Нереально

Расчет

Я и сама на длину ног не жалуюсь, но когда моя старшая сестра надевает короткую юбку — это небольшое стихийное бедствие. Дина вылезла из машины, цокнув по асфальту острыми каблуками черных лаковых полусапожек, и несколько парней, куривших у соседнего подъезда, дружно повернули головы на угол почти что в триста шестьдесят градусов.

Дина замерла у капота темно-синей «Волги» с оленем, позволяя обозреть свою фигуру в самом выгодном ракурсе. Сама же она внимательно изучала глазами пятиэтажные панельные дома небольшой группой примыкающие к опушке леса.

— Вроде место то, даже не изменилось почти, — сказала сестра мне, — Но вот какой из домов я точно не помню. Один из тех, что стоят прямо у леса.

Я открыла мамин дневник и показала Дине адрес, записанный на одной из страниц рядом с именем "Эдуард Гариевич Капустин".

— Пойдем тогда, — Дина указала на дома, прямо за которыми поднималась стена из сосен и елей, — Надеюсь, он все еще живет там и не спустит нас с лестницы.

Найдя нужный дом и подъезд, мы позвонили в дверь квартиры на пятом этаже. После минуты промедления щелкнул замок, и дверь открылась.

— Так-так, — высокий и грузный от природы, но, похоже, исхудавший мужчина лет пятидесяти пяти оглядел нас и заговорил, не дожидаясь, пока мы поздороваемся, — Девочки Калашниковы. Угадал? Ты вот — вылитая Зинаида.

Он качнул головой в сторону Дины, отмечая ее сходство с матерью.

— Ну, заходите, — добавил мужчина и отступил от двери, позволяя нам пройти в прихожую.

— Здравствуйте, Эдуард Гариевич, — поздоровалась я, убедившись, что прием не будет таким враждебным, как мы опасались.

— На фиг, — отмахнулся мужчина, — Эдик. Не нужен мне этот официоз. Вон, в комнату проходите, где письменный стол, другого нету. Я сейчас чайник поставлю. А то как раз свежий зефир в шоколаде завалялся, а угостить некого.

Он удалился по коридору в сторону дверного проема, за которым маячили розовые кафельные стены и газовая плита.

— Зашли удачно, — отметила Дина.

— Хороший аппетит, — с насмешливым одобрением сказал Эдик, когда Дина в одиночку уничтожила полкоробки зефира, — Может, чего посущественнее хочешь, детка?

— Не, — возразила сестра с набитым ртом, — Мы по делу.

— Ясно, что не на рюмку чаю, — кивнул Эдик, — Вас мать послала?

— Нет, — я невольно опустила глаза под его заинтересованным взглядом, — Но мы здесь из-за нее. Она в беде.

Последний раз мы с Диной видели маму позавчера. Мы втроем сидели в гостиничном номере и строили планы, собираясь на самую главную нашу охоту. На охоту за демоном, который убил отца и моего жениха Лешу. Звонок по сотовому телефону, раздавшийся позавчера утром, заставил маму вскочить на ноги. Она ушла в ванную, чтобы закончить разговор, а, вернувшись, стала собирать сумку.

— В чем дело? — удивилась я, — Кто это звонил?

Мамино лицо было серым от бледности. Плотно сжав губы, она сверлила пространство невидящим взглядом, полным отчаяния и ярости.

— Посланники демона. Они убили нескольких моих друзей, и убьют еще. Им нужна пуговица.

— А, может, им и ключ от квартиры, где деньги лежат? — возмутилась Дина.

Мама сокрушенно повела сдвинутыми бровями.

— Они убили отца Павла.

Дина глухо вскрикнула. Я слышала об этом священнике только из рассказов сестры, но знала, что он много раз помогал маме, и они были очень дружны.

— Мне назначили встречу, — мама еще раз привычным движением проверила, все ли необходимое собрано, и застегнула сумку на молнию, — Если я не приду, погибнут хорошие люди.

— Значит, придется отдать пуговицу? — спросила Дина не без разочарования.

Признаюсь, то же чувство испытывала и я. Мама внимательно посмотрела на нас и качнула головой.

— Да вот еще. Мне нужно только потянуть время, чтобы больше никто не пострадал. Я приеду на встречу и разберусь с ними. Пуговица же останется у вас, — она расстегнула нагрудный кармашек куртки и показала нам большую деревянную пуговицу, покрытую лаком темного цвета, — Похоже?

— Почти как настоящая, — одобрила Дина, но лицо ее выражало тревогу, — А если они поймут, что это подделка?

— Даже если так, у меня все равно будет какое-то время, — ответила мама, убирая пуговицу обратно в нагрудный карман, — И у вас. Не прекращайте поиски.

— А ты тем временем будешь за всех нас подставляться, — с неудовольствием заметила Дина.

— Это приказ, — строго проговорила мама и шагнула к двери.

Я хотела возмутиться, но Дина меня опередила.

— Хватит приказов, — твердо сказала она, удержав маму за плечи, — Теперь слушай мой приказ. Звони каждые два часа. Если что-нибудь не заладится, мы плюнем к черту на этого демона и примчимся за тобой.

— Куда ты хоть едешь? — спросила я.

Мама поняла, что нас ей не переубедить и вздохнула.

— Апрелевка, — ответила она.

— Я знаю, где это, — сказала Дина, — Звони каждые два часа.

— Скоро увидимся, — добавила я.

Я постаралась сказать это как можно увереннее, чтобы самой поверить, что все обойдется.

— Последний раз она звонила вчера в восемь вечера, — рассказала Дина Эдику, — Сказала, что добралась до места, что встречу посланники демона ей назначили на территории бывшего завода грампластинок, в бойлерной. Потом телефон перестал отвечать.

— После этого мы сразу поехали к вам в город, — добавила я.

— В бойлерной, — повторил Эдик и поморщился, — То еще место, там даже днем как-то не по себе. Вы ходили туда?

— А смысл? — возразила Дина, — Какие следы оставляют демоны, кроме следов серы?

— Но мы думаем, она жива, — продолжила я, — Им ведь нужна пуговица.

— Неужели та самая? — недоверчиво усмехнулся Эдик.

— Да. Она в надежном месте, — упреждая расспросы, сказала я.

Эдик покивал, показывая, что не собирается настаивать, проявляя любопытство.

— Значит, она все-таки подобралась к демону, — проговорил он, вставая из-за старого письменного стола, за которым мы пили чай в комнате, похожей на кабинет, — И следы ведут сюда. Тогда все сходится.

— Что все? — удивилась Дина.

— Знаки, — ответил Эдик, — Переменами погоды сейчас никого не удивишь, но такие скачки температуры, какие начались на днях, все-таки редкость. У одного моего знакомого тут неподалеку, по дороге в совхоз «Первомайский», своя конюшня. Пали все лошади до единой. Дождь лил такой, что вода в реке поднялась, затопило полпоселка по ту сторону шоссе. Это все свидетельства присутствия демонических сил, — он помедлил и сказал чуть тише, — Когда ваш отец погиб, в Петровском было тоже самое.

— Откуда вы знаете? — спросила я.

— Ваша мать, не сразу, конечно, но сопоставила все эти странные явления и вывела закономерность, — объяснил Эдик, — Я тоже раньше занимался изучением этой темы, и мы обменивались информацией. До того как…

— Как вы разругались в пух и прах, — Дина как всегда решительно затронула опасную тему.

— Не я первый, не я и последний. Характер у Зинули, — Эдик не договорил и красноречиво усмехнулся, — Но это не значит, что я выгоню вас взашей.

— Спасибо, — сказала я, — Нам нужно было время, чтобы выработать план и помощь кого-то, кто бы разбирался в таких делах лучше нашего. Мы увидели ваше имя и адрес в мамином дневнике и…

— Молодцы, — одобрил Эдик, потер ладонями старые джинсы на коленях, поднялся на ноги и сел на подоконник рядом со столом, — Значит, с ситуацией мы разобрались. Все указывает на присутствие в Апрелевке демона.

— Не только посланников, но и главного? — уточнила Дина, с осторожностью выговаривая слова.

— Судя по всему, — кивнул Эдик.

— И он прибыл в город с той же целью, что и раньше, — сказала я, — Он ищет ребенка полутора лет с особыми способностями?

— Судя по всему, — опять согласился Эдик, — Вам надо найти его первыми. Придется просмотреть медкарты в детской больнице, чтобы составить список подходящих детишек. Мама ведь научила вас, как открывать все двери и получать нужную информацию?

— Да, — подтвердила я.

— Детей такого возраста в городе, наверное, немало, — заметила Дина, — Успеем ли мы проверить всех?

— Придется успеть, — ответил Эдик, — Найдете ребенка — найдете демона. Найдете демона — спасете мать.

Он стал собирать на пластмассовый поднос опустевшие чашки, остатки зефира в коробке и сахарницу.

— Эдик, а вам не страшно, что связались с нами? — спросила я.

Он пожал плечами.

— Ну, я много читал всякой тематической литературки и знаю, с чем это едят. Так что вы обратились весьма и весьма по адресу, — небрежно заметил он, — Кроме того, врачи говорят, у меня рак. Больше ничего они не говорят, поэтому, я думаю, бояться мне уже нечего. Ну, это так — не попытка бить на жалость, а просто информация к размышлению.

Он приподнял поднос со стола и удивленно вскинулся, повернувшись к двери в коридор.

— Кажется, я запирал входную дверь, — проговорил он и поставил поднос обратно.

Дина тут же скользнула к стене у двери, вынув из-за пазухи заряженный солью обрез. Я нащупала в кармане пистолет с серебряными пулями. В коридоре отчетливо послышались шаги. Через секунду в дверном проеме появился высокий молодой человек в клетчатой зеленой ветровке. Его смугловатое лицо сияло улыбкой.

— Сима, какая встреча, — он картинно развел руками, изображая радость.

Я приросла к полу.

— Сева?

Он рассмеялся, не разжимая губ, холодным издевательским смехом.

— Я тебя звал с собой на юг, а ты не поехала. Ты разбила мне сердце, получается. Хотя твоя мамаша пыталась сделать это в прямом смысле, — он развел в стороны полы куртки и показал пулевое отверстие на своей рубашке, — Но почему-то не получилось.

— Где она? — рявкнула Дина, возникнув у Севы за спиной и приставляя к его голове обрез.

Не оборачиваясь, Сева ударил ее в живот локтем. Удар оказался такой силы, что Дина вылетела через открытую дверь комнаты в коридор, выронив обрез, и осталась лежать на полу.

— Ты говорила, она надоедливая, — все так же светло улыбаясь, сказал мне Сева и шагнул в комнату, — Меня она тоже достала. Как и вся ваша семейка.

— Какое тебе до нас дело? — со злостью глядя на эту издевательскую улыбку, спросила я.

— Я, видишь ли, тоже слушаюсь родителей, — Севины глаза хищно сощурились, улыбка уже почти не скрывала ярость, — Мой папочка велел добыть ему пуговицу. А дорогая Зинаида Дмитриевна очень обидела меня, подсунув подделку.

Он сделал еще шаг в комнату, остервенелым движением махнул правой рукой, и с полок у стены посыпались книги и фотографии в рамках. Я выхватила пистолет, собираясь выстрелить, но Эдик перехватил мою руку за локоть и покачал головой.

— Да, не поможет, — ядовито ухмыльнувшись, подтвердил Сева, махнул левой рукой и с другой стены попадали картины, нарисованные самим хозяином квартиры, — Я, знаешь, очень огорчен.

— Это ты звонил маме? — догадалась я.

— Ага, — Сева злорадно закивал, — И я был очень убедителен.

— Убил ее друзей, — сдавленно прорычала я.

— Ну, было, — Сева пожал плечами, — Этот ваш священник, плакал и просил пощады. Божий человек называется! А как же мученическая смерть за веру?

— Хватит, — не выдержала я и вскинула пистолет.

— Ха, ха, ха, — картинно приосанившись, изрек Сева и демонстративно вышел на середину комнаты, — Вся эта ерунда в моем случае вам не поможет. Если только у вас нет с собой пуговицы.

— У нас кое-что другое есть, — с отвращением глядя на него, проговорил Эдик; все это время он вел себя тихо, словно ждал чего-то, а сейчас вдруг оживился, — Под ноги глянь, дебил.

При этих словах Эдик нагнулся и вытряхнул на пол сахарницу, которой никто из нас во время чаепития так и не воспользовался. Из фаянсовой посудинки закапала жидкость. Тонкая струйка дорисовала на полу начерченный заранее круг, который был незакончен, чтобы позволить демону пройти внутрь.

— Елей, — утробным голосом прорычал Сева, дернулся к двери, но не смог пересечь круг и отпрянул, — Подловили, уроды!

Его глаза закатились, и их залила пугающая нереальная чернота.

— Ты и сам-то не красавец, — сухо усмехнулся Эдик и мимо круга на полу прошел в коридор, — Дина, ты жива тут?

— Ну, почти, — промычала моя сестра, когда он поддержал ее за плечи, помогая подняться, — Ну, Сима, умеешь ты выбирать себе знакомых! Сейчас я тоже познакомлюсь с ним поближе.

Дина поковыряла пальцем в сахарнице, потом запустила туда всю ладонь.

— Ну, что, ты готов к продуктивному общению?

Она протянула влажно блестящую растопыренную пятерню к лицу Севы. Он завизжал, словно его посадили на угли. Внутри круга Сева метался, извивался змеей, потом начал биться головой об пол, поэтому его пришлось посадить на кресло и привязать запястья к подлокотникам, а лодыжки к передним ножкам.

— Не надо! — заорал Сева, пытаясь избежать прикосновения измазанной елеем ладони.

— Тогда рассказывай, — угрожающе-вкрадчивым тоном предложила Дина.

— Ладно, ладно, — глядя на ее руку, Сева начинал задыхаться, — Она жива. Жива ваша мать, ее прячут здесь, в городе. Стас, он был со мной в бойлерной. Он назвал это место "нехорошая квартира". Только не надо!

— Что за "нехорошая квартира"? — Дина недоверчиво нахмурилась, — Не впаривай мне Булгакова, Бегемот недоделанный.

Она вытянула руку с явным намерением дотронуться до извивающегося в кресле демона.

— Кажется, я знаю, что это за место, — остановил ее Эдик, — Один друг рассказывал про квартиру в доме, где раньше жил, в которой никто не задерживается надолго. У первых жильцов шестнадцатилетняя дочь покончила с собой, с тех пор владельцы меняются как перчатки. В народе ходят подозрения, что с этим жильем что-то неладно. Адрес я знаю.

— Ну, предположим, — Дина опустила руку, — А где демон?

Сева обреченно поник головой.

— Он прибудет в город к полуночи, — тихо проговорил он, — Он ищет ребенка.

— Какого? — спросила я.

— Мальчика. Больше я ничего не знаю, клянусь, — едва слышно сказал Сева.

Он бессильно повис в кресле, закрыв глаза.

— Что-то проясняется, — Дина вопросительно посмотрела на Эдика, — Ну, что, отчитаем эту штуку?

— Вы же обещали! — взвился Сева.

— Разве? — холодно удивилась Дина, — Так что, Эдик?

Эдик нахмурился и вздохнул.

— Православная церковь экзорцизм не практикует и не одобряет, — проговорил он, — Считается, что только святой подвижник может изгнать беса. Простой же человек может одолеть его длительным постом и молитвой.

— Сажать его на диету некогда, — заметила Дина, — А католики что делают?

— А у католиков жертвы одержимости, как правило, дохнут, — сердито буркнул Эдик и, увидев недоумение на наших лицах, пояснил, — Да, а вы что думали? Демон в теле парня. А у него, кстати, прострелена грудь. Если бес из него выйдет, он, скорее всего, не выживет.

— А это, по-твоему, жизнь? — спросила Дина, указав на привязанного Севу, — Так что мы можем сделать с этой гадостью?

Эдик помедлил, угрюмо глядя на нас и на сжавшегося Севу, потом подошел к груде упавших с полок книг.

— Читай, тут все написано, — грустно сказал он и протянул мне томик в черной обложке с надписью «Псалтирь».

Сева лежал на диване, накрытый стеганым одеялом. Он был без сознания, и мы не знали точно, придет ли он когда-нибудь в себя. Последнее, что мы услышали, когда он поднял на нас прояснившийся взгляд, было едва различимое: «Спасибо».

— «Скорая» едет. А вам лучше исчезнуть, — сказал Эдик, — Я что-нибудь совру, не в первой.

— Спасибо, — сказала Дина, — Без тебя бы мы не справились.

— Матери привет передавайте, — усмехнулся Эдик и сунул мне в карман скляночку с елеем.

— Позвони рассказать, как он, — последний раз бросив взгляд на Севу, попросила я.

Погода с самого утра стояла холодная и ветреная. В небе гуляли сизые тучи, и все было пронизано томительным ожиданием дождя.

Панельный пятиэтажный дом с белыми стенами и выкрашенными в синий цвет проемами балконов и лоджий выглядел вполне заурядно. Но чувство тревоги при взгляде на него только усиливалось. Не решаясь приблизиться сразу, мы остановили машину возле супермаркета по соседству.

— Плохо, что "нехорошая квартира" в большом жилом доме, — заметила Дина, глядя на торец дома с наспех замазанными швами между плитами, — Там кто угодно может оказаться демоном.

— А мы не можем даже замаскироваться, — добавила я.

— Раз так, то мы и не будем. Полезем напролом, — хладнокровно заметила Дина, — Вооружены мы нормально, добавим побольше наглости, и должно прокатить.

Мы стояли на ступеньках супермаркета рядом с местом, где поставили «Волгу». Мимо нас входили и выходили люди с большими пакетами и тележками для продуктов. Я вспомнила, что мы купили в магазине, и невольно улыбнулась.

— Сначала сахарницы с елеем, теперь опрыскиватели для цветов со святой водой. Что еще придумаем?

— Может, просто возьмем с собой пуговицу? — предложила Дина, — Тогда и выдумывать ничего не нужно.

— Нет, — отказалась я, — Мы можем ее потерять.

Дина пристально посмотрела на меня, и ее лицо начало мрачнеть.

— Мы и маму можем потерять, — заметила она.

— Мама сама бы это не одобрила, — возразила я, — Ты же знаешь, для кого мы бережем пуговицу.

— А мне по барабану, для кого вы ее бережете! — с раздражением сквозь зубы вдруг выпалила Дина, — Ты и мама на самом деле — одного поля ягоды. Готовы расшибиться в лепешку, лишь бы завалить демона. А мне что потом делать — цветочки вам на могилку таскать?

— Да ты чего? — я никак не ожидала от сестры такого взрыва эмоций, — Разве я не права? Мы ведь всю жизнь его искали, и всегда хотели убить.

— Конечно, — с иронией протянула Дина, — А еще я бы хотела пожить лет этак до семидесяти. И что бы вы с мамой были живы. Кому, спрашивается, я нужна тут без вас?

Она демонстративно отвернулась, скрестила руки на груди и спустилась по лестнице к машине. Мне стало неловко перед сестрой. Я редко видела Дину такой и понимала, что ей страшно.

— Подожди, — я побежала догонять ее, — Почему все обязательно должно быть плохо?

Я сделала только шаг в сторону машины, и мои ноги плавно коснулись мягкой, еще зеленой травы. У меня за спиной была деревянная калитка палисадника, а мне навстречу по утоптанной земляной дорожке бежал мальчик не старше двух лет, одетый в джинсовый комбинезончик, теплую курточку и вязаную синюю шапочку с большим помпоном. Он улыбался, радостно протягивая руки, а сзади него стоял молодой мужчина в сером полупальто. За его спиной виднелись сливовые деревья и пожелтевшие березы на фоне дома. Сам дом, обитый светло-голубым сайдингом, одноэтажный, с металлочерепичной крышей и мансардным окном четко вырисовывался на фоне бледного осеннего неба. Окно в мансарде почему-то притягивало мой взгляд. За приоткрытыми занавесками в нем чудился зыбкий силуэт…

— Сима, очнись!

Услышав голос Дины, я обнаружила, что стою, свесив голову и опираясь ладонями о капот «Волги». Виски были тяжелыми, меня пошатывало.

— Я в порядке, — сдавленно пробормотала я, — Я видела мальчика.

— Правда? — Дина разволновалась еще больше, она взяла меня за плечи и заставила сесть на капот.

— Он с отцом живет в каком-то доме в частном секторе, — рассказала я, — Там березы кругом, — я изо всех сил напрягла память, стараясь вспомнить хоть какие-то приметы местности, — Поверх деревьев виднелись какие-то провода. Кажется, неподалеку железная дорога.

— Поищем по карте, — кивнула Дина, — Но это потом.

— Как потом? — возмутилась я, — Где ребенок, там и демон близко.

— До полуночи он не появится, — упрямо возразила Дина, просто придавив меня строгим взглядом, — Сначала мы найдем маму, а уж потом демон и всяческая месть. И запомни, Сима, все неважно, если мы не вместе.

— Побольше цинизма, народу это нравится, — процитировала Дина Остапа Бендера, засовывая в карман своей облегающей черной куртки миниатюрный цветочный опрыскиватель, а в другой карман запасной.

Следуя ее примеру, я тоже положила в плащ парочку. Склянку с елеем, которую нам дал Эдик Капустин, мы поделили пополам, разлив в пузыречки поменьше. Капнув на капот «Волги» из своей доли, я повела пальцем черту вдоль всего корпуса машины.

— Что ты делаешь с моей ласточкой? — возмутилась Дина.

— Рисую круг, как Эдик. Теперь пуговица может спокойно лежать в багажнике. Никакая нечисть в машину не заберется.

Машину мы оставили возле дома, но со стороны улицы, рядом с входом в еще одну торговую точку — крытый рынок, и свернули во двор. Он был очень тихим, соседние дома отстояли далеко, пространство перед домом занимала широкая зеленая лужайка с группой раскидистых старых деревьев. Под ними на лавочке восседала группа зорких и наблюдательных старушек.

— Ну, как всегда! — покосившись на них, проворчала Дина, — Вся эта противная общественность уже на страже. Хуже любой нечисти.

— Сделай такое лицо, будто мы для них совершенно не интересны, — посоветовала я.

— Это проще сказать, — вздохнула Дина.

Мы поднялись на крыльцо первого подъезда, где, по предположению Эдика, на третьем этаже и находилась "нехорошая квартира". Войти в кодовую дверь оказалось несложно. Прямо перед нами ее открыли изнутри выбегавшие из подъезда девочки-подростки.

— Отлично. Опять зашли удачно, — Дина придержала за ними железную створку, и мы вошли в полутемный подъезд.

На лестничной площадке было тихо. Подход к квартирам на каждом этаже был оборудован тамбуром с дверями. Стараясь идти неслышно, мы поднялись на третий этаж. Деревянные двери на правой стороне коридора были заперты. По бокам были укреплены звонки с номерами квартир. При виде их на меня нахлынула нерешительность.

— И что, просто позвоним? — спросила я шепотом, не веря, что нас впустят.

— Конечно. Я буду приманкой, — Дина запустила одну руку в карман, нащупывая опрыскиватель со святой водой, второй вдавила кнопку звонка, — Приготовься.

Она показала мне, что нужно спрятаться слева от двери. Я отступила, чтобы меня не было видно в глазок на двери тамбура, вынула из кармана опрыскиватель и замерла в ожидании. Дина позвонила еще раз. В тамбуре послышались шаги, но никто ничего не сказал. С той стороны Дину, должно быть, разглядывали в глазок.

— Здрасьте, я из ЖЭКа, — громко и непринужденно сказала Дина, обращаясь к двери, — Мне нужно электросчетчик проверить.

За дверью опять промолчали, но в замке начал поворачиваться ключ. Дина отступила на шаг и едва заметно повела глазами в мою сторону. Дверь открылась, прикрывая меня, и в коридор выступила смуглая женщина среднеазиатской наружности в халате и тренировочных штанах под ним. Ее лицо сначала казалось спокойным до заторможенности. Но вдруг глаза женщины закатились и почернели. В руке у женщины оказался нож. Дина заломила руку с ножом за спину, схватила женщину за плечи и развернула лицом ко мне. Я без промедления вскинула руку с опрыскивателем и брызнула женщине в лицо святой водой. От кожи женщины пошел пар, она задергалась всем телом в руках Дины и захрипела. Потом стала оседать.

— Слабенький попался, — одобрила Дина и опустила женщину на пол, — Входим.

Мы проскользнули в тамбур, закрыв его и насыпав соли, на случай, если демон очнется. Стоило войти в квартиру, в коридоре на нас с ножом бросился смуглый мужчина с усами. Я брызнула ему в лицо из опрыскивателя, он выронил нож и схватился за глаза. Дина толкнула его ногой в живот, и демон упал спиной вперед, толкнув дверь и ввалившись в оказавшуюся за ней кухню. Дина вынула из кармана свою склянку с елеем и налила немного под дверь, чтобы демон не смог выйти из кухни. Перед нами был длинный коридор с одной дверью справа и примыкающим к нему буквой «Т» вторым коридорчиком поменьше. В нем тоже виднелись двери.

— Какой интересный город! Демоны — и те гастарбайтеры, — удивилась Дина, — Быстро осмотрим комнаты, пока кто-нибудь еще не заявился, — она помчалась к первой двери, распахнула ее, заглянула внутрь и побежала дальше.

В маленьком коридоре, кроме дверей туалета и ванной, в разных концах были двери двух комнат. Маму мы нашли в комнате с лоджией, выходившей на улицу. Она сидела на кресле, привязанная так же, как мы привязали Севу. Голова ее была опущена на грудь, короткие золотистые волосы свешивались, закрывая лицо. Мы создали достаточно шума, появившись в квартире, но мама никак не отреагировала и не пошевелилась.

— Мама, — позвала я, чувствуя, как наваливается беспомощность и внутри все застывает.

Дина замерла, остановившись перед креслом, потом взяла маму за подбородок и приподняла ее лицо. Мамины глаза были закрыты, на бледном лице запеклась струйка крови из разбитой губы. Дина потрогала пульс на шее под подбородком и вздохнула с облегчением.

— Жива, — она вытащила из-за пояса нож и склонилась к веревкам на маминой руке.

Меня кольнуло сомнение.

— Подожди, — я шагнула к креслу и схватила Дину за запястье, — Тебе не кажется, что мы слишком легко сюда вошли?

Дина подняла на меня глаза с удивлением.

— Но ведь еще не вышли, — недовольно проговорила она.

— Вот именно, — кивнула я и достала из кармана свой запас елейного масла.

— Это же мама! — возмутилась Дина.

— Поэтому и надо проверить.

Я отвинтила крышку на пузырьке и капнула из него на мамин лоб. Ни один мускул не дрогнул на ее лице, длинные ресницы остались неподвижны. Внезапно все мамино тело передернулось как от электрического разряда, она рванулась в кресле и хрипло закричала. Дина в ужасе отпрянула, ее губы задрожали, судорожно хватая воздух. Мама опять безжизненно повисла в кресле, потом вздрогнула и громко сипло задышала.

— Сима, спасибо, детка, — слабым голосом сказала она, — Я ничего не могла сделать, даже предупредить вас.

Мы с Диной переглянулись с облегчением.

— А вот теперь пора бежать, — сказала я ей.

Дина бросилась пилить ножом веревки, а я выглянула в коридор. Там было тихо, демоны еще не успели прийти в себя. Подхватив маму под руки, мы выбрались из квартиры в подъезд.

Старушки на лавочке, наверное, получили пищу для обсуждений на целую неделю, когда мы втроем показались во дворе. Мы с Диной вели маму, закинув ее руки себе на плечи, а она еле переставляла ноги, и лицо ее было разбито.

— Где машина? — прохрипела мама, мутным взглядом окинув двор.

— За домом на улице, — ответила я.

Мое тело вдруг сотряс удар такой силы, нанесенный сзади, что меня отбросило в сторону. Мама и Дина отлетели друг от друга, упав на асфальт. Не понимая, что происходит, я приподнялась, но снова оказалась на земле. Меня рывком перевернули на спину, и я увидела, склонившегося надо мной остриженного ежиком молодого человека в черном коротком пальто с поднятым воротником. В его глазах клубилась темнота. Я ударила демона ногой в голень, он отшатнулся, но устоял. Схватив меня за плащ на груди, он ударил меня затылком об асфальт и начал бить кулаками по лицу. Боль сковала меня, и я не могла пошевелиться, а демон все продолжал бить меня с холодной яростью. Моя голова беспомощно моталась, ударяясь об асфальт. Я видела только чередование вспышек и расплывающихся темных кругов. Все прекратилось внезапно. На стриженный затылок демона обрушился острый каблук черного полусапожка, снятого Диной с ноги. Удар, способный оглушить обычного человека, оказался для демона смертельным. Он осел, завалился на бок и перестал дышать и двигаться. Дина поспешно обулась и подхватила меня за плечи, поднимая на ноги.

— Откуда он только взялся? Все-таки я была права, — она отогнула край воротника, показав прикрепленную к нему канцелярской скрепкой большую деревянную пуговицу.

— Ты ее взяла, — я не упрекала, а лишь констатировала факт.

Мое лицо все горело. Я чувствовала, что оно в крови.

— И помогло, — Дина посмотрела на лежащий рядом на боку труп.

Его застывшие глаза приобрели чистый серо-голубой оттенок и спокойное, немного грустное выражение. У Дины над переносицей прорезалась страдальческая складочка.

— Человек умер, — прошептала она.

— А что ты могла сделать? — проговорила мама, приподнялась на локтях и, тяжело дыша, встала на ноги, — Теперь скорее уходим, пока зрители не поняли, что он мертв.

Удивительное место маленькие города. Буквально на соседней улице нашлось укромное место, где можно было поставить машину в стороне от чужих глаз. По одной стороне тихой безлюдной дороги торцами стояли белые панельные пятиэтажки, скрываясь за кустами и деревьями, по другую виднелись только футбольный стадиончик и здание спортивного комплекса с совершенно непонятным названием «Мелодия». В конце дороги за полосой заболоченной земли пролегало железнодорожное полотно.

— Только ссадины, к счастью. Скоро снова будешь красивой девочкой.

Мама промыла мое лицо, побрызгав на него святой водой из опрыскивателя, и прижгла ранки перекисью из автоаптечки. Ее руки дрожали. После того, как демон гостил в ее теле, мама была еще очень слаба. Мы сидели на заднем сиденье «Волги» в тени нависших над обочиной багряных кленовых веток.

— Может, тебе стоило поехать к Эдику и там отлежаться? — спросила Дина, севшая за руль как самая свежая из нас.

— И пропустить то, ради чего я жила все эти годы, — заметила мама, взглянув на Дину с легким упреком.

— Ты жила, чтобы отомстить? — грустно спросила я.

Мама притянула меня к себе и поцеловала в лоб.

— Нет, нет, — с непривычной мягкостью возразила она и обняла меня, — Я жила для того, чтобы все это кончилось. Чтоб у Дины была, наконец, нормальная жизнь, а не вечная охота. Чтоб ты вернулась к учебе, — она прикрыла глаза и договорила шепотом, — Чтобы попрощаться с папой.

Мы с сестрой молчали, слушая ее. Она вдохнула полную грудь воздуха и добавила уже уверенным ровным голосом:

— Поэтому не отсылайте меня прятаться под теплое одеяльце. Сами же говорили, работать надо вместе.

Дина перегнулась через спинку водительского кресла и, что было тоже непривычно, участливо похлопала маму по руке.

— Тогда перед нами возник сложный рабочий момент, — сообщила она, — Сима видела мальчика, которого ищет демон, и дом, где он живет. Но мы не знаем, где это.

— Там много берез и рядом виднеются вот такие же провода, — я показала на провода, тянущиеся вдоль железной дороги.

— Березы и железная дорога, — раздумывая вслух, проговорила мама, — Здесь это может быть в двух местах. Станция «Дачная» вблизи Апрелевки, или частный сектор по ту сторону железнодорожного полотна. Давайте начнем с частного сектора, пока еще можем находиться в близлежащем районе, не рискуя попасться на глаза милиции. Машина у нас приметная, ее можно будет спрятать на Майской улице. Если не изменяет память, там такие закоулки, черт ногу сломит.

— Аминь, — мрачно усмехнулась Дина.

— Вы поезжайте туда через переезд, — распорядилась мама, указав на поворот, который дорога делала за стоящими торцом домами, — А я заберу свою машину. Она в гараже за железной дорогой. Ее можно перейти прямо тут, поблизости.

Мама показала на видневшиеся по ту сторону железнодорожной линии ряды кирпичных гаражей с плоскими крышами.

— Нет, уж, — сказала Дина, — Мы будем стоять здесь, пока не увидим, как ты выехала на дорогу на той стороне. И как выедешь, позвони.

Мамин выезд из гаража на «джипе» прошел без приключений. Мы встретились у переезда по другую сторону железнодорожного полотна. Недалеко от переезда находилась станция «Апрелевка» с двумя платформами и железнодорожным мостом. От нижней ступеньки моста через дорогу убегала широкая асфальтированная улица с частными домами и красивым названием Березовая аллея, обсаженная высокими старыми березами, которые сразу показались мне знакомыми. Чуть не доезжая этой улицы, мамин «джип» и вслед за ним наша «Волга» свернули в тесные закоулки между плотно натыканными старыми домишками с маленькими клочками приусадебных участков. Этот лабиринт назывался 1-я и 2-я Майские улицы. Там, в глухом тупичке у какого-то сарая мы спрятали слишком заметную «Волгу» с оленем и пересели в «джип».

— Проедем вверх по Березовой аллее и по соседним улицам, прилегающим к железной дороге, — сказала мама, позволяя Дине сесть за руль, — Если Сима не увидит тут нужный дом, поедем обратно через переезд на Дачную.

— Думаю, нам туда не надо, — возразила я, глядя по сторонам на заборы и дома за ними, — Кажется, я узнаю улицу.

Нужный дом показался с левой стороны, когда мы проехали мимо трех расположенных в линию участков. Сквозь листву стоящих ровными рядами слив и высаженных вокруг дома берез виднелась красная крыша, крытая металлочерепицей, и окно мансарды под ней.

Я не успела поступить как в моем видении — войти в калитку и ступить на дорожку к дому. Стоило мне подойти к забору, калитка приоткрылась сама. В образовавшуюся щель на улицу выглянул мальчик, тот самый. Держась за край двери, он несколько секунд разглядывал улицу, деревья, дорогу и меня. Потом распахнул дверь и уверенно потопал мне навстречу. Споткнулся, конечно, но я успела его поймать. Мальчуган запрокинул голову кверху и посмотрел на меня. Он был даже не некрасивый, а просто страшненький. Махонькое личико без намека на милую детскую пухлость, непропорционально большой нос и острый подбородок. Из-под шапочки с помпоном выступали оттопыренные уши. Но глаза были замечательные. Большущие, бархатно блестящие, цвета спелых вишен. Они смотрели бесстрашно, с веселым дружелюбным любопытством. Я улыбнулась.

— Руслан! Нельзя на улицу ходить, тут же машины, — укоризненно, но мягко сказал взрослый голос.

Мужчина в сером полупальто, вышедший за ребенком на улицу, выглядел вполне приятно. Хотя сходство этих двоих было поразительным.

— Вот, поймала, держу, — сказала я, передавая мальчика отцу с рук на руки.

— Спасибо, — мужчина повернул мальчика лицом к себе, проверяя, все ли в порядке, — Стоит забыть калитку закрыть, как он уже в бега подается. Такой шустрый, не по годам.

— А сколько ему? — спросила я тоном праздного любопытства.

Отец поправил на мальчике шапочку и шутливо подмигнул ему.

— Начиная с сегодняшнего дня год и шесть месяцев. Но он у нас такой умный мальчик. Думаете, почему он к вам побежал? У вас такой же плащ, как у нашей мамы. Руслан, — мужчина присел на корточки и взял мальчика за плечи, — Наша мама у бабушки, она придет завтра. А эта тетя — не наша мама.

Мальчик улыбнулся и кивнул головой.

— Он все понимает, как большой, — гордо сообщил отец, — Иногда даже кажется, что мысли читает, — тут он поднял глаза на меня, — Ой, а что с лицом?

— Делали ремонт в квартире. Я упала со стремянки и все ступеньки носом пересчитала, — никогда не думала, что смогу соврать так искренне и непринужденно, — Хорошо, что вы с Русланом вышли. Я хотела дорогу спросить. Тут деревня…

Я неопределенно махнула рукой в конец улицы.

— Момыри, — подсказал мужчина.

— Да, — согласилась я.

Мужчина улыбнулся.

— Да, хорошо, что мы с Русланом вышли. А то больше бы вам спросить не у кого было. Тут половина домов дачные, соседи приезжают только на лето или по выходным. А из-за лица не расстраивайтесь. Скоро опять будете красивой девочкой.

Мамина машина стояла за поворотом в конце Березовой аллеи.

— Проверила? — спросила мама, когда я вернулась.

— Да. Это та самая семья. Мальчика зовут Руслан, ему как раз сегодня полтора года. Мама ночует у заболевшей бабушки, папа с мальчиком остались вдвоем, — рассказала я.

Я представила, что эта женщина могла бы застать, вернувшись домой утром. Нет. Этого не произойдет. Я не допущу.

— Молодец, — сказала мама, — Теперь нам нужно подготовиться. Попробую проникнуть в дом.

Она причесалась перед зеркалом заднего вида, подкрасила губы и поправила одежду.

— Ты покажешься на глаза отцу Руслана? — удивилась я, — А что ты ему скажешь, чтобы он тебя пустил в дом?

— Придумаю что-нибудь убедительное, — улыбнулась мама.

— Маме не привыкать, — заметила Дина, — Нам ждать в машине?

— Припаркуйтесь ближе, чтобы видеть дом, — сказала мама, — У вас есть освященное елейное масло?

— Капустин дал, — Дина протянула ей свою долю в пузырьке.

— Какой молодец, — сказала мама с благодарностью и убрала пузырек в карман, — Если у меня все получится, я позвоню. Если нет, вернусь, — она открыла дверь и вышла из машины, — Мы ждем демона к полуночи, но он может обмануть. Поэтому все время будьте готовы. Вашей задачей будет присмотреть за мальчиком и его отцом. А я приготовлю ловушку.

Через десять минут после ухода мамы, Динин сотовый зазвонил.

— Порядок, меня оставили переночевать, — сообщила она.

— Мама! Что ты хочешь сказать? — Дина изумленно вскинула брови.

— Бесстыдница. Я — старая подруга жены, хочу дождаться ее возвращения. Перегоните машину поближе и ждите. Когда будет пора, я сделаю «неотвеченный». Комната ребенка в мансарде, следите за этим окном.

Машину Дина остановила на другой стороне улицы через дом. За разросшейся сиренью получилось хорошее укрытие. Вечер наступил как-то незаметно, небо побледнело и погасло, начало темнеть. Мы с сестрой сидели в машине и молчали. По приезде в Апрелевку события развивались так стремительно, что у меня не было времени даже на то, чтобы испугаться, не говоря уж про переживания. И вот теперь я сидела и чувствовала на своих плечах тяжесть ожидания. Воздух в легких густел от напряжения, и дышать временами становилось тяжело.

— Представь только, — первые слова Дины, нарушившее молчание, прозвучали хрипло, и она кашлянула, прежде чем продолжить, — Представь, скоро все кончится. Не верится, да?

Я кивнула.

— Вернусь в институт, — сказала я, откинувшись на спинку кресла и глядя на небо за лобовым стеклом, — Закончу учебу и получу диплом.

— Правда что ли? — Дина недоверчиво поглядела на меня.

— Да, я до сих пор этого хочу, — подтвердила я, — А ты нет?

Дина помедлила, потом сердито сдвинула брови.

— Нет. Не хочу, чтобы ты уезжала, — наконец, выдавила она, — Хочу, чтобы было как раньше: мама, я и ты. Семья, в общем.

— А мы семья, — ответила я, — Но все время быть привязанными друг к другу, как веревкой, мы не можем. Тебе придется меня отпустить.

Дина не ответила, только сделала неуловимое движение бровями и перевела взгляд на дом, за которым мы наблюдали. Там уже зажегся свет. Мы опять замолчали. Я понимала, что огорчаю сестру, и мне захотелось сказать ей что-то…

— А ты ведь меня сегодня спасла. Когда появился тот демон. Да и не только сегодня. Ты вообще всегда меня выручала, оберегала, можно сказать.

Дина повернулась ко мне с удивлением.

— Это ты что, прощаешься никак?

Я пожала плечами.

— Ну, мало ли что. Хотела поблагодарить, пока есть время.

— Мелодрама! — Дина закатила глаза, — Потянет на «Оскара». "Москва слезам не верит", — она неодобрительно качнула головой, — Я же говорила, подруга, лично я собираюсь пожить и остальным рекомендую. Никто вообще не помрет. Ну, кроме демона, конечно. Он не считается.

— Договорились, — я улыбнулась ей.

— Давай лучше что-нибудь послушаем, а то правда времени не будет, — Дина включила автомагнитолу.

— Радио "Орфей", — предложила я и потянулась поймать волну.

— Опять классика твоя? Нет! — Дина оттерла меня от радио и поспешно постучала по кнопкам настройки, — Вот. Даешь Кипелова! Не оперная, но «Ария».

Я подавила вздох сожаления и покладисто кивнула. Я ничего не имела против Кипелова, но тут Дина начала подпевать. Вернее, немилосердно орать:

— От края до края небо в огне сгорает. И в нем исчезают все надежды и мечты. Но ты засыпаешь, и ангел к тебе слетает. Смахнет твои слезы, и во сне смеешься ты.

Я поморщилась.

— Слушай, дорогая, ты ведь далеко не Монсеррат Кабалье!

Но Дина и ухом не повела, довольно ухмыльнулась и продолжила увлеченно голосить:

— Во сне хитрый демон может пройти сквозь стены. Дыхание спящих он умеет похищать, — она повернулась ко мне, и озорная улыбка на миг исчезла с ее лица, — Бояться не надо, душа моя будет рядом твои сновиденья до рассвета охранять.

Она снова насмешливо заулыбалась, отвернувшись. Но я поняла.

Мне показалось, что мы сидим в машине слишком долго. Время застыло. Холодный осенний воздух застыл. Даже ветер стих, перестав шевелить листву на березах. Улица была пуста, света в домах не было. Несколько раз по железной дороге проезжали поезда на Москву и на Калугу, и их гудки были единственным звуком в тишине. Музыка по радио и то казалась неуместной, и мы ее выключили. Когда ждать уже стало невыносимо, светящийся циферблат часов в машине показал 12:03.

— А если он сегодня не придет? — не вынеся напряжения, предположила я вслух.

Вместо ответа Дина схватила меня за руку, больно хрустнув моими пальцами. Редкие фонари на улице начали перемигиваться. Набежал порыв ветра, растрепал листву сливовых деревьев вокруг дома, обитого голубым сайдингом, и я увидела, что фонарь рядом с крыльцом тоже часто-часто мигает.

— Почему мама не звонит? — одними губами вскрикнула я.

— Зараза! — Дина посмотрела на экранчик своего телефона, и увидела, что сигнал пропал, — Он уже в доме.

Она схватила с заднего сиденья обрез, заряженный солью, затолкала в карманы опрыскиватели со святой водой и выскочила из машины. Я проверила свое оружие и помчалась за ней. Перебежав через улицу, мы влетели в калитку голубого дома. Фонарь у крыльца продолжал мигать, озаряя сад резкими вспышками. Окна в доме были темны.

— Где же мама? — спросила я.

— Разберемся, — сквозь зубы ответила Дина, — Быстрее в дом!

Мы взбежали на крыльцо и навалились на входную дверь. Она была закрыта только на засов и поддалась. Внутри дом был темен. Большая прихожая вела в кухню, комнаты, а в дальнем конце виднелась лестница в мансарду. Стоило нам ступить несколько шагов, деревянный пол начал качаться под ногами, дрожь пробежала по оконным стеклам.

— Блин, начинается! — воскликнула Дина, — Эй, кто в доме? Все на выход!

Одна из дверей распахнулась, и я увидела маму, она тащила за шиворот хозяина дома, босого, одетого в пижаму. Вид у мужчины был потерянный, глаза блуждали.

— Землетрясение? Как это может быть? — чувствуя, как раскачивается мебель и вздрагивают стены, он дико озирался вокруг.

— Выходите из дома скорее, — мама толкнула его к входной двери.

Вылетев на середину прихожей, мужчина метнулся назад, к лестнице.

— Там же Руслан!

Мама перехватила его, не давая подойти к лестнице.

— Я его заберу, — торопливо сказала она, упирающемуся мужчине, — Девочки, помогите, вытащите его из дома.

Дина схватила мужчину за плечи и ударила прикладом обреза по затылку, когда он стал отбиваться. Мужчина осел, мы подхватили его, а мама кинулась к лестнице.

— Ты же говорила, мальчик наша забота! — крикнула я.

— Потом, — мама задержалась на бегу, — Вытащите его. Я заберу ребенка и выманю демона. А вы приготовьтесь закрыть ловушку.

Она указала на пол. В раскрытую дверь били вспышки мигающего света. В них было видно, что весь пол прихожей опоясывает тонкая прозрачная линия, блестящая в темноте. У самой двери она прерывалась.

— Скорей, — нетерпеливо сказала мама, — Дина, прикрепи пуговицу к одежде.

Она помчалась по лестнице.

— А ты? — крикнула Дина вслед.

На верху хлопнула дверь.

— Пойдем, — Дина подхватила хозяина дома под руку.

Я взяла его под вторую, мы вытащили мужчину из дома, снесли с крыльца и положили на траву возле самой калитки. Дина торопливо прикрутила с помощью скрепки к воротнику пуговицу.

— На холоде очухается, — сказала Дина и побежала обратно.

Возвращаясь к крыльцу, я запрокинула голову и посмотрела на мансардное окно. В нем разливался тусклый свет, похожий на отблески костра. На его фоне неясно промелькнуло что-то похожее на расплывчатую фигуру. Глухой крик сам вырвался из моей груди. Дина, уже вбежавшая на крыльцо, обернулась.

— Он там! — выдохнула я.

— Ловушка, — Дина протянула руку, прося мою склянку с елеем.

— Еще рано, — я отдала пузырек, но покачала головой, — Он должен спуститься и войти в круг.

Мама сбежала вниз через три ступеньки с Русланом на руках. Мальчик сидел, обхватив ее за шею и зажмурившись, но не плакал.

— Иди, — мама шагнула ко мне, подавая мне ребенка.

— Нет, — я поглядела на лестницу, уходящую под потолок, — Я останусь.

— Не спорь сейчас! — возмутилась мама, оглядываясь на лестницу.

— Иди ты, — сказала ей Дина, — Отнеси ребенка. Отвези их на машине хоть к станции.

Мы почти вытолкали маму на крыльцо. Ее силуэт с мальчиком на руках скрылся в темноте, за качающимися деревьями, и я почувствовала что-то вроде облегчения. Когда она в стороне, нам с Диной спокойнее.

Стены в доме затрепетали, как картонные. Двери комнат начали хлопать.

— Идет, — сипло пробормотала Дина, — Наконец-то встретимся лично.

Мы попятились к двери, туда, где круг, очерченный елеем, был незакончен. Лестница задрожала от тяжелых шагов, но никого не было видно. Шаги неотвратимо приближались, и нам захотелось броситься бежать. Отступив, мы вжались в стену по бокам от раскрытой двери. На последней ступеньке шаги стихли. И вдруг в воздухе проступил силуэт мужчины. Он быстро темнел, наливаясь материальной тяжестью и силой. Незнакомец среднего роста и возраста в длиннополом сером пальто стоял среди прихожей и глядел на нас, чуть склонив голову, с холодным любопытством. В его облике не было ничего отталкивающего или угрожающего. Но вот он поднял глаза, и в них заколебались языки желто-красного пламени. Фонарь на улице перестал мигать и погас. На секунду дом погрузился во мрак, потом странный красноватый свет медленно разлился по стенам. Его отбрасывала фигура мужчины. Он посмотрел на дверь, она захлопнулась, засов с лязгом закрылся.

— Наконец-то встретились лично, — негромко и вкрадчиво проговорил мужчина, адресуя мне насмешливый поклон, — Серафима, это глупое имя тебе не идет, да и наличие красивой, но бестолковой сестры тебя не красит. Но в остальном ты производишь самое приятное впечатление.

— А ты нет.

Мое горло сдавила ледяная рука, и голос был еле слышен. Демон усмехнулся тонкими губами.

— Вы очень позабавили меня, когда бегали тут так суматошно. Спасали папу и мальчика. Я мог бы еще раньше одним щелчком пальцев тебя убить, но это не входит в мои планы. У меня другие планы на тебя.

— Какие еще планы? — громко и возмущенно заорала Дина, сразу же придя в себя, — Не слушай его! Демоны врут, ты же сама читала в Интернете.

Я не могла пошевелиться. Со стыдом я понимала, что страх держит меня на месте, и ярость, которая меня душит, мне не помощник. Демон брезгливо поморщился.

— Столько шума от нее.

Он сжал правую руку в кулак, Дина, выронила обрез и со стоном осела на пол. Упав, она потянулась к калошнице, стоящей рядом, и попыталась кинуть в демона ботинком. Он покачал головой.

— Совсем не остроумно. Твоя привычка драться обувью здорово действует на нервы, — его глаза налились кровавым пламенем, — Знаешь, кого ты убила своим сапогом сегодня во дворе того дома? Стас был моим сыном!

Он еще крепче сжал кулак, и у Дины изо рта закапала кровь.

— Он был плохо воспитан, — прохрипела она и подкатилась по полу ко мне, — Пора.

Дина бессильно распласталась у моих ног, рядом я увидела пузырек с елеем.

— Нас прервали, — холодно взглянув на Дину, сказал демон, — Итак, у меня планы касательно тебя, Сима, и таких как ты.

— С ума сойти, — прохрипела я, глядя ему в глаза, но боковым зрением продолжая видеть лежащую у моих ног сестру и пузырек, — Собрался убить нас с особой жестокостью?

— Ну, что ты, — протянул демон и покачал головой, — Как раз наоборот. Я буду вас беречь. Ведь вы мои лучшие помощники, будущие полководцы моей армии. Я, знаешь ли, в скором времени затеваю небольшую войнушку, собираюсь поднять восстание в аду и вывести из него собратьев. Ад паршивое место, Сима, даже для таких как я. Мы хотим на землю.

— А я, значит, должна тебе помочь? — криво усмехнулась я.

— Ты и другие такие же, — с ласковой улыбкой подтвердил демон.

— Забудь, — выдавила я.

— Просто еще время не настало, поэтому ты так болезненно все воспринимаешь, — уверил меня демон, — Скоро привыкнешь.

— К тому, что ты убил парня, который хотел на мне жениться? — у меня, наконец, прорезался голос.

Я поняла, что прихожу в себя. Этому способствовало то, что Дина на полу не двигалась. Демон негромко, но так мерзко и издевательски засмеялся.

— Ты же понимаешь, он стоял между нами. Но ты не расстраивайся, я очень скоро тебя награжу за все.

— Почему бы не сейчас?

Я нагнулась и подняла пузырек. Крышка на нем была наполовину отвинчена. Стоило мне за нее взяться, меня отбросило назад от незаконченной окружности и потащило по полу к двери. В маленьком оконце в глубине прихожей разбилось стекло, и в комнату ввалилась мама. Она выстрелила в демона солью из обреза. Его отбросило назад, но он устоял на ногах и яростно махнул рукой. Мама рухнула спиной на нижние ступеньки лестницы, громко застонав, а я на секунду освободилась. Метнувшись вперед, я налила елей на пол и всей пятерней дорисовала круг. Он тускло засветился, словно дело было не только в маслянистом блеске жидкости. Я поднялась на ноги и остановилась на границе круга.

— А вот теперь можем и рассчитаться.

— Хорошо, — ответил демон и вскинул руку.

Тело Дины взметнулось в воздух и налетело спиной на железный крюк для одежды, торчащий из стены, потом сползло на пол. Крик застрял у меня в горле.

— Еще хочешь?

Потолочная балка затрещала и рухнула на лестницу. Мама выставила руки и успела смягчить удар, но балка своей тяжестью прижала ее к ступенькам.

— Где пуговица, Сима? — тихо вскрикнула она.

Я беспомощно оглянулась на Дину, лежавшую у стены. Стоило мне это сделать, демон опять вздернул ее в воздух, удерживая в сантиметре от крюка на стене. Мама, сдавленно зарычав от ярости, вывернулась из-под державшей ее балки, подхватила свой обрез и разрядила его в демона. Обсыпанный солью, он задымился, но потом его лицо исказила волна злобы, маму закрутило в воздухе, и она упала в темноту под лестницей.

— Тебе ничего не сделать со мной, — сказал демон мне, — Сопротивление — это только лишние слезы. Давай мириться.

Мама под лестницей не двигалась. У меня перед глазами все начало плыть от слез боли и ярости. Я вскинула пистолет.

— А если я всажу тебе в глаз серебряную пулю?

Демон издевательски вскинул брови, как бы раздумывая над этим предложением.

— Это меня огорчит, — заметил он, — Но не более. Я слишком силен, как ты понимаешь, для ваших обычных штучек. Мы можем тут до утра стоять. Подумай здраво и выпусти меня, — он шагнул вперед, к границе круга, — А то я обрушу весь дом на твою голову.

Я прицелилась ему в глаз. Демон медленно развел руки в стороны. Дом снова начал качаться. Половицы затрещали. Я спустила курок. Пуля пролетела сквозь глазницу демона, погасив багровый огонь в ней, и со стуком упала на пол. Оставшиеся потолочные балки стали гнуться и трещать.

— Ты навредила только телу, которым я пользуюсь, — заметил демон, подходя еще ближе, — И то не слишком. Без меня оно давно бы уже умерло. Ты тоже хочешь умереть?

Стекла в окнах дрогнули и разлетелись. Осколки со стуком посыпались на пол и мне в лицо. Я едва успела зажмуриться. Открыв глаза, я увидела горящий взгляд совсем близко.

— Выпусти меня, — властно повторил демон и протянул руку к Дине.

Ее потянуло вверх. Опустив пистолет, я обхватила ее руками, пытаясь удержать. Глаза Дины вдруг ожили. Она вскинулась, сдернула с воротника скрепку с пуговицей и вложила мне в руку. Потолок над моей головой заскрипел. Я опустила Дину на пол и повернулась к демону. Прикрепить пуговицу к одежде было некогда и нечем, я просто прижала ее рукой к лацкану плаща.

— А теперь рассчитаемся, — повторила я и шагнула в круг.

Демон отступил на шаг. Изо всех углов дома раздался натужный скрип кирпичных стен. По обоям побежали трещины. Я подняла руку с пистолетом.

— Все равно серебряные пули или нет, — сказала я, даже не пытаясь унять гневную дрожь во всем теле, — У меня осталась целая обойма. И я буду стрелять, пока не попаду. А ты никуда не убежишь.

На лице демона отразилось понимание того, что я не остановлюсь. Он метнулся назад, наткнулся спиной на преграду, созданную защитным кругом, и зарычал в бессильной злобе. Я выстрелила. Он ловко увернулся, а меня подбросило в воздух и ударило об пол. Упав на спину, я перевернулась на живот и выстрелила снова. Я продолжала и продолжала стрелять, ведя про себя обратный отсчет патронов. Демон метался внутри круга, увертываясь, точно кошка. Наконец, патроны кончились. Демон злорадно, с издевкой расхохотался. Я встала на ноги и с остервенением отбросила пистолет.

— Ну, и что теперь? — с хохотом спросил демон, упиваясь своим торжеством.

На треснувшей лестнице лежал мамин обрез. Рядом валялось несколько патронов, высыпавшихся из ее кармана. Я молча вышла из круга, подняла патроны, обрез и зарядила его. Потом повернулась к демону и выстрелила. Он сделал неуловимо быстрое движение в сторону. Но пуля успела коснуться его, слегка задев предплечье. Он дернулся, как от удара плетью, и все его тело изнутри полыхнуло черно-красным пламенем. Демон запрокинул голову, раскинув руки в беспомощном жесте, похожем на неуклюжий взмах крыльев. Глухой вой, словно из-под земли, прокатился над домом и разлетелся в воздухе лютым ветром, разбросавшим в разные стороны обрывки обоев, занавесок и мебельной обивки. Тело демона разлетелось, взорвавшись огнем в ночи. Обжигающая волна прокатилась по дому, сбив меня с ног. Из стен посыпались кирпичи, потолок рухнул.

Не знаю, сколько я лежала, уткнувшись лицом в грязный пол. Я снова стала воспринимать происходящее, когда под одежду забрался холод. Я продолжала лежать, не двигаясь. Каждый вздох, каждый взмах ресниц, удар сердца был болью. Мне казалось, что в моем теле нет ни одной целой косточки, ни одной не порванной жилки. Какое-то время спустя, мне удалось поднять глаза и увидеть остатки деревянного пола. На нем слабо дымилась горка праха, вонявшего серой. Я убила его. Мне удалось.

— Я убила его, — превозмогая слабость, я оторвалась от земли, приподнявшись на руках, стала на четвереньки, потом поднялась на ноги, — Дина, я убила его! Мама, я убила его!

Мне казалось, я громко кричу. На самом деле мои губы едва шевелились, невнятно выговаривая слова. Меня качало из стороны в сторону. Потолка не было. Стен не было. Дома больше не было, только дымящиеся обломки. Я сделала несколько неверных шагов вперед и увидела маму. Она сидела, прислонившись спиной к обломкам лестницы. Ее застывшие глаза смотрели на что-то за моей спиной. Я повернулась и увидела Дину. Моя сестра лежала лицом вниз, из-под ее длинных светлых волос на доски пола стекала темно-красная лужица. Я сделала еще шаг вперед, ноги подвернулись, и я упала. Сидя на земле между мамой и Диной, я посмотрела вокруг.

Было холодно. В конце улицы по железной дороге ехал поезд. Небо светлело, на востоке по краю пробивалась яркая полоска. Начинался рассвет…