Незнакомая звезда

Глава 5

— Это и есть море?

Мольфи потрясённо разглядывала мерцавшую в свете полной луны гладь. Несколько дней назад она уже испытала подобное, увидев Сканфий. Все говорили, что это река, но она-то знала, какие бывают реки. У них всегда есть второй берег. А вот был ли он у Сканфия… Хотя на горизонте вроде бы что-то темнело. Как потом оказалось — действительно берег. Но пока они туда добирались, ей пришлось испытать массу крайне неприятных впечатлений. Лодка всё время раскачивалась, и явно норовила выбросить её за борт. Всю переправу девушка просидела, мёртвой хваткой вцепившись в лавочку, и мечтая только о том, чтобы её вернули на твёрдую землю. И вот теперь перед ней снова лежало огромное водное пространство. И у него, в отличие от Сканфия, второго берега однозначно не наблюдалось… И это её не на шутку пугало.

— Нет, это всего лишь Серенисская лагуна, — пояснил кто-то из солдат.

— И нам опять надо будет плыть?

Увидев в её лице неприкрытый ужас, солдат рассмеялся.

— Нет, тут мы поедем верхом…

— Прямо по воде?!

— Зачем, вон там, видишь дамбу?

Мольфи пригляделась. На водной глади едва заметно различались две параллельные полоски. Это были края полузатопленной дороги, уходившей куда-то к горизонту. Мелкая волна свободно перекатывалась по мощёному полотну, оставляя на поверхности лишь небольшую рябь.

— Там же вода! А если конь оступится?

— Завтра утром там будет сухо…

Мольфи ещё раз посмотрела на полузатопленную дорогу. Доверия этот путь ей не внушал ни малейшего. Девушку вновь одолели сомнения. Может бросить все эти поиски древнего города и учителей Кордреда, и пойти… А куда, собственно? Ей ведь некуда идти. Да и сопровождавшие их солдаты больше напоминали конвой, чем охрану. В итоге она решила не сопротивляться обстоятельствам, и пошла спать.

На следующее утро, выйдя на двор и умывшись, она ещё раз посмотрела на ожидавшую её полузатопленную дорогу.

— Ой… А где вода?!

Мольфи ошарашенно хлопала ресницами. Водная гладь исчезла. За причалом, сколько хватало глаз, тянулась бурая грязевая равнина, пересечённая довольно высокой насыпью. По насыпи шла мощёная кирпичом дорога. Та самая, что вчера ночью едва выступала из воды.

— Отлив, — флегматично заметил сидевший на лавочке старик с трубкой, — полнолуние.

Она ничего не поняла, но на всякий случай поблагодарила его за ответ. Мимо быстро прошагал один из солдат.

— Собирайся, нам надо успеть до полудня…

Что именно надо было успеть, он не уточнил. Но в путь они отправились довольно поспешно. Кони резво стучали копытами по дороге, поскрипывали колёса телеги, на которой везли Родгара. Вскоре Мольфи заметила по сторонам от насыпи следы воды. Бурую грязь там и сям испещряли блестящие зеркальца луж. По мере движения они становились всё крупнее и попадались всё чаще. В одной из них она разглядела одинокую рыбину, чей спинной плавник вызывающе топорщился над поверхностью.

— "Интересно, как она туда попала?" — Мольфи задумалась, — "наверное, осталась, когда вода отступила. Вот только почему она отступила?"

На этот вопрос никакого внятного ответа у неё не нашлось.

Через пару часов лужи понемногу слились в одну сплошную водную поверхность, над которой выступали лишь отдельные грязевые бугорки. Солнце поднялось и перестало бить прямо в глаза, позволив разглядеть впереди на горизонте какие-то сизоватые зубцы.

— Серенисса, — указал на них Орелий, — скоро будем уже в городе.

— "Это хорошо" — подумала Мольфи, — "а то это место какое-то неправильное. И вода странная. Почему она вдруг исчезла?"

Кони продолжали шагать. Зубцы на горизонте стали принимать очертания башенок и строений. Дамба, по которой они ехали, явно стала ниже. Если раньше вода плескалась саженях в полутора внизу, то теперь её поверхность блестела едва ли в двух локтях ниже уреза дороги.

— "Странно", — размышляла Мольфи, — "а ведь дорога кажется совсем ровной, словно мы и не вниз едем".

В дамбе появились разрывы, через которые были переброшены деревянные мостки. Вода под ними бурлила, перетекая с левой стороны дороги на правую.

— Почему дамба такая низкая? — не выдержала Мольфи, глядя как вода снова подступает к краю дороги, — она прямо под воду спускается!

— Это не дамба низкая, — сказал Орелий, — это вода поднимается. Дамба ровная…

— Поднимается? — удивилась девушка, — но отчего?

— Маги говорят она следует за луной и солнцем, тянется к ним… Но точно даже они не знают.

— А мы не утонем?

— Не бойся, мы почти доехали до города, а вода скоро начнёт опять спадать.

— А вдруг она не спадёт? Вы же не знаете, отчего так происходит, почему вы тогда уверены, что она спадёт?

— За многие столетия не было такого, чтобы прилив не сменялся отливом. Будем надеяться, что и сегодня ничего не изменится, — он улыбнулся.

— Это неправильно, — надулась Мольфи, — никогда нельзя быть уверенным в том, причин чего не знаешь. Затопило же родину мусталийцев?

— Увы, мы знаем слишком мало, чтобы быть уверенным лишь в том, что понимаем. Кое что приходится принимать не веру. Так что положимся на случай. В самом крайнем случае — Орелий подмигнул, — я умею плавать…

Дамба немного не доходила до города, завершаясь цепочкой из нескольких подъёмных мостов, соединявших стоявшие на островках небольшие крепости. За ними тянулся земляной вал, увенчанный невысокой крепостной стеной. Поверх стены виднелись многочисленные башенки и черепичные крыши лежавшего позади города.

То, что открылось её глазам по ту сторону ворот, заставило её сразу забыть о приливах, отливах и прочих загадках природы. Мольфи всегда гордилась тем, что родилась в городе и немного свысока поглядывала на деревенских жителей, которым не посчастливилось разделить эту судьбу. Но теперь она поняла, что городом её родное гнездо можно было назвать только из лести. Он весь спокойно поместился бы на лежавшей позади ворот торговой площади. И на ней, пожалуй, ещё бы осталось прилично свободного места.

Их караван мерно двигался по краю площади между бурлившим людским морем и сплошной стеной двух-трёхэтажных фасадов. Девушка заворожённо вертела головой из стороны в сторону, пытаясь не упустить ничего и осмыслить масштабы увиденного.

За площадью лежали неширокие улицы, из-за высоких домов и плотно сомкнутых фасадов казавшиеся угрюмыми горными расселинами. Впечатление несколько сглаживали выбеленные стены и терракотовая черепица крыш, делавшие город не совсем уж мрачным. Мольфи крайне поразило то, что все улицы были тщательно вымощены булыжником.

— Местные жители должно быть неимоверно богаты, — пробормотала она, не выдержав, — у нашего городского совета хватило денег замостить только площадку перед ратушей…

— Просто Серенисса выстроена на болоте, — улыбнулся Орелий, — если здешние улицы не мостить, по ним невозможно будет ходить даже в сухую погоду.

— На болоте! Но зачем?

— Для защиты от врагов. Когда-то давно, ещё до возникновения Империи, город стоял южнее, на холмах, но после очередного набега уцелевшие жители перебрались на острова в лагуне и основали там новый город — Серениссу. С тех пор в Южных Землях стало безопаснее, но ещё раз переносить город уже никто не захотел.

— Я их понимаю, — Мольфи продолжала оглядывать бесконечные ряды домов, тянувшиеся мимо них, — он такой большой… Мы уже, наверное, полчаса едем, а ещё не проехали его до конца.

— Это только западные предместья. Мы даже до центральных кварталов ещё не доехали…

Девушка лишь моргнула, ничего не ответив.

Улица внезапно раздалась в стороны. Путь им преграждал очень широкий, облицованный камнем канал. В нём плескалось что-то мутное, зеленоватое и обладавшее не слишком приятным болотным запахом. С другой стороны канала город продолжался как ни в чём ни бывало.

— Это река Сканфий? Но он же был намного шире?

— Это один из его рукавов. При впадении в лагуну он распадается на множество отдельных потоков, самые крупные из которых текут западнее и севернее города. Это лишь малое русло. Оно отделяет западные кварталы от городского центра.

— Вам надо будет пересесть на лодку, — вмешался капитан.

Мольфи похолодела. Воспоминания о недавней переправе были ещё свежи. Но выбора ей, судя по всему, не предлагали. Она собралась с духом и направилась к стоявшей у набережной барке. Эта лодка оказалась намного больше той, в которой они пересекали Сканфий несколько дней назад, и качало её не так сильно. Мольфи слегка успокоилась и даже начала разглядывать окрестности.

Барка пересекла широкий канал и свернула в один из небольших отводков. Дома здесь стояли почти у самых берегов, между их фасадами и краем набережной оставалось пространство едва ли достаточное, чтобы два пешехода могли разойтись друг с другом. Над медленно плывущей баркой, то и дело возникали переброшенные между верхними этажами домов мостики и арки. Канал-отводок, по которому они плыли, был довольно узким, и громоздкая барка едва не цеплялась бортами за набережные. Стоявшей на палубе Мольфи казалось, что достаточно протянуть руку и она сможет дотронуться до стен выстроенных по берегам домов.

Судно плавно затормозило. Появившийся на берегу человек принял брошенные с палубы веревки и зацепил их за вделанные в стену бронзовые крестовины.

— Вам сюда, — капитан, немного поклонившись, указал на скромную дверь в стене.

Девушка с облегчением сошла на твёрдую землю, и сразу же её снова охватило волнение. Но уже по другому поводу. Кто знает, что ждёт их за этой дверью?

Ждал их тёмный длинный проход, завершавшийся небольшим внутренним двориком, обнесённым крытой галереей и засаженным кустами роз.

— Синьор Дидерик? — обратился к Орелию важного вида человек с белоснежно седыми усами и эспаньолкой.

Мольфи это удивило. Имя Дидерик несколько раз промелькнуло в разговорах сопровождавшего их капитана, но как оно связано с Орелием ей было непонятно. Ещё больше её удивило, что сам Орелий в ответ лишь чинно поклонился и сказал — "да, это я".

Пока она пыталась это осмыслить, седоусый человек повернулся к ней, скосил глаза на Орелия и вопросительно изогнул бровь.

— Она с Родгаром, она… — Орелий немного замялся, подбирая слова, но так ничего и не подобрал.

Седоусый понимающе кивнул, и распорядился, обращаясь к кому-то стоявшему позади.

— Проводи синьорину в отведённые ей покои, Галерио. Потом вернёшься ко мне за распоряжениями, — и после небольшой паузы строго добавил, — даже не вздумай задержаться.

Неизвестный, к которому он обращался, утвердительно хмыкнул. Мольфи не было его толком видно за спинами возвышавшихся перед ней Орелия, седоусого и капитана.

— А вы, синьор Дидерик, следуйте за мной.

Мажордом поклонился, и направился вдоль окружавшей дворик колоннады. Теперь Мольфи наконец смогла разглядеть своего провожатого. Галерио оказался молодым румяным парнем в узкой куртке и крошечном берете. Он окинул её с ног до головы ехидным взглядом.

— Звать тебя как?

— Малфрида… — не слишком уверенно ответила она.

— Фриди, значит…

— Нет. Лучше Мольфи… обычно меня так зовут…

— Не важно. Иди за мной.

Он развернулся и шустро зашагал через дворик по мощёной дорожке.

— Не отставай, Фриди, — бросил он через плечо, — заблудишься, искать не буду.

Мольфи обиделась, но шагу прибавила. Потеряться в этом здании ей не слишком хотелось.

А сделать это казалось не так уж и сложно. Дом был огромным и запутанным. Минут через пять она уже сбилась со счёта лестницам и переходам, и всерьёз забеспокоилась, что может отстать. Тем более что Галерио будто специально ускорял шаг с каждым поворотом.

Их путь закончился ведший под крышу лестницей. Галерио распахнул перед девушкой низенькую дверцу, за которой оказалось небольшая жилая мансарда.

— А ты ничего, Фриди, — он снова окинул её взглядом, — не жаловалась. Если хочешь, я вечером зайду…

— Зачем? — не поняла Мольфи.

Галерио удивлённо посмотрел на неё.

— Ты что, всю жизнь в башне прожила? Как заколдованная принцесса?

— Нет… Почему в башне. Ничего подобного.

— Тогда я тебе вечером объясню… — он заговорщицки подмигнул.

— Галерио! Ты опять за своё?

По лестнице за ними, пыхтя, шагал довольно полный немолодой человек в квадратной бархатной шапочке.

— Ну что вы, маэстро Амвросий, я только показал нашей гостье её апартименты…

— Апартаменты, грамотей… напомнить, кому мне прошлый раз пришлось дырки от шпаг зашивать? И на каком месте?

Галерио густо покраснел.

— У Марсии такие нервные братья… Но бегают они плохо. Если бы я не зацепился за ту решётку, они бы ни за что меня не достали.

— Скажи спасибо, что они тебя едва зацепили, так что ты только сидеть две недели не мог нормально. А если бы всерьёз проткнули?

— Ну ладно, Фриди, я побегу, — Галерио поклонился девушке, — меня там мажордом ждёт. Но вечером я зайду.

Он ещё раз многозначительно подмигнул, и через мгновение скрылся за поворотом лестницы.

Амвросий, чуть прищурившись, поглядел на Мольфи.

— Интересный типаж. Лицо широкое, но скулы не слишком выступают. И очень светлая пигментация… Простите за любопытство, синьорина, вы родом с севера? Горянка? Из каких кланов? Судя по рыжине, думаю из людей Дикого Пика, а не Озёр, и уж точно не из кланов сумрака. Для людей Воронёной Стали у вас слишком светлые волосы… Я угадал?

— Да. То есть нет, ваша милость, я из Удолья. Вендранской округи. С севера, но не с гор…

— Какая жалость. Нет, это я не про вас. Про мою ошибку. Вы не могли бы повернуться ко мне в профиль?

— Что, извините?

— Боком.

Мольфи повернулась.

— А зачем?

— Ничего важного, просто наблюдения. Спинка носа чуть прогнутая, а сам нос довольно короткий, определённо что-то от типов Дикого Пика… И низкий рост. Несомненно, кровь переселенцев второй волны. Вендранская округа, это же как раз на западе. Учитывая легенды о происхождении кланов из Книги обретения Нагорья, вполне сходится. Возможно, хотя… Нет-нет. Не обращайте внимания, это я думаю вслух. Мне сказали, что вы сопровождали раненого?

— Родгара? Да. Он был на носилках. А сейчас…

Она смутилась, сообразив, что тот остался один на попечении лишь капитана.

— Его положили в комнате, — Амвросий указал вниз по лестнице, — но мне бы хотелось узнать историю болезни.

— Он не заболел, его ранили, — уточнила Мольфи.

— Конечно, конечно, это просто устоявшийся термин…

— Вы лекарь? Целитель?

— Почти. Я хирург. Маэстро Амвросий.

— Малфрида, — представилась девушка.

— Очень приятно. Знаете что. В ногах правды нет. Сейчас мы спустимся, и вы мне всё подробно расскажете. Идёт?

Выслушав её рассказ, Амвросий подошёл к Родгару. По пути в Серениссу сознание несколько раз к тому возвращалось, но насколько ясное Мольфи не знала. Раненый ничего не говорил, лишь смотрел в пустоту горячечными глазами. Однако сейчас они были закрыты. Хирург осмотрел повязку, затем начал раскладывать на столе инструменты довольно устрашающего вида.

Мольфи не без дрожи разглядывала эти приготовления.

— А почему у вас нет знаков жреца? — осторожно спросила она.

— Я не проходил обрядов посвящения, — Амвросий деловито протирал блестящее лезвие суконкой, пропитанной какой-то резко пахнувшей жидкостью.

— Но вы же лекарь?

Амвросий отложил скальпель и посмотрел на девушку.

— Понимаешь ли, дитя моё, жрецы-целители возвращают людям здоровье силой веры. Но иногда, прежде чем это делать, приходится что-то исправлять руками. А жрецам не рекомендуется иметь дело с кровью и тем более резать живую плоть. В исключительных случаях они могут на это пойти, но в основном это занятие для нас — хирургов. Как и смешивание зелий и снадобий — дело алхимиков. Это ремесло, а не магия.

— А разве можно лечить ремеслом, а не магией?

— Можно. Многое из того, что делает магия способно повторить ремесло.

— Не может быть?

— Ты ещё очень наивна и мало знаешь. Подай мне, пожалуйста, вон те бинты. Да, да, эти. Рядом с часами.

Девушка взяла рулон ткани и скептически посмотрела на небольшое сооружение с круглой белой пластинкой на лицевой стороне. На пластинке были написаны цифры и приделаны две стрелки.

— Это часы?

— Именно.

— Какие маленькие. А где у них резервуар для воды или песка? Внутри? Там же совсем нет места. Их придётся каждую четверть часа переставлять!

Амвросий усмехнулся.

— Это механические часы.

— Механические? — недоверчиво переспросила Мольфи, — а как они работают?

— Пружина поворачивает стрелки, а механизм следит за тем, чтобы они делали ровно один оборот за час.

— Кто следит?

— Механизм — устройство из шестерёнок. Таких зубчатых колёсиков. И ещё маятник…

Мольфи наморщила нос.

— Колёса и маятник не могут ни за чем следить. Они не живые. Там какая-то магия?

Она вопросительно обернулась к Амвросию.

— Нет. Магии там нет. Чистая механика.

— Разве механика может заменить живое существо? Или магию?

— Иногда может. Хотя маги и не слишком любят это признавать, но творения механиков и инженеров, зачастую, не уступают в мощи заклинаниям даже очень сильных волшебников.

— Но если ремесленники могут превзойти магов, то почему они этого не делают? У нас в городе был собственный волшебник, но я не встречала там ни одного механика.

— Не всё так просто. Хорошему механику нужен талант и обучение подобные магическим. И даже после этого ему приходится опираться на устройства и механизмы. Ты спросишь, зачем тогда вообще с этим возиться? Я отвечу. Устройства может использовать кто угодно, а маг не может дать другому способность колдовать… Нет, конечно, древние могли зачаровывать вещи, но это искусство, к счастью, практически утрачено.

— Почему, к счастью?

— Потому, что механики не могут создавать действительно разрушительных устройств. В отличие от магов. Ну и ещё потому, что сила механизмов черпается в окружающем нас мире, а сила зачарованных предметов — в магических флюидах других живых существ. Ты же не хочешь стать бессловесным приложением к волшебному посоху?

Малфрида испуганно замотала головой. Перед её мысленным взором пронеслась картина из прошлого — каменный истукан, топчущий испуганных людей и наполняющийся силой от их страха…

— Что с тобой, — насторожился Амвросий, — ты так побледнела?

— Нет. Ничего. Просто я… я немножко боюсь крови.

— Ты можешь выйти, пока я буду работать.

— Да… Наверное. Я думаю, так будет лучше.

Она вышла из комнаты и присела на скамейку. Воспоминания заставили её задуматься о том, что её истинная цель разобраться в себе и найти выход из сложившегося положения. И для этого ей нужно как-то добраться до таинственного города по имени Ашт-Сехнеб. И переплыть море. Тут она расстроилась окончательно. Если плавание через реку её так напугало, то как ей пересечь море, которое, по словам Орелия, было намного шире? И, кстати об Орелии, с чего это его внезапно начали звать Дидериком?

Амвросий вышел из комнаты спустя час с небольшим. Его фартук и нарукавники были густо пропитаны кровью, а на лбу блестели капельки пота.

— К моему удивлению состояние раненого не так уж и скверно. Воспаление почти утихло. Жаль, что он не попал ко мне в руки сразу. Теперь лица уже не восстановить. Надеюсь, он хотя бы успел жениться…

Амвросий метнул быстрый взгляд на девушку и запнулся.

— Я постарался как мог очистить раны, — продолжил он, после едва заметной паузы, — но уже поздно. Такое надо ушивать в первый день. А у него уже кости начали понемногу срастаться.

— Он выживет?

— Весьма вероятно. Исключительно крепкий организм. Довольно интересный случай на самом деле. Я обязательно включу его в свою монографию. Сейчас мне нужно подготовить схему дальнейшего лечения, а ты останься, пожалуйста, с ним. Если он вдруг очнётся, последи, чтобы он не пытался встать или снять повязку. Сейчас ему крайне нужен покой.

Девушка зашла в комнату. Родгар лежал без сознания. Новая повязка на его голове была заметно аккуратнее. Хирург определённо знал своё дело.

Мольфи присела рядом с кушеткой и ещё раз глянула на раненого. Тот неожиданно открыл глаз и посмотрел ей прямо в лицо. Она вдруг поняла, что из взгляда исчезла горячечность и он стал ясным и чётким.

Девушка ойкнула и подскочила с табурета. Родгар попытался схватить её за руку, но промахнулся и ухватился за подол.

— Не уходи… — его голос был тихим, хриплым и казался совсем незнакомым.

— Я здесь, — пролепетала она, — я не уйду.

— Где я? Что это за место? Как мы сюда попали?

— Я не знаю… Точно не знаю. Это, кажется, Серенисса. Нас привели сюда люди, которых нашёл Орелий. И они почему-то зовут его Дидерик!

— Ясно, — взгляд Родгара устремился в потолок.

— Что ясно? — переспросила Мольфи, — я ничего не понимаю…

— Ты не должна меня бросать… Я должен выбрать дорогу. Но перед этим найти тебя… Я нашел. Не уходи… Это важно. Я не знаю почему, но это важно…

Похоже, он снова начал бредить. Голос стал сбивчивым, а в глазах опять появился мутный огонь. Надо бы позвать Амвросия. Он должен знать, что делать. Мольфи не слишком решительно посмотрела на сжимавшую край подола руку Родгара. Пока он её не отпустит, она не сможет никуда пойти. Да и вообще стоит ли оставлять его одного?

Родгар посмотрел на Мольфи. Его взгляд опять прояснился.

— Они могут за мной прийти. Сохрани это…

Второй рукой он вытащил из кармана небольшой предмет и протянул его девушке.

— Возьми. Спрячь. Я заберу его. Потом. Никому не показывай.

Мольфи растерянно поглядела на протянутую вещь. Это был небольшой каменный брусочек с вырезанными на одной из граней непонятными символами.

— Что это?

— Не важно… Не спрашивай. Просто спрячь, сюда идут. Не отдавай его никому. Это наше спасение…

Он силой втолкнул брусочек ей в руку. За дверью послышался какой-то шум. Девушка машинально сунула камень в карман и обернулась.

— О, я вижу, он очнулся, — вошедший Амвросий довольно потёр руки, — очень хорошо, голубчик, очень хорошо. Просто прекрасно. Нет, нет, не надо шевелиться. Это вам ещё пока рано. Потерпите немного. Я уже распорядился насчёт укрепляющей диеты. Обещаю, самое позднее недели через три вы будете как огурчик. Ну или хотя бы начнёте самостоятельно ходить.

— Тебе здесь нравится?

Галерио с гордостью поглядел на Мольфи.

Балкон, на который он её привёл, выходил в ещё один внутренний сад. Внизу, в вечернем сумраке, темнели вечнозелёные кусты, пирамидальные кипарисы и замысловато подстриженные деревца. Стены густо заплетали плющ и дикий виноград.

— Зимой тут не так романтично, как летом, но всё же…

Мольфи слегка поёжилась при напоминании о зиме, на балконе было довольно прохладно.

— Тебе холодно?

Он пододвинулся ближе.

— Нет, не очень.

Мольфи слегка подалась назад.

— Вы так привыкли к холодам у вас, на севере? — не сдавался юноша.

— Ну не то чтобы… — она замялась.

Галерио решил зайти с другой стороны.

— Ты любишь стихи?

— Ну да. Немного. Я люблю читать.

— Это хорошо, сейчас я прочитаю тебе сонет…

Он неожиданно опустился на одно колено и взял её за руку.

Мольфи хотела отдёрнуть руку, но передумала.

Юноша набрал в грудь воздуха, и только открыл рот, как сзади донеслось негромкое покашливание. От неожиданности Галерио поперхнулся и вместо стихов издал какой-то невнятный не то хрип, не то присвист.

— Вот вы где…

Мольфи узнала голос Орелия.

Галерио вскочил и нервно стал оправлять куртку.

— Мы это… того. Честное благородное слово. С самыми лучшими намерениями. Неужели бы я рискнул…

— Конечно же, нет. Я уверен в полной невинности твоих намерений, — усмехнулся Орелий, — Мольфи ведь настоящая волшебница.

— Да? — голос Галерио странно задрожал.

— Самая, что ни на есть. Она одним заклинанием разогнала банду разбойников в горах.

Мольфи почувствовала как её лицо начинает заливать краска.

— Ну я не то, чтобы…

— Ты видел обожжённую руку привезённого нами человека? — не унимался Орелий, — так вот это тоже она!

— Не может быть… — прошептал Галерио.

— Я не хотела, он просто поднял руку на…

— Вот-вот, — перебил её Орелий, — всего то лишь поднял руку.

Бледность Галерио стала заметна даже в сумерках.

— Предупреждать надо… — пробормотал он, — клянусь вам, донна, если бы я только знал, я бы даже в мыслях не…

— Мольфи, — прервал его Орелий, — мне нужно кое-кому тебя представить. Идём.

Он взял её за локоть и увёл с балкона.

— Ты его до смерти напугал, — обиженно заметила Мольфи, — а он всего лишь собирался прочитать мне стихи. Ни один молодой человек ещё ни разу не читал мне стихов.

— Эту оплошность, несомненно, следует исправить. Но как-нибудь после. А молодому человеку не помешает немного остыть…

Мольфи недовольно засопела.

— Я сама в состоянии решить, что следует молодому человеку.

— Крайне сомневаюсь. Ты ещё так неопытна и наивна…

— Я уже взрослая. И нечего меня опекать!

— Ладно, ладно. Не кипятись. Никуда он от тебя не денется.

— Лучше скажи, куда ты меня ведёшь?

— Сейчас узнаешь. Мы уже пришли.

Он провёл её в не очень большой, слабо освещённый кабинет. В кресле сидел худощавый мужчина средних лет в ярко красном одеянии. На его груди висел позолоченный знак, изображавший ключ.

Мужчина рассеянно перелистывал какую-то книгу. Заметив их, он бросил её на полку и внимательно стал рассматривать Мольфи.

— Мэтр Сораниус, — представил незнакомца Орелий, — архимаг и ректор коллегии огненных магов Серениссы.

— Временно исполняющий обязанности ректора, — мягко улыбнулся волшебник, — так это, значит, и есть та самая девушка? Очень любопытно.

Мольфи замерла в нерешительности.

— Её зовут Малфрида, — добавил Орелий, — она немного растерянна, но уверяю вас, я видел, на что она способна.

— Посмотрим, посмотрим… Милочка, вы не могли бы зажечь для меня эту свечу. Становится темно.

Мольфи нервно протянула руку к поясу, где обычно хранила огниво, потом сообразила, что от неё ждут совсем другого. И на секунду растерялась. Посмотрела на напряжённое лицо Орелия, ожидающее Сораниуса. И решилась. Будь, что будет, в конце концов. Сколько можно тянуть с неизбежным. Пусть хоть как-то, но всё решится.

Свеча ярко вспыхнула. Пламя резко охватило весь свободный конец фитиля и немного захватило воск. Тот затрещал и крупными каплями потёк на стол.

— Впечатляет… — Сораниус огладил едва начинающую седеть бородку, — весьма. Вы были правы.

Он посмотрел на Мольфи и улыбнулся.

— Присаживайтесь, нам с вами есть о чём побеседовать.

К концу её рассказа, свеча успела прогореть больше, чем наполовину.

— Кордред… — задумчиво произнёс Сораниус, — как же, помню. Я встречал его, когда ещё был студентом. Талантливейший маг… Увы, выбрал неправильные средства, для реализации своих целей. А жаль. Очень жаль. Последнее, что я о нём слышал, Ординатура его всё-таки настигла. Святейший Трибунал не любит разглашать подробности, но кое какие слухи до меня дошли. Впрочем, это не суть.

— Это не может повлиять на перспективы её принятия в коллегию магов? — спросил Орелий.

— Не думаю. У неё изрядный талант, и я не позволю ему пропасть втуне. Полагаю, я смогу убедить коллег в необходимости её зачисления. Я даже готов лично курировать её учёбу.

Мольфи не совсем поняла, что означало слово "курировать", но на всякий случай вежливо кивнула.

— В ближайшие пару дней я улажу все формальности, и мы сможем официально зачислить её в нашу коллегию. И у вас, сударыня, начнётся совсем другая жизнь.

Он добродушно посмотрел на немного сконфуженную Малфриду.

— Но учтите, милочка, работать вам придётся много. Лентяев я не терплю.

Огонь свечи едва заметно колыхнулся. В дверном проёме показалась миловидная темноволосая девушка в сиреневом бархатном платье. Она бросила короткий взгляд на Орелия, и сразу же чуть потупившись, сказала:

— Извините меня, пожалуйста, синьор Дидерик, но отец просил сказать, что он ждёт вас в библиотеке. И вас, мэтр Сораниус, тоже.

— Спасибо, Джина, мы сейчас придём, — кивнул Сораниус, — не думаю, что стоит заставлять адмирала ждать.

Маг посмотрел на Мольфи и добавил.

— Ты не могла бы проводить Малфриду? Боюсь, она ещё не слишком освоилась в вашем доме. Для непривычного человека это настоящий лабиринт.

Девушки некоторое время молча рассматривали друг друга, потом Джина жестом пригласила Мольфи следовать за ней. По пути та украдкой продолжала разглядывать свою проводницу.

— "Красивая", — сделала она вывод. Потом задала вопрос.

— А почему вы зовёте его Дидериком?

Джина остановилась и удивлённо взмахнула густыми чёрными ресницами.

— А разве это не его имя?

— Нам он сказал, что его зовут Орелий.

— А-а-а… — лицо Джины разгладилось, — это всего лишь его псевдоним.

— Понятно, — кивнула Мольфи, — это что-то вроде фамилии…

Джина опустила ресницы, и её голос едва заметно дрогнул.

— Не совсем. Просто он так назвался, чтобы его не узнали. Его враги.

— Мы же не его враги… — Мольфи исподлобья глянула на собеседницу, — нас то зачем было обманывать?

Джина улыбнулась и молча пожала плечами.

Мольфи обиженно вздёрнула подбородок.

— Пойдёмте дальше. Галерио обещал почитать мне стихи.

Её спутница снова улыбнулась.

— Имейте в виду, Малфрида, при всей его обаятельности Галерио крайне непостоянен в своих привязанностях.

Адмирал Евлимий был крепким, и уже немолодым мужчиной, со строгим, забронзовевшим от ветра и морского солнца лицом. Он быстрым шагом вышел навстречу гостям.

— Рад приветствовать вас под крышей моего дома, граф Дидерик. Моя служба не слишком располагает к длительным светским беседам, поэтому предлагаю сразу перейти к делу.

— Приятно иметь дело со столь решительным человеком, ваше превосходительство.

Адмирал пригласил вошедших за массивный стол. Возле него их уже ждал полноватый улыбающийся мужчина в отороченном мехом одеянии.

— Марко Леоне, — представил его адмирал, — один из двенадцати председателей совета негоциантов Серениссы. Уполномочен говорить здесь от лица всего совета.

— Очень приятно, граф, — у негоцианта оказался неожиданно глубокий бас, — уверен, нам есть, что обсудить.

— Рад встретиться с вами лично, — поклонился Дидерик, — отец весьма лестно о вас отзывался.

— Не ожидал, что моя скромная персона может быть известна даже на далёком севере, — не остался в долгу торговец.

— Предлагаю всё-таки перейти к делу, — прервал обмен любезностями адмирал.

— Не буду скрывать, — начал Дидерик, — я был направлен сюда с дипломатической миссией. Император не молод и болен, так что выборы его преемника не за горами.

— Не секрет, что его племянник Лизандий имеет все шансы унаследовать трон, — пожал плечами адмирал.

— Хочу напомнить, что наш глубокоуважаемый гость, также располагает некоторыми правами, — пробасил Марко, — как сын двоюродной сестры Его Величества и член княжеского рода, граф Дидерик вполне может выдвигать свою кандидатуру…

Адмирал отрицательно покачал головой.

— Этот вариант даже не рассматривается, — отмахнулся Дидерик, — речь совсем о другом.

— О чём же?

— Лизандий, при всех его достоинствах, всё же не лишён отдельных недостатков, — начал Дидерик, — увы, но он весьма юн и в силу этого крайне подвержен чужому влиянию…

— А ещё он мот, трус и дурак, — отрезал адмирал, — это всем известно. И что с того?

Дидерик сконфуженно улыбнулся.

— Вы удивительно прямолинейны, ваше превосходительство. Так вот, влияние на Лизандия оказывает в первую очередь великий князь Удольский Сигибер. Это человек многих достоинств, но он несколько, кхм, честолюбив.

— А вы удивительно дипломатичны, — сухо отрезал адмирал, — да Сигибер спит и видит себя если не первым, то вторым человеком в Империи.

— И, надо сказать, некоторые основания для таких претензий у него есть, — заметил Марко, — две трети хлебного рынка Империи в его руках.

— Деньги — ерунда, — буркнул Евлимий, — две трети рыцарского ополчения и половина имперских рот — вот в чём суть.

— Я бы мог с вами поспорить, адмирал, — возразил негоциант, — но думаю, всё же стоит для начала выслушать нашего гостя.

— Итак, — продолжил Дидерик, — ясно, что в случае кончины нашего уважаемого монарха, возможности Сигибера возрастут чрезвычайно. Что не может не вызывать беспокойства, ибо равновесие есть краеугольный камень стабильности.

— Говорите проще, граф, — нахмурился адмирал, — он станет заправлять всем от имени Лизандия.

— Именно.

— Помнится, юный Лизандий высказывал довольно экстравагантные идеи, — задумчиво произнёс мэтр Сораниус, — лично я, как маг огненной коллегии, не слишком одобряю его мысль об объединении всех трёх магических конгрегаций воедино.

— Поверьте, — горячо перебил его негоциант Марко, — эти его организационные причуды ещё ничто, по сравнению с сокращением восточных гарнизонов и передачей сбора налогов откупщикам. Я более чем уверен, что эти мысли ему внушил Сигибер, мечтающий ослабить позиции других князей и захватить в свои руки доходы имперской казны. То, что в итоге мы рискуем оказаться беззащитны перед врагами, его совершенно не волнует!

— Позвольте мне продолжить, — вмешался Дидерик, — вне зависимости от того что именно планирует делать Лизандий, мы не относимся к числу ближайших друзей и соратников глубокоуважаемого Сигибера.

— Это точно, — кивнул адмирал.

— И в силу этого нам было бы разумно держаться вместе, и быть готовыми отстаивать свои интересы на имперском сейме единым фронтом.

— Не спорю.

— В силу чего мой отец, от имени дворянства восточных провинций и городского совета Кюллена, желает заключить союз с Серениссой. В одиночку никому из нас не устоять.

— Какова моя роль? — поинтересовался адмирал.

— Ваше влияние при дворе исключительно велико. А на флоте так и вовсе безгранично. Я был бы рад, если бы вы согласились войти в этот союз и посодействовали включению в него её высочества деспины Астреи.

Адмирал молча разглядывал сложенные домиком на столе пальцы.

— Деспина сама выбирает себе друзей, — наконец произнёс он.

— Я знаю. Но ваша рекомендация была бы серьёзным аргументом.

— Совет негоциантов поддержит это предложение — добавил Марко.

— Полагаю, что коллегия магов тоже, — Сораниус, прищурившись, глянул на адмирала.

— Я старый моряк, — вздохнул тот, — и знаю, что не стоит идти в бурные воды, не имея под рукой толкового лоцмана. Мне нужны гарантии. Сигибер — хитрый лис. Выступая против него, я должен быть уверен в союзниках.

— Поэтому отец и направил сюда меня, — Дидерик посмотрел адмиралу в глаза.

— Я это оценил, — Евлимий выдержал его взгляд, — вы рисковали жизнью.

— К счастью, Братство Ворона приняло верное решение, — вмешался Марко, — полагаю, если и не на помощь, то на благожелательность с их стороны мы вполне можем рассчитывать.

— Братство — лишь союз горных баронов, заправляющих в своём медвежьем углу, — пренебрежительно выпятил губу Евлимий, — меня куда больше смущает то, что я узнал от капитана Лориа. Вы помните человека, который пытался вас перехватить незадолго до встречи с моими людьми? Что вы можете о нём сказать?

Дидерик едва заметно скривился.

— Возможно. Я этого не утверждаю, но возможно теми наёмниками на дороге заправлял человек из Чёрного Братства. Очень надеюсь, что это не так…

— Чёрного Братства? — Сораниус нервно огладил бородку.

— А я вот в этом почти уверен. Мои люди кое-что заметили, но у них не было приказа разбираться в деталях, — адмирал забарабанил пальцами по столу, — ваша миссия не нравится кому-то очень влиятельному, граф Дидерик. Бароны из Братства Ворона, при всех их недостатках, буквально помешаны на древних традициях, и имеют хотя бы какие-то понятия о чести и совести. Чёрные братья — лишены вообще каких-либо принципов, чуть ли не в открытую поклоняются древним культам и замешаны в крайне грязных делах.

— Вы преувеличиваете, — не слишком решительно возразил Дидерик.

— Нисколько — пробасил Марко, — они водят самую тесную дружбу с пиратами и контрабандистами, уж поверьте человеку всю жизнь занимающемуся морской торговлей.

— Теперь вы понимаете, почему я говорю о гарантиях. Вы предлагаете мне вступить в борьбу с очень серьёзными противниками. И я хочу быть уверен в тех, кто будет прикрывать мне спину.

— Он прав… — кивнул Сораниус, — вмешательство Чёрного Братства несколько меняет дело. Речь уже не просто о дружеской вечеринке.

— Какие гарантии вас устроят? — Дидерик решительно выпрямился в кресле, — полагаю, моё честное слово вы не сочтёте достаточным?

— Честное слово благородного дона много значит, — вздохнул адмирал, — но честное слово, подкреплённое реальными действиями, значит ещё больше.

— Что вы хотите?

— Вы женитесь на моей дочери.

— Что? — Дидерик и Сораниус произнесли это хором. Негоциант Марко с деланно невозмутимым видом уставился в окно.

— Всегда надёжнее иметь дело с родственниками, — невинно улыбнулся Евлимий, — вы согласны?

— В какой-то степени да, — несколько растерянно произнёс Дидерик, — честно говоря, я не слишком ожидал подобного оборота…

— Так вы согласны на мои условия?

Дидерик задумался.

— Решайтесь, — негромко произнёс Марко, — вы не только заключите важный союз, но и получите красивую и умную жену. Двойная выгода. Говорю как торговец.

Он улыбнулся.

— Честно говоря, — выдавил из себя Дидерик, — хотелось бы, по крайней мере, знать мнение девушки…

— Это политика, — сухо отрезал адмирал, — а она не самое подходящее занятие для юных девушек. Если вы хотите что-то получить, то вы должны быть готовы чем-то пожертвовать.

— Я не хочу для этого жертвовать другими, это предприятие и так стоило жизни нескольким людям.

— Поверьте, — снова вмешался Марко, — если заключение союза провалится, число жертв будет куда большим. Не обольщайтесь в отношении Сигибера, он не остановится ни перед чем, ради власти.

— Хорошо, — вздохнул Дидерик, — я готов. Но если девушка будет против, я бы не хотел делать её несчастной. И надеюсь, что в этом случае можно будет найти иное решение…

— Это мои проблемы, — кивнул головой адмирал, — и предоставьте их решать мне. Сегодня же мы объявим помолвку, а завтра я обговорю детали вашей аудиенции у деспины Астреи. Уверен, она будет рада вас выслушать.

— Хорошо. Но у меня будет ещё одна просьба к вашему превосходительству. Эти вечно бредущие за мной солдаты. Они так необходимы? Я чувствую себя буквально узником.

— Вы хотите иметь дело с убийцами Чёрного Братства один на один?

— Ну, я не думаю, что…

— А зря. Пока вы не встретитесь с Её Высочеством, вас будут охранять как самую большую ценность в моём доме.

Мольфи казалось, что бешено колотящееся сердце вот-вот выскочит сквозь рёбра. Голова кружилась, а в ушах звенело. Она стояла на подиуме меж двух горящих жаровен, и облачённый в багрово-золотые одеяния Сораниус протягивал ей крошечный золотой ключик на витом алом шнурке. За спиной волшебника застыло красно-золотистое море студентов и магов коллегии огня.

— Сим посвящаю тебя, Малфрида, в почтенные члены корпорации адептов огня. Клянёшься ли ты всегда соблюдать наши правила и установления, следовать пути знания и не сворачивать с него на тропы заблуждений?

— Клянусь… — собственный голос показался ей чужим и каким-то деревянным.

— Клянёшься ли ты, Малфрида, всегда быть честной с собой и другими, и употреблять свои знания и умения лишь во благо?

— Клянусь…

— Клянёшься ли ты, Малфрида, никогда не обращать данные тебе способности и искусство ко злу и даже не помышлять об этом?

— Клянусь…

— Да будет так! Возлагая на тебя этот символ, Малфрида, я принимаю тебя в наши ряды. Отныне ты становишься нашим полноправным товарищем и соратником, и получаешь законное право творить заклинания на всех землях, освящённых именем и силой нашего благословенного Императора. Кроме того ты приобретаешь право сидеть в присутствии имперских князей, не снимать головного убора кроме как приветствуя императора и принцев крови, и освобождаешься от уплаты каких-либо податей и налогов. Ещё ты можешь претендовать на обладание гербом и постоянной фамилией по твоему усмотрению.

Он надел витой шнурок ей на шею и медленно положил золотой ключик ей на грудь.

— Поздравляю тебя, Мольфи, — в его глазах заискрилась улыбка, а из голоса исчез пафосный металл, — от всего сердца поздравляю.

— Спасибо, — прошептала девушка.

Огни свечей перед ней рассыпались в фейерверке разноцветных огоньков и она поняла, что плачет.

— Выйди к ним, — Сораниус мягко подтолкнул её вперёд.

Она хотела протереть слёзы с ресниц, но побоялась и шагала вперёд почти наугад, боясь только одного — споткнуться и упасть на глазах у всех. Дойдя до края подиума, она всё же смогла вовремя остановиться.

Зал взорвался аплодисментами и приветственными криками. Голова у неё окончательно пошла кругом. Она улыбалась и плакала, и казалось, что весь зал вращался вокруг неё.

Амвросий с явным удовольствием оглядел пациента.

— Вы поразительно быстро восстанавливаете силы. Просто удивительно как это вам удаётся.

Родгар прикоснулся кончиками пальцев к левой щеке и чуть поморщился.

— У вас есть зеркало?

— Вы уверены, что этого хотите? Я бы пока не рекомендовал…

Раненый посмотрел на хирурга.

— Я солдат, а не впечатлительная барышня. Дайте зеркало, пожалуйста.

— С другой стороны, вам крупно повезло. Уцелели оба глаза и большая часть носа…

Амвросий вздохнул и протянул Родгару полированное бронзовое зеркало.

Тот посмотрел, быстро моргнул, и вернул его обратно.

— У вас крепкие нервы, — заметил Амвросий, убирая металлическую пластину, — рекомендую в дальнейшем отпустить бороду. Она немного скроет шрамы. Кроме того, бриться вам теперь будет несколько затруднительно.

— Спасибо за совет, — негромко ответил Родгар, — я бы ещё хотел спросить про девушку.

— Ту, что была с вами?

— Это не совсем то, о чём вы подумали…

— Вы умеете читать мысли? Хотя не важно, в принципе это ваше с ней личное дело.

— Нет. Просто некий человек в своё время поручил её моей опеке. Он утверждал, что наши с ней судьбы тесно связаны. Впрочем, не думаю. что это будет вам интересно. Так вы можете сказать мне, что с ней?

— О, с ней всё в полном порядке. Её зачислили в коллегию магов, и мэтр Сораниус обещал лично заняться её обучением. Девочка показалась мне довольно умной и любознательной. Полагаю, её ожидает блистательная карьера.

— Как знать… — вздохнул Родгар, — прошлое иногда возвращается.

— О чём это вы?

— Нет, ничего. Не берите в голову.

— Ну что ж, тогда я вас оставлю. Повязку я пока накладывать не буду, ранам полезен свежий воздух. И не забудьте после завтрака выпить микстуру.

— Спасибо, доктор, — Родгар попробовал улыбнуться, но разбитое лицо скрутила острая боль.

— Осторожнее, голубчик. Боюсь, вам придётся избавиться от привычки часто улыбаться.

Амвросий собрал инструменты и вышел из комнаты. Стоявшие с той стороны двери солдаты отсалютовали ему алебардами, ударив древками в пол. Дверь запахнулась, и холодно лязгнул замок. Родгар остался сидеть на постели, задумчиво разглядывая выложенный на столике завтрак. Потом взял в руки серебряный нож с затупленным концом и пощупал лезвие.

— Как пробка… — глухо произнёс он, и бросил нож на блюдо.

Мольфи вошла в зал сразу за Орелием. Или Дидериком. Она так и не решила, как его следует называть. В полированном мраморе пола отразилось её новое красно-оранжевое одеяние и висевший на груди золотистый ключик.

Она уже немного привыкла к размеру города, но дворцовый зал оказался новым испытанием. Ряды огромных колонн по сторонам напоминали вековой лес, а потолок едва не терялся в бивших через верхние ряды окон солнечных лучах. Стоявший на противоположном конце зала трон казался отсюда совсем крошечным.

Они долго шагали к нему мимо любопытно глазевших на них людей в богатых одеждах. Вблизи стало ясно, что трон вполне соответствовал масштабам помещения. На нём восседала молодая женщина в тёмно-красном бархатном платье и с украшенной рубинами серебряной диадемой на тёмных волосах. Рядом с троном спадали с потолка два огромных штандарта. Имперский — синий с золотым грифоном, и алый с тремя серебряными звёздами Серениссы.

— Приветствую вас, ваше высочество, — Дидерик низко поклонился.

Мольфи по мере сил изобразила тщательно отрепетированный заранее реверанс. Вышло довольно неуклюже, но правительница обнадеживающе улыбнулась, и у Мольфи отлегло от сердца.

— Рада видеть вас в моём городе, граф, — у деспины оказался довольно низкий, но приятный голос, — и вас, юная волшебница.

— Я посчитал необходимым засвидетельствовать вам своё почтение лично, — добавил Орелий.

— Подойдите ближе, — она сделала приглашающей жест.

Дидерик зашагал вверх по ведущей к трону лестнице и подтолкнул Мольфи за собой.

— Поднимайся, — шепнул он ей.

Она неуверенно двинулась за ним, опасливо косясь на рослых светловолосых гвардейцев, выстроившихся с алебардами вокруг основания трона.

— Вы очень скромны для волшебницы, — в глазах правительницы блеснули озорные искорки, — но боюсь, что мои чародеи слишком уж быстро это исправят.

Вблизи Мольфи поняла, что деспина несколько старше, чем ей сначала показалось.

Астрея повернулась к Дидерику.

— Что вы принесли с собой из родных лесов, граф?

— Свидетельства глубокого уважения, ваше высочество…

— Этикет прекрасная вещь, но отнимает уж слишком много времени у действительно полезных занятий. Говорите прямо.

— Мой отец хотел бы рассчитывать на тесную дружбу между нашими княжествами.

— Это разумное предложение.

— Благодарю вас, ваше высочество.

— Адмирал Евлимий и синьор Марко Леоне уже обрисовали мне детальные контуры этой дружбы. Уверена, что она принесёт нам много пользы.

Она говорила не слишком громко, но её слова отчётливо разносились по всему огромному залу.

— Ещё раз благодарю, — Дидерик снова поклонился и, одёрнув Мольфи за рукав, двинулся с трона вниз.

Спустившись, Мольфи, направилась было обратно ко входу, но Дидерик её остановил.

— Нам туда, — он указал в боковую колоннаду рядом с троном.

Девушка послушно двинулась за ним. Там оказалась небольшая дверь. Возле неё застыли два огромных гвардейца в сверкающих латах. Их перекрещенные алебарды загораживали проход. Дидерик оглянулся. Откуда-то из-за колонны буквально выплыла грузная фигура Марко Леоне.

— Идёмте, — он сделал знак гвардейцам.

Те молча убрали алебарды.

За дверью оказалась витая лестница, потом узкий коридор, ещё лестница и в конце небольшая уютная комнатка без окон, с несколькими креслами и камином. В одном из кресел сидела деспина Астрея.

Мольфи удивлённо распахнула глаза.

— Но как? — вырвалось у неё.

— Мой путь от трона короче, — едва заметно улыбнулась правительница, потом её лицо опять стало серьёзным.

— Не будем терять времени попусту, — она жестом пригласила их садиться, — теперь, когда вы были официально представлены и успех вашей миссии публично объявлен, мы можем заняться деталями.

Она взяла из вазы персик и аккуратно разрезала его пополам.

— Хотите?

Дидерик отрицательно покачал головой.

— Как скажете, — она отрезала себе дольку, — вы предлагаете дружественный пакт, направленный против Сигибера?

— Именно.

— Адмирал за вас поручился. У меня нет оснований ему не доверять. Но я бы хотела уточнить некоторые мелочи…

Мольфи растерянно оглядывалась. Она не имела ни малейшего понятия ни о том, что обсуждали Дидерик с Астреей, ни о том, зачем он вообще её сюда притащил.

Разговор продолжался долго, и девушка заскучала и стала ощущать себя каким-то предметом мебели. Впрочем, присевший в уголке Марко тоже никак не участвовал в обсуждении, флегматично глядя в огонь.

От нечего делать она разглядывала тёмно-красное бархатное платье деспины и украшавшую его тонкую серебряную вышивку. Время тянулось невыносимо медленно и ей казалось, что этот разговор никогда не кончится.

— Что ж. Думаю, мы всё обсудили, — Астрея отодвинула серебряную тарелочку с персиковыми косточками.

Дидерик поднялся с кресла.

— Я очень рад, что мы смогли прийти к соглашению.

Мольфи облегчённо вздохнула, и они вышли из комнаты.

Марко вопросительно поглядел на деспину.

— Ему можно доверять. Для своих лет он весьма умён и рассудителен. И не лишён чувства ответственности. Если не растеряет этих качеств, то будет хорошим правителем и достойным преемником отца.

— А девушка?

Астрея рассеянно поворачивала кончиком ножа одну из лежавших на тарелочке персиковых косточек.

— С ней непонятно. Тьма коснулась её. И осталась в ней. Её путь не определён. Я не могу ничего сказать однозначно.

— Отец Барло ожидает вашего решения, деспина.

— Орёл наш арнийский решил мне польстить? Я не вправе приказывать Имперской Ординатуре. Он способен принять решение сам.

Косточка со звоном отлетела на край тарелки, подскочила и укатилась на скатерть.

— Отец Барло, несмотря на определённый фанатизм, достаточно разумен, ваше высочество. И отлично понимает, кто в городе хозяин. Так что вы решите?

— Пока оставьте её. Раз Сораниус за это взялся, пусть он за девочкой и присмотрит.

— Хорошо, ваше высочество. А как насчёт графа Дидерика?

— Поручим это адмиралу. В конце концов, граф уже практически его зять.

Мольфи покрутила в пальцах золотистый ключик.

— Ты из-за этого?

Галерио вздохнул.

— Но я же сама не изменилась? Это только сверху. Просто одежда…

— Вам виднее, синьора.

Она посмотрела ему в глаза.

— Мне больше нравилось, когда ты называл меня Фриди.

— Как скажете, уважаемая донна… Малфриди… Фриди.

— Ты обещал почитать мне стихи.

— Да… конечно. Героическую поэму?

— Лучше что-нибудь грустное…

— Вы опечалены, донн… Фриди? Что-то случилось?

— Нет. Ничего. Просто… просто эта свадьба. Я думала… Не знаю почему, но мне казалось. Ладно, не будем об этом.

— Не стоит горевать, — его голос потерял обычную уверенность, — всё образуется.

— Да. Я знаю. Меня предупреждали, что такова судьба каждого волшебника.

— Вы плачете?

— Нет. Тебе просто показалось.

Она отвернулась.

Галерио прокашлялся.

— Простите великодушно…

Мольфи резко повернулась. Её глаза ярко блеснули.

— Вы всегда будете приходить, когда я собираюсь послушать стихи?

Слуга растерянно потупился.

— Вы просили сообщить, если с вашим другом, что-то…

— Родгар? Ему хуже?

— Не совсем в этом смысле… Но, думаю, что не слишком хорошо.

Лицо Амвросия побагровело.

— Как лечащий врач, я настаиваю…

Человек в неприметной серой одежде бесстрастно смотрел сквозь него.

— У меня приказ.

— Что происходит? — Мольфи остановилась, переводя дыхание, и разглядывая столпившихся перед дверью вооруженных людей.

Вооруженные люди не обратили на неё ни малейшего внимания. Лишь Амвросий всплеснул руками.

— Они хотят его забрать. Он ещё не до конца оправился. Ему крайне необходим покой. Говорю как врач!

— У нас есть собственные лекари. Они за ним присмотрят.

Кто-то из солдат вполголоса рассмеялся.

— Я буду жаловаться, — пробурчал Амвросий, — это произвол!

— Вы хотите оспорить приказ дона Барло?

— Увы, у меня нет таких возможностей. Но я с ним категорически не согласен!

— Это ваше личное дело. Откройте дверь.

Стоявшие у входа солдаты вопросительно поглядели на Амвросия. Тот вздохнул и бессильно развёл руками.

Зазвенел в скважине ключ, дверь с лёгким скрипом распахнулась.

— А вы говорите — "не оправился", — после минутной паузы выговорил человек в сером.

Мольфи подошла и, поднявшись на цыпочки, заглянула ему через плечо. Стоявшая посредине комнаты кровать была перевёрнута вверх дном, окно распахнуто, и девушка явственно различила скрученную жгутом простыню, привязанную к решётке балкона и свисавшую на улицу.

— Какой сильный организм, — потрясённо зашептал Амвросий, — это просто невероятно…

— Капрал, организуйте погоню, — распорядился человек в сером, — он не мог далеко уйти.