Неожиданное открытие

Глава 27

Антигравитация

Я не забывал о возможности создавать антигравитацию с помощью портала. И вот выдалось свободное время этим заняться. Чтобы сделать нулевым вес любого тела, достаточно над ним открыть окно портала, направленного на Землю. Гравитация Земли, действующая на объект, компенсировалась такой же гравитацией, действующей из окна портала, и объект становился невесомым. Если впереди объекта поместить еще одно окно, перпендикулярное гравитации Земли, то оно будет притягивать объект с силой тяжести Земли. Регулируя эту силу, и с помощью окна сзади объекта компенсируя ее, можно двигать объектом с ускорением до одного “g” в любом направлении, причем сам объект никаких ускорений испытывать не будет — в нем будет почти невесомость.

Я все свои идеи разъяснил на семинаре.

Гоша и Жора воскликнули:

— Классно! За неделю сделаем!

Девочки, как обычно, эмоционально взвизгнули и кинулись целовать меня:

— Олежка, ты гений!

Молодцы девочки, сразу врубаются в тему.

С помощью своих партнеров собрали первую платформу, через пару недель испытали ее. Немного было непривычно. Сам находишься как бы в невесомости: когда давишь на газ — тебя тянет вперед, тормозишь — тебя тянет назад. Все, наоборот, в сравнении с автомобилем. Но маневренность у этой платформы как у фантастической летающей тарелки — может под прямым углом повернуть на полной скорости, все за счет вектора гравитации. Объект и пассажиры не испытывают ускорения — их вместе с объектом движет сила тяготения.

Получили положительные результаты, надо думать над применением этого эффекта. Озадачил этим своих партнеров — задумались, разошлись по кабинетам. Через час собрались снова вместе — обсуждаем идеи. Ничего интересного придумать не удалось — что бы мы ни пытались решить с помощью антигравитации, это же самое решалось с помощью портала.

Единственное, что могли сделать, — создать невесомость на Земле. У этой возможности два применения. Первое и самое очевидное — аттракционы, что нам пока недоступно из-за секретности. Второе — производство полупроводниковых кристаллов, в невесомости у них образуется меньше дефектов, выход годных чипов возрастает на порядок — Роскосмос на МКС такие эксперименты проводит. Тоже требуется легализация порталов, возможно и без этого, но только если у себя организовать особо чистое производство полупроводников.

— А вот это мы можем! — воскликнул я. — Денег у нас много, можем закупить все необходимое оборудование, принять на работу персонал и запустить производство кремния и арсенида галлия, причем уже готовых разрезанных и отполированных пластин. Резка с помощью портала дает идеальную поверхность.

— Не все так просто, — сказал отец. Некоторые дефекты в кристаллической решетке удаляются при электрополировке под напряжением. Но эту заботу можно переложить уже на потребителей пластин, они доведут их до ума. Или приобретем необходимое оборудование для этого.

Так, все озадачились поиском персонала. Нужен директор, замы — в общем, весь состав НИИ ПП.

— Так всех пенсионеров с НИИ ПП и соберем, — предложил я.

— Собирайте, еще в Новосибирске есть пара заводов по производству полупроводников — пошарьте там. И еще, — продолжил отец, — где-то я читал, что в невесомости можно выплавлять удивительные сплавы, как, например, алюминий с ртутью, которые будут иметь удельный вес меньше единицы и прочность стали. Давайте-ка еще пригласим к себе для таких изысканий специалистов из НИИ металлов и сплавов из Москвы. Может, и тут что-то получится.

***

Вначале занялись полупроводниками, набрали первую сотню руководящего состава, подписали со всеми пятилетние контракты, включающие омоложение. Купили требуемое здание в пригороде, заказали оборудование, но это уже работали специалисты нашего НИИ Полупроводников. Мы только обеспечивали их финансами. Ну и проводили сеансы омоложения, кому это требовалось. В число доверенных лиц вошли генеральный директор (кстати, бывший гендиректор НИИ ПП Филиппов), главный технолог и первый заместитель гендиректора — они знали фокус с антигравитацией, точнее с микрогравитацией.

Через год завод по производству полупроводников начал выпуск продукции, численность персонала достигла двух тысяч человек. Как же много у нас хороших профессионалов на пенсии! Для удобства работы оборудование для выплавки полупроводников — установки «Редмет-90М» - разместили в отдельных помещениях, в которых создавали невесомость в процессе плавки и очистки слитков от примесей. Эти установки работали автономно, не требовали вмешательство персонала, пока идет плавка, то есть примерно сутки.

После завершения плавки невесомость отключалась, начинал работать персонал. Он не был в курсе, что в помещении создается невесомость. Персоналу мы говорили, что там имеются особые присадки к полупроводникам, позволяющие создавать высококачественный сплав. Старые кадры из отдела сбыта легко установили связи с родственными производствами, предлагая им высококачественные полупроводники. Для пробы давали бесплатно по десятку пластин кремния и арсенида галлия.

Результаты превзошли все ожидания — как мы предполагали, выход годных чипов из наших пластин был на порядок больше, чем из обычных пластин. Спрос на наши пластины взлетел, и они расхватывались как горячие пирожки. Начали проявлять интерес зарубежные потребители полупроводников. Мы никому не отказывали — остановить поставки можно в любой момент, если нас станут ограничивать в контрактном производстве чипов.

В течение двух лет после начала поставок полупроводников все заводы России перешли на наш кремний и арсенид галлия. Китай закрывал половину своих потребностей за наш счет, Тайвань и Корея 90%, а это гигантские объемы. За пару лет мы удвоили мощности завода, купили еще пару зданий рядом, построили с помощью подрядчиков цех по выплавке полупроводников на порядок большей мощности. Ежемесячная выручка за поставку на экспорт пластин кремния составила более 70 миллионов долларов, завод себя окупил и начал приносить прибыль. Но главным результатом стало обеспечение высококачественными материалами отечественной полупроводниковой промышленности. Нас очень просили поделиться «примесями» производители кремния из России, но мы пока не могли этого сделать — отказывали под предлогом опасения потери ноу-хау.

Производить исходный материал для чипов и не производить сами чипы наши заводчане не могли. Поэтому сразу же после получения особо чистых полупроводников директор НИИ полупроводников Филиппов поставил вопрос о производстве микросхем и светодиодов. Мы не возражали, было закуплено оборудование для этого и нанят персонал.

Начали производить светодиоды для освещения, СВЧ-диоды — то, что традиционно пользовалось спросом. Директор НИИП искал новые изделия для производства — СВЧ-транзисторы, полевые транзисторы. У полевых транзисторов и светодиодов за счет особой чистоты кристаллов и отсутствия дефектов кристаллической решетки оказались лучше характеристики, чем у их аналогов, поэтому их производство быстро нарастало.

Аппетит приходит во время еды, как у нас говорят. Филиппов договорился с «Микроном» о производстве ряда микросхем их разработки, как второй поставщик. Эта инициатива была успешной, микросхемы пошли в серию, нареканий от потребителей не было. Филиппов начал пробивать на «Ангстреме» вопрос о производстве микросхем их разработки. Там практически отказались, предложили процессор «Электроника-32» для гражданских нужд. Это было им не интересно, так как потребителей практически не было — гражданский сектор заполонили западные микроконтроллеры. Но на «Ангстреме» гарантировали сбыт в сфере гражданской авиации для систем управления отечественными самолетами. «Ангстрем» был готов передать и производство бортовой ЭВМ на базе этого процессора — у них очень низкий процент выхода годных процессоров, они просто не справлялись с заказами. Решили попробовать, топология 3 микрона для сегодняшнего дня архаична.

Результаты порадовали: выход годных — почти 90%, у «Ангстрема» — 8%. Начали производство. К этому времени свои разработчики и технологи включились в тему микропроцессоров. Им хотелось перевести этот раритет на современную технологию с нормами хотя бы 65 нанометров, которую освоил «Микрон». Нам «Микрон» передал в производство микросхемы по нормам 180 нанометров. Даже эти нормы могли сделать чипы «Электроники-32» в 20 раз меньше.

Мы одобрили эту инициативу и выделили финансирование. Было приобретено программное обеспечение и оборудование для разработки и изготовления фотошаблонов по нормам 65 нм, производственная линейка для изготовления микросхем по этим нормам. Команда разработчиков начала работу над однокристальной микро-ЭВМ, на базе «Электроники-32», и за 2 года решила эту задачу. Конечно, не с первого раза у них получилось, а с двадцатого, но и результат впечатлял — вся бортовая микро-ЭВМ была реализована на одном кристалле с тактовой частотой 1,1 ГГц, тогда как базовый набор имел тактовую частоту 10 МГц. Это стало для нас впечатляющей победой.

Обсудили перспективы. «Электроника-32-65» пригодна только для внутреннего рынка, ее будем развивать в полноценный 32-разрядный контроллер, обвешаем периферией, сделаем большую встроенную кэш-память, оснастим средствами разработки программ. В дальнейшем это будет базовый процессор для наших бортовых компьютеров, управляющих космическими кораблями.

Для процессора персональных компьютеров он не подходит из-за больших различий, и главное, из-за отсутствия прикладного программного обеспечения.

— Ну а куда вы собираетесь двигаться дальше? — спросил я.

Наши разработчики честно признались, что их компетенции для разработки новых процессоров недостаточно.

— Спасибо за откровенность и трезвую оценку своих возможностей, — поблагодарил отец разработчиков НИИП. — Относительно вашего развития, как команды разработчиков, предлагаю следующее. Вам необходимо провести разведку в командах разработчиков «Байкала» и «Эльбруса», других фирмах-разработчиках процессоров. Ищите лидеров формальных и неформальных. Всегда, когда команда достигает успеха, кто-то выдвигается на первое место, а кто-то считает себя обделенным. Вот эти обделенные личности нас и интересуют. Мы будем создавать две команды разработчиков, у нас длительная перспектива. Условно назовем их «Эльбрус» и «Байкал». Ваш коллектив мы также разделим на две части по вашему желанию — вы создадите эти две команды, руководить которыми будут ведущие разработчики «Эльбруса» и «Байкала». Соревнуясь между собой, вы будете создавать и выпускать все более совершенные процессоры.

Через 2 года у нас сформировались две команды разработчиков процессоров, как мы и планировали. Еще через год в серию пошел 32-ядерный процессор «Прорыв» с тактовой частотой 2.2 ГГц, это команда с участием разработчиков «Эльбруса» выпустила. Еще через год в серию пошел 48-ядерный процессор «Томь» с тактовой частотой 2.4 ГГц, который создали с участием разработчиков «Байкала». Процессоры имели отличающуюся архитектуру от известных процессоров, которая давала им незначительный выигрыш в производительности, они были изготовлены с нормами 28 нм в Зеленограде на отечественном оборудовании, которое появилось там после 2022 года. Но для нас было более важно, что это были процессоры собственной разработки и что разработчики знают, как их дальше развивать. Были сформированы две полноценные команды разработчиков процессоров — не каждая страна их имеет!

НИИП расширил номенклатуру производства микросхем, куда вошел весь перечень микросхем для персональных компьютеров, микросхемы памяти. Купили оборудование для производства микросхем по нормам 28 нм, созданное в Зеленограде после санкционной войны 2022 года, также лицензии на производство SSD-дисков и микросхем флеш-памяти для твердотельных накопителей, начали их массовый выпуск. Пришлось в срочном порядке закладывать новые здания для производства микросхем — построили две 24-этажных свечки. Проект заказали в Москве, в специализированном архитектурном бюро. Они же вели авторский надзор за строительством, строители тоже из Москвы. Зато и результат оказался предсказуемо высококачественным — этих два здания украсили город.

НИИП потребовал от нас развернуть производство персональных компьютеров — почти все компоненты для них, они производили сами. Пришлось строить еще четыре 24-этажных свечки, в которых разместилось производство персональных компьютеров, заодно закупать лицензии и оборудование для производства ЛСД дисплеев. Через три года у нас производились персональные компьютеры и ноутбуки полностью из собственных комплектующих, на базе процессоров «Прорыв» и «Томь».

***

Для опыта со сплавами, полученными в невесомости, мы пригласили специалистов из НИИ металлов и сплавов. Опять же нам удалось найти двух бывших гендиректоров, раньше ими становились специалисты, а не «эффективные» менеджеры. Два главных технолога, тридцать семь технологов по различным направлениям, несколько докторов и кандидатов наук. Но им не хотелось переезжать в Томск. Мы обещали, что попробуем подыскать базу в Подмосковье.

Для начала заключили контракт с гендиректором и главным технологом, обоим по 80. Предложили омоложение на 10 лет, через 2 года еще на 10 лет. И так через каждые 2 года. Они наши — мы им открываем суть нашего метода, что умеем создавать антигравитацию на Земле, но это секрет, и мы не хотим им делиться ни с кем, иначе потеряем на него монополию. Это им понятно — одобряют, понимают, какие бонусы это несет в металлургии.

— Думайте, как нам создать предприятие, чтобы секреты его не утекли на сторону.

Они сразу предупредили:

— Всех технологов придется с этим знакомить, иначе они ничего не смогут разработать.

— Как будем сохранять секретность? — задал вопрос отец.

— Эти люди привыкли работать с секретными материалами — в основном мы работали на оборонку.

— Но поймите, — уточнил отец, — одно дело, когда секреты касаются государства, — это уголовная ответственность за измену Родине. А если выдать секреты частного предпринимателя — даже статьи не будет. Мы бы предложили создать предприятие под Томском, с проживанием там персонала безвыездно на срок 3 года — за это время информация о нашем способе получения антигравитации станет открытой. Но 3 года надо выдержать. Ну и главный вопрос тут, конечно, о проведении исследований. Производство начнется через пару лет, поставки на рынок тоже.

Гендиректор Остапов предложил:

— У меня есть десяток технологов, которым за 90 лет, которые уже одиноки и поедут в любое место ради молодости и работы и пойдут на наши условия.

Главный технолог Селезнев сообщил:

— У меня тоже найдутся два десятка специалистов — глубоких стариков, которые не выжили еще из ума. С ними я часто общаюсь. Они поедут к черту на кулички ради создания новых сплавов.

— Ну вот и нашли решение вопроса! Собирайтесь в Томск со всей командой — вот вам пять миллионов на командировку и авансы, в Томске вначале пройдете курсы омоложения, потом займетесь подбором производственной базы, возможно, что в Кузбассе найдем или Новосибирске.

— Как мне отчитываться за деньги? — спросил Остапов.

— На каждого привезенного человека по 100 тысяч рублей, без отчета. Потом уже сами создадите бухгалтерию предприятия, тогда будет все по правилам.

Через неделю Остапов с командой прибыли в Томск, прошли процедуры омоложения и начали поиски базы. Мы их разместили на своей базе в многоквартирном доме.

— Для экспериментов нам требуется небольшая литейная мастерская, а о производстве мы будем думать после получения сплавов, — сообщил он. — Я уже нашел предприятие, которое льет детали из чугуна и стали, расположено в пригороде Томска — в Предтечинске. Оно явно не процветает — можно купить недорого.

Мы с ним съездили к хозяину предприятия, он же был главным специалистом. Поговорили с ним. Зовут Иванов Алексей Геннадьевич. Инженер советской закалки, за 70 лет, предприятие передать некому — дети занялись своими делами, более выгодными в настоящее время. Я ему предложил купить у него предприятие со всей производственной базой.

— Какую цену предложите? — забеспокоился Алексей Геннадьевич.

— Называйте свою цену — будем торговаться.

Он помялся:

— 27 миллионов — я уже выставлял предприятие за эту цену, покупателей не нашлось. Это, собственно говоря, только цена недвижимости, оборудование старое — ничего уже не стоит.

Я сказал:

— По рукам, готовьте документы, завтра пришлю юристов готовить сделку. После этого поговорим — может, у нас захотите работать инженером-технологом по литью.

— О, даже так! Только кому такой старик нужен? — усмехнулся он. — Хорошо, завтра все бумаги будут со мной — жду ваших юристов.

За неделю оформили все бумаги, наша команда металлургов приступила к работе. Для развоза персонала в литейку приобрели пару автобусов. Подготовили список оборудования, которое необходимо приобрести.

Я его одобрил и попросил не скромничать

— Денег у нас достаточно, можем импортное оборудование приобрести.

Остапов оживился:

— Какой лимит?

— Ста миллионов долларов хватит на первое время?

— Ой, что вы, нам пару миллионов будет достаточно!

Я подчеркнул:

— Не скромничайте, нам нужно работать быстро и эффективно. Покупайте все, что необходимо. Остапов с Селезневым и командой потратили неделю и набрали оборудования на 60 миллионов долларов. Закупки в РФ делайте сами, закупки за рубежом сделаем мы — уточнил я их задачи.

Через 2 месяца все оборудование было установлено и запущено в работу. Мы установили портал антигравитации над плавильными печами, попросили сразу подумать технологов, как разливать металл без гравитации, как делать прокат из полученных сплавов. Мы уже подумали над этим, сообщили они — оборудование, которое закупили за рубежом, это позволяет делать. Будем отливать стержни диаметром 100 мм или параллелепипеды 100 на 500 мм длиной три метра, они должны остывать в невесомости. Полученные слитки затем будем прокатывать в условиях гравитации — вот это три небольших прокатных стана, но на них можно прокатывать листы до полутора метров шириной. Длина не ограничена, но оптимальная — 3 метра. На втором можно прокатывать круглый и фасонный прокат — квадрат и шестигранник. На третьем трубы, уголки, двутавры, швеллеры.

Мы с отцом пригласили команду металлургов на совещание на нашу базу, посвященное запуску предприятия. На совещании присутствовала вся наша команда и команда металлургов. Обсудили направления исследований сплавов.

Я взял слово:

— Первое, что хотелось бы получить, — сверхлегкие сплавы для робототехники, авиации и космоса, для бытовой техники. Второе — жаропрочные и высокопрочные сплавы для лопаток турбин. Ну и направление получения результатов. В легких сплавах одно направление — пенометаллы, второе направление — сплавы, невозможные при гравитации. Например, сплав алюминия и ртути и тому подобные. Легкие сплавы с разными прочностными характеристиками — от подобных сплавам алюминия до прочности титановых сплавов.

Неожиданно заговорила Вика:

— Я бы предложила исследовать сплавы вольфрама и алюминия, магния и рения — получить жаропрочные сплавы с удельным весом алюминия, как материал для лопаток турбин в горячих зонах.

Металлурги с уважением взглянули на Вику, до нас донеслось:

— Сразу видно, не блондинка.

Люся тоже попросила слова:

— Я бы хотела высказать пожелания по легким сплавам. Мечта человечества о крыльях — самая древняя. Нужен легкий металл легче воздуха. Фантасты писали о пористом алюминии с наполнением водородом, который легче воздуха. Это может быть и не металл, а другой материал, но прочный и легче воздуха. Я бы хотела, чтобы это направление было выделено в отдельное подразделение ввиду его важности для нашей цивилизации. Представьте — вместо спутников парят в стратосфере платформы из этого материала, на которых установлено оборудование, раздающее интернет и сотовую связь.

Металлурги подскочили:

— Ну и блондинки у вас!

Включился отец:

— При проектировании сплавов имейте в виду, что мы можем регулировать гравитацию по заданной программе — делать ее нулевой, со знаком плюс и со знаком минус. Может, это вам поможет в создании новых материалов. Я согласен с пожеланием Людмилы — создавайте подразделение по сверхлегким сплавам, так его назовем. Предложение Виктории лежит в обозначенном направлении, с уточнением характеристик сплавов для лопаток турбин. Следует выделить в отдельное направление пенометаллы, в том числе жаропрочные. И добавить туда же направление «пеноматериалы» — скажем, такие как пенокварц, с уникальными характеристиками по теплопроводности. Дальше это направление смыкается с предложением Людмилы — пеноматериалы легче воздуха. В общем, работы у вас много, составляйте план и приступайте — время не ждет.

Металлурги с энтузиазмом приступили к работе. Через полгода был получен листовой прокат из листовой нержавеющей стали, вспененной аргоном, с удельным весом 50 кг на кубометр — это было направление пенометаллов, самое простое для исследований. Прочность в два раза выше алюминия, жаропрочность выше, чем у нержавеющей стали. Это первая победа! За это время штат нашего НИИ сплавов увеличился в 4 раза — 120 высококлассных технологов-металлургов разрабатывали новые сплавы, которые можно получить только при отсутствии гравитации. Часть из них разрабатывала промышленные установки для получения сплавов при отсутствии гравитации, которые мы будем строить для промышленного выпуска сплавов и проката из них после открытия информации о порталах.

Получили результаты и по сплавам невозможных при гравитации — сплав магния, алюминия, ртути, титана и вольфрама имел удельный вес 0,9, температурную устойчивость — 600 градусов, прочность алюминия, легко прокатывался в листы и плиты с последующей механической обработкой. Как ни странно, ртуть — достаточно тяжелый металл — придавала этому сплаву легкость за счет большого размера своих атомов. Назвали сплав МАРТ-В, похоже, он пойдет в массовый прокат, будем готовить к массовому производству.

Для лопаток горячей зоны турбин получили стабильный сплав титана, рения, циркония, вольфрама, алюминия, хрома, ванадия и еще несколько компонентов в небольших количествах — удельный вес 4,4 грамма на сантиметр кубический, температурная стойкость 1500 градусов, прочность как у титана. По просьбе отца сделали отливки заготовок для лопаток турбин, на наших станках с ЧПУ вырезали цельные диски с лопатками по чертежам рабочих авиадвигателей истребителей — отдали на испытания разработчикам авиадвигателей в Перми. Те были в восторге — лучшего варианта лопаток турбин для горячей зоны не придумаешь! Этот сплав назвали ТРЦ-ВАХ, у него большое будущее, тоже будем готовить к массовому производству.

Материалы легче воздуха получить пока не удалось. Магний, вспененный гелием, имел удельный вес 20 кг/м3 — почти в 20 раз тяжелее воздуха, но в 50 раз легче воды! Алюминий, вспененный гелием, имел удельный вес 25 кг/м2 — в 40 раз легче воды. Прочность их была меньше чистых материалов в два-три раза. Наши металлурги рискнули и попробовали получить вспененный гелием сплав МАРТ-В, результат изумил всех. При удельном весе 2 кг на кубометр, он имел прочность, как дюраль.

При прокате из листов из этих сплавовудельный вес мог увеличиваться в соответствии с изменением пористости. Были варианты по увеличению прочности с помощью легирования и закалки — исследования продолжались.

Металлурги запросили у нас вакуумную печь с антигравитацией — это расширит их возможности по созданию сплавов.

Отец сказал:

— Не вопрос — покупайте, если такую производят, мы ее поставим в помещение с антигравитацией.

Создали подгруппу по неметаллическим материалам. Полученная пенокерамика пока годится только для строительных блоков, которые получают и с гравитацией в промышленных объемах. Многокомпонентные составы еще не радуют своими характеристиками.

Мы получили три революционных материала, создаваемых только в условиях невесомости, начали разработку документации технологических линий для их производства. Будем их изготавливать и выпускать пробные партии сплавов и проката из них.

Люся вспомнила про эксперименты по выращиванию биологических культур на станции «МИР» в невесомости, в частности некоторых видов биокристаллов, биомедицинских препаратов, фармацевтических препаратов.

Мы ее поддержали:

— Набирай людей на это направление, финансирование не ограничено. У нас, в Томске, есть НИИ вакцин и сывороток — наверняка там найдутся специалисты нужного профиля, которые захотят работать с невесомостью.

Люся с энтузиазмом занялась этим, и мы не сомневались в ее успехе.