Навсегда

Глава 7

– Ну, как вам? – спросила Дарси, глядя на Адама снизу вверх и трогая при этом свои только что подстриженные и подкрашенные волосы. – Нравится?

Но удивленный взгляд Адама и так был достаточно красноречив.

Сегодня Дарси в первый раз одела некоторые из новых вещей: темно-зеленую шерстяную юбку, бордовый шерстяной свитер и жакет в клетку тех же цветов. А темно-коричневые ботинки, подбитые овчиной, оказались восхитительно теплыми и удобными.

Проснувшись утром, Адам нашел девушку уже готовой, ожидающей только его, чтобы отправиться в Хартфорд к парикмахеру. Пока он одевался, она сбегала в главное здание за рогаликами, кофе и фруктами, которые отдала ему по дороге в машине.

– Я из-за вас растолстею, – проворчал Адам с набитым ртом.

– Кому вы послали факс вчера вечером? – спросила Дарси, когда он поднес ко рту стаканчик с кофе. От неожиданности Адам пролил кофе на свитер и пока промокал одежду салфеткой, которую сунула ему Дарси, она держала руль взятой напрокат машины.

– И чего вы всюду суете свой нос? – не выдержал он.

– У меня очень хороший слух. Так кому вы послали вчера факс?

– Моей подружке, – бросил Адам, забирая у нее руль и продолжая стряхивать с себя капли кофе.

Это заявление заставило Дарси замолчать так надолго, что он почти пожалел о своих словах.

– Ладно, – не выдержал мужчина через некоторое время. – Я оттиснул копию с резьбы на кинжале и послал ее своей подруге в Вашингтон. Она разбирается в лингвистике и, может быть, поймет или разгадает, что написано на этом ноже. Если это вообще надпись. Потому что я в этом совсем не уверен.

– Может, это волшебный кинжал, и он выполнит три желания владельца. – Эту бессмысленную фразу Дарси выдала, просто чтобы скрыть досаду, вспыхнувшую в ней при слове «она». Но молчание Адама заставило девушку взглянуть на него повнимательнее:

– Гммм, – хмыкнула она.

– Что это значит? – рявкнул он.

– Я вижу, мистер Плохое Настроение опять здесь.

Адам вздохнул:

– Ладно, покончим с этим. Что вы там опять надумали вашим кентуккийским умом?

– Да ничего особенного, – протянула девушка. – Просто всякий раз, когда я произношу некоторые слова, вы шалеете.

– Я вовсе не шалею, как вы изящно выражаетесь. На самом деле, уверяю вас, я в жизни еще не шалел.

– Конечно нет. Но вы действительно реагируете… ну… бурно, что ли, когда я произношу слова типа жертвоприношение или волшебный.

– Вовсе нет. Вчера мы были в подземном тоннеле ведьм. Вы забыли об этом? Некоторые слова ассоциируются с ведьмами, и можно ожидать, что…

– Помело! – громко сказала Дарси. – Котел! Черный кот! Нет-нет, я знаю, что эти слова на вас не действуют. Но идея о магическом кинжале и о жертвоприношении, особенно о принесении в жертву меня, почти снесла вам крышу. – Она посмотрела на него испытующе, явно ожидая ответа.

– Я все собирался спросить, почему это ваш южный акцент еле заметен? Собственно говоря, по вашему выговору почти невозможно догадаться, что вы с юга.

Отведя от него глаза, Дарси повернулась на своем сидении и поглядела в окно. «О’кей, значит, не хотите мне сказать. Пока. Не хотите мне говорить пока. Что же, я умею ждать». Она глубоко вздохнула.

– Это все уроки культуры речи. В Прогрессивном колледже Мэна для молодых леди были уроки культуры речи. Я слушала пленки, заучивала правильное произношение.

– Как интересно, – заметил Адам. – Почему вы не рассказывали мне об этом колледже?

Дарси, прищурившись, взглянула на него:

– А мне бы очень хотелось услышать, что вы задумали и почему выбрали именно меня из всех молодых претенденток.

Адам глубоко вздохнул.

– Как красивы деревья в это время года, не правда ли?

После этого они больше не говорили ни о чем серьезном, а по приезде в Хартфорд Адам вошел в парикмахерский салон, через десять минут вышел оттуда и сказал Дарси, что ее ждут. Она не спросила, как ему удалось договориться, чтобы ее приняли в таком шикарном на вид салоне без предварительной записи, ей уже приходилось видеть в Кэмвеле, как он умеет убеждать людей.

И вот теперь, спустя несколько часов, ее прическа готова и, как ей кажется, очень недурна. Девушка слышала, как другая мастерица сказала женщине, занимавшейся с ней: «Мне кажется, что это лучшая стрижка в твоей жизни». – «Я тоже так думаю», – отозвалась парикмахер и посмотрела на Дарси в зеркало.

– Ну скажите: вам нравится или нет? – снова спросила Дарси.

Адам смотрел на нее так, будто никогда раньше не видел. Ее доходившие до плеч прямые белокурые волосы теперь были коротко подстрижены в классическую ступенчатую стрижку, так что пряди красиво обрамляли лицо. Волосам был придан рыжеватый оттенок, чудесно оттенявший ее бледную кожу. И глаза тоже изменились. Никакого макияжа он не заметил, но глаза определенно изменились.

– Эта стрижка называется пикси, вот как. А еще мои волосы оттенили. Это значит, что часть их сделали темнее вместо того, чтобы осветлить, как поступают обычно. Вы слышали, что я сказала?

– Все до единого слова, – бросил Адам в ответ, все еще не сводя с нее глаз.

– Как только я уселась в кресло, я применила к стилисту, ну к парикмахеру, свое Искреннее Убеждение. Я попросила ее о лучшей стрижке, какую она когда-либо в жизни делала.

Дарси взъерошила волосы, и они тут же легли по-старому.

– Мне кажется, у нее это получилось. Она сказала, что остриженные волосы были в плохом состоянии, а новые растут густыми и здоровыми. Вот, потрогайте!

– Нет.

Дарси слегка улыбнулась ему:

– Вы что, боитесь, что, прикоснувшись к моим волосам, обезумеете от страсти?

– Дайте мне передохнуть, ладно? – нахмурился Адам. Но так как она продолжала смотреть на него, он вздохнул, уступая. Дарси наклонилась вперед, когда Адам положил руку ей на голову.

– Мило.

– Вы и в самом деле так думаете?

Адам улыбнулся.

– Да. Я и правда так думаю, – сказал он, затем повернулся и направился к припаркованной неподалеку машине, но, почувствовав, что Дарси нет рядом, остановился и оглянулся.

Девушка читала меню, вывешенное перед итальянским рестораном. Адам не стал говорить ей, что они могут вернуться в Кэмвел и поесть там. Он не стал также напоминать, что после завтрака прошло всего три часа. Вообще-то, он и сам слегка проголодался.

Вернувшись обратно, он открыл дверь в ресторан и вошел вслед за Дарси. Когда заказ был сделан (Дарси заказала баклажаны с пармезаном, заявив, что никогда прежде не ела баклажанов), она сказала ему, что узнала в парикмахерской все сплетни.

– Все в этом городе, а может, и во всем штате считают Кэмвел жутким местом. К тому же в Роще водятся приведения. Никто из живущих в радиусе ста миль от этого города не остался бы в нем на ночь. И официантка в Кэмвеле сказала правду: вот уже четыре года подряд каждый год кто-нибудь исчезает.

Дарси говорила так тихо, что Адаму с трудом удавалось разобрать ее слова. Когда он спросил, почему она шепчет, то услышал в ответ, что людям из большого города нельзя доверять. Адам не сразу понял, что она имеет в виду. В маленьком Кэмвеле, считающемся обиталищем зла, Дарси болтала со всеми подряд обо всем на свете. А здесь, в «большом городе» Хартфорде, столице штата Коннектикут, девушка вела себя так, будто все в ресторане были шпионами.

Адам не стал даже пытаться понять ее логику. Вместо этого он сунул руку во внутренний карман своей куртки и достал пачку бумаг.

– Пока вы зачаровывали парикмахера, я сходил в библиотеку и сделал несколько фотокопий со статей о четырех пропавших женщинах.

Дарси тепло улыбнулась ему. Ей понравилось, что он сказал фотокопий, а не ксероксов. Она потянулась за бумагами, но Адам отодвинулся.

– Нет, не сейчас, – прошептал он. – Возможно, под нашим столом есть жучок. Кто знает, на что способны эти хартфордцы.

– Очень смешно, – заметила девушка, но все же скользнула взглядом по сторонам. Она не стала больше спрашивать про бумаги, и он их убрал. Поскольку Дарси была уверена, что здесь, в «большом городе», они не должны обсуждать ничего важного, их беседа за ланчем свелась к одной из ее любимейших тем, к еде.

– Вы были в Италии? – спросила она и, когда Адам кивнул, засыпала его вопросами. Можно ли сравнить еду в Италии с итальянской едой в Америке? Познакомился ли он с какими-нибудь итальянцами? Чем они отличаются от американцев?

Ее вопросы и его ответы заняли все время, что они ели. Пауза в разговоре возникла только однажды, когда Дарси спросила, почему он так много путешествовал в своей жизни.

– Вам не хотелось иметь дом? Детей? – уточнила она. Но, как это часто случалось и раньше, Адам замолчал и уставился на еду в своей тарелке.

Девушка ждала, надеясь, что он что-нибудь расскажет о себе. Дважды ей казалось, что Адам вот-вот заговорит, но он снова опустил глаза и ничего не сказал. После минутного замешательства Дарси спросила, был ли Адам когда-нибудь в Греции. На самом деле, Адам уже решил поведать ей кое-что о себе, но не смог заставить себя сделать это. Ему нравилось смеяться вместе с Дарси, и он не хотел, чтобы что-то изменилось. Когда девушка перестала таращиться на него и спрашивать про другую страну, он с облегчением улыбнулся, потом поднял голову и посмотрел на нее.

Одежда, прическа и то, что она сделала со своими глазами, – все это изменило ее. Он поверить не мог, что эта хорошенькая молодая женщина была той самой девушкой, которая сидела на краешке стула и болтала ногами во время их первой встречи.

Позже, в машине по дороге в Кэмвел, Адам не удержался и спросил:

– Что вы сделали со своими глазами?

– Мне покрасили ресницы, так что теперь они угольно-черные, – объяснила она, поворачиваясь и моргая часто-часто.

– Вам нравится?

– Они выглядят искусственными, – сухо ответил Адам. Девушка дурачилась, но это было обольстительно.

Его холодность обидела Дарси.

– О? – только и смогла она ответить, и ее губы плотно сжались. – А вы, я полагаю, любите естественных женщин: с обветренными лицами без всякой косметики с удочкой на одном плече и ружьем на другом.

Адам улыбнулся нарисованной ею картине. Трудно было вообразить женщину, которая понравилась бы ему меньше.

– Да, это как раз мой тип. Как вы догадались?

– Это тип Рене? – быстро среагировала Дарси.

При этом Адам чуть не въехал в канаву.

– Где, черт возьми, вы слышали это имя? – спросил он, как только справился с управлением.

– Перестаньте ругаться. Это нехорошо.

– Откуда вы взяли это имя?

– Вы говорите во сне.

– А как вы можете это знать?

– Вы говорите во сне очень громко.

С минуту Адам молчал.

– О чем еще я говорил? – наконец мягко поинтересовался он.

– Ни о чем таком, – улыбнулась Дарси, явно наслаждаясь его замешательством. – Только о Рене.

Он взглянул на нее, пытаясь понять, всю ли правду она сказала.

– Что именно я говорил? – спросил он наконец очень серьезно.

– Ну… Постойте-ка… Если я хорошо помню… вы сказали: «О Рене, моя дорогая, я люблю тебя всем сердцем, и я та-а-а-а-ак по тебе скучаю».

Губы Адама дернулись от сдерживаемого смеха.

– Я уверен, что вы все расслышали правильно, потому что я так к ней и отношусь.

Радость Дарси померкла.

– Ну и как она выглядит?

Девушка крепко прижала руки к груди, а губы ее вытянулись в ниточку.

– Длинные шелковистые волосы, огромные карие глаза, хорошенький маленький носик, – сообщил Адам со счастливым видом.

– Образованная?

– Лучше этого. Она послушная.

– Она что?! – вспыхнула было Дарси, но потом поглядела на него и улыбнулась.

– Понятно. Ну и какой длины у нее уши?

– Полфута, не меньше, – ответил Адам, и оба рассмеялись.

– Ваша собака?

– Ирландский сеттер. И я в самом деле очень по ней скучаю.

– Если вам понадобится кто-то еще… кроме вашей собаки… составить вам компанию на ночь… – произнесла Дарси.

Адам не осмелился взглянуть на нее. Бесцветная маленькая девушка, сидевшая перед ним в нью-йоркском офисе, не представляла никакого интереса. Но при мысли о Дарси в костюме кошки и о нынешней Дарси со стрижкой пикси он начинал как-то… нервничать, что ли. Ему хотелось все вернуть в прежнюю колею.

– У меня есть маленькая черная книжка, – напомнил он, – а вам полагается оставаться верной человеку, которого вы любите всем сердцем. Помните? Я могу поспорить, что Патнем верен вам.

Эта фраза заставила Дарси расхохотаться, да так сильно, что ему показалось, будто девушка вот-вот задохнется. Но сколько он ни пытался, ему не удалось вытянуть из нее, что такого ужасно смешного она нашла в его словах.

Тогда он спросил:

– Разве Патнем не верен вам? – но она не удостоила его ответом, ведь и ей не удалось ничего из него вытянуть, несмотря на многочисленные вопросы. Ему досадно было думать, что у нее, возможно, секретов не меньше, чем у него самого.

Через пару минут Адам свернул с автострады на узкую сельскую дорогу.

– Надеюсь, вы не возражаете, если мы вернемся в Кэмвел окольным путем? – Он надеялся, что его голос звучит естественно. – Эти деревья такие красивые, что я бы хотел подольше полюбоваться ими.

Но Дарси нелегко было обвести вокруг пальца. Она задумчиво посмотрела на него. Если что-то и можно было знать об Адаме Монтгомери наверняка, так это то, что пейзажи его не интересуют.

– Какая-нибудь из пропавших женщин ездила здесь?

Адам даже головой затряс, поражаясь точности ее догадки.

– Если мне понадобится выудить у кого-нибудь информацию, я пошлю вас. Да, – подтвердил он со вздохом, – две из них пропали как раз на этой дороге.

– Вы узнали об этом до того, как побывали сегодня в библиотеке, или после?

– Только сегодня. Я не так давно знаю о городе Кэмвеле и о том, что здесь происходит. Я…

Он оборвал себя, потому что не хотел говорить ей больше того, что было необходимо. Чем меньше она будет знать, тем в большей безопасности будет находиться, подумал он.

– Смотрите! – вскричал он, словно увидел восьмое чудо света. – Там магазин, а мне нужна… гм, зубная паста.

– У вас же полный тюбик, – выдала Дарси прежде, чем успела спохватиться.

Адам выключил мотор и посмотрел на нее:

– И откуда вам это известно?

Стоило ей открыть рот, как он поднял руки, словно защищаясь.

– Нет. Только не говорите мне, что слышали, как зубная паста болтала во сне.

Дарси улыбалась, когда Адам выбирался из машины. Обернувшись, он заглянул внутрь как раз в тот момент, когда она вылезала.

– Может быть, нам стоит купить зубную пасту вам, если только вы не предпочитаете обходиться питьевой содой.

Чувствуя себя победителем, Адам захлопнул дверцу и шагнул на деревянное крыльцо деревенского магазинчика. На крыльце стояла пара потрепанных непогодой кресел-качалок да несколько упаковочных ящиков, явно находившихся здесь уже давно. Задняя стена была украшена ужасно старыми кожаными полосками, которые, похоже, висели здесь со времен президента Мак-Кинли. Но Адам понял: все это, по правде говоря, было новым. Приглядевшись получше к странным предметам на крыльце, он сообразил, что все вещи были подделаками, и это заставило его задуматься, уж не нанял ли владелец магазинчика какого-нибудь нью-йоркского дизайнера, желая ради привлечения туристов воссоздать интерьер подлинной сельской лавчонки.

Когда Дарси шагнула за ним, он спросил:

– Это похоже на магазинчик в Кентукки?

– Боже мой, конечно нет! – отозвалась девушка. – Если перед магазином есть крыльцо, хозяин устанавливает на нем автоматы с видеоиграми. И потом, когда кожа на лошадиной сбруе приходит в негодность, мы в Кентукки ее выкидываем.

Посмеиваясь, Адам открыл сетчатую дверь и вошел внутрь. Дарси следовала за ним по пятам.

– Добрый день, – поприветствовал их седой мужчина за высоким деревянным прилавком.

Перед прилавком находились открытые жестяные коробки с леденцами и сушеными фруктами. Справа стояли бочонки с яблоками и апельсинами. Все полки в лавке были сделаны из грубых сосновых досок, а современные товары лежали вперемешку со старомодными коробками, содержавшими вещи вроде «Живительного эликсира матушки Джаспер».

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – спросил продавец, выходя из-за прилавка. На нем был джинсовый передник и тяжелые черные башмаки, словно мужчина собирался в любой момент вернуться к прерванной пахоте.

– Он, должно быть, заказал всю эту рухлядь через Интернет, – пробормотала про себя Дарси, когда Адам наклонился, чтобы рассмотреть коробку на полке.

Улыбаясь, Адам оглянулся на продавца:

– Нам бы зубную пасту, – сказал он.

– И дезодорант, и что там у вас еще есть, – быстро добавила Дарси и вопросительно взглянула на Адама.

Он знал, что она молча спрашивает, заплатит ли он за все это. Он кивнул, но отметил про себя: надо будет узнать, что у нее за проблемы с деньгами. Просто ли Дарси скряга, или у нее есть особая причина никогда не тратить ни пенни из собственных денег.

– Вот то, что вам нужно, – сказал продавец, вручая Дарси корзиночку, явно ручной работы, сделанную в Аппалачии и стоившую, по всей видимости, целое состояние.

Ожидая, пока они закончат, Адам прошелся по магазинчику, заглядывая в разные коробки и шкафчики. Открыв дощатую дверь, он на миг застыл от удивления при виде спрятанного за ней современного холодильника. Взяв оттуда пару бутылок лимонада «Snapple», он увидел, что Дарси уже стоит у прилавка и готова наконец расплатиться. Взглянув на счет, он обнаружил, что девушка набрала туалетных принадлежностей на 58 долларов и 68 центов! Это в основном были средства по уходу за волосами, в том числе и бальзам-ополаскиватель стоимостью 18 долларов за бутылочку.

– Парикмахер посоветовала все эти средства, чтобы волосы были в хорошем состоянии, – объяснила Дарси, глядя на Адама и молча вопрошая, согласен ли он заплатить за все эти дорогие примочки.

Пожав плечами, Адам дал продавцу две банкноты по 50 и 10 долларов, подхватил две огромные сумки с покупками и протянул руку за сдачей.

– Уход за женской красотой стоит недешево, – пояснил продавец, усмехнувшись выражению обреченности на лице Адама.

Когда он отсчитал сдачу, Дарси тоже протянула за ней руку, на что продавец расхохотался уже во весь голос.

– Она красивее вас, – заметил он и повернулся, чтобы отдать сдачу Дарси. Но когда он увидел ее левую руку, кровь отхлынула от его лица, зрачки расширились, а рука, державшая сдачу, задрожала. Казалось, он хотел что-то сказать, но, несмотря на все попытки, лишь молча открывал и закрывал рот. Рука его начала дрожать все сильнее, пока деньги не упали на пол. После этого мужчина повернулся к ним спиной и бегом бросился к занавешенному входу в складское помещение.

Это дало Адаму время оправиться от шока. Он с удивлением наблюдал за реакцией продавца, и когда тот пустился наутек, бросил сумки и ринулся за ним. При этом Адаму пришлось перепрыгнуть через два бочонка и кучу искусственно состаренных коробок из-под апельсинов, и когда он влетел сквозь занавешенную дверь в складское помещение, то беглеца и след простыл. Там была задняя дверь, но когда Адам ее открыл, то не увидел ничего, кроме пустой посыпанной гравием парковки и лесного массива за ней. Нигде не было заметно ни следа продавца. Досадно. Адам вернулся в магазин и на мгновение испытал сильнейший приступ паники, не увидев нигде Дарси. Неужели ее похитили? Это была первая пришедшая в голову дикая мысль, заставившая сердце бешено заколотиться. Но ритм сердечных ударов тут же выровнялся, как только он увидел ее стоящей на четвереньках за прилавком.

Взглянув на Адама, Дарси протянула ему руку с зажатыми в ней монетами.

– Вы были совершенно правы, погнавшись за ним, – проворчала она. – Я думаю, он обсчитал нас на пять центов. Если только эта монета куда-нибудь не закатилась.

Наклонившись, Адам взял ее левую руку и повернул ладонью вверх. Насколько он мог видеть, в ее руке не было ничего необычного. Маленькая, как у ребенка, а ладошка розовая оттого, что долго была прижата к полу. Единственной особенностью, которую он мог заметить, были несколько родинок на ладони.

– Что это? – спросил он.

– Кажется, я ее нашла, – девушка выдернула свою руку и поползла к дальнему краю прилавка.

– Вы меня слышите? – рявкнул Адам. – Что это за отметины у вас на руке?

Дарси остановилась, села на пол, подняла левую руку и посмотрела на ладонь.

– Родинки. У всех они есть. И у вас тоже. У вас три маленькие за правым ухом и еще одна возле…

– Этот человек взглянул на вашу ладонь, побелел, как полотно, а потом бросился вон. Я пытался его поймать, но…

– Вы не могли бы поднять вашу ногу?

– Что вы там делаете внизу?

– Я ищу монету в пять центов, – ответила Дарси. – Либо он обсчитал нас, либо она закатилась куда-то, и…

Адам нетерпеливо схватил свой бумажник, вытащил двадцатку и вручил ей.

– Может, теперь вы поднимитесь? И не смейте спрашивать у меня, можно ли вам оставить сдачу себе.

Крепко сжимая полученную двадцатку и собранную мелочь, Дарси поднялась с пола, но ее глаза все еще были устремлены вниз в поисках пропавшей монетки.

Однако Адам не дал ей больше времени на поиски. Схватив девушку за предплечье, он буквально вытащил ее из магазина. Дарси только и могла, что крепко держать в руках сумки с покупками. На обратном пути в Кэмвел мужчина не сказал ни слова. И только когда они были уже в Роще, в своем коттедже, Адам повернулся к ней.

– Мне все время что-то не давало покоя, но я никак не мог понять, что именно.

Он вытащил из внутреннего кармана куртки пачку фотокопий газетных статей, которые показывал ей за ланчем, затем снял куртку и бросил ее на спинку стула. После этого он разложил все статьи на кофейном столике, сел на диван и принялся перечитывать их.

Медленно, не спрашивая, что его так взволновало, Дарси повесила на место свой жакет и его куртку, побывала в ванной, потом вернулась, села возле него на диван и принялась ждать. Может быть, если она не будет приставать и просто подождет, он расскажет, что его так расстроило.

– Прочтите это, – сказал он, протягивая ей пачку статей.

В течение нескольких минут Дарси медленно и внимательно читала статьи. Однако, прочтя все, что он ей дал, она так и не поняла, что должна была увидеть. Все это были только грустные статьи о молодых женщинах, которые по той или иной причине оказались в районе Кэмвела и пропали здесь.

Одна из женщин была фотографом и снимала старинные церкви Новой Англии, две другие были здесь на отдыхе. Еще одна проводила в Роще свой медовый месяц.

Хотя все эти истории сами по себе были ужасны, Дарси не смогла понять, что в них так огорчило Адама. Она взглянула на него с немым вопросом в глазах.

– Посмотрите, откуда все эти девушки.

Она снова проглядела все статьи.

– Вирджиния, Теннеси, Южная Каролина и… вот эта из Техаса.

Она все еще не понимала.

– А теперь взгляните на фотографии.

Все они были хорошенькими девушками, самой младшей двадцать два года, а самой старшей – двадцать восемь. Но ведь жертвами серийных убийц, насильников и других социопатов обычно становятся как раз хорошенькие молодые женщины. Разве не так?

– Все они маленькие, блондинки и южанки, – мягко сказал Адам.

Дарси моргнула и наконец поняла.

– Как я? Вы это хотите сказать? Вы полагаете, я могу стать следующей жертвой? С чего бы вам так думать? Поэтому вы меня наняли? Чтобы использовать в качестве приманки?

– Не говорите глупостей! – воскликнул Адам, давая понять, насколько абсурдно ее предположение.

– Неужели вы полагаете, я привез бы вас сюда, если бы считал это возможным?

Он взял ее левую руку в свою и стал разглядывать на свету.

– Хотел бы я знать, почему того человека чуть удар не хватил, когда он увидел вашу руку.

– Может быть, у его бывшей подружки тоже были родинки на ладони, – предположила Дарси, отодвигаясь от него. Затем она встала и вышла в кухню. Ей нужно было минутку подумать в одиночестве. Она изо всех сил старалась оставаться спокойной, несмотря на то, что увидела и открыла для себя, но это было нелегко. Все эти маленькие блондинки с юга, пропавшие здесь… это могло быть просто совпадением, но это также могло означать и то, чего боялся Адам, – она была одной из мишеней.

Или той самой единственной мишенью, подумала она, задрожав от страха.

Зачем, о Господи, зачем Адам выбрал ее? Из всех этих талантливых, образованных женщин, искавших работу, почему именно ее?

Когда Дарси немного успокоилась, то взяла два стакана, положила в них лед и, налив лимонада, понесла в гостиную.

Адам сидел на диване, уставившись на разложенные перед ним статьи с таким же мрачным и задумчивым видом, какой был у него при их первой встрече. Дарси захотелось развеселить его чем-нибудь, но она никак не могла придумать ничего смешного. Перед ее глазами стояли лица пропавших девушек.

– Реакция этого человека при виде моей руки, возможно, ничего не значит, – тихо сказала она. – Возможно, это просто совпадение или что-то, никак не связанное с ведьмами. Собственно, я не понимаю, какая связь между человеком в фальшивой лавчонке, пропавшими женщинами и …

Она не договорила, потому что Адам неожиданно сорвался с места и, сбегав в спальню, принес записную книжку. Это была маленькая книжечка в кожаном переплете, такая потрепанная, словно совершила путешествие вокруг света туда и обратно. Когда он ее открыл, Дарси увидела, что странички в ней замусолены, а адреса и номера телефонов неоднократно переписывались.

Адам пролистал страницы до буквы «П», затем схватил телефонную трубку и набрал номер.

– Джек! – сказал он мгновение спустя. – Это Адам Монтгомери. Мне нужна твоя помощь. Можешь найти информацию о четырех молодых женщинах, пропавших в районе Кэмвела, штат Коннектикут, за последние четыре года?

Он помолчал, слушая ответ.

– Да. Я знаю, что, по мнению полиции, это как-то связано с сообщениями о практикуемой в этом районе черной магии. И да, я прочел все, что было опубликовано в газетах, но мне известно, какого рода расследованиями вы, ребята, занимаетесь, вы ведь знаете гораздо больше, чем говорите кому бы то ни было. Я хочу знать, не было ли чего-нибудь необычного, связанного с руками пропавших женщин. Особенно это касается левой руки, – Адам подождал, слушая ответ. – Хорошо. Конечно. Перезвони мне на сотовый. – Адам повесил трубку и посмотрел на Дарси.

– Джек перезвонит, как только узнает что-нибудь.

– Он из полиции?

– Из ФБР.

– О! – произнесла она и замолчала. Ни за что в жизни Дарси не подала бы виду, что ей не терпится расспросить его.

ФБР? ФБР – это совсем не то, с чем ей приходилось сталкиваться в реальной жизни. Помолчав секунду, девушка приняла самый безмятежный вид.

– Ну, так чем мы займемся, пока ждем? Нужно чем-то успокоить ваши нервы. Может, отправимся вместе в постель и проведем остаток дня в страстных занятиях любовью? Мы могли бы… – но взгляд Адама заставил ее замолчать. Ему явно было не до смеха. Сказать по правде, она сама была слишком взвинчена, чтобы поддерживать беседу.

Дарси давно заметила, что когда Адам волновался, он становился молчалив и замыкался в себе.

Снова схватив фотокопии статей, он принялся внимательно их перечитывать. Переместившись в кресло возле дивана, Дарси взяла с полочки под кофейным столиком три журнала и начала проглядывать их в ожидании телефонного звонка. Казалось, ей удалось успокоиться, но когда телефон наконец зазвонил, она подпрыгнула от испуга, и журналы соскользнули с колен и шлепнулись на ковер. Не дождавшись окончания первого звонка, Адам схватил с кофейного столика маленький черный телефон, нажал кнопку вызова, проговорил: «Да?» – и стал слушать.

Дарси увидела, что он побледнел, и ей даже показалось, хоть она и не была в этом уверена, что одна его рука немного задрожала. Он почти ничего не говорил, только слушал и несколько раз сказал «да». Дарси показалось, что прошла вечность, пока он наконец опустил телефон. Но и после этого он продолжал молчать, просто сидел и глядел на нее. А Дарси ждала, когда он заговорит. Ей до смерти хотелось узнать, что сообщил ему агент ФБР по имени Джек, но она боялась, что, если спросит, Адам замкнется и не скажет ей ничего. Нет уж, лучше подождать, пока он не объяснит все сам.

Но Адам не заговорил. Вместо этого после нескольких долгих минут молчания он резко поднялся и бросился в ее спальню. Дарси последовала за ним и, остановившись в дверях, увидела, как он открыл гардероб и вытащил ее жалкий старый чемодан. Но, взглянув на него, прошествовал мимо Дарси через холл в свою спальню, достал из гардероба два своих чемодана и принес их в ее комнату. Дарси молча наблюдала за ним.

И только когда Адам положил чемоданы на кровать, открыл их и начал складывать в них ее новую одежду, девушка встала между ним и открытыми чемоданами.

– Я хочу знать, что происходит!

В ее голосе слышались раздражение и обида на то, что ей почти ничего не говорили о происходящем.

– Нет, вы не хотите, – ответил он, снимая с плечиков ее синий блейзер и укладывая его в чемодан.

– Хочу! – настаивала она. – Я хочу знать! – К своему ужасу она поняла, что вот-вот заплачет. Он отправлял ее домой, а она не хотела возвращаться назад, к тете и дяде. Нет, если честно, она просто не хотела оставлять его. Ей не хотелось быть нигде, кроме как здесь, рядом с Адамом Монтгомери.

– Почему вы меня увольняете? – Ее голос дрожал от еле сдерживаемых слез.

– Я вас не увольняю, – спокойно сказал он, бросая в чемодан две юбки. – Я пытаюсь вас защитить.

– Защитить меня? Почему вам понадобилось меня защищать?

Поскольку Адам не ответил, она продолжила:

– Если вы отправляете меня из-за каких-то там родинок на моей руке, мы можем пойти к врачу и удалить их. Есть масса других вариантов. Мы можем остановиться где-нибудь еще и приезжать сюда, только если понадобится. Мы можем…

Заметив, что, несмотря на ее слова, он продолжает укладывать ее вещи, Дарси пролепетала:

– Пожалуйста, не отсылайте меня.

Голос у нее был умоляющий, почти отчаянный.

– Мне нужны деньги. Мне нужно… – девушка перевела дыхание. – Вы не представляете, что эта работа значит для меня. Мне нужно…

– Мертвым ничего не нужно, – проговорил Адам бесцветным голосом.

– Пожалуйста. – Она подошла к нему, положила руки ему на плечи и посмотрела на него своими огромными глазами, блестевшими от непролитых слез.

– Скажите мне, что вам сообщили по телефону. Дайте мне хотя бы узнать, что происходит и почему меня отсылают. Вы просто обязаны мне это сказать!

Глядя на нее, Адам боролся с желанием схватить ее в объятия. Может быть, он смог бы защитить ее своим телом. Глубоко вздохнув, он сел на кровать.

– Ладно, – произнес он тихо, не глядя на Дарси. Он ничего не хотел ей рассказывать, поэтому слова давались ему с трудом. – Я уверен, вам известно, что в каждом случае полиция всегда кое-что утаивает от широкой публики. Это защищает их от…

– Психопатов, которые обожают брать на себя убийства, которых не совершали, – перебила Дарси и уселась рядом с ним на кровать.

– Да, именно.

Он слабо улыбнулся ей. Она такая маленькая, думал он, глядя на нее, ее было бы легко заставить слушаться.

– Мой друг из ФБР сделал несколько звонков и узнал, что в этом случае дымовая завеса была очень густой. Дымовая завеса для широкой публики, разумеется. Мэр Кэмвела заявил, что у города и так дурная слава, и он не хотел бы ее усугублять. Он не хотел бы, чтобы его обожаемый город обвиняли в четырех убийствах и увечьях, хотя никто не может доказать, что они случились именно здесь.

– Убийства? – Глаза Дарси расширились. – Увечья? – Она невольно прижала руку к горлу.

– Да. – Адам вновь подавил в себе желание обнять ее и защитить. Но он не хотел смягчать то, о чем рассказывал. Она должна была почувствовать всю серьезность положения.

– Женщины пропали здесь, но все они потом были найдены. Мертвыми.

Он дал ей время переварить это.

– Их тела были найдены в ста милях отсюда, все в разных направлениях от Кэмвела.

– Но что насчет… – начала Дарси, потирая правой рукой левую.

Взяв ее левую руку в свою, Адам подержал ее секунду, медленно повернул и посмотрел на ладонь.

– Исчезновение женщин попало в газетные заголовки, так как они пропали возле Кэмвела, но об их смерти сообщалось только на последних страницах, потому что…

– Потому что те места, где их нашли, не заражены колдовством и черной магией, и это не так интересно, как Кэмвел, – подхватила Дарси, глядя, как он берет ее руку в свою. Ей хотелось прислониться головой к его плечу и позволить ему держать ее в объятиях. Образы, возникавшие в ее голове, пугали ее.

– Да, именно так. – Его голос был нежен, большим пальцем Адам поглаживал ее ладонь. – Этого не было в газетах, но у всех четырех женщин, чьи тела были найдены, левые руки были отрезаны.

Услышав это, Дарси отшатнулась от него, но он быстро схватил ее. Она должна услышать все!

– У них не было левых рук. И руки так и не нашли.

Дарси высвободила левую руку из его хватки и, как бы защищая, ухватила ее правой рукой.

– Вы считаете, они искали что-то особенное? – выдавила она после секундного замешательства.

– Я думаю, что они искали вас.

Первой реакцией Дарси на это заявление было желание вскочить и бежать из комнаты, не останавливаясь, до самого аэропорта и первым же рейсом покинуть Коннектикут. Но вместо этого она крепко зажмурила глаза и применила к себе самой, настолько, насколько смогла, свое Искреннее Убеждение. Ей нужно было оставаться спокойной именно сейчас. Ей нужно было… Нужно было знать, что происходит!

Дарси медленно встала, уперла руки в бока и посмотрела на Адама.

– Ладно, Адам Монтгомери, это тянется уже достаточно долго. Я хочу знать, почему вы выбрали меня. И для чего вы меня выбрали. Выкладывайте. Сейчас же!

Адам, казалось, боролся с собой, прежде чем заговорить:

– Да, думаю, я должен сказать вам это, – произнес он наконец. – Собственно, может быть, если вы будете знать больше, вы сами захотите уехать по-хорошему. – Он сделал акцент на последнем слове, как бы давая Дарси понять, что по-хорошему или нет, но уедет она в любом случае.

– Вы помните женщину, сидевшую рядом со мной в офисе во время собеседования?

– Женщину с огромными глазами? – спросила Дарси, снова садясь на кровать рядом с ним.

– Да. Это была Хелен Габриель, ясновидящая. Она сказала, что сможет отыскать ту женщину, которая поможет мне справиться с этими ведьмами, и когда она указала на вас, я вас нанял.

Дарси подождала еще несколько мгновений, но, похоже, это было все, что он хотел ей открыть.

«Это все???» – хотелось ей крикнуть. Это все, что вы собираетесь мне рассказать? Но она не произнесла этого, так как знала: после такого выпада она от него вообще ничего не услышит. Вместо этого Дарси решила использовать одно из слов, заводивших Адама с пол-оборота.

– Понятно, – проговорила она, вставая. – Значит, вы планировали принести меня в жертву.

– Ничего подобного я не планировал! – рявкнул он. – Что за ужасная мысль! Разве я похож на человека, который….

– Тогда вы, вероятно, просто собирались позволить им схватить меня, предполагая спасти меня в последнюю минуту. Я права?

Она пристально посмотрела ему в глаза:

– Вы агент ФБР под прикрытием? Поэтому вам удалось раздобыть секретную информацию?

– Если бы я был агентом ФБР, мне не пришлось бы ходить в библиотеку за копиями статей о пропавших женщинах, не так ли?

– Но ведь вы уже знали про них, верно? В тот первый вечер официантка рассказала нам о пропавших людях, именно так она сказала – людях. Но вы знали, что речь идет о женщинах.

– Ну и память у вас! – отметил Адам, не желая давать ей больше никакой информации.

– Итак, если вы не хотите использовать меня в качестве приманки, то зачем я вам вообще нужна? – И Дарси снова уставилась на него.

Подумав пару секунд, чтобы лучше сформулировать ответ, Адам поднял руки, уступая.

– О’кей! Я пока не хотел говорить вам этого. Собственно… – ему понадобилось сделать глубокий вздох прежде, чем продолжить, – сила этого ведьмовского сообщества основана на … ну, в общем, есть одна вещь, и пока она у них, они будут оставаться могущественными. Моя цель – отобрать у них эту вещь и лишить их силы.

Сказав это, Адам слегка улыбнулся, как бы говоря: ну вот, теперь вы знаете все.

Но Дарси не узнала и сотой доли того, что хотела.

– Ну и как я вписываюсь во все это? Что я должна сделать с этой вещью?

– Только определенные люди могут открыть ее, – небрежно объяснил Адам. – Я не могу. Ясновидящая Хелен сказала мне, что, если я помещу объявление в газете, нужная женщина откликнется, а она, Хелен, укажет мне, кого именно нанять. – Адам снова слегка улыбнулся Дарси: – Я наивно полагал, что вы останетесь здесь, в коттедже, и подождете, пока я найду эту вещь. Потом я принес бы ее вам, и вы бы ее открыли, так сказать.

Сцепив руки за спиной, Дарси принялась расхаживать туда-сюда по комнате. Она чувствовала, что Адам говорит правду, но понимала и то, что он многого недоговаривает. Она хотела знать, что за вещь он имел в виду, но сначала ей нужны были другие сведения.

– Они явно знали, что кто-то собирается отнять у них эту вещь, – сказала она. – И, похоже, им известно в общих чертах, как я выгляжу. Если они знают это, то здесь не обошлось без пророчества или предсказания о том, что маленькая тощая блондинка с юга с родинками на левой руке собирается завладеть предметом их силы. Я думаю, они решили не пускать дело на самотек, и поэтому все маленькие тощие блондинки с юга, оказавшиеся вблизи Кэмвела, пропали.

Дарси распирало от гордости за такую блестящую дедукцию, она была очень довольна собой, но, обернувшись к Адаму, увидела, что тот помрачнел. Не говоря ни слова, он снова принялся укладывать ее вещи в свой чемодан.

– Вы уберетесь отсюда. Вы отправитесь домой прямо сейчас.

– Я полагаю, тот человек из магазина уже рассказал всем ведьмам, что он видел. Кого он видел. Так что, разумеется, мне лучше отсюда убраться, потому что я уверена: кому бы он ни рассказал об этом, они, уж конечно, не догадаются порасспрашивать обо мне в городе, чтобы узнать, что я из Патнема, штат Кентукки. И они, должно быть, не сумеют разыскать квартиру дяди Верна в Нью-Йорке. А самое главное, я совершенно уверена, что им и в голову не придет поискать богатого парня вроде вас и применить какую-нибудь ворожбу, чтобы выведать, куда я подевалась.

– Нечего мне зубы заговаривать. Вы уберетесь отсюда, и немедленно!

– А потом что? – тихо спросила Дарси. – Еще одна маленькая тощая блондинка с юга исчезнет?

Она глубоко вздохнула:

– Послушайте, мы могли бы все это остановить. Мы вдвоем, вы и я, можем что-нибудь сделать. Не это ли был ваш план? Не для этого ли вы наняли меня? Мы можем…

– Нет! – оборвал ее Адам. – Мы ничего не сможем сделать. Вы отправитесь куда-нибудь, где будете в безопасности.

Девушка воззрилась на него:

– Значит ли это, что вы собираетесь остаться здесь?

Адам выгреб из гардероба все ее новые туфли и бросил их в чемодан.

– Скажем так, у меня есть личные причины распутать это дело.

Внезапно Дарси почувствовала, что ей осточертела его скрытность.

– И что это за личные причины?! – почти заорала она. – Почему вы занялись этим? Что у вас за большой секрет? Почему вы не можете мне сказать, как умерли ваши родители? Какие демоны у вас в душе, в вашей жизни, заставляют вас гоняться за этими ведьмами? Какое вам до этого дело? Почему это так важно, что вы даже наняли ясновидящую себе в помощь? И почему меня? Почему эта женщина решила, что я смогу открыть эту… эту вещь?

Дарси ждала ответа, и ей уже казалось, что Адам вот-вот заговорит, но вместо этого мужчина подошел к комоду, выдвинул ящик и вытащил ее ночную рубашку. Девушка поняла, что он не собирается отвечать, и ей захотелось завопить от разочарования. Как всегда, Адам собирался сказать как можно меньше, и только когда это будет необходимо.

– У меня… личные… причины, – произнес он наконец. Он казался спокойным, но она видела, как пульсирует жилка у него на виске. Даже это маленькое признание далось ему нелегко.

– Ну так и у меня тоже! – закричала она.

Адам повернулся к ней с искренним изумлением на лице.

– Какая у вас личная причина?

Внезапно у девушки загорелись глаза. Это была уже не та веселая, озорная, беспечная Дарси, которую он знал.

– Это мой шанс что-то сделать с моей жизнью, вот какая причина. Какие у меня в жизни перспективы с дипломом колледжа, который большинство людей и колледжем-то не признает? Какие у меня шансы по сравнению с женщинами, которых я видела в Нью-Йорке? У них и образование, и опыт. У них есть нужные навыки, которые пригодятся на любом рабочем месте. А я что могу? Применить к кому-нибудь Искреннее Убеждение, чтобы… чтобы…

Внезапно она отвернулась, не в силах продолжать. Дарси боялась, что расплачется. Когда ей удалось немного успокоиться, она вновь посмотрела на него.

– Скажем так, если вы отправите меня отсюда, я вернусь в Кэмвел и скажу всем, что собираюсь вступить в ведьмовское сообщество и …

– Вы шантажируете меня?

– Да, – сказала она просто.

Адам посмотрел на нее умоляюще:

– У меня есть родственники, которые могут вас спрятать, – уговаривал он мягко. – Я мог бы позвонить им, они бы приехали и забрали вас. Вы были бы в безопасности, пока все это не кончится.

– Но без меня это ведь и не закончится, не так ли? Ведь им нужна я, и потом эта штука ведь не откроется без меня? – Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

– Почему вы не хотите сказать мне все, что я должна знать? Я не так давно знакома с вами, но мне кажется, что человек вашего склада обратился бы к ясновидящей только в крайнем случае. Я представить вас не могу связанным с какими-то заклятьями, заговорами и ворожбой. Как долго вы занимались всем этим… что бы это ни было, пока не отчаялись настолько, что обратились к экстрасенсу, и не сделали то, что она вам велела?

– Три года, – ответил он тихо.

Дарси моргнула.

– Вы работали над этим три года, пока не нашли меня?

Ей хотелось заставить его рассказать, что побудило его столько времени заниматься этим делом. Но она не хотела опять увидеть непреступное выражение на его лице, боялась, что он снова замкнется в себе.

– Да как же вы можете в один миг бросить псу под хвост столько лет?

– Я не могу подвергать опасности другое человеческое существо. Эти люди… то, что они сделали…

– Это что-то личное? – В ее ровном голосе чувствовалась обида на то, что он не доверяет ей настолько, чтобы все объяснить.

– О да, – произнес он еле слышно. – Очень, очень личное.

– Значит, я должна остаться и помочь вам. – И Дарси подняла руки ладонями вверх в жесте, означающем решимость начать.

– Пожалуйста, позвольте мне остаться. Я нужна вам. Вы не сможете сделать это без меня. Ну пожалуйста.

Адаму пришлось отвернуться от ее взгляда. Он знал, что она во всем права. Он знал, что нуждается в ней. Он знал, что ничего не сможет сделать без нее. Но он также инстинктивно понимал, что еще до конца года пропадет еще одна, как она называет их, маленькая тощая блондинка с юга. А позже ее тело будет найдено далеко от Кэмвела. А ее левая рука…

Как сказала Дарси, он хочет остановить это. Он хочет остановить это во что бы то ни стало. Повернувшись, он взглянул на нее.

– Вы должны меня слушаться, – уступил он наконец. – И вы должны быть возле меня все время. Вы не должны надевать ваш костюм кошки и убегать одна.

– Разве я не говорила, что я трусиха до мозга костей? – Ее глаза светились.

Адам потряс головой.

– В вас нет ни капли трусости, Дарси Т. Монро. Ничего, даже отдаленно похожего на трусость.

Она стояла и смотрела на него.

– Не тот ли это момент, когда герой и героиня бросаются друг другу в объятия и предаются безумной и страстной любви?

Адам засмеялся, и она поняла, что победила, победила окончательно и бесповоротно. Он позволит ей остаться. Он не отправит ее обратно с поджатым хвостом, и она не услышит, как дядя Верн скажет: «Я знал, что она не сможет удержаться на такой работе». И ей не придется услышать, как тетя Тельма добавит: «Я уже начала было гордиться тобой, но похоже, что в конце концов ты будешь такой же, как твоя мать». И ей не придется стоять перед матерью, которая будет оглядывать ее сверху донизу, пуская сигаретный дым ей в лицо, и улыбаться, как бы говоря, что, сколько бы колледжей Дарси не закончила и как бы хорошо ни говорила, ей все равно никогда не подняться из той среды, в которой она родилась.

– Знаете что, – протянула наконец Дарси, – я хочу принять душ. Вы не возражаете?... – и она выразительно кивнула на входную дверь.

– Конечно, – с облегчением ответил Адам, похоже, радуясь, что эмоциональное напряжение последних минут спало.

– И подумайте обо всем этом. И я тоже подумаю. Может быть, мы оба придем к заключению, что игра не стоит свеч, уж слишком велик риск. Может быть, мы решим, что… – она захлопнула дверь своей спальни перед его носом, потому что не желала больше слышать о его сомнениях. По правде говоря, ей хотелось залезть в душ и поплакать всласть. Ей хотелось плакать, потому что она боялась. Она была по-настоящему и очень сильно напугана.