Нэй: мой любимый Прародитель (СИ)

Глава 23. Почти божество…

Нэй

Я смог! Телепортация удалась!

Но представшее моим глазам выглядело шокирующим.

Я возник прямо внутри купола, сотканного из почти невидимого силового поля: видимо, Ангелика поняла, что с противниками не справиться, и сумела установить вокруг своих людей защиту.

Меня словно никто не заметил.

Ангелика сидела над умирающим Нико и… плакала.

В груди у парня зияла глубокая дыра, из которой с бульканьем выливалась кровь. Рядом лежал Рувим — тот самый громила-парень, к которому я уже успел изрядно привязаться — и мучительно стонал, удерживая руку на распоротом животе. А Сэм был без сознания и почти истек кровью, потому что ему просто оторвало руку.

Лис пытался остановить кровотечение и обреченно ругался, Прат лихорадочно доставал медикаменты и трясущимися от шока руками протягивал Ангелике, но она впала в ступор и не двигалась.

— Простите, — пробормотала она, — это моя вина…

Потом словно очнулась и начала стремительно доставать инъекции.

— Прат, срочно, сделай Рувиму укол, да, поддерживающий!!! — Ангелика пыталась взять себя в руки, смахивая с лица слезы.

Она уже давно сняла с себя шлем, и ее растрепавшаяся коса норовила все время упасть вперед и мешала ей, так что она с раздражением дернула ее и отправила за спину.

Моя внутренность словно застыла, потому что ее отчаяние и муки уже ставших мне дорогими людей просто выбили меня из колеи.

Навалилась старая, та далекая нестерпимая боль потери, которая у меня однажды точно была. Я уже терял. Я уже оставался один, без родных и друзей. Я знаю, насколько это невыносимо!!!

Разве я могу допустить, чтобы это повторилось???

А ещё Ангелика…

Её отчаянье — это моя боль, умноженная в тысячи раз…

Накатило всеобщее состояние гнета, тут же сжавшее мне горло, и я с головой нырнул в ментальное поле всех этих людей.

Нет!!!

Я заставил себя остановиться и всего на одно мгновение закрыл глаза.

Хватит!

Решительно отгородившись от чужих эмоций, я попытался успокоиться и крепко сжал кулаки. Внутри каждой ладони затрепетало тепло, а по телу побежали знакомые, но словно забытые мною ощущения силы.

Когда я открыл глаза вновь, мое зрение резко изменилось.

Я стал ВИДЕТЬ!!!

Видеть каждое существо передо мной до самой его глубины. У Ангелики рвано стучало сердце и кружилась голова. У нее саднило бедро и нервно тряслись руки. Прат повредил запястье, и на кости его четко прослеживалась тонкая трещина, которая приносила с собою несильную, но назойливую боль.

Нико с дырой в груди умирал. Его лёгкие били пробиты и заполнялись кровью. Он уже почти не дышал. У Рувима повреждение кишечника, угроза заражения крови…

Все это пролетело перед глазами в доли секунды, но мне хватило, чтобы всем своим нутром вспомнить: я… кое-что умею.

Самым плохим был Нико.

Я опустился рядом с ним на колени и протянул к ране руку.

Ангелика только сейчас увидела меня и ошарашенно вскрикнула:

— Нэй! Ты… ты… откуда ты взялся??? Ты без защитного костюма??? Что ты делаешь???

Я не ответил. Держа руку на весу над грудной клеткой Нико, я внимательно исследовал его органы. Несколько крупных сосудов были разорваны, и я быстро спаял их телекинезом, одновременно задавая клеткам всего организма приказ к усиленной регенерации и восстановлению. Тело Нико задрожало, температура повысилась, он начал клацать зубами, испугав окружающих, но кровотечение пошло на убыль, а мне пришлось вытолкнуть из его легких кровь одним телекинетическим толчком, чтобы он смог нормально дышать.

Нико закашлялся и извергнул из себя кровяные сгустки. Ангелика подумала, что он окончательно умирает и попыталась схватить его за плечи, но я остановил ее, оградив Нико своей рукой.

— Все в порядке, — прошептал я, чувствуя, что от внутреннего напряжения едва владею голосом. — Он будет жить…

Мне пришлось перекачать парню значительное количество своих сил, и он блаженно отключился, погрузившись в спасительный сон.

— Перебинтуйте раны, — прохрипел я, переползая к Рувиму и склоняясь над ним.

Ангелика не стала спорить. Наверное, от меня исходила аура уверенности и силы, потому что она беспрекословно меня послушалась, и тут же сделала все, о чем я попросил.

Полузакрыв веки и сфокусировав взгляд на теле Рувима, я начал стремительно, но максимально аккуратно склеивать телекинезом его внутренности. Клетки тела открывали мне свою глубинную структуру, проносясь в разуме картинками спиралей ДНК, и я запускал вложенные в них программы восстановления, вливая свою силу и ускоряя их рост. В какой-то момент понял, что рассасываются даже застарелые шрамы и исчезают хронические болезни, которых у того же Рувима было немало, и чем больше я погружался в мир строения этих тел, тем сильнее чувствовал, что я всё о них знаю.

Когда-то я мог создать такого человека просто из одной клетки. Наверное, в какой-то степени люди могли бы назвать меня богом…

Нет, не Создателем, конечно! Я ведь тоже лишь творение…

Но знаний в разуме, в моем прошлом разуме было настолько много, что я мог бы даже сотворить новую расу, и она бы жила, крепла, расцветала, как вершина всего остального творения…

Меня сильно занесло. Сознание перешло в стадию наивысшей концентрации, и я просто слился с теми процессами, которые творили мои руки.

Когда Рувим был подлатан и отправлен в сон, я подполз к Сэму и за несколько минут «пришил» ему обратно руку. Восстановил сустав, склеил сосуды, запустил регенерацию и… посмотрел на Лиса, который в благоговейном шоке следил за моими действиями.

Вместо друга я увидел тело со всеми его внутренними, физическими и ментальными процессами: аритмично колотящееся сердце, пульсирующие перенапряжением ветвистые сплетения нервных волокон, хроническую головную боль, пылающую алым цветом, и глубочайший внутренний надлом, похожий на черную дыру в груди…

Я протянул к нему руку, но Лис дернулся и слегка отшатнулся от меня.

— Не бойся, — прошептал я, и голос мой прошелестел, как многоголосое эхо, — я помогу тебе…

Лис позволили моим пальцам прикоснуться в своей щеке, и я… забрал его боль.

В глубине его серых глаз я увидел изумление и еще более усилившийся трепет. Время остановилось. Мое сознание поднялось еще выше, словно вышло из тела, и меня наполнила блаженная радость.

Я смог их спасти! И я их защищу!!! Они — мои…

Однако…

Вдруг…

Горло резко перехватило спазмом, а в груди начало просто нестерпимо печь.

— Дрянной мальчишка! — услышал я до боли знакомый голос, и из темного провала коридора, легко миновав силовое поле, выступил… мой отец. В его глазах привычно плескалась черная клубящаяся тьма. — Ты снова противишься своему предназначению! Снова хочешь обмануть судьбу!!! Когда ты уже поймешь, что ты принадлежишь тьме без остатка??? Ты посвящен ей до конца своих дней! Тебе мало тех мучений, которые ты уже испытал??? Хочешь продолжения????

Он наступал на меня все стремительнее, а я в ужасе начал пятиться назад ползком, пока не уперся спиною в холодную металлическую стену коридора.

— Ты лжешь!!! — прохрипел я. — И ты не мой отец! Он мертв, я знаю это!!!

Император ухмыльнулся.

— Для меня не существует смерти! Теперь я живу вечно!!!

На его лице сияло отчетливое безумие, а меня передернуло.

Даже если это существо не было плодом моего воображения, оно все равно не было и моим отцом. Это был паразит, который использовал его образ, чтобы обманывать, захватывать, подчинять и убивать…

— Убирайся! — процедил я. — Я больше никогда не буду служить тьме! Никогда!!!

В одно мгновение оскал на лице «отца» сменился яростью, а у меня ещё больше перехватило дыхание, словно невидимые пальцы сомкнулись на моей шее, лишая возможности вдохнуть.

Я захрипел, мучительно вздрагивая, и услышал отдалённые крики.

— Нэй! Нэй!!! Что с тобой??? Нэй! Очнись!!!

Это Ангелика. В ее голосе жуткое отчаяние. Она почти плачет… Плачет обо мне?

Вся моя внутренность тут же потянулась ей навстречу. Я ей нужен! Ей не всё равно!!!

Воздух с огромным трудом проскользнул в легкие, заставляя меня захрипеть и закашляться, но в этот момент чьи-то крепкие руки схватили меня в охапку, и оставшиеся связи с тьмой окончательно разорвались.

— Скорее, уходим отсюда… — услышал я властный голос над ухом, но в своем состоянии не смог понять, кому он принадлежит.

На меня волнами начала накатывать слабость, и я больше не смог ей противиться.

Нырнул в неё, ощущая блаженную темноту…

Вынырнул из беспамятства неожиданно.

— Он может погибнуть…

Все тот же голос рядом со мной, и теперь я узнаю его: Риан!

— Вы можете его спасти, Ваше Высочество? — дрожащий от отчаяния голос Ангелики бьет по моим нервам, и я вздрагиваю. Мне хочется крикнуть ей что-то успокаивающее, но я не могу. Даже веки открыть не получается: они словно налиты свинцом.

— Надеюсь, что да, — отвечает зоннёнский принц неуверенно, — но… боюсь, до челнока он не дотянет. Телепортацию он точно не переживет…

После его слов я понимаю, что мы покидаем «Фетиду» на шлюпе.

— Тогда делайте всё, что нужно прямо сейчас!!! — голос Ангелики переходит на крик, и даже мне хочется поморщится.

— Ладно, главное, не прерывайте нас, понятно? — в голосе Риана строгость, приводящая в трепет.

Наверное, Ангелика отчаянно кивает, а зоннён начинает отдавать распоряжения:

— Расплетите его волосы и снимите комбинезон.

С удивлением чувствую, как две пары рук начинают меня раздевать. Но зачем?

Мне так хочется на это посмотреть со стороны!

Как только в голове формируется это желание, мое сознание взмывает вверх, и я начинаю видеть крохотное пространство шлюпа, заполненное знакомыми лицами.

Лицо Риана искажается в ужасе.

— Скорее!!! Нэю хуже!!!

На месте пилота сейчас Прат, и он единственный, кто не поворачивается на крик.

Сэм, Нико и Рувим сидят в креслах. Они бледны, но вполне себе живы и с тревогой смотрят на… мое тело, лежащее на полу.

Меня наполняет радость от мысли, что я сумел их спасти. Вот только… почему Риан так обеспокоен? Я не чувствую, что мне плохо. Только слабость…

Мне кажется, я не умру…

Вот только остальные уверены в обратном.

— Что с ним произошло? — сдавленно шепчет Ангелика, с трудом освобождая меня от комбинезона. Ей помогает Лис. Надеюсь, они хотя бы белье оставят, а то я сгорю от стыда!

Риан тоже начинает раздеваться, сбрасывая свой королевский балахон. Длинная коса превращается в россыпь ровных волос и покрывает его тело, словно плащом.

Он худощав, но выглядит более крепким, чем я сейчас. На гладкой груди проступают мышцы, хоть и не выдающиеся.

— Он отдал почти всю свою жизненную силу, — поясняет зоннёнский принц, — а тело у него очень слабое, как… как у ребенка. Я поделюсь с ним силой. Это очень непростой ритуал. И я не знаю, поможет он или нет, потому что… — Риан замолкает, словно не зная, посвящать окружающих в тонкости зоннёнских традиций или нет. Но потом все-таки решается продолжить: — …Потому что помочь в таком состоянии могут только близкие…

Для меня это такая же новость, как и для остальных.

— Капитан, вы ведь его сестра! — вдруг выкрикивает Нико, морщась от остаточной боли, — может, и вы можете как-то помочь???

Ангелика растерянно смотрит на Риана, но он ничего не отвечает. Мне становится грустно. Ведь Ангелика по факту мне никто: и не родственница, и не возлюбленная…

Как только на меня наваливается печаль, мое тело внизу сразу же начинает дрожать.

Риан испуганно:

— Скорее, посадите его и придерживайте за спину!!!

Ангелика и Лис приподняли меня, приводя в сидячее положение. Моя голова безвольно повисла, отросшие уже до лопаток волосы скользнули на лицо.

Риан присел напротив, а потом схватил мою голову руками и прислонил мой лоб к своему лбу. После нащупал мои ладони и переплел со мной пальцы.

— А теперь все максимально тихо… — прошептал он и закрыл глаза.

Окружающие замерли и почти перестали дышать.

Я пока ничего не чувствовал.

Мы с Рианом — оба золотоволосые, почти голые и прислоненные друг ко другу лбами — смотрелись откровенно странно. Даже корабельный искин, который до этого автоматически отчитывался о траектории подлета к «Молниеносному», замолчал. А может это Прат его отключил, кто знает…

Ангелика тоже закрыла глаза. Брови ее болезненно сошлись на переносице, а губы беззвучно задвигались.

Мое сердце взволнованно забилось.

Она… молится обо мне? Взывает к Создателю???

Мне кажется, что так может поступать только неравнодушный человек…

Я потянулся к ней всем своим существом и во мгновение ока оказался рядом. Хотелось притронуться в ее бледной щеке и прошептать, что я рад. Рад ее отношению, ее неравнодушию…

Но вдруг меня ослепила яркая вспышка, тут же поглотившая всё, что видели мои глаза, и через мгновение я очнулся в совершенно другом месте…