Глава 4

Мы решили спеть все разученные песни на новой аппаратуре и инструментах. Спели с таким чувством и задором, что сами остались в восторге.


— Ребята! — обратилась ко всем Светлана — Это правда мы пели и играли? Мы же простые любители, а песни звучали…, неподражаемо!

— Песни звучали великолепно! — довольно ответила из зала Валентина Васильевна — Поверьте мне, вы не самодеятельность. Вашими песнями будет восхищаться вся страна! Не зря мы из-за вас со всеми переругались, ой не зря! Вы просто молодцы!

Все довольно заулыбались и запереглядывались.

— Думаю на сегодня всё! — посмотрел на меня Евгений и я согласно кивнул.

— Всем спасибо, все свободны! — прокричало сразу несколько человек и смеющийся народ принялся собирать инструменты и отключать аппаратуру.

— Андрей! — окликнула меня Валентина Васильевна — Подойди пожалуйста!

Я спустился со сцены и сел рядом с ней.

— Ты как Андрей? Всё нормально? — внимательно посмотрела она мне в глаза.

— Всё хорошо Валентина Васильевна! — ответил я громко.

— А что так официально? — удивилась она.

— Берегу ваше доброе имя и репутацию! — ответил я.

— Спасибо конечно! — улыбнулась она — У тебя какие планы на вечер?

— Вау! — расцвёл я — Меня приглашают на свидание?

— А-ха-ха! — залилась она колокольчиком — Лисёнок! Я же серьёзно! — ткнула она меня кулачком в бок.

— Нужно съездить по одному адресу, Илья Петрович попросил. Возможно там мне сдадут в аренду хорошую концертную гитару. Хочу скататься посмотреть! — ответил я, откровенно любуясь ей.

— Андрюш, не смотри на меня так, а то я наброшусь на тебя при всех и все всё узнают! — попросила она.

— Извини! — отвернулся я — Рядом с тобой мне сложно себя контролировать, но если честно, было бы здорово!

— Прости! — она положила свою ладонь на мою.

От этого простого движения меня стукнуло током от макушки до пяток, словно 220 вольт.

— Я могу взять служебную машину и съездить с тобой? Ты не против? — посмотрела она мне в глаза.

— С тобой хоть на минное поле! — ответил я и она довольная отвернулась.

— Тогда я за машиной и встретимся минут через двадцать у заводоуправления!

— Лады! — кивнул я, а она улыбнувшись встала и пошла на выход.

Каких сил мне стоило оторвать он неё взгляд. Повернулся и встретился с тремя девичьими взглядами, выражающими каждая своё.

— А я чё, а я ничё! — пожал я плечами и встал.

— Андрей! — синхронно, будто всю жизнь тренировались, выкрикнули они и посмотрев друг на друга смутились.

Я подошёл и посмотрел на них вопросительно, а они растерянно молчали.

— Мне нужно съездить по просьбе Ильи Петровича в одно место, посмотреть концертную гитару. Валентина Васильевна любезно предложила меня туда свозить на служебной машине, во избежание неожиданностей. Я согласился, вопросы?

— А что за гитара? — заинтересовался Антон.

— Гибсон!

— Настоящий Гибсон? — восхитился он и все остальные гитаристы.

— Надеюсь, что да!

— Здорово! А ты завтра её принесёшь? — с надеждой посмотрел он на меня.

— Принесу, но…, вещь не моя. Единственная память о погибшем сыне, тем более будет сдана мне в аренду, потому сами понимаете… — посмотрел я на ребят.

— А что с ним случилось? — влезла Светлана.

О, я вообще заметил, что Светлана как-то распустилась что ли, как цветок. Если раньше была скромняжка — скромняшкой то теперь, с приходом в коллектив девочек, стала чувствовать себя уверенней и раскрепощённей и оказалась смешливой и обаятельной девчонкой.

— Я точно не знаю, но вроде как их сухогруз с чем-то столкнулся и затонул. Расскажу завтра! — отмахнулся я — Всё, давайте по домам!

Все переговариваясь потянулись на выход.

— Андрей! — позвал меня Евгений — Задержись на минутку!

— Говори! — вернулся я.

— Слушай! — вдруг смутился он — А Союз вправду может развалиться? Просто ты так уверенно об этом говорил, с такой болью в глазах, словно пережил всё это! Пойми, я люблю свою страну и не хочу чтобы она развалилась и уж совершенно точно не хочу, чтобы мои внуки мечтали стать бандитами и проститутками. Фу, мерзость какая! — передёрнул он плечами — Я люблю свою страну и горжусь ей, как бы вычурно со стороны это не звучало!

— Ничего постыдного в этом нет и поверь, нам есть чем гордиться! Ни одна страна мира не переживала того, что наша и никогда не переживёт, на это способны только мы, но… в отличие от остальных, я не хочу мирится с недостатками, я хочу с ними активно бороться. Вот как пример, помнишь на конкурсе нам нахамили в буфете? Кроме меня все промолчали, а почему? А потому, что вы к этому привыкли и миритесь с этим, а я нет. А ведь по сути ничего незаконного и противоправного я не совершил. Просто попросил заменить давно засохшие бутерброды, свежими. Это моё законное право, а вот буфетчица нарушила санитарные нормы. А если бы мы отравились и вместо выступления на конкурсе, сидели бы все на горшке? Представил? Нам выступать, а мы блюём или с горшка не можем слезть. Из-за одной халтурщицы мы могли проиграть и остаться без новых инструментов и аппаратуры, ты готов на такой размен? — посмотрел я на него.

— Нет! — ошарашено помотал он головой — Я об этом даже не подумал!

— Вот! — навёл я на него палец — А должен был в первую очередь! И такая вот мелочь могла похоронить наше музыкальное будущее, мы бы подвели начальство и выглядели в их глазах…, херово бы мы выглядели! Лично я на это не согласен и хоть вы и крутили пальцем у виска, да-да Жень, я видел! Но я сделал всё так, как считал нужным не считаясь ни с чьим мнением и мы вышли и победили. А некоторые хотели есть эти позавчерашние бутеры, не буду тыкать пальцем!

— С этой стороны я ситуацию не рассматривал! — вздохнул он.

— А должен был! — хлопнул я кулаком по столу — Ты художественный руководитель, а не я!

— Я иногда в этом сомневаюсь! — пристально посмотрел он мне в глаза — По моему у тебя гораздо лучше получается?

— Так учись? — улыбнулся я — Кто знает, как дальше сложится? Может я уйду от вас, может меня заставят уйти? Всё может быть!

— Как уйти? — сразу стал серьёзным Евгений — Ты хочешь уйти?

— Не сейчас, но кто знает, что будет через два-три года? Никто! Поэтому никогда не говори — никогда! — улыбнулся я.

— Понятно! — задумался Евгений — Если ты всё-таки уйдёшь, свои песни нам петь разрешишь?

— Большинство да! — кивнул я — Ты же обратил внимание, что авторство некоторых песен я отдаю ансамблю? Да у вас и самих неплохо получается, просто вам немного уверенности не хватало. Я слышал вашу с Артёмом песню, получится отличная вещь, только аранжировку сделаем и вперёд!

— Спасибо Андрей! — горячо поблагодарил он меня — А можно тебе ещё вопрос? Только он личный!

— Она классная девчонка и тебе очень подходит. Ты главное будь понастойчивее и потактичнее, прояви характер. Чаще оказывай знаки внимания, там шоколадку подарил, тут руку вовремя подал, сам всё понимаешь и не стесняйся, в любви друзей нет. За любовь нужно сражаться, сражаться насмерть! А насчёт меня не парься, это простая влюблённость, перебесится и забудет. Даю слово я к ней ни как и мыслей не имею, она мне просто друг. Веришь? — протянул я ему руку.

— Верю Андрей! — от души пожал он её — Просто между вами иногда проскальзывает что-то такое, со стороны ощущение, что вы близки!

— А мы и близки, духовно! — ответил напрягшемуся Жене — И с ней и с тобой и с Машей и с Артёмом. Со всем ансамблем! Ты разве не заметил, что мы стали одной семьёй? Проблемы одного это проблемы всех нас и мы их дружно решаем. Только так и никак иначе. Один за всех и все за одного! — патетично закончил я.

— Опять чувствую себя мальчишкой! — почесал он себе бровь — И почему-то только с тобой!

— Жень, я тебе одну вещь скажу, только поклянись что никому? Вообще никому! — чуть задумавшись попросил я.

Рано или поздно, но это всё равно вылезет. Так лучше у меня будет уже готовый союзник, чем никого.

— Андрей, гадом буду! Чтоб мне больше ни одна баба в жизни не дала! — завёлся Евгений.

— За что ты себя так жестоко? — рассмеялся я.

Отсмеявшись посмотрел на него и ответил: — Больше месяца назад у меня в цехе было ЧП, с токарного станка сорвалась болванка и ударила в голову человека. Этим человеком был я, я впал в кому и там, прожил целую жизнь и погиб в 50 лет. Когда пришёл в себя, оказался в своём молодом теле. Выяснилось, что я только что очнулся. С тех пор и пытаюсь жить по новой, вот такая странность со мной случилась Евгений. Удивлён? — серьёзно посмотрел я ему в глаза.

— Это всё объясняет! — задумчиво покивал он — И твой опыт и непонятно откуда взявшиеся знания и умения! Это…, это… — посмотрел он на меня — Даже не представляю, как тебе тяжело! А ты не…?

— Мне Жень не до шуток! — перебил я его — Сам видишь что со мной творится? И я не знаю с чем это связано, в чём причина?

— Понял! — замолчал он.

— Ладно Жень, меня Валентина Васильевна ждёт! Переговорим подробней в другой раз! — хлопнул я его по плечу — Окей!

— Окей-хоккей! — ответил он.

— Не забудь, ты дал слово!

— Забудешь тут! — хмыкнул он.

— Никому! Ну всё, я побежал! — махнул рукой и пошёл на выход.

— Вот это засада! — прошептал Евгений и уселся на сцену.

Выбежал из здания и понёсся в сторону заводоуправления. Мне навстречу выехала 21 Волга с табличкой «дежурная» и притормозила возле меня, я запрыгнул на заднее сидение.

— Какой адрес Андрей? — спросила Валентина.

— Республики 49! — ответил я.

— Всё понял! — ответил водитель — Минут десять и будем на месте.

— Отлично! — обрадовался я — Что-то подморозило!

— Завтра минус 25 обещают! — сказал водитель.

— Смотри не заболей! — встревожено повернулась ко мне Валя с переднего сиденья.

— Слюшай сам нэ хочу та! — убедил я её голосом товарища Саахова из «Кавказкой пленницы»- Завтра потеплее оденусь.

— Хорошо! — улыбнулась она.

— Похоже! — рассмеялся водитель.

Валентина одарила меня таким лучезарным взглядом, что у меня чуть сердце не остановилось — понимаэшь!

Дальше ехали молча, я смотрел по сторонам вспоминая, как тут всё было у меня, в моём прошлом будущем. Так задумался, что не сразу услышал вопрос водителя.

— Какая квартира говорю? — переспросил он.

— Второй подъезд, второй этаж пожалуйста! — ответил машинально.

— На этаж это ты сам! — рассмеялся водитель — Ножками!

— Ну ножками, так ножками! — согласился я.

— Всё юморист, приехали! — улыбаясь ответил водитель притормаживая у второго подъезда — Второй подъезд!

— Спасибо Анатолий! — улыбнулась Валентина — Вы нас подождите, мы минут за тридцать решим все вопросы и нужно будет завести домой Андрея, а затем меня!

— Понял, жду! — кивнул водитель, а мы вышли из машины.

Я вышел первым и подал Вале руку, помогая выбраться из автомобиля. Мы зашли в подъезд.

— А тепло тут? — заметил я прикрывая дверь.

— Тепло! — согласилась Валентина и впилась в меня поцелуем.

Оторвались мы друг от друга, только когда начали задыхаться.

— Ты хоть предупреждай! — эмоционально воскликнул я — Чуть не описался от радости!

— Андрюшка, ну ты чего? — вдруг покраснела Валентина и спрятала своё лицо у меня на груди, хихикая.

— Сто лет не целовался в подъезде! — сказал я оглядываясь по сторонам.

Валентина оторвалась от груди, удивлённо посмотрела на меня и мы расхохотались.

— Ладно, делу время потехе час! Пошли искать пенсионера, обрадуем его, а потом едем ко мне! — улыбаясь сказал я.

— Зачем? — напряглась Валя.

— Я тебя с мамой познакомлю! — покраснел я.

— Ты думай, что говоришь? — возмутилась она — Сколько твоей маме лет?

— 38 будет в августе! — улыбался я.

— Ну и что ты лыбишься? — рассердилась она — Я её чуть-чуть помладше! Смешно ему, как ты это себе представляешь?

— Представил! — рассмеялся я — Вот мама обалдеет?

— Глупо! — топнула Валентина.

— Она всё знает! — просто сказал я.

— Что знает? — замерла Валя.

— Всё Валюш, абсолютно всё! Она меня сразу раскусила, она же мама! Пришлось всё рассказать, в первый же вечер! — прижал я её к себе.

— Тем более, вот как она отреагирует, что ты привёл знакомиться старушку! — попыталась она оттолкнуть меня.

— Пусть все старушки планеты Земля будут похожи на тебя и мужики на этой планете будут самыми счастливыми во Вселенной! — прошептал я ей на ушко и стал нежно его покусывать.

— Перестань! — попросила она — Я же изнасилую тебя прямо тут!

— А может я всю жизнь мечтал, чтобы вот такая «старушка», меня в подъезде изнасиловала? — голосом жеребца прошептал я.

Тут загремела входная дверь и мы, как застигнутые на горячем старшеклассники, отскочили друг от друга, а затем с хохотом побежали на верх. Встали у 22 квартиры и давились смехом, не в силах остановиться. Пока мимо нас с важным видом не проплыла дама в модном туалете с песцовым воротником. Снисходительно глянула на нас и поплыла выше. Наконец мы успокоились и я позвонил в дверной звонок.

Минуты полторы стояла тишина, мы уже подумали никого нет, но тут послышались странные шаги и хриплый голос из-за двери спросил: — Хто там?

— Добрый вечер! Мы от Ильи Петровича, по поводу гитары! — ответил я.

— Как вас зовут? — спросили оттуда.

— Лисицын Андрей Фёдорович! — представился я.

— Да-да! Сейчас открою! — и защёлкали замки.

Дверь открылась и мы увидели плотного дедка на костылях. Правая нога по колено отсутствовала. Дедок внимательно посмотрел на меня, перевёл взгляд на Валентину, хмыкнул и заковылял на костылях в комнату.

— Проходите-проходите! — остановился он и замахал нам рукой — Совсем я один одичал.

Мы вошли в прихожую, я помог Валентине снять пальто и разделся сам.

— Там гостевые тапочки, надевайте, не стесняйтесь! — крикнул он.

Одели тапочки и прошли в комнату. Дедок сидел на стуле за круглым столом и ждал нас и тут я увидел её.

— Это же Гибсон Эс Джи! — воскликнул я, подскочил и снял её со стены, перевернул и посмотрел на заднюю сторону головы грифа — Сделано в США! — прочитал я — Не может быть?

— Ты смотри и правда разбирается? — удивился дедок.

— Немножко! — покраснел я от своей неожиданной реакции.

— Немножко? — улыбнулся дедок — Ну-ну!

— Но откуда? Ей же нет и года? — присел я рядом с дедом, разглядывая гитару.

— Сын будучи в Марселе спас пятилетнюю девочку упавшую с пирса в воду, вот её отец его так и отблагодарил, на обратном пути. Два месяца ждал когда они в порт войдут, там прямо у причала и подарил. При журналистах и любопытствующих, а то так бы забрали инструмент, в фонд государства! — подмигнул он мне — Ну а вас красавица, как зовут? — повернулся он к ней.

— Верхотурова Валентина Васильевна! — представилась она — Председатель профсоюзного комитета завода Строймаш!

— Ага-ага! — задумался дедок — А Верхотуров Василий Севастьянович вам не родственник? — глянул он на неё.

— Папа! — удивлённо ответила она.

— Ну надо же? — обрадовался дед — Из такой крикуньи, выросла такая красавица!

— Вы меня знаете? — обалдела Валентина.

— Знаю! — рассмеялся дедок — Только ты тогда вот такая была и спать нам по ночам не давала. В 45 это было в июле. Вы тогда в Тюмень приехали, жильё вам ещё не подобрали, вот и жили у нас в казарме. Я как раз после ранения прибыл и ждал направления в часть, вот там и познакомились с вашим батюшкой.

— Сергей Павлович, так вы получается ветеран двух войн? — влез я.

— Трёх! — ответил дедок — Я ещё и Финскую успел зацепить краем. Самую малость, но повоевал. Орден Красного Знамени за Финскую получил. Вот так сынок, воевал, воевал и довоевался. Один я на белом свете остался. Ты милок спрашивай, я отвечу.

— Сергей Павлович мне хотелось узнать, на каких условиях вы согласны сдать гитару в аренду? — решил уточнить я.

— Ты же на заводе работаешь? — глянул он на меня.

Я согласно кивнул и подтвердил:

— Слесарь механосборочных работ 2-го разряда, в месяц зарабатываю от 150 до 170 рублей, в зависимости от выполнения плана!

— А в семье за мужика ты один остался? — вновь спросил дедок.

— Есть такое дело! — вновь кивнул я головой.

— А мать у тебя учительница? — хитро посмотрел на меня дед.

— Сергей Павлович не ходите вокруг да около! Я ведь не зря приехала, говорите сумму прямо, профсоюзный комитет завода будет её выплачивать! — вмешалась Валентина.

— А вот этого не надо Валентина Васильевна! — перебил я — В таком случае брать на себя ответственность за гитару я не буду! — заявил я.

— Почему Андрей? — опешила она — Объяснись!

— Всё просто! — начал я — Если оплачиваете вы, то гитара получается как бы общая и как я объясню остальным гитаристам, почему им нельзя играть на этом чуде? — посмотрел я на Валентину — Лишнее напряжение в коллективе мне не нужно, а если плачу я, то и претензий ко мне нет, ведь за сохранность инструмента отвечаю лично я. Как говорится, хозяин-барин, хочу халву ем, хочу пряники! — под их улыбки говорил я — И вообще, я бы порекомендовал все инструменты и аппаратуру поставить под сигнализацию и охрану Вохра.

— Всё так серьёзно? — внимательно и серьёзно смотрела она на меня.

— У нас сейчас в кладовке инструменты и аппаратура тысяч на двадцать пять по рыночным ценам, добавьте эту гитару и все тридцать, как минимум. А если есть выход на Кавказ то и за 50 тысяч возьмут, как думаете хороший куш для воришек? — с усмешкой смотрел я на Валентину.

— Прав паренёк! — поддержал меня дед — Соображает!

— Завтра обязательно переговорю с Ильёй Петровичем! — кивнула она.

— Так всё-таки, сколько Сергей Павлович? — повернулся я к дедку.

— Пару червонцев в месяц мне на папиросы! — посмотрел он на меня.

— Нет! Это мало за такой инструмент! — возмутился я — На это я пойтить не могу и мне даже не нужно советоваться с начальством. Пять червонцев будет справедливая цена. Для моего кошелька в данный момент справедливая, как только начну зарабатывать больше, буду больше платить и не спорьте, Сергей Павлович! — отмахнулся я — Вы просто не представляете ценность этой гитары для СССР. Согласны?

Дед почесал за ухом.

— Ну ить тебе виднее! Меня устраивает, более чем! — крякнул он.

Я молча достал из кармана 50 рублей и положил перед дедом.

— Сейчас расписку напишу, для порядку! — подчеркнул дед и попытался встать.

— Вы сидите Сергей Павлович, скажите где, я принесу! — подскочил я.

— Вон на комоде тетрадь и перо с чернильницей, неси сюда. Там кстати за комодом колонка и провода от гитары, не забудь! — показал дед в угол на комод.

Быстренько всё принёс и отдал дедку, а сам стал подстраивать гитару. Дед писал и поглядывал на меня с интересом. Когда настроил инструмент решил сыграть небольшое попурри на известные советские песни.[39]

Примерно так, только без московских окон.

— Класс! — выдохнул я, остановившись.

— Эк у тебя ловко получается! — восхитился дед — У маво так красиво не получалось!

Я только счастливо улыбался, поглаживая гитару.

— А на двенадцатиструнке смогёшь? — внимательно посмотрел на меня дедок.

— Смогу! — кивнул я.

— Бахвалишься или вправду могёшь? — посмотрел он на меня с прищуром.

— А зачем мне? — удивился я — Всё равно двенадцатиструнки нет!

— А ты бы хотел? — вновь усмехнулся дед.

И вот тут я заволновался, хорошая двенадцатиструнка моя давняя мечта. Я кивнул ему головой, с непонятной надеждой в глазах.

— Колька! Это сын мой! — уточнил он — Ещё тот жук был. Он в Ленинграде с мужичком познакомился, так этот мужичок гитары сам делает. Колька ему импортные детали и струны привозил из загранки, а тот ему гитару сделал. Шестиструнку. Пять лет они сотрудничали, да вот… — ненадолго замолчал он — В общем Колькин товарищ заказал ему двенадцатиструнку, гитару сделали и оплатили, но они погибли на одном корабле. Вот её мне и привезли, раз сын платил, то решили для него. Она в той комнате стоит, в деревянном футляре. Иди принеси! — попросил меня дед.

Я положил Гибсон на небольшой столик и пошёл в другую комнату. Мне сразу бросился в глаза чёрный гитарный футляр. Взял и принёс в зал.

— Открывай! — махнул дед — Чего ты растерялся?

А у меня натурально задрожали руки, если это то о чём я думаю? Если это гитара того самого мастера, то…

Я открыл и мои глаза загорелись. Это она, моя прелесть! Именно такая о какой я мечтал всю прошлую жизнь. Вы, наверное, думаете, чего он так распереживался? Я вам объясню! Ленинградская фабрика щипковых инструментов славилась своими двенадцатиструнками, но…, всё-таки это не ручная сборка. А тут ручная работа, плюс импортные составляющие, индивидуальный дизайн и главное — пожизненная гарантия качества. Мастер отвечает за своё изделие, а такая гитара стоит от тысячи рублей. Полновесных советских рублей, когда рубль был равен трём-четырём долларам США. Представили гитару стоимостью в три-четыре тысячи долларов? Я подчеркну, советскую гитару. Мать твою это чудо! ЧУДО!

Чёрная, испанская, 12-ти струнная гитара — ручной сборки. Мечта каждого опытного гитариста.

В том моём «прошлом-будущем», я чуть не купил такую прелесть, но сделка сорвалась не по моей вине. Как я тогда расстроился! А тут, вот она, та моя мечта лежит передо мной в реале. Я ошеломлённо посмотрел на дедка.

— Сергей Павлович, это просто чудо, а не гитара! Как вас за них не убили? И та гитара и эта, они же бешеных денег стоят! Фантастика!

— Понравилась смотрю струмента? — усмехнулся дедок.

— Да это гитарная Страдивари! — ответил я.

— Ну Страдивари или Страдивари я не знаю! — поменял дед ударения с предпоследнего на последний слог — А вот умеешь ли ты этим пользоваться, покажи!

— Валентина Васильевна, может Анатолия сюда позовём, боюсь мы тут больше чем на полчаса задержимся! — повернулся я к Вале и встретился с её ревнивым взглядом, но она тут же взяла себя в руки и кивнула мне соглашаясь.

— Я схожу за ним! — подскочила она.

— Да я сам! — подорвался я.

— Ты пока настраивай! — посмотрела она на гитару со странным выражением лица — Долго наверное?

— Да нет! — ответил я — Умеючи недолго!

— Как раз умеючи долго! — встрял дедок и мы улыбнулись.

— Настраивай, я быстро! — махнула она рукой и пошла в прихожую.

— Ну тады я чайник поставлю! — сказал дедок и поковылял на кухню — У меня вроде где-то пряники были?

Я же достал красавицу и стал приводить в порядок. Я так увлёкся гитарой, что забыл про всё. Даже Гибсон не вызвал во мне таких эмоций, может потому, что там в прошлом-будущем у меня он был? Может быть!

Вот я настроил и попробовал взять барре и сыграть испанские мотивы. И вот гитара зазвучала! Это было божественно! Невероятно! Я наслаждался игрой, звуком, тембром! Чудо! Хочу! Хочу!!! ХОЧУ себе такое чудо!!![40]

Я остановился, открыл глаза и посмотрел вокруг. Все трое сидели за столом и затаив дыхание смотрели на меня.

— Мечта! — вырвалось у меня, и я нежно провёл по гитаре рукой.

— Верю! — по доброму улыбнулся Сергей Павлович — Молодец, что наше ценишь больше иностранного. А спой-ка что-нибудь душевное! — попросил он.

Я молча кивнул и на секунду задумался. «Берёзы» Расторгуева, понял я, будет самое то.

— Отчего так в России берёзы шумят?

Отчего белоствольные всё понимают?

У дорог прислонившись по ветру стоят,

И листву так печально бросают!

Я пойду по дороге, простору я рад,

Может это лишь всё, что я в жизни узнаю,

Отчего так печальные листья летят,

Под рубахою душу лаская![41]

Когда допел за столом стояла тишина, казалось они не дышали всю песню.


Тут дед всхлипнул и сказал: — Да сынок, удивил ты меня! Сильно удивил, я то думал ты из этих, ногодрыгов, а ты наш, русский! А про войну, есть что?


Есть, как не быть!

— А на войне, как на войне,

Патроны, водка, махорка в цене,

А на войне не лёгкий труд,

А сам стреляй, а то убьют!

А на войне, как на войне,

Подруга вспомни обо мне,

А на войне не ровен час,

А может мы, а может нас![42]

Когда я допел, дед Сергей встал и доковылял ко мне. Пристально уставился мне в глаза.

— Как ты смог написать такую песню? Пацан ведь совсем, как?

— У меня прадед воевал, дед воевал, отец офицером был. Я с детства про войну слышу, а мужики когда выпьют в выражениях не стесняются и правду-матку рубят от души. Вот и написалось. Жаль отец не услышит, ему бы понравилось! — опустил я глаза.

— А что с ним? — посмотрел он на меня.

— Погиб на учениях, гранату собой накрыл! — ответил я.

— Бывает! — задумался он — Что-нибудь ещё сыграй! — потребовал он.

Секунду подумав я запел «Плывут туманы белые», потом «Не повторяется», потом «С добрым утром любимая», «Как здорово» и закончить решил песней «Просто так» Трофима.

— Вот бы взять и стать везучим,

Чтобы всё как у людей!

Чтоб тепло в мороз трескучий,

Чтобы лето без дождей.

Чтоб друзья звонили чаще,

Узнавая, что да как?

Чтоб негаданное счастье,

Просто так![43]

Я пел и думал о Валентине, прекрасно понимая, что никакого просто так у нас не будет. Такого у меня никогда в жизни не было, скорее всего больше и не будет. Я о таком даже не слышал, у меня рядом с ней просто срывает крышу. Или это и есть то самое, о чём в песнях поют и о чём все мечтают? Тогда выходит мне повезло испытать и прочувствовать это на себе? Значит повезло.

Мне вот интересно, когда этот мир создавали все бухие были? Почему всё так через задницу? Тогда получается его мы, русские строили?

Я взглянул на Валю, слушает внимательно, вся такая…, такая волшебная, воздушная, нежная, милота одно слово. Эхе-хее! Всё, что нам доступно, это редкие встречи, надеюсь не очень редкие? Время не то, да и люди другие. Так не хочется ей неприятностей, а если про нас узнают, неприятности будут и пострадает в первую очередь она. И должности лишат и из партии выгонят, да и слава доступной женщины при её внешних данных…

Я думаю и так хватает желающих на неё забраться, не завидую в этом плане женщинам. Просто я знаю, какие мужики кобелины. Такое ощущение, что у 90 процентов мужского населения всего три желания в жизни, нажраться от пуза, набухаться до синих соплей и натрахаться до мозолей, как мы вообще из пещер выбрались? Загадка!

Ладно будем надеяться на лучшее, а что нам ещё остаётся? Житие мое!

Допел, положил красавицу гитару в футляр и отвернувшись побыстрее, не глядя на дедка спросил: — Мы наверное пойдём Сергей Павлович? Поздно уже! Инструмент туда же поставить?

— А чего ему там делать милок? — спокойно ответил дедок — Инструмент работать должен, радость людям приносить, а какую радость он у меня в углу принесёт? Никакую! Забирай гитару сынок, подарок от меня. Тебе она нужнее, дари людям радость!

Я от удивления сел на задницу.

— Но ведь она бешеных денег стоит?

— Вот дурья башка! — улыбнулся дед — Сказано же, дарю! Мастеру за работу заплачено, заказчик погиб, что же теперь пропадать инструменту? Бери милок, пока дарю, аль передумать? — грозно глянул он на меня.

— Не надо! — схватил я гитару — Не надо передумывать, я возьму! Спасибо вам Сергей Павлович, от всего сердца спасибо!

— Сергей Павлович, а хотите к ним на концерт 23 февраля попасть? — хитро смотрела на дедка Валентина — Я пока точно не знаю, где они будут выступать, но мы вам пригласительный билет пришлём и машину за вами отправим. Привезут и туда и обратно! Поедете?

— Хм! — задумался дед — Заманчиво! А эту песню будете петь? Про комбата? — посмотрел он на меня.

— Обязательно! — закивал я.

— Тогда согласен! — улыбнулся дедок.

— Ну, мы пойдём? — робко спросил я.

— Что, даже чаю не попьёте? — рассмеялся он.

— Нет! — замотал я головой — В другой раз! Спасибо!

— А буржуйскую то гитару брать будешь, аль передумал? — улыбался дед.

— Буржуйскую? А! Гибсон! — сообразил я — Ну да, надо брать. Только… — замялся я.

— Давай подержу! — смеясь протянула руки Валентина, а я инстинктивно отдёрнул руки.

Тут же покраснел и протянул ей гитару.

— Извини! — прошептал я, глядя в её удивлённые глаза — Держи!

— Я начинаю к ней ревновать! — тихо прошептала она мне в ухо.

— Прости! — повинился я ещё раз и пошёл забирать Гибсон и колонку с проводом.

Мы душевно попрощались с дедком, сели в машину и поехали до меня. Всю дорогу Валя молчала глядя в окно, а я ел себя поедом. Дурацкие инстинкты, не хватало ещё из-за гитары поссориться.

Доехав отпустили Анатолия и зашли в подъезд. Я нёс Гибсон и колонку, а валя двенадцатиструнку, прижав её к себе и поглядывая на меня. Я остановился на лестничном пролёте между вторым и третьим этажом и повернулся к ней.

— Я о такой гитаре всю прошлую жизнь мечтал, а тут такой подарок. Ты не думай обо мне плохо, просто инстинкт сработал раньше мысли. Не обижайся солнышко, ты для меня дороже тысячи таких гитар, миллиона. Ты одна единственная в мире, а гитара, просто инструмент музыканта. Не будет эта, будет другая, а вот тебя заменить не получится! — искренне сказал я.

— Лисёнок, мне не 17 лет, мне уже за тридцать. Ещё пять-десять лет и я начну стареть и этого не избежать, а ты только войдёшь в возраст. Мне с тобой невероятно здорово и впервые в жизни я почувствовала себя любимой женщиной и пожалела, что так рано родилась. Будь я хотя бы на десять лет помоложе, я бы тебя никогда и никому не отдала. Поверь, я не такая хорошая, какой кажусь. В жизни много соблазнов и от многих я не смогла отказаться. Должности у нас за красивые глазки не раздают, поверь мне! — горько закончила она и отвернулась — Я не святая!

— Валюша, я всё понимаю и не виню тебя, просто не имею права! — прижал я её к себе — Это твоя жизнь! Просто обидно!

— Обидно, согласна! — прошептала она — Может мне не надо с твоей мамой знакомиться?

— А вот тут как раз наоборот! — посмотрел я на неё — Тебе необходимо познакомиться с моей мамой! Только в качестве руководителя профсоюзного комитета завода, а не моей девушки! — уточнил я.

— Согласна! — вздохнула она — А так хочется наоборот!

— Мне тоже этого хочется, но пока рано! Чуть позже я ей всё объясню! — поцеловал я Валю и вдохнул запах её волос — Я тебя люблю! Как я тебя люблю! — прошептал ей в ушко.

— Лисёнок! — прошептала она и мы слились в поцелуе.

Остановились только когда из рук Валентины чуть не выпала гитара.

— Всё-всё! — оттолкнула она меня — Как я зайду вся раскрасневшаяся? Твоя мама сразу всё поймёт!

Я забрал у неё гитару и поставил в углу, прислонив к стене. Валентина быстро привела себя в порядок и мы пошли дальше, на голгофу. Выдохнув у двери я нажал на дверной звонок, дверь открыла сестрёнка и сразу закричала:

— Мама, Лисёнок пришёл! Ой? Простите! Мам, у нас гости!

— Пропусти уже Егоза! Видишь руки заняты! — шикнул я на неё — Помоги лучше, держи вот. Отнеси в мою комнату! Только осторожно! — протянул я ей колонку.

— Тяжёлая! — возмутилась она.

— Рыбку позови на помощь! — улыбнулся я — Надеюсь у неё ножки отросли обратно?

— Ты мне до старости будешь вспоминать? — выскочила Ольга — Сколько можно?

— Сколько нужно и внукам буду рассказывать! — рассмеялся я — Вон сестре помоги лучше!

— Заходите Валентина Васильевна! — посторонился я, пропуская её в квартиру — Это мои младшие сестрёнки, они тройняшки!

— А где третья? — удивилась Валентина.

— Выглянула, посмотрела на этих двух, на маму и залезла обратно. Сказала вам и этих двух заноз хватит, так и живёт в маме! — рассмеялся я.

— Ну что ты человека пугаешь? Не язык, а помело! — вышла мама — Здравствуйте! Не обращайте на него внимания, а ты думай, что говоришь!

— Всё понял! Сейчас разденусь и встану в угол. В зале или в коридоре? — смотрел я улыбаясь на маму — Добрый вечер мамуль, шикарно выглядишь! Я что-то пропустил?

— В школе был праздничный вечер! — смутилась она — Не успела переодеться!

— И это правильно, так и ходи дома! Пусть молодое поколение учится, как должна выглядеть красивая женщина в домашней обстановке! — подмигнул я маме — Познакомься, это председатель профсоюзного комитета завода Строймаш, прекрасная женщина и замечательный человек Верхотурова Валентина Васильевна! — показал я на Валю — Мы ездили на служебной машине за инструментом и она проявила желание познакомиться с моей семьёй! — я повернулся к Валентине и представил ей маму — А это самая лучшая мама на свете, Лисицына Анна Васильевна, ну и по совместительству учитель начальных классов! — улыбнулся я.

— Очень приятно! — пробормотали дамы, внимательно друг друга рассматривая.

— А это мои сёстры Оля и Лена или Лена и Оля? — сделал я растерянное лицо, глядя на вышедших из моей комнаты сестрёнок — Постоянно их путаю! В общем рыбка и егоза, так проще! — отмахнулся я.

Валя посмотрела на меня недоумённо, а мама рассмеялась.

— Не обращайте внимания! — сказала Ольга — Он постоянно над нами подтрунивает, смешно ему! — и показала мне язык.

— Давайте гитару! — подошла к нам Ленка — Отнесу к нему в комнату! — забрала она гитару у Валентины Васильевны.

— Давай отнесу! — нехотя протянула руку Ольга.

— Держи! — протянул ей гитару — Главное не споткнись, а то ножки ещё путаются наверно?

— Андрей! — смеясь, укоризненно посмотрела на меня мама.

— Хорошо! — отвернулся я — больше не буду! Иди уже… — посмотрел я на Ольгу и показал ей язык.

— Ну и кому из нас 13? — посмотрела сестра на меня с грустью и вздохнув понесла гитару в мою комнату.

Я посмотрел на маму с Валей и убрав руки за спину, стал носком левой ноги водить перед собой, опустив глаза.

— А чё она! — шмыгнул я носом — Язык показывает! — и отвернулся обиженно.

— А-ха-ха! — рассмеялась мама — Лисёнок! Ну вот как на него ругаться? — посмотрела она на улыбающуюся Валентину и подошла ко мне — Горе ты моё луковое! — потрепала она меня по голове и поцеловала в щечку — Раздевайтесь и проходите в зал. Будем чай с тортом пить!

Я помог озорно улыбающейся Вале снять пальто и сапоги и провёл её в зал.

— Лисёнок, а можно гитары посмотреть? — дёрнула меня выглянувшая из моей комнаты Ленка.

— Только аккуратно! — кивнул я.

Мама с Валентиной уже что-то увлечённо обсуждали и я решил под шумок сбегать в туалет и помыть руки. Закончив с этим прошёл на кухню и снял закипевший чайник. Оу! У нас классный тортик! Наверное родители подарили и это хорошо, даже очень хорошо.

Мама с Валей о чём-то весело переговаривались, даже смеялись. Может подружатся? Было бы здорово. Так, где у нас красивые чашки? Ага, они в зале, чашки мы идём к вам.

— Тук-тук! — изобразил я стук — Милые дамы, разрешите вас прервать на минутку!

— Заходи Лисёнок! — повернулась улыбающаяся мама.

— Мам, ты не против если мы в зале чай попьём? — посмотрел я на неё.

— Конечно Андрей! — кивнула она.

Тут в зал ворвалась Ленка.

— Мам, смотри какая гитара? — восторженно закричала она — У неё целых 12 струн! Представляешь? Смотри какая красивая! — выставила она на всеобщее обозрение чёрную красавицу — Лисёнок, сыграй что-нибудь! Сыграй, сыграй, сыграй! — запрыгала она вокруг меня.

Она так потешно выглядела, что мы все расхохотались.

— Сыграю! Только можно мы сначала гостью чаем с тортом угостим? — весело смотрел я на неё.

— Ой! Простите! — посмотрела она на Валентину — А потом сыграешь?

— Обязательно! — улыбнулся я — Может даже спою!

Тут в комнату ворвалась Ольга.

— Мааа! А тут смотри какая? Джибсон! — попыталась она прочитать.

— Гибсон, балда! — рассмеялся я.

— Я рыбка, а балда это ты! — обиделась она.

— О красивейшая из рыбок без ножек, прости балду неотёсанного! С меня шоколадка! — трагическим голосом произнёс я.

— Алёнка! Большая! — навела она на меня пальчик.

— А мне «Рот фронт»! — влезла Ленка.

— А тебе то за что? — обалдел я.

— За компанию! — посмотрела на меня непонятливого Ленка.

— Вот вы оторвы! — восхитился я — На ровном месте развели меня на две шоколадки! И это мои родные сёстры! — посмотрел я на небо — Ох и наплачутся с вами мужья!

— А мы выберем тех, которые плакать не умеют! — довольно заявили они.

— С вами быстро научатся! — улыбнулся я.

— Их проблемы! — заявили они и ушли.

Я покачал головой и посмотрел на маму и Валентину, они откровенно ржали над нами.

— Лисёнок, сам накроешь? — посмотрела на меня мама.

— Конечно мам! — кивнул я.

— Там зефир в холодильнике и птичье молоко! — крикнула мама мне в спину — И пусть Алёнки тебе помогут.

— Лучше я сам! — ответил я — А то ни зефир, ни конфеты до стола не доживут!

— Эй! — закричали они в голос — Что ты на нас наговариваешь? Сам сейчас съешь половину, а скажешь, что мы! — возмутились они.

— Всё, молчу-молчу! — ответил я улыбаясь.

— Вот и молчи! — заявили они и скрылись в недрах моей комнаты.

Так-то она небольшая, но эти две занозы умудряются там потеряться. Ведь тут столько всего интересного, мальчишечьего! Вау!


В общем порезал торт, разложил зефир и конфеты по вазочкам, нарезал бутербродов и принёс всё в залу. Притащил чайник, заварник с индийским чаем, что получил на отоварку, сахар, варенье и расставил всё на столе.

Вы не знаете, что такое отоварка? Ну, не мудрено. Как бы объяснить в двух словах? В общем раз в месяц, мы с друзьями…, не-не, не в баню ходим, тут этот фильм ещё не вышел. Мы получаем продовольственный набор называемый просто, отоварка. Не знаю, как на других заводах, а нам бесплатно. Подчеркну, именно бесплатно, как говорила одна сова из известного мультика, то есть даром, нам выдавали набор продуктов, причём каждый раз разный. Всегда были две банки сгущённого молока и банка кофе, а остальное в произвольном порядке. Это могла быть и икра и крабы и рыбные или мясные консервы, импортные макароны или рис, палка сервелата или копчёной колбасы, какое-нибудь печенье или конфеты. Иногда даже яблоки, апельсины или мандарины. Венгерский зелёный горошек, кукуруза, ананасы или персики консервированные, короче то, что в магазинах было не так просто достать. Ну и чай конечно, куда без него. Это была такая адресная помощь от профсоюза, особенно радовали праздничные наборы. Особо бегать по магазинам не было времени ни у меня, ни у мамы и вот тут отоварка, нас очень выручала.


Вообще хочу подчеркнуть ещё раз, тогда это всё было бесплатно, почувствуйте разницу, как говорится! Тогда почти всё для простых людей было БЕСПЛАТНО! За грибы и ягоды налог не платили, всяких завуалированных налогов вроде НДС не было. Я помню только два налога, подоходный и за бездетность. ВСЁ! ЖКХ стоил копейки если его сравнивать с теми зарплатами.


Вот пришёл я на завод. Меня обучили — бесплатно, выдали рабочую одежду — бесплатно, да ещё и меняли её по мере износа и тоже — бесплатно. Оборудованное рабочее место и инструмент — бесплатно. Так как я ещё подросток и у меня растущий организм, во избежание нежелательных последствий для моего организма, пожалуйста, бесплатные талоны на завтраки и молоко. Молоко кипячённое, с пенкой. Натуральное, а не пальмовое масло, как сейчас. Я его не очень любил, но надо. Медсестра смотрит строго, не пьёшь, значит тебе не надо. Плати сам за завтраки и остальное.

Чтобы снизить последствия от тяжёлой работы, пожальте два раза в неделю в бассейн с минеральной водой. Накупаешься, наныряешься, погреешься в сауне, ляпота. Выходишь весь распаренный, уставший, а тут тебе чай с травками пользительный, кислородный коктейль для восстановления сил, сушки да баранки. Прелесть! И между прочим мы не начальство, а простые слесаря. И вновь замечу, абсолютно бесплатно!

Раз в месяц на загородную базу на выходные, лыжи и коньки, если зима. Если летом то волейбол, футбол, баскетбол и всё за счёт завода! А трёх или четырёх разовое питание? Опять замечу бесплатно! Проклятые коммунисты, так издевались над собственными рабочими!


А медицина? При нашем заводе была своя медсанчасть и это не один убогий кабинетик, а целый этаж в пятиэтажке. Свой рентген кабинет, свой зубной, свой массажный, свой врач и хирург и терапевт. Анализы сдать? Без проблем. Зубы вылечить? Приходите, правда импортные пломбы за деньги, но… Это сейчас и деньгами назвать стыдно! Я за две импортные пломбы заплатил аж двенадцать рублей! С работой! Сейчас чтобы вырвать зуб нужно 4 тысячи рублей. Четыре, мать его, тысячи рублей, при моей зарплате в 15 тысяч!!! Как по вашему, есть разница 170 рублей и 12 рублей за импортные пломбы и лечение зубов или 15 тысяч и 4 тысячи, за просто вырванный зуб??? Да-да щас сюда набегут либералы и поборники западных ценностей и начнут кричать, где я взял такие цены и такие низкие зарплаты? Цены узнал по телефону в ближайшей зубной клинике, а зарплату вижу в своей расчётке. Она у меня не меняется последние двадцать лет и если раньше на эти деньги я жил более-менее нормально, то сейчас…


А бесплатные квартиры от завода? Проработал пять лет и квартира твоя, при полной зарплате. Почти бесплатно, не нужно тридцать лет экономить на всём, чтобы за неё рассчитаться. А заводской детский сад, а ясли? А гараж бесплатно в гаражном кооперативе?

Вот вам ещё пример ужасного, тоталитарного режима, люто ненавидящего свой народ.

Я пошёл в первый в своей жизни отпуск. Меня вызывают в профком. Прихожу. Выбирай говорят и показывают на стол, на котором штук двадцать перевёрнутых путёвок. Что это спрашиваю? Путёвки бесплатные, куда выберешь туда и поедешь. Я ради любопытства одну перевернул, санаторий под Саратовом на берегу Волги. 24 дня проживание, питание бесплатно, проезд тоже.

— И чё я там буду делать? — спрашиваю их.

— Отдыхать, лечиться, развлекаться!

— Да ну нафиг, я лучше в деревню к девчонкам поеду! — ответил я и свинтил.

Больше никто и никогда мне такого не предлагал. Ни за тридцать процентов оплаты, ни за сто. Теперь только в морг и то за деньги.

А тринадцатая зарплата? А квартальные? А отпускные в размере двойной зарплаты? Я получил свои первые отпускные в размере 470 рублей с копейками. Получил одними червонцами, 10 рублёвыми бумажками. Пришёл домой и разложил их в зале на столе, мать пришла, увидела и схватилась за сердце, ты кого то убил спрашивает? А я ей гордо, отпускные получил.


Опять я отвлёкся. Вернёмся к повествованию.


Стол накрыт, предлагаю всем мыть руки и за стол. Сестрёнки залетают первые и за стол, только зря. Я внимательно бдю! Низзя, пока все за стол не сядут. Наконец все уселись, разливаю чай и тортик на тарелочку, ням-ням вкуснотища! Не ешьте эту гадость, я сам за вас отравлюсь! Да, я сладкоежка. Вот такой я мужественный сладкоежка. В 12 лет я на спор спрыгнул с железнодорожного моста, с самого верха, оттуда-откуда никто не нырял. Внизу были сваи от старого моста, но я сверху отлично видел куда нужно нырять, вода ещё была чистая и рыбы было много. Знаете ради чего я рисковал? Ради 3-х литровой банки сгущённого молока. Обожаю сгущённое молоко. Жаль теперь такого не делают. Очень жаль!


В общем все наелись, напились, набили пузо и расселись отдыхать. Думаете я тоже? Сейчас! А тортик отрабатывать? Вот и иду за гитарой. А всё они, проклятые эксплуататорши сладкоежного народа!


Что же им сбацать? Что-нибудь роковое? Прощай Америка или Казанову от Наутилуса? Думаю не поймут девушки, им нужны розовые слюни, эмоции, переживания, любофф! Для них вулкан страстей это и есть настоящая жизнь. Что спеть то? А сбацаю Женю Осина, настроение у меня хорошее, вот и буду радоваться! И я запел:

— А в нашем классе есть мальчишка![44]

О, смотрю сестрёнкам нравится, даже плясать начали. Ещё-ещё? Спел — дождь и я.[45]

Ещё весёлую? Слушайте — не ходи со мною рядом.[46]

Затем — стоп, стоп люди.[47]

Затем — все ребята говорят на перебой. Вон как нравится, ой, а попами то как виляем? Фу, бессовестные![48]

Ну всё! Маленький перерыв, слушаем грустную. Осень.[49]

Допел, посмотрел на всех и объявил: — Принимаю заказы на исполнение песен. Кто первый?

— Я! Я! — закричали сестрёнки.

— Может уступите гостье? — улыбаясь посмотрел я на них.

— Уступим! — грустно отступили они.

Я вопросительно посмотрел на Валентину.

— Девушку с автоматом! — хитро посмотрела она на меня.

Я немножко удивился её выбору, но… хозяин — барин, как говорится. Хотите эту, спою эту. Оба-на, а сестрёнки то мне подпевают и неплохо между прочим! Глядишь и певицы вырастут!


Когда допел взглянул на всех, кто следующий? Все посмотрели на Валентину.

— Опять я? — удивилась она — Ну не знаю? Про любовь!

Про любовь, так про любовь, а спою ка я свою песню.

— Вечерняя заря ещё горит,

А город плавится, в лучах заката,

Гитара нежно о тебе одной поёт,

И это мне за одиночество награда![50]

Вроде слушают и это хорошо! Допел и повернулся к Валентине.


— Спой о детстве, есть что-нибудь?


О детстве только одна замечательная песня и сейчас я её спою.

— Куда уходит детство? В какие города?

И где найти нам средство, чтоб вновь попасть туда?

Оно уйдёт неслышно, пока весь город спит,

И писем не напишет и врятли позвонит![51]

В общем прибалдели мои девочки! Впечатлились по самое не могу. Валентина поинтересовалась, почему такую классную песню я не исполняю с ансамблем? Ответил, что берегу для себя. Хочу записать сольную программу, где буду петь только я сам.


Валентина кивнула.

— У тебя получится! Под своим именем или возьмёшь псевдоним?

— Скорее всего под своим! — ответил я — Хотя…, всё может быть!

Мы ещё немного поболтали и Валентина стала собираться домой. Я хотел её проводить, но Валя сказала, что внизу её ждёт Анатолий, она с ним заранее договорилась и он отвезёт её домой. Выглянул в окно, действительно стоит заводская Волга.

Помог ей одеться, она тепло попрощалась с мамой и сестрёнками, улыбнулась мне на прощание и ушла. На душе стало сразу пусто и одиноко, я подошёл к окну и смотрел, как она села в машину и уехала. А сердце рвется за ней. Сел на диван и заиграл «Снегирей» Трофима.[52]

В мою комнату зашла мама и сев рядом, стала внимательно слушать. Допел, положил гитару и посмотрел на неё.

— Плохие из вас конспираторы! — заявила она — Глянешь на вас и всё понятно, да и серёжки она не поменяла! А как же Светлана?

— У Светланы появился мужчина и как говорится дай им бог счастья! — серьёзно ответил я.

— Вот как? — задумалась мама — И как ты об этом узнал?

— Забежал к ней с тортиком, хотел извиниться и попрощаться, а открыл мужик в трико. Ну я быстренько сориентировался и попросил позвать тётю Свету, она вышла и познакомила нас. Я её поблагодарил от твоего имени за выкройки к платью и передал в качестве благодарности тортик. Попрощался и ушёл.

— Ясно! — кивнула мама — Но тут-то у вас всё серьёзно и как вы собираетесь быть дальше?

— Не знаю мам! Ничего не знаю, даже не знаю замужем она или нет! — схватился я за волосы.

— Не замужем она, от неё муж ушёл! — чуть помолчав, ответила мама — Разведёнка она. Как же ты так? — погладила она меня по волосам.

— Мамочка, она зашла, взглянула на меня и всё! — пробурчал я — Пропал! У меня такого не было, как с ней! Я даже и не представлял, что могу так любить! Я вообще в любовь не верил! И что делать, не знаю. Она любовница директора завода, вот так вот. И я не уверен, что только его. Во встрял!

— Бедненький ты бедненький! — обняла меня мама — Может лучше ну её? Может лучше Маша?

— Мама! Ну какая Маша? — разозлился я — О чём ты? Я уже так пожалел, что во всё это ввязался! У меня рядом с ней мозги выключаются. У неё правда тоже.

— Да, ситуация! Вообще она мне понравилась, как человек. У неё дочка 14 лет, чуть старше наших. И мы ей понравились и на тебя она смотрит…, у неё взгляд такой беспомощный становится. Я её понимаю, сама бы так же смотрела. Она тоже не знает, что делать и так же, как ты растеряна. Надо же вам было пересечься! — вздохнула мама.

— Ничего мам, как-нибудь разрешим ситуацию. Я понимаю, что мы можем только, как любовники встречаться, но… — замолчал я раздумывая — Не скажу, что меня это радует, но и без неё я не могу. Хоть так, чем совсем никак. Хотя и делить её ни с кем не могу, противно! Жизнь покажет.

— Покажет, а пока ложись спать! — посмотрела она на меня грустно — Утро вечера мудренее! В любом случае, мы тебя любим и ты нам нужен!

— Хорошо, сейчас умоюсь и лягу! Спасибо мамочка! — и мы разошлись по комнатам.


26 декабря. Репетиционная.


Сегодня должны подойти новые музыканты, надеюсь новые. Нет времени искать ещё кого-то, нужно разучить с ними наши новые песни. Как назло сегодня день рождения у Артёма и в связи с этим я ждал неприятностей. Он единственный, кто прохладно принял моё назначение главным. Пока он сдерживался, но боюсь сегодня я узнаю о себе много нового.

Ну что сказать, как я и ожидал, нормальной репетиции не получилось. Поддатыми пришли не только Артём с Саней, но и Володя с Димой. Да и Евгений пришёл сильно подшофе и Жанна на него сердито поглядывала. Трезвыми были только Шах, Антон, я и девчата. Радовало только то, что пришли и требуемые музыканты.

Флейтист Сергей, робкий 19-ти летний ботаник, скромный и застенчивый. Он вначале мне не понравился, но в процессе общения он раскрылся и оказался очень интересным собеседником, эрудированным и начитанным. А когда он заиграл, я понял, лучше и не надо. Чисто на удачу попросил его что-нибудь спеть и снова бинго! Он спел, да ещё как спел, голосом Мурата Насырова. Вот тут я и понял, какой не обработанный алмаз мне достался.

Пришли и остальные из ансамбля Судостроительного завода, два трубача и барабанщик. Только одного трубача и барабанщика я сразу выставил, своих алкашей хватает. Сказал если хотят играть, ждём завтра трезвыми, если нет, скатертью дорога. А вот со вторым трубачом, вернее трубачихой, по имени Вера, мы сразу нашли общий язык. Девушка 22-ти двух лет, деревенская бой-баба, кровь с молоком, зелёноглазая шатенка с 4, если не с 5 размером груди. Она сразу собрала всё мужское внимание, что и не мудрено, когда половина мужиков под парами. Глянешь на неё и сразу ясно, и горящую избу раскатает по брёвнышку и коню ноги на ходу вырвет. При этом женственна, изящна и прямо слепит сексуальностью. Причём видно, что девушка не гулящая, а вполне себе серьёзная. И так бывает!

Мы сразу поймали общую волну общения, что бывает достаточно редко. Видимо посмотрев на моё общение с Сергеем, барышня сделала определённые выводы и не парилась по поводу моего возраста, всё же внешне я ещё выгляжу пацан-пацаном.

В какой-то момент я обратил внимание, что кроме трубы с ней ещё какой-то инструмент. Оказалось саксофон! Охренеть! По её словам, она пока учится и взяла на всякий случай.

Ей он достался по наследству, она из музыкальной семьи. И дед и прадед играли на духовых в оркестре, а саксофон её прадеду вовремя гражданской достался в виде трофея. О как! Интересненько — интересненько!

Посмотрел на братьев алкоголиков, пора прекращать этот балаган, реально мешают общаться.

— Евгений! — крикнул я — Вы не забыли, что нам нужно разучить несколько песен и у нас 5-го концерт? Если вы не в состоянии сегодня репетировать, может вы плавно переместитесь в другое место?

— А это мы без тебя решим! — заявил мне Артём — Тебе не кажется, что ты много на себя берёшь?

— Если я не потерял память, то до окончания концерта старшим назначен я? — твёрдо задал я вопрос — Это так или мне показалось?

— Так Андрей! — встал Евгений.

— Тогда на срыв сегодняшней репетиции я закрою глаза, но… Если завтра кто-нибудь посмеет придти на репетицию выпившим, он отстраняется от репетиций и в концерте принимать участия не будет. Я сказал! Я взял на себя обязательства и дал слово, и вы меня поддержали. Если вы отказываете мне в поддержке, то после проведения мероприятия я покину ансамбль. Это моё последнее слово!

— Пошли мужики! — двинулся на выход покрасневший Евгений — Прав Андрюха, мы реально мешаем! Завтра в 12–00 мы трезвые, как стёклышки на репетиции! — повернулся ко мне Евгений.

— В 10–00 Евгений! — покачал я головой — День потеряли, нужно нагонять!

— Слышали парни? — посмотрел он на остальных — Завтра в 10–00 все здесь и трезвые! Я серьёзно!

— Да поняли Жека! — ответил за всех Саня — Поняли! Извини Андрей, перепил! — покаялся он.

— Парни, я всё понимаю, но знали бы вы скольких талантливых музыкантов погубил алкоголь! — грустно ответил я со сцены — Не стоит оно того!

— Всё поняли Лисёнок! Извини! До завтра! — попрощались парни и шумной толпой ушли.

Я только покачал головой со сцены. Только вышли парни, как следом за ними зашла Валентина Васильевна с каким-то мужчиной. Какая она красивая, восхитился я и мне захотелось пошалить. Я быстро схватил баян и заиграл:

— Мне бы жизнь твою, как киноплёнку,

Прокрутить на десять лет назад.

Чтобы стала ты опять девчонкой,

Чистой-чистой, как весенний сад!

Вижу тень наискосок,

Рыжий берег с полоской ила,

Я готов целовать песок,

По которому ты ходила![53]

Судя по распахнувшимся глазам Валентины я зря её запел. Да пофиг, объявлю, что песня посвящается самой прекрасной женщине в мире и объявлю её своей дамой сердца. Все знают, что она мне нравится, а про остальное пусть болтают. Как говорят французы, болтать о мадам могут все, а вот видеть не должен никто!

Пел я только для неё и все это поняли, да и пофиг. Я её люблю и никто не запретит мне выражать свой восторг. Она дама моего сердца, а я её верный рыцарь. Доиграл и глядя на Валентину громко сказал:

— Несравненная Валентина Васильевна, объявляю вас дамой моего сердца. Прекрасной, но недоступной, как солнце в небе. Я буду благородный идальго, а вы дама за которую я буду сражаться путешествуя по миру. Есть ли в этом зале кто-нибудь, кто не считает даму моего сердца самой красивой на планете Земля? Выйди и сразись со мной! — гордо принял я соответствующую моменту позу — Что никого? — улыбаясь оглядел я зал — Вы извините меня Валентина Васильевна если я вас невольно обидел. Просто захотелось сделать вам приятный сюрприз. А кого это вы с собой привели? Познакомите?

— Я не обижаюсь Андрей! — улыбнулась она — Любой женщине приятно когда в её честь сочиняют стихи и поют песни, просто вышло несколько неожиданно, но не скрою мне понравилось! — лукаво глянула она на меня — Спасибо тебе за замечательную песню, а насчёт дамы сердца, я подумаю! — вновь стрельнула она глазками — А это обещанный баянист, познакомьтесь ребята. Мой отец, Верхотуров Василий Севастьянович!

Все подтянулись и стали знакомиться, Валентина под шумок пожала мне руку, нежно улыбнувшись. Перезнакомившись со всеми, он стал демонстративно меня рассматривать. Я молчал, спокойно улыбаясь и поглядывая на него.

— Так вот ты какой, Лисёнок! — наконец сказал он ухмыльнувшись.

— Не внушаю? — с интересом спросил я.

Василий Севастьянович отрицательно покачал головой.

— Вроде всё правильно, но… песенки не серьёзные, да и вообще… — снова оглядел он меня.

— Ага! — кивнул я — Понял вас. Вам кажется, что я мелко плаваю и не стоит мне уделять внимание? Скажите у вас есть какое-нибудь хобби?

— Чего? — обалдел он.

— Увлечение какое-нибудь у вас имеется? — вздохнул я — Охота, рыбалка, скачки, шахматы?

— Ну бывает, на охоту с друзьями выбираюсь! — заинтересованно посмотрел он на меня.

— Ясно! — улыбнулся я — Такой как я, может написать песню про охоту?

— Хорошую нет! — сразу ответил он.

Я развернулся и направился к сцене, запрыгнул и достал 12-ти струнку. По залу раздался восхищенный вздох. Я её ещё никому не показывал. Надел её через ремень на плечо, быстренько подстроил и выдал:

— В плавнях шорох и легавая застыла чутко,

Ай да выстрел, только повезло опять не мне,

Вечереет и над озером кружатся утки,

Разжирели, утка осенью в большой цене![54]

Выражение лица Василия Севастьяновича менялось от скептического, к удивлённому, от удивлённого к довольному. Ничего, я заставлю относиться к себе серьёзно. Я допел и под аплодисменты ребят сел за рояль. Вам хочется взрослых песен? Они есть у меня.

— Бывают дни когда опустишь руки,

И нет ни слов, ни музыки, ни сил.

В такие дни я был с собой в разлуке,

И никого помочь мне не просил.[55]

Да ребята, я тоже человек и у меня случаются неприятности. Да, я умею не только плясать, скакать и веселиться, но и страдать, любить, сражаться за свою любовь и свои убеждения, свою жизнь. Мой голос гремел под сводами зала, я не сдерживался и где надо пел в полный голос, не стесняясь выражать эмоции. По моему глубокому убеждению, это лучшая песня Макаревича. Поэтому я скажу, кто автор песни и надеюсь, что машинисты есть в этой реальности. Очень надеюсь. Допел, закрыл крышку, повернулся и сказал:

— Вот, как то так, Василий Севастьянович!

— Прости сынок! — ответил он — Больше никаких претензий!

— Это радует! — улыбнулся я — Девочки, а где Светлана?

— У неё живот разболелся! — ответила Жанна.

— Ясно! — потёр я переносицу — Давайте договоримся на будущее, в аптечке есть обезболивающее, а на будущее приготовьте всё необходимое на такой случай. Мы будем гастролировать и сами понимаете, никто не будет мириться с вашими проблемами. Потом обговорим предметно в более приватной обстановке. Далее, позвольте вас познакомить с новыми участниками нашего ансамбля. Сергей Калина, флейта и вокал и Вера Зотова, труба и саксофон. Добро пожаловать в ансамбль «Заводские ребята»! — все захлопали — Остальных алкоголиков представим завтра. Девочки знакомитесь и распеваться! Сергей и Вера, присматривайтесь, прислушивайтесь, делайте выводы. С каждым сегодня поработаем. Василий Севастьянович вы готовы? Поднимайтесь сюда и инструмент несите. Два баяна, это сила!

Затем где-то с полчаса я показывал и пел песни, где задействован баян. Затем мы поработали с Сергеем и Верой. Девчата распевались и повторяли тексты, в общем все были задействованы. Плодотворно поработали и в конце репетиции я поздравил всех новеньких с зачислением в состав нашего коллектива. Валентина сидела и внимательно наблюдала за репетицией, несколько раз наши взгляды пересекались и судя по ответному взгляду, у нас намечается совместный вечер. Обговорив все возникшие вопросы, мы уже собрались расходиться по домам, но тут распахнулись двери и в зал вошло начальство, много начальства.

Принесла же нелёгкая!

Важные товарищи стали рассматривать нас, как под микроскопом. Илья Петрович соловьём заливался, расхваливая нас и наши песни, представляя товар, так сказать лицом. Они о чём-то бурно посоветовались и Илья Петрович поднялся на сцену.

— Добрый вечер товарищи музыканты! — поздоровался он — Нами принято общее решение, разрешить вам спеть не одну, а три песни на торжественном вечере. На открытии споёте «Наш адрес Советский Союз» и на закрытии «Вологду» и «Мы желаем счастья вам»! Это знак нашего доверия вам товарищи. Довольны? — потирал он руки.

— Само собой! Отлично! Другое дело! — раздалось от нас.

— Спасибо за доверие товарищи! — встал я — Мы вас не подведём! — и все музыканты меня бурно поддержали.

— Отлично ребята! Тогда встретимся на собрании! — и довольный Илья Петрович спустился со сцены.

Важные товарищи тоже довольно покивали и ушли. Валентина тоже ушла с пузатеньким мужичком, что по хозяйски её приобнял. Интересненько? Хотя вру, не интересненько!


Народ быстренько собрал инструменты и разбежался, а мне вновь стало грустно и тоскливо. Я сел за рояль и стал наигрывать разные мелодии, не очень контролируя процесс. Мои мысли в этот момент были далеко-далеко.

Вот выступим мы на собрании, а затем на комсомольском слёте, а что потом? Петь по одной, две песни на собраниях мне уже не интересно. Хочется более масштабных мероприятий и регулярно. Необходимо зарегистрировать песни на себя и ансамбль, а это поездка в Свердловск. Насколько знаю, ближайший офис ВААПА там или как он тут называется? Необходимо уточнить. Нужно решить, какие песни себе, а какие ансамблю. Хотя чего там решать? Песни всё равно не мои, пусть ансамблю и остаются. Себе заберу Осинские композиции, как раз наберётся на сольную программу. А все серьёзные песни оставим ребятам, им нужнее. А я буду петь песни Осина, Маркина, Браво иногда выдавая серьёзные вещи. Ну и естественно буду сочинять сам, то что соответствует времени. По мере моего взросления песни будут становится серьёзнее и проблемнее, типа мальчик подрос и стал больше понимать. смешно блин, а всё равно придётся притворятся, иначе слишком много вопросов ко мне возникнет. И так с некоторыми песнями засветился, те же «Утки» чувствую ещё мне аукнутся. Вон Василий Севастьянович, как внимательно за мной наблюдал, милицейская привычка, как никак бывший следователь. Такого не обведёшь вокруг пальца, да и не надо, он и на дочь смотрел словно прокурор Вышинский на подсудимого.

Тут меня отвлёк звук из зала, свет был выключен и немного освещалась сцена. Из-за этого то, что происходило в зале было не видно. Прекратив играть, я спрыгнул со сцены и наткнулся на Валю.

— Привет! — замер я.

— Здравствуй Лисёнок! — подалась она ко мне.

— Стой Валя! — поднял я ладони защищаясь — Не нужно! — отшагнул я от неё.

— Ты…!?! — вспыхнула она.

— Постой! — перебил я её — Выслушай, что я скажу! Иначе я не смогу…, не решусь… Помолчи! Умоляю тебя! — вновь отшагнул я от попытавшейся приблизиться Вали.

Она остановилась, посмотрела на меня и решительно потребовала: — Говори!

— Валюша нам нужно остановиться. Я не хочу и не буду ломать тебе жизнь, не перебивай! Если узнают о нашей связи, тебя просто загрызут, они смешают тебя с дерьмом, с грязью. Не дадут жить ни тебе, ни твоей семье. Подумай о дочери, о родителях, ведь мне нечего тебе дать. Ты умна, ты красива, у тебя деловая хватка, всё что тебе не хватает, это немного жёскости и решительности. Ты должна стать циничнее, если хочешь!

— О чём ты говоришь Андрей? Я не понимаю? Ты отказываешься от меня? Ты меня бросаешь? — задрожали губы у Валентины.

— Валюш! — я подошёл и крепко прижал её к себе — Ты же умница! Ты сама всё понимаешь, но не хочешь смириться. Поверь, у нас нет другого выхода или ухожу я или уходишь ты. Если ты хочешь остаться на заводе, то уйду я. Бог с ней с этой музыкой. Проживу и без неё.

— А без меня ты тоже проживёшь? — оттолкнула она меня.

— А у меня есть другой вариант? Ты бросишь всех и всё и выйдешь за меня замуж? — зло прокричал я.

Валя отошла назад и на подкосившихся ногах села на сиденье первого ряда.

— Не знаю? — закрыла она лицо руками — Что скажут люди, дочка, родители? Я не знаю, как быть? Не знаю? — она отняла руки от лица и посмотрела на меня — Я не хочу тебя терять. Не хочу! Ты лучшее, что было в моей жизни. Я впервые полюбила, всей душой, всем сердцем! Ты тот, ради которого я хочу жить! Кому я хочу дарить своё тепло, заботу, нежность! Тот, кого жажду видеть рядом. Каждый миг, каждый день, я хочу дарить себя и быть любимой! Твоей любимой!

— Родная моя! — подскочил я к ней и стал целовать её лицо, глаза, губы — Я тоже люблю тебя, но я не знаю, что мне делать? Впервые в жизни, не знаю! Я сегодня испытал всепоглощающую ревность и понял, что могу убить человека. Ты понимаешь? Я не могу тебя делить ни с кем. Не хочу и не буду! Плевать на всё и на всех, в марте мне исполнится 18, пойдём и зарегистрируемся. Ты слышишь? Я хочу, чтобы ты стала моей женой! Ты выйдешь за меня?

— Ты делаешь мне предложение? — сквозь слёзы, счастливо рассмеялась она.

— Как ты догадалась? — притворно удивился я.

Мы стали целоваться, на очередном вдохе я оторвался от неё и спросил:

— Милая, ты не ответила!

— Я ещё не решила! — потянулась она к моим губам.

— Солнышко, не играй со мной! Если тебе нужно время, то до марта уйма времени. Только учти, больше ни с кем!

— Андрей, ты не понимаешь… — начала Валя.

— Я всё понимаю! — прервал я её и встал — Всё! И больше, чем ты. Мне не 17 лет, ты не забыла? — жёстко закончил я, глядя ей в глаза.

— Не забыла! — соскочила она — Но и ты от меня многого просишь! Я не могу сразу всё порвать! Не могу!

— А я могу и порву ради любви любого! — пристально посмотрел я ей в глаза — Если на пути к моему счастью стоит пузатый чиновник, пользующийся своим служебным положением, то он умрёт! Я сказал!

— Он любит меня! — грустно сказала она.

— Почему же предложение тебе делаю я, а не он? — огрызнулся я.

— Он хочет, но не может! — попыталась оправдать она его.

— Я думал ты умнее! — зло выдохнул я — В данный момент сударыня, вам лучше удалиться! И можете забыть о моём глупом предложении руки и сердца! Разве может наивный юноша, сравниться с целым директором завода? Прощайте несравненная Валентина Васильевна, не смею больше отнимать ваше драгоценное время!


И запрыгнул на сцену. Прошёл и сел за рояль. Заиграл «Лунную сонату» Бетховена. Хочешь быть любовницей директора завода? Будь ей. Будь, только обо мне забудь. Я брезгливый и делить свою женщину не буду, ни с кем и никогда! Ни за какие должности, деньги и любые другие радости жизни. Это мой фундаментальный принцип, моя женщина, только моя. С бл…… не живу!

Игрушкой я тоже не буду, было бы мне действительно 17, этот вариант мог и прокатить, но я гораздо старше и опытнее, хоть и выгляжу на 17.

Доиграл, встал и подойдя к краю сцены спросил: — Валя, ты здесь?

А в ответ тишина, ну а на что ты надеялся, придурок. Сел на край сцены опустив ноги и задумался. Вот и всё. И как теперь жить? Уйти завтра я не могу, я дал слово провести концерт. Подведу ребят и девчат, а они связали со мной свои надежды. Я их конечно не брошу, но играть в ансамбле точно не буду. По крайней мере пока Валя на заводе. Твою мать, это же теперь придётся терпеть их шашни с директором до концерта. Лишь бы мне не сорваться, лишь бы не сорваться. Да и она тоже хороша, я ради неё на всё согласился, а она…

В очередной раз убедился, какие меркантильные существа женщины. Только мужчине, кроме любви от женщины ничего не надо, ему плевать есть у неё машина, квартира, айфон и всё остальное. Ему нужна она сама, ну за редким исключением. В семье, не без урода.

Встал, достал 12-ти струнку, сел на стул и запел:

— Боль на твоих глазах, брошенная слеза,

Не понимаю, сам не понимаю? Зачем всё сказал?

Только чего мы ждём? Выстрадали мы всё,

Мы не сумеем, просто не сумеем, быть вдвоём!

Отпусти! Если можешь не грусти!

Просто нет, больше сил.

Отпусти! Грешного меня прости!

Я тебя любил![56]

Допел и сразу заиграл следующую.

— В моей судьбе есть только ты,

Одна любовь и боль моя!

С тобою вдруг расстались мы,

Родная женщина моя!

Толи на радость, толи на беду,

Ты знай, что я тебя одну люблю!

Всё для тебя рассветы и туманы,

Для тебя моря и океаны,

Для тебя цветочные поляны,

Для тебя![57]

Да, мне захотелось спеть Стаса Михайлова. Бывает. Допел и вернулся к роялю. Что же так тоскливо то? Прямо выть хочется! Потом я что-то играл, что-то пел, пока вдруг, в зале не включился свет.

— Люди добрые, пора и честь знать! — раздался голос уборщицы тёти Дуси — Только вас одних и жду!

Я повернулся и встретился с взглядом Валентины, сидящей возле дверей у выхода. Всего мгновение смотрела она мне в глаза, а потом порывисто встав, вышла из зала.

— Всё тётя Дуся! — ответил я — Уже ухожу! Пять минут, только инструмент приберу.

Собрал всё, глянул на часы, 23–15. Нормально так задержался!

Загрузка...