Недалеко от идеала

Сцена 8. У кавалера могут быть любые проблемы, кроме проблем с головой

Не стоило так налегать на чай с травами.

Вдавив педаль газа в пол, я с напряжением слушала гудки исходящего вызова на громкой связи. В груди тревожно билось сердце.

Это все невзаправду.

На каждом повороте мой пакет с чашками издавал неприятный звон, напоминая, что я теперь безработная.

С какой стати моя жизнь покатилась кувырком именно сейчас?

Едва не проехав на «красный», я резко затормозила. Телефон все еще выдавал протяжные гудки, вынуждая меня шипеть сквозь зубы страшные ругательства.

– Алло, – внезапно выдали динамики.

Еще секунду назад я бы обрадовалась, потому что страшно хотела нажаловаться хоть кому-нибудь, но сейчас идея рассказать Вадику о космическом императоре показалась несусветной глупостью.

Минуточку…

Включи критическое мышление, Марина.

Где-то извне раздался автомобильный гудок, и я тронулась с места.

– Добрый день, Вадим. Это Марина Шевцова.

– А-а-а, Марина, – издевательски протянул он. – Чего звонишь?

– Кажется, я только что видела Атора…

– Кого? – то ли не понял, то ли не расслышал Вадим.

– Ну этого придурка, который напал на меня. Вот он стоит на углу Карасунской и Митрофана Седина, у барбершопа «Черная кость».

– Не может быть! – воскликнул Вадик. – Мне бы сообщили. Он в первой краевой. Ты, Марина, опозналась!

– А-а-а, – наигранно протянула я. – И точно! У этого борода и усы… Просто похож. Ну похож, прям вылитый. Прости, Вадим. Ну до связи тогда, – и сбросила звонок.

В краевой больнице, значит.

Ну, зараза, держись!

Устрою я тебе космического императора, болезный. Кого ты ко мне подослал, Атор? Что пообещал взамен? Шутить удумал, ну у меня тоже юмор отменный. Черный, как деготь, и злой в придачу.

Свернув на Российскую улицу, я остановилась на обочине и распахнула бардачок – где-то завалялась старая обложка от Лешкиного студенческого билета.

То, что я хотела сделать, до сих пор не укладывалось в голове. Какая-то часть меня с насмешкой и скепсисом наблюдала за всем, что делает другая я, совершенно взвинченная, нервная и слетевшая с катушек. Эта хладнокровная и циничная я в глубине души надеялась, что ее иная половина струсит и прибегнет к иному более здравому поведению, иначе лежать нам с психическим Атором на соседних койках.

Поправив макияж и прическу, я вскоре заехала на небольшую парковку.

В искусстве лжи огромное значение играет уверенность. Я положила красную обложку в карман и бойко пошла в сторону приемного отделения.

– Добрый день, – поздоровалась с медсестрой. – Я из следственного комитета. Мне нужно пообщаться с поступившим к вам товарищем, который называет себя Атор, – и продемонстрировала удостоверение. – У меня мало времени.

Пока я шла, мне любезно разъяснили, что Атор идет на поправку и отменно кушает.

Чтоб его!

– Могу я поговорить с ним наедине? Тайна следствия, – сказала я, когда меня подвели к двери в его палату.

Отдельную палату, на минуточку.

Сученыш не спал. Сидел на своей койке с перебинтованной башкой и смотрел в окошко. Просто милейший шизофреник!

– Ну, держись, – я бросила сумочку на стул и встала перед ним, уперев руки в бока: – Я тебя сейчас добью, генерал Атор!

Он с изумлением раскрыл рот.

– Ты?! – вздрогнул. – Ты что здесь забыла?

– Кого ты ко мне подослал?

– Кого? – переспросил он.

– Запугать меня хочешь?

– Чего?

– Слушай ты, – ткнула в него пальцем. – Звони своему дружку и говори ему, чтобы оставил меня в покое!

– Какому дружку? – бледнея, прошептал Атор.

– Итамару своему.

– О, космические силы, – испуганно произнес Атор. – Что ты наделала? Ты оскорбила его? Ты… ты даже не знаешь, на что он способен, пустоголовая! Он прибыл один, но стоит ему призвать сюда армию и своих генералов… Ты хоть соображаешь?

– Ну хватит уже… – устало вздохнула я. – Вы из одного дурдома с ним, что ли?

– Марин, ты лучше… гм, моли его о прощении. Что бы ты ни сделала… Ты же не ударила его? Это… гм, совсем плохо. Совсем, понимаешь?

Я устало опустилась на край кровати.

– Ты и правда не притворяешься? – спросила обреченно. – Ну и что теперь делать-то?

– Убеди его в том, что ты ему подходишь, иначе Земле конец.

– Классно, – я поднялась. – Ну, ты лечись, в общем. За башку прости. Эх, – и махнула рукой: – Выздоравливай!