Непокобелимый (с иллюстрациями)

Часть 3. Глава 15. Чижик-пыжик

21 декабря 1991 г.

Англия, Лондон

Почти четыре месяца в Хогвартсе были довольно тяжёлыми, и дело было совсем не в учёбе. Гарри узнал подробности о своём отце и страдал, что его отец, которого он всю жизнь считал героем, был вовсе не таким, как в его фантазиях и мечтах. Всю его жизнь рядом был другой человек — Северус Снейп. Отчим был строг, требователен, никогда не хвалил, в основном только в чём-нибудь упрекая или перечисляя все его промахи, поэтому иногда Гарри мечтал и фантазировал, что было бы, если бы был жив его настоящий отец. Он, конечно, видел, что его мама счастлива со Снейпом, но думал, что с его настоящим отцом она могла бы быть счастлива в два раза больше. И, скорее всего, настоящий отец никогда бы не стал его ругать за случайно вытоптанный цветок в саду или за то, что он слишком высоко взлетел на метле вместе с младшим братом.

В принципе, и с Маргарет, и с Крофордом Снейп вёл себя точно так же, как и с Гарри, точнее, почти так же. Но Гарри никогда не доставалась вечерняя сказка на коленях, как иногда по выходным могла уговорить своего отца Маргарет. Или, в отличие от Крофорда, зельеварением с Гарри занималась только мама, а не вечнозанятый отчим, который для родного сына всё же находил время. Может быть, кто-то скажет, что это мелочи, но Гарри их замечал. Плюс к бабушке Эйлин, которая жила где-то в Англии, брали только Маргарет и Крофорда. Гарри даже ни разу не видел мать отчима, и, хотя сестра и брат говорили, что у бабушки совсем неинтересно и они приходят туда совсем ненадолго, проверяя, как та живёт, всё равно было обидно, потому что у Гарри бабушки не было. А ещё отчим никогда не смотрел на него, как на родных детей: с какой-то затаённой гордостью и нежностью. Да, Гарри хотел, чтобы и на него так смотрели. Но что поделать, если Снейп не был его родным отцом? Родной бы посмотрел… и улыбнулся, и взлохматил волосы, как это делал крёстный Сириус, и подкинул в воздух, и полетал бы вместе на метле, и на море разрешил бы нырять на самую глубину, а не только возле берега.

А потом в Хогвартсе Гарри узнал, что единственная заслуга Джеймса Поттера была в том, что тот прервал жизнь знаменитого великого волшебника. Это было словно удар под дых. Потому что зачастую Гарри утешал себя тем, что даже если его не взяли к какой-то там бабушке, или не смотрят с восхищением, или не хвалят, то его-то настоящий отец был героем и погиб в бою за свою семью, как мужчина. Ну, а отчим, может быть, отсиживался где-нибудь в это время и зелья варил. А потом женился на матери Гарри, когда освободилось место…

— Джеймс был моим лучшим другом практически до пятого курса, — глубокие синие глаза крёстного затуманились от воспоминаний. В канун Рождества они сидели в «Макдональдсе», в который заехали перекусить прямо после прибытия «Хогвартс-экспресса» в Лондон. — А потом я внезапно совсем по-другому посмотрел на наши общие «забавы». Наверное, повзрослел. Джеймс всегда ревновал твою мать к Северусу. Лили была очень яркой и красивой девочкой. Умная, талантливая. Они с Северусом знали друг друга с детства, росли в одном городке, дружили, и им удавалось остаться друзьями и в Хогвартсе, даже несмотря на то, что шляпа распределила их по враждующим факультетам: твою мать на Гриффиндор, а Снейпа — на Слизерин. Джеймс и я… Нам не нравилось, что Лили общается с Северусом, мы устраивали засады, дрались, проклинали друг друга. Нападали на него вчетвером, заставляя и наших друзей в этом участвовать. Травили его одного. Снейп не раз оказывался на больничной койке, а нам казалось, что это правильно. В то время директором Хогвартса был тот самый Альбус Дамблдор, о котором ты так много слышал. Можно сказать, что он поощрял эту факультетскую вражду. Нас не наказывали за весьма небезобидные «шутки». А потом, в конце пятого курса, Джеймс и я сделали очень плохую вещь, Гарри, из-за которой Лили и Северус прекратили дружить и даже разговаривать друг с другом.

— Какую вещь? — тихо спросил Гарри, с ужасом понимая, что, похоже, «наклонности убийцы» были у его отца с самого детства.

— Я не хотел бы тебе об этом говорить. Поверь, это было ужасно настолько, что мне стыдно до сих пор, — отвёл взгляд крёстный. — После этого Джеймс начал встречаться с Лили. Наверное, надо пояснить тебе… В отличие от Снейпа, Джеймс и я были богаты. Джеймс заваливал Лили подарками и красиво ухаживал, в конце концов он её добился и она ответила ему взаимностью.

— А почему ты сказал, что в «отличие от Снейпа»? — уточнил Гарри. — Разве он не богатый? У нас хороший дом, и он много зарабатывает на своих зельях…

— В семье Северуса не всё было гладко, — после секундного раздумья ответил Сириус. — Его мать, чистокровная волшебница, сбежала из дома и вышла замуж за маггла. Дед Северуса, мистер Принц, отказался от дочери, и она жила со своим мужем, который много пил. Всё было очень плохо. Северус вырос в нищем районе. В Хогвартс поступил за счёт общественного фонда, и на Слизерине, на котором учились в основном одни чистокровные волшебники, ему было совсем несладко. У него не было денег ни на что, а если и удавалось что-то сэкономить, то Северус покупал различные ингредиенты, чтобы готовить зелья. У него рано открылся семейный Дар, даже несмотря на полукровность. Вот только без связей всё это могло быть печально… — крёстный кашлянул. — Но что-то я отвлёкся. Мы говорили о Джеймсе.

— Нет, расскажи про него, — остановил его Гарри. — Как же тогда отчим получил наш особняк? А Крофорд получил фамилию Принц?

— Ладно, история всё равно связана, — согласился Сириус. — Мне было настолько стыдно за ту нашу выходку, что я хотел как-то загладить свою вину перед Северусом. Такое не прощают простым «извини». К тому же… Предложи я ему денег, он бы отказался: очень гордый как тогда был, так и сейчас. Одиночка. Но я уговорил друзей больше не приставать к Северусу, а потом случайно узнал, что он придумал одно зелье для оборотней, чтобы те оставались в сознании.

— О! Я его знаю! — удивился Гарри. — Это же зелье, которое по твоему «Биллю Ориона» распределяется! Про него даже Гермиона знает, она ещё в поезде нам говорила, что читала про это в книге… А я думал, раз билль назван в честь твоего отца, то это он придумал зелье…

— Нет, автор — Северус, он его придумал в шестнадцать лет, — Сириус слегка поёрзал. — Одной из наших выходок было то, что мы натравили на него Римуса во время полнолуния. Еле удалось избежать непоправимого. Северус узнал, что в Хогвартсе оборотень, которого наш директор, «великий светлый волшебник», просто запирает в небольшой хижине, и решил придумать зелье, которое бы обезопасило студентов. Чтобы Римус был вменяемым и если не мог оставаться человеком, то хотя бы оставаться в человеческом сознании.

Гарри на это только успел подумать, что Драко ни за что ему не поверит, а ещё о том, что же могло быть хуже, чем натравить на мага безумного оборотня.

— В общем, я узнал про это зелье и договорился со Снейпом, что буду спонсировать его исследования, чтобы помочь Римусу. Потому что, если бы что-то подобное повторилось, моего друга бы просто казнили. К оборотням, знаешь, совсем иной подход. А потом всё упёрлось в патент, я познакомил Северуса со своим отцом, чтобы он помог. В итоге про Северуса узнал его дед. Ну и всё закрутилось, мистер Принц взял его в ученики. Обучил на Мастера. А мой отец разработал билль, по которому бы это зелье было доступно для оборотней. Он знал о том, что я дружу с Римусом и переживаю за него…

— А при чём тут магические клятвы? Ты меня спросил, знаю ли я про них, — вспомнил Гарри.

— Когда мы почти заканчивали Хогвартс, твой отец остался совсем один, стал сиротой, — медленно, словно подбирая слова, сказал Сириус. — Родовое поместье досталось старшей ветви Поттеров, но его родители позаботились о Джеймсе: у него был свой дом, счёт в банке под процентами. На последнем курсе он попал под сильное влияние нашего директора — Альбуса Дамблдора. Если ты видел его колдофото, то представляешь его. Дамблдор выглядел очень внушительно. Вызывал полное доверие. В то время шла вроде как война. Ты же слышал про Волдеморта? Он был главным «тёмным волшебником», который набирал сторонников в основном из студентов Слизерина, то есть чистокровок. Позже было выяснено, что он был учеником Дамблдора по части ментальной магии и почти всех своих «вассалов» держал под «империусом». Ты же знаешь, что это?

— Непростительное заклятье подчинения, — ответил Гарри.

— Верно. Дамблдор был заинтересован в Джеймсе. Боюсь, что и на твоём отце он использовал если не империус, то что-то подобное. Потому что Джеймс пообещал директору, что поможет ему уничтожить семью Блэков, которая якобы тормозит прогресс мира магии, да и к тому же, скорее всего, уже примкнула к Волдеморту.

Гарри втянул голову в плечи, услышав такой ужас, тем более когда крёстный сказал это, то сжал кулаки, и его синие глаза пылали гневом.

— В качестве противостояния Волдеморту, — продолжил Сириус, — Дамблдор организовал свой орден под названием «Орден Феникса». Меня тоже туда приглашали, но я уехал учиться во Францию сразу после Хогвартса. Твой отец из-за этого сильно на меня обиделся, и мы даже разругались. Помирил нас только ты, когда я впервые вернулся в Англию: ты как раз родился. Твой отец предложил мне стать твоим крёстным по магии, и тогда я узнал кое-что очень важное, Гарри.

— Что?

— Дамблдор хотел совершить что-то вроде представления. И для его представления нужен был особенный ребёнок. Нужен был именно ты. Директор обманул Джеймса, подсунул нужный ему ритуал, чтобы получить тебя, особенного ребёнка: сильного, удачливого волшебника, которому почти не страшна сама смерть. Я показывал тебе кое-что в библиотеке Блэк-хауса. В школе в основном вас учат фокусам, настоящая магия — это умение управлять самой судьбой. Но если за фокусы ты в самом худшем случае схватишь нервно-магическое истощение, то за таланты, Дары и особые способности расплата — годы жизни, а то и сама жизнь мага. Оба твоих родителя должны были умереть ещё до твоих двух лет. Ты посвящён Хель — богине смерти, её день наступает в Хэллоуин. Самый опасный день для тех, кто тебя окружает, так как богиня может взять свою плату.

— Я… что? — прошептал Гарри.

— Если ты будешь подвергаться смертельной опасности, высшие силы отведут её от тебя, но взамен будет жертва. Пока ты молод и неопытен, то неосознанно тянешься за защитой к тем, кто тебе дорог. Поэтому первыми всегда страдают твои близкие.

— Значит, мой отец пострадал из-за меня?..

— Джеймс не знал, что он наделал, он был обманут, полностью во власти этого «светлого волшебника», — сказал Сириус. — Лили узнала немного раньше, когда по наущению Дамблдора хотела провести с тобой ещё один ритуал, который забирал у неё десяток лет жизни. Я успел этому помешать, так как у нас с тобой образовалась связь. За меня не бойся: магия Рода защищает меня, к тому же я провёл особый ритуал магических крестин. Лили с тобой маленьким решила сбежать. Она не хотела, чтобы тебя использовали в каких-то интригах. Семья Северуса приютила вас и спрятала от Дамблдора. Почти никто не верил, что такой, как Дамблдор, мог творить что-то подобное. До сих пор считают его чуть ли не святым.

— И что, мой отец не искал нас? — спросил Гарри.

— Он был уверен, что Дамблдор вас спрятал, чтобы тебя не нашел Волдеморт. Тогда уже началась та история с представлением, как я тебе говорил. Северус был готов отдать свою жизнь в особом ритуале, которая бы продлила жизнь твоей матери, Гарри. Но это бы ей не помогло. Я рассказал всё Джеймсу. Про ритуал. Про смерть. Джеймс очень любил тебя и твою маму. Пусть в каких-то вещах он был неправ или поступал плохо, но тогда он поступил хорошо, отдал всего себя, чтобы твоя мама жила, чтобы у тебя была мама. Хотя бы на десять лет.

— Десять лет? — вздрогнул Гарри. На глаза навернулись слёзы. Получалось, что если ему было около года, то десять лет плюс один… как раз одиннадцать. А он не хотел домой ехать. Обиделся. А вдруг это их последнее Рождество? Или он вообще её больше не увидит? — Мама, что… Она скоро умрёт?

— У Джеймса был особый семейный артефакт, который позволяет сохранить Лили жизнь, — ответил Сириус. — Перед смертью твой отец отдал этот артефакт Северусу. Он знал, что Северус любит Лили и никогда не бросит в трудную минуту. Так что артефакт хранит твою мать. Условием, с которым Джеймс передал эту реликвию Снейпу, было то, что он будет заботиться о тебе и всегда рассказывать о Джеймсе только хорошее. Не разрешил ему усыновить тебя, хотел, чтобы у тебя была его фамилия. Должен сказать тебе: артефакт заряжается от смерти. Магические создания тоже подходят, поэтому Северус занимается охотой.

— Он заряжает артефакт… — прошептал Гарри. — А как же Крофорд и Маргарет? Они что, могут умереть из-за меня?

— Нет, дети в большинстве своём не страдают, хотя в Хэллоуин их всегда отсылали, — ответил Сириус. — Твой отец убил Дамблдора, чтобы отомстить, и больше тот никого так не обманул, так как наше расследование показало, что подобное уже случалось. А во-вторых, он зарядил артефакт, чтобы твоя мать пережила «первую жатву» — тот Хэллоуин, в который родилась Маргарет. Они чуть не погибли, но благодаря жертве твоего отца обе спаслись. Тебя не обманывали: твой отец совершил самоотверженный поступок, чтобы спасти тебя и Лили. Позже я расскажу тебе всё о том, в чём твоя сила и в чём опасность, и отвечу на все вопросы, которые у тебя появятся. Думаю, тебе надо всё это переварить.

— Сириус… — тихо сказал Гарри, в носу у него щипало, а в горле першило. — А можно мне в Уэльс? Я просто… Я в Блэк-хаус камином… потом. Мне надо маму увидеть.

— Конечно, — сказал крёстный и, притянув Гарри к себе, уткнул его в себя, позволяя выплакаться, как маленькому, от какой-то смеси ужаса, облегчения и страха.