Глава четвертая. Зелье, учение и деревню хождение

— Да где же эта книжка-то запропастилась? — ворчал Леший. Он, как и обещал, пришел с самого утра и развел бурную деятельность, — что стоишь без дела? — прикрикнул на меня дед Матвей, — иди вон в сад, да поймай и принеси мне парочку лягушат, поищи паучков, да смотри обычных не бери, только мохнатых.

— Да где же я их найду-то? — удивился я.

— А ты постарайся, вон на чердак заберись, там этого добра должно хватать. Что еще? — задумался Леший, — ах да, мне нужны будут навозные и речные жучки, речные маленькие такие, юркие, светящиеся, а потом нарви резко пахнущей пестрой травки с бабушкиной грядки. Видел такую? — поинтересовался дед Матвей.

— Ага, знаю.

— Иди, не мешайся под ногами, — выпроводил меня Леший.

М-да, задача предстояла не из легких, если лягушек я поймал быстро, засунув их в банку и завязав сверху марлей, на случай побега, крышкой закрывать побоялся, вдруг задохнутся, то с пауками пришлось повозиться, я никак не мог понять, чем они отличаются друг от друга, ну разве что, только размером. Я приглядывался и так и эдак, пока не сообразил в чем дело и от досады хлопнул себя по лбу. У паучков отличались лапки. У одних они были гладкие и блестящие, а у других покрытые мелким ворсом.

— Ах, вот вы какие, мохнатики, — довольно проговорил я и стал собирать их в очередную баночку.

Подойдя к небольшой, но сильно вонючей куче навоза, которая располагалась в дальнем краю сада-огорода, я поморщился, но надев, припасенные заранее перчатки, начал тихонько переворачивать перепревшие какашки и выхватывать оттуда черных, старающихся от меня убежать и спрятаться жучков.

Закончив с этим неприятным делом, я отнес в дом собранные экземпляры и потопал к речке. Постирав для начала перчатки (еще пригодятся) и как следует, вымыв руки, отправился к небольшой заводи.

Я честно пытался поймать этих пресловутых жучков, но они почему-то не хотели ловиться, ускользая из моих пальцев, как нож сквозь масло.

— Нет, так дело не пойдет, — устало сказал я, выжимая мокрую футболку — здесь нужен сачок.

Пришлось возвращаться и идти в сарай, перетряхивать все старье. Я помнил, что сачком играл еще, будучи совсем маленьким и был не уверен, что он до сих пор сохранился, но мне повезло.

— Ура!

Схватив так необходимую мне сейчас вещь, я со всех ног побежал обратно к речке. Выполнив последнее указание деда Матвея, я гордый возвратился домой, по пути прихватив с грядки нужную травку.

— Ну и где ты болтаешься, я тебя уже битый час жду, — недовольно проворчал Леший, но потом, видимо заметив в моих глазах обиду, смягчился, — ну ладно, не серчай, знаю ведь, что делом был занят. Пошли зелье готовить.


Леший стоял у стола и насыпал в ступку неизвестный мне порошок под номером восемь, во всяком случае, так было написано на баночке.

Увидев мой заинтересованный взгляд, дед Матвей пояснил.

— Здесь очень много ингредиентов, ты все не запомнишь, да и не нужно пока тебе это, все должно быть постепенно.

Мне было очень жаль лягушек, но им повезло, оказывается, Лешему нужна была только их слизь. Соскоблив несколько капель вязкой жидкости прямо в ступку с порошком, дед махнул рукой и посмотрел на лягушат.

— Живите.

Жучкам и паучкам, к сожалению, повезло меньше, туда же отправилось неизвестное растение. Леший перетолок в ступке полученную смесь и, добавив из флакончика, взятого с полки, фиолетового вида жидкость, перелил все в колбу, а затем, довел до кипения на спиртовке. Когда полученное зелье забурлило, дед Матвей сунул мне под нос книжку и, ткнул пальцем в нужное заклинание.

— Читай.

— Я?

— Читай, кому говорю, — и я прочитал.


To зло, что сотворил злодей

Пускай уйдет во тьму ночей.

Вернется все, как было впредь,

Запрет беду в стальную клеть.

Вернется облик, что был прежде,

И вспыхнет луч, вослед надежде,

Вернется сила, что была,

Что под проклятием спала.


После произнесенных мной слов, зелье вспыхнуло всеми цветами радуги, а затем приняло небесно-голубой цвет. Леший закупорил горлышко колбы пробкой и довольно улыбнулся.

— Ну, вот и все, готово.

— Спасибо, теперь я могу отнести его Водяному? — торопясь выполнить обещание, спросил я.

— Погоди, торопыга, — остановил меня Леший, — плохо же ты читал данные тебе книжки.

Я виновато потупился.

— Да все времени не было.

— Ладно, — примирительно сказал дед Матвей, — пошли, посидим на крылечке, проведу я тебе небольшой урок, так сказать экскурс в волшебный мир.

Мы устроились на теплых, пригретых солнцем ступенях.

— Вот ты про энергию спрашивал, помнишь?

— Ага, — кивнул я головой.

— Каждое заклинание имеет свою силу, и чем оно мощнее, тем больше забирает энергии у мага. Вот сегодня ты, прочитав заклинание, почувствовал усталость?

Я на мгновение задумался и прислушался к своим ощущениям.

— Да вроде не особо, только если чуть-чуть.

— Эх, молодежь, молодежь, все-то вам нипочем, а вот мне бы тяжело пришлось на старости лет. В каждом человеке есть жизненная энергия, а в магах ее во много раз больше. Читая заклинание, пусть самое простенькое, ты тратишь свою жизненную энергию, поэтому творить волшбу нужно осторожно и со знанием дела.

— А как-то восстановить эту энергию в себе можно?

— Конечно, вон солнце, ветер, вода, растения, все это источники энергии, которые напитывают мага. Ты вот уже сейчас полон сил, а у меня каналы приема уже не те, к старости сужаются и энергию внутрь пропускают очень плохо, поэтому я стараюсь лишний раз заклинаниями не злоупотреблять.

— А проход в твой дом?

— Так там слабенький морок навешан, на случай если какой незадачливый путник забредет. Тебе достаточно просто сказать:


Исчезни морок, растворись,

Проход в дом Лешего явись.


— Здорово, — прошептал я, — а почему ты сказал, что я не должен сейчас идти к Водяному?

— Потому, что Водяные днем обычно остаются на дне водоема и впадают в спячку, а вот ночью, когда восходит луна, поднимаются на поверхность вместе со своими женами. Развел гарем, понимаешь, как персидский шейх, — проворчал Леший.

— Женами? — переспросил я.

— Русалками, между прочим, очень вредоносные существа, хоть и красавицы. Я сейчас расскажу тебе вкратце о некоторых нелюдях, с которыми ты можешь столкнуться, а то встретишь кого и знать не будешь, что с таким делать, то ли беседы водить, то ли убегать со всех ног. Вот, например, кроме твоего домового, есть еще ему подобные: Банник и Полевик.

— Банник, это который в бане живет? — оживился я.

— Да.

— Надо бы сходить познакомиться, да и баньку истопить не помешает, ты поможешь?

— А чего мне помогать, Банника попросишь, он и затопит, слушай дальше, — продолжил дед Матвей, — Полевик- дух хранитель полей, вполне безобидный, нашего Прошкой кличут. Если встретишь когда, передавай от меня привет. Птиц-девиц можешь повстречать. К нам в леса Гамаюн иногда заглядывает, хотя большую часть времени она по миру путешествует, да судьбу предсказывает, опасности не представляет. Алконост — на краю леса поселилась, если попадется на пути, старайся близко не подходить, у нее скоро птенцы появятся, больно уж ревностно она их охраняет, как бы в беспамятство не погрузила.

— А что может?

— Эта все может, уж больно скверный характер имеет. Еще одна получеловек-полуптица Сирин, эту вообще стороной обходи, сам не заметишь, как заслушаешься ее пением, а это мой юный друг грозит полной потерей памяти. Теперь те, кого действительно стоит бояться.

Я в удивлении поднял брови, почему-то мне раньше думалось, что опасность в волшебном мире мне не грозит. Я воспринимал это как игру, увлекательную, но безобидную и только сейчас начал задумываться о реальности происходящего и об ответственности, возложенной на меня.

Оказалось, что Бабайка существует, я долго смеялся, вспоминая слова мамы и бабушки, когда они пугали меня им в детстве, если я не слушался, мол, придет Бабайка и заберет с собой. Вот тебе и детская сказка, оказалось, что он вполне реален. Был еще Злыдень — очень мерзопакостное создание, которое всегда пыталось попасть в дом и навредить хозяевам, но получалось это у него редко, домовые не пускали, защищая свое жилище и их хозяев. Одними из самых злокозненных были Навьи — духи смерти. Мне в будущем предстояло охранять деревни от их вторжения, нанося на изгороди и дома охранные знаки, да подсовывать защитные заговоренные предметы жителям деревень.

Леший посмотрел на часы и спохватился.

— Что-то долго я с тобой заболтался, Максимка, пора мне; — поднялся дед Матвей с крыльца, — ты заходи в гости, не пропадай.

— Обязательно, — ответил я и проводил Лешего до калитки.

Мне настолько понравился рассказ деда Матвея, что я сбегал в дом за книгой, снова уселся на крыльцо и раскрыл страницы.

Я узнал, что у нас водятся оборотни, хотя правильнее их будет называть Берендеи или Волколаки, первые превращались в медведей, вторые в волков. Это были или сильные волшебники или обычные люди, на которых было наложено проклятие. Были добрые безобидные Берегини, которые в отличие от русалок, спасали упавших в воду детишек, оставленных без присмотра. На болотах жила Кикимора, очень худая и остающаяся большую часть невидимой тетка со склочным характером, любившая пакостить всем подряд. Иногда, правда, очень редко появлялись упыри — восставшие мертвецы. Питались они в основном крупными животными, но не брезговали и человечинкой.

— «Какая-то смесь зомби с вампиром получилась», — подумал я, но больше всего меня интересовал Кощей Бессмертный, который наложил проклятие на Водяного и я уверен: готовил очередную гадость.

— Кощей Бессмертный, — прочитал я, — основные характеристики: агрессивен, мелочен, жаден, мстителен. Обладает очень высоким магическим потенциалом и способностью подчинять себе более слабых по дару магических существ. Похититель невинных девушек. Разряд: крайне опасен.

М-да, вот это фрукт. С таким нужно держать ухо востро, — решил я и глянул на небо.

Солнце клонилось к закату, и я понял, что мне пора идти. Взяв колбочку с зельем и положив ее в карман, направился в сторону речки.

Опустив ноги в воду, я начал ими болтать, вызывая со дна муть, как в прошлый раз, но вместо косматой гривы из толщи воды вынырнули две женские фигуры.

— Ух ты, русалки, — восхитился я, разглядывая доселе невиданных существ.

Широко распахнутые голубые глаза, утонченные черты лица и длинные зеленые волосы, ниспадающие каскадом на грудь.

Я как загипнотизированный пялился на них, слушая завораживающие, мелодичные голоса.

— Мальчик, хорошенький, — проговорила одна.

— Маленький еще, — ответила вторая.

— У меня детишек нет, теперь будет.

— Почему это у тебя, я его первая заметила.

— Ничего подобного, мальчишка мой!

— Нет, мой.

По мере их спора наваждение меня начало потихоньку отпускать и я, бочком, стараясь не привлекать внимание русалок, стал отползать от воды, но не тут-то было. Одна из них, заметив мой маневр, резко схватила за свисающую вниз ногу и рванула на себя так, что я плюхнулся в речку по пояс.

— Отпустите меня! Немедленно отпустите! — закричал я, пытаясь побороть панику, — Водяной, Водяной, помоги!

В тот момент, когда русалки, пытались затащить брыкающегося меня на глубину, на моей груди вспыхнул ослепительный свет и распространился по всей заводи.

Русалки завизжав, кинулись прочь и, отплыв на небольшое расстояние, высунули свои любопытные головы из воды, с опаской поглядывая в мою сторону.

Я посмотрел на небольшой светящийся камушек, свисающий с шеи и, с благоговением зажал его в руке, мысленно благодаря Понфирия.

— Хозяин, амулет, Леший, молодая кровь, наследник, — послышался удивленный шепот со стороны водных дев.

— Эй, вы там, больше меня топить не собираетесь? — спросил я русалок.

— Нет.

— Тогда подплывайте ближе и расскажите, куда Водяной подевался? Никак дозваться не могу.

Русалки подплыли ко мне примерно на расстояние пары метров и с интересом стали коситься в мою сторону.

— Что? — спросил я.

— У тебя амулет защиты одет, скажи, ты его где-то украл: или он тебе по праву принадлежит?

— Ничего я не крал, — моему возмущению не было предела, — мне его мой домовой Понфирий дал.

— Понфирий, это не тот ли, который у Яганны живет?

— Он.

— Так значит ты родственник Яги?

— Внук, — гордо сообщил я.

— О, прости нас будущий хранитель, коли знали бы мы, кто ты такой, ни за что не тронули.

— Прощаю, — великодушно махнул я рукой, — уж больно потешный и виноватый вид был у русалок, — только ответьте мне, вы зачем деревенских мужиков топите? Непорядок это.

— Так ведь скучно нам теперь. Муженек родимый вон: в какую страхолюдину превратился, к нему даже близко подплывать не хочется, не то, что разговаривать или обнимать. Магии у него тоже не осталось, совсем в негодность пришел, поди, помрет скоро, — смахивая слезы и морща свои красивые личики, делились своими переживаниями речные девы, — вот и сидит на дне, забрался под корягу и кручинится.

— Не помрет, — успокоил я плачущих русалок, — я как раз по этому делу и пришел к вам, зовите своего благоверного, будем ему силы, да прежний вид возвращать.

Русалки радостно завизжали и, взмахнув длинными чешуйчатыми хвостами, ушли под воду.

Долго ждать не пришлось, уже через пять минут на поверхности показался водяной.

— Привет, — помахал я ему рукой.

— И тебе привет, мальчик. Мне передали, что ты ждешь меня.

— Ага, жду, вообще-то ты мог бы и пораньше выплыть, когда мне помощь была нужна.

— А я тебе что, обязан помогать? Сам учись справляться.

— Ну, знаешь, я тебе тоже ничем не обязан, — проворчал я, — но, тем не менее, пришел не с пустыми руками.

Я достал флакончик с зельем и поболтал перед лицом Водяного. Глаза того азартно заблестели и он попытался выхватить у меня из рук склянку, но я был ловчее и спрятав ее за спину, отпрыгнул на берег.

— Не так быстро. У меня есть условия.

Водяник задумчиво посмотрел на меня, а затем важно кивнул, дозволяя продолжать.

— Во-первых, ты обязан следить за своими русалками, что бы больше ни одного утопленника по их вине не было, да и вообще, если кто нуждаться в помощи будет на твоей реке, помогать станешь. Меня признаешь, как будущего хранителя и с Лешим помиришься.

На последних моих словах Водяной попытался возмутиться, но я его перебил.

— Дед Матвей уже давно на тебя зла не держит. Это он, между прочим, помог мне зелье приготовить. Так как, ты согласен?

— Согласен, — ответил Водяной и протянул руку к вожделенному пузырьку.

— Сначала клятва, — произнес я, упрямо смотря на собеседника.

Леший заранее просветил меня на счет процедуры передачи зелья, что бы я по не знанию не попал впросак.

— И где ты такой умный выискался?

— Где выискался, там таких как я больше нет, ты мне зубы не заговаривай. Будешь клятву приносить?

— Буду, — досадливо ответил Водяник и забормотал.


Клянусь я струей, что течет подо мною,

Клянусь родниковой, студеной водою.

И силой бурлящей в предутренней влаге,

И затхлой водицей в корявом овраге.

Сей отрок, что силы вернуть мне собрался,

Ему я навеки в служение поклялся.


На несколько мгновений забурлила вода в реке, нахлынули волны, поднялся ветер, обдавая меня брызгами. Клятва Водяного была принята.

Я протянул Водяному деду флакончик с зельем.

— Смотри, если обманул, — грозно погрозил мне пальцем Водяник.

Я отошел подальше на берег.

— Только бы подействовало, только бы подействовало, — как заведенный повторял я про себя.

Когда Водяника окутал воздушный разноцветный смерч, я понял, что то-то все же происходит, а когда он схлынул, на месте страшного Водяного деда оказался молодой красивый мужчина с длинной гривой темно каштановых волос, небольшой ухоженной бородкой, накаченными сильными руками, мощным торсом и большим аквамаринового цвета хвостом.

— Ух, ты, — только и смог произнести я.

— Спасибо тебе, малыш, — сказал водяной приятным тягучим голосом, — свою клятву я сдержу, — и, красуясь, взмыл высоко над поверхностью воды, крутанулся в воздухе, а затем с шумным плюхом погрузился в воду, взмахнув на прощание хвостом и исчез в глубине.

— А куда же ты денешься, пижон, — повторил я выражение Лешего, глядя на воду.

Постояв пару минут в тишине и любуясь выглянувшей из-за тучи луной, вздохнув полной грудью прохладный ночной воздух, я с чувством выполненного долга отправился домой.


Наследующий день я решил воплотить свои планы в жизнь и добраться до ближайшей деревни. Идти собрался налегке. Закинул в рюкзак только небольшую бутылку воды: три шоколадные конфетки, сотовый телефон и зачем-то мазь от ушибов, ту, которой лечил мою ногу Леший. Понфирий что-то проворчал про неблагоразумных юношей, что ходят непонятно где и подвергают свою жизнь опасности. Мне пришлось заверить Домового, что самая большая опасность, которая поджидает меня на пути в деревню, это возможность получить солнечный удар: во избежание которого я надел кепку, что и продемонстрировал чересчур разволновавшемуся Понфирию.

Путь мой проходил через длинное пшеничное поле. Сегодня не было сильного парящего солнца, чему я несказанно радовался. Небольшой ветерок обдувал меня при каждом сделанном шаге. Невысокие, только недавно взошедшие колосья пшеницы стелились сплошным зеленовато-желтым ковром. Я сорвал один стебелек и засунул его в рот; грызя кончик.

— Красотища!

Сначала я не обращал внимания, думая, что впереди меня бежит какой-то зверек, но приглядевшись, заметил мелькающую то там, то здесь, соломенную копну волос, именно волос, а не шерсти.

— «Интересно, неужели это наш знаменитый Полевик»? — подумал я.

Остановившись и присев на корточки, я тихо позвал.

— Прошка, а Прошка, выходи, я тебя заметил.

Пару минут ничего не происходило, а затем колосья пшеницы раздвинулись, и ко мне вышел маленький человечек, сантиметров тридцать в высоту, не больше, на вид такой забавный, даже смешной немного, но я знал, что если его разозлить, то этот малыш может стать серьезным противником, с которым мне уж точно будет не сладить. Я приветливо улыбнулся, на что Полевик нахмурил свои маленькие, топорщащиеся в разные стороны бровки.

— Ты по-что мою пшеницу топчешь? — спросил он, обвинительно уставившись на меня своими маленькими глазками с длинными пушистыми ресницами.

— Ты прости меня, Проша, просто мне в деревню, которая на той стороне находится, попасть нужно. Ты уж будь другом, проводи меня по своей тропинке, чтобы как можно меньше колосков затоптал, а я тебя конфетками угощу.

Я достал из кармашка рюкзака угощение и протянул на ладошке в сторону Прохора. Полевик опасливо подошел и быстро сграбастал конфеты с моей руки, сразу же отпрыгнув назад.

— Ты откуда мое имя знаешь? — поинтересовался он.

— Так от деда Матвея, Лешего то есть. Он тебе привет передавал.

— Так, что же ты раньше молчал, дурья твоя голова, — растянул губы в улыбке Полевик, — друзья Матвея, мои друзья. Сам-то ты, кто будешь?

— Я Максим, внук Яганны, вот на лето сюда к вам приехал.

После моих слов Прошка споткнулся и запричитал.

— Да что же это такое, я же тебя прибить собирался, думал гость какой незваный объявился, мало ли кто ко мне забрести мог. Вот была бы беда, так беда. Бабка твоя меня бы потом со свету сжила: да и сам я себя простить не смог бы, угробив долгожданного наследника.

— Ладно тебе Прохор, угомонись, все же в порядке, ничего не случилось. Отведи лучше до деревни, а часика в четыре, если не сложно, встретишь, обратно пойдем.

— До деревни, это конечно можно, — важно ответил малыш, горделиво подбоченившись, радуясь, что наследник на него не серчает, а наоборот, обращается с просьбой.

Поле мы пересекли быстро, я даже не успел заметить как, видимо, у Полевика свои, магические пути-тропинки имеются.

Поклонившись по пояс хозяину полей, я вышел на небольшую грунтовую дорогу, что вела к поселению. Достав телефон и посмотрев на экран, убедился, что связь появилась. В принципе, в саму деревню можно было и не заходить, но за эти дни я ужасно соскучился по простому человеческому общению. Леший и Водяной, это конечно тоже неплохая компания, но все же совсем не то.

Набрав заветные цифры и прислонив телефон к уху, я не спеша пошел к поселению.

— Максимка? — послышался удивленный голос мамы: явно не ожидавшей услышать меня так скоро.

— Привет, мама, — радостно выдохнул я, — как там дела, как папа?

— Отец весь в работе, вечно его дома не бывает, — проворчала мама и тут же спросила, — а ты откуда звонишь, там же нет связи?

— Ээ-э, — вот об этом-то я и не подумал, пришлось сочинять на ходу. Хоть я и не любил врать, в этом случае выхода у меня не было, если бы мама узнала, что я все эти дни жил один, то непременно приехала за мной и немедленно забрала домой, чего я никак допустить не мог.

— Мы тут с бабушкой в деревню пришли за продуктами.

— Передай ей трубочку на минутку.

— Ой, мам, она как раз к знакомой зашла водички попить, да отдохнуть чуток. Сама знаешь путь не близкий, да и бабушка уже старенькая, устала.

— Ты хоть ей продукты помоги нести, а то знаю я тебя, пойдешь, руками махать, а бабуле придется все на своем горбу тащить.

— Да ты что мама, за кого ты меня принимаешь, — искренне возмутился я, — конечно донесу.

— Ты хоть ей по хозяйству помогаешь?

— Ага: — соврал я, прекрасно зная, что вот как раз по хозяйству бабушке помогать не нужно, есть у нее помощник, да еще какой. Понфирий свои обязанности ревностно охраняет, никому вмешаться не позволит. Это раньше я удивлялся, как старенькая бабуля одна справляется, а сейчас знал наверняка, что помощников у нее хоть отбавляй.

— Максим, ты хорошо кушаешь, спать вовремя ложишься? На солнце еще не перегрелся? — забросала меня вопросами родительница.

— Кушаю хорошо, ложусь вовремя, загорел, но не сгорел, — с улыбкой в голосе ответил я,

— ты вообще за меня не переживай, здесь замечательно, спасибо тебе, что отправила меня в деревню. И мама..

— Да, Максим.

— Я люблю тебя.

— Я тебя тоже, сынок.

Загрузка...