Кресли Коул
Наваждение темного воина
Бессмертные с приходом ночи – 11
Кресли Коул «Наваждение темного воина», 2011
Оригинальное название : Kresley Cole "Dreams of the dark warrior”, 2011
Перевод любительский с сайта http // laurellhamilton . ru
Перевод: Склепова
Редактирование и вычитка: AlexandraRhage , StrangeAngel , lorielle , Dzhelina
Аннотация
Он поклялся, что вернется к ней ...
Убитый прежде, чем успел обвенчаться с Реджин Лучезарной, яростный берсеркер Эйдан Свирепый веками продолжает искать свою возлюбленную. Вновь и вновь он возвращается к жизни, каждый раз в новом человеческом обличие, ничего не помня о прошлом — ощущая лишь щемящую тоску в сердце.
Веками она ждет его возвращения ...
Столкнувшись с беспощадным кельтским солдатом — Декланом Чейзом, Реджин осознает, что верный своему слову Берсеркер Эйдан Свирепый снова вернулся к ней в очередном перевоплощении. Однако Деклан захватывает Валькирию в плен, испытывая яростное желание уничтожить её и вообще всех бессмертных, даже не подозревая, что является частью их мира.
Чтобы удовлетворить желание, более могущественное, чем смерть ...
Каждое перевоплощение имеет свою цену: смерть настигает Эйдана каждый раз, когда к нему возвращается память о его прошлых жизнях. Сможет ли Реджин, спасаясь от жестоких пыток Деклана, разжечь в нем воспоминания о былой страсти — даже если это будет означать, что ей придется вновь пережить смерть единственного мужчины, которого она смогла бы полюбить?
БЛАГОДАРНОСТИ
С большой любовью посвящаю эту книгу
уди вительной Роксанне Сент — Клер, сияющей
звезде писательского искусства и дорогому другу .
ВЫДЕРЖКИ ИЗ БЕССМЕРТНОЙ КНИГИ ЛЛОРА
ЛЛОР
«…а те разумные существа, что не являются людьми, объединятся в одну страту, тайно сосуществуя с человечеством».
— Большинство из них бессмертны и способны самостоятельно восстанавливаться после ранений. Сильнейших из них можно убить только мистическим огнём или обезглавливанием.
— Цвет их глаз под воздействием сильных эмоций изменяется на особенный: свойственный только их виду.
ВАЛЬКИРИИ
«Когда дева воительница, умирая в сражении, издает бесстрашный крик, полный отваги, Один и Фрейя внимают ее призыву. Эти два бога поражают ее молнией и переносят в свои залы, тем самым навсегда сохраняя ее храбрость в образе Валькирии — бессмертной дочери девы».
— Валькирии живут за счет электрической энергии земли, которую возвращают назад со своими эмоциями в виде молнии.
— Обладают сверхъестественной силой и скоростью.
— Без специальных тренировок большинство из них могут быть зачарованы блестящими предметами или драгоценными камнями.
БЕРСЕРКЕРЫ
«Одинокая жизнь берсеркера наполнена лишь яростными сражениями и жаждой крови…»
— Клан людей — воинов, присягнувших в верности Одину, известный своей беспощадностью.
—Выносливее и быстрее, чем простые смертные, они одержимы духом медведя и могут перенаправить его свирепость в боевую ярость, на время становясь такими же сильными, как бессмертные.
— Когда берсеркер во имя Одина одерживает верх всвоем двухсотом бою, бог дарует ему охаллу – бессмертие и невероятную силу.
ОРДЕН
«Похитители бессмертных. Те, кто попал в руки Ордена, никогда невозвращаются…»
— Международное военизированное подразделение, сформированное смертнымидля наблюдения за обитателями Ллора и проведения опытов над бессмертными.
— Долгое время считалось одной из так называемых «городских легенд».
ВАМПИРЫ
— Падшие — вампиры, пьющие кровь прямо из источника — человека — и темсамым его убивающие. Отличаются от других красными глазами.
— Обладают способностью телепортироваться. Могут перемещаться только вто место, где уже когда-либо были, либо место, которое видят.
ОБРАЩЕНИЕ
«Только пройдя через смерть можно стать другим».
— Некоторые существа, такие как ликаны, вампиры или демоны, могут обратить человека или даже другое существо из Ллора в свой вид разными способами, но катализатор изменения всегда смерть, при этом успешный исход не всегда гарантирован.
ПРИРАЩЕНИЕ
«И придет время, когда все бессмертные существа Ллора, от валькирий, вампиров, ликанов и демонов всех демонархий до призраков, перевертышей, фей, сирен… будут сражаться и уничтожать друг друга»
— Вид мистической системы сдерживающих и уравновешивающих сил при неуклонно увеличивающейся плотности населения бессмертных.
— Происходит каждые пятьсот лет. Или прямо сейчас…
Пролог
Послушайте! Услышьте это сказание, эту легенду об Эйдане Свирепом и Реджинлейт Лучезарной, о двух влюбленных, навеки связанных и проклятых судьбой.
Все началось, как и во многих легендах, со встречи, предначертанной судьбой... бессмертной девушки, которой никогда не суждено умереть, и пресыщенного смертного мужчины, который жил только, чтобы убивать.
Их печальная история служит предупреждением. Приготовьтесь и слушайте внимательно…
Часть I
Северные Земли
Давно минувшие века .
— Так это и есть оргия, — пробормотала Реджинлейт, когда двое стражников вели ее через обеденную залу прославленного военачальника Эйдана Свирепого.
В двенадцатилетнем возрасте, и только-только оставив рай Валгаллы, Реджин лицезрела весьма занятное зрелище.
Проходя со стражниками сквозь толпу из сотен берсеркеров, она в изумлении взирала на захмелевших воинов, то и дело затевающих драку, одетых лишь в набедренные повязки, в то время как полураздетые девицы полностью удовлетворяли их потребности, ублажая мужчин элем, ломящимися подносами с мясом и… прочими удовольствиями.
К счастью, маскировка Реджин скрывала выражение ее лица... и ее сияние. Она в очередной раз провела по плащу затянутыми в перчатки руками. Капюшон был глубоким и нависал над ее лицом.
В свете горящего в очагах пламени, дым которого поднимался к крыше из тростника, она мельком видела поцелуи, ласки и прочие действия, которым ее юный разум еще не в состоянии был дать определения.
И все же никто в этом лагере, расположенном на линии сражений не смеялся; не было слышно бойкой музыки.
Хотя они одержали кровавую победу сегодня...
C вершины утеса, высившегося над полем битвы, она наблюдала за их боем с армией вампиров. Большинство находящихся здесь воинов тогда, казалось, кипели, даже рычали. Совсем как медведи, которых почитали эти смертные.
Вдоль стен висели в ряд чучела медвежьих голов со зловещими клыками. Глифы Викингов, изображающие разъяренных медведей, украшали стропила и двери.
Все, что она когда-либо слышала об этих варварах — берсеркерах, несомненно, было правдой.
Ее любимая сводная сестра, Люсия, как-то сказала ей: «Берсеркеры— свирепые, беспощадные и жадные собственники, мгновенно впадающие в ярость, если теряют что-то принадлежащее им. Они одержимы войной и женщинами— не способны думать ни о чем другом. Даже наши старшие сестры избегают их».
Реджин осознавала риск того, что пришла сюда, но не боялась.
Как Люсия всегда говорила ей: «Иногда я думаю, что ты не видишь смысла бояться даже в то время, когда должна бы», в интерпретации Реджин это означало: «Тебе нет смысла бояться чего-либо, о, великая Реджинлейт».
Кроме того, у нее не было выбора. Ей нужна была помощь этих смертных. У нее не было лошади, и она едва избежала ловушки, устроенной вампирами всего несколько дней назад. Ее живот был пуст... нагруженные тушеным мясом и оленьими окороками подносы на ломящихся от еды столах заставили ее пустить слюнки.
И Люсия была в опасности.
Вспомнив о своей цели, она расправила плечи. Поскольку берсеркеры являлись стражниками ее отца, естественно они будут обязаны служить также и ей. Но если она нарвется здесь на неприятности, то не постесняется использовать длинный меч в ножнах за спиной или даже свои когти. Они торчали из прорезей на раструбах перчаток, скрытые ее драпированными рукавами…
Два практически обнаженных, сцепившихся в схватке воина, пронеслись мимо нее. Вокруг то и дело вспыхивали стычки из-за женщин, вина и оружия. Эти мужчины впадали в свою ярость берсеркеров с пылающими глазами и бугрящимися мышцами по малейшему поводу.
Символично, что этот лагерь был разбит на границе боевых действий. В течение многих десятилетий берсеркеры защищали этот стратегический переход от угрозы бессмертных, защищая селения, раскинувшиеся в долине; она начинала видеть, что все, что удерживало этих мужчин здесь на линии сражений — и подальше от цивилизации – было благом.
Когда она и ее сопровождающие прошли глубже, Реджин резко остановилась. Недалеко, на троне, стоявшем на возвышении в зале, восседал мужчина, которого она чуть раньше видела в пылу сражения. Тот, за которым она следила, как зачарованная.
Учитывая непревзойденную скорость и мощь, с которой он орудовал своим боевым топором, она предположила, что он был их лидером — Эйданом.
Приятная брюнетка сидела на подлокотнике его трона, услужливо поднося кружку с напитком и бормоча что-то ему на ухо.
Глаза девки возбужденно блестели, ее дыхание участилось.
"Она считает военачальника красивым?"
Реджин перевела взгляд на него.
"Тогда мы с нею сходимся во мнении".
У него были широкие плечи и мускулистые руки, его телосложение было массивным, как у медведя. Его светлые волосы были густыми, кое-где спутанными, чтоб не закрывали ему обзор. У него не только все зубы были на месте, но они были еще и белыми. Опаленная солнцем кожа оттеняла его холодные серые глаза.
Сегодня, когда воин поддался своей ярости берсеркера, те глаза полыхали как штормовые облака, озаренные молниями.
Сейчас же он притянул женщину к себе на колени, без сомнения, чтобы присоединится к оргии. И вот он приступает...
Он начал расшнуровывать туго затянутый лиф ее платья.
— Мой господин, минутку, — поспешно заговорил один из охранников.
«Чтобы остановить военачальника прежде, чем все это зайдет слишком далеко?»
— Что там? – Эйдан не оторвал взгляда от своего занятия, пытаясь высвободить полные груди женщины. Как только удалось ослабить шнуровку, его большая рука тут же нырнула внутрь, чтобы обхватить одну из них.
— Этот мальчишка потребовал увидеться с вами.
«Мальчишка».
Мужчины всегда полагали, что она одного с ними пола, просто потому что Реджин надевала тартановые штаны и носила меч.
Эйдан повернулся и окинул Реджин взглядом.
— Кто ты? – спросил он, его глубокий голос разнесся эхом. По всему залу разгорающиеся стычки и прелюбодейства замедлились.
Она ответила честно:
— Утомленный путник, нуждающийся в помощи.
Когда она заговорила, он нахмурил брови.
— Твой голос звучит… знакомо. – Военачальник вынул руку из лифа женщины и сел прямее, сейчас он держался напряженно. Как будто один только ее голос подвел его к краю. – Хотя у тебя странный акцент.
— Ваш язык не родной для меня.
В основном она говорила на древнем языке бессмертных, его смертный норвежский — был ее вторым языком.
— Сделай шаг вперед.
Хотя ей и претило получать приказы от простого человека — Реджин подчинилась.
Его взгляд стал настороженным, оценивающим. Она знала, что он тщательно изучает все в ней... ее походку, необыкновенно тонкий материал ее плаща, золотую брошь, которой был сколот капюшон.
Девка попыталась вернуть его внимание, обхватив ладонями его лицо, но Эйдан отбросил её руку. Когда она начала с намеком извиваться на его коленях, он нахмурился и что-то сказал ей на ухо, что заставило ее раздраженно взметнуться прочь.
Но женщина не смогла не бросить долгого тоскливого взгляда через плечо.
По какой-то причине то, что он отослал пышногрудую брюнетку, порадовало Реджин. Она предположила, что просто рада полностью завладеть его вниманием.
— Я видел тебя на поле боя сегодня, военачальник. Ты хорошо дрался.
Как всегда ее мысли оказались прямо на ее языке, не задержавшись и на мгновение. Слова Люсии повторялись у неё в голове:
«Ты должна научиться держать язык за зубами. Ты можешь вывести из себя даже человека с ледяным терпением».
Он склонился вперед.
— Мальчик, мы — берсеркеры... мы все хорошо деремся.
«Не совсем правда».
Она ткнула пальцем в молодого черноволосого мужчину справа от Эйдана.
— Только не он. Его защита слишком слаба.
"Попридержи свой язык, Реджин!"
После ошеломленного молчания раздалось несколько неловких смешков. Даже Эйдан усмехнулся, а затем, казалось, поразился своей реакции.
Мужчина, которого она оскорбила, вскочил и шагнул ближе, его зеленые глаза сузились.
— Я покажу тебе слабую защиту.
В одно мгновение Реджин вытащила меч из ножен, подняв его между ними.
Он посмотрел на неё с отвращением:
— Этот меч больше, чем ты, щенок.
— Лучшее, чтобы научить тебя держать свою оборону, ублюдок.
В то время как раздалось еще больше смешков, кулаки мужчины сжались, его мышцы напряглись, увеличиваясь ... Он был уже на грани того, чтобы впасть в ярость берсеркера.
— Держи себя в руках, Брандр, — приказал Эйдан.
Вероятно, приход сюда был ошибкой. Эти люди слишком жестоки и вспыльчивы, чтобы помочь ей. А Валькирия предполагала, что учла это!
Даже Эйдан, который, видимо, владел собой лучше остальных, сейчас, казалось, был охвачен ... чем-то.
И хотя берсеркеры служили Одину, возможно, они причинили бы ей вред, обнаружив, что она женщина.
«Как бы поступила Люсия? Она покинула бы это место как можно скорее, не раскрыв своей сути».
— Мальчик, ты либо слишком храбр, либо очень глуп, что подстрекаешь одного из моих сильнейших воинов, — заметил Эйдан. — Теперь, скажи мне, зачем ты пришёл в мой зал. — Он склонил свою голову к ней. — И почему ты прячешь свою кожу, словно древний друид.
— У щенка, наверняка, сыпь, — скрепя зубами сказал Брандр.
«Сыпь?»
Она едва не зашипела на него, когда Эйдан сказал:
— Хватит.
Он потер светлую щетину на подбородке.
— Ты болен, да? Может тогда у тебя не достаточно сил, чтобы владеть этим длинным лезвием... или чтобы дразнить мужчину, который больше тебя.
Глаза Реджин округлились.
— Не достаточно сил?
Может быть ей и только двенадцать, и она всё ещё уязвима физически, и её чертов меч слишком велик для неё, но она сможет расправиться со всеми этими смертными лишь зубами и когтями, если понадобится...
Брандр напал без предупреждения, рванувшись к ней. Прежде, чем она смогла защититься, он нанес два показательных удара по её запястью, выбивая меч из её хватки.
Когда он с ухмылкой выпрямился, она с радостью распрощалась с оружием, в то время как её инстинкты взяли верх. Она вскочила на стол справа от себя, а затем прыгнула обратно таким образом, чтобы оказаться прямо перед ним, полоснув когтями по его груди.
«Боги, чувствовать как рвётся плоть ... зачем мне меч?»
Мягко приземлившись, она присела, готовая прыгнуть снова, когда высокий воин заорал:
— У него что припрятаны кинжалы?
Он уставился на глубокие косые борозды на коже, разрезы, которые раскромсали даже его кожаные ножны.
— Эйдан, он — мой! Немного выше, и он перерезал бы мне глотку.
— Я предпочел не перерезать твою глотку. Отблагодари меня элем, — сказала Реджин.
Вдруг огромная ладонь сомкнулась на ее затылке. Другая рука схватила её запястья и завела назад. Шипя от ярости, она вывернулась и вонзила свои маленькие клыки в мускулистое предплечье.
Это был военачальник!
Эйдан поймал её.
«Как ему удалось переместиться так быстро?»
Снаружи ударила молния, грохот грома заполнил зал. Если б только молния ударила в меня!
— Прекрати! — Он грубо толкнул ее, чтобы освободиться от ее укуса. Прежде, чем она успела моргнуть, он ухватился за её плащ, сжав его в кулаке.
— Нэй! Не надо!
Он сдёрнул его. Задохнулся от изумления. И тотчас отпустил её.
Мужчины широко раскрыв глаза, окружили ее. Она зашипела, стараясь удержать их в поле зрения, обнажая свои когти и клыки.
Один из них спросил:
— Что она такое?
Эйдан окинул ее взглядом.
— Она просто маленькая... девочка.
Брандр сказал:
— Но клянусь бородой Одина, она сияет!
Реджин выпалила:
— Он не носит бороды!
При её словах понимание вспыхнуло на лице Эйдана. Его взгляд упал на её заостренные ушки, потом на её глаза. Он смотрел так, что она знала: они меняли цвет с янтарного на серебряный.
— Ты — Валькирия. Та, чья кожа светится в ночи. Мы слышали рассказы о тебе.
— Ты ничего обо мне не знаешь!
Вызывающе приподняв брови, он процитировал отрывок из оды:
— «Глаза словно янтарь, переливающийся в солнечном свете, кожа и волосы, горящие золотом. Созданная для битв, отважная как никто другой, красота достойная поклонения". Ты — Реджинлейт Лучезарная.
В тот же миг несколько мужчин с благоговением забормотали:
— Реджинлейт.
Но не Эйдан. Он покачал головой.
— Звездочка, ты слишком далеко от дома.
И, конечно же, эта задница Брандр сказал:
— Она — одна из любимых дочерей Одина?
Расправив плечи, Реджин сказала:
— Самая любимая. Из всех моих сестёр.
"Кроме Люсии. И Никс. И, вероятно, Кэдрин. Этим смертным не следует знать, что она, вероятно, не была его любимицей. На данный момент".
— Почему ты здесь в разгар войны, а не в безопасности в Валгалле? – Эйдан, казалось, сердился по этому поводу. — Ты такая маленькая.
Он стал смотреть на неё с особым вниманием, отличающимся от остальных, более ... покровительственно.
— Какое тебе дело до того, где мне следует находиться? — Она смахнула свои косички со лба и выпятила подбородок. — Я не такая уж и маленькая.
— Ты — ...он провел рукой по лицу... — юна.
Брандр, находившийся рядом с ним, спросил:
— Друг, что с тобой? Твои глаза светятся яростью.
Эйдан открыл рот, затем закрыл его. Он обвел происходящее перед ним взглядом, словно видел это впервые.
— Боги. — Он поднял к ней руку, словно желал загородить ей обзор. — Пойдем со мной, маленькая. Это место не для тебя.
Она отступила на шаг.
Он бросил на нее неодобрительный хмурый взгляд.
— Я посвятил свою жизнь служению твоему отцу; ты – рождена из его молнии. Я могу причинить тебе не больше вреда, чем самому себе.
Когда она ни на йоту не расслабилась, он сказал:
— Пойдем. Ты, должно быть, голодна. В моих покоях ты сможешь поесть.
Он протянул ей меч рукоятью вперед.
— Там много еды.
«Да уж, у них наверняка много еды».
Его армия очистила эти деревни, как саранча. Все, на что она могла бы охотиться, было убито.
Она всмотрелась в его лицо. Казалось, он действительно честен. И возможно, он даже согласится помочь, если она предложит подходящую цену, или, по крайней мере, даст ей лошадь и достаточно еды в дорогу.
Реджин приняла меч и вложила его в ножны. Но когда он покровительственно положил руку на её плечи, она напряглась:
— Я могу двигаться самостоятельно, берсеркер.
Шепотом он произнес:
— Этим я демонстрирую всем, что проявляю к тебе благосклонность.
— Проявление благосклонности, — сухо произнесла она. — От смертного. И как же я смогу обходится без этого впредь?
Она позволила ему проводить себя сквозь толпу пристально разглядывающих её воинов и распутных девок.
Некоторые берсеркеры попытались прикоснуться к её "белокурым локонам" и "сияющей коже", но рука Эйдана напряглась на её плече, а его глаза запылали огнем. Он бросил на мужчин убийственный взгляд, и они отступили, побледнев и не сказав ни слова.
Как только они с Эйданом пробрались сквозь расступающуюся на их пути толпу, наполнявшую зал, и вышли в летнюю ночь, он заметно расслабился, хотя все еще выглядел поглощенным какими-то мыслями. Реджин воспользовалась представившейся возможностью, чтобы изучить его поближе.
Его рост оказался еще более внушительным, не менее шести с половиной футов. Белая туника из прекрасно вытканного сукна обтягивала его широкие плечи. Черные штаны из мягкой кожи подчеркивали мощные ноги. Ветер из долины принес запах яровой пшеницы и спутал его светлые волосы. Реджин захотелось вздохнуть.
В полночном небе луна достигла своего пика, и пока они шли, он смотрел на звезды, словно испрашивая у них совета. Всю прошедшую неделю, пока она искала Люсию в этом странном мире смертных, Реджин тоже поступала так довольно часто.
— Каким бы ни был твой вопрос, военачальник, звезды не станут тебе отвечать.
Он пристально взглянул на нее теми серыми глазами, снова разжигая в ней до странности нелепое желание вздохнуть.
— Быть может, они уже это сделали.
Прежде, чем она смогла высказать свое сомнение в его словах, он остановился перед самым большим шатром в лагере, откидывая перед нею полог.
Интерьер был богатым, утоптанный земляной пол был застелен тканым коврами. В одном конце помещения стоял стол с двумя стульями, а в противоположном располагался низкий помост, покрытый толстым слоем мехов. В центре была вырыта яма, в которой горел костер.
Из ящика, полного свечей, он достал две и поджег фитили от огня, а затем поместил в подсвечники, стоящие по бокам от полированного медвежьего черепа.
— Ты богат? — спросила она. — Для смертного?
— Я выиграл довольно много трофеев, но что ты знаешь о монетах? Ты же дочь богов.
— Я знаю, что у меня их нет, а они нужны, чтобы заплатить за еду.
Он подошел к двери, приказав нескольким слугам снаружи принести их обед, затем сел за стол и взмахом руки указал ей на другой стул.
Она сняла перчатки и плащ, мальчишеская одежда под ним: штаны и туника, — заработали еще один неодобрительный взгляд Эйдана. Пожав плечами, она присоединилась к нему за столом, чувствуя себя взрослой дамой, разделившей трапезу с лордом. Даже если он и был всего лишь военачальником.
— Этот мир — опасное место для девочки, Реджинлейт. А ты не неуязвима.
Реджин покачала головой. Да, еще не достигнув своего бессмертия, она могла быть ранена, обезображена, даже убита. Хотя девочка и не особо нуждалась в еде, как и взрослая Валькирия, сейчас она ей требовалась, чтобы расти.
— Так что заставило тебя покинуть безопасность своего дома, дитя?
— Я не дитя! И я могу себя защитить!— За исключением кровожадных противников, с которыми ей пришлось столкнуться, пробираясь на эту сторону военного конфликта,— Я убила вампира! — Ну, почти. К тому же, она потеряла свой меч в самом начале той схватки.
Он отмахнулся от её слов, как от не стоящих внимания басен.
— Реджинлейт, ответь мне.
Она подозревала, что излишняя откровенность с незнакомцем — плохая идея. Но её никто не учил быть осторожной в этом плане. И Реджин нуждалась в его помощи. Правда вырвалась почти помимо её воли:
— Я последовала за своей любимой сестрой, когда она ушла с мужчиной. Он обещал жениться на Люсии, но я ему не верю. Она — все для меня, и мне кажется, ей угрожает опасность.
Реджин не смогла бы объяснить — как, но она чувствовала, что время, отпущенное её сестре, уходит.
— Ты оставила рай ради нее? Хотя никогда не сможешь вернуться обратно?
— Валькириям запрещено возвращаться.
— Тогда я поражен твоей преданностью.
— Она сделала бы то же самое для меня, — хоть Реджин частенько раздражала её, как и остальных сестёр, она знала — Люсия любит её.
— Ты искала меня этой ночью, — сказал он. — Что ты хотела, чтобы я сделал?
— Мне нужна помощь, чтобы отыскать Люсию.
— Хорошо, — сказал он, пожав плечами. — Я сделаю все возможное, чтобы воссоединить тебя с нею.
Реджин, взмахнула ресницами, уставившись на него:
— Потому что ты служишь Одину?
— Нэй, — он быстро встал, проводя рукой по губам: — Потому, что мы будем служить друг другу.
— Я не понимаю.
— Нет ничего проще. Реджинлейт, повзрослев, ты станешь моей женой.
— Ты сошел с ума, смертный? — вскрикнула она и ее кожа засияла ярче. — Как моя сестра Никс?
— Всезнающая Никс, прорицательница?
— Она тронулась умом из-за своих видений. Объясни же мне, с чего ты это взял?
Он выглядел так, словно пытается подавить усмешку.
— А ты прямая. Это хорошо. Но я не сумасшедший. Я — берсеркер. Ты понимаешь кем являются мужчины моего народа?
— Я слышала рассказы о вашем народе. Вы сильнее и быстрее, чем другие смертные. И вы все одержимы духом зверя. Рычите, деретесь, тащите все себе — как голодные медведи-шатуны зимой.
— Это правда. И зверь внутри меня почувствовал свою пару, пробудившись от самых первых твоих слов. Я думал, когда мы встретимся, ты будешь старше, но чувствую себя счастливым только от того, что нашел тебя.
Он сказал об этом так, словно это было понятным делом. Она потеряла дар речи, что было редкостью.
— Утром я отправлю тебя во владения своей семьи на север, — продолжил он. — Мои родители завершат твое воспитание и будут содержать тебя в безопасности, пока я не вернусь. Я приведу твою сестру, чтобы вы воссоединились.
Да перед ней настоящий сумасшедший! Ситуация становилась интересной. Реджин поняла, что ей может понравиться играть с сумасшедшими смертными. Симулируя серьезный тон, она спросила:
— И сколько же времени пройдет, прежде чем ты вернешься?
— Быть может пять или шесть лет. Когда ты повзрослеешь, а я проведу достаточно войн, чтобы заполучить собственное бессмертие. И тогда мы поженимся.
Ах, теперь она припомнила, что берсеркеру может быть дарована охалла, бессмертие, после того, как воин победит в двухстах сражениях во имя Одина. Тогда у него на груди появлялся знак Одина — татуировка, изображающая двух летящих воронов.
Реджин стало интересно: было ли количество сражений установлено правилами или правило просто поощряло битвы?
— Я должна там сидеть и ждать тебя? Что, если другой смертный вместо тебя решит, что я должна стать его... движимым имуществом?
Он сжал руки в кулаки.
— Ты принадлежишь лишь мне одному, — сказал он странным тоном. — Неужели ты не понимаешь то, что я говорю?
— Я ничего не знаю о таких вещах.
Она действительно была почти в полном неведении обо всем этом — о мужчинах, о совокуплении. Реджин совершенно не понимала, почему её сестра добровольно покинула рай Валгаллы, чтобы никогда не вернуться, и последовала за мужчиной.
«Которому, я не верю».
— Реджинлейт, ты никогда не познаешь другого мужчину, — его пристальный взгляд уперся в неё: — Я считаю тебя своей женой, начиная с этого мгновения.
«Что за сумасшедший смертный, явно больной на голову».
Её отец превратил бы берсеркера в горстку пепла, если бы он посмел похитить её и заставить выйти за него замуж. Наверное, пора прекратить ей играть с Эйданом.
— Ты слишком стар для меня. Ты стоишь одной ногой в могиле, а другой на ее краю.
Он зарычал.
— Я не такой старый! Мне всего лишь тридцать зим.
Она испугалась, что таким образом его не отговорить, и быстро произнесла:
— Я рассмотрю твоё предложение, но только если сначала ты поможешь мне спасти Люсию.
Он резко покачал головой.
— Ты расскажешь мне, где ее искать, и я сделаю это, как только ты окажешься в безопасности в окружении моего народа.
— Тебе никогда не найти ее без меня. — Будучи сестрой валькирии, Реджин могла почувствовать ее, если та окажется достаточно близко. — И у нас нет времени на бездействие.
— Ты пришла ко мне за помощью, и это мое решение...
— За помощью! Да ты сумасшедший. И высокомерный, к тому же. Я дочь богов, и пришла я к тебе за лошадью, едой, и возможно, парой всадников. Чтобы я смогла продолжить свой путь!
— Это решенное дело, звездочка. На этой земле моё слово — закон.
Их разговор прервало появление брюнетки из зала, которая внесла поднос с едой и напитками. Раскладывая на две тарелки рагу из мяса с пряными травами, она постаралась, дать возможность Эйдану рассмотреть в подробностях свою пышную грудь.
Реджин подумала о своей едва начинающей появляться груди. Впервые в жизни она почувствовала сожаление по этому поводу.
И, возможно, ревность.
Да, но именно Реджин сидела за столом военачальника, как взрослая женщина. Именно на Реджин хотел жениться упрямый, сумасшедший смертный.
Она усмехнулась девушке.
— Никакого эля девчонке, Бирджит, — сказал Эйдан женщине. — Нет ли у нас молока?
Лицо Реджин вспыхнула, и хуже всего было то, что ей бы хотелось немного молока.
Когда Бирджит принесла требуемое, он отослал её так рассеяно, что враждебность Реджин рассеялась.
Богатый аромат тушеного мяса воззвал к её голоду и она с жадностью накинулась на еду. Мясо таяло во рту.
«Боги, смертные знают толк в стряпне».
— Расскажи мне о своем доме, — сказал он, отламывая для нее кусок от хлеба, лежащего на деревянном блюде.
— Это прекрасная земля туманов,— сказала она, не отрываясь от еды.
— Спокойная и мирная.
«Обычно. Если на них не сваливался Локи, или кто-то не выпускал Фенриса, гигантского волка».
— Какой была твоя жизнь?
Реджин проглотила кусок хлеба.
— Ты действительно хочешь, чтобы я... говорила? — её сестры в большинстве случаев велели ей молчать, серьезно.
— Мне интересно узнать о тебе.
Девушка пожала плечами, решив, что может провести немного времени с этим упрямым чурбаном-воякой, получая удовольствие — все равно, если он не изменит свое решение, то ночью она ускользнет и продолжит свои поиски.
По крайней мере, у нее будет пища в желудке, и , вероятно, удастся украсть лошадей.
Так что она угощала его историями о жизни в Валгалле, о глупостях полубогов. Он искренне смеялся над её рассказами и казался действительно удивленным.
В какой-то момент выражение его лица казалось даже... гордым, и она нахмурилась:
— Тебе не нравится мой юмор?
— Вовсе нет. Я не смеялся так ... — Он сдвинул брови вместе. — Я думаю, что я никогда не смеялся, как сейчас.
— Обычно я раздражаю людей. И шучу в неподходящее время. Например, во время казни. Фрейя говорит, что это — мой дар и мое проклятье — выводить других из себя.
— Мне нравятся твои манеры, Реджинлейт. Жизнь слишком тяжела без шуток.
Ей так понравилась похвала, что захотелось стать еще привлекательнее в его глазах — пока он не продолжил:
— Мы хорошо пойдем друг другу, звездочка.
Она вздохнула:
— Ты все еще уверен, что мы будем вместе, — она знала, что Эйдан был благородным мужчиной, но он заблуждался на этот счет. Один никогда не позволит Реджин стать женой смертного берсеркера.
А охалла, которой так жаждет Эйдан?? Она слышала всего об одном— единственном за всю историю берсеркере, который заслужил ее. Все остальные погибли в сражениях, задолго до двухсотой победы.
Хитрый Один прекрасно это знал.
— Я уверен, что будем, моя маленькая жена, — закончив трапезу, Эйдан подошел к своей постели и разделил меха на две кучи у противоположных краев. Он махнул ей рукой на одну лежанку, а сам улегся на другой.
Растянувшись на своей стороне, он подпер голову рукой:
— Когда ты станешь старше, ты придешь ко мне, чтобы увидеть, что каждая женщина нуждается в мужчине, даже Валькирия.
— Почему? — она плюхнулась напротив него.
— Ты поймешь, когда пройдешь изменение.
— Ты имеешь в виду, когда я стану бессмертной?
Когда она вырастет, то на смену уязвимой девочке придет непобедимая женщина. Её сестры шушукались об этом так тихо, что Реджин ничего не слышала, но возможно, этот мужчина расскажет ей.
— Это будут сладкие месяцы, — он перевернулся на спину, закинув руки за голову. Тоном знатока он продолжил: — Ты определенно будешь хотеть меня рядом с собой тогда.
— Почему? Что случится?
— Ты станешь женщиной. И ты будешь нужна мне, как и я, безусловно, буду нужен тебе.
— Ты бы попытался поцеловать меня? — спросила она лукаво.
— Зависит от тебя.
— И?
— А теперь — спи. У нас впереди долгий путь.
— Военачальник, скажи мне, — она скрестила руки на груди, а снаружи ударили молнии.
Он усмехнулся.
— Почему я буду хотеть поцеловать тебя тогда?
Он повернулся на бок и снова впился в нее взглядом:
— Или почему ты — меня?
— Все, что ты знаешь это война.
— Верно, и, черт возьми, это дело известно мне лучше, чем кому-либо другому. А это значит, что я всегда смогу защитить тебя. И когда ты подрастешь, я накоплю достаточно трофеев для тебя.
— Ты не благородный и не изысканный.
Он кивнул, легко соглашаясь:
— Я не обладаю утонченностью. Но это также означает, что у мне не присуще лукавство, ты всегда будешь знать, что я думаю.
— И ты считаешь, что имеешь право претендовать на Валькирию в качестве невесты?
— Я самый могучий из ныне живущих берсеркеров, — это было не хвастовство, а просто констатация неоспоримого факта: — Так что, если не я, то кто?
Она пожала плечами:
— Я по-прежнему не убеждена в твоей исключительной привлекательности, Эйдан.
«Также неоспоримый факт».
— Есть и другая причина. …
— Скажи мне.
Его голос смягчился, когда он произнес:
— Ты должна выбрать меня потому что... я буду любить тебя, Реджинлейт.
Казалось, её сердце сейчас выпрыгнет:
— Как ты можешь так говорить? Разве тебе известно будущее?
— Я уверен в этом, потому что в двенадцать лет ты покорила меня своим умом и храбростью. Твоей верностью и преданностью, — он снова откинулся на спину, улыбаясь в крышу шатра, — И если у тебя были какие-то тайные коварные планы, я их не нахожу. И заранее признаю поражение.
— Когда я вырасту, другие так же будут бороться за мою руку.
— Несомненно. Но ты принадлежишь мне.
От её разочарования снова сверкнула молния. Он искренне верил, что может лишить её свободы, сохраняя как свой неприкосновенный приз, в то время как сам будет продолжать свой разгульный образ жизни. Может, для смертных это в порядке вещей. Но не для таких, как она.
— Берсеркер, услышь мои слова, — сказала она. — Я буду верна тебе в той же мере, как и ты — мне.
«Чтобы он заткнулся. Ему и недели не протянуть без Бирджит».
— Если на твоих коленях сидит девушка — я сижу на коленях другого воина. Каждый женский рот у твоих губ означает поцелуй других мужских губ на моих устах.
Его свирепый взгляд встретился с её, глаза берсеркера пылали, словно мысль о другом с ней заставляла его трястись от ярости. Борясь за контроль над собой, он процедил:
— Тогда я клянусь не прикасаться более к другой. Теперь ты удовлетворена, женушка? Больше никаких требований?
— Я должна пойти с тобой искать Люсию.
— В этом моё слово неизменно, Реджинлейт. Ты уязвима. Тебе может быть причинен вред. Я этого не допущу.
Прежде чем потушить свечи, он наклонился и легким поцелуем коснулся её волос, потом ласково потрепал по подбородку:
— Звездочка моя, пока ты не вырастешь, время будет медленно тянуться для меня. Каждую ночь я буду мечтать о женщине, которой ты станешь.
Он вернулся на свою лежанку, и в темноте она заметила, что его губы сжаты, как будто в ожидании.
Она мысленно вздохнула.
"Ты никогда не увидишь меня, когда я выросту, воин. Но я иногда буду думать об упрямом смертном, который был добр ко мне".
Часть II
Девять лет спустя
— Что ты делаешь, сестра? — требовательно спросила Люсия Лучница, врываясь в комнату Реджин.
Хотя Реджин надеялась ускользнуть этой ночью из дома, она не смогла утаить от Люсии — своей сестры-охотницы — чувства, которые были слишком сильны.
"Вероятно, я должна соврать".
Тем не менее, она произнесла правду:
— Я решаю, какое одеяние больше всего понравится военачальнику.
Люсия ахнула и опустила руки на лук, который всегда носила с собой. Нервно теребя пальцами тетиву, она произнесла:
— Ты собираешься искать того берсеркера?
Реджин кивнула в ответ. Скоро она станет бессмертной, и, хотя изменение еще не произошло,ее тело терзали переполнявшие его желания.
Когда она представляла себе того, кто поможет этим желания исполниться, перед мысленным взором возникало лицо лишь одного мужчины. Эйдан был прав — теперь Реджин нуждалась в нем.
— Он близко. Лагерь его отряда расположен в лесу.
На протяжении многих лет, когда она и Люсия искали других Валькирий, Реджин частенько слышала истории о своем берсеркере. Он лишь немного приблизился к дару бессмертия, тратя больше времени на ее поиски, чем на победы в битвах. Ему уже было сорок зим.
Говорили, что он изменился — его звероподобный характер стал еще более доминантным. Он быстро вступал в конфликт, высвобождая свою ярость берсеркера из-за малейшей провокации.
И все же она не могла прекратить думать о нем.
— Итак, одеть ли мне почти прозрачную юбку. — Реджин постучала пальцем по подбородку. — Или кожаные штаны в обтяжку?
Люсия фыркнула.
— Да, правду говоришь, Люсия. Мужчины действительно глазеют на меня больше, когда я ношу штаны.
Реджин с трудом натянула узкие штаны на свою роскошную задницу, легла на кровать и затянула шнуровку. Затем надела кожаный жилет с глубоким вырезом. Жилет скрывал её грудь, но зато живот полностью оставался открытым.
Люсия нервно вышагивала по комнате:
— Мы же говорили об этом.
— Это ты говорила, — возразила Реджин, заплетая по обе стороны своего лица дюжину косичек. Остальные волосы гривой спадали на спину.— А я ничего не утверждала.
Люсия хотела, чтобы сестра стала Скадианкой — девственной лучницей, как и она сама, — но Реджин слишком интересовалась отношениями с противоположным полом, и ей не терпелось узнать, что же той ночью обещала загадочная улыбка военачальника.
Но это не было единственной причиной, по которой она будет искать его. Хотя они был до ужаса упрям и высокомерен, он также смеялся с нею и наслаждался ее юмором. За эти годы мужчины пристально смотрели на нее с жаждой, почтением, и даже, при случае, уважением — но Эйдан смотрел на нее так, как никакой другой человек не смотрел с тех пор.
С пониманием. Он ценил её за то, какой она была на самом деле.
— Разыскивать его — это безумие, Реджин. Он уверен, что только ему предназначено владеть тобой. Словно... какой-нибудь вещью,будто собственностью. Он никогда не позволит тебе уйти!
— Для начала ему надо меня заполучить, а этого не будет. Мы заключим сделку не более чем на три месяца и ничего больше.
Она исследовала бы влечение к нему, уменьшила тягу и ослабила бы власть, которую он имел над нею.
Реджин начала копаться в своем ларце с украшениями — естественно, никаких сверкающих камней там не было. Она выбрала несколько вещиц из гладкого полированного золота. Мужчины были очарованы тем, как она заставляла золото ослепительно пылать. Браслеты змеями обвились вокруг её предплечий, а на голову она надела небольшую круглую диадему с двумя рядами нитей, спускающимися на лоб.
— Если ты решилась на это, выбери другого мужчину, любого, но не берсеркера! Они — животные, и я не просто так это говорю, — сказала Люсия, перед её глазами встало до сих пор преследующее её видение своего знакомства с мужчиной девять лет назад.
Под маской человека, которого она, как ей казалось, полюбила, скрывался монстр, который причинял ей зло невообразимо отвратительными способами.
Реджин была права, беспокоясь о ней — и сбежав от Эйдана. Если бы она опоздала всего на день...
— Я не могу выбрать другого мужчину. Иначе нарушу клятву.
Похоже, ее опрометчивые слова, сказанные той ночью, много лет назад, вернулись, чтобы преследовать ее.
— Я поклялась Эйдану, что буду верна ему в той же мере, что и он — мне. Люсия, говорят, что у него никого не было с тех самых пор. Если это правда ...
Но это только подстегнуло тревогу Люсии.
— Ненасытный зверь таится в нем, тот, что хочет только брать, покорять и овладевать. Ради твоего же блага я надеюсь на милость богов в том, что он не пытался держать его на привязи почти целое десятилетие.
— Я иду к нему, — сказала Реджин просто, и повернулась к лестнице. Однажды приняв решение, она никогда не колебалась. Валькирия предпочитала действовать, а не тратить время на длительные обдумывания и размышления.
Люсия вздохнула, провожая её к выходу:
— Хоть в этот раз будь осмотрительна.
У двери она протянула Реджин плащ с капюшоном.
— Проверь все, прежде чем ступать в его военный лагерь с хозяйским видом. Пообещай мне.
— Ладно, — Реджин пожала плечами под плащом, затем вышла на улицу, поглядывая на темнеющее небо. Весенняя гроза приближалась.
— Пожелай мне удачи, — сказала она весело, оставляя Люсию нервно теребящей тетиву своего лука.
Реджин побежала по окраине деревни, спеша по подтаявшим полям, кое-где еще покрытым тонкой коркой льда, в лес. Она была столь нетерпелива, что легко опережала приближающуюся бурю.
Когда девушка приблизилась к лагерю Эйдана, она услышала голоса женщин среди мужчин. Шлюхи, как обычно. Её опять ожидают откровенные сцены?
Возможно, в эту ночь Эйдан был с наложницей.
От этой мысли её коготки угрожающе загнулись. Он ей поклялся. Тем не менее, даже если она будет чувствовать себя преданной, её желания настолько сильны, что она легко может отбросить женщину в сторону и занять её место.
Нет. Если он нарушил клятву, она не подарит ему свою невинность.
«Я должна знать».
Она вскочила на дерево, росшее на краю центральной просеки, и притаилась, укутавшись в плащ, чтобы скрыть сияние своей кожи. Вокруг большого костра сидели берсеркеры всех мастей, все с женщинами или кувшинами медовухи или сжимающие и то, и другое одновременно своими огромными ручищами.
За исключением одного.
Эйдана.
Он сидел в стороне от всех, на длинной скамье, опустив светловолосую голову на руки и сжимая ладонями виски.
Сторожевая собака, Брандр, сидел около него с распутной девкой на коленях, и каждый раз задирал ее подол все выше и выше, лапая её зад.
Другой рукой он хлопнул Эйдана по плечу.
— Тебе еще повезет, друг.
— Я чувствовал себя настолько уверенным.— Он поднял свою голову, открыв несчастное выражение лица. — Прошлой ночью, мне приснилось, что я нашел ее.
У Реджин перехватило дыхание при взгляде на него. Лицо Эйдана было усталым, на нем застыло выражение горького разочарования. Но, несмотря на следы прожитых лет, он был по-прежнему самым красивым мужчиной из всех, красивей она еще не встречала.
Брандр протянул ему флягу:
— Вот. Выпей-ка.
Эйдан отвел его руку в сторону.
— Мне нужна трезвая голова. Завтра мы двинемся на север.
— Забудься на одну ночь, — сказал Брандр, шлепая шлюху по объемистому заду.
Эйдан хмуро огляделся, вокруг мужчины жадно ощупывали извивающиеся женские тела. Он взял флягу и приложился к горлышку. Изрядно хлебнув, он вытер рот рукавом туники.
— Боги, что это было? Оно сожгло мне глотку напрочь.
— Это была отборная выпивка! Теперь следует продолжить с отборной девкой.
«Нэй, не надо!»
— Хоть в этот раз, Эйдан.
«Лишь один раз? Он и вправду был верен своему слову?»
Когда Эйдан бросил на него еще один хмурый взгляд, Брандр вздохнул. Он поставил женщину на ноги, сказав ей:
— Иди, доставь удовольствие другим. Я найду тебя позже.
Как только они остались наедине, Брандр сказал:
— Это не может так больше продолжаться, Эйдан. Я твой друг, и я вижу, что ты сам не свой.
— Что ты хочешь от меня?
— Стань прежним лидером. Ради всех богов, Эйдан, я ближе к охалле, чем ты, а мне на полдюжины лет меньше. Забудь эту одержимость. Ты ни о чем, кроме нее не думаешь.
— И ты можешь винить меня? Представь, какой женщиной она стала.
Он посмотрел в облачное небо, словно в данный момент представлял ее облик, и сердце Реджин снова сжалось.
Затем Эйдан посмотрел на Брандра.
— Нет, не представляй ее.
Брандр выдохнул.
— В этом лагере женщин предостаточно. Женщин, которые жаждут оказаться в твоей постели. Уверен, что ты можешь заменить ее.
— Дурацкая идея. Ты и сам это понимаешь.
— Я бы лучше держал в своих руках горячую девку, чем мечтал о холодной Валькирии.
«Я не холодная!»
— Между прочим, — добавил Брандр, — ты выпил достаточно выпивки, чтобы свалиться с лошади. В ближайшее время ты окажешься лицом в грязи. Возможно, тебе действительно стоит проспать всю ночь напролет.
С рычанием Эйдан вскочил на ноги, затем, пошатываясь, бросился к ближайшей палатке.
— Ступай в свою одинокую постель, старик! — прокричал Брандр.
"Наступит день, когда я и Брандр скрестим мечи", решила Реджин. Затем она перепрыгнула с одной ветки на другую, оказавшись на дереве рядом с палаткой Эйдана. Отсюда она могла наблюдать тускло освещенное убранство шатра.
В палатке, Эйдан яростно сорвал с себя тунику, открывая широкие плечи и мускулистую спину, переходящую в узкие бедра. Когда он двигался, под гладкой загорелой кожей перекатывались мускулы.
Великолепный мужчина.
Она с шипением выдохнула воздух.
Он пнул щит, затем сбросил кружку со стола. Эйдан был похож на приближающийся шторм, его гнев возрастал, когда он начал громить свое имущество: оружие лязгало, дерево разлеталось в щепки.
Реджин нахмурившись, склонила голову, изумленная яростью смертного.
Когда шторм над головой разразился первым громом, Эйдан замер. Реджин подумала, что услышала его бормотание: "Молния. Молния?"
Он вышел из палатки, шатаясь, очевидно из-за спиртного, и пошел прочь из лагеря.
Реджин спустилась с дерева и тихо последовала за ним. Он шагал через лес к полю. Он остановился перед древним камнем с рунами — вертикальная каменная плита была больше десяти футов в высоту, с вырезанными символами. В этих Северных Землях их было много — прямой путь быть услышанным Одином.
Эйдан встал лицом к камню.
— Ты даешь мне этим вечером молнию? — С каждым словом его голос становился громче, пока не превратился в крик. — Чтобы напомнить, что я потерял?
Он ударил своим могучим кулаком по камню.
Рот Реджин потрясенно раскрылся от такого богохульства.
Эйдан ударил кулаком снова, разбивая руки в кровь.
— Чтобы напомнить мне, что я не могу найти?
В каждом произнесенном им слове Реджин слышала боль. Она захлестнула ее подобно наводнению, временно вызвав оцепенение собственных желаний. Реджин никогда не знала такой боли — мучение не тела, а разума.
«Или сердца?»
Она не думала никогда, что он дойдет до такого.
Словно ведомая невидимой силой, Реджин подошла ближе. Когда Эйдан снова замахнулся окровавленным кулаком, она остановила его руку прикосновением.
Он замер, но все его тело, казалось, гудело, как и у Реджин: ее молния озарила небо от таких бурных эмоций.
Эйдан медленно повернулся к ней. Дрожащей рукой он потянулся к ее плащу. Она не думала, что он осознавал, что говорит вслух:
— Окажись ею, окажись ею, боги, пусть это будет она.
Эйдан отстегнул ее одеяние, позволив ему упасть к ногам, затем втянул воздух, когда открылось лицо девушки. Его налитые кровью глаза теперь светились серым, осматривая черты ее лица. Брови сошлись вместе, словно Эйдан испытывал боль. Он поднял прядь ее волос, пропустив его сквозь пальцы.
— Такая светлая.
Начался дождик, но Эйдан, казалось, не замечал его, скользя взглядом по ее телу. Покачиваясь на нетвердыхногах, он хрипло произнес:
— Боги, ангел. Я видел сны о тебе. Каждую ночь.
Затем он нахмурился, бормоча про себя:
— Это все еще забытье. Я был выбран духами.
— Это не сон, военачальник.
Он протянул руку, чтобы обнять ее за плечи; второй рукой он обвил ее талию, притягивая к себе. Она почувствовала, как из глубины его груди раздался стон, когда их тела соприкоснулись.
Так близко она еще никогда не была с мужчиной.
— Ты вернулась ко мне. Больше я не должен беспокоиться, что ты в мире одна, — сказал он, его голос надломился от эмоций. — Ты была лишь маленькой девочкой. Без моей защиты.
Эйдан потерся лицом о ее волосы, вдыхая аромат и издавая еще один стон.
— Но теперь ты женщина. — Его эрекция прижалась к животу Реджин, когда он прорычал: — Моя женщина.
Обнаженная кожа его груди была такой гладкой под ее щекой, и ощущалась такой горячей в дождь. Аромат Эйдана окружил Реджин, заманивая ее в его сети так же сильно, как и мускулы рук, обвивающих ее. Когда он потерся подбородком о чувствительный кончик ее заострённого ушка, она выпустила когти, готовая вонзить их в его тело, чтобы притянуть Эйдана еще ближе.
Он отодвинулся с подозрительным выражением на лице:
— Ты ложилась с другим мужчиной?
Реджин нахмурилась, но спросила с искренним интересом:
— Что если так, ты не захочешь меня больше?
На его челюсти дернулся мускул. Он проигнорировал ее вопрос.
— Этого еще не было, Валькирия?
Его дикие серые глаза полыхали пламенем.
— Скажи мне! Зверь во мне волнуется. Он не может делиться своей подругой. Я не могу разделить свою подругу с другим.
Реджин нервно сглотнула под его окаменевшим взглядом. Он никогда не отпустит ее, никогда не примет лишь несколько месяцев, что она собирается дать ему.
— Это была ошибка.
— Значит было.
Он откинул голову назад и заревел как раненый зверь, удерживая её напротив себя одной рукой, тогда как кулак другой он раз за разом вгонял во влажный камень.
— Ты предназначалась для меня, предназначалась только для меня!
— Эйдан, подожди! — кричала она, пытаясь освободиться, но он крепко прижал её руки к бокам. — Послушай меня!
Он этого не сделал.
— Я был верен тебе, Валькирия!
Каменные руны начали раскалываться от его ударов:
— Я убью любого, кто прикасался к тебе.
Не видя другого выхода, она погрузила свои клыки в его грудь.
Казалось, он ничего не почувствовал. Тогда она укусила сильнее, так, что побежала кровь.
Наконец он остановился.
— Ты укусила меня? — невнятно пробормотал Эйдан.
Валькирия отпустила его и отвела взгляд в сторону.
— Если ты хотела причинить мне боль, могла бы постараться получше. Я девять лет живу в постоянной муке.
— Я должна была сделать что-то, чтобы заставить тебя слушать. Эйдан, я не тронута. Не то, чтобы это имелокакое-то значение — так как ты, конечно, далеко не невинный.
Он обмяк напротив нее, облегченно вздохнув.
Она добавила с сарказмом:
— Ты все еще можешь пролить мою девственную кровь.
Он воспринял ее слова всерьез.
— Это мое по праву. Ты принадлежишь мне! Если бы был другой, я бы заставил его сожрать собственные кишки.
Она моргнула, глядя на него.
— И это твои слова о чувствах?
— Во мне нет поэзии, Реджинлейт. Нет красивых слов.
Он смотрел на нее сверху вниз, и взгляды его, казалось, терзали ее.
— Ты видишь перед собой простого грубого солдата.
Грубый и грозный самец.
Он взял ее тонкие руки в свои окровавленные, мозолистые.
— Примешь меня?
Глаза его горели, пронзая пелену дождя.
Молния ударила, и у нее перехватило дыхание — его лицо стало еще более красивым при свете молнии.
— Военачальник, ты как-то сказал мне, что я всегда буду знать, о чем ты думаешь. Что ты думаешь сейчас?
— Отчасти, я думаю, что я могу кончить в штаны, только чувствуя тебя рядом со мной.
Одна его рука скользнула вокруг ее тела, чтобы накрыть ягодицы и сжать их.
— Ох!
— И, частично, я боюсь, что напугаю тебя.
— Ты не пугал меня и прежде. Я ничего не боюсь.
— Тогда почему ты оставила меня?
— Потому что ты не слушал меня и пытался отнять мою свободу.
— И в свою очередь отдать тебе свою, женщина! Тогда зачем ты сейчас пришла ко мне?
— В основном потому, что ... превращение близко. Меня преследуют эти потребности, и я пришла к тебе, чтобы ты успокоил их.
Он снова затих.
— Ты пришла ко мне, — повторил он хрипло. — К своему мужчине. Реджинлейт, ты заставляешь мою грудь раздуваться от гордости.
Его губы искривились.
— И мой член набухать. Я уже изголодался по этим новым щедрым изгибам, которые стали так привлекательны.
— Я привлекательна, я нравлюсь тебе?
Она бессознательно расправила плечи.
— Боюсь, я не стану выше.
— Нравишься ли ты мне?— глубоко в его груди зарокотал смех. — Ты ошеломляешь меня. Ах, женушка, если ты и не станешь выше, то ты, определенно, уже выросла.
Он опустил свою руку на её грудь, накрывая её и нежно сжимая. Когда он задрожал от восторга, волнение прокатилось по ней волной до самых кончиков пальцев.
— И ты пришла ко мне, чтобы облегчить свою боль вот здесь? — его рука протиснулась вниз между ними и ладонь, словно чаша, охватила её женственность.
Она задохнулась от желания.
— Да-а.
Его глаза гореливолнением,вожделением,гордостью.
— Я собираюсь заставить твои молнии сверкать непрерывно.
Он сильнее прижал свою ладонь, и ее голова запрокинулась.
— Ах, да! Люби меня, военачальник.
— Слова, о которых я мечтал. Но я не могу. Мне нужно больше времени.
Она подняла голову.
— Я не понимаю.
— Я хочу большего от тебя. Я хочу вечности.
— О чем ты?
— Если я лишу невинности Валькирию до свадьбы, то никогда не заработаю охаллы. Один не даст мне бессмертие.
— Свадьба?— она отдернула от него свою руку. — Бессмертные и смертные не женятся. Это противоестественно.
Смотреть, как каждый день он понемногу умирает, увядает, стареет...
— Точно. Таким образом, я должен быть твоего вида. И даже если бы это не было запрещено, я не женюсь на тебе без охаллы. Я не знаю ни о каком воине, старше, чем шестьдесят зим. Мне сорок. Два десятилетия — это слишком мало даже для того, чтобы всего лишь ощутить вкус жизни с тобой.
Удрученным тоном она сказала:
— Ты хочешь, чтобы я... ждала?
Это не входило в её планы. Мало того, что она не получила бы то, для чего она сюда явилась, она еще и будет наказана за то, что попробовала.
— Не дольше, чем потребуется. И будь уверена, до тех пор я удовлетворю твои потребности другими способами.
Но она хотела знать все, испытать все до конца и прямо сейчас.
— Сколько сражений тебе осталось?
Он задрал подбородок.
— Всего шесть дюжин или около этого.
-Где отыскать столько войн? — прокричала она.
— Между вампирами и недружественными демонархиями войны идут непрестанно.
— Семьдесят сражений могут занять годы! Я пришла к тебе, потому что хотела, чтобы ты был моим первым возлюбленным.
— Во имя всех богов, я буду, женщина. Но не сейчас. Ты дождешься меня, Реджинлейт. Я завоюю охаллу для тебя, для нас.
— И что ты хотел бы, чтобы я делала, в то время как ты воюешь? Мой характер Валькирии жаждет войны так же, как и твой дух берсеркера. И я тоже терпеть не могу вампиров.
Род ее матери, Лучезарные, был истреблен ими.
— Ты останешься в лагере...
Возмущенно распахнув глаза, она открыла рот, чтобы дать ему горячий ответ.
— ... чтобы обучаться, как все мои мужчины делают прежде, чем отправляются сражаться, — закончил он.
-Учиться? — произнесла она насмешливо.— Я обучалась воевать всю свою жизнь.
— Используя неправильное оружие. Ты все еще пользуешься своим длинным мечом?
— Да.
— С твоим маленьким ростом и скоростью Валькирии, ты должна биться двумя короткими мечами. Я могу научить тебя.
Реджин неохотно сжала губы, заинтригованная этой идеей.
— И как только я обучусь …, — она выжидающе протянула.
Он ответил, но так неохотно, словно слова тянули из него клещами:
— Ты сможешь присоединиться ко мне. Но только после того, как я посчитаю, что ты готова.
Валькирия прикусила клыком нижнюю губу, рассматривая это предложение.
Должно быть, он принял ее молчание за согласие, потому что наклонился, чтобы поцеловать ее шею, под дождем его рот пылал жаром.
— И, моя звездочка, знаешь что ...
Его язык щелкнул, слизнув капли с неё.
— Клянусь тебе сейчас, я буду твоим первым и… последним любовником.
Она не могла думать, когда он делал так!
— Я ... я не соглашалась на это. Разве у меня не должно быть права голоса? Опять за старое?
Он вдохнул, как будто беря под контроль эмоции, затем поднял голову.
— Дай мне шанс, и я добьюсь твоего сердца. Все, в чем я нуждаюсь — это немного времени.
Она не верила, что это могло произойти. Бессмертная, как она никогда не сможет без остатка влюбиться в смертного. Ее инстинкты бунтовали против подобных нежных чувств.
В конце концов, она никогда не сможет отдать сердце человеку, который заберет его с собой в могилу, оставляя ее сломанной и тоскующей в вечности.
Однако, было что-то очаровательное в чрезвычайной уверенности Эйдана. Как будто он знал что-то о ней, чего даже она сама о себе не знала. И ее неконтролируемые желания помешали отказать ему.
— Я дам тебе три месяца, военачальник. У тебя есть три месяца, чтобы покорить меня.
— Ах, Валькирия! — его палец ласково погладил подбородок Реджин, — твое сердечко будет моим за два.
Часть ІІІ
Семь месяцев спустя
«Где он? Я же здесь с ума схожу без него!»
Реджин мерила шагами их жилище, поскольку снаружи бушевала метель. Эйдан еще неделю назад должен был возвратиться из очередной военной кампании. Она объехала все окрестности, но не смогла отыскать его. Ни малейшего признака.
Прошел слух о захвате.
«Жив ли он вообще?!»
Эйдан. Грубый воин с медвежьими инстинктами, которого она не могла позволить себе полюбить, но которого хотела больше всего на свете.
Даже не глядя на то, что теперь она была полноценной бессмертной –ее потребность в пище исчезла, а жажда битвы возросла — она задержалась с ним, здесь, в его лагере.
«Я предпочла остаться здесь, с ним».
Она лучше всех женщин в мире владела мечом, хотя он все еще не считал её готовой к войне, и она втайне боялась, что и не сочтет.
Она также была лучшей любовницей, хотя он так и соединился с нею до конца.
Семь месяцев назад, она неоднократно пыталась соблазнить его, заставить овладеть ею полностью. Тем не менее со временем она пришла к мысли, что тоже хочет от него большего. Пусть он не смог получить ее сердца, но полностью завладел ее желаниями. Берсеркер неустанно удовлетворял ее, а также учил, как доставлять наслаждение и ему самому.
Каждый раз, когда он уходил сражаться, она просила:
— Возьми меня с собой, военачальник!
Его уловка, чтобы удержать ее в лагере?
Оставить ее сексуально пресыщенной, укутавшейся в меха, обессиленной, но сияющей от блаженства. Уже с нетерпением ожидающей его возвращения.
Поскольку это удавалось ему так много раз, Реджин начала спрашивать себя, а почему бы и не он?
Потому что как только она научилась обращатьсясо своим буйным берсеркером – зная, когда поддразнить его, когда поцапаться с ним, а когда привлечь в свои объятия и тихо пробормотать: «Шшш, успокойся, военачальник» — жизнь с ним оказалась на удивление приятной.
Он относился к ней как к богине, забрасывая подарками и сюрпризами. А еще они постоянно смеялись. Реджин наслаждалась смехом, рождающимся в его могучей груди, так же как и простыми словами любви:
— Помнишь, я тогда клялся тебе, что буду любить тебя? Я говорил правду.
Мог ли другой мужчина заставить ее пережить такое чувство как он, той ночью, когда слегка потерся о ееживот своей светлой щетиной и прошептал:
— Я хочу детей от тебя… сыновей-берсеркеров и дочерей-Валькирий.
Он приподнял голову, пристально глядя на нее своими чистыми серыми глазами:
— Ты подаришь их мне однажды?
То, что его подругой была Валькирия никак не обуздало его высокомерия. Эйдан уже вел себя, как бессмертный, — становясь все более надменным и высокомерным – что очаровывало ее.
— Один одобрит меня, — говорил он ей. – Ведь не один мужчина не будет дорожить его дочерью больше, чем я тобою.
Все было до ужаса просто. Реджин жутко хотела этого мужчину и чувствовала, что будет хотеть всегда, а значит, эти два оставшиеся им десятилетия — это слишком мало…
Он ворвался в дверь.
Она вскрикнула, вскакивая на ноги.
— Хвала богам, ты, наконец, вернулся! Где ты так долго…— она затихла, заметив дикое выражение его лица. – Эйдан?
Его глаза горели, он бросил свой окровавленный топор, сорвал с пояса меч и разорвал на себе тунику, запятнанную кровью. Его покрытая татуировками грудь тяжело вздымалась, пока он шел к ней, выражение его лица заставило Валькирию сделать шаг назад. Потом еще один.
— Эйдан, скажи что-нибудь!
— Они пробовали удержать меня вдали от тебя, — он передвинул стол, не давая ей отступать, загоняя ее в угол, словно хищник.
— Кто они? Вампиры?
— Никто не удержит меня вдали от тебя. Ни бессмертные, ни люди, ни бог. Ничто не сможет удержать меня вдали от тебя.
— Эйдан, чт-что ты делаешь? Ты на грани. Ты должен взять себя в руки.
— Моя жизнь промчалась у меня перед глазами, Реджинлейт. Я рвался в бой, потому что хочу тебя навечно, но… погибнуть, не проведя и одной ночи в твоих объятиях?! Эта мысль свела меня с ума!
Она никогда не видела его настолько глубоко во власти ярости берсеркера, разве что в бою. Они вместе работали над его самоконтролем, зная, что потеря контроля над зверем может привести к ужасным последствиям.
Его зверь бушевал внутри могучего тела, требуя овладеть своей парой.
— Я сегодня избежал смерти, только чтобы вернуться к тебе, — его рука скользнула по ее затылку, притягивая ближе, — чтобы сделать тебя своей во всех отношениях.
Н склонил голову и захватил ее грудь губами, заставив ее ахнуть.
– Сегодня вечером я буду ублажать твое маленькое тело, пока ты не охрипнешь от криков удовольствия…
-У тебя лихорадка?! Ты обезумел?! – она с силой оттолкнула его, но он снова подошел ближе. – Ты прекрасно знаешь, почему мы не можем этого сделать!
— Мы можем! Ты принадлежишь мне. И охалла будет моей! Я требую лишь то, что мое по праву.
— Это твоя ярость берсеркера говорит в тебе… говорит глупости. Ты только вдумайся в свои слова! Мы же все продумали и выбрали свой путь, и не собьемся с него.
Реджин знала, что чем горячее разгорается его ярость, тем быстрее и сильнее он становится. Если она сейчас же не уйдет отсюда, то все будет потеряно. Поэтому она решилась на обманный маневр: сделала вид, что ускользнет влево, а сама метнулась вправо, уворачиваясь от него…
Он поймал ее платье, притягивая Валькирию обратно.
— Эйдан, нэй!
Он заключил ее в клетку из своих рук,и понес в постель, опустившись на меха вместе с нею.
— Это неестественно – отрицать эту роковую потребность! Ты это знаешь, ты тоже это чувствуешь!
Прежде чем она смоглаубежать, он ухватился за вырез ее платья и разорвал его. С ревом он освободил ее тело от остатков одежды. Его жаждущий взгляд тяжело скользнул по ее груди и медленно начал опускаться ниже.
Он, словно находился на грани безумия, мускулы стали выделяться все сильнее.
— Раньше ты хотела, чтоб я тобой овладел… Теперь ты передумала?
— Нет, конечно! Я все еще хочу тебя, но не сейчас!
Он сбросил свои ботинки и штаны, возвышаясь над ней. Его член уже был готов, восставший, набухший.
Настоящий, дикий мужчина.
Против ее желания, грудь Реджин отяжелела, странное тепло разлилось внизу живота.
Каждый раз, когда просыпался дух его медведя, что-то внутри Валькирии отвечало ему. Словно он передал ей часть своего зверя, словно наложил на нее свой отпечаток.
Поэтому, как только он пробудился, она, словно сошла с ума. Реджин жаждала ответить на призыв.
И теперь ей нужно было бороться и с собственными желаниями.
— Нэй! Не делай этого!
Она била его кулаками в грудь, но когда он находился в таком состоянии, ее сила не шла ни в какое сравнение сего собственной. Он одной рукой обхватил ее запястья и завел их Реджин за голову.
— Эйдан, я…я умоляю тебя, просто подожди…
Слова застряли у нее в горле, когда его губы накрыли ее грудь, сомкнувшись на маленьком соске.
Посасывая ее вершинку, он мягко скользнул пальцем в нее.
— Влажная для меня, — зарычал он, на миг, отпустив ее сосок. И тут же ввел еще один палец, переместившись ко второй груди. Он упивался ее плотью, смакуя ее.
Ее соски были влажными и жутко ныли, требуя его внимания. Ее плоть пульсировала, сжимаясь вокруг его пальцев.
— Эйдан!...
— Ты готова, уже на грани.
Он вытащил из нее свои пальцы, и Валькирия застонала, покачивая бедрами.
Держа ее руки у нее над головой, он накрыл ее своим телом.
— Ты моя Реджинлейт!
Он мягко опустил свои бедра меж ее ног.
Она чувствовала его член, пульсирующий так близко, она так нуждалась в нем…
И, да помогут ей боги, она двинулась ему на встречу.
— Моя! — прорычал он.
***
— Мы сделали это, звездочка, — сказал Эйдан голосам, севшим от удовольствия, его горячее и сильное тело было прижато к ее. – Теперь ничего не изменить…
Он прижался к ее лбу своим.
Но Реджин едва могла сдержать слезы. За прошедшие несколько часов она испытала больше восторга, чем могла себе вообразить. Но теперь песок в их часах стремительно кончался. А сделать нужно так много.
-Ты сожалеешь об этом, военачальник?
— Лишь о том, что не делал этого на протяжении всех предыдущих месяцев.
Она через силу улыбнулась:
-Ты должен сделать эти двадцать лет моей жизни лучшими.
— Ты же не думаешь, что я передумал насчет вечности с тобой? – он приподнялся, возвышаясь над ней, обнаженный, огромный и смелый. Такой красивый, что у Реджин наворачивались слезы от восторга.
— Если бы ты видела мои подвиги, если бы видела, скольких вампиров я уничтожил, чтоб прийти сегодня к тебе!.. Ничто не сможет удержать меня вдали от тебя! Ничто не сможет остановить меня! Когда ты, моя женщина, рядом я уже чувствую себя бессмертным!
О боги, он так и выглядел.
— Один должен будет гордиться тем, что я стану его сыном.
— Эйдан!
— Откажет ли он мне, когда я выиграю тысячу битв, нося его метку?
Он указал на свою, покрытую татуировками грудь.
— Я завоюю весь мир во имя его, если понадобится!
Мощь тела этого военачальника. Сила его желания. Возможности его меча...
Его уверенность была столь велика, что Реджин заразилась ею. Если они вместе, разве им не все по плечу?
Он снова накрыл ее своим телом, входя в нее.
— И ты будешь меня ждать. Я не прошу об этом. Я требую.
Он накрыл ее рот грубым поцелуем, не допускающим никаких возражений.
Ее тело выгнулось навстречу ему, и Реджин знала, что всегда будет ждать его. Что-то в этом мужчине влекло ее, очаровывало. Она не могла объяснить что это, но не станет больше с этим бороться.
Любовь это или нет…
Но он был ее мужчиной и всегда им будет.
А затем снова было блаженное воссоединение, невообразимое удовольствие…
И позже, когда она уже начала дремать, сплетясь с ним телами, он держал ее лицо в колыбели своих ладоней, покрывая легкими поцелуями ее лоб, щеки.
— Я обещаю тебе вечность, Реджинлейт!.. И с каждым днем я буду любить тебя все сильнее…
Внезапно боль обожгла ее, словно огнем.
— Эйдан!
В нее вонзилось лезвие? Как? В панике она приподнялась и выпуталась из его объятий. Кровь хлынула рекой.
— Реджинлейт?— растеряно выдохнул он. Из его груди торчал наконечник меча.
— Эйдан! – завопила она. – Ах, боги, нет!
Вампир маячил за его спиной, убийца переместился в их жилище и нанес Эйдану удар в спину.
Вампир выдернул меч, поднимая его, чтобы покончить и с Реджин.
— За жизни, что ты отнял вчера, берсеркер! За твои войны…сейчас ты и твоя женщина умрете!
Он замахнулся; Эйдан закрыл ее своим телом, и удар пришелся ему по спине.
В тот самый момент, когда вампир собирался нанести еще один удар, Брандр ворвался внутрь и отсек ему голову топором. Вампир рухнул замертво.
Брандр бросил всего один взгляд на Эйдана и пал на колени.
— Нэй, Эйдан, — прохрипел он. – Этот дьявол, должно быть, следовал за тобою.
Все еще стремясь защищать ее, Эйдан перекатился на израненную спину и потянулся к своему мечу.
Брандр поспешно протянул ему оружие, но сказал:
— Здесь больше никого нет, друг мой. Рас-слабься…
Когда Эйдан повернул к ней свою голову, шок едва не поглотил ее. Даже оцепенело свернувшись калачиком рядом с ним, в душе она все еще вопила, все еще жаждала уничтожить ту тварь, что сделала это.
С каждым мигом Эйдану было все труднее дышать.
— Брандр заслужит охаллу и будет приглядывать за тобой… — он повернулся к другу. – Поклянись, что сделаешь это.
— Я клянусь, — сказал Брандр срывающимся голосом.
С явным облегчением на лице Эйдан обернулся к ней.
— Я люблю тебя, Реджинлейт.
Она сглотнула и огляделась вокруг. Этого просто не могло происходить на самом деле!
— Я… я тоже тебя люблю…
— Нэй. Твое сердце... все еще принадлежит лишь тебе.
Он протянул к ее лицу окровавленную руку, и она знала, что он уже почти ничего не видит.
— Мне нужно было больше времени.
Она обхватила его руку своими двумя, крепко сжимая.
— Тогда возьми его, военачальник. Возьми больше времени — сражайся за нас! Ты так быстро исцеляешься, ты сможешь выкарабкаться!
Но его веки закрылись, дыхание прерывалось хрипами. Брандр взревел от горя.
— Эйдан, вернись ко мне!
Она рыдала над ним, ее слезы скатывались по его телу.
— Вернись ко мне, вернись ко мне!
Прямо перед тем, как его дыхание прервалось, он поклялся:
— Так или иначе, любимая… я отыщу тебя.
* * * * *
… И Эйдан сдержал клятву.
Бесконечно тоскуя по Реджин, он возрождался снова и снова на протяжении тысячи лет, воплощаясь в разных лицах и судьбах, не помня своего прошлого. Но каждая его новая жизнь заканчивалась все трагичней предыдущей…
Двое любовников, связанных и проклятых судьбою.
Некоторые говорят, что это Один наказывает Эйдана за его гордыню, обрекая умирать в тот самый момент, как он находит Реджинлейт и вспоминает свою любовь к ней…
Другие же утверждают, что неукротимая воля Эйдана столь сильна, что позволяет ему время от времени сбегать из тюрьмы самой Смерти; но ни один человекне может вечно уклоняться от ее черной косы …
А кто-то уверен, что это поцелуй Валькирии был настолько сладок, и она просто околдовала смертного, который снова и снова находит ее в вечности, следуя безумной тоске своего сердца.
Но чтобы ни было на самом деле и по сей день Реджинлейт ждет.
И по сей день Эйдан возвращается…
— Сдержитесь, прежде чем разрушите себя?
«Если я услышу это еще раз ... »
Реджин Лучезарная, Валькирия,
шутница, современная воительница
Х ороший бессмертный — мертвый бессмертный.
Деклан Чейз, магистр Ордена
Глава 1
Перевод:Склепова
Редактура и вычитка: Alexandra Rhage, Strange Angel
За пределами Нового Орлеана
Наши дни
Деклан Чейз пустил свой "хамви" вниз вдоль извилистой дельты реки в сторону Валгаллы — особняка, где, как известно, обитал ковен Валькирий.
Я уже почти у цели.
Реджин Лучезарной.
Хотя его голова раскалывалась от недостатка сна, и его обычная напряженность изводила его, он испытывал возбуждение из-за своей миссии. С тех пор как две недели назад он получил досье на нее, Деклан отчаянно стремился захватить эту женщину.
Возможно, потому что ни один другой магистр, ни разу не пленял Валькирию?
Все же он напомнил себе, что целью сегодняшней ночью будет просто еще один захват, еще один заключенный, которого он доставит в Орден — смертную армию, служению которой посвятил свою жизнь.
Когда Деклан заметил сияние молний на расстоянии, то остановился в густом кустарнике, достаточно плотном, чтобы скрыть его грузовик. После того как выключил зажигание, солдат был готов к ночи с молниеносной эффективностью, развитой годами борьбы.
Чейз прикрепил свой меч к боку, потом проверил пистолеты в своей двойной кобуре и дополнительные патроны в своем темном бронежилете. Еще больше патронов заполняло карманы его камуфляжных брюк. Он отлично знал, что пистолетом не убьешь бессмертного, но выстрел прямо между глаз и с близкого расстояния мог пригвоздить его к земле.
Он открыл чемоданчик, наполненный чувствительной электроникой, доставая крохотный GPS маячок. После того как осторожно спрятал его в карман, проверил свой радио-наушник.
Несмотря на поздний час в дельте реки температура была высокой и, словно, атаковала кабину грузовика. В бронежилете, его привычных перчатках и наглухо застегнутой рубашке, он начал потеть. Капли пота стекали вниз по его груди, по бесчисленным шрамам, покрывающим его туловище.
Его вечное напоминание о времени, проведенном в аду...
Подавив те воспоминания, он сосредоточился на задании. Сегодня ночью было одно из всего двух оставшихся. Потом он сможет вернуться на свой остров, к своей святыне.
«К моим лекарствам ... »
С этой мыслью он вышел на влажный воздух, потом побежал вдоль грунтовой дорожки.
В тени дубов Чейз пробирался сквозь грязные ямы, пока не достиг распахнутых ворот особняка: пара разрушенных каменных колонн, к каждой из которых петлей были прикреплены ржавые ворота.
Он повернул за угол и остановился, озадаченный видом, открывшимся перед ним.
Довоенный особняк Валькирий был окружен густым туманом, который не двигался даже от дуновения ветра. Молнии били вокруг здания; территория изобиловала металлическими громоотводами. Призраки летали вокруг поместья, защищая его от злоумышленников.
Неуместный ряд роскошных автомобилей выстроился на подъездной дорожке. Внутри звучала громкая музыка и хриплый женский смех. Периодически крики Валькирий прорезали ночь.
Итак, вот где жила Реджин Лучезарная.
Хотя Орден обладал большим количеством информации о других видах бессмертных, таких как вампиры и демоны, о ее виде они имели лишь поверхностные знания.
Валькирии не нуждались во сне или пище, вместо этого получая энергию из неизвестного мистического источника. Хотя они и отличались внешне и по способностям, все они обладали сверхчеловеческой силой, скоростью и регенеративными способностями.
Деклан знал только один способ уничтожения ее вида: обезглавливание.
Орден собрал несколько конкретных сведений о Реджин.
Возраст: примерно тысяча лет.
Внешность: пять футов и три дюйма, миниатюрного телосложения, с небольшими когтями и клыками. Заостренные уши. Светлые волосы длиной до талии и янтарные глаза.
Но ее наиболее стоящей внимания особенностью была кожа. Валькирию назвали Лучезарной, потому что, согласно данным, её кожа сияла.
В деле не было ни одной чёткой фотографии. На фото отображался только яркий свет на месте, где должнабы быть она.
Сияющая кожа. Еще одна природная аномалия. И всё же она свободно передвигалась среди обычных людей.
Она обычно носила два коротких меча, крест — накрест на спине... даже на людях... и, как было известно по слухам, исключительно хорошо владела ими.
«Это умение не спасет ее сегодня ночью».
Если Деклан был назначен ответственным за поимку этого бессмертного создания, то она является приоритетом для Ордена. Не было случая, когда бы, он не выполнил задания. У него были резервные войска, ожидающие в городе, готовые немедленно мобилизоваться.
Первоначально он намеревался штурмовать это местечко, причиняя так много разрушений и повреждений, насколько был способен. Но внутри были и другие Валькирии, и хотя все они были женского пола, все равно стояли наравне с сильнейшими и злейшими существами Ллора.
Реджин может и была миниатюрной, но она, вероятно, и одна способна поднять автомобиль.
Выступить командой было бы излишним риском для жизни его солдат, а ведь он уже потерял людей на последнем задании. Могущественный, древний вампир устроил бойню, которую немногим когда-либо удавалось лицезреть.
Плюс еще Деклан понятия не имел, как бороться c привидениями, охраняющими дом. Нет, он подождет, пока Реджин Лучезарная будет подальше от своих родственников. И тогда нанесет удар.
Он подошел к ряду автомобилей, вытащив "жучок" из жилета. Найти тот, что нужно, оказалось достаточно просто. Надпись РеджРед на красном Астон Мартин выдала её с головой.
Заметки в досье описывали её, как хвастливую, склонную подчеркивать свою уникальность и рисоваться на публике особу. Не удивительно, что она стала его мишенью. Одной из целей Ордена было скрыть от обычных людей тот факт, что бессмертные живут среди них.
Он осторожно открыл дверь и прикрепил "жучок" под подголовником на стороне водителя. После проверки звука в своем наушнике, он осторожно закрыл дверь и повернулся, чтобы уйти...
Краем глаза, он заметил свет, и обернулся на него.
Через одно из окон фасада особняка он увидел ее, или, по крайней мере, сияние, которое она излучала.
Она на самом деле сияла...
Он тихо продвинулся вперед, скрываясь за деревом приблизительно в двухстах футах от крыльца. Он не мог видеть ее лица, но со спины, ее фигура была роскошной. Она носила пару модных неприлично заниженных джинсов и рваную красную футболку, открывающую живот.
И действительно, два меча в черных кожаных ножнах перекрещивались на ее спине.
Светлые волосы каскадом лились до талии, кроме тех, что были вплетены в беспорядочные косички, которые овивали ее голову сверху и с боков.
Деклан подозревал, что она будет столь же привлекательна и спереди; женщины Ллора почти всегда были красивы. Он терпеть не мог всех бессмертных, но особенно женщин. Они использовали свою обольстительную внешность в качестве оружия, инструмента, чтобы вскружить голову смертным мужчинам.
«Они будут отвлекать вас от вашей цели, приведут вас к гибели».
Сколько раз его начальник говорил ему это?
Ряд кустарников между ним и домом зашевелился. Другой враг в засаде? У Валькирий было много врагов. И они понятия не имели, что опасность скрывалась так близко...
Входная дверь распахнулась; женщина выскочила наружу.
Реджин.
Он резко вздохнул.
Эти дикие косички удерживали волосы по бокам от её лица, открывая тонкие, чувственные черты. Её скулы были высокими и точенными, нос дерзко вздернут. Светлые брови сошлись над яркими, живыми, янтарными глазами, а полные губы были приоткрыты.
Она испускала чистый золотой свет.
Ощущение узнавания охватило его. Сразу же тянущее, болезненное напряжение, которое он испытывал десятилетиями начало убывать.
«Почему? Каким образом?»
Она была не первой, обладающей такой неземной красотой девушкой, которую они выслеживали... на острове Ордена их было множество... поэтому он думал, что готов к её чарам. Но в его мысли закралось опасение, что она, возможно, была самой красивой.
«По крайне мере, для меня».
— Пропустите, сучки! — выкрикнула она призракам, бросая одному из них … локон волос ?
Когда существа в красных мантиях расступились, она зашагала вниз по ступенькам, цокая металлическими каблучками.
На лужайке, она остановилась и подняла голову, вытаскивая свои мечи со смертельным изяществом. Было видно, как одно из ее заостренных ушек подрагивало, когда она вглядывалась в ночь.
Она заметила Деклана… почувствовала его.
Он собрался отступить назад, когда кусты поблизости зашелестели снова.
Не раздумывая ни секунды она нырнула в них, атакуя того, кто скрывался там, независимо от того кто это. Мгновение спустя отрезанная голова вампира вылетела оттуда. Когда она выскочила из кустов, ее мечи уже были вложены в ножны, и веточки торчали из тех беспорядочных косичек. Она коснулась их, приглаживая, а затем оставила как есть, пожав плечами.
Когда ещё три женщины, пошатываясь, вышли на крыльцо, Реджин подняла голову и присела в показушном реверансе. Они подняли бокалы в её честь.
«Ведьмы, без сомнения».
Они были союзниками Валькирий и печально известными пьяницами.
Одна из них засмеялась, затем споткнулась о собственные ноги и неуклюже упала, а потом вновь захохотала.
Реджин повернула голову в его сторону. Со своей ярко светящейся кожей и живой мимикой, она пнула голову вампира, словно футбольный мяч, и мелодраматично закатила глаза. В то время как она отлетел достаточно далеко в сторону соседнего болота, она закричала:
— Это. Должно. Пройти. Весь. Пу... уть!
— Хорошо пошёл!
Ей не может быть тысяча лет от роду.
Ведьмы снова одобрительно заулюлюкали.
Задача выполнена.
Она вытащила спутниковый телефон из чехла на поясе.Что-то написала, её пальцы двигались так быстро, что почти размывались, затем направилась к машине и запрыгнула внутрь. Двигатель заурчал, когда она завела авто. Она остановилась перед домом, посигналила и опустила стекло.
— Никс! — позвала Валькирия. — Тащи свою задницу сюда!
Она что-то сказала ведьмам, понизив голос, и они взвыли от смеха. Но, когда Реджин отвернулась от них, её улыбку сменило озабоченное выражение.
Ещё одна Валькирия неторопливо вышла из этого сумасшедшего дома, черноволосая с пустыми глазами, укачивающая в одной руке как младенца, нечто, что было похоже на парализованную летучую мышь.
Она, должно быть, была Никс Всезнающей, могущественной предсказательницей. Хотя она и выглядела лет на двадцать, Никс была одной из древнейших... и наиболее сумасшедших... бессмертных в истории.
На ней были одеты длинная, спадающая свободными складками юбка, ковбойские сапоги, и футболка с надписью ВАЛЬКИРИЯ большими буквами и стрелкой, указывающей на её лицо.
Выставляют себя на показ. Самоуверенно. Христос, как же он ненавидел их.
Она тоже преподнесла локон приведениям — что-то вроде платы? — затем присоединилась к Реджин в машине, посылая воздушный поцелуй ведьмам. Две Валькирии рванули с места, и какая-то глупая песня громко зазвучала из стерео их машины... единственными словами которой были "Да-да-да". Они же начали качать головами в такт музыки.
Когда они проезжали мимо, он отступил в заросли, его сердце бешено стучало. Но вдруг темноволосая повернулась, смотря прямо на него жуткими золотыми глазами.
В тот момент как волосы на его затылке зашевелились, предсказательница пробормотала:
— Ты опоздал.
Реджин Лучезарная чувствовала какого-то врага припекающего её задницу, в то время как спешила вниз по темной проселочной дороге.
Но у нее просто не было сейчас времени для схваток на смерть. Реджин должна разыскать Люсию, пока не стало слишком поздно.
Она поправила зеркало заднего вида.
— Нас будут преследовать?
Никс счастливо закивала.
— Как обычно. — Она постучала по подбородку пальцами свободной руки. — Ты считаешь, что тебе это не по душе, но на самом деле ты будешь скучать по этому, когда все закончится.
Реджин кинула хмурый взгляд на свою сестру, стараясь изо всех сил игнорировать Бертил — летучую мышь, которую держала Никс. Это был подарок от ее тайного поклонника.
— Вижу, что мы на пути к порту Ллора, тебе, вероятно, следует сообщить мне, куда я отправлюсь сегодня вечером.
Согласно последнему докладу Никс о Люсии, та была на Амазонке.
— Хммм. Я должна помнить?
— Я. Встречаюсь с Люсией. Которая готовится убить Круаха, свой самый худший кошмар.
Кром Круах был древним рогатым богом человеческих жертвоприношений и людоедства — и монстром, который обманом заставил Люсию оставить Валгаллу. Каждые пятьсот лет он пробовал сбежать из своей тюрьмы. Последние два раза, Люсия с Реджин, ее верным другом, насильно отклоняли его условно-досрочное освобождение.
— Ничего не напоминает, Никс?
— Тьма.
— Боги, у меня нет на это времени!
«Люсия была там совсем одна, Круах вот-вот восстанет. А Никс в астрале?»
— Не вопи, — упрекнула Никс. — Ты повредишь ушки Бертил, а они нужны ей для эхолокации.
В то время как она гладила своего нового питомца и стиле люблю-его-и-балую-его-и-назвала-его-Джордж ее глаза были даже более пустыми, чем обычно. Ее видения будущего посещали ее краткими огненными вспышками в последнее время и оказывали негативное воздействие.
Придурки делали ставки в книге пари в Ллоре на то, пройдет ли Провидица Никс через это Приращение, не повредив остатки своего разума. А там уже немного осталось.
— Не беспокойся, любовь моя, — успокаивающе сказала Никс.
— Как я могу не беспокоиться... — Реджин умолкла. — Ты говоришь с долбаной летучей мышью!
Она пощекотала ее животик когтем.
— Улю-лю.
Реджин могла поклясться, что летучая мышь довольно сложила губки, прижимаясь к ее руке.
«Кормит ли Никс ту маленькую крысу своей кровью?»
— Ты разве не знаешь, что эти существа разносят Куджо? Черт, Никси, тебе становится хуже. Ты даже больше чок-чок, чем обычно.
Сестра бросила на нее краткий взгляд.
— Это справедливо.
— Ухх.
Реджин переключила передачу, шины завизжали, когда она вильнула, уворачиваясь от "дорожного убийцы" — опоссума.
— Но как насчет твоего собственного безумия, Реджин? Ты вела себя очень плохо в последнее время. Ловила кайф от пьянящих чар и случайных схваток. Ты развлекалась всё это время, и всё это должно прекратиться, если только ты не пригласишь меня присоединиться к тебе.
«Тоже справедливо».
Но что было делать Реджин? Год назад, она и Люсия провернули надирающую задницы миссию по поиску способа уничтожить неубиваемого Круаха навсегда. Вместо того чтобы просто заточить его снова. Они объездили вместе весь мир, рискуя своими жизнями.
Другими словами хорошо проводили время. Но потом принц Гаррет МакРив, вервольф, поклонник Люсии, начал преследовать ее повсюду, суя свой нос, куда его не просили.
Что сделала бы Реджин?
«Эвтаназия, МакРив, тик-так».
А как поступила Люсия?
Оставила ее, пока она страдала от похмелья.
«Оставила меня как прошлогодний гардероб».
Когти Реджин впились в руль.
После тысячелетия, в течение которого они никогда не оставляли друг друга в стороне.
«Но прошлогодний гардероб собирается вернуться обратно ».
— Никс, ты обещала мне сказать,где Люс, если я сделаю всё, о чём бы ты не попросила. Я убралась в твоей комнате. Я разбиралась с твоим Бентли в магазине, после того как ты в очередной раз вылетела с дороги. И я угробила несколько часов в приютском доме Ллора в обществе этих маленьких чертей. — Реджин стала называть его Лорфанажи предсказала, что это название приклеится к нему намертво. — В любом случае я должна уехать. Ты знаешь, что он вернётся в ближайшее время.
Эйдан.
С его улыбкой, заставляющей замирать сердце, и большими, притягательными руками. Хотя ей хотелось видеть своего Викинга в любой реинкарнации, она решила, что он мог бы прожить полноценную жизнь, если бы никогда не нашел ее.
Никстяжко вздохнула.
— Ты и в правду оставила всякую надежду найти способ быть с ним?
Реджин взглянула на нее, подавляя в себе лучик надежды.
— Есть причина не сдаваться?
— Я полагаю, что мой совет тебе был: "Пойди, найди и трахни своего берсеркера".
— Ха. Ну, знаешь, я пробовала, и это работает не на меня.
«Последние четыре раза!»
— Я просто не могу ... я не сделаю этого снова.
Чувство вины росло с каждой реинкарнацией. Она становилась его погибелью, как если бы сама наносила смертельный удар.
Эйдан был убит мечом в его первой жизни, отравлен во второй, погиб во время кораблекрушения в третьей. В четвертой его застрелили. И все непосредственно после того, как она и его реинкарнация занялись любовью в первый раз.
— Разве только ты скажешь мне, почему всё может быть по-другому в этот раз? — добавила Реджин.
«Чёрт, мог ли её голос звучать ещё более отчаянно? Но Никс помогла некоторым бессмертным с вещами подобного рода.
Почему не мне?»
— Что бы ты сделала, чтобы быть с ним, хмм? Чем бы ты пожертвовала?
— Чтобы разрушить это проклятие, я бы сделала почти все.
— Почти?
После долгого напряженного момента Никс сказала:
— У меня нет решения для тебя.
Она не могла предвидеть всё, не была всевидящей. Вместо этого она получила прозвище Всезнающая, потому что её видения появлялись бесперебойно в течение трех тысячелетий.
— Нет решения?
Она не ожидала, что Никс разрешит вопрос с тысячелетним проклятьем прежде, чем Реджин проедет на следующий красный свет, но крошка надежды в ней все же теплилась.
— Не имеет значения, — сказала Никс. — Ты могла бы найти что-то, чем занять себя. В жизни много интересного, кроме уничтожения вампиров.
— Правильно. Например, уничтожение злых каннибальских богов с Люсией, — сказала Реджин, довольная тем, что вернулась к прежней теме.
— Всегда возвращаемся к Люсии. Ты чрезвычайно преданна всем своим друзьям... даже себе в ущерб.
— Какая разница. Преданность — это не плохо.
— Конечно, если ради этого ты покинула рай. Конечно, если у тебя нет ничего, чтобы доказать это. Образно выражаясь, твой чего-то там метр — пуст. А как там насчёт той миленькой стаи леопардов-перевертышей, что хотела пригласить тебя на свидание? Преимущества широкого выбора мужчин трудно переоценить.
Если бы остальные её сестры... или, боги упаси, её подружки-ведьмы... обнаружили, что Реджин не спала ни с кем уже почти двести лет, она никогда не пережила бы этого. Но подобно какой-то глупой, дурацкой марионетке, она оставалась верной Эйдану и его реинкарнациям.
— Ты счастлива, Реджин?
Она взглянула на Никс, отвечая:
— Я — шутница, помнишь? Беспечная. Спроси любого — они скажут тебе, что я — самая веселая валькирия. — Она изучала выражение Никс, на сей раз замечая тени под глазами сестры. — А что? Ты-то счастлива? Все время выглядишь усталой.
Она не упомянула вопящие припадки Никс или исчезновения, причудливые странности, которые раз от раза становились только хуже.
— Я активно участвую в регулировании жизни тысяч существ. Которые непосредственно затрагивает сотни тысяч, которые косвенно влияют на миллионы подобно волне, достигающей миллиардов. Если бы кто-то сказал "Это нелегко быть Никси", я бы не назвала его лжецом.
Реджин никогда на самом деле не задумывалась о том, под каким давлением может быть Никс. Если летучая мышь сделала её счастливой и успокоила её, тогда ...
«Добро пожаловать в семью, Бертил».
Раздраженным тоном, Никс сказала:
— И все по-прежнему только иговорят о том, какой вес Враг Древних приобретает в Ллоре. Его влияние лишь детская игра по сравнению с моим.
Как и Никс, Лотэр Враг Древних был одним из самых древних и самых сильных существ в Ллоре. Но вампир был чистым злом.
Никс фыркнула.
— Лотэр не нормальнее, чем я.
Когда Реджин открыла рот, чтобы поправить её, Никс уточнила:
— Не намного нормальнее.
— Здесь и сейчас. — Реджин потянулась похлопать Никс по плечу, но та летучая мышь на неё зашипела. — Почему бы тебе не уединиться с кем-нибудь, сбежать с каким-нибудь мужчиной на несколько недель? Как там Майк Роу?
— Я скучаю по этому придурку с потрясающим баритоном. – Никс томно вздохнула. — Но прежде всего, я — деловая женщина. У меня нет времени развлекаться.
— Ты можешь взять просто короткий отпуск, ты в курсе? Осмотреть какие-нибудь достопримечательности.
«Это, должно быть, один из самых вменяемых разговоров, которые я когда-либо вела с Никс».
— Мне три тысячи и три года. — Никс уставилась пустым взглядом в окно. — Я уже всё видела...
Неожиданноона выпрямилась, в глазах безумие.
— Белка!
«Временное просветление».
— Эй, я знаю, ты могла бы отправиться со мной на поиски Люсии!
— Может быть, она пока не хочет быть найденной.Ты же знаешь, что она позвонит тебе перед финальной битвой с Круахом.На данный момент я скажу тебе только, что она с МакРивом.
— С кем, с кем? Я отказываюсь верить в то, что ещё одна Валькирия путается с вервольфом.
«Меньше всего правильная и добродетельная Люсия».
Грубый Ликан, ведомый лишь сексом и желанием обрести пару, и Люсия, чудесные способности стрельбы из лука, которой зиждились на целибате. Если она ляжет с парнем, то её выпихнут из Скадианок и она навсегда лишится таланта стрелять без промаха. Который необходим ей, чтобы сразиться с Круахом.
Следовательно, она бежит без оглядки от МакРива и только-то.
— Твоё дело верить или нет, я говорю то, что вижу, — сказала Никс. — А сейчас у меня есть последнее задание для тебя в Квартале. Мне нужно, чтобы ты убрала часть конкурентов. Организовала показательное убийство.
— Показательное убийство? Вауу. Сегодня должно быть воскресенье. И ты не собираешься поучаствовать?
Никс ошеломленно заморгала.
— А кто посидит с Бертил?
Реджин застонала.
— Кроме того, я собираюсь посетить магазин вуду Лоа. У неё скидки в честь Приращения. На всё.
Она засмеялась.
— Если я сделаю это, ты, в конце концов, скажешь, как мне отыскать Люсию?
«Чем бы еще побаловать летучую мышь».
— Не волнуйся, милая. Ты вылетишь сегодня же вечером. Я обещаю.
— Ты говоришь мне или Бертил? О, мне? Тогда замечательно.
Она погнала автомобиль еще быстрее, направляясь к Кварталу.
«Люсия, я уже в пути ... ты только держись».
— Скажи мне, где мои жертвы.
Глава 2
Перевод: Склепова
Вычитка: lorielle
Редактирование: Strange Angel
«Опоздал куда?»
Что, черт возьми, прорицательница имела в виду? У Деклана было искушение сразиться с Никс, но приказа заняться ею от его командования не поступало.
Так что сейчас он просто выжидал, преследуя пару Валькирий. Конечно, его Хамвине мог состязаться со спортивной машиной Реджин и её маниакальной манерой вождения, так что он просто отслеживал ее, одновременно слушая их беседу – или то, что смог разобрать сквозь статические помехи. Они были похоже на то, как если бы реле пробивало электрическим полем.
То, что он услышал, имело мало смысла для Деклана: разговор шел о берсеркерах, каннибалах и какой-то пропавшей сестре. Все, что он понял наверняка — это то, что Реджин послали кого-то убить.
Ни -кого, ни — где, а только — почему.
Показательное убийство.
Исторически ее врагами были вампиры и некоторые разновидности демонов. Она могла бы вывести его на логово какого-либо из этих видов.
Как только он въехал в Квартал, Чейз тут же заметил машину Реджин, половина которой торчала на дороге, а вторая заехала на тротуар. Авто за триста тысяч долларов похоже, рассматривался как барахло. Он придушил бы ее только за такое обращение с прекрасным автомобилем.
Он припарковался на пару кварталов дальше и бросился в толпу, ища двух девушек. Хотя он и отставал на несколько минут, очень скоро он наткнулся на Реджин, не спеша идущую вниз по Бурбон-стрит.
Отследить её было довольно просто. Она оставляла за собой шлейф из разинувших рты мужчин .
И они реагировали не только на её сияющую кожу. Валькирия шла со сверхъестественной чувственностью, её покачивающиеся бедра, обтянутые джинсами с низкой посадкой, её округлая задница привлекали мужские взгляды как огонь — мотыльков. Некоторые мужчины пытались скрыть очевидную эрекцию, другие потирали щеки, пострадав от пощечин возмущенных подружек.
Поскольку Деклан следовал за ней, даже он почувствовал, как его ствол дернулся, словно пытаясь пошевелиться для неё, — хотя его "медицина" делала это невозможным.
«Чтобы это было вызвано отвратительной мерзостью? Когда ничто иное не могло соблазнить его ослабленное, травмированное тело?»
В то время как другие, в Ордене, называли бессмертных существами или созданиями, Деклан использовал термин detrus — самое грубое слово, которое они имели для них.
Это означало — мерзость, отвратительная, ужасная гадость.
Именно так он видел их. Такими они казались всегда — с тех самых пор, как он узнал об их существовании двадцать лет назад. …
Валькирия миновала несколько кварталов, когда к ней стали подходить разные существа. Несколько ведьм пытались уговорить ее присоединиться к ним. Две остроухие женщины — вероятнее всего, тоже Валькирии, — поигрывали мечами, судя по выражению их лиц, они были настроены на битву и соблазняли Реджин пойти с ними.
Она отказывала им всем с усмешкой, которая быстро исчезала, когда она шла дальше.
Еще больше существ избегало ее. Деклан заметил несколько крупных мужчин, направившихся в противоположную сторону, как только Валькирия оказалась на виду; все они носили шляпы специфического типа. Без сомнения, это были рогатые демоны.
В примечаниях на полях её досье сообщалось, что она известна всем своей безжалостностью к демонам. Принимая во внимание, что вампиров она просто уничтожала.
Когда она остановилась, чтобы набрать что-то на своем мобильном телефоне, он отступил,используя соседнее здание как прикрытие. В это время она оглянулась со странным печальным взглядом. Это выражение не подходило ее сияющему, оживленному лицу, представляясь столь же инородным, как радость на лике умирающего человека.
Она убрала свой телефон обратно за пояс, затем свернула в глухой переулок позади пятиэтажного отеля. Без предупреждения Реджин прыгнула на балкон на четвертом этаже, легко пробежалась вдоль перил и забралась на крышу. Он видел, как Валькирия притаилась там на самом краю, её уши подергивались, пока она высматривала добычу.
«Идеальный киллер».
Если бы не Орден, бессмертные, вероятно, давно уже правили бы Землей.
Недавно по всему миру было нанесено несколько ударов по известным человеческим лидерам. Босс Деклана, Престон Уэбб, тогда сказал ему:
— Даже более спокойные виды становятся агрессивными, сын. Любое, даже малейшее перемирие между ними кажется нереальным.
Между расами действительно назревала война. Как всегда Уэбб был прав.
Деклан потерял ее из виду. Он быстро пробрался к передней части здания, а затем обежал вокруг следующего, но не увидел ее ни на одной из крыш. « Черт, где она?»Он метался вверх и вниз по улицам, вытягивая шею в попытках увидеть её.
В отдалении он услышал нечто, похожее на взрыв. Несколько секунд спустя в его наушнике прозвучал вызов от командира его резервного подразделения. Когда Деклан ответил, то услышал на другом конце звуки сражения.
Крики. Выстрелы. Это был скрежет металла?
— Магистр, цель...
— Вам не поступало приказа захватить ее!
— Сэр, она обнаружила нас!
«Его парни были добычей. Их убийство послужит в качестве примера. Твою мать!»
Он бросился на звук, поворачивая за угол. Приблизительно на расстоянии в полмили вдоль прибрежного причала в центре он обнаружил её.
Он никогда не видел ничего похожего на сцену, развернувшуюся там.
Один их трех черных фургонов горел на берегу реки, перевернутый вверх колесами. Второй лежал на улице, с боковиной, словно разодранной когтями. Тела убитых солдат валялись вокруг него.
Деклейн побежал, не в силах добраться до нее прежде, чем она ударит, кружась со своими мечами, как смерч, поражая людей с непостижимой скоростью.
Еще дюжина солдат открыла огонь по ней из чего-то, похожего на лазерные огнеметы. Но это мощное оружие не смогло её остановить.
Волосы развевались вокруг её лица, она принимала направленную на неё энергию и, казалось, поглощала её. Изогнув губы в улыбке, она вложила мечи в ножны и широко раскинула руки.
Её веки трепетали от удовольствия.
Он бежал, неосознанно дрожа в ответной реакции. В голове мелькали мысли, которых там не должно быть, порывы, долго сдерживаемые и отрицаемые...
— Это все, на что вы способны, ублюдки? — она пылала еще ярче, освещая улицу, — Мне нравится электричество, тупицы! Поразите меня чем-то другим.
Они выстрелили еще. Она втянула это в себя. Уличные фонари, окружающие ее, начали вспыхивать от ее сияющей энергии.
— Знаете что еще? Я — чертов проводник, — Она поймала энергетический заряд одной рукой и другой отправила его обратно. Её удар поразил одного солдата, взрывом его подбросило в воздух, смерть была мгновенной.
Гнев поглотил Деклана. Сила и скорость, так долго таившаяся в нем, вырвались на волю. Мышцы наполнились кровью, мысли исчезли. Размытым пятном он приближался к ней, на бегу выхватывая свой меч из ножен.
— Ты тоже хочешь кусочек? — Она повернулась к другому солдату, стреляя снова. — Как тебе это? — И снова.
Деклан подкрался к ней сзади и ухватил рукой за шею, подтаскивая к себе. Он запнулся, вдохнув её запах, почувствовав её тело. Заколоть ее, вывести из строя ...
Она билась о его грудь с непостижимой силой, и тренировки взяли верх — он воткнул свой меч в ее бок и повернул лезвие.
Молния ударила где-то рядом. Она задохнулась от боли. Даже для бессмертного это была серьезная рана.
Кровь пузырилась на её губах и вытекала из раны. Он чувствовал дрожь её маленького тела, ее кожа остывала, её сияние меркло.
"Ошибка!"— кричал его разум. Голова закружилась, привычная напряженность усилиласьпочти до непереносимого предела, парализуя каждую его мышцу. Он покачнулся, поспешно убирая клинок.
Без его поддержки Валькирия упала, свернувшись калачиком на грязном уличном асфальте. Из раны на боку хлестала кровь, она прищурилась, глядя на него. Её глаза были ярко-серебристыми, сияющими как бриллианты. Светлые ресницы, казалось, освещали все вокруг них. Две слезинки скатились по её щекам.
«Неправильно.»
Он сжал рукоять своего окровавленного меча, его желудок заурчал, и его чуть не стошнило.
-Ты, — отрывисто произнесла она. Реджин смотрела на него хмуря брови, как будто узнавая и… упрекая, — Ты заплатишь за это.
Некоторые из оставшихся солдат уставились в замешательстве на эту сцену. Напомнив себе о своей миссии, Деклан проскрипел:
— Упакуйте её.
Испытывая боль от нанесенной ей раны, она не могла защищаться, пока двое солдат связывали ей запястья за спиной. Она глубоко вздохнула, чтобы закричать, но они заклеили ей рот специальным скотчем. Еще двое опустились рядом с ней: один — с черным мешком в руках, а другой — со шприцем, заполненным седативным средством. Она дико брыкалась, но они сумели надеть на неё мешок.
После того, как солдаты ввели лекарство, ее тело дернулось два раза, затем обмякло. Совершенно беззащитное.
Эта тварь продемонстрировала чудовищную силу. Сейчас она лежала как мертвая.
Его люди обезоружили ее, а затем бросили в единственный оставшийся на ходу фургон. Ее рубашка задралась, обнажая кровавую рану, нанесенную Декланом.
Почему же ему так больно? Он провел рукой по волосам, потом стиснул свой лоб. Казалось, его череп сейчас треснет.
Тысячу раз он наносил удары, беря в плен врагов, чтобы доставить их в тюрьму Ордена. Что особенного было в этой единственной женщине?
— Магистр?— сказал солдат.— С вами все в порядке, сэр?
Деклан посмотрел на пленницу, потом вниз, на свои руки в перчатках, отмечая, как они дрожат. « Нет, черт возьми, я не в порядке!»Он почти желал, чтобы его руки были голыми, когда он схватил ее. Чтобы почувствовать женскую плоть после всех этих долгих лет...
Он жаждал прикоснуться к ней, даже когда убивал её.
Он болен.
Деклан посмотрел на солдата. И когда он холодно ответил ему:
— Конечно, я в порядке,— то про себя подумал: « Ими командует сумасшедший»
Глава 3
Перевод: Склепова
Вычитка: Lorielle
Редактирование: AlexandraRhage
Недавно приняв душ и еще полностью не обсохнув, Деклан, наконец, дотащился до своей кровати в пассажирском отсеке транспортного самолета. Он обернул полотенце вокруг бедер и свалился на надувной матрац. Солдат так яростно тер глаза, что векиначало жечь.
Его усталость не удивительна. Всякий раз, когда он выпускал на волю свои способности, то переносил острое истощение. И это было одной из причин, по которой он принимал лекарства, чтобы свести к минимуму их проявления. К тому же, он редко спал, выполняя задания.
Спустя всего несколько часов после того, как он и оставшиеся в живых бойцы упаковали в мешок Валькирию, им довольно легко удалось захватить ведьму. Теперь, наконец, он мог вернуться домой.
Деклан должен был уже вырубиться, но напряжение не покидало его, не давало покоя, словно вскрытая рана. Сколько себя помнил, онпостоянно ощущал в груди эту боль, смешанную с изнуряющим беспокойством, проевшим насквозь все его внутренности. К этому добавлялись еще и участившиеся кошмары о враге за спиной, о собственном теле, истекающем кровью от подлого удара и о пронзительных женских воплях.
«Это мучительное осознание утраты ... »
Он называл это напряжением. Потому что еще когдабыл ребенком знал: однажды оно разорвет его на части.
Его лекарство помогало, но ночные инъекции не могли подавить чувство полностью. Оно оказалось слишком сильным, слишком всеобъемлющим.
Прямо сейчас напряжение было изнурительным, а он еще вчера исчерпал захваченный с собой запас препарата. Они были в нескольких часах лету от своего секретного пункта назначения, расположенного в удаленном месте южного штормового пояса Тихого океана. А это означало, что в течение еще нескольких часов он не сможет вколоть себе дозу.
Деклан полагал, что это его судьба — постоянно сидеть на игле.
Движение самолета было неровным — погода слишком неблагоприятная. Он не возражал против полетов, даже прошел подготовку в качестве пилота, но от такой болтанки тошнило даже бывалого солдата.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ