Незнакомая звезда

Глава 8

Кто-то больно ущипнул Мольфи за палец левой руки. Она вздрогнула и попробовала открыть глаза. Получилось не сразу. За палец опять ущипнули. Картина перед глазами покачивалась и расплывалась. Наконец ей удалось поднять голову и сфокусировать зрение. Злоумышленником оказался небольшой и, видимо, голодный краб. Мольфи шевельнула пальцами. Краб поспешно ретировался.

Мольфи бессильно опустила голову, коснувшись щекой чего-то шершавого и влажного. Это был песок. Светло-кремовый, практически белый. Лёжа ничком, оглядываться было сложно, но поднимать отяжелевшую голову жутко не хотелось. Собравшись с силами, девушка попробовала обвести глазами окружавшее её пространство. Но не слишком отрывая головы от тёплого песка. Увы, именно эта субстанция в основном и попадала в поле зрения. Белый песок, выброшенная на берег водоросль, снова песок, несколько окатанных камней, ещё песок, чьи-то босые ноги, снова песок…

Стоп. Что ещё за ноги?

Взгляд вернулся назад. Ноги были до черноты загорелые, с большими ступнями, явно не слишком хорошо знакомыми с обувью. От ступней вверх шли перевитые венами худые жилистые голени. Ещё выше располагались рваные штаны неопределённого цвета.

Мольфи попыталась оторваться от песка и посмотреть вверх. Обладателем ног оказался на редкость худой и оборванный старик. От солнца его кожа стала почти коричневой, и на ней резко выступали белоснежные седые волосы. Он молча и, казалось, даже без особого интереса рассматривал девушку.

Она подтянула ноги и попыталась сесть. Кисть правой руки что-то держало. Пару раз дёрнув, она посмотрела в ту сторону и обнаружила, что всё ещё привязана к резной двери надстройки, полузанесённой водорослями и песком. Левой рукой Мольфи попробовала развязать узел. Ремень задубел, и не поддавался. Старик внимательно следил за её попытками освободиться.

Выбившись из сил, она уже хотела оставить ремень в покое, но сообразила, что в левом сапоге ей уже давно что-то мешает. Это оказался кинжал. Как он попал за голенище, она не помнила, но сейчас это было не важно. Поддев ремень остриём, она смогла, наконец, освободить руку.

— Пить хочешь? — поинтересовался оборванец.

Она молча кивнула.

Старик протянул ей плотно обмотанную верёвками глиняную бутыль. Она схватила её обеими руками, и мир для неё сузился до размеров наполненной пресной водой ёмкости.

Вода кончилась, и мир снова вернулся в нормальные рамки.

— Надо идти. Прилив начинается, — старик забрал пустую бутыль, и зацепил её на пояс.

Мольфи, пошатываясь, встала. Подпоясалась спасшим её ремнём и заткнула за него кинжал. Огляделась. Пляж, на который её выбросило, тянулся вдоль берега и заканчивался цепочкой серых утёсов с одной стороны, и уходил к горизонту с другой. За пляжем начинался густой изумрудно-зелёный лес, кудрявой шерстью одевавший подножие и склоны нависавшей над побережьем конической горы, за срезанную вершину которой зацепилось небольшое облачко.

— Куда? — прохрипела Мольфи, вода несколько смягчила горло, но язык шевелился ещё с некоторым трудом.

Старик указал в сторону утёсов.

— Туда? — спросила она.

Тот ничего не ответив, зашагал по песку. Она побрела за ним. На груди и животе её куртка ещё оставалась влажной, но на подставленной солнечным лучам спине уже высохла и заскорузла от соли. Девушка то и дело поводила плечами, но без особого результата. Просоленная ткань всё равно стояла колом.

— Что это за место?

— Остров…

— А ты здесь живёшь?

— Да…

— А ты кто?

— Человек… — словоохотливостью её спутник явно не отличался.

Но Мольфи не сдавалась. Живительная влага привела её горло в приемлемое состояние и дала возможность свободно говорить.

— А что это за остров?

— Большой…

— Значит, есть и маленький?

— Ага…

— А как они называются? Они же должны как-то называться?

— По-разному… Иногда Проклятыми островами, иногда Островами Белого Песка… Но обычно Черепашьими.

— Понятно… — Мольфи не имела ни малейшего понятия о том, что это за острова и где они находятся, но что-то ей подсказало, что вряд ли она сможет это сейчас выяснить.

Вместо этого она оглядела лазурную морскую гладь. Воспоминания о случившемся были не слишком приятны…

— Наш корабль разбила огромная морская тварь.

— Так я и думал. Я видел её, когда ходил в море за рыбой…

— И она тебя не тронула?!

— Зачем ей бедный рыбак? Ей нужно много еды. Из меня не выйдет много еды. Вот если бы нас, рыбаков, было много…

— А кроме меня кто-нибудь спасся?

— Не знаю, — пожал старик худыми плечами.

— Но это возможно? — она вспомнила своих спутников, и ей стало грустно.

— Возможно…

— Тогда мы должны их найти! — Мольфи остановилась.

Старик опять пожал плечами.

— Берег длинный. Вас могло разбросать на несколько миль. Кого-то восточнее, — он махнул рукой в сторону утёсов, — а кого-то западнее. Кто восточнее, тех подберут люди из города. Тех, кто западнее — съедят.

— Как съедят? — ужаснулась Мольфи, — На них могут напасть дикие звери?

— Скорее дикие люди…

— Но разве… Здесь живут людоеды?

— Можно сказать и так…

Старик отвернул от линии прибоя и пошел вглубь пляжа. Немного выше, у подножия утёсов, девушка заметила что-то похожее на хижину. Рядом с ней росло несколько странных деревьев — словно кто-то воткнул огромный куст папоротника на вершину покрытого серой волокнистой корой столба…

При ближайшем рассмотрении хижина оказалась скорее навесом, грубо связанным из коряг и накрытым жёсткими, похожими на папоротник, листьями. Несколько ветхих циновок, привешенных по сторонам, вряд ли могли защитить от ветра или дождя. Под навесом и вокруг громоздилось довольно много какого-то мусора, скорее всего выброшенного морем. Ближе к берегу сушились растянутые на жердях сети.

— Можешь поесть, — старик извлёк откуда-то грубо слепленный керамический горшок.

В памяти Мольфи немедленно всплыли слова рыбака о людоедах, и она с большой опаской поглядела на содержимое посудины.

— Это варёный краб, — уточнил старик.

Ещё немного подумав, она всё же решила, что достаточно голодна, чтобы ему поверить. Краб оказался довольно вкусным.

— Ты, кажется, говорил про какой-то город, — спросила она, выковыривая из панциря очередной ломтик.

Старик кивнул.

— Он далеко?

— Там. За холмом, — рыбак сделал неопределённый жест в сторону утёсов.

— А как туда попасть?

— Круг мыса, на лодке…

Девушка облизнула пальцы и осмотрелась. Недалеко от хижины на песок была вытащена крошечная долблёнка.

— Я не плаваю в город, — пробурчал старик, заметив её взгляд, — течение сильное. Там за мысом.

— А рыбу ты в город продаёшь?

Мольфи сделала резонный вывод, что если он ловил рыбу, то должен был её куда-то девать. А судя по сетям, рыбу он ловил.

— Они сами за ней раз в пару дней приезжают.

Ни хижина, ни рыбак, ни рассказы о людоедах не внушали ей чувства безопасности. Город же давал какой-то шанс узнать спасся ли кто-то кроме неё с корабля. Да и вообще там было проще разобраться, куда же её занесло. И ждать с этим пары дней ей очень не хотелось.

— А посуху в город попасть можно?

— Через джунгли.

— А идти далеко?

— Молодому — полдня идти, а то и меньше.

— А дорогу показать можешь?

— Показать могу, — кивнул старик, — но сам не пойду. Джунгли — скверное место.

Она задумалась. В конце концов, идти лучше, чем ждать. А что в итоге будет опаснее — полдня в джунглях или пара дней на берегу в соседстве с плававшим где-то рядом пожирателем китов, ещё вопрос. По крайней мере, в тот момент ей так показалось.

— А почему ты не живёшь в городе? — спросила она.

Старик почесался.

— Раньше я жил там. Но когда они пришли, в городе стало плохо, и я ушёл. Мои внуки остались, а я ушёл. Они молодые, им нужен город. А мне нет. Здесь на берегу мне хорошо.

— Кто пришёл? — не поняла она.

— Люди этого бородатого ублюдка, который прозвал себя "владыкой морей".

Старик плюнул на песок.

— Море слишком велико, чтобы какой-то смертный мог им владеть, — добавил он.

В свете последних событий она была с ним вполне согласна.

— Так ты покажешь мне дорогу?

— Джунгли — опасное место, — покачал он головой.

Мольфи показала на заткнутый за пояс кинжал.

— Я как-нибудь справлюсь.

Старик вздохнул и начал копаться в груде мусора, лежавшего рядом с навесом. Среди раковин, крабьих панцирей, каких-то бутылок и обрывков сетей он раскопал обломок старого весла, достаточно увесистый, чтобы служить дубинкой.

— Возьми. Пригодится.

Старик утверждал, что в город идёт старая тропа. Пользовались ею, по его словам, достаточно редко, но полностью она не заросла. Мольфи достаточно легко отыскала её среди сочной зелени и собравшись с духом зашагала в чащу.

Лес был необычным, но совсем не страшным. Стоявшее почти в зените солнце наполняло его тёплыми, золотистыми лучами. Деревья может и были странными и незнакомыми, но выглядели совершенно безобидно. Их огромные ярко-зелёные листья мягко раскачивались под налетавшим с моря бризом. Между ними беззаботно порхали огромные пёстрые бабочки. Самым страшным из виденных ей животных оказался внушительный таракан, спрыгнувший с ветки перед самым лицом девушки. Распустив крылья, насекомое с глухим жужжанием спланировало на тропу, и, быстро семеня ножками, скрылось в зарослях.

Старый рыбак дал ей в дорогу сделанную из высушенной тыквы флягу с чистой водой. Она хотела отказаться — неужели какие-то полдня нельзя прожить без этого? Но теперь думала о его предусмотрительности с благодарностью. Тропа шла по пологому, но длинному подъёму и через пару часов ходьбы по жаре девушка запыхалась, и ей хотелось пить.

В зелени что-то чернело. Заинтересовавшись, она раздвинула ветки и свернула с тропы. Рыбак категорически не рекомендовал этого делать, но джунгли выглядели настолько мирно, что Мольфи сочла его предостережения за обычные стариковские поучения.

В зарослях возвышались руины какого-то строения. Они были сложены из тёмного шлифованного камня. Но сложены очень давно. Стены практически полностью обвалились и едва виднелись из-под густых зарослей. Дверной проём, странной трапециевидной формы, наполовину врос в красновато-бурую землю. На косяках девушка разглядела вырезанный узор. Его завитки напоминали одновременно языки пламени и извивающихся змей.

Сразу всплыли старые воспоминания. Они казались очень далёкими, словно поднявшимися из глубины веков. Хотя какие века? Это ведь было лишь немногим больше полугода назад. Просто за эти полгода случилось столько всего разного… Тогда она ещё жила дома. В родном городе. И наткнулась в лесу на древний камень, с очень похожим узором. Но тот камень буквально сочился мрачной, пугающей магией. В этих же руинах ничего подобного она не чувствовала. Просто старые куски породы, перемытые дождями и заросшие бурной тропической зеленью. Обычные камни.

В поле зрения мелькнуло рыжее пятно. Мольфи резко обернулась, испуганно выставив перед собой кинжал. На обломке стены перед ней пристроилось небольшое четвероногое существо. Скорее даже "четверорукое". Все лапы у него заканчивались миниатюрными чёрными ручками. Само существо было покрыто густой золотистой шерстью, исключая тёмное личико. Девушка узнала его. Она видела таких же в Серениссе, где они сидели на поводках торговцев и флегматично жевали финики.

Их дикий собрат выглядел куда более темпераментным. Он скорчил девушке рожицу, блеснув неожиданно большими и острыми клыками, и с пронзительным верещанием пробежал по каменным блокам. Потом взмахнул хвостом и умчался вверх по одному из деревьев. Она с облегчением вздохнула и убрала кинжал за пояс. Ещё раз оглядев руины, она вернулась на тропу и продолжила путь вверх по склону.

Подъём стал круче. Мольфи отпила из фляги и сожалением взвесила её в руке. Вода заканчивалась. Следовало торопиться. По словам старика, путь до перевала через гряду составлял около половины всей дороги. Значит, она ещё и этой половины не прошла.

К вершине лес слегка поредел. И через образовавшиеся прогалины всё сильнее припекало солнце. Тропу перегородило упавшее дерево. Обходя его Мольфи заметила, что излом древесины совсем свежий. Что-то или кто-то повалил молодое, но уже достаточно толстое, деревце, расщепив ствол надвое. Кроме того он обломал ветки и ободрал с них молодую кору и листья. Сначала она не придала этому значения, но наткнувшись через пару сотен шагов на второе такое же, задумалась. Неизвестный, сломавший деревья, обладал неимоверной силой. Ствол второго дерева был толщиной почти с её талию.

Мольфи нервно огляделась и прибавила шаг. Перевал остался позади и тропа пошла вниз. Идти стало легче. В кустах у обочины кто-то зашуршал. Девушка замерла как вкопанная.

Из зарослей вывалилось мохнатое существо. Оно было немного поменьше девушки, довольно коренастым и обладало симпатичной мордашкой с большими карими глазами. Существо поднялось на задние ноги и оказалось довольно человекоподобным. Оно с любопытством разглядывало Мольфи. Она с не меньшим любопытством разглядывало его.

Неизвестный чем-то походил на виденных в порту Серениссы троглодитов, но был плотнее сложен и выглядел как-то по-детски. Словно большой мохнатый ребёнок. У него была довольно светлая кожа и не очень густая тёмно-рыжая шерсть. Смешно покачиваясь на ногах, существо подошло ближе и ухватило девушку за блестящую пуговицу.

Мольфи слегка хлопнула его по руке. Существо испуганно моргнуло, попятилось, состроило возмущённую гримасу, и, встав на четвереньки, бросилось в кусты, сопроводив ретираду громким обиженным криком.

— "Словно обиженный ребёнок зовёт маму", — подумала Мольфи, и улыбнулась.

Потом улыбка сошла с её лица. Она подумала о том, какого размера должна быть мама у младенца двухаршинного роста. И что эта мама вполне может явиться выяснять, кто обидел её чадо…

Выскочившая из кустов родительница вполне оправдала эти предположения. Даже стоя на четырех конечностях она глядела на Мольфи свысока. И взгляд этот не был слишком дружелюбным. Девушка вскинула дубину, но взглянув на мохнатые руки противницы, сообразила, что с таким же успехом могла бы пытаться отбиться мухобойкой.

— Спокойнее… — прошептала Мольфи, отступая по тропе, — я никого не хотела обидеть.

Мамаша приподнялась на две ноги и настороженно фыркнула. В её коренастой фигуре было где-то полтора человеческих роста. Короткие ноги, мощные, достающие до колен, руки, тяжёлая лобастая голова с выступающими челюстями. Это определённо был зверь. Но поразительно сходный с человеком. И очень большой.

Мольфи ещё немного попятилась. Судя по всему, её противница не была настроена слишком воинственно. Она ещё раз фыркнула, и опустилась на четвереньки. Девушка уже было облегчённо вздохнула… Но тут появился папа.

Кусты затрещали, и из них выступил исполинский силуэт. Он двигался на четвереньках, опираясь на костяшки огромных кулаков. Покрывавшая его шерсть свисала длинными прядями, оранжево-рыжая на боках, тёмно-каштановая, почти чёрная, на ногах и руках и светлевшая до соломенно-жёлтого на спине и плечах. Венчала эти плечи огромная, заострённая к макушке, голова с широким, плоским лицом и совершенно необъятной челюстью. Пучки длинных волос вокруг лица и рта складывались в своеобразные усы, бороду и бакенбарды, в сочетании с глубокими залысинами на лбу придававшими исполину слегка добродушный вид. Всё портили маленькие, глубоко посаженные глаза, настороженно глядевшие на Мольфи.

Та изо всех сил сжала в пальцах дубину. Хотя, что могла поделать дубина против зверя, чьи руки были в человека толщиной? Сообразив это, девушка попыталась сосредоточиться и вспомнить, чему её учили маги. Как назло, практически всё вылетело из головы, и сосредоточиться никак не получалось.

Отец семейства слегка приподнялся и резко хлопнул исполинской ладонью по стволу ближайшего дерева. У Мольфи заложило уши, а сверху густым дождём посыпались листья. К ним добавилось несколько жуков и ящерица, не удержавшиеся на ветвях.

— "Бежать!" — пронеслось в голове.

Увы, ноги категорически отказывались следовать этому решению.

Зверь сделал шаг в её сторону, разом приблизившись на сажень. Наклонил голову и принюхался. Его голова была огромна. Девушка разглядела влажно поблескивавшие зубы.

— "Откусит голову или затопчет?" — она зажмурилась.

Ничего не происходило. Мольфи открыла один глаз. Зверь продолжал её разглядывать, но с большего расстояния. Потом с треском ломая кусты повернулся и зашагал в лес, негромко рыкнув. Стоявшая всё это время рядом мамаша покорно двинулась за ним.

Мольфи обессиленно повалилась на тропу, и молча уставилась в небо.

Когда сердце прекратило свои попытки выскочить из грудной клетки, она поднялась на ноги и огляделась. Исполины скрылись в зарослях, оставив после себя поломанные кусты и примятую траву. Солнце заметно сместилось за спину. Дело потихоньку шло к вечеру.

Она стряхнула застрявшие в волосах листья, и зашагала по тропе. Полпути уже позади, и если джунгли не преподнесут ей больше никаких сюрпризов, то до заката она сможет добраться до города.

Однако как мучает жажда… А ведь буквально недавно пила. Мольфи с сожалением потрясла фляжку. Ни капли. Она с надеждой огляделась. Похоже, вон там, в низинке есть вода.

Она свернула с тропы и начала спускаться. Ботфорты путались в траве и постоянно цеплялись за гниющие ветки. Но в награду за сложности там действительно оказался крошечный ручеёк. Девушка перешагнула через гнилое серо-чёрное бревно и подошла к берегу. Вода была чуть желтоватой, но прозрачной и сквозь неё была отчётливо видна опавшая листва и сучья на дне. На поверхности ручья дрожало отражение неба и окружавших деревьев. Но что это? Оно пошевелилось?!

Мольфи резко повернулась. Ничего. Кусты. Высоченная трава с одервеневшими стеблями толщиной в мизинец, деревья, гнилое бревно. Странно, кажется только что оно было заметно дальше от берега…

Девушка пристально посмотрела на бревно. Бревно ответило тем же, открыв круглый янтарно-жёлтый глаз. В следующий момент оно рванулось вперёд, извиваясь покрытым мелкой ребристой чешуёй телом, и неуклюже, но быстро перебирая короткими толстыми лапами.

Мольфи подпрыгнула, массивные челюсти с противным треском скользнули по голенищу ботфорта. Девушка потеряла равновесие, и покатилась в ручей. Тыквенная фляжка жалобно захрустела где-то под животом. Девушка на четвереньках бросилась вперёд, разбрызгивая воду и прелую листву. Каким-то чудом она не выпустила из левой руки свою дубинку. Перевернувшись на спину, Мольфи успела выставить её перед собой, и челюсти монстра капканом сомкнулись на выбеленной морем палке. Девушка увидела желтоватые влажные зубы, вонзившиеся в древесину. Из пасти шёл совершенно омерзительный смрад. Чудовище мотнуло головой, Мольфи потащило по земле. Она выпустила палку и откатилась в сторону. Зверь с хрустом грыз обломок весла, кося на неё жёлтым глазом. Девушка попыталась выкарабкаться из низины, но ботфорты скользили по мокрой глине. Гигантская ящерица закончила с палкой и выплюнула обломки.

Мольфи прижалась спиной к стволу дерева, и выставила перед собой кинжал. Монстр высунул синеватый раздвоенный язык и глухо зашипел.

Девушка попыталась вообразить летящий в чудовище огненный шар, и у неё получилось. Огненный сгусток пронёсся в воздухе, едва зацепил чешуйчатую спину зверя, и не причинив тому ни малейшего вреда, с громким шипением иссяк в ручейке.

Ящер открыл пасть и бросился к девушке. Та лягнула его каблуком в челюсть. С таким же успехом можно было пинать настоящее бревно. Длинные жёлтые зубы впились в сапог. Ступню пронзила острая боль.

В следующую секунду её оглушил вибрирующий рёв. Огромная рыжая масса влетела в низину, разбрасывая вырванные с корнем пучки бамбука и кусты. Монстр выпустил её сапог и с неожиданной прытью развернулся к новому участнику событий. Это был оказался самый исполин, что до смерти напугал её на тропе.

Гигант встал на задние лапы, оглушительно заревел и ударил себя ладонью в грудь. Ящер зашипел и сделал выпад в его сторону. Исполин отскочил, и, схватив лежавшую на земле корягу, метнул её в противника. Тот, не переставая шипеть, и время от времени делать короткие выпады, начал отползать в сторону. Мольфи перевернулась на живот и на четвереньках бросилась к тропе. Гигантская обезьяна же разбушевалась не на шутку. Судя по всему, у неё были какие-то личные счёты с ящером. Она с неожиданной для такого огромного тела ловкостью металась вокруг рептилии, кидая в неё кусты и палки, сопровождая всё это яростным рёвом, от которого у девушки звенело в голове и закладывало уши.

Не выдержав шума, ящер развернулся и попытался уползти. Это оказалось ошибкой. Его противник моментально ухватил рептилию своими огромными ручищами за хвост и размаху ударил о ближайшее дерево. Что-то противно хрустнуло. Мольфи не стала выяснять было это дерево или позвоночник ящера, поднявшись на ноги, она заковыляла по тропе подальше от всех этих лесных чудищ.

— "Надо было дождаться лодки, чтоб я ещё когда-нибудь полезла в эти джунгли".

Она спотыкаясь и прихрамывая бежала по склону, расталкивая закрывавшие проход листья и ветви. Боль в ноге постепенно отступала. Похоже толстая кожа ботфорт защитила её от серьёзных травм.

Остановившись, Мольфи осмотрела ногу. Сапог оказался поцарапан и ободран, но сквозных дыр почти не было. Крови она тоже не заметила.

— "Скоро заживёт", — подумала она и подняла взгляд, — "Море… Море? Море!!!"

Она задохнулась от радости. У неё получилось. Она пересекла джунгли и вышла к берегу. Город должен быть где-то совсем близко.

Она не ошиблась. Город показался ей сквозь заросли уже на следующем повороте. Но он был одинаково не похож ни на её родной лесной городок, ни на грандиозные постройки Серениссы. Перед девушкой возвышалась деревянная, поросшая кое-где мхом стена с несколькими деревянными же вышками и окованными бронзовыми полосами воротами. Поверх частокола торчали крытые травой и пальмовыми листьями крыши. Ещё дальше одиноким клыком поднимался в небо каменный остов башни. Судя по всему, это был довольно старый и ветхий маяк, к которому пристроили несколько деревянных балконов и навесов. Всё вместе это выглядело каким-то бутафорским и ненадёжным.

Девушка подошла к стенам. Над воротами что-то раскачивалось. Приглядевшись, она разглядела трупы повешенных. Лохмотья на них остро напомнили ей одежду матросов с "Красного Солнца". Мольфи стало не по себе. Она даже не удержалась и оглянулась. За спиной чернели поднимавшиеся по склону джунгли. Нет, это не выход.

Она решительно вздохнула и подошла к стоявшему у ворот стражнику.

Рослый темнокожий человек с красным платком на голове поглядел на неё сверху вниз.

— Тебе чего?

— Я хочу войти в город.

— Ты вообще откуда взялся?

— Я шёл по джунглям…

— Да ну?

— С того берега. Где живёт старый рыбак.

— А-а понятно. Ты действительно прошёл по тропе?

Мольфи кивнула.

— Ты либо очень смелый, либо очень глупый, — покачал головой стражник, — я думаю, что скорее второе… Но в любом случае ты очень везучий. Ладно. Заходи. Но веди себя пристойно. Мы здесь не любим задир. А с теми кого мы не любим, разговор у нас простой.

Он показал на раскачивавшиеся на стене трупы.

Мольфи беззвучно кивнула. Поправила заткнутый за пояс кинжал и прошла через открытую стражником в воротах калитку.

Внутри город выглядел ничуть не солиднее, чем снаружи. Месиво хибар и хижин, на скорую руку сколоченных из кривых неструганных жердей и грубых досок. Улицы покрывал толстый слой жирной ржаво-рыжей грязи, в которой бродили свиньи и куры.

Старик на берегу говорил, что его внучка работает на постоялом дворе. У входа в одну из хибар висел обломок доски с накарябанным углём изображением не то собаки, не то коровы. Наверное это здесь.

Мольфи поёжилась. Похоже, к вечеру холодает. Решительно поднялась по лестнице в три ступени и зашла внутрь. Там было темно и затхло. Обождав пока глаза привыкнут к полумраку, она подошла к положенной на две бочки доске. Видимо, это сооружение выполняло роль стойки.

— Я бы хотела здесь переночевать, — коротко сказала она мрачному белобрысому типу, протиравшему пыль с кувшинов у стены.

— Деньги покажи сначала…

Она развязала кошелёк и продемонстрировала серебряную монету.

— Наверху есть пара свободных гамаков, — тип прекратил вытирать пыль и поднял на неё хитрый прищур голубых глаз.

— И что-нибудь попить, — у неё жутко пересохло в горле.

Девушка опустилась на стоявший рядом со стойкой табурет. Она не стала вдаваться в подробности того, что именно было в поданном ей оловянном стакане. Главное, что этим можно было утолить жажду.

Укушенную ящером ногу дёргала ноющая боль. Мольфи снова поёжилась. Солнце ещё не зашло. Отчего здесь так холодно?

— Я смотрю, у тебя деньги есть?

Она подняла голову. Перед ней стояли несколько субъектов в парусиновых матросских штанах и потрепанных фуфайках.

Она растерянно посмотрела на блондина за стойкой. Тот старательно протирал бочонок, повернувшись к ним спиной.

— А вам какое дело? — она перевела взгляд на матросов.

— Не поможешь беднякам? Одолжи пару монет…

— А чего это я должн… должен вам что-то одалживать?

— Ты этого… не хами нам, парень, — мрачно заметил один из типов.

— Поищите милостыню в другом месте. Нет у меня для вас денег.

Она для убедительности положила ладонь на рукоять кинжала. Но на матросов это ни малейшего впечатления не произвело.

— А если мы сами посмотрим?

Один из типов ухватил её за грудки и тряхнул. Куртка за последние дни пережила слишком много, чтобы выдержать ещё и это. Швы затрещали и поползли.

— Убери руки!!!

Мольфи рванулась, куртка расселась окончательно, вместе с рубашкой. Девушка потеряла равновесие и повалилась на спину, судорожно запахивая одежду.

Матрос жадно сглотнул.

— Кажется, мы нашли даже больше, чем искали. Мы сорвали банк, парни… А деньги, так и быть, можешь оставить себе, красавица.

— Не подходите, — она отползла к стене.

— И не проси…

Субъекты нависли над ней. Она ещё раз посмотрела на блондина за стойкой. Тот уже не протирал бутылки, а задумчиво переводил взгляд с неё на матросов, оценивая как поступить.

Её ухватили за ворот, приподняли и повалили на ближайший стол.

Мольфи зажмурилась и представила себе вспыхивающее пламя…

— А-а-я-аа! Эта сука меня обожгла!!!

Она открыла глаза.

Стоявший перед ней тип моргал полусгоревшими ресницами и возмущённо разглядывал свои руки.

— Эта сука меня обожгла, — снова повторил он уже менее возмущённо и решительно.

Матросы переглянулись.

— Она меня обожгла… — тип снова моргнул и начал пятиться, — проклятая ведьма!

Он шарахнулся к выходу, сшибая табуретки и цепляясь за столбы. Его товарищи последовали за ним.

С потолка на Мольфи, плавно кружа, падали угольки.

— "И почему я всё время промахиваюсь?" — пронеслось в голове.

Блондин за стойкой внимательно разглядывал обугленное пятно на потолке. Сверху донеслось недовольно ворчание.

— Эй там, внизу, что у вас происходит? Я заплатил за эту комнату не для того, чтобы мне поджаривали пятки…

Кабатчик посмотрел на Мольфи.

— Спокойнее. Давай без пожаров, ладно? Я только неделю как всё здесь отремонтировал после той драки…

Девушка медленно съехала со стола, пытаясь хоть как-то стянуть расползающуюся в пальцах ткань рубашки.

В таверну с грохотом ввалилась дюжина человек буквально обвешанных разнообразным оружием. Головы у всех были повязаны красными платками.

Из-за их спин высовывался испуганный тип. Мольфи узнала одного из тех, кто только что раскладывал её на столе.

— Вон она… — боязливо произнёс тип, — в углу.

Он шмыгнул носом и с явным облегчением на лице выскочил на улицу.

Вооруженные люди приблизились. Один из них посмотрел на опалённый потолок.

— Это ты натворила?

— Они хотели… меня… Я только защищалась.

— Не важно. Пройдёшь с нами.

— Куда?

— К госпоже Мелиранде. Она решит, что с тобой делать. И без фокусов, ясно?

Она поднялась на ноги и медленно побрела к двери.

— Эй! — окликнул её кабатчик, — возьми, прикроешься…

Он протянул ей выцветшую полотняную шаль.

Город был выстроен на древних руинах. Фундаментами многих построек служили тёмные, ровно отёсанные камни. Господствовавшая над зданиями каменная башня тоже выглядела очень древней.

В нижних кварталах сквозь землю выступала каменная платформа. На ней громоздились остатки стен, а уже поверх были налеплены деревянные халупы. Мольфи заметила, что нижняя платформа была возведена очень тщательно. Блоки идеально пригнаны друг к другу, и по ним тянулся истёртый временем, но ещё различимый резной фриз. Сооружённые же выше стены, хотя и состояли из точно таких же блоков, но были сложены куда более неряшливо. Там и сям между камнями виднелись заполненные грунтом зазоры, сквозь которые прорастали кусты и даже деревья, а куски фриза почти нигде не совпадали друг с другом. То резной орнамент был перевёрнут вверх ногами, а то и вовсе поставлен на бок и шёл в другую сторону. Складывалось впечатление, что стены были построены из обломков платформы совсем в другое время и совсем другими людьми. А стоявший поверх всего этого город так и вовсе никакого отношения к древним руинам не имел.

В дальнем конце платформы, немного на отшибе, возвышалось большое строение. От прочих его отличало чуть большая аккуратность и чистота. По крайней мере тут плотники не пожалели времени на то чтобы снять кору с брёвен и остругать доски. Именно к этому зданию Мольфи и вели. Она и её конвоиры поднялись на террасу, и один из стражников отправился за хозяйкой.

— Я же говорила, чтобы вы не беспокоили меня по пустякам! — донёсся изнутри раздражённый голос, — ну ведите её сюда, раз уж всё равно пришли…

Комната оказалась довольно большой и неожиданно чистой. У стен стояло несколько полочек. Мольфи с удивлением заметила там книги и цилиндрические футляры для свитков.

У внутренней двери их ждала темноволосая женщина неопределённого возраста в богатом платье.

— Ты волшебница? — отрывисто спросила она.

— Я… не совсем… то есть да…

— Что ты там мямлишь? Ты училась в Империи? В какой коллегии?

— Меня приняли в коллегию Серениссы… пару недель назад, но я почти не успела…

— Пару недель! Всего?!

Женщина обернулась к стражникам.

— Зачем вы её ко мне притащили? Мне что, делать нечего, как возиться со всякими недоучками?

— Она сожгла потолок в таверне, госпожа Мелиранда, — оправдательно произнёс стражник, — и я подумал…

— Твоя работа — не думать, а делать. Разберитесь с ней сами. Если не приспособите к делу, продайте на континент. Рабыни всегда в цене. Тем более с магическими способностями.

— Но она может…

— Сами разбирайтесь.

Женщина повернулась к ним спиной.

— Я училась не в коллегии, — пробормотала Мольфи, — меня учил колдун…

Мелиранда остановилась и посмотрела на неё.

— Ты не врёшь? Где ты училась? У кого?

— Дома. В замке, то есть. Он был чернокнижником. Его звали… — она замялась, — Кордред…

Брови женщины удивлённо приподнялись.

— Ты училась у него?

Мольфи кивнула.

— Это несколько меняет дело. Может из тебя и выйдет какой-то толк. Чему он тебя научил?

Девушка нервно отёрла испарину. Её знобило.

— Не очень многому. Я могу зажигать огонь… и видеть магию.

— Это всё? Что ты знаешь о древних культах? О божествах диких племён? О школах отчуждения и манипуляции?

Мольфи покачала головой.

— Ничего. Он этому не учил…

— Как долго он с тобой занимался?

— Месяца два… или три.

Мелиранда недовольно фыркнула.

— Конечно, если ты его заинтересовала, из тебя что-то может и выйти. Но сейчас у меня нет на это времени. Даже не знаю, как поступить…

Она подошла к девушке и коснулась рукой её лица.

— Ты вся горишь. Ты больна?

Стоявший рядом стражник бросил на девушку опасливый взгляд.

— Может жёлтая лихорадка? — пробормотал кто-то.

Стражник попятился.

— Не похоже, — отмахнулась Мелиранда, — но с ней определённо что-то не так.

Она внимательно осмотрела девушку.

— Что у тебя с сапогом?

— Его прокусила большая ящерица…

— Какая ещё ящерица? — насторожилась Мелиранда.

— Ну, такая. Серая с коричневым. Очень большая. Как бревно. Там в джунглях. Она на меня напала и…

Стражник с облегчением вздохнул. Остальные переглянулись.

— Что-то не так? — удивлённо посмотрела на них Мольфи.

— Разувайся, — приказала хозяйка, — живо.

Девушка растерянно потянула сапог. Ногу пронзила острая боль. Мольфи не удержалась на ногах и села прямо на пол. На глазах выступили слёзы.

— Ну же, снимай.

— Не могу. Больно…

Мелиранда кивнула стражнику. Тот вытащил нож и распорол сапог по шву. Мольфи посмотрела на ногу и вздрогнула. Ступня распухла, и на ней отчётливо проступили багровые ранки от проткнувших сапог зубов.

— Я слышал, если быстро отрезать ногу и прижечь калёным железом, то можно остановить яд… — пробормотал кто-то из стражников.

— Кому нужна рабыня без ноги? — возразил ему другой.

Девушка испуганно переводила взгляд со стражников на Мелиранду.

— Не надо мне ничего отрезать… — пробормотала она.

— Тогда ты умрёшь, — пояснил стражник.

— Я не могу без ноги… нет. Не надо. Пожалуйста.

Мелиранда вздохнула.

— Тебе не повезло, девочка.

Она повернулась к стражникам.

— Отведите её в имперское святилище и оставьте там. Пусть старый жрец ей займётся, он же потом и похоронит.

— Она же чернокнижница! — возмутился один из стражников.

— Ну тогда просто бросьте её в карантинном бараке за портом. Все равно она уже покойница.

— Нет. Так не может быть… — Мольфи растерянно озиралась, — я не могу умереть. Я должна попасть в Ашт-Сехнеб…

— Куда? — Мелиранда удивлённо приподняла бровь, — девочка, ты просто кладезь сюрпризов, зачем ты туда собралась?

— Мне надо…

— Так скажи зачем?

Мольфи замялась. Потом всё-таки сказала.

— Один человек сказал, что там я узнаю, как мне быть дальше и как вернуться домой.

— Это был Кордред?

— Нет, — Мольфи отрицательно покачала головой, — другой. В горах. Я не знаю, как его зовут…

— Тогда с чего ты взяла, что он говорил правду?

— Я так думаю… Он должен знать… Наверное. Он очень старый. Он много знает. Я так думаю…

Мелиранда склонилась к ней и задумалась.

— Ты не так проста, как мне показалось. В тебе что-то есть. Я это ощущаю. Но не могу понять что. Это очень слабое. Боюсь, мне придётся тебя лечить.

— Но вы же не отрежете мне ногу? Правда?

Она умоляюще посмотрела на Мелиранду.

— Вообще-то это самый простой способ. Варварский, но надёжный.

Та по-хозяйски взяла девушку за лодыжку и ощупала ногу. Мольфи вскрикнула от боли.

— Прошло много времени, — покачала головой Мелиранда, — яд ушёл вверх, и уже началось воспаление. Конечно, если ампутировать выше колена, то шансы ещё есть. Но без ноги ты действительно никому не нужна. Тем более мне. Если уж мне всё равно придётся с тобой возиться, то нужно хоть какую-то пользу с тебя получить.

Она сделала знак стоявшим у внутренней двери неприметным слугам, потом обернулась к стражникам.

— А вы убирайтесь. Теперь я сама с ней займусь.

Мелиранда усадила девушку на стул.

— Сейчас я дам тебе выпить лекарство…

Молчаливый слуга поднёс тяжёлую латунную чашу с какой-то тёмной жидкостью.

— Это поможет?

— Пей, — кивнула Мелиранда.

Жидкость оказалась густой, терпкой и сладковатой, с дурманящим пряным запахом. Почти сразу девушка почувствовала, как по жилам растекается тепло. Озноб ушёл, и его сменила тёплая расслабленность.

Мелиранда внимательно поглядела на неё, склонилась, взяла девушку за плечи и приказала:

— Смотри мне в глаза!

Мольфи подчинилась. Глаза у Мелиранды были карие, даже с каким-то красноватым оттенком.

— Рассказывай, — приказала хозяйка.

Мольфи хотела спросить, что именно она должна рассказать, но ощутила, как голова начала кружиться, а мысли рассеиваться. Она вдруг вспомнила человека допрашивавшего её в замке Казурро и попыталась сосредоточиться. В расплывшейся картине волшебного мира она увидела оплетающие её толстые серые нити магии. Тогда, в замке, она смогла им противостоять, но сейчас её сковала непреодолимая вялость.

— Наш корабль разбило морское чудовище…

Слова текли сами без всякого усилия. А комната медленно вращалась и раскачивалась. Мольфи попробовала сделать над собой усилие, но ей не хватило воли. Она продолжала говорить, не останавливаясь, и сама уже не понимая и не запоминая, что говорит. Напряжённое лицо Мелиранды окончательно расплылось в сером тумане, и сознание покинуло девушку.

— Ну же, ну!

Чародейка тряхнула Мольфи за плечи. Поникшая голова беззвучно перекатывалась по плечам.

— Она лишилась чувств, госпожа, — негромко произнёс стоявший рядом слуга.

— Я вижу, болван. Сделай что-нибудь.

Слуга взял тонкое запястье девушки.

— Пульс едва заметен, госпожа.

Мелиранда вскочила и прошлась по комнате.

Тело Мольфи покачнулось и тяжело съехало на пол.

— Проклятье. Укус ящера и усталость слишком ослабили её. Я этого не учла. Надо было дать ей меньше наркотика…

— Что прикажете с ней делать? — поинтересовался слуга.

— К счастью она успела всё рассказать.

— Вы узнали, всё что хотели, госпожа?

— Да. В первую очередь то, что девчонка сама понятия не имеет, что с ней происходит, и в какие игры её втянули. Но я должна это выяснить! И для этого она нужна мне живой.

Чародейка взглянула на распростёртое на циновках тело, и вздохнула.

— Теперь мне действительно придётся её лечить. Вскипяти масло и принеси бинты и хирургические инструменты. Да. И ещё ларец с моими лечебными настоями.

Мольфи с трудом открыла глаза. Такой жуткой слабости она ещё никогда не чувствовала. Сил хватило лишь на то, чтобы поднять веки и повернуть взгляд из стороны в сторону.

Она лежала на жёсткой кровати, накрытая грубым шерстяным одеялом. Судя по всему, кровать стояла в каком-то подобии алькова — с трёх сторон её окружали дощатые стены, с четвёртой полотняная занавесь. Сверху был некрашеный дощатый потолок. Прямо на нём, вверх ногами, словно муха, сидела крошечная ярко окрашенная ящерица.

Девушка зажмурилась, потом снова открыла глаза. Галлюцинация не исчезла. Ящерка по-прежнему сидела на потолке и любопытно крутила головой, что-то высматривая. Потом она немножко пробежала и остановилась. С потолка упало несколько крошек.

Правую ногу прострелила несильная тупая боль.

— "Они не отрезали мне ногу!" — пронеслось в голове.

Потом Мольфи вспомнила старого Гейнца, лесоруба, жившего в её родном городке. Из-за неудачно упавшего дерева он остался без ноги, но частенько жаловался, что всё ещё чувствует, как та болит…

Девушке стало жутко. А вдруг ногу ей всё-таки отрезали, а боль осталась? Она попробовала шевельнуть ступнёй. Но тело ей не подчинялось. Надо приподняться и всё будет сразу видно. Но и приподняться у неё тоже не вышло. Тело будто налилось свинцом, и отказывалось слушаться. Она бессильно закрыла глаза. Нет! Они не могли так поступить! Мелиранда же обещала!

С той стороны занавеси донеслись голоса

— Ты от меня что-то скрываешь, Мелиранда! — говорил раскатистый баритон.

— Как я могу, Уберто…

— Прекрати звать меня так, колдунья. Забудь это имя. Оно в прошлом. Теперь я Шиамшар, черногривый лев, адмирал и сатрап, повелитель морей и островов. Понятно тебе!

— Да-да, я помню, повелитель морей и островов, трезубец Царя Царей, несравненного и солнцеподобного, избранника Аметистового Феникса, повелителя земель и народов, чьи сапоги попирают основание Вселенной…

— Ты издеваешься?

— Разве я где-то ошиблась в титуле?

Ответом было рассерженное сопение.

— Ладно, ладно, Шим, не кипятись. У тебя было ко мне какое-то дело?

— Ты думаешь, я зашёл в это осиное гнездо, чтобы просто отдохнуть? Конечно, было. Мне сказали, что к тебе отвели девчонку-волшебницу?

— Да какую волшебницу. Так, начинающая деревенская ведьма…

— Мне всё равно. Раз она смогла подпалить таверну Зигфрида, значит сможет поджигать и имперские корабли.

— Ты опять за своё?

— А ты думаешь, я от тебя отстану? Мы сидим на вулкане…

— Ты только сейчас заметил? А мне казалось для этого достаточно посмотреть в окно.

— И в переносном смысле тоже. Мы чуть не упустили доу посла. Потеряли один корабль, и только чудом тот не смог уйти. А если бы он не наткнулся на морскую тварь? Что тогда? Мне надоело ждать, Мелиранда. Я собрал достаточно сил, но людей сложно долго удержать без дела. А вы продолжаете тянуть. Мне плевать на ваши магические проблемы. Время уходит. Ещё немного и будет поздно. Если нашу базу обнаружат, нам придётся сражаться здесь. А если ещё и имперский флот объединится с кораблями Обсидианового Дракона!

— Я-то тут причём, Шим? От меня ничего не зависит. Ты прекрасно знаешь, что одними твоими головорезами Империи не свалить. Нужно выбрать момент и ударить всеми силами. А это не от меня зависит. Мы с тобой лишь пешки, на игральной доске…

— Ненавижу быть пешкой! Но ничего. Если мы захватим Серениссу… О-о. Тогда они у меня ещё попляшут! Когда-нибудь я стану королём. Обещаю.

— Это всё что ты хотел мне сказать?

— Не перебивай. Ты должна обеспечивать мой флот боевыми волшебниками, а не развлекаться со своими магическими игрушками.

— Я, да будет тебе известно, занята крайне важными исследованиями…

— Мне плевать на твои исследования. Я знаю, что вместо того, чтобы учить для меня магов, ты читаешь книжки, прохлаждаешься в древних развалинах и водишь дружбу с каннибалами. И мне это не нравится.

— Не лезь туда, где ни бельмеса не смыслишь, Шим.

— Куда ты дела девчонку?

— Она больна. Её надо вылечить. И здесь она принесёт больше пользы, чем на твоих огнемётных галерах. Пушечного мяса тебе и так хватает.

— Мне нужны солдаты, Мелиранда. Солдаты, а не твои извращённые эксперименты. Ясно?

— Давай обсудим это позже. Сейчас она всё равно не боец.

— Хорошо. Будь по-твоему. И почему я всегда с тобой соглашаюсь…

— Потому, что ты настоящий галантный рыцарь, мой адмирал.

— Не пытайся мне льстить. И не думай, что я забуду об этом разговоре, колдунья.

Тяжёлые шаги загромыхали, удаляясь. Занавесь распахнулась и Мольфи увидела Мелиранду.

— Ты уже проснулась? Не бойся. Я тебя этому солдафону не отдам. Пока…