Глава 6

Только через несколько секунд бутлегер сумел взять себя в руки и отвернуться. Штаны натянулись на возбужденном до боли члене. Неудивительно, что Аида так на него влияла, ведь последние несколько ночей Уинтер фантазировал о ней, лаская себя перед сном. Слава богу, она не перевернула еще одну страницу в его коллекции открыток, а не то увидела бы программку, взятую им в «Гри-гри» и вывернутую ее фотографией наружу.

Но, в самом деле, разве можно его упрекнуть? Аида такая красивая, живая и беззаботная. Разумеется, он ее хотел. Однако его смутила реакция гостьи. Если только когда вся кровь отхлынула от мозга и прилила к пульсирующему члену, у Магнуссона не начались галлюцинации, Аида тоже его хотела. Как такое возможно?

Им теперь интересовались либо золотоискательницы, жаждущие денег и того, что можно за них получить, либо обедневшие светские львицы, которые слишком привыкли к роскошному образу жизни и не хотели его лишаться. Женщины, знавшие Уинтера до аварии, отныне смотрели на него с жалостью. А незнакомые люди явно чувствовали неловкость при виде его шрамов.

Так почему же Аида с ним флиртует?

И чем больше он об этом размышлял, тем больше убеждался, что она действительно с ним заигрывает – а ведь много лет никто не интересовался Уинтером без всяких задних мыслей. Медиум же ничего от него не ждала: независима, сама зарабатывает и успешна в своем деле. Сотни людей каждый вечер выстаивают очередь, чтобы посмотреть на ее шоу. Аида, похоже, довольна жизнью, удовлетворена и самоуверенна. В ней не было отчаяния, которое он обычно чуял за версту.

Магнуссон не удивился бы, сделай мисс Палмер крестное знамение или облей его святой водой. В клубе Велмы он рухнул, как раненая лошадь, больной, обнаженный и полубезумный от яда в венах. Аиде стоило бы упасть в обморок от ужаса или бежать со всех ног.

Однако она пришла сюда.

И теперь Уинтеру не стереть из своей извращенной памяти это милое личико, поднятое к нему… большие карие глаза под тонкими полями шляпы, приоткрытые губы, веснушки, выглядывающие из-под почти стертой темно-красной помады. Одна веснушка у правого уголка рта была больше других и располагалась разом и на розовой губе, и на светлой коже лица. Боже милостивый, как же хочется коснуться языком этого пятнышка!

А, может, и засосать в рот пару пальчиков, которые ранее стиснули его галстук.

– Мистер Магнуссон?

– Уинтер, – поправил бутлегер и повернулся. Изо рта Аиды шел пар, а между ним и ею стоял дух.

– Вы это хотели мне показать?

Дух выглядел точно так же, как и каждый день на этой неделе: темноволосый мужчина в старомодном костюме и с бородой. Обычно в это время Уинтер внимательно рассматривал привидение, но теперь глядел только на Аиду и морозные облачка, клубившиеся вокруг ее лица.

Уинтер уже в третий раз видел призрака, но все равно поежился.

– По крайней мере, противоядие Велмы сработало, потому что ваше привидение нами совершенно не интересуется. – Аида внимательно оглядела призрачного человека, который занимался тем же, чем и всегда: беззвучно бурчал себе под нос, прижимая руку к сердцу.

Через несколько мгновений он пойдет к окнам.

– Его ноги прозрачны, так что это точно старый призрак – они обычно со временем тают. Очень редко кто остается дольше, чем лет на десять-двадцать. О, смотрите, у него деревянная рука.

Ха! А она права, черт побери. Теперь и Уинтер разглядел дерево под краской.

– Надолго ли он появляется? – спросила Аида.

– Еще примерно минута, а потом он прыгнет.

– Прыгнет? Совершит самоубийство? – спросила она, глядя в сторону окна.

– Похоже на то.

– Кто-то покончил с собой в вашем доме?

– Понятия не имею. Судья Сан-Франциско выстроил этот особняк после землетрясения. Мои родители купили его несколько лет назад.

– Занятно. Хотите, чтобы я от него избавилась?

– Затем я вас и вызвал.

А не потому, что хотел найти повод снова с ней увидеться.

– Ваше желание – закон, господин бутлегер. – Аида так ослепительно улыбнулась, что Уинтер позабыл о призраке. Выдыхая белый пар, она дотронулась до духа. Тот затрещал, а потом просто исчез.

Пропал.

А несколько вздохов спустя, растворился и белый пар.

Уинтер уставился на Аиду, лишившись дара речи.

– Умница, – наконец похвалил он.

Аида сложила руки под грудью и посмотрела ему прямо в глаза, приподняв уголок соблазнительного рта в самоуверенной улыбке:

– С вас пятьдесят долларов.


• • •

Два дня спустя, стоя за ширмой в раздевалке «Гри-гри», Аида все еще пребывала в эйфории, что одним махом заработала полсотни долларов. Ладно, не столько из-за денег, сколько из-за коллекции неприличных открыток. И даже не столько из-за открыток, сколько от мощи, которую излучал возвышавшийся над ней Уинтер, будто какой-то сексуальный языческий бог. В который раз она напомнила себе, каким сдержанным он стал после того, как она прогнала духа из кабинета. Уинтер вытащил из кармана несколько банкнот – кто же носит при себе столько наличных? – и выдавил из себя пару слов, однако стоило экономке войти, как хозяин замолк.

– И с тех пор о нем ни слуху ни духу, – прошептала Аида, надевая через голову расшитое стеклярусом зеленое платье: прямой наряд с заниженной талией, точно по фигуре, но пуговицы на спине самой не застегнуть. Следовало подумать об этом раньше. Может, позвать одну из хористок? В дверь кто-то постучал. Медиум выглянула из-за ширмы и увидела на пороге Велму.

– О, отлично, ты одета, – выпалила владелица клуба.

– Вообще-то, ваше появление очень кстати, потому что мне нужна помощь…

Не выслушав просьбу до конца, Велма распахнула дверь и сказала кому-то в коридоре:

– Она в полном вашем распоряжении, но не задерживайтесь. Ее выход на сцену через пятнадцать минут.

Аида снова скрылась за ширмой и, все еще босая, встала на цыпочки, чтобы увидеть комнату.

Это был он.

Проклятье!

– Велма! – закричала медиум.

Владелица клуба пожала плечами и закрыла дверь, оставив Аиду наедине с Уинтером Магнуссоном, выглядевшим весьма красиво и располагающе в дымчато-коричневом костюме и пальто цвета шоколада.

– Здравствуйте, мисс Палмер.

Аида оперлась рукой на ширму, пытаясь изобразить небрежность, но соскользнула. Будто ее сердце уже не колотилось столь же громко, как у бедняги из рассказа Эдгара По [10].

– Э-э, здравствуйте.

– Вы ведь там не голая?

– Просто… обуваюсь.

Обувается? Аида поморщилась.

– Что привело вас сюда? Еще призрак?

Магнуссон искоса взглянул на нее, вероятно, размышляя, почему она не выходит из-за ширмы, как нормальный одетый человек, и поднял темную бутылку:

– Крюг. Французское шампанское.

И что же они празднуют? То, что она нашла его коллекцию эротических открыток?

– Просто подарок в благодарность за избавление от призраков, раз уж я не заплатил вам за проститутку.

– За что?

Уинтер застыл:

– За первого духа в ночь нашего знакомства.

О.

– А откуда вам известно, что она была проституткой?

Он постучал рукой в перчатке по дну бутылки и поставил ее на туалетный столик:

– Надеюсь, оно вам понравится.

– Обожаю шампанское, и если это то самое, что вы поставляете Велме, то просто отлично!

– Эта бутылка даже лучше, только не проговоритесь начальнице. Это шампанское из личных запасов.

– А, ну что ж, я польщена. Благодарю, но, право, не стоило.

– На здоровье.

– Вы ведь с ней не были?

– Что?

– С проституткой-китаянкой. Вы познакомились до того, как она стала призраком? В смысле вы были ее клиентом?

Аида и не сознавала, насколько он напряжен, пока лицо бутлегера не озарилось улыбкой:

– Нет, мисс Палмер. – Он снял шляпу и провел рукой по волосам. – Ни тогда, ни в другие ночи.

– Спасибо, что пояснили. – Аида оперлась подбородком на край ширмы и выгнулась, пытаясь застегнуть пуговицу. Если задержать дыхание и потянуться кончиками пальцев, то, может, удастся достать одну-две…

– Кстати о призраках: не согласитесь ли вы провести сеанс для старинного друга моей семьи, что живет в Си Клиф?

Аида оставила пуговицу в покое:

– Да? А что за Си Клиф?

– Небольшой район на другой стороне Президио. Очень эксклюзивный.

– Такой же, как Пасифик-Хайтс?

Уинтер подошел к ширме и достал из пальто конверт:

– В Си Клиф живут сплошь нувориши в больших особняках рядом с заливом.

Аида занервничала и съежилась:

– Похоже на бахвальство.

– Зависит от вашего вкуса. – Уинтер повесил шляпу на угол ширмы, уперся локтем в верхний край и протянул конверт. – Сеанс назначен после вечеринки на этих выходных. Заплатят хорошо. Взгляните.

Одной рукой удерживая платье за спиной, Аида хотела было взять конверт, но Уинтер слегка отвел руку обратно:

– Вы уверены, что полностью одеты?

– Конечно, уверена, – солгала Аида. – В отличие от присутствующих, я не разгуливаю в дезабилье перед незнакомцами.

– Я не незнакомец.

– И не джентльмен, иначе не стали бы… прекратите! – Аида отклонилась, когда Магнуссон перегнулся через ширму и проследил за ней взглядом. Оказавшись всего в нескольких сантиметрах от Аиды, бутлегер медленно приближался, не сводя с нее глаз. Но если продолжать пятиться, она просто упадет.

Его голос мягким бархатом прошелся по ее нервным окончаниям:

– Кошечка, вам помочь с платьем? – И услышав ее панический всхлип, добавил: – Я вижу ваше отражение в зеркале.

Она скосила глаза, не поворачивая головы. Туалетный столик стоял чуть дальше, прямо за его фетровой шляпой, но Уинтер же не мог…

– Позади вас. – Он посмотрел на стену за ней, где стояло большое зеркало – черт побери! – затем снова перевел взгляд на лицо Аиды и улыбнулся: – У высокого роста есть свои преимущества. – И поднял руку над головой.

– И недостатки тоже: стоит вам чуть сильнее опереться на ширму, и она превратится в щепки.

– Не вижу повода для беспокойства.

Множество отговорок пронеслись в голове, когда Аида сделала шаг назад:

– Вы, наверное, не управитесь с пуговицами такими крупными пальцами.

– О, не знаю. Думаю, вы поймете, что я весьма умело манипулирую разными кнопочками и пуговицами. Большими, маленькими, круглыми. Я очень искусно управляюсь с пуговицами-жемчужинками, которые просто обожаю.

Господи, что они несут?

Аида встревожилась:

– Ничего особо скандального не произошло. – Тогда почему она почти кричит? – Вам видна лишь моя спина. Днем на пляже и не такое демонстрируют.

– «Лишь ваша спина» не бросит меня в пучину порока, мисс Палмер. Я предлагаю оказать вам услугу, а не прошу об оной. – Спокойный и разумный тон гостя заставил ее почувствовать себя дурой.

И правда, было бы замечательно ощутить его прикосновения к коже. При этой мысли ноздри Аиды расширились.

– Хористки вернутся с минуты на минуту, так что поторопитесь, – сказала она и развернулась спиной. – Вам придется зайти сюда.

С колотящимся сердцем Аида ждала и слышала, как скрипят половицы у Уинтера под ногами. Как он остановился позади нее. Ждала…

Еще немного.

Что он делает? Усилием воли она заставила себя стоять на месте, однако, вспомнив о зеркале, скосила глаза вбок. Пришлось чуток наклониться, чтобы увидеть его в зеркале – нет, не глаза, а начиная с носа и ниже. Добровольный помощник стоял за медиумом, глядя на ее спину, и стягивал перчатки.

Волнение пробрало Аиду до костей, а от предвкушения по согнутой спине побежали мурашки. Она назвала его извращенцем, но, к прискорбию, в этом грехе могла упрекнуть и себя, судя по учащенному дыханию и жару удовольствия между ног.

Она видела в отражении, как Уинтер разглядывает ее спину. Он открыл рот, будто собираясь что-то сказать. А может, у него тоже проблемы с дыханием.

Без предупреждения бутлегер выпрямился, снова натянул перчатки и вышел из-за ширмы.

– Что вы делаете? – спросила Аида, вставая на цыпочки, чтобы увидеть его.

Уинтер схватил шляпу и нахлобучил на голову под углом, чтобы скрыть поврежденный глаз.

– Вы правы, это неприлично.

Неприлично? Аида в жизни такого не говорила. Ладно, говорила, но с какой стати бутлегеру волноваться о правилах поведения? А может, он просто что-то скрывает – к примеру, ее спина вызвала у него отвращение? Какая-то жуткая родинка? Или на его вкус у нее слишком много веснушек? Может, она слишком тощая или толстая? Почему же он остановился?

– Я попрошу Дэниелса прислать вам девушку в помощь, – торопливо выпалил Уинтер. – Наслаждайтесь шампанским. Еще раз спасибо, и, прошу, подумайте над предложением миссис Бичем. Ее интересует спиритизм, и туда придут все ее богатые друзья. Отличная возможность найти клиентов. Если заинтересуетесь, свяжитесь с ней.

– Но…

Магнуссон открыл дверь и вышел, не оглянувшись:

– Спокойной ночи, мисс Палмер.


• • •

Уинтер остановился в коридоре, чтобы успокоиться. Боже, пронесло. Еще секунда, и он бы облапал ее спину… и уложил бы медиума на пол. В общественном месте, где их в любой момент могли застать. Какой позор! Господи, Аида ведь не шлюха, но один взгляд на голую спину и мягкий изгиб шеи, и Уинтер затвердел.

«Дурак».

Их отношения с самого начала не заладились. Сперва он рухнул на нее, потом продефилировал перед ней обнаженным. Затем сделал ряд грубых намеков, случайно позволил ей найти распутные и неприличные открытки в своем кабинете – хотя, если честно, последнего бы не произошло, не вздумай гостья порыться в его вещах.

Уинтер напомнил себе, как быстро Аида ускользнула, когда пришла в себя после того случая с открытками. Догадайся она, что у него сегодня на уме, влепила бы ему здоровскую оплеуху.

К сожалению, его бы это, вероятно, возбудило еще сильнее.

Впервые за несколько лет, Уинтер хотел кого-то, а не чего-то. Само желание никогда не покидало его, сродни дыханию, голоду, жажде, и удовлетворял бутлегер его простейшим способом: собственноручно или с партнершей по взаимному согласию. С самой аварии он был лишь с вертихвостками – слишком пьяными и рассматривающими его как сиюминутный денежный мешок – и женщинами, которым платил, чтобы они притворялись, будто наслаждаются весом его громоздкого покрытого шрамами тела.

Обычные равноценные сделки. Чистое соитие, без привязанностей. Теперь же в его нелепой фантазии Аида и сексуальная близость слились воедино. Уинтер специально пришел ее повидать, бегая за ней, свесив язык, как влюбленный щенок. И на этот раз проклятый яд тут ни при чем.

Он пропустил двух хористок в перьях, болтающих по пути за кулисы.

«Вот видишь? За такими и надо гоняться – безымянными красотками». Сколько у него не было женщины? Пару месяцев? Три? Слишком долго.

Может, Аида просто первой попалась на глаза. Привлекательную и энергичную даму оценил бы любой. Естественно, что и Уинтер захотел женщину, с которой так легко говорить. Просто он вернулся к нормальной жизни, вот и все. Конечно, он думал о ней слишком много, но так он, например, и о беконе много думал.

Уинтер сунул руки в карманы и пошел к выходу в переулок, где припарковался Бо. Только уезжая прочь из клуба, бутлегер понял, что так распереживался о своих чувствах к Аиде, что не обратил особого внимания на полуодетых хористок.

Загрузка...