Некромант вернулся. Том 3

Глава 6 Показательное выступление (часть 2)

Пройдя мимо двух солдат в форме, завернул за угол, где ждал основной блокпост. Еще пару минут назад, надо сказать, думал, что и первые, вооруженные автоматами, вояки задержат меня. Но, увидев карточку карателя, висящую на груди, не стали даже подходить. Лишь продолжили болтать о какой-то ереси с прошлого вечера. Вот он — уровень защиты. Даже смешно.

Главная проверка была впереди. На блокпосте — хотя называть его так было сложно — сидел высокий бородатый мужик с кучей татуировок и горой мышц. Завидев меня, он прямо оживился, заулыбался. Я же шел, пошатываясь. Делал вид, что пьяный в стельку. И это сработало.

— Рин, опять нахлестался, — рассмеялся грозный с виду проверяющий. На деле же он был тем самым весельчаком в любой компании.

— Ага, — показатель икнув, не поднимая головы. Пришлось нацепить шляпу с длинным козырьком, чтобы вопросов не возникло. Какими бы тупыми не были наши стражники — друга узнают без проблем. — Я, это… того… — и-к.

— Ну ты даешь. Завтра ж в дежурство. Ладно, вали давай спать. Командиру скажу, что не видел тебя.

— Ага… и-к…

Надо же. Даже документы не спрашивал. А ведь я нашел какие-то бумажки в нагрудном кармане. Там и паспорт, и мед.книжка, и местная, популярная в этом мире, военная карточка. Убитый мною Макита считался карателем пятого ранга. Самого низшего в ранговой системе.

Поразительно, даже здесь ранги впихнули, завуалировав название.

Этакий лагерь карателей состоял из… лагеря. Банально, но проще и не скажешь. Огромная, огражденная высоким забором, территория. Куча палаток, несколько каменных зданий, среди которых медицинский пункт осмотра, переговорная с новобранцами, столовая и общежитие командиров. Они, что, реально здесь все живут? Когда только попал в этот мир, считал, что каратели — некие герои этого города (если не всего континента), которым ни огонь, ни вода нипочем. А сейчас что вижу — одни подвыпившие солдатики бродят по тропинкам, держась друг друга и хохоча в голос. Другие сидят за столами на поляне и играют в карты. Третьи, вроде пробежкой занимаются… а, нет. В столовую бегут. Какое-то сборище переросших детей с оружием. И кто им оружие вообще выдает? Не удивительно, что такие, как они, людей насилуют и расстреливают по собственной прихоти.

Интересно, где мне искать Бена…

Стрелки часов уже перевалили за одиннадцать вечера. Отбой у местных, видимо, по желанию. Никакой дисциплины.

Стоп, а когда это я таким старым ворчливым дедом стал?

Добравшись в перевалку до казармы, нашел на доске фамилию убитого мною карателя и забрался внутрь. Именно в этой казарме Бена не было. Значит, придется ночью искать. Еще и эта роза постоянно в грудь шипами упирается. Устроили представление. Будь я тем же некромантом, что и раньше, повесил бы просто такого наглеца, на мачту с флагом, и дело с концом.

Забравшись в постель и уткнувшись лицом в подушку, захрапел. Первые десять-двадцать минут слышал, как мимо проходят знакомые этого Макито Рина, посмеиваясь, мол опять нахлестался и дрыхнет. Да уж, репутация у выбранной мною жертвы не слишком хорошая.

Все же спустя почти полчаса наступила долгожданная тишина. Все разошлись по казармам, улеглись в свои постели и… захрапели похлеще моего, наигранного «мурчания». Мужики, что тут скажешь. Интересно, а я храплю?

Так, ладно, к делу.

Поднялся с кровати и тихо вышел на улицу. Уже там активировал глаз, чтобы найти… дурак, что ли. Я же не знаю, как выглядит этот Бен. Видимо, слишком сильно вошел в образ безмозглого солдата.

Пришлось подходить к каждой казарме и изучать список. Мне повезло под самый конец. В списках шестой числился некий Бен Нерет. Бесклановый выходец из бедного района. Такие меня раздражают больше всего. Нет, не именно такие, а люди, которые берут на себя слишком много после того, как почувствуют вкус жизни. Думаю, в бедном районе он явно поскромнее был, да и вел себя, как мужик, а не отребье, насилующие и убивающее беззащитных женщин и детей.

Вот только, стоило добраться до кровати, над которой висела табличка с фамилией, как осознал — самого солдата-то на месте нет. Интересно, и где шляется.

Пришлось идти дальше. Чутье подсказывало, что стоит заглянуть в столовую, но как только дошел до развилки тропинки, ноги словно сами в медпункт потащили. Не стал сопротивляться и уже через пару минут попал на первый этаж. У стойки уже никого не было, поэтому прошел спокойно. С помощью глаза отследил единственных людей в помещении. Их было шесть. Но если первые четыре сидели по кабинетам и что-то делали, то последние двое находились вместе на самом последнем этаже. В кладовой, как выяснил позже.

Уже за дверью услышал женские стоны. Интересная картина намечается. Тихонько приоткрыл дверь и вошел. Впереди стоял стеллаж с лекарствами и какими-то баночками, перекрывающий обзор. Чтобы оценить обстановку, пришлось сдвинуть некоторую утварь. Как и думал. Этот самый Бен прижимал, видимо, медсестричку к стене, развлекаясь с ней по полной программе. Везет мне на врачей в последнее время.

Она же то и делала, что стонала. Все громче и громче. Совершенно не парилась женщина. Грудь размера так пятого, если не больше, подпрыгивала, забавно причмокивая.

Неплохую дамочку выбрал. И бюст, и талия, и зад.

Минут через пять, чуть ли не вскрикнув, мужик отпустил врача и тяжело вздохнул.

— Неплохо, Софка, неплохо. ЭХ, жаль, в последний раз тебя на вкус пробую.

Боже, что за сопли…

— Вот и обязательно тебе уезжать, — цыкнула женщина, начав одеваться. Рубаха на ней кое-как застегивалась. Пуговицы вот-вот и поотлетают.

— Я ж говорил тебе, что натворил, дура.

— Ну убил парочку людей. Тебя ж все равно прикрыли.

— Дочка той, как ты выразилась, парочки выжила. Заложила меня.

— А что не избавился от нее? Эх, такого удовольствия меня лишаешь.

— Ну так поехали со мной, что ты, — он схватил медсестру за зад, прижав к себе и ухмыльнувшись.

— Да не могу я. Знаешь же, что муж у меня. Твой начальник, между прочим.

— Да, хороший мужик.

— Не тебе говорить об этом, дурак. По утрам выпиваешь с ним, а по ночам жену его шпилишь. — Ладно, пойдем, стабилизирующих дам тебе. Ты ж каждый день ко мне с травмами всякими приходишь. Вот уедешь — уверена, уже на следующий день загнешься где-нибудь в переулке.

— Добрая ты женщина, Софка.

— Не добрая, а удовлетворенная.

Они направились к выходу, а после и в другой кабинет. Я успел выйти заранее, спрятавшись за дверью соседнего кабинета. Их веселый откровенный разговор расходился по всему этажу. Совсем ни о чем не парятся.

Что вообще с этим миром происходит? Там людей с собаками стравливают, здесь убивают по приколу. Где-нибудь, наверное, еще и по кусочкам продают. Нет, я понимаю, в моем прошлом мире такое прогрессировало. Помнится даже, чей-то мозг на черном рынке видел, как некромантом стал. А здесь, вроде как, развитая цивилизация. Не знаю, как для здешних, но для меня точно развитая. Должна же быть хоть какая-то культура.

Когда они закончили, Бен выскочил из кабинета и, еще немного полапав врача у порога, направился, видимо, к себе в казарму. Я уже вдоволь насмотрелся на это шоу, а потому последовал следом. Нагнал на лестнице и, не став париться, положил руку на плечо. Подойти получилось так тихо, что Бен даже вздрогнул, развернувшись и отскочив.

— Ты что так пугаешь. Дурной, что ли? — выдал он, словно старушка на рынке.

— Прости-прости. Ты же Бен, да?

— Ну да, он самый. Что-то хотел?

— Меня твой командир прислал. Попросил кое-что передать.

— Чего? В такое время? Ну и, что хотел? Не тяни давай.

— Ага. Сейчас, где же это… — показушно порывшись в карманах, резко замахнулся и врезал мужику, скинув его с лестницы.

Бен сделал несколько кувырков и хорошенько приложившись головой о стену, запищал, словно младенец. Когда же начал приходить в себя, я уже сидел на корточках возле него.

— Что за…

— Бен, Бен, Бен. Что же ты за человек такой. Слабых людей обидеть можешь, а сейчас такой беспомощный.

— Кто ты такой, черт тебя… — раскрыв рот от резкой боли в груди, Бен затих. Дыхание его участилось, захрипело. Тонкая заводская швейная игла вошла прямиков в район сердца, но до органа не достала. Это было лишь моим предупреждением.

— Послушай, Бен, мне тут недавно сообщили, что ты избавился от целой семьи. А вот маленькая девочка выжила. Что ж ты так косячишь.

— А, так ты кто-то из знакомых? Член семьи, или друг? — он выдавил улыбку, придерживаясь своей самоуверенности.

— Не совсем. Простой человек, которому не по душе такое.

— Знаешь, а я ведь хорошенько насладился этой соплячкой.

Чего…

Что ты… сейчас сказал…

Насладился…

— Повтори, — выдал, стиснув зубы.

— Да-да, все, как ты и услышал. Цели, попавшие в список на устранение, захватили… семью в заложники. А между делом и рассказали им, как обстоят дела. Вот и пришлось сделать на несколько выстрелов больше. А та девчонка… — он хрипел от боли, но продолжал улыбаться. Наблюдая все это, меня наизнанку выворачивало. Хотелось разорвать карателя на куски. В голове же предательски формировались образы случившегося. — Перед тем, как убить ее, я разорвал ее одежду и поставил на колени. Как же прекрасно она стон… — закончить Бен не смог. Я не позволил. Врезал со всей силы, выбив парочку зубов. А затем врезал еще раз. И еще раз. Гнев захватил с головой. Сам не знаю, что на меня нашло. Слушая его рассказ и наблюдая эту улыбку, становилось все хуже.

— Ты чертов отброс.

— Не знаю, кто ты, но явно пришел сюда… за мной, — усмехнулся каратель, сплюнув кровь мне в лицо. — Ну, вперед, закончи начатое. Только давай побыстрее. Как я в ту ночь, — оскалившись и показав несколько дыр в рядах зубов, Бен закрыл глаза, ожидая казни. Он словно был готов к подобному. Словно ждал, что за ним придут.

И меня это не устраивало.

Когда я стал таким чувствительным? Когда стал таким добродушным? Когда меня начали волновать чужие жизни? Тело так влияет на характер? Или я стал чуточку лучше? В прошлом ведь сам мог творить все, что душе угодно…

Хотя, нет. До такого никогда не опускался.

Схватив карателя за шиворот рубахи, потащил его вслед за собой. Мы спустились на несколько пролетов. Бен бился спиной и головой, кряхтя и кашляя. А как оказались на улице, собирался уже закричать — я точно заметил этот порыв — но не успел.

В моих руках возник черный проклятый меч. Пронзив им тело карателя, я отозвал оружие и, достав розу из кармана куртки, сунул ее стеблем в рану. Засунул так глубоко, как только мог.

Бен закряхтел сильнее. Начал отхаркиваться собственной кровью. С минуты на минуту он умрет, и я это понимал. Но остановиться уже не мог. Глаз начал чернеть. Истинная личина некроманта могла вырваться в любой момент.

Дотащив его до центра лагеря, усадил прямо у флагштока и, задрав руки, связал их собственной курткой, скрестив рукава. Плевать на ткань. Главное — добиться положенного результата.

Интересно, что подумают с утра, как найдут его с розой, вколотой в грудь…

Наверное, не стоило увлекаться, но я не сдержался.

Призвав очередной клинок на последние свои души, взмахнул им и, развернувшись, направился к первому блокпосту. Бен так и сидел у флагштока с завязанными над головой руками. Голова теперь лежала в коленях. Кровь медленно стекала по одежде, растекалась по уже прошлогодней траве, выкрашенной совсем недавно. Его жизнь угасла, а мне стало чуточку лучше.

Девушка в больнице, пережившая не только нападение, но и надругательство, явно оценит поступок убийцы, вроде меня.

Призвав Тринити, заставил его пробежаться до пункта проверки, а после поменялся местами. Не хочется второй раз разыгрывать пьяного карателя. Работа уже была выполнена. К черту клоунаду.

Оставалось только добраться до клана, но решил немного задержаться. Что-то в голове екнуло. Достал мобильник и вбил в поисковик недавний случай. Там, прямо в открытом доступе, писалось о том, какая семья погибла, какая девушка выжила, и где она пребывает. Никакой безопасности. Бен и вправду мог прийти к ней и закончить начатое.

Центральная больница славилась приятным, искренним обслуживанием, новыми помещениями и хорошими лекарствами. Повезло, что пострадавшую определили сюда. Даже карателю было бы не просто проникнуть в такое место и незаметно убить человека. Хотя, кто знает. Может, это только обложка очередного общественного здания.

Проскочив мимо пункта регистрации и грозной на вид, массивной женщины, поднялся на лифте на третий этаж. Глухая ночь на дворе. Не удивительно, что коридоры пустые.

Палата, в которой располагалась нужная мне девушка, никак не охранялась. Правы были чистильщики, когда писали, что каратель «настоял», чтобы ее не защищали.

Медленно открыв дверь и войдя внутрь, заглянул на ширму. Шестнадцатилетняя бедняжка спала, укутавшись в одеяло. В руке торчал катетер с тонкой трубочкой, которая вела к держателю лекарственных веществ, вводившихся прямо в кровь. Аппараты работали, показывая стабильность состояния.

Подошел немного ближе и, подключив глаз, просканировал тело под одеялом. Нет, я не собирался рассматривать голое тело подростка. Интересно было взглянуть на последствия нападения. И они-то как раз на лицо. Шрамы по всему телу, синяки, порезы. Бедная девушка испытала сильный стресс и пытки. Хотелось бы мне изменить этот мир, но на такую цель кидаться не стану. Всегда и во всех мирах были и будут люди, способные на подобное. От них не защитишься и не избавишься. Таких я считаю слабыми. Сильный, достойный человек никогда не поднимет руку на слабого без причины.

Сунув в руку записку с одной только фразой и моим номером телефона, направился на выход. Уже в коридоре случайно нарвался на врача, но тот лишь отчитал, мол почему брожу здесь в такое время, и попросил поскорее покинуть больницу. Повезло, что не видел из какой палаты я вышел.

Ну, теперь на душе стало полегче. Конечно, не стоило вмешиваться в чужую жизнь, но так просто оставить это не могу.

И когда я стал таким добрячком…

Проснувшись с рассветом от мягкого прикосновения медсестры, девушка проморгалась и тут же ойкнула. Все тело до сих пор отдавало болью. Синяки неприятно давили, а шрамы ныли и чесались. Некоторые из них даже зашивали в срочном порядке при поступлении.

— Доброе утро. Выспалась? — врач была хорошей женщиной. Она нравилась девушке. Всегда улыбается, делает все процедуры быстро и аккуратно.

— Доброе. Да, спасибо, что… — в этот момент в своей руке она ощутила присутствие чего-то, но виду не подала, — что разбудили.

— Завтрак через час. Хочешь чего-нибудь особенного?

— Нет, спасибо вам за доброту.

— Да ладно тебе. Чем могу — помогу.

Когда она ушла, девушка расправила неизвестную записку, вчитавшись:

'Сожалею о том, что с тобой приключилось. Если понадобится помощь — звони…

Маркус Д.'

Сомнения закрались в женской голове, но было не только это. Что-то внутри подсказывало, что номер принадлежит хорошему человеку. Он точно знает, что у подростка никого не осталось. Точно знает, что теперь некуда идти. Точно знает, что сейчас помощь — единственное, на что остается надеяться.

Улыбнувшись, она сжала записку в руках. По щеке потекла одинокая слезинка.

— Маркус Д, значит.