Недомерок

ГЛАВА 1

Денис

— Ты ослеп! Ден, я ничего не смогу поделать с этим, даже если Лоскер полностью снимет с меня ограничения на магию, — старый шаман сделал круг посередине комнаты, обходя кушетку, на которой я сидел. — Я вообще не пониманию, как ты выжил. Этот яд очень редко используют, его нельзя определить на вкус и запах, и поэтому он очень дорог. Яд специально предназначен не только для того, чтобы медленно и болезненно убить жертву, но и парализует ее, чтобы она не могла двигаться. А ты смог не только вытерпеть боль, но и преодолеть паралич. Наверняка это заслуга твоей железной воли и того, что ты вовремя включил ускорение, поэтому все процессы в твоем организме ускорились, и ты как-то смог преодолеть паралич. Вот только я никак не пойму, как ты смог выжить после такой дозы яда. Мне пришлось несколько раз промыть тебе желудок и потратить просто гору трав и настоев, чтобы ты смог более-менее нормально дышать.

— Оргел, кончай мне лекцию читать! Что с моими глазами?!

— Ден, ну сколько можно тебе повторять? Смирись, ты ослеп на оба глаза, вернее на один, так как левый у тебя полностью вытек. Правый глаз почти цел, если не считать полностью уничтоженного хрусталика, так что когда он заживет, ты сможешь различать свет и ничего более.

— Оргел! Ну ведь ты же шаман, сделай что-нибудь! Я уверен, что Лоскер выделит тебе все, что нужно для лечения!

— Ден! Я сделал все, что мог, и большего никто из известных мне лекарей не сможет сделать! Конечно, есть еще эльфийские маннасы, которые славятся своими целительскими техниками, но никто не будет платить такие огромные деньги за излечение раба! Смирись, Ден. Тебе сейчас надо думать о другом — о том, как выжить! Теперь, когда ты ослеп, вряд ли Лоскер надеется отправиться на имперский турнир в столицу. Кому нужен слепой гладиатор? Никому! А значит, скоро наш хозяин решит расстаться с тобою, продав кому-нибудь крутить мельничное колесо или еще на какую-нибудь работу, где не требуется зрение.

Да, старый гоблин прав, теперь я обуза для Лоскера, которую даже кормить нерентабельно. А значит, он скоро от меня избавится, если уже не придумал, куда меня сплавить. Теперь я не боец, а просто руки и ноги без глаз, которые будут работать круглые сутки, пока я не откину копыта. Что же мне делать?

— Эй, Ден, ты слышишь меня?

— А? Что?

— Я говорю, что надо убедить хозяина подождать с твоей продажей, пока ты снова не сможешь сражаться.

— Оргел, как я могу сражаться без зрения?! Ты же сам сказал, что меня невозможно вылечить!

— Ден, успокойся и подумай. Ты ослеп и все равно выиграл бой! И как ты его выиграл?

— Я попытался ориентироваться по ауре врага.

— Вот и решение! Тебе надо натренировать свое магическое зрение и использовать его в бою. Сейчас ты видишь лишь расплывчатые силуэты, так как находишься еще в начале пути и никогда не думал постоянно пользоваться магическим зрением, ведь тебе оно нужно было только для активации сети ускорения, так как магией ты все равно пока не можешь заниматься полноценно. Но если ты уделишь все силы тренировкам магического зрения, то скоро сможешь ориентироваться в пространстве не хуже, чем со здоровыми глазами, а в некоторых случаях и получше.

— Ты думаешь, у меня получится? Ведь у меня проблемы с медитацией.

— Ден, я не знаю человека, который смог бы выжить в той ситуации, в которой ты оказался, но ты не только выжил, но и убил своего врага. Так что я уверен, что если у кого и получится, то это будешь ты. Вот только убедить Лоскера будет сложновато, но ты можешь сделать напор на то, что ни у кого нет бойцов, которые дерутся вслепую. Это наверняка подстегнет его самолюбие, и он, может быть, согласится дать тебе время на тренировки. Только умоляю, не говори никому о том, что ты не здешний. Наплети хозяину, что будешь тренироваться драться на слух.

— Судя по всему, это мой единственный шанс остаться в живых, так что я постараюсь и буду очень убедителен. Спасибо, Оргел, что не дал мне раскиснуть и подсказал верный путь. Ты лучший друг, который у меня есть.

Шуфар привычно преодолел последние ступеньки и вышел на балкон, где в кресле задумчиво сидел Лоскер и смотрел на тренирующихся бойцов. Взгляд хозяина делал круг по плацу, но все время застывал на некоторое время, стоило ему дойти до невысокой фигуры с замотанной окровавленными тряпками головой, сидящей на коленях у самого забора лицом в сторону тренирующихся рабов.

— Эльсир, вы уже приняли решение по Недомерку?

— Не знаю, Шуфар, не знаю. Хотелось бы верить в обещания этого мелкого, но боюсь, что он все это наплел только для того, чтобы я его не продал.

— Он хороший боец и принес вам много побед. Я еще не видал никого, кто бы смог сравниться с ним в скорости обучения. А уж если его слова правдивы, то он сможет принести вам славу, которая останется в веках, ведь еще ни разу на арене не выступал слепой боец.

— Да, он хороший боец, но он слеп! Что может слепой противопоставить тому, кого не видит? Меня на смех поднимут, стоит только его выпустить на арену.

— Но он же смог убить своего врага, хотя в тот момент не только ничего не видел, но и на ногах не должен был стоять из-за яда, которым его отравили. Шаман сказал, что это просто чудо, и никто раньше не выживал при таком отравлении. А если он смог один раз убить врага, не видя его, то почему бы ему не повторить этот трюк? Тем более что он попросил не такую и большую отсрочку, пока пройдут последствия отравления. А когда придет время, я его испытаю, а вы решите, годен ли он для арены.

— Ладно, так и быть, я дам ему время, но не три саара, а два. А чтобы он тренировался как следует, ты, Шуфар, лично за ним приглядишь и от результата будет зависеть искупление долга твоей семьи. Ты понял?

— Да, мой эльсир, — голова орка склонилась в поклоне. — А что насчет отравителя? Его нашли?

— Нет, и вряд ли найдут, учитывая, что один мой нехороший знакомый имеет слишком много связей в том городке.

— Вы подозреваете вашего давнего соперника Шелома? Но в последнее время он никак не проявлял себя.

— Не проявлял, потому что я уже пять лет не могу выставить достойного бойца для столичных игр, а он туда ездит почти каждый год. И вот когда у меня появляется хороший боец, который может попасть на императорские игры, его травят именно в том городке, где у Шелома чуть ли не каждый второй родственник работает в городском магистрате.

— А вы уверены, что Шелом замешан в отравлении?

— Уверен, ведь в итоге победителем в тот день стал его боец, а два самых опасных конкурента выбыли из претендентов на столичные игры. Недомерок ослеп, а этот новенький, который с ним сражался, превратился в груду порубленного мяса.

— Да уж, я как-то об этом и не задумывался, — Шуфар повернул голову в сторону плаца и посмотрел на Недомерка.

— Ничего, я этого так не оставлю. У меня тоже есть некоторые связи, так что палок в колеса Шелома я понапихаю, — зло произнес Лоскер и покинул балкон.

Орк еще некоторое время глядел, как слепой парень поворачивает и наклоняет голову, как будто к чему прислушиваясь, а потом покинул балкон следом за своим хозяином. Через санию Шуфар уже стоял перед мелким.

— Недомерок, хозяин согласен дать тебе время, но только два саара. Все это время я буду постоянно наблюдать за тобой, так что если что нужно, зови. И еще, если ты солгал и у тебя ничего не получится, то я сам найду для тебя такое место будущего жительства, что ад тебе покажется раем.

— Спасибо, наставник. Тогда у меня есть просьба — можно ли мне получить мой меч, только он должен быть с ножнами. И еще мне потребуется широкий и длинный пояс из ткани, чтобы можно было обернуть его вокруг талии три-четыре раза.

— А не рановато ли тебе махать железками? Ты же сейчас слеп, как крот, порежешь еще кого ненароком.

— Если не доверяете, то на первое время можно и деревянный меч с ножнами, но только чтобы он повторял изгиб и вес оригинала, толщина не так важна. Просто мне надо привыкать к своему новому оружию и тренироваться, даже если я еще не могу определить, где противник.

— Хорошо, я прикажу плотнику выточить тебе меч с ножнами, но готов он будет только завтра. А сегодня ты что делать будешь?

— Я уже делаю, наставник. Я учусь слушать и слышать, чтобы в дальнейшем драться на слух. В нашей стране был один знаменитый мечник, который ослеп, но он смог научиться драться на слух, а значит и я смогу.

— И как умер этот мечник?

— В своей постели от старости, наставник. Надеюсь, что я тоже так же умру, а не под клинком какого-нибудь ублюдка на арене.

Шуфар еще полсании постоял, глядя на сидящего парня, а затем развернулся и зашагал в сторону калитки, ведущей со двора.

Денис

Вот уже неделю я провожу на плацу, пытаясь тренироваться. Сначала я часами сидел и смотрел, используя магическое зрение, пока от напряжения не разболится голова, затем вставал и пытался с деревянным мечом повторить первые двенадцать форм из иайдо.

Когда я в первый раз встал на колени и начал тренироваться из этого положения, как и обучал меня сенсей еще на Земле, вокруг все затихли. Через пару неуклюжих попыток изобразить первые четыре формы, со стороны бойцов начали раздаваться смешки. Через полсата Шуфару уже приходилось палкой успокаивать бойцов, которые периодически срывались на смех и прекращали тренировки, наблюдая за моими потугами.

Ну а что я мог сделать, если в магическом зрении различаю только пятна, являющиеся аурами людей, да и то с двух-трех шагов. Так что тренировался я в буквальном смысле вслепую. Также сказывалось долгое отсутствие практики, поэтому вкупе со слепотой движения получались медленно и коряво. Попытка воспроизвести хотя бы одну форму на максимальной скорости окончилась позорным падением на песок. Все-таки глаза играют огромную роль не только как органы, которые позволяют разглядеть окружающее пространство, но и как часть вестибулярного аппарата. Попробуйте закрыть глаза и пройти по прямой десяток шагов. Открыв глаза, вы будете удивлены, что не смогли сохранить траекторию. Мозг автоматически корректирует путь, определяя правильность траектории по зрительным ориентирам. Но стоит только исчезнуть этим ориентирам, и вы будете ходить кругами, даже не подозревая об этом. Именно это происходит с людьми в густом тумане или кромешной тьме, и именно это мешало мне четко и правильно выполнять простейшие формы иайдо.

Но ничего, я не отчаиваюсь. Буду продолжать, пока не станет получаться. Оргел обещал, что к завтрашнему дню приготовит парочку настоек, которые подхлестнут мое магическое зрение, и прогресс пойдет быстрее. Мне бы только научиться видеть, и я все осилю. У меня еще много времени, целых девять местных недель по восемь дней в каждой. Семьдесят два дня отделяют меня от момента, когда терпение Лоскера истощится, и он решит продать меня, но я не сдамся, землю грызть буду, но научусь заново видеть и отомщу всем!

Королевство дроу. Столица Наймантер

Молодой, а по меркам дроу еще несовершеннолетний парень сидел на крыше одного из зданий дворцового комплекса. Теплый ветерок развевал тонкие одеяния, состоящие из широких штанов и просторной белой рубашки, но парень не обращал на это внимания. Все его чувства были поглощены великолепием ночного звездного неба, которое он рассматривал уже два сата.

Неожиданно раздавшийся звук тихих шагов отвлек молодого дроу от прекрасного зрелища. Парень вздохнул и неохотно повернул голову в сторону идущей к нему девушки, облаченной в форму гвардии старшего дома дроу. Девушка же не торопясь прошлась по коньку кровли и встала в двух шагах от молодого темного.

— Ваше высочество, вам пора в свои апартаменты. Мне велено проводить вас.

Младший принц второго по старшинству дома дроу еще раз грустно вздохнул и встал. Девушка развернулась и прошествовала обратно, а за нею, неспешно ступая босыми ногами по теплой кровле, прошествовал принц. Пройдя в открытое окно, парень оказался в окружении уже пятерых гвардейцев, которые взяли его в коробочку и проводили до самых покоев.

Когда дверь покоев за младшим принцем закрылась, отрезав его от охраны, которая осталась в коридоре, он не выдержал и скривил гримасу отвращения. Через несколько секунд принц взял себя в руки и улыбнулся:

— Ничего, скоро я забуду о вас всех, осталось совсем немного. Или вы думаете, что ваш племенной жеребец так глуп, что будет стоять в стойле и по команде оплодотворять всех, кто получит разрешение королевы? Не надейтесь, скоро покладистый маленький Наилон исчезнет из вашей жизни.

Спустя три сании командир звезды, которая охраняла младшего принца, вошла в кабинет главы дворцовой безопасности.

— Принц доставлен в свои покои.

Сидящая за столом дроу внимательно взглянула на подчиненную.

— Леркана, где принц пробыл последние два сата?

— Он находился на крыше и наблюдал за звездами.

— Все время?

— Да, все время. Я была неподалеку и присматривала за ним, а мои бойцы страховали по всему периметру здания.

— Были ли в течение дня попытки сближения с принцем кого-либо не числящегося в списке на доступ?

— Нет, весь день принц провел в тренировочном зале с наставником по фехтованию. В коридорах никого лишнего замечено не было.

— Как принц себя чувствует? Не было каких странностей в его поведении?

— Все как обычно, ведет себя покладисто, иногда капризничает по мелочам, но ничего, что может угрожать его безопасности.

— Отлично. До совершеннолетия принца осталось полгода, и тогда я смогу сбросить со своих плеч эту обузу. Передам принца на попечение старшей матери и все. Как мне надоели все эти бабы, желающие заполучить одаренного ребенка. Что им на стороне не найти какого-нибудь маннаса, чтобы с ним переспать? Так и лезут во дворец, как будто тут медом им намазано.

— Ну, медом не медом, но как только разошлись слухи, что в королевской семье растет одаренный огромной силы, так все аристократки захотели иметь от него ребенка. И их не волнует, что принц несовершеннолетний, главное, чтобы уже мог заделать ребеночка. Это еще хорошо, что первое время его держали в одной из загородных резиденций, поэтому о нем никто не знал. А то бы изнасиловали малолетку, никто опомниться не успел бы.

— Ну это ты загнула. Старшая мать, или, как ее теперь называют, королева, не позволила бы такому случиться. Вон с самого рождения отняла принца у второго дома, стоило только узнать, как он одарен. Правда, и второй дом внакладе не остался, мало того что им обещаны первые места в очереди к принцу после его совершеннолетия, так еще и земель немало подкинули и преференций всяких надавали.

— Выходит, что все вокруг довольны, вот только отдуваться за все будет принц. Я бы, конечно, тоже не прочь с ним ребеночка заделать, но как представлю, что к нему скоро очередь выстроится, так сразу мне его жаль становится.

— Ладно, поговорили и хватит. Не нам решать, что правильно, а что нет. Все делается для блага государства, а государству, как известно, нужны сильные маннасы, которых и будет строгать принц со всеми, кого ему укажут. Так что иди и смотри, чтобы с ним ничего не случилось.

— Слушаюсь! — командир звезды развернулась и вышла из кабинета.

— Да, не повезло парню родиться с даром. Теперь вместо нормальной жизни ему предназначено быть осеменителем всех, кто сможет заплатить в казну кругленькую сумму, — грустно проговорила начальник дворцовой безопасности и зарылась в бумаги.

Денис

Это просто невероятно, чего можно достигнуть за сорок дней при должной мотивации. Например, сейчас я уже привычно сижу на плацу и наблюдаю за ежедневной тренировкой бойцов. Я вижу уже не расплывчатые пятна, а четко очерченные фигуры, поверх которых дымкой светится аура. Все движения, удары и иногда даже выражения лиц, проскальзывающие в энергетических линиях, проходящих сквозь каждую мышцу, нерв, клетку организма. Вот Клемент, стоящий от меня в пяти метрах, готовится нанести удар, и голубые искры пробегают от мозга по нервным окончаниям до мускулов, мышцы сжимаются, отвечая на сигнал, и правая рука с мечом устремляется в сторону противника.

Красивое зрелище, вот только есть большой минус. Через пять секунд кончится действие ускоряющей сети, которую я запустил, чтобы проверить максимальный уровень проникновения моего магического зрения сквозь тела живых людей, и я снова буду видеть просто фигуры людей, окутанные аурами. Да, я развил свое зрение и научился даже в какой-то мере заглядывать людям внутрь, наблюдая за происходящими процессами, но это требует такой нагрузки и сосредоточенности, что приходится не только отдавать все силы, но и включать ускоряющую сеть. Без всего этого я могу четко видеть людей в магическом зрении на десять пятнадцать шагов, чего уже вполне хватает для учебных спаррингов.

Тренировок с новым мечом я тоже не прекращаю, но пока никому, кроме Оргела, не показывал своих успехов. На плацу я все время выполняю формы медленно и аккуратно, поэтому никто пока не понял, чем в будущем грозит моим противникам такой стиль боя. Зато старый шаман был в восторге, когда я продемонстрировал ему все на максимальной скорости. А уж когда я активировал сеть, то, по субъективным ощущениям, положил за это время человек двадцать предполагаемых врагов, а может и больше. Не зря Оргел все это время пичкал меня своими настоями и заставлял входить в транс под свои заунывные песнопения.

А еще гоблин все время мне повторял, что развивать следует не только чувствительность магического зрения, но и контроль над силой, поэтому мои упражнения с векторным плетением поднялись на новый уровень. Сначала я пытался создать два плетения одновременно, потом прибавлял по одному и к данному моменту довел число одновременно удерживаемых и управляемых плетений до двадцати. Правда, стоило это мне огромного мотка нервов и ититского бога с прихвостнями я теперь слишком часто поминаю, почти каждые пять минут.

И вот, тренируя в очередной раз контроль, я решил попробовать — а что будет, если я попытаюсь защитить ноги, а то эти сандалии как будто специально созданы для сбора груд песка прямо под подошвы ног. И вот сижу я, пытаюсь расставить двадцать плетений с таким учетом, чтобы радиус их действия пересекался, но при этом не блокировался ошейником. Ведь если два плетения установить слишком близко друг от друга, то общая их мощность как раз зашкаливает за минимальный порог, при котором ошейник не реагирует.

Сат, целый сат я потратил для того, чтобы рассчитать схему расстановки плетений, чтобы они прикрывали мои пальцы на левой ноге от песка. Результат был выше всяких похвал. Попробовав сыпануть несколько песчинок, я увидел, как они отскакивают от моих пальцев, не забиваясь между подошвой сандалий и ногой. Даже небольшая струйка из песка покладисто ударялась об пальцы ноги и рассеивалась. Но не успел я порадоваться, как произошло нечто неожиданное. От тренировавшейся рядом со мною пары рабов прилетел небольшой камешек, сантиметра два в диаметре, и, ударившись о мои пальцы на ноге, благополучно был откинут силой сразу трех плетений, в зону которых он попал. Сначала я не понял, что произошло, но через несколько секунд до меня дошло, что если такие мизерные плетения, как мои, способны откинуть камень в определенном направлении, то на основе этого можно создать защиту! Вот только надо решить проблему с количеством используемых мною плетений, ведь я не смогу удержать сразу несколько тысяч конструктов, чтобы прикрыть ими все мое тело. Надо будет посоветоваться с Оргелом, уж старый шаман даст дельный совет.

— Эй, Недомерок! Уснул, что ли? — раздался голос Шуфара. — Пора тебе размяться, а то уже полдня просидел здесь не шевелясь.

Я поднял голову от ног и увидел огромную фигуру, стоящую в двух шагах от меня. Да, такой фигурой может обладать только орк, тем более что на таком расстоянии я уже способен различить в магическом зрении некоторые черты лица, не входя в ускоренный режим. Фигура протянула левую руку, и я взял деревянный меч, который был в ней. Встав на ноги, я немного размялся и уверенно двинулся вперед. От тех неуверенных движений, над которыми потешались бойцы месяц назад, уже давно не осталось и следа. Вот только я все еще далек от того уровня, на котором был до отравления и потери зрения. Но Оргел заверил меня, что к концу срока, установленного Лоскером, я не только полностью восстановлю свою физическую форму, но и пользоваться магическим зрением буду лучше, чем раньше обычным. А чтобы я не слишком расслаблялся, он взял и увеличил вес моего пояса-утяжелителя еще на треть, так что теперь я себя иногда чувствую, как черепаха Тортилла, сгибаемая грузом лет и панциря.

— Я готов, наставник, — сказал я и приготовился к избиению.

Если Шуфар и в лучшие времена способен был отметелить меня на раз, то теперь он и подавно превосходил меня по всем статьям. Через два сата и несколько сотен падений и ударов, пришедшихся на мою многострадальную тушку, орк посчитал свою задачу выполненной и ушел, распорядившись отвести меня к лекарю. С одной стороны, такая тренировка была похожа на форменное избиение, но с другой стороны, я еще никогда не сражался со столь опытным противником. Гретус и Клемент в подметки не годились Шуфару, поэтому я был благодарен орку за бесценный опыт, приобретенный за последний месяц. Таких приемов и связок, которые включал стиль коричневокожего гиганта, нам никто не преподавал. Не знаю, почему я удостоился такой чести, но мне почему-то часто вспоминалось выражение лица Шуфара, когда он возил меня на подпольные бои. Может, он все же чувствует себя виноватым в чем-то передо мной, а может быть, испытывает симпатию, которую тщательно скрывает, но ему явно не нравится многое из того, что делает Лоскер. Интересно, что за клятва держит столь опытного бойца в подчинении такой личности, как Лоскер?

Когда меня привели в лазарет, Оргел уже ждал меня. Сейчас он вольет в меня несколько настоек, разотрет мазью синяки, а заодно мы поговорим наедине. Вот и еще один плюс спаррингов с Шуфаром, ведь после каждой его тренировки я попадаю сюда и могу спокойно поговорить со старым гоблином.

— Ну что, опять тебя этот верзила отделал, — констатировал факт шаман. — Сейчас я тебя поправлю.

Охранники привычно сгрузили меня на топчан, получили очередной маленький сверток с травой и вышли за дверь. Закрыв как следует дверь и произведя несколько уже привычных действий, для активации малого купола тишины, Оргел принялся за мое лечение.

— Ну, Ден, как твои успехи сегодня? — неторопливо смазывая синяки, спросил шаман.

— Все идет по плану, Оргел. Но может, все же снизить вес утяжелителя, а то в последнее время у меня спина болеть начинает.

— Нет, нельзя показывать твой быстрый прогресс, а то Лоскер сразу же погонит тебя на арену и не посмотрит, что последствия отравления не прошли. Ты уже довольно хорошо видишь на десять шагов и этого достаточно для боя. Но благодаря лишнему весу двигаешься медленно, а значит, выпускать на арену тебя слишком рано. Пусть уж лучше выйдет срок, на который согласился Лоскер, а за это время ты еще больше продвинешься с магическим зрением, да и орк тебя потренирует. Ведь лучше этого коричневого верзилы здесь бойцов нет, так что это будет еще одним плюсом в твою копилку.

— Ого, ты признал, что Шуфар хороший боец? Я думал, вы ненавидите друг друга, а тут прям любовное признание! Ааа! Не дави так сильно, Оргел.

— А ты думай, что говоришь! Я, конечно, ненавижу орка, так же как и он меня, но из-за этого не собираюсь умалять некоторых его достоинств. Надо быть дураком, чтобы не признавать силу и умения врага. Так что учись, пока есть возможность, ведь вряд ли по выздоровлении и выходе на арену ваши совместные тренировки продолжатся. Это сейчас орк из кожи лезет, чтобы подготовить тебя, потому что наверняка получил приказ Лоскера. А потом ему и дела до тебя не будет.

— Не скажи, Шуфар хоть и служит этому засранцу, но вряд ли ему это нравится. Я мельком слышал, что его держит клятва, вот только что это за клятва, не знаю. Думаю, не будь клятвы, наставник уже давно бы сам свернул шею Лоскеру.

— Если это клятва, то не свернет. Орки чтят клятвы, особенно данные их старшими и родителями. Знаю, что однажды старший одного клана дал клятву одному из домов дроу, так весь клан погиб, выполняя эту клятву, даже старики и дети.

— Ладно, оставим эту грустную тему. У меня к тебе есть более интересный разговор. Сегодня я тренировал контроль с помощью векторных плетений. Ну так вот, я создал двадцать конструктов и расставил их на пальцах ног, чтобы песок не набивался между сандалией и ногой. Все было хорошо, песок исправно отлетал, пока не случилось кое-что. Прилетел камень, сантиметра два размером, и тоже был отброшен плетением, вот только его отбросил не один конструкт, а сразу три. Как тебе такое?

— Первый раз слышу, чтобы это плетение использовали в защитном качестве, ведь это бесполезно.

— Почему? Если три маленьких плетения откинули камень, то можно создать большое плетение и использовать его в качестве щита!

— Ты просто не знаешь, что при увеличении размера площади, на которое действует это плетение, количество требуемой энергии растет в геометрической прогрессии.

— Ну хорошо, а если создать сеть из нескольких тысяч таких плетений, которые использую я? Это явно потребует меньше сил.

— Хорошо, ты создал сеть, которая покрывает тебя сверху донизу и отбрасывает камни. Но на чем эта сеть создана? На твоем теле! В воздухе это плетение не действует, так как для работы ему требуется твердая поверхность, относительно которой и будет создаваться вектор, отбрасывающий камень. А значит, ты прочувствуешь все камни, которые прилетят на собственной шкуре, прежде чем конструкт отбросит их. Именно по этим причинам никто не использует это плетение в качестве защиты. Его вообще не используют, а тебе я показал только для тренировки, так как другие тренировочные конструкции слишком энергоемки и не могут быть использованы с твоим ошейником.

— Нет, все-таки мне кажется, что стоит попробовать. Надо просто испробовать различные варианты составления и поверхности, для действия плетения. Например, как тысячу таких конструктов объединить в сеть, чтобы они работали по заранее заданному шаблону, а то я не смогу удерживать такую прорву плетений.

— Ден, если хочешь, то пробуй. Будет тебе дополнительная тренировка. А насчет объединения в сеть, так ответ прямо перед тобой. Вернее в тебе, ведь ты не забыл, что твое ускорение обеспечивает сеть плетений, внедренная в твое тело. Ауры ты уже видишь, а при ускорении даже можешь наблюдать происходящие в теле человека процессы, а значит, и свою сеть способен изучить. Так что дерзай, заодно и тренируйся.

Улыбка на лице старого шамана предвещала мне много бессонных ночей. Но ничего, я справлюсь, и уверен, что к сроку, установленному Лоскером, я буду видеть не хуже, чем раньше. А может даже лучше!

ГЛАВА 2

Королевство дроу

Длинная шеренга пышно разодетых дворян во главе с королем, сидящих на лошадях недалеко от кромки леса. Позади них раскинулись разноцветные шатры и расставлены столики, у которых уже сидят королева с фрейлинами, прибывшие в каретах или на лошадях. Везде снующие слуги и гвардейцы из охраны короля. Крики загонщиков и лай породистых гончих, доносящиеся из леса. Главный егерь, стоящий рядом с королем и комментирующий действия своих подчиненных, которые уже нашли матерого зверя и гонят его на удобное место, где король самолично пристрелит добычу из арбалета. И вот по лесу разносится звук рога, и вся шеренга аристократов, подняв арбалеты и копья, срываются вслед за королем к месту, где уже загнанный зверь яростно отбивается от гончих.

Именно так выглядит королевская охота у людей, но у темных эльфов совсем иная страсть к охоте.

Темных интересует не сама добыча, а процесс ее выслеживания и умерщвления, что они проделывают самолично, без помощи загонщиков, собак или егерей. Дроу, выйдя из-под земли, не стали беспомощными слепыми кутенками, впервые увидевшими свет. Все свои силы темные приложили, чтобы прижиться в новых условиях, и изменяли себя, даже несмотря на то что со временем переняли многие повадки и опыт своих нелюбимых родственников — светлых эльфов. Поэтому королевская охота у дроу похожа скорее на военный поход, нежели на развлечения богатых аристократов.

Небольшой замок на краю королевского заповедника, превращенный в поместье, способное вместить в себя пару сотен разумных, уже второй день гудел, как разворошенный улей. Приехавшие вчера представители первого и второго домов во главе с королевой, или как ее называют сами дроу — Великой матерью, готовились к королевской охоте. Эта охота была скорее испытанием для молодых, но уже приблизившихся к порогу совершеннолетия, темных эльфов, а не развлечением для аристократов. Именно на таких охотах испытывались полученные навыки и проверялись характеры будущих полноправных представителей домов дроу.

Двор замка был забит выстраивающейся колонной из лошадей, на которых уже восседали королева и большая часть участников охоты. Рядом с королевой постоянно присутствовала пара звезд охраны из самых опытных воинов. Далее следовала смешанная вереница представителей обоих домов, все как на подбор одетые в добротные охотничьи костюмы, напоминающие форму егерей, и обвешанные оружием с головы до ног. У каждого дроу было не менее одного меча, а у некоторых и по два, нож, охотничий лук и легкое копье, скорее смахивающее на большой дротик. Гвардейцы, в отличие от охраняемых особ, были облачены в мелкоячеистые кольчуги, шлемы, легкие поножи и имели на вооружении кроме мечей боевые луки и арбалеты.

Когда ворота открылись и вереница всадников выехала наружу, к ним присоединился десяток егерей, которые должны были проследить за молодыми дроу и в случае необходимости помочь им в лесу. Подъехав к концу процессии, егеря застали там десяток гвардейцев и маннаса при полном боевом облачении, что изрядно их удивило. Одна звезда гвардейцев с маннасом плотно опекала младшего принца, а вторая рассыпалась по окружности на расстоянии трех десятков шагов от первой и контролировала обстановку вокруг. Шепот молодых парней и девушек совсем не смущал уже давно привыкшего принца. Он бы и желал избавиться от опеки охраны, но приказ самой королевы гласил, что младшего принца на протяжении всей охоты будут охранять шесть звезд отборных гвардейцев и три маннаса посменно.

Сам принц был облачен в отлично сшитый охотничий костюм из темно-зеленой эльфийской ткани, производимой только в светлом лесу, и подаренный ему королевой как раз для этой охоты. На этой охоте, последней перед его совершеннолетием, молодой человек должен был показать все свои навыки, которым обучали его на протяжении стольких лет лучшие учителя и наставники в королевском дворце. Из оружия Наилон имел при себе эльфийский меч из адамантина, пару ножей, охотничий лук и легкое копье. Как и у многих дроу, на спине принца висел небольшой рюкзачок с минимальным набором припасов и лекарств, вот только никто не знал, что в этот же мешок Наилон скинул все драгоценности и деньги, которые скопил за все время проживания во дворце. Сумма по дворцовым понятиям была мизерной, но в миру на такие деньги можно было прожить почти год, а если еще продать и драгоценности, то и два. Именно этого дня юный принц ждал, чтобы сбежать, и готовился к нему со всем тщанием, на которое был способен.

Спустя пятьдесят саний процессия достигла точки на опушке леса, у которой расположился еще один небольшой отряд егерей, в число которых входили даже два гоблина. Хоть дроу и недолюбливали своих низкорослых подданных, но сравниться с ними в лесу могли лишь светлые эльфы, что и заставляло всегда иметь в отрядах егерей нескольких зеленокожих представителей этой расы.

Пока егеря обсуждали с королевой зону охоты, большинство всадников спешилось, чтобы размять ноги. Так как каждый раз охота проводилась на новом участке леса, чтобы не повыбивать всех зверей в одной зоне, то охотникам предстояло ехать еще как минимум саний десять до точки, с которой начнется охота.

Наилон слез с рыжей спокойной кобылки, которую ему специально подобрали на конюшне перед выездом, и полез в свой рюкзак. Достав оттуда большое красное яблоко, принц медленно скормил его лошади, ласково поглаживая ее по переносице. Охрана с умилением смотрела за своим всегда спокойным и послушным подопечным и даже не подозревала, что яблоко было пропитано одним очень хитрым зельем, которое принц собственноручно сварил на уроках зельеварения, за что учитель долго хвалил способного ученика. Только Наилон закончил кормить лошадку, как раздался звук горна, и все участники охоты быстро заняли свои места в седлах. Спустя десять саний кавалькада достигла точки, откуда должна была начаться охота, и вдоль колонны побежали егеря, раздавая указания и показывая сектора, в направлении которых должны двигаться те или иные группы охотников.

Рассматривая карту, принесенную егерем, Наилон улыбнулся про себя. Это было изображение центральной части заповедника, а значит, затеряться там будет намного легче, чем с краю леса, где проходит дорога. Уже подъезжая к выделенным секторам, молодежь начала спешиваться, оставляя лошадей на попечение команды егерей. Принц в сопровождении охраны подъехал к уединенному участку леса и оглянулся по сторонам. Ближайшие конкуренты находились шагах в двухстах от места выделенного для Наилона. Охрана уже спешилась и стояла рядом, ожидая, когда принц соизволит наглядеться на местные виды и приступить к охоте. Предполагалось, что в лесу опека будет не слишком плотной, и принц будет двигаться на острие клина, состоящего из звезды охраны и маннаса, а вторая звезда будет страховать товарищей сзади и по флангам на расстоянии ста шагов. Таким образом при любой опасности принца смогут защитить и быстро увести из опасной зоны, а также быстро предотвратить гипотетическую возможность побега подопечного. Вот только планы Наилона были другими.

Осмотревшись, принц окинул последним взглядом бдительно осматривающую окрестности охрану и незаметно ткнул в шею лошади маленькой иглой, смазанной специальным составом. Лошадь моментально взвилась на дыбы, дико заржала и рванула в сторону леса с такой прытью, как будто была самым быстрым скакуном в королевских конюшнях.

— Ааа! Она взбесилась! — в притворном страхе закричал принц и как можно крепче ухватился за шею лошади.

Охрана, еще мгновение назад высматривающая опасность по сторонам, резко развернулась и рванула к принцу. Только Леркана, которая стояла ближе всех к подопечному, успела добежать и в невероятном прыжке зацепилась за седло и стремя с правой стороны лошади. Вот только резкий пинок ногой, полученный от Наилона, и злой взгляд всегда таких спокойных красных глаз дал понять, что младший принц вовсе не горит желанием получить помощь. Сорвавшись и покувыркавшись с пяток шагов, командир звезды ударилась головой о торчащую из земли корягу и потеряла сознание.

Лошадь упала через пятнадцать саний бешеной скачки по лесу. На самом деле зелье в яблоке при соединении с катализатором, который был в игле, давало поразительный эффект и могло заставить коня скакать не менее двух сатов. Но лес не дорога, так что принц даже пятнадцати саниям скачки по пересеченной местности с препятствиями был несказанно рад, ведь он рассчитывал только на короткий рывок в пять-десять саний, но лошадь как будто инстинктивно находила лучший путь среди буераков и подлеска. Удача кончилась, когда впереди началась почти непроглядная чаща и рыжая лошадка, перепрыгивая через торчащий корень, на всем скаку зацепилась за следующий, который рос как раз на месте приземления, и сломала переднюю ногу. Наилон, буквально вылетев из седла, кувыркнулся несколько раз по земле и встал. Подготовка, годами вбиваемая наставниками, позволила обойтись без серьезных травм и отделаться десятком синяков и ушибов. Подойдя к лошадке, принц не колеблясь воткнул нож в глаз кобылы, чтобы бедное животное не мучилось перед смертью и заодно не выдало его жалобным ржанием.

Быстро проверив рюкзак и снаряжение, Наилон сориентировался на местности и направился в самую гущу леса. Чем дальше он успеет уйти, тем меньше вероятность быть пойманным, а учитывая фору в пятнадцать саний на лошади, шансы скрыться были достаточно высоки. Единственное, что беспокоило принца, так это наличие среди егерей гоблинов, которые могли без проблем выследить его даже в таком густом лесу. Требовалось как можно быстрее дойти до ближайшей речки, что была нарисована на карте, предоставленной егерем перед самой охотой, и попробовать там запутать следы. Разрыв с погоней надо увеличить как можно больше, и тогда шанс избежать цепких рук егерей или гвардейцев будет уже намного существеннее, чем сейчас. Ведь стоит королеве узнать, что ее драгоценный осеменитель, которого растили столько долгих лет, сбежал, как она поднимет на ноги все королевство.

Через полсата быстрого бега принц вышел к мелководной речке, похожей на большой ручей, но судя по широкому руслу, размытому водой, эта речка имеет тенденцию периодически быть довольно полноводной и бурной. Спустившись с крутого берега на намытые и принесенные водою камни, Наилон подыскал удобное место и вступил в речку. Идти решил вниз по течению, так как речка текла в сторону центральных провинций, а значит, скорее всего его следы будут искать вверх по течению, думая, что он захочет оказаться как можно дальше от столицы.

На самом деле у молодого человека был план побега даже из столицы, вот только шансов он давал просто мизерное количество. Для подготовки этого плана Наилон часто гулял по разным районам столицы, маскируя свои прогулки под походы по лавкам и магазинам. Зато теперь, окажись он в столице один, то не растерялся бы и быстро нашел место, чтобы спрятаться от стражи и гвардейцев. Но слава Богине, что королева решила устроить охоту, и принцу не пришлось приводить в исполнение такой ненадежный план.

Ближе к вечеру, уставший, замерзший и промокший Наилон вышел на дорогу, которой не было на карте. По прикидкам парня, почти сат ходьбы по воде и дальнейшие четыре сата по лесу уже давно позволили ему покинуть территорию заповедника. Следов погони пока не было, и стоило воспользоваться этим в полной мере, так что Наилон быстро переоделся в ближайшем кустарнике, и на дорогу уже вышел простой наемник в коричневой одежде и плаще. Лук и меч были завернуты в тряпки и привешены на спине под плащом, так что никто не опознал бы в чумазом и грязном пареньке младшего принца. Оставалось только найти место для ночлега и решить, в каком направлении двигаться, чтобы не попасться ближайшим поисковым патрулям, в появлении которых Наилон не сомневался.

Эренсия

Шуфар был напряжен до такой степени, что просто не мог устоять на месте. Руки не останавливаясь проверяли снаряжение, дергая и пробуя, как держатся наручи, поножи и пояс на теле раба. Черная повязка на глазах Недомерка уже не могла обмануть старожилов и орка, так как каждый из них испытал на себе убийственно точные удары мелкого раба на тренировках. Да, глаза этого странного раба не видели, но любой, кто попытался бы подкрасться и ударить его, был бы неприятно удивлен разрезом, оставленным на теле новым мечом слепого бойца.

— Наставник, если ты и дальше будешь меня так ощупывать, я подумаю, что ты в меня влюбился, — улыбнулся Недомерок и повернул лицо к орку.

— Еще раз такое скажешь, и я тебе устрою такую тренировку, что предыдущие два саара покажутся тебе отдыхом на горячих источниках, — незлобиво ответил Шуфар, уже привыкший и почти не реагирующий на подколки бойца.

— Ого, а у вас тут и горячие источники есть? Тогда можно мне в качестве награды за победу устроить туда поездку с парочкой девочек?

— Вот когда будешь выступать в Герноме, то обещаю, что свожу твою слепую задницу на тамошние источники. И то только, если ты победишь их чемпиона.

— А далеко отсюда до этого Гернома? И когда вообще мы туда поедем, а то мне надоело сидеть в темной каморке целыми днями, хочется каких-нибудь развлечений.

— Я вижу, ты совсем обнаглел, раз ежедневные тренировки тебе кажутся домашними посиделками. Вот вернемся, и я тебе устрою и горячие источники, и посиделки, а может даже и праздник организую, вот только ты будешь на нем в качестве развлечения для старожилов.

— Эй, так нечестно, я тоже уже старожил! Восемь сааров в этом занюханном поместье и я еще жив, после всех тех боев, на которые вы меня, такого маленького и беззащитного, отправляли!

— Хорошо, что хозяин не слышит твоих слов, а то он устроил бы тебе отдых в яме на пару деньков за такие слова про его поместье, — Шуфар выпрямился и хлопнул по плечу мелкого. — Вроде все крепко, можешь идти.

— А что насчет старожилов и горячих источников с девочками?

— Вот победишь сегодня, тогда и будет тебе звание старожила, и девочка, и пир на всю Твердь.

— Только девочку найдите повыносливее, а то я уже два саара на воздержании с легкой руки почившего Метора.

Послышался скрежет поднимаемой решетки, и Недомерок твердо пошел в направлении арены, как будто видел, куда идет. В этот раз на рабе было намного больше одежды, чем раньше. Лоскер расщедрился и подарил своему рабу не только новые черные штаны, которые сейчас были прижаты щитками поножей, но и белую рубашку, больше похожую на робу. На поясе бойца, кроме уже привычного всем ремня с большой пряжкой, был намотан в несколько слоев длинный кусок черной ткани, за который и был заткнут новый меч в простых деревянных ножнах. На голове парня был новый остроконечный шлем, а глаза прикрывала широкая черная лента, завязанная на затылке.

Когда слепой парень вышел на арену, зрители разразились криками, большей частью приветственными, но среди гама слышалась и ругань. Кто-то прокричал про слепого инвалида, и толпа затихла, так как в первый раз видела на арене слепого бойца. Никто из зрителей, кроме нескольких друзей Лоскера, даже не догадывался, что любимый публикой Недомерок окончательно ослеп и на арену сегодня выйдет незрячий боец. Но вот первый шок прошел, и зрители на трибунах подняли возмущенный гам, требуя убрать с арены это недоразумение. Наконец раздался звук гонга, и распорядитель объявил, что бой состоится независимо от того, какие увечья имеют бойцы.

Многие зрители застыли в ожидании быстрой расправы над незрячим рабом, некоторые вообще в знак протеста отвернулись. Противником Недомерка оказался один из новеньких бойцов, который успел за последний месяц выиграть несколько боев в разных городах. Высокий мускулистый северянин с длинными волосами, связанными в хвост, и большим двуручным мечом, не имел никакой защиты, только набедренная повязка и сандалии. Недоверчиво оглядев спокойно стоящего противника, северянин медленно подошел и вознес меч над головой. Быстрый и сильный удар, который должен был раскроить мелкого противника надвое, пришелся на пустое место, а северянин как-то ссутулился и грохнулся на колени. Зрители только увидели, как незрячий инвалид невероятно быстро проскользнул с правой стороны противника и встал позади него. Демонстративно стряхнув с лезвия меча кровь, Недомерок медленно убрал его в ножны и пошел в сторону выхода с арены, со стороны которого он пришел.

Северянин так и не встал с колен, только дернулся несколько раз, заливая песок кровью, выронил меч и скрючился на земле, хватаясь за горло. Выбежавшие на арену охранники констатировали смерть от раны, которая протянулась от правой подмышки гиганта до самого горла, перерезав несколько вен и артерий.

— С тебя девчонка и хорошая еда, наставник. А то меня уже мутит от этой каши, которую подают каждый день.

Орк оглядел даже не запачкавшегося в крови бойца и в который раз за последние два месяца удивился:

— Да ты совсем чистенький! И как ты умудряешься не видя наносить такие точные удары, ума не приложу!

— Это все тренировка, наставник. Погоняешь вслепую пару лет Гретуса, и он так сможет.

— А почему пару лет, если у тебя за два саара получилось?

— У меня был стимул, а у него нет. Так что тут и сравнивать нечего, — улыбнулся мелкий парень. — Да, и не забудь про обещание! Теперь ты должен свозить меня на горячие источники! Да еще как минимум с двумя девушками!

— Ладно уж, я не забуду. Пошли давай, а то хозяин уже ждет свое чудо, которое повергло в шок всю Эренсию, — добродушно сказал орк и подтолкнул в спину паренька.

Денис

Несмотря на бесшабашную веселость, которую я показывал перед Шуфаром перед первым боем после потери мною зрения, поджилки у меня тряслись изрядно. Стараясь отстраниться от навязчивых воспоминаний, я шутил напропалую и даже немного наглел в своих требованиях, но орк пропустил мимо ушей почти все мои подколки. На самом деле я не боялся отхватить лишних тренировок или наказания от Шуфара, так как за последние два месяца между нами возникла если не дружба, то приятельскими отношениями это уже назвать было можно. Огромный орк приложил все усилия и знания, чтобы подготовить меня к сроку, назначенному Лоскером. Иногда у меня складывалось впечатление, что коричневокожий гигант винит себя в том, что не уследил и позволил отравить меня перед самым боем с Метором. Вот поэтому перед этим боем наставник не подпустил ко мне ни одного раба и буквально сам натянул на меня поножи и наручи, а потом тщательно проверил все перед моим выходом на арену. Даже воду для меня теперь носил отдельный раб в специальном сосуде, который еще в гостинице самолично наполнял орк.

Бой прошел как-то быстро и даже просто. Все волнение перед боем оказалось совершенно беспочвенным — я прекрасно видел противника в магическом зрении и готов был к любой каверзе. Гигант незамысловато попытался прибить меня своей железякой, даже не сомневаясь, что я не смогу увернуться. Мне оставалось только активировать сеть и сделать один точный режущий удар, который положил конец поединку. Именно так, как учил нас сенсей, когда я занимался иайдо на Земле.

Вернувшись в коридор, где меня уже ждал наставник, я почувствовал его радость и облегчение. Незлобивые шутки и обещания наказания сопровождались одобрительным похлопыванием по спине. Вот только предстоящая встреча с Лоскером, который все два саара упорных тренировок не хотел меня видеть, подпортила настроение.

Да, целых два саара адских тренировок под руководством Шуфара и половина этого времени потрачено на бесконечные медитации и трансы. Постоянные поучения Оргела и куча зелий, после которых мутило не по-детски, но которые позволяли мне впадать в эти самые трансы и познавать свои силы с новой стороны. Я научился видеть людей насквозь без активации ускорения, хоть это и требовало просто титанических усилий по концентрации. Теперь я могу намного лучше контролировать сеть ускорения и даже активировать ее не на всю мощность, а частично, что я и проделал в бою на арене. Время моего пребывания в ускоренном режиме увеличилось до минуты, а контроль и скорость возросли на порядок. Теперь, если я захочу, то даже Шуфара разделаю на раз. Вот только орк уже стал если и не другом, то точно не врагом — слишком многое мы с ним пережили за этот срок, слишком часто разговаривали на разные темы и слишком близко друг друга узнали. Возможно даже, что Шуфар стал мне так же близок, как и Оргел, вот только он не хочет говорить со мною на некоторые темы. Стоит только завести разговор о его клятве и верности Лоскеру, как орк сразу замолкает, замыкается и старается поскорее закончить тренировку и уйти. Интересно, что же его связывает с этим скользким засранцем?

— О, мой лучший боец! Как я рад, что ты пришел в норму, Недомерок, и снова можешь побеждать на арене! — раздался ненавистный голос, стоило только нам войти в комнату, выделенную для подготовки перед боем.

— Мой эльсир, я же говорил вам, что его рано списывать со счетов, — ответил Шуфар, войдя в комнату сразу за мною.

— Приветствую вас, господин, — тихо проговорил я и поклонился, стараясь не подходить ближе чем на пять шагов к Лоскеру. — Рад, что вы видели мой бой, и я надеюсь, что доставил вам удовольствие своей победой.

— Да, ты изрядно порадовал меня. Все мои злопыхатели сегодня подавились своей желчью, когда один слепой боец смог с одного удара завалить своего противника. С сегодняшнего дня начинается новая история побед моих гладиаторов, и теперь никто не скажет, что ланиста Лоскер не умеет выбирать и воспитывать бойцов. Нам предстоит долгий путь, который закончится на арене столицы, где ты, мой лучший боец, мой чемпион, завоюешь мне славу, а себе свободу! А пока я намерен наградить тебя, но только по прибытии в поместье. Там тебя будет ждать лучшая девушка из моих служанок и любая еда, которую ты пожелаешь. А то я слышал, что ты жаловался Шуфару на кашу, которую каждый день тебе подают.

— Простите неблагодарного, мой господин, я с радостью буду есть кашу, сколько пожелаете, — очередной поклон и еле сдерживаемая гримаса отвращения.

— Да ладно, не извиняйся, — Лоскер сделал шаг вперед, и мне пришлось отшатнуться назад, чтобы не пересечь границу действия управляющего ошейником кольца.

— Кстати, можешь не отходить так далеко от меня, я уже уменьшил расстояние действия кольца до трех шагов, — голос рабовладельца явно отдавал издевкой. — Я же теперь могу доверять тебе, не так ли, мой чемпион?

— Да, мой хозяин, — язык еле ворочался во рту от липкого страха, поселившегося в желудке, стоило только вспомнить, чем мне грозит приближение этого подонка. Но я все же смог вытолкнуть из себя это слово, явно почувствовав, что если не произнесу его, то Лоскер будет делать шаг за шагом в мою сторону, как уже было однажды. И даже то, что мы находимся не в поместье, а на территории местной арены, не сможет помешать ему в этом.

— Мой эльсир, — раздался голос Шуфара, — Недомерок очень устал и ему требуется отдохнуть. Если вы позволите, то я провожу его до фургона и мы поедем в поместье.

— Конечно, мой дорогой Шуфар, отвези нашего чемпиона в поместье и распорядись, чтобы его накормили как следует. И выбери ему лучшую девушку из моих служанок, а я пока здесь должен закончить некоторые дела.

Лоскер резко развернулся и вышел из комнаты, а я вздохнул с облегчением. Мой вздох не остался незамеченным, так как орк успокаивающе положил руку на мое плечо.

— Пора снимать амуницию, Недомерок, — сказал наставник и принялся разоблачать меня. Я бы и сам мог справиться, но вне арены без разрешения Шуфара или Лоскера мне запрещено было прикасаться к оружию и доспехам, а орк в последнее время вообще никому не позволял подходить ко мне без какой-либо важной причины. Я так и простоял минут пять, пока Шуфар аккуратно снимал поножи и наручи и вытаскивал из-за моего пояса меч. — Ну вот и все, пошли к фургону.

Ульрика

Письмо, доставленное только сегодня, жгло руки. Больше саара Ульрика ждала это письмо, и сейчас, взяв его из рук слуги, быстро дошла до своего кабинета, закрыла за собой дверь, обошла рабочий стол и села в кресло. Проведя по конверту канцелярским ножом, женщина извлекла письмо и начала читать.

«Здравствуйте, уважаемая маэстро Ульрика. Прошу прощения за столь позднее письмо. Хотя я и обещал писать вам каждый саар и сообщать новости об одной известной нам обоим личности, но срочные дела вынудили меня отлучиться на два саара в столицу, где я и пребывал все это время.

Сразу же по возвращении я вознамерился выполнить свое обещание и начал наводить справки, но новости настолько потрясли меня, что несколько дней я не решался написать вам о них. Дело в том, что человек, о делах которого я обещал вам сообщать, был сильно травмирован и в результате ослеп…»

— Ослеп… — голос Ульрики прозвучал, как из могилы, когда она уронила письмо и откинулась на спинку кресла. — Он ослеп.

Маэстро уставилась на стену бессмысленным взглядом и так просидела пару саний, прежде чем из ее груди вырвался одинокий всхлип. Встрепенувшись, Ульрика огляделась, вытерла одинокую слезу, попытавшуюся скатиться из ее глаз, и, подняв упавшее письмо, продолжила чтение.

«…и до недавнего времени считалось, что он не в состоянии больше продолжать выступать. Но сегодня случилось невероятное! В очередной раз посетив арену, мне посчастливилось одним из первых увидеть незабываемое зрелище, которое до этого момента никогда не лицезрел ни один человек в империи. На арену вышел слепой боец и в одну секунду уложил своего противника! Никто из зрителей до этого момента даже не знал, что этот человек ослеп, и какова же была их реакция на появление слепого на арене? Они осмеяли его! Но то, что случилось после его победы над полным сил и здоровья противником, повергло всех зрителей в шок! Это было великолепно! Такого зрелища я не ожидал увидеть никогда и теперь понимаю, что вы нашли в этом человеке. Какой надо обладать силой воли и стремлением жить и побеждать, чтобы за два саара научиться не только жить со своей слепотой, но и при этом не утратить навыки сильнейшего бойца!

Так что, уважаемая маэстро Ульрика, могу вас заверить, что, несмотря на свою травму, данный молодой человек имеет все шансы пробиться на арену столицы и получить свободу. Обязуюсь и впредь сообщать вам обо всех новостях, которые узнаю о нем.

С уважением, ваш большой поклонник, маннас Данелий».

Прочитав письмо, Ульрика откинулась в кресле и улыбнулась. Радость от того, что Ден жив и все еще борется, всколыхнула ее чувства, притупившиеся за последнее время.

— Я увижу тебя! Я обязательно увижу тебя в столице! — проговорила женщина и сложила письмо, а затем убрала его в шкатулку, где хранила самые дорогие для себя вещи.

Королевство дроу. Столица Наймантер

— Каковы результаты поисков младшего принца?! — королева явно была не в лучшем настроении, но сдерживала себя, стараясь не показать его трем своим подчиненным, стоящим на одном колене перед ее троном.

— Все подразделения егерей и городские гарнизоны предупреждены, на дорогах выставлены конные патрули с полным описанием внешности принца и приказом брать его живым. Пока что приходят разрозненные сообщения, что принца видели в разных местах, но все проверки ничего не дали, — ответила глава дворцовой безопасности Нариэль.

— Леркана, как ты могла позволить Наилону так обмануть себя?! Он же еще несовершеннолетний малыш, а ты упустила его!

— Великая мать, я, как и все во дворце, была введена в заблуждение кротостью и послушанием принца, за которыми он скрывал свои истинные чувства. Теперь я понимаю, что должна была не охранять его от внешней угрозы, а пристально следить за ним, и тогда, возможно, я смогла бы предотвратить его побег. Но младший принц оказался не только на редкость одаренным, но и умным. У него хватило терпения, чтобы втайне подготовиться к побегу и не выдать себя ничем. Поэтому, до самого последнего момента, я даже не могла предположить, что принц собирается бежать. Только когда он лягнул меня ногой, в попытке сбросить с лошади, я увидела его истинное лицо. В глазах принца горел огонь ярости и ненависти ко всем нам, и, честно говоря, я понимаю его чувства.

— А ты что скажешь, Эллина? Ты, глава разведки, тоже не подозревала о готовящемся побеге?

— Моя королева, как вы сами сказали, я глава разведки и не занимаюсь внутренними делами дворца, поэтому я выполняла только то, о чем мне приказывала старшая Нариэль. Но в этих приказах никогда не было ни слова о слежке за принцем, тем более что он постоянно находился под опекой самых лучших воинов из дворцовых гвардейцев. Так что я думаю, что юный принц действительно очень умен, раз сумел провести таких профессионалов и сбежать. Единственное, чем я сейчас могу помочь, так это прояснить ситуацию с поисками принца. Сегодня мне доложили, что есть вероятность того, что принц сумел покинуть наши территории и пересечь границу, — ответила глава разведки, склонив голову.

— Как?! Как он смог?! — королева, сидевшая до этого расслабленно, подалась вперед и напряглась, как готовящийся к атаке хищник.

— В докладе, который мне прислали, говорится, что принца видели в одном из приграничных городов — Нанте, где он нанял проводника гоблина и скрылся с ним в неизвестном направлении. Могу только сказать, что Нант близко расположен сразу к двум границам, а также имеет выход к морю по реке, так что принц сейчас может направляться в империю, королевство Лестор или по морю к оркам. Больше мне нечего добавить.

— О великая Богиня, почему ты нас подвергаешь таким испытаниям?! Или это знак, что мы недостойны служить тебе, как бывшие поклонники Ллос?! — королева встала с трона и прошлась вдоль преклонивших колени подчиненных. — Видимо, придется идти на крайние меры. Подготовить несколько звезд карателей для поисков принца. В задании для отрядов приоритетным будет захват и возвращение принца назад в целости и сохранности. Если какие-либо обстоятельства не позволят вернуть принца живым и невредимым, то в силу вступает приказ об уничтожении. Если уж он не вернется, то пусть не достанется никому. Даже принц не имеет права ослушаться воли королевы!

— Слушаемся, Великая мать! — дружно ответили склонившиеся фигуры.

ГЛАВА 3

Денис

Вроде кто-то из великих сказал: «Познание вселенной начинается с познания себя». Теперь я в полной мере понимаю, что он хотел сказать. Сидя в своей каморке, я был погружен в глубокий транс и наблюдал невероятную картину, о которой раньше даже не смел мечтать. Вроде бы чего интересного можно узнать о человеческом организме, когда я уже на первом курсе института буквально проштудировал кучу учебников и пособий по анатомии и физиологии человека? Но ради того, что я могу видеть сейчас, стоило потерять зрение.

Началось все с банального желания разобраться с сетью, которую мне вживил Оргел. Когда он сказал, что на основе этой сети возможно создать защитный конструкт с применением векторного плетения, то я воспринял это как вызов. В тот же день, а вернее в ту же ночь я начал пытаться войти в глубокий транс и как следует рассмотреть сеть ускорения, чтобы понять, как она работает. С каждой ночью у меня получалось все лучше и лучше, благо стараниями шамана я натренировался в этом деле, и когда наконец я увидел, каким образом активированная сеть замещает нервные сигналы и с огромной скоростью, недоступной человеческим нейронам, доносит сигналы от мозга до мышц и обратно в мозг, то радовался как ребенок. Постепенно меня увлекло зрелище безграничной вселенной, в которую превратился мой организм и которую я рассматривал каждую ночь. Я наслаждался каждой крупицей нового знания, которое уже накладывалось на мои теоретические познания в анатомии человека, проверял различные процессы в организме, как они проходят и что при этом происходит. Смотрел, как бьется красный комок сердца и гонит кровь по венам и артериям, которая, насыщаясь кислородом в легких, становится оранжевой, а отдавая его мышцам и органам, темнеет до алого оттенка. Как работают ярко светящиеся железы, печень, почки и селезенка. Как горит насыщенным желтым цветом пищеварительная система, насыщая кровь питательными веществами. Смотрел, какие процессы происходят в посверкивающих серебром нервных клетках, когда сигналы проходят по нейронам от мозга до мышц. Все это было настолько увлекательно и красиво в магическом зрении, что я ни разу за последние несколько недель не вспомнил о своих стенаниях по поводу потери зрения.

И вот сегодня я решил заняться своими мышцами, а конкретно попробовать их улучшить. В человеческом организме есть три типа мышц; красные — медленные мышечные волокна, отличающиеся относительно невысокой скоростью и силой сокращения и большой выносливостью; белые — быстрые мышечные волокна — сильные, но не выносливые; розовые — промежуточные мышечные волокна, как по своим цветовым оттенкам, так и по свойствам находящиеся между красными и белыми (то есть сильные и выносливые). В среднем в человеческом организме 40 % красных, 45 % белых и не более 15 % розовых волокон. Но тренировками и различными нагрузками можно изменять это соотношение в сторону увеличения розовых мышечных волокон.

Рассматривая в магическом зрении темные неразогретые мышечные волокна, я пытался понять, как мне преобразовать белые волокна в розовые без длительных тренировок. На самом деле благодаря постоянным тренировкам и нагрузкам количество розовых волокон у меня уже успело увеличиться довольно значительно и, судя по состоянию мышц, уже успело перевалить за 25 %-й порог. Но этого мне было мало, а дальнейшее наращивание розовых волокон традиционными тренировками будет длиться годами. Поэтому я решил поломать голову над этой проблемой и попытаться использовать открывшиеся возможности и способности, ведь благодаря Оргелу я уже могу на минимальном уровне влиять на состояние своего организма.

Самым простым решением, пришедшим мне в голову, стало увеличение количества митохондрий в белых волокнах, таким образом я смогу преобразовать их в розовые без длительных тренировок. Как преобразовать красные волокна, я так и не придумал, но если выгорит моя задумка с белыми волокнами, то этого будет достаточно для взрывного увеличения выносливости более чем половины мышц всего организма. В итоге повышения выносливости я смогу более длительно использовать сеть ускорения.

Приняв решение, я сразу же начал экспериментировать, но через два часа я просто отключился от переутомления. То же самое произошло и в следующую ночь, но не принесло желаемых результатов. Все мои попытки увеличить количество митохондрий в белых волокнах не увенчались успехом.

В итоге я принялся пытать Оргела, в попытках выяснить, что я делаю не так. Но знания шамана в области изменения внутренней структуры организма оказались недостаточно обширными. Да, старый гоблин знал, как следует лечить поврежденные ткани, чтобы они приняли прежний здоровый вид, но вот внесение каких-либо кардинальных изменений в отдельные органы было вне его компетенции.

Две недели, целых две недели бесплодных попыток привели меня к решению проблемы. Оказалось, что просто так изменить мышцы я не могу, но когда я попытался взять за образец самую выносливую и сильную мышцу в организме человека — сердце, то моя попытка увенчалась успехом. Три ночи самых тщательных наблюдений за работой сердечной мышцы и опыты с накачкой клеток магической силой привели меня к успеху. Я смотрел, как клетки, составляющие сердечную мышцу, работают, отмирают и заменяются новыми, и тщательно следил за ростом этих свежих клеток. В итоге я смог повторить процесс деления митохондрий в мышце большого пальца левой руки, преобразовав часть белых волокон в розовые. Это был успех за исключением одного большого но — на процесс создания новых митохондрий тратилось просто огромное количество магических сил. Так что я запасся терпением и приготовился к длительным трансам и бессонным ночам на протяжении ближайших трех недель.

Очередное утро принесло хорошее настроение. Наконец-то я покончил с преобразованием мышечных волокон, а значит и с бессонными ночами. А то в последнее время даже Шуфар стал беспокоиться о моем самочувствии, ведь за эти три недели мы два раза выезжали в другие города, где мне приходилось сражаться. Естественно, что всю поездку до другого города и речи не шло о каких-либо манипуляциях с магией, поэтому я просто всю дорогу отсыпался, благодаря чему на поединках был бодр и быстр. Лоскер, окрыленный моими победами, просто завалил меня подарками. Во-первых — мне в каморку наконец-то принесли шикарный мягкий матрац с подушкой и полноценное шерстяное одеяло. Во-вторых — кормили меня в последнее время просто на убой, что очень пришлось кстати в связи с энергетическими затратами на перестройку мышц. И наконец в-третьих — через каждые три дня мне приводили девушек, что в последнее время стало меня даже нервировать, так как я не мог полноценно использовать ночное время для работы с мышцами. В итоге мне пришлось просить Шуфара, чтобы девушек мне приводили пореже, что очень его удивило, но просьбу мою он выполнил.

Выйдя на плац, я наравне со всеми подхватил бревно и побежал по кругу. На самом деле по ощущениям я уже спокойно мог бы нести два бревна, но зачем мне давать лишний повод для разговоров. Поэтому до завтрака тренировка прошла в обычном режиме.

После завтрака за меня уже принялся Шуфар. Сначала мы сат спарринговали на мечах, при этом орк как мог надо мной изгалялся, всучив мне в руки полуторник и гоняя по всему плацу. Затем последовали тренировочные бои со старожилами, причем число старожилов, противостоящих мне, постепенно росло от двух до шести. Больше шести противников наставник против меня не выставлял, понимая, что чем больше противников, тем больше они друг другу мешают, чем я и пользовался в полной мере.

В итоге к вечеру я выглядел выжатым, как лимон. Но на самом деле сил у меня еще оставалось прилично, просто я решил, что не стоит афишировать свои новые возможности.

— Да уж, Недомерок, ты стал намного сильнее и опытней, — подошедший Шуфар хлопнул меня по плечу и вдруг с криком отскочил.

— Что случилось, наставник? — обеспокоенно спросил я, так как при прикосновении орка почувствовал довольно сильный электрический разряд. Повернувшись к Шуфару, я посмотрел на него, и передо мной предстало странное зрелище — вся левая рука орка в магическом зрении полыхала синими пятнами и безвольно висела вдоль тела. Было такое впечатление, как будто руку наставника парализовало.

— Я не знаю, что это было, — проговорил слабым голосом Шуфар, — но такое впечатление, что меня ударила молния. Именно такие ощущения описывали некоторые наши воины, после того, как попали в магическую грозу, созданную шаманами вражеского племени. Вот и у меня рука как будто отнялась.

— Пойдем к Оргелу, пусть он посмотрит, — предложил я, раздумывая, как такое могло случиться.

— Нет, не надо. Вроде я уже начинаю чувствовать руку, — ответил Шуфар и в подтверждение пошевелил плечом, а затем с усилием согнул руку в локте и сжал кулак. — Вот видишь, все нормально. Ой, извини, ты же не видишь. Но уверяю тебя, все в порядке, я уже могу шевелить рукой.

— Как скажешь, наставник, — ответил я и поблагодарил судьбу, что все бойцы уже успели покинуть плац и не видели того, что здесь произошло. Я же как всегда остался последним и ждал своей очереди в баню.

— Иди уже, со мною все в порядке.

Повернувшись, я пошел по направлению в баню, гадая, откуда во мне мог накопиться такой заряд электричества. На статический заряд это не похоже, тем более что на мне нет каких-либо шерстяных вещей, которые могли бы создать статический заряд. А значит, причину придется искать в собственном организме.

После бани я пошел в свою каморку, поужинал и дождался, пока все соседи благополучно уснут, а затем погрузился в транс. После двух часов транса я нашел причину появления такого мощного заряда электричества.

Как говорил незабвенный агент Смит: «человек — это просто батарейка», ну а я стал не просто батарейкой, а превратил свое тело в генератор. Митохондрии, которые я в таком количестве вырастил в своих мышечных волокнах, оказались не совсем обычными. Магия, с помощью которой я их выращивал, повлияла на них в сторону увеличения производимой ими энергии, что не только положительно сказалось на выносливости мышечных волокон, но и увеличило общий энергетический объем организма. И теперь при долгих и сильных физических нагрузках я рискую скопить в своем организме приличный электрический заряд. Именно такой заряд и получил Шуфар, что вызвало временный паралич руки.

Теперь у меня при куче плюсов есть один огроменный минус, который невозможно так просто ликвидировать. Я уже не могу повернуть вспять процесс, который изменил мои мышцы, тем более что мне пришлось таким же образом улучшать сердечную мышцу и укрепить сосуды, чтобы они могли выдержать возросшие нагрузки. А значит, теперь придется искать решение новой проблемы — куда девать возникающий электрический заряд.

— Ититский бог… — я почесал затылок. — Вот ведь проблема.

— Ну давай, показывай, что ты там учудил, — сварливо проговорил шаман.

— Погоди, сразу увидеть не получится — эффект возникает только после приличной физической нагрузки, — ответил я и активировал ускорение.

За минуту в максимальном ускорении я успел сделать средний комплекс упражнений с мечом, которому меня выучил Шуфар. Когда ускорение закончилось, пот с меня тек ручьем, а грудь ходила ходуном в попытке отдышаться.

— Да, теперь вижу. Довольно приличный магический заряд для тебя, — гоблин почесал свою лысину и выдал неутешительный вердикт: — Теперь любой маннас сможет понять, что ты одаренный. Надо как-то решать эту проблему, а то тебя быстро из разряда рабов переведут в жертвы экспериментов или в качестве расходного материала на ритуал усиления пустят.

— Так я о том же и говорю! — взмахнул я руками. — Что мне теперь делать? Ведь мне приходится тренироваться каждый день и не по пять саний, а намного больше! Я даже не предполагал, что будет такой результат, когда модернизировал мышцы!

— Полагаю, надо найти способ избавляться от магического заряда. Ты говорил, что орка как будто молнией приложило? — Оргел задумался на несколько секунд и продолжил: — На самом деле не было никакого электричества, просто ты не контролировал этот магический заряд, который собрался в тебе, вот он и ударил в коричневокожего, когда тот притронулся к тебе. Тут все почти как с электричеством — накопленный заряд, если его не контролировать, может ударить в любой предмет с меньшим сопротивлением. Поэтому тебе придется учиться контролировать возникающий в тебе заряд, чтобы можно было его сбрасывать, прежде чем он станет заметен другим. Тогда ты сможешь даже во время боя стравливать возникающий заряд в землю или бить им противников, как сегодня орка. Правда, это очень примитивное использование магической энергии, но тебе может пригодиться в бою. Это не сложнее, чем контролировать векторное плетение.

Ого, да оказывается, что за одним минусом скрывается куча плюсов. Значит, я смогу в бою долбать врагов и даже частично парализовать, как сегодня Шуфара? А если пустить эту энергию через меч? Тогда даже дотрагиваться не придется — поставил блок, пустил энергию по мечу, у противника руки и отнялись. Надо бы спросить об этом.

— Оргел, а можно этот заряд пустить, ну например, через меч? Чтобы ударить врага?

— Не рекомендуется, — гоблин покачал головой. — При прохождении через металл заряд сильно ослабнет и практически не причинит вреда. К тому же меч, поглотив заряд, на некоторое время просто засияет в магическом зрении, а значит, это верный способ выдать себя. Можно сделать проще, например преобразовать с помощью плетения магический заряд в тот же электрический, который уже спокойно пройдет по мечу. Правда, опять-таки можно выдать себя искрами, да и меч нагреется. К тому же если ты чего-нибудь напортачишь при преобразовании, то долбануть может тебя — ведь электричеству без разницы, в кого бить молнией.

— Чего-то я не понял. А разве этот самый магический заряд может различать, кто его создатель?

— Запомни, Ден, что магия, возникающая в твоем теле, не может нанести тебе вреда. Ты целый день копил ее в себе, а ударила она орка, тебе при этом не причинив вреда. Возьмем для примера опять-таки электричество. Если бы в тебе скопилось столько электричества, то тебя могло бы как следует ударить током. Но твоя магия, сколько бы ты ее ни скопил, тебе не повредит.

— Стоп, стоп, стоп, — я поднял руку, останавливая гоблина. — Что-то я не понял. Ты же говорил, что маннасы черпают магию из урра, так при чем тут моя магия? Как вообще магия может быть чьей-то? И еще мне непонятно, почему ошейник допустил такой большой выброс магии, если он должен сдерживать ее? Ведь когда я тренировался на векторных плетениях, то не мог высвободить большой объем силы.

— Ну я немного неправильно выразился, — смутился шаман. — Когда я говорил про твою магию, то имел в виду силу, которую ты собрал из урра или сам произвел и которая уже ассимилировалась твоим организмом. Каждый одаренный не только черпает силу из моря урра, но и производит какое-то количество сам. Просто объемы силы, производимой одаренными, настолько малы, что им приходится добирать недостающее из урра. Ну так вот, когда одаренный вбирает силу, она ассимилируется организмом и копится в нем, и вот как раз такую силу я назвал твоей собственной магией. А ошейник пропустил столько силы потому, что при прямом физическом контакте посчитал орка частью твоего тела. Плетение в ошейниках специально ограничено таким образом, чтобы не реагировать на чужие ауры. Когда только придумали конструкт, который управляет ошейником для захваченных одаренных, бывали несчастные случаи, когда ошейник реагировал на чужую ауру как на выплеск энергии и убивал рабов. После этого плетение обрезали и теперь оно не реагирует на чужие ауры и при физическом соприкосновении считает их частью ауры носителя ошейника, поэтому в этих пределах возможен переход силы. Так что использовать излишки силы в бою ты сможешь только при прикосновении к противнику.

— Хорошо, с ошейником понятно, но как тогда мне стравливать силу в землю?

— Придется тебе стравливать ее постоянно и понемногу. Но с твоим уровнем контроля это не должно представлять особой проблемы. Просто будешь внимательнее следить за своим состоянием.

— А если перебрать этой силы, то что случится? Она может сжечь меня? Ты же говорил, что мой ошейник как раз этой самой силой и долбает по ауре и даже убить ею может.

— Если перейти определенный порог насыщения силой, то излишки просто начинают истекать в окружающее пространство. Ты физически не сможешь достичь того предела, когда сила разорвет тебя. Чем больше ты будешь брать, тем больше излишков будет из тебя истекать. А ошейник бьет не ассимилированной сырой силой, поэтому и может нанести повреждения ауре.

— Ясно, — я поводил рукой по своей голове, на которой уже появился пушок отрастающих волос. Как все сложно, но делать нечего, надо срочно научиться контролировать свою новую способность. — Тогда давай приступим к обучению. Заодно покажи мне плетение, которое преобразует силу в электричество, может, когда и пригодится.

— Значит так, смотри внимательно. Начнем с простейшего — как сбросить излишек силы, когда она накопится. Создаешь тоненький канал для движения силы вдоль позвоночника — это будет что-то вроде накопителя. Когда захочешь сбросить излишек, продлеваешь этот канал до пальцев ноги и дотрагиваешься до земли, а потом выталкиваешь силу в землю мизерными порциями, чтобы ошейник не сработал. Точно так же можно делать и с руками, а когда прикоснешься к противнику, просто вытолкнуть заряд в него.

— Так просто? — удивился я.

— Ты попробуй сначала, а потом будешь говорить «так просто», — проворчал Оргел.

И я попробовал. А потом еще и еще раз. Через два часа я решил, что сегодня не мой день, так как время моего пребывания в комнате шамана истекло, а у меня ничего так и не получилось. Попрощавшись с Оргелом, я отправился в сопровождении охраны на плац, где меня уже ждал Шуфар.

Имперский тракт

Эта часть имперского тракта, тянущаяся по предгорьям и некогда бывшая одной из оживленнейших торговых артерий, уже давно не видала больших торговых караванов. В ходе войны, закончившейся триста лет назад, маннасами был завален единственный перевал, через который и шел основной караванный путь. С тех пор имперский тракт пришел в запустение, лес вплотную подступил к дороге, захватив пустующую полосу земли, ранее постоянно очищаемую местными властями, следившими за состоянием дороги. Теперь же, когда купцы нашли другие торговые пути, только каменная кладка, проглядывающая сквозь пучки травы, проросшей на проезжей части, все еще напоминала о том, что некогда эта дорога гордо именовалась имперским трактом.

Одинокий всадник неторопливо двигался по старой дороге. Каурая лошадка медленно трусила между нависавших с двух сторон лесных исполинов. Всадник, одетый в простой серый плащ с надвинутым капюшоном, явно никуда не спешил, и со стороны его можно было принять за небогатого горожанина, если бы не выглядывавшие из-под плаща дорогие сапоги, явно эльфийского пошива. С первого взгляда могло показаться, что путник уснул под медленный аллюр кобылки, но стоило прозвучать тихому свисту, донесшемуся из лесу, как всадник буквально скатился с лошади, которую накрыла сверкающая сеть из зачарованного ниселиума.[13] Не успела сеть опуститься, как в сторону лошади пронеслось несколько арбалетных болтов, три из которых угодили в бедное животное. Кобылка, получившая неслабые удары затупленными и обмотанными тряпками болтами, взвилась на дыбы и припустила по дороге, но через несколько шагов запуталась ногами в соскользнувшей со спины сети и, жалобно заржав, повалилась на камни. Вставший на ноги путник повернулся в сторону леса, откуда уже успел выскочить десяток облаченных в кольчуги и хорошо вооруженных людей.

— Сдавайся, темный, или мы тебя нашпигуем болтами, — проговорил вожак банды, стоящий впереди всех с обнаженным мечом. Позади него было еще шестеро человек с уже заряженными арбалетами и четверо с копьями. Арбалетчики, не дожидаясь команды старшего, разошлись веером и взяли на прицел путника, в то время как копейщики встали по обе стороны от главаря.

— Судя по сети из ниселиума и болтам, обмотанным тряпками, я нужен вам живым. А значит, твоя угроза бессмысленна, — раздался молодой голос из-под капюшона. — К тому же мне интересно, откуда вы узнали, что я темный?

— Ты нам зубы не заговаривай. Если думаешь, что мои ребята не выстрелят, то очень ошибаешься. Да, ты нам нужен живым, но от дырки в ноге ты не умрешь. Так что сдавайся, пока цел.

— Как интересно. Десяток людишек думает, что могут справиться с дроу. Только ради такого смешного зрелища стоило приехать в империю, — путник откинул капюшон и улыбнулся, сверкнув красной радужкой глаз. — А как вы справитесь с этим? — В руке сбежавшего принца появился небольшой огненный шар.

— Стреляйте! — взревел главарь банды и ринулся вперед. Огненный шар, выпущенный Наилоном, бессильно расплескался о защиту, вспыхнувшую вокруг атакующего человека. Раздались басовитые звуки спущенной тетивы, и шесть болтов ударили в то место, где только что стоял эльф. Следующий огнешар, выпущенный дроу уже в ближайшую пару копейщиков, достиг своей цели и позади главаря раздались жуткие крики обожженных людей.

— Значит, защита только у тебя? А что же ты не позаботился о своих людях?

Командир разбойников не стал отвечать, сосредоточившись на атаке, только горящие злостью глаза и перекошенный в злобной гримасе рот явно показывали, насколько он зол. Принц, увернувшись от удара главаря, снова выпустил огнешар, но уже в сторону ближайших арбалетчиков, которые, не надеясь быстро перезарядить арбалеты, уже успели взять в руки мечи.

— Я тебя убью, отродье тьмы! — раздавшийся крик боли уже трех обожженных взрывом подчиненных привел главаря разбойников в ярость. — Убейте его, плевать на деньги!

Дроу, отскочив в сторону, сбросил плащ и потянул из-за спины меч. Атака главаря не увенчалась успехом, а спустя две секунды он, получив удар ногой в живот, отлетел от темного и шлепнулся на землю. Оставшиеся копейщики как раз подоспели к падению своего командира и попытались насадить принца на копья, но неожиданно поскользнулись на заледеневших камнях. Пока копейщики пытались удержаться на ногах, очередной огнешар, прилетевший от успевшего отпрыгнуть темного, заставил их забыть о льде под ногами.

— Еще желаешь меня убить? — раздался голос дроу над пытавшимся отдышаться главарем. Человек поднял взгляд и застыл, увидев в двух сантиметрах от лица острие меча, а оставшиеся трое арбалетчиков остановились в трех шагах от дроу. Эльф неуловимым движением меча проткнул человеку правую руку, потянувшуюся за кинжалом, ударом ноги опрокинул его навзничь и придавил горло ногой.

— Пощади, — прохрипел командир разбойников. — Я готов заплатить выкуп за свою жизнь.

— А за своих людей тоже заплатишь? — усмехнулся Наилон, демонстрируя на левой ладони возникший огнешар.

— Да, заплачу.

— И на мои вопросы ответишь?

— Да, — прохрипел истекающий кровью человек.

Спустя полсата принц неспешно продолжил путешествие по старой дороге. Позади остались стоять раздетые и безоружные разбойники, а рядом с ними догорал костер из арбалетов и снаряжения. Рюкзак Наилона пополнился всей наличностью и драгоценностями, которые были у разбойников, а также защитным амулетом главаря и парой приличных кинжалов. Слева к седлу был привязан один из арбалетов и колчан, набитый болтами, а с правой стороны висел единственный приличный меч, отнятый у командира разбойников, и мешок с кольчугами.

Как выяснилось из короткого разговора, принца хотели взять живьем для дальнейшей продажи в рабство, где ему предстояло пополнить ряды гладиаторов, выступающих на подпольных аренах. Из объяснений человека следовало, что деньги за молодых эльфов, дроу и даже орков платят большие, но вот живут они только до первого боя, так как даже выживших после боя просто расстреливают. Про Наилона бандитам сообщил хозяин постоялого двора, где дроу провел ночь. Принц, раньше даже не подозревавший, что в стране, где запрещено продавать в рабство нелюдей, царят такие порядки, сильно задумался, стоит ли продолжать путешествие вглубь империи или лучше повернуть в сторону королевства Лестор, где рабство вообще было запрещено.

Немного подумав, Наилон решил, что лучше рискнуть и продолжить свой путь вглубь империи. Конечно, в Лесторе нет рабства, но зато и вероятность наткнуться на поисковые отряды дроу была выше. А если учесть, что королевство граничит с империей дроу и имеет договор о выдаче преступников, то шансы скрыться вообще приближаются к нулевой отметке. Зря что ли он потратил кучу времени, чтобы добраться до империи? А сколько трудов и денег стоило найти проводника гоблина, который четыре недели вел его сквозь леса и по тайным тропам через горы.

Да, стоило только вспомнить о гоблине, как принц поежился. Сразу в голову полезли картины дремучего леса, постоянных ночевок в походных условиях, к которым Наилон был совсем непривычен, и двух последних полуголодных недель. Кто же знал, что охота в лесах, по которым его тащил гоблин, совсем не похожа на прогулки в королевском заповеднике. Слишком дремуч был лес, сквозь который путешествовали принц и проводник, и слишком много гоблинских племен в нем жило. Пришлось терпеть голод, а когда удавалось встретить местных охотников, покупать у них за бешеные деньги продукты. Но как оказалось, голод был не самым страшным, что пришлось преодолеть Наилону по пути в империю. Горы — вот где было действительно страшно. Пять дней, в течение которых гоблин чуть ли не тащил за собой дроу по козьим тропам, тонким козырькам, нависающим над пропастью, спускал на веревке и буквально заталкивал на скалы. Для темного эльфа, предки которого совсем еще недавно жили под землей, горы показались самым страшным испытанием, которое он выдерживал за всю свою короткую жизнь.

Но стоило пересечь горы и спуститься в долину, как гоблин, получив вторую половину причитавшего ему вознаграждения, двинулся в обратный путь. А дроу, никогда не выезжавший в одиночестве из столичного дворца, оказался предоставлен самому себе. Лишь к вечеру Наилон достиг маленького городка, где и нашел постоялый двор.

Стоило принцу увидеть зал, где уже ужинали несколько проезжих, как он сразу же уселся за ближайший стол. Подбежавший хозяин быстро принял заказ, и спустя пяток саний на столе уже красовалось жаркое в горшочке, кусок поджаренного мяса и пара тарелок с салатами.

В отличие от светлых эльфов, дроу с удовольствием потребляли мясо, но и от зелени не отказывались. Еще в те времена, когда род принца жил под землей, почти весь рацион темных составляли различные грибы и овощи, выращиваемые под землей. Мясо для жителей подземелий было не просто редкостью, а считалось очень дорогим деликатесом. Постоянная нехватка еды и постоянные жертвоприношения богине Ллос привели темноэльфийский род на грань вымирания, что и послужило основным толчком к выходу дроу из-под земли.

Быстро прикончив ужин, Наилон откинулся на лавке, прислонившись спиной к стене, и чуть не уснул. Подбежавший хозяин с довольной улыбкой спросил, не желает ли дорогой гость еще чего-либо. Принц сразу же снял комнату и уже через полсата сидел в большой бочке с горячей водой, которую принесли в маленькую комнатку, снятую им на ночь, сыновья хозяина. Отмывшись от грязи и переодевшись в свежую одежду, эльф лег на тощий матрас, который после ночевок в лесу и горах показался ему мягче любой перины, и уснул.

Утро ознаменовалось тихим стуком в дверь. Встав и посмотрев в окно, Наилон был неприятно удивлен — солнце уже стояло в зените, это означало, что он бессовестно продрых завтрак. За дверью оказался давешний хозяин, который предложил постояльцу принести еду в комнату, но Наилон отказался, рассудив, что и так спал непозволительно долго, в то время как его ждало еще много дел, и решил спуститься и поесть в зале.

Сразу после завтрака принц отправился на местный рынок, где почти не торгуясь купил лошадь и одежду, в которой ходило большинство горожан. Вернувшись к обеду на постоялый двор, перекусил и решил трогаться в путь.

Со слов хозяина выходило, что если Наилон поспешит, то к вечеру успеет добраться до небольшой деревеньки, где и сможет переночевать. А уже к вечеру следующего дня сможет добраться до курортного городка Гернома и отдохнуть на знаменитых на всю империю горячих источниках. Вот только добродушный хозяин забыл сказать, что юного дроу на дороге уже дожидается банда работорговцев, которых заранее предупредил о знатной добыче именно он.

Выехав из городка, Наилон в первый раз за много лет почувствовал, что он наконец-то ни от кого не зависит. Рядом не было ни назойливых девушек, норовящих затащить его в постель ради одаренного потомства, ни охраны из гвардейцев, которая даже ночью следила за ним, ни даже проводника гоблина, пять недель неотрывно таскавшего принца за собой. Глубоко вздохнув, молодой парень улыбнулся этим мыслям, даже не подозревая, что впереди его ждет много испытаний.

ГЛАВА 4

Денис

— Ох, лафа! — как здорово посидеть в горячей ванне после трудовых подвигов. А если учесть, что это не ванна, а небольшой бассейн на горячих источниках, то лучшего и желать незачем.

— Ден, а что такое лафа? Сколько я с тобою не общаюсь, все время у тебя новые словечки узнаю.

— Наставник, лафа означает, что мне сейчас так хорошо, что лучшего и желать незачем, — я улыбнулся и взглянул на Шуфара, сидящего рядом со мною в небольшом круглом бассейне, выложенном мрамором. Вокруг нашего лежбища была стена, хотя называть ограду из тонких деревянных панелей стеною было бы преувеличением. С одной стороны в стене было отверстие, через которое проходил ручеек воды из местного горячего источника, русло которого также было выложено мраморными плитками. С другой стороны ограда упиралась в здание с расположенными там апартаментами, снятыми орком для нас.

— Разве тебе ничего больше сегодня не надо? А я, как мы и договаривались, уже приготовил для тебя парочку красивых и страстных девушек. — Шуфар тоже улыбнулся, выставив напоказ свои немаленькие клыки. А ведь совсем недавно я даже предположить не мог, что этот коричневокожий гигант может смеяться и вести себя как обычный человек.

— Ну, пожалуй, от девушек я не откажусь. Ведь тебе, наставник, наверняка пришлось долго выбирать их и потратить приличную сумму. А учитывая, что завтра у меня еще будет бой, то тебе придется опять тратиться на все, о чем мы договаривались.

— Ну ты нахал! Мало тебе одного дня веселья за мой счет, так ты и на завтрашний рассчитываешь?

— Ну, я же тебя за язык не тянул, когда ты давал обещание, что после боя на здешней арене отведешь меня на горячие источники и найдешь девочек. Ты лучше подумай, что ты будешь делать послезавтра? Ведь и послезавтра у меня бой в этом городе, а значит, тебе придется опять раскошеливаться на девочек и посещение горячих источников.

Улыбка с лица орка исчезла, а на лице появилось выражение растерянности. Затем растерянность перешла в азарт и веселье, что вылилось в попытку утопить меня, путем пригибания моей головы. На самом деле в своем нынешнем состоянии я не мог видеть смену выражений на лице своего друга — да, теперь уже друга, просто с недавних пор мне было несложно ассоциировать изменение оттенков в его ауре с некоторыми эмоциями.

Шуфар не успел даже разок макнуть меня, как сам подвергся аналогичной процедуре с моей стороны. Еще бы, попробуй не нырять, когда одна из твоих верхних конечностей передает мозгу такой букет болевых ощущений. Макнув орка в воду три раза, я отпустил взятую на болевой прием руку и вылез из бассейна.

— Ну, Ден, ну ты попал! Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не смел применять ко мне свои непонятные приемчики! — голос Шуфара был довольно громок, и любой разумный посчитал бы, что орк жутко разозлен, но я-то видел, что в его ауре все еще бурлит веселье.

— Наставник, ты забыл, что мы отдыхаем и не стоит портить короткие саты блаженства дурацкими шуточками, — я улыбнулся и присел возле края бассейна на корточки. — Кстати, я все хотел тебя спросить, да времени не было — зачем ты удержал мою руку? Ведь стоило тебе не заметить моего движения, и через мгновение ты стал бы свободен от своей клятвы, которая так тебя тяготит.

— Ден, я просто не хотел, чтобы ты умер. У Лоскера контрольные амулеты настроены на мгновенную смерть всех рабов, если он умрет. Так что от его убийства ты бы ничего не выгадал, а так у тебя все еще есть шанс завоевать себе свободу.

— Ясно, — я поднялся и подошел к двери, ведущей в дом, где меня уже ждали девушки. — Спасибо, Шуфар.

Я то думал, почему орк, которому уже давно ненавистен этот поганец Лоскер, остановил меня. Теперь понятно, с чего Лоскер так осмелел и даже зашел в комнатку, где меня готовили к очередному поединку. Раньше то он брезговал и не посещал своих рабов перед боем, а тут пришел и даже так мило побеседовал со мною. Жаль, что Шуфар никогда не нарушит клятву, а то бы я уже давно был свободен. Но у орков клятва рода святое и ни один из них не посмеет ее нарушить. И надо же было Лоскеру выкупить младшую сестру Шуфара у работорговцев и вернуть родителям! И теперь род наставника должен жизнь тому, кто не стоит и мизинца их сына, которого они отправили в качестве возмещения долга в услужение этому гаду. Отправили на целых двадцать лет, из которых прошло только девять.

Войдя в комнату, я застал там двух девушек, которые сразу же подскочили с низенького широкого диванчика и уставились на меня.

— Здравствуйте, девчонки! Как хорошо, что вы здесь! — дойдя до диванчика, я плюхнулся на него лицом вниз. — Начнем, пожалуй, с массажа.

Отдав тело в нежные девичьи ручки, я погрузился в воспоминания о прошедшем дне.

Сегодняшнее утро встретило меня дорожной пылью, пробивающейся сквозь неплотно задернутый полог фургона. Доносящийся снаружи шум явно свидетельствовал, что мы уже въезжаем в город. Продрав глаза, которые ничего не видели, я сел и стал осматриваться вокруг, благо чувствительность моего магического зрения уже позволяла видеть ауры на расстоянии тридцати метров вокруг. Двое охранников, сидевших в задней части фургона, пытались также осмотреться, поглядывая в разрезы на полотне фургона.

Все полчаса езды по небольшому городку я сидел и рассматривал шикарные строения, стоящие вдоль дороги и людей в дорогих одеждах, гуляющих по улицам. Видел я, естественно, по большей части ауры, но если как следует сосредотачивался, то мог рассмотреть даже волокна ткани из которых состояли одежды прохожих, и стены близстоящих домов, выглядевшие как скопления серых и темных прожилок в камнях. Как рассказывал Шуфар, город Герном считается курортным, благодаря огромному количеству горячих источников, выходящих в этом месте из-под земли. Также Герном славится своими лечебными пансионатами и домами отдыха. Каждый год сюда стекается огромное количество богатых разумных. Даже светлые эльфы, славящиеся своими целителями, не брезгуют посетить Герном и искупаться в местных горячих источниках.

Благодаря такой популярности среди знати и богачей, в Герноме была выстроена довольно большая арена для гладиаторских боев. Если в других городках, сопоставимых по размерам с Герномом, бои проводятся всего раз или два в месяц, то здесь они проходят еженедельно. Именно благодаря такой популярности получить приглашение на здешнюю арену довольно проблематично. Шуфар рассказывал, что, получив приглашение, Лоскер чуть не прыгал от радости. Наверное, большее удовольствие этому засранцу доставит только приглашение на столичную арену.

Через десять минут неспешной езды по улицам города, повозка въехала во двор, огороженный со всех сторон решетками, которые охватывали приличную площадь перед зданием арены. Все внутреннее пространство двора было посыпано песком и разделено на несколько сегментов примерно по сто квадратных метров все теми же решетками. Каждый сегмент с одной стороны прилегал к стене арены, в которой были двери.

Как только фургон остановился, охранники повыскакивали и позвали меня наружу. Не успел я спрыгнуть, как к фургону подбежали двое рабов и споро разгрузили немногочисленные пожитки охраны и запас еды, который был взят в дорогу. Из второго фургона также уже все выгрузили, а Гретус с Клементом топали в сторону двери.

— Как ты, Ден? — рука подошедшего сзади орка легла мне на плечо. — Все в порядке?

— Странно тут как-то, наставник.

— И чего тут странного, что ты застыл на месте и не идешь внутрь?

— Да вот думаю, зачем здесь решетки? Во всех местах, где мы раньше бывали, стояли каменные стены. А здесь решетки.

— Удивительно! — восхищенно произнес Шуфар. — Как ты это делаешь? Ведь тебе еще никто не сказал, что здесь все огорожено решетками, а ты уже знаешь.

— Ничего удивительного, наставник. Скрип закрываемых ворот, звук удара при закрытии, шум толпы, которая уже начала собираться по ту сторону решеток. Только дурак не поймет, что мы не за стеной.

— Понятно, — протянул орк. — Ну тогда я расскажу, почему здесь решетки. Все это сделано для зрителей, чтобы они могли рассмотреть бойцов и решить, на кого делать ставки. Бои здесь проходят часто, богатых людей и благородных приезжает много, вот и стараются организаторы, чтобы гости города могли заранее рассмотреть гладиаторов. К тому же здешняя арена очень известна, и привозят сюда только лучших из лучших, у многих из которых уже есть довольно много поклонников, желающих увидеть своих кумиров не только на арене, но и в жизни.

— Ага, то-то я слышу, что у нашей решетки уже человек десять ошивается. И судя по голосам, среди них есть даже дети.

— А как же! Дети самая благодарная аудитория. Есть родители, которые возят своих отпрысков по всей стране вслед за полюбившимися им гладиаторами. Так что привыкай к славе, Ден.

— И что, детей пускают смотреть, как взрослые дяди режут друг друга на арене?! — возмущение в голосе я сдержать не смог, стоило только представить, какое зрелище предстает перед глазами невинных детей, когда я режу очередного противника. Раньше я как-то не обращал внимания на аудиторию, собирающуюся на трибунах, тем более после нескольких первых боев, когда зрители меня бесцеремонно закидывали объедками и гнилым мусором.

— Ден, если ребенок с детства не узнает, что такое смерть, то он не выживет. В моем племени детей заставляют смотреть, как умирают плененные враги. Не будешь жесток, станешь колебаться, когда надо ударить, то до старости не доживешь и детей вряд ли наплодишь. Тебе ли это не знать, Ден? Ведь ты никогда не колеблешься, убивая противника на арене.

— Ты прав, наставник, — я повернулся и пошел в сторону дверного проема.

Да, Шуфар прав со всех сторон. В этом мире слюнтяи не выживают, и мне нельзя отвлекаться на такие мелочи, как дети, привыкшие к крови на арене.

В этот день боев не было и бойцы отдыхали. Вернее, Гретус с Клементом лениво сидели во дворе и потягивали пиво, в то время как я тренировался с орком. За три сата тренировки мимо нашей части решетки прошло с две сотни человек, а может и больше. Некоторые стояли и наблюдали какое-то время, а потом двигались дальше и смотрели на соседние загоны, где также отдыхали или тренировались бойцы других хозяев. Лоскер, как и всегда, даже не навестил наше жилище, свалив все на плечи Шуфара, который и сам был не против быть как можно дальше от своего хозяина.

Утром я успел только позавтракать и размяться. Наставник, как и всегда перед боями, загнал меня на скамью, где я и провел следующий час, развлекая многочисленных зрителей видом своей лысой башки с черной повязкой на глазах. Мол, надо отдохнуть перед боем, а то сил не будет.

— Папа, смотри! Это Слепая смерть! Смотри, он так спокойно сидит, хотя ему скоро выходить на арену!

Голос ребенка раздался для меня неожиданно, так как я уже успел задремать, сидя под лучами теплого утреннего солнышка, которое еще не успело раскочегариться на полную. В десяти метрах от меня, за железной решеткой бесновался комок неуемной энергии. Во всяком случае, именно так выглядела аура ребенка, выглядящего лет на шесть, который явно был неслабым одаренным. Да, повезло же ему родиться с даром, да еще и таким сильным. Хотя это с какой стороны посмотреть, ведь стоит ему повзрослеть, как какой-нибудь монарх приберет к рукам этакое сокровище, если только родители этого пацана не являются какими-то значимыми фигурами в стране.

— Бернар, веди себя достойно. Неприлично тыкать пальцами в людей, даже если это рабы.

Ага, судя по голосу и выдержке, папашка пацана явно аристократ. А если сюда прибавить охрану из десяти человек, которая все это время ошивается не далее пяти метров от отца с ребенком, денег у мужика немерено. Во всяком случае, снаряжение этих охранников и огромное количество амулетов на них и их подопечных явно обошлись недешево. Чего только стоит небольшой кулончик на шее ребенка, от которого так и пышет силой. Явно мощная игрушка и сделана очень умелым магом, а значит, обошлась недешево.

— Ну, папа, ты же обещал, что я смогу увидеть его поближе! Разве не для этого мы сюда приехали?! — чадо бесцеремонно схватило предка за полу камзола и дергало его через каждое слово.

— Бернар, а ты не забыл об условии, которое я тебе поставил? Мы же договаривались, что ты будешь вести себя прилично, тогда я выполню твое желание, — взрослый наклонился и схватил ребенка за ухо. — Но, видимо, я зря давал тебе обещание. Придется нам вернуться в гостиницу и поговорить о твоем поведении.

Так они и удалились в окружении охраны, вот только было заметно, что папаша держит ухо ребенка осторожно, а тот плачет просто из вредности. Видимо, несмотря на показную строгость, родитель балует свое чадо постоянно и только изредка пытается наказать.

Не успел я повторно задремать, как прибежал Шуфар и поволок меня внутрь. Через пятьдесят метров коридора и пяток дверей мы пришли в комнату, явно предназначенную для подготовки к выходу на арену. Через пятнадцать минут я был облачен в наручи, поножи и легкий кожаный доспех, а на голову мне надели уже привычный горшкообразный шлем с подкладкой из конского волоса, призванной смягчать удары.

— Ааа, вот и мое самое выгодное вложение! — раздался голос от двери.

А ему что здесь надо? Никогда раньше Лоскер не приходил в помещение, где бойцы готовятся к выходу на арену. И вот на тебе, приперся, да еще и явно в нетрезвом виде. Интересно, а с чего это он решил осчастливить нас своим присутствием? Или он настолько навеселе, что решил и с нами поделиться своим счастьем? А ведь это мой шанс избавиться от него!

— Господин, — Шуфар наклонил голову и сделал шаг вперед по направлению к хозяину, перекрыв мне весь обзор. — Все готово для боя, и Недомерку уже пора выходить на арену.

От злости я прикусил губу и попытался снять руку орка с моего меча. Никто, ни раб, стоящий в стороне с кувшином воды, ни Лоскер не заметили моего движения. Вот только коричневокожий оказался самым наблюдательным и увидел, как я попытался вытянуть меч. Нет, я даже не надеялся подойти к этому пьяному идиоту, чтобы прирезать его, но на точный бросок железки с такого расстояния умения у меня бы хватило.

— Ничего, успеет, — протянул Лоскер. — Недомерок, я сейчас заключил пари на то, что ты три дня подряд будешь выигрывать бои независимо от того, кто будет тебе противостоять. Сегодня будет схватка один на один, завтра ты будешь сражаться с двумя противниками, а послезавтра тебе будут противостоять четверо. Надеюсь, для моего чемпиона не составит никаких проблем выиграть все бои?

Вот это подстава. Интересно, кто же так развел этого лоха? Может быть, ему чего подсыпали в вино, а то с какого перепугу он в это время пьян настолько, что еле стоит, и только потому, что оперся на косяк двери? А мне теперь отдуваться за его обещания! Мало того что противников в конце будет четверо, так еще неизвестно, насколько они будут сильны. Если раньше Лоскер всегда осмотрительно относился к выбору противников, то сегодня у него явно плохо с головой, иначе он не стал бы давать никому такие обещания.

— Я справлюсь, — вот и все, что я смог из себя выдавить.

— Именно такого ответа я от тебя и ожидал! — Лоскер расплылся в улыбке, весело хохотнул и пошатываясь вышел за дверь.

— Ты уверен, Ден? — спросил Шуфар, когда шаги пьяного рабовладельца затихли вдалеке.

— Ты никогда не сражался больше чем с двумя противниками одновременно, только на тренировках.

— Наставник, ты думаешь его удовлетворил бы другой ответ, тем более в таком состоянии? К тому же он уже заключил пари, а значит, мне не отвертеться от этих боев. Радует только то, что они будут в разные дни.

Не успел я договорить, как прибежал один из помощников распорядителя и сказал, что время пришло. Через тридцать шагов и два поворота мы достигли решетки, за которой начиналась арена. Раздался скрежет плохо смазанного механизма, и я, получив напутствие орка в виде одобряющего похлопывания по плечу, вышел на пышущий жаром песок.

Арена оказалась намного больше всех, которые мне довелось увидеть. Мое магическое зрение, уже позволявшее видеть на расстояние до тридцати шагов, не помогло разглядеть противоположный конец поля. Судя по всему, здешняя арена была многоцелевой и очень часто использовалась в качестве поля для скачек на колесницах, так как была вытянутой. Если боковые стены с трибунами я смог разглядеть в двадцати шагах, то противоположная стена, откуда и должен был появиться мой противник, была не видна.

Раздавшийся голос распорядителя заставил стихнуть многочисленные крики зрителей, впавших в неистовство при моем выходе. Чаще всего с трибун было слышно мое первое прозвище — Недомерок, но нередко раздавалось и новое — Слепая смерть.

— Уважаемые гости нашего города, сегодня я рад представить вам одного из сильнейших бойцов в империи! Кто-то знает его под именем Недомерок, но все чаще его называют Слепой смертью, которая без промаха разит врагов! Противостоять ему будет очень редкий противник! — распорядитель замолк в ожидании, пока зрители накричатся. — Противником Недомерка будет горный Мурс!

Интересно, кто такой этот Мурс и почему его назвали горным? Неужели он выходец из местных горцев? Будет весело, если он похож на земных горцев, такой носатый и усатый, да еще и уверен, что обязан нравиться всем женщинам без исключения. Хотя, если он будет хоть немного похож на земных горцев, то будет обидно его убивать. Вот только что-то мне не нравится тишина, что установилась после слов распорядителя. Как-то резко притихли трибуны. Не к добру это, надо быть поосторожнее, тем более что этого Мурса я пока не могу разглядеть.

Раздавшийся скрежет решетки оказался для меня неожиданностью. Я-то думал, что противник уже давно на поле и просто стоит далеко, вот мне его и не видно, а он, оказывается, еще даже не вышел. Да и странно это как-то — обычно распорядитель объявляет бойцов уже после выхода на арену. А это что за звук? Похоже на рык зверя. Неужели мой противник настолько дик, что даже разговаривать не умеет?

Послышавшийся шорох шагов настораживал, что-то в нем было не так. Человек так не ходит, если только он не встанет на четыре кости. Видимо, этот Мурс совсем дикий, раз ходит на четырех конечностях.

— А вот это плохо, — вырвалось у меня, когда с противоположной стороны арены раздался рев, больше всего похожий на рев льва. — Твою ититскую мать!

Шорох шагов ускорился и перешел в прыжки. Через три секунды я смог разглядеть смутную тень, скачками несущуюся ко мне. Это явно был не человек, а какой-то зверь! Видимо, и здесь, как и в древнем Риме, против гладиаторов иногда выпускают зверей, вот только на льва эта туша совершенно не похожа. По размерам зверь приближался к быку, здоровому такому быку! Но это был не бык, скорее огромный волк, покрытый длинной шерстью, с большущей пастью, полной трех-пятисантиметровых клыков и довольно длинными когтями на лапах. Какого зверь был цвета, я не мог сказать, но зато сразу понял, что моя техника иайдо тут совершенно бесполезна. Зверь просто раздавит меня своей тушей и моя зубочистка не станет в этом помехой.

Сеть ускорения на полную. Воздух, моментально ставший плотным, неохотно расступился, когда я буквально поднырнул под прыгнувшего зверя. Выставленный вверх клинок чуть не вырвало из рук, когда пролетавшая сверху туша напоролась на него мягким брюхом. Не успел мурс приземлиться, как я оказался у него за спиной и резко рубанул по хребту. Не знаю, удалось ли мне перебить позвоночник, но останавливаться я не собирался. Два шага сквозь вязкий воздух — и меч дотянулся до горла врага. Еще два шага и контрольный удар в огромный глаз медленно двигающегося зверя. Все, вот теперь все.

Крики с трибун резко ударили по ушам, стоило мне отойти на пять шагов и выйти из ускорения. Мурс бился в агонии и все равно норовил приблизиться ко мне, волоча не работающие задние лапы и теряя кровь из разреза на горле, что было удивительно, учитывая мой последний удар в глаз, который должен был привести к немедленной смерти зверя. Сделав еще пару рывков, волк застыл на месте и испустил последний вздох, пуская кровавые пузыри из горла. Зрители, наблюдавшие за последними секундами жизни мурса, кричали от восторга.

Медленно шагая к выходу, я думал о том, что чуть не прокололся в этот раз. Неожиданный противник настолько выбил меня из колеи, что я чуть не забыл слить в землю магический заряд. С каждым шагом тонкие аурные отростки, которые я навострился пропускать сквозь защиту ошейника, вонзались в землю и пропускали через себя мизерное количество силы. Это требовало очень тонкого контроля ауры и силы, но благодаря многочисленным тренировкам с Оргелом, я был способен выпустить до двадцати тончайших отростков ауры из своих ступней и через них понемногу сливать лишнюю силу. Уже на подходе к решетке я был пуст, так что любой одаренный не сможет заметить каких-либо несуразностей в моей ауре.

— Молодец! Ты сделал его! Я даже испугался, когда объявили, что ты будешь сражаться с мурсом! — Шуфар сразу же начал ощупывать меня, вертя во все стороны и проверяя все места, заляпанные кровью волка.

— Наставник, я в порядке. Это все кровь мурса. На мне нет ни царапины, — я усмехнулся и сказал то, о чем уже давно мечтал заявить Шуфару. — Но теперь вы мне обязаны!

— С чего это я тебе обязан?! Кто тут главный, я или ты? А может, все-таки ты не в порядке и Мурс задел тебя по головке, раз ты кидаешься такими заявлениями?!

— Да нет, наставник, я то как раз в порядке, а вот некоторые орки не помнят своих обещаний. Я ведь не тянул тебя за язык, когда ты пообещал при случае сводить меня на горячие источники, да еще и парочку девушек обещая.

— Ах ты засранец! Никогда не обещал я такого!

— Мне что, слово в слово повторить твое обещание?! Так это не сложно. — «Вот когда будешь выступать в Герноме, то обещаю, что свожу твою слепую задницу на тамошние источники». — Так вроде это звучало?

— Там еще прозвучало кое-что насчет здешнего чемпиона, а ты его еще не победил, — раздался язвительный ответ.

— Ну если мурс не тянет на чемпиона, то каким же он должен быть? Неужели здешний чемпион страшнее этого огромного волка?

— Да уж, тут ты прав. Вряд ли хоть один из бойцов, присутствующих на этих играх, сможет одолеть мурса в одиночку. Обычно против таких зверей выходит не меньше трех гладиаторов, а выживает один-два, не более. Если вообще выживают.

— Вот, а ты говоришь чемпион, чемпион, — передразнил я орка. — Ну, где мои девочки и горячие источники?!

— Ладно, — рассмеялся Шуфар, — будут тебе и источники, и девочки, жаль только, что ты их не разглядишь.

— Ничего, зато пощупаю! А ты смотри, девчонок выбери посимпатичнее, а то подсунешь мне страхолюдин.

— Какая тебе разница, красавицы будут или уродины, ты же все равно не увидишь!

— Я же сказал, что пощупаю! Или ты думаешь, что я на ощупь не определю, насколько они хороши?! И не надейся! Если девочки мне не понравятся, то пойдешь за другими!

Пока мы перекидывались шутками, Шуфар успел снять с меня железки, и мы пошли на выход, весело продолжая перебранку.

Арена Гернома

Это было непривычно. Непривычно, но интересно. Трибуны были наполнены шумом и жизнью. Кто-то из зрителей перебранивался, некоторые с умным видом разъясняли соседям тонкости прошедших боев, а завсегдатаи уже делали ставки на будущих победителей.

Наилон, неузнанным сидел на заднем, самом верхнем ряду трибун, предназначенном для простолюдинов, и смотрел во все глаза. Надвинутый на голову капюшон плаща скрывал его личность от любопытных глаз, а недорогая одежда, в которую он был одет, не давала повода заподозрить в нем богача или аристократа.

Принца на арену привело любопытство. Нет, он не надеялся увидеть выдающихся бойцов или научиться новым приемам, а просто хотел увидеть такое необычное место, как арена. Место, где люди заставляют друг друга убивать себе подобных и получают от этого удовольствие. Наилона интересовали не бойцы, которые никак не могли быть лучше элитных гвардейцев дроу, каждый год выступавших перед королевой, демонстрируя свои умения. Его интересовали непонятные для него мотивы, из-за которых люди приходят смотреть на зрелище режущих друг друга рабов. И два сата наблюдений уже успели удовлетворить любопытство принца.

Но только молодой дроу собрался уходить, как трибуны заволновались с удвоенной силой. Тут и там начали раздаваться приветственные крики, а парочка аристократов, сидящих в отдельных ложах на противоположной стороне арены, едва не передрались, о чем-то споря. А все потому, что распорядитель боев объявил следующий бой. Уже вставший на ноги принц решил погодить с уходом и посмотреть на бойцов, из-за которых поднялся такой ажиотаж.

— Это Недомерок! Вчера он прикончил мурса! А сегодня он будет биться с двумя противниками, — раздался громкий голос одного из зрителей.

— Говорят, что он не проиграл ни одного боя! — раздался голос соседа.

— Да нет, байки это все, — присоединился третий зритель. — Если он не проиграл, то почему ослеп?

— Да что ты знаешь?! Я с самого первого боя за ним слежу, и он ни разу не проиграл! — возмутился первый зритель. — А ослеп он, когда бился с Метором, который тоже до того дня не проигрывал.

— И что же случилось? Почему он ослеп?

— Точно не знаю, но ходит слух, будто Недомерка перед боем траванули, вот Метор и смог его достать. Но даже после того, как лишился зрения, он смог прибить этого Метора!

— Да ну, врешь ты все! Как он, ослепнув, мог убить врага? — голос третьего зрителя был полон скепсиса.

— Истинно говорю, своими глазами видел, как эта мелочь вмиг свалила Метора и схватила его меч. А потом он раз двадцать этим двуручником, который был больше него самого, приложил Метора. Когда стража оторвала Недомерка от тела, то на песке было такое месиво, что половину зрителей стошнило! А потом он два месяца не показывался на арене. Вот было шуму, когда он вышел на песок арены после такого срока.

— А с чего шум-то был? Вылечился и вышел, не он первый, не он последний.

— Ты дурак или притворяешься? Ты хоть знаешь, почему его зовут «Слепой смертью»? Никто же не знал, когда он вышел на бой, что Недомерок ослеп. Представляешь, какой переполох был! Ему понадобилось всего несколько секунд, чтобы уложить противника, который уже праздновал легкую победу!

— Ты это, не разбрасывайся словами, а то и по роже можешь схлопотать. Откуда я могу знать про этого Недомерка, если вчера первый раз его видел.

— Ну так и не говори тогда о том, чего не знаешь! А по роже и я могу дать, а мой свояк мне поможет!

— Да заткнитесь вы уже, — раздался голос еще одного зрителя. — Бой уже начинается, а вы орете тут.

Шум на трибунах усилился, когда на песок вышел невысокий парень. Можно было подумать, что парень с черной повязкой на глазах является полукровкой-гномом, если бы не аура, которую Наилон сразу же проверил. Аура простого неодаренного человека, даже немного тусклая для бойца, в котором должна бурлить энергия. С другого конца арены появились сразу двое, один из которых остался на месте, в то время как второй двинулся в сторону противника.

Мечник с полуторным бастардом и щитом, в кольчуге и шлеме сразу же атаковал Недомерка. А вот первый противник слепого бойца был совсем без доспехов, но зато держал в руке небольшое метательное копье, а еще парочка были приторочены у него за спиной.

Если бы Наилон не услышал, что парень в повязке слепой, то ни за что бы в это не поверил. Увороты, отходы, блоки и контратаки сливались в причудливый танец. Медленно, но неуклонно мечник теснил Недомерка и раз за разом заставлял поворачиваться спиной в сторону своего напарника, который не спеша подбирался к сражающимся. Оставалось каких-то сорок шагов до спины слепца, когда копейщик перешел к активным действиям. Копье полетело в спину слепого раба с еле слышным шелестом, а за ним и два следующих.

Денис

Что-то странное происходило на арене. Стоило мне выйти на песок, как звуки толпы, которые всегда сопровождали бои, моментально стихли. Сначала я удивился, но оглянувшись по сторонам, заметил рядом с распорядителем местного маннаса, который выставил полог тишины на всю арену. И именно это было первой странностью, так как никогда раньше ни один маг не заботился о моих ушах, отгораживая плетением от выкриков зрителей. А значит, зрители могут прокричать что-то важное для меня, то, чего я, по мнению распорядителя, слышать не должен. Вторая странность была в том, что из двух моих противников сражаться вышел только один. И тут может быть несколько вариантов, но я склоняюсь к тому, что второй противник, думая, что я слеп, готовит мне какой-то неприятный сюрприз. А увидеть его действительно я не могу, так как этот гад все еще далековато от меня и не вошел в зону моего магического зрения.

Мечник, с которым мне пришлось сражаться, оказался очень даже опытным. Думаю, что с Гретусом он был бы на равных, но мне с моим ускорением этот враг не страшен. Правда, я еще даже не думал ускоряться, а только уворачивался и уходил от атак, ожидая появления второго противника. Нельзя мне использовать свой козырь раньше времени, слишком мало время действия ускорения. А пока мне достаточно иногда контратаковать, чтобы мечник не зарывался, тем более мужик и в подметки не годится Шуфару, который в последнее время на тренировках не делает мне никаких скидок и работает в полную силу.

О, да мой противник не промах, явно пытается развернуть меня спиной к своему напарнику. Видимо, в этом и состоит их план — один отвлекает, в то время как второй заходит со спины и убивает меня. Вот только магическое зрение не зависит от глаз, и с недавнего времени я натренировался использовать его почти вкруговую. Правду говорят, что если теряешь одно из пяти чувств, то другие могут обостриться. У меня это вылилось в усиление магического зрения, а с постоянными тренировками на концентрацию и управление силой я смог в этом переплюнуть даже Оргела. Правда осталась совсем маленькая мертвая зона в районе затылка, градусов этак на десять, но слава богу, голова у людей устроена так, что вертится на шее довольно свободно, так что это не проблема для меня. Пожалуй, я подыграю своим врагам, а когда второй боец приблизится, просто активирую ускорение и прибью сразу обоих.

Сделав вид, что попался на уловку, я начал медленно отступать в ту сторону, куда меня гнал противник. Вот только рано я обрадовался и посчитал себя самым умным. Если бы не тишина, то тихий шелест летящего копья я ни за что не услышал бы. Спасло меня ускорение, благодаря активации которого я смог разглядеть размытое пятно приближающегося копья. Резкий уход в сторону, увернуться от второго копья и сделать перекат прямо под ноги медленно двигающегося мечника. Удар мечом в пах, перекат, и рывок в ту сторону, откуда летели копья. Через десяток шагов я разглядел силуэт приближающегося противника, который только что бросил третье копье и уже потянулся к ножу, рукоять которого торчит из ножен на поясе. Еще несколько шагов сквозь вязкий воздух и я насаживаю врага на меч. Провернуть клинок в ране, никакой пощады противник, нападающий со спины, не заслуживает, и выдернуть меч. Два шага в сторону, не забыть потихоньку слить через ноги заряд, накопившийся в теле, отбой ускорению.

Вот и все, победа. Мечник корчится на земле, зажимая рану руками, а вот второй только падает на песок и пытается удержать разорванные внутренности руками. Зрители беснуются на трибунах, но я их не слышу, маннас все еще не убрал свой полог тишины. Поднимаю руку к правой щеке, которую почему-то жжет, и чувствую горячие капли крови, выступившие из небольшой царапины. Все-таки я не полностью увернулся, и широкое лезвие первого копья меня зацепило.

ГЛАВА 5

Денис

Пробуждение было из неприятных. Болело буквально все — от костей до кончиков волос. Перед глазами плавали круги, и я сначала даже не понял, где нахожусь. Попытавшись рассмотреть комнату, крутанул головой и взвыл от боли. Ну вот что может быть глупее в моем положении, чем забыть о слепоте и пытаться рассмотреть комнату глазами?

— А, очухался! Наконец-то! — Я перешел на магическое зрение и разглядел у своего жесткого ложа лысую голову зеленого человечка. — Я уже волноваться начал. Шутка ли, ты уже четыре сата тут валяешься как бревно.

— Оргел… Век бы тебя не видеть. — Дикая боль в черепушке не желала проходить. — Ититский бог… Как больно. Что со мною?

— Ну, если не считать порванных связок, пару треснутых ребер с левой стороны, сломанной руки, тоже левой, несколько порезов и крайнюю степень истощения организма, то все в порядке!

— Вот ведь! Кстати, я победил или как?!

— Да что с тобой такое?! Скажи спасибо, что ты жив еще! Я тут четыре сата не отхожу от бренного тела, все силы приложил и даже Лоскера упросил частично снять блокировку с моего ошейника, чтобы тебя подлечить магией, а ты все о победе думаешь! — Гоблин так разошелся, что несколько раз успел обежать мое ложе, махая руками от возмущения. В конце концов он остановился и вопросил. — Ты лучше скажи, что случилось на арене?! А то этот поганый орк только злобно зыркал и так и не удостоил меня ответа!

— Не мельтеши, Оргел. У меня уже голова кружится от твоих скачков. Кстати, чего это ты разошелся? Вот услышат твои крики, тогда поздно будет жалеть.

— Да как мне быть спокойным, если тебя притащили в таком состоянии, что я просто опешил! Даже Лоскер тут чуть ли не выплясывал, требуя ответа, будешь ли ты жить! А скольких трудов мне стоило убедить орка, что ему лучше уйти и не мешать мне заниматься сохранением твоей жизни! А о том, услышат ли нас, я позаботился сразу, как всех выпроводил отсюда! Мне еще моя жизнь дорога.

— Да уж. Никогда не думал, что Лоскера будет беспокоить мое здоровье.

— Его не твое здоровье беспокоит, а то, что он может потерять источник дохода. Пока что ты первый, кто смог принести ему столько денег, не говоря уже об известности. Наш хозяин еще ни разу не был приглашен на здешнюю арену. А ведь отсюда открывается прямой путь в столицу. Ладно, хватит о нем, лучше расскажи мне, кто это умудрился тебя так разделать и почему ты выжат как лимон.

— Все просто, мой друг. Я стал слишком самоуверенным, вот меня и ткнули рожей в кучу моей самоуверенности. А дело было так.

Шикарная была ночка! Девочки были другие, но массаж они делают не хуже предыдущих. Да и в ночных забавах знают толк. Шуфар обещал, что сегодня найдет мне еще более умелых девчонок, если я хорошо выступлю. А я точно не облажаюсь, пусть даже их будет пятеро или шестеро, а не четверо, все равно ускорение рулит.

— Шуфар, может уже хватит проверять все эти ремешки? Ты уже по третьему разу прошелся по всей амуниции!

— Сегодня у тебя тяжелый бой, вот я и волнуюсь. Так что, Ден, будь осторожен.

— Да что мне будет? Вон вчера копейщик был, и то не смог меня насадить на свою деревяшку, хоть и заходил со спины. А сегодня я просто первым нападу и не дам им ни шанса загнать меня в угол.

— Ты стал слишком самоуверен, и это опасно, Ден. Я не знаю, кто сегодня будет тебе противостоять, но уверен, что без подвоха не обойдется. Не зря же Лоскера опоили в первый день. Теперь он ходит нервный и ни капли вина в рот не берет. А все почему? Потому что он по дурости попался и теперь не может повлиять на выбор соперников. Неизвестно кого сегодня выставят конкуренты Лоскера, желающие твоей смерти. Или ты забыл, как потерял зрение?!

— Да успокойся, наставник. Я их всех сделаю.

— Дурак ты, Ден. И я объясню, почему ты дурак. Неужели ты думаешь, что на арене выступают самые сильные бойцы? Ничего подобного. Например, ни один из маннасов, специализирующихся в боевой сфере, тебе не по силам. Средний боевой маннас может положить до пяти десятков отличных солдат обычным мечом и не запыхается. При этом он даже не будет применять никакие заклинания, кроме простейшего ускорения. Ладно, оставим маннасов и возьмем обычного гвардейца какого-нибудь короля, который с помощью постоянных тренировок и употребления различных эликсиров может достичь такого развития своих физических способностей, что без всяких заклинаний на пару минут способен войти в боевой транс, при использовании которого не будет уступать слабым маннасам. Я уже не говорю про эльфов или дроу, которые и без магии быстрее человека.

— Да ладно, наставник, не беспокойся. Ты же не думаешь, что на арене меня ждет маннас или парочка гвардейцев? А нелюдей тем более не выставляют на официальные бои, и ты это знаешь лучше меня. Так что все будет в порядке. О, вот и посыльный от распорядителя бежит.

Забежавший в комнату слуга скороговоркой сообщил, что пора выходить на арену. Шуфар хлопнул меня по плечу, и я пошел на выход. На арене как всегда было жарко. Вообще за все время пребывания в этом мире я так и не заметил сильных холодов, хотя мне и говорили, что зима кончилась месяц назад. Видимо, империя находится ближе к экватору да еще и в полупустынной области, так как я ни разу не видал тропических ливней, характерных для таких областей. Если сравнивать здешний климат, то он больше похож на африканский, например такой, какой у нас был бы в Египте. Хотя в Египте мне бывать не приходилось, так что сравнить свои впечатления я не могу.

Как только решетка упала за моей спиной, я быстрым шагом направился к противоположной стороне арены. Хватит с меня и вчерашнего метателя копий, который долго стоял на недосягаемом для моего магического зрения расстоянии. Сегодня я сам подойду к противникам, чтобы избежать таких сюрпризов.

Через двадцать шагов я разглядел четверых человек, которые, разойдясь в стороны, неторопливо шагали в мою сторону. Два мечника со щитами, один с длинным копьем и еще один с огроменным фламбергом. Мечники шли слева и уже держали наизготовку щиты, а вот двое других даже не удосужились приготовиться и держали свое оружие на плечах. Вот только была одна странность в этой группе. Если оба мечника ничем не отличались от многих предыдущих моих противников — такие же накачанные высоченные мужики, — то двое вальяжно идущих бойцов были какими-то худющими, как будто их неделю не кормили, и при этом их ауры светились немного ярче, явно указывая на большую энергетику, чем у мечников.

Немного подумав, я решил начать с левого фланга, то есть с мечников. Учитывая наличие щитов, следовало их вывести из строя первыми. К тому же они будут мешать копейщику достать меня издалека и за прикрытием их тел я смогу проскользнуть ближе к тому, у которого фламберг. А еще меня немного смущали эти двое худышек, поэтому следует держаться от них подальше, чтобы выяснить, не являются ли они тем самым сюрпризом. Тут поневоле вспомнишь лекцию Шуфара, которую он мне прочитал перед выходом на арену.

Активировав сеть ускорения на пятьдесят процентов, я рванул к мечникам. Первый же выпад увенчался успехом, и крайний левый противник лишился меча, выпустив его из порезанной кисти. Второй удар заставил мужика выпустить щит. Все, этого можно оставить в покое, пора приниматься за второго. Вот только планам моим не суждено было сбыться, так как передо мной неожиданно возник боец с фламбергом. Сокрушительный удар огромной железяки я успел принять на меч, который сразу же разлетелся на кусочки. От удара копьем я уворачивался, уже падая на песок. Перекат позволил избежать секущего удара фламбергом, но вот копье обагрилось моей кровью, скользнув в последний момент острием по спине. Следующие десять секунд я был занят тем, что пытался прийти в себя, попутно уворачиваясь от атак двух доходяг, которые не давали мне передышки. Скорость, с которой они двигались, нисколько не уступала моей, и я все никак не мог понять, как им это удается. Никаких заклинаний или даже сети ускорения я у них не разглядел. Обычные люди с ошейниками, явно не одаренные, вот только пылающие линии в ауре явно показывают, что все нервные импульсы в их телах сейчас проходят с неимоверной скоростью.

Прежде чем я успел прийти в себя и включить сеть ускорения на полную мощность, два моих противника успели оставить несколько кровавых отметин на моем теле. Но стоило только перевести сеть в максимальный режим, как я рванул к лежащему на земле щиту и подхватил его левой рукой. Закрывшись от очередного удара фламберга, я что есть силы оттолкнулся от земли и буквально впечатал нижнюю кромку щита в живот противника. От удара враг согнулся и выронил двуручник, а изо рта у него выплеснулся фонтанчик крови.

Только ударив, я понял, что совершил глупость, так как верхняя кромка щита со всей силы ударилась о мои ребра, а левая рука, держащая щит, безвольно повисла. Недолго думая, я подхватил упавший фламберг правой рукой и прыгнул влево, уходя от удара копьем. Ответный выпад двуручника копейщик уже не успел сблокировать и завалился, зажимая рваную рану на животе. С последним мечником, который стоял с растерянным выражением на лице, я уже не церемонился. Подойдя сбоку, просто опустил меч на его голову, благо о шлеме хозяин бойца не позаботился. Видимо, рассчитывал, что двое тощих ускоренных меня сольют раньше.

Только выйдя из ускорения, я в полной мере почувствовал боль в переломанной руке и ребрах. Ноги просто не держали меня и норовили согнуться в горящих коленях. Из последних сил я сделал несколько шагов, стравливая накопленную силу через подошвы, но уже почти у самой решетки завалился на песок.

— Вот так все и было. Эти доходяги чуть не сделали из меня фарш! Я до сих пор не могу понять, как они умудрялись так быстро двигаться? Если бы не твоя сеть ускорения и мои постоянные тренировки в контроле силы, то лежать мне сегодня на песке, пуская животом кровь. Этот засранец с фламбергом почти достал меня.

— Да уж. Теперь мне все понятно, — Оргел присел на табурет и ухватился за подборок, задумчиво почесал его и посмотрел на меня. — Твой любимый орк правильно говорил, что есть бойцы и посильнее тебя. Вот только он забыл упомянуть, что любого середнячка можно кратковременно сделать очень опасным бойцом. И для этого не потребуются магические способности или долгие тренировки. Достаточно одного зелья, которое чаще всего называют эликсиром «Последнего шанса».

— И что это за эликсир? И почему он так необычно называется?

— Все просто, Ден. Это зелье изобрели в давние времена, когда была война всех и со всеми. Изобрели его дроу. Употребив зелье, разумный на несколько саний превращается в боевую машину. Скорость, сила и почти полная нечувствительность к боли. Вот только есть один большой минус — несколько саний боя — и разумный просто умирает от истощения. Человек выдержит десять-пятнадцать саний, эльфы до двадцати, дроу саний двадцать пять, примерно столько же гномы, орки на десяток саний больше. Вот именно из-за такого эффекта и назвали это зелье «Последним шансом». Его давали бойцам, когда уже не оставалось надежды на победу и выживание. Кто откажется забрать с собой на тот свет несколько десятков врагов, если все равно помирать?

— Да уж. Обрадовал ты меня. Значит, мои противники все равно бы умерли, даже если бы победили?

— Не сразу, но умерли бы точно. Изначально эликсир убивал сразу, но позже его немного изменили, что позволило растягивать последствия на длительное время при определенных дозировках. Твоих противников явно поили мизерными дозами, поэтому они выжили, но были такими худыми. Если правильно рассчитать дозу и максимально сократить время действия зелья, то разумный сможет провести несколько боев. Но все равно зелье окажет разрушительное действие на организм, и употребивший не проживет больше года. Эти двое все равно бы умерли, но перед этим успели бы выиграть еще несколько боев. Учитывая, что они дошли до здешней арены уже истощенными, то могу предположить, что десяток предыдущих схваток они провели под действием зелья. Кстати, тебе еще повезло, Ден, что доза у них была минимальна. Если опытный и тренированный боец употребит полную дозу, то может потягаться в скорости с сильным маннасом.

— Ладно, я все понял. Впредь буду знать, что следует остерегаться таких доходяг. Тем более теперь я знаю, как их определять. Лучше скажи, сколько тебе потребуется времени, чтобы поставить меня на ноги.

— Ну, — гоблин встал и подошел вплотную к моей лежанке, — на ноги я тебя поставлю к завтрашнему дню. Вот только лечиться тебе еще не меньше двух восьмиц. А Лоскеру я сказал, что тебя нельзя выпускать на арену три восьмицы. Так что отдохнешь, отъешься, придешь в форму. И прошу тебя, больше не пытайся использовать ускорение на полную мощность дольше сании. Твой организм может не пережить еще одного такого истощения. Ты бы знал, как я испугался, когда тебя принесли. Ты же на скелета сейчас похож.

— Хорошо, Оргел. Правда, обещать ничего не буду, но я постараюсь больше так не делать. Кстати, раз уж ты выбил мне три восьмицы отдыха, то стоит потратить его с пользой. Вроде кто-то обещал подучить меня в ритуальной магии?

— Это я с радостью. Тем более причину для твоего ежедневного посещения моего скромного жилища теперь искать не надо. Лоскер так трясся, думая, что ты умрешь, что сразу же согласился на трехнедельное лечение. Теперь тебя каждый день будут водить ко мне на два сата. Вот только приедем домой и я тобою займусь.

— У меня еще вопрос, Оргел. Ты ведь сказал Лоскеру, что даешь мне зелье для ускорения?

— Я понял, что ты хочешь спросить. Нет, я ему наплел сказку про особенный семейный секрет, рецепт которого знаю только я. Так что ничего общего с зельем «Последнего шанса». Кстати, мне довольно долго пришлось отговариваться, чтобы не давать такое же зелье Гретусу! Спасла жадность Лоскера, который не захотел раскошеливаться на дорогие ингредиенты, список которых я для него составил. Уверен, что будь наш хозяин не таким жадным, он бы уже давно прикупил для Гретуса такое же зелье, какое использовали твои противники.

— Да уж. Стоит поблагодарить Богиню за то, что Лоскер слишком жаден, чтобы убивать своих бойцов. Не то что Шуфар, который не пожалел денег на выполнение своего обещания.

И вот тут-то я вспомнил, что сегодня я не смогу воспользоваться щедростью Шуфара! Эх, как жаль, что сегодня девочки мне не светят. А я так рассчитывал на бурную ночку!

— Смотри, этот контур следует замыкать вот так. Если ошибешься, то отдача ударит по тебе, — гоблин высунул язык от усердия, выводя мелом на доске очередной круг, заполненный рунами и соединительными плетениями.

Я сидел в комнате шамана и пытался запомнить очередную фигуру. Уже прошло две восьмицы с того памятного боя, и мое состояние пришло в норму. Каждый день гоблин учит меня магии, жаль только, что на это выделено всего два сата. Вначале мы занимались вообще по сату, так как Оргелу перед занятиями приходилось проводить лечебные процедуры. А с завтрашнего дня я уже смогу начать тренировки, и это меня несказанно радует.

— Оргел, не забудь, ты мне обещал показать, как преобразовать этот рисунок в плетение, для того чтобы использовать без ритуала.

— Ну что ты все пытаешься усложнить задачу? С рисунком и ритуалом ведь все намного легче?

— Это тебе легче, так как ты уже привык и не учитываешь боевых аспектов плетений. А мне все это потребуется в будущем применять в бою, а значит, времени малевать круги не будет.

— Вот я одного не понимаю, Ден, как ты будешь использовать такое простое плетение в бою? — Оргел покачал головой и назидательно поднял палец вверх. — Ведь это одно из самых простейших плетений с гравитационной составляющей, которое может запулить разве что маленький камушек, да и то с малой скоростью.

— Ничего, для всего можно найти применение, даже для слабых плетений. А если не найду применения, так все равно лишние знания мне не помешают. Ты ведь не можешь меня обучить всему, чему учат маннасов в академиях? Сам же говорил, что гоблинов туда не берут.

— Ну так нас везде не любят. Тем более у нашего народа одаренные редко рождаются, да и силой совсем малой обладают. Поэтому и практикуем ритуалы, а не прямое воздействие с помощью плетений.

— Но я-то посильнее буду? Ты же сам говорил, а значит, смогу применять плетения напрямую в бою.

— Насчет твоей силы я не скажу точно. Твоя аура до сих пор закрыта и не позволяет увидеть потенциал, но определенно ты сильнее меня. Иначе не смог бы с такой эффективностью использовать сеть ускорения. Все-таки для ее освоения надо иметь определенный минимальный порог дара, до которого я не дотянул.

— Ну, не наговаривай на себя. Лекарь из тебя вышел отличный. Я бы так не смог залатать свои раны, а ты за две недели поставил меня на ноги.

— Просто у меня был хороший учитель, лучший из лучших шаманов всех племен. У него обучаются все шаманы гоблинов. Вот он и научил меня всему, что я знаю, и сказал, что лучше мне обучаться на лекаря. Поэтому я могу лечить, но вот в остальных сферах я мало что знаю. Так что с твоей скоростью обучения я передам тебе все знания, не относящиеся к целительству за саар.

— Ничего, закончим с боевыми и бытовыми аспектами, а там и за целительство примемся. Времени впереди много, так что успеем. Кстати, Шуфар скоро вернется с новыми бойцами. Лоскер решил потратить часть денег на покупку новых рабов. А то нас осталось всего семеро.

— Да, наш хозяин знатно заработал на твоих боях. Хотя дурак он, что еще можно сказать о человеке, попавшемся на такую простую уловку. Это же надо было додуматься — пить вино с конкурентами — вот и опоили они его. То-то он еще ни разу не получал приглашение в столицу. Старый-то хозяин, отец Лоскера, говорят, был два раза в столице, хотя и не выигрывали его бойцы тамошнего турнира.

— Ничего, я выиграю. И получу свободу! А потом и тебя вытащу.

Да, выиграю. Получу свободу, а потом и Лоскера навещу как-нибудь ночью. Глядишь, он мне и подарит управляющее кольцо от ошейника Оргела. А потом мой бывший хозяин отправится в страну вечных грез, вот только путь его туда будет не очень веселым! Думаю, Яма для него будет самым лучшим местом отдохновения. Пусть попробует того, чем других потчевал. Ноги ему переломаю и язык отрежу, а затем сброшу в Яму. И никто его не найдет!

Стук в дверь прервал мои радужные мечты о мести. Все, два сата кончились и мне пора в свою камеру. Шаман просеменил к двери и открыл щеколду, не забыв сначала развеять малый полог тишины, который всегда устанавливал перед нашими занятиями.

В открытую дверь протиснулся стражник и оглядел комнату. Закрыв за собой дверь, страж протянул руку и быстро спрятал за пазуху полученный от гоблина сверток.

— Пошли, Недомерок, тебе пора, — стражник распахнул дверь, дождался, пока я выйду в коридор, и вышел следом. Стук щеколды возвестил, что Оргел прикрыл дверь, а я двинулся в сторону своей камеры.

— Как там, не слышно, когда наставник вернется? — Про Лоскера я никогда не спрашивал, чтобы не пришлось называть его хозяином. Да, мне приходилось называть его так, когда он появлялся на тренировках и соизволял поговорить со своими рабами, иначе пришлось бы испытать в очередной раз действие ошейника. Но если Лоскера не было рядом, никто не мог меня заставить произнести это слово.

— Говорят, что завтра хозяин приедет с новыми бойцами, которых купил. Сегодня один из слуг приехал и передал бумагу с приказом подготовить восемь комнат для новых бойцов.

— Ясно, значит, скоро будет испытание. Посмотрим, кого понабрали в этот раз.

Как приятно греет солнышко. Сижу, подставив лицо под теплые лучи, и наслаждаюсь хорошей погодой. Именно так может показаться со стороны, ведь я даже повязку с глаз снял, чтобы лицо равномерно загорело. Сквозь уже давно зажившие веки пробиваются лучи солнца. Во всяком случае, одним глазом я могу различать свет, хоть ничего кроме расплывчатого пятна и не вижу — хрусталик я так и не смог восстановить, даже Оргел не в силах вырастить его заново. Правда, гоблин сказал, что у меня еще есть надежда, если моими глазами займется крутой эльфийский целитель, но учитывая мое положение, ожидать, что Лоскер расщедрится на такое дорогостоящее лечение, не приходится. Если одна глазница заполнена почти целым глазом, то вторая моя глазница пуста. Почти пуста. На самом дне под запавшим веком уже растет новый глаз, вот только вряд ли он будет видеть. Это уже третья моя попытка вырастить новый глаз. Предыдущие две окончились ничем — глаз хоть и вырастал, но ни хрена не видел. Даже мой опыт по преобразованию клеток в мышцах ничем не помог, видимо, что-то я делаю не так, даже несмотря на мои земные знания анатомии. Но я не расстраиваюсь и продолжаю попытки восстановить свое зрение. Ведь с мышцами у меня тоже изначально ничего не получалось.

В общем, сижу я, наслаждаюсь погодой, в то время как рядом пыхтят оставшиеся в живых старожилы. Все тренируются, готовятся к будущим боям, а мне еще несколько дней нельзя. На самом деле все не так, и я уже могу спокойно тренироваться со всеми, но ведь Оргел сказал, что мое лечение займет не меньше трех восьмиц. Поэтому я трачу пару часов глубокой ночью, потихоньку разминаясь в камере и поддерживая себя в тонусе, а днем занимаюсь магией. Вот и сейчас все думают, что я просто греюсь на солнышке, но никто не видит, как в моей ауре постоянно возникают и развеиваются плетения, которым учит меня шаман. Через пару часов я пойду к Оргелу, и он продолжит мое обучение, а после обеда будут испытания новичков, которых привезли поздно ночью.

Да уж, немного осталось от той толпы народу, которая встречала меня, когда я тут появился. Осталось всего пятеро старожилов и трое новичков, включая меня. Хотя я и другие бойцы уже давно числимся старожилами, так как прошли через множество боев.

Не всем повезло выжить на арене, многие не вернулись. Правда, некоторым так и надо. Например, те двое, которые помогали Гретусу пинать меня, когда он приложил мою голову об каменную скамью, не выжили. Жаль только, что не моя рука отправила этих уродов на тот свет. Но ничего, Гретус ведь пока жив, а уж его я сам прибью. И Лоскера тоже приласкаю, вот только для этого надо обрести свободу.

Неожиданно с балкона раздался до боли знакомый голос Лоскера, приказавший привести новичков. Видимо, этот засранец уже выспался и решил не медлить с проверкой своих новых рабов.

Через пять минут на плацу стало многолюдно, так как Лоскер в этот раз не поскупился и приобрел аж восьмерых новых бойцов. Я все так же сидел и грелся на солнышке, не показывая вида, что мне интересно, но сам уже усиленно разглядывал магическим зрением новеньких коллег по несчастью. Ага, все высокие, как на подбор. Двое имеют явно выраженные негритянские черты. Цвета кожи я не различаю, но строение черепа с выпирающими надбровными дугами, приплюснутые носы и пухлые губы явно указывают на расовую принадлежность этой парочки, которая стоит в конце шеренги. Остальные рабы европеоиды, но судя по нескольким фразам, долетевшим до меня, не являются жителями империи. Двое из Лестора, один с восточных островов и три северянина.

Все-таки серьга, которую подарил мне Оргел, это что-то. Стоит несколько дней провести в обществе разумных, разговаривающих на неизвестном тебе языке, и начинаешь понимать, о чем они ведут речь. Благодаря этому я уже могу неплохо изъясняться на четырех языках и знаю несколько различных фраз еще на семи языках. Даже на языке дроу могу произнести несколько слов, которым Оргел научил меня.

Ага, вот и Шуфар — объясняет правила новичкам. Тест будут проводить четверо старожилов из самых слабых. Сначала избиению подвергнут северян и островитянина, а во второй заход синяками наградят чернокожих и бывших жителей Лестора.

Как ни странно, но из всех новых рабов только один был откровенным неумехой — остальные держались довольно неплохо, за что двое лучших удостоились избиения Гретусом и Клементом. Хорошо, что мне не пришлось проверять новичков — не люблю избивать беззащитных. Так что я сидел и смотрел, как новички в поте лица зарабатывают свои прозвища. Шуфар не скупился на всякие ехидные клички, а одному из чернокожих не повезло получить кличку из уст нового хозяина. Да уж, не хотел бы я, чтобы меня называли «чернозадым» — Лоскеру явно не хватает остроумия. Но ничего, когда новичок освоится и в первый раз выйдет на арену, Лоскер или Шуфар придумают ему новую кличку, чтобы не стыдно было объявлять зрителям. Правда, бедному мужику еще надо дожить до этого момента.

Перед обедом я успел побывать у Оргела, и мы вполне плодотворно провели два сата. Шаман тренировал меня в рисовании рун, которые изображаются в специальных ячейках плетения и могут в корне изменить не только силу, но и значение заклинания. Например, стоит в одной из ячеек простейшего стихийного круга сменить всего лишь две руны, и вместо воздушного кулака получишь земляной кол. А рун этих в магическом алфавите более тысячи! Так что можно сказать, что моя учеба еще только на начальной стадии. Сам Оргел использует не более половины рунного алфавита, так как при обучении его наставник делал упор в целительском направлении. Но мне придется разобраться со всем алфавитом, ведь боевики, которым я и собираюсь стать, используют почти все руны. Вообще-то гоблин сразу меня предупредил, что не сможет научить всему, но в этом мире, как и у нас на Земле, существуют высшие учебные заведения. Так что я уже думал, как мне попасть в местную академию и при этом не засветиться. Да уж, дилемма. С одной стороны, хочется научиться всему, что смогу осилить, но с другой стороны, совсем не хочется попасться и закончить свой путь на чьем-нибудь алтаре. Ладно, об этом у меня голова будет болеть уже после того, как я получу свободу.

Я даже не заметил наступления вечера, так увлекся составлением плетений и попытками удержания их в ауре. Сегодня я достиг нового рубежа — смог удерживать четыре различных простейших плетения в течение часа. Изначально получалось держать всего один конструкт — уже привычное векторное плетение, без активации. Неделю назад я смог довести этот результат до пяти одинаковых плетений, а сегодня я смог удержать всего четыре, но зато более сложных и к тому же разных!

Когда меня схватили за плечо, я даже вздрогнул от неожиданности и чуть не активировал одно из плетений. А так как плетение находилось внутри моей ауры и благодаря ошейнику не смогло бы выйти за ее пределы, то результат, даже при минимальном изначальном заряде силы в конструкте, привел бы к плачевным повреждениям моей ауры. Горький опыт такой активации я уже имел, хорошо, что тогда Оргел был рядом и сразу же привел меня в порядок, иначе лежать мне в беспамятстве не меньше суток.

— А, Корел. Ты что-то хотел? — один из охранников стоит, наклонившись ко мне.

— Недомерок, ты уже довольно долго тут сидишь один. Пора идти в купальню.

— Спасибо, что напомнил. А то я тут разомлел в тепле.

Встав, я отправился к уже открывшему дверь второму охраннику. Несмотря на то что больше никто из старожилов не смеет на меня наезжать, я до сих пор хожу в купальню последним. В этом даже есть плюс — никто не мешает мне во время мытья тренироваться в создании плетений. К тому же я до сих пор каждый раз, входя в купальню, вспоминаю тот день, когда столкнулся с Машером и убил его, что совсем не прибавляет мне желания мыться в компании Гретуса.

Неторопливо идя по коридору, я добрался до купальни. Охранник, следующий за мной, остался у последней решетки, которая запиралась на замок. Не доходя десятка шагов до комнаты, где мне разбили голову, я услышал тихий скулеж. На секунду замерев, я рванул к двери и распахнул ее.

Гнев и ярость захлестнули меня, как только я осознал то, что увидел. Лежащее на полу рядом с каменной скамьей голое тело одного из новичков, темное пятно, растекающееся рядом с его головой. Еще несколько пятен на самой каменной скамье и стене. Гретус, пинающий второго новичка, лежащего чуть дальше от первого, ногами. И двое старожилов, прижимающих к скамье рвущегося в бой Клемента, у которого во рту какая-то тряпка в качестве кляпа. Остальные старожилы сидят и смотрят, в то время как оставшиеся новички жмутся к дальней стене.

Уже делая первый шаг в сторону Гретуса, я на автомате ускорился. Пять шагов, удар в колено. Не останавливаюсь на достигнутом и бью уже падающего гада в пах. Отлетевшее тело не успевает осесть, как его правая рука выворачивается в плечевом суставе. И как итог, захват подбородка и затылка, резкий поворот головы — и на пол падает труп моего заклятого врага.

Выйдя из ускорения, почувствовал боль в левом колене. Из-за потери самообладания я явно использовал ускорение на все сто, так что итог меня не удивил. Странно только, что, несмотря на смерть Гретуса, ярость все еще клокочет во мне. Вот только внешне я холоден, как айсберг. За все это короткое действие на моем лице не дрогнул ни один мускул.

Только спустя несколько секунд я понял, что один из новичков кричит от ужаса, глядя в мою сторону. В коридоре раздался топот и в купальню ворвались двое охранников. Стоило им только увидеть, что произошло, как в мою сторону уставилась пара мечей. А через две минуты пожаловал Лоскер.

Боль. Боль, пронзающая каждую клетку. Как я ни стараюсь сдержаться, но крик уже который раз, вырывается из моего горла. Я стою на коленях, склонившись вперед и опираясь на руки, а рядом ходит Лоскер и орет что-то, до чего мне сейчас совсем нет дела. Да, он в ярости. Еще бы ему не быть в ярости, когда он потерял одного из лучших своих бойцов. Но мне плевать. Уже в тот момент, когда он ворвался в купальню, я понял, что наказания мне не избежать. И вот теперь это гад повторяет урок, который однажды уже преподал мне. Вот только на этот раз я знаю, что не умру. Не будет хозяин убивать курицу, несущую золотые яйца. Но зато этот хозяин решил, что урок можно провести подольше.

Я уже потерял счет времени и не понимаю, сколько продолжается эта боль. Лоскер не подходит вплотную, только нарезает круги, периодически отдаляясь, а затем приближаясь. Он снова и снова повторяет это действо, и вскоре я понимаю, что еще немного и мне уже ничего не поможет. Я просто сойду с ума от боли! Мне срочно надо избавиться от боли! Или хотя бы уменьшить ее! Боль везде, в каждой клетке, в каждой косточке, в каждом нерве. Надо уменьшить ее, или я умру!

Когда я уже отчаялся и думал, что пришел мой конец, в голове всплыла бредовая идея. Сначала я подумал, что вот оно сумасшествие, раз в голову приходят такие мысли, но стоило только Лоскеру начать очередной круг, приближаясь ко мне, как я решил действовать. Пусть это бредовая идея, но другого я все равно не смогу придумать! А значит, придется пробовать, иначе шансов остаться в своем уме нет.

Собрав всю волю в кулак, я начал создавать в теле канал, аналогичный тому, что использовал для стравливания лишней магической силы через ноги. Вот только это был не прямой канал, а в виде дерева с центральным стволом, проходящим вдоль позвоночника, и кучей маленьких веточек, тянущихся от поверхности кожи к стволу. При очередном усилении боли я начал впитывать энергию с поверхности ауры, которую выделял ошейник, и пропускать ее вдоль тела, а затем стравливать в землю. Первая же попытка заставила меня взвыть с удвоенной силой. Позвоночник прожгло раскаленным прутом, который так там и остался, постепенно разогреваясь все сильнее. Да, боль, бьющая по всем клеткам, отступила, но жидкий огонь, который поселился в районе позвоночника, разгорался все сильнее и сильнее. Я просто не успевал стравливать всю лишнюю силу, и она копилась в теле, одновременно выжигая все клетки в районе скопления. Требовалось срочно слить ее, иначе я мог просто выжечь все энергетические каналы. Из последних сил я растянулся на земле и попытался создать отростки ауры по всей площади тела, касающейся песка.

ГЛАВА 6

Академия. Территория светлых эльфов

— Алька, спорим, что Тигрицы порвут Скорпионов!? Ставлю половину своего месячного жалованья! — звонкий девичий голос, горящий азартом, разнесся по помещению контрольной комнаты.

— Да никто и не сомневается, что Тигрицы победят, — раздался не менее юный, но спокойный голос девушки, сидящей за соседней контрольной панелью и внимательно следящей за изображением карты, создаваемым с помощью иллюзий над поверхностью стола. — Даже первокурсницы, в отличие от такой тупой вояки, как ты, Элька, понимают, что сильнейшая команда академии не может продуть в тренировочном поединке Скорпионам, у которых в составе новичок. К тому же этот новичок является парнем, а значит намного слабее любой из Тигриц.

— Зато половина команд с радостью сменила бы своих третьих номеров на этого парня, — раздался третий, не менее приятный на слух голосок. — Во всей академии всего пара дюжин одаренных парней и только пятеро из них могут управлять доспехами. Так что любая команда будет рада принять к себе одного из них.

— Еще бы, ведь с парнем, когда он состоит в твоей команде, намного легче завести отношения. А значит, и шанс родить одаренного ребенка выше, не так ли, Хельга? — девушка, которую назвали Алькой, не отрывая взгляда от карты и быстро меняя настройки на контрольной панели, ответила обладательнице третьего голоса. — То-то Скорпионши сразу же ухватились за шанс сменить своего слабейшего члена команды на новенького парня. Даже потеря второго места в рейтинге команд академии не остановила их лидера от такого шага.

Утопающее в полутьме помещение контрольной комнаты находилось на втором этаже тренировочного центра, и было небольшим — всего десять метров в длину и пять в ширину. Посередине помещения стоял большой квадратный стол с иллюзорной картой места боевых действий, на которой в данный момент было изображение горного склона с густым лесом, где перемещались миниатюрные фигурки шести рыцарей. По бокам от стола с иллюзорной картой стояли еще два небольших контрольных стола, над которыми висели в воздухе иллюзии лиц учеников с различными параметрами в виде разноцветных столбиков и диаграмм. Одна из длинных стен помещения полностью, от пола до потолка, была застеклена. Сквозь стекло было видно огромное помещение, по размерам больше похожее на спортзал, в котором внизу, на уровне первого этажа, в два ряда стояли десять капсул, шесть из которых на данный момент были заняты учениками. Трехметровые яйцеобразные капсулы изнутри имитировали кокпит доспеха и применялись для тренировок младших курсов боевого факультета академии.

Три девушки, находящиеся в полутемной контрольной комнате, которая освещалась только слабым светом иллюзий, были преподавателями академии и в данный момент обсуждали схватку учеников. Девушкам на вид было не более двадцати пяти лет, но на самом деле каждая из них уже давно переступила порог в пятьдесят лет.

Элькариона, или, как ее называли подруги, Элька, была чистокровной эльфийкой и самой старшей по возрасту из трех подруг, но несмотря на столетний возраст, вела себя, как шаловливая первокурсница. В отличие от Эльки, ее более молодая подруга Алькарель вела себя, как умудренная опытом зрелая женщина. Полуэльфа по рождению, Алька за свою восьмидесятитрехлетнюю жизнь повидала достаточно грязи, но острый ум и прорезавшийся дар позволили ей войти в число аристократов и обучаться в академии, где она и осталась после окончания обучения в качестве инструктора. Шестидесятипятилетняя Хельга, чистокровный человек, была младше своих подруг, но считалась старшим инструктором по боевой подготовке и стояла на более высокой ступеньке служебной лестницы. В отличие от эльфиек, Хельга уже более сорока лет была в академии, тридцать из них в качестве преподавателя.

— Смотри, парень уже на последнем дыхании, еще пара ударов и его просто задавят, — белокурая Элька от возбуждения чуть не прыгала на стуле.

— Элька, ты хотела пари? Так получай — ставлю все свое месячное жалованье, что мальчишка сегодня преодолеет двадцатипроцентный порог! — зеленоволосая Алькарель произнесла всю тираду, не отрываясь от иллюзии с изображением взмокшего от пота лица молодого человека. Она внимательно следила за движениями ученика и пляшущими столбиками параметров под иллюзией, передаваемой из кабинки тренажера.

— Ты так уверена в этом новичке?! — Элькариона в очередной раз окинула взглядом карту боевых действий, где тройка Тигриц теснила со всех сторон команду Скорпионов, потом взглянула на параметры учеников и предвкушающе улыбнулась. — По рукам! Этот пацан не выдержит и двух саний, так что вряд ли он сможет набрать недостающие два процента!

— Эх, Элька, ну сколько тебя можно учить, что нашей Альке нет равных в тактике и стратегии. — Хельга удрученно покачала головой. — Ты прямо как маленький ребенок, все время попадаешься на удочку, а потом ноешь, что не можешь себе позволить очередной наряд, так как тебя обокрала твоя лучшая подруга. А ты, зеленая, не лыбся! Я вообще не понимаю, как тебе не стыдно обманывать нашу недалекую Белоснежку?!

— Сама ты синяя! — Алька повернулась лицом к старшему инструктору, скривила озорную рожицу и показала ей язык. — Наша Элька, даже если проиграет мне все свое годовое жалованье, не останется голодной! Будто ты не знаешь, что она из высшей эльфийской аристократии и имеет ежегодный доход, на который можно содержать всю академию.

— Ну, положим, я не синяя — волосы у меня голубого цвета! Это во-первых! — Хельга, несмотря на свой возраст, очень тщательно следила за своим внешним видом и не любила, когда кто-то делал ей замечания. И девушки знали об этой слабости старшего инструктора и не брезговали воспользоваться ею, когда не могли адекватно ответить на подколки младшей подруги. — А во-вторых, знание финансового положения подруги не дает тебе права над ней издеваться!

— Хельга, не вмешивайся в наш спор! Я печенкой чую, что сегодня мой день и эта зеленая проиграет пари! — Элькариона предвкушающе улыбнулась и уставилась на иллюзорную карту.

Старший инструктор только покачала головой, прекрасно зная, что вечером ей придется утешать напившуюся вдрызг подругу. Вот только изменить это уже никак нельзя, потому что Элька, несмотря на свое легкомысленное поведение, была удивительно упрямой эльфой, и если что-то решала для себя, то переубедить ее уже было невозможно. Алькариона, прекрасно знавшая характер старшей подруги, беззастенчиво пользовалась сложившейся ситуацией. Нет, Алька никогда сама не предлагала пари, но стоило азартной Элькарионе только заикнуться о ставках, как полуэльфа находила способ в очередной раз опустошить карманы наивной, но упрямой эльфы. И каждый раз напившаяся с горя Элька приходила в комнату Хельги, чтобы пожаловаться на обманщицу-подругу и получить утешение от синеволосой младшей. Хельга же не могла отказать эльфе, наученная горьким опытом одного-единственного отказа, после которого Элька месяц не разговаривала с нею. К тому же, стоило старшей наставнице увидеть обиженное выражение и слезы на этом детском личике, как в ее сердце что-то екало, и руки сами тянулись прижать ушастое чудо к груди и успокоить, медленно и ласково поглаживая по длинным белоснежным волосам, пока Элька не засыпала, смешно морща курносый носик и причмокивая припухшими губами.

— Вот! Вот! Я же говорила, что не пройдет и двух саний, как Скорпионов размажут! — Элька подпрыгнула на рабочем кресле и на радостях прыгнула на Хельгу, стоящую в двух шагах сбоку, повиснув у той на шее, а затем повернула голову в сторону Альки и шутливо прокричала: — Гони свое жалованье, жалкая полукровка!

— Да нет, это ты беги к своей заначке и тащи сюда мои честно выигранные денежки, — раздался спокойный ответ Алькарионы, не отрывавшей взгляда от контрольной панели с иллюзией молодого парня. — Я ведь спорила не на выигрыш, а на то, что парень преодолеет двадцатипроцентный порог синхронизации!

Эльфа отпустила шею старшего инструктора, которая грустно улыбнулась ей и посмотрела на столбики параметров, находящихся под изображением, показывающим кокпит рыцаря и истекающего потом молодого человека в кресле управления. Столбик синхронизации изменил свой цвет с красного на желтый, а под ним значилось число в двадцать целых и три десятых процента.

Элька уже было открыла рот, чтобы возмутиться, как раздался звук открываемой двери. В распахнувшемся проеме появилась еще одна девушка. Стоило эльфе ее увидеть, как слова возмущения, уже приготовившиеся слететь с ее языка, превратились в невнятное, но, судя по тональности, обиженное мычание.

— Ну что, девочки, как наши ученики? — вошедшая бросила быстрый взгляд на панель управления и удовлетворенно улыбнулась. — Я вижу, что они уже закончили.

— Маэстро, тренировочный бой между Скорпионами и Тигрицами окончен, — старший инструктор улыбнулась своей начальнице и указала на иллюзию: — Победили, естественно, Тигрицы.

— Хельга, сколько раз тебе повторять — хватит называть меня маэстро! Это ученики должны обращаться к нам почтительно, но мы-то друг друга знаем уже много лет и можем общаться по-дружески. — Ульрика нахмурилась и оглядела своих подчиненных, которые по возрасту были старше ее. Но стоило только ей разглядеть в полутьме хмурое выражение на лице эльфийки, как она щелкнула пальцами, и в помещении зажглось освещение, состоящее из шести магических потолочных светильников. — А чего это вы стоите все? Тренировка закончена? Значит, что надо сделать? Правильно! Надо проверить учеников. Вон парнишке наверняка нелегко пришлось, судя по контрольным параметрам его капсулы. А кто у нас здесь лекарь? И почему детки до сих пор сидят в капсулах?

— Капсулы разблокированы, ученики уже их покидают, — раздался спокойный голос Алькарель, руки которой порхали над контрольной панелью. — Результаты тренировочного боя сохранены на кристалл.

— Я сейчас! — Элькариона моментально забыла о своей обиде и выпорхнула из комнаты через вторую дверь, которая вела в зал с капсулами. Из-за закрывшейся двери раздался быстрый топот ног эльфийки, спускающейся по ступеням лестницы, а через пять секунд Ульрика уже наблюдала сквозь огромное окно, как штатный лекарь пичкает снадобьем молодого парня, едва стоящего на ногах рядом с капсулой.

— Хельга, они опять спорили? — Взгляд, брошенный начальницей в сторону Альки, тихо сидящей за контрольной панелью и пытающейся казаться занятой важным делом, не предвещал ничего хорошего. — Алькарель, сколько можно повторять — умерь свой пыл! Ты уже давно не девчонка и являешься уважаемым преподавателем самой лучшей академии на Тверди! Хватит уже доказывать свое превосходство за счет подруги! Забудь, наконец, свои старые обиды, которым уже более шестидесяти лет! И если ты мне сейчас заведешь сказку о бедной полукровке, которой не на что жить, поэтому она зарабатывает, как может, то я сама тебя придушу, так как ежегодный доход твоих предприятий уже давно догнал, а может даже обогнал доходы семейства Элькарионы!

Хельга, стоящая позади начальницы, улыбнулась и удовлетворенно хмыкнула. Ульрика, близкая подруга, с которой они прошли не одно сражение, несмотря на расстроенные в последнее время чувства, не потеряла былую хватку и быстро сориентировалась в ситуации. Стоило только обратиться к старой боевой подруге в официальном ключе, как та сразу же поняла намек и выпроводила из контрольной комнаты Эльку, чем пресекла очередную намечающуюся ссору. И тут же высказала замечание Альке, которая все никак не могла забыть старых обид со стороны своих сородичей по материнской линии и частенько вымещала свою злобу на наивной Элькарионе. Эльфа, бывшая не просто подругой, но и дальней родственницей Алькарель, прекрасно знала про непростую жизнь полукровки, и поэтому прощала ей любые обиды. Вот только сначала устраивала скандал, но зато вдоволь выплеснув в словесной форме свое возмущение, хватала подруг и тащила в ближайшую кофейню, где угощала их за свой счет. Правда в итоге больше всех страдала Хельга, ведь даже несмотря на примирение с Алькой, Элькариона заливалась вином и приходила ночью к младшей подруге вдрызг пьяной.

— Я помирюсь с ней, — раздался тихий голос Алькарионы, так и не оторвавшейся от контрольной панели.

— Конечно, помиришься! Только попробуй не помирись, я тебе такую веселую жизнь устрою! — пообещала Ульрика. — А теперь давай рассказывай, как там наши подопечные.

— В общем, показатели стабильны у всех, кроме новенького. Сегодня он наконец-то, как я и предсказывала, перешел двадцати процентный порог синхронизации, — раздался все такой же спокойный ответ от контрольной панели, вот только Хельга прекрасно знала, что угроза младшей подруги достигла своей цели, и Алькариона сегодня же сама пойдет на мировую со своей родственницей. В академии всем была известна доброта Ульрики, но если она решала, что кто-то достоин наказания, то отвертеться было невозможно. А уж наказания она придумывать умела, благо насыщенная различными событиями жизнь научила ее многим способам вразумления непонятливых и непослушных подчиненных.

— Двадцать процентов, — тихо произнесла Ульрика, — полсата полноценного боя в доспехе или пара сатов патрулирования. Негусто.

— Это не окончательный результат, маэстро. У мальчика есть потенциал, так что я думаю, что со временем он сможет достичь двадцатитрех-двадцатипятипроцентной синхронизации, что очень даже неплохо для мужчин.

— Ну да, мужчины у нас слабоваты, — грустно улыбнулась Хельга. — Жалко, конечно, но даже такой результат сделает этого парня лакомым кусочком для девчонок.

— Кажется, его зовут Альберт? — спросила Ульрика, глядя вниз через окно на опорожняющего желудок юношу, которого поддерживала Элькариона. — А родом он из Лестора, так? Король Грегор будет рад услышать, что в его бюджете появилась новая статья доходов.

Хельга согласно кивнула, наблюдая за еле бредущим юношей, который с помощью двух девушек из своей команды уже покидал зал с тренировочными капсулами. Грегор, король Лестора, свободного королевства людей, находящегося между землями эльфов и дроу, всегда был жаден до золота, а значит, парня будут сдавать внаем в качестве быка-производителя всем, кто заплатит хорошую цену. Но произойдет это только после окончания академии, обучение в которой оплачивает именно корона Лестора.

— Ладно, поговорили и хватит. Мне пора к директориссе. Завтра я отбываю в империю, поэтому сегодня надо покончить с формальностями, — Ульрика повернулась и зашагала к выходу из контрольной комнаты. Хельга скорчила Эльке суровую мину, кивнула в сторону двери, выходящей в зал с капсулами, и последовала за начальницей. Полукровка дождалась закрытия двери за старшей наставницей и тяжело вздохнула. Ей предстояла процедура примирения с дальней родственницей, которая как раз поднималась по лестнице из зала с капсулами, и именно на это намекала Хельга, изобразив злобное выражение на своем лице.

Уже идя по переходной галерее, которая проходила на высоте третьего этажа и соединяла здание тренировочного комплекса с другими зданиями, Хельга поравнялась с подругой и задала терзавший ее вопрос:

— Ты все-таки решила поехать к своему рабу? Не слишком ли легкомысленный поступок для лучшего преподавателя академии?

— Хельга, только потому, что ты моя ближайшая подруга, я рассказала тебе о нем. Да, я поеду и постараюсь его найти, и тогда, я надеюсь, что смогу прояснить свои чувства. Но пока я не увижу его, пока не дотронусь, пока не услышу его голос и не вдохну запах, о котором я постоянно вспоминаю по ночам, я не смогу быть уверенной в своих чувствах. Иногда мне кажется, что это был сон, о котором я забуду, как только проснусь, но проснувшись, я понимаю, что мне хочется заснуть и снова видеть этот сон, снова ощутить себя рядом с ним, услышать его голос, почувствовать крепость его рук, вдохнуть запах его тела. Я сама себя не понимаю, ведь вроде бы уже не молодая девушка. Сколько мужчин, молодых и зрелых, наивных и опытных, красивых и не очень, побывало в моей постели. Но ни один из них не приходит ко мне во снах, ни одного из них я не вспоминаю по много раз на дню, ни одного из них я не хочу увидеть. Поэтому я и еду, чтобы прояснить раз и навсегда свои чувства.

— Глупая ты, подруга, — Хельга грустно улыбнулась. — Ты же по уши влюбилась в него и все равно не хочешь в этом себе признаться. Говоришь о проверке, когда достаточно послушать тебя и сразу станет понятно, что стоит тебе его увидеть, и ты уже его не отпустишь. Вот только есть одна загвоздка, вернее даже две. Мало того что он раб, так он еще и гладиатор, а это означает, что в любой момент его могут просто зарезать на арене. И что же ты тогда будешь делать?

— Хельга, ты просто не видела, как он сражается. Стоит ему выйти на арену, как он преображается и становится непобедим, — Ульрика улыбнулась, но затем вспомнила о том, что человек, о котором она говорит, чуть не погиб и даже ослеп, и улыбка завяла на губах женщины, что не осталось незамеченным подругой. — Я уверена, что он выживет, во что бы то ни стало выживет. Ну а насчет рабства все просто — я его выкуплю. Именно для этого я продала свое поместье и некоторые драгоценности.

Старшая наставница, заметившая перемену настроения подруги, попыталась сменить тему разговора:

— Директорисса точно тебя отпустит? А то с нее станется, скажет, что не может в такое время дать тебе отпуск.

— С нею все обговорено, ну а в случае, если она будет вилять, я просто поставлю ультиматум — или она дает мне отпуск, или я увольняюсь.

— Ну хорошо, тогда я пошла обратно, присмотрю за девчонками. Тем более ты уже пришла.

И действительно, за разговором подруги, пройдя по многочисленным галереям, соединяющим здания академии на высоте трех этажей над землей, дошли до административного корпуса, где и располагался кабинет директориссы. Хельга ободряюще улыбнулась подруге и развернулась в сторону здания тренировочного комплекса. А Ульрика вошла в здание администрации и через пять поворотов и два лестничных пролета стояла перед кабинетом начальницы академии.

— Войдите, — раздался мелодичный голос, когда Ульрика постучала в дверь.

Массивная дверь из мореного дуба бесшумно повернулась на петлях и так же бесшумно закрылась за посетительницей. Кабинет директориссы был не то чтобы маленьким, но книжные шкафы со стеклянными дверцами, занимавшие всю дальнюю стену снизу доверху, пара мягких кресел и диванчик, стоящие у окна, а также тяжелый письменный стол, за которым и сидела хозяйка кабинета, скрадывали размеры помещения. Сама же директорисса, уже более трехсот лет занимавшая эту должность, выглядела как молодая девушка не старше двадцати лет, но сколько ей лет на самом деле, никто не знал. В академии почти все преподаватели предпочитали выглядеть лет на двадцать-двадцать пять, благо способности одаренных и эльфийские лекари способствовали этому. Так что не было ничего удивительного в том, что директорисса была по здешним меркам довольно невысокого роста и скорее походила на подростка, чем, кстати, постоянно пользовалась каждый год при поступлении новичков. Никто из новеньких учеников не мог заподозрить в молоденькой девчонке, которая бодро со всеми знакомилась и задавала кучу разных вопросов, шишку местного розлива, чем та пользовалась вовсю, узнавая об учениках такие вещи, которыми не делятся с преподавателями.

— Эльсира, я пришла отчитаться и получить ваше разрешение на отъезд, — Ульрика подошла и села в кресло, прямо напротив своей начальницы, которая медленно попивала вино из высокого бокала, сидя в соседнем кресле и разглядывая через большое окно площадь перед зданием администрации.

— Ульрика, моя дорогая, — девушка мило улыбнулась своей подчиненной и склонила голову к плечу, — дело в том, что возникли некоторые сложности, и ты не сможешь завтра покинуть академию.

Маэстро в ответ нахмурилась и твердо произнесла:

— Тогда я вынуждена буду требовать отставки с поста преподавателя академии.

— Ну зачем же так сразу злиться? — Улыбка директориссы стала еще шире, а глаза превратились в две узкие щелочки, как у кошки, получающей огромное наслаждение от поглаживания за ушами. — Ты же даже не дослушала меня, а уже совершаешь необдуманные поступки. Я же тебя учила, что нельзя принимать решение при нехватке данных, если только ситуация не критическая. — Глаза девушки неожиданно распахнулись, а ротик сложился в небольшую букву О, как будто она только что поняла нечто важное. — Неужели для тебя так критично время отъезда? Тебя кто-то ждет в империи или остались какие-то важные дела, которые ты не успела решить в прошлый свой отпуск?

— Да, у меня остались очень важные дела, — Ульрика постаралась сдержать поднимавшееся раздражение от осознания того, что начальница в такой момент решила сыграть в свою любимую игру на нервах бывшей ученицы. Такое издевательство маэстро не стерпела бы ни от кого, но той, которая нашла ее на улицах того города, обогрела, вырастила, воспитала и обучила, она могла простить все, так что тихо выпустив воздух сквозь сомкнутые губы, она продолжила незаконченную фразу: — И время отъезда критично, так как если я выеду с опозданием, то не успею на открытие праздника в столице империи.

— О, с каких это пор тебя интересуют праздники? Что-то раньше я за тобой такого не замечала. Ты и в отпуск-то раньше ездила с неохотой, работая по несколько лет подряд без отдыха. А тут рвешься уволиться, лишь бы не опоздать. Неужели ты наконец-то себе нашла парня, да такого хорошенького, что готова ради него оставить свою наставницу? — Девушка внимательно наблюдала перемену настроений на лице подчиненной, от сдерживаемой злости до смущения, пока Ульрика просто не опустила глаза и не уставилась в пол. Улыбка, вновь появившаяся на губах начальницы, осталась незамеченной смущенной девушкой. — Ну да ладно, вернемся к нашим делам. Как я и говорила, тебе придется задержаться на неделю, — вскинувшаяся было Ульрика не успела сказать и слова, так как начальница жестким тоном продолжила: — Но через неделю ты отправишься в империю во главе делегации от нашей академии и Светлого леса. Совет старейшин эльфов решил, что стоит отправить принцессу с дружеским визитом и поздравлениями в честь юбилея императора. А чтобы вы не опоздали, вам предоставят транспорт и два доспеха — для тебя и принцессы, для большей представительности делегации и во избежание всяких недоразумений в дороге и по прибытии.

— Значит, я буду охранять принцессу? — уже обрадованно спросила Ульрика, ведь если ей разрешали взять доспех, то значит, эльфы выделят как минимум летающий транспорт, который движется не в пример быстрее любого сухопутного.

— Охранять ее будут лучшие бойцы эльфов, а ты будешь главой нашей делегации. Это версия для непосвященных, но ты должна присматривать за этой молодой пигалицей и в случае проблем вернуть ее живой и здоровой.

— Это как-то связано со слухами о войне? — уже озабоченно спросила маэстро.

— Как ты знаешь, император стар, и неизвестно, сколько он еще протянет. Сам он не стал бы сейчас развязывать войну, но вот его наследник просто жаждет подвигов и завоеваний. Поэтому в эльфийской делегации будут два лучших целителя, которых выделила сама королева эльфов. Принцесса предложит императору пройти курс лечения, который продлит его жизнь на несколько десятков лет, что обеспечит нам стабильность и мир еще на какой-то срок.

— Почему именно принцесса, а не старейшины? Обычно ведь они решают большинство дипломатических вопросов.

— Старейшины посчитали, что если возглавлять делегацию будет принцесса, то шансов на успех будет больше. Ты же знаешь, что в империи не очень любят эльфов, ну а эльфы еще помнят последнюю войну, развязанную империей, и не хотят повторения конфликта. Так что принцесса будет олицетворять чистоту намерений эльфов. Готовься к поездке и подумай как следует над мерами безопасности.

— Я поняла, — Ульрика встала и поклонилась своей наставнице, — постараюсь оправдать оказанное доверие.

Когда дверь за посетительницей закрылась, девушка глотнула еще вина, откинулась в кресле и с мечтательным выражением и улыбкой на лице тихо произнесла:

— Интересный, должно быть, парень, раз маленькая Улька так на него запала. Надо будет внимательнее присмотреться к нему, когда ученица притащит его сюда.

Денис

— Ну как ты чувствуешь себя сегодня, счастливчик? — стоило двери закрыться за спиной охранника, как Оргел улыбнулся во всю физию и сразу же указал мне на кушетку. — Давай посмотрим, как себя чувствуют твои энергетические каналы.

— Да вроде все уже в порядке. Чувствую себя даже лучше, чем раньше. А уж про каналы и говорить нечего, — усевшись на кушетке, ответил я.

— Не скажи, Ден, если каналы у тебя стали толще, то это не означает, что это к лучшему. Да, ты теперь можешь пропускать через себя больше энергии, но зато маскироваться тебе будет тяжелее. К тому же длительное воздействие ошейника все-таки нанесло вред твоей ауре. Твоя защитная оболочка, которая помогала сокрыть ауру, истончилась, а значит, теперь тебя могут распознать как одаренного.

— Оргел, но ты же говорил в прошлый раз, что она еще достаточно толстая и хорошо скрывает ауру. А теперь ты сам себе противоречишь.

— Нет, Ден, все дело в том, что в прошлый раз ты пришел ко мне с пустым резервом, и я с трудом мог разглядеть хоть что-то. Но сейчас ты был на тренировке и не слил весь остаток сил. Разве не так? Ты же опять плетения в ауре держишь?

— Ну, я решил, что надо потренироваться в контроле плетений и держу сейчас четыре в ауре.

— Вот! И что мы имеем на данный момент? Ослабление аурной оболочки, которая ранее очень хорошо скрывала, что ты одаренный. Плюс к этому силы твои, несмотря на то что ты чуть не помер, увеличились. А значит, если ты будешь беспечным и не будешь всегда держать резерв на контроле, тебя быстро опознают как одаренного. А что дальше будет, не мне тебе объяснять.

— Да ладно тебе, Оргел. Здесь же нет никого, кроме тебя, кто сможет чего-то разглядеть. А мне надо чаще тренироваться, ты же сам об этом говорил.

Если до этого момента гоблина можно было назвать обеспокоенным, то после моего ответа он точно разозлился, так как чуть ли не с кулаками налетел на меня.

— А еще я говорил, чтобы ты не делал этого у всех на виду! Мало того что в поместье могут нагрянуть гости или еще кто-нибудь, так и твое поведение, когда ты сосредоточен на плетениях, может быть немного заторможенным. Поэтому тренируйся только у меня или ночью в своей комнате. Ты же не хочешь у самого конца пути к свободе опростоволоситься? До нашего отъезда в столицу осталась всего одна восьмица!

Вот тут шаман был на все сто прав. До поездки на столичные игры, о которой с блаженной лыбой на лице рассказывал Лоскер, осталось всего восемь дней. А значит, стоило быть намного осторожнее. Еще неизвестно, кто может увязаться с нашим хозяином в эту поездку. А вдруг какой-нибудь одаренный или проезжий маннас?

— Хорошо, хорошо! Я буду более аккуратным. Кстати, Оргел, я заметил кое-что странное. Сегодня я смог быстрее слить силу в землю, а все потому, что у меня получилось выпустить сквозь подошву больше аурных отростков. С чего бы это?

Шаман моментально успокоился, стал серьезным и принялся со всех сторон ощупывать и обнюхивать мое тело. Когда дело дошло до шеи, старый гоблин навернул несколько кругов, осматривая со всех сторон ошейник, поддевая его пальцем и дергая туда-сюда.

— Понятно… — гоблин встал передо мной и ухмыльнулся. — Я же говорил, что ты везунчик. Мало того что сила, способная убить любого другого человека, прошла через тебя и оставила в живых, так ты еще и каналы расширенные после этой пытки получил. А теперь выясняется, что все это сказалось не только на тебе, но и на твоем ошейнике, который должен был убить тебя. И теперь ты можешь выпустить сквозь барьер ошейника больше силы, так как ограничивающая часть плетения в нем получила некоторые повреждения и разрегулировалась.

— То есть, ты хочешь сказать, что мой ошейник стал слабее? И теперь мне будет проще от него избавиться?

Вот это была хорошая новость! Ведь если есть шанс избавиться от ошейника до поездки на столичные игры, то я смогу сбежать и Оргела вытащить из этого гадюшника.

— Нет! Ты не сможешь от него избавиться. И даже не думай об этом. Несмотря на небольшое повреждение, благодаря которому я смог разглядеть часть плетения твоего ошейника, он все еще полностью работоспособен, а значит, может тебя убить при попытке снятия. Да и материал ошейника до сих пор так же прочен, как и раньше. К тому же поделки эльфов часто содержат ловушки, что может быть опасным для тебя, если ковыряться в ошейнике. И вообще, Ден, тебе просто невероятно повезло, что ты смог выжить после этой пытки, да еще и сильнее стать, так что не искушай судьбу и будь осторожным.

— Ладно, Оргел, я тебя понял. Кстати, у меня на родине есть одна поговорка, как раз подходящая к моему случаю: «Все, что нас не убивает, делает нас сильнее».

— Хорошая поговорка, Ден. Вот и следуй ей — веди себя осторожно и не дай себя убить!

Несмотря на вечер, на дворе было жарко. Тренировка на сегодня была сокращенной, так как завтра надо было выезжать в столицу, поэтому бойцов отпустили пораньше, чтобы они могли отдохнуть. Вот только меня задержал Шуфар.

— Ден, я хотел бы тебе кое-что показать. Помнишь наш разговор, про сильных бойцов, которые могут тебе встретиться на арене?

— Да, наставник, я помню твой рассказ, хоть он и был коротковат. Но почему ты вспомнил об этом сейчас?

— Все просто. Завтра мы выезжаем в столицу и на тамошней арене есть вероятность встретить такого бойца, — орк нервно прохаживался передо мной, пока я спокойно сидел на одной из лавок. Несмотря на мою симпатию к этому разумному и дружеские отношения, нельзя было показать, что я его прекрасно вижу, хоть и не глазами. Все время приходилось играть роль слепого, который познает мир ушами. Вот и сейчас я немного повернув голову левым ухом в его сторону, делал вид, что отслеживаю передвижения орка только слухом. Еще одним стимулом к маскараду служил Лоскер, сидящий на балконе и внимательно смотрящий в нашу сторону.

— Наставник, я не понимаю, как я могу встретить на арене таких людей? Ведь не будут же маннасы или гвардейцы императора сражаться с рабами на арене?

— Нет, не будут. Маннасы, конечно, могут в исключительных случаях добровольно выходить на арену, но вряд ли такое будет в столице. А вот насчет людей, владеющих навыками вхождения в боевой транс, нельзя быть уверенным. Конечно, гвардейцев императора на арене ты не увидишь, но ведь не только они умеют входить в боевой транс. Опытные наемники, воины из других государств, гвардейцы какого-нибудь соседнего короля, да мало ли кто может попасть в рабство! Мир большой и всегда где-нибудь идут войны, после которых появляется множество рабов. И кто может гарантировать, что на арене в столице ты не встретишься именно с таким бойцом?

— Я понимаю, наставник, но тут уже ничего не поделать. Не я решаю, с кем мне сражаться. К тому же я уже бился с опасными бойцами.

— Если ты имеешь в виду тех двоих, которые были накачаны зельями, то они ни в какое сравнение не идут с лучшими бойцами. Этот лысый гоблин, конечно, гарантировал, что зелье, которое он все время дает тебе перед боем, намного эффективнее и безопаснее того, чем поили их, но все равно ты должен понимать, с кем тебе может быть, придется столкнуться на арене. Поэтому я тебе сейчас продемонстрирую то, что не показывал еще ни одному из наших бойцов. Давай, становись на середину двора.

Я медленно встал и прошел на середину двора. Честно говоря, Шуфар меня заинтриговал. Конечно, я знал, что орк очень сильный боец, но я никогда не мог предположить, что такая туша может настолько быстро двигаться. Стоило мне остановиться, как раздался шорох песка, и орк, буквально мгновение назад стоявший в десяти шагах позади, материализовался прямо передо мной! От неожиданности я отшатнулся, но не успел даже открыть рот, чтобы задать вопрос, как Шуфар опять испарился и появился уже в десяти шагах слева. Изнывая от любопытства, я активировал сеть ускорения, желая понять, насколько же быстр орк и смогу ли я противостоять таким, как он, если они встретятся мне на арене. Пятидесяти процентов от максимальной моей скорости не хватало, чтобы уследить за передвижениями наставника! Тело орка двигалось настолько быстро, что просто размазалось в воздухе, оставляя за собою шлейф! И только когда я врубил сеть на все сто процентов, увидел, что Шуфар не просто бегает с места на место, но наносит удары деревянным мечом, который был у него в руках. Если бы орк не останавливал каждый раз свой удар буквально в сантиметре от моего тела, то сейчас я бы уже лежал на земле, корчась от множества переломов.

Спустя минуту, которая растянулась для меня в вечность, Шуфар остановился прямо передо мной. Я вышел из ускорения, но от удивления не мог вымолвить ни слова. Все это время я считал, что в любой момент могу спокойно отделать этого громилу, и вот теперь меня в очередной раз ткнули носом в вонючую кучу моей самоуверенности. Скорость орка, который даже не являлся одаренным, раза в полтора превосходила мою при ста процентах ускорения! И что же мне прикажете делать, если на арену против меня действительно выпустят такого бойца?

— Надеюсь, ты смог оценить то, что я тебе показал? — с нажимом произнес Шуфар. — Хотя видеть ты не можешь, но хотя бы услышать должен был. Именно так двигаются сильные бойцы в боевом трансе.

— Да, наставник. Даже такой слепец, как я, смог оценить продемонстрированное вами мастерство. — Поклон дался мне легко, ведь перед истинным мастерством не зазорно и преклониться.

— Тогда ты можешь идти отдыхать. Только прошу, обдумай все, что я тебе показал и сказал. Мне будет горько, если ты погибнешь из-за излишней самоуверенности.

Повернувшись, я направился в сторону двери, ведущей со двора. И если внешне я пытался сохранить спокойствие, то внутри меня все бурлило. Множество вопросов, ответов на которые не было, крутилось в голове. Но сильней всего меня беспокоил вопрос о том, что же хотел сказать орк, когда произнес фразу про оценку увиденного? Тон, которым он произнес вопрос, был очень странным и наводил на размышления. И почему-то мне казалось, что Шуфар прекрасно знает о некоторых моих возможностях, которые я старался сохранить в тайне.

ГЛАВА 7

Столица империи Истер — Люсифель

О чем думает разумный, оказавшись в неволе? Естественно, о свободе. О том, как он покинет ненавистные стены, вдохнет воздух свободы, взглянет на небо, не ограниченное решетками, и может быть, закричит от счастья. И если Денису, первоочередной задачей которого в данный момент было выживание, такие мысли были бы простительны, то принцу Наилону ни в коем случае нельзя было допустить такую ошибку.

Живя в довольно жестком обществе темных эльфов, Наилон прекрасно понимал, что никто не позволит ему беспрепятственно гулять на свободе. Поэтому все время, которое он прожил в столице дроу Наймантере, где располагался дворец, Наилон постарался использовать с пользой для побега. Сбор небольшой суммы денег и подготовка планов побега были малой частью того, чем он занимался. Принц постарался как можно лучше научиться защищать себя без помощи магии, так как его обучение в этой области было сильно ограничено начальным уровнем. Так же Наилон проявил большую тягу к охоте, чтобы научиться выживанию в лесу и способам выслеживания дичи. Егеря из числа допущенных к королевским особам были в восторге от любознательности юного принца и с удовольствием обучали его.

Наилон старался научиться всему, до чего мог дотянуться. Даже у своих телохранителей он смог узнать много чего в области охраны, маскировки, преследования преступников, захвата цели и даже как правильно ухаживать за лошадьми в походе. Так же принц интересовался политической обстановкой в близлежащих странах, именно поэтому и он и выбрал для себя империю Истер в качестве первоочередного места для укрытия от ищеек дроу. Дело в том, что империя не имела с дроу договора о выдаче преступников, в отличие от других близлежащих и более безопасных государств.

И вот теперь, сидя в небольшой кофейне на одной из улиц Люсифеля, прилегающей к базарной площади, юный принц жалел, что в свое время мог общаться с ограниченным числом разумных, допущенных во дворец. Да, он мог говорить с охраной, с дворянами, постоянно приезжающими во дворец, с егерями на охоте, с родственниками, которых он искренне не любил. Но стоило ему покинуть пределы дворца, как все общение с обычными людьми или купцами происходило только через охрану, что воспринималось им в то время в порядке вещей. Теперь же он понимал, что имей он желание и возможность пообщаться с теми же купцами, торговцами или даже обычными жителями королевства дроу, у него не возникло бы той проблемы, обдумыванием которой он сейчас был занят, медленно попивая очередную чашку кофе. А проблема была довольно проста — где взять денег? Нет, можно было продать часть драгоценностей, которые принц забрал при побеге вместе с деньгами, но тогда его быстро найдут ищейки Великой матери, ведь на каждой вещице имеется клеймо первого дома темных эльфов. Так что проблема денег стояла перед Наилоном в полный рост.

А пошло все от незнания простых вещей, очевидных каждому простому разумному, благодаря чему принц, попав в империю людей, переплачивал за все, начиная от комнаты в таверне и еды и кончая одеждой и информацией, втрое, а то и вдесятеро больше требуемого. Каждый встречный кабатчик или даже простой прохожий в этой стране норовил обмануть молодого дроу и нажиться на нем, стоило тому только показать свою неосведомленность в вопросах местного ценообразования. И теперь от той довольно большой суммы, которую Наилон смог скопить для побега, остались гроши, которых хватило бы всего на восьмицу проживания в столице империи. Можно было, конечно, уехать и растянуть оставшуюся сумму на саар, живя в каком-нибудь захолустном городишке. Но скрываться одинокому дроу в таком месте было бы намного сложнее, чем в Люсифеле, где нередко можно было увидеть наемников из числа разумных самых разных рас, в том числе и темных эльфов. К тому же через пару дней начинались празднования юбилея императора, в честь чего было объявлено о пятидневных играх и турнире на арене с участием самых знаменитых гладиаторов империи. А попасть на эти игры Наилон очень хотел, несмотря на заоблачную цену билетов.

Раньше, живя во дворце, принц часто наблюдал за тренировками гарнизона или своей личной охраны, и даже постоянно участвовал в них. Но никогда не замечал за собой тяги к лицезрению боев ради удовольствия. Но после того, как из любопытства Наилон в одном из небольших городков, находясь уже на территории империи Истер, посетил бои гладиаторов, в нем проснулось ранее неведомое ему чувство, каждый раз разжигающее в нем желание увидеть, как разумные борются за свою жизнь до последнего. Может, в этом был виноват запах крови, проливаемый на песок арены, или дикие крики людей, подбадривающие своих кумиров. А может, в этом был виноват тот мелкий слепой парень, бой которого Наилон увидел в свое первое посещение арены? Принц до сих пор вспоминал, как двигался этот человек. Каждое движение, каждый удар и уворот так и дышали жаждой жизни, которую мелкий пацан не собирался отдавать, несмотря на преимущество противников. Даже в схватке с четырьмя врагами этот Недомерок сделал все, чтобы выжить. Было видно, что человек сражается на грани своих возможностей, и сражается не просто для развлечения, а ради выживания! Именно это и зацепило какую-то струну в душе Наилона. И теперь принц старался посетить арену и увидеть бои не на жизнь, а на смерть в каждом посещенном им городе.

Все еще думая о своей проблеме, Наилон обратил внимание на разговор двух купцов, сидящих через несколько столиков, благо хороший слух позволял даже не напрягаться, чтобы услышать приглушенные голоса людей. За спиной одного из купцов стоял рослый орк, явно наемник, так как был он облачен в кожаные доспехи и имел при себе пару мечей за спиной, и хмурым взглядом обводил ближайших посетителей кофейни. Дородные торговцы не торопясь попивали кофе и обсуждали предстоящие игры. Как оказалось, один из них был приезжим, и именно его охранял орк, нанятый этим утром в местной гильдии наемников в качестве телохранителя.

— Кренор, вот зачем тебе нужно было тратить деньги на телохранителя? — вопрошал довольно богато одетый торговец. — Здесь безопасная столица, а не дорога, на которой полно разбойников. Я, например, полностью доверяю столичной страже.

— Эх, ты не скажи, мой друг. Вот ты живешь в столице много лет, у тебя вся стража прикормлена, аристократы ходят к тебе в долг брать, каждую неделю ты бываешь во дворце. Поэтому ты и чувствуешь себя в безопасности, потому что такого известного и влиятельного человека никто не тронет просто так. А я приезжий, никого здесь не знаю, защитника не имею и страже денег за безопасность не платил. К тому же еще по дороге сюда я слышал много плохих новостей о наследнике и его юных друзьях-аристократах, а в здешней гостинице эти слухи только подтвердились, — одетый в добротную, но явно дорожную одежду купец сделал глоток из чашки, наклонился немного вперед и продолжил уже более тихим голосом: — Вот ты, например, знаешь, что три дня назад Еврона прирезали ночью? А кто прирезал, так и не выяснили якобы. Вот только видели люди, как умер Еврон — его компашка принца ради потехи на лоскутки пустила, и даже прибежавшая стража ничего не смогла поделать! Стражники только стояли и смотрели, как юные эльсиры отрезали по куску от честного человека!

— Да не может быть того! Я сам ходил к главе городской стражи и спрашивал про Еврона. Он сказал, что убийцами были грабители, которых при поимке и убили, так как они живыми не дались. Так что ты чего-то напутал, друг мой. А насчет безопасности у тебя же есть охрана каравана, так на кой ляд ты потратил деньги впустую на телохранителя? Взял бы одного из своих охранников и ходил с ним, раз ты не уверен в своей безопасности.

— Вот опять ты, Хварон, рассуждаешь, как столичный житель, а одного не знаешь, что страже дела не будет до моей охраны, если я попадусь местным эльсирам под веселую руку. А если я возьму одного из своих охранников, то его вместе со мною пустят на корм собакам и даже не посмотрят, что я честный торговец и исправно плачу налоги. Поэтому и нанял я орка, так как даже у нас в империи нельзя безнаказанно убивать нелюдей на глазах у народа. Правда, хотел было нанять эльфа или дроу, но в местной гильдии уже не осталось их, всех за последние дни разобрали в телохранители.

— Да не может быть такого, чтобы все вдруг сошли с ума и принялись нанимать себе охрану в нашей благословенной столице!

— Эх, Хварон, даже несмотря на то, что ты приближен ко двору и постоянно живешь в столице, нельзя быть таким близоруким. Всем известно, что император стар и скоро на престол взойдет его вздорный сынок. Да, да, не смотри на меня так, я еще мягко его обозвал! Любой купец, который держит уши раскрытыми, тебе скажет, что стоит только принцу взойти на трон, как он затеет войну. Ему, видите ли, подвиги его предков покоя не дают, тоже хочет прослыть великим завоевателем. Об этом чуть ли не на каждом углу говорят, а ты даже ничего не хочешь слышать. А война для торгового люда означает огромные траты, а для некоторых даже разорение. Поэтому-то все сейчас и пытаются обезопасить себя. Думаешь, одни приезжие купцы боятся шайки принца? Ничего подобного! Я знаю как минимум двух столичных купцов, которые уже продали часть своего дела и вывезли капиталы в Лестор. Да что купцы, многие приезжие аристократы также боятся и нанимают телохранителей, и даже не одного!

Дальше разговор купцов Наилон не стал слушать. Он уже знал, что нужно делать, чтобы не только заработать денег, но и попасть на игры бесплатно. Уже через десять саний молодой дроу входил в местное отделение гильдии наемников.

Два дня спустя. Столичная арена

Наилон стоял в ложе своего нанимателя, которым оказался довольно богатый аристократ из северной провинции, и смотрел на арену. Арена представляла собою правильный круг диаметром сто шагов, засыпанный коричневым песком. Места зрителей отделялись от арены парапетом высотой в пять шагов. Первый ряд зрительских трибун состоял полностью из отдельных лож, вход в которые осуществлялся из кругового коридора, идущего внутри здания. Самая большая ложа длиною более тридцати метров предназначалась для императора, членов императорской семьи и особо приближенных лиц. Далее по бокам шли ложи для почетных гостей из других стран. Например, сейчас эти ложи занимали посольства эльфов и дроу, приехавшие засвидетельствовать императору свое почтение и привезшие подарки на его юбилей. Именно по этой причине Наилон сейчас старался спрятаться за шторой, чтобы его не могли разглядеть из ложи, выделенной для посольства темных эльфов. Благо ложа нанимателя принца располагалась довольно далеко от посольства дроу, и сидевшая в высоком кресле эльфийка, в которой Наилон сразу распознал одну из родственниц королевы, была занята разглядыванием посольства светлых эльфов.

Честно говоря, принц тоже не прочь был посмотреть на принцессу светлых эльфов, но больше всего он хотел увидеть легендарную преподавательницу академии, маэстро Ульрику, которая была сильнейшим маннасом академии на данный момент. Эту человеческую женщину не столько боялись, сколько уважали даже в королевстве темных эльфов, что подтверждалось множеством историй, услышанных Наилоном, когда он еще жил во дворце. Раньше он даже мечтал поступить на обучение в академию светлых эльфов, пока не понял, что никто ему этого не позволит. Ведь королеве совсем не был нужен новый сильный маннас, а требовался всего лишь призовой жеребец-осеменитель. А вот его дети, при условии проявления дара, уже пошли бы учиться в академию, только не к светлым эльфам, а свою, темноэльфийскую.

Именно за этими думами и застал Наилона звук гонга, возвещающий начало игр. В императорской ложе произошло шевеление, и к парапету вышел распорядитель игр.

— Сегодня, в честь юбилея нашего любимого императора, мы начинаем турнир лучших гладиаторов, собранных со всех концов нашей необъятной страны! — Благодаря стоящему рядом маннасу, голос распорядителя легко разносился по амфитеатру, достигая самых последних рядов, где сидели богатые горожане, у которых хватило денег выкупить довольно недешевые билеты. Если бы не удачное стечение обстоятельств, то Наилон сидел бы сейчас в одном из крайних рядов рядом с горожанами, а не находился в отдельной ложе для аристократов. — В отличие от ежегодных трехдневных игр, этот турнир будет идти пять дней! В первый день вы увидите массовые битвы, сценарием для которых послужили исторические события нашей любимой родины. Во второй день пройдут групповые бои и бои с животными. В третий день мы покажем вам парные бои лучших гладиаторов. В четвертый день лучшие из лучших, те кто смогут пройти все испытания предыдущих дней, начнут борьбу за право сражаться в финале турнира! И наконец, в пятый и последний день будет всего три боя, в которых решится, кто же лучший боец нашей империи! А сегодня я рад представить вам первый бой — Армия основателя нашей империи — великого воина Асрома, против зверей диких земель! Встречайте!

Раздавшаяся музыка заглушила звук поднимающихся решеток, и через пять широких проемов на арену вступили гладиаторы. Сорок человек, экипированных сетями, трезубцами, копьями и большими пехотными щитами, выстроились в ожидании противников. Через санию раздался протяжный рев нескольких зверей и на противоположной стороне арены песок вздыбился, открывая четыре больших проема, ведущих под землю. Рев повторился, и на арену выметнулся первый зверь. Огромный мурс с горящими яростью глазами крутанулся на месте, увидел добычу и моментально рванул в атаку. Не успел первый зверь добежать до людей, как из подземелья выметнулась следующая тварь, покрытая черной длинной шерстью, и последовала за своим сородичем.

Люди не растерялись и, разбившись на четыре группы, приготовились встретить страшных зверей. Пока одна группа сдерживала первого мурса, держа его на расстоянии копьями и стараясь опутать сетями, вторая группа выдвинулась наперерез следующему зверю. Последние две группы уже бежали к открытым зевам огромных люков, намереваясь встретить оставшихся двух мурсов.

Спустя пять саний на залитой кровью арене остался один живой мурс, да и то жить ему суждено было недолго, так как в его опутанном сетями и истыканном копьями теле почти не осталось крови, обильно разлитой на песке вокруг. Из гладиаторов пострадало всего три человека — один умер, неосторожно подставившись под удар огромной когтистой лапы и отлетев со сломанной шеей, а двое были всего лишь несильно ранены.

— Как и в былые времена великий предок нашего любимого императора поверг напавших на его людей зверей, так и сегодня эти бойцы повергли страшных мурсов! Поприветствуем первых победителей турнира! — голос распорядителя потонул в криках зрителей. — А теперь мы представляем вашему вниманию другую веху в истории нашей непобедимой империи! Сегодня на этой арене тяжелая пехота императора Бруселека расправится с ордой варваров, решивших противостоять непобедимым легионам империи, завоевавшим северные земли!

Успевшая опустеть арена неожиданно пришла в движение. Огромные плиты, из которых состоял покрытый песком пол арены, начали подниматься вертикально вверх. Через пару саний вместо круглой арены зрители увидели коридор шириной в тридцать шагов, образованный поднятыми вертикально фрагментами пола. Высота стен коридора достигала трех шагов, за которыми были темные провалы, заполненные частоколом кольев, так что пожелай кто перепрыгнуть стену и избежать боя, то страшная смерть ему была гарантирована.

Распахнувшиеся ворота в одной из стен арены выпустили в коридор сорок солдат, облаченных в доспехи имперской тяжелой пехоты. Из оружия у каждого воина был ростовой прямоугольный щит с вырезом под копье, само копье длиною в четыре шага и меч. Четко отданная команда выстроила пехотинцев в непробиваемую стену, перекрывшую коридор от стены до стены.

Открывшиеся с другой стороны коридора ворота выпустили из своего нутра сорок человек, разнообразно экипированных короткими мечами, кулачными щитами, булавами, топорами и небольшими копьями. Большинство гладиаторов щеголяло в набедренных повязках и только на нескольких были штаны и рубашки, о доспехах же речи и не шло, только на нескольких людях были пояса и кожаные перевязи.

— Что-то странное происходит, — подал голос наниматель Наилона, обращаясь к сидящему рядом с ним мужчине, который тоже был из числа приезжих аристократов. — Мало того что жеребьевка так неравномерно распределила бойцов, так теперь можно подумать, что всех гладиаторов из северных провинций решили просто убить на потеху толпе.

— Вы правы, Борейт. Видимо, кто-то не поскупился заплатить организаторам турнира, чтобы убрать конкурентов.

— Данелий, а не может ли это быть связано с последними слухами о войне?

— Думаете, это все происки принца, и он намекает на незавидную судьбу тем, кто не хочет принять его политику? Ведь всем известно, что наследника поддерживают эльсиры южных провинций, в то время как большинство северных аристократов против войны.

— Все возможно, друг мой. Видимо, нам решили показать, что будет с нами, если мы воспротивимся желаниям наследника. Совсем наш император ослаб, раз его сын творит в империи, что пожелает.

Наилон, внимательно слушавший разговор, даже не подозревал, что на другом конце арены в ложе светлоэльфийского посольства велся практически аналогичный диалог.

Денис

На арену я вышел одним из последних. В голове все еще крутились слова Шуфара о том, что ему совершенно не нравится результат жеребьевки. Ну да, только дурак мог бы поверить в такое совпадение. Видимо, кому-то нехило дали на лапу, чтобы восемь пятерок гладиаторов из южных провинций попали в одну группу. А учитывая, что им предстоял простой бой с животными, то тут вообще надо быть дебилом, чтобы поверить в случайность результата жеребьевки. Нашей группе, собранной из гладиаторов северных провинций, предстоял бой с людьми, правда подробности сценария нам не рассказали, поэтому Шуфар и был на взводе. Все время подготовки он потратил на то, чтобы вбить в голову нашей пятерки простую истину — держаться вместе, никому не доверять, помогать мне во всем. Пять человек — именно столько требовалось выставить каждому ланисте, который желал участвовать в императорском турнире в этом году. И вот теперь я, Клемент и еще трое старожилов вышли на столичную арену.

— Нас явно отправили на убой, — раздался тихий голос Клемента.

— Расскажи, что ты видишь, — попросил я, хотя уже смог разглядеть стены, вздымающиеся по бокам и образующие коридор, шириной метров в тридцать.

— Перед нами длинный коридор, а в конце стоит стена из тяжелой пехоты с длинными копьями. И они перегораживают весь коридор, а у нас только короткие мечи и топоры. Это все равно, что выпустить против мурса щенка и ждать, пока тот его сожрет. Нас точно отправили на убой.

Хотя я еще не видел стену из тяжелой пехоты, но в воображении уже успел себе представить, как эта стена из закованных в сталь людей просто неторопливо прижмет нас к стене и нанизает на копья.

— Клемент, ты хочешь выжить?

— Да, хочу! Но не знаю как! Если у тебя есть идеи, то сейчас самое время их озвучить, а то через санию уже будет поздно. Пехотинцы уже опустили копья и идут на нас.

— Помнишь наш первый групповой бой? Помнишь, что я там сделал? — Я подождал пару секунд, чтобы Клемент осознал мои слова и продолжил: — Это наш единственный шанс. Если мы пробьем брешь в стене пехотинцев, то сможем победить. Да, они сильны, но они сильны в строю. А вот если появится брешь, то мы сможем подойти вплотную и разбить их строй.

— Я тебя слушаю, Ден. Что мне делать?

— Надо отвлечь пехотинцев, устроив попытку прорыва с правого фланга. В это время ты и еще кто-нибудь должны быть наготове у левой стены. И еще мне потребуется второй меч.

— Я понял тебя, — Клемент подошел и протянул свой меч, — держи мой меч, все равно он мне может не понадобиться. Дай мне время, я поговорю с другими бойцами.

Когда Клемент отошел, я снял свой пояс и аккуратно уложил его у стены. Сразу стало так легко, что я почувствовал себя пушинкой. Покрутив мечи, я перехватил их обратным хватом и направился к левой стене. Через санию ко мне подбежал Клемент и еще один из наших бойцов.

— Когда я свистну, вы должны будете присесть на одно колено и выставить над головою щиты.

— Ясно. — Клемент развернулся в сторону противника и сделал три шага. — Я договорился с ребятами. Они попытаются пробиться по правому флангу, но не рассчитывай на большую свалку. Все хотят жить, поэтому никто не полезет на копья без шанса забрать хотя бы одного противника.

Шаги пехотинцев раздавались набатом в голове. Было такое чувство, будто я пришел на парад и вот сейчас мимо меня проходит колонна военных. Медленно тянулись секунды, шаги раздавались все ближе и через некоторое время я смог различить в туманном мареве магического зрения строй латников с копьями наперевес.

— Вашу ититскую бабушку! — невольно вырвалось у меня. Это действительно были латники, закованные с ног до головы в железо! А буквально через двадцать секунд с правого фланга раздались крики, и десяток бойцов ринулись вперед, отбивая копья в стороны щитами и мечами. К сожалению, теми железяками, что были в руках гладиаторов, перерубить толстое древко тяжелого копья можно было и не мечтать. Парочка гладиаторов попытались было прошмыгнуть под копьями перекатом, но трое пехотинцев сразу же бросили копья и встретили их в мечи.

Спустя долгие пять секунд после начала атаки гладиаторов я свистнул и активировал сеть ускорения. Впереди медленно начал приседать Клемент, выставляя щит над головой. Я не стал ждать, пока Клемент с сотоварищем полностью опустятся на одно колено, и взял разгон. Два длинных шага, больше похожие на прыжки, оттолкнуться от щита над головой Клемента, прыгнуть со всей силы и сгруппироваться в воздухе. Внизу медленно проплывают приближающиеся копья пехотинцев, я делаю сальто и выпрямляюсь в воздухе. Приземление оказалось не из мягких, так как мои ноги ударили в шлем пехотинца, торчащий над щитом, и буквально выбили того из строя. Упав на песок в двух метрах позади строя солдат, я кувыркнулся к ближайшей спине, закованной в латы, и вонзил правый меч в подмышку пехотинца. Треск поддоспешника, тихий всхлип, и закованный в железо человек начал оседать. Как бы хорошо ни был подогнан доспех, всегда можно найти в нем щель. А в латных доспехах слабыми местами всегда бывают сочленения, так что я воспользовался этой особенностью в полной мере, тем более кольчуг, которые могли бы защитить от такого удара, у пехотинцев не было. Левый меч метнулся к стоящему рядом солдату и ударил того в щель между шлемом и доспехом. Выдернуть правый меч, крутануться вокруг левой ноги за спину следующего пехотинца и воткнуть меч в левую подмышку очередного солдата. Выдернуть левый меч, крутануться вокруг правой ноги и ударить следующего латника в открывшуюся щель под коленную чашечку. Еще два поворота — и еще три солдата начинают заваливаться на песок. На этом моя удача и закончилась, так как прямо передо мною мелькнул длинный меч, и мне пришлось срочно отскочить на несколько шагов от шеренги пехотинцев.

— Ититский сын! — невольно вырвалось у меня при очередном отскоке от пронесшегося перед лицом меча. — А ты откуда взялся!?

Появление командира пехотинцев, а это был именно он, стало для меня неприятной неожиданностью. Отличный, явно дорогой пластинчатый доспех, не стесняющий движений, длинный меч и отсутствие щита и копья говорили сами за себя. Офицер не стал тратить время на разглядывание меня, оскалился в яростной гримасе и бросился в бой. Скорость передвижения латника резко возросла, и мне пришлось уворачиваться от очередного удара. Этот человек явно владел техникой вхождения в боевой транс, которую мне продемонстрировал недавно Шуфар. Правда, до орка ему было далеко. Скорость пехотинца еле дотягивала до шестой части скорости наставника, так что спустя пять секунд я заблокировал его выпад левым мечом, а правый меч воткнул ему в горло. Не успело тело командира упасть на песок, как я рванул в сторону строя пехотинцев. Успел я уже к добиванию левого фланга, где проделанная мною брешь быстро заполнилась гладиаторами. Пехотинцы попытались было завернуть строй и устроить круговую оборону, благо с правого фланга их прикрывала бы стена, но потерявшие товарищей разъяренные гладиаторы не дали им такого шанса. Без правильного командования строй пехоты был моментально разбит, и завязалось несколько отдельных схваток, в которых гладиаторы не упустили своего преимущества, вовлекая пехотинцев в ближний бой.

Спустя пять минут на арене осталось стоять чуть больше двух десятков бойцов. Пехотинцы были вырезаны все. Подоспевшая уже к концу развязки стража не посмела сунуться в гущу боя и вытащить оставшихся пехотинцев. Пример пары разъяренных гладиаторов, потерявших своих товарищей и в безумии ринувшихся резать прибывших охранников, охладил пыл последних. Да, обоих бойцов убили, нанизав на копья, но перед этим они смогли зацепить пятерых охранников, двое из которых не выжили.

Для меня же в этом бою стали неожиданностью две вещи: первое — я не использовал для концентрации в бою музыку, так как просто забыл о ней в пылу боя; и второе — я даже не заметил, когда слил излишки энергии через ноги в землю. Видимо, я уже так натренировался, что стал делать все это на автомате.

Ложа для почетных гостей

— Интересно, с чего это наследник так бесится, что даже здесь слышно? — вопрос, заданный принцессой Альтереей, явно был риторическим, так как ответ на него любой из присутствующих мог услышать в долетающих из соседней ложи выкриках принца. Будущий наследник престола не ограничивал себя в выражениях, пока доносил до распорядителя свое неудовольствие сорвавшимся представлением, обещая тому все плотские удовольствия мира в компании с имперским палачом. Ведь по сюжету доблестная армия великого предка не могла проиграть варварам!

— Я думаю, ваше высочество, что некоторые планы принца в отношении аристократов из северных провинций империи не были претворены в жизнь так, как он хотел, — отвечая, Ульрика указала принцессе на один из секторов арены, где тесной группой сидели ее знакомые. Там уже полным ходом шло празднование победы гладиаторов над императорскими латниками, и даже отсюда было видно, как ликуют эльсиры в нескольких ложах, провозглашая тосты и произнося здравицы.

— Вы как всегда правы, маэстро. Видимо, этим представлением наследник хотел морально сломить противящихся его политике эльсиров, большинство из которых проживает в северных провинциях империи.

— Еще бы им не противиться. У большинства жителей севера хорошие отношения со Светлым лесом и Лестором, ведь практически половина северных торговых путей проходит через их земли. А если начнется война, то это будет означать не только потерю прибыли от торговли, но и разорение земель тамошних эльсиров. Ведь в отличие от принца они хорошо себе представляют, что адекватный ответ на агрессию не заставит себя ждать, а значит, ваша армия и войска Лестора пройдут огнем и мечом именно по их землям.

— Кстати, маэстро, а почему вы уделили так много внимания тому гладиатору с черной повязкой на глазах? Вы не отрывали от него взгляда, стоило ему только появиться на арене, — принцесса резко сменила тему, в надежде поймать Ульрику на недомолвках.

— Просто я уже видела этого бойца раньше. Еще до того, как он ослеп.

— А он разве слепой? — Удивление Альтереи было неподдельным. То, как двигался этот мелкий человек, когда сражался с командиром латников, сделало бы честь любому бывалому воину из Светлого леса. Да, ветеран или маннас из эльфов в несколько секунд скрутил бы этого человека, но чтобы достичь такого уровня в боевых искусствах, уходило не одно десятилетие. А этот человек показался принцессе очень знакомым. И если зрение не обмануло Альтерею, то времени на совершенствование навыков у него было не больше года.

— Да, он слепой. Как мне рассказал один мой знакомый, в одном из боев его чуть не убили. Он выжил, но в результате полученных ран он потерял зрение. Говорят, что там была какая-то темная история то ли с отравлением, то ли с договорными боями.

— Как интересно. Надо будет приказать выяснить как можно больше сведений об этом человеке.

— О, ваше высочество, неужели и вас заинтересовал этот гладиатор? Я же видела, что вы тоже глаз с него не сводили, — Ульрика задала вопрос с улыбкой на устах, хотя в глубине ее сердца поднялась волна ревности. И именно появление этого чувства дало ответ на вопрос, который терзал ее последнее время.

— Да нет, что вы, маэстро. Просто мне показалось, что я когда-то встречала этого человека.

Несмотря на нейтральный тон, которым был произнесен ответ принцессы, волна ревности снова всколыхнулась в сердце Ульрики. Слишком задумчивым было выражение лица Альтереи, когда она смотрела вслед уходящим с арены бойцам.

ГЛАВА 8

Денис

Вот и наступил второй день этих ититских игр. И судя по всему, он не будет легче, чем первый. Нашу группу из четырех гладиаторов выпустили на арену, а спустя пару минут я услышал знакомые звуки. Да, да, рев мурса нельзя спутать ни с чем, достаточно лишь один раз услышать его на близком расстоянии. Шуфар рассказал, что вчера мурсов тоже выпускали против бойцов, вот только по его словам там было соотношение один мурс к десяти гладиаторам с копьями и сетями, а у нас, судя по паническим репликам моих товарищей и сдвоенному реву с противоположной стороны арены, это соотношение один к двум. Мало того что вчера мы потеряли одного из старожилов в бойне против пехоты, так сегодня нас решили скормить зверям. А учитывая, что снарядили нас точь-в-точь как вчера, то есть кулачными щитами и короткими мечами, которые здешние бойцы называют кинжалами, организаторы думают подкормить нашим мясом свой зверинец.

— Нас явно решили убить на потеху толпе. Иначе вместо ножичков нам дали бы копья, — ну да, для меня это меч, а вот в огромных ручищах Клемента, стоящего рядом со мною, эти железки смотрятся сущими зубочистками.

— Клемент, вы справитесь втроем с одним мурсом, если я завалю второго?

— Вряд ли. Против таких зверей надо не меньше десятка бойцов с копьями и сетями.

— Постарайтесь. Я возьму на себя левого, а вы не отходите от стены, тогда у вас будет шанс продержаться.

Если я смогу быстро завалить одного из хищников, то второго убить уже будет легче, учитывая, что нас будет четверо на одного. Но тогда надо как-то развести мурсов в разные стороны. Наверняка, если я просто пойду вперед, то оба зверя нападут на меня, как на более слабую добычу, а потом они уже разделаются с остальными. Значит, придется рисковать и до последнего ждать рядом с компанией моих друзей по несчастью. А вот когда мурсы подойдут, тогда я побегу в сторону и один из них должен побежать за мною. Во всяком случае, в одной из приключенческих книг, которую я читал в детстве, было написано, что нельзя бегать от хищников, иначе они побегут за тобой. Главное, чтобы за мною не увязались оба зверя, а то мои шансы резко упадут.

Ага, а вот и гости пожаловали. Ититская сила, да они намного больше того мурса, которого я завалил. Если тот был с молодого бычка, то тут уже попахивает никак не меньше чем матерым буйволом. Да как можно вымахать до таких размеров? Они же вроде как из отряда псовых, во всяком случае, в магическом зрении мурсы смахивают на огромных, покрытых шерстью волков. Вот только размеры у них подкачали. Да уж, не повезло мне с местом попадания. Я как будто Гулливер в стране великанов. То-то все здесь стараются меня обидеть. Ладно, времени на рефлексию не осталось. Вон они уже подобрались на десяток шагов. Пора делать ноги и надеяться, что за мною увяжется только один из них.

Ускорение привычно замедлило движения зверей, рывок влево и я оказываюсь в двадцати шагах от остальных гладиаторов. Мурсы медленно повели головами и ближайший тронулся в мою сторону, в то время как второй развернулся к Клементу и компании. Именно этого я и ждал. Еще один рывок и разворот в сторону приближающегося зверя. Вот только мои надежды не оправдались — прыгать мурс не собирался, а целенаправленно бежал в мою сторону, оскалив пасть и показывая набор огромных клыков. Вот осталось пять шагов, три, два, пора! Шаг в сторону, удар мечом в глаз зверя, и меня уносит назад инерцией разогнавшейся туши. Не отпуская рукоятки меча, быстро хватаюсь второй рукой за длинную шерсть на шее мурса и подтягиваюсь вверх, пытаясь оседлать зверя. Правая рука болит после столь сильного рывка, но отпускать нельзя, так как гигантский волк все еще бежит вперед и пытается развернуть морду в мою сторону, чтобы цапнуть своей пастью. Еще в прошлый раз я заметил, что эти твари живучие. Тот первый мурс даже с рассеченным брюхом и мечом в башке не сразу умер. Вот и этот вроде уже должен был упасть и дергаться в судорогах, учитывая несколько сантиметров стали, которые пронзили его мозг. Но нет, он живой и все еще бежит, пытаясь достать меня зубами.

Оседлав мурса и держась левой рукой за шерсть, я повернул меч в ране и выдернул, а затем размахнулся и воткнул во второй глаз зверя. Мурса как будто подкинуло вверх, тело его выгнуло в судороге, и он упал на бок. Откатившись от туши, забившейся на земле, но явно не желающей умирать, я посмотрел в сторону второго зверя. Зрелище было неприятным. Двое гладиаторов, одним из которых был Клемент, отмахивались от огромного хищника, в то время как третий уже лежал на земле и пускал кровавые пузыри из разорванной груди. Вот мурс скакнул вперед, и уже второй гладиатор отлетает к стене с распоротой рукой. Клемент попытался рубануть мечом по лапе животного, что ему частично удалось. Кровь мурса закапала из небольшого разреза на лапе, что не помешало тому резко отскочить назад и приготовиться к новому прыжку. Так, слить накопленную энергию в землю и вперед!

Я был всего в двух десятках шагов от мурса, когда он решил очередной раз атаковать Клемента. Резкий прыжок зверя, удар здоровой лапы и боец отлетает к стене. Вот только добить Клемента мурс уже не успел, так как я пролетел последние метры до его тела и вонзил меч в мягкое брюхо. Отскок с проворотом и выдергиванием меча оставляет зияющую рану на боку мурса. Удар огромной головы резко развернувшегося зверя пришелся на мою правую руку. Я отлетел метров на пять и еле успел уйти перекатом от щелкнувших челюстей разъяренного хищника. Меч, выпавший из моей руки при ударе головою мурса, остался в недосягаемости за спиною зверя. От удара я потерял концентрацию и моя скорость резко упала, так что зверь практически нагнал меня, в то время как я пытался добраться до выпавшего меча. Резкий уход вправо спас меня от очередной попытки мурса полакомиться моим мясом. Крик гладиатора оказался для меня неожиданностью, но летящую железку я поймал на автомате. Клемент стоял у стены с одним щитом в левой руке, а значит, прилетевшая железяка была его мечом. Уйдя очередным перекатом от щелкнувших челюстей мурса, я вскочил на ноги и отпрыгнул подальше, что дало мне пару секунд для восстановления концентрации. Да, рановато я отказался от музыки. Привычно щелкнул невидимый выключатель, и в моей голове зазвучала музыка. Да, «Тореро» «Арии» самое то для моей ситуации! Человек против зверя! И человек победит!

Сеть ускорения на полную и вперед, навстречу мурсу, со злобой в глазах бегущему ко мне. Уход вправо и удар мечом, зажатым в левой руке в глаз зверя — правая все еще не отошла от последствий удара. Провернуть и дернуть меч, благо этот мурс бежит намного медленнее первого. Видимо, рана в брюхе сказывается на нем не очень хорошо. А теперь отпрыгнуть от изогнувшегося тела — не дай бог зацепит зубами. Развернувшийся зверь предпринимает очередную попытку меня укусить, но не тут-то было, горизонтальный секущий удар лишает его второго глаза. Я в очередной раз отскакиваю от рыскающего уже вслепую мурса. Теперь осталось только добить. Очередной рывок зверя в мою сторону — видимо, ориентируется по запаху, и меч проворачивается в новой ране, уже на горле зверя. Отскакиваю в сторону от бьющейся в агонии туши.

А теперь последний штрих — во второй уже раз слить накопленную за бой энергию в землю и отключить ускорение. Боль взорвалась разом в правой руке и голове. Ощупав рассеченный весь в крови лоб, я понял, что в очередной раз чудом остался жив. Если бы второй мурс оказался хотя бы чуточку быстрее, то разорвал бы меня после моего падения. Да, я сделал ошибку, бросившись спасать Клемента, и поэтому поплатился своей кровью. Но стоило мне задержаться с атакой на пару секунд, и мурс разделал бы Клемента, как тех двоих старожилов. Нет, я не считаю его своим другом, но Клемента можно назвать хорошим человеком, во всяком случае, по сравнению с большинством гладиаторов, с которыми я имел несчастье общаться, он нормальный человек. Чего только стоил его поступок с мечом! Ведь он бросил мне свой, а сам остался безоружным!

— Такое впечатление, что ты только что вылез из утробы матери, столько на тебе крови и всяких ошметков, — рев трибун почти заглушил голос подошедшего Клемента, который решил подколоть меня.

Действительно, почти вся моя одежда была заляпана кровью, а на плече нашелся кусочек вытекшего глаза мурса. Плюс ко всему я был забрызган содержимым кишок второго зверя, которому продырявил брюхо. Оглянувшись, я увидел все еще подрагивающие туши животных. Особенно меня удивило то, что первый мурс, после двух проникающих ударов в мозг, смог за время моего боя со вторым хищником проползти почти тридцать метров в нашу сторону. Если бы он прожил еще чуток, то смог бы помочь своему родичу, когда я в очередной раз пытался избежать его челюстей. Да уж, живучие твари эти мурсы.

— Вот что с тобою делать? Вечно тебя притаскивают ко мне израненным или покалеченным! Не мог увернуться от какого-то мурса?! — Оргел не закрывал свой рот уже две минуты, стоило только охране меня привести в комнату, где был устроен лазарет.

— Не притащили, а сам пришел. И не какой-то там мурс, а два огроменных мурса. И вообще, Оргел, кончай ныть. Лучше скажи, я завтра смогу выйти на арену или как?

— Да выйдешь ты на арену, куда денешься. Всего-то пара ушибов и небольшое растяжение. Про царапину на твоей дубовой голове я и не говорю. Вот, выпей это, это и это. Сейчас наложу мазь и повязку, и можешь идти. Будешь к утру как новенький. В противном случае меня Лоскер живьем съест — он уже тут прибегал как раз перед тобой и грозился всеми карами, какие пришли в его скудные мозги. Требовал, чтобы я тебя первым делом вылечил.

Все действо происходило за закрытой дверью и под пологом тишины, которые гоблин заранее активировал, стоило только охране выйти за дверь. Так что мы могли свободно обсуждать Лоскера в любых выражениях, все равно никто бы нас не услышал. Рядом на соседних лежанках уже спали Клемент и выживший старожил, которых Оргел усыпил сразу же по прибытии, чтобы мы могли свободно поговорить.

— Это хорошо. Я имею в виду хорошо, что я завтра буду в норме, а не то, что Лоскер тебя со свету сживет. — Опустошая очередной бутылек с зельем, я смотрел, как шаман ловко бинтует мою руку, щедро намазанную заживляющей мазью. — Ты на меня так не смотри зло, а то у тебя в ауре такая злость просвечивает, что я боюсь за свое здоровье.

— О, темные боги, научил на свою голову идиота. Теперь даже свое настроение от него не скроешь! Ты лучше расскажи, что произошло на арене, а то Лоскер требовал, чтобы я еще и Клемента на ноги поставил к завтрашнему дню.

— Да ничего особенного. Вышло на арену нас четверо, а мурсов двое. Своими ногами ушли только я с Клементом, одного из старожилов зверь вспорол когтями, как бурдюк с водой, а этого так приложил об стену, что вряд ли он сможет встать на ноги в ближайшую неделю, да и то только с твоей помощью. Вот Клементу и мне повезло — остались живы, правда у него тоже рука повреждена и головой он знатно об стену приложился. Но думаю, что ты сможешь поставить его на ноги.

— Понятно. Ну с тобой вроде все. Теперь тебе нужен хороший отдых и питание. Я скажу охране, чтобы тебя до утра не беспокоили, а ты смотри, сегодня ночью спи и не тренируйся. Тебе нельзя сейчас подвергать свой организм нагрузке, особенно магической. Давай иди уже, а я займусь следующим.

За дверью уже стояла парочка охранников. Один из них сразу же потащил меня в выделенную мне келью — по-другому эту узкую комнатушку нельзя было назвать. Не успел я прилечь, как прибежал раб с большим подносом, полным еды. Я успел уполовинить содержимое подноса, как меня зверски потянуло в сон. Вот ведь зараза этот гоблин, видимо, одно из зелий, которыми он меня пичкал, было снотворным. Оргел, не доверяя мне, решил подстраховаться, чтобы я ночью действительно спал, а не занимался тренировками. Уже осоловело дожевывая очередной кусок мяса, я завалился на койку и вырубился.

Третий день игр. Ложа градоначальника Борейта

— Данелий, ты не думаешь, что это уже слишком?

— Что ты имеешь в виду?

— Да все то же, о чем идут разговоры среди наших соседей по ложам. Кто-то слишком давит на организаторов игр. Иначе с чего бы такое распределение боев? Прошло всего два дня, а от сорока бойцов из северных провинций остался, дай боги, десяток!

— Двенадцать, если точнее, будут сегодня выступать. Еще трое или четверо сильно ранены и не смогут выйти на арену.

— Да какая разница, парой больше или меньше, если гладиаторов из южных провинций будет в два раза больше!

— Все просто, уважаемый Борейт. Я думаю, что император стал слишком слаб и принц решил себя показать.

— Ты уверен, что это принц, а не кто-то дал на лапу организаторам большую сумму денег? Может, это все шайка Шелома? Ведь буквально полгода назад он разъезжал по северным провинциям и пытался выбить самых лучших бойцов.

— Это нас подводит к тому, что ему это не удалось, — улыбнулся Данелий и пригубил бокал с вином. — Он напоролся на нашего Недомерка и потерял своих лучших бойцов. К тому же ему не хватило бы денег на подкуп организаторов. Ладно бы один или два, ну в крайнем случае три боя он мог бы оплатить, но организовать такую жеребьевку ему точно не по силам. Так что это дело рук наследника, который решил показать свои зубки.

— Но даже принц не рассчитывал столкнуться со Слепой смертью! — улыбнулся городской глава. — Наш мелкий боец порвал этих пехотинцев в один момент!

— Ну, не сказал бы, что он их порвал, но семь или восемь солдат на его счету. К тому же он лишил змею головы, убив их командира. То-то удивленные морды были у южан, когда строй пехоты прямо у них на глазах стал терять одного за другим хваленых имперских латников.

— А ты знаешь, Данелий, что это было лучшее подразделение во втором пехотном легионе? Да, это не великолепные гвардейцы императора, но все же лучшие солдаты из боевых частей! А командир у них, я слышал, был одним из первых мечников легиона! И вот эту силу поимели какие-то гладиаторы! Мне мой свояк пересказывал, что наследник так злился… Даже выражения, которые использовал принц, пересказал. — Довольная улыбка не сходила с лица Борейта все время, пока он повторял речь будущего императора в отношении распорядителя игр.

Неожиданный стук в дверь ложи прервал диалог двух друзей. Дверь открылась и за ней обнаружилась фигура слуги, который приглашающе согнулся перед гостьей.

— О, а вот и наша многоуважаемая маэстро, — довольный голос Данелия прозвучал уже от двери, где он склонился в поцелуе над ручкою девушки.

— Добро пожаловать в нашу скромную обитель, уважаемая маэстро Ульрика, — Борейт тоже встал с кресла навстречу гостье.

— Я рада видеть здесь знакомые лица, уважаемые эльсиры. — Ульрика прошла в ложу и присела в предложенное кресло, благо ложа была рассчитана на шестерых зрителей. На стоящего позади Борейта, закутанного в плащ телохранителя, девушка бросила лишь мимолетный взгляд. Слишком привычная картина в последнее время — каждый третий гость столицы ходил с охраной.

— Мы думали, что вы навестите нас раньше, — Данелий подал гостье бокал вина. — Честно говоря, вчера все время представления мы ожидали вашего прихода.

— Да, да, эльсира, почему вы не зашли к нам вчера? Мы так хотели поделиться с вами радостью за победу наших бойцов! — это уже Борейт решил внести свою лепту в разговор.

— Ну, бойцы скорее принадлежат своим хозяевам, а не вам, но я понимаю ваши чувства. Я тоже эти два дня болела за северян, ведь и я родом из одного с вами города!

— Неважно, кому принадлежит боец, важно, что они сейчас для всех олицетворяют! — воздел палец в небо пожилой маннас. — А учитывая сегодняшнее политическое положение, все бойцы, которые принадлежат ланистам из северных провинций, представляют на арене не просто своих хозяев, а всех эльсиров северных провинций. И если бы наследник думал иначе, то не старался бы подогнать результаты игр под свои желания.

— Значит, и вы думаете, что нынешние игры не просто развлечение, а повод показать силу? — Глоток вина из бокала и Ульрика продолжила свою мысль: — Считаете, что принц решил сделать из игр политическое представление?

— Именно, — Данелий опять воздел палец в небо. — Даже если умом почти все эльсиры севера понимают, что проигрыш наших бойцов подстроен наследником и его компашкой, то в глубине души у них все равно останется неприятный осадок. Останутся воспоминания о проигрыше, которые в конце концов вызовут не только раздражение, но могут также перерасти у некоторых в упаднические настроения. В среде аристократов севера может возникнуть раскол — кто-то захочет отомстить южанам, а другие готовы будут принять сторону наследника, как более сильного.

— Да, вы правы, Данелий. Мы с принцессой Альтереей тоже это обсуждали и пришли к выводу, что наследный принц не просто развлекается, а имеет четкий план.

— А можно ли у вас узнать, уважаемая маэстро, — Борейт, оторвавшись от закусок, обратился к Ульрике, — в свите принцессы Альтереи, судя по узорам на их плащах, не менее пяти маннасов целителей. Зачем ей такое количество целителей в империи? Обычно эльфы не выпускают своих лучших целителей за пределы Светлого леса, а тут сразу пятеро сопровождают обычное посольство.

— Все просто, уважаемый Борейт. Наше посольство прибыло сюда не просто для передачи поздравлений императору. Главной целью поездки принцессы является попытка предотвращения возможной войны. Именно для этого с нами прибыли сразу пятеро лучших целителей.

— Понятно. Так я и думал, — нахмурился маннас. — Значит, здоровье императора в критическом состоянии, раз понадобились эльфы. Иначе принц не заимел бы столько власти.

— Да. К сожалению, император крайне плох. Именно поэтому в свите принцессы столько целителей. И именно поэтому глава академии приставила меня в качестве главы охраны светлоэльфийского посольства.

— Неужели эльфы не могут вылечить императора?! — удивленный возглас Борейта наверняка услышали в соседних ложах. — Ведь говорят, что им под силу даже мертвого оживить.

— Нет, даже эльфы не могут творить чудеса. Император вел слишком разгульный образ жизни. К тому же он уже много раз проходил процедуру омоложения. Так что его организм уже на пределе. Целители сказали, что еще одной процедуры по омоложению он не выдержит. Все что они могут сделать, это поддержать его жизнь еще на некоторое время.

— То-то император не показывался в своей ложе с первого дня открытия игр. Мы даже с Борейтом спорили, почему это принц постоянно сидит в ложе вместо императора. Теперь понятно, с чего это наследник так осмелел.

Раздавшийся звук гонга прервал беседу, знаменуя начало очередного дня игр. Ульрика тем временем наклонилась вперед, якобы ставя бокал на столик, и тихо прошептала на ухо маннаса: — Данелий, после окончания боев у меня будет к вам небольшая просьба.

— Конечно, эльсира, я сделаю для вас все, что в моих силах, — ухмылка маннаса явно намекала, что он понял, чего желает девушка.

Денис

Ититский бог, как же меня все достали! Когда я попытался настоять на том, что мне нужна в этом бою катана, помощник распорядителя игр, который стоял в коридоре, ведущем на арену, чуть ли не силой отобрал ее у меня и всучил какой-то железный ржавый кусок металлолома! Больше всего этот кусок железа походил на чинкуэду — такое же короткое лезвие, широкое у гарды и сужающееся к кончику.

Вот только все лезвие было в выщерблинах, да и точили его, судя по всему, в прошлом столетии. Про ржавые разводы по всей длине клинка я уже не заикаюсь. А когда я попытался получить поддержку у Шуфара, который вышагивал рядом, тот просто пожал плечами, мол, чего я сделаю. Клементу, кстати, также всучили ржавую железку, аналогичную моей.

И вот теперь мы вдвоем стоим на арене, а против нас пара засранцев с длинными двуручными мечами! Благо это обычные бойцы, судя по их ауре, так что справиться с ними я смогу без проблем. Вот только орк меня предупредил, что сегодня у нас три боя, так что придется в этом бою не использовать ускорение, чтобы оставить его про запас.

— Клемент, мой левый. Если поймешь, что не можешь справиться сам, то тяни время — я разделаюсь со своим и приду на подмогу.

— Как бы мне не пришлось тебе помогать, мелкий! — в голосе гладиатора звучала злость, которую он не смог выплеснуть на того засранца в коридоре, который отобрал его любимый полуторный меч и щит. Хорошо хоть шлем и кожаный доспех остались на нем.

— Тогда вперед! Посмотрим, кто первый справится со своим противником!

Полминуты кружения на одном месте окончились тем, что мой противник попытался разрубить меня диагональным ударом от правого плеча до левого бедра. К его сожалению, я даже без ускорения оказался быстрее и, скользнув в опасной близости от клинка двуручника, воткнул чинкуэду ему в живот. Поворот клинка и отскок в сторону, враг хватается за распоротый живот и падает на колени. Добивать его я не стал — все равно он не жилец, вряд ли его хозяин раскошелится на хорошего целителя из маннасов, а обычный лекарь не сможет залатать такую рану. Уже собираясь помочь Клементу, я увидел, как тот добивает своего противника ударом в горло. Все, первый бой закончен и можно спокойно покинуть арену.

Отдохнуть нам дали всего один сат, а потом опять погнали на арену. В этот раз, помня о встрече в коридоре с помощником распорядителя, я сам попросил у Шуфара пару коротких мечей. Благо эти клинки были ухожены и хорошо наточены. Клемент последовал моему примеру, но вместо второго меча взял небольшой кулачный щит. Надеюсь, в этот раз нас не ограбят по дороге на арену.

На арену нас выпустили без проблем, только этот ититский сын в коридоре сморщил свою рожу в неудовольствии, но увидев короткие мечи, дал добро на проход. В этот раз на арене нас встречала явно сработанная пара бойцов. Оба противника были в шишаках с наносником, добротных кожаных кирасах с металлическими наплечниками и наручами. Юбка, сшитая из кожаных полос, вкупе с наколенниками и наголенниками защищала нижнюю часть тела. Большой треугольный щит и полуторный меч завершали картину брутальных убийц — по-другому я их назвать просто не мог, так как их ауры явно говорили об использовании зелья «Последнего шанса». Еще месяц, может полтора, и эти бойцы сами слягут в могилу от последствий употребления этого пития, но мне не светит дождаться этого момента. Так что придется самому сопроводить их в дальнюю дорогу.

— Клемент, эти двое очень опасны.

— Говори яснее, Недомерок. Чем они опасны?

— Все просто — они накачаны зельем. Ты не сможешь победить таких противников — слишком они быстры. Поэтому я нападу первым, а ты постарайся выжить, пока я не закончу с одним.

— Не знаю, как ты узнал про зелье, но я понял тебя. Как только ты начнешь, я убегаю и стараюсь выжить, а ты убиваешь их по очереди.

— Именно так. Начали!

Моментальный срыв в ускорение, три прыжка навстречу уже распавшейся паре бойцов, один из которых направился в сторону отступающего Клемента, а второй движется навстречу мне. Отвести левым мечом клинок врага, удар плечом в щит противника, ткнуть правым мечом в уже незащищенную ступню, которую ранее прикрывал щит. Перекат в сторону и разворот. Четыре прыжка назад, сквозь тугой воздух, ко второму противнику, который уже успел ранить Клемента в ведущую руку. Удар в щель кожаной кирасы с правой стороны, скрежет меча по ребрам, ощущаемый через руку. Противник еще только начинает поворачивать свое лицо с застывшей миной удивления на нем, которую я могу разглядеть даже в магическом зрении с такого близкого расстояния, а я уже вонзаю левый меч снизу вверх под кирасу в левый бок врага и проворачиваю меч, торчащий из его правого бока. Вытащить меч из падающего тела, плеснувшая из раны кровь залила мою ногу, и развернуться навстречу первому врагу, который ковыляет ко мне. Он уже понимает, что не успел, но все равно идет вперед. Правильно, так и надо поступать! Я тоже на его месте шел бы до конца, даже если бы знал, что умру. Именно это я и делаю все время с момента моего появления в этом мире. Иди ко мне, мой враг, я подарю тебе легкую смерть за такую смелость. Прыжок вперед, отвести удар меча и проскользнуть за щит. Меч входит под подбородок противника, пробивает мозг и разрезает наточенной кромкой горло, кровь льется на меня потоком. Тело врага дергается несколько раз, я отпускаю меч, и он заваливается на спину. Все, бой окончен.

Медленно сливаю накопившуюся энергию через подошвы в песок арены и отключаю ускорение. Крики зрителей врываются в уши, но я не обращаю на них внимания. Надо проверить Клемента, как он там. Надеюсь, он не сильно ранен и сможет участвовать в следующем бою.

— Ты как? — задаю вопрос Клементу, а сам смотрю на его руку. Довольно глубокая рана на предплечье кровоточит. Жить будет, а вот держать в этой руке меч в ближайшие пару дней нет.

— Спасибо, ты спас меня. Я уж думал, что все, отбегался. Этот гад был невероятно быстр, но ты оказался намного быстрее. Первый раз вижу такую скорость! Что за зелье тебе дает наш гоблин?

— Да так, есть один эликсир. Правда, жизнь он серьезно укорачивает.

— Понятно. Я бы тоже не отказался его использовать.

— Нам пора, — отвечать на незаданный вопрос я не намерен. Пусть думает, что хочет. Пусть все думают, что я тоже потребляю зелья. Так безопаснее для меня.

Поворачиваюсь и иду к выходу. Позади раздаются шаркающие шаги Клемента. Интересно, с кем меня поставят в пару в следующем бою? Или мне придется выходить одному против двоих?

Ложа градоначальника Борейта

— Странный бой. Вы заметили, как быстро двигались противники Недомерка и он сам? — вопрос Данелия повис в воздухе на несколько секунд, прежде чем зрители, бывшие с ним в ложе, пришли в себя от только что закончившегося боя.

— Эликсиры в последнее время пользуют все, кому не лень, — Борейт задумчиво отпил вина из бокала. — Ланистам не жалко своих бойцов, лишь бы выиграть императорские игры.

— Не скажите, уважаемый Борейт, — Ульрика, внимательно следя за уходящими с поля бойцами, продолжила свою речь: — Да, противники Недомерка явно использовали эликсир самоубийц, как мы называли его во время войны. Это было видно по их рваным движениям и еще по нескольким признакам, которые этот эликсир оставляет в ауре и на теле разумных. Но вот Недомерок точно не использовал это зелье.

— Это ничего не значит, уважаемая маэстро, — градоначальник оторвался от бокала с вином и потянулся к фруктам. — Говорят, что у Лоскера есть лекарь гоблин. Он шаман и готовит для Недомерка, как для лучшего бойца Лоскера, специальное зелье, которое тот и употребляет перед каждым боем. Лоскер скупает кучу целебных трав, когда приезжает в город, для производства этого зелья. Ходят слухи, что рецепт этого зелья сохранился в роду гоблина еще со времен пришествия Богини.

— Да что вы слушаете этого сказочника! — Данелий махнул рукой в сторону Борейта и скривил лицо в презрительной гримасе. — Слухи он, видите ли, слышал. Нет никакого зелья! Лоскер сам распространил эти слухи. А Недомерок еще в своем первом бою показывал невероятные вещи! Я специально ездил и узнавал, где Лоскер купил такого бойца. Так вот, это эльфы его продали работорговцу Зерафу. А он уже продал Недомерка Лоскеру. Ну так вот, в первом своем бою Недомерок убил пирата с острова Окип, просто сломав тому шею! А ты говоришь зелья.

— Данелий, а почему вы раньше не рассказывали об этом мне? — внимательный взгляд Ульрики уперся в старого маннаса. — И что за история насчет эльфов? С каких это пор эльфы торгуют рабами? Никогда такого не было!

— Ульрика, уж вам-то я не стал бы врать в таких делах. А не рассказывал я об этом потому, что сам только месяц назад узнал, когда по делам ездил к северным границам империи. Там я и услышал историю об этом бое, после чего нашел работорговца и выспросил все у него. Знаете, как развязывается язык у некоторых разумных после трех кувшинов отличного вина? Вот и Зераф оказался слаб на выпивку и все мне рассказал о том, как он получил почти задарма раба у эльфов. Можно сказать, что они сами его чуть ли не силой всучили этому торговцу!

— Интересная история, — Ульрика бросила задумчивый взгляд в сторону ложи, занятой эльфийской делегацией и тихо, так, чтобы никто не услышал, произнесла: — Надо будет расспросить принцессу, где она могла видеть нашего паренька.

Денис

Все оказалось до смешного просто. Так как Клемент не мог продолжать участие в играх из-за ранения, а мне не досталось пары — не знаю, то ли всех гладиаторов с нашего боя в первый день игр поубивали, то ли они все были ранены, но мне пришлось сражаться одному.

И вот я такой смелый выхожу в одиночку на арену. Да уж, послал бы я всех подальше и спокойно сидел бы себе в каморке, выделенной мне для сна, но как будто бы у меня был выбор? По такому случаю даже этот засранец, называемый помощником распорядителя, пропустил меня с катаной на арену. Вот только улыбка, которую он мне подарил напоследок, была явно многообещающей. Ну да, он явно предвкушал, как я, бездоспешный, в одних коротких портках, больше похожих на шорты, тунике с широким поясом, сандалиях и с катаной буду сражаться с полностью закованными в броню противниками.

Да уж, а снарядили их знатно. Никогда не видел, чтобы на арену выпускали гладиаторов, полностью облаченных в кольчатые доспехи. И как им только не жарко в таких длинных кольчугах с приделанными на груди широкими пластинами металла, в шлемах с личинами, металлических наручах и наколенниках с наголенниками? Даже ботинки есть из толстой кожи с металлическим носком! И как мне вас теперь убивать катаной, которая предназначена для режущих ударов? Да лучше бы я взял с собою короткий меч — им хоть удобней было бы колоть! А зачем вам такие большие треугольные щиты, вы что в тяжелую пехоту заделались? Ого, да у него и копье есть, а у второго полуторный меч! А если учитывать, что вы, братцы-кролики, еще и эликсиром пользуетесь, то я уже давно должен был вырыть сам себе могилку и быстро в нее закопаться.

Как хорошо, что я отказался от доспехов, в которые меня так усердно пытался запихнуть Шуфар, беспокоясь о моей бренной тушке. Все равно они меня не спасли бы при таком раскладе, а вот скорость заметно снизили бы. Именно на скорость я и рассчитывал, когда вышел на арену без доспехов. Вот только с катаной я немного ошибся. Надо было брать прямой длинный меч, чтобы удобнее было колоть в незащищенные части тел. А таких мест много в любом доспехе, главное знать, где и когда они открываются.

Ускорение привычно включилось, стоило только музыке зазвучать в моей голове. Слаженно двигающаяся парочка противников на мгновение замедлилась, но спустя два удара сердца стала двигаться в ускоренном режиме. Да, давайте, бегите ко мне, все равно я быстрее вас, хоть вы этого пока и не знаете. Незачем вам знать, что сеть ускорения задействована мною всего на половинную скорость. Я просто немного поиграю с вами, но так, чтобы на трибунах этого не заметили. За все три дня игр я ни разу не использовал свою сеть на полную мощность, максимум наполовину. Даже когда мне пришлось спасать Клемента в предыдущем бою, я действовал вполсилы. Не стоит моим противникам знать о моем прогрессе за последние пару сааров — даже Шуфару я никогда не показывал свою максимальную скорость. Хотя в последнее время я думаю, что он об этом догадывается и именно поэтому показал мне свои возможности перед поездкой.

Пора, еще два шага и копье войдет мне в живот. Перекат вперед, прямо под ноги копейщика, удар плечом в щит, еще один перекат влево, чтобы пошатнувшийся копейщик оказался между мною и заходящим справа мечником. Не вставая с колен ударить под коленную чашечку копейщика мечом — благо кольчуга не защищает ноги врага, а наколенники не рассчитаны на прикрытие этой дыры в защите. Встать на ноги и толкнуть начавшего падать врага прямо в объятия мечника. Мечник, зараза, даже не помог своему товарищу, а просто отошел в сторону, позволив падающему копейщику завалиться на песок, и двинулся в мою сторону. А вот с этим индивидом надо по-другому, все-таки в руках у него меч, а не длинное копье, почти бесполезное в ближнем бою.

Увернуться от удара мечом, затем отскок — попытка врага толкнуть меня щитом не увенчалась успехом. А теперь бросить в шлем противника горсть песка, которую я зажал в левом кулаке при последнем перекате и так и не использовал. Попал! Враг начал судорожно махать мечом и отступать! А теперь рывок вперед — и острие катаны проходит над щитом, вонзаясь в не закрытое кольчугой горло противника.

Два шага влево и удар ногой по шлему пытающегося подняться копейщика. Подобрать копье и, размахнувшись, двумя руками вонзить в спину упавшего врага — острие пробивает кольчугу и пришпиливает гладиатора к земле. Все, бой окончен.

ГЛАВА 9

Столичный дом Борейта

Приемы Ульрика не любила, поэтому почти всегда отказывалась от различных приглашений при посещении столицы. Конечно, были такие приглашения, на которые отказ не принимался, например в императорский дворец. Так что в нынешнее свое пребывание маэстро уже успела несколько раз побывать на приемах, организованных по случаю именин императора, и уже собиралась ответить отказом на принесенный слугою свиток с красиво отпечатанным приглашением на прием, устраиваемый Борейтом в своем столичном доме, но ее остановила небольшая приписка, сделанная почерком Данелия. Всего два слова — «будет Недомерок» — изменили ее решение.

И вот Ульрика стоит на пороге большой залы в доме Борейта и разглядывает гостей. Нет, ей неинтересны эти люди, хотя многих она знает, ведь на прием пришли практически все эльсиры из северных провинций, находящиеся сейчас в столице. На этот прием городской глава пригласил не только северян, но и нескольких дворян из других частей империи и даже пяток южан, которые поддерживают мнение, что война империи не нужна. А еще здесь было довольно много влиятельных купцов и торговцев, также поддерживающих коалицию северян.

Пройдя несколько шагов эльсира, одетая в небесно-голубое платье из тонкого эльфийского шелка, останавливается и улыбается встречающему ее Борейту, который целует ее ручку и предлагает пройти к одной из компаний, в которой виднеется щуплая фигура Данелия. Ульрика идет и осторожно поворачивает голову в сторону центра залы, пытаясь взглядом найти знакомую невысокую фигуру.

— Добрый день, маэстро! Рад вас видеть в нашей компании, — голос подошедшего Данелия отвлек Ульрику от безуспешных поисков. Повернувшись лицом к маннасу, девушка увидела понимающую улыбку на лице Данелия. — Если вы ищете героев сегодняшнего праздника, то я позднее провожу вас к ним, а пока прошу составить нам компанию. Пойдемте, я представлю вас нашим гостям.

Небольшая группа аристократов, собравшаяся вокруг уже знаменитого на всю столицу ланисты, оказалась конечной целью Данелия. Лоскер, буквально лучившийся самодовольством, напропалую хвастал, рассказывая, как он нашел такого гладиатора и обучил его всему. Явление Ульрики не прошло незамеченным — все знакомые и даже незнакомые эльсиры, успевшие побывать на турнире и видевшие ее в ложе эльфийской делегации, выразили ей свое почтение и восхищение.

— А это герой нашего сегодняшнего приема! — Данелий подвел Ульрику к ланисте. — Знакомьтесь, великий наставник эльсир Лоскер, который воспитал и научил нашего победителя южан Недомерка так отчаянно и умело сражаться!

— Приятно познакомиться с таким умелым воином, который смог передать свое мастерство подопечному, — маэстро как ни в чем не бывало подала руку для поцелуя.

— А это знаменитая маэстро Ульрика, один из сильнейших маннасов, преподающих в академии! — продолжил свою посредническую роль Данелий.

— Приятно познакомиться с такой красивой и умной девушкой, — Лоскер не стал разрушать игру, затеянную Данелием, и поцеловал ручку девушки, как будто видел Ульрику в первый раз.

Спустя полсата разговоров и обсуждений прошедших и предстоящих боев Данелий, видя все нарастающую нервозность Ульрики, обратился к ланисте:

— Уважаемый Лоскер, не могли бы вы проводить эльсиру к вашему бойцу. Она уже давно меня просила о возможности посмотреть вблизи на такого уникума.

— Конечно, я буду рад оказать такую простую услугу прекрасной девушке, — улыбнулся Лоскер, подставляя свой локоть Ульрике. — Тем более что сегодня мы здесь собрались именно для этого — показать моего лучшего бойца всем желающим его увидеть вблизи.

Зайдя в соседний зал, который был раза в четыре меньше предыдущего, Ульрика увидела небольшой помост, на котором стояли три практически обнаженные мужские фигуры. И если на двоих из них, высоких и мускулистых бойцах, были только набедренные повязки, то третий, невысокий парень, жилистый, с как будто скрученными из веревок мускулами, дополнительно мог похвастать черной повязкой, наглухо закрывавшей верхнюю часть лица.

— Вот, уважаемая маэстро, можете подойти и даже пощупать, если хотите, — голос Лоскера просто сочился сладостью. — Не многим разрешено подходить вплотную, так что им приходится смотреть издалека. Но для вас я готов сделать исключение.

Ульрика отпустила руку ланисты и медленно подошла к помосту. Бойцы стояли недвижимо, подобно истуканам, а их тела, густо намазанные маслом, отсвечивали рельефными мускулами. Стража, состоящая из десятка человек, облаченных в легкие кожаные доспехи, разошлась в стороны, пропуская девушку к помосту. Недомерок, стоящий с левого края, даже не шелохнулся, но Ульрика явственно ощутила его внимание. Странное чувство, все это время тлевшее в груди девушки, разгорелось ярким пламенем. Ей вдруг захотелось подняться на помост и обнять этого невысокого паренька, прислониться к нему всем телом, вжаться в него каждым изгибом и ощутить на себе его крепкие руки.

Резко развернувшись, Ульрика постаралась унять участившееся дыхание и медленно зашагала к ожидающему ее ланисте. Постепенно взяв себя в руки, девушка подошла к двери и, оглянувшись напоследок, вышла за дверь.

Стоило только Лоскеру выйти из комнаты и взять под руку девушку, как Ульрика оглянулась вокруг в поисках лишних ушей и потянула мужчину в сторону темнеющего коридора, ведущего внутрь дома.

— Уважаемый Лоскер, — заговорила девушка, как только они зашли в одну из пустующих комнат и прикрыли дверь, — у меня есть к вам деловое предложение.

— Надеюсь, как и в прошлый раз, я смогу удовлетворить все ваши пожелания, маэстро, — ухмыльнулся ланиста.

— Я тоже надеюсь, что вы не ответите мне отказом, ведь мое предложение не будет ограничиваться несколькими ночными встречами с вашим бойцом, как это было в прошлые разы.

— О! Он вам так понравился, что вы хотите провести с ним больше, чем просто ночь? Я, конечно, могу устроить вам несколько встреч, но они будут ограничены временем моего пребывания в столице — ведь игры закончатся через два дня, и я даже не знаю, будет ли жив Недомерок, чтобы вы могли встретиться с ним.

— Меня не волнуют игры, меня не волнует его участие в них. Как вы сказали, есть большая вероятность того, что он не доживет до конца игр. Но ведь тогда вы потеряете большие деньги, не так ли? Я предлагаю вам гарантированный способ заработать, не зависящий от результата игр! Просто продайте его мне, и вы тогда точно не потеряете в деньгах!

Денис

Только я решил, что меня оставили в покое, как в коридоре послышался шум шагов. Мало того что меня после боя потащили в город и выставили на обозрение публике еще с двумя бойцами, принадлежавшими другим ланистам, как какой-то экспонат, который любой желающий мог не только осмотреть, но и ощупать, так теперь еще и поспать не дадут. А ведь завтра будет сложный день, наверняка в полуфинале этих поганых игр будут не слабые противники.

Звук открывающейся решетки и голос стражника заставили меня подняться с лежанки, которая даже здесь, в столице, была просто сколочена из грубых досок и накрыта жидким матрасом, набитым соломой. В проеме двери стояла женская фигура, заставившая меня сжаться подобно пружине, готовой распрямиться в любой момент. Аура девушки явно указывала на недюжинную магическую силу, а струящиеся по ней узоры нескольких действующих плетений давали понять, что передо мною стоит неслабый маннас. Несколько амулетов, замаскированных под украшения, только подтверждали мой первоначальный вывод. Оставался только один вопрос — зачем она здесь? Ведь на той вечеринке для богатеньких, где меня выставляли на обозрение толпе, она была с Лоскером и даже подходила и смотрела на меня. Ну не могла она тогда понять, что я одаренный, ведь во мне не было ни капли силы. Да и Оргел меня заверил, что никто не сможет меня разоблачить. Так зачем ночью такому сильному маннасу приходить к простому рабу? Неужели я засветился на арене и не успел вовремя слить всю запасенную энергию? Или, может быть, кто-то заметил, как я по ночам тренировался у себя в камере? Если меня раскусили, то надо готовиться к самому худшему.

Раздавшийся голос заставил меня буквально замереть на месте от удивления. Уже приготовившись к прыжку, я чуть не упал, поняв, кто пришел навестить меня.

— Здравствуй, Ден! Это я, твоя Улька!

Несколько быстрых шагов и ко мне прижимается такое знакомое тело, а губы буквально захватывают в плен. На автомате я отвечаю, целую и обнимаю, а в голове сумбур и мешанина. Сначала, пока мозг осознает, что произошло, меня захлестывает радость от встречи. Затем наступает облегчение, что меня не раскусили. Но вот потом появляется горечь от осознания того, что моими чувствами играют! Ведь сейчас я, в отличие от прежних наших встреч, ясно вижу, что Улька маннас! А значит, вся ее жизнь, о которой она мне рассказывала, — это ложь! Простая легенда для дурачка, с которым захотела переспать богатенькая аристократка! И никто ее не продавал, просто благородной эльсире надоело очередное развлечение, очередной экзотический раб, и она придумала простенькую историю, чтобы не обидеть его! Нет! Все гораздо проще, ведь она вернулась и снова играет комедию, а это значит, что богатенькая эльсира просто была в делах, но вот теперь ей опять приспичило поиграть с рабом, который стал вдруг знаменит!

Как противно! Противно не оттого, что меня использовали как подстилку — такое уже бывало не раз, Лоскер часто приводил охочих до экзотики аристократок, которых мне приходилось удовлетворять. Противно оттого, что эта девушка обманом залезла мне в душу, оставила там свой след, втерлась в доверие, а теперь оказывается, что все это было игрой! А ведь я полюбил ее, думал о ней каждый раз перед сном, жалел, что не смог защитить!

И вот теперь она явилась снова, но теперь я хоть и слепой, но вижу намного больше, чем когда был зрячим! А значит, мне придется ей подыграть, чтобы никто ничего не заподозрил.

— Улька… я так скучал по тебе! Как ты сюда попала?

— Любимый! Я тоже соскучилась по тебе! Ты не представляешь себе, как я соскучилась! Сколько раз я представляла нашу встречу.

— Я тоже все время думал о тебе. Где ты была все это время?

— Это долгая история, Ден. Но я тебе все расскажу, — девушка оторвалась от меня и развернулась к стражнику, который все еще стоял в дверном проеме. — Ты свободен, придешь, когда я позову!

Голос… да этот голос и интонации явно принадлежат человеку, который привык повелевать. Значит, я не ошибся. Стоило только ей расслабиться и на секунду позабыть про игру, как она показала свою истинную сущность! Никогда рабыня не сможет так обращаться со стражником!

Охранник как ни в чем не бывало кивнул и вышел, закрыв за собой решетку на замок. А Улька сразу же повернулась и вновь прижалась ко мне, запустила свои пальцы в короткий ежик, успевший отрасти на моей голове, благо она на голову выше меня. Провела пальцами по повязке на глазах и всхлипнула.

— Что они с тобой сделали? Как они могли? Ден, ты ничего не бойся, скоро я тебя отсюда вытащу! Новая хозяйка дала мне вольную за хорошую службу, и теперь я смогла скопить немного денег, чтобы выкупить тебя. Так что скоро я тебя отсюда вытащу! А потом мы найдем хорошего целителя, и он вернет тебе зрение. Я обещаю!

Ну вот и продолжение сказочки. Теперь она уже не рабыня, а свободная девушка. И даже меня выкупить обещает! Вот только я уже не верю. Что-то сломалось в душе, сгорело и осыпалось пеплом. Грудь сжимает от невысказанной обиды, но я не покажу этого тебе. Ты будешь уверена, что смогла скормить глупому рабу очередную сказочку, а я тебе подыграю! Ты выйдешь утром из моей камеры полностью удовлетворенная и продолжишь свои развлечения, а я пойду на арену и буду биться за свою жизнь и свободу!

Вот он, мой противник. Очередной мечник в полном доспехе и со щитом. А меня здесь явно не любят, так как дали всего лишь простейший кожаный панцирь, большой круглый щит и двухметровое копье. Вот в таком пародийном наряде спартанца я и вышел на нагретый песок арены.

Честно говоря, все время подготовки к бою я был в каком-то забытье. Перед глазами все время вставали ночные сцены, в которых я представлял, как ласкаю Ульку, а потом жестоко ее убиваю. И именно в эти минуты, когда я жестоко расправлялся с девушкой, предавшей меня, на моих губах появлялась улыбка. Шуфар даже один раз чувствительно двинул меня со злости, когда я не отреагировал на его вопрос, сопроводив это действо трехэтажным ругательством с поминанием ночных утех юных глупцов, которые приводят к смерти на арене. Знал бы он, с чего это я так глупо лыблюсь, сам бы прирезал меня, а не готовил к выходу на арену.

И вот стою я с глупой лыбой и пялюсь на противника, который медленно подбирается ко мне, а перед глазами у меня только что прирезанная Улька в очередной раз встает и начинает сыпать своими обещаниями. И такая злость поднимается в душе, что чувствую, как лицо искажается в злобной гримасе. Рука сама вздергивает копье вверх, а из души рвется крик.

— Я убью тебя, тварь, чтобы ты больше не являлась ко мне!

В голове щелкает невидимый плеер, и раздаются звуки музыки.

Да, это то, что надо, именно эта песня подходит сегодня как нельзя лучше! Не возвращайся ко мне!

Ложа градоначальника Борейта

— О, добро пожаловать, уважаемый Лоскер. Чем я так угодил Богине, что она повернула ваши стопы в мою ложу?

— День добрый, конд Борейт. — Ланиста прошел и присел на предложенное ему место в мягком кресле у столика, уставленного фруктами и закусками. — Это мне надо благодарить богиню, что такой уважаемый человек, как вы, устроил пышнейший прием ради чествования моих скромных успехов.

— Ну что вы, это была честь для нас с эльсиром Данелием, принимать вас в моем доме. А учитывая, что благодаря вам и вашему бойцу, наша коалиция северных аристократов сплотилась еще теснее, мы должны быть вам вдвойне благодарны, — Борейт притворно улыбнулся и скосил взгляд на своего друга, который еле сдерживал смех. Ведь совсем недавно, буквально три саара назад, Борейт чуть ли не при всех поносил ненавистного ланисту, из-за которого в свое время потерял кучу денег. Но теперь политика требовала доброжелательного отношения к этому толстому зажравшемуся Лоскеру, и конду приходилось терпеть его присутствие ради сохранения целостности коалиции северян. — К нам примкнуло столько новых людей, даже несколько южан изволили поддержать нас. И все это благодаря успехам Недомерка!

— Кстати, — молча давящийся вином Данелий решил подать голос, — вы говорили с эльсирой Ульрикой? Хотелось бы знать ваш ответ на ее предложение, а то турнир скоро закончится и оно станет не актуальным.

— Я еще думаю над предложением маэстро Ульрики, — Лоскер взял бокал вина, наполненный слугой, и сделал маленький глоток, смакуя вкус. — Какое прекрасное у вас вино, уважаемый Борейт. Это ведь «Кровь земли» из халифата? Верно?

— Да, вы правы, это именно оно. Мне его привозят по специальному заказу, и то не более пяти ящиков в год — слишком дорогой и редкий сорт, — ответил Борейт.

— Так по какому делу вас занесло в нашу компанию, уважаемый Лоскер? — Данелий отставил бокал. — Я думал, что вы пришли озвучить свой ответ на предложение маэстро, но раз вы еще думаете, то что же вас привело сюда?

— Вообще-то я пришел попросить об услуге эльсира Борейта, — Лоскер поморщился, взглянув на Данелия, которого откровенно недолюбливал, но мгновенно взял себя в руки и улыбнулся как ни в чем не бывало и повернулся в сторону городского главы. — Я слышал, что вы наняли телохранителем темного эльфа, — кивок головы в сторону фигуры, закутанной в темный плащ, скрывающейся за портьерой. — И хотел бы позаимствовать его завтра на пару сатов.

— А зачем это вам, уважаемый Лоскер? — удивился Борейт. — Ведь у вас есть орк, который ни в чем не уступит любому дроу.

— Это как раз связано с предложением маэстро Ульрики, — замялся ланиста, не желая раскрывать свои планы. — Если у меня все получится, то я дам согласие на сделку.

— Что-то мне не нравится ваш настрой, эльсир, — Данелий недоверчиво взглянул на Лоскера. — Ульрика сделала вам поистине королевское предложение! Да ни один раб не стоит полторы тысячи крайстелов! За эти деньги можно купить два самых шикарных поместья и десяток деревень в придачу, а вы мало того, что не хотите дать ответ, так еще и начинаете темнить, явно замышляя какую-то аферу!

— Уважаемый Данелий, это мой раб и только я решаю, сколько он стоит! Да если вы хотите знать, мне уже поступали предложения не хуже, чем сделала эльсира Ульрика. Но я не хочу менять свою гордость на деньги! И только из уважения к маэстро я готов дать ответ завтра, если эльсир Борейт позволит мне позаимствовать его телохранителя.

— Ну будет вам ссориться, — Борейт примиряюще поднял руки и подал знак слуге подлить вина гостям. — Ради эльсиры Ульрики я готов дать вам завтра попользоваться моим телохранителем. Можете поговорить с ним после сегодняшних боев, благо они уже начинаются. Давайте не будем ругаться и насладимся видом прекрасных поединков, в которых, как я надеюсь, победят наши бойцы.

— О, не извольте беспокоиться, — явно повеселевший после обещания Борейта Лоскер улыбнулся. — Гарантирую, что сегодня мой боец не проиграет!

Не успел ланиста договорить, как удар гонга возвестил о начале первого боя. На арену с разных сторон вышли бойцы. Стоило только зрителям увидеть бойцов, как из соседних лож, в которых располагались аристократы из северной коалиции, раздались крики в поддержку Недомерка, перемежаемые оскорблениями в адрес организаторов турнира, которые в очередной раз поставили любимца северян в невыгодное положение. Было явно видно, что бойцу южан предоставили подавляющее преимущество в выборе снаряжения, так как неполный легкий кожаный доспех Недомерка не мог сравниться с полным латным доспехом, который и был надет на бойце южан. При такой защите боец южан мог не опасаться ударов легкого копья Недомерка.

— Что это с вашим бойцом, Лоскер? — Данелий с беспокойством смотрел на Недомерка, который шел по песку арены как сомнамбула. Парень, держа в опущенных руках круглый деревянный щит и копье, даже не смотрел в сторону противника, который осторожно подбирался к нему сбоку, выставив меч и прикрываясь щитом.

— Не знаю, что с ним, но вчера он был в полном порядке! — воскликнул взволнованный Лоскер и, привстав с места, начал кричать на Недомерка: — Эй, ну-ка возьми себя в руки! Не смей мне проигрывать!

— Не надрывайтесь, эльсир, он все равно вас не услышит, — Данелий не отрываясь смотрел на арену. — Маннасы уже установили звуковую завесу, так что бойцы на арене не могут слышать криков зрителей, и ваших в том числе. И все же интересно, что с ним такое?

— Единственное, что могу предположить — это как-то связано с визитом эльсиры Ульрики.

Раздавшийся со стороны арены крик стал неожиданностью не только для зрителей, но и для отскочившего на два шага противника Недомерка. Вздернутая рука с копьем и крик, больше похожий на рык хищного зверя, — вот что успело увидеть большинство зрителей. Малая часть зрителей, в основном маннасы и опытные бойцы, смогли увидеть, как Недомерок сорвался с места, пробежал пяток шагов и прыгнул в сторону врага. Вытянувшись во всю длину во время прыжка и нанеся удар копьем в последний миг, невысокий паренек заставил пошатнуться врага и отступить на шаг, прикрывая лицо щитом. Этого хватило, чтобы Недомерок, присев, резким ударом ноги с разворота сделал подсечку. Боец все еще размахивал руками, пытаясь восстановить равновесие и заваливаясь на спину, когда сверху на него плашмя опустилось копье, буквально вбивая его в песок. А через секунду резкий скрежет возвестил о вошедшем в прорези забрала наконечнике копья. Тело на песке дернулось и обмякло, а Недомерок выдернул копье и снова вонзил его в глазную щель забрала. После десятка ударов парень воздел окровавленный обломок копья в небо и закричал:

— Ну, кто следующий!? Давайте сюда следующего!

Опешившие вначале зрители неожиданно дружно поддержали Недомерка, требуя следующего бойца. Через две сании криков и скандирования: — «Недомерок! Давайте следующего! Порвать всех южан!» — на арену вышел новый боец.

Недомерок повернул голову в сторону вышедшего на арену врага, как будто увидел его, бросил обломок копья и подхватил меч и щит павшего. Через несколько секунд зрители наблюдали, как новый боец, едва успев отбить своим двуручником летящий в него тяжелый щит, получил в грудь сдвоенный удар ногами прыгнувшего Недомерка, а затем заливается кровью из раны на шее.

Зрители в этот день еще два раза скандировали свой новый клич. После четвертого убитого Недомерок, под приветственные крики зрителей, медленно побрел в сторону решетки, ведущей с арены. А в ложе Борейта все десять саний с начала боя стояла тишина. И только после ухода с арены своего бойца Лоскер вскочил и ринулся к выходу.

— Странно. Что же случилось между парнем и Ульрикой, что он был сегодня в таком состоянии? — пробормотал маннас, глядя на закрывшуюся за ланистой дверь ложи.

— Данелий, советую даже не спрашивать об этом у маэстро, — Борейт сделал большой глоток вина. — Если уж у парня поехали мозги, то я не хочу знать, что между ними было ночью.

Денис

— Оргел, скажи мне, что со мной происходит?

Сидя на кушетке в комнате, выделенной гоблину под лазарет, я снова и снова вспоминал прошедшие сутки. Перед глазами стояла Улька, ночь, проведенная с нею, и арена, где я слетел с катушек.

— Что ты конкретно хочешь знать? Если судить по состоянию твоего тела, то ты в полном порядке, — шаман неторопливо замазывал порез на моей руке заживляющей мазью. — Несколько царапин от ногтей на спине и два легких пореза не в счет. Ну разве что попроси свою девушку в следующий раз не кусать так сильно твое плечо.

— Я хочу понять, почему я перестал контролировать себя! Ведь уже столько времени прошло с того времени, когда ты научил меня держать в узде свою ярость. А тут мне просто снесло мозги! Как такое может быть?

— Ну, ты и задал вопрос, — Оргел, прищурившись, глянул мне в лицо и вздохнул. — Хорошо, я попробую тебе помочь, раз ты сам не можешь понять. Напомни мне, что я учил тебя контролировать, какое чувство?

— Как какое? Я же тебе уже сказал, что ярость! Что ты со мною играешь в тупого и еще тупее?!

— Эх, Ден, какой же ты еще ребенок, — шаман тяжело вздохнул, отставил баночку с мазью и присел рядом на кушетку. — Ну ладно, давай расставим все по местам в твоей голове. Насколько я знаю, ночью к тебе приходила женщина. Так?

— Ну да.

— Кто она была? Знакомая?

— Да, знакомая. Я тебе рассказывал о ней — это была Улька, вот только она оказалась не той, кого я знал. Вернее, не тем… Блин, запутался. Короче, она раньше приходила как рабыня. Тогда я еще был зрячим и не привык пользоваться магическим зрением. Но вчера я смотрел не глазами, и сначала даже не узнал ее. Я испугался, что меня раскрыли, что кто-то узнал про мою тайну и за мной прислали маннаса! А это оказалась она! Она все время меня обманывала! Ведь маннас не может быть рабом — ты мне сам об этом говорил! А она очень сильный маннас, такого не достигнешь за то время, что я ее не видел. Все маннасы, которых я до этого времени видел, ей в подметки не годятся!

— Эй, постой! Не спеши так, а то у меня голова заболела от твоих криков. Давай по порядку. Значит, девушка, которая раньше к тебе приходила и определенно тебе нравилась, оказалась обманщицей. Так?

— Ну, можно сказать и так.

— Не увиливай! Говори прямо, она тебе нравится или нет?

— Я не знаю! Я уже ничего не знаю и не понимаю! Мне хочется ухватиться за ее прекрасную тонкую шейку и душить, — выставив руки перед собой, я представил Ульку в моих руках и улыбнулся. — Душить, пока в ее глазах не угаснет жизнь! Нет! Сначала связать ее как следует, потом отыметь по полной, чтобы она почувствовала, как это быть безвольным рабом, который не может противиться желаниям господина, а потом взять нож и отрезать от нее по маленькому кусочку, а она должна быть в сознании и чувствовать все!

— Стой! Стой, Ден! Ты уже куда-то не в ту степь пошел. Давай еще раз сначала. Кого ты видишь перед собой, когда представляешь красивую женщину?

— Я вижу эту стерву, ее лицо, тело, волосы, глаза! И мне хочется взять ее и…

— Стоп! — Оргел схватил мою руку, которая снова потянулась к такой нежной и тонкой шейке в моем воображении. — Теперь мне ясен ответ. Ден, ты не можешь себя контролировать потому, что это не простая ярость к врагам, которую можно удержать в узде. Это любовь! А такое сильное чувство ни один мужчина не может контролировать. Тем более что у тебя это, судя по всему, первая любовь.

— Что?! Да не может быть! Я не люблю эту стерву! Она предала меня, она обманом влезла в мою душу и выковыряла ее, а потом изваляла в грязи и лжи! Я эту су… ититскую дочь прибить готов, а ты говоришь о любви!

— Ден, не части! Давай успокоимся и подумаем вместе, хорошо? — Гоблин встал с кушетки, повернулся ко мне лицом и положил руки мне на плечи. — Мы выяснили, что ты ее любишь. И не перебивай меня! Да, ты ее любишь, потому что если бы ты ее не любил, то не представлял бы ее образ сразу, как только я попросил тебя подумать о красивой женщине! Но, — шаман поднял руку с выставленным указательным пальцем вверх, — она тебя обманула! Как ты там сказал? Обманом влезла в твою душу, вот! Именно это стало причиной твоей ярости. Любимая женщина обманула тебя! А от любви до ненависти, что? Правильно! Ты сам мне рассказывал про ваши пословицы. От любви до ненависти один шаг! И именно поэтому сегодня на арене ты не мог себя контролировать! Ведь наверняка ты думал о ней, когда вышел на арену? Не так ли?

— Да… Думал…

— Вот! Ты думал о ней, вспоминал, как любимая женщина тебя обманула, и в твоей душе поднялась ярость! Ярость на то, что человек, которому ты доверил самое сокровенное, что может быть между мужчиной и женщиной — ЛЮБОВЬ! — предал тебя! О каком контроле может быть речь в такой ситуации? Ведь ты даже не был готов к бою! Ты, выйдя на арену, думал о ней, а не о противнике. Тебе захотелось выплеснуть свои чувства, а тут перед тобой как раз есть тот, на кого ты можешь это сделать. Вот ты и сорвался. Хорошо еще, что про ускорение не забыл, а то бы прирезали тебя, такого безрассудного, и дело с концом.

— А ты откуда знаешь, что я был безрассудным?

— Да стоило закончиться твоему бою, как тут Лоскер прибежал. Орал долго, требовал ответа — хотел знать, что с тобой такое. Все беспокоился, что ты завтра не сможешь победить. Пришлось его успокаивать, а то этот засранец мне пару раз ошейник почти на максимальный уровень боли включил! Знаешь, как больно?

— Знаю. Очень больно. — Невольно моя рука потянулась к шее, чтобы потереть ожог, который скрывался под ошейником. — А что ты ему сказал, что он успокоился?

— Да пришлось соврать, что это побочное действие зелья, которое позволяет тебе ускоряться. Якобы слишком долгое потребление этого зелья плохо сказывается на голове, вот ты немного и психанул.

— А Шуфар не приходил?

— Да нет, этот орк приходит только тогда, когда надо кого-нибудь подлечить. А что?

— Да сдается мне, что он уже давно понял, что нет никакого зелья ускорения, а то, что ты мне даешь, подделка. По-моему он уже давно понял, что я имею кое-какие силы.

— Ну раз он до сих пор не сказал ничего Лоскеру, то и дальше будет молчать. Я его, конечно, недолюбливаю, и у нас это взаимно, насколько я знаю, но что у него не отнимешь, так это чувство чести. Орки очень щепетильны в отношении чести и долгов, а тебя он практически признал другом, так что вряд ли выдаст.

— Ладно, замяли. Но ты не ответил на мой вопрос — что мне делать, чтобы не сорваться в следующий раз?

— Все просто, мой молодой и очень чувствительный друг. Ты, выходя на арену, не должен думать ни о чем другом, кроме как о предстоящем тебе бое! И ни в коем случае ты не должен вспоминать о своей этой Ульке! Ты понял меня?

— Но как? Она все время у меня перед глазами!

— Тебе может помочь медитация. Просто перед выходом на арену помедитируй хотя бы пятнадцать саний, выкинь из головы все мысли, думай только о предстоящем тебе бое, — Оргел внезапно схватил меня за плечи и приблизился, смотря прямо мне в лицо. — Ты должен победить! Иначе не видать тебе свободы, а значит, и мне тоже!

Дом городского главы Борейта

Был уже поздний вечер, когда Ульрика вошла в дом Борейта. Расстроенная девушка жестом остановила подбежавшего слугу и быстро поднялась на второй этаж. Вечерами Борейт и Данелий сидели в одном из кабинетов с камином, и Ульрика знала об этой привычке своих знакомых, поэтому, не теряя времени на раздевание, проследовала прямо в сторону кабинета.

— О! Чем обязаны столь позднему, но тем не менее приятному визиту? — Данелий поднялся с кресла и прошествовал навстречу Ульрике, вошедшей в распахнутую слугой дверь.

— Добрый вечер, эльсиры. Простите за вторжение, но мне надо переговорить с вами.

— Проходите, уважаемая маэстро, — Борейт так же встал и указал на третье кресло, споро поставленное слугой. — Присаживайтесь, выпейте вина с дороги, а потом уже и поговорим.

— Тем более, я уже знаю тему, на которую вы хотите поговорить, — Данелий, усадив Ульрику, сам пристроился в свое кресло и ухватился за наполненный бокал.

— И какова же тема, на которую я, по вашему мнению, хочу поговорить? — спросила девушка, сделав первый глоток вина.

— Как всегда, вы хотите поговорить о вашем увлечении — Недомерке. А если точнее, об его хозяине, который отказал вам сегодня в выкупе его раба, — закончив говорить, Данелий отсалютовал девушке бокалом с вином.

— Вы правы, именно об этом засранце, подлом и гнилом… которого даже человеком не хочется называть! Я весь день моталась по городу, пытаясь выручить как можно больше денег за поместье и дом в Роденте, принадлежащие мне. И вот, я прихожу к этому жлобу с деньгами, а он мне заявляет, что не может продать Недомерка! Мол, завтра он должен победить на играх, и тогда я смогу купить его, но не раньше!

— Да, он что-то говорил по этому поводу сегодня, — покачал головой Борейт. — А еще он зачем-то просил на завтра взаймы моего телохранителя. Не могу представить, зачем ему сдался мой дроу, когда у него под боком не менее сильный боец. Ведь если я не ошибаюсь, этот его орк, который тренирует Недомерка, очень сильный воин. Правда он забыл уточнить, когда завтра заберет моего телохранителя.

— Еще бы он не забыл! Он в таком виде выбежал из ложи, как будто за ним гонится Темное дитя,[14] — рассмеялся Данелий.

— Да, это было то еще зрелище! — Борейт тоже улыбнулся. — Жаль, что маэстро не могла видеть его лицо, когда Недомерок пошел в бешенстве крошить врагов!

— То есть как это в бешенстве? — Ульрика от испуга чуть не выронила наполовину полный бокал. — Что сегодня было с Недомерком?!

— О, это было то еще зрелище, — Данелий с мечтательной улыбкой уставился в камин. — Это была феерия ярости! Сначала он вышел на арену, как сомнамбула — щит и копье висят в руках, как ненужные вещи, на врага вообще не обращал внимания, как будто того нет на арене. А потом как закричал, вздернул копье и бросился на противника с таким рыком, что тот даже опешил сначала. Буквально три секунды и все закончилось, но этот парень не успокоился. Начал кричать, чтобы ему подали следующего, а зрители его поддержали! Представляете, вся арена кричала, чтобы подали следующего! Ну судьям ничего не оставалось, выпустили следующего, а потом еще двоих. Он их всех уложил, потратил на каждого по несколько секунд! Дольше приходилось ждать, чтобы противники вышли на арену! А после последнего Недомерок как-то сдулся, как будто из него весь воздух выпустили, и спокойно ушел.

— Он-то спокойно ушел, а вот Лоскер выскочил, как будто ему пятки поджарили! — рассмеялся Борейт.

— Да уж, это надо было видеть. Туша Лоскера вылетела в дверь, как будто его ужалили в одно место!

— Понятно, — проговорила Ульрика и сделала большой глоток вина. — А вы не узнавали, что с ним случилось?

— С кем? — удивился Борейт. — С Лоскером?

— Да нет же, Борейт, — ухмыльнулся Данелий, — маэстро спрашивает про Недомерка. Лоскера, как я понимаю, она уже видела, — очередная ехидная улыбка, обращенная Ульрике и подмигивание, которое не заметил Борейт. — Я интересовался, что там случилось с парнем, и мне сказали, что с ним все в порядке. Пара порезов, не считая нескольких царапин на спине, — еще одна ухмылка со стороны Данелия и салют в сторону девушки бокалом, — которые до завтра уже затянутся, благодаря стараниям шамана, который в рабах у Лоскера.

— Понятно. Тогда не буду мешать вашему отдыху и пойду к себе, в свои апартаменты во дворце. Как я поняла, мне все равно не получить Недомерка до завтра, а значит, надо заняться своими прямыми обязанностями, от которых я и так отлынивала целый день. Так что я прощаюсь с вами до завтра, спасибо за гостеприимство и вашу помощь, — кивнув головой Данелию и Борейту как равным, Ульрика покинула кабинет.

Дождавшись, когда затихнет стук каблучков по лестнице, Данелий спросил у своего друга:

— Как ты думаешь, она действительно влюбилась?

— Я бы задал другой вопрос, мой друг — на что она готова ради того, чтобы заполучить этого парня? Ведь учитывая количество денег, которое она готова заплатить этому скунсу Лоскеру, ответ на твой вопрос ясен.

— Я думаю, что если завтра Недомерок умрет, то Лоскер проживет недолго. Ровно столько, сколько Ульрике потребуется времени, чтобы добраться до него. Если еще вчера я бы сомневался в этом, то огонь, горевший сейчас в ее глазах, рассеял все мои сомнения.

— Интересно, насколько этот ланиста глуп, что не разглядел обещание смерти в ее глазах? Каким надо быть слепым идиотом, чтобы не увидеть такого в глазах женщины и отказать в продаже раба?

— Он играет с проснувшимся вулканом и не подозревает об этом. — Данелий поставил бокал на столик и уставился в огонь, горящий в камине.

ГЛАВА 10

Денис

Медитация. Да, это именно то, что мне нужно. Всего полчаса потраченного времени, и я могу спокойно думать. Нет, не о ней, а о предстоящем мне бое я думаю. Прочь лишние мысли, сейчас я должен сосредоточиться только на одной цели — победить! Ничто мне не помешает! Любое препятствие, вставшее на моем пути к победе, я смету. Так что прочь все лишние мысли, думать только об одном — победе! И для этого я должен успокоиться и забыть обо всем прочем. Она подождет. Я подожду… ведь раб не может ничего противопоставить свободному человеку. Но это ненадолго. Сегодня! Сегодня я стану свободным! Да, я выиграю этот ититский турнир! Другого не дано. О другом развитии событий я даже думать не буду. Ведь мы сами создаем свое будущее. И именно сегодня простой раб сам решает свою судьбу! Я решаю свою судьбу! Я выбираю свободу! И плевать, что мне придется убивать своих противников. Я уже многих убил. Меня научили убивать. Ведь в этом мире выживает сильнейший!

— Ден, пора, — голос Шуфара был каким-то хриплым и взволнованным. Рядом уже стоял распорядитель и что-то пытался втолковать орку, который ждал моего ответа.

— Я готов, наставник.

Арена встретила меня жарой и раскаленным песком. В этот раз меня опять оставили без доспехов. Простая туника, мой неизменный пояс, повязка на глазах и сандалии — вот и все, что мне дали надеть. Ах да, еще вручили оглоблю, как я прозвал этот кусок железа. Огромный двуручный меч длиной с мой рост и довольно тяжеленный. Пришлось тащить его на плечах, как бревно, закинув на него руки с двух сторон. Мне не привыкать, благо бревен на тренировках я перетаскал чуть ли не больше остальных бойцов. Да, махать мне им будет неудобно, но я уже решил, что буду использовать его не в качестве меча, а просто как лом. Если организаторы надеются смутить меня весом этой железяки, то не на того напали. Зря я, что ли, все время под двойным своим весом хожу — всего несколько раз за последний год я снимал свой пояс-утяжелитель. Так что на крайняк у меня есть козырь.

Кстати, мотивировали мне вручение этой железяки тем, что якобы хотят в последний день игр устроить для всех бойцов равные условия. И естественно, крайним сделали меня, ведь мой противник использует двуручник, значит и мне надо всучить эту оглоблю. Нет, я, честно говоря, уже зуб имею на организаторов этих игрищ. Так что, как только освобожусь и буду иметь возможность отблагодарить их, так сразу и нагряну к ним в гости. Я уже добавил в мой список должников здешних организаторов.

Ага, а вот и оно, чудо-юдо за два метра с лишним с такой же оглоблей, как у меня. Идет. Нет, судя по скорости, скорее ползет в мою сторону. Интересно, чего это он такой медленный. Неужели испугался такого маленького меня? Да нет, как так можно! Да он оскорбляет меня в лучших чувствах — ведь я такой маленький, мягкий и пушистый сегодня. Кстати, этот долдон хоть и большой, но худющий до невозможности, и судя по грязным разводам, заполнившим всю его ауру, не пренебрегает допингом. Интересно, как он с таким здоровьем дотянул до финала. Ведь, насколько я знаю, сегодня будет всего три боя — два полуфинальных и один финальный. Всего четыре человека дошли до сегодняшнего дня в боеспособном состоянии, и один из них этот наркоман.

О, он уже готовится! Пора врубать мою шарманку. Да, сегодня я буду драться под эту песню!

Время убивать!

Время наступать!

Время наступать и побеждать!

Вот противник рванул вперед. Я не стал заставлять себя ждать и тоже ускорился. Сразу на максимум, ведь мне надо использовать с пользой вес этой оглобли. Разбег. Меч, удерживаемый двумя руками, чуть ли не волочется за мною по правой стороне, почти касаясь кончиком острия песка. Десять шагов, противник замахивается для горизонтального удара, который должен меня разрубить пополам. Не дождешься! Резко падаю на колени и запускаю оглоблю в полет! Скользя коленями по песку, прогибаюсь назад и пропускаю меч противника над головой. И в этот момент оглобля, крутясь, как лопасти вертолета, влетает в грудь врага. Расчет оказался почти верен — двуручник хоть и влетел в противника не острием, а рукоятью, но судя по раздавшемуся хрусту костей, пару ребер сломал. Через секунду подтверждением моей правоты стал хрип врага, который, пуская изо рта кровавую пену, пытался встать с колен. Вот ему это удалось, и он делает шаг в мою сторону, второй, но вдруг его глаза закатываются, он падает на песок и начинает биться в припадке.

Интересная реакция на перелом ребер и пробитое легкое. Я думал, что мне придется его добивать, а он вдруг оказывается припадочным. Странно. Хотя нет, ведь он под зельем «последнего шанса» был и, судя по всему, уже давно его потребляет. Так что, возможно, это именно зелье его и добило. Так сказать, организм не выдержал нагрузки, а мой удар как раз ко времени пришелся.

Выйдя из ускорения, я невольно зашипел от боли — ноги ниже колен были изодраны в кровь, как будто я их полчаса наждачкой драил. Ититский бог, как же я об этом не подумал?! Шипя и прихрамывая, я направился в сторону выхода с арены, благо уже победителя объявляют и полог тишины с арены сняли, так что я слышу крики зрителей. Ага, а вот и овощи полетели от недовольной аудитории. Надо быстрее сматываться.

Арена. Комната прислуги

Небольшая комнатка, освобожденная от двух слуг, отдыхавших в это время в ней, была занята человеком и дроу. Закрытая на щеколду дверь и тихий шепот должны были сохранить тайну разговора.

— Уважаемый… — ланиста замолк, пытаясь подобрать слова.

— Можете называть меня Наил, эльсир Лоскер.

— У меня есть к вам очень выгодное предложение, Наил. Как я мог видеть, вас очень интересуют бои.

— С чего вы взяли, что мне интересны эти драки рабов?

— Все очень просто. Я не мог не заметить, как вы внимательно смотрели за последними боями. Все-таки я живу этим, и поэтому легко могу уловить интерес в таких делах. А вы сильно переживали за гладиаторов, как будто сами хотели поучаствовать в боях.

— Возможно, вы правы. Мне немного интересно наблюдать, как люди ни за что проливают кровь друг друга на потеху толпе. У нас такое не практикуется — никто не будет дорогих рабов заставлять убивать друг друга.

— Тогда у меня есть вопрос — не хотели бы вы поучаствовать в боях на арене? Сегодня?

— Интересное предложение. Но ведь вы понимаете, что никто из тех, кто выступает на этом турнире, не сможет мне составить конкуренцию. И к тому же, насколько я видел, на арене бьются только рабы.

— Все очень просто, уважаемый Наил. Есть одна очень старая традиция, которой пренебрегают в последнее время. Раньше, когда на арене после победоносных войн заставляли сражаться пленных солдат армии противника, любой свободный человек мог бросить вызов победителю игр, чтобы доказать свою доблесть в битве с сильнейшим. Теперь эта традиция не пользуется популярностью, так как на арене не бывает настолько сильных бойцов, как раньше, если, конечно, не считать моего Недомерка. Ведь обычный раб, даже тренированный, не может сравниться с ветераном войны, взятым в плен. Поэтому аристократы брезгуют выходить против слабых противников. Но традицию никто не отменял. Поэтому я хочу, чтобы вы бросили вызов Недомерку, когда он победит в турнире.

— Странно, уважаемый Лоскер, это очень странно. Я слышал ваш разговор с эльсирами и полагал, что вы решили продать своего раба маэстро, когда игры закончатся. А теперь вы хотите, чтобы я убил его?

— О нет, что вы. Я совсем не хочу смерти моего бойца. Все намного проще — мне надо, чтобы он проиграл и остался жив. Если он победит в играх, то император вправе дать ему свободу. Но вот если он проиграет свой последний бой, с кем бы этот бой ни был, то останется моим рабом и я смогу продать его эльсире Ульрике. Как видите, я ответил на ваши вопросы, поэтому хотел бы услышать ответ на мой вопрос — вы возьметесь за это задание?

Закутанная в плащ фигура откинула капюшон и Лоскер увидел довольный оскал на лице молодого дроу.

— Я согласен на это весьма интересное и сложное задание. Сразиться с Недомерком — это будет интересно! Но оплата должна быть достойной!

Ланиста побледнел и невольно отшатнулся от дроу, но взял себя в руки и натянуто улыбнулся в ответ:

— Не беспокойтесь, уважаемый Наил. Оплата будет очень достойной.

Ложа для почетных гостей

— Сегодня он не похож на свихнувшегося. Не то что вчера, совсем не в себе был, — тихий голос принцессы разнесся по полупустой ложе, в которой было всего трое разумных. Всех остальных из состава посольства в это день принцесса заставила заняться подготовкой документов, на случай подписания договора. Даже слуг Альтерея выставила за дверь, предполагая серьезный разговор с маэстро.

— Видимо, вчера он был чем-то взволнован. Маэстро, вы не знаете, что вчера было с этим мелким рабом? — сидящая по левую руку от принцессы старейшина, которая, несмотря на название должности, выглядела как двадцатилетняя девушка, вопросительно глянула в сторону Ульрики.

— Нет, эльсира, не знаю. Я весь день была занята делами и не видела, что происходило на арене.

— Но вы же знакомы с ланистой, которому принадлежит этот раб? — принцесса отвлеклась от созерцания арены и повернула голову к Ульрике, сидящей по правую руку от нее.

— У вас хорошие шпионы, ваше высочество, — маэстро наклонила голову, выражая уважение королевской особе. — Но это не значит, что если я знакома с каким-либо человеком, то осведомлена обо всех его делах.

— Да? А мне доложили, что вы недавно навещали жилые помещения, которые выделили для Лоскера и его людей на территории арены.

— Еще раз выражаю восхищение профессионализмом ваших шпионов. Но у меня также возникает вопрос — что вашему высочеству понадобилось от обычного ланисты? Или вас интересует не он, а раб, которого продали ему ваши люди? — Ульрика ехидно улыбнулась.

— С чего вы взяли, что мои подданные занимаются работорговлей? — возмутилась Альтерея. — Эльфы презирают работорговлю!

— Вот как? Тогда чем же вас так заинтересовал этот конкретный раб? Ведь я заметила ваш интерес, когда вы увидели его в первый день соревнований.

— Маэстро, — раздался возмущенный голос старейшей, — как вы смеете обвинять нас в работорговле?! К тому же принцессе совсем не интересен этот раб. Скорее вы так им заинтересовались, что не утерпели и прыгнули ему в постель!

— О! Как вы заговорили! Ну что же, не я первая начала сыпать оскорблениями! — возмущенная Ульрика встала с кресла и повысила голос: — Раз уж вы знаете, что я была рядом с Недомерком, то наверное, вас не удивит тот факт, что я не могла не узнать ошейник, который надет на этом рабе? Тогда возникает вопрос, на который я хотела бы получить ответ. Старейшина — что на обычном рабе делает ошейник эльфийской работы, предназначенный для обуздания маннасов?! Насколько я знаю, после войны все такие ошейники были убраны в королевскую сокровищницу и не могли быть использованы без разрешения королевы или совета старейшин, не так ли? Или, может, ее высочество ответит мне, откуда она знает этого раба?

— Успокойтесь, маэстро! — принцесса неприязненно взглянула на старейшину и повернулась к Ульрике: — Не следует выносить наш спор на всеобщее обсуждение. Хорошо, что в нашей ложе есть односторонний полог тишины, а то после ваших криков вся арена знала бы о разногласиях в нашем посольстве.

— Ваше высочество, не увиливайте! Дайте прямой ответ на мой вопрос, как это сделала я! Иначе мне придется выйти из состава посольства, так как я считаю ниже своего достоинства находиться рядом с теми, кто запятнал свою честь торговлей людьми и ложью!

— Значит, находиться рядом с тем же Лоскером вы можете, а рядом со мною нет? — принцесса встала с кресла и развернулась лицом к Ульрике. — А ведь он не просто торгует рабами, а отправляет их на смерть!

— Не передергивайте, ваше высочество. Может, вы еще скажете, что считаете обычного имперского ланисту ровней вам, принцессе светлых эльфов, которые на весь мир всегда заявляли о своем неприятии работорговли? — маэстро криво усмехнулась и указала рукой на арену. — Здесь империя, в которой работорговля является обычным делом! Именно поэтому я уехала отсюда и живу в академии. Но если вы сами втихую попираете те принципы, которые провозглашаете во всеуслышание, то мне не по пути с вами! Я лучше пообщаюсь с честным работорговцем, чем с лживой принцессой! Или вы думаете, что только ваши шпионы хороши? У меня тоже есть несколько знакомых в Светлом лесу, и они мне рассказали, как повозку с одним человеком, которого впоследствии продали работорговцу на границе с империей, сопровождала принцесса со своим помощником!

Альтерея опустила глаза и медленно села в кресло:

— Маэстро, я не могу вам ничего рассказать. Это государственная тайна.

— Даже так? Значит, королева тоже в этом замешана? — Ульрика вздернула подборок и процедила сквозь зубы: — Я не смею больше докучать вам своим обществом, ваше высочество. С этого момента прошу считать меня вышедшей из состава вашего посольства.

Стук закрывшейся двери возвестил об уходе Ульрики из ложи.

— Эта дрянь еще пожалеет о своем решении, — раздался голос старейшины.

Альтерея, прищурив глаза, посмотрела на свою помощницу и прошипела ей в лицо:

— Я уже давно жалею, что в свое время не остановила матушку и вас! А маэстро Ульрика честная женщина, в отличие от всех нас!

Денис

Прошел сат, прежде чем меня выпустили на арену второй раз. Второй, последний раз во всех смыслах. Потому что биться предстоит с победителем полуфинала, у которого был бой сразу после меня. Если я выиграю, то буду свободен, ну а если проиграю… тоже буду свободен, потому что мертвые не могут быть рабами. Так что это действительно мой последний бой на этой арене.

Как ни странно, но перед выходом на арену на меня напялили почти полный кожаный доспех. Кираса с длинной юбкой из кожаных полос, наручи, наголенники и даже простейший металлический шлем. В руки Шуфар вручил мне два коротких меча. Судя по всему, мой противник тоже будет снаряжен аналогичным образом, а значит, как и я, он рассчитывает на свою скорость. Надо быть предельно осторожным, так как именно такие противники опасны для меня. Я до сих пор под впечатлением того, как быстро может двигаться Шуфар, используя боевой транс, а ведь он даже не одаренный. Да и тот командир имперской пехоты был довольно быстрым. Про нескольких гладиаторов, которые также пользовались трансом, я уже не говорю, хотя они сильно уступали Шуфару.

Песок арены как всегда обжигал, попадая на ноги в открытых сандалиях. Солнце светило вовсю, а учитывая, что по времени был почти полдень, арена превратилась в огромную сковороду, наполненную песком. И вот на этой сковороде мне и моему противнику предстояло поплясать на потеху публике.

Враг, которого я увидел магическим зрением только шагов за тридцать до меня, шел неспешно и уверенно, как будто был на прогулке. Такие же кожаные доспехи, как у меня, и два меча в руках, вот только мечи у него были не короткие, а раза в два длиннее моих. Все-таки гады эти организаторы, опять меня подставили. Добраться бы до них, я бы им показал, где раки зимуют. Ладно, плевать, но чувствую, что придется мне выложиться по полной.

Не успел я подумать, что пора бы мне ускориться, как противник, замерев на мгновение, рванулся вперед. Благо я заранее запустил мой виртуальный плеер и был готов запустить сеть ускорения в любой миг.

Да, это та песня, что сегодня станет явью! Я буду свободен, так или иначе! И никто мне не помешает!

Ускорение! Уйти в сторону и отвести удар клинка. Противник пролетает мимо, левый меч просто промахнулся, а правый, отведенный моим коротким клинком, прочертил полосу в песке. Скачок вслед врагу не увенчался успехом — он был очень быстр и смог развернуться и избежать удара. Зато теперь мне пришлось пролететь мимо. Не дожидаясь удара сзади, я резко ушел с места перекатом вперед, а потом еще раз в сторону и развернулся, уже готовый встретить противника. Он оказался отменным бойцом — мало того что в скорости почти не уступал мне, так еще и осторожен. Повернувшись, я увидел, как он пытается обойти меня совсем не с той стороны, откуда я его ждал. Едва успев подготовиться, я вынужден был блокировать серию ударов. В отличие от предыдущего скользящего блока, тут пришлось жестко фехтовать, так как противник ни на миг не ослаблял натиск, так что даже отпрыгнуть или уйти перекатом было невозможно — сразу бы схлопотал более длинным клинком в какую-нибудь важную часть тела. Через десяток секунд я приноровился к стилю моего врага и смог разорвать дистанцию, отпрыгнув назад. Противник сразу же попытался настигнуть меня, используя свое преимущество в длине оружия, но напоролся на тучу песка, которую я метнул носком ноги. Закрывшись от песка левой рукой, гладиатор не смог увидеть полетевший вслед песку клинок, который я метнул правой рукой.

— Ититский бог и все его прихвостни! Ну почему мне так не везет?! — Меч, пролетев каких-то пять метров, вместо того чтобы попасть прямо в горло врага, зацепил наруч на левой руке противника, которой тот защитился от летящего в него песка. Надо было кидать в голову или по ногам, тогда бы точно попал!

Мужик опустил руку, посмотрел на валяющийся у его ног меч и усмехнулся, уже предвкушая победу. Сделав шаг в мою сторону, он снова резко ускорился и атаковал меня. Бой превратился в догонялки, так как я просто не успевал парировать удары и постоянно отскакивал или уходил от атак перекатами. Две попытки подобраться вплотную, чтобы ударить противника в ногу или подмышку, окончились порезанным панцирем и разрубленным наручем на левой руке, которой я прикрылся, отпрыгивая назад. Следовало придумать план, как мне подобраться на расстояние удара при наличии у меня только одного меча, так как попытки вернуть второй клинок блокировались противником с завидным упорством. Спасало только то, что здешняя арена была не квадратной и довольно большой, что не позволяло врагу загнать меня в угол.

Спустя сорок секунд боя на ускорении, растянувшихся для меня минут на пять, я придумал более-менее выполнимый план. Требовалось дать противнику уверенность, что добыча загнана в угол и уже не ускользнет, чтобы он немного расслабился. И тогда я смогу нанести свой удар.

Постепенно уходя от ударов, я позволил прижать себя к стене арены, при этом вовсю демонстрирую признаки усталости. Я даже позволил ему еще раз зацепить себя клинком за левую руку, благодаря чему она была вся в крови из неглубокой, но длинной царапины на бицепсе.

Предвкушая победу, враг улыбнулся и резко атаковал. Удар правым мечом, который должен был рассечь меня от плеча до паха, я встретил жестким блоком, удерживая свой меч двумя руками. Противник, не ослабляя нажима на клинок, чтобы я не смог уйти из-под него, нанес удар левым мечом. Именно этот момент был решающим — напрягаясь изо всех сил, я смог сместить блокированный меч в сторону так, что он перекрыл зону удара второго клинка. И вот когда два клинка столкнулись, я резко отступил в сторону, опуская свой меч так, чтобы он смотрел кончиком в землю под углом градусов в тридцать. Оба клинка противника скользнули вдоль моего меча и ударились в песок, враг под действием инерции сделал шаг вперед и наклонился вслед за своими мечами. В этот момент мне оставалось только сделать один шаг, после которого я с оттягом резанул подмышкой гладиатора. На следующем шаге я уже ударил врага сзади по шее — он покачнулся и сложился, как спущенный воздушный шарик. Еще бы, перелом шейных позвонков не способствует координации движений, а стоять после такого тем более невозможно.

Медленно, смакуя каждый шаг, я вышел на середину арены и бросил меч. Все, я свободен!

Я свободен! Словно птица в небесах.

Я свободен! Я забыл, что значит страх.

Я свободен! С диким ветром наравне.

Я свободен! Наяву, а не во сне.

Раздавшийся голос распорядителя, объявляющего мою победу, был словно бальзам на мою душу.

Ложа градоначальника Борейта

Сидящие в ложе наблюдали за боем, затаив дыхание. И если для Борейта и Лоскера весь бой свелся к перемещению по арене двух размытых фигур и звукам сталкивающихся клинков, то для Данелия и Наилона все было прекрасно видно. Спустя полторы сании после начала боя Лоскер, до этого кусающий губы от осознания того, что Недомерок столкнулся с сильным противником и может проиграть, вскочил и закричал от радости.

— Интересно, чему это вы так радуетесь, уважаемый Лоскер? — ехидно спросил Данелий, когда ланиста успокоился и сел на кресло. — Ведь вы только что потеряли огромную сумму, которую могли бы заработать на продаже этого раба.

— С чего вы это взяли, уважаемый эльсир? — Лоскер явно не был расстроен репликой маннаса. — Я только что выиграл тысячу крайстелов на ставках, сегодня вечером заработаю еще больше, продав своего бойца маэстро Ульрике.

— Ну как же, ведь раб, выигравший императорский турнир, награждается свободой, — проговорил Борейт, удивленно смотря на Лоскера. — А Недомерок только что выиграл этот турнир. Вон, уже распорядитель начал свою речь, а значит, через пару саний прозвучит и указ о выдаче пока еще вашему бойцу грамоты о том, что отныне он вольный человек!

— Вы ошибаетесь, уважаемый эльсир Борейт, — ланиста прислушался к речи распорядителя и улыбнулся. — Сейчас вы в этом убедитесь.

В это время распорядитель как раз подошел к концу своей речи, и ему оставалось произнести всего одну фразу, которая не менялась вот уже на протяжении нескольких сотен лет.

— …и если никто не желает бросить вызов победителю, чтобы биться за звание сильнейшего, то я объявляю… — договорить распорядитель не успел.

Стоявший до этого в стороне Наилон резко вышел из-за портьеры, которой прикрывался все время нахождения в ложе, и спрыгнул с бортика ложи на песок арены.

— Я желаю бросить вызов!

Распорядитель поперхнулся от неожиданности и закашлялся. Из лож раздались крики и ропот зрителей. В это время Лоскер улыбался, спокойно сидя под двумя горящими возмущением взглядами.

— Лоскер, вы знаете, что это подло, выставлять против обычного раба дроу, которые являются одними из сильнейших бойцов в ойкумене?! — Данелий уже не пытался выказать даже видимость уважения, а просто кричал на ланисту.

— Как вы могли использовать моего телохранителя для такой подлости?! — Борейт встал из кресла и навис над Лоскером всем своим немалым весом. — Я не для этого давал вам разрешение! Это же как избиение младенца!

— Ну что вы такое говорите, — ланиста, не переставая улыбаться, наклонился в сторону, пытаясь разглядеть арену, вид на которую загородил живот городского главы. — Я не собираюсь терять такого бойца. Ваш телохранитель просто побьет его немного, может оставит пару порезов, но не убьет. А потом я его продам эльсире Ульрике. И все будут довольны — маэстро получит раба, а я денежки.

Денис

Голос, раздавшийся прямо позади меня, прозвучал как гром среди ясного неба. Я уже предвкушал, как с меня снимут ошейник, и готовился последний раз преклонить колени перед императором, который должен сидеть в своей ложе, как сзади послышался шум спрыгнувшего на арену человека, а потом раздался молодой и довольно мелодичный голос. Вот только слова, которые он произнес, были для меня подобны камню, привязанному к шее утопающего.

Распорядитель, поперхнувшийся своей речью, откашлялся и громко спросил:

— Кто вы и по какому праву желаете бросить вызов?

— Меня зовут Наил, я свободный разумный. Я бросаю вызов по праву сильнейшего!

— Вы уверены, что хотите сразиться с презренным рабом?

— Да, я уверен. И этот раб вовсе не презренный. Он будет поблагороднее многих эльсиров, которых я видел в империи!

— Снимите плащ, чтобы все видели того, кто бросил вызов!

Сзади тихо прошуршала падающая ткань. Раздались возгласы зрителей, среди которых преобладало одно слово — дроу. Я вздрогнул, когда понял, что с таким противником, не ограниченным ничем в своих силах, я вряд ли справлюсь. Медленно повернувшись, я разглядел в магическом зрении высокую худощавую, я бы сказал, даже немного хрупкую фигуру. Вот только фигура была ушастой, с явной аурой сильного одаренного, с длинным мечом на поясе и парой кинжалов. Несмотря на видимую хрупкость, было заметно, что через десяток лет это парень превратится в широкоплечую машину убийства. Шуфар рассказывал, как такие молодые дроу крошили на поле боя лучших маннасов эльфов, людей и орков. К тому же, раз этот дроу не в своей стране, значит, он уже считается взрослым и прошел довольно сложную и жесткую подготовку, так как, по рассказам Оргела, дроу никогда не выпускают свою молодежь за пределы границ неподготовленными.

— Здравствуй, Недомерок. Я уже давно хотел познакомиться с тобой. Надеюсь, ты меня не разочаруешь.

— Не могу сказать того же. К сожалению, у меня есть один большой недостаток — я очень ненавижу эльфов!

— Но я же не светлый эльф, я дроу. Так что не стоит меня ненавидеть, — в голосе моего нового противника явно слышалось веселье.

— Мне без разницы, светлый или темный, главное, что ушастый! Так что готовь свои уши, раз захотел познакомиться.

— Ох, какой же ты грубый. А я надеялся подружиться. Знаешь, — голос дроу стал тише и в нем появились шипящие звуки, — мне нравятсся такие молоденькие мальшшики.

— А, я понял. У вас же матриархат! — я громко рассмеялся и повысил голос, чтобы даже на трибунах слышали: — Значит, дома ты был подкаблучником и тебе там не давали, а сюда приехал, чтобы с мальчиками развлекаться тебе никто не мешал, так?!

— Смешно. Я ценю юмор, даже если он такой неприятный для меня, — голос дроу звучал все так же тихо и спокойно. — Но дело в том, что у нас это не запрещается, ведь не каждая женщина подпустит к себе мужчину. Так что многим приходится довольствоваться тем, что есть. Но женщин я тоже люблю.

Вот гад, ититский сын! Он что, специально на больное давит? Как будто знает, что это меня бесит. Нет уж, не дождешься, я буду спокоен, как слон. И как слон пройдусь по тебе, раздавлю тебя, расплющу!

— Если вы наговорились, то пора огласить выбор оружия сторонами, — раздавшийся голос распорядителя вернул меня на землю.

— Меч, который при мне, — дроу ни мгновения не колебался и, сняв с пояса кинжалы, бросил их поверх плаща у стены.

Позади темного раздался такой знакомый мне звук шагов. Шуфар подошел и протянул мою катану, быстро помог мне снять кожаные доспехи и наскоро перевязал рану на руке, благо кровь уже давно перестала течь. На мне остались только поножи и наручи, к которым добавился тряпичный пояс, за который я заткнул катану. Свой пояс с увеличивающим вес заклинанием я снял и бросил на песок перед дроу. Пояс, не потерявший своего веса, громко бухнул, ударившись об песок, и наполовину погрузился в него. Шуфар, уже уходя, подобрал пояс и скрылся в тумане, который клубился на границе чувствительности моего магического зрения, а через несколько секунд раздался звук закрываемой решетки.

— Ого, интересный у тебя пояс. Я-то недоумевал, чего это ты его снимал перед прыжком в первый день игр.

Не обращая внимания на болтовню дроу, я отошел на несколько шагов назад. Требовался запас по расстоянию, чтобы оценить скорость противника, если он сразу использует ускорение, а уж он использует, это точно. Оргел предупреждал, что в отличие от пользователей сети ускорения и боевого транса, маннасы могут более сильно варьировать свою скорость. Чем сильнее маннас, тем более быстрым он может быть и дольше сможет поддерживать плетение ускорения. К тому же, несмотря на все свои знания, шаман не знал это плетение, а значит, и меня не мог научить ему, правда, я все равно не мог его использовать из-за ошейника. Но может быть, я смогу увидеть, когда дроу активирует это плетение, и если даже не запомню, то хотя бы пойму, когда он ускорится.

— Пусть Богиня выберет лучшего! — голос распорядителя разнесся по арене. Последовавший за ним звук гонга возвестил начало боя. Голоса зрителей отрезало пологом тишины.

Интересно, распорядитель так издевался или это ритуальная фраза? Как там священники всегда говорят, когда хотят утешить родственников погибших людей? Вроде «Она в лучшем из миров» или «Ее забрал бог и она теперь в раю». Во всяком случае, именно так говорил священник, когда хоронили сестренку. Вот теперь интересно, когда богиня выберет лучшего, это будет победитель или проигравший, который отправится к ней?

Темный поднял руку и от нее разошлась волна силы, создавая еще один полог тишины.

— Недомерок, или лучше называть тебя Слепая смерть? — раздался голос дроу, а затем послышался тихий шелест вынимаемого из ножен клинка. — Я видел много твоих боев и, честно говоря, восхищен, что такой слабый человек, как ты, смог выжить и пробиться в победители турнира. Поэтому я рад сразиться с тобой.

Рывок темного не стал для меня неожиданностью, так как он даже не подумал использовать ускорение. Простая прямолинейная атака, вот только скорость ударов, которые он постоянно чередовал с обманными финтами, была невероятно высока. Наш бой был похож на пляску, так как мне постоянно приходилось отскакивать и снова уходить в глухую оборону. Все мои попытки контратаковать не увенчались успехом, так как каждый удар был встречен и блокирован или ловко отведен в сторону. Было такое впечатление, как будто дроу просто развлекается со мною, что подтверждалось легкой улыбкой, еле различимой на его лице. Все удары эльф наносил боковиной меча, который был похож на мою катану изгибом и длиной клинка, только витая гарда с защитой пальцев и короткая рукоятка под хват одной рукой отличала его от классической катаны. Это была скорее сабля, а не меч, с которой темный управлялся просто виртуозно. Складывалось впечатление, что дроу хочет продлить бой, только поэтому не использует отточенное лезвие меча и не ускоряется.

Спустя пару минут такого боя я решился использовать ускорение. Пора было заканчивать бой, иначе потом у меня просто не останется сил, так как дроу не давал мне продохнуть ни секунды. Музыка, уже привычно включившаяся в голове, сработала как триггер активации ускорения. Сдерживаться я не стал и включил сеть на полную, так как единственным шансом победить была максимально быстрая и внезапная атака. Время замедлилось, и дроу почти застыл на месте. Двигаясь, как в киселе, я рванулся вперед, огибая опускающийся меч противника, и ударил темного, пытаясь зацепить горло. Когда мой меч уже почти достиг горла дроу, тот неожиданно окутался мельчайшей сетью силы, которая пронеслась по его ауре и опустилась на тело. Множество отростков плетения моментально внедрились в кожу темного, а затем по ней пробежала волна силы, и враг ускорился, моментально отпрыгнув назад.

— Ого, какой ты прыткий, Недомерок! — веселый голос дроу звучал совершенно спокойно, как будто он не был только что на волосок от гибели. — Смотри-ка, ты смог порезать меня! — Вытерев указательным пальцем левой руки каплю крови из царапины на шее, он внимательно ее рассмотрел и слизнул. — Я не разочаровался в тебе. Жаль, что тебе придется вернуться обратно к этому идиоту Лоскеру. Хотя уже к вечеру ты будешь принадлежать совсем другому человеку.

— В каком смысле вернуться? Ты что, не собираешься убивать меня?

— Да зачем мне это? — темный развел руки в стороны и пожал плечами. — Я всего лишь хотел сразиться с тобой, а не убить. Заодно и денег заработаю. Твой хозяин очень алчный человечишка, а поэтому он придумал план, как не дать тебе освободиться и заработать еще больше денег. Поэтому ты останешься жив и будешь продан маэстро Ульрике, которая дает за тебя просто невероятную кучу денег!

— Что? — Ярость просто вскипела, стоило лишь мне услышать это имя. — Я никогда не буду ее рабом! Лучше смерть, чем быть ее рабом!

Резкий рывок, удар, еще удар. Дроу, ошеломленный моим натиском, отступал, но все равно успевал парировать мои удары, которые становились все быстрее и быстрее. Ярость, полыхавшая в груди, бросала меня вперед. Вся сила, доступная мне, была вброшена в сеть ускорения. Тело начало протестовать против такого насилия, отзываясь болью в мышцах и суставах, но скорость моих ударов росла. Сила, которая вырабатывалась моими мышцами и которую я раньше сливал в землю, была также направлена в сеть ускорения. Вскоре я носился вокруг дроу, пытаясь нащупать брешь в его безупречной обороне, периодически отпрыгивая, когда темный предпринимал контратаки.

Еще, еще, еще. В мозгу была только одна мысль — надо быть быстрее, еще быстрее, тогда я смогу победить! Тело горело, как ошпаренное, но я не прекращал наращивать темп, двигаясь все быстрее и быстрее. И дроу не устоял, пропустив удар в левую руку, он отпрыгнул. Но тут же по его телу вновь пробежала волна силы, плетение ускорения налилось энергией, и он рванул вперед. Удары посыпались градом, но в этот раз темный атаковал по-настоящему. И с каждым ударом моя катана становилась все короче и короче. Темный, как будто издеваясь, срубал по маленькому кусочку со стороны острия катаны, оставив в конце сантиметров десять от длины клинка, когда я, резко отпрыгнув, разорвал дистанцию.

— Жаль, что все закончилось так быстро. Но я даже не ожидал, что ты будешь таким прытким. Ни разу не видал такой скорости во время твоих боев, — дроу поднял меч, медленно делая шаг в мою сторону. — Я решил, что раз ты не хочешь быть рабом, то я помогу тебе. Я не могу проиграть, так как дал слово, но и отдавать тебя Лоскеру тоже не хочу. Так что я исполню твое желание — ты умрешь!

Рывок дроу был настолько быстр, что я успел только подставить обрубок меча под опускающийся сверху клинок и попытался отпрыгнуть. Удар темного немного отклонился, меч разрубив огрызок катаны, скользнул по моей груди, оставляя длинную царапину. Следующего удара я не дождался, так как дроу стоял на месте и смотрел на меня, закинув меч на плечо.

— Прощай, Недомерок. Жаль, я не знаю твоего настоящего имени.

Еще не понимая, что случилось, я провел рукой по ране снизу вверх и добрался до ошейника на шее, который оказался наполовину разрублен. Не успел я осознать, что это значит, как ошейник моментально нагрелся и ударил силой.

ГЛАВА 11

Ложа градоначальника Борейта

Дверь ложи распахнулась от удара и хлопнула по стене. Вихрь, влетевший в проем двери, остановился рядом с креслом ланисты и тот взлетел в воздух, вздернутый за горло двумя женскими ручками.

— Ты что сделал, скотина?! Думаешь, тебе это с рук сойдет, падла жадная?! — маэстро, несмотря на свое хрупкое телосложение, крепко держала на весу грузное тело ланисты и трясла его, как куклу, в то время как лицо Лоскера быстро багровело от недостатка воздуха.

— Эльсира, отпустите этого подонка, не марайте свои нежные ручки. Лучше посмотрите на арену, а то пропустите самое важное. А с этим мешком дерьма мы потом сами разберемся.

— Данелий! Как вы могли позволить такому случиться?! — Ульрика, все еще не отпуская ланисту, зло посмотрела на маннаса.

— Ульрика, я сам до последнего момента не знал о планах этого пройдохи. Вон, даже наш друг Борейт до сих пор не может прийти в себя — ведь это его телохранителя использовал наш великий ланиста, — голос маннаса так и сочился обещанием долгой и мучительной смерти для болтающегося в руках эльсиры тела.

— Так это ваш телохранитель?! — Ульрика бросила хрипящее тело на пол и подступилась к креслу градоначальника. — Быстро отзовите его!

— Извините, эльсира, но я не знал, что этот засранец так использует моего телохранителя! — в голосе Борейта отчетливо слышалась паника, так как он прекрасно знал, на что способна одна из самых сильнейших одаренных академии. Благо летописи войны и слухи о подвигах Ульрики после войны не были секретом ни для кого. — И я не могу его остановить! Бой уже объявлен, так что остановить его в силах только сам император!

— Ульрика, — Данелий встал и попытался обнять девушку за плечи, но та резким движением сбросила его руку, — присядьте в кресло. Все равно мы уже ничего не можем сделать. Только смотреть.

Девушка злобно взглянула на маннаса, потом оглянулась на пытающегося отдышаться Лоскера и охранника, стоящего в проеме двери. — Если этот кусок дерьма выйдет отсюда без моего разрешения, то я тебе яйца отрежу! Понятно?!

Охранник, к которому была обращена речь маэстро, сбледнул с лица и быстро закивал головой, затем шагнул к ланисте и вытянул из ножен меч. Второй охранник быстро проскочил внутрь ложи и прикрыл дверь, загородив ее своей спиной.

Ульрика села в кресло и уставилась на арену, где в это время как раз закончилась подготовка к бою.

— Ничего себе поясок, — Данелий удивленно вскинул брови, когда пояс Недомерка утонул в песке арены. — Интересно, сколько он весит?

— В два раза больше, чем сам Ден, — маэстро резко наклонилась вперед. — Ты это видел, Данелий?

— Да. Дроу поставил полог тишины. Только непонятно, зачем он ему.

— Судя по тому, что он не нападает, он решил поговорить с Деном и не хочет, чтобы посторонние слышали, о чем будет идти речь. — Ульрика создала простое плетение дальнозоркости и стала читать по губам. — Он его пытается разозлить.

— Ну, судя по началу боя, у него это не получилось. Но интересно, почему темный не использует ускорение? — маннас также использовал свои магические возможности для наблюдения за ареной.

— Зато я наконец-то могу увидеть, как сражается Недомерок. А то в этом турнире столько быстрых бойцов, что я мало чего смог разглядеть за пять дней, — сказал Борейт, уже держа в руках бокал с вином.

— Вот, началось! Он ускорился! Ого, он смог зацепить твоего телохранителя, Борейт, — Данелий, вскочив на ноги, указывал на вытирающего кровь дроу.

— Вот гад! — Ульрика не удержалась, ударила кулаком по столику с фруктами так, что пара бокалов с вином опрокинулись, расплескав свое содержимое. — Он сказал Дену о своем договоре с Лоскером и о том, что этот гад собирается его продать мне после боя!

В этот момент Недомерок резко рванул в атаку, наращивая темп. Уже через десяток секунд скорость парня выросла в два раза и не переставала увеличиваться. Вот дроу дрогнул, оступился, и на его левой руке расплылось кровавое пятно. Резкий прыжок темного увел его из-под очередного удара, а затем по его ауре пробежала очередная волна ускоряющего плетения и он начал атаковать. Через несколько мгновений уже Недомерок отпрыгнул, ошалело рассматривая в своих руках обрубок меча, а дроу заговорил и шагнул в сторону парня, поднимая меч.

— НЕЕЕЕТ! Не делай этого! — крик девушки испугал всех пятерых мужчин в ложе, но в отличие от остальных, Данелий, также прочитавший по губам речь темного, успел перехватить вскочившую девушку, которая попыталась выпрыгнуть из ложи на арену.

Удар меча Данелий не видел, но резкую вспышку света невозможно было не заметить. Недомерок выгнулся дугой на песке и забился в конвульсиях. Через пару секунд тело парня обмякло и растянулось на арене лицом вниз.

— Нет, нет, нет. Этого не может быть! Отпусти меня! — Ульрика обмякла в руках Данелия и сползла в кресло.

— Прости меня. Это я недоглядел, — маннас выпрямился и повернулся в сторону арены, затем вздрогнул и произнес хриплым голосом: — Этого не может быть…

Удивление в голосе Данелия заставило маэстро поднять заплаканные глаза и посмотреть на арену. А там в это время происходило невероятное — Недомерок, который должен был лежать мертвым, стоял на коленях и держал остатки разорванного рабского ошейника в руках.

Денис

Я бежал по траве, а вслед за мною бежала восьмилетняя Маша, весело смеясь и размахивая руками. Неожиданно она споткнулась и растянулась на траве. Я остановился и подошел к сестре, чтобы утешить ее и поднять на ноги. Маша посмотрела на меня заплаканными глазами и серьезно сказала:

— Не проиграй, братик! Не проиграй свою жизнь!

Все окуталось туманом, а затем туман рассеялся и оставил непроглядную тьму.

— ВСТАВАЙ, СЛАБАК! — прозвучало в голове набатом и появилась боль. Тело горело как в огне, но голос, звучавший в голове, приносил намного большую боль, чем огонь. Он все кричал и кричал, заставляя двигаться мысли в попытках понять, что он хочет донести до меня.

— Я СКАЗАЛ ВСТАВАЙ! РАНО ЕЩЕ СДАВАТЬСЯ! ТЕБЕ НАДО ЗАЛАТАТЬ АУРУ! ТОГДА МЫ ВЫЖИВЕМ!

В попытке избавиться от этого голоса я огляделся магическим зрением, чтобы понять, кто на меня кричит. Передо мной колыхалось разноцветное марево, с огромной темной прорехой в нем. Было такое впечатление, что сквозь эту прореху что-то вытекает и марево из-за этого постепенно тускнеет.

— ДАВАЙ БЫСТРЕЕ, Я ДОЛГО НЕ УДЕРЖУ ТВОЮ ДУШУ! СТЯНИ КРАЯ АУРЫ, А Я ТЕБЕ ПОМОГУ ЕЕ ЗАШТОПАТЬ!

— Да не ори ты, у меня сейчас голова лопнет!

— Если бы я не орал, то ты не очнулся бы. Давай быстрее, у нас осталось всего несколько секунд до распада ауры.

— Ты кто? И какая нах… ититская аура?

— Неважно, кто я. А аура ТВОЯ! ТЫ СЕЙЧАС УМРЕШЬ! И Я ВМЕСТЕ С ТОБОЙ!

— Да не ори ты! Объясни по-человечески, где эта аура?

— Идиот, мне достался идиот! Смотри перед собой, видишь прореху?

— Что-то вижу, но не пойму что. Какое-то марево и дыру.

— Это марево — твоя аура. Она такая яркая, так как ты насытил ее огромным количеством энергии, когда пытался ускориться. А когда ошейник ударил, то прежде чем смог прорвать оболочку ауры, ты смог поглотить большую часть энергии и частично слить ее через себя в землю. Затем удар все-таки порвал оболочку ауры, ты потерял сознание, и она осталась без контроля. А потом стала расплываться. И сейчас она просто растворяется в окружающем пространстве. Я смог тебя вытянуть из забытья, но моих сил надолго не хватит. Требуется быстро залатать прореху в ауре, иначе ты умрешь.

— Так, теперь я понял. — В голове всплыло воспоминание, как я пытался выпустить отростки ауры и слить в песок силу, выжигающую внутренности, прежде чем потерять сознание. — Но почему она так медленно расплывается? Ты сказал — несколько секунд и все, а мы с тобой тут уже долго говорим.

— Вот идиот! Мы в твоей голове, поэтому время здесь течет медленнее. Но если ты еще промедлишь, то даже этого времени не останется. БЫСТРО СТЯГИВАЙ КРАЯ ПРОЕМА!

— Понял, не дурак. Сейчас попробую.

Слава богу, как управлять аурой, мне объяснял Оргел. Правда, я не мог использовать это знание в полной мере, так как ошейник не выпускал ауру за пределы тела, но внутри тела я мог управлять различными участками ауры. И сейчас я попытался использовать это знание. Края прорехи медленно начали сходиться, но энергия вытекала намного быстрее. Я попытался усилить нажим, но края прорехи почти не ускорились. Уже понимая, что не успеваю, я попытался не только стягивать края разрыва, но и втянуть немного энергии, которая успела вытечь из дыры. Как ни странно, мне это удалось — энергия медленно пошла вспять и начала напитывать края разрыва. Стоило этому только случиться, как мне сразу стало легче стягивать края прорехи.

— ДАВАЙ! ЕЩЕ НЕМНОГО И Я ПОМОГУ! ДАВАЙ, ПОСТАРАЙСЯ!

Стоило только краям прорехи еще чуточку приблизиться друг к другу, как из них выскочили тонкие отростки, похожие на волоски. Быстро достигнув другого края прорехи, волоски впились в него и стали стягивать края навстречу друг другу. Все больше и больше волосков выскакивало из краев разрыва и штопало прореху. Когда я, наконец, смог свести края разрыва, он уже по всей длине был стянут тысячами нитей, которые все появлялись и появлялись, штопая мельчайшие прорехи в ауре.

— Все, приготовься. Скоро ты очнешься. Не теряй времени, если хочешь выжить. БЕГИ! НЕ ВЕРЬ НИКОМУ И БЕГИ СО ВСЕХ СИЛ!

Я лежал на песке. Я это отчетливо чувствовал, так как песок уже начал забиваться мне в рот и нос, облепил лицо и руки, залитые чем-то липким. Подтянув руки к груди, я попытался подняться. Напрягая все свои силы, я отжался и встал на четвереньки, а затем выпрямился и откинулся назад. Сидя на коленях и ощупывая лицо, залитое кровью, вытекшей их носа, ушей и даже из-под глазной повязки, я наткнулся на ошейник, который все еще болтался на моей шее. Схватившись за него обеими руками, я дернул изо всех сил и закричал от радости, когда, треща и царапая обожженную шею, ошейник распался, и его остатки остались в правой руке.

— Я свободен! — Ошейник полетел на песок, а я медленно поднялся.

— БЕГИ! — крик в голове неожиданно сменился щелчком плеера, и зазвучала музыка.

Моментальный вброс в ускорение — и я бегу в сторону дроу, который стоит и смотрит на меня. Рот темного кривится в улыбке, и он делает шаг вперед. Вот он поднял меч и приготовился, окутался плетением ускорения и рванул ко мне. Резкий рывок в сторону и я бегу дальше. Мне нельзя сейчас сражаться, голос прав, надо бежать, пока есть возможность. Теперь уже все зрители видели, что я не простой человек, а одаренный. А это означает, что мне грозит опасность быть разоблаченным. Тем более что аура у меня теперь не скрыта, так как ошейник просто располосовал оболочку, которая скрывала мою ауру и не позволяла определить во мне одаренного.

Резкий прыжок в сторону, когда со стороны трибун в мою сторону прилетел арбалетный болт. Вот и началось, меня уже пытаются убить. Еще два болта остаются в стороне, а я уже подбежал к стене. Прыжок, хватаюсь руками за выемку в стене и рывком подтягиваюсь. Упираюсь ногой еще в одну выщерблину и выпрямляюсь, пытаясь дотянуться до края парапета. В поле магического зрения снова появляются болты. Они несутся в мою сторону, но увернуться уже невозможно. Пытаясь защититься, я поднимаю руку, облепленную песком. Аура на руке взрывается тысячами выросших из нее волосков, на конце каждого из которых держится песчинка. Импровизированный щит из песка обретает узкую овальную форму, едва прикрывая предплечье. Мозг, работая на пределе, создает тысячи векторных плетений, связанных в сеть, и вплетает их в песчаный щит. Первый болт отлетает в сторону, унося с собой сотни песчинок и оставляя в щите прореху. Опускаю руку ниже и прикрываюсь от второго болта, летящего в живот, который также отлетает в сторону. Подправляю щит, стараясь подставить оставшуюся целой часть под третий болт, который, ударившись в песок, окончательно разрушает щит и падает вниз. В это время над парапетом появляется голова в шлеме, и в мою сторону устремляется острие копья. Успеваю увернуться и схватить копье за древко, легонько дернуть, заставляя противника потянуть копье на себя, и подтянуться, держась одной рукой за древко, а другой за край парапета.

Стоило только мне подтянуться, как я отпустил древко, левой рукой ухватил солдата за ворот и двинул локтем правой в лицо. Отшатнувшись и выронив копье, враг невольно помог мне вскарабкаться выше, и я, не отпуская его ворота, перекинул ногу за край парапета. Порыв горячего ветра и звук взрыва за спиной придали мне ускорения. Вот и маннасы вступили в игру, хорошо хоть не попали, а то бы мне несдобровать. Секунда и я уже бегу по коридору в сторону внешней стены арены, а позади в ложе среди испуганных зрителей лежит тело стража с расквашенным носом и сломанной челюстью.

Добежав до конца коридора и вырубив по пути еще двоих солдат, я нашел окно и просунул голову в него, пытаясь разглядеть в магическом зрении наружную обстановку. В пяти метрах снизу отсвечивала деревянная поверхность, на которую я недолго думая, спрыгнул. Раздавшийся треск ломаемых досок и грохот моего падения переполошили лошадей, стоящих в стойлах. Быстро встав, я пробежался к выходу конюшни, приласкав по дороге какого-то мужика, который выскочил на меня с вилами наперевес.

Выскочив наружу, я оказался в переулке. Заполошные крики, раздавшиеся спереди, оповестили меня о приближении стражи. Развернувшись, я рванул в противоположную сторону. В голове металась только одна мысль — куда бы мне спрятаться, чтобы меня не нашли. Пробежав сотню метров вдоль стены арены, я снова услышал впереди крики и звуки железа.

Заперли, меня заперли в этом переулке! Куда бежать? Стоп, если некуда бежать, то надо попытаться спрятаться. Оглядевшись магическим зрением, я понял, что вторая стена, огораживающая переулок, на самом деле является каменным забором высотой метра четыре. Сложен забор был из разнокалиберных камней, так что щелей для облегчения подъема в нем было достаточно. Подпрыгнув как можно выше, я ухватился за выемку в камне и начал карабкаться. Перевалившись через забор, я побежал к ближайшему зданию, которое смог разглядеть на пределе моего магического зрения. Мне повезло в очередной раз, так как огромные ворота здания были приоткрыты. Перебирая руками вдоль стены, я быстро прошел в глубь здания, как вдруг сзади раздался скрип дверных петель.

— Кто здесь?! — голос раздался со стороны ворот, в которые я зашел.

Развернувшись на голос, я сделал два шага назад и уперся спиной в преграду. Стоя лицом к воротам и пытаясь заметить человека, который, судя по звуку шагов, шел ко мне, я медленно ощупал преграду за спиной. Это оказалось что-то неровное, с упругой и теплой поверхностью.

— Ты кто?! Что здесь делаешь?

Резкий окрик заставил меня вжаться в поверхность за моей спиной. Тепло под моей правой ладонью, которой я ощупывал преграду, усилилось, и я почувствовал пульсацию поверхности. Неожиданно за моей спиной разверзлась брешь, и я провалился в кисель. Что-то крепкое и упругое ухватило меня за руки и ноги, обвилось вокруг груди и потянуло вверх. Задержав дыхание, я пытался вырваться из хватки неизвестного чудовища, как вдруг опять почувствовал, что могу дышать. Вдохнув полной грудью, я попытался осмотреться магическим зрением и понял, что сижу в жестком кресле, притянутый какими-то упругими ремнями за грудь к его спинке. Руки лежат на подлокотниках, также притянутые к ним, а кисти, судя по ощущениям, плавают в каком-то желе.

Сразу же еще один ремень охватывает голову в районе лба и притягивает ее к подголовнику кресла. В голове сначала раздается непонятный шум, шорох, щелчки, а потом возникает голос:

— Внимание, произведена аварийная расконсервация доспеха. Причина — предварительный анализ генома выявил восьмидесятишестипроцентное совпадение с эталоном. Вступает в силу протокол 14/93. Регистрация нового пилота, приоритет высший. Внимание! Состояние пилота нестабильно, тяжкие телесные повреждения! Приступаю к реанимационным процедурам.

Неожиданный укол в грудь был очень болезнен. Сердце заколотилось в бешеном ритме, дыхание на секунду перехватило, а потом отпустило. Последовавшие уколы в конечности и шею были уже не так болезненны. А затем голос продолжил свою речь.

— Произведен впрыск стимуляторов, произведен впрыск регенеративного эликсира. Синхронизация пилота на уровне шестьдесят процентов. Доступно визуально-тактильное управление. Доступно прямое нейронное управление. Ошибка! Пилот имеет повреждения, визуально-тактильное управление недоступно! В соответствии с протоколом обеспечения безопасности пилота принудительно включается прямое нейронное управление!

Появились несколько новых лент и закутали мое тело, словно в кокон, не оставив ни одной бреши. А затем я закричал. Тысячи иголок впились в мою голову и позвоночник на всем его протяжении. Было такое чувство, как будто кто-то ввинчивал прямо в кости саморезы, и продолжалось это вечность. А затем в глаза ударил свет!

— Малый разведчик активирован и готов к бою.

Ложа градоначальника Борейта

— Этого не может быть…

— Да что он такое? — Борейт был явно ошарашен, рассматривая спекшийся в стекло песок на том месте, где стоял Недомерок во время удара ошейника. — Человек не может пережить такое.

— Он жив! — радостный голос подскочившей к парапету Ульрики.

— Как он смог выдержать удар ошейника? Это же эльфийский ошейник для усмирения боевых маннасов! — Данелий смотрел вслед убегающему рабу и не мог поверить своим глазам. — Теперь я понимаю, как он ускорялся! Смотрите, у него на коже проступил узор! Это же сеть ускорения оркских шаманов! Вот только парень явно на пределе, ведь сеть проступила и уже синего цвета.

— Откуда у него это? — маэстро следила взглядом за Недомерком, который уже успел увернуться от нескольких арбалетных болтов и карабкается на стену. — Смотрите, Данелий! Что он делает?

— Не вижу, слишком далеко. Но судя по всему, это какое-то защитное плетение. Вот только оно слишком слабое — выдержало всего три удара и рассыпалось.

— Но как? Я же проверяла его ауру! Он же полный бездарь! — Ульрика невольно вскрикнула, когда по стене, где только что был Недомерок, ударил огненный шар.

— Видимо, парень как-то смог скрыть свои способности. Вот только я не понимаю, почему он их скрывал? — Данелий откинулся на спинку кресла, все еще смотря в ту сторону, где скрылся раб. — Ему достаточно было сказать, что он одаренный и все — свобода гарантирована! А он молчал и скрывал свои способности.

— Я уже запуталась, — Ульрика стояла и смотрела вслед сбежавшему рабу, а потом перевела взгляд на противоположную сторону арены, туда, где была ложа эльфийской делегации. — Что же они еще скрывают? Зачем эльфам продавать одаренного в рабство, когда выгоднее оставить его у себя? И почему Ден никому не сказал, что он одаренный?

Наилон

Недомерок сильно подпрыгнул и буквально прилип к стене. Отразив несколько болтов с помощью непонятной защиты, парень сиганул через парапет и исчез в глубине здания.

Наилон, спокойно стоявший и смотревший вслед человеку, дернул краем губ в легкой улыбке и развернулся в сторону решетки, перекрывающей выход с арены. Убрав меч в ножны, он подобрал свой плащ и двинулся к выходу.

Принц получил от этого боя все, чего желал. Деньги, предложенные жадным ланистой, стали только предлогом для выхода на арену. На самом деле Наилон хотел испытать те чувства, отголоски которых долетали до зрителей со стороны бойцов. Ярость сражающихся, ликование победителя, страх и отчаянье побежденного, и азарт только вышедших на арену бойцов, которые еще не знают, чем закончится для них схватка. Но темный получил больше, чем ожидал — он смог воочию увидеть не только ярость схватки и невероятное стремление к победе, но и непоколебимую жажду жизни, которая смогла превозмочь отчаянье побежденного и позволила выжить Недомерку.

Выходя на песок, пропитанный кровью множества людей, принц был уверен в своей победе. Сначала он думал просто развлечься и выполнить условия сделки с Лоскером. Но в ходе боя он понял, что Недомерок в любом случае не выживет в будущем. Было даже удивительно, что парень до сих пор жив с таким неприятием рабства. На месте Недомерка принц уже давно бы убил ланисту, даже если бы это ему стоило жизни. Видимо, воля к жизни у парня была настолько сильна, что позволила ему терпеть все это время в ожидании шанса на обретение свободы. Но стоило только Наилону дать намек на продолжение рабства уже в качестве постельной игрушки, как реакция парня явно дала понять, что с этим он уже не смирится. Это так напомнило принцу самого себя, каким он был много лет назад. Терпеливо живя в золотой клетке, он смог осуществить свое желание и обрести свободу. Но ведь этот парень живет вовсе не в золоте, и каждый день рискует своей жизнью. И ему не дано осуществить свое желание обрести свободу, так что Наилон решил, что лучше избавить парня от страданий и закончить все здесь, на этой арене.

Удар был точно рассчитан и, разрубив остатки клинка противника, попал именно туда, куда и хотел принц. Надрезанный ошейник должен был убить Недомерка быстро. А Лоскеру Наилон просто сказал бы, что случайно зацепил ошейник и не ожидал такого исхода, благо заранее поставленный полог молчания должен был скрыть все его слова, которые он сказал парню. Но вот чего темный не ожидал, так это того, что Недомерок не только сможет выжить, но и окажется достаточно сильным одаренным.

После последнего удара Наилон развернулся спиной к противнику, не желая видеть его агонию, и снял полог тишины. Когда крики толпы не только не затихли, но наоборот усилились, дроу развернулся и не поверил своим глазам. Несколько секунд назад бившийся в агонии человек сейчас сидел на коленях и рвал остатки ошейника. А затем он закричал и встал на ноги. Рывок Недомерка ознаменовался появлением рисунка, который расчертил синим цветом открытые участки кожи человека. Принц улыбнулся, поднял меч и активировал ускорение, но только лишь затем, чтобы изобразить попытку атаки, так как в душе его разливалась радость за парня — у него появился шанс на свободу, и дроу не желал лишать его этой возможности. Недомерок еще сильнее ускорился, буквально пролетел до ближайшей стены, по пути увернувшись от нескольких болтов, и взмыл вверх по стене.

Денис

Я бежал и радовался жизни. Дорога стелилась под ногами, люди разбегались в соседние проулки и улицы, а я бежал к окраине города и все не мог нарадоваться небу, которое увидел впервые с тех пор, как потерял зрение.

Да, я вижу! Не понимаю как, но доспех позволил мне видеть все так, как будто я смотрел своими глазами. Правда, пришлось перетерпеть зверскую боль, которая предшествовала моему прозрению.

Сначала я не понял, что со мной случилось. Когда боль прошла, я открыл глаза и огляделся. Большое помещение, очень похожее на авиационный ангар, было наполовину заставлено всякими ящиками и непонятными запчастями, а вся дальняя стена была закрыта передвижными лесами с колесами понизу. Посмотрев вниз, я увидел человека, одетого в некое подобие рабочего комбинезона. Видимо, какой-то здешний техник. Вот только с размерами фигуры у этого индивидуума было что-то непонятное. Обычно все люди, которых я видел в этом мире, были выше меня ростом. Исключением были дети и Оргел. А этот человек явно был взрослым и при этом доставал мне только до пояса. Невольно протянув руку к человеку, я застыл от удивления. Моя ладонь была трехпалой и грязно-серого цвета! Толстые пальцы без ногтей вполне уверенно сгибались и разгибались. Подняв вторую руку к глазам, я убедился, что это не галлюцинация. Я наклонился и начал осматривать и ощупывать свое тело со всех сторон. Толстые короткие ноги с большими подвижными трехпалыми ступнями, небольшое тело, приплюснутая голова с выступающей вперед пастью и узкими щелями носа, непропорционально длинные руки, почти достающие до земли, и даже короткий хвост! Гребень из небольших шипов, идущий вдоль всего позвоночника и заканчивающийся на середине хвоста, завершал картину. И я чувствовал все тело, как будто оно было моим собственным!

Крики, раздавшиеся со стороны ворот ангара, привели меня в чувство. Пока я крутился и осматривал себя, человек в комбезе успел сбежать и привести десяток охранников, которые, выставив копья, перекрыли выход.

— Уважаемый эльсир, прошу вас вылезти из доспеха, — вежливо прокричал стоящий впереди охраны десятник.

— Да какой там эльсир?! Я же говорю, что он выглядел как оборванец! — человек в комбезе надрывался, пытаясь разъяснить десятнику ошибку. — Он был весь в лохмотьях и крови!

— Ты идиот? — десятник наклонился и тихо проговорил слова в лицо техника: — Рыцарем может управлять только маннас, а все маннасы являются эльсирами. Да пусть он тут хоть голым ходит — это его дело, но я не хочу получить по голове каким-нибудь заклинанием из-за твоего невежливого поведения! Так что заткнись и дай мне самому разобраться.

Вот это я вляпался. Называется, спрятался. Ититский бог и все его прихвостни! Пора делать ноги, пока сюда не явился еще кто-нибудь. Интересно, а стены здесь крепкие?

Первый же удар рукой доказал, что пятисантиметровые доски стен могут рваться, как бумага. Следующий удар проломил балку и оставил в стене огромное отверстие. Третьего удара не понадобилось, так как я просто шагнул и продавил остаток стены телом. Взяв разгон, я моментально перемахнул через забор, за которым уже бегали паникующие люди. Видимо, звуки ломающихся стен переполошили весь гарнизон, на территории которого, судя по огромному количеству выбегающих из соседних зданий солдат, располагался ангар.

И вот я бегу в сторону окраин города и наслаждаюсь возможностью видеть. Люди, стоит им меня заметить, разбегаются в стороны. Немногочисленные повозки и кареты, встречающиеся на пути, я перепрыгиваю. Дорога, устланная камнем, стелется под ногами, а вдалеке уже видна стена, огораживающая город.

Ага, а вот и комитет по встрече. Доспех, выше моего раза в полтора, стоял прямо посередине дороги, перекрывая путь к воротам. В руках у него было что-то вроде пушки с толстым, но коротким стволом. Раздался громкий бум, и доспех, качнувшись назад от отдачи, окутался облаком белого пара, а в мою сторону полетело огромное ядро. Резко вильнув в сторону, я снес выступающий балкон на фасаде ближайшего дома. Удар ядра прошелся вскользь по левому предплечью, а меня дернуло от боли. На руке доспеха осталась рана, из которой медленно сочилась какая-то густая бурая жидкость. Если этот гад выстрелит еще пару раз, то от меня ничего не останется!

Я резко рванул вперед, набирая скорость. Уже на автомате в голове зазвучала музыка, и я активировал сеть ускорения.

Доспех резко ускорился и за несколько секунд пробежал оставшееся расстояние до противника, который пытался вытянуть из-за спины огромный меч. Удар плечом в центр туловища заставил вражеский доспех потерять равновесие. Покачнувшийся рыцарь сделал два шага назад и получил удар ногой в колено. Уже оседающему врагу я добавил правой в голову. Если вражеский пилот чувствует все так же, как и я почувствовал удар ядром, то сейчас он должен быть в отключке.

Вытянув из наспинного захвата поверженного врага меч, я шагнул к воротам и рубанул клинком. Десяток ударов и размочаленная створка высоченных десятиметровых ворот падает на землю. Не выпуская из руки меч, я рванул по дороге, ведущей сквозь густо застроенный пригород.

Через полкилометра строения закончились, и я вылетел на утоптанный тракт. Оглянувшись по сторонам, я повернул на запад, где виднелись пики ближайших гор.

Оргел говорил, что только в горах я буду в безопасности, так как маннасы не любят там бывать из-за разреженного поля урра. А если подняться повыше, то поле урра вообще сходит на нет и здешние маннасы там бессильны.

Спокойно уйти мне не дали. Стоило пробежать пару километров, как по бокам я заметил столбы пыли. Два доспеха, аналогичных поверженному у ворот, приближались ко мне на большой скорости с двух сторон. Я попытался оторваться, но через пять минут понял, что враги быстрее.

Нельзя позволять им атаковать меня с двух сторон одновременно, а значит, придется уйти с курса и пойти на сближение с одним из них. Я выбрал правого, так как левый противник был намного дальше. Повернув, я побежал к врагу, приготовившись уворачиваться, если тот будет стрелять. Через минуту я понял, как врагам удалось меня догнать — они летели над землей! Во всяком случае, ближайший противник, наклонившись вперед под углом градусов в тридцать, летел в двух метрах над землей.

Когда я уже приблизился на расстояние пятисот метров, враг приземлился, расставил ноги пошире и выстрелил из своей пушки. Пилот этого доспеха оказался на редкость косоруким, так как мне даже не пришлось уворачиваться от пролетевшего в пяти метрах от меня ядра. Достать меч я ему не позволил — подсекающий удар клинком и добавка сверху заставили утихнуть упавшего противника.

Звук выстрела со спины стал для меня неожиданностью. Резко прыгнув в сторону, я успел увернуться от снаряда и развернулся в сторону окутанного паром противника, который уже доставал меч. С ним я разделался так же легко, как и с первым. Быстрый проход по левому краю, уворот от неуклюжего замаха мечом и подсечка. Добивающий удар в голову.

Странно, что мне достались такие слабые противники. Ведь если судить по тому же дроу, с которым я дрался на арене, маннасы могут очень сильно ускоряться. А здесь мне противостояли какие-то неуклюжие противники, которые даже не могли как следует нанести удар мечом. Или это только темные такие сильные бойцы? Нет, вон Шуфар орк, но по мастерству уж точно не уступил бы дроу. Да и Оргел говорил, что всех маннасов обучают бою на мечах. Ладно, потом об этом подумаю. А сейчас надо быстрее бежать, чтобы успеть оторваться от будущих преследователей.