Ненужная королева. Начать сначала

Глава 18

Таз нашелся под крыльцом. Такой же кривой и старый, как и все остальное. По одному краю шли выбоины, по второму – трещина, поэтому пришлось наливать немного. Порыскав по саду, я отыскала узкие листы вергоницы. Выдрала ее вместе с корнем, сполоснула. Литья выкинула – толку от них никакого, а корень мелко порубила и бросила в таз. Вода тут же приобрела зеленоватый оттенок и горьковатый аромат.

В песчаном клане с помощью корня вергоницы отмывали арены после кровавых поединков. С грязью в запустелом доме она справится играючи.

Вернувшись в гостиную, я принялась за полы. Намочила тряпку, отжала хорошенько и встав на колени принялась тереть от окна к двери. Очень быстро вода стала грязной, а тряпка превратилась в склизкий комок, за которым тянулись волосы и нитки свалявшейся пыли.

Пришлось идти менять, стирать и заново собирать вергоницу. В этот раз я надергала ее с запасом.

Работа продвигалась медленно. Пол становился чище, но зато руки щипало все больше. И под конец, когда я последний раз сменила воду, вычерпав бочку до самого дня, мои пальцы были похожи на вареных раков.

Теперь по гостиной и кухне можно было ходить босиком, не опасаясь прилипнуть к нечистотам или порезаться об острый осколок. Напоследок я прошлась по потолку и стенам мокрой тряпкой, намотанной на палку.

На этом все.

Спины я не чувствовала, ног и рук тоже, да и на улице уже стояли потемки.

Я вышла в сад и, рискуя сломать шею, нарвала полный подол яблок. Еще не до конца созревшие они были густо зелеными с едва заметным румянцем на боку, и кисловатые на вкус.

Я расположилась на крыльце. Села на вторую ступеньку, провалилась к третьей и, вытянув перед собой уставшие ноги, звонко хрустнула яблоком. Вокруг мирно шумел листвой старый сад, и над головой с тихим риском сновали летучие мыши.

А хорошо тут…

И усадьба не так ужасна, как казалась на первый взгляд. Запущенная, грязная, но не безнадежная. Если приложить усилия — расцветет. Работы я не боялась, усталостью умела наслаждаться, азарта и упрямства хоть отбавляй. Так что все получится.

Где-то на крыше раздался шорох.

— Спускайся.

Скрежет когтями по разбитой черепице, шелест примятой травы, и из тени проступила пятниста шкура знакомого кота.

Он уселся передо мной, длинным хвостом обвив лапы, и смотрел, загадочно мерцая большими янтарными глазами.

Я протянула ему яблоко. Он понюхал и отвернулся, недовольно мазнув по носу розовым языком. Не понравилось.

— Другого нет.

В ответ кот ощетинился и утробно зарычал. Не на меня, а на псов, молчаливой стаей подкативших к калитке. Несмотря на то, что она была распахнута, переступить границу они не смели. Топтались с той стороны, нетерпеливо повизгивая и переступая с лапы на лапу.

Я позволила им зайти:

— Ко мне.

Один за другим здоровенные бездомные псы заходили на мою территорию и, низко опустив головы, останавливались на расстоянии вытянутой руки.

Кот недовольно фыркнул и прыгнул на крыльцо мне за спину, а собаки начали укладываться. Кружились вокруг себя, притаптывая траву и опускались на землю. Клали мохнатые головы на передние лапы и продолжали смотреть на меня, поднимая то одну бровь, то другую. Ждали, боясь упустить приказ.

— Никого не подпускать к дому без моего разрешения.

Вожак вяло вильнул обрубком хвоста, дав клятву за всю стаю.

Теперь у меня были стражи, мимо которых так просто не проскочить. Даже Охотнику будет тяжело обмануть звериный слух, обоняние и чутье.

Для кота у меня было другое задание:

— Принеси мне кошелек главы Эберли, — я провела ладонью по гладкой голове, показывая ему дом на главной площади Сандер-Хилла.

Зверь зашипел и, недовольно хлестнув хвостом по пятнистым бокам, растворился в темноте.

Я дожевала яблоко, немного посмотрела звезды, пытаясь отыскать знакомые ориентиры, но так ничего не найдя, ушла в дом.

Спать пришлось на выпотрошенном диване, прямо в одежде, подложив под голову опустевшую котомку.

За окном тихо зевали псы, да фыркал старый мерин, шурша веревкой по траве. Изредка пролетали запоздавшие стрижи.

Моя первая ночь в новом доме…

Проснулась я с первыми лучами солнца. Слабое тело не успело отдохнуть и ощущалось разбитым, руки саднило. Зато на подоконнике лежал кожаный мешочек с монетами.

— Молодец, Кот.

Деньги я забрала, а бумажник отправила в кучу на заднем дворе, чтобы потом сжечь.

После вчерашней уборки и ночи мое платье было похоже на тряпку. Да и пахла я, как помойная побирушка, поэтому прежде, чем продолжать работу я отправилась на реку.

Простирнула платье и нательную рубаху. Разложила их на утреннем солнце, а сама забралась в прохладную воду и помылась.

Потом долго лежала на мелководье, пальцами закрывшись в желтый песок и отдыхала, неспешно поглаживая мягкие песчинки.

Песок был мягким, податливым, но неспокойным. Я долго слушала его песню, пытаясь понять причину тревоги, но так и не смогла.

Это место было странным и не спешило открывать свои секреты.

Рубашка подсохла первой. Я натянула ее через голову, подобрала с травы платье и обувь, и босиком отправилась обратно в усадьбу. Волосы распустила, а заговоренную ленточку сжала в кулаке, чувствуя отклик и приятное тепло. За ночь она почти не изменилась, лишь на краю плетения стало на несколько обгорелый петель меньше.

Пока я шла, слегка непросохшая ткань приятно холодила кожу, ласковый ветер скользил по обсаженным бедрам. Под ногами тихо шуршала сочная трава.

…А вдали виднелся быстро приближающийся силуэт наездника.

Тот самый светлый, что чинил помост на главной площади.

Глава 19

В отличие от Охотника этого я чувствовала издалека и остро. Будто раскаленным шипом вели вдоль поясницы.

Он мчался во весь опор, стремительно нагоняя, я же продолжала спокойно идти, притворяясь, что ничего не замечаю. Лишь ленточку сильнее сжимала в кулаке. На всякий случай. Здесь не только место было странное, но и его обитатели вызывали вопросы.

Уже отчетливо разносился перестук копыт на пустынной дороге и дальше делать вид, что не подозреваю о чужом присутствии, было глупо.

Светлый подлетел ближе и натянул поводья, осаживая высокого, длинноногого жеребца, я тоже остановилась. Он прошелся взглядом по распущенный мокрым волосам, зацепился за край рубахи, едва прикрывающийся бедра и скользнул вниз по голым ногам.

Наверное, надо было смутиться, покраснеть или что там еще делали человеческие скромницы. Я же, согнув руку и, покачивая висящими на пальцах ботинками, невозмутимо поинтересовалась

— Чем обязана?

Он ответил не сразу. Еще раз смерил меня пронзительным взглядом, обжегшим открытую кожу, и только после этого произнес

— Дела на соседней усадьбе, — и кивнул туда, где дорога уходила в развилку. Одна часть уводила ко мне, вторая сворачивала налево.

— Не смею задерживать.

Разговаривать со Светлым мне было не о чем. Я прохладно улыбнулась, глядя в карие глаза, и пошла дальше.

Спустя миг он преградил мне путь, поставив жеребца поперек дороги.

Я остановилась.

— Почему ты в таком виде?

— В каком? — я развела руками и посмотрела на свою рубашку. Белая, легкая, чутко реагирующая на каждое дуновение ветерка и бессовестно льнущая к телу.

— В таком, — он взглядом указал на мои бедра.

Я едва не спросила, какое дело Светлому до голых коленок Высшего Демона, но смолчала. Силы еще не восстановились, и провоцировать мощного белокрылого не стоило… если нет цели раньше времени выдать свою суть.

— Иду с реки. Платье сырое.

— Почему без смены?

— Так ведь нет ее, — вздохнула я, — домой вернулась, а там разруха. Что-то вынесли, а остальное испортили.

Он нахмурился. Потом глянул в ту сторону, где на холме виднелись крыша моей развороченной усадьбы, и нахмурился еще сильнее.

Я же воспользовалась этим моментом, чтобы хорошенько рассмотреть его вблизи. Резкие черты обветренного загорелого лица были по-мужски привлекательны, темные волосы забраны в низкий хвост позади. Глаза – яркие и внимательные, а ресницы длинные и черные, как смоль.

Интересный. Жаль, что Светлый. Могли бы подружиться.

— Меня зовут Лилия, — я повесила платье на сгиб локтя и протянула мужчине освободившуюся руку. Мне хотелось прикоснуться к нему. Некоторые вещи можно было почувствовать лишь через контакт кожа к коже.

— Даррен, — словно нехотя произнес он, едва дотрагиваясь до моих пальцев. Теплый. Энергия в нем пульсировала ровным, уверенным потоком, сразу окатывая ощущением надежности.

Уровень у него высокий. На грани перехода. Встреться мы чуть позже, и он вполне мог почувствовать мою суть. Пока я была для него за гранью.

Хорошо.

— Счастливого пути, — еще раз попрощалась я и пошла дальше, а Даррен, слегка замешкав, задержался, но потом пришпорил коня и черным вихрем промчался мимо.

И все-таки… что они все здесь делают?

При свете нового дня усадьба выглядела все так же удручающе.

Чтобы не порезать ноги я обулась прежде, чем войти во двор. Повесила платье на забор, а сама принялась собирать битые стекла и обломки черепицы в жестяное ведро, найденное в зарослях лопуха под окнами.

Кропотливо выбирала каждый кусок, каждую щепку и осколок, медленно продвигаясь от калитки к крыльцу.

С подоконника на меня таращился Кот. Развалив сытое светлое брюхо на солнце, он жмурился и сонно поджимал то одну лапу, то другую. Заданий для него пока не было, поэтому я продолжила работу, позволив пятнистому лежать.

Пока обошла дом со всех сторон время уже перевалило за полдень.

Я нашла место в конце сада, где земля была мягкой и податливой. Выкопала яму, свалила в нее все стекла, сверху засыпала и притоптала.

Теперь можно было без опасения ходить по дорожкам, но они все равно выглядели неухоженными. И бесполезными. Во владении Песчаного клана все дороги и тропы были отсыпаны песком, даря силу и защиту хозяевам. Здесь я решила сделать так же. Благо река с песчаными берегами была близко, оставалось только придумать на чем этот песок довезти до дома. Не в ведрах же таскать.

Пришлось снова лезть в сарай. Доски подозрительно скрипели и потрескивавали, когда я пыталась протиснуться мимо них и посмотреть, что скрыто в дальнем конце. Пару раз даже казалось, что вот-вот и придавит. Тогда я замирала, ждала, когда неустойчивый остов успокоится и после этого продолжала путь. Нашла лопату, тяпку, еще один колун. Не смогла вытащить из-под завала большие садовые ножницы, но самое главное – обнаружила кривую тачку на одном колесе. Увы, достать ее было невозможно — перед этим необходимо разобрать все завалы, а это не на один день работы.

Песок пока отменялся.

Я вернулась в дом и продолжила уборку. Выгнала из подпола крыс и мышей, пригрозив им натравить кота, и принялась выбрасывать через разбитые окна барахло из остальных помещений.

Усадьба была маленькой. Кухня с гостиной, три спальни, да комната, некогда служившая библиотекой. Книг там не осталось. Зато посреди комнаты зияло пепелище, из которого выглядывали обгорелые корешки томиков. Я собрала золу и высыпала ее на заросший газон под окном.

Я выволокла наружу все, что смогла. Мелкие обломки целиком, крупные — разбив на щепки. Выгребла из углов нечистоты и плесень. В одной из комнат даже нашла поганки, пробивающиеся сквозь трещины в полу.

Без мусора, грязи и ошметков дом выглядел торжественно голым и обновленным. И не таким заброшенным, как прежде.

Глава 20

Ночевала я, как и прежде, на жестком диване без подклада. Устала настолько, что как упала на него плашмя, так за всю ночь ни разу и не пошевелилась.

А на утро поняла, что на одних яблоках долго не протянешь. Снова сходила на реку, потратила еще пару часов на уборку, и собралась в город. Мне нужно было купить кухонную утварь, взамен той, что растерзали и испохабили вандалы, и минимальный набор продуктов. А еще мелочей, которые могли упростить сельскую жизнь.

Старик Сэм покладисто тряхнул гривой и вышел следом за мной со двора. Я не торопилась заскакивать в седло. Хотелось размяться, да мерин начал заметно прихрамывать на переднюю ногу.

Он у меня один. Надо беречь.

В городе, пользуясь остатками воспоминаний Лилии, я первым делом отправилась на поиски кузнеца.

Здоровенный детина, ростом под стать самому Варраху, размашисто бил молотом по наковальне. Бычьи мышцы перекатывались на мощной спине, по смуглой, покрытой копотью коже катились крупные капли пота. Красной лентой были перехвачены русые волосы, чтобы не падали на глаза. На широких запястьях плотно сидели кожаные браслеты с заклепками.

В памяти отыскалось имя этого великана. Рино.

Я постучала по косяку, привлекая к себе внимание.

Кузнец остановился, замерев с высоко поднятым молотом, и глянул на меня через плечо:

— Чего надо?

Голос у него был под стать размерам. Гулкий и раскатистый.

— Мерина перековать.

Он еще раз ударил по наковальне и отставил молот в сторону. Стащил с гвоздя серое, замызганное полотенце, вытер руки и пот со лба. После этого обернулся ко мне.

Половина лица у него была покрыта шрамами от ожогов, но голубые глаза оставались ясными и пронзительными.

Он подошел ближе и, мне пришлось запрокинуть голову, чтобы смотреть ему в лицо. Лилия росточком не уродилась, а статью тем более, и на фоне здоровенного кузнеца выглядела, как тростиночка, готовая сломаться от порыва ветра.

— Показывай своего мерина.

Я подвела его с Сэму, уже задремавшему возле коновязи. Рино потрепал его по загривку, провел натруженный ладонью по спине и хлопнул по крупу.

— Давай-ка, дружок, показывай, что у тебя.

Одну за другой он проверил все четыре ноги, после чего хмуро обернулся ко мне:

— Запустила ты скотину. Копыта давно не чищены, как только ходит.

Карл и его матушка не утруждались заботой о мерине, впрочем, и все остальное их мало волновало.

— Не мой он, — коротко ответила я, — у хозяев прежних… выкупила. Исправишь?

— Чего ж не исправить. Животина не виновата, что хозяева никудышные.

Он принес инструменты и принялся за работу. Снял старые подковы, расчистил и обрезал копыта, потом принялся подбирать новые. Все это время я слонялась то на улице, то в кузнечной лавке.

Слушала. Смотрела.

На стенах, в медных креплениях висели мечи. Я попробовала достать один из них и взмахнуть, но чуть не повалилась на пол, увлекаемая его тяжестью.

Для Лилии мечи не подходили, а вот небольшой нож с коротким лезвием был не лишним.

Я подумала, а не отправить ли за ним ночью Кота, но оглянулась на Рино, который старательно занимался перековкой, и решила, что куплю. За хорошую работу и вознаграждение должно быть хорошим.

После перековки Сэм ступал бодро и без опаски. Мы отправились в центр города, туда, где на узкой улочке располагались лавки торговцев.

Оставив мерина в начале улицы, я неспешно бродила от лавки к лавке, а люди привычно шептались и судачили у меня за спиной.

В посудной лавке меня встретила пожилая женщина. Худая, как щепка, с седыми волосами забранными в тугой пучок на макушке.

— Зачем пришла? — неласково спросила она, откладывая в сторону вышивку.

— Мне нужен котелок, чтобы готовить на огне. Пара кружек и тарелок. Чайник, — размеренно перечисляла я, прохаживаясь мимо прилавков с утварью, а старуха, не мигая, следила за мной своими белесыми глазами и неприязненно поджигала губы.

— В усадьбе нет такого добра?

Судя по тому, как дернулись блеклые брови, она прекрасно знала, что там ничего нет и была этим довольна.

Я улыбнулась:

— Было. Но стоило оставить дом без присмотра и крысы все растащили.

На сухих старушечьих щеках неровными мазками приступил злой румянец. Она поднялась и, бурча себе под нос, прошла вдоль полок с товаром, небрежно выкидывая на прилавок то, что я просила.

— Довольна?

— Сойдет, — я так же небрежно бросила на прилавок несколько монет, забрала покупки и ушла, чувствуя, как между лопаток колет чужой злобный взгляд.

Глава 21

Следующей оказалась лавка с продуктами.

Мне хотелось сочного мяса, терпкого как кровь вина, и душистого козьего сыра, но на прилавках лежали невнятные шмотки строганины и блеклые незрелые кругляши, от которых несло кислятиной.

Я взяла соли, немного приправ и два мешка домашней лапши, мешок лущеных бобов. Потом добавила к покупкам сушеных овощей и пару пластов вяленого мяса. Этого должно было хватить на первое время. У молочника купиоа плотно закупоренный кувшин с молоком и скрутку утреннего творога.

В хлебной лавке забрала последний ржаной каравай и вязанку баранок.

Сэм терпеливо стоял, пока я крепила покупки к седлу. Я отщипнула ему краюху хлеба, и он с благодарностью забрал подношение с моей ладони.

Оставалось купить мелочей для дома. Поэтому я завернула в лавку с деревянной вывеской, на которой был изображен дом. За прилавком там стоял немой. Он лишь мычал, когда я спрашивала про какой-нибудь товар и на пальцах показывал его стоимость. В итоге я обзавелась целым мешком полезных мелочей.

Мои карманы знатно опустели. Из денег, которые принес Кот, оставалось всего с десяток монет. Можно было возвращаться обратно в усадьбу, но я не смогла пройти мимо еще одной лавки с ажурными занавесками на полукруглых окнах и катушкой ниток с иголкой на вывеске.

Я чувствовала там присутствие кого-то из Темных.

Внутри было светло и уютно. На широких прилавках рядами лежали рулоны с тканью. Тут была и простенькая редушка для нательного белья, и парча с золотистым отливом, и голубой шелк, и отрез тёмно-красного бархата.

Я даже нашла лоскуты тонкой, хорошо выделанный замши, мягкой как бархат.

— Добрый день

Из подсобного помещения выскочила девица. Ростом небольшая, но юркая как лиса, с хитрыми раскосыми глазами цвета вечернего неба.

Красивая, наглая, веселая.

Темная, одним словом.

Глядя на меня, она улыбалась все шире, будто встретила давнюю подругу, по которой очень скучала. Сущность демона притягивала ее, манила, как огонь мотылька.

— Чем могу помочь?

Сама того, не осознавая, она мечтала мне угодить.

— Мне нужна вот такая ткань, — я указала на ажурные занавески.

— Хороший выбор, — тут же встрепенулся она, — у нас оставалось еще немного. Показать?

Я кивнула.

Она тут же убежала обратно в подсобку, а через минуту вернулась с небольшим рулоном. Ткань была мягкой, податливой со множеством крохотных дырочек, рассеянных по полотну причудливым узором.

— Меня зовут Киана, — чуть ли не подпрыгивая от нетерпения, сообщила она, — помнишь меня? Мы вместе ходили в класс к тетушке Марджори.

Я не помнила, но снова кивнула.

Темненькая тут же растеклась в счастливой улыбке:

— Не знаю, почему мы раньше не общались, — сокрушалась она.

Потому что раньше ей не было дела до скромницы Лилии, а теперь я в ее обличии притягивала, как магнит.

Темная была совсем слабой и даже не знала о своей сущности, но могла оказаться полезной.

— Меня здесь не слишком-то любят, — как бы невзначай произнесла я, подталкивая ее к разговору.

Киана всплеснула руками:

— Мягко сказано. Эти дураки так лютовали, когда ты отравила Юджина и укатила с новоиспеченным муженьком. Хотели даже усадьбу сжечь, но глава города не позволил. Но разгромить они там все разгромили.

— Я заметила, — отрешенно ответила я, прислушиваясь к своим ощущениям.

Снова приближался Светлый

Ему медом что ли намазано в той стороне, где я?

— Все совсем плохо? — с искренним сочувствием спросила Темненькая.

— Ужасно

— Мне так жаль.

Мне было плевать и не жаль, но я сделала скорбную мину.

— Но знаешь, что я скажу? Ты все правильно сделала, когда Юджина бросила. Неприятный он. Хлыщ лощеный. Улыбается, с глаза холодные, как у змеи. Весь в папашу! И жалко, что ты его до конца не отправила. Он так стонал, так метался бедолага, но, к сожалению, не помер.

Темная, что с нее взять.

Позади тихо замкнул колокольчик над дверью.

Я не стала оборачиваться, и так зная, кто пожаловал в лавку следом за мной. А Киана наоборот встрепенулся, очаровательно зарумянивать. И глаза у нее засияли, как у лисы, пробравшейся в курятник

— Даррен! Я ждала тебя!

— Я же обещал.

Похоже вовсе не за мной Светлый пожаловал в эту лавочку. Это отозвалось глухим недовольством внутри.

— Ты занята? Я подожду, — невозмутимо произнес он, не обращая на меня никакого внимания.

— Мы быстро, — Киана бросила на меня виноватый взгляд.

Ей не терпелось избавиться от меня и остаться наедине с объектом своего обожания, но и покупателя терять не хотелось. Меня слегка подташнивало от того потока сладости и умиления, что волнами расходился от нее во все стороны.

Темная была давно и беспросветно влюблена в Светлого.

Почему меня так сильно раздражал этот факт?

— Заберу все, — я выложила на прилавок оставшиеся монеты и подтянула к себе рулон.

— Спасибо! Заходи еще. Поболтаем

Болтать — непростительная роскошь для свергнутой королевы, но я кивнула и, забрав покупки, направилась к выходу.

Глава 22

Я прошла мимо Даррена, со скучающим видом подбирающего косяк плечом, и ощутила очередной всплеск раздражения. Будто меня касалось, то, что между ними происходило.

Чужие шагни никогда не были объектом внимания Верховной Демоницы, поэтому я осадила саму себя, и гордо вскинув подбородок, покинула лавку.

Сэм встретил меня тихим недовольным храпом. Ему надоело стоять посреди улицы на солнцепеке. Я прикрепила рулон рядом с остальными покупками, взяла мерина под уздцы и повела к коновязи на центральной площади.

Он тут же опустил голову в корыто и, размеренно двигая мягкими губами, принялся пить тепную мутную воду. Я же стояла рядом, задумчиво ковыряла носком песок в просветах между серыми плоскими булыжниками и слушала город.

Вопросов к этому месту возникало все больше.

Темных было еще двое. Совсем убогих, даже слабее хитрой лисы Кианы. Зато Светлых прибыло. Я насчитала не меньше десятка. Не такие уж и слабые, как показалось на первый взгляд.

Охотника не было видно, но это не означало, что его не было где-то поблизости. Скользкий тип, как и все Охотники прекрасно сливался с местностью и умел оставаться незамеченным.

Я снова так погрязла в своих мыслях и рассматриванием присутствия Тесных-Светлых, что пропустила приближение обычного человека.

— Угадай, кто.

Чьи-то неприятно мягкие ладони прикрыли мне глаза. Я едва сдержалась, что не набросить на наглеца и не впиться зубами в его горло. Окаменела, пытаясь сдержать себя в руках.

Голос был слащавым и отталкивающим. Полным того самого покровительственного снисхождения, с которым обращаются к маленьким несмышленым детям.

— Узнала?

В этот раз воспоминания Лилии откликнулись. Взвились праведным гневом до самых небес и затопили доверху.

Это был он. Тот, кого она якобы бросила и отравила. Тот, за кого ей мстили местные жители, разгромив усадьбу.

— Юджин, — сдержанно произнесла я, убирая его лапы со своего лица.

— Надо же, какая встреча! — он улыбался, демонстрируя ровные белые зубы. Одет с иголочки, светлые волосы длиной до середины уха аккуратно зачесаны на один бок, делая образ приторно слащавым.

Варах бы такого налысо побрил. Соскоблил бы эти начесанные патлы кривым ножом и заставил жрать ошметки.

— Как поживает твой муженек? — как бы между прочим поинтересовался он

Будто не был заодно с отцом, и не участвовал в подставе и изгнании Лилии из города.

— Мы развелись

— Почему? Неужели такая любовь прошла?

— Любовь? — усмехнулась я, — не понимаю о какой любви речь.

— Ты уехала.

— Уже вернулась.

На миг у него дернулась щека, но улыбка стала еще шире и слаще.

— Ты бросила меня, — с мягким укором доброго дедушки, — жестоко бросила. Я долго не мог оправиться…но простил тебя.

— Спасибо. Я тронута.

Уже интересно. Им так нужна моя усадьба, что они с папашей затеяли новый виток игр?

Что на этот раз?

— Раз мы разрешили все противоречия, и ты теперь свободна, то предлагаю отметить это. Поужинаем вместе? — он по-хозяйски обнял меня за плечи и попытался утянуть за собой.

Я уперлась, а потом и вовсе жестко взялась за его руку, впившись когтями в кожу, твердо отстранилась:

— Нет.

Юджин уставился на меня во все глаза. Потом снова улыбнулся. Выглядел самодовольным и расслабленным, вот только кадык дергался нервно, да венка на виске пульсировала, выдавая истинное настроение.

— Ты изменилась… — Он даже не представлял насколько, но был уверен, что у него все под контролем. — Стала еще прекраснее.

— Я знаю. Что дальше?

Он снова опешил и немного растерялся. И снова взял себя в руки:

— Нам непременно надо поужинать вместе, вспомнить старые добрые времена…

— Какой в этом смысл? — поинтересовалась я, чуть склонив голову на бок.

Его самоуверенность была забавной, попытки задавить превосходством — неуклюжими.

— Я соскучился, — он снова попытался взять меня за руку, но я отстранилась, сделав шаг назад, — а ты? Ты скучала? Часто вспоминала обо мне?

Я равнодушно пожала плечами:

— Ни разу. Зачем вспоминать о том, что ненужно?

Он ждал от Лилии покорности и смирения, а получив волну холода не знал, как реагировать. Неуверенно кашлянул:

— Я все равно рад твоему возвращению.

— Всего хорошего

— Когда мы увидимся снова? — лживый взгляд безумно влюбленного не вызывал ничего кроме усмешки.

— Никогда

Я прошла мимо него, перекинула поводья через голову вдоволь напившегося Сэма и приготовилась забраться в седло, но почувствовала чужие руки на своей талии.

— Я помогу, — с придыханием прозвучало над самым ухом.

— Не утруждайся. Сама справлюсь.

Я направила Сэма в его сторону, вынуждая отступить. И пока он неуклюже отмахивался от мерина, заскочила в седло.

С площади я уезжала, сопровождаемая целым ворохом чужих взглядов. Злой – Юджина, любопытный – Охотника, стоящего в тени одного из проулков. И задумчивый Светлого, который снова оказался поблизости.

Глава 23

По возвращению в усадьбу, я снова принялась за работу. Выгнала мух, вьющихся под потолком, извела всех комаров, прячущихся в тени от полуденной жары. Еще раз подмелась, чтобы потом не пылить, и принялась за окна.

Те, в которых стекла уцелели, наглухо закрыла, а остальные затянула невесомой тканью, купленной в лавке у Кианы. Разрезала на ровные лоскуты по размерам створок и натянула, закрепив крохотными блестящими гвоздиками.

Ветер по-прежнему гулял по комнатам, но крылатая живность больше не залетала.

Новую кухонную утварь я рассовала по уцелевшим шкафам. В один из них – самый крепкий и с крошечной щеколдой снаружи убрала сухие продукты. А молоко, творог и то, что могло быстро испортится опустила в прохладный подпол. К счастью, туда вандалы не спускались, и аккуратные полки остались в нетронутом состоянии. Только пыль протереть, да паутину по углам снять.

После этого я еще раз прошлась по комнатам.

Чисто, пусто. А больше мне ничего и не надо. Ни шелков, ни бархата, ни резной мебели, ни мягких диванов. Песчаные кланы всегда отличались аскетичным образом жизни, а роскошь и излишества были участью избалованных дворцовой жизнью пустомель.

Теперь настала очередь привести в порядок сад. Или сарай.

Я вышла на улицу, посмотрела на крапиву, колосящуюся от самого крыльца, и насколько хватало взгляда, потом заглянула под обвалившуюся крышу дворовых построек.

Все-таки сарай. Вдруг под завалами найдется что-то полезное?

Я походила вокруг да около, пытаясь понять с чего начать. Конструкция была замысловатой и неустойчивой, дернешь одно – повалится все остальное. И, не ровен час, придавит балками, тогда без ленточки никак не обойтись, а я только во вкус начала входить.

Для начала я сняла с петель чахлую дверь и положила ее на землю. Привязала к ней веревку и сделала петлю. Потом принялась складывать на эти волокуши те мелочи, что можно было без опаски забрать из сарая, и отволокла на кучу.

Снова запыхалась и взмокла, а сарай чище не становился. Хлам все так же валялся под обваленной крышей, и сколько бы я не выбирала его по краям, завалы оставались непроходимыми.

По-хорошему и по чуть-чуть не получалось.

— Иди-ка сюда, дружок, — подвела Сэма и привязала веревку к одной из балок внутри, — вперед.

Он тронулся с места, уперся и взволнованно заржал, не ожидав такой тяжести.

— Вперед, — я тоже ухватилась за веревку и принялась тянуть, что есть сил.

Мерин хрипел, скользил свежеподкованными копытами по траве, но тянул, не смея перечить демону.

Раздался скрип, треск, а потом с грохотом, поднимая облака пыли и ошметков, остатки сарая обвалились.

Где-то за забором громким лаем отреагировали встревоженные псы.

— Тихо.

Они тут же заткнулись. Сэм тоже стоял спокойно, только потряхивал седой гривой, да бил хвостом по бокам, отгоняя мух, налетевших на взмокшее тело.

Я потрепала его по холке и подошла развалинам.

Куча выглядела внушительной, но по крайней мере не скрипела и не норовила обвалиться прямо на голову.

Осталось только разобрать.

А вот тут-то и выяснилось, что я снова забыла о скудности человеческих сил. Если мелкие обломки я могла вытащить самостоятельно, то с бревнами дело обстояло иначе. Старик Сэм совсем не походил на тягловую лошадь, с помощью которой можно было разбирать завалы, да и от худосочной Лилии толку не было.

Придется снова наведаться к кузнецу.

Отложив повторную поездку на следующий день, я все-таки принялась за сад.

Наточив серп, так что он засверкал на солнце, я отправилась на борьбу с крапивой и метелками выше моей головы. Теперь у меня были перчатки, и мозоли появились не через пять взмахов, а спустя пару часов, когда я уже обкосила широкую площадку вокруг дома и пяток троп в гущу сада.

Свежескошенное Сэм есть не стал, поэтому я развалила крапиву на солнце. Сеном он точно не откажется похрустеть.

И снова я до самого вечера была занята тем, что таскала мусор на кучу. Она росла и ширилась, намереваясь заполонить собой все вокруг. Поэтому, с наступлением сумерек, я расчистила место, вырыла яму по колено глубиной, обложила ее поверху камнями и принялась сжигать обломки. Было жарко и дым стоял коромыслом, распугивая не только ошалелых комаров, но птиц, приютившихся в саду.

Кот сидел на крыше и недовольно щуря янтарные глаза, а псы и вовсе предпочитали наблюдать за огнем из-за калитки. И только Сэму было плевать, он как стоял, неспешно пощипывая клевер, так и продолжал стоять.

К вечеру в животе заурчало, Я не хотела ни крупы, ни лапши, ни творога, поэтому подозвала вожака и коротко приказала:

— Добудь мяса.

Стая тут же молча растворилась в подступающих сумерках, и вернулась, когда совсем стемнело. В пасти у главного безвольно болтался задушенный кролик.

Я освежевала его прямо в саду, скормив псам потроха и лапы, а тушку насадила на прут и примостила над огнем, время от времени переворачивая, чтобы равномерно прожарить со всех сторон.

В тот день ужин был поистине королевским. Сидя на бревне возле ласково потрескивающего огня, с краюхой мягкого хлеба и зарумяненной до корочки крольчатиной.

А вокруг тишина, и воздух такой…сладкий, сладкий…свободный. Как и я.

Глава 24

На следующее утро я снова отправилась к кузнецу в Сандер-Хилл.

— Что на этот раз? — спросил он без тени улыбки.

То ли был слишком занят, то ли, как и многие жители города, недолюбливал предательницу Лилию.

— Мне нужны блоки. Три штуки, а лучше пять.

В этот раз Рино посмотрел на меня более пристально;

— Для чего?

— Для дела.

Кузнец усмехнулся:

— Ну раз для дела…

Он удалился в заднюю комнату, а я, предоставленная самой себе, прошлась по кузнице. Попробовала поднять молот, но даже с места его сдвинуть не смогла.

В печи, выплевывая снопы искр, яростно полыхало пламя, напоминая костры Райгарда во время празднования победы над многочисленными врагов. Огненные бутоны распускались с громким треском и тут же гибли под натиском следующих. Красиво.

— Брови опалишь, дуреха. — Кузнец вернулся со здоровенным ящиком, в котором гремело и позвякивало. Грохнул им по столу и сурово произнес, — в наличии только это. Хочешь чего-то особенного, придется ждать.

Я подошла ближе и заглянула в ящик

— Сойдет. Возьму этот, этот и вот эти два, — пальцем указала на нужные блоки.

Рино играючи их достал, перевязать веревкой и протянул мне, как вязанку баранок.

Ну и я, не подумавши, по старой привычке схватила и только охнуть успела, как от тяжести меня согнуло пополам. Чуть спину не сорвала.

— Тьфу, ты, — кузнец всплеснул ручищами и забрал у меня вязанку, — где твой мерин?

— У крыльца.

Он помог мне вынести блоки и сам их закрепил у седла.

Я поблагодарила его, расплатилась очередными монетами, принесенными Котом, и отправилась на торговую улицу за веревками.

В знакомой лавке сегодня было оживлено. За прилавком снова стояла пожилая неприветливая продавщица, а рядом с ней трое женщин с посеребренными сединой волосами.

Они были так увлечены беседой, что даже не обратили внимания на мое появление.

— Слышали, из речного приюта вчера опять сбежал кто-то из сирот.

— Девчонка какая-то. Говорят, тем летом ее на берегу нашли едва живую. Отогрели, накормили, приютили, а она как была дикой, так и осталась. Не разговаривает ни с кем, да по углам прячется

— Бедная малышка, — сокрушенно вздохнула одна из них, — ладно если по дороге ушла. А если в лес? Нынче волков особенно много, рыщут по границе с долиной, воют ночами.

Я тоже слышала этот вой. Лютый и настойчивый. На один голос отзывались десятки других.

— Наши на поиски собираются. Но найдут ли до темноты? Успеют ли? Говорят следы нашли у подножья…

Пока они кудахтали, я прошла вдоль полок и выбрала большой моток веревки, да десяток карабинов. А когда подошла с товарами к прилавку меня встретили недовольные взгляды, полные презрения:

— Взгляните на нее, — фыркнула продавщица, — весь город на поиски ребенка собирается, а она бродит тут, прохлаждаться.

— Не все, раз вы тут сплетничаете.

Тетки тут же вспыхнули и набросились на меня, галдя со всех сторон:

— Бесстыжая!

— Как только язык поворачивается так со старшими говорить

— Как была грубиянкой, так и осталась

Я улыбнулась и бросила несколько монет на прилавок:

— Товар упакуйте. Мне некогда.

— Эльза, не продавай ей ничего! Пусть катится!

Эльза бы и рада была выслать меня из своей занюханной лавки, да больно уж монеты привлекательно поблескивали. А жадность человеческая неискоренима и противостоять ей сложно

В общем замотала она мои покупки в серую бумагу, и сверток подтолкнула ко мне:

— Забирай уходи.

Про монеты тоже не забыла, предусмотрительно скинув их в лоток под прилавком.

Я вышла из лавки, но вместо того, чтобы сразу уехать, свернула на главную площадь.

Там было шумно. Народ толпился вокруг помоста и обсуждал откуда начинать поиски, и кто будет главным. Псам совали в нос какие-то тряпки, чтобы натравить на след.

Я послушала, прикинула каковы их шансы найти потерявшуюся девочку, и поехала домой.

Если она и правда забралась в лес, то волки не пропустят легкую добычу. А может свалилась в реку, или полезла на перевал, или наступила на полевую гадюку. В любом случае она уже не жилец.

А если просто спряталась где-то неподалеку, то в угол и на колени, да ремня, чтобы неповадно было.

В любом случае поиски меня не касались. Я предвкушала более важные дела, а именно — разбор руин после крушения сарая.

На то, чтобы соорудить подъемник, мне потребовался целый день. Конструкция выглядела не слишком надежной и совершенно неаккуратной, но это все на что хватило человеческих сил и двух не очень умелых рук.

Оказывается, иметь опыт и навыки в голове неравноценно возможности их применения на практике. Однако с помощью старины Сэма уже в потемках мне удалось поднять одно бревно из общей кучи и переложить отдельно. И в этот раз мерин даже не хрипел и не возмущался от неподъёмной тяжести.

— Работает, — выдохнула я и облегченно повалилась на траву.

Все. Устала. Остальное завтра

Вечером, сидя у костра, я смотрела на огонь и неспешно жевала куропатку, которую принесли псы. Думала о том, как там поживает Варрах. Все еще ищет меня или поглощен любовью к новой жене? Хорошо, если бы это было так.

Где-то вдалеке за рекой раздался заунывный волчий зов. Псы заволновались, а я обернулась в ту сторону и прислушалась. Волки охотились. Возможно, загоняли кабана, Или молодую лосиху с приплодом, или ту девчонку, что пропала накануне.

Я снова обернулась к огню и откусив мяса, принялась неспешно жевать.

Девчонка меня волновала мало. Захочет жить — выкарабкается, если нет — то нет. Слабым нет места ни в одном из миров.

Ее ищут, и если повезет, то найдут живой и невредимой и вернут в приют. Нашедший получит награду и одобрение жителей Сандер-Хилла, и все будут счастливы. Или не будут. Мне плевать.

Но чем дольше я думала об этом, тем больше приходила к выводу, что это шанс расположить к себе местных. Не то чтобы королева нуждалась в признании селян, но они могли оказаться полезными.

Глава 25

Я бросила остатки мяса псам, забрала Сэма и вышла со двора.

Песчаный берег встретил меня привычной тишиной. Я разулась, зашла по щиколотку и закрыла глаза.

Проще всего было найти Даррена. Он ощущался к востоку от меня, на подножье и рядом с ним маячили остальные Светлые. Они прочесывали склон горы в поисках девчонки. Там же ощущались Темные. Охотник наверняка был с ними, как и остальные жители Сандер-Хилла.

Я зашла чуть глубже. Теперь ласковая вода холодила икры.

Я попыталась сконцентрироваться на ребенке, которого в глаза никогда не видела.

Трудно.

Вспомнила одежду, которую видела сегодня на площади. Жаль не потрогала, было бы проще. Теперь же приходилось опираться лишь на свои ощущения, ошметки памяти Лилии и те крохи, что услышала в лавке.

Обернулась туда, где вдалеке у плотины стояла небольшая деревня. Приют располагался там. Неказистый в один этаж, с узкими окнами и покосившимся крыльцом.

Заправляла им Жанна. Женщина суровая и немногословная. Сирот она любила, но держала в строгости. Это все, что мне удалось вспомнить.

Я попыталась представить девчонку в обносках и с нечесаной головой.

Образ постоянно сбоил и пытался исчезнуть, но я не отпускала. Прокручивала в голове, как маленькая заноза выскакивает через задний ход, бежит к реке, туда, где на мелководье плескались караси, перебирается на другой берег.

Представляла ее следы, ища отблеск среди песка. И он поддался, откликнувшись на зов песчаного демона.

Я почувствовала те самые следы, увидела их как наяву. Они уводили от реки к подножью и гасли, когда на смену мягкой земле пришел камень.

Поиски как раз велись в той стороне, но я не торопилась. Ждала, когда образы станут четче. Ждала. Ждала…

Пока снова не почувствовала желанные следы. В этот раз на несколько миль ниже по течению.

То ли мелкая мерзавка ходила кругами, то ли специально следы путала. Они уводили прочь от подножья к серому лесу. Как раз туда, откуда доносился волчий вой. Я вернулась к мерину, вскочила в седло и направила его совсем не в ту сторону, где жители Сандер-Хилла искали пропавшую.

В долине было светло. Полную сытую луну лишь изредка перечеркивание тонкие, похожие на перья облака, да внезапные силуэты ночных птиц.

Мы переехали через мост, сделали круг огибая широкую заводь и дальше по берегу добрались до того места, где песок услужливо сохранил для меня чужие следы. Я спешилась, чтобы прикоснуться к ним.

Маленькие и торопливые, они еще хранили отголоски своей хозяйки.

— Нам туда.

Еще час мы двигались по тропе вдоль реки, а потом сместились к кромке леса.

Не знаю, что за лихо ее туда гнало, но девчонка явно ушла в чашу. То ли спрятаться решила, то ли другая цель была.

Пришлось отправляться следом.

Мерин настороженно прял ушами и был готов броситься наутек при малейшей опасности. Я же спокойно подглаживала его по подрагивавший холке и прислушивалась к лесу.

За просекой в берлоге ворочался медведь, любопытный барсук следовал за мной попятам, а мудрый филин дремал после удачной охоты.

Все не то…

А вот волки… у волков творилось что-то интересное.

Они кружили на одном пятачке и бесновались от бессилия. И чем ближе мы подъезжали, тем отчетливее становилось рычание между сосен.

А потом они меня почувствовали, и вой прекратился. Волки затихли, чувствуя приближение зверя, куда более опасного, чем они.

Я спешилась, приказала им уйти и только после этого вышла на примятую поляну.

Волчьи следы были всюду, перекрывая собой все остальное, но я уже чувствовала присутствие и настороженный интерес.

Остановившись возле высокого дуба, я запрокинула голову и тут же столкнулась с напряженным детским взглядом.

— Тебя все ищут.

В ответ тишина.

— Спускайся.

Снова тихо.

— Считаю до пяти и ухожу. Ты либо идешь за мной, либо остаёшься здесь и ждешь возвращения волков.

Она все также смотрела на меня, не произнося ни слова.

— Один, — я неспешно прошлась вокруг дерева.

— Два, — попинала жесткую, изрезанную сетью трещин кору, — три…

Девчонка продолжала сидеть, всем телом прижимаясь к стволу.

— Четыре

Дернула волков, и в ответ над лесом снова зазвучал протяжный вой.

— Пять, — я развернулась к Сэму, намереваясь уйти, и в этот момент наверху тихо щелканула ветка, потом еще одна

Мелкая ловко, словно белка, спускалась с дерева. В самом низу остановилась, набираясь спелости, а потом выступила из тени под лунный свет.

Она и правда была похожа на тот образ, что я создала. Невысокая, худая. С растрепанными темными волосами и карими глазищами в пол лица.

— Идем, я отвезу тебя в город

Настороженно, как котенок готовый броситься наутек, она подходила ко мне и остановилась в пяти шагах. Взгляд исподлобья, губы сжаты в тонкую полоску и никакой радости от спасения. Скорее наоборот.

— Куда бы ты ни спешила, тебе не уйти. Жители ищут тебя, хищники хотят сожрать. Так что возвращайся в приют и не создавай проблем. Ни себе, ни остальным. Идем.

Девочка еще немного постояла, волчонком глядя на меня, потом все-таки подошла.

— Ставь ногу в стремя.

Пока я помогала ей забираться в седло, услышала в ней отголоски тьмы.

Темненькая, но неинициированная, поэтому раньше я ее не замечала и не чувствовала. Еще пару лет и дозреет. Если доживет…

Я заскочила в седло позади нее и, тронула поводья, направляя Сэма в обратный путь. А за спиной недовольно ворчали волки, у которых забрали легкую добычу.

Глава 26

Несмотря на предрассветный час на главной площади Сандер-Хилла было полно народу. Уставшие, расстроенные, грязные они вернулись с поисков у подножья и теперь обсуждали, что делать дальше

Я не торопилась. Придержала Сэма в тени двухэтажного особняка и наблюдала за происходящим, слушала.

Измученная девчонка заснула на середине пути. Моталась, моталась, а потом взяла и отвалилась мне на плечо. Я не стала ее будить. Так проще, когда спит, не пыхтит, не дергается, не оглядывается каждую минуту, чтобы заглянуть в глаза.

— Вторая группа продолжает поиски. Завтра…сегодня к полудню мы их сменим, — хрипло поговорил Даррен, — пока отдохните.

Возле него широким полукругом стояли люди и внимательно слушали. В первом ряду, источая лавину обожания, маячила уставшая, но все равно бодрая Киана.

На рудники бы ее. Там любят таких воодушевленных.

— И как долго будут продолжаться поиски? — подал голос Юджин. Я не сразу его узнала — в грязной одежде со спутанными серыми волосами он растерял весь свой лоск и напыщенность

— Столько сколько потребуется, чтобы найти ребенка.

— Может, она уже давно того, — бывший возлюбленный Лилии сложил руки на груди и поднял взгляд к небу, вызвав волну недовольного топота среди жителей, — а мы тут ходим, время тратим, силы. Мараемся не пойми в чем.

Он брезгливо стряхнул грязь с рукава

— Сиди дома, — коротко бросил Даррен, даже не обернувшись в его сторону, — остальные будут продолжать поиск до тех пор, пока не найдут девочку… или подтверждение ее гибели. Если кто-то еще считает, что мы тратим время впустую и лучше бы его потратить на сон и на то, чтобы повкуснее пожрать, могут тоже больше на поиски не выходить. Толку от таких помощников – ноль.

Молодец мужик, хоть и Светлый. Слабакам и лентяям нет места в команде

Юджин покраснел и, набычившись, отступил в задний ряд, я же почувствовала, как девчонка начала шевелиться. Вот-вот проснется.

Возиться с ней мне не хотелось, поэтому я тронула бока Сэма и выехала из своего укрытия. Поначалу на меня никто не обратил внимания — все были заняты обсуждениями предстоящего дня, но потом кто-то заметил и над площадью пронеслось удивленное:

— Смотрите!

Все обернулись и затихли, увидев сонно ворочающуюся девочку. Кажется, не поверили. То ли своим глазам, то ли тому, что бестолковая, презираемая многими Лилия сделала то, что другие не смогли.

Площадь была как на ладони, и я наблюдала за всеми одновременно. За неверием и радостью одних, и хмурым подозрением других. За тем как у Юджина дрогнул левый глаз и сквозь зубы вырвалось едва различимое ругательство, за тем, как улыбнулся Светлый и, ловко спрыгнув с помоста, направился к нам.

— Ты нашла ее, — он взял Сэма под уздцы, — где?

— В лесу у западной границы долины

Даррен вскинул темные брови, ожидая пояснения, а я сделала вид, что не понимаю, чего он хочет.

Девчонка тем временем заводилась и, зевнув, сонно потерла глаза, перетягивая внимание Светлого на себя.

Слишком уж пристально он смотрел.

Увидев, что приехали в город, девчонка недовольно нахохлилась и, отвернувшись, уткнулась мне в грудь.

Этого еще не хватало.

— Все, ребенок, приехали, — я взяла ее за талию и бесцеремонно ссадила с лошади в руки к Даррену.

— Элечка! — раздался надрывный крик Жанны. Расталкивая людей, она бросилась к нам, — Элечка! Ты цела?

Подлетев, сгребла ребенка в охапку, потом ощупала с ног до головы.

— Ничего не болит? Не поранилась? — и снова обняла, заливаясь слезами.

Малышка всхлипнула и прижалась к ней щуплым тельцем.

— Зачем же ты сбежала? Куда? Погибнуть могла, глупая.

Она не врала, не играла, искренне переживала за свою подопечную.

Даррен тоже был рад, да и остальные жители испытывали облегчение. Юджину было плевать. Кажется, его больше волновало не возвращение ребенка, а то, что ко мне внезапно потянулись люди с благодарностями.

— Молодец, Лил.

— Спасибо, что помогла.

— Обращайся, если что надо.

Благодарность за спасение ребенка сглаживала прошлые обиды, за то, что Лилия посмела сбежать, отравив сынка главы города

— А я всегда говорила, что зря вы на нее бочку катили, — звонко сказала Киана, — молодец она.

И только охотник, подойдя к нам поинтересовался;

— Как же тебе пришло в голову искать ее в той стороне, когда следы вели в другую?

— Сердце подсказало, — смиренно ответила я, представляя, как насаживаю его голову на пику.

— Сердце, значит, — хмыкнул он.

— Скрдце.

— Повезло тебе с ним. И Элечке тоже, — Райм присел рядом с ребенком, — как ты там оказалась?

Она хмуро посмотрела на него и отвернулась.

— Не говорит она, — шепотом произнесла хозяйка приюта.

— Бедняга, — он ободряюще потрепал найденыша по всклокоченной макушке и замер на долю секунды, считывая ее суть

Судя по изогнутой темной брови, понял, что перед ним непроснувшаяся темная и снова посмотрел на меня.

Нет… его голову не на пику надо… а сжечь вместе с телом, чтобы глаза не мозолил…

Больше мне в городе было делать нечего, поэтому я потянула поводья:

— Пожалуй, я пойду. Хорошего всем дня…Или ночи…

— Спасибо еще раз, — со слезами произнесла Жанна, — да хранят тебя боги.

Богам нет до меня никакого дела

— До свидания, — я уже почти уехала, как раздалось неожиданное:

— Я провожу

Не дожидаясь моего ответа, Даррен направился туда, где на привязи стоял его жеребец и спустя миг был уже рядом

И зачем он мне?

Я собиралась искупаться и встретить рассвет на берегу, а теперь была вынуждена терпеть рядом с собой присутствие Светлого, решившего проявить благородство.

— Не стоит…— начала было я на выезде из города

— Стоит.

На этом наш диалог оборвался и вплоть до холма, на котором стояла моя усадьба, мы ехали в полневшей тишине.

Убедившись, что со мной все в порядке, Даррен пожелал мне спокойной ноги и умчал так быстро, словно испугался чего-то. Я же смотрела ему вслед и ощущала неуместное тепло за грудиной

Меня никто никогда не провожал. Я не нуждалась ни в провожатых, ни в защитниках и тем не менее это было…приятно.

Глава 27

Утром я позволила себе не вскакивать с первыми лучами солнца, а хорошенько выспалась, компенсируя часы, потраченные на ночные поиски. А когда встала с немалым удивлением обнаружила, что на ленточке с оплавленного края «наросло» десятка два рядов.

— За хорошее поведение что ли?

Стояла невообразимая жара, поэтому я не стала надевать ни нательную рубашку, ни чулки и в одном легком платье вышла на улицу.

Меня по-прежнему ждал сарай, раздражая своими развалинами. Проще было сжечь, но он стоял слишком близко к дому, и пламя запросто могло перекинуться на усадьбу.

Пока я проверяла карабины и крепления, старина Сэм послушно занял свое место у подъемника и щипал траву. Потом я захлестнула петлю вокруг верхней балки, и мы принялись тянуть.

Грохот стоял невообразимый — скрежет металлических листов и треск черепичных обломков, пыль столбом.

Но балку мы все-таки подняли. Пока она висела, раскачиваясь в метре над землей, я отвела ее в сторону от кучи, там и отпустила на землю.

Дальше предстояло распилить ее и отволочь туда, где вечерами сжигала всякий хлам. Да вот беда, пилы не было. Вернее была, но зазубрины на ней давно сточились и прогнили. Да к тому же двуручная, и без напарника с ней никак.

Пришлось браться за колун, но Лилия не отличалась крепким телосложением, и оттого мои попытки справиться с бревном выглядели убого.

Я в очередной раз оказалась в тупике, забыв об ограниченности своих сил. Это неимоверно раздражало. Будь я демоном давно все было бы готово, а человеком уже неделю вожусь и конца этому не видно.

Откинув в сторону опостылевший колун, я уселась на бревно, подперла щеку ладонью и уставилась на руины сарая

Как там говорил мой наставник? Трудности закаляются дух, учат терпению и смирению? Не похоже…

Мне нужно было срочно что-то придумать. То ли новый механизм, который облегчит работу, то ли предлог чтобы заманить к себе рабочие руки. Только платить мне нечем, даже накормить в благодарность не могу, разве что опять псов за дичью отправить.

Кстати, о псах…

Минуту назад они молчали и вдруг зашлись диким лаем и подвываниями, сообщая о непрошенных гостях. В тот же момент я уловила легкий отблеск Охотника. Ему удавалось сливаться с окружающим фоном настолько, что различить заранее было почти невозможно.

Псы бесновались все ближе и зашли во двор вместе с Раймом, держась на расстоянии, но не сводя с него кровожадных взглядов.

— Милые, — усмехнулся он, — твои?

— Подкармливаю, — коротко ответила я.

— Я смотрю, и этот остался.

С крыши на нас таращился Кот. В ответ на внимание Охотника он зашипел, широко распахнув пасть и демонстрируя острые белые клыки.

— Зверье тянется к тебе.

Я пожала плечами:

— Ко мне много кто тянется. Не зову, но все равно идут.

— Тонко, — Райм улыбнулся, — я по делу пришел.

— Слушаю.

Неспешно вытирая ладони о подол, я стояла перед ним, позволяя рассматривать себя. Пусть смотрит, пусть проверяет. Охотник – зверь опасный, но против Высшего Демона – сущий ребенок.

— Я хотел поговорить насчет девочки, которую ты вчера спасла.

Неугомонный. Далась ему эта девчонка…

— Спасла и спасла. О чем говорить?

— Все пытаюсь понять, почему ты в ту сторону пошла, а не с остальными, — Он неспешно вел по мне задумчивым взглядом, будто оценивал.

Подозревал. Не мог понять в чем, но подозревал.

— Так вышло, — сдержано ответила я, — Просто подумала, а зачем ребенку лезть в горы, когда проще по краю леса пройти вдоль большой дороги и спокойно покинуть долину. Вот и поехала на удачу.

— Повезло, значит?

— Ты не рад, что девочка нашлась? К чему такие вопросы?

— Может, завидую, — примирительно улыбнулся он, — сам хотел найти. Работа у меня такая – искать…ловить…

— Я не знала. Извини.

— Главное, что ребенок нашелся. Поздравляю, — с улыбкой протянул руку, для дружеского рукопожатия.

Я спокойно вложила свою, позволяя снова себя считывать. Пусть развлекается, результат будет прежним.

Синие глаза на миг полыхнули недоумением. Злился, что не мог вывести на чистую воду, не понимал куда вести и как.

— Девчонка, кстати, забавная. Смугленькая такая, темненькая.

Не о волосах он сейчас говорил. Проверял мою реакцию. Искал хоть какой-то отблеск понимания.

Я усмехнулась:

— Там грязи больше, чем самой девочки. Помыть ее надо хорошенько, да переодеть, а то, как оборванка.

— И то верно, — согласился Райм и скользнул взглядом по двору, — порядок наводишь?

Хищный взгляд цеплялся за детали, рыскал в поисках зацепок.

— Как видишь. Так что прошу прощения, но…

— А это что? — перебил он и, не дожидаясь приглашения, направился к подъемнику.

Скрипнув зубами, я пошла следом.

— Сарай обвалился, разбираю завал.

Райм неспешно провел рукой по стреле, по веревкам, задержавшись на узлах, по увесистым кованым блокам.

— Кто научил тебя такому?

Я подобралась, только сейчас осознав, насколько инородно смотрелась эта конструкция посреди обнищалой усадьбы.

Райм внимательно смотрел на меня, ожидая ответа. Вранье бы почувствовал, поэтому ответила, как есть:

— Муж.

— Как странно, — Охотник снова переключил свое внимание на подъемник, — я такие видел, когда укрепляли осадную стену.

Пришло время включать недалекую дурочку:

— В Сандер-Хилле бывают осады?! — я испуганно округлила глаза, снова сбивая его с толку. Для убедительности схватила за руку. — здесь опасно?!

— Нет…Здесь никогда не было осад, — сконфуженно произнес Охотник.

Он не понимал. Не мог считать, не мог просчитать. Злился оттого, что интуиция шептала одно, а глаза видели другое.

Я тоже злилась, и все больше хотела построить рядом с подъемником дыбу для самых любопытных.

— Слава богам, — прижала ладонь к груди, — а то я уж испугалась. Страшно одной все-таки. Ни защитить, ни помочь…кстати о помощи. Раз уж ты пришел…

Глава 28

Спустя пять минут Райм махал колуном, разбивая бревно, с которым мне не удалось справиться. При этом выглядел так, словно не понимал, что вообще происходит. Почему он пришел за одним, а вынужден заниматься другим.

— Ведьма, — бухтел себе под нос, — точно ведьма…

А я подсовывала ему доски и обломки, а потом и вовсе еще одно бревно из кучи вытянула. Крепкий и здоровый? Вот пусть и работает. Больше дела, меньше болтовни.

Я намеревалась использовать его по полной, выжать досуха, чтобы без сил уполз, но кровожадные мысли были перебиты новыми ощущениями.

Я почувствовала Светлого. Даррен был еще далеко, но путь он держал сюда, в мою усадьбу

— Намазано вам тут что ли? — проворчала я, не отрываясь от работы.

— Что? — тут же отреагировал Охотник, но я сделала вид, что не слышу.

По мере приближения Светлого волнение усиливалось.

Зачем-то проверила все ли в порядке с платьем, со шнуровкой на груди. Вытащила соломинки, забившиеся в косу. Затем еще раз прошла ладонями по волосам и на всякий случай потерла щеки — вдруг чумазые.

Потом столкнулась с насмешливым взглядом Кота, как всегда устроившемся на широком подоконнике, и почувствовала себя глупо.

Для чего прихорашиваться? Для кого?

Разозлившись на себя, снова обратилась к подъемнику, и пока Светлый добирался до усадьбы, успела вытащить еще одно бревно и выслушать горестные вздохи Охотника, заподозрившего, что живым я его не отпущу.

Еще издали послышался скрип колес на разухабистой дороге, поэтому я вышла встречать. Старая телега остановилась возле моей калитки. Скинув поводья, Даррен соскочил с облучка, похлопал ладонью по лоснящемуся боку тяжелого жеребца.

— Чем обязана? — скупо поинтересовалась я.

Мужчина неспешно обернулся:

— Открывай.

В отличие от Охотника болтливостью он не отличался. Этим и подкупал.

Я распахнула калитку и посторонилась, разрешая войти. Подхватив с телеги внушительный тюк, Даррен закинул его на плечо:

— Это в дом.

В дом, так в дом.

Не задавая лишних вопросов, я запустила его внутрь.

Он переступил через порог и, окинув помещение, быстрым взглядом сказал:

— У тебя стало чисто. Не думал, что справишься.

— Это еще почему? — я прошла следом за ним и наблюдала как, ослабив завязки, он развязал тюк.

В нем оказался плотно свернутый толстый матрац, набитый свежей соломой. Светлый бросил его на жесткий диван.

— В городе поговаривают, что ты никогда не была трудолюбивой.

— А еще они говорят, что я отравила Юджина, — парировала я.

— Это неправда?

Снова пытливый взгляд пытался пробиться внутрь, вызывая не то волнение, не то беспокойство.

Я прохладно улыбнулась:

— Спасибо за матрац.

— Это еще не все. Жители впечатлилась тем, что ты спасла девочку, и решили отблагодарить. Кто чем может.

— Не стоило, мне ничего не надо.

Последнее замечание осталось без ответа, потому что Даррен снова отправился в телеге.

Во втором тюке оказалась одежда. Брюки, несколько платьев, вязанка исподнего и теплая куртка.

— Киана старалась, чтобы все было твоего размера.

Киана, значит…

Спокойное упоминание Темной неприятно кольнуло, а потом и вовсе разозлило. Будто она посягала на что-то важное, на что-то принадлежащее мне.

Мужчина тем временем ушел за третьей вязанкой, в которой оказался всякий хлам для дома. Подушка, белье, и там же кастрюля и звенящий набор кухонной утвари.

Еще он принес плотно замотанную банку краски и несколько кистей.

— Надо покрасить стены.

Меня не волновали ни надписи, ни срамные картинки. Поэтому я отмахнулась:

— У меня и без того забот хватает.

— Покажешь?

Отчего ж не показать. Лишние рабочие руки не помешают. Я провела его на задний двор к развалинам сарая.

— Вот, обвалился.

О том, что сама его сломала — ни слова. Незачем.

Охотник, увидев Светлого, распрямиться, смахнул пот со лба и громким выразительным шепотом посоветовал:

— Беги отсюда, пока не запрягла!

Мужчины обменялись рукопожатиями и вели себя так, словно встреча была неожиданной. Я же наблюдала за ними и гадала, что все это значит.

Они достаточно сильные чтобы почувствовать друг друга, и что привело их обоих в Сандер-Хилл вообще, и в мою усадьбу в частности?

После приветствий Даррен направился к останкам сарая. Прошел мимо подъемника, даже если и заинтересовался непривычным нагромождением блоков и веревок — виду не подал. Кажется, его больше волновали доски и обломки бревен.

— Я хочу расчистить это место. Сжечь весь мусор.

— Зачем сжигать? — удивился он, — Впереди зима, тебе потребуется дрова.

Зимой меня в этой дыре уже не будет. Как только силы восстановятся, я отправлюсь дальше искать свое место среди миров. Здесь меня ничего не держит.

— Могу одолжить колун, — хмыкнул Райм.

— У меня свой.

С этими словами Даррен сходил к телеге и принес остро наточенный топор и пилу.

Вскоре я убедилась, что здоровый мужик — в хозяйстве вещь полезная и незаменимая. А если их два — то пользы вдвойне больше. Даже если один из них Светлый, а второй Охотник.

Гора обломков, оставшаяся от сарая, стремительно убывала.

Пока они разбирались с большими бревнами и обломками, я ковырялась в мелочах и доставала полезное.

Лопату нашла, даже две — одну с тупым носом, другую заостренную. Черенки сломались, так что проедется менять. Еще нашла садовую утварь, ящик с инструментами и под конец вытащила одноколесную тачку. Корыто в ней прохудилось, но если застелить дно, то можно возить песок с реки.

Потом я ушла в дом и принялась разбирать вещи, привезенные Светлым. Барахло редкостное, но пригодится.

С заднего двора доносились спокойные мужские голоса. И пользуясь тем, что на меня не обращали внимания, я по-тихому отдала приказ псам, отправив их на охоту.

Вожак снова притащил кролика.

Чтобы избежать вопросов, откуда у хрупкой Лилии такие навыки в разделке дичи, я освежевала его среди лопухов перед домом. Потроха скормила псам, а из мяса, картофеля и крупы сварила густую похлебку.

По-походному просто, нажористо и совершенно без изысков, но мужчины оценили:

— Вкусно, — обронил Светлый и съел все до последней ложки. Охотник тоже все умял еще и добавки попросил.

Находиться рядом с ними было странно, но интересно. Я не доверяла ни на грамм ни тому, ни другому, но наблюдала с удовольствием.

А внутри кололо, обжигая пламенем. Это Варрах чувствовал отголоски моих эмоций и злился.

Глава 29

К вечеру в усадьбу пожаловал еще один гость. Самый неприятный из всех, кого мне доводилось привечать.

Сын главы Эберли подъехал к дому на вороном жеребце, как раз в тот момент, когда Светлый собирался уходить. Охотник покинул нас чуть раньше, сославшись на важные дела. Возможно, испугался, что придумаю для него очередную работу.

— Даррен, какая встреча, — Юджин расплыться в сладкой улыбке, — тебя-то сюда как занесло?

Сладость была настолько притворной и приторной, что меня передернуло.

— Передал благодарность от жителей, — безразлично ответил белокрылый, и обернувшись ко мне хмуро произнес, — если что-то потребуется — дай знать.

Не о вещах он сейчас говорил. Ему не хотелось оставлять меня наедине с Юджином, но и повода остаться не было.

Это так… мило.

— Они прониклись, — подхватил Юджин, — ты молодец, нашла малявку. Отец тоже велел выразить благодарность

— Я польщена.

Кивнув на прощание Даррену, я ушла во двор.

За калиткой надрывно скрипнула старая телега, и Светлый уехал, а вот новый гость протиснулся за мной, хотя его и не звали.

— Как тут грязно, — он брезгливо сморозил нос.

— Было хуже. В мое отсутствие здесь хорошо постарались вандалы

— Ужас. Я слышал, что усадьбе досталось, но не знал, что все так плачевно.

Врал. Я точно могла сказать, что надпись «потаскуха» на торце здания он выводил своей рукой, и вонючая кошка в шкафу — его рук дело.

— Ерунда, — улыбнулась я, — ничего непоправимого. Будет еще лучше, чем прежде.

Он тоже улыбался, только улыбку перекосило. Не нравилось ему, что у Лилии не было ни слез, ни сожалений.

Я же смотрела на него и никак не могла понять, что нашла она в нем? Или настолько наивна и глупа была, что позволила себя обмануть? Он него же за версту разит слабостью, подлостью, жадностью. Варрах таких на цепь сажал и заставлял ради миски помоев ползать на пузе.

Юджин принюхался:

— Вкусно пахнет. Угостишь?

— Нет

Получив прямой отказ, он растерялся, на миг не удержав маску благодушного парня.

— Нет?

С деланным сожалением я развела руками:

— Ничего не осталось. Даррен прожорлив.

Про Охотника говорить не стала.

— Его значит накормила…

— Он мне помог, и я как хорошая хозяйка была обязана накормить его ужином.

— Позвала бы. Я тоже помог, — надменно обронил он

— Хорошо, идем. Работы еще много. Пока ты делаешь, я приготовлю ужин и тебе.

Бросаясь громкими словами, Юджин не ожидал продолжения, и теперь не знал, как выкрутиться

— Уже темнеет…

— Боишься темноты? — насмешливо поинтересовалась я, — или глава Эберли не разрешает тебе гулять так поздно.

Он вспыхнул

— Лилия! Я не узнаю тебя!

— Много времени прошло, Юджин. Той Лилии больше нет.

Я заместо нее. К несчастью для тебя.

Если голову пронырливого Охотника мне хотелось насадить на пику, то этого скормить псам.

Вожак, крутившийся неподалеку, в ответ на мои кровожадные мысли облизнулся и одобрительно закрутил обрубком хвоста.

— Когда ты такая, мое сердце бьется еще быстрее, — выдохнул Юджин, пожирая меня взглядом.

— И что?

Мои вопросы ставили его в тупик и выводили из себя.

— Как ты можешь быть такой жестокой и равнодушной? Лилия, которую я знал, была нежной, как утренняя роса, и ласковой, — Юджин провел кончиками пальцев по моей щеке.

Дурой она была.

Его присутствие утомило меня. Я отстранилась:

— Уходи. И больше не появляйся. Тебе здесь не рады.

Кивком указала на калитку, но вместо того, чтобы послушаться Юджин схватил меня за плечи и прижал к стене:

— Разве не видишь, что я по тебе схожу с ума?

— Пока я вижу только пустомелю.

Кот на крыше подобрался, готовый в любой момент обрушиться на голову неприятному гостю. Псы тоже насторожились и ждали моей команды, чтобы разорвать.

— Глупая, — сжал плечи еще сильнее, — я простил тебя. Слышишь? И то, что на другого променяла, и что отравить пыталась

— Замуж я не по своей воле вышла, да и яд в твой стакан не моя рука сыпала. И ты это прекрасно знаешь.

У него дернулась щека, но он продолжил нести бред:

— Люблю тебя, как и прежде. Хочу снова быть с тобой, несмотря на все, что ты сделала, — еще и целоваться полез.

Демоны редко отличались брезгливостью, но Юджин ничего кроме омерзения не вызывал. Я оттолкнула его.

— Пошел прочь.

— Лил!

Уверенный в своем превосходстве, он не понимал по какому хрупкому льду ходит. Что мне достаточно пальцем пошевелить, и от него ничего не останется.

Псы были готовы, но мне хотелось выпроводить его самой.

Я проскочила под рукой этого недотепы, даже не поморщившись выдрала клок злющей крапивы, и когда Юджин снова потянул ко мне свои лапы – наотмашь хлестнула его по лицу

Он завопил:

— Ты что…

Хлестнула еще раз. Попала по рукам, которыми он пытался прикрыть полыхающую морду и груди в широком вырезе рубахи.

— Да как ты смеешь?!

Хлестнула еще раз и еще. Куда придется.

Злая перезревшая крапива жалила через одежду. Ничтожная боль, но изнеженный Юджин попятился, прикрывая то лицо, то грудь.

— Прекрати немедленно.

Я спустила псов.

Они набросились с лаем и рычанием, не кусали, но хватали за одежды и трепали из стороны в сторону. Послышался треск ткани, и половина штанины осталась в пасти у вожака

Я тут же хлестнула по открывшейся коже.

— Хватит! — рявкнул он, но его голос потонул среди воя и рычания, — прекрати!

Один из псов ухватил его за рукав и вырвал его из поймы.

— А-а-а, — Юджин завопил и бросился наутек.

Не воин. Не мужчина. Слабая, никчемная тряпка.

— Больше не возвращайся

— Ты пожалеешь об этом! Слышишь? Пожалеешь! — он неуклюже карабкался на взволнованного жеребца.

Я шугнула его, и конь взвился на дыбы, а потом, брыкаясь и накручивая хвостом, понесся прочь

— Стой! Скотина! — сын главы города бессильно потрясал кулаками, но взбудораженный жеребец уже умчался.

Прокричав ему вслед проклятия, Юджин снова обернулся ко мне:

— А ты…ты…

— Что я? — поудобнее перехватила крапиву.

— Ты все равно будешь моей!

Оставалось лишь гадать, для чего ему так сильно потребовалась девушка, которую в прошлой жизни они с папашей чуть не извели.

Глава 30

Разделившись с гостями, я смогла спокойно заняться делами.

Теперь, когда мужчины разобрали основной завал и под навесом красовалась ровная поленница дров, мне оставалось лишь убрать опилки и мусор, оставшиеся на месте обрушившегося сарая.

Я потратила на это остаток вечера, а заодно снова жгла хлам. Куча в саду постепенно убывала, а вместе с ней отступало и ощущение запущенности. Усадьба избавлялись от старья, освобождая место для новой жизни.

К полуночи псы снова заволновались. Их звонкий лай разорвал тишину, но в нем не было ярости, как в случае с Охотником, и лютой злобы, как на Юджина.

Они звали меня, но угрозы не было.

Псы вились на пригорке, вокруг трех стройных берез, и подойдя ближе я увидела очередного гостя. Прижавшись спиной к среднему стволу, на меня таращилась та самая девчонка, которую я вчера ночью вытащила из леса.

— Опять сбежала?

Она не ответила. Уставилась на меня исподлобья, как волчонок, и упрямо поджала губы.

— Зачем пришла? Я не звала тебя.

Снова молчание. Меня оно раздражало, как и сама девчонка.

— Либо ты говоришь зачем пожаловала, либо я ухожу.

Она отвернулась.

Уговаривать кого-то не в моих правилах.

— Как хочешь.

Собакам отдала приказ, чтобы не задерживали, если юная полуночница решит уйти, а сама вернулась к дому.

Костер начал угасать. Я подкормил его сухими досками, железным прутом разрыхлила багряные угли и села на землю, вытянув перед собой ноги и провалившись спиной к бревну.

Время шло, псы лаяли все неохотнее, а потом и вовсе затихли. Маленькая проблема ушла. Оставив меня в покое.

Однако радость моя оказалась преждевременной. Спустя некоторое время до меня докатились волны чужой печали и отчаяния.

— Да чтоб тебя!

Пришлось подниматься с насиженного места и идти проверять.

Девчонка обнаружилась на том же месте, где я ее оставила. Как стояла, прижавшись спиной к березе, так и продолжала стоять, не сдвинувшись ни на шаг.

Псы сидели полукругом, перекрывая подход к усадьбе, но оставив открытым путь обратно в город. При моем появлении они закрутили хвостами и снова подняли лай.

— Тихо.

В гробовой тишине, я подошла к девчонке. Запрокинув голову, она смотрела мне в глаза и не моргала. Сущность демона непреодолимо манила непроснувшуюся темную.

— Как тебя зовут?

Я знала ее имя, но хотела услышать от нее.

Молчание.

— Зачем пришла?

Снова молчание

Мое терпение никогда не было безграничным.

— Я знаю, что ты – не немая. Поэтому либо отвечаешь на мои вопросы, либо я отвожу тебя в город.

Она набычилась и опустила упрямый взгляд.

— Выбор твой.

Трудяга Сэм отозвался на мой зов и, толкнув носом калитку, вышел к нам.

Молчунья нахохлилась еще сильнее, когда я без особых церемоний усадила ее в седло и сама уселась позади.

Путь до города был неторопливым. Сэм гулко стучал свежими подковами по засохшей дороге, луна обнимала мягким светом, и ночные цикады радостно приветствовали наше приближение.

— Больше не приходи, — сказала я, когда мы въехали на первую улицу, — у меня нет ничего ни для тебя, ни для кого-то еще. Гости мне не нужны. Поняла?

В ответ ожидаемое молчание.

Я решила оставить ее в доме молочника. Его жена больше всех радела за поиски ребенка и дружила с Жанной из приюта. Отдам, а дальше пусть сами разбираются.

Мы ехали по пустынному городу. Большинство домов спали, но в некоторых окнах сквозь зашторенные окна пробивался свет. Пару раз нам попадались на пути стражники. Узнав меня, они кивали, но провожали подозрительными взглядами.

Уже привычно отметив, где находились Светлые, я попыталась найти Охотника, и не мало удивилась, почувствовав его совсем близко. Он сливался с темнотой, становясь почти неразличимый по фону и неимоверно этим раздражал. Я ощущала его где-то позади, но оглядываться не стала. Как ни в чем не бывало продолжала путь, легко шевеля поводьями.

По безлюдным улицам мы добрались до центральной площади, пересекли ее с запада на восток и свернули в торговый переулок.

Лавка молочника располагалась в самом конце. Сам молочник жил на втором этаже, и два его окна тускло светились. Мы остановились возле аккуратного крыльца. Старина Сэм тряхнул длинной гривой и громко фыркнул. Я же сползла на землю, стащила следом за собой девочку:

— Идем

Она не упиралась, но и руку не дала. Втянула голову в плечи и угрюмо пошла за мной, по-прежнему не проронив ни звука.

Мы поднялись на крыльцо, и я уже потянулась к дверному молотку, как в нас ударил яркий луч. Элька испуганно вздрогнула, а я, прикрыв глаза рукой, резко обернулась.

Свет был живым. Я чувствовала, как он обволакивал и окружал со всех сторон, подсвечивал то, что скрыто.

Артефакт Моренны…Один из атрибутов Охотников.

— Кто здесь?

Я знала, что именно он скрывался в тени, но спросила. Даже дрожи в испуганной голос напустила, хотя единственное чего мне хотелось – это выдрать ленточку из косы и отделать этого нахала, так чтобы места живого не осталось. Надоел. Но надо было отыгрывать до конца

— Кто здесь? — повторила еще раз.

Из тени выступил знакомый силуэт

— Райм?

— Что ты здесь делаешь, Лил? — его голос звучал тихо, но на заднем фоне перекатывались хищные ноты.

— Ребенка привезла. Она снова сбежала, — на всякий случай выдвинула испуганную девчонку вперед.

В груди клокотало. Еще немного и этот город станет последним пристанищем для наглого Охотника.

— Ты можешь отключить…фонарь.

— Фонарь? — усмехнулся он, — хочешь сказать, что не знаешь, что это?

Я молчала.

Сорвать ленточку — секундное дело. Охотник даже не поймет, что случилось. Я просто снесу его, размазав по стене. Правда Светлые почувствуют — их тоже придется снести.

А может и весь этот город сровнять с землей? И найти себе новое пристанище…

Я злилась и в какой-то момент почувствовала, как мне в ладонь скользнула худенькая потная от волнения ладошка.

Девчонка смотрела на меня, и в испуганных глазищах полыхали отблески артефакта, а я… я почувствовала, как успокаивается ярость, уступая место привычному спокойствию:

— Понятия не имею.

Свет изменился: из белого стал насыщенно желтым, почти золотым и вычертил на стене позади нас ровный полукруг, в котором темнели наши тени. Маленькая, принадлежащая девчонке, была окутана легким маревом, которое отдаленно напоминало очертания крыльев. Моя же тень была простой. Четкой, обычной.

— Я не понимаю, там должны были быть…

Он ждал, что артефакт высветит крылья, и невдомек бедолаге было, что своих я лишила давным-давно.

— Погаси! — потребовала я, — глазам больно,

Он еще раз посмотрел на наши тени и убрал камень за пазуху.

Вид у него был совершенно растерянный:

— Я был уверен…— он смотрел на меня во все глаза.

— О чем ты?

Райм выглядел совершенно обескураженным. Мне даже стало его немного жаль. Так старался, так надеялся и провал. Тяжело сглотнув, он отвел взгляд:

— Неважно.

— Как скажешь, — я постучалась в лавку молочника, дождалась, когда маленькое окошко в двери откроется, и произнесла, — я привела Элю. Она снова сбежала.

Квохча, как курица-наседка, жена молочника тут же принялась греметь замками и задвижками

— Как же так… девочка… зачем же ты снова ушла? Жанна с ума сойдет от волнения.

Передав ребенка, я тут же отправилась обратно. Заскочив на Сэма, проехала мимо угрюмого, разочарованного охотника и чуть не рассмеялась.

— Спасибо, муж. Ты оказал мне услугу

Ответ пришел моментально:

— Где ты? — рычание раздалось в голове, но я закрылась, разрывая мимолетный контакт, и с улыбкой отправилась дальше.

Неплохое завершение долгого дня

Глава 31

Усадьба, доставшаяся от прежней Лил, изначально воспринималась, как занятие, которым можно себя развлечь пока восстанавливаются силы. Средство от скуки – только и всего.

Но теперь, когда результаты становились все заметнее, я испытывала неожиданное удовлетворение. Дом сиял чистотой, несчастный сарай был разобран и распилен на дрова, а в саду становилось все меньше бурьяна. Дел оставалось еще предостаточно, но это место с каждым днем становилось все более уютным.

Не то чтобы Королева из клана песчаных Демонов скучала по уюту, но приятно…

К тому же я верила в предназначение и в то, что Нити Судьбы не сплетаются случайным образом. Ни один узелок, ни одна петля не появляется просто так. И раз меня занесло именно сюда, именно в это время, значит так надо.

Я по-прежнему чувствовала, что здесь что-то неправильно. Об этом кричало не только присутствие охотника и Светлых, но и сам воздух звенел от непонятного напряжения, а песок… Песок что-то нашептывал. Тихо, неразборчиво, тревожно. Жаловался, что ему больно.

Я не понимала, и от этого тревога ширилась в груди, а ночами приходили кошмары. И в каждом было только одно – тьма, растекающаяся из Сандер-Вилла. Сначала она затопила долину, съедая на своем пути все живое, потом перелилась через перевал и заполнила собой все вокруг.

Плохая тьма. Не та, от которой душа демона ликует и наполняется силами. Другая. Такой тьме не место в мере живых.

В одну из ночей я снова проснулась от кошмара. Сердце билось в груди, как ненормальное.

Сон больше не шел. Я поднялась, попила воды, потом вышла на улицу и до самого утра просидела на крыльце, рассматривая звезды на чернильном небосводе.

Мое одиночество принадлежало только мне. Тихо. Даже ночные цикады и те молчали. Кота поблизости не было – ушел на охоту, а псы спали по периметру усадьбы, не осмеливаясь побеспокоить своим присутствием.

Я погладила ленточку, которая уже нарастила с десяток сантиметров, и моя сила тут же потянулась навстречу, ласково щекотя пальцы. Она восстанавливалась, но почему-то казалось, что слишком медленно, что я могу не успеть.

Что не так с этим местом?

Ответа не было, но душа полнилась тревогой. Поэтому я отправилась к реке. Туда, где спокойная, ленивая вода, тихо перешептывалась с тяжелыми камышами.

Неспешно сложила одежду ровной кучкой, расплела волосы, перевязав ленточку на запястье и отдала приказ псам, угрюмо следовавшим на отдалении, чтобы охраняли. Потом зашла в реку по щиколотку. Дальше не надо. Опустилась сначала на колени, потом и вовсе легла на спину, распластавшись на песчаном дне. Развела руки, ладонями зарываясь в песок.

Вода холодила, и по коже побежали острые злые мурашки. Они утихли. Как и взволнованное сердце. Я делала то, что и все демоны нашего Клана, делилась своими тревогами, просила помощи, мудрости и сил. Песок потянулся ко мне. Легкими волнами, лаская кожу, он натекал на меня, под меня. Баюкал. Я будто лежала в мягкой кровати – под головой подушка, сверху одеяло. Хорошо…

Глаза тихо закрылись, и я заснула. В этот раз без сновидений и тьмы. Меня окутывало привычное тепло и силы, так созвучные и моими собственными.

…Проснулась я, когда время близилось к полудню.

Собаки ворчали на отдалении, сообщая, что по дороге кто-то едет. Я поднялась, опираясь на одну руку, а вторую приложила к бровям, чтобы прикрыть глаза.

Вдали маячила телега, запряженная унылой клячей, и чахлый мужичок идущий рядом. Им не было дела до меня, мне – до них.

Легко выскользнув из своего кокона, я переплыла реку на другой берег, там нырнула, распугав обитателей, и под водой вернулась обратно.

Потом оделась, заново переплела волосы и отправилась обратно в Усадьбу. Ночь в песках пошла мне на пользу. Я чувствовала себя отдохнувшей и насытившейся.

А еще решила, что настало время превращать свой собственный дом в источник силы. Поэтому, наскоро перекусив, выволокла тачку, кое-как с помощью широких ремней приколола ее к упряжи, бросила на дно широкую лопату и вместе с Сэмом отправилась обратно.

Мне нужен песок. Много песка. Чтобы он постоянно был вокруг и питал мои силы. Чтобы был щитом и собеседником.

Первый заход был самым сложным. Одно единственное колесо надрывно скрипело и артачилось, когда мы с дороги съехали на заросшую тропу, уводящую к реке. Наглая трава наматывалась на спицы, пытаясь задержать нас, каждая кочка норовила перевернуть и без того хлипкую тачку. Сэм недовольно фыркал, когда я хлопала его по крупу, требуя более ровного хода.

Путь обратно был проще. Груженая до отказа песком тачка стала более устойчивой. Я без проблем довезла ее до усадьбы и разгрузила в самой дальней части двора, после чего отправились обратно. Перед этим запретила псам приближаться к песку, а то некоторые уже готовы были не только рыться в нем, но и справлять нужду. Подумав, запретила и коту соваться, и любой другой живности.

Это мой песок. Негоже всяким блохастым по нему кататься.

С небольшими перерывами мы весь день напролет катали туда-обратно, и постепенно двор обрастал песчаными кучами. Оставалось только рассыпать его и жизнь в усадьбе станет более плодотворной.

Глава 32

На следующий день, я в полной мере насладилась слабостью человеческого тела.

После того, как я перелопатила целую гору песка, у меня болело все. Руки, спина, ноги, зад. Ни присесть нормально, ни сделать что-то. На каждое неосторожное движение кололо то в бок, то под ребра. Спуск по ступеням крыльца превратился в испытание, а уж если что-то падало на пол, то проще было оставить как есть.

— Чудовищно, — кряхтела я, пытаясь заниматься домашними делами, — просто омерзительно. Гадость.

Слабость – это не то, что любили демоны, а уж про такую и вовсе было стыдно говорить.

О том, чтобы заниматься садом – и речи быть не могло. Я спотыкалась на каждой кочке, и ноги предательски подгибались.

Собаки наблюдали за мной не скрывая недоумения, наклоняли головы то в одну сторону, то в другую, принюхивались, пытаясь понять не играю ли я. Кот, кажется, смеялся. Его полосатая морда так и светилась от удовольствия, когда смотрел на меня.

— Вздерну!

После этого отворачивался, но уши все равно довольно топорщились.

Песок тоже не помог. Эта боль в мышцах не воспринималась как что-то опасное и неправильное, поэтому древние силы на нее не реагировали.

Подумаешь болит? Так надо. Заслужила.

В итоге день прошел медленно и бесполезно. Я попыталась облагородить тропки, обложить их камнем, чтобы песок не размывало, но нужно было постоянно наклоняться. Получалось неуклюже и раздражающе медленно. Меня это злило. Настолько, что, выложив всего несколько метров, я швырнула очередной камень куда-то в заросли малины и громко выругалась. И ведь не на день это, и не на два.

— Все. На сегодня хватит.

Я сделаю это, когда снова смогу нормально чувствовать и управлять своим телом.

Вместо этого вытащила из дома банку с краской, которую привез Даррен, и принялась красить стены дома.

Но и тут поджидали неприятные отрытия. С высоты своего роста я могла достать только до середины стены, а выше – никак. Надо было подставлять лесенку, чтобы забраться под крышу, но от одного взгляда на эту самую лесенку, криво сбитую из грубых, местами трухлявых жердей, у меня тряслись колени.

— Да что б вас всех! — в сердцах швырнула кисточку в банку и, поставив руки на пояс, уставилась наверх. Туда, где мирно плыли белые завитки облаков.

Слишком сложно было принять такую глупую, никчемную слабость.

Пребывая в дурном расположении духа, я прогнала псов на охоту и велела не возвращаться без птицы, потому что крольчатина уже надоела. Потом подозвала своенравного кота и отправила его за деньгами. От того, что он притащил в прошлый раз осталось лишь несколько медяков.

Всех озадачила.

Сама же занялась мелочами, которые не требовали ни наклонов, ни приседов.

Тошно было, нудно. Ни помогла не растяжка, ни растирание. Такая незначительная, неважная боль – ее можно даже не замечать, но тело словно чужое – и это меня злило больше всего.

Ближе к вечеру, устав от собственной неуклюжести, я отправилась в город, в лавку лекаря. Может, у них тут зелья какие есть? Снадобья, способные вернуть контроль над телом, одеревеневшим из-за тяжелой работы. Лично в моем арсенале такого барахла не было. Ни один демон на моей памяти не жаловался на то, что у него подгибались ноги, после дня, проведенного в обнимку с лопатой, и не делился рецептом мази, от которой спина перестает болеть.

Скажи кому – засмеют.

В Сандер-Вилл я отправилась пешком. Чтобы размяться, разогнать кровь…да и просто потому, что не могла ехать верхом. Каждый шаг Сэма отдавался болью внутри бедер и пояснице.

— Слабачка! Никчемная личинка! Неженка!

Шла медленно, вразвалочку, и только на подходе к городу, заставила себя выпрямиться, расправить плечи и ступать степенно. Получалось так себе — движения оставались скованными и стоило только неудачно поставить ногу на брусчатку, как простреливало от колен и до самой макушки.

В лавке целителя было сумрачно и душно. Все окна затянуты плотными шторами, чтобы свет не прорывался внутрь и не портил зелья в пузатых склянках, рядками выставленных на узких полках. В воздухе витал тяжелый аромат трав, хвои и чеснока.

Стоило мне переступить через порог, как над дверью звякнул тихий колокольчик. И в тот же момент из-за пестрой занавеси выскочил хлипкий мужичонка с длинной чахлой бородкой.

— Чего изволите?

— Переусердствовала в саду, — скупо произнесла я.

— Минуточку, — он вышел из-за прилавка, бесцеремонно развернул меня и прошелся жесткими пальцами по спине, — угу…защемило…

Так же беспардонно схватил за ляжку, от чего у меня подкосилась и дернулась нога.

— Задеревенело…

Я и без него знала, где у меня задеревенело, а где защемило, но терпеливо ждала.

— Все ясно. Сейчас мигом решим эту проблему.

Его «мигом» растянулось на час. Пришлось ждать, когда он приготовит отвар, процедит его и в уже остывшую, золотистую прозрачную жидкость капнет несколько капель холодной ментоловой настойки.

— Готово. На ночь выпьешь, и утром будешь как огурец.

Когда я покинула его лавку, на улице уже сгущались сумерки. Предвкушая неспешный путь до дома, я направилась прямиком через главную площадь. И уже даже почти ушла с нее, как раздался голос одного из городских стражников.

— Лилия Вайт? Вас требует к себе глава Эберли.

Этого еще не хватало!

Не то, чтобы я избегала встречи со старым прощелыгой…но в его лестнице удручающе много ступеней.