Нависшая угроза

22

Ледник Моридог

Нью-Сиртис

Марка Капеллы

Федеративные Солнца

22 февраля 3066 г.

Грейсон размышлял, закончится ли когда-нибудь снегопад. Закончится ли когда-нибудь война. Закончится ли когда-нибудь ненависть. Закончится ли когда-нибудь ветер тут, на леднике Моридог, где фузилеры установили свою операционную базу.

Поднявшись из-за письменного стола, он сказал себе, что отчётливо помнит целых два дня на Нью-Сиртисе без малейшего дуновения ветра несколько лет назад, и эта война, как все войны, когда-нибудь закончится. Даже сотни лет наследных войн временами прекращаются.

Хотя ненависть не исчезнет никогда. Две вещи сопровождали человечество во все времена: война и ненависть. Грейсон едва заметно покачал головой, задаваясь вопросом, могут ли его мысли стать ещё мрачнее. Он не знал, как долго он сможет ещё прожить в таком подавленном состоянии.

– Гм, сэр, у вас обеспокоенный вид, – сказала Адела. Она и Джонатан прибыли на импровизированное совещание офицеров третьего батальона.

– Вы имеете в виду, более обеспокоенный, чем обычно, – ответил он, стараясь не воспринимать замечание всерьёз. Попытка провалилась полностью.

– Обеспокоенный вид? Я нигде не вижу обеспокоенного вида, – язвительно сострил Джонатан.

Адела закатила глаза, и на короткое мгновение Грейсон почувствовал лёгкость на сердце. Но когда третий голос не вмешался в разговор, его дух снова стремительно упал в бездонную пропасть, где он находился неделями. Деннис Дженкс никогда больше не придёт на помощь Аделе, как пытался всегда, несмотря на то, что ей никогда этого не было нужно.

– Из-за Денниса, да? – спросила она.

Боль нахлынула вновь, саднило так же, как и в первый день. Он заложил руки за обритую голову, будто стараясь прикрыться от неё. Череп казался шероховатым, неопрятным и колючим, как бы часто он не брил его. Таким же, как всё, что у него было в этой ненавистной войне.

– Только не надо снова, – застонал Джонатан.

– Ты, заткнись! – огрызнулась Адела. Оба мужчины подпрыгнули и посмотрели на неё. Хотя она всегда поддерживала любую словесную баталию, Грейсон никогда не видел, как она выходила из себя. Это было в компетенции Джонатана.

– Деннис был членом нашего копья. Нашим другом! – продолжила она. – Я плакала. Спорю, Грейсон тоже, – неистовство в голосе удержало Джонатана от того, чтобы перебить её, и его челюсть отпала от такого потока, направленного на него. – Но не ты, Джонатан. То, что у тебя сердце капелланца, не значит, что остальные из нас не имеют чувств или легко справляются с ними.

– Эй, – почти выкрикнул в ответ Джонатан, наконец, вновь обретя дар речи, и вскочив на ноги. – Вот это замечание было лишним. Деннис был и моим другом тоже, если ты вдруг решила забыть. И вообще говоря, я действительно плакал. На похоронах! Это было три долбаных недели назад. Я не был женат на нём, и Грейсон, по-моему, тоже. Между прочим, Деннис забрал с собой много предателей. По-моему, это что-то значит.

Злые слова умерли в тишине, Адела и Джонатан замерли со сжатыми кулаками, глядя друг на друга.

Грейсон пристально смотрел на них, понимая, что должен взять ситуацию под контроль. Но одной из причин, из-за которой он чувствовал себя настолько подавленным за последние недели, было ощущение, что он почти не может больше ничего контролировать. Эта ужасная война захлестнула его Дом, а теперь сражения докатились до его родного мира. Теперь его друзья, некоторые из которых были солдатами под его командованием, умирали. И всё это время Грейсон чувствовал, что его руки были связаны за спиной. Будто провидение решило, что он должен быть скован по рукам и ногам, пока Нью-Сиртис будет гореть перед его глазами. Стоя в комнате с двумя людьми, которые значили для него больше всего, он чувствовал, что не может остановить их бессмысленную ссору.

Неожиданно, первым, кто отступился, стал Джонатан. Он демонстративно разжал кулаки, наклеил глупую улыбку на лицо и сел на место.

– Адела, – сказал он, – Я прошу прощения за то, что сказал. Ты знаешь, я не самый дипломатичный человек.

Хотя его голос никогда не звучал виновато, когда он извинялся, Адела сама более чем хотела закончить эту мерзкую перепалку.

– Я не должна была так кричать на тебя, Джон, – её голос был тихий и немного слабый. – Дело не только в смерти Денниса. Грейсон думает, это его вина, хотя мы все знаем, что он не мог сделать ничего, чтобы предотвратить её. Деннис принял собственное решение, и, возможно, он был бы здесь, если бы не проигнорировал прямой приказ.

– Ага, – сказал Джонатан.– Но это Грейсон, не ты. А ему просто нужно как-то выпустить пар.

За все годы, что Грейсон знал Джонатана, это был один из немногих случаев, когда его друг действительно волновался настолько, что говорил серьёзно. Джонатан и Адела обсуждали его, как будто его даже тут не было, и Грейсон понял, что дело в том, что в эти дни он часто мысленно был где-то в другом месте.

– Гм, я не хочу вас прерывать, но, пожалуйста, прекратите разговаривать обо мне, как будто я мебель.

Адела слегка покраснела, а Джонатан только пожал плечами.

– Что вы выяснили у секретаря генерала? – спросил Грейсон, решая вернуться к делу, ради которого он вызвал их в кабинет.

– Она подтвердила, что Ньюсиртисское ОМК было уничтожено на леднике Боуэртон две недели назад. Выжившие были разбросаны по нашим защитным зонам по всему леднику. Я полагаю, остатки ополчения будут демобилизованы, и немногие подходящие выжившие займут пустующие места в других подразделениях.

Грейсон посмотрел на Аделу и увидел, что, возможно, она думает о том же, о чём и он. Потеря ОМК подавляла. Это подразделение не только было важной частью плана обороны Нью-Сиртиса, оно ещё было и частью Нью-Сиртиса вот уже… ну, всегда было. Потеря их была как потеря любимого дяди или тёти. Кого-то, кто, как вы думали, будет всегда.

Хотя ОМК, кажется, покинуло свои позиции без разрешения, новости об их уничтожении оживили остатки защитников Нью-Сиртиса, вызывая ещё большее крикливое поношение захватчиков. Ещё вчера Грейсон с ужасом наблюдал, как люди второй роты первого батальона собрались, чтобы сжечь флаг Лиранского Альянса. Хотя это казалось нелепым и пустым поступком, это был ещё один признак ненависти, начинавшей брать своё. Если что-то не предпринять, он боялся, что они упадут до этнической чистки или не менее отвратительных зверств. Хуже того, герцог, казалось, не пытался препятствовать этому. Всё, что ему надо было сделать, это сказать пару слов о сдержанности, напомнить, кем были эти вражеские солдаты, и что на самом деле явилось причиной этой войны. В конце концов, капелланцы были где-то там.

– Сэр, – тихо сказала Адела.

– Да?

– Как вы думаете, что будет дальше?

– Кроме продолжения боёв? – Грейсон смотрел на двух своих друзей, стараясь запомнить их лица, впитать их дружбу, которую он так сильно ценил. Внезапно в горле сформировался ком, а неожиданно защипавшие глаза предупредили его о слезах. У него было ужасное предчувствие, что эта война, которая уже забрала Денниса, также утащит в могилу и этих двух людей.

Он проморгался.

– Я не знаю, Адела. Я просто не знаю.