Не женское дело

Эпилог

16 августа 1671 года.

Это не судовой журнал, потому сюда записывать могу всё, что взбредёт моей левой пятке. Так что не судите строго. Хотя, кто в этих водах умеет читать по-русски, кроме меня и Влада?

Я долго не бралась за свой дневничок. Со времени похода на Панаму. Столько всего случилось! Начну хотя бы с кратенького описания встречи в Кайонне. Господин д'Ожерон чуть не в буквальном смысле ловил свою челюсть обеими руками. Я понимаю, что он не верил в наше счастливое возвращение, но не до такой же степени… В общем, погудели мы там здорово. До сих пор вся Кайонна на ушах. Правда, и повод был… Джек, вместо того чтобы тихо повенчаться и спокойно жить дальше, затеял большую гулянку. И что вы думаете? Три дня братва закладывала без просыпу. Явись тогда Морган, от нас остались бы рожки да ножки. Только кто ж его приглашал-то?.. Вот и остался сэр Генри и без денежек, и без такого потрясающего зрелища, как упившаяся до икоты Тортуга.

Кстати, у сэра Генри намечаются большие проблемы. Я слышала, на Ямайку прибыл новый губернатор, Томас Линч. Джек сказал, этот новый — хорошо забытый старый. Он тут уже губернаторствовал вроде. Но факт, что Модифорда вытребовали в Лондон, и там его встретят далеко не праздничным пудингом. Равно как и Моргана. Так что ждёт нашего сэра Генри дальняя дорога и казённый дом. Где небо в клеточку, а друзья в чёрных перьях и каркают.[28]

А ещё дошли слухи, будто испанцы отстраивают Панаму…

У нас по первому времени было четыре корабля. Потом присоединились два, через месяц ещё три, и теперь за «Гардарикой» ходит целая эскадра. Мы навели шороху на Кубе, оставив их гарнизоны без зарплаты. Наехали на жемчужные промыслы. И за компанию хорошенько пригрели два английских линейника, когда они вздумали прижать нас к берегу после рейда на Санта-Марту. С какого перепугу англичане вдруг взялись опекать испанцев? А, может, они таким изысканным манером дают понять, что ни сном ни духом не причастны к последнему набегу Моргана? Тогда понятно, можно и отколотить каких-то французов, и награбленное у них отнять… Хотя отколотили-то как раз самих англичан. Если бы у нас было меньше груза или больше времени, кто-то из моих капитанов сейчас командовал бы линкором. Но — не судьба. Сожгли им паруса, побили на фиг румпели, и смылись. А я «Гардарику» не оставлю. Она не только Владу, она и нам с Джеком стала домом.

Галка по обыкновению устроилась на квартердеке. Теперь не было необходимости усаживаться на планшир: ради такого дела она вытаскивала из каюты стул и писала свой дневник, сидя в относительном комфорте. Утвердив жёсткую тетрадь у себя на коленке. И снова вместо пера и чернил взяла карандашик со стержнем из мягкого серебра. Она подкоротила волосы. Эшби был против, но тут Галка проявила несвойственный ей в семейной жизни волюнтаризм и постриглась вопреки его желанию. Она пиратский капитан, а не какая-нибудь модница. Теперь ветер шевелил и поднимал её слегка выгоревшие на солнце тёмные волосы так же, как почти два года назад. На «Орфее».

Джек ворчит на меня. Мол, я знал, что моя жена не такая как все, но всему должна быть мера. Может, это и так. Может, что-то изменится, когда у нас появится ребёнок. Но пока ребёнка не предвидится, я всё так же буду водить в море нашу эскадру… Я много слышала о старой мечте пиратов создать своё государство. Даже Морган чего-то такого намекал. Только не слишком чётко, иначе бы его «крыша» не поняла юмора. Билли недавно на нашей традиционной береговой посиделке поднял эту тему. Начали мы спорить. Парни верно базарят: мы — флот без государства. А раз так, то рано или поздно во весь рост встанет вопрос: куда нас девать? И останутся только три выхода. Первый — нас растаскивают по своим флотам европейские державы. Это медленная, но верная смерть Берегового братства. Второй — всей дружной толпой ищем государство без флота, и начинаем верно ему служить. А что? Вон царь Алексей Михайлович тоже как будто реформатор, и как будто чего-то о море мечтает. Готовое государство без флота. Путь чуть более перспективный, чем первый, хотя бы потому, что порядка на моей родине никогда отродясь не бывало и не будет. Тем и сильны. Только захотят ли парни менять тёплое Карибское море на Архангельск или Балтику?.. Есть и третий путь, отстойный: стать вне закона, не подчиняться никому и выродиться в банду ублюдков без чести и совести. Как раз в то, что я ненавижу. Вот тут снова встрял Билли и начал доказывать, что если, к примеру, отгрызть у какой-нибудь державы хороший плодородный кусок земли с укреплённой гаванью, да договориться с местными индейцами, то при большом желании возможен и четвёртый вариант. Вот тот самый, с независимым пиратским государством. И что если я пожелаю, то за мной пойдут все капитаны Мэйна. Это, мол, вам не мелочь — Панамы всякие тырить. Тут вся Европа на дыбы встанет. Правильно, встанет. И начнёт флот за флотом посылать, дабы искоренить в зародыше то, что рано или поздно взорвёт старушку изнутри. Идеи, они, знаете ли, оружие пострашнее пушек… Хотя, если как следует подумать, не такая это и утопия. Главное — подойти с умом. Ведь сделалась же независимой одна английская колония, провозгласившая в своей конституции как раз то, что провозглашают пираты. Свобода, равенство, братство. Правда, она и стала к моему времени, так сказать, коллективным Генри Морганом. А у нас другой мир. И мы можем получить неплохой шанс создать страну, свободную не на словах, а на деле… Но как? Вопрос на засыпочку…

— Паруса слева по борту!

Крик марсового оторвал Галку от её нелёгких мыслей. «Гардарика» в сопровождении лишь трёх кораблей курсировала сейчас между Французской Эспаньолой и Ямайкой, и на то была причина. Письмо, лежавшее сейчас в секретной шкатулочке. Неделю назад один из её платных информаторов, голландский купец, сообщил, что в Порт-Ройял пришли три английских корабля: линкор и два больших фрегата. Цель — доставить в Лондон провинившихся Модифорда и Моргана. Ну, сэра Томаса скорее всего повезут на линейнике, а сэр Генри вполне может поехать на каком-то из своих кораблей. Хотя после потери «Сатисфэкшена» и опалы Модифорда ему вряд ли кто-то доверит судно крупнее яла. Линч будет выслуживаться перед метрополией, ему не нужны эксцессы, хотя бы первое время.

— Что за посудины? — Галка добыла свою «подозрительную» трубу. Долго всматривалась, но линзы, блин…

На мостик поднялся Эшби.

— Позволь мне, — с иронией проговорил он. Достал свою знаменитую трубу. Какое-то время разглядывал гостей, считал паруса. — Да, птичка, это они.

— Те самые?

— Те самые. Линкор «Уэльс», фрегат «Саутгемптон» и фрегат «Эдинбург».

— Ты ведь служил на «Уэльсе»? — Галка улыбнулась.

— Да, и ещё не забыл, чем воняет в его трюме.

Галка обернулась. Там, за кормой «Гардарики», шли её корабли. «Диана» — бывший «Мэйфлауэр». «Афина» — в девичестве «Мэри». И «Акула», названия не сменившая. У англичан по пушкам преимущества вдвое. А как насчёт умения и желания подраться?

— Лево на борт, — скомандовала Галка. — Поворот оверштаг. Атакуем, — и добавила уже совсем не приказным тоном: — Джек, любимый, просигналь остальным.

Поворот оверштаг. Команда отдана. Корабль, скрипя и жалуясь, всё же меняет галс.

Мы прошли точку невозвращения, и это уже совсем другая история. Будет ли новый мир лучше того, что знаю я? Неизвестно. Одно знаю точно: перед нами раскрылась чистая страница. И я счастлива, что мне повезло вписать на неё первую строчку.

Прощайте, сэр Генри. Вам в этом мире места уже нет.