Невеста на спор, или Эльфиечка меж двух огней

После эпилога

Ал

Находиться рядом с ней и не иметь возможности получить её полностью — это то ещё мучение. Сначала я даже верил, что Мири правда сильно устала, а потом была занята. Затем стал подозревать, что она просто боится первой близости, поэтому старался дать ей время, чтобы привыкла к этой мысли и ко мне в нашей постели, ведь спали всё равно вместе. И хотя ужасно мучился каждую ночь с ней, ведь мой полный сил организм не желал успокаиваться в её присутствии ни на минуту, я терпел.

Несмотря на то, что до свадьбы всё, о чём мог думать — это моя сладкая эльфиечка в моих объятиях в совершенно недвусмысленном положении, после я старался стать и правда образцовым мужем, её поддержкой. И уж точно не хотел давить или того хуже — принуждать. Потому обнаружить, что она меня просто перевоспитывала, было тем ещё облегчением.

Умолчу про тот момент, когда обнаружил её вместе с мачехой, уговаривающей бежать — тогда я вообще соображал не очень, только представив, что её могут вырвать из моих рук и куда-то увезти, а также про её предложение о воздержании в год… Сердце моё тогда едва не остановилось, а для себя после этого случая я сделал вывод — быть с ней честным. Потому что вот такое вот умалчивание о своих желаниях с моей стороны едва не вылилось для меня в почти настоящую трагедию.

К счастью, Мири просто шутила. И даже не стала противиться, когда на радостях я на неё набросился тут же. Более того — отвечала мне со всей страстью, будто бы тоже желала меня. И это окончательно лишало меня здравости рассудка. А уж когда я распробовал её на вкус… Даже самый изысканный деликатес не сравнился бы с моей любимой эльфиечкой.

Мири тоже нравилось всё, что я делал. Она покорно лежала подо мной, позволяя нависать сверху и нагло разглядывать и трогать. Откликалась на каждое моё касание, и на дне её огромных глаз я видел то же пламя, которое бушевало и внутри меня. Она оказалась такой, как я и думал — очень нежной и чувствительной, мягкой и ласковой, принимающей мою ласку как-то по-особенному, будто бы это была не просто физическая близость, а нечто гораздо большее.

Удивительно, но этот наш первый раз стал первым и для меня. Никогда прежде я не испытывал такого. Никогда после акта любви у меня не дрожали руки и ноги, как после тяжёлого спарринга. А тут я будто бы испытывал всё заново — с ней.

Её невообразимая шёлковая теснота свела меня с ума окончательно, и всё, что я слышал в тот момент — её тихие стоны. И находясь будто в вакууме, выложил вдруг ей всё, что было на сердце…

Когда ещё мы только поспорили с Даном на Мири, я думал о том, чем близость с эльфийкой будет отличаться. Думалось, что меня тянет к ней из-за её необычности. Но сейчас не было и мысли с кем-то сравнивать. Потому что это было просто несравнимо. И совсем не потому, что она не просто не человеческая девушка. А потому — это она. Моя Эллимириллиэль. Так трепетно любящая меня, так мягко принимающая меня всего как есть, такая необыкновенная, что дух захватывает.

Мечтая о ней раньше, я думал, как стану брать её резко и быстро, как вырвется наружу моя страсть на грани с грубостью, а по итогу был так нежен, как только мог. И мне не нужно было сдерживаться специально. Я не держал её за волосы, как думал когда-то, что буду. Лишь перебирал и ласково поправлял её длинные светлые пряди, чтобы ей или мне случайно не лечь на них и не сделать ей тем самым больно. Я ласкал её так, что забывал о своём собственном удовольствии, ведь оказалось, что оно напрямую зависит от её. И мой темперамент нисколько не мешал мне не позволять с ней грубости или жёсткости — ни мыслей, ни желаний таких и не было. Было только одно — сделать ей приятно, показать ей эту сторону жизни такой, чтобы она сама желала меня не меньше…

И я получил своё вознаграждение.

Мири пообещала мне моральную компенсацию, и правда не стала увиливать. Более того — сама никуда не убегала из постели даже с утра, мирно дожидалась, пока я проснусь, и дразнила, проводя кисточкой из своих же волос по моему лицу или груди.

Она смущённо прятала взгляд, когда я смотрел на неё горящими глазами. Но сдаётся мне, что опускала свои она не только от робости, но и от того, что стеснялась показать, как ей нравится моя на неё реакция. Только я её чувствовал. И кажется, видел в ней тот свет, который видят эльфы в своей второй половинке.

А уж когда она предстала передо мной в какой-то невинно-развратной сорочке, едва доходящей ей до колен, думал совсем свихнусь… Я опустился перед ней на пол, целуя её тонкие щиколотки, острые колени, бархатную кожу бёдер, а потом быстро подхватил на руки и утащил на постель под балдахин с аккомпанементом её тихого смеха, чтобы в очередной раз насладиться музыкой из её стонов.

— Так и знала, что тебе понравится, — ласково погладила меня по щеке Мири, хитро улыбаясь.

— Ещё бы, — прохрипел я ей, зацеловывая нежную шейку и припухшие от моих прежних поцелуев губы.

В тот момент я чётко осознал, что она может делать со мной что пожелает. Что я сам вылезу вон из кожи лишь бы продолжать нравиться ей и радовать её. Планируя прежде запереть её в комнате, я теперь не мог отказать ей вообще ни в чём. Поэтому разгонял всех и каждого, кто только посмеет глянуть на неё внимательнее, чем мне бы хотелось, своим обещающим все возможные кары видом.

Ведь быть мужем Мири — большего счастья и придумать было сложно. Мне всё время хотелось обнимать её, целовать, трогать. И я был счастлив не только исполнить любую её просьбу, но и предугадывать все её желания.

Почти сразу после свадьбы договорился с отцом о дипломатической делегации в страну эльфов, чтобы взять жену с собой. Перенёс в нашу комнату все её эльфийские штучки и растения. Посоветовавшись с её няней, поменял прежние шторы, постельное бельё и некоторую мебель (правда, уже с помощью слуг, которых отец мне всё же вернул). Хотел сделать так, чтобы она была со мной так же счастлива, как я с ней.

Мне безумно нравилось говорить с ней. Как он размышляет, как мягко даёт советы, напоминая, что теперь я не просто один из младших принцев, а женатый человек, которому не плохо бы взяться за ум…

Правда, отец чуть с трона не упал, когда я сказал ему, что хочу быть полезным нашей стране. Но надо отдать ему должное, он держался, и таки назначил меня на одну из не сильно важных, но нужных должностей, сделав помощником второго по старшинству брата, который курировал военное дело. Мол, немного дисциплины мне не помешает. И я согласился с этим, изо всех сил стараясь и правда повзрослеть и найти своё занятие во дворце.

Хотя чаще чем брат-дракон меня теперь к делу привлекали жёны старших братьев, с которыми подружилась Эллимириллиэль. И я вместе с ними частенько организовывал какие-то благотворительные приёмы и мероприятия, обеспечивая помимо прочего и охрану. Хотя, признаться, после того, как в нашу семью вошли девушки из других стран и сословий, благосклонность народа к правящему роду заметно возросла. Да и отношения с соседними странами вышли на новый уровень. Только с эльфами пока оставались некоторые недопонимания, но прибывшая от них дипломатическая делегация должна была как раз решить эти вопросы.

Кстати, няня Мири пока осталась с нами. Ей выделили комнату недалеко от нашей, чтобы они могли быть с Эллимириллиэль рядышком. Наблюдая за ними, я восхищался этой взрослой по возрасту и молодой на внешность эльфийкой, ведь она смогла полюбить мою Мири, как родная мать не любила меня.

Ещё перед самым бракосочетанием, «нянюшка» строго поговорила со мной, что видит меня насквозь, но если я посмею обидеть Мири, то отравит моё существование. И я ей поверил и проникся ещё большим уважением за то, как она защищает свою воспитанницу.

Правда, на днях я встретил её расстроенной в компании взрослого эльфийского воина. Уточнив, есть ли необходимость моего вмешательства (если кто посмел бы обидеть няню моей Мири, то имел бы дело со мной и всей моей семьёй!) и получив ответ, что со всем она разберётся сама, я не стал допытываться. Но окинув взглядом её со спины, заметил пару странно светящихся прядей в водопаде её волос, небрежно прикрытых одной из накидок Мири, она-то их больше не носила.

Обмороки Мири тоже прекратились. То ли от того, что я не позволял никому её волновать, то ли от того, что она сама стала увереннее. Но всеми своими поступками я старался сделать так, чтобы она ни капли не сомневалась во мне и в том, что в этом дворце никто не посмеет относиться к ней снисходительно или без должного уважения.

Так что наш с Даном спор был не зря. Выиграв его, я кажется, выиграл у судьбы, получив то, о чём никогда и не мечтал даже. Хотя шкатулку Дан всё же подарил мне на свадьбу. И тогда, не став теряться, я напомнил ему, что в запасе у меня остаётся ещё моё желание, на что брат лишь пожал плечами. Мы с ним уже помирились, но в последнее время он был несколько загружен тем, что все братья оказалась женаты, и теперь отец наседал на него. Потому-то я и держал его обещание в запасе на случай, если он снова обратит своё внимание на мою жену…

Мысль, что пока он не женат и снова может начать подбивать к ней клинья, признаться, держала в тонусе. Поэтому когда однажды я увидел его вместе с Мири, шушукающихся за углом, взбесился не на шутку. Пусть сама Мири не давала мне никаких поводов для ревности, всё равно, увидев её в странной одежде рядом с ним, мигом потерял всю свою уверенность в крепости наших отношений и кинулся разбираться. И каково же было моё удивление, когда, резко развернув жену, я встретился с её удивлёнными, но не голубыми, а фиалковыми глазами… При этом выглядела она так, будто бы вовсе меня не узнала.

Конечно, недоразумение быстро разрешилось, но новости о сделанных мною выводах я Мири сообщать раньше времени не стал. Съездим вот на медовый месяц к эльфам, может она передумает откладывать рождение нашей дочки на чуть попозже, а там уже и расскажу ей о собеседнице Дана и обо всём остальном. А в том, что Мири мне уступит и согласится на крошечную эльфийскую малышку уже прям сейчас, я почти не сомневался.

Конец