Не повторяется такое никогда!

Глава 7

Я посмотрел на задумчивого отца Валентины, пора нам поговорить.

— Василий Севастьянович, мне нужно уточнить у вас один вопрос тет-а-тет! — посмотрел я на него — Не составите мне компанию?

— Охотно Андрей Фёдорович! — кивнул он вставая.

— Всем перерыв полчаса, а потом сделаем генеральный прогон песен. Согласны? — глянул я на всех — Отлично, жду всех через 30 минут у сцены!

Все довольно покивали и быстренько рассосались по своим делам. Я забрал гитары и, вместе с отцом Вали, пошёл к сцене, закинул на неё гитары и сел в первом ряду. Мы немного помолчали, я просто не знал с чего начать разговор.

— Ты любишь мою дочь? — вдруг прямо в лоб спросил Василий Севастьянович.

— Больше жизни! — сразу ответил я.

— Тогда почему… — начал он и замолчал.

— Потому, что я старый дурак и псих! — вырвалось у меня — Вот чёрт! — ругнулся я смутившись.

— Объяснись! — строго посмотрел он мне в глаза.

А я соскочил и нервно заходил перед ним туда-сюда. Илья Петрович просил больше никому не говорить, но как я объясню ситуацию бывшему следователю милиции не раскрываясь? Как? Обложили со всех сторон, тут мент, там смершевец, куды музыканту податься? Засада бляха!

Наконец я решился, остановился перед ним, а затем сел рядом.

— Илья Петрович просил ни кому не говорить, но у меня безвыходная ситуация. Дайте слово офицера, что никогда и никому не расскажете о чём сейчас узнаете, без моего разрешения! — серьёзно посмотрел я на него.

Он ненадолго задумался, а потом кивнул.

— Даю слово офицера, нигде, никогда, никому! Я тебе верю!

— Десятого ноября этого года мне в голову прилетела металлическая болванка, вернее не мне, а хозяину этого тела Андрею Лисицыну. Черепно-мозговая травма и он в коме. В этот же день, час и минуту в 2020 году я погиб шагнув в шахту сломанного лифта, а очнулся уже в этом теле и в этом времени. Меня зовут Денис Романов, в момент смерти мне было 50 лет. Там в моём прошлом-будущем я детдомовец, в детдоме была девочка Таня. Я её любил просто безумно, но её зарезали в городском парке на танцах. Я весьма болезненно переживал её смерть, под впечатлением начал писать стихи, песни, сочинять музыку. Сильно не прославился, но был весьма известным в творческих кругах.

Когда я очнулся в этом теле, сначала решил, что я брежу, но постепенно осознал, что всё вокруг настоящее. У меня появилась мама, искренне любящая меня за то, что я просто есть. Такая мама, о какой я мечтал всю прошлую жизнь. Сестрёнки-двойняшки, для которых я самый лучший брат на свете, только так и никак иначе. Пришлось мне сразу соответствовать, да и как иначе, ведь они сама непосредственность! Семья, то чего у меня никогда не было, и о чём я всегда мечтал. Я полюбил их всей душой и сразу принял. Стал их Андреем, стал жить его жизнью, учится в вечерней школе, ходить работать на завод и мне нравилась такая жизнь, но… Дёрнул же меня чёрт прийти в этот ансамбль, тяга к творчеству и музыке никуда не делась и, поначалу, всё было замечательно, пока в один из вечеров в зал не зашла она, моя повзрослевшая Таня! — замолчал я и задумался.

— А потом случился скандал с худсоветом филармонии и она пошла к тебе домой на разговор, там всё и случилось! — понятливо кивнул Василий Севастьянович — Она знает?

— Частично! — вздохнул я — Пришлось ей сказать, что я находясь в коме прожил целую жизнь!

— По тебе заметно! — усмехнулся он — А я всё думал что с тобой не так и что ты в ней нашёл? Она же тебя сильно старше, а тут оказывается вот какая беда! — он чуть помолчал, задумавшись — Тебе когда будет 18?

— Десятого марта! — ответил я.

— Так и женись и пошло всё! — эмоционально воскликнул он.

— Да я так и хотел! — подскочил я и заходил перед ним — Даже предложение ей сделал! Только с условием, что больше ни с кем, а она засомневалась, начала вдруг директора выгораживать, ну я и сорвался. Наговорил ей гадостей и отправил в обком, к новому любовнику переводиться!

— Вот ведь ты дурень! — эмоционально хлопнул он себя по коленке — Тебе точно там пятьдесят было?

— Век живи, век учись! — буркнул я и сел обратно.

— Это точно! — закивал головой Василий Севастьянович — Да и она хороша, нашла когда выёживаться! Эх, выпороть бы вас обоих хворостиной!

— Поздно уже! — выпалил я.

— Для этого дела никогда не поздно и лучше пораньше! Хорошо оно мозги прочищает! — махнул он огорчённо рукой — Вот что Фёдорыч!

Я удивлённо уставился на него.

— А чего? — ответил он — Тебе там было пятьдесят, да тут семнадцать добавилось, так что Фёдорыч! Ты мне вот чего объясни, ты чего это сегодня на базе учудил? Все же поняли, что ты был с кем-то! Привели всего очумелого и в помаде, я думал Валька тебе в космы вцепится, а у вас любовь и полное взаимопонимание? Я уже ничего не понимаю? Назло ей что ли? — уставился он на меня.

— А вот тут Севастьяныч така бяка вылезла, что я прям и не знаю что делать! — обхватил я голову руками — Я-то грешным делом думал, что Андрей умер или растворился во мне, в нас… — я задумался не зная, как объяснить.

— Я понял и… — перебил меня Севастьяныч.

— Живее всех живых сволочь! — хлопнул я себя по коленке — Увидел сегодня женщину своей мечты и вылез. Перехватил у меня управление телом, позабавился с ней и снова спрятался гадёныш!

— Как это? — озадачился Севастьяныч.

— Да я понимаю, что звучит, как бред, но… — завис я на мгновение — Чего мне делать то?

— А ты что же не пытался остановить? — напрягшись посмотрел он на меня.

— Да меня словно выключили! — вновь подскочил я и забегал взад-вперёд — А потом голос снизу и я в шоке! Попытался вернуть всё обратно и грохнулся без сознания. Потом в нос нашатырь и директор базы меня быстренько в автобус запихал, а это сучёнок теперь не откликается! Натворил делов и в кусты падла! А там Валя подсела, тоже подумала, что я ей назло. Вроде как попытался её забыть!

— И что ты ей сказал? — спросил обалдевший дед.

— Сказал что да, но заменить её не получается! — отмахнулся я.

— Точно не получается? — огорчённо смотрел он на меня.

— Отец, я любил её всю прошлую жизнь. Так и не смог жениться, всё искал похожую. Ни дома, ни семьи, ни детей, бродяга перекати поле. Угораздило же меня попасть именно в это тело, что постарше никого не было? — в расстройстве пнул я сцену.

— Да паря, эк тебя прижало! — покачал он головой — Что делать то будем?

— Ничего! — опустил я голову.

— Как это ничего? — подпрыгнул он — Она же тебя любит!

— Любит! — согласно кивнул я — Только она уже с этим успела, с новым…

— Когда? — завис Севастьяныч — Вот дура то! А ты чего?

— А я назло ей с племянницей директора базы! — усмехнулся я — Ничья! Один-один!

— Во сетуёвина вылезла? — зачесал он репу — Это что же теперь будет?

— Отец, не рви душу а? — повернулся я к нему — Я жить не хочу, а надо! Взвалил на себя ответственность, вот проведу концерт и сбегу куда-нибудь на БАМ!

— А зачем тогда ребятам сказки рассказываешь? — возмутился он.

— Почему сказки? — повернулся я к нему — Репертуар есть, петь и играть умеют, просто будут без меня!

— Не получится у них без тебя! — расстроено махнул он рукой — Ты же лидер! Сильный, уверенный, знающий чего хочет и как этого добиться, а Валька тебе только мешает. И она это прекрасно понимает и ты, но вот смириться никак не хотите. Печально, но факт. Не судьба вам быть вдвоём паря, жизнь она злая штука.

— Не то слово отец! — загрустил я — Не то слово!

Мы немного помолчали.

— Значит так Фёдорыч! — начал говорить Севастьяныч — Ситуацию я понял, что подсказать? Не знаю! Валюшку больше трогать не буду, пусть живёт своей головой. Слово сдержу! Дааа! Думал я, что с тобой что-то не так, но такого точно не ожидал! — покачал он головой — А скажи, бог — он есть?

— Есть! Только всё не так, как мы себе напридумывали! — ответил я.

— Ну, это-то понятно! — он встал — Пойду я Фёдорыч, мне подумать надо!

Я просто кивнул и он побрёл задумчиво на выход. Я же смотрел ему вслед и с грустью понимал, он прав. Не судьба нам быть вдвоём, не судьба. Не выйдет у нас ничего, а так хочется чтобы вышло. Бросить всё и уехать куда-нибудь в глухую деревню? Подальше от людей. Захочет ли она? А её дочка? Думаю, что нет. Что она там забыла? Ей мамина любовь до фонаря. Мать-мать-мать! — бился я головой о спинку сиденья.

— Помогает? — услышал я вопрос, поднял глаза и встретился с глазами Веры.

— Не очень! — грустно улыбнулся я.

— Выступать будешь с разбитой головой? — внимательно смотрела она на меня.

— Вера, чего ты хочешь? — разозлился я.

— Хочу, чтобы ты взял себя в руки! Чтобы снова стал тем мужчиной которому поверила я и все остальные. Чтобы к нам снова вернулся талантливый музыкант, прекрасный певец, лучший из руководителей и просто весёлый парень от которого загораются все остальные, на которого равняются все остальные, в которого все беззаветно верят! Андрей, ты нам нужен! Без тебя всему конец, это я тебе говорю. Маша с Жанной уже на истерике, Евгений матерится, парни психуют, все в полной растерянности. Ты напугал всех своей речью, ты как будто чувствуешь близкую смерть и со всеми прощаешься. Это так?

— У тебя такие живые и удивительно красивые глаза! — проникновенно говорил я, не понимая что происходит — Просто зеркало души!

— Андрей! — попыталась меня перебить Вера — Не уходи от ответа!

— Уходить? Уйти от такой красивой женщины? Сейчас? Когда ты одна и так близко? От твоих манящих губ, от твоих зовущих глаз? — перестань Андрей, кричал я, но… — У меня кружится голова от твоего неземного аромата, ты пахнешь божественно возбуждающе! У тебя такая бархатистая кожа, мне так хочется дотронуться до неё губами, ощутить её нежность, мягкость, теплоту! — я из последних сил попытался перехватить управление и обратился к Вере — Я схожу с ума! Спаси меня!

Бамс! Дёрнулась моя голова от тяжёлой пощечины.

— Вот! — радостно воскликнул я, чувствуя свободу — Именно этого мне и не хватало! Спасибо Льдинка! — подскочил я.

В этот момент в зал потянулся народ, а я радостно забегал. Как хорошо вновь чувствовать всё под своим контролем. Ну сучёнок погоди! Займусь я тобой после репетиции. Ты ещё пожалеешь, что вылез.

— Ну что орлы! — заскочил я на сцену — Готовы к плодотворной работе? Тогда слушаем меня и запоминаем. Первое ребята, завтра все приносят с собой по два костюма, белый и чёрный. Четыре сорочки, к белому костюму черную и голубую, к чёрному костюму красную и зелёную. Запомнили? Отлично, едем дальше. Две пары носков, белые к чёрному костюму и чёрные к белому. Чёрные туфли на каблуке и носовые платки под цвет рубашек. Это обязательно! Все запомнили? Вопросы? Нет вопросов! Второе девочки. Девочки! — задумался я и стал ходить по сцене.

Наконец, решив всё для себя, остановился и повернулся к ребятам.

— Сначала озвучу своё предложение, у нас в коллективе две Светланы, имя прекрасное и замечательное, но мы постоянно путаемся. Хочу предложить Свету — скрипачку звать Ланой! Как ты на это смотришь? — посмотрел я на засмущавшуюся Светлану — Так мы будем тебя звать только на репетициях, ты не обидишься?

Она отрицательно замотала головой.

— Ну вот и отлично! Спасибо Лана! — улыбнулся я ей со сцены — Тогда так, Вера и Лана берут на выступление брючные костюмы. На первое отделение голубого цвета, на второе чёрного и красного и всё остальное к ним строго как подбирали. Ничего не меняем! Вера, тебе мы чуть приподнимем волосы и откроем твою прекрасную шейку. Согласна? А я сказал согласна! — нахмурился я и перебил начавшую возмущаться девушку — Я создал для каждой их вас определённый имидж, концертный портрет, сценический образ. Люди запомнят тебя такой и будут узнавать по первому взгляду, по твоему сценическому образу. Вера после концерта будешь ходить с распущенными волосами, а на концерте так, как я сказал. Льдинка, мы сейчас поругаемся! Оно тебе надо? Муля не нервируй меня! — бросил я коронную фразу под смешки ребят — Скоро не одна сотня мужчин увидит в тебе идеал своей мечты, ты этого хочешь? Молодец, вот и делай то, что тебе говорит папочка. Вера! Девушек с распущенными волосами миллионы, а ты такая одна. Согласна? Ну, наконец-то, стоило со мной спорить? Вот и я думаю, что нет! — закончил я под улыбки остальных.

Посмотрел на покрасневшую и засмущавшуюся Лану.

— Блин Ланка, ты такая няшка-симпатяшка, может нам тебя побрить налысо, чтобы тебя сразу на сувениры не порвали? — посмотрел я на замершую в ужасе девчонку — Да шучу я! Шучу! Чего напугалась? Ну-ка, сделай хвостик сзади! Да из волос хвостик! — рассмеялся я вместе с остальными — Мда! Восмикласница — ааа! — пропел я — А два хвостика по бокам! Ой, нет! Шестикласница! — я на пару секунд задумался, а потом спрыгнул со сцены и подошёл к Ланке — А ты можешь перебросить все волосы на правое плечо? Сделай так пожалуйста! Вау! То, что надо! Прелесть! Заплетём тебе их вроде водопада и будет шик, блеск, красота, тра-та-та! — пропел я и заскочил обратно на сцену.

Пропел я и изобразил ласточку.

— Какая же я талантливая сволочь, аж самому противно! — заявил я улыбающемуся ансамблю.

— Так мальчики и девочки, переходим ко второй части Марлезонского балета. Вокалистки! — довольно потёр я руки — А начнём мы с… — обвёл я взглядом напрягшихся девчонок — А начнём мы с Переваловой! Перевалова к доске! — строго сказал я и взял в руки свой рабочий блокнот.

Посмотрел на растерявшуюся Машу и рассмеялся.

— Что Мария, опять дневник дома забыла? Ай-я-яй! Садись два! Да-да, именно два платья ты берёшь на концерт. В одном будешь солировать со сцены, а в другом подпевать или ты не согласна? Согласна? Ути моя прелесть! На первое отделение голубое и всё к нему, строго как подбирали. На второе чёрное и тоже всё, как подбирали. Согласна? Садись пять! Кстати Шах! — повернулся я к Лёхе — Ты завтра в чёрном костюме и голубой рубахе. Не забудь, чёрные ботинки, голубые носки и голубой носовой платок. Смотри не перепутай, Кутузов! Ю ан де стенд? Извини за мой французский!

— Слушаюсь товарищ Верховный Главнокомандующий! — подскочил он и приложил руку к пустой голове.

Я заложил одну руку за пуговицу, изображая любимую позу Сталина, достал из кармана ручку, изображая что это трубка, изобразил, как набиваю её табаком, а потом прикуриваю.

Затянулся и выдохнул воображаемый дым, с прищуром посмотрел на Шаха и сказал:

— Это хорошо, что товарищ Шахов проявляет такое похвальное рвение, это характеризует его с лучшей стороны. Мы аценили! Только товарищ Шихов, не знание уставов не освобождает вас от ответственности, к пустой голове руку не приклатывают, впрочем, я думаю в вашем случае, фуражка положения не исправит! — под общий хохот закончил я.

— Вот же ты злыдень! — ответил хохочущий со всеми Лёха.

Когда все отсмеялись и, немного успокоились, я сказал со сцены:

— Ну что же продолжим, Светлана!

— А мне волосы укладывать не будем? — обиженно спросила Маша.

— Ой Машенька! Вот я медведь косолапый! Прости солнышко! Ну-ка подойти ко мне! — присел я у края сцены — Так-с! Тут подбреем, тут сострижём, тут полосу выбреем, тут соберём в гриву, а тут сделаем начёс! — изображал я руками, что будем делать.

— Андрей, ну перестань! — затопала ногами Маша, а в конце подпрыгнула двумя ногами и встала, сложив руки на груди и недовольно глядя на меня, громко сказав — Хммм! — надула губки.

Я немного отодвинулся от неё, одну руку приложил к щеке, другую к локтю первой руки и произнёс с иронией:

— Какая прелесть! Вот, если нам на концерте будут плохо хлопать, сможешь повторить? Если да, то приз твой!

— Какой приз? — сразу повелась она.

— Пирожок от вредности! Их там два на полке, тот что посередине твой! — под новый взрыв хохота закончил я.

— Бяка! — вновь надула губки и заложила руки Маша.

— Полюби меня такой, полюби меня, да полюби меня такой, какая я есть! — пропел я под новый взрыв смеха.

— А что за песня? — сразу загорелась Маша.

— Машуль не успеем! — отрицательно покачал я головой — Хотя…, позже поговорим!

— Хорошо! — тут же согласилась она.

— Значит сделаем так! — заговорил я — Поднимем тебе волосы, откроем шейку, плечи и ушки! — я приподнял волосы Маши и стал поворачивать ей голову, рассматривая с разных сторон — Ай какой я молодец! Ай какой я умничка! Ах какой я красавчик! — говорил я задумчиво, разглядывая Машину будущую причёску.

— А я? — спросила она, азартно глядя на меня.

— Что ты? — не сразу сообразил я.

— Ну ты молодец, умничка, красавчик, а я кто? — весело смотрела она на меня.

— А ты просто красивая девочка! — категорично заявил я — Которая между прочим мешает творить мне, такому гениальному! Бяка! — и я повторил позу Маши с надутыми губками.

Когда отсмеялись, я подозвал к сцене Жанну и Светлану и также по очереди попробовал на них разные причёски. Задумчиво порассматривал их и громко заявил:

— Придётся просить милицию в оцепление сцены!

— Зачем? — обалдели они.

— Чтобы ослеплённые вашей красотой и возжелавшие любви комсомольцы не утащили вас прямо со сцены в свои юрты к северным оленям! — под мужской хохот договорил я.

— Так, Жанна, какое платье решила? — глянул я на неё.

— Жёлтое! — заявила она.

— Жёлтое? — удивился я — Ну хорошо, второе голубое и всё к нему. Согласна? Отлично!

Посмотрел на Светлану.

— Я не знаю! — покраснела она.

— Моему вкусу доверяешь? — глянул на неё.

— Полностью! — кивнула она.

— Тогда красное и всё к нему, а на первое отделение голубой брючный костюм!

— Хорошо! — довольно улыбнулась она.

Она смогла нагрести всего 50 рублей на базу, но и это хлеб. Сотню ей дал я и ещё на две сотни наскребли ребята. Короче мы ей купили весь необходимый девочке минимум и теперь она была нам от души благодарна. Хотя я её понимаю, до сих пор помню, как я радовался первой купленной мной модной куртке, а тут столько всего и сразу.

— Так народ! Вопросы, предложения, пожелания? — обратился я ко всем.

Тут поднял руку Севастьяныч.

— Да Василий Севастьянович? — удивился я — Слушаю вас?

— Мне награды одевать? — спокойно спросил он, а я резко задумался.

Интересный вопрос, но политически правильный.

— Я прошу прощения Василий Севастьянович, но какие у вас награды? — посмотрел я на него со сцены.

— Два ордена и три медали. Орден «Красного знамени», орден «Славы» — 3-ей степени, медали «За отвагу», «За боевые заслуги» и «За Победу над Германией»!

— Надевайте обязательно! — кивнул я — И спасибо вам от всего ансамбля! — встал я и зааплодировал и ребята меня поддержали.

Севастьяныч засмущался, но было видно, что ему приятно.

— И ещё одно! — заострил я внимание — Всем комсомольцам прикрепить комсомольский значок, это обязательно! Мы образцовый советский ансамбль и ещё, необходимо уточнить, нужно ли нам организовывать комсомольскую ячейку для ансамбля? Жанна, поручаю этот вопрос тебе, проконсультируйся с Сергей Сергеевичем! Хорошо? Спасибо! Так, ещё вопросы, просьбы, пожелания имеются?

Руки подняли Дмитрий и Маша.

— Уступишь даме? — посмотрел я на Дмитрия.

Тот согласно кивнул и я вопросительно посмотрел на Машу.

— Андрей, мы хотим исполнить на концерте песни, что ты пел на Новый год! — смело заявила она — Девочки хотят «Кошек», а ребята «Любите девушки», «Проказницу», «Аэроплан» и «Мой друг оранжевое лето»! Это возможно?

— Вы с дуба рухнули? У нас ещё не все песни из утверждённого репертуара звучат идеально, а вы хотите за два дня разучить пять новых песен? Нет-нет и ещё раз нет! — возмутился я.

И тут весь коллектив завозмущался и стал со мной спорить, доказывая, что для них нет непреодолимых преград. Я тупо сел и слушал их рассуждения, находясь в полном ауте.