Нерушимый 8

Глава 6 Чувствуйте себя как дома!

Наверное, при других обстоятельствах я бы порадовался тому, что «Урал» и «Ростов» заработали по одному очку, а не по два. Но сейчас радоваться было нечему: у нас считай некомплект. Жека получил красную и дисквалификацию на две игры, Игнат травмирован, и вместо него можно выпустить разве что Синяка, но он не потянет два тайма, а других кандидатур нет. Микроб? Так Гусак не закроет левый фланг, его сметут, как в прошлый раз. Даже если включить «лучшего» и стоять стеной, есть минимальный риск, что я пропущу мяч.

Я покосился на Игната, к которому направился Димидко и сел рядом с ним на лавку.

— Надо в «травму», — услышал я, и тут в голове родилась авантюрная мысль, я рванул к ним.

— Да зачем. Ничего же страшного, да? — сказал я.

— Больно, — пожаловался Игнат. — Вот сижу — еле дергает, а если ступать на ногу — так хоть вой.

Димидко упер локти в бедра, потер виски.

— Что ж мы делать-то будем?

— Я сейчас Дарине напишу, она на трибунах за нас болеет. Пусть придет глянет, что да как.

— У нее что, вместо глаз рентген?! — гневно воскликнул Димидко и сменил тему: — У нас почти некомплект, а у них тот зверюга двухметровый! Я не знаю… Только чудо нас спасет.

«И оно у нас есть!» — подумал я.

Дарине я писать не стал — сразу же набрал ее, пока Игната не заперли в «травму» и не увидели, насколько у него все плохо. Она ответила сразу же:

— Да, Саша.

— Рина, у нас проблемы. Игнат растянул связки, играть некому, можешь глянуть? Может, зафиксировать надо… Ты меня поняла? Приходи побыстрее в раздевалку.

— Ага, поняла, — откликнулась она. — Пять минут!

В сообщении я уточнил:

— Что за чушь? Что может сделать реабилитолог? — возмутился Димидко.

Тирликас, наблюдавший за нами, резюмировал:

— Помощь лишней не бывает. — И направился к выходу.

— Нам все равно одеваться-собираться, — урезонил тренера я. — Взгляд профи лишним не будет.

— И правда ведь, давай сразу в травму, — мрачно сказал Игнат, но встретился с моим гневным взглядом и смолк.

А я принялся мерить шагами раздевалку. Туда-назад, туда-назад — уворачиваясь от наших, идущих в душ и выходящих оттуда. Давай же, Рина, скорее! Начали одолевать сомнения. А что, если травма сильно серьезная, и у нее не получится? С Матвеичем же не вышло, как она ни старалась. Видимо, нужно, чтобы у организма хватало резервов справиться.

Дарина влетела в раздевалку, не обращая внимания на полуголых парней. Вылезший из душа Левашов выругался и замотался полотенцем. Игнат убрал лед и выставил вперед отекшую ногу. Выглядела она не так кошмарно, как у Микроба, когда он падал, но все равно была больше правой.

— Я осторожно, — успокоила его Дарина, опустилась перед ним на колени и принялась ощупывать, поглаживать отек, немного сжимать пальцы, проводить обеими ладонями с вибрацией — чтобы движения казались разнообразными.

Димидко она объяснила:

— Это чтобы избежать мышечного спазма и снять отек. Ему сразу должно стать легче.

Я наблюдал за ней и понимал, что сейчас происходит: она пробудила внутренний огонь, гонит его в кончики пальцев и перекачивает в Игната, запуская регенерацию клеток. Если потратит много сил, потом уснет. Игнат — захочет есть.

Ему бы коктейль сейчас белковый или аминокислот бы жидких. Ничего не говоря, я, как был, в форме рванул в столовую, взял сладкое желе — для суставов, два коктейля и рванул назад. Ушло у меня на это минут семь. К тому моменту Рина уже закончила и сидела на лавке, привалившись к шкафу. Игнат похвастался:

— Прикинь, мне и правда стало легче! Фантастика!

— Потому что я не штаны просиживаю на лекциях, — устало ответила Рина. — И если быб была серьезная травма, не получилось бы.

— Чуйка меня не подвела! — улыбнулся я.

Дарина забрала у меня коктейль и принялась жадно пить. Второй я отдал Игнату, и желе тоже.

— Это зачем? — удивился он.

— Так надо, пей, — сказала Дарина, а я подумал, как хорошо, что Тирликас ушел!

Не понимая, с чего вдруг я так о нем забочусь, наш новый нападающий выпил, а Рина подвела итог:

— Ничего страшного там быть не должно. Послезавтра будет как новенький, только лимфодренажный массаж нужен.

— На фига? — удивился Колесо. — Какие-то новые наработки?

— Ага, английские ученые рекомендуют, — отшутился я, но никто не оценил юмора, тут не знают правду про английских ученых.

— Конечно, — возмутилась Рина. — Раньше считали, что пить во время тренировки нельзя, теперь доказали обратное. Тебе полегчало? — Он кивнул. — Результат есть? Вот теперь и дуй в травмпукт.

Он поднялся, потоптался на месте.

— А на фига, когда нормально уже?

— Пациент, не спорьте с доктором! — прикрикнула на него Рина, и я увидел в его глазах нездоровый блеск, он аж облизывался, когда смотрел на мою девушку. — Улучшение может быть временным. Дайте мне эластичный бинт! Надо зафиксировать сустав — во избежание.

— Он сможет играть? — спросил я. — У нас матч с «Кайратом» одиннадцатого, то есть через два дня.

— Помню, — кивнула она, задумалась. — По идее должен, но… нужно сделать снимок.

Димидко принес бинт, Рина перемотала ногу Игната. Я повернул голову и столкнулся со взглядом Жеки, полным торжества. Нет, ну не сволочь? Неужели Игнат не видит, какой говнюк его приятель?

— Тебе помочь? — вызвался Микроб.

— Ой, да со мной станет? — отмахнулся Игнат, влажными глазами вперился в Дарину.

— И все-таки ему нужен сопровождающий, — настоял Димидко, осмотрел парней. — Евгений, ты другу разве не поможешь?

— С радостью! — сказал Жека, поднимаясь.

Вот именно что — с радостью! Хотя чего тут радоваться, когда он все равно две игры пропускает. Я сжал руку Дарины и шепнул: «Спасибо».

— Работа у меня такая. Ну, я пойду?

Безумно не хотелось разжимать пальцы, но я сделал это, и к выходу мы направились не спеша, чтобы подольше побыть друг с другом. Тем более ее нужно проводить домой, проследить, чтобы ее не вырубило в дороге, и уложить спать.

Мы направились к выходу. Ощутив недобрый взгляд, я обернулся возле двери, уже зная, кто желает мне нехорошего. Ну точно: Игнат. Сработала обратная сторона дара Рины: он ощутил единение, гармонию и теперь будет хотеть повторить.

Я вызвал такси, и мы остановились у центральных ворот стадиона «Северный».

— А Матвеич тоже тебя хотел? — поинтересовался я, проводил взглядом Димидко, торопливо топающему к девушке в пальто.

Поравнявшись, они обнялись и неторопливо пошли вдоль дорожки, подсвеченной фонариками в клумбах. Идиллия! Здорово, что у них с Оксаной все получилось, и Клык успокоился.

— Ну… так, — потупилась Дарина. — Он ведь дядя взрослый, душевные порывы контролировать умеет, понимает, что мы с тобой встречаемся.

Подъехала машина, мы уселись назад. Рина положила голову мне на плечо и начала засыпать.

У Игната ничего серьезного не нашли, и на следующий день он на своих двоих должен был прийти к Рине типа на массаж, а мне было неспокойно. И понятно, что при необходимости она его в бараний рог скрутит, но поди ж ты! Вдруг Игната переклинит, в нем проснется любовь, как в Погосяне, и мы потеряем еще одного хорошего игрока?

Впрочем, нам предстояла поездка в столицу Казахской ССР Алма-Ату, в этой реальности сохранившую статус столицы.

Вылетели мы из Москвы десятого ноября днем. Игнат был в строю. Рина рекомендовала травмированный сустав бинтовать и все-таки поберечься. При других обстоятельствах он остался бы дома, теперь же слишком велики были ставки. Рина запустила восстановительные процессы в суставе, и у него есть еще целый день.

В конце концов, у нас же еще Синяк, а полтайма-тайм он нормально побегает…

— Это чо? — спросил сидящий впереди Левашов у Гусака, тыча пальцем в иллюминатор. — Тучи, что ли? Дождь будет?

— Это, неуч ты наш, горы Тянь-Шань, — выглянул в щель между впереди стоящими сиденьями Микроб. — А конкретно — Заилийский Алатау.

— А ты откуда знаешь? — удивился Гусак.

— Да оттуда, оттуда… Всегда интересно, в каком городе побываем. Смотрел карты, читал историю перед выездом.

Все мысли вылетели из головы, потому что это было красиво. Нет — великолепно. От восторга сердце начинало частить и дыхание останавливалось: за иллюминатором появились заснеженные пики с дремлющими на них облаками. Какая там Ялта! Какой Сочи! Вот он — истинный и концентрированный восторг!

Я, конечно, читал, что Казахстан — не только ветра и бесконечная степь, но сильно недооценил масштабы.

Когда мы приземлились, и нас в автобусе повезли заселяться, я смотрел в окно и восторгался, глядя на проплывающие мимо здания, так похожие на питерские. Вот если взять Питер, перенести к подножию горного хребта — получится Алма-Ата. Дома все — с индивидуальностью, очень много деревьев. Жаль, что сейчас ноябрь, и они облетели, летом город утопает в зелени.

Мы прибыли, когда уже начало смеркаться, и времени на прогулки не было. Чтобы компенсировать это и мы запомнили этот прекрасный город, нас повезли через центр.

На следующий день, позавтракав и помолясь футбольным богам, мы отправились на стадион.

Футбольного праздника сегодня не ожидалось. Это мы дома красиво разнесли казахов, а в Алма-Ате «Кайрат» должен упереться.

Центральный стадион выглядел компактно и уютно. Казалось, прямо над ним вставали горы, но, неимоверно высокие, были они очень далеко.

В раздевалке было, как в дорогом отеле: плитка под мрамор, кожаные банкетки вместо деревянных лавок. Представляю, как кайратовцы удивились нашему стадиону!

Димидко во время накачки решимостью напоминал командира десантного взвода, которому дано сверхсложное задание. А говорил по сути то же, что в прошлый раз: ожидать красивой яркой игры и много мячей просто нельзя. Тут мы в гостях. Тут болельщики будут рвать и метать, и гнать «Кайрат» в атаку. Следовательно, главный упор у нас будет на защиту.

— Саня? — обратился он ко мне.

— Готов! Как пионер! — я поднес руку ко лбу.

— Смотри у меня… Пионер…

Еще раз разобрали предыдущую игру с «Кайратом». Все же два мяча пропустили. А если, положим, пропустим тут те же два — как отыгрываться на чужом поле с упорным соперником? Так что надо костьми лечь, а сыграть на ноль.

Подлеченного Игната Димидко берег на второй тайм. Вместо него выйдет Синяк, как устанет, даст знак. А в остальном — привычный состав, где чувствуешь своего просто потому, что он там должен быть.

Трибуны полны, ревут и рукоплещут. Холодно, но спасибо, сухо и безветренно. Самая та погода для футбола.

Свист на объявление состава — это чепуха. Это привычно. Рев на каждую фамилию своих — тоже.

Нас не запугаешь! Мы тут не просто так — мы в «вышку» прем.

Свисток — и пошел самый неприятный футбол. Тягучий, вязкий, силовой. Тут уже не плечо в плечо — тут и в спину толкнут, особенно если не на виду у судьи. И не ответишь — правило своего поля теперь в их пользу. Есть такое правило, есть! Вот как ни справедлив будет арбитр, а все равно к домашним относится чуть-чуть, но лучше. И позволяет чуть-чуть, но больше. И эти осы могут накопиться к концу игры и выдать что-нибудь нехорошее.

Тугарин их, собака Самат Бекханов, не дает расслабиться. Прет ледоколом — поди останови эту тушу — лупит отовсюду. Ну ничего, тут я, внутри меня — огонь, я собран и ко всему готов.

Сегодня я старался пасовать направо. И защитникам показывал, чтобы все время подключали Левашова. Есть у меня идея: надо приучить казахов, что все атаки оттуда. Пусть Димон постарается, погоняет по кромке, понавешивает. И так — раз за разом. Пусть на него будут уже не одного, а двух-трех выделять. А мы потом — бац! И слева, как привыкли.

Микроб махал руками, даже подпрыгивал на месте, но я ладонь вперед выставил: мол, спокойно, я тебя не забыл, все будет тип-топ. И гляжу, он успокоился и начал свои регулярные забеги — но чуть помедленнее. Вот пусть и к нему привыкают, что он у нас сегодня тупит. Потом же все на рефлексах уже будет.

А Левашов красавчик! Поймал мяч почти у линии, пронесся чуть не до ленточки, выдал пас в центр штрафной площади… Ну, не все нам радость. Не всегда наш Лабич успевает. Но это — атака!

В общем, минут десять мы откровенно давили и показывали технику.

А потом «Кайрат» вспыхнул и взорвался. Понеслись их края. Пасы пошли точные — и все вперед. И головы у них оказались на месте, в отличие от наших. Но главное, у них было страшное убойное орудие — Самат Бекханов. Спасало меня только то, что он бил неприцельно и часто промахивался.

Бац! Принял, взял!

А вот это — откровенный просер защиты. Кто упустил за спину нападающего, да ладно бы Бекханова, а вот этого мелкого и юркого? Щенников, мать его за ногу. Нужно его менять, не тянет он, хоть и старается.

Погрозил кулаком, махнул рукой, линию обозначая, толкнул Думченко и Щенникова вперед.

— Дальше от ворот, дальше! — И снова кинул Левашову.

А у него пошло. Но теперь на Димона кинулись сразу двое. То есть они стали успевать по двое-трое реагировать на мяч. Это насколько же они вдруг стали быстрее?

Вспомнилось, что Алма-Ата хоть и в горах, но вот тут, в центре, всего метров семьсот-восемьсот над уровнем моря, так что не должна высота на наших действовать. И воздуха должно хватать.

Но — опять перехват, и снова казахи понеслись чуть не всей командой на мои ворота. Страшная картина: как стена в чужих цветах накатывает, а над ней — богатырская башка Бекханова. Интересно, он специально такие зверские рожи корчит, или у него невольно получается?

Удар издали!

Отбил.

Перехват, пас, удар от линии штрафной!

Отбил.

И снова на подборе — «Кайрат». Ну что это такое?

Опять распасовываются и накидывают…

Удар!

Взял!

Взял и красиво упал, свернувшись вокруг мяча — пусть только скажут что, таким ядром и насквозь пробить можно. Тут секунда, там секунда, а пацаны выдохнут и чуть очухаются.

Судья глядел волком, показывал пальцем на карман с карточками.

Я вскочил, ударил мячом пару раз о газон (это еще секунда) и со всей силы с рук ввел — подальше, подальше, за центральную, чтобы там уже поборолись. Синяк рыпнулся и остановился.

Потому что снова подбор за ними… Где Рябов? Почему не работает всегдашняя связка вратарь-центральный нападающий — скидка — и вперед?

Опять я отбивал кулаками, ногами, переводил кончиками пальцев через перекладину. Хорошо, что защитники закрывали самые опасные моменты. Парни поняли, что делать, стали кидаться под мяч, не давали ударить в противоход или просто в нижний угол.

А верха я снимал раз за разом.

Снимал и снова и снова кидал подальше направо — гонял Левашова. А он и рад стараться. Он, может, этого всю жизнь ждал: как заведенный, бороздил кромку поля, обводил, накидывал в штрафную, шел в прессинг, если теряли мяч. Очень хорош был Левашов эти минуты. Просто очень.

Краем глаза я посматривал на Микроба. А он, как в детективном кино, краем глаза посматривал на меня. Выжидал. Готовился.

И пришло его время!

Приняв мяч, я привычным уже длинным замахом показал, что кину направо, и туда сместились полузащитники, готовые атаковать Левашова, а я ударил мяч ногой, направляя подальше к центру и налево.

И взорвался Микроб. Скорость, скорость, скорость! Он догнал мяч, обработал его, пробежал еще вперед — слишком быстро. Похоже, Федор уже пролетел угол штрафной, и поздно заворачивать — там стена из защитников. А он, как положено крайнему, четко так черпачком — плюх над головами. И прямо в Рябова попал. Попал в голову! Как однажды сказал комментатор, а мы все ржали: «Попал в угол головы». То есть сбоку. А Ряба наш — тюк головой, чуть ли не виском — по мячу. И он со звоном влетел в ворота.

Гол! Чистый!

0:1! Я аж подпрыгнул. Трибуны взвыли и заколыхались.

И свисток.

Это хорошо. Гол в раздевалку — это всегда хорошо. Он меняет готовые расклады, и теперь тренер им там найдет слова…

И наш нашел — для нас.

Нет, Сан Саныч матом не разговаривал. И не кричал. Он просто напомнил, что мы в гостях, что трибуны…

— Сан Саныч, а ты понимаешь, что они кричат? — спросил Левашов.

— О-о-о, так вы еще не устали, выходит? — всплеснул руками он. — Слушаете крики? Играть надо!

И сказано было: второй тайм — игра на лезвии ножа. Сейчас нас придавят, катком прокатятся. И поэтому в оборону должны отыгрывать все. А кто в оборону ходить не будет, тому и в команде делать нечего! Ишь, привыкли на чистых мячах финты финтить и обводки обводить!

Взбодрил, пальцем погрозил, на поле выгнал, выпустив Игната и заменив Синяка.

А на поле началась тягучая, силовая, жесткая игра. Сразу пошли нарушения. Понятное дело — им обидно проигрывать дома. Зато Бекханов заработал карточку за то, что Лабича чуть не затоптал, и стал осторожничать. Ну, насколько может осторожничать слон в посудной лавке. Понятное дело, Димидко наших настропалил, и они костьми ложились.

Казахи атаковали — мы отбивались. Но на каждый подбор-отбор сразу двое-трое наших срывались в атаку, поэтому они не могли держать сзади меньше троих. А уж Микроб с Левашовым на пару устроили перегонки по краям. Ух, как они таскали за собой паровозы! Уже стало понятно, что забить больше нам не позволят. Поэтому цель была — затормозить игру, замедлить…

Явного автобуса не было. Но, смотрю, уже не первый раз Микроб убегает аж к угловому флажку на их половине поля, и там стоит, упирается, не дает отнять мяч.

А время — тик-так…

А счет — на табло!

И несмотря на косяк Щенникова, защитники мне сегодня очень помогли. Я аж менять его передумал. Парни ложились штабелями, кидались в подкатах. И при этом — ни одного нарушения в штрафной! Хватит нам пенальти и героического превозмогания, хватит!

На стоял трибунах рев и свист. Все-таки казахи — горячий народ, наши так не бесновались, когда мы проигрывали.

«Кайрат» давит!

«Титан» отбивается и красиво держит мяч!

А вот и желтая карточка за задержку времени — мне. Ну, да, чуть дольше постоял перед мячом, чуть медленнее ввел в игру… Ничего! Желтая — не красная! Просто будем аккуратнее.

— На отбой! — крикнул Сан Саныч.

Играли на отбой. Если возникала даже небольшая опасность прохода, атаки — тут же мяч подальше и за боковую. Пусть руками введут. Пусть снова сгруппируются. А мы сжимались пружиной, готовой расправиться в любую минуту. И поэтому двое-трое кайратовцев все время дежурили в центральном круге.

Я отбивал и ловил. Ловил и отбивал. И снова — с рук ногой подальше за центр поля. И наши показали, что силы еще есть — вон какой прессинг организовали! Навалились, оттянули весь «Кайрат» от наших ворот.

Под свист трибун заработали угловой. И не стали бить. Разыграли, а потом оттуда через все поле — мне. А я поводил мяч по своей штрафной, покатал, и не дожидаясь, пока налетит Бекханов или его мелкий помощник — обратно, подальше…

И свисток.

Выдержали!

Уходили под свист трибун, под непонятные ругательства, сквозь которые пробивался и знакомый русский мат, но улыбались друг другу. Сделали работу. Выиграли!

Сегодня никто из наших конкурентов не играл. Но и так стало ясно, что «Уралмаш» мы сместили и обосновались на втором месте турнирной таблицы, да и от «Торпедо» нас отделяло одно очко.

Но все равно опасность существовала: если проиграем «Тилигулу», а уральцы выиграют, то не видать нам вышки, как своих ушей.