Не обольщайся!

Глава 27. Солнышко

Мириэль Джураль

Несколько долгих секунд я смотрела, впитывая такой знакомый, и такой до боли родной образ. Образ, который носила в своем сердце много долгих лет. Богиня, как я могла хоть на миг предположить, что не люблю его? Эти сжатые тонкой ниточкой губы, эти сверкающие искрами синие глаза, эти перекатывающиеся на широких скулах желваки? Как могла решить, что все мои чувства наваждение глупой девчонки, сотворившей себе заманчиво-недостижимый образ? Сорвалась с места, чтобы уже в следующее мгновение повиснуть на его шее. Так, хотелось забыть весь этот кошмар в его объятиях!

— Джей! — но руки вокруг меня не обвились, мужчина вздрогнул и словно закаменел, и тут до меня, наконец, полностью дошло услышанное: — Жена?

— А ты думала можно провести ночь с мужчиной, отдать ему свою девственность без последствий? — криво усмехнулся Джей, но так и не дернулся — ни ласкового слова, ни прикосновения.

Отодвинулась, почувствовав невыносимый холод, обхватила свои плечи руками. Отступила назад, растерянно оглядываясь, но не нашла того, кто может согреть.

— Но как же так..? — растерянно спросила совершенно запутавшаяся я. — Ведь мужчина не обязан жениться, — смело взглянула в лицо стоящего передо мной мужчины в попытке разобраться в происходящем и отпрянула от злости и презрения в синих глазах.

Сильные руки прижали к широкой груди, даря так необходимое мне сейчас тепло, и я беспомощно подняла взгляд, разглядывая упрямый подбородок Брендена. Вжалась в него сильнее, впитывая всем телом эту непозволительную для меня роскошь — защищенность и надежность.

— Как вы сюда попали? — требовательно спросил он, пряча мое лицо на своей груди. — Барьер?

— Взломали. Не думал же ты, что он устоит против магов? — криво усмехнувшись, кинул ему Джей.

— Придурки, — выругался Бренден и засуетился, подхватив меня на руки. Непонятно откуда появились люди, загремела тревога, вызывая переполох. — Милая, будь тут, — обращаясь ко мне, будто я была малым и неразумным ребенком, поставил меня посреди двора.

Перехватила руку:

— Я могу помочь, Брен. Скажи, что происходит.

— Прорыв. Теневой мир, уже давно нависает над долиной и сейчас, когда в защите появилась брешь…, - он не договорил, отмахнулся, но мне и не нужно было больше слов. Я и так поняла, что грядет сражение. — Где вы прошли? — задал он резкий вопрос, и я только сейчас поняла, что Джей никуда не делся, а тенью следовал за нами. За мной.

— Я покажу, — коротко кинул сосредоточенный Джей и отошел к своим солдатам.

— Я с вами, — вмешалась я, когда два десятка воинов готовы были выступить к прорыву.

Страшно было оставаться одной, а еще страшней было отпускать мужчин вдвоем. Пусть даже и с двумя десятками воинов. Видела я пылающие искры между ними, видела едва приглушенное желание растерзать друг друга, что пряталось за вынужденным сотрудничеством. Ни один из них не прикроет спину другому. Или прикроет? Не знаю. Но, пока не буду точно знать ответ на этот вопрос, не смогу оставить их наедине. Умру от беспокойства и тревоги.

— Там небезопасно, но у меня нет ни времени, ни желания спорить с тобой, — устало признался Брен и я только сейчас заметила, что выглядит он довольно помятым. И усталым. Так будто не ночевал дома, а воевал. И пахнет так же — тленом и сражением.

— Где Себастиан? — задала я волнующий меня вопрос.

— Ночной прорыв, он немного задержался, — отвечает мне Бренден, отдавая команду выдвигаться.

Шагаю рядом, невольно ускоряясь. Там, где мужчины просто быстро идут, я почти бегу. Брен, рядом с которым я это делаю, просто выдыхает:

— Бас меня убьет, — доносится до меня полушепот, а я невольно улыбаюсь.

На месте первого разрыва пока никого нет, и мужчины спешно поправляют прозрачный купол. Ко второму двигаемся быстрее, я немного отстаю и поэтому бегу за спешащими мужчинами.

— Будь сзади, — оглядывается на меня Брен, и я ловлю его тревожный предостерегающий взгляд.

Киваю. Я не глупа, чтобы лезть на рожон, но достаточно неосмотрительна, чтобы не сидеть дома в ожидании. Ловлю на себе быстрый и внимательный взгляд Джея. Задумываюсь, пытаясь понять, злится он еще или уже злость прошла. И пропускаю тот момент, когда будто из ниоткуда появляются жуткие твари.

Высокие, на целую голову выше мужчин. С точащими рогами, и выстеленными наружу клыками. Они не вооружены, если не считать острых длиннющих когтей.

Миг и все перемешалось. Боль и страдание затопили долину.

Отыскиваю глазами Брендена и вижу, что он пытается закрыть виднеющуюся черную пустоту. Так вот он какой, прорыв. Черная дырка в светлом небе, края которой болтаются разорванными лохмотьями. Пустота затягивает, и я с ужасом замечаю, как один из стоящих рядом с Бреном мужчин скрывается в этой темноте, втянутый огромными когтистыми лапами, а эти лапы возвращаются уже пустые и тянутся к Брендену. Моему Брендену!

— Нет! — кричу я и срываюсь с места.

— Стой, дурочка, — орет кто-то мне в след, но я не вижу ничего, кроме лап обхвативших Брендена, а тот не отбивается сосредоточенный на магии.

Лавируя среди тел и дерущихся пар, в считаные мгновение оказываюсь почти рядом. С рук срывается поток огня, опаляя чудовищные конечности. Чувствую, как боль обожгла плечо, но не останавливаюсь, и только видя, как эти монструозные лапы прячутся от моего огня в сужающуюся пустоту, немного расслабляюсь.

Кто-то дергает меня, роняет на землю, накрывая своим телом. И это сильное тело, лежащее на мне, дергается будто от удара.

— Дурочка, — кричит мне прямо в лицо Джей, и перекатывается вместе со мной. Что-то мокрое и липкое обильно течет по груди, нос заполняет сладковатый запах крови, синие глаза блекнут, теряя осознанность.

— Нет-нет-нет, — в панике шепчу я, и переворачиваю ставшее безвольным и неестественно тяжелым тело.

Он что-то еще говорит, с окровавленных губ слетают слова, но я ничего не слышу. И не вижу, никого кроме него.

Шарю ладонями по его телу, отыскивая рану и содрогаюсь, осознавая ее размеры. Вся грудь вспорота чьим-то клыком, острие которого торчит наружу. Дергаю мужчину, надеясь вытащить клык или рог… Не знаю. Как и не знаю, стоит ли его вытаскивать. Не вытащу — умрет от раны, вытащу — от потери крови. Дилемма.

Чья-то ладонь ложиться на плечо:

— Ничего не поможет… Нельзя сделать…, - долетают до меня обрывки слов, но я не верю.

Не хочу верить!

— Лучше вытащите это. Помогите! — прошу я, не отрывая глаз от Джея.

И кто-то смилостивился. Дернул этот клык. Тот покидает тело, оставляя огромную рану, а из нее с каждым ударом сердца выплескивается кровь. Хлещет, будто этой самой крови у него запас на тридцать здоровых мужиков, а не на него одного. Прикладываю руки к ране, мечтая удержать поток.

— Нет-нет-нет, — шепчу, как заведенная.

А где-то внутри меня лопается натянутая струна. Нарастая, срывается с рук золотистый поток, заставляя лежащее подо мной тело выгибаться, а меня стонать от внезапной нахлынувшей боли. Она так сильна, так нестерпима, что я не выдерживаю, отдаю последние искорки моего желтого солнышка, растворяя его в уже ставшим безжизненным теле, и уплываю за грань.

И уже там, где этой боли нет, слышу недовольное бурчание Славы:

— Ну, вот и что ты натворила. Можно подумать без тебя бы не справились. Ну, лишилась бы одного из мужей, так есть же еще три. Сама говорила, что одного достаточно!

Хочу возразить, но сил нет даже на то, чтобы просто сделать вдох. Тьма и пустота окружают меня и утягивают за собой.