Невеста герцога Ада

Глава 9. Демон в доме

Ведьмы расходились с Совета Ковена, а демон жаждал поговорить с Аморет лично. Верховную пришлось догонять и аккуратно ловить за локоть.

– Мессир? – нехотя обернулась она.

– Вы тоже боитесь оставаться со мной наедине или кристально честное имя все стерпит? – лучезарно улыбнулся герцог.

– Отчего же. Пока вы держите себя в рамках, мы можем говорить.

– Разве когда-то было иначе?

Строгость и холодность Верховной оказались напускными. Демон по запаху настурции чувствовал испуг. Однако умение Аморет держать себя в руках вызывало уважение и малую толику зависти. Данталион умел бы так же, не бурли в его крови сила Ада.

– Вы пришли просить новых привилегий? – вполголоса спросила Верховная. – Из тех, что мужчины не произносят вслух в приличном обществе? Извините, но продажных женщин у меня нет. Вам придется самому искать их на улицах Брамена.

А вот это уже можно принять за оскорбление. Высшие демоны не опускались до проституток. Данталион хотел уточнить, что обойдется белыми ведьмами, но прикусил язык. Сейчас конфликт с Аморет не нужен.

– Нет, у меня вполне деловой вопрос, мадам. В сарае мадемуазель Дюбуа я нашел престранные надписи на языке Темных. Обычный сарай, сено, солома, а на потолке ритуальная вязь. Вы случайно не знаете, как она там оказалась?

Запах настурции стал резче, но Верховная ответила так отстраненно, будто они обсуждали погоду:

– Мать Селесты была старшей охранительницей, я доверяла ей. Возможно, Изабэль испытывала новые чары против Темных, поэтому учила язык и рисовала символы. Вреда её занятия не приносили, иначе мы бы заметили.

Герцог взял паузу. Несколько мгновений тишины с задумчивым взглядом, но за это время чуть не задохнулся от настурции. Сердце Верховной с оглушительным стуком гоняло кровь по венам. Можно научиться стоять ровно, отвечать безразлично, но отклик тела не обманешь. Зрачки расширены, дыхание сбито и, если взять ладонь Верховной для поцелуя вежливости, то можно почувствовать влагу на коже. Такая нервозность – почти признание, что Аморет не только знает о ритуале в сарае, но и замешана в истории вокруг него. Сейчас важно не спугнуть. Равнодушно пожать плечами и вежливо удалиться. Для обвинений нужны доказательства, а у Данталиона кроме символов в сарае ничего нет.

– Наверное, вы правы. Изабэль была талантливой ведьмой, насколько я могу судить. Жаль, что Край усопших принял её слишком рано.

– Да, большая потеря для Ковена и всех нас. Изабэль была прекрасной ведьмой. – Аморет мгновенно изобразила дежурную скорбь, но приличествующий ей запах эвкалипта не появился.

Играла. Ничуть ей было не жаль. И с этим тоже стоило разобраться. Если ведьмы успели договориться с Темными за спиной Владыки Ада, то строптивая Изабэль своим желанием перечить на совете могла все испортить. Вовремя умерла, не так ли? Неужели Аморет лично приказала подсыпать яд? Однако. Интриг уже хотелось поменьше, а он и дня в Брамене не провел.

– Кланяюсь и удаляюсь, мадам. И все же благодарю за гостеприимство.

– Надеюсь, вы у нас долго не задержитесь, – сухо ответила Верховная, и на этот раз видимые эмоции совпадали с истинными.

***

Меньше всего меня волновала реакция на демона домочадцев Изабэль. Пусть Камилла лопнет от негодования, а Филипп прочтет мне лекцию о нравственности, молча кивну и пойду спать. В конце концов, скоро утро, а я весь день провела в компании герцога Ада. Устала, знаете ли.

Но проблемы пришли оттуда, откуда не ждали. Андрэ. Старший брат демонстративно не поприветствовал Данталиона, и все время, пока я рассказывала сказку о троюродном дядюшке, злобно зыркал на него из угла гостиной. Так смотрел, будто видел за спиной демона гигантские крылья и рога на лбу. А ведь белая магия не передавалась по мужской линии. Старший брат Селесты гарантированно был обычным человеком, однако это не отменяло интуицию и природную подозрительность. Не вовремя он чуйку включил, ох не вовремя.

– У месье Делорне здесь важное дело, – продолжала сочинять я легенду для демона, попутно кося под дурочку. – Мама обещала принять его, а я совсем забыла о письме. Спохватилась только, когда столкнулась с ним на ступенях ратуши. Жан Аллар пытался узнать дорогу к лавке часовщика Дюбуа. Неловко получилось.

Я напряглась, задержав дыхание, чтобы щеки покраснели. Вроде как мне стыдно. Камилла громко фыркнула. Она прекрасно знала, кого я привела с заседания Ковена. Стояла багровая от злости. Не взорвитесь, драгоценная родственница, я сама не в восторге от навязанного гостя.

– Простите мою дочь, Жан Аллар, – вежливо извинился Филипп за непутевую Селесту. – Не знаю, как ваше письмо прошло мимо меня, наверное, наша служанка Жизель отнесла его сразу на стол к Изабэль. А я после смерти жены никак не вернусь к делам.

– Соболезную вашему горю, кузен, – ответил герцог. – Смерть Изабэль – жестокий удар для всех нас.

Зараза, играл, как народный артист СССР. Убедительно. Демон вообще чувствовал себя в компании людей удивительно легко и свободно. Будто на самом деле приходился Филиппу дальним родственником. Даже осанку держал с достоинством обнищавшего аристократа. Хотя его происхождению и древности рода позавидовали бы сразу оба королевства. Фантасмагорическая ситуация. Ведьма и демон на показ скорбели о женщине, которую едва знали. Ложь росла снежным комом. Фальшивая дочь, фальшивый кузен, ненастоящий повод для визита. Но, черт возьми, играть, так играть! Я ущипнула себя на нос, делая вид, что прячу слезы. Молчу и страдаю.

– Благодарю. Это действительно страшная потеря, – сдержанно ответил Филипп и отвел взгляд.

Пока длилась пауза, Андрэ закипал все сильнее. Того и гляди бросится проверять, что у свежеприбывшего родственника под камзолом. Хорошо, что хватило воспитания не лезть с допросом. И даже Камилла терпеливо ждала, пока демон закончит приветственную речь, а Данталион продолжал блистать в амплуа убитого горем кузена:

– Сожалею, что опоздал на похороны. Вести до наших краев идут долго. Могу я возложить цветы к могиле Изабэль? Она ведь похоронена в семейном склепе?

Что еще за новости? Зачем тревожить мертвую ведьму? Не дай Белая магия, эксгумировать будет. Ожившего трупа Изабэль на ранней стадии разложения я не перенесу! Мне хватило кошмаров с её укоризненным взглядом и чувством вины, что подменила собой дочь. Никакой некромантии в доме Дюбуа!

Я дернулась возразить, но Филипп заговорил быстрее:

– Да, конечно, Жизель проводит вас завтра. А сейчас я распоряжусь, чтобы вам подготовили комнату.

Герцог едва заметно нахмурился, и я машинально потерла шею. Сейчас взбесится, что я не пойду с ним. Ну, точно.

– Селеста обещала сопровождать меня.

Ага, два раза. Да еще и в письменном виде с отметкой о получении. Но пока герцог жив, я обречена потакать его прихотям. Позже разберемся за этот поход в склеп. Без посторонних.

– Я снова забыла, отец, – глупо улыбнулась я. – Конечно, обещала, и будет невежливо отказываться от своих слов. Дозволь пойти.

Опять эти муки соблюдения нравственности! Филиппа аж передернуло, и Камилла победоносно вскинула голову. Гори синим пламенем девственность, когда вокруг неё столько танцев с бубном. «Ай-ай-ай, туда нельзя. Ай-ай-ай, сюда нельзя». Нет, я не собиралась расставаться с ней прямо сейчас, но запреты уже бесили.

– При всем уважении, кузен, но я могу отпустить с вами дочь только с компаньонкой. Камилла…

– Служанка меня устроит, – перебил демон. – Не хочу терзать душу сестре покойной, Камилла и так натерпелась горя.

Ловко. Тетушка, наконец, позеленела и покрылась алыми пятнами. Представить страшно, сколько слов крутилось у неё на языке, но вместо неё высказался Андре:

– Жизель я бы тоже с вами не отпустил. Отец, с каких пор мы привечаем проходимцев с улицы?

Да уж, семейка у Селесты. Один другого тактичнее. Андре подошел ближе, и я почувствовала знакомую вонь перегара. Залился вином по самые брови, и потянуло на драку? Неудачно он выбрал соперника. Герцог был выше на голову и мог убить щелчком пальца даже в человеческом облике. Он уже сжал кулаки и замер, как хищник перед прыжком, но Филипп снова оказался быстрее:

– Андрэ, сбавь тон! Что подумает наш гость? Иди, проспись, на ногах не стоишь. По законам гостеприимства в распоряжении месье Делорне все наши слуги. Завтра днем он с Селестой и Жизель пойдет в склеп поклониться твоей покойной матушке. И тебе следовало бы вспомнить, что в доме траур, и не шататься по кабакам.

– В доме вертеп! – огрызнулся Андрэ. – Почему ты не спрашиваешь, где шлялась сестрица два дня? Вернулась под утро, притащила с собой невесть кого…

– Разговор окончен, – осадил его Филипп.

Надо же. Без давления жены-ведьмы вдовец тоже мог держать сына в узде или только он это и делал? Изабэль не занималась воспитанием Андрэ? Старший отпрыск Дюбуа вырос пьяницей и лоботрясом. Похвально, что отец все же за него взялся.

Андрэ закрыл рот, но обиду не проглотил. Зыркал исподлобья то на отца, то на герцога. Гаденыш. Нарвется на неприятности, слова Данталиону не скажу. Пусть хоть исчадие Ада в него подселяет – плевать. Не было у меня родственных чувств к брату Селесты. Да и судя по выпадам, они не ладили. Может, он убил сестру в первый раз, а потом и куриные потроха для остальной семьи отравил.