Нефритовый город

Глава 2. Штырь Равнинного клана

На другом конце обеденного зала грохнул приглушенный выстрел. И через пару секунд Хило услышал в голове визг нефритовой ауры, как вилкой по стеклу. Кен и Тар развернулись в сторону юнца-официанта, который вылетел из туалета и помчался к лестнице.

– Тар, – сказал Хило, но в этом не было нужды – оба брата уже поднялись.

Кен бросился к туалету, Тар прыгнул к верхней площадке лестницы, схватил во дворе грабителя и швырнул его обратно через сломанную сетчатую дверь. Когда мальчишка влетел обратно, шмякнулся на пол и съехал вниз, посетители разом охнули, а некоторые закричали.

Тар шагнул за ним в здание и наклонился, чтобы смахнуть обломки двери. Мальчишка не успел подняться на ноги, как Тар ладонью пригвоздил его голову к полу. Вор потянулся за оружием, крохотным пистолетом, но Тар вырвал его и забросил через сломанную дверь прямо в бухту. Когда Зеленая Кость прижал коленом руку мальчишки и вырвал из побелевших пальцев бумажный пакет, Беро издал приглушенный ковром крик. Все произошло так быстро, что зрители этого просто не заметили.

Тар поднялся, а лежащий у его ног подросток стонал и дергался в конвульсиях – энергия нефрита покидала его тело, а вместе с ней сердитое жужжание покидало черепную коробку Хило. Маик-младший за шкирку поставил вора на ноги и поволок его вниз по лестнице, обратно в главный зал. Покинувшие свои столики взбудораженные посетители молча расступались перед ними. Из туалета появился Кен, он тащил за руку тихо хнычущего мальчишку-абукейца. Кен толкнул его на колени, а Тар поставил рядом Беро.

За Кеном, покачиваясь, вышел Шон Цзудонрю, хватаясь по дороге за стулья, чтобы не упасть. Похоже, он не вполне понимал, где находится и как тут очутился, но соображал достаточно, чтобы разъяриться. Его осоловелый взгляд блуждал, глаза вылезали из орбит. Одной рукой он хватался за ухо.

– Воры, – пробормотал он и потянулся к рукояти ножа, спрятанного в ножнах под пиджаком. – Вскрою брюхо обоим.

Подбежал господин Унь, протестующе махая трясущимися руками. Его лицо побелело от ошеломления.

– Шон-цзен, умоляю, только не в зале!

Достаточно и того, что ресторан «Двойная удача» опозорен, что на его кухне пригрели воров нефрита, но зарезать двух мальчишек прямо у сервировочного стола для десертов – такое несчастье не переживет ни одно заведение. Хозяин ресторана испуганно покосился на нож Шона Цзу, а потом на братьев Маик и застывшие лица клиентов. Он снова промямлил:

– Это ужасное происшествие, но прошу вас…

Хило поднялся из-за стола:

– Господин Унь! Я и не сообразил, что вы устроили шоу для клиентов.

Когда Хило пересек зал, все взгляды обратились на него. Он ощутил, что толпа начинает понимать. Ближайшие посетители заметили то, чего не заметил раньше беглый взгляд Беро: под серой спортивной курткой Коула Хило и расстегнутой на две верхние пуговицы голубой рубашкой протянулась ожерельем строчка маленьких нефритов, будто вплавленных прямо в кожу у ключиц.

Господин Унь поспешил вслед за Хило, заламывая руки.

– Коул-цзен, мне так неловко, что вас побеспокоили. Даже не знаю, как эти жалкие воришки пробрались на кухню. Могу я как-нибудь загладить происшествие? Я сделаю что угодно. Еда, напитки – если пожелаете, конечно…

– Такое случается, – обезоруживающе улыбнулся Хило.

Но ресторатора это не успокоило. Когда он кивнул и вытер взмокшие брови, то выглядел даже более нервным.

– Убери нож, дядя Цзу. Господину Уню и так придется тут прибираться, не хватало еще крови на ковре. И к тому же все эти люди заплатили за ужин, не стоит портить им аппетит.

Шон Цзу призадумался. Хило назвал его дядей, выказав уважение вопреки тому, что его публично унизили. Но очевидно, этого было недостаточно, чтобы смягчить Шона. Он ткнул ножом в сторону Беро и Сампы.

– Они украли нефрит! Их жизнь принадлежит мне, и никто не посмеет возразить.

Хило протянул руку к Тару, и тот сунул ему бумажный пакет. Хило высыпал в ладонь два камня. Кен отдал третью серьгу. Хило задумчиво покатал три зеленых камешка в руке и посмотрел на Шона, сдвинув брови в неодобрении.

Гнев схлынул с лица Шона, сменившись трепетом. Он уставился на свой нефрит в чужой руке – теперь его сила текла по жилам Коула Хило, а не в нем самом. Шон застыл. Все молчали, тишина внезапно стала зловещей.

Шон хрипло откашлялся.

– Коул-цзен, этими словами я не хотел выказывать неуважения к вам, как к Штырю. – Теперь он говорил другим тоном, как со старшим. – Конечно, в вопросах правосудия я покоряюсь решениям клана.

Хило с улыбкой взял ладонь Шона и бросил в нее три камня. А потом накрыл их пальцами Шона.

– Ничего страшного не случилось. Мне нравится, когда у Кена и Тара возникает повод поразмяться. – Он подмигнул братьям, словно рассказывает анекдот одноклассникам, но когда повернулся обратно к Шону, добродушное выражение с лица исчезло. – Похоже, дядя, тебе стоит меньше пить и лучше приглядывать за своим нефритом.

Шон Цзу стиснул нефрит и в приступе облегчения прижал кулак к груди. Его жирная шея побагровела от унижения, но больше он ничего не сказал. Даже в таком затуманенном состоянии, под действием снотворного, он не был глуп и понимал, что получил предупреждение – после сегодняшней прискорбной оплошности он остается Зеленой Костью, только пока так считает нужным Коул Хило. Шон попятился, понурив голову.

Хило развернулся и помахал замершим зевакам.

– Представление окончено. Плата не требуется. Давайте закажем еще каких-нибудь великолепных блюд господина Уня и выпьем, конечно же!

По залу прокатилась нервная зыбь смешков, и публика подчинилась, вернувшись к еде и друзьям, хотя изредка все тайком бросали взгляды на Коула Хило, братьев Маик и двух жалких подростков на полу. Не так уж часто простые, не обладающие нефритом жители города могли увидеть в действии потрясающие способности Зеленых Костей. Теперь они разойдутся по домам и расскажут знакомым о том, что видели, как вор двигался быстрее любого нормального человека и вломился через деревянную дверь, но насколько же быстрее и сильнее по сравнению с ним оказались братья Маик, и как даже они пасовали перед молодым Штырем.

Кен и Тар подняли воров и вынесли их из здания.

Хило последовал за ними, господин Унь суетился рядом, бормоча запинающимся голосом:

– Умоляю, простите, простите. Я тщательно проверю весь персонал, я и понятия не имел…

Хило положил руку ему на плечо.

– Это не ваша вина. Трудно предсказать, кто подхватит нефритовую лихорадку и свернет на кривую дорожку. Мы займемся ими снаружи.

Господин Унь с явным облегчением кивнул. На лице у него было написано такое выражение, будто он только что столкнулся с автобусом, но при этом лишь отклонился от курса и выронил под ноги портфель с деньгами. Если бы сегодня в ресторан не зашли Хило и братья Маик, ему пришлось бы иметь дело с двумя трупами и одной очень злой и пьяной Зеленой Костью. Но после открытого вмешательства Штыря ресторан «Двойная удача» не только избежал катастрофы, но и заслужил славу. О сегодняшнем происшествии разойдутся слухи, и публика повалит валом.

При этой мысли Хило взбодрился. «Двойная удача» был не единственным заведением Равнинного клана в этом районе, но одним из самых прибыльных и крупных, и клан нуждался в дани от него. А что еще важнее, Равнинный клан не мог позволить себе потерять лицо, если это место прогорит или его захватят другие. Если верный Фонарщик вроде господина Уня лишится дохода или жизни, ответственность за это падет на Хило.

Он доверял господину Уню, но люди есть люди. Они всегда на стороне сильных. Даже если сегодня «Двойная удача» – заведение Равнинного клана, может случиться и так, что его владельца станут принуждать переметнуться к конкурентам в обмен на поддержку семейного бизнеса и чтобы сохранить на плечах голову. Хило не тешил себя иллюзиями по поводу того, какой тот сделает выбор. В конце концов, Фонарщики – всего лишь обыватели без нефрита, они часть клана и важны для его существования, но не готовы ради него умереть. Они не Зеленые Кости.

Хило остановился и указал на сломанную дверь.

– Пришлите мне счет за ущерб. Я этим займусь.

Господин Унь заморгал, потом стиснул ладони и несколько раз прикоснулся ими ко лбу в вежливой благодарности.

– Вы так щедры, Коул-цзен. В этом нет необходимости…

– Не глупите, – ответил Хило и оглядел его. – Скажите, друг мой, в последнее время вы не слышали еще о каких-нибудь проблемах поблизости?

Взгляд ресторатора тревожно дернулся, пока вновь не остановился на лице Хило.

– Какого рода проблемах, Коул-цзен?

– О Зеленых Костях из другого клана, – пояснил Хило. – О таких проблемах.

Господин Унь поколебался, а потом оттянул Хило в сторонку и понизил голос.

– Не здесь, в Доках, нет. Но приятель моего племянника работает барменом в «Танцовщице», это в Трущобе. Он говорит, что видел людей из Горного клана, они приходят почти каждый вечер, садятся где вздумается и ожидают бесплатную выпивку. Говорят, это часть дани, и что Трущоба – территория Горных. – Господин Унь отшатнулся, испугавшись выражения лица Хило. – Может, это пустая болтовня, но раз вы спросили…

Хило похлопал его по руке.

– Болтовня никогда не бывает просто болтовней. Дайте нам знать, если услышите что-нибудь еще, хорошо? Вы всегда можете позвонить.

– Конечно. Конечно, расскажу, Коул-цзен, – и господин Унь снова дотронулся ладонями до лба.

Хило в последний раз хлопнул его по плечу и вышел из ресторана.

На улице Хило остановился и вытащил из кармана пачку сигарет. Дорогих эспенских сигарет, он питал к ним слабость. Он сунул сигарету в рот и огляделся.

– Может, вон там? – предложил он.

Братья Маик оттащили подростков от «Двойной удачи» и толкнули на гравийный склон у кромки воды, чтобы не было видно с дороги. Пухлый абукеец брыкался и кричал, другой обмяк и притих. Братья Маик бросили воров на землю и начали избивать. Со всей силы, ритмичными ударами по корпусу, ребрам, животу и спине. И по лицам, пока они не распухли почти до неузнаваемости. Никаких ударов по жизненно важным органам – по горлу или затылку. Кен и Тар были хорошими Кулаками, не беспечными и не кровожадными.

Хило курил и наблюдал.

Опустился вечер, но не совершенно темный. Вдоль берега сияли фонари, а фары проезжающих машин вспыхивали белым. Далеко на воде сквозь клочья тумана и городской смог проглядывали медленно перемещающиеся огни судов. Воздух был теплым и полным ароматов – сладости перезревших фруктов и вони дыхания девятисот тысяч жителей города.

В свои двадцать семь Хило еще помнил времена, когда автомобили и телевидение были в Жанлуне в новинку. Теперь они заполонили все, а плюс к ним еще больше людей, новые фабрики, уличная еда с чужеземными вкусами, вроде мясных шашлычков и острого творожного сыра. Казалось, столица вот-вот лопнет, а вместе с ней и все жители, и Зеленые Кости. Как будто существует какое-то подводное течение, думал Хило, все движется слишком быстро, словно город – это новый, только что смазанный механизм, установленный на предел мощности, и вот-вот выйдет из-под контроля, нарушив естественный порядок вещей. Что творится в мире, если парочка неуклюжих, неумелых портовых выродков задумала украсть нефрит у Зеленой Кости и это почти удалось?

По правде говоря, Шон Цзудонрю заслужил потерю нефрита. Хило мог бы забрать три его серьги себе в качестве наказания за бесчестье. И он испытывал такое искушение, когда энергия растекалась по венам жидким теплом, пока он крутил камни в руке.

Но бесчестно забирать несколько камешков у жалкого старика. Вот чего не могли понять воришки – один лишь нефрит не делает Зеленой Костью. Нефритовым воином делают кровь, тренировки и клан, так было всегда. Хило должен поддерживать и личную репутацию, и репутацию клана. Шон Цзудонрю – пьяница, старый дурак, пародия на Зеленую Кость, но он остается Пальцем на службе у Равнинных, а значит, если на него напали – Хило должен разобраться.

Он бросил сигарету и затоптал ее.

– Достаточно, – сказал он.

Кен тут же отошел. Более усердный Тар напоследок пнул каждого еще разок. Хило пристальнее изучил подростков. Один был в форме официанта и выглядел как настоящий кеконец – худощавый, с длинными руками, темными глазами и волосами. Он лежал полумертвый, хотя трудно сказать – то ли от избиения, то ли от нефритовой ломки. Круглолицый абукеец тихо всхлипывал, не переставая повторять: «Это была не моя идея, не моя, я не хотел, отпустите, прошу вас, я больше не буду, я никогда…»

Хило поразмыслил – а вдруг мальчишки не такие кретины, какими выглядят, а шпионы или наемные головорезы Горных или какого-нибудь мелкого клана. Он взвесил шансы и решил, что они ничтожны. Хило присел и отбросил волосы с мокрого лба абукейца, тот в ужасе зажмурился. Хило покачал головой и вздохнул.

– И о чем ты только думал?

– Он обещал, что мы получим кучу денег, – всхлипнул подросток, немного фальшиво. – Сказал, старик так пьян, что даже не заметит. Сказал, что знает покупателя, надежного, он заплатит полную цену, как за резной нефрит, и не будет задавать вопросы.

– И ты ему поверил? Надо быть полным безумцем, чтобы рассчитывать украсть нефрит у Зеленой Кости и продать камни.

Хило поднялся. С кеконцем уже ничего не поделаешь. Сердитые юнцы подхватывают нефритовую лихорадку, Хило видел такое много раз. Нищих и наивных, полных беспощадной энергии и честолюбия, нефрит притягивает их, как мед муравьев. Они романтизируют легендарных гангстеров, Зеленых Костей, насмотревшись комиксов и фильмов об их подвигах. Замечают, как люди произносят «цзен» – уважительно и с легким опасением, и хотят стать такими же. И не имеет значения, что без многолетних боевых тренировок они не способны контролировать силу нефрита. Они загораются, теряют голову и уничтожают себя и других.

Нет, это безнадежный случай.

А вот абукеец просто глуп. Насколько безнадежно? Можно простить мальчишку вроде него, играющего в лотерею с нырянием в реку, но нельзя простить оскорбление клана.

Как будто прочитав мысли Хило, подросток ускорил словесный поток:

– Пожалуйста, Коул-цзен, я был глуп, я знаю, это было глупо, этого никогда больше не повторится, клянусь. Я только доставал нефрит из реки. Если бы вместо Ги не появился новый резчик, я бы ни о чем другом и не думал. Я больше не притронусь к нефриту, клянусь…

– Что ты сказал?

Хило снова наклонился над ним, прищурившись.

Подросток посмотрел на него в страхе и недоумении.

– Я… что я…

– По поводу нового резчика, – сказал Хило.

От настойчивого взгляда Хило мальчишка задрожал.

– Я… я… отдавал все, что выловлю из реки, Трехпалому Ги. За необработанный нефрит он тут же платил наличными. Немного, но все равно неплохо. Ги – резчик в этой части города, и большинство наших…

– Я знаю, кто он, – нетерпеливо оборвал его Хило. – Что с ним случилось?

Потихоньку в глазах парнишки начала поблескивать надежда – он понял, что знает кое-что, чего не знает Штырь Равнинного клана.

– Ги больше нет. В прошлом месяце появился новый резчик, сказал, что будет скупать у нас весь нефрит, сколько найдем, необработанный или резной, без вопросов. Он предложил Трехпалому Ги работать вместе, но Ги не видел смысла делить бизнес с новичком. И тогда тот парень его убил. – Мальчишка вытер рукавом сопли и кровь из носа. – Говорят, он задушил Ги телефонным проводом, а потом отрезал остальные пальцы и послал их другим резчикам города в качестве предупреждения. И теперь все, что мы найдем в реке, отправляется к нему, а он платит только половину от того, что платил Ги. Вот почему я решил бросить это дело…

– Ты видел этого резчика? – спросил Хило.

Подросток задумался, пытаясь решить, какой ответ спасет ему жизнь, а за какой его убьют.

– Д-да. Один раз.

Хило переглянулся с Кулаками. Абукейский мальчишка разрешил одну тревожную загадку, но за ней потянулась другая. Пусть Трехпалый Ги был нелегальным резчиком нефрита, но знакомым и понятным, блудным псом во дворе у Хило, крадущим из мусорных баков, но не причиняющим значительного ущерба, чтобы его стоило убить. Пока он только покупал необработанный нефрит у абукейцев, кланы не трогали его контрабандную торговлю в обмен на периодические наводки на рыбу покрупнее. Кто посмел бросить вызов власти Равнинного клана и убить Ги?

Хило снова повернулся к мальчишке.

– Можешь описать его, этого нового резчика?

Тот снова заколебался.

– Да… Я… Наверное.

Когда парнишка заикаясь описал резчика, Хило встал.

– Подгони машину, – велел он Кену. – Отвезем мальчишек к Колоссу.