Назад в Лабиринт

Глава 34. ЛАБИРИНТ

– Все, больше не могу! – выдохнул Альфред, опускаясь на плоский камень. – Мне надо отдохнуть.

Последний отчаянный бросок и свалившаяся на него гора оказались непосильным испытанием для сартана. Он сидел, ссутулившись, пыхтя и хватая воздух ртом. Мейрит с презрением посмотрела на него, потом взглянула на Эпло и отвела глаза.

“Я тебе говорила, – читалось в ее пренебрежительном взгляде. – Ты болван”.

– У нас нет времени, Альфред, – спокойно сказал Эпло. – Мы на открытом месте, ничем не защищены. Найдем укрытие, тогда и отдохнем.

– Ну, хоть чуть-чуть, – кротко умолял Альфред. – Ведь, кажется, все спокойно.

– Слишком спокойно, – сказала Мейрит.

Они находились в небольшой рощице низкорослых деревьев, которым, судя по их чахлой листве и искореженным ветвям, пришлось выдержать нелегкую борьбу за существование в тени горы. Худосочные листья сиротливо болтались на ветках. Теперь, когда гора обрушилась, солнце Лабиринта, возможно, впервые коснулось их. Но серый свет не принес с собой ни радости, ни утешения. Шелест листьев был полон печали, и это, как тревожно заметила Мейрит, было единственным звуком, нарушающим тишину.

Она вытащила из-за голенища нож. Собака вскочила и зарычала. Хаг Рука уставился на Мейрит с подозрением. Не обращая внимания ни на собаку, ни на менша, Мейрит шепнула несколько слов дереву на своем языке, извиняясь за то, что причиняет ему вред, объясняя, что ей это крайне необходимо. Потом начала рубить ветку.

Эпло, видимо, тоже обратил внимание на тишину.

– Да, все спокойно. Слишком спокойно. Эту лавину, должно быть, было слышно на мили вокруг. Могу поспорить, кто-то уже отправился в путь, чтобы расследовать причину. И я не собираюсь ждать здесь, когда они придут.

Альфред был в растерянности.

– Но… это был всего лишь обвал. Камнепад. Какое кому до этого дело?

– Лабиринту есть до этого дело. Он ведь свалил на нас гору, не так ли? – Эпло вытер пот и каменную пыль с лица.

Мейрит срезала ветку и начала очищать ее от боковых побегов и полузасохших листьев.

Эпло присел на корточки перед Альфредом, посмотрел ему в лицо.

– Проклятье, ты что, не понимаешь? Лабиринт – это мыслящее существо. Я не знаю, что им управляет и как, но он знает, он знает все. – Эпло замолчал, задумался. – Но что-то в нем изменилось. Я чувствую это, ощущаю. Страх.

– Да, – согласился Альфред. – Я перепугался до смерти.

– Нет, я говорю не о нашем страхе. О его страхе. Он боится.

– Боится? Боится чего?

Эпло улыбнулся, хотя улыбка получилась натянутой.

– Как ни странно, он боится нас. Боится тебя, сартан.

Альфред покачал головой.

– Сколько вольнодумствующих сартан было сослано сюда через Вортекс? Сотни… тысячи? – спросил Эпло.

– Не знаю, – пробормотал Альфред в кружева своего грязного воротника.

– И сколько раз на них обрушивались горы? Могу поспорить, ни разу. Эта гора стояла здесь много, много лет. Но стоило тебе – именно тебе – попасть в Вортекс, как – бамс! И можешь быть уверен, Лабиринт не собирается сдаваться.

Альфред изумленно взглянул на Эпло.

– Почему? Почему он может меня бояться?

– На этот вопрос можешь ответить только ты, – сказал Эпло.

Мейрит, строгавшая ножом конец ветки, была согласна с Альфредом. Почему бы Лабиринту бояться одного менша, двух вернувшихся узников и хлюпика-сартана? Однако она знала Лабиринт, знала не хуже Эпло. Лабиринт умен и коварен. Обвал был преднамеренной попыткой убить их. И когда эта попытка провалилась, Лабиринт замуровал их единственный путь к спасению. Хотя о каком спасении может идти речь, когда у них нет корабля, чтобы вернуться через Врата Смерти!

Страх. Эпло прав, вдруг поняла Мейрит с внезапным безрассудным восторгом. Лабиринт боится. Всю жизнь я боялась. А теперь – он. Он так же напуган, как была напугана я. Никогда прежде Лабиринт не пытался помешать кому-то войти в него. Время от времени он позволял Ксару входить в Последние Врата. Казалось, Лабиринт даже ищет этих встреч, видя в них возможность уничтожить его. Он никогда не захлопывал дверь перед Ксаром, как пытался сейчас сделать это перед нами. Хотя ни один из нас, ни все мы вместе не обладаем и долей того могущества, каким обладает Повелитель Нексуса.

Тогда в чем дело? Почему Лабиринт боится нас? Восторг Мейрит угас, уступив место разочарованию. Ей было необходимо поговорить с Ксаром, сообщить ему, что случилось. Получить его совет. Срезая другую ветку, она размышляла, как бы ей найти возможность ускользнуть и остаться одной.

– Чтоб мне провалиться, ничего не понимаю, – сказал Хаг Рука, беспокойно оглядываясь вокруг. Лицо его потемнело. – И я бы никогда и не поверил, если бы сам не видел, как этот Проклятый клинок, чтоб ему, ожил и начал орудовать сам по себе. Но я знаю страх. Я знаю, как он действует на человека, и, думаю, это ничуть не отличается от того, как он может действовать на груду камней. Страх делает человека отчаянным, безрассудным, – наемный убийца посмотрел на свои руки и мрачно улыбнулся. – Я разбогател на чужом страхе.

– На Лабиринт страх влияет точно так же, – сказал Эпло. – Делает отчаянным, безрассудным. Вот почему мы не можем позволить себе остановиться. Мы и так уже потеряли здесь слишком много времени, – магические знаки на его руках от кисти до плеча горели голубоватым светом с проблесками красного.

Мейрит посмотрела на свою татуировку и увидела то же предупреждающее свечение. Опасность была еще не так близка, но не так уж и далеко.

Альфред, бледный, потрясенный, встал на ноги.

– Я попытаюсь, – храбро сказал он.

Мейрит начертала на дереве магический знак исцеления, после чего срезала еще одну ветку. Молча она передала первое сделанное ею примитивное копье Эпло. Он колебался, удивляясь тому, что она позаботилась о нем, и радуясь этой ее заботе. Он взял копье, и в этот момент их руки соприкоснулись.

Он улыбнулся своей спокойной улыбкой. Свет его глаз, его до боли знакомой улыбки, проник в сердце Мейрит. Но высветил он лишь пустоту. Она смогла заглянуть в себя и увидела унылые стены, зарешеченные окна, запертые двери. Нет, лучше уж темнота.

Она отвернулась.

– Куда пойдем?

Эпло ответил не сразу. А когда заговорил, его голос был холоден, возможно, от разочарования. Или, может, она приближается к своей цели – он учится ненавидеть ее.

– Прямо на вершину этой гряды, – указал он рукой. – Мы должны осмотреть местность, может быть, найти тропу.

– Там есть тропа? – Хаг Рука недоверчиво огляделся. – Кто мог ее оставить? Это место кажется совершенно пустынным.

– Оно и было пустынным, возможно, сотни лет. Но тропа тут все-таки есть. Это ведь Лабиринт, не забывай. Умышленная путаница дорог, созданная нашими врагами. Тропу здесь найдешь где угодно. Она ведет к выходу, только разными путями. Есть одна старая поговорка: “Идешь по тропе – рискуешь. Уйдешь с тропы – тоже рискуешь”.

– Замечательно, – буркнул Хаг Рука. Порывшись в складках одежды, он вытащил трубку, с тоской посмотрел на нее. – Вряд ли в этом проклятом месте найдется такая вещь, как стрего?

– Пожалуй. Но когда мы достигнем одного из селений Оседлых, у них найдется особая смесь из высушенных листьев, которую они курят в торжественных случаях. Они тебе немного дадут. – Улыбнувшись, Эпло обратился к Мейрит: – Ты помнишь эту деревенскую церемонию, где мы…

– Лучше позаботься о своем сартане, – прервала она его, хотя сама сейчас вспоминала то самое время. Он пытался отогреть ее душу, заставить ее открыться. Но она заслонилась от него, преградив ему путь. – Он хромает.

Они прошли совсем немного, а сартан уже отставал.

– Я, кажется, подвернул ногу, – извиняющимся тоном проговорил Альфред.

– Было бы лучше, если бы он свернул себе шею, – с презрением пробормотала Мейрит.

– Я ужасно огорчен… – начал Альфред. Но, перехватив свирепый взгляд Эпло, проглотил остальное.

– Почему бы тебе не воспользоваться своей магией, Альфред? – предложил Эпло, стараясь быть терпеливым.

– Я думал, у нас нет времени. Процесс исцеления… Эпло подавил готовое сорваться с языка слово.

– Не для исцеления! Ты же можешь летать. Как ты это только что делал, когда вылетел из пещеры. Или ты уже забыл об этом?

– Нет, не забыл. Но просто…

– Ты мог бы даже принести пользу, – быстро продолжил Эпло. Он не хотел давать Альфреду время на размышление. – Посмотрел бы, что там, впереди.

– Ну, если ты и в самом деле считаешь, что это могло бы помочь… – в голосе Альфреда все еще звучало сомнение.

– Не разговаривай, а делай! – сказал Эпло сквозь зубы.

Мейрит знала, о чем он сейчас подумал. Лабиринт слишком надолго оставил их в покое.

Альфред начал свой танец – на этот раз он подпрыгивал из-за больной ноги. Он плавно разводил руками и негромко напевал красивую мелодию. Потом медленно, без всяких усилий поднялся в воздух и осторожно поплыл вперед. Собака в диком восторге гавкнула и, играя, подпрыгнула за болтающимися в воздухе ногами сартана, проплывающего у нее над головой.

Эпло, облегченно вздохнув, повернулся и полез вверх по склону. Он был почти на вершине, когда поднялся ветер, обрушившись на него, как крепко сжатый кулак.

Ветер дул ниоткуда, словно бы Лабиринт сделал огромный вдох и сейчас выдыхал воздух обратно. Бешеный порыв чуть не сбил с ног Мейрит. Рядом с ней Хаг Рука, ругаясь, тер глаза, почти ослепнув от пыли. Эпло упал, не в силах устоять на ногах.

Сверху донесся сдавленный крик Альфреда. Ветер подхватил беспомощно дрыгавшего руками и ногами сартана и с невероятной скоростью понес прямо на утес. Только собака сохранила способность двигаться. Она кинулась за Альфредом, ловя его за развевающиеся фалды.

– Хватай его! – крикнул Эпло. – Тащи… – Но, прежде чем он успел договорить, ветер яростным ударом сзади сбил его с ног.

Уловив по голосу хозяина, что дело крайне важное, собака подпрыгнула высоко в воздух. Ее зубы, клацнув, сомкнулись на ткани. Альфред нырнул вниз, но ткань порвалась. Собака грохнулась на землю и покатилась кубарем, удаляясь под натиском ветра все дальше и дальше. Альфреда унесло далеко вперед. Потом он вдруг остановился. Его одежда, руки, ноги – все его тело оказалось запутавшимся в ветвях какого-то низкорослого деревца. Ветер с отчаянной злобой трепал и ломал его, но дерево не собиралось сдаваться. – Провалиться мне на этом месте, – сказал Хаг Рука, все еще протирая глаза от пыли, – но ветки протянулись вверх и поймали его!

Альфред беспомощно свисал с ветвей дерева, растерянно озираясь. Странный ветер утих так же внезапно, как и начался, но в воздухе осталось гнетущее ощущение затаившейся угрозы.

Собака бросилась вперед и, готовая прийти на помощь, встала под деревом, где висел Альфред. Сартан начал потихоньку петь и неловко махать руками.

– Перестань! – поспешно крикнул Эпло, вскакивая на ноги. – Не двигайся, не говори и ничего не делай! И, главное, никакой магии!

Альфред замер.

– Его магия! – пробормотал Эпло и вполголоса выругался. – Каждый раз, как только он использует свою магию… Но что будет с ним, если он откажется от нее? Как сможет он пробраться через Лабиринт живым без магии? Хотя и с ней тоже вряд ли. Это безнадежно. Безнадежно. Ты была права, – с горечью проговорил он, обращаясь к Мейрит. – Я просто болван.

Она могла бы в ответ сказать ему:

“Его спасло дерево. Ты этого не видел, но я видела. Я видела, как оно схватило его. Какие-то силы помогают нам, пытаются нас спасти. Надежда есть. Даже если у нас нет ничего больше – надежда есть”.

Но она этого не сказала. Она не была уверена, что надежда – это то, что ей нужно.

– Ничего не поделаешь, надо как-то его снимать, – проворчал Хаг Рука.

– Что толку? – упавшим голосом сказал Эпло. – Я привел его сюда на смерть. Я всех вас привел сюда на смерть. Кроме тебя. И, может быть, это самое худшее. Тебе придется продолжать жить.

Мейрит подошла вплотную к нему. Непроизвольно она протянула руку, чтобы успокоить его, и только тут поняла, что она делает. И смущенно остановилась. Казалось, в ней борются два разных существа – одно ненавидит Эпло, другое… в другом ненависти нет. И она не очень-то доверяла им обоим.

“Где же сама я ? – сердито подумала она. – Чего я все-таки хочу?”

“Это не имеет значения, жена, – слышался ей голос Ксара. – То, что хочешь ты, неважно. Твоя задача – доставить Эпло ко мне”.

“И я это сделаю, – решила она. – Я, а не Санг-дракс”.

Мейрит нерешительно провела рукой по руке Эпло. Вздрогнув от этого прикосновения, он обернулся.

– Человек сказал правильно, – проговорила Мейрит, проглотив комок в горле. – Как ты не понимаешь? Лабиринт действует из страха. И это делает нас равными ему, – она придвинулась ближе. – Я думаю о моем ребенке, моей дочери. Иногда, по ночам. Когда я совсем одна, я спрашиваю себя, неужели она тоже совсем одна? Думает ли она когда-нибудь обо мне, как я думаю о ней? Понимает ли, почему я ее оставила? Эпло, я хочу найти ее. Хочу объяснить…

Глаза ее наполнились слезами. Этого она не ожидала. Мейрит быстро опустила ресницы, чтобы он не успел ничего заметить.

Но слишком поздно. И из-за того, что она не смотрела на него, она не успела отодвинуться, чтобы не дать ему обнять себя.

– Мы найдем ее, – тихо проговорил он. – Обещаю.

Мейрит подняла на него глаза. Он собирался поцеловать ее.

Голос Ксара звучал в голове Мейрит:

“Ты спала с ним. Ты родила от него ребенка. Он все еще тебя любит”.

Прекрасно, все идет именно так, как хотел Ксар. Она внушит Эпло, что с ней он может ничего не опасаться. А потом обезвредит его, захватит в плен.

Она закрыла глаза. Губы Эпло коснулись ее губ. Дрожь пронзила все тело Мейрит. Она вдруг отпрянула, оттолкнув его.

– Иди лучше сними с дерева своего дружка сартана, – ее голос звучал резко, как удар кинжала. – Я останусь на часах. На, возьми, тебе это понадобится.

Мейрит отдала ему нож и ушла, не оглядываясь. Ее всю трясло, дрожь пробегала по рукам, плечам, бедрам. Она шла как слепая, ненавидя его, ненавидя себя.

Дойдя до вершины кряжа, она прислонилась к огромному валуну и стала ждать, когда пройдет дрожь. Она позволила себе оглянуться назад, проверить, что делает Эпло. Он не пошел за ней. Он пошел с собакой, рысцой трусившей у его ног, снимать Альфреда с вершины дерева.

“Отлично”, – сказала себе Мейрит. Дрожь удалось унять. Она подавила в себе душевное смятение, заставила себя внимательно, пристально осмотреть округу в поисках возможного затаившегося врага. И почувствовала себя достаточно спокойной для разговора с Ксаром.

Но такой возможности ей не представилось.