Нэйт (СИ)

Глава 45. Финал

Эргору удалось назначить заседание только на вечер. Мы незримо присутствовали при всех его многочисленных и порой даже скандальных конференциях с членами Управляющего совета. Он был очень убедителен. Несмотря на то, что прекрасно знал, кто из его голографических визави сегодня уже не выйдет с заседания, понять это по его лицу было невозможно.

Каждый, кого я встречала на своём коротком жизненном пути был величественен, иногда хладнокровен и бесстрастен, но у каждого была своя аура.

От Тенемхета веяло силой, самодовольством и юмором. От Айко — добротой, и в то же время отстраненностью и неимоверной высотой духа. От Йера — глубиной миллионов лет и вытекающим из этого многомудрым шутовством. От Тайра — молодостью и первобытностью, огнём и легкомыслием. От Гайла — мудростью закаленного в боях воина, и он был вне конкуренции.

Но Эргор — словно сам был духом камня и холодом льда. Льда, который не сможет растопить никакой огонь, не сможет сокрушить ни один меч. Если его совесть и мысли так же кристальны, как лёд, то да — он достоен того, чтобы стать самым главным существом в Третьей Вселенной. Он был как машина: холодная, бесстрастная, логичная, но при этом кристально справедливая. Что ж. До некоторой степени, он мне нравился, как лидер нашего мира.

Я поймала себя на мысли, что всерьез думала о том, кого привести к власти в МГС, я — маленькая избалованная, лишенная всяких гражданских прав бывшая тусовщица из Нитер-Райи. Эргор перехватил мой хитрый взгляд своими стальными глазами, и коротко улыбнулся в ответ, хотя его мимика не дрогнула ни на йоту.

На входе в Цитадель Моар-Ра меня обыскивали несколько раз. Под платьем теперь уже ничего не было, кроме высоких ботинок, что не укрылось от внимания двух живых мужчин, проверяющих всех не-членов МГС.

Эргор разделил нас с Гайлом, категорически запретив находится рядом, кидать друг на друга нежные взгляды и тем более — объединять наши выступления в одно. Он просил строго выполнять все его требования и условия, и все мы, переглянувшись с Тенемхетом, решили положиться на того, кто знал МГС изнутри.

«А вообще даже не плохо выгляжу», — подумала я, стоя в фойе Цитадели и разглядывая своё отражение в гигантской мозаике из сотен тысяч зеркальных кусочков. И главным моим украшением были горящие от удовольствия и счастья глаза. Так, Нэйт, спокойно. Ещё ничего не закончилось. Нам нужно уладить формальности, встряхнуть основы местного мироздания и вернуть себе отобранную жизнь. Всего-то. Чтобы не скрываться от них и скитаться в нищите по задворкам Вселенной до конца своих дней.

Теперь мысли вернулись в тревожное русло, и улыбка быстро слетела с лица. Вот. Так намного привычнее.

Гайла уже почти что амнистировали для МГС, быстро переназначив из гараидов в нирилиги. Осталось лишь, чтобы наш Совет Тринадцати Гарайской конфедерации сделал тоже самое и разрешил вернуться домой.

А вот меня пока никто не амнистировал и не отпускал. Я всё ещё Ищейка — собственность МГС, только без всяких прав. С одними лишь обязанностями.

Так что не факт, что меня отпустят просто потому, что я принесла им какое-то расследование на блюде. Может, до меня вообще не дойдет дело, когда поднимется всеобщий скандал. Одну часть Совета арестуют, а другая будет зла на меня, как стадо разъяренных ахвишемов, за то, что я нарушила основы их уютного и удобного роскошного мира, вскрывая, словно покрытый сусальным золотом нарыв. Все итак всё знают, я просто разрушу их равновесие, и все меня за это возненавидят.

Молодец, Нэйт. Уровень тревожности достиг максимума, стирая все положительные эмоции последних часов. Вот теперь я точно в привычном состоянии.

— Что-то у неё ребро фонит… — сказал один охранник другому. Они оба были живыми людьми, перепроверяя данные за техникой, которая спокойно меня пропустила.

— В пределах допустимого. Вроде там ничего нет.

— Может, леди пригласить в медсканнер? — спросил младший у старшего.

— Знаете, — я собрала всю свою женскую игривость и направила на двух молодых парней. Как могла, конечно. — У меня недавно было ранение. Может, из-за этого?

— Какого рода?

— В ребро воткнулся острый камень. До сих пор болит.

— Да, вижу, показывает кремний. Вам нужно в больницу, у вас там осколок. Не скажу больше.

— Спасибо за заботу, офицер! Если бы вы не сказали, я бы так и не знала! Думала, болит потому, что рана свежая. Я схожу, конечно. Но не сегодня, сегодня слишком важное заседание.

— Ладно, проходите.

— Подожди! — остановил его младший офицер: и по званию, и по возрасту, и по росту. Вот же зараза мелкая. — У неё заколка со встроенным острием.

— Да, ну перестаньте, просто схватила первую попавшуюся. Да. Она для женской самообороны, но кого я могу поранить здесь, стоя перед Вселенским собранием, одной маленькой булавкой? Разве что себя.

Охрана переглянулись.

— А инъектор в волосах? — не унимался мелкий. Так бы и придушила неугомонную крысу.

— У меня бывают резкие приступы мигрени!

Они снова переглядывались, а я пыталась улыбнуться самой соблазнительной улыбкой, на которую была способна, чем вызвала дым из ушей Гайла, наблюдающего за нами с внутреннего балкона пятого этажа. Он уже давно был здесь, и видел всё с самого начала. Но лишь издалека, как велел Эргор. Он скрестил руки на груди, и встал в стойку, расставив ноги. В стенах МГС ему следовало находиться исключительно в форме нирилига, но даже не видя его мимики, я знала, что он закипает.

— Нет, — старший офицер, наконец, пошёл на поводу у мелкого и ревнивого служителя правил. — Там может быть поражающий газ. А делать анализ сейчас долго, уже всё начинается. Давайте как-нибудь без инъектора пару часов.

Младший одобрительно кивнул, успокаиваясь. Наконец-то, он хоть что у меня отобрал. Ладно, подлые вы люди, справлюсь руками. Придётся потерпеть.

Эргор также не стал лично провожать меня в Цитадель, используя свои связи. Он сделал всё по закону — оформил как важного спикера, на общих основаниях, и запустил через обычный вход. Я не понимала, зачем столько формальностей, но он настаивал на исключительном их соблюдении, чтобы его ни на грамм не заподозрили в отсутствии абсолютной и тотальной беспристрастности.

И он был прав: с первого шага здесь я чувствовала, как за мной наблюдают. Буквально все. Никто из МГС не понимал, зачем я явилась, но почти каждый провожал меня взглядом: то тяжелым, то удрученным, то злым. Тревога витала в воздухе, это ощущали абсолютно все. И я была её источником. Казалось воздух в коридорах Цитадели был разрежен, а в коридорах стояла непривычная тишина, несмотря на бешеное количество людей.

Чтобы меня ненароком не ликвидировали подельники Рах Рахита, Эргор приставил ко мне такое количество переодетой охраны, что в радиусе ста метров почти не было обычных гражданских.

Ещё днём, в апартаментах Эргора, мы отрепетировали всю речь до миллиметра.

— Где кристаллы, Нэйт? — всё ещё не унимался Эргор, сверля меня фиолетовыми глазами.

— У тебя же вроде были зеленые глаза? — ответила я вопросом на вопрос.

— Я метаморф, — ответил он так, будто это всё объясняло, но прекрасно понял, что на его вопрос я отвечать не собираюсь.

Тенемхет обрадовался, когда увидел нас с Гайлом, возвращающихся с пляжа вдвоём, но, конечно, в своей обычной самодовольной манере:

— Так ты приняла обратно этого шелудивого? — спросил он меня.

— Заткнись, Тен.

Вижу, они сблизились ещё больше. Раньше они недолюбливали друг друга, но теперь это были не более, чем дружеские подколы. Когда Гайл отлучился, Тенемхет внезапно стал серьёзен:

— Я в курсе твоих обстоятельств брака с Джагаоном. Сочувствую.

— Всё в порядке, мы уже всё выяснили.

— Почему вы вообще допустили эту допотопную хрень? Мы что, варвары на Цирнардаре? Она же не хотела замуж. — процедил Тен, глядя на метаморфа.

— Это не моё дело. Их внутренние гарайские законы. Девушка уже разобралась с этим. Она же сказала. Зачем мне было вмешиваться в становление её личности? Зато смотри, как красиво всё разрулила. Значит, так было нужно. Давай не тратить время на обсуждение чужих отношений, это не в моих правилах. Мне нужен список тех, кто отвечал за заговор против тебя здесь, в Вар-Рате. С кем спелись твои дахраригские убийцы?

В зале заседаний я сидела отдельно от всех, на полностью изолированном балконе в районе двадцать пятого этажа, как один из важных спикеров. Эргор открыл заседание, как его инициатор, и почтил минутой молчания «безвременно ушедшего» Председателя Рах Рахита. Все камеры в городе транслировали, как его аэрокар с разгона врезается в наши апартаменты. Никто не знал, совершил ли Председатель это намеренно, или борткомпьютер аэрокара взбесился. Всё это ещё предстояло выяснить. Но ясно было одно — Председатель был в это время один, и пока что в его смерти никого не винили. Вот тебе и кристально чистый Эргор. Врёт как дышит.

Через пару часов Тенемхет уже заканчивал своё обвинительное выступление, вызвав очередную волну ропота и вскрики из толпы, а также несколько арестов. Я останавливала взгляд на каждом, кто был в списке преступных связей с семьёй Джагаонов, и они начинали нервничать. Это заметил и Эргор.

Он незаметно сделал несколько распоряжений, а когда я отлучилась в уборную, оказалось, что теперь каждый выход каждой ложи был заблокирован солдатами и синтетиками МГС. Умничка, Эргор. Никто не должен уйти. Зато меня синтетики пропустили свободно.

Коридоры были пустыми, абсолютно пустыми, и звуки шагов в тяжелых ботинках отражались гулким эхом. Я нервничала, и бегала сюда уже пару раз, — выступление Тенемхета прилично затянулось. Выходя из уборной, погруженная в размышления, я беспечно открыла дверь, оказавшись прямо перед дулом плазмогана. Он выстрелил с расстояния двух метров, и так бы я и умерла, не успев даже осознать этого прискорбного факта, если бы внезапно всё не остановилось.

Убийца, пуля, я. Всё, кроме моих мыслей. В тишине коридоров послышался лёгкий шелест, словно доносящейся от ползущей в траве змеи. Из-за округлого угла медленно и величественно, паря в полуметре от земли, выплыл мой недавний знакомец — каон.

«Твои мысли остановить невозможно, верно?» — казалось, он хихикает, подлетая к нам почти плотную. Он протянул небольшую когтистую лапку, спрятанную до этого вдоль тела, и медленно взял зависшую в воздухе пулю.

«Это не плазмоган, а инъектор. И не пуля, — поправил он меня. — Это капсула с амнеостейвисом. Ты просто должна была забыть всё, что хочешь рассказать сейчас там. Убивать тебя здесь открыто будет неразумно, даже для них. Спи», — обратился он к несостоявшемуся недоубийце, и мужчина отключился. Я резко встрепенулась, когда каон снял с меня свой гипноз. Странно: так и не успела испугаться, хотя уже второй раз за сегодня могла умереть. Или полностью потерять память. Интересно, подумала я, почему я так глупо не боюсь смерти?

«Потому что твоё сердце уже давно знает, что оно выше смерти», — прокомментировал каон. И похоже, ему было вовсе не сложно проникать в мои мысли, в отличие от всех остальных. Как он это делал?

— Благодарю, тебя… Как тебя зовут? — в прошлый раз я даже не спросила. Сейчас же была уверена: это именно мой недавний друг — я узнала его голос, звучащий в моей голове.

«Фейгнхаар». Я повторила без запинки, а он улыбнулся своей огромной, чем-то напоминающей собачью, пастью. «Я сопровожу тебя. Я чувствую, тебя ещё захотят убить прямо в зале заседаний. И буду ближе, чтобы никто не смог причинить вреда защитнику правды».

В зал мы вернулись уже вместе, и каон свернулся огромным мохнатым калачиком прямо на моём балконе, чем вызвал очередную волну удивленного ропота.

Аресты по делу Тенемхета были произведены. Настала моя очередь. И удивительно, но близость смерти, ну, или полной потери памяти, погрузили меня в странную медитацию. Больше не было тревожности, страха, размышлений. Я поймала взгляд Гайла, который обеспокоенно следил за мной, улыбнулась и решительно ступила на гравиплатформу, которая должна была спустить меня вниз, на арену.

Она пролетела пару секунд и начала стремительно падать, сбрасывая меня вниз. Толпа ахнула, а я зажмурилась. И опять. Страха не было. Лишь интерес: а что же будет дальше? И дальше подо мной оказалась мягкая спина каона, подхватившая и опустившая вниз. Я соскользнула с пушистой шерсти и мягко приземлилась на арену, оказавшись в самом её центре.

— Спасибо.

Голос слегка дрожал, но я прочистила горло. Сейчас не время, все эмоции потом. Казалось, никто даже не заметил того, что кто-то снова попытался от меня избавиться. Лишь Гайл то и дело дергался вперед, но его снова и снова удерживали его новые собратья.

Я начала со слов, подробно изложив, что именно сейчас всем покажу. Видела, как вскочили с мест некоторые из «моего» списка, и как подчиненный Эргору спецназ МГС заставил их сесть обратно.

— Как вы смели притащить сюда эту предательницу? — послышалось с балконов.

— Пусть начнет с доказательств!

— Мы не обязаны слушать этот бред! Что за кощунство!

— Вы правы, — громко сказала я. Звук был устроен так, что голос оратора на арене, звучал громче всех и перекрывал прочие выкрики. — Пожалуйста, принесите разъём для кристалла.

Я медленно вынула заколку из волос, и они рассыпались по плечам. Сняла чехол. Хотелось бы с обезболивающим. Конечно, ужасно унизительно и глупо делать это на глазах у всех, но только теперь, когда все на меня смотрят, кристаллы были в безопасности.

Я сжала зубы, отключила ту часть мозга, что отвечает за боль и рассекла тонким лезвием кожу под правым ребром. Толпа ахнула, а Гайл подался вперёд, но нирилиги снова усадили его обратно, удерживая силой.

Так, теперь самое сложное. Ковыряться в собственных ребрах, было особенно «приятно», даже не смотря на то, что я отключила болевые рецепторы. Мне удалось только с третьей попытки. И когда первые две оказались неудачными, я даже услышала пару злорадных смешков с трибун. Ничего, посмотрим, как вы сейчас посмеетесь, когда всех вас накроет покрывалом истины. Хорошо, что платье было темно-графитовым, зато все пальцы уже были в дурацкой крови. Ничего.

Я вытащила оба кристалла, и на секунду отвлеклась на Гайла, который теперь уже сидел в своей человеческой форме и был белее снега. Хотя вообще-то это я только что потеряла кучу крови, а не он. Для него, как и для всех остальных, способ, которым я обеспечила сохранность доказательств, оказался сюрпризом. Для всех, кроме Мирны, которая тоже была здесь вместе с Тайром.

Я отвлеклась на Гайла, и тут же потеряла концентрацию и почувствовала адскую боль, стараясь не показывать это на лице. Наконец, кристалл оказался в считывателе, и все данные загрузились на огромный экран, а зал погрузился во тьму для начала демонстрации. Моё дело сделано. Всё, что было нужно, я записала туда. Теперь можно и отключаться. Мой друг-каон обернулся вокруг меня и ласково мурлыкнул на ухо.

Боль стала резко утихать и через минуту абсолютно исчезла. Я потрогала пальцами мокрое платье. Кожа была чистой.

— Спасибо, — тихо шепнула я. — Ты волшебный!

А вот и первые вскрики на трибунах. Фейгнхаар быстро оттащил меня с арены: на балконах начиналась настоящая паника среди тех, кто начал понимать — это их последние минуты здесь.

«Тебя могут попытаться убить. Теперь уже от отчаяния», — прошелестело у меня в голове. Спасибо, каончик, я итак это знаю.

— Тишина! — громогласно рявкнул Эргор Хал, и его послушались абсолютно все.

Фильм продолжался ещё три часа, за которые кто-то успел даже потерять сознание. Везет им. Могут делать это, когда захотят, чтобы не осознавать того кошмара, который их ждет. У меня так не получилось.

— Всё это сфабриковано! Бред сумасшедшей шлюхи!

— Нет, не бред! — из темноты, в лучи двух прожекторов выходил Кайннан Джагаон. Точно. Уже должно было пройти больше двадцать часов. Как же я была рада его видеть! — Прошу дать мне слово как действующему Представителю Гарайской конфедерации свободных планет.

Эргор кивнул. Кайн подтвердил каждый факт, каждую связь, каждый документ и даже дополнил устными свидетельствами какие-то сложные для понимания фрагменты и взаимосвязи. Когда он закончил, и свет включился, общая энергия в Зале заседаний Цитадели почти превратилась в руины.

Стены стояли, балконы были на месте, все были живы, но ощущения, витающие в воздухе говорили одно — их мир рухнул. Более одной трети членов МГС были арестованы. И это была огромная цифра.

Все те, кто оказался «чист» довольно оперативно сформировали новый Чрезвычайный совет.

— Мы благодарим тебя, Элнейя Ллайра Эр-Нетеру Ар-Раор за открытие правды и очищение нашего сообщества, — обратилась ко мне среброволосая и зеленокожая старейшина квидеков. И она была искренна. — Ты подтвердила священное звание истинной Ищейки Межгалактического Совета, обнаружив и вскрыв самую суть, необходимую для нашего дальнейшего процветания. Ты будешь амнистирована. Здесь и, надеюсь, в вашем Совете Тринадцати. Что ещё ты хотела бы в награду?

Я молча взяла кристалл с картами порталов и взглядом попросила Эргора спуститься ко мне.

— Я прошу изменить правила о безусловной принадлежности Ищеек воле МГС! — закончила я под очередную волну ропота. Кажется, я уже сбилась со счета, какой она была за этот вечер и эту ночь. — Я вольна жить, как мне вздумается, помогая Межгалактическому совету исключительно по собственной воле, в той степени и таким образом, каким посчитаю для себя удобным. И прошу этого для всех существующих Ищеек, включая Иггдтайра Радра Хару. Взамен и только взамен, я хочу принести в дар МГС принадлежащую мне на законных основаниях карту ещё не найденных древних порталов эрнанидригов!

Опять ахи и вздохи с трибун. Такие все впечатлительные.

— И ещё! Я прошу полностью амнистировать Иллеанея и дать ему полную свободу!

Новый состав Управляющего Совета совещался не долго, в основном поглядывая на Эргора и как бы спрашивая у него разрешения. Эргор кивнул.

— Что ж, — великодушно согласилась старейшина квидеков. — Наступило время перемен. Мы даруем вам свободу и приглашаем вас к добровольному и взаимовыгодному сотрудничеству! Отныне Ищейки свободны в своём выборе! Оракул-отступник также будет помилован.

А вот теперь звенящая тишина, посреди которой вдруг раздались одинокие и звонкие аплодисменты. Каринайра. Ещё: Тенемхет. Гайл. Тайр. Звук нарастал и нарастал, оглушая меня не громкостью, но значимостью того, что сейчас произошло. Гайл снова рванул ко мне, и сейчас его уже никто не удержал. Оказавшись рядом, он крепко обнял и поцеловал меня в лоб, вызвав игривое улюлюканье с некоторых трибун. Даже Эргор приподнял одну бровь и улыбнулся одним краешком губ.

История нашей разлуки началась здесь. Нас навсегда разделили под взглядами всех этих людей. Но ничего и никогда не бывает навсегда. Мы снова воссоединились. Здесь же. Вопреки всему.

Утром Кайн вызвал меня на космодром. Я не очень хорошо поняла, почему именно туда, но мне удалось улизнуть от Гайла, которого до сих пор не отпускали его новые друзья нирилиги. Новые симбионты, сделавшие Гайла их фактическим родственником, накладывали теперь много обязательств. К тому же, я была рада, что Гайл не увидится с Кайннаном, и по-прежнему не хотела знать, что может выйти из их встречи.

В моё плечо уткнулась пачка пластиковых бумаг:

— Твои документы о разводе. Ты свободна.

Кайн стоял передо мной в простой серой футболке, штанах-карго, солнцезащитных очках и с обычным полупустым вещмешком за плечами.

— Что это? Куда-то едешь?

— Улетаю.

— А как же пост Представителя Гарайи?

— Я передал его Мирне. Нужно дождаться одобрения наших стариков из Совета, но думаю, она достойна.

— А ты куда?

— Вот кристалл, здесь более подробно записаны мои показания обо всех преступных связях Джагаонов. Это уже для Совета Тринадцати. Это осиное гнездо тоже пора встряхнуть.

— Кайн? Ты уверен, что хочешь пойти против всей своей семьи?

— Я уже пошёл. И я не хотел. Но это единственно правильное действие. Иначе не уничтожить все липкие, преступные рептилоидные сети эхи. Если не вскрыть их сейчас, они размножатся снова. Ты ведь знаешь, что только так и нужно поступить? К тому же, после твоих откровений понятно, что очищенный высоконравственный МГС всё равно придёт за моей матерью и далее, за моим дедом, архонтом Энхерона. Я лишь ускоряю процесс. Хочу откреститься от всего этого. Вот такая я малодушная и неблагодарная свинья. Но это даёт мне индульгенцию МГС, прощение всех грехов и свободу.

— Понимаю. И куда ты сейчас? Ведь не на Гарат-Интера?

— Нет, туда мне пока лучше не соваться. В одну из экспедиций Эргора. Войду в её состав простым рабочим. Солдатом. Будем искать «порталы Ийеррэйто». Они теперь так официально и называются.

— И тебя это устроит?

— Да, только этого сейчас и хочу. Найти себя. Как посоветовал мне один друг, — он многозначительно улыбнулся, хотя глаза его были закрыты темными очками. — К тому же, я всё ещё продолжаю свои сессии с доктором Моаром. Прости за всё, Нэти. Доктор говорит, всё, что я делал с тобой, я делал через свою боль. Я считал себя настолько незначимым, что мне нужно было контролировать тебя. Хоть кого-то. Показать свою власть. Сейчас я понимаю: чтобы стать собой, мне нужно отказаться от любого желания обладать кем-то. Или чем-то. И, кстати, ты очень помогла, уничтожив все мои вещи, — Кайн снова пытался шутить, показывая мне полупустой вещмешок. Я улыбнулась.

— И тебе спасибо. Через отношения с тобой, я узнала, какая я на самом деле и чего стою.

Он крепко обнял меня, и я чувствовал, как он вдыхает запах моих волос, шумно и долго. Он также резко отпустил меня, и бросил:

— Я люблю тебя.

Кайн ушёл, не оборачиваясь и скрылся в недрах огромного корабля ТИГНИА. Эргор снаряжал в свои экспедиции гравинидов. Ещё несколько стояли в отдалении, ожидая своей очереди. Хорошо, — подумала я. Самые безопасные корабли.

— Ты знаешь, что они предлагали мне стать представителем в МГС от Гарайи? — мы с Гайлом стояли на террасе его… нашего номера в Семиконечной Звезде, и я делилась с ним последними новостями. За сегодняшний день мы почти не виделись.

— Ну, ты заслужила и полностью справишься с этой должностью, с твоими способностями, — Гайл засунул руки в карманы и хитро поглядывал на меня. — Мне тоже предлагали, теперь уже представлять нирилигов, как самому «современному» представителю расы, разбирающемуся в реалиях.

— Конечно, я отказалась…

— Конечно, я отказался, — произнесли мы хором и тут же засмеялись.

— Теперь Представителем Гарайи временно назначена Мирнарэйя, моя сестра. К тому же, она теперь входит в Совет Тринадцати, как глава Эр-Нетеру Ар-Раор. Надеюсь, её кандидатуру утвердят и в дальнейшем.

Он молчал, не желая ничего больше говорить, и его глаза блестели в темноте то весело, то страстно.

— Так что? — я протянула ему руку. — Домой?

— А где теперь наш дом? — спросил он, оборачивая мою ладонь своей огромной теплой рукой.

— Как где? Конечно же на Зеваоне! В нашем Оазисе.

Он подошёл и крепко прижал меня к себе, заставляя мои губы раскрыться в предвкушении его сладкого поцелуя.

— Гайл! — мягко прошелестела Ниарита, одна из группы нирилигов. — Мы ждем тебя уже полчаса. Мы ещё должны поговорить перед вашим отлетом.

Гайл тихо чертыхнулся мне на ухо, а она мягко улыбнулась, как бы извиняясь.

— Ладно. Я подожду ещё, — вздохнула я.

Я долго стояла на террасе в ожидании своего мужчины. Новые светящиеся родственники никак не хотели оставить его в покое, до последнего навешивая кучу инструкций о том, как ему теперь дальше жить и что делать во благо процветания новой расы.

Хорошо, что они вообще отпускали его, и не заставляли жить на жутком Дахрариге. Вдыхая воздух Вар-Рата я понимала, что здесь произошло столько всего, что теперь я уже, пожалуй, влюбилась в это место.

В мою руку вдруг ткнулось что-то мокрое, и я одернула её, не сразу сообразив, что это был собачий нос. Огромная черная собака с длинными волосами, похожая на борзую, ещё раз подбила мою руку, требуя погладить её.

— Откуда ты здесь, милый? — я была уверена, что это мальчик. Наверное, Гайл не плотно закрыл дверь номера, и теперь питомец одного из постояльцев забежал сюда? — Я обожаю ксалотов! Обязательно заведем с Гайлом! Как у Дехраит. Но мне нравится твой черный цвет. Очень благородно.

Я присела к нему на корточки, а собака коротко лизнула меня в нос и с достоинством попятилась назад, хотя я и тянула руки, чтобы гладить её дальше. Шерсть была очень приятной, как шёлк.

— Ты куда, малыш, — я всё ещё сидела на корточках, когда собака резко встала на задние лапы и превратилась в Председателя Межгалактического Совета Третьей Вселенной Эргора Хала.

— Святые мишки! Эргор! — я удивленно села на пятую точку, а он с улыбкой приподнял бровь, подошёл и протянул руку, чтобы помочь встать, которую я с удовольствием приняла.

— Я проиграл спор, помнишь?

— Не очень, — растерянно ответила я.

— На приёме Начала года. Я посмеялся над тобой, сказав, что ты как маленькая отважная собачонка, у которой ничего не получится. А ты возразила, что если у тебя получится, я покажу тебе, как превращаюсь в собак. И у тебя…

— … получилось, — шёпотом закончила я. Вот только сейчас, именно сейчас, когда посторонний в сущности человек произнес это, до меня дошёл весь смысл того, что сейчас произошло. Как часто, достигая чего-то желаемого, мы даже не осознаем это и не можем насладиться ощущением свершившегося чуда, снова продолжая свой бег вперед. Мы не останавливаемся, не хвалим себя, не пробуем победу на вкус, медленно разжевывая и наслаждаясь. Мы просто констатируем факт, ставим галочку, сухо благодарим Вселенную, и снова бежим к другим целям.

И только сейчас я заорала в ночное небо, заорала во всё горло, не стесняясь Эргора и всего его легендарного хладнокровия и надменности. Заорала так, чтобы вся Вселенная точно услышала мою благодарность:

— У меня получило-о-о-сь! А-а-а! — прокричавшись, я снова посмотрела на него и на его теперь уже неподдельную улыбку, не выдержала и бросила ему на шею:

— У нас у всех получилось, — поправилась я, вдруг увидев в дверном проёме вернувшегося Гайла. — Гайл! Ты веришь в это? У нас у всех получилось!

Я отошла от Эргора, который уже поправлял после меня итак идеально сидящий длинный пиджак, и бросилась к Гайлу:

— Получилось!

Гайл схватил меня в охапку и зарылся носом в мои волосы.

— Без тебя ничего бы не получилось, Нэйт.

— Да, забери уже свою чрезмерно эмоциональную леди, — недовольно молвил Хал. — И, пожалуйста, если у вас в жизни ещё что-то произойдет, не звоните.

Возле нашей террасы я услышала характерный шелест и радостно воскликнула:

— Фейгнхаар! — каон завис перед нашим балконом, улыбаясь своей огромной зубастой пастью. — Илли!

Со спины каона сползал осунувшийся оракул Иллеаней с поблекшими и обвисшими радужными крыльями. Он так крепко вцепился в меня, словно я была его единственной защитой в этом мире. Я утешающее гладила его по спине, вопросительно косясь на Гайла. Гайл был снисходителен.

— Спасибо за мою свободу, — это всё, что смог сказать мне Иллеаней, преисполнившись чувств, а я ласково отодвинула его.

— Теперь всё будет хорошо! Илли, ты выдержал. Теперь ты сможешь жить там и где хочешь.

Он только кивал, ничего не говоря.

«Мы пришли забрать нашего пёсика», — каон прервал нас и посмотрел в сторону невозмутимого Эргора, подмигивая. — «Только ему не говори».

— Конечно.

«Благославляю»

— Благодарю.

Эргор гордо расправил из-за спины огромные черные крылья, которые так поразили меня в первый раз.

— Всем спасибо, счастливого полёта и долгой жизни, — коротко бросил Хал.

Они улетели, так и не обернувшись, и только Илли долго махал нам, сидя на спине каона. Бедный, заточение так подкосило его, что он даже не мог воспользоваться своими крыльями. Надеюсь, каоны излечат его.

Гайл обнял меня сзади, прошептав в шею:

— И что это были за радостные объятия с чужим мужиком? Думаешь, я тебе это так спущу?

Я точно знала, что Гайл имеет ввиду Эргора Хала.

— Гайл, прости. Я просто хотела как-то разделить радость.

— В следующий раз, — он резко и довольно грубо развернул меня к себе с порочной улыбкой, — все радости дели, пожалуйста, только со своим мужчиной.

Он наказывал меня своим жёстким и властным поцелуем, но это была всего лишь ужасно возбуждающая прелюдия к долгой, почти бесконечной ночи, за которую мы пытались наверстать всё то время, что украли у нас. Лишь под утро, вновь обретя способность говорить, Гайл, наконец, выдал:

— Нам нужно на Дахрариг.

— О, нет! Тебе нужно жить там?

— Нет. Дехраит просыпается в регенераторе нирилигов. Она сейчас там. Айко с ней. И если мы хотим вернуть мои воспоминания сразу и полностью, Дехарит сможет сделать это одним прикосновением. Ты же знаешь.

— Тогда, конечно, — выдохнула я.

Он как-то странно замолчал.

— А у меня были женщины до тебя? Конечно, глупый вопрос, но…

— Да, — ровно перебила я. — У тебя даже была истинная ллеирт. Она умерла.

— Тогда, может, мне не стоит этого вспоминать? Я не хочу помнить и знать их. Только тебя, — он снова перевернул меня и навис сверху, вглядываясь в моё лицо. Звучало соблазнительно, но…

— Нет, я хочу, чтобы ты вспомнил. Не их. Я хочу, чтобы ты вспомнил себя.

— Я знаю, какой я. И ты знаешь. Только здесь и только сейчас. И могу остаться таким навсегда.

— Я хочу, чтобы ты вспомнил всё то, что привело тебя к тому, какой ты сейчас. Я не хочу, не отказывайся от себя только ради меня.

Гайл снова начал целовать меня, с благодарностью и нежностью:

— Я полюбил самую потрясающую женщину во Вселенной.