубку из рук радиста и бросил в неё властно:
- Товарищ комдив ?! Майор НКГБ Марченко. Дайте трубку представителю ставки. Как нет ? А где его носит ?! Он чем там у вас занимается ?! Обеспечьте присутствие у телефона. У вас пять минут ! Протянув трубку радисту воскликнул возмущённо:
- Посылают хрен знает кого. Крысы штабные ! Повернулся к комполка и особисту, уже по другому смотревшим на меня: майор, да ещё НКГБ – это вам не пехотный Ванька в звании майора.
- Товарищ майор. У меня к тебе две маленьких просьбы. Дай команду – пусть прикроют маскировочными сетями наших птичек, а то мы с собой не взяли. Рассчитывали как: прилетели; сдали под роспись подарок товарищу Сталину и улетели… А тут видишь как получается. Майор повернулся; подозвал начштаба. Тот передал команду дальше – зам по тылу. Тот – ещё кому то… Вот она – бюрократия во всей её красоте. Ну хоть прикроют от жадных глаз – и на том спасибо…
- И ещё одна: не в службу, а в дружбу… Выручи: залей по 150 литров в баки, а я тебе в течение недели 500 верну. И подарок лично для тебя.
- Да у нас самих с горючкой туго… - протянул комполка, но затем решился – расписку дашь ? – спросил негромко. Я кивнул – дам, конечно: горючее, да ещё в боевой части, на строгом учёте, чтобы не могли халтурить с вылетами – мол не на чём вылетать на боевые задания…
- Что же они там тянут ? – недовольно проворчал я, глянув на часы. Хотя… Представитель ставки – это не хрен с бугра, которого можно пинками гнать к телефону. - В ставку позвонить, что ли ? – буркнул зло… Пусть они этого представителя пропесочат как следует…
- Товарищ командир – штаб дивизии ! – высунулся радист, протягивая трубку. Взял её из рук расторопного связиста, приложил к уху:
- Ты – обезьяна с ушами ! Ты где должен быть – хрен моржовый ?! Ты что – не понимаешь, что подвергаешь опасности целый авиаполк ! У тебя 30 минут, чтобы быть здесь, иначе я позвоню в ставку и по прибытии в Москву с тебя на Лубянке кожу с живого сдерут тварь ! – заорал, в остервенении в трубку, услышав вальяжно-начальственный голос представителя ставки.
- Вот же скотина ! – выдохнул со злостью – невместно ему здесь находится среди боевых командиров: в штабе дивизии и уютнее и безопаснее ! И ведь занимают же важные должности подобные уроды ! - рявкнул в горячах. Майор только скупо хмыкнул. Понимаю: кто он, а кто представитель ставки, наверняка в чинах не ниже полковника…
- Рощин ! От лежащих, в готовности к отражению атаки, или к самой атаке, отделилась фигура с пулемётом и подбежала ко мне.
- Подними бойцов, а то они замёрзли уже. И пусть согреются. Да… - и подаркам тоже налей по соточке, а то окочурятся при открытых то дверях… Рощин козырнул; махнул рукой и свистнул: бойцы вскочили, но продолжали внимательно держать периметр…
- Хочешь посмотреть на подарок товарищу Сталину майор ? – небрежно бросил я – такого ты за всю войну не увидишь…
- А мне можно – товарищ майор государственной безопасности ? – по мальчишески, с неуёмным любопытством, попросил особист.
- В штабе у вас стулья найдутся ? А то, действительно – околеют на морозе наши подарки ! – забеспокоился я. – Рощин – выводи… Капитан нырнул в салон транспортника и оттуда, один за другим, стали спускаться немецкие генералы в шинелях с фуражками на головах. Замёрзли, бедолаги… - подумалось отстранённо – и коньяк, в малых дозах, слабо помог… Скорей бы сдать их да обратно – домой… Завели в помещение штаба, в котором сразу стало тесно. Ещё бы: семь генералов и четыре полковника: и пехота и танкисты и лётчики… У летуна с особистом глаза разбегаются: столько высших чинов, да наших, а не немецких, они видели только на больших смотрах, если ещё в них участвовали. А тут столько, да ещё и немцев…
У дверей штаба встали двое моих бойцов и на крыльце тоже, а то я знаю этих любопытных – потянется цепочка любопытных – как в мавзолей к Ленину… Наконец в комнату, где промёрзшие генералы приняли на грудь по 150 для согрева, ну и я, с майором и особистом – за воинское братство – заглянул боец…
- Товарищ командир ! Там наш По-2 приземлился…
- Ну вот – дождались наконец… - пробурчал недовольно, но глянув на часы усмехнулся – уложился в норматив: шкурку свою жалко…
Майор рассмеялся, а особист подхихикнул – разобрало парня с 200 грамм хорошего коньяка…
- Пропустите того, кто прилетел… - разрешил бойцу. Тот кивнул и исчез. Раскрылась дверь и в комнату скользнул… Ну: я так и думал – раскрасневшийся на ледяном ветре полковник. Надо сразу "построить" его, а то начнёт ещё права "качать" ! Не успел…
- Это кто здесь такой грозный ?! – завопил он с порога. А ведь он боится… - заметил я панически-визгливые нотки в голосе. Встал резко.
- Ты где болтаешься – хрен моржовый ! – рявкнул, вкладывая властность в начальственный рык. - Ты почему не здесь, а в дивизии ?! Тебя зачем сюда послали – баб штабных щупать, да водку жрать – крыса тыловая ! – разошёлся не на шутку. Полковник, встретив такой "ласковый приём, вроде как стал даже ниже ростом… А я не унимался:
- Обезьяна с ушами ! Ты же целый авиаполк под удар поставил ! А вдруг немцы налёт на него устроят или десант высадят ?! Тебе что было приказано ? Забрать подарок и улететь в Москву ! А ты на чём этот подарок… - повёл рукой, показывая сидящих генералов – вывозить будешь – хотя бы до штаба дивизии ? На По-2 - идиота кусок ?! - взорвался я, заметив ироничные ухмылки сидящих генералов и полковников. Смотрю – да…: переборщил я "в гневе" - комполка и особист напряглись насчёт десанта, а штабного забила мелкая дрожь… Надо выправлять положение: не век же мне куковать с этим придурком московским, да и про десант… Немцы вряд ли догадаются о том, что сюда доставили пленных генералов, но исключать такую возможность нельзя… Значит опять надо всё делать самому, но так, чтобы этому слизняку – по прилёту, не упала на грудь орден, или хотя бы медаль - за героическое выполнение задания Верховного главнокомандующего…
Глава седьмая
Подарки это хорошо, подарки это здорово…
Крутнувшись на каблуках, вышел из штаба – за мной потянулись и представитель ставки, ком полка и лейтенант-особист. Ещё бы не потянуться – я же их "попросил" об этом. Мысленно… Подошёл к открытой двери самолёта, бросил резко радисту: Свяжись со ставкой !
- Есть связь товарищ командир ! – радист протянул мне трубку.
- Майор Марченко на связи. Свяжите меня с Первым.
- Товарищ Иванов ! – быстро связали: видимо было на этот счёт особое указание – майор Марченко ! Дальше скупо, но объёмно доложил о разгильдяйстве представителя; о возникшей сложности…
- Я отправлю к вам свой самолёт с подарком. Комполка прикроет его по маршруту следования. Только просьба: сразу же после передачи заправить мой самолёт и отправить его обратно. Сразу же ! – подчеркнул я. В трубке несколько секунд тянулась пауза, а потом…
- Не надо нам указывать - что нам делать, товарищ майор ! – раздался недовольный голос Вождя. Понимаю: лётчики – это информация, а бойцы – это много информации. Значит их будут спрашивать - вдумчиво спрашивать ! А мне это надо ? Вижу, как напрягся пилот, выглядывающий из кабины и сам радист… Отдавать своих на "расспросы" ?! Ну уж нет ! Потому и обострил, слегка, ситуацию: получу подтверждение, что их не тронут – отправлю, а не получу…
- Я вас понял товарищ Иванов ! – бодро бросил в трубку – конец связи ! И мотнул радисту подбородком – отключайся. Тот, облегчённо вздохнув, переключил тумблер. Конец связи… Повернулся к совсем никакому полковнику, подошёл, хлопнул по плечу, улыбнулся:
- Везёт тебе сегодня полковник ! Никак ворожит тебе кто то там – на верху – ухмыльнулся я. Представитель ответил вымученной улыбкой…
- Звони в штаб дивизии – пусть твой борт пулей летит сюда ! Он хоть заправлен ? Полковник снова вымученно улыбнулся – Наверное… Тут даже особист скривился, не говоря уже о комполка…
- Пойдёмте ! – махнул рукой и устремился в штаб – время дорого ! Полковник отзвонился: быстро пришёл в себя, прокашлявшись и уже уверенным тоном отдал суровый приказ – срочно оправить в полк Ли-2 ! Повернулся ко мне и, наткнувшись на мой пристальный взгляд, вновь растерял свой начальственный вид. Я протянул ему лист бумаги:
- Пиши приёмо-передаточную ведомость:
Я, ФИО, звание, должность принял от командира Спецназа СССР майора Марченко под свою ответственность:
Командир 56й пехотной дивизии………. – один человек;
Командир 262й пехотной дивизии………. – один человек;
Командир 293й пехотной дивизии………. – один человек;
Начальник штаба 293й пехотной дивизии………. – один человек;
Командир особого полка "Великая Германия"……… - один человек;
Командир 17й танковой дивизии……… - один человек;
Начальник штаба 17й танковой дивизии…….. – один человек;
Командир 18й танковой дивизии……… - один человек;
Командир 29й моторизованный дивизии………. – один человек;
Командир смешанной авиадивизии………. – один человек…
Итого: генералов – 8 человек; полковников – 2 человека.
Принял – представитель ставки полковник……… Личная печать у тебя есть ? Полковник помотал головой – нету…
- Товарищ комполка – поставьте вашу подпись, как присутствующий при передаче и поставьте свою печать… Закончил бюрократию:
Лейтенант ! – повернулся к особисту – выдели людей для охраны при перелёте в штаб дивизии. Майор – повернулся к комполка - обеспечьте прикрытие транспортника ! После соответствующего приказа со стороны представителя ставки. Письменного, естественно… Ну а мы убываем: мы своё дело сделали ! Полковник незаметно вздохнул, с облегчением… Поманил за собой комполка. Вышли на крыльцо:
- Вскорости жди мой должок майор: я добро помню – как и зло… Запомни фразу " командир просил передать – возвращает долг с подарком. Значит – это от меня… Ну бывай ! Пожал руку; моё воинство загрузилось в транспортники и мы отбыли. Домой… Ещё одно дело сделано: пусть и не так, как мне хотелось, но – сделано…
Вернулся, зашёл к танкистам: на собранные по всему маршруту следования моей группы 130 танков – уродцев Т-40 вместо пулемёта Дегтярёва или ДШК танкисты с механиками заканчивали устанавливать авиационные 20мм пушки ШКАС, тоже собранные на аэродромах и у трофейщиков. Слабенький танк, что говорить: одно преимущество – плавающий… Как огневая передвижная точка поддержка пехоты, переправляющейся через реку – нужная вещь. Но защита у него слабая – противопулевая. Хотя есть кое какие намётки: был в Советской Армии плавающий танк ПТ-76. И неплохой, между прочим…
Проинспектировал танкистов-плывунов и к рекрутам. У них уже идут тренировки, не смотря на изнеможённый вид: кормёжка нормальная – от пуза, так что пусть втягиваются в тяготы службы в Спецназе – может кто откажется до нашего ухода… Прошёлся по трём батальонам; каждого внимательно оглядел и задал несколько вопросов добровольцам, сведённым в отдельный взвод. И, конечно, выцепил "засланцев": аж целых пять ! Видимо от разных кураторов. Но мне проводить расследование ? Зачем ? Просто отправил их всех обратно в город…
Вернулся к себе – в автобус, думаю – прилягу, подумаю о вечном… Ага – как же: прямо как в песне советских времён " Ни минуты покоя"… Сообщение от командарма 3: 31я пехотная дивизия вышла из Брянска и направилась к Карачеву, где сгинул полк "Великая Германия", а 167я пехотная обрушилась всей своей мощью на части 280й стрелковой, охраняющие основную дорогу Брянск – Трубачёвск. Ну – это и предсказуемо и ожидаемо… Если звёзды будут благосклонны, то поступим с ней так же, как и с 56й пехотной, которая держала против неё оборону выше Почепа и которую разгромили мы с Молодцовым. Сейчас пусть он сделает это сам: танков у неё кот наплакал – чуть больше роты, а грузовики, Ганомаги и Бюссинги он прекрасно знает как нейтрализовать ! Так что если передовая группа сунется по дороге на Трубачёвск, то "карманов" – пустошей между лесными массивами по дороге, вполне достаточно для засад… А немцы не знают как была уничтожена 56я пехотная дивизия. Думаю и про уничтожение 167й они узнают только по тому, что с ней нет связи… Жаль, что так быстро отправил генералов: мог бы ещё одного прибавить. А так таскай его за собой…
И ведь полезли немцы в капкан – как миленькие полезли ! А у нас говорили: имеют возможность творчески подходить к выполнению заданий; нестандартно; без жёсткой привязки к приказам… Да именно привязка, но не к приказам а к шаблонам ! Отступили ночью остатки 280й в направлении Трубачёвска – надо догнать и на плечах ворваться в город ! Welkome to the Trubachevsk ! Примем со всем нашим русским радушием ! И приняли ! И "Грады" поработали, и 105 и 150 мм пушки-гаубицы внесли свою лепту. И танкисты порезвились – после того, как бойцы уничтожили расчёты противотанковых орудий… Очень многое из трофеев пошло на запчасти, хотя рабочих "троечек" жаль: это во мне жирная жаба, вместе с толстым хомяком поёт душещипательный романс в два голоса. Да мне их девать уже некуда и экипажей на них нет ! Впрочем – из вновь набранных может и наскребём, с грехом пополам… Грузовики тоже подверглись ожесточённой ревизии: только двух марок и ЗиС-5 в дополнение, хотя думаю – но это не скоро, у меня их будет подавляющее большинство – если Студебеккер не заменит…
По утру "взлетел" в небо; нарезал круги по окрестностям… К Шостке идёт поездами моторизованная дивизия, снятая с южного фронта. К Унече, а значит и к Погару, скоро подтянется венгерская пехотная дивизия… С Вяземским котлом немцы почти покончили – от Рославля у Унече – думаю для Почепа, направляется пехотная дивизия… И 31ю пехотную дивизию, отжавшую, совместно с 131й пехотной от Брянска на восток 50ю армию, командование повернуло назад – к Брянску. В связи с непонятной пропажей 167й пехотной дивизии, наступавшей от Брянска на Трубачёвск… В общем – писец подкрадывается; петля затягивается вокруг горла. Пока ещё, правда – только ласкает да щекочет слегка горлышко, но моргнуть не успеешь как перекроет кислород ! Мне то не страшно – мы уже приловчились бить и регулярные части, пока они действуют по шаблонам, но долго это продолжаться не будет. Думаю – уже сейчас в штабе группы "Центр" готовят для нас какую-нибудь пакость.
Да – в штабе группы "Центр" умудрённые сединами и воинским опытом генералы разных уровней думали – как бы половчее, да с меньшими потерями, выдернуть эту непонятно откуда взявшуюся занозу на их многострадальные шеи или… задницы… Гитлер рвал и метал на совещаниях: сроки и темп наступления срываются; пропадают бесследно целые дивизии, а генералы с фельдмаршалами не чешутся ! А командование группировки остро завидовали командованию групп "Юг" и "Север": ну почему этот Спецназ возник у нас, а не у них ! А эти подлецы делали скорбные лица и сочувственно переживали за их неудачи. Мерзавцы ! Чтоб он к вам перебрался – мы бы тогда тоже посочувствовали… А пока – надо что то делать ?! Авиацией их не возьмёшь: Геринг отказывается посылать своих "птенцов" на убой, говоря генералам в открытую, при Гитлере: Вы там разберитесь с этим Спецназом: почему мои лётчики улетают на бомбёжки и не возвращаются ! И воздушные разведчики тоже ! Вы что – хотите так весь воздушный флот потерять ? Не позволю ! И Гитлер – как это не странно – его поддерживает. Да и командование прекрасно понимает: львиная доля успеха сухопутных дивизий, армий и групп только благодаря поддержке авиации… Но ведь делать что то надо ? А что делать – пока никак не ясно…
Ещё два – три дня и надо уходить из котла – потом будет поздно. Навалятся со всех сторон и там – в собачей свалке задавят. Количеством ! И сноровкой. Тут уже не проведёшь успешную операцию, как сейчас: пока будем громить одну, остальные тупо забросают снарядами, а на всех у меня бойцов не хватит. Две дивизии по три полка – 18 батальонов. Ещё три свободны. И ещё три рекрутов, а значит – никаких… И пока они превратятся в боевую единицу – полк из трёх батальонов, пройдёт минимум ещё две недели. А их у нас нет ! Только два-три дня. И пока они у меня есть – надо выполнить обещание, данное сгоряча Романовой. Хотя: если всё "ляжет в ёлочку" – у меня будет сильная поддержка ! Вот только её характер ? А… Посмотрим…
Утром – после доклада Молодцова о разгроме 167й пехотной дивизии вермахта отдал приказ свободным батальонам – следовать в сторону Брянска: будем освобождать город. Скоро. Командарму 3 предложил присоединиться. Радости в голосе не услышал и сразу же положил трубку: раз ты так, то и мы к тебе тем же местом… А пока сегодня будет идти передислокация: я поставил на эту операцию Мартынова – пусть Молодцов с командой отдохнёт, смотаюсь я с Романовой на деревню к бабушке. Её бабушке… Заодно и на живую здешнюю ведьму посмотрю. Сказано – сделано: пошёл за Романовой…
Сталин в ярости, словно загнанный в клетку дикий зверь, метался по кабинету. Мальчишка, мерзавец, негодяй, сволочь… Русские ругательства перемежались грузинскими, но ! Велик и могуч русский язык и Верховный вновь и вновь продолжал ругаться по русски. Дважды его палец ложился на кнопку звонка; трижды рука срывала телефонную трубку ! Да как он посмел ! Со мной ! Наконец, немного успокоившись, Сталин обрёл способность мыслить здраво. Он понял, что на ряд сложных заседаний; несколько неутешительных новостей с фронта и отчаянно-трусливое поведение военных наложился и этот разговор – вернее его окончание. А ведь он молодец – заботится о своих, даже на конфликт со мной идёт ради них – усмехнулся добродушно Верховный, но тут же взорвался: Но разговор то зачем прерывать – у меня же было к нему ещё несколько вопросов ! Вот, потому то и прервал – чтобы не отвечать на то, на что отвечать не хотелось, а врать он, похоже – не любит… - раздалось у него в голове. Или просто подумалось… Ладно – махнул рукой Вождь – посмотрим на его подарок, а потом решим… Вечером, во время очередного совещания зашёл Поскрёбышев и молча положил перед Сталиным лист бумаги и стопку удостоверений с немецкими гербами на обложке. Верховный главнокомандующий начал читать и довольная улыбка сама по себе раздвинула его губы. Сидящие за столом генералы и маршалы исподволь, украдкой, пытались разглядеть – что это там ? Наконец Ворошилов не выдержал:
- Что это Иосиф Виссарионович ? – вытянув шею, пытаясь разглядеть то, что лежало в стопке на столе.
- Это подарок от Спецназа и его командира майора Марченко товарищу Сталину: 8 генералов и 2 полковника, доставленных только что в Москву – командиров и начальников штабов разгромленных его подразделением 7ми танковых, моторизованных, пехотных, авиационных дивизий и особого полка "Великая Германия" ! – хвастливо, как мальчишка, выпалил Верховный главнокомандующий – а это – их документы. А генералы, которых он прислал - сидят внизу…
- И где это он так отличился ? – ревниво, с нотками ярой злобы, спросил Ворошилов – я о таких успехах не слышал ! Сидящие поддержали его одобрительным гулом. Сталин ухмыльнулся:
- А о Минске ты слышал товарищ Ворошилов ? А о Орше, Бобруйске, Барановичах, Могилёве, Гомеле… Это в Белоруссии - товарищ Ворошилов. Это тот самый – тогда ещё капитан Марченко… А сейчас товарищ старший майор доложил МНЕ – как Верховному главнокомандующему, о своих успехах на Брянском фронте ! И подтверждение прислал. А остальные о этих успехах услышат - когда придёт время !
Я, в это время, поднял трубку радиотелефона, вызвал Грету Мюллер. Данное поручение – чёрт бы побрал эти женские заморочки, нужно будет отдавать, учитывая сложившиеся взаимоотношения…
- Товарищ капитан – начал официально – передайте военфельдшеру Романовой, чтобы она завтра в 5.00 прибыла в столовую в полной боевой выкладке как для военной операции. "Тревожный чемоданчик медика" – полный набор. Вы меня поняли ? Грета промолчала несколько секунд, ответила - Поняла товарищ командир и осторожно спросила:
- Только одна Романова товарищ командир ?
- Грета – девочка моя… - ответил я мягко – только Романова. А ты отдыхай – побудь на хозяйстве… Капитан немного осмелела:
- Я бы тоже могла оказаться полезной: может быть даже больше чем военфельдшер… Ну не говорить же ей, что мы едем к её бабушке…
- Конец связи товарищ капитан медицинско службы…
С пяти до полшестого не торопясь позавтракали; загрузили продуктов из расчёта на день и простых продуктов-подарков для бабушки и отбыли по "холодку" да по темноте. Я – командир-штурман головного транспортного Ганомага, в котором сидит диверс группа в семь бойцов с командиром; Рощин и Романова – больше нам не надо: не на войну или разборку едем. А в качестве поддержки и престижа – СЗУ Ганомаг. И хотя немцы уже обосновались в городе Локоть, где были приняты с распростёртыми объятиями, деревенька, в которой живёт бабушка Марии, лежит к западу о города – в 30 километрах… А тридцать километров на Брянщине, да в распутицу – это всё равно как триста: ни какой немец не полезет в такую глушь и такую даль ради нескольких курочек или даже свинюшки – есть деревеньки намного ближе… А наша дорога: вдоль реки Десна до деревни Ралдугино; затем, переправившись на другую сторону Десны – к станции Кокоревка. Ну и от неё ещё 15 километров на восток. 60 километров… Покатили колонной из двух Ганомагов, не смотря на ночь, довольно быстро: километров 30 в час.
А что: я эту трассу "пролетел" днём; ориентиры и повороты отметил; сейчас сижу ведущим - штурманом… А самоходке нужно только следить за нашими стоп сигналами: где загорелись – значит внимание… А немецкие лётчики над Брянщиной не то что ночью – днём не летают: отучили их накрепко появляться в небе, особенно в районе расположения Спецназа – то есть над центральной частью Брянщины… Проехали по мосту через Десну – никакой охраны. Через станцию Кокоревка – та же картина: ни охраны, ни немцев. По этой железнодорожной ветке: хутор Михайловский – Навля – Брянск у них просто солдат не хватило: мы повыбили у них многих. Хотя: лежащая выше Кокоревки Навля уже занята немцами из той части 293й дивизии, которая заняла Локоть. А чего не занять, если сами отдают: как, к примеру, Орёл. Дают – бери… Вот они и взяли. Хотя – для нас это лучше: они свои и так немногочисленные силы распылили на два города… Правда есть здесь одна непонятка – и для местных, в смысле советских, и для наших горе историков и кабинетных теоретиков вкупе с посконными дерьмократами… Печально известная и малознакомая широким массам Локотская республика, созданная перед самым приходом немцев местными жителями и просуществовавшая до самого отступления немцев в 1943 году… Добровольно созданная и служившая немцам верой и правдой, так же, как и казачьи полки и многие "предатели" "своей" Родины…
В деревню въехали уже засветло. Небольшая деревенька – домов на 12-15 замерла, не зная чего ожидать от приезда не званных гостей: на Руси не званный гость всегда, почему то – хуже татарина. Это, скорее всего из далёкой старины поговорка – о монголо-татарском иге, хотя татарами тогда и не пахло, как названием ! Но вот укоренилось, а татары обижаются: это почему мы – самые худшие гости, если не званные… Так что подкатили к рубленному дому – тут уже "рулила" Романова; остановились, но моторы не глушили. Подождали… Наконец из дома на крыльцо вышла старушка. Романова сунулась в водительское отделение: Можно товарищ командир ? Конечно можно – мы за этим и ехали в такую даль, да такую глушь… Мария выскочила через заднюю дверь Ганомага, предупредительно распахнутую Рощиным и побежала к калитке невзрачного домика...
- Бабуля ! – радостно закричала она. Бабушка - божий одуванчик, шагнула с крыльца, радостно раскинула руки:
- Машутка ! Ты ли это ?! – воскликнула она… Мария распахнула калитку и побежала к хате по каменной дорожке…
- Бабулька ! – радостно воскликнула она; подхватила её на руки и закружила. Довольная женщина захлопала её по плечам:
- Пусти, оглашенная – уронишь ! – заголосила она довольная вниманием. Ну всё: встреча родственников состоялась; стороны признали друг друга; радость и взаимопонимание обозначились – можно и нам выходить… Открыл дверь; вылез; обошёл спереди капот Ганомага и привалился спиной к тёплому борту. Старушка – божий одуванчик, глянула на меня через плечо Марии; полоснула по мне пронзительным взглядом так, что вокруг меня закрутился небольшой чёрный смерч. Тёмная сила ! Берём – хоть какое то пополнение, да ещё на халяву…
- Так вот, значит, кого ты в полюбовники взяла… - громко сказала она. Мария засмеялась смущённо:
- Это не полюбовник бабушка – это мой командир…
- Да мне то хоть не ври – горе луковое… - укорила её бабушка.
- Ну правда ! – обиделась девушка – я же говорю тебе – мой командир ! И наклонившись к уху что то прошептала. И засмеялась… А мне стало даже как то не удобно: словно на смотрины приехал… Старушка отстранилась от внучки и строго спросила:
- Ну и с чем пожаловали – гости не званные… Мария обиделась:
- Ты, как будто, мне и не рада бабушка ! Так мы тогда уедем, раз ты так нас встречаешь ! – выпалила в горячах… Непорядок. Опять Романова со своим гонором ! Надо выправлять ситуацию: зачем мы в такую даль пёрлись: чтобы повернуться и уехать из-за девичьей обиды ?!
- Так – милые дамы ! – оторвался от капота и выпрямился во весь свой командирский рост – вы давайте ка в хату, да там о своём, о девичьем поговорите… А то вся деревня уже сбежалась посмотреть, да послушать ваши разборки ! Старушка изумлённо оглянулась: это где и кто собрался: никто ещё, пока даже носа не высунул, хотя в близлежащих домах занавески на окнах уже отодвинулись…
- Ты смотри… - заворчала божий одуванчик – он ещё и командует ! Пойдём внучка с глаз людских долой в избу – покалякаем о делах наших девичьих… - ехидно закончила она и повела Марию в дом. Какая то негостеприимная бабушка ! Я даже расхотел отдавать ей подарки, с таким трудом отнятые у немцев. Каков привет, таков и ответ !
Ну вот: стали появляться, выползать из своих убежищ местные аборигены… Выходили мужики; выглядывали из калиток бабы; перешёптывалась за кольями невысоких заборов, задорно сверкая глазами, ребятня… Сельская пастораль… Вот только убожество проглядывало почти в каждом доме. Или мне это просто показалось ?
Бойцы, сидящие в транспортном Ганомаге вылезли наружу, только пулемётчик облокотился на приклад пулемёта так, чтобы в любую секунду полоснуть очередью по объекту угрозы. И бойцы, вроде бы стоящие расслабленно, незаметно контролировали периметр вокруг двух Ганомагов. Ко мне неспешно подошёл дедок лет под семьдесят:
- Закурить не найдётся товарищ командир ? – спросил он, вызвав у меня невольную улыбку: именно таким вопросом в городах, вечером, начиналось знакомство с местной "шантрапой"…
- А вы что предпочитаете уважаемый ? – поинтересовался я: папироски наши или сигаретки нерусские ? Табачка, извиняюсь, нет…
- Ну раз табачка нет – тогда, пожалуй – папироску нашу позвольте… - усмехнулся понятливо дедок. Протянул ему раскрытую пачку " Казбека". Абориген взял папироску заскорузлыми пальцами и произнёс:
- Слыхал – сам товарищ Сталин такие курит…
- Ну и ты не побрезгуй, уважаемый… - подколол его я. Он понимающе усмехнулся; прикурил от допотопной зажигалки и выпустил дым:
- Да нам за честь такие покурить… Слабоваты они, однако, но товарищу Сталину надо здоровья побольше, чтобы о нас всех заботиться… То ли сыронизировал, то ли на полном серьёзе сказал. Так цепляясь языками, повели два мужика неспешную беседу. Тут и остальные жители подтянулись… Окружили, стали расспрашивать, вопросы задавать разные, но всё о войне – о проклятой ! Говорил так – как есть: ничего не скрывал, но заверил: победа будет за нами, только с делами внутренними разберёмся и погоним немца обратно на запад…
- Опять врагов, что ли, искать будите ? - хмуро бросил бородатый абориген и добавил устало – не надоело ещё… Я хмыкнул:
- А чего их, врагов то искать: они прямо на виду – не прячутся ! Только глаза всем застили своей ложью, да запугали страхами разными. Да только поговорка есть на это: Волков боятся – в лес не ходить ! А вот ещё одна: Глаза боятся, а руки делают ! Выдюжим, переможем врага внутреннего и одолеем врага внешнего.
- Твои бы слова да богу в уши… - проворчал ещё один селянин…
- Так ведь бог не Яшка – видит кому тяжко… - ответил я ему. Все вокруг заулыбались и к скупому, неспешному мужскому разговору подключились женщины. Градус общения тут же подскочил вверх: вопросы полетели со всех сторон – только успевай крутиться, отвечая…
А тут Мария подтянулась: часть бабских вопросов переключилась на неё… Так: пресс конференцию пора заканчивать, а то мы отсюда до вечера не уедем… У Марии ведь задача номер один была увезти с собой бабушку, вот только подозревал я, что она не поедет. Посмотрел: Мария чуть-чуть повела головой – не хочет… Ушёл в хату, оставив Марию и бойцов продолжать беседу. Зашёл: хозяйка сидит в "красном" углу, только икон не наблюдается. Присел за стол: разговор, судя по хмурому лицу бабульки, будет трудным…
- Значит внучка моя к тебе прислонилась ? – проскрипела она ворчливо. Пожал плечами; посмотрел в пронзительные глаза:
- Я её к себе не звал и не заманивал ничем. Она в любое время может уйти. Да не от меня… - увидев ухмылку, решил пояснить – со службы, на которой она находится. А насчёт полюбовницы… - мне не полюбовница нужна, а спутница по жизни… Пока из Марии спутница никакая… Женщина закивала головой, но спросила неожиданно:
- А ты, ведьмак, почему пустой ? На что силу то свою истратил ?
- На немцев… - буркнул я – да на то, чтобы их побольше уничтожить, а своих бойцов поменьше положить ! Брови старушки взметнулись:
- И ведь не врёшь, вижу… - задумчиво протянула она…
- У тебя какое перерождение, уважаемая… - задал встречный вопрос. Старушка нахмурилась:
- Шестое, последнее… - со вздохом ответила она и продолжила – знаю, о чём хочешь сказать… Вот и мать её – царство небесное, тоже не хотела её ко мне отпускать: знала, откуда то, что зажилась я на этом свете и пришло время знания, да умение своё кому то передавать. Да не просто кому то, а той, кто примет эти знания. Мария бы приняла и хочет она – я вижу, но несдержанная она, взбаламошная ! Сгубит она себя ни за понюх табаку ! Хотя… - если возле тебя, да под твоим приглядом… Хочу тебя спросить ведьмак… - она впилась в меня нечеловеческим взглядом, но я поломал ход разговора:
- А что там про мать её ? Почему – царство небесное ? Бабушка нахмурилась; постарела сразу на десяток лет:
- Не знаю я точно, но повесили её немцы, когда в город вошли… Никого не повесили, кроме неё. Чую только - по навету чьему то это было сделано, а вот по чьему – понять не могу: не вижу… Оп-па ! Уж не влюблённый ли, да отверженный мужчинка тут подсуетился, отмстил ? Он ведь, как раз с немцами в городе власть приобретать стал: сначала помощник бургомистра, а потом и Хозяин всей Локотской республики ! И моя Мария про него рассказывала…
- Ты что то знаешь ведьмак ?! – нетерпеливо выпалила ведьма, глядя мне в глаза. Пора, хоть и на недолго поставить её на место.
- Если хочешь моего расположения – обращайся ко мне товарищ командир… Поняла ? – жёстко спросил я. Старушка покладисто кивнула.
- Тогда слушай… Когда я закончил рассказ о себе, она зло стукнула сухоньким кулачком по столу и выматерилась витиевато:
- Так вот откуда ноги растут ! И тут же пригорюнилась:
- Тогда внучке нельзя мой дар передавать – сожрёт он её ! И ты не поможешь – ты же пустой совсем, а набирать силушки надо ото зла ! А ты зло делаешь только врагам, а с людишек местных горе собирать не хочешь – правильный ты ! Хотя: наоборот – неправильный… Ну… - подумав немного протянула она – с Силой я тебе помогу, а вот как с Машкой быть ? Да – товарищ командир: ты на мой вопрос так и не ответил ? Я вопросительно поднял брови – ты ж вопроса на задавала…
- Вижу я в тебе и силу ведьмака, но её немного и силу ведьмы. Но ведьмина сила только ведьме и передаётся ! А у тебя она есть ?!
- Ты чем слушала старая ?! – пошёл я на обострение, а то женщине только дай почувствовать твою слабину. Старушка подняла руки:
- Ты уж прости старую… – зажилась я на этом свете, совсем никакая стала – заблажила она слёзно, но тут же продолжила серьёзно - прослушала, видимо, товарищ командир. Значит поступим мы так: тут, неподалёку есть одно место… Там ты силушкой подпитаешься, а как вернёшься - тогда я ТЕБЕ передам своё умение, а ты уж моей внучке будешь передавать столько, сколько посчитаешь нужным. А я ей начальное сейчас передам, чтобы она смогла от тебя брать, да дальше расти. Верю я тебе, почему то, ведьмак, хотя вы нас всегда за прислугу в любовных играх держали… - скривилась она.
А оно мне нужно ? – подумал я – мне бы со своим разобраться… А она подсунет мне чего-нибудь такое и ищи потом виноватого !
- Опасаешься – товарищ командир ? – хихикнула ведьма – и правильно опасаешься ! Да только не сделаю я тебе гадости или пакости – ради внучки своей не сделаю… Верю я тебе: отпустить от себя - отпустишь, но не предашь и не бросишь на поругание своим… Нет их у тебя ! – довольно бросила она мне в лицо. Вот такая она – женская вера.
- А Машке ничего про мать не говори… - устало прошептала она – девка она горячая: рванёт в город этому гаду мстить – не удержишь !
- Да мы всё равно через три - четыре дня там будем… - возразил я.
- Вот пусть там и узнает, что немцы её мать повесили ! Ты слышишь – немцы ! – бросила она мне в лицо и добавила тихо – тем более что доказательств участия в организации убийства её матери этим поляком никаких нет. Как и с моим сыном… - прошептала она.
Бабушка Марии помогла: рассказала, что неподалеку от села есть место, которое местные обходят стороной – Чёрная пядь… До неё идёт через лес старая лесная дорога – и не дорога, а скорее колея, которая не исчезает, не смотря на то, что по ней никто давно не ездит. И не ходят – боятся: многие смельчаки, ушедшие туда, не возвращаются… А моим лихим хлопцам, да ещё с таким командиром – прямая дорога туда. Там я и решу свои вопросы по Чёрной силе: есть там землянка – мне надо туда. И Марию нужно будет взять с собой в эту землянку. Она ей сейчас кое что передаст из умений – самую малость. А когда вернёмся – как бабушка и сказала: её умения мне, а Марии от меня – на моё усмотрение… Вот с таким напутствием мы и отправились на Ганомагах к странному, таинственному и пугающему месту…
Чем дальше мы углублялись в лес, тем неуютнее становилось мне. Покосился на водителя – тот спокоен, как обычно… Повернулся назад: бойцы сидят привычно расслабленно, готовые к любой команде и к любому действию. Тут же встретился с вопросительным взглядом Рощина. Показал жестом: внимание - готовность номер ноль. Он кивнул и отдал голосовую команду. В кузове ничего не произошло, только кое кто из бойцов слегка поёрзал, принимая удобную позу… Нет – ну не нравится мне здесь ! Вот только понять бы – что конкретно ?! Чуйка вопит – опасность, а какая – молчит, как партизан на допросе… И чем ближе мы приближаемся к нашей цели, тем невыносимее это чувство. Дошло уже до того, что руки сами тянутся к ручке двери; ноги напряжены для рывка из кабины, а перед глазами вспыхивает багровым цветом надпись: О П А С Н О С Т Ь ! С Т Р А Ш А Н А Я О П А С Н О С Т Ь !!!
- Впереди – засада ! По команде – покинуть машину ! Рощин - Романова на тебе ! Дальше – по обстоятельствам ! – процедил негромко назад, не поворачивая головы.
Послал команду самоходке: впереди засада, действовать по обстановке… Ганомаг выкатился из леса и встал, по моему приказу. Впереди открылась эта самая Чёрная плешь: не широкая, но вытянутая в длину на целый километр… Посередине – как раз напротив нас, невысокий взгорок, скорее бугорок метров 100 в длину. Редкие кустарники; несколько группок деревьев… Дорога, по который мы приехали, сворачивает перед взгорком и уходит влево, огибая вытянутый бугорок не понятно зачем: переехать его можно даже на телеге без особого труда. Природная идиллия и сельская пастораль… Вот только нервы натянуты, как перетянутые струны: дотронься и они лопнут ! Чуйка взревела корабельной сиреной - С М Е Р Т Ь !
- Все из машины ! – рявкнул дурным голосом ! Вовремя: впереди, на взгорке, вспыхнуло пламя орудийного выстрела: кто хоть раз его увидел – ни с чем не спутает ! Ещё грохот выстрела не долетел до ушей, а я выкинул вперёд кубик силы перед своим Ганомагом ! Он развернулся в плоский щит, повёрнутый под 70 градусов к удару летящего к нам снаряда… Снаряд, ударившись в щит, стоящий под крутым углом, с визгом отрикошетил вверх. И в это время пасторальная картинка в одно мгновение поменялась: словно кто то гигантской рукой сдёрнул с взгорка огромное невидимое покрывало, скрывавшее его настоящую суть ! Прямо напротив нас – метрах в 70ти, стояло два немецких танка: "четвёрка" и "тройка" – "четвёрка" и засадила в нас в упор из своего 75мм орудия – огрызка. А тройка, видимо – ждала своей очереди !
Слева от нас взревел дурным басом мотор; скакнула вперёд самоходка, ломая кустарники и молодые деревья – выходя на позицию открытия огня ! Не успеют ! – мелькнула мысль. Новый кубик силы вылетел с ладони, когда я уже выпрыгнул из кабины: метнулся к "четвёрке", разворачиваясь в облако. Я невольно открыл рот: кубик силы на танк – да он разнесёт его на кусочки – как бы осколками не посекло !
- Ложись ! – крикнул я и метнул второй кубик силы щитом перед ЗСУ Ганомаг: ствол "тройки" расцвёл жёлтым цветком выстрела ! Щит сработал как надо: 37мм снаряд "тройки" улетел в небеса, а самоходка – в ответ, выплюнула злую очередь из таких же 37мм снарядов. Но - очередь ! Готовый в любую секунду рухнуть на землю я с изумлением увидел, как облако Чёрной силы вонзилось в "четвёрку" и… только несколько дымков потянулись из моторного отделения, да ленивые лоскутки пламени заполоскались в двух местах. И несколько дымков потянулись из башни. И это всё ? От кубика Силы ?! На удивление не было времени: от пяти снарядов самоходки "тройка", как ей и положено от попадания очереди, рванула знатно: в башне глухо бухнуло; башню своротило на бок и из нутра полетели в разные стороны, как салют в небе, осколки, искры, куски пламени; повалил дым !
- Вперёд ! – рявкнул я и рванул к взгорку, к землянке, прямо напротив меня: кто бы там не был – наше спасение в скорости. В скорости атаки ! Иначе – каюк ! Прорваться к землянке ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ ! Потери не важны; важна цель – ПРОРВАТЬСЯ В ЗЕМЛЯНКУ ! А до неё – рукой подать – каких-нибудь двадцать пять – тридцать шагов !
Понёсся вперёд, ругая себя всякими не хорошими словам: как фраер ушастый бегу в атаку, неизвестно на кого, совсем без ничего: в кобуре один пистолет – автомат, видишь ли мне не по чину, придурку ! Пять шагов ! Подсознание, без моего участия, бесстрастно фиксирует картину развернувшегося боя: боевая двойка, ушедшая на левый край, грамотно – перекатом: прикрывая огнём автоматов друг друга, атакует кого то на левом конце взгорка – за слабо горящими танками… Вторая двойка: рядом с нами – рванулась, прикрывая друг друга, к пулемётному гнезду справа от танков. Один боец припал на колено, а второй – на бегу, выхватил гранату Ф-1 и швырнул в пулемётчиков. И тут же – его прорезала по груди пулемётная очередь ! Парень взмахнул руками и рухнув на землю, упал на бок, схватив правой рукой ногу под коленкой, словно помогая себе снова встать и бежать в вперёд – в атаку ! На врага ! Ещё одна пара рванулась на такую же пулемётную точку, что расположилась справа от меня: там – всё в порядке: боец успел бросить гранату и они, с напарником, в два ствола гасили в пулемётном гнезде раненых и ошалевших от разрыва гранаты гансов… Пулемётчик с нашего Ганомага бил куда то скупыми, но точными очередями. Самоходка, за моей спиной разразилась очередной злобной очередью и земля на правом крае взгорка полетела а разные стороны, вместе с ветками кустарников, травой и частями человеческих тел ! А я, за это время, пробежал ещё такие длинные пять шагов…
- Взять живыми ! – перекрывая грохот боя, взвилась над полем боя команда на немецком: от горевших танков ко мне бежал немецкий офицер с автоматом в руках. Знакомое лицо, гордый, надменный польский профиль ! – мелькнуло в сознании… Будущий бургомистр Локотской республики и командир карательного подразделения СС Каминский… - услужливо подсказало мне подсознание… Тот самый – из моего того, ушедшего в невозврат, прошлого ?! Землянка, к который я уже пробежал такие трудные 10 шагов, вдруг подёрнулась рябью и… исчезла, оставив вместо себя промёрзшую землю, покрытую пожухлой травой. Снова М О Р О К НАВЁЛ ! Ну держись гад !
Кинул руку к кобуре за пистолетом, но словно по волшебству – влево от меня: метрах в двадцати возникла, из ниоткуда, землянка выходом ко мне… Из землянки – словно чёртики из табакерки, выскочило трое фрицев и рвануло ко мне. Мне стало как то сразу не до Каминского. Пока… Пистолет, словно живой, прыгнул в руку из открытой кобуры – так мне показалось ! Выстрел, второй, третий… Немцы валятся, как куклы, словно в тире… Последний, не добежав метров пять, словно споткнувшись, валится на землю и кувырком катится по ней. Но скорость стрельбы ? Я же так медленно не стреляю ! Рука с неимоверно тяжёлым пистолетом сама опустилась вниз… А Каминский, в это время, уже почти подбегал к землянке ! Не дать ему туда заскочить !!! Вскинул, потяжелевшую руку с пистолетом; трижды нажал на курок: пули просвистели там, где ещё мгновение был поляк. Промазал ! Надо по другому ! А Каминский, как с вышки "солдатиком", прыгнул вниз - ко входу в землянку… И снова я промахнулся: взятое опережение не помогло – пули ударили, выбивая щепки, в брёвна настила крыши у него над головой. Со злости, выпустил последние две пули в распахнутый, тёмный зев землянки. Пули, чиркнув по земле, ушли в глубь и… кажется, во что то попали ?! Ах если бы так !
Из кустов – напротив меня, ударило сразу несколько автоматных очередей. В упор: восемь метров для автомата – не расстояние ! Я увидел, как ко мне стремительно несутся: не плывут, словно рыбки в воде, а именно несутся, пули, выпущенных из автоматов очередей. Тело, голова с трудом стали уклоняться от пуль, а руки привычно выщелкнули пустой магазин и загнали в рукоятку пистолета полный и открыли ответный огонь по вспышкам выстрелов на дульном срезе автомата. Мне удалось уклониться от смертоносного свинца, летевшего мне навстречу. Почти удалось… одна из последних пуль летела мне почти в середину лба ! С огромным трудом: чувствовал как почти что рвутся мышцы шеи от чудовищной нагрузки, сумел отклонить голову так, что остриё коснулось крайней точки лба. Ещё одно усилие: шея чуть повернула голову влево и пуля, готовая пробить твёрдую лобную кость, только пропахала большую длинную борозду по всей правой стороне головы, сдирая кожу вместе с волосами разрывая капилляры и сосуды. Кровь потекла по виску, щеке, затекла в ухо… От удара меня бросило на землю; шлёпнулся на зад совсем не по-спецназовски…
- Товарищ командир ! – пронзил звуки боя девичий выкрик. Ко мне, с левой стороны – чтобы удобнее было бинтовать, подскочила Романова; рухнула на колени, разрывая зубами упаковку бинта и заголосила привычным речитативом любой санитарки:
- Потерпи миленький, всё будет хорошо… Сейчас я тебя перевяжу !
Её руки начали привычно быстро бинтовать рану, наматывая один слой за другим. Рука с потяжелевшим пистолетом упала на землю, но кисть привычно изогнулась, чтобы в ствол ничего не попало…
- Не уходите товарищ командир ! Потерпите ! – испуганно закричала Мария. А мне что то реально поплохело: в глазах стало темнеть; сознание стало куда то удаляться, звуки боя слышны всё тише и глуше…
Держись командир – не теряй сознание ! – хлестанул по угасающему сознанию чей то голос в голове – бой ещё не закончился; дело ещё не сделано ! Рывком выдернул себя из надвигающейся пустоты. Во время ! Сквозь мутную пелену настраивающегося зрения увидел, как из кустов, где притаилась засада, ко мне метнулся немец с автоматом наперевес…Рука с трудом подняла неподъёмный пистолет от земли. Выстрел, второй… Бегущий немец зацепился ногой о валяющуюся здесь, непонятно с каких времён колючую проволоку и рухнул головой вперёд. Мёртвый… С головы сорвалась каска и покатилась к моим ногам. Романова, не прекращая медицинской речёвки, повернула голову в сторону рухнувшего, лицом в осеннюю траву, ганса.
Вовремя ты очухался командир – хохотнул в голове мой "спаситель". И снова – рука не в силах держать тяжеленный пистолет – падает вниз. Не вовремя ! Снова треск кустов и из них вываливается молодой солдатик с выпученными то ли от страха; то ли от ужаса глазами ! Да мне то какая разница: ствол автомата смотрит мне в лицо; палец – я почти физически чувствую – давит на спусковой крючок ! А я не успеваю – НЕ УСПЕВАЮ ЧТО ТО СДЕЛАТЬ ! Вот она какая бывает – СМЕРТЬ ! – промелькнула в голове паническая мысль…
- Умри сука ! – заорал над головой Рощин и длинная – в полрожка очередь ППШ ударила молодого немчика в грудь ! Мёртвое тело остановилось под ударом двух десятков пуль, а ноги ещё продолжали ещё свой бег, подгибаясь… Левая рука отпустила автомат, развернувшись ладонью кверху, лицо стало изумлённо – непонимающим, словно спрашивая удивлённо у всего окружающего мира:
Как же это так ? Почему ??? Почему со мной ?!! Правая рука немчика, подчиняясь последнему приказу угасающего мозга, нажала на курок задирающегося вверх автомата, а длинная очередь – до последнего патрона, судорожно сжатого пальца, задрала ствол круто в небеса ! Ну и я, когда сумел – внёс свою лепту – влепил ему две пули в лоб !
Рощин припал на колено, не отнимая приклад автомата от плеча и крикнул растерянной Романовой, глядя на меня:
- Что с ним ? Да не молчи ты курица ! Он жив ?! Нашёл кого спрашивать: Мария как повернулась к немчику, так и застыла – даже бинтовать рану перестала ! Это страшно. Это реально страшно заглядывать в лицо своей смерти ! Её саму надо из транса выводить…
- Не ори Рощин – жив твой командир, так что не дождётесь ! Или враги наши не дождутся… - заметив, как нахмурился капитан, поправился я. – И спасибо тебе Сергей – выручил…
- Да я всегда – товарищ командир ! – на закопчённом пороховой гарью лице моего комроты прорезалась радостная улыбка… А бой, тем временем, терял остроту, стихал…
- Дай автомат ! – приказал Романовой. Она было раскрыла рот, но осеклась и молча, ловко сняла автомат с шеи. Отстегнул диск; проверил наполнение; выщелкнул пару патронов, которые закинул в нагрудный карман… Выдернул у неё из под ремня наступательную гранату РГН–40, поднялся и приказав Рощину – За мной ! – потрусил к раскрытому входу землянки. Перед землянкой лежит мой боец. Припал на колено, пощупал пульс – мёртв… Глянул в себя: у меня остался один кирпичик силы ! И он мне может очень понадобиться – там ! Но мой боец умрёт ! Нахрен ! Пустил последний кубик по руке в бойца… Он медленно, нехотя, словно густой мёд по деревянной ложке, стёк по моей руке, прижатой к ранам на груди, в тело бойца. Мышцы зашевелились, "сшиваясь" краями ран; выбрасывали наружу всякую гадость. Боец открыл глаза, взгляд стал осмысленным, уставился на меня:
- Товарищ командир – я же умер ! Я знаю ! А вы меня выдернули с того света ! Да я для Вас… Да я Вам жизнью обязан ! Всю оставшуюся жизнь я ваш должник ! Отмахнулся, придерживая лежавшего:
- Родине ты обязан ! И Спецназу ! Вот им и отдавай долги… И не слушая его, обернулся и махнул Романовой – Займись раненым… Подбежал к землянке; обежал её слева, показав капитану: ты – справа. Присел за срезом крыши и прошептал Рощину: Эфку внутрь… Капитан сорвал с пояса Ф-1 и швырнул её вглубь землянки ! Крышу встряхнуло; несколько осколков с визгом вылетели наружу. И я, тут же швырнул туда РГН-40, а как только свистнули осколки – спрыгнул вниз и ворвался в землянку, охватывая взглядом её всю. Землянка была пуста, а заднюю стенку (как и говорила старая ведьма) закрывал натянутый на стенку старый выцветший кусок брезента. Полоснул по нему, выписывая гигантскую букву Z: строчка вдоль стены на уровне груди – для стоящего; наискосок справа налево – для сидящего на корточках и по над полом – для лежащего. Никто за брезентом не зашевелился; никто не вывалился из под него. Скользнул, вдоль стенки к простреленному брезенту; осторожно отогнул край. Ну точно – по середине стенки сверкал серебряным переливом портал. Куда ? Дальше…
- Что там – товарищ командир ? – дисциплинированно крикнул от входа Рощин. Вот что значит служба…
- Да нет здесь никого ! - буркнул я в ответ, выходя из землянки. Рощин понятливо промолчал: надо – командир скажет сам, а раз не говорит – значит не надо надоедать глупыми вопросами – не женщины…
Глава восьмая
Вас не учили в детстве – чужое брать грешно…
Бой закончился. Бойцы, привычно, занимались сбором трофеев… Гордый поляк всё спланировал правильно, но не учёл одного: возможности применения в бою Чёрной силы. Если бы не она – лежали бы мы сейчас все рядком, ну или кто где – в зависимости от "натюрморта боя"… Но бойцы свято уверены: командир всё сделал правильно и мы победили ! Ну и пусть остаются в этой уверенности, а я постараюсь их в этом не переубеждать. Подошёл к ещё одному раненому из двойки, которая попала под автоматный очереди по нашей группе: одному пулей слегка зацепило по касательной руку – это не рана, а смех один, а второй словил две пули. Одна пробила грудь на вылет, ничего не задев, а вторая разворотила плечевую сумку. В полевых условиях при таком ранении сразу отнимают руку – во избежание гангрены… А мы побарахтаемся… Романова принесла мой возимый "стратегический запас" – коробку с 20ю плитками шоколада. И я начал его есть ! Как хлеб… Смолотил, давясь пять плиток и присел слегка отдохнуть и принять доклад по бою… А что – классно мы повоевали !
В засаде против нас стояло два танка; два пулемётных гнезда с пятью солдатами и три секрета с пятью солдатами в каждом, растянутые по всей длине взгорка. Невысокие деревца были только в середине, поэтому крайние "секреты" были все на виду… А к чему им маскироваться: полог невидимости, который накинул на взгорок Каминский, укрывал их лучше любой маскировки ! Левый секрет уничтожила одна двойка; правый – самоходка, после того, как расстреляла танк T-III. Пулемётные гнёзда справа и слева от нас – ещё две двойки… Всего по нашу душу гордый поляк привёл двадцать солдат, капралов, фельдфебелей и унтеров, а в живых не осталось никого: последних двоих из правого секрета, рванувших назад – к лесу, срезал пулемётчик с Ганомага. Ну и ещё девять танкистов до "кучи"…
Подошёл к раненому в грудь и плечо, уже перевязанному Романовой; присел рядом; встал на колени… Приступим, благословясь… Довольно часто, у меня, здесь стали проскакивать такие вот выражения … благословясь; … ради бога; … с божьей помощью… Нет – я не стал убеждённым верующим, но на войне всегда так: хочется защиты от кого то более сильного, чем командир, генерал, или сам товарищ Сталин. Вот и выскакивают сами собой. Или не сами собой ?
Положил руки на плечо и грудь. Моя сила – на удивление, потекла в бойца нормально – как вода вливается в сосуд. Пошёл процесс восстановления… С раной в груди закончил довольно быстро: мне не вылечить надо бойца, а подлечить, чтобы он до госпиталя доехать смог без проблем. А вот плечо… Прервался: в глазах потемнело; сознание стало снова "уплывать". И снова, давясь, стал жевать и проглатывать шоколад: да не кусками, а разжёвывая, да запивая – больше отдохну… Наконец принялся за второй курс лечения… Подлечил и вновь заправка глюкозой. Сам не заметил, ка закончился шоколад. Зато раненые транспортабельны; у меня силёнки появились выполнить то, за чем мы сюда приехали. Подозвал Рощина и начал официально:
- Товарищ капитан. Я сейчас с Романовой уйду в землянку. Никого туда не подпускать: ни своих н чужих. И самому не соваться ! Чревато - весьма ! Посмотрел на часы и продолжил, вздохнув:
- Если до 17.00 мы не появимся – уезжайте на базу: раненным нужна профессиональная мед помощь. Ясно товарищ капитан ?! Рощин сначала удивлённо похлопал глазами; потом до него дошло…
- Я никуда не поеду товарищ командир и бойцы не поедут – набычился он – будем вас ждать столько – сколько надо ! А раненые – отправлю на базу: доедут как миленькие. Еды нам хватит и у немцев собрали трофеями… - решительно закончил он и добавил – где это видано – бросать командира ! Словно теплом окатило: приятно, всё таки, что так к тебе относятся, но видно придётся огорчить…
- Мы можем совсем от туда не выйти… - мягко возразил я – а поэтому передашь комбатам – Командиром корпуса назначаю Молодцова; его заместителем – Мартынова. Всеми силами отбрыкиваться от начальника со стороны; политработников и особистов – просто не пускать на территорию ! Сам соберёшь себе батальон – диверсионно-ударный: самый лучший из всех ! Вязьмина возьмёшь к себе он объяснит тебе поставленные мною ему задачи. Связь со ставкой только по радио и выполнять только приказы товарища Сталина. И только боевые, а по назначению своего командира – отказываться ! Мягко…
- Не надо нам другого командира ! – упрямо выпалил Рощин мне в лицо – вы там делайте свои дела и возвращайтесь, а мы вас здесь подождём ! И хрен кого туда пустим – хоть целую дивизию ! – выпалил яростно он. Увидев моё удивлённо выражение пояснил:
- Вызову – вашим именем, авиацию и поддержку танками, самоходками и бойцами. Сюда ехать то пару часов ! Уж столько то мы продержимся ! – уверенно закончил Рощин. М… да… Дела, однако…
- Ладно… - смутился я от такого – мы постараемся вернуться…
- Вы не постарайтесь, товарищ командир… - поправил меня мой подчинённый – а сделайте всё, чтобы вернуться ! И добавил уверенно:
- Я знаю – у вас получится ! А мы вас здесь подождём… Хмыкнул…
- Тогда технику замаскируйте и сами на виду не торчите ! – буркнул я: последнее слово всегда должно оставаться за командиром !
- Романова… - позвал Марию, а когда она подбежала с 1000ей вопросов в глазах бросил коротко – пойдём со мной ! Спустились по ступенькам в землянку; подошёл к брезентовому пологу, осторожно отвёл рукой: всё в порядке – портал никуда не исчез; из него не повалила всякая всячина… Махнул рукой Романовой – проходи и добавил:
- Дамы проходят первыми… Если с вами там что то случится: ну там похитят или убьют – мы, мужчины за вас отомстим ! Мария, после таких слов слегка взбледнула и растерянно переводила взгляд с мерцающего в полумраке прямоугольника. Не выдержал, повысил голос:
- И чего стоим ? Кого ждём ?! Давай решайся: или вперёд, или назад… Романова вздохнула; просительно заглянула мне в глаза и не найдя в них нужного ответа шагнула в портал. Я тут же, даже падающий на место полог брезента не успел хлопнуть меня по спине, шагнул в серебристое марево, оказавшись на той стороне раньше Марии, да ещё и с автоматом наизготовку, готовым полоснуть по любой мишени в пределах видимости. А вот Романову, тяжёлый брезентовый полог, по видимому, всё таки подстегнул по какой то части тела: она вылетела из портала, сделав вперёд лишний шаг, чтобы удержать равновесие…
Перед нами уходил вперёд невысокий, в рост человека, не длинный коридор, освещённый тусклым багровым светом. Кирпичные стены и потолок; пол из каменной брусчатки… Метрах в десяти от нас он раздваивался наподобие буквы Y. Нам нужно налево… Дошёл до развилки; показал рукой – налево. Мария скользнула мимо меня в красный полумрак левого коридора, а я, осторожно, двинулся в правый, изгибающийся дугой вправо. Несколько шагов вдоль правой стены и рывок к левой, припав на колено: впереди – метрах в 30ти, в багровом полумраке чётко вырисовывался ещё один прямоугольник портала с силуэтом человеческой фигуры на его фоне… Палец нажал на курок; автомат привычно затрясся в руках и по ушам больно ударил грохот автоматной очереди ! Хорошо рот открыл ! Жадные до добычи пули рванулись к человеческой фигуре, но она – на удивление, быстро шмыгнула в проём портала. Очень быстро ! Я скорее почувствовал, чем увидел: одна или две пули всё таки ужалили гордое польское тело… А может просто показалось то, чего я хотел… Главное: опасности – с этой стороны можно не ждать. Пока не ждать… Вернулся назад; завернул в левое ответвление, а там Романова дурью мается, дверь толкает…
Старая ведьма рассказала мне: На Чёрной пяди издавна – она ещё была сопливой девчонкой-прислужницей у своей бабки, собирался ведьмин шабаш. Ведьмы, колдуны и ведьмаки собирались ото всюду: На взгорке (прямо там, где догорала "четвёрка") из под земли шёл мощный выброс Чёрной силы. Вот вокруг него и устраивались пляски и свальный грех, дающий возможность вобрать в себя столько Чёрной силы, сколько отмерено хранилищем в человеке. Но потом кто то из высших ведьмаков сделал подземный ход к потоку силы; вырыл и сделал вокруг потока подземный храм, установив в нём алтарь для развлечения высших: круглый камень, на котором высшие пользовали молодую ведьму-девственницу… Её кровь, попавшая на жертвенный камень, давала высшим ведьмакам такое наслаждение, которое они не могли получить в обычной случке… Ну и ведьм туда допускали: всё таки одной, хоть и юной ведьмочки, на всех ведьмаков было мало…
Подошёл: массивная дверь из старого, потемневшего от времени дерева; две железных полосы поперёк – для прочности… Массивная деревянная ручка в виде изогнутого мужского члена с двумя причиндалами снизу. Усмехнулся – достойный места антураж… Романова увидела мой взгляд на ручку; мою усмешку; пригляделась; отскочила от двери, как ошпаренная и густо покраснела – хоть спички поджигай. Не стал добивать женское самолюбие комментарием – толкнул дверь внутрь… На удивление, она неспешно, но легко открылась. Шагнул на порог, настороженно водя стволом автомата; окинул одним взглядом всё комнату… Круглая – метров 12-15 в диаметре; посередине белый круг метров двух; из середины вырывается и уходит вверх, теряясь во мраке, столб Чёрной силы диаметром в полметра… Видимо там – у потолка, сила растекается в разные стороны, потому что чёрная дымка, струясь, скатывается вниз – в каменный пол и дальше, в землю… Круговорот воды в природе – мелькнуло определение из географии…
Махнул рукой Романовой, стоящей на пороге и пожирающей взглядом это чудо – Заходи… Та – ноль внимания: глаза горят как фары !
- Романова… Заходи и дверь за собой плотно закрой – не выдержал я. Не отрывая глаз от белеющего в центре круга, Мария шагнула вперёд; потом спохватилась, закрыла дверь и уставилась на меня…
- Раздевайся… - сказал будничным тоном… Уж не знаю – кто и где её тренировал команде " Отбой ! ", но разделась она очень быстро – я даже восхитился этому умению ! Все бы команды так выполняла ! Теперь моя очередь… Мне некуда спешить: обошёл круг так, чтобы стоять напротив двери; не спеша разделся до трусов, автомат положил на жертвенный камень стволом в дверь… Стоя босиком, уже не удивился, что камни пола тёплые – с комфортом проводили досуг высшие…
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ