Не валяй дурака, Америка…

Глава семнадцатая Что такое «не везёт», и как с ним бороться?

США. Пенсильвания. Где-то в лесу.

В бою и в окопе нет атеистов. Я искренне обратился куда-то к небесам, чтобы они послали мне надежду. Хотя бы маленькую искорку…

Пульс был. Слабый, еле уловимый, но был.

Но, чёрт возьми… Она вся в крови… Даже из уголка рта кровь текла. Но уже подсохла…

С каждой минутой становилось всё темнее. Разглядеть хоть что-то конкретное уже становится проблематично. Нужен свет. Много света…

Искать фонарь в машине я не стал. Потому что укладывала вещи Лолита, так что мне пришлось бы перерыть все вещи в машине, чтобы его найти.

Джип наших недругов стоял очень даже удачно, чтобы послужить уличным фонарём. Я зажёг фары чужой машины и всю поляну залил свет.

Теперь я мог увидеть всю картину битвы, прошедшей, как ни прискорбно, без моего участия. Мне даже стало немного стыдно. Провалялся всё время без сознания, а маленькая Лолита билась с врагами не на жизнь а на смерть.

Про толстяка, лежащего мордой в уже потухшем костре я упоминал. Но теперь я смог разглядеть и мальчика-скаута, валяющегося у ног раненой девушки с ножом в груди. Хорошо ножик торчал. В аккурат в том районе, где у обычных людей бывает сердце. Надеюсь, что у этого подонка оно тоже именно там… было.

То, что намерения у этой парочки были недобрые я уже был уверен почти на все сто. Иначе на фига бы толстяку было лупить меня прикладом по голове. Так ведь и убить можно. Я пощупал затылок и наткнулся на комок слипшихся волос. Похоже, что кожа рассечена. Череп, скорее всего не пробит, ведь не мозги же это вытекают, превращая мои волосы в комок мокрых водорослей. Да и кровь больше не идёт. Ладно. С этим потом разберёмся. А сейчас надо помочь Лолите. То, что она вся в крови — неудивительно. Ведь на ней лежал, навалившись, этот скаут с ножом в груди. С него и натекло. Но она ведь тоже ранена. Может тоже оглушили ударом по голове. Я ощупал её голову. Вроде бы никаких наружных повреждений нет. Но это ничего не значит. Если ударить по голове мешком с песком, тоже никаких следов не будет, а сознание уйдёт в минус только так.

Наверное я слишком грубо ощупывал свою подругу в поисках повреждения. Прямо в моих руках она пошевелилась и открыла глаза. Её глаза и так были большими и очень выразительными. Но сейчас они были просто огромными и удивлёнными.

— Алекс… Pensé que te habían matado…

— Что? Я не понимаю тебя, Лола. Что ты говоришь?

— Я думала, что тебя убили… — пробормотала она и снова потеряла сознание.

Очень пригодилась вода в бутылках, которую мы не использовали во время обеда. Я поливал грудь и живот Лолиты водой, пытаясь смыть уже подсыхающую кровь, чтобы определить наличие и опасность ран.

И как оказалось, рана на теле девушки была всего одна. Скорее всего огнестрельная, на левом боку. Судя по отверстию толщиною с палец, пуля из ружья. Калибр уж больно большой.

Кровь сочилась из раны, но как-то вяло. Я стал ощупывать края раны и Лолита снова пришла в себя, застонав.

— Тебе больно? Ещё есть рану, кроме этой?

— Нет… Он выстрелил только один раз, а потом…

Она указала на валяющийся рядом револьвер.

— Я забрала пистолет у этого… — снова жест, указывающий на молодчика с ножом в груди.

— Я думала, что он из полиции… Или, как это… шериф. Но когда тот гад тебя ударил ружьём по голове, то думать уже было поздно.

— Если бы ты с ними не расправилась, то мы бы оба погибли. Вряд ли они нас оставили в живых. Только я не понимаю, почему они на нас напали.

— Это их обычные развлечения. Я успела пообщаться с ними. Ну, как пообщаться. Я ответила им на испанском и сделала вид, что не понимаю их. Они говорили между собой, что ещё одна рыбка попалась в сети, и они её, ну то есть меня, будут долго жарить…

— Но у нас в машине же есть оружие. Почему ты сразу не стала стрелять?

— Я думала, что это какой-то полицейский… Ну или кто-то из…

— Ясно. Оружие у нас нелегальное и ты думала, что не стоит его доставать…

— Да…

— А нож?

— Это его нож. — она снова указала на скаута. — Он у него на поясе висел. Удобно попал мне под руку.

— А как же ты застрелила того? — я кивнул на толстяка.

— Это не я. Это он. — снова показала на скаута. — Я его ножом, а он из револьвера прямо в толстого.

— А как же он тогда тебя ранил?

— Не знаю даже. Раздался выстрел. Меня что-то толкнуло и мы с этим упали. Я на землю, а он на меня. Больше я ничего не помню. А после появился ты… Как принц в сказке про Спящую Красавицу.

Я между делом узе закончил обработку раны. Ну, как обработку? Салфеткой из армейского индивидуального пакета кое-как почистил края раны и попытался остановить кровь.

— Как ты себя чувствуешь, красавица?

— Очень спать хочется…

— Это от кровопотери. Ранение не сквозное. Пуля по-прежнему у тебя в боку. Держи руками салфетки, чтобы кровь остановить.

— Ты снова меня спасаешь, мой принц!

— Это ты спасла всех нас. А теперь надо подумать, как выбираться из этой передряги…

— Я не поняла твоего последнего слова что это «peredriaha»?

— Мы в лесу. Кругом темно, как у негра в *опе. И нам надо думать, как отсюда выбираться.

— Ну, так бы и сказал, что мы в *опе.

— Я примерно так и сказал.

— Пить хочу…

— Сейчас поищу. Тебе надо пить. Ты потеряла много крови.

— У тебя на голове кровь.

— Ну, я же тоже немного пострадал.

— Я посмотрю?

— Если тебе не трудно. А то у меня на затылке глаз нет.

Я повернулся к ней спиной, чтобы моей подруге было лучше видно.

— Зато у тебя есть на затылке сильное рассечение… Но кровь уже подсохла. Думаю, что ничего страшного нет, но шрам останется. Нам нужно в больницу.

— Нам никак нельзя попадать в лапы к местным врачам. Они сразу же сообщат в полицию. Ты же не хочешь в полицию?

— Нет.

— И я не хочу.

— Тётя Мария была медсестрой.

— До неё ещё тысячу километров ехать. За сутки можем не успеть… Да и по дороге нас кто-нибудь заметит таких «красивых». И сообщит в полицию.

— Надо замаскироваться.

— Ладно. Но об этом мы подумаем завтра. Всё равно в темноте мы даже из леса можем не выбраться.

— А с этими… — она указала на трупы. — Ты что будешь делать?

— Закопаю тут где-нибудь.

— Найдут машину, найдут и трупы…

— Ну, значит, отгоню машину подальше от этого места.

— Угу… — ответила мне Лола.

— Я смотрю, ты уже спишь на ходу.

— Голова болит. Я же ударилась о колесо, когда упала. От этого и сознание потеряла, губу прикусила даже.

Теперь картинка уже полностью вырисовывалась, и всё вставало на свои места. Лола потеряла сознание, ударившись головой о колесо при падении. А степень опасности от пулевого ранения сможет определить только медик, покопавшись в ране. Думаю, что мне не стоит туда лезть своими грязными пальцами.

Я выволок из машины один их спальников, и постелив его прямо на земле, аккуратно погрузил внутрь Лолиту. Она засыпала прямо у меня на руках. Ну, пусть поспит. Сон иногда и на пользу бывает.

Я кое-как отволок подальше от потухшего костра тело толстяка. От него пахло шашлыком, но жрать почему-то не хотелось.

Блин! Ну, почему всё так через *опу? Поели грибочков, на хрен… Лучше б уж мухоморами отравились. Не так обидно бы было. Я-то раньше думал, что местные реднеки, которые нападают на случайных туристов — это тупая выдумка тупых голливудских сценаристов, чтобы отпугнуть тупых американцев от туристических походов. Нет, *ля. Оказывается… как там пишут в титрах? Основано на реальных событиях. Да в *опу себе засуньте свой факинговый реализм, пиндосы сраные!

И вот что теперь делать?

Башка трещит… Бинтовать не стоит. Завтра на дороге «раненый партизан» с забинтованной башкой привлечёт не меньше внимания, чем грёбанный Санта Клаус летом на пляже. Надо бы какую-нибудь «шапку» придумать, чтобы не так в глаза бросалось.

Я снова разжёг костерок. Не для тепла даже, а так… для уюта…

Лолита спала. Лицо её было немного бледным, а на нём плясали красные отблески от костра.

Бедная девочка. Ну почему ей всё время так не везёт? То в багажник запихнут, то ещё куда-нибудь влипнет. Либо у неё такая способность — влипать куда не надо? Или ей не везёт потому, что она находится рядом с теми, кому не везёт. Брата вон убили, а теперь я тут весь такой красивый… Наверное, оставлю её у её тёти. Если мы туда доберёмся, конечно…

А может быть дело вовсе не в ней, а во мне? И это я и есть на самом деле тот самый магнит для идиотов, к которому липнет всякая гадость и неприятности разного калибра.

Ведь стоит куда-то пойти, как там со мной и окружающими меня людьми начинается твориться всякая хрень. Нападают бандиты, падают метеориты, предатели активизируются и враги консолидируются…

Перебор. Не один метеорит пока ещё не упал рядом со мной. Но всему своё время. Всё, как в старом анекдоте:

— Доктор! А куда мы едем?

— В морг…

— Так я ж ещё не умер…

— А мы ещё не доехали.

Да. и в этом тоже есть своё сакральный смысл. «Мы ещё не доехали…» Съездили, блин, к тёте на блины…

Голова по-прежнему трещит не по-детски… Надо бы чайку попить… Вот блин. А ведь, действительно, всё с этого и началось. Я пошёл за водой, чтобы сварить чаю… И вот чем всё это закончилось.

А закончилось всё разбитой головой и мокрыми штанами. Я снова ощутил дискомфорт в джинсах. Пока бегал, да суетился, на это и внимания никакого не обращал. Я полез в машину, чтобы найти что-нибудь не смену… Слава богу, что мы накупили всего и всякого в армейском магазине.

Забрав сменную одежду и бельё, подхватив котелок я поспешил к ручью, спотыкаясь в полумраке на тех, местах, которые днём успешно избегал. Хорошо ещё, что тропу я уже протоптал здесь и не раз по ней прошёлся. Да и ручей находился на более-менее пустом месте. Так что света от вечернего неба вполне себе хватало…

А вода в ручье вообще, казалось, что светится. Уникальное вещество эта вода. Недаром говорят, что солнце, воздух и вода — основа жизни на Земле. И это понятно. Но вода… Она же прозрачная по сути своей. Но даже среди бела дня она разного цвета. В море — сине-зелёная, в глубоком озерке она голубая-голубая. А после дождя капельки воды в воздухе раскидываются по небу разноцветной радугой. А ночью — вода чёрная… Но не здесь.

Бегущий по камням ручей как будто светился. Вода, огибая различные препятствия, казалось, ловила последние лучики света, искрясь брызгами. Прямо как в сказке. Родник с живой водой…

Жаль, что мы не в сказке.

Если кто-то подумает, хотя бы на секунду, что купание в лесном ручье — это блаженство для тела, пусть засунет эту идею себе куда подальше. Вода, сука, ледяная. Я скинул с себя всё, и забрался туда, где, как мне показалось, было поглубже. Холодная вода обжигала. Особенно, когда я решил помыть голову. В голове сразу запульсировал колокольный набат. Бум, бум, бум… У меня дрожали зубы от холода, но я продолжал зачёрпывать ладонями холоднющую воду и поливал на голову.

Наконец-то шум в голове прекратился. Осталась только мелкая дрожь, которой трясло всё мое тело. Зуб на зуб уже не попадал…

Выйдя на берег я обтирался полотенцем до того момента, пока моё тело не стало гореть огнём. Не тёр я только голову. Боль успокоилась и шум больше не беспокоил меня изнутри.

Я оделся в сухое и чистое и почувствовал себя совершенно новый человеком. Бодрость во всём теле толкала меня на новые подвиги. Не забыв прополоскать свою испачканную одежду в ручье, я подождал пока вся муть, поднятая мною со дна осядет и набрал полный котелок чистой воды для чая.

Костёр снова прогорел и мне пришлось не только подбрасывать новые дрова, но и конструировать новые рогульки для котелка, ибо старые приспособы поломал своей мордой, упавший в костёр бандос.

Кстати о бандосах… Куда бы их закопать?

Оказалось, что маленький джип наших противников был упакован куда лучше, чем наш. С точки зрения полезных ништяков, конечно… Лопата. Полноценная такая лопата, а не маленькая сапёрная лопатка. Она была прикреплена прямо к машине сзади, рядом с домкратом. Кстати. А у меня такого нет… Полезная приблуда. Обязательно приватизирую себе.

Нашёлся и фонарь. Не Маглайт, конечно, но тоже прикольный. Угловой армейский, оливкового цвета. Немного потёртый, но зато горел и это главное.

Укороченный ремингтон без приклада был прикреплён к стойке, у двери водителя. Зачем он покойникам? Запас патронов тоже не помешает. Боеприпасов никогда много не бывает.

А это что такое? Карта. Хорошая такая карта. Топографическая карта заповедника с крупным масштабом. Так, так, так… С этим надо разобраться.

Я подошёл к трупу мальчика скаута и стараясь не перемазаться снова в крови, провёл полноценный шмон злодея. Находок было не так много. Но найденный в заднем кармане бумажник многое расставил по своим местам. Фрэнк Барней, двадцать один год. Он не скаут, а охранник в заповеднике. Типа помощник лесника, если по-нашему. Следит, чтобы глупые туристы не заблудились в лесу и не нарушали правила. Ага… А заодно насилует заблудившихся девушек и убивает парней. Хотя, кто его знает этих американцев, может и всё наоборот.

Так, а что там у толстяка? Несколько монет и пара долларов и больше ничего. Даже сигарет нет… Некурящие какие-то бандиты. Я всегда считал, что тот, кто не курит, не пьёт и ведёт здоровый образ жизни, чаще всего — редкостная сволочь по этой жизни.

У толстяка тоже нашёлся неплохой нож в ножнах на поясе. Но в отличие от испачканного кровью ножа и амуниции Фрэнка, у этого ножны был чисты, а нож хорошо заточен. Прибрал себе. Пригодится.

Всё с ними ясно. Пора им уже и упокоиться в земле.

Но сначала чай. Как раз закипела вода в котелке. Заварил покрепче и сделал послаще. Люблю я так.

То ли от запаха свежезаваренного чая, который тут же разнёсся вокруг, то ли от шума, который я производил, гремя посудой… Но проснулась Лола. Поспала-то всего ничего…

— Дай попить чего-нибудь!

— Есть чай. Недавно скипел. Но он очень горячий.

— И ещё… Мне надо…

— В туалет, что ли? Давай я тебя провожу… Как твоя рана?

— Кровь уже не идут. Боль такая тупая, что ли. Тянет, тянет. И шевелиться не хочется.

— Но если надо в туалет, то лучше сходить. А то сушить спальник потом будет трудно.

Кряхтя и охая Лолита кое-как с моей помощью выбралась из спальника. Пожалуй, со спальником потом лучше распрощаться. Лола и сама перемазалась в крови и спальник перепачкала. Но салфетка, уже присохшая к ране, вроде бы перекрывала кровоток. Так что пока всё нормально. Но по моему прошлому опыту, нужны антибиотики и медик, который сможет удалить пулю и зашить рану.

Хорошо ещё, что она меня уже давно не стеснялась, поскольку без моей помощи проделать все необходимые ей процедуры она всё равно бы не смогла. Но по крайней мере, она меня не стеснялась и принимала как должное помощь новоявленного «медбрата».

Я даже вспомнил из своей прошлой жизни, что только первый раз в госпитале мне было неудобно перед молоденькой медсестрой, когда она пристраивала под меня судно. А потом привык… Такова жизнь…

Напоив Лолиту уже остывшим немного чаем, я снова уложил её в спальник. Она практически сразу уснула. Наверное, большая кровопотеря и усталость прошедшего дня сделали своё дело…

А теперь вернёмся к нашим баранам… Походив по округе с фонариком, я смог найти «уютное» местечко метрах в ста от нашей стоянки. Там уже был небольшой овражек меж двух дубов и мне осталось только слегка его углубить…

Для начала я постарался, как можно аккуратнее снять дёрн, чтобы после вернуть всё на место. Копать землю было легко. Именно в этом месте, корни деревьев не препятствовали проникновению лопаты в довольно-таки рыхлую землю. Но копал я не слишком глубоко, так как на глубине примерно в полметра, лопата стала натыкаться на что-то не похожее на корни деревьев. А запашок мне сообщил, что тут уже кто-то закопал что-то ненужное. И это ненужное уже достаточно подгнило и сильно воняет. Поэтому копать глубже я не стал и решил для начала повнимательнее осмотреть место раскопа. Если бы я решил закопать бандитов при свете дня и выбрал бы это место для могилы, то я бы наверняка заметил, что по форме этот овражек, как раз ту саму могилу и напоминает.

Блин. Мне везёт, как утопленнику. Посреди большого леса я выбрал именно то самое место, в котором кто-то когда-то уже умудрился закопать кого-то. Да ёж твою медь! Эпическая сила!

Вот и задумаешься ненароком: «Что такое не везёт, и как с ним бороться?»