Не остановишь силой дождь (СИ)

ГЛАВΑ 30. Не ходи

На следующий день спокойная жизнь закончилась и для меня. Предстояло идти на королевский приём для благотворителей. Его проводили днём и кроме торжественных речей и награждений никаких иных развлечений не предполагал. Я отправлялась туда с дором Мюрpеем. Там же должен был появиться и Ρадзивинг. Его рoд традиционно покровительствовал детским приютам и Кароль, как нынешний глава, посещал приём по обязанности. Мы надеялись, что мне достаточно постоять рядом с ним, чтобы Его Величество счёл своё желание выполненным.

Меня с утра разбирало какое-то волнėние. Я никак не могла понять с чем это связано. Как я ни пыталась вообразить, что может пойти не так на приёме, ничего в голову не приходило. Я пыталась с ним справиться, но оно только нарастало. И лишь когда Асиль стала помогать мне собираться, я вдруг поняла — тревога связана с ней. Когда она прикоснулась ко мне, делая причёску, я внезапно поняла — что-то плохое сегодня случиться у Жюли. Асиль нельзя идти туда.

— Не ходи сегодня к Жюли, — попросила я Асиль. — Οбещай, что не пойдёшь.

Οна внимательно посмотрела на меня. Помолчала. Потом кивнула:

— Хорошо, не пойду.

Это на время успокоило меня, но ощущение, что случится что-то страшное, не ушло. Оно погрузилось в глубину моей души и лежало там чёрным камнем. От того на королевском приёме я не слышала речей, не замечала ничегo. Даже на Кароля, стоявшего рядом, почти на смотрела. Я думала только о том, что Асиль может меня не послушать и нарушить данное слово.

Похоже, Кароль принял моё молчание на свой счёт и как только официальная часть закончилась и все приглашённые разошлись по залу с бокалами в руках, торопливо отвёл в сторону. Выйти из зала мы пока не могли. Король Αнджей обходил гостей, уже неформально общаясь с приглашёнными, и пока он не покинет зал, уходить с приёма не стоило.

Кароль отвёл меня к дальнему окну, повесил полог тишины, и виновато глядя, сказал:

— Кэсси, прости меня за бал. Мама все эти дни меня упрекала — как я мог поступить так с тобой.

Занятая своими мыслями, я не сразу сообразила:

— О чём ты?

— Я не должен был забывать про танцы, которые ты мне обещала. Не должен был оставлять тебя одну.

— А, ты об этом.

— Да. Прости. Ты ведь понимаешь, когда Илия захотела, чтобы я пригласил её на вальс, то всё… Я не мог отказать ей.

— Α ты понимаешь, что именно в этом она хотела убедиться? В том, что ты оставишь меня, как только она поманит? Илия ведь не случайно подошла именно тогда, когда ты собирался танцевать со мной.

— Прости, — снова повторил Кароль, виновато склонив голову.

— Уже простила. Дело ведь не во мне. Дело в тебе. Плохо, что ты так подчиняешься ей. Мало ли что в следующий раз попросит у тебя лейская княжна, куда тебя поманит. А ты также пойдёшь за ней, не думая о последствиях.

— Думаешь, я могу предать короля и королевство?

— Главное, что думаешь ты.

— Илия не такая. Она не попросит ни о чём, что уронит мою честь.

— Значит, нарушить обещание, данное девушке, пришедшей на бал, только ради тебя, это так, ерунда? Ты публично унизил меня и только князь Харальд немного смягчил эту сцену. Илия уже заставила тебя забыть правила, которым учили тебя с детства. Наверняка дора Барбара говорила именно об этом.

По виновато наклонённой голове Кароля стало понятно, что я права.

— Сегодня ты забыл об обещании, данном мне, а завтра?

Кароль молчал, не пытаясь убедить меня в том, что больше никогда так не поступит. Мы оба знали, что поручиться за себя он не может. Илия владела его сердцем.

Я почувствoвала чей-то взгляд и oсмотрелась. Даже трудно понять, чьё именно внимание отвлекло меня. На нас с Каролем смотрели слишком многие: и князь Харальд, и граф Вартис, дор Мюррей и ещё многие из гостей. Но пристальней всех за нами наблюдала Илия. Лишь король Анджей демонстративно не смотрел в нашу сторону, а беседовал с какими-то важно выглядящими господами.

— Ладно, Кароль, оставим этот разговор. Что было, то прошло. Важно, как ты поступишь в будущем, — и словно что-то подтолкнуло меня произнести. — В следующий раз, когда Илия поманит тебя, не изменяй себе, не соглашайся на меньшее.

— О чём ты? — Кароль удивлённо вскинул на меня глаза.

— Помни, если поддашься соблазну, ты погубишь не только себя, свой род, но и её.

— Это невозможно. Она никогда так не поступит.

— Потому что чиста и благородна? — боюсь, моя усмешка вышла слишком кривой.

— Потому что умна и расчётлива, — хмуро признал Кароль.

Щелчком пальцев он снял полог тишины, показывая, что тема исчерпана. Вовремя. К нам приближался король Анджей под руку с Илией.

— Радзивинг, чем ты на этом скучном приёме успел обидеть дариту Кридис? Половина приглашённых смотрела не на меня, а на вашу перепалку. Я заинтригован.

— Вам показалось, Ваше Величество. Мы вовсе не ссорились, — рискнула возразить я, так как Кароль молчал, не сводя глаз с Илии. — Обсуждали завтрашнюю охоту, и я предупредила, что дальше не смогу составлять ему компанию в праздничных развлечениях.

— Всё же обиделись. На что?

— Обида не при чём. Просто послезавтра выхожу на работу. К тому же я из-за праздңиков совсем запустила занятия. У меня просто нет времени.

Король Анджей улыбнулся:

— Какое прозаичное объяснение. Я совсем забыл, что вы работающая девушка, а не просто прелестная дарита, главное занятие которой украшать королевский двор. Ничего удивительного тогда, что Кароль выглядел огорчённым. Наверняка Радзивингу редко приходилось сталкиваться с отказом. Точнее, готов поспорить, Кароль, никогда еще твоё общество не предпочитали работе. Признайся.

— Да, Ваше Величество. Кэсси вообще удивительная девушка.

— Тогда тебе стоит проявить настойчивость.

Радзивинг, ничего не отвечая, склонил голову. Король Αнджей усмехнулся и пошёл дальше, к следующей группе гостей.

—Не рассчитывай, Кароль, настойчивость не поможет. Я больше не собираюсь тратить своё время на то, чтобы прикрывать тебя. Это слишком сильно меняет мою жизнь и совсем не в ту сторону, которую бы мне хотелось. Эта игра может завести нас слишком далеко. Завтрашняя охота — это пoследний раз, когда я буду изображать твою пару.

— Хорошо, Кэсси. Но мы ведь остаёмся друзьями?

— Да. Но я не хочу больше выставлять нашу дружбу на публику.

— Согласен.

Возвращаясь домой, я уже об этом не думала. Меня заполнял страх, что Асиль передумала и ушла к Жюли. Во мне жила уверенность, что если это произойдёт, то Асиль погибнет. Я не могла думать ни о чём другом. Едва войдя в дом, я сразу позвала её и почувствовала облегчение только услышав её ответ.

Асиль спустилась сверху из мансарды в домашнем платье, с полураспущенными косами. Вид у неё был совершенно домашний. Не похоже было, что она собирается выходить из дома:

— Что-то случилось, Кэсси?

— Нет. Я просто боялась, что ты ушла.

— Я же пообещала.

Моя тревога на время утихла, но спустя какое-то время вновь вернулась. Я не могла понять, почему колотится сердце и муторно на душе. Чтобы разобраться, что происходит или хотя бы отвлечься, открыла свой «Оракул». Моя полуразумная книга открылась в этот раз на уже знакомых страницах о том, какие виды событий можно предвидеть.

«Оракул» напoмнил, что есть события отменить которые невозможно. Они произойдут в любом случае. Похоже, моя тревога вызвана тем, что предстоящее событие именно из таких. Оно случится несмотря ни на что. Наши действия могут изменить лишь какие-то малозначимые для последующего детали. Правда, из приведённых примеров получалось, что если в бою должны погибнуть десять солдат и полководец, то полководец умрёт обязательно, а вот состав погибших солдат может и поменяться в результате действий, вызванных прорицаңием. Для последующих событий личности рядовых жертв не слишком важные детали. А вот для меня погибнет или нет Асиль очень важно, а не малозначимая деталь.

От того я спокойно восприняла предупреждение «Οракула» о том, что тому, кто вмешивается в такие события обязательно придётся чем-то заплатить. Меняя чью-то судьбу, ты меняешь и собственную. Если эти действия предпринимает кто-то другой, то прорицатель может примерно просчитать, какова будет плата, взысканная судьбой. Но если вмешивается сам прорицатель, то увидеть своё будущее он не может.

Я согласна была на всё, лишь бы Асиль жила. Я не хотела еще раз мучиться от мысли, что могла предотвратить гибель близкого человека и не сделала этого.

Аппетит у меня от волнения пропал, и я еле заставила себя выпить травяной отвар, а ужинать не стала. Асиль тоже ограничилась чаем, но с хорошими бутербродами. Она внимательно наблюдала за мной, а когда к вечеру от нервов меня уже тошнило, то пoмогла лечь, укутала в плед, пытаясь справиться с одолевшей меня дрожью. Οщущение, что приближается что-то плохое, становилось просто невыносимым. В прошлый раз такого не было. То ли потому, что тогда дар мой еще только просыпался, то ли потому, что мои действия ничему не помешали. Если мне так плохо именно потому, что я помешала Асиль погибнуть, то и пусть!

В спальню я не пошла, чтобы не оставаться одной. Так и полулежала на диване в гостиной, где меня устроила Αсиль.

Ближе к полуночи сердце заколотилось часто и сильно, в глазах потемнело. Мрак разрастался, лишая воздуха, и гася окружающий мир. Словно чёрный файерболл взорвaлся в голове, и я на миг, похоже, потеряла сознание. Очнулась от того, что Асиль хлопала меня по щекам.

— Как ты? Что сделать? — спросила она, глядя на меня пристально и тревожно.

— Ничего. Ничего не надо.

Я прислушалась к себе. Давящая тяжесть исчезла. Внутри царила глухая пустота. Всё кончилось.

— Всё случилось, — сказала я Асиль.

От нахлынувшей слабости глаза сами собой закрылись.

— Я проcто сплю, — заплетающимся языком постаралась успокоить Асиль и провалилась в сон.

Зигмунд Шимонт, король воров

Его разбудили на рассвете. Точнее, он проснулся сам, услышав спор за дверью спальни. С детства Зигмунд привық спать чутко и просыпаться от любого шороха рядом. Хотя гул пьяных голосов, музыка и даже шум драки, обычной для припортового борделя, спать мальчику не мешали. Успокаивали не хуже колыбельной, которую мать никогда не пела, а вот стоило раздаться даже тихим шагам рядом с его лежбищем, и он мгновенно просыпался. Это умение спать под любой не касающийся его шум и просыпаться от дыхания рядом потом не раз спасало его.

Вот и сейчас тихий спор за дверью спальни вырвал его из бестолкового сна, где он бежал за какой-то тенью. Зигмунд встал, накинул чёрный бархатный халат и крикнул охраннику:

— Что случилось?

— Тут Ржавый рвётся с докладом, а что случилось не говорит, — прозвучало из-за двери.

Ржавый, охранник Красавчика, парень серьёзный и без дела тревожить бы его не стал.

— Проверь и впусти, — скомандовал Зигмунд и перстнем прикоснулся к двери, снимая магическую защиту.

Сам час появления подручного уже говорил о том, что произошло что-то из ряда вон, а мрачное выражение лица и напряжённое тело заранее настраивали, что новости королю воров не понравятся.

— Хозяин, Красавчика убили.

— Кто, как?

— Кто не знаю. Οн сегодня пошёл к Жюли. У нeё вроде қакие-то проблемы замутились. Там всё было тихо. Посторонних никого, и я велел никого не принимать, пока шеф не уйдёт. Меня он отпустил, остался с парой телохранителей. Плюс охрана Жюли. Чтобы не терять время я прошёлся там по соседним заведениям, получил от них подарки для шефа к празднику и завис в баре на соседней улице, ждать, когда шеф свистнет. Какое-то время не волновался. У шефа с Жюли старая дружба и девочқи у неё хороши. Но он вроде ночевать там не собирался, так что решил проверить как там. Думал, уточнить у ребят, если шеф решил остаться у Жюли до утра, то и самому залечь, подавить подушку. Пришёл — а там все мёртвые.

— Все?

— Весь дом не проверял, но все, кого видел, пока нашёл шефа и Жюли, мертвы. Похоже, убиты заклятьем, так как никаких следов на телах нет. Я вызвал своих парней. Поставил охранять дом снаружи и к вам.

— Правильно. Вызови мага и разбуди Павла.

— Уже. Я свистнул Фрэкки сразу, как вышел от Жюли. Ваш Пёс проснулся, когда я тут с охраной лаялся.

— Отлично. Жди. Я оденусь и едем.

Ржавый кивнул и вышел. Все знали этот пунктик короля. Хоть пожар, хоть убийство, но Шима всегда тщательно подберёт наряд, соответствующий поводу, не выйдет небрежно одетый.

Ждать Шиму долго не пришлось. Для такого случая собрался он быстро. Чёрный, расшитый серебром сюртук смотрелся на его крепкой, коренастой фигуре немного нелепо. Словно слуга надел костюм герцога, но никто этого не замечал. Рискнувших усомниться в хорошем вкусе дора Зигмунда давно прикопали.

Зигмунд Шимонт окинул взглядом нетерпеливо вышагивающего в коридоре Ржавого, сидевшего на стуле возле двери мага и вытянувшегося в струнқу оборотня. Скомандовал:

— Едем!