Уцелевшие воины отряда Аббадона ушли вместе с ваахами, лишь Елейла осталась стоять в окружении ангелов. Она уже собралась сложить оружие, поскольку решила не противиться судьбе и принять достойную смерть, но Михаил поднял руку и отозвал воинов. Сам же переступил через лежащего без чувств Абигора и направился к своей ученице:
- Я надеялся увидеть тебя, - произнес он как раньше, по-отечески.
- Вот, учитель я перед вами, - с горечью в голосе ответила Елейла. – И приму за наивысшую награду смерть от вашей руки.
- Ты думаешь, я когда-нибудь осмелюсь занести над тобой меч? – искренне удивился архангел. – Нет, девочка моя. Я продолжаю верить в тебя, в тот свет, что таится в глубинах твоей души.
- Посмотрите на меня. Я демон, слуга Люцифера, его… - на этом слове дева смолкла, постеснявшись произнести вслух столь оскорбительное звание наложницы.
- Я смотрю на тебя и вижу прежнюю ученицу, которая будет сражаться до последней капли крови.
- Не старайтесь, мне нет оправдания, - жестко ответила дева.
- Ты все еще можешь заслужить прощение Отца, - уже куда более серьезно сказал Михаил. – Знаешь, что хранится в тайниках под этим храмом?
- Нет.
- Свиток Сфиры, первого архангела.
- Значит, свиток существует на самом деле? – удивилась падшая.
- Да. Послание Сфиры не дошло до людей, увы. Если бы тогда все получилось, Люцифер давно бы сгинул во мраке своей ненависти к Отцу.
- Но раз свиток здесь…
- Нет, Елейла. Человечество сейчас не готово принять такую силу, оно не сможет распорядиться ею правильно, слишком слаба вера. Я пришел забрать свиток.
Тогда дева покосилась на истекающего кровью демона, неожиданно ей стало жаль его. Выходит, снова дилемма. Или она вступит в бой за артефакт, или позволит учителю завершить тысячелетнюю миссию. Падшая сжала рукоятку меча, чем заставила ангелов волноваться:
- Подумай, как следует, девочка моя, - спокойно произнес Михаил. – На чьей же ты стороне. Если свиток окажется в руках сатаны, земля содрогнется, человечество захлебнется в собственной крови, мы не сможем предотвратить тот хаос, который смертоносной волной пронесется по земному шару, по крайней мере, не сразу. Ты такой участи желаешь невинным душам?
- Я не встану у вас на пути, - на выдохе ответила Елейла. – Делайте то, зачем пришли. Но Абигора я заберу.
- Хорошо. Он выживет. Этот самоуверенный демон еще долго будет вспоминать сегодняшний день.
Михаил кивнул нескольким ангелам и те немедленно отправились в подземелье, а Елейла подошла к Абигору.
- Он сыграет важную роль в твоем будущем, Елле, - продолжил архангел.
- Вы что-то знаете?
- Знает Отец, он поделился со мной частью своих знаний. Выбирай соратников внимательно, слушай интуицию. В Аду есть те, кто сможет помочь тебе, но ошибись с выбором, и рядом неминуемо окажутся враги.
- Благодарю, наставник.
К тому моменту вернулись воины, один из них нес ржавый ларец.
- Он у нас, - заявил ангел.
На что Михаил кивнул, затем подал знак войску готовиться к отбытию. И только архангел собрался расправить крылья, как Елейла остановила его:
- Поведай мне, откуда у вас информация о планах Люцифера?
- Везде есть предатели, Елле. Потому я и прошу тебя, будь осторожна в выборе соратников.
В следующее мгновение Михаил взмыл в небо, за ним последовали остальные. Спустя пару секунд их не стало. Падшая же окинула взором площадь перед храмом, ветер уже разметал прах, оставшийся от убитых демонов, на небе по-прежнему сияло солнце, сквозняк по-прежнему завывал в арках пустого храма. Все выглядело так, будто и не было битвы.
Дева склонилась над умирающим Абигором, его глаза продолжали кровоточить. Она уже взяла его за руку и собралась совершить переход, но заметила какое-то движение у северной колонны храма. Не прошло и минуты, как падшая оказалась там. Все это время за ними наблюдал старец, тот самый, который указал ваахам на место нахождения свитка.
- Прошу, - взмолился человек. – Не губи, я ничего никому не скажу. Я очень стар, мне не до ваших разногласий.
- Что тебе дал ваах? – ледяным голосом спросила Елейла.
- Деньги, всего лишь деньги.
Но падшая видела ложь в его взгляде, слышала ложь в стуке его сердца.
- Покажи.
Старик нехотя достал из-за пазухи пузырек с черным порошком.
- Значит, деньги, - усмехнулась дева. – Ваах оказался щедр, пепел Преисподней. Ты предал Отца, старик, когда согласился помогать сатане, но решил на том не останавливаться и захотел вечной жизни на земле. Так не бывает, так неправильно, - говорила падшая и крутила в руке пузырек. – К тому же, твои глаза слишком много видели, а уши – слышали.
В следующее мгновение Елейла схватила старика за горло и поглотила его душу. Поглотила навсегда. После чего вернулась к телу Абигора, взяла за руку и совершила переход.
Глава 15
Вот уже два месяца я пытаюсь вернуть Гелика к реальной жизни. Провожаю и встречаю из школы, так как он завалил два экзамена, и вынужден теперь таскаться туда на дополнительные занятия, а иначе аттестата ему не видать, сопровождаю на работу, в общем, стараюсь не выпускать из виду. А еще говорю с ним, много говорю. Но он будто не слышит меня или просто не хочет слышать. Гел опустил руки, перестал верить, перестал хотеть. Не знаю, что я еще могу придумать, как вытянуть его из этого состояния. Ведь самое ужасное в его депрессии не апатия, а дурь, которой он заедает эту самую апатию.
Пару дней назад мы даже подрались. Урод Герыч принес ему очередную дозу, я же попыталась забрать – в итоге у меня был разбит нос, а Гелик в состоянии экстаза провалялся полдня в землянке. И какой от меня толк, если я не могу помочь другу! Вся эта абракадабра с управлением материей – чушь собачья. От того, что я из воды или земли могу сложить оригами никакой пользы, для реальной жизни нужно другое, нужны лекарства, медики, условия и, конечно же, деньги. А у меня ничего этого нет…
Абигора и Гадриэля пришлось послать куда подальше, они отказались мне помогать, хотя я уверена, спасти Гелика было в их силах. Оба в один голос заявили, что не имеют права вмешиваться, только один сослался на божий промысел, а второму было просто параллельно на судьбу моего друга. И какие они после этого высшие силы? Теперь понятно, почему человечество захлебывается в продуктах своей жизнедеятельности. Небожителям плевать на нас всех.
Сегодня я снова сопровождаю Гела в школу. И такое ощущение, будто он уже ненавидит меня. В глаза не смотрит, когда задаю вопросы – молча, отворачивается.
- Я буду ждать тебя, - сказала очередной раз в пустоту.
Гел бросил на меня уставший взгляд и поплелся в класс.
- Долго еще будешь нянчиться с ним? – раздался голос за спиной.
К слову, я не испугалась, за все время успела привыкнуть к этим неожиданным визитам.
- Столько, сколько потребуется.
- Бестолковая ты, - с иронией в глоссе произнес Абигор. – Он сам выбрал свой путь, вот пусть и идет им.
- И куда приведет его этот путь?
- Скорее всего, на кладбище.
- Слушай, Абигор. А не пошел бы ты в жо… - но он не дал договорить.
- Там слишком темно, - усмехнулся этот гад. – Тебе нужно продолжать занятия. Самопознание – твой шанс на светлое будущее.
- Я вне игры до тех пор, пока не поставлю Гела на ноги.
- А если не выйдет?
- Костьми лягу, но помогу ему. Ты же иди, давай, и передай мои слова крылатому.
- Запомни, Роксана. Время не на твоей стороне. Я не буду долго ждать.
Но я лишь отмахнулась от него и пошла к воротам. Мне было не до его пафосных речей или завуалированных угроз.
Прежде чем отправиться на работу, решила заглянуть в дом Димона. Мы же так и не навели там порядок. Может, с этого стоит начать? Может, тогда порядок придет и в наши жизни?
Хибара Димаса располагалась недалеко от разрушенной церкви. Участок в восемь соток зарос травой и молодыми деревцами. Немного пошатавшись вокруг дома, отыскала среди бурьяна колодец и клозет. Уже хорошо! Затем вошла в дом. Маленький предбанник, три комнаты, кухня и два лаза, один в подпол, другой – на чердак. Ну, что тут сказать, клоповник он и есть клоповник. Сплошная грязь, пыль, всюду какой-то хлам, на подоконниках горки мышиного дерьма вперемешку с дохлыми мухами, а уж на кухне что… Сгоревшие кастрюли, ложки, ясное дело откуда, нарики давно ныкаются по здешним домам, тут тихо и кайфовать никто не мешает.
Дом-то вполне себе ничего. Многое, конечно, требует ремонта, но вид из окон хорош. Как раз на поля и частично на церковь. Димону повезло, я считаю. Он житель сельский, город его особенно никогда не привлекал, а здесь – тишь и благодать. И с наркошами Димас быстро разберется, когда вернется из армии.
Я решила сегодня вечером затащить сюда Гела и как следует поработать. Пора уже перебираться из землянки в нормальные условия.
До магаза добралась быстро, а у дверей меня дожидался сюрприз – Влад с роскошным букетом алых пионов.
- Привет! – радостно произнес он. – Это тебе!
- Ну, привет. В честь чего такая красота?
- Не знаю, - как-то стушевался он. – Букет вот приготовил, а про пламенную речь не подумал.
- Спасибо. Чей палисадник ограбил? – усмехнулась я.
- Это у матери моей растут.
- Так ты же вроде городской?
- Как бы… Все мы вроде городские. Моя мать из соседнего села, дом большой, скотину держит. В общем, все как надо.
- Ты глянь, - рассмеялась я. – Первый жених на деревне! И яйки свежие на завтрак и молоко парное в постель.
- Да нет, - покраснел Влад, реально пунцовый стал. – Это я так, к слову.
- Ладно-ладно, извини. Тебе бы уже привыкнуть ко мне, я колючка и чуть-чуть стерва, так что не обращай внимания.
- Ну, я поехал, - вдруг заторопился он. – Товар сдал Елене, все сверил, все проверил. До встречи, Рокси.
- Пока, - протянула я вслед уходящему водиле.
Когда зашла в магаз, сразу же зарылась носом в букет. Вдохнула тонкий аромат, от которого возникло ощущение душевного комфорта. До чего же приятно получать цветы, оказывается.
У прилавка меня встретила Леночка, она тут же «оценила» обстановку и расплылась в довольной улыбке:
- Везет тебе! Что ни мужик, все у твоих ног. И чем только цепляешь? С виду мешок с костями, разве что не гремишь.
- Сама не знаю.
- Даже Колька вон о тебе печется, - затем она взяла букет и так же закопалась в нем носом, втянула аромат. – Эх, хороши цветочки! Мне таких отродясь не дарили. Разве что электрик местный Володька и то, пришел как-то под вечер с бутылкой сивухи, да с ромашками облезлыми, видно в поле надрал, торопился, что прям с землей притащил. И вот ведь гад, даже закусь зажал, думал так прокатит.
- И что?
- Что «что»?
- Прокатило?
- Отправила восвояси, мне таких грачей залетных не надо. Другое дело Колька. Он и подарок купит, и деньжат до получки подкинет.
- Ну, да… Колян тот еще - грач, - усмехнулась я.
- Ладно, - вышла из-за прилавка Лена. - Принимай смену, а я пошла.
- Давай.
Когда она отчалила, я быстренько проверила кассу, пробежалась по залу, затем слетала в кладовую, по разрешению босса набрала кое-чего из продуктов, уложила наш с Гелом ужин в холодильник и вернулась за прилавок, само собой, не забыла про шикарный букет, поставила в трехлитровую банку, будет теперь глаз радовать.
А ведь Лена права, и чего только мужики во мне находят такого? Я обычный подросток, фигура эдакого середнячка, вечно в лохмотьях и частенько с растрепанными волосами. А может дело вовсе не во мне, точнее не в том, какая я, а просто в молодости? И этих великовозрастных извращенцев тупо влечет юное несформировавшееся до конца тело? Да, скорее так и есть. Разве что Влад и Димас не из их числа, Димас уж точно. Эх, с расставания прошло всего три месяца, а такое ощущение, будто несколько лет. Мне его не хватает, вот без всех смогла бы прожить спокойно, а без него никак, он часть меня. Только Димон ждет чувств… Но ладно, о плохом лучше не думать, тем более Гелик увяз в проблемах по самую макушку.
Возможно, перспектива обустроить наше будущее жилище взбодрит его, подстегнет. Как же хочется в это верить.
И с каким же воодушевлением я летела в школу. Гел как раз только должен был закончить, но из дверей вышли все двоечники, кроме моего друга.
- Эй! – обратилась к Степанову, однокласснику Гелика. – Где Гел?
- Не знаю, его на занятиях вообще не было, классуха орала как резаная, что если еще раз прогуляет, оставит его на второй год.
- Вот значит как, - прошипела я и, честно говоря, готова была взорваться от злости.
Мысли, где именно он мог находиться, были. Скорее всего, заброшенный продсклад, а может и клуб. Но соваться туда одной – не лучшая идея, ведь если Гел под кайфом, что скорее всего, помочь мне при необходимости не сможет. И я пошла в дом Димаса, нужно было срочно выпустить пар, а уборка – отличный способ это сделать.
Одинокий фонарный столб освещал дорогу, я шла не спеша, а следом ползла моя сгорбленная тень. На улице было тихо, в кустах стрекотали кузнечики, комары то и дело пытались напиться моей дьявольской крови, а может и ангельской, хотя какая к черту разница. Хибара встретила угрюмым видом покосившейся двери и темными окнами, благо я прихватила из магаза лампочку. Вкрутила ее в зале, после чего снова вышла на улицу, надрала веток, перевязала бечевкой, и получился вполне себе достойный веник.
Поработала на славу, вымела всю грязь, собрала по всем углам паутину, сложила в пакеты сгоревшую посуду, шприцы и прочую дрянь. Мытье полов решила оставить на завтра, все-таки режим есть режим, и в детдом я должна явиться вовремя.
Из мебели здесь был только стол на кухне и разодранный до пружин диван в зале. Стол я передвинула к окну, мне сразу представилось, как было бы здорово пить здесь чай и смотреть в сад. Удивительно, насколько сильно меняет человека понимание, что у него есть дом. В детдоме я всегда чувствовала себя инородным телом, чужой, стены казарм вызывали лишь одно желание – поскорее сбежать. А здесь все иначе, здесь я могу ощутить себя обычным человеком, у которого есть крыша над головой. Разве не прелесть, дожидаться конца рабочего дня, покупать что-то вкусное и идти домой, затем готовить ужин, прибираться и ложиться спать в свою постель. За эту жизнь я готова отдать все свои способности, готова отказаться от всех перспектив оказаться в иных мирах.
Вот бы еще и Гелик понял истинную ценность жизни вне детдома, осознал глупость своего поведения. Ведь нет ничего прекраснее трезвого взгляда на окружающий тебя мир. А он всю жизнь прожил в фантазиях, теперь же решил окончательно расстаться с реальностью.
От размышлений меня отвлек стук в дверь. Я даже подпрыгнула от радости. Гелик все же решился прийти!
Но на пороге стоял не друг, а два сверхъестественных идиота.
- Наводишь порядки? – с лучезарной улыбкой спросил Гадриэль.
- Угу, - ответила чуть слышно и ушла в зал, где уселась на диван.
- Что с настроением? – вступил Абигор.
- Гелик…
- Вот ты сидишь тут, испытываешь муки совести, а ему плевать, ему сейчас хорошо, - спокойно произнес демон и присел около меня.
- Ты знаешь, где он?
- Да. Он в местном наркопритоне, - сказал он, разглядывая свои синюшные ногти. - Загрузился по полной, лежит себе, бормочет что-то неразборчивое, ручками-ножками сучит.
- И где же здесь ты видишь повод для радости? Гелик мой друг, мой брат. Он запутался, я хочу вернуть его к прежней жизни, но не получается, - сказала это, глядя ему в глаза. – А тебе весело? Ты весь такой демон, у-у-у-у, радуешься чужому горю. А ты? – перевела взгляд на погрустневшего ангела. – Стоишь, ручки сложил, глазки опустил. «Я не могу, не имею права, Боженька меня накажет, отшлепает по моей ангельской попке». Вы выглядите жалко.
- Что ты от нас хочешь? – искренне удивился Абигор. – Этот и впрямь не имеет права вмешиваться, поскольку он даже не ангел-хранитель, он воин.
- А ты? Ты кто? Попиратель законов божиих? Посланник смерти, страданий, разрушений?
- Я в первую очередь твой сопровождающий. И задачи потакать тебе - не стоит. Моя забота – это твое возвращение домой и все.
- Как я и думала, два бестолковых создания. А знаете, мне все это надоело, не хочу больше вас видеть. Оставьте меня в покое, так я смогу принять взвешенное решение быстрее и возможно подамся в верхи или низы.
- Увы, - наконец-то заговорил ангел. – Абигор, видимо, не сказал главного. Ты нужна не только нам, но и еще кое-кому и этот кто-то желает твоей смерти. Наша задача оберегать тебя на земле, пока ты не выбрала одну из сторон.
- Вот как… Забавно. И кто же охотится на меня?
- Не важно, - сухо произнес Абигор. – Я уже говорил тебе, времени у нас не так много. Скоро ты достигнешь того возраста, когда силы света и тьмы смогут вступить в борьбу за тебя.
- Я ничего не понимаю. Хватит нести бред! – снова злость накрыла волной, отчего даже предметы в комнате пришли в движение. – Убирайтесь оба!
- Вот видишь, скоро ты дашь о себе знать всем. Твоя сила велика, а контроля над ней нет. Пойми, тебе нужно учиться. Если обнаружишь себя, то те, кто придут по твою душу заденут всех.
- Хорошо, хрен с вами. Я буду учиться, но сейчас мне нужно время, чтобы помочь Гелу.
- Ладно, - дотронулся до моего плеча Гадриэль. – Мы дадим тебе время. Ты поступаешь правильно, это заслуживает уважения. И еще, единственное, в чем мы можем помочь, так это вернуть Константина в детдом.
Абигор даже поморщился, услышав слова ангела, но решил смолчать.
- Когда ты вернешься, он уже будет в своей кровати, - произнес на прощание Гадриэль, после чего они растаяли в воздухе.
- И зачем стучались в дверь? – произнесла на выдохе. – Могли бы просто «пф» и появиться.
Ангел не обманул. Когда я вернулась, Гелик действительно был в постели, он спал. Я же приняла душ и хотела уже пойти в свой блок, как вдруг на меня налетел Федька. Этот олух чуть с ног не сбил:
- Ты офигел! – рявкнула на него. – Смотри, куда несешься.
- Так я к тебе и бежал, - выпучил на меня испуганные глаза Федя.
- И чего хотел?
- Сегодня старшаки вернулись из города и знаешь, что сказали?
- Что?
- Димас возвращается! – расплылся в широченной улыбке наш стукачок.
- Чо за бред? Он всего-то три месяца как в армии.
- Ну, не знаю. Ребята сказали, что возвращается.
- Когда?
- Завтра.
- Не врешь? – покосилась на него. – Учти, если гонишь, ушатаю!
- Да не, клянусь чем хочешь! Реально завтра.
- Ладно, вали давай.
- А сигаретку? – снова заулыбался шкет.
- Это за что?
- За крутую новость!
- Ай, хрен с тобой, на, - и я протянула ему всю пачку.
- Ого, Рокс! Спасибо!
И Федька побежал дальше оповещать народ. А я в состоянии глубоко шока добрела до комнаты.
Не может этого быть. Димон еще не отслужил. Скорее всего старшаки поприкалывались. Да-да, скорее так и есть.
Послание пятнадцатое
С появлением во дворце Елейлы с полуживым Абигором, которого она вела под руку, демоны пришли в смятение. Двое стражников тут же бросились к своему предводителю и немедля оттащили его в казармы, куда следом за ними направились ваахи. А дева пошла сразу к Люциферу, но на полпути остановилась. Ей совершенно не хотелось очередной раз выслушивать угрозы от сатаны, да и видеть его особого желания не было. Посему она развернулась, и устремились в казармы.
А там, на столе лежал Абигор. Кровь, что текла из глаз, запеклась и теперь ровными линиями тянулась от век до губ и шеи. Ваахи о чем-то тихо беседовали, пока один из них не оскалился на второго:
- Нет! – рявкнул он. – Тут нечего делать! Я здесь не помощник!
- Владыка не потерпит твоего бездействия! - повысил в ответ голос второй.
Но возмущенный ваах лишь вскинул руки и поспешил удалиться. Его же собеседник повернулся к падшей и тихо спокойно произнес:
- Тебе придется доложиться Люциферу. Скажи ему, что его главнокомандующий пришел в негодность. От этого демона, - покосился на Абигора, - больше нет толка.
- Вы же здешние мудрецы и лекари, - с недоумением во взгляде уставилась на него Елейла. – Неужели вам не под силу исцелить собрата?
- Никто не будет тратить силы на того, кого коснулись архангелы. Это бесполезно. Абигору нужно было быть осмотрительнее.
На эти слова дева только и смогла, что покачать головой. Демоны и этим все сказано. Жестоки, коварны, но в то же время трусливы. Когда ваах скрылся, Елейла подошла к бренному телу Абигора. Она долго смотрела на него, смотрела без жалости, без сочувствия, но и без отвращения. В ней снова боролись два желания, первое – оставить его и дать умереть, а второе – спасти, ибо слова сказанные наставником заставили ее серьезно задуматься. К тому же Абигор был самым достойным среди всей прочей нечисти, населяющей Преисподнюю.
- Ты мне еще будешь должен, - прошептала она и положила руку демону на лицо.
Падшая буквально впилась ногтями ему в кожу и спустя мгновение ярко-желтые потоки света подобно тягучей амброзии потекли по ее руке, скоро переместившись на демона. Свет впитался в него, после чего Абигор несколько раз дернулся и на резком вдохе открыл глаза.
- Ну как? – нехотя спросила Елейла, затем убрала руку. – Видишь меня?
- Да, - в его голосе чувствовалось недовольство вперемешку с некой обреченностью. – Но не стоило.
- Ты прав, не стоило. Но так было нужно.
- Что ты сделала?
- А что ты ощущаешь? – с прищуром спросила дева.
- Будто меня окунули в чашу с теплым воском. Отвратительное тепло заполнило каждую клетку моего тела.
- Эх, не понимаете вы сути ангельской благодати. К твоему счастью я еще не утратила всех своих способностей.
- Выходит, ты меня исцелила? – усмехнулся Абигор.
- Нет. Скорее облегчила твои страдания. А уж как ты справишься с тем ранением, которое нанес тебе Михаил - мне неизвестно.
- Он мог и должен был уничтожить меня, почему оставил?
- Не знаю, видимо посчитал, что ты пока еще для чего-то нужен. Вам бы всем давно пора понять, Небесная армия всегда будет на шаг впереди.
Но их беседу прервал Люцифер, он подобно разъяренному зверю ворвался в казарму:
- Это правда?! – крикнул он, глядя на Абигора. – Правда, что ты теперь меченый?
На что Абигор молча, кивнул и опустил взгляд.
- Задери вас обоих Ахерон! Я вверил тебе свою армию! Наделил силой, предоставил свободу! Убрал с твоего пути Небироса! И что я получил в итоге? Жалкого никчемного вояку, которого еще и пометили! Ты теперь ничто! Ты мусор! Бессмысленный сгусток энергии!
Демон тогда поднялся, слез со стола и, сложив руки на груди, встал напротив Сатаны. Люцифер не стал долго ждать, он явил свою суть, отчего даже Елейла вздрогнула, ибо такой ярости она еще не видела. Сатана принялся избивать своего слугу, удары сыпались на Абигора один за другим, демон же терпел, стиснув зубы.
Скоро до ушей девы донесся отчетливый треск – кости Абигора начали ломаться, но Владыка и не думал останавливаться. Очередным ударом Люцифер проломил демону грудину, скоро настала очередь ног и рук. В какой-то миг, когда сатана замешкался, Елейла смогла рассмотреть страх в глазах Абигора.
Наконец-то! Спустя непродолжительное время истязательств, которое для всех показалось вечностью, Владыка остановился. Он прекратил избиение, однако не завершил то, ради чего подверг своего слугу таким пыткам. Люцифер сел сверху на лежащего без движений и захлебывающегося кровью Абигора, после чего большими пальцами впился ему в глаза, Елейла даже отвернулась. Демон застонал из последних сил. Скоро послышался тихий шепот, Владыка заговорил, но так тихо, что падшая не смогла разобрать ни слова. Елейла снова посмотрела на них и то, что увидела – поразило ее до глубины души. Из покалеченного тела демона корчась и сопротивляясь, выходил светлый дух. Теперь дева поняла, о чем говорил Люцифер. Михаил не просто ранил Абигора, он озарил его проклятую душу божественным светом – пометил, в результате чего суть демона начала меняться. Потому-то ваахи и не захотели дотрагиваться до него, ибо столь сильная энергия света могла затронуть каждого проклятого. Лишь Люцифер мог побороть ее.
Как только дух отделился и завис в воздухе, кожа демона приобрела темно-серый оттенок, почти черный, а дева тут же ощутила небывалый холод, который начало источать тело Абигора. А дух продолжал сопротивляться, но Сатана и не думал останавливаться, он все громче и громче произносил неизвестные Елейле слова. Светлая энергия пыталась перейти на Владыку, пыталась завладеть им, однако Люцифер сдерживал ее на месте. Но скоро и сатана начал уставать, его голос уже не был столь уверенным, по коже рук поползли трещины, из которых потекла темно-бурая кровь. На мгновение Елейле показалось, что сейчас свершится великое чудо, и Люцифер падет перед силой Отца, но того не случилось. Произошло все до наоборот, божественный свет начал меркнуть, дух прекратил сопротивление и вот, последний всполох погас, дух демона снова почернел, тогда сатана замолчал и позволил темной энергии вернуться в тело хозяина.
Падшая смотрела на все происходящее с ужасом и восхищением одновременно. И снова поймала себя на мысли, что на самом деле ей не хотелось бы лицезреть гибель сатаны.
Владыка, слегка пошатываясь, наконец-то поднялся. Он прошел мимо девы и небрежно бросил в ее сторону:
- Когда только ты прекратишь меня разочаровывать.
Главное, что он не в курсе ее разговора с Михаилом, а об остальном можно подумать позже. Елейла хотела было подойти к Абигору, который продолжал медленно истекать кровью, лежа на полу, но на нее снова нахлынуло то жуткое состояние. Снова дева ощутила жар внутри, будто ей дали испить расплавленного свинца, изо рта и носа пошел дым. Ей хватило сил лишь позвать воинов, чтобы те позаботились о своем главнокомандующем, затем она поспешила покинуть казарму. По пути в покои Елейла несколько раз останавливалась и опускалась на пол, ибо боль буквально сковывала тело. В такие моменты она видела те самые тени, которые преследовали ее в первые дни после низвержения, они тянули к ней свои тощие длинные руки, пытались схватить.
Добравшись до кровати, дева легла. Елейла хотела впасть в особое состояние, при котором сознание отделялось от тела и отправлялось в путешествие во времени, но боль и жжение изнутри не позволили ей этого сделать.
- Прости, - зашептала она сквозь стиснутые зубы. – Прости меня за все… Я знаю, что получаю то, что заслужила, что заслуживаю еще больших мучений за все сотворенное под началом сатаны… Ты справедлив, ты велик, и я хочу верить, что когда-нибудь ты простишь меня.
Неожиданно для себя самой падшая уснула. То ли молитва помогла, то ли усталость совладала с нею, но Елейла смогла сквозь сон впасть в забвение. Тогда боль отступила, а душа окунулась в счастливые мгновения прошлого.
Проснулась она от того, что кто-то тихо гладил ее по руке. Открыв глаза, Елейла обнаружила рядом с собой Люцифера. Он сидел, облокотившись на спинку кровати, и смотрел куда-то в сторону. Падшая опустила взгляд на его руку, по коже Владыки все еще тянулись трещины с запекшейся кровью. Черные волосы сатаны переливались в свете дрожащих от сквозняка свечей, белая полурасстегнутая рубашка источала тонкий аромат, который будоражил сознание падшей каждый раз, когда она вдыхала его.
- Что привело тебя? – чуть слышно спросила дева.
- Даже в моем существовании случаются такие периоды, когда хочется быть с кем-то рядом.
Елейла тогда приподнялась и легла головой ему на грудь. И вдруг на нее снизошло умиротворение.
- Отец даже более жесток в своих наказаниях, чем я – обреченно произнес Люцифер и накрыл ладонью ее голову. – Я наказываю грешников болью телесной, демоны терзают их снова и снова, но Отец заставляет страдать иначе. Он даровал нам чувства, а чувства – это самая изощренная пытка, коей только может подвергаться душа. Чувства бессмертны, как и мы. Они лишь меняют свое направление.
Для Елейлы отчасти его слова прозвучали как признание, она прекрасно понимала сатану, ибо испытывала то же самое.
- Но иногда чувства исцеляют, - она подняла голову и посмотрела ему в глаза.
- Нет, не исцеляют.
- Позволь доказать обратное.
Дева подалась к нему и поцеловала, в это мгновение трещины на руках Люцифера затянулись, а во взгляде снова появился блеск.
- Вот видишь, - прошептала ему на ухо Елейла.
Тому удивился и сатана, поскольку еще не случалось подобного. Ни одна демоница или падшая не могли влиять на него столь сильно.
Люцифер этой ночью проявил ласку и нежность, он искренне доказал ей, что впал в самое пагубное состояние, которое только могут вызывать чувства – в зависимость. И с каждым поцелуем, с каждым касанием ее тела к нему возвращались утраченные силы. А дева в свою очередь ощутила небывалую легкость, коей ей так не доставало. По воле Отца они стали наказанием и отрадой друг для друга.
Наутро дева проснулась одна. И стоило ей подняться с кровати, как снова внутри возникло легкое жжение. И чтобы хоть как-то справиться с болью, Елейла провела несколько часов, лежа в ванне наполненной ледяной водой. Буквально заморозив себя снаружи, получилось погасить жжение изнутри. Но скоро покой нарушил Ваалберит, он донес, что в зале ее ожидает Абигор и желает немедля поговорить.
Пришлось собраться и отправиться на встречу. Падшая явилась в зал казармы и еще некоторое время ждала, когда Абигор соизволит произнести хоть слово. А демон все сидел за столом и молчал, выглядел он уже куда лучше, нежели в самые первые мгновения, после избиения. Наконец-то Абигор пошевелился и поднял тусклый взгляд на нее:
- Я хотел поблагодарить тебя.
- Не нужно, - отмахнулась падшая. – Благодари хозяина своего, он вернул тебя, не позволил твоей сущности перевоплотиться.
- Не за то.
- За что же?
- За то, что не бросила на земле.
- Я говорила тебе однажды, мы не враги. Но и не друзья. Будь на твоем месте любой другой демон – добила бы, но не тебя.
И тут случилось самое ужасное, боль и жар возникли неожиданно, изо рта Елейлы тут же повалил дым. Дева согнулась и упала на колени, чем ввергла демона в состояние шока. Абигор поспешил, насколько это было возможно в его состоянии, к ней, подхватил под руку и попытался поднять:
- Что с тобой?
- Ничего, - сквозь боль просипела она. – Как видишь, даже демонам случается страдать в геенне.
- Ты мне зубы не заговаривай. Ты сейчас сгоришь изнутри, посмотри на руки.
И действительно, на руках проявились вены с практически кипящей кровью внутри, а скоро и глаза девы приобрели багровый оттенок, ее тело начало дымиться. Абигор немедленно созвал воинов и приказал отнести падшую к ваахам, сам же поспешил к сатане.
Ваахи уложили ее на алтарь, один из старейшин призвал демона, что изрыгал холод. Двухметровый демон с абсолютно белой кожей и голубыми светящимися глазами возник из ниоткуда, стоило ему приоткрыть рот, как оттуда тут же вырвался поток ледяного воздуха. Он подошел к алтарю и положил руку деве на грудь, Елейла мгновенно покрылась ледяной коркой, из-под которой послышалось шипение. Вены на ее руках пропали, глаза приобрели прежний цвет.
- Ваша демоница так долго не протянет, - гортанным голосом произнес демон. – Либо я заморожу ее, либо она сгорит.
В это время старый ваах встал в изголовье, взял в руки древнюю книгу, и хотел было зачитать одно из посланий древних демонов, как остальные его остановили:
- Она не больна, - сказал один из них. – Здесь другое. Нам нужен Владыка и как можно скорее.
Когда старый ваах посмотрел на деву, то его седые брови поползли вверх от удивления. Тогда как все тело падшей было покрыто ледяной коркой, в области живота лед таял, а кожа продолжала гореть.
Люцифер с Абигором не заставили себя долго ждать, оба вошли в залу с озабоченными лицами и немедля проследовали к алтарю:
- Что произошло? – спокойно спросил сатана, но при этом бросил яростный взгляд на старшего из ваахов, отчего тот сразу засуетился.
- Произошло нечто удивительное. Ваша демоница ждет ребенка.
- Что за околесицу ты несешь? Какой еще ребенок?
- Тут, хозяин – зловеще усмехнулся старец, - вам лучше знать, какой ребенок.
Тогда Люцифер подошел к Елейле еще ближе и посмотрел ей на живот. И взгляд сатаны дрогнул от увиденного, ибо живот падшей был освещен оранжево-красным светом изнутри, а в центре этого источника света, как в ореоле покоился эмбрион трех-четырех месяцев от роду. Каждый из стоявших рядом видели это, поистине, чудо. Свет то мерк, скрывая дитя от глаз, то становился ярче, снова и снова являя создание взорам смотрящих.
- Этого не может быть, - замотал головой Люцифер. – Меня лишили права продолжать свой род, это не мой ребенок.
- Насколько нам известно, - начала скрипучим голосом еще один из старцев, - столь особенные дети появлялись не просто так. Они посланники, на них возложена особая миссия еще до рождения. И только представьте, Владыка, какие великие дела вы сможете вершить с помощью этого дитя, если оно, конечно, ваше.
- И как же проверить? – с недоверием спросил Люцифер, глядя на падшую.
- Проверить можете здесь и сейчас. Всего-то, положите руку ей на живот и если дитя ваше, оно захочет пообщаться, - усмехнулся он.
Сатана неуверенно протянул руку и аккуратно приложил ладонь к животу Елейлы. И ваах оказался прав. Свет тут же вспыхнул, затем сменил окраску с оранжево-красного на сине-черный, а Люцифер сам того не желая явил свою суть.
- Вот, - довольно кивнул ваах, - это бесспорно ваш отпрыск.
Но Владыка скривился и отошел от алтаря.
- Этот ребенок носитель божьей искры, в нем сошлись и тьма, и свет. И неизвестно, чего больше. Слишком велик риск, - Люцифер вернул прежнее самообладание. - Что с Елейлой? Почему ее тело горит?
- Ангелы не рождаются в Аду, а поскольку дитя наполовину ангельских кровей, то часть его души противится, страдает, чем причиняет ответные страдания и матери. Ребенок и смог бы выжить, все-таки темная сторона поддерживает его, позволяет расти и развиваться, но вот демоница уже не обладает такой силой, она была изменена и ее тело отныне принадлежит Преисподней. Ко всему прочему ребенок также родится здесь слабым.
- Выходит, ее тело не приспособлено к тому, чтобы выносить такого ребенка.
- Увы, но нет.
- И как быть?
- Мы можем извлечь дух дитя и передать его земному носителю. Земля - пограничная территория, там сходятся потоки света и тьмы. Найдем подходящую беременную, она сможет его выносить и родить, в конце концов, мы ей незримо поможем. Организм, конечно, износится, придет в негодность, но что для вас одна жизнь человека, главное ваш ребенок родится целым и невредимым. После рождения мы уничтожим его светлую сторону, и дитя сможет жить на своей законной земле, здесь.
- А Елейла? Мне важно услышать от тебя, старое ты отродье, - прошипел сатана, - что будет с ней?
Тут ваах с досадой поджал губы, отчего те вытянулись в тонкую нить:
- Ее нам не спасти, - пробубнил он. – Божья искра останется в ней и убьет в любом случае. Даже вы не в силах справиться с такой энергией. Я же говорю, дитя… Оно важнее, оно обладает невероятной силой. Сконцентрируйтесь на нем. Ребенок поможет вам восстать из пепла, поможет всем нам в борьбе с Отцом. И решение нужно принять как можно скорее, времени у нас почти не осталось. Не извлечем дух, потерям обоих.
- Елейла сильная, она сможет справиться.
- Не сможет, - продолжал настаивать ваах. – Энергия ребенка сейчас неуправляема и обладает большой мощью, дитя будет сопротивляться до последнего, поскольку страдает.
- Я решу эту проблему. А пока пусть Хайл продолжает охлаждать ее.
- Что вы задумали? – не зря ваах насторожился, ведь было одно решение, которое спасло бы деву, но то решение шло вразрез со всеми убеждениями Люцифера и его верноподданных.
- То уже не ваша забота. Ваша задача – всеми возможными и невозможными способами поддерживать в ней жизнь. И если не справитесь, я подвергну вас таким мукам, коих еще не знала Преисподняя. Абигор? – повернулся он к главнокомандующему. – Мы отправляемся немедленно.
- Слушаюсь! – склонил голову демон.
И двое покинули залу.
Глава 16
Мы с Геликом с самого утра ждали Димона в его доме. Ребята из детдома доложились, что он должен приехать к десяти. Честно говоря, я себе места не находила. Все ходила из угла в угол и как ненормальная передвигала стул, все-то мне казалось, что он не на месте.
В голове образовалась каша из мыслей. С одной стороны, я была счастлива, узнав о его столь скором возвращении, но с другой стороны… Как-то не укладывалось все это. Просто так из армии не отпускают.
И только Гел сохранял спокойствие, хотя то было не спокойствие, а состояние нирваны, куда он успел улететь еще с ночи, поэтому сейчас сидел на диване и смотрел в одну точку. Еще спустя минут десять все-таки очнулся:
- Да не суетись ты, успокойся. Приедет сейчас Димас.
- Это тебе бы немного поволноваться. Сидишь, блин, тут как пень с глазами, - рассерженно фыркнула на него. – Когда уже мозг включишь и прекратишь гробить себя.
- Как захочу – сразу брошу, у меня все под контролем.
Я лишь отмахнулась от него, надоело!
Ну, ничего! Димон приедет и наведет порядок. Как же я счастлива, мой большой медведь уже скоро будет здесь.
Еще через полчаса за окном послышался звук мотора. Тут уже поднялся Гел, и выглянул за дверь. Старенький уазик, кряхтя и подпрыгивая на колдобинах, ехал в нашем направлении. Ржавое ведро остановилось у калитки, и в окне я увидела лицо Димаса. Это он! Но что-то друг не торопился выходить, вместо него первым вышел водитель, молодой парень в военной форме. Солдат облокотился на забор и прокричал нам:
- Кто приходится родственником Дмитрию Страхову?
- У него нет родни! – крикнул в ответ Гел и пошел к калитке.
Следом увязалась и я.
- Мы его друзья по детдому, - продолжил Гелик.
- Чо, родни совсем нет? – нахмурился парень.
- Неа, - помотала я головой. – А что? Без родственников из машины не выпустите?
- Да контуженный он, еще и покоцаный, - пожал плечами солдат. – Мне-то как-то до лампочки, просто в госпитале дали приказ передать родне в руки, но если таковых нет. То…
- Как контуженый? – у меня в этот момент аж в висках застучало.
А Гелик сразу пошел к машине, открыл дверцу и застыл. Я лишь видела побелевшее как лист бумаги лицо друга. Сейчас мной завладел страх, я хотела подойти к авто, но ноги отказывались слушаться.
- Выгружайте его, - недовольно буркнул парень. – Мне еще почту везти в соседнее село, а это сто километрах отсюда.
Ничего не поделаешь, кое-как справившись с оцепенением, я все-таки на трясущихся ногах подошла к машине и заглянула в открытую дверцу. На сидении сидел Димон с блуждающим взглядом и без ноги! Без ноги!!! Не может быть, Господи! Без правой ноги!
Я бросилась к нему, начала обнимать, но Димас не реагировал, он продолжал сидеть и бесцельно глядеть то вверх, то вниз.
- Димон? - прошептала сдавленным голосом от накативших слез. – Ты меня слышишь? Ну же, посмотри на меня. Дима…
И пока я пыталась растормошить его, Гелик вернулся к солдату:
- Что случилось?
- Там в пакете лежат его документы, прочитаете сами. Я не уполномочен.
Тут я ощутила ярость, ответ этого безжалостного ублюдка буквально взорвал мой мозг! Оставив Димаса в машине, подбежала к солдату и вцепилась ему в рубашку:
- А ну, быстро рассказывай, урод!
Тотчас его глаза округлились, на лбу выступила испарина, рожа побледнела.
- Антихрист! Отпусти! – заорал он как сумасшедший.
- Нет, пока не расскажешь что произошло, буду держать. И держать до тех пор, пока не обделаешься!
Но придурок настолько перепугался, что реально надул в штаны и, что еще хуже, потерял дар речи.
- Да он сейчас коньки отбросит, - стоя у меня за спиной, заключил Гел. – Ты чем его так напугала?
- Рожей своей красивой, - злобно ответила я.
- Рокс, отпусти ты его, пусть валит. Сами разберемся. Он же сказал, документы в машине.
Пришлось отпустить пацана. Он так и стоял, пока мы вытаскивали Димаса из машины, несли в дом. И только когда Гелик еще раз вышел и хлопнул его по плечу – тот очухался. Бедолага помчался к авто будто ужаленный и спустя минуту с диким ревом движка укатил прочь.
А мы усадили Димона на диван, укрыли стареньким одеялом, после чего взяли этот злосчастный пакет и пошли на кухню.
- Ну, посмотрим… Что мы имеем, - тихим голосом произнес Гелик.
Как выяснилось, в конце первого месяца учений в предпоследний день один из дембелей принес на поле настоящую гранату, типа проучить духов. А когда дембель отвлекся, один из новобранцев возьми и выдерни чеку ради прикола, не знал, что та настоящая. Гранату бросил в своих сослуживцев. Один солдат погиб, второй впал в кому, а Димасу оторвало ногу и контузило, что он теперь никого не узнает, да и себя не осознает по ходу. Вот так глупо и так ужасно.
Следующие два месяца он провел в госпитале. Ногу отняли по бедро, залатали, подлечили и сплавили восвояси.
Нет, нет правды в этом мире, нет справедливости и вообще ничего хорошего нет. Мне все казалось, что выйду из детдома и вот оно – счастье. А что на самом деле? Димас тоже так думал, в итоге теперь инвалид.
- Слушай, тут целый список лекарств каких-то, - Гелик протянул мне лист бумаги.
Я пробежалась глазами по списку и насчитала пятнадцать позиций, по названиям сразу стало понятно – пилюли не из дешевых.
- Такие только в городе искать. А даже если и найдем, на какие шиши купим? У меня есть заначка, но ее хватит максимум на пачку активированного угля с анальгином.
- И я пустой.
- Ты-то понятно, почему.
- Ой, вот не начинай. Ок? – скривился Гелик, ему и самому сейчас противно стало, и стыдно. – Я заработаю. И комнату в общаге буду сдавать.
Мы вроде старались не унывать, однако каждый внутри ощущал пустоту. Нам просто не верилось во все случившееся. Я смотрела на Димона и никак не могла принять его, мне казалось, что это не он.
К вечеру, как бы ужасно ни звучало, я с радостью вернулась в казармы. Дом Димаса в одно мгновение из оплота превратился в нечто мрачное и тоскливое, куда больше не хотелось возвращаться, но я понимала, что буду туда возвращаться каждый день, буду делать все, что в моих силах, чтобы вернуть прежнего Димона.
У входа в детдом меня поджидали двое из ларца. Ангел стоял с опущенными плечами и видом страдающего щенка, которого оторвали от материнской сиськи, ну а Абигор как всегда являл собой абсолютное спокойствие и пофигизм.
- Сочувствую, - стоило подойти, тут же прощебетал Гадриэль.
- Угу, - кивнула я. – Деньги есть?
- Что? – уставился он на меня круглыми глазами.
- Налик при тебе есть?
Ангел сразу принялся шарить по карманам и нашарил около пяти косарей.
- Вот, - протянул он.
- Отлично! Давай сюда, - я выхватила деньги и спрятала в задний карман джинсов. А ты на «сколько» сочувствуешь мне? – посмотрела на Абигора.
- А я тебе не сочувствую, - усмехнулся этот гад.
- Не думала, что демоны такие жмоты.
- Просто не считаю нужным помогать твоему дружку.
- Вот какой смысл от вас? Гадриэль, ты же ангел! Вы вроде как исцелять можете. Неужели ты не в состоянии помочь ему?
- Не имею права, - опустил голову Гадриэль. – У Дмитрия есть свой ангел-хранитель, это его работа.
- Понятно.
Безнадега! Вот то слово, которое стало в моей жизни определяющим. И за что Вселенная нас так не любит?
На следующий день я собрала деньги с наших, даже с одноклассников удалось кое-что вытрясти, добавила к этой сумме свою заначку и «ангельские» деньжата. Всего получилась десятка. И к вечеру отправилась в магаз. Единственным человеком, кому я могла доверить деньги и список лекарств, была Елена, поскольку Колян мог попросту забыть, а Гелик потратить на дурь.
Моя сменщица с мокрыми глазами выслушала печальную историю и пообещала завтра же поехать в город, и купить на что хватит. А от себя в общую копилку добавила еще тысячу. Все-таки неплохая она, хоть и ворюга.
Конечно же, той суммы, что я собрала, хватила всего лишь на четыре препарата, но и это уже что-то.
И так потекли дни… Когда я не шла на работу, то шла к Димону. Проводила с ним каждую свободную минуту. Кормила, помогала ходить в туалет, мыла. Гелик заступал на «дежурство» по вечерам, поскольку мне приходилось возвращаться в казармы.
Я постоянно говорила с Димасом, что-то спрашивала, рассказывала о пройденном дне, но он продолжал молчать. Лишь иногда от него можно было услышать угрюмое «да» или «нет». Однажды Гелик уговорил одну врачиху из города, чтобы та приехала и осмотрела нашего друга. Естественно не за просто так, Гел пообещал перекрыть крышу сарая ее родителям, что жили в соседнем селе.
Тетка въехала как на коне, зашла в дом и, не разувшись, прошлепала в зал. А в тот день шел конкретный такой дождь, так что грязи на улице было в избытке. Нам еще в детдоме четко объяснили, что ходить в грязных ботах там, где ты ешь и спишь – табу, все-таки поломойка тетя Валя лишний раз подтирать за нами желания не имела и за ослушание могла спокойно отходить той самой грязной тряпкой. Что и случалось неоднократно с некоторыми особо забывчивыми.
Врачиха с недовольным видом осмотрела нашу хибару, после чего нехотя села на предложенный мною стул.
- Больного в таких условиях содержать нельзя, - пробубнила она себе под нос.
- Есть еще улица, может туда его? – огрызнулась я.
На мои слова тетка только фыркнула.
- Дайте его выписку из госпиталя.
Я ей передала все, что было. Пробежавшись глазами по бумажкам, она очередной раз скривилась, затем обратила внимание на Димона. Тот лежал и смотрел то в окно, то в потолок.
- Как вы себя чувствуете?
- Норма, - еле выдавил из себя Димас.
- Лекарства принимаете?
- Да.
- Все, что вам назначены?
- Не знаю.
Тогда врачиха посмотрела на меня.
- У нас нет денег на все, что там в списке. На что собрали, то и купили.
- Ну, хоть эти-то он принимает вовремя?
- Да.
- Что ж, этого, конечно, недостаточно. Но… Кстати говоря, ему стоило бы оформить инвалидность и получать пенсию.
Но тут вдруг Димон дернулся:
- Не буду… оформлять… ничего, - сбивчиво произнес он.
Сейчас даже я обалдела. Димас слушал нас и наконец-то выдал пусть и короткое, но предложение.
- Ваше дело.
Еще минут десять врачиха потратила на осмотр - фонариком посветила во все лицевые отверстия, постучала молоточком по рукам и ноге, проверила состояние швов. Затем чего-то там написала неразборчивым почерком и со спокойной душой удалилась.
Мы с Гелом полвечера убили на то, чтобы расшифровать ее письмена, но в итоге поняли то, что через месяц нам нужно показать Димона самым разным специалистам и сдать анализы.
- И вот за это! – возмущенно потряс бумажку Гел. – Я должен неделю таскаться за сто километров и сидеть верхом на их сарае!
- Да, именно за это.
- А не пошла бы она куда подальше!
- Придется, Гел. Ты пообещал.
- Да, знаю-знаю… Ладно, пойду-ка лучше, притащу воды.
Когда Гелик отправился на колонку, я подошла к Димасу, села рядом. Полчаса сидела, молча, просто смотрела на него, гладила по руке. Но внутри бушевали эмоции, хотелось, и орать, и рыдать одновременно.
- Почему ты не говоришь со мной? Ведь можешь… - вкрадчиво начала я.
- Не о чем.
- Неправда. Есть о чем. Не отталкивай нас, мы же хотим тебе помочь. Мы же друзья.
- Именно, - он посмотрел мне в глаза. – Мы друзья… теперь…
- Зачем ты так?
- Жалости… не надо, не хочу.
А у меня потекли слезы. Впервые я не знала, что вообще чувствую. Димон продолжал смотреть на меня, его глаза тоже заблестели, но он сдержался:
- Не реви. Ты не должна… мне.
- Дурак ты! – крикнула, а потом бросилась к нему и крепко обняла.
Рядом с ним мне всегда было хорошо, спокойно… Даже сейчас.
Если бы я могла все исправить. Если бы только могла помочь.
Когда наконец-то отпустила его и поднялась, обнаружила, что Димон спит. И его лицо сейчас было расслаблено, на губах даже улыбка прослеживалась, совсем чуть-чуть. Вот и хорошо. Спи…
Послание шестнадцатое
- Красиво здесь, - спокойно произнес Михаил, глядя на храм Василия Блаженного. - Что послужило причиной столь необычайному месту для встречи? – перевел он взгляд на статного черноволосого мужчину с бледной кожей и необычайно красивыми глазами.
- Причина веская, – ответил тот и слегка кивнул головой рядом стоящему демону, чем дал понять, что беседа с архангелом должна состояться тет-а-тет.
Абигор тут же ретировался, как удалился и воин, сопровождающий Михаила – ангел Гадриэль.
- Что ж, коль у нас впервые состоялась встреча, не подразумевающая битвы в конце, то прогуляемся-ка по Александровскому саду.
- Как пожелаешь.
Оба сейчас выглядели обычными людьми, и каждый был одет соответственно своему возрасту, Михаил нарядился в классические черные брюки и белый кардиган, а сатана явился в темно-серых джинсах, в которые была заправлена черная рубашка. Девушки, что гуляли по саду, без стеснения засматривались на красавца из Преисподней, чем вызвали улыбку архангела.
- Так, что же за дело?
- У меня будет просьба к тебе, - насупился Люцифер.
- И ты считаешь, что я откликнусь на нее? – такая дерзость вызвала искреннее удивление у Михаила.
- Да. Покуда говорить мы будем не обо мне, а о твоей ученице. Скажи, есть ли шансы у Елейлы быть прощенной?
- Если ты говоришь о ее возвращении в Небесный дворец, то нет. Ни один ангел боле не встанет с ней рядом.
- Меня интересует возможность ее бытия на земле… И чтобы твой ангел ходил подле нее. До определенного момента
- Но для чего?
- Ей нужны силы, нужна светлая энергия, чтобы … - тут сатана замолчал, ибо засомневался в своем решении, но спустя пару минут продолжил, поскольку иного выхода все равно не видел. – Чтобы она смогла выносить и родить дитя.
От услышанного Михаил тут же остановился:
- Какого дитя?
- Моего.
- Отец лишил тебя…
- Я в курсе, - злобно усмехнулся сатана. – Но как вы все любите говорить, «пути Господни неисповедимы».
- Выходит, вот о чем Он говорил, - чуть слышно прошептал архангел. – Что ж, новость воистину шокирующая. Ты же понимаешь, узнай об этом наверху, они сделают все, чтобы не дать этому ребенку родиться. Отчего же ты решился поведать о своем отпрыске мне?
- Елейла боле не в силах нести в себе столь мощную энергию. Ребенок гибрид тьмы и света, и его светлая часть стремительно разрушает Елейлу. Твой же ангел сможет поддерживать ее здесь, на земле. Сможет питать ее, когда в том будем необходимость или же наоборот – забирать излишнюю энергию. А когда ребенок родится, я заберу их обратно.
- Если Елейла и переживет беременность и рождение, то вернется, но дитя – нет. Рожденные здесь, обретают тело земное. И только заслужив право ступить на иную сторону, ребенок сможет покинуть землю. А уж какую именно сторону заслужит – вот главный вопрос.
- Я решу эту проблему. Так что? Могу рассчитывать на твою помощь?
- Я помогу тебе только в одном случае, - присел Михаил на лавку. – Если ты отступишься от дитя. Если дашь ему или ей право выбора.
Люцифер на минуту задумался, все же на кону была жизнь Елейлы, сам ребенок его волновал мало. Сатана, в отличие от ваахов, был против рождения своего отпрыска, его главным намерением было сохранить жизнь Елейле, а ребенка он решил уничтожить сразу после появления на свет, ибо сила, зарожденная в нем, несла угрозу всем. Столь мощная энергия могла бы привести к рождению третьей стороны извечного конфликта Света и Тьмы.
- Хорошо, - наконец-то кивнул сатана. – Я согласен на твое условие. Дитя будет вне нашей войны и сможет определиться относительно своего будущего.
- И могу ли я тебе верить?
- Не можешь, но придется. Посуди сам, я впервые пришел просить о помощи архангела.
- Знаешь, Люцифер. Я тебе не верю, но помогу Елейле. Она для меня многое значит. И дитя ее – великий дар Вселенной. За него стоит побороться.
На том двое и разошлись.
Сатана вернулся в Преисподнюю. Он сразу же навестил деву и, убедившись, что она еще жива, вернулся в залу, куда позвал Абигора.
- Мне нужно поговорить с тобой. Разговор останется между нами.
- Слушаюсь.
- Ты будешь подле нее. И когда все случится – убьешь ребенка.
- Убить? – впервые демон растерялся. – Но…
- Ты плохо слышишь меня? – исподлобья посмотрел на него сатана.
- Я услышал вас. Приказ будет исполнен.
- Никто, слышишь? Никто не должен знать об этом ребенке. Иначе начнется большая охота.
- Я понимаю.
- Вот и хорошо. Ступай.
Эту ночь Люцифер провел подле Елейлы, он смотрел на нее, однако когда случались всполохи и ребенок являл себя взору, сатана с отвращением отворачивался. Помимо угрозы нынешнему балансу сил, сатана видел в ребенке себя, часть своей личной тьмы, которой делиться не хотел и не имел права.
- Я помогу тебе, - прошептал он. – Ты будешь со мной, пока существует Вселенная.
В этот момент дева открыла глаза и еле слышно произнесла:
- Что произошло? Почему я здесь?
- Ты ждешь ребенка, - и после минутного молчания, продолжил, - от меня.
- Ребенка? – тут же заволновалась падшая, попыталась подняться.
- Лежи, не теряй силы, - уложил ее обратно Люцифер. – Ты не можешь его выносить, не здесь и не сейчас. Но я нашел способ спасти тебя.
- Спасти меня? А как же?
- Да-да, и ребенка тоже, - еле улыбнулся он. – Я перенесу вас на землю, а воин Михаила будет сопровождать вас до конца.
- Стоит ли так носиться со мной?
- Не спрашивай, если и так знаешь ответ, - коснулся сатана ее лица.
Для Елейлы новость стала откровением, и выбор она сделала сразу. Отец создал ангелов нести мир, поддерживать жизнь, а ребенок – это жизнь вопреки запретам, это ее искупление, подарок Отцу в знак веры в него.
- Но что потом? – падшая посмотрела на него глазами, в которых снова зажглась искра.
- Ты вернешься ко мне.
- А ребенок?
- Он останется на земле. И будет там до тех пор, пока не выберет одну из сторон. Мы не будем участвовать в его жизни, таковы условия соглашения с Михаилом.
- Нет… нет-нет-нет… Я не оставлю своего ребенка. Я его мать.
- Иного выбора нет, - сатана говорил жестко. – Или ты остаешься здесь, и вы оба прекращаете существование, или ты идешь на землю, с ангельской помощью рожаешь, затем оставляешь младенца на попечение небесных воинов, а сама возвращаешься.
- И тебе все равно, что будет с сыном или дочерью?
- Мои настроения здесь уже не играют никакой роли.
Елейла все же приподнялась и посмотрела Люциферу в глаза, спустя пару минут искра в ее собственных глазах погасла, тогда падшая легла обратно:
- Дело не в соглашении, - тихо произнесла она.
- А в чем же?
- Уже неважно. Я устала и с твоего позволения хотела бы отдохнуть.
Люцифер понял, что именно увидела Елейла, хотя он и не стремился скрывать своих истинных желаний, а точнее - нежеланий. Однако теперь дева могла предпринять меры, дабы остаться с ребенком, для чего сатана решил пристроить к ней Абигора.
Уже скоро Елейла в сопровождении Абигора и еще шести демонов рядовых поднялась на землю, в условленном месте они встретились с ангелом Алексием. И когда Абигор убедился, что их сделка имеет силу – рядовые демоны удалились.
Было принято решение спрятать падшую в Сибири, поскольку земля там имела особую силу, и каждый будь то ангел или демон терялся здесь. Трое на рассвете прибыли в Окунево, где Алексий заранее снял небольшой домик на окраине. Дом располагался в самом начале леса и был хорошо спрятан от чужих глаз.
Оказавшись среди вековых сосен, Елейла сразу ощутила облегчение, она присела на лавку около дома, прикрыла глаза от яркого солнца, что озарило большую часть двора, и принялась глубоко дышать.
- Тебе лучше? – нехотя спросил ангел.
- Если того не желает твоя душа, не говори со мной, - ответила дева.
- Хочу я или нет, но жить нам здесь не один день, общаться придется.
- Поверь, для исцеления общение мне не нужно. Я привыкла к мраку и оглушающей тишине Преисподней.
- Ты всегда была упрямой, - с усмешкой произнес он. – И не стремилась к остальным, тебе было проще одной, так что, берусь утверждать, одиночество для тебя скорее награда, нежели наказание.
- Теперь я не одинока, - посмотрела на него Елейла. – Во мне теплится жизнь, бьется второе сердце.
- Это дитя не принесет миру добра, - покачал головой ангел.
- Ты не можешь этого знать.
- Я это чувствую. Но, раз Михаил пожелал сохранить ему жизнь, то так и должно быть. Кстати, тебе пора начинать принимать человеческую пищу, ребенку нужно земное тело.
- Хорошо.
- И все же, как ты себя чувствуешь? Это не праздное любопытство, поверь.
- Сейчас все хорошо, ребенок спокоен.
И так потекли дни.
Когда на дворе была хорошая погода, а почва источала тепло, ребенок выбрасывал в тело матери слишком мощную энергию света, которую сразу же забирал Алексий, однако с ростом дитя росла и его сила. Даже Алексию было нелегко, чрезмерная энергия разрушала его, к счастью ангел быстро восстанавливался. Но в ненастье, когда за окнами гремел гром, и сверкала молния – ребенок испытывал сильный страх, тогда-то ему требовалась светлая сила, чтобы успокоиться. Однажды Алексий чуть не упал без чувств, поскольку дитя забрало слишком много энергии, но тут на выручку пришел Абигор. Демон поделился с Елейлой силой тьмы, дабы восстановить баланс. Тело падшей уже плохо справлялось.
Земная еда и вода сделали свое дело, ребенок обрел тело, а мощная энергия дала ему физическую силу. Боле он не являл себя взору. А Елейла начала говорить с ним. Она выходила по вечерам на улицу и отправлялась в лес, где вела тихие беседы со своим сыном или дочерью.
Сегодня падшая очередной раз покинула дом, чтобы прогуляться. Она бродила среди деревьев, ловила потоки земной энергии, которые светло-голубыми вихрями возникали то там, то здесь.
- Мы с тобой всегда будем единым целом, - прошептала Елейла. – Даже если ты останешься один на один с этим огромным и беспощадным миром, я приду к тебе. Покуда бьется мое сердце – приду.
Спустя некоторое время дева вышла к широкой реке. В нос сразу же ударил запах тины.
- Несмотря ни на что, земля очень красивое место, тебе здесь понравится. Здесь небо – есть свет, земля – есть тьма, а вода – отражение двух миров. Ты сможешь познать иную природу.
Абигор все это время следил за ней, он прекрасно слышал Елейлу, но многого не понимал. Демон не понимал ее привязанности к тому, кого еще нет, не понимал этой любви. Однако что-то все же терзало его бесчувственную душу, что-то такое, чего он не мог объяснить. И сей факт злил демона.
Когда Елейла вернулась, ее взору предстала странная картина. У забора стоял пожилой мужчина, он тихонько стучался в калитку. На стук тут же вышел Алексий, а спустя мгновение появился и Абигор.
- Что тебе нужно? – спросил демон.
Но старик молчал, он лишь продолжал постукивать в калитку. Сейчас же Алексий и Абигор переглянулись. Они поняли, незнакомец не тот, кем кажется на первый взгляд. Двое явили свою суть и направились в сторону старика. А тот в свою очередь обратился демоном из безликих. Битва закончилась слишком быстро. Ангел в считанные секунды сбил демона с ног и пригвоздил мечом к земле, пронзив безликому плечо, следом к незваному гостю подошел Абигор:
- Кто тебя прислал, выродок? - он склонился над ним и обшарил карманы.
- Я пришел с вестью для демоницы, - ехидно улыбнулся демон.
Абигор тут же смекнул неладное, поэтому поспешил размахнуться и в следующее мгновение голова безликого уже катилась по земле. После чего Абигор поднялся, отряхнул джинсы и со спокойным видом сказал:
- Будут и другие. Нам нужно уходить.
- Как они узнали? – спросила Елейла. – Через кого?
- Неизвестно. Увы, но не все демоны преданы Люциферу, как и не все ангелы, - покосился он на Алексия, - своим наставникам.
- Не смотри на меня, - огрызнулся тот. – Я за свои действия в ответе перед Михаилом. И никакая сила меня не спасет, вздумай я предать его.
- Знай, пернатый если это твоих рук дело, Михаил не успеет добраться до тебя.
- Не трать слова на угрозы, сатанинское отродье.
Все это время за ними внимательно следила падшая, ее куда больше взволновал не факт обнаружения, а весть, с которой пожаловал безликий.
- Что он хотел сказать? – обратилась дева к демону.
- Я не знаю, - пожал тот плечами. – Скорее всего, ничего.
- Не лги мне, - Елейла подошла к Абигору и заглянула ему в глаза. – Я вижу, ты что-то скрываешь. Ты ходишь за мной по пятам, но это я могу понять, Люцифер боится, что сбегу. Однако есть что-то еще. И это что-то травит тебя изнутри.
- Ты слишком мнительна, демоница Елейла, - усмехнулся Абигор. – Иди лучше в дом, через полчаса мы уходим отсюда.
Глава 17
Мы старались, как могли. Гелик отдавал почти все свои деньги, я выкраивала какую-то часть из зарплаты, продолжала выхаживать Димаса.
По предписанию врачихи все же собрались и съездили в город на обследование, точнее ездил Гел с Димасом. Попросил ребят из старшаков. Костян, который последнее время снабжал моего друга дурью, согласился помочь, наладил свой старый мотоцикл с люлькой и свозил их в город. Результаты обследования порадовали, Димон шел на поправку, медленно, зато стабильно. Симптомы контузии постепенно проходили, он начал говорить как раньше, правда, когда уставал, язык заплетался, да и нить мысли терял, но по сравнению с тем, что было – это как небо и земля. Однако психологически ему легче не стало, Димас впал в глубокую депрессию. И как сказала психологиня, здесь ему поможет только принятие себя нового, а на это нужно время.
К тому же я заметила, что Димон куда охотнее встречает Гелика, сидит с ним за столом, пьет пиво, даже смеется, а вот меня будто терпит. Я ему была нужна исключительно как нянька. Да и мне было нелегко, с того самого дня, как он вернулся – я словно застряла в кошмарном сне, душа разрывалась каждый раз, когда смотрела ему в глаза, поэтому теперь мы старались не смотреть друг другу в глаза. И это ужасно.
Зато двое из ларца чувствовали себя прекрасно. Гадриэль иногда ради приличия спрашивал, как себя чувствует Димас, а вот Абигор плевать на всех хотел с высокой колокольни.
Как-то вечером, за ужином в доме Димона, я вдруг задумалась о том, а как бы сложилась наша жизнь, имей мы родителей? Случилось бы то, что случилось? Может быть, родительская любовь уберегла бы нас от рока судьбы? С такими мыслями я и отправилась в детдом, все шла, размышляла, хотя мысли были скорее не о себе несчастной, а о Димоне, о Гелике. Со мной-то и так все ясно, мой папаня сам черт высшей категории, а мамаша – да хрен ее знает, кто она вообще такая. И родись я там, где мое место – я бы вообще не знала жизни на земле. Но вот пацаны! Они ведь могли стать кем угодно! Закончить школу, пойти в институт, получить профессию, жить где-нибудь в мегаполисе, курить кальян и хвастаться зарплатой. А что в итоге?
Но от размышлений отвлек демон, черт его задери. Опять возник из пустоты.
- Когда ты преследовал меня на тачке, было куда круче, - устало усмехнулась я.
- Правда? То есть, появление из темноты не так эффектно, как езда на авто?
- Угу. В авто ты был таким загадочным, опасным. А сейчас обычный сверхъестественный хмырь, который то тут возникнет, то там. Прям как этот… эм-м-м-м, ну, как его?
- Фигаро? – вдруг лицо демона просияло улыбкой.
- Во, точняк! Фигаро!
- Тут, видишь ли, такое дело. Машина много топлива жрёт.
- Экономишь, выходит? – захихикала я.
- Вроде того.
Неожиданно для себя, я усмотрела нотки сочувствия в его каменном лице, видимо мой внешний вид был хуже обычного.
- Тебе нужно больше отдыхать, - заключил он. – Заканчивай нянчиться с этим боровом, он уже прекрасно может и сам держать ложку.
- Ты не понимаешь, Абигор, - не знаю, но мне так полегчало от его слов. – Я люблю Димона, он мой друг, мой брат и … - тут я споткнулась на слове.
- Любовник из него никакой, так что…
- Да что ты за, - но он не дал договорить.
- Сейчас без шуток. Подумай сама, покопайся в себе, хотя все и так на поверхности. Ты никогда не любила этого человека, ты пыталась любить, но так и не смогла. Вы придумали себе несуществующую связь, а теперь страдаете оба.
- И когда ты начал так хорошо разбираться в чувствах?
- Чувства – не мой удел, на то есть искусители, но ваша ситуация настолько смехотворна и очевидна, что тут даже разбираться не надо.
- А что плохого в том, что я хотела любви? Или сверхъестественные создания не имеют права на чувства?
- Мой тебе совет – опасайся любви. Любовь уродует душу, калечит сознание.
- По своему опыту судишь?
- Нет. Примеров вокруг предостаточно.
- Что-то мне подсказывает, будь на твоем месте сейчас Гадриэль, он бы сказал совершенно противоположное.
- Гадриэль – воин, а это значит он все равно, что евнух. И разглагольствовать на тему любви вряд ли стал бы.
К тому моменту мы шли по слабоосвещенной улице мимо домов. В одном из дворов была гулянка, народ сидел за столом, собранном из двух бревен и старой сарайной двери. Мужики, как и водится, пили, а женщины сидели на драном диване рядом, то визжали, то ржали как кони, некоторые валялись в беспамятстве, задрав ноги на спинку дивана. То и дело до ушей доносился отборный мат. Неподалеку бесились их дети.
- О! Местная интеллигенция окультуривается, - язвительно произнес демон.
- Я знаю эту семью, - и мне сразу стало грустно. – Мать одиночка с двумя детьми и ее сожитель. То бухают вместе, как сейчас, то он лупит их всех почем зря.
- А мне об этом обязательно знать?
- Нет, - но меня уже понесло. – Просто я не пойму, лучше в детдоме расти, где тебя лупят чужие или расти в семье подобно этой, где тебя лупят свои? – Абигор ничего не ответил, да я и не ждала, мне хотелось высказаться, а для этого вполне достаточно молчаливого демона рядом. – Вот посмотри, - я остановилась около пышного куста сирени, что рос вплотную с их забором.
Как и предполагалось, сожитель этой бабы надрался до состояния бешеной собаки и начал воспитывать двух пацанов пяти и трех лет. Он вышел, скорее даже не так, он вывалился из-за стола, вытер сальную морду тряпкой и шатающейся походкой пошел к играющим рядом детям. Младшего схватил за ухо и заорал, чтобы тот не разбрасывал свои «дебильные» игрушки, где не надо, затем отвесил уже притихшему ребенку три увесистых подзатыльника и отшвырнул в сторону, тот уже даже не заплакал, он просто встал и пошел в дом. А вот старшему повезло меньше, мужик направился к заросшим грядкам, сорвал крапиву и принялся хлестать мальчишку этой крапивой, тот, конечно же, завизжал, бросился было к матери, но она, еле разодрав залитые глаза, оттолкнула от себя сына, обматерила и снова провалилась в полузабытье.
Честно, хоть я и выросла в детдоме, хоть и привыкла к актам беспочвенного насилия, но так и не смирилась с издевательствами над детьми. И звучит странно - привыкла, но не смирилась. Как это вообще?
В душе при виде несправедливости у меня всегда разгорается пламя ярости, но в голове тут же возникает одна и та же фраза: «ты ничего не можешь сделать, поэтому отвернись и сделай вид, что ничего не видишь и не слышишь».
Я повернулась к Абигору, его лицо снова лишилось какой-либо мимики. Он смотрел на все происходящее абсолютно равнодушным взглядом.
- Неужели тебе и сейчас плевать?
- Ты где-то видишь у меня на одежде надпись «супермен»? – покосился он на меня. – Я лично не вижу. Ты не забывай, кто я. Демоны не сочувствуют людям, мы наоборот взываем к внутреннему монстру, пробуждаем гнев, подталкиваем к жестокости. Да и потом, сейчас этот человек лупит этих детей, потом они вырастут и будут лупить его, если, конечно, он не преставится раньше с таким-то образом жизни.
Мне ничего не оставалось делать, как отойти от забора и вернуться на дорогу.
- Лучше бы Гадриэль пришел. Он бы сказал что-нибудь ободряющее.
- Не будь наивной, Роксана. Осмотрись, ты выросла среди жестокости. Ни один ангел не спустился с небес и не спас тебя. Толку от его слов?
- А какой толк от тебя? - посмотрела на него глазами полными отчаяния. Кажется мои внутренние силы уже на исходе. Я смотрела на это точеное бледное лицо, пыталась уловить хоть что-то в больших черных глазах.
- Я пришел сюда не просвещать тебя, не вешать тонны лапши на уши, а просто вернуть домой. Туда, где твое место. В Преисподней грешники отвечают за свои деяния, получают то, что заслужили. Твой отец, по сути, восстанавливает справедливость. И ты поймешь это, твой разум и дух придут в согласие. А здесь этого не будет никогда.
- Нет, я не готова покинуть землю. Здесь я нужна своим друзьям.
- Ты им не нужна. Ты хочешь, чтобы они нуждались в тебе, хочешь ощутить привязанность, но ты не человек и всегда будешь в стороне.
- Хватит! – прикрикнула на него. – Мне сейчас больно, мне нужна поддержка! Ты на это неспособен, а значит, и смысла от тебя сейчас нет. Исчезни! И вообще, где Гадриэль?
- Очевидно на докладе у Михаила.
- Это еще кто?
- Архангел, который спит и видит, как переманить тебя на сторону света.
В ответ я лишь недовольно хмыкнула и поспешила к воротам детдома. Так мы и расстались.
Я действительно нуждалась сейчас в поддержке, и что совсем нетипично для меня, в ласке. Хотелось, чтобы кто-нибудь обнял, прижал к себе и позволил хорошенько прорыдаться. Раньше таковым для меня был Димон, я и не замечала этого, а ведь он так часто обнимал, касался, даже когда я бесилась, он не боялся, не отступал и всегда подставлял плечо.
И уже у входа в казармы меня осенило. Я хочу к Димону, хочу броситься к нему на шею, и будь что будет. Не осознавая до конца своего решения, развернулась и пошла обратно. Черт с ними, с казармами, пусть царьки потом беснуются, где наше не пропадало.
Спешила так, что не замечала кочек и бугров под ногами. Пару раз даже чуть не свалилась. Ну и что, что я какое-то там существо? Раз я дышу, значит, живу, а раз живу, значит, имею все права на радости этой самой жизни. От таких мыслей сердце усиленно забилось, участилось дыханье, в висках застучала кровь. Впервые захотела совершить необдуманный поступок, шутка ли!
И вот, впереди показался дом Димаса, свет в кухонном окне еще горел, значит, не спит. Но что я ему скажу? Возьми меня? Я хочу тебя? Как-то глупо. Хотя, может и не придется ничего говорить, мое пунцовое лицо само за себя скажет.
Одна ступенька, вторая! Осталось только занести руку и постучать. Ну же, не трусь! Давай!
Ладно! И вот я уже подняла руку, как вдруг ощутила чье-то присутствие за спиной. Обернулась быстро, напротив стоял не слишком лучезарный Гадриэль:
- Что ты делаешь? – шепотом, но с суровым видом спросил он.
- А что? Я где-то забыла отчитаться перед тобой?
- Не делай того, о чем потом будешь жалеть. Не веди себя подобно искусительнице.
- Что? – вот же придурок! Да как он смеет?
- Твоему другу станет еще хуже, как и тебе. Ты же не любишь его.
- Да что вы все заладили? – я спустилась со ступенек и направилась в сторону калитки. – Это не ваше дело!
Как только я оказалась за пределами двора, тут же накинулась на крылатого моралиста.
- Куда вы вообще лезете?! Чего вы от меня хотите?!
- Лично я хочу, чтобы ты сохранила чистоту своей души и не совершала ошибок, за которые потом придется отвечать.
- Чистоту души? Прав был Абигор, ты долбанный евнух! Иди в задницу со своей моралью! Я хочу совершать ошибки! Хочу познать жизнь! Хочу быть обычной!
И пока кричала, заметила нечто. Какая-то материя подобно туману, но значительно темнее, начала выходить из меня, она сгущалась, обволакивала, скоро эта странная субстанция замерцала. А внутри меня все продолжало кипеть, злость нарастала, в памяти начали всплывать все обиды одна за другой, все ужасы жизни в казармах, вся боль. Темной материи становилось все больше.
- Роксана! – забеспокоился Гадриэль.
Прекрасно! Пусть побеспокоится.
Я покажу тебе, как со мной нужно разговаривать!
- Я Рокси, а не Роксана!
И тут случилось что-то невероятное, материя единым потоком устремилась вверх, а спустя минуту сверкнула молния, и раздался мощный раскат грома.
- Остановись! – крикнул ангел, а в его глазах уже поселилась паника. – Прошу, Рокси, остановись!
- Нет! – мне нравилась эта сила, я ощутила ее, ощутила контроль. Сейчас я и природа были едины. – Я устала терпеть! Устала быть жалкой детдомовкой! Устала!
А вот и Абигор! Явился на огонек. Ну, ничего, ты тоже сейчас получишь сполна. Каждый, кто живет здесь, узнает обо мне, каждый получит то, что заслужил!
- Рокси, - неожиданно мягко произнес ангел. – Я хочу помочь тебе, я готов сделать все, что ты захочешь, только остановись.
Все, что захочу? Это интересно.
Минут десять я еще постращала этих кренделей своей «истерикой», затем сбавила обороты.
Но кого я обманывала? Мне по-прежнему было больно, по-прежнему хотелось тепла и заботы. И эта сила – это все от безысходности. В момент осознания поток темной материи начал слабеть, а потом мое тело принялось поглощать ее обратно. Все закончилось. Но мне не стало легче.
Гадриэль немедленно подошел ко мне, взял за руку:
- Как ты?
Абигор же с озабоченным видом стоял в стороне, он внимательно следил за происходящим.
- В норме, - обессилено прошептала в ответ. – Так, что ты там говорил о любом моем желании?
- Проси.
И тут на меня снизошло.
- Поцелуй меня.
- Что?
Такого он явно не ожидал.
- Что слышал. Поцелуй.
- Но я не могу, нельзя.
- Кто сказал? Или сейчас все небожители хором смотрят на тебя и с осуждением качают головами?
Но Гадриэль ничего не ответил, он лишь склонился ко мне и коснулся своими губами моих. И снова произошло что-то особенное, моя кожа приобрела нежное белое сияние, даже волосы засветились. По телу сразу же побежали приятные волны, сознание будто вырвалось за пределы головы и растворилось в пространстве. Но что самое удивительное, я ощутила этих знаменитых бабочек в животе. Как необычно и приятно! Вот, оказывается, о чем так воодушевленно сплетничают наши девчонки после ночных свиданок.
Когда Гадриэль отошел, на нем лица не было.
- Что с тобой? – спросила его с легкой усмешкой. – Настолько ужасно?
- Я выполнил твою просьбу, - сбивчиво произнес он. – Но, пожалуйста, больше никогда не проси повторить это снова.
И как только у них это получается? У парней. Убить одной фразой.
- Заметано, - отшутилась я, но в сердце, будто нож вонзили.
Почему я так одинока?
Послание семнадцатое
Я не верю им, не верю, - тихо-тихо прошептала дева, глядя на себя в зеркало. – Каждый несет большой груз на сердце, но цели их разнятся.
Елейла еще несколько минут постояла у трюмо, затем взяла сумку с вещами и устремилась к выходу. Двое ждали ее у калитки.
- Куда мы отправимся? – спросила она Алексия.
- Вглубь лесов, туда, где земля выбрасывает на поверхность мощные потоки энергии. Мы затеряемся среди них.
- Нас найдут, - заключила падшая. – Нам стоит покинуть здешние места.
- Нет смысла, - сквозь зевоту ответил Абигор. – За пределами этого района они нас отследят куда быстрее, а здесь есть шанс залечь на дно, хотя бы ненадолго. Тебе осталось всего-то пару недель, так что…
- Ладно.
Ей ничего не оставалось, как согласиться. В ней совсем не осталось сил, а дальняя поездка могла бы только усугубить состояние.
Трое отправились в лес. Когда Елейла не могла идти, Алексий брал ее на руки и взмывал вверх, но лететь старался на уровне леса, чтобы не привлекать внимания, а Абигор следовал за ними по земле. Демон все чаще задумывался о приказе Люцифера, он всегда беспрекословно подчинялся, исполнял приказы, какими бы жестокими они ни были, но убить дитя Владыки, здесь демон терялся, не мог понять, отчего Сатана так легко решился на убийство собственного отпрыска.
Спустя двое суток они нашли то особое место, где можно было укрыться. Здесь вся поверхность земли была усеяна воронками, из которых постоянно вырывались потоки живой энергии. Она не успевала раствориться, благодаря чему лес был накрыт словно куполом.
Алексий смастерил из лапника небольшой шалаш, а демон натаскал хвороста и развел костер. К вечеру все собрались у огня. Елейла сидела на земле и смотрела как беснуется пламя, ангел что-то вырезал перочинным ножом из толстой ветки, Абигор же следил за обстановкой вокруг.
Вдруг дева подняла взгляд на Алексия:
- Ты не мог бы оставить нас наедине, - произнесла она.
- Что-то не так? – удивился ангел.
- Все хорошо, просто мне необходимо поговорить с моим… - но произнести до конца так и не смогла.
- Хорошо.
Ангел покорно удалился, поскольку ему была малоприятна компания демона и наложницы сатаны. Абигор тем временем с большим любопытством уставился на падшую.
-Скажи мне, ты здесь, чтобы защитить нас? – спросила Елейла.
- Да.
- Ты говоришь правду?
- Да.
- А могу ли я доверять Алексию?
- Можешь, - сейчас Абигор сказал правду и хоть он старался держаться непринужденно, дева все же заметила в его голосе некую особенность.
- Хорошо. Раз ты здесь ради нас, то окажи услугу.
Демону был отвратителен весь этот разговор, но особенно противиться он не имел права, особенно сейчас.
- Слушаю тебя.
- Коснись живота. Ощути дитя.
- Это лишнее, - сия просьба взволновала его, меньше всего демону хотелось вступать в какой-либо контакт с тем, кого придется лишить жизни.
- И все же. Сейчас твоя задача, обеспечить мою безопасность, создать все условия для моего душевного комфорта.
- Ну, это слишком громко сказано, - начал было Абигор.
- Я требую.
Скрепя сердце демон все же согласился, он подсел ближе к Елейле, затем протянул руку и сквозь неприязнь и отвращение к падшей, коснулся живота. Сначала они просто сидели, глядя друг на друга, но спустя некоторое время живот девы начал источать легкое сияние, а демон ощутил притяжение, рука буквально примагнитилась.
- Плохая это была идея, - обеспокоенно произнес он и попытался убрать руку, но ничего не вышло.
Елейла тем временем впала в особое состояние, ее сознание отправилось в далекое путешествие во времени. Она оказалась во Дворце Люцифера, в зале, где в кресле восседал сатана и о чем-то говорил с Абигором. Падшая не слышала слов, не могла разобрать движений губ, но она увидела взгляд демона, который дрогнул после слов Владыки. Этот взгляд ответил на все ее вопросы. Елейла в момент осознания ощутила нестерпимую боль, отчего связь с прошлым тут же прервалась и дева вернулась в реальность. Тогда и Абигор смог убрать руку, он с подозрением посмотрел на падшую:
- Что это было?
- Ничего особенного, - она скрыла эмоции, это ей всегда удавалось с большим успехом. Прятать чувства ангел научилась еще задолго до того, как попала в небесную армию, лишь Михаил мог распознать ее настроение, поскольку он мог видеть значительно глубже, нежели чем все остальные.
- Я тебе не верю, ты способна на куда большее, чем нам всем кажется.
- Не будь таким мнительным, демон, - усмехнулась Елейла. – Ребенок нуждался в темной энергии, не более того.
Алексий вернулся в полночь, к этому моменту дева уединилась в шалаше, а Абигор отправился в лес. Чутье демона подсказывало, что вот-вот случится нечто непредсказуемое, что изменит его дальнейшее существование. И оно не подвело.
У Елейлы начались роды, она проснулась от боли, после чего ощутила под собой воду. И если поначалу падшая готова была вверить свою жизнь и жизнь своего ребенка в руки ангела и демона, то сейчас понимала – эти двое не спасение для них. Алексий не защитит ее дитя от хладнокровного киллера сатаны, а она сама неспособна противостоять Абигору в одиночку. Оставалось одно – бежать. Тем более времени оставалось все меньше, ребенок скоро родится и вместо того, чтобы оказаться в теплых материнских руках, будет безжалостно убит прихвостнем Люцифера.
В перерыве между схватками Елейла поднялась и осторожно выглянула из шалаша, Алекский преспокойно сидел у потухшего костра и ворошил веткой тлеющие угли, а демона и вовсе не было. Что сказать, Абигор оказался прав, когда сказал, что демоница способна на большее. Она дождалась наиболее мощного выброса энергии землей, после чего растворилась в воздухе. Собрав все силы, Елейла совершила последний скачок, очутилась она в поле, насколько далеко ей удалось уйти – падшая не знала. Из-за большой потери энергии, она совсем обессилела, да и схватки участились. К тому же она не знала, нанесла ли вред ребенку во время скачка, но лучше уж так, чем смиренно дожидаться смерти, лежа в шалаше посреди бескрайнего сибирского леса.
Дева медленно шла, спотыкаясь об обледенелые комья земли, ветер обдувал со всех сторон, но она не чувствовала холода, ибо тело ее снова начало гореть, ведь дитя выбрасывало слишком много светлой энергии, а Алексия, который мог бы ее забрать – рядом не было. Баланс нарушился.
- Ничего, - шептала она, - ничего. Мы вытерпим, все будет хорошо. Ты родишься. Я не позволю им решать за нас… Ты … ты – мое спасение, - уже еле выговаривала падшая, поскольку сила света стремительно разрушала ее. – Ты мое искупление.
И снова изо рта пошел дым, а скоро полетели и мельчайшие искорки, которые оказываясь в воздухе, тут же гасли. На коже проявились вены с кипящей внутри кровью. Но она терпела.
Дева прошла около двух часов, вокруг по-прежнему было бескрайнее поле. Вскоре она просто упала. Однако оставалось еще одно, последнее, на что она просто обязана была потратить энергию. Ребенок был готов появиться на свет.
Елейлу не волновала боль, пронзающая каждый сантиметр тела, она привыкла к боли, смирилась с ней, благодаря чему спустя всего несколько минут раздался громкий детский плач, который эхом пронесся по пустынному полю. Падшая дрожащими руками потянулась к младенцу, но обнаружила, что ее руки раскалены до предела, поэтому сорвала с себя рубашку и аккуратно завернула в нее новорожденного.
- Ты девочка, - еле-еле улыбнулась Елейла, - ты девочка, - если бы она могла плакать, то слезы уже давно бы лились ручьями.
Малышка продолжала кричать, ее кожа, сквозь которую проступал рисунок из тончайших сосудов и венок, все еще сияла.
На мгновение Елейле показалось, что недуг отступил, что ей стало лучше. Но это было не так, тело падшей впало в состояние агонии, оттого-то и отступила прежняя боль. Некогда ангел прижала к груди дитя.
Губы Елейлы скривились, она заплакала. Но плакала без слез, покуда влага из ее тело испарилась почти полностью, кожа начала уже трескаться, оголяя раскаленную докрасна плоть. Точка невозврата была достигнута.
- Прости меня, - произнесла мать голосом, преисполненным боли и вины. – Прости, что не могу выполнить обещания и остаться с тобой.
Маленькое создание кряхтело и сопело, а потом открыло глазки и затихло. Ребенок смотрел на мать, но то был не взгляд, коим смотрят дети людей в первые минуты жизни, это был взгляд пронизанный скорбью и печалью. Во взгляде дочери Елейла прочла все.
Вот она – кара Отца, теперь падшая поняла, что для нее уготовил Создатель. Эту боль невозможно было терпеть, невозможно было принять. Елейла смотрела в глаза того, кто в ней нуждался больше всего на свете, кто любил ее всем своим существом. И что-то случилось в сознании, что-то изменилось, падшая принялась лихорадочно осматриваться, искать хоть кого-то, у нее совсем не осталось времени, вот-вот и ее не станет, а дочка останется одна, она не выживет здесь, не сможет, ибо человеческое тело не приспособлено к таким условиям.
Тогда дева прибегла к последнему, что у нее осталось. Она просто закричала, от напряжения кожа окончательно потрескалась, вспыхнули волосы, а глаза испустили яркие лучи света. После этого она смолкла, опустилась на обледенелую землю и повернулась к рядом лежащей девочке, ее взор буквально застыл на ребенке.
Вдруг послышался свист, но не тот, который издавали ангелы во время полета, то был другой. Вскоре из темноты появился Абигор, он услышал последний клич падшей. Демон устремился к ним, в одной руке он держал окровавленный меч. Елейла сразу поняла, чья это кровь. И теперь он шел за ее девочкой.
Как только Абигор подошел к ней, Елейла почерневшей рукой схватила его за ногу. Она перевела на него взгляд и смогла лишь издать еле слышный стон, все органы и ткани давно обуглились, она уже не могла говорить.
- Я знаю, - Абигор сел на корточки и убрал ее руку со своей ноги. – Но не могу поступить иначе.
После этих слов дева снова обратила взор на ребенка, а та продолжала все это время смотреть на мать.
Демон повернулся к новорожденной, после отложил в сторону меч.
- Я обещаю, она ничего не почувствует, - добавил он.
Но стоило ему протянуть руку к малышке, как та перевела на него взгляд. Абигор даже дернулся, ведь девочка смотрела не в глаза, она заглянула ему в душу, отчего демон впервые испытал чувство вины и стыда. Демон понимал, медлить нельзя. Он убил Алексия, а значит, Михаил скоро будет здесь. Но самое главное, Люцифер не простит ему провала. Всего-то нужно протянуть руку и сделать то, что он привык делать, не задумываясь, не сомневаясь. Но что-то мешало ему, что-то подобно стальным цепям сковывало руки. Тогда Абигор пришел в ярость, его глаза буквально вспыхнули, затем почернели, он резко вскочил, еще раз попытался исполнить приказ, но снова не смог, в следующее мгновение демон взял дитя на руки и, взглянув последний раз на обугленное тело Елейлы, зашагал прочь.
Демон не стал дожидаться небесного отряда, он совершил скачок, благо дитя выдержало еще один переход. Абигор оказался на трассе, он не знал, куда его выбросило, ибо совершил скачок в состоянии аффекта, он просто стоял посреди дороги в ночи с ребенком на руках и не знал, что ему делать. И вдруг до ушей донесся далекий гул, а скоро замаячили огоньки. Фура ехала им навстречу. Демон начал оглядываться и тут взгляд пал на кювет вдоль дороги, Абигор тут же ринулся в сторону канавы, он аккуратно положил ребенка на промозглую землю, после чего растаял в воздухе. Не прошло и пятнадцати минут, как машина затормозила в метре от канавы, вскоре из кабины выскочил водитель, гонимый непонятно откуда появившимся желанием справить нужду, поскольку всего-то полчаса назад заезжал на заправку.
Абигор же решил вернуться туда, где оставил тело падшей, однако когда он оказался там, Елейлы уже не было, как не осталось и следов крови, будто здесь ничего и не произошло.
Глава 18
И снова лето. Не верится, что уже год прошел. Всю зиму и весну я буквально порхала вокруг Димаса. Мои «надзиратели» были против такой опеки, Абигор несколько раз порывался силой увезти из села, но то оказалось ему не по зубам. Я неплохо так овладела своими способностями, научилась применять силу тогда, когда это действительно нужно. А все благодаря Гадриэлю, этот ангел был нереально самолюбивый, но в то же время щедрый и отзывчивый, он не жалел времени, тренировал, объяснял и подчищал за мной, если я слишком уж косячила.
И если ангел учил пользоваться незримой силой, как он говорил, энергией света, то демон учил меня использовать свои физические данные.
В основном процесс «самопознания» проходил в ночное время, мы уходили подальше в поле, разводили костер и приступали к обучению. Что говорить, раньше вокруг меня никогда не было столько внимания. Что в казармах, что в школе меня не особо-то и замечали, точнее я сама старалась лишний раз не привлекать к себе ненужного внимания.
А теперь я была смыслом для этих двоих, и пусть они занимались со мной без какого-либо удовольствия, пусть для них то было заданием, но мне все равно приятно, особенно приятны занятия с Гадриэлем. С ним рядом я ощущала себя девушкой, тогда как с Димоном и Геликом всегда выглядела как пацанка, да и чувствовала себя так же. Но ангел… Он пробуждал где-то в глубине души странные желания. Его случайные касания во время наших занятий, его тепло и часто бьющееся сердце, все это бередило сознание. И какое же счастье, что я оказалась способна на подобные чувства, но возникали они только рядом с ним. Что до демона, то его я тихо ненавидела, за полтора года он настолько мне надоел и, несмотря на внешность эдакого загадочного мачо, по сути, оставался жестоким и равнодушным трупом, это все, что я в нем смогла увидеть.
Димон держался молодцом, что нельзя было сказать о Гелике. Гел стремительно скатывался на самое дно, он мог месяцами не работать, из-за чего Михеич отказался от него. И теперь Гел перебивался редкой шабашкой, когда выходил из состояния экстаза, да и только из-за того, что нужны были бабки на очередную дозу.
Тяжело все это. Я по самое темя зарылась в чужих проблемах и совсем забыла о себе, даже был момент, Колян чуть не вышиб меня из магаза, благо подсуетилась Леночка и вовремя «сгладила» все острые углы.
Однако имелись и приятные моменты. Пару раз Абигор вывозил нас в город, мы ходили в кино. Смотрели какую-то мистическую чушь, но самое незабываемое было сидеть рядом с Гадриэлем, весь сеанс я просидела в состоянии какого-то транса, только и делала, что тупо улыбалась и хихикала над совсем несмешными комментариями ангела.
А сегодня я снова сижу с Димасом, ему нездоровится с самого утра.
Мой большой медведь превратился в озлобленного и загнанного в угол зверя, он старался выглядеть бодро, старался таковым быть в моих глазах, но я-то видела, что с ним происходит на самом деле. Он разочаровался в жизни. Денег по-прежнему не хватало. Хоть мы и уговорили его оформить инвалидность, но на пенсию не разгуляешься. Многие из друзей перестали навещать, поскольку Димон не мог пойти на стрелку, не мог выручить ни физически, ни финансово, да и Гелик лишь иногда заходил, чтобы отоспаться и занять бабла, которого и так не было. И вот мы с Димоном остались одни, смотрели друг на друга и видели боль, отчаяние, обиду, злость. Я злилась, что не могу сделать больше, а он – что не может повернуть время вспять.
- Что будешь есть? – спросила Димаса, стоя на кухне у плиты.
- А что есть? – нехотя пробасил он.
- Могу макароны вчерашние разогреть с сосисками, можно картошку сварить. Мне Колян селедку подогнал, к картохе самое то.
- Да пофиг. Чего больше хочешь, то и делай.
И вот так всегда, он словно пытается вырваться из депрессии, но слишком быстро сдается и снова замыкается.
- А хочешь, на улице накрою? – решила все же растолкать его. – Сегодня тепло, прикольно было бы. Типа заход солнца, сумерки, ужин под звуки насекомых… Какая-никакая, а романтика, - усмехнулась я.
- Кому только нужна твоя романтика, - очередной раз огрызнулся Димас, затем поднялся с дивана, взял костыли и прошел на кухню.
- Ты чего встал?
- Пить хочу.
- Мог бы и попросить.
- Тебе самой еще не надоело? – неожиданно он ткнул пальцем мне в плечо, отчего я съежилась.
- С дуба рухнул? – развернулась к нему и принялась растирать плечо. – Какого черта руки распускаешь?
- Я просто понять не могу, ты сюда ради чего таскаешься каждый день? Может, хата нужна? Ждешь, когда я ласты склею?
- Что? – после его слов я чуть дар речи не потеряла.
- Что слышала! – рявкнул он, и швырнул стакан с водой мне в ноги, тот разбился в паре сантиметров, осколки полетели в разные стороны, а несколько вонзились мне в пальцы, поскольку стояла я босиком.
Я только и успела, что пискнуть от резкой боли.
- Совсем озверел? – тут и меня понесло. – Да иди ты в задницу, придурок! Хата мне его нужна! Да подавись ты своим клоповником! Ноги больше моей не будет здесь! Трус несчастный! На весь белый свет бесишься, а оторваться решил на мне? Не думала я, что ты такой мудак!
Но Димас все это время смотрел не в глаза, а на мою ногу, из которой шла кровь. Его лицо побледнело, губы задрожали. Тогда меня отпустило, он же не хотел.
- Ладно, - мгновенно остыла я. – Черт с тобой, я не сержусь.
- Прости, - прошептал он, а у самого слезы на глазах показались. – Прости, пожалуйста, - и он опустился на колено, прямо на те самые осколки. – Я…я…
Я не могла этого видеть, не хотела. Он был полностью раздавлен.
- Прошу тебя, поднимись. Не злюсь я, клянусь тебе. Я все понимаю. Ну же!
Подошла к нему, попыталась поднять, но он словно врос в пол. Раза с третьего удалось его расшатать и уговорить подняться. Подхватив под руку, помогла дойти до дивана.
- Сейчас воды принесу и успокоительного.
- Не нужна мне вода, - посмотрел он на меня такими глазами, что захотелось умереть на месте. – И колеса не нужны.
- Тогда что нужно? – наклонилась к нему, коснулась ладонями лица. – Скажи, я принесу.
Но он не ответил, лишь рассмеялся и откинулся на спинку дивана.
- Расскажи мне, что с тобой? Так же нельзя.
- Я люблю тебя, Рокси. Вот и весь ответ. Люблю и ненавижу. Ненавижу, потому что знаю, что ты просто жалеешь меня, смотришь как на убогого.
Я знала, что однажды этот разговор всплывет, но подготовиться к нему так и не смогла. Но и отвергать его сейчас было нельзя. Что же все так запутано!
- Да пойми ты, не смотрю я на тебя, как на убогого.
- А чувства? Какие чувства ты испытываешь ко мне? – прищурился он и словно задержал дыхание, затаился.
- Злость, - тут я не соврала.
- Злость?
- Да. Я так долго пытаюсь вытащить тебя из панциря, пытаюсь изо всех сил, хочу, чтобы ты стал прежним. Но у меня не получается. Выходит, что я только хуже делаю, раздражаю тебя. И это обидно.
- Дело не в раздражении, - он взял меня за руку, подтянул к себе и усадил рядом. – Знаешь, о чем я мечтал, когда ушел в армию?
- О чем?
- Как вернусь к тебе не просто бывшим детдомовцем, а достойным пацаном, который уже чего-то добился, который чему-то научился. Как мы будем, - и тут он покраснел, - кувыркаться в постели часы напролет, как ты будешь ждать меня по вечерам с работы. Но главное, что ты смотрела бы на меня с любовью в глазах. А в итоге я вернулся контуженым уродом, неспособным и никчемным.
- Ох уж это чертово самовнушение, - прошептала я. – Ты сам себе мешаешь. Ни я, ни кто-либо другой не поможет тебе, пока ты сам не решишь подняться.
- Рокс, почему ты уходишь от ответа? Я тебе тут душу изливаю, про любовь, а ты снова-здорово.
Он прав, я боюсь говорить с ним о чувствах, боюсь, отказав, сделать еще больнее. А врать не могу, это было бы несправедливо, Димон не заслужил. Но и молчать сейчас было нельзя.
И я решила поступить так, за что вероятно потом буду расплачиваться. Забравшись на диван с ногами, повернулась к Димасу и начала стягивать с него футболку. Он на пару минут даже оторопел, затем нахмурился и взял, было, меня за руки, однако встретил бескомпромиссный взгляд и тут же отпустил руки. Когда футболка осталась на полу, я перешла к шортам, расстегнула молнию и двумя рывками стянула их с него. Теперь настала моя очередь, Димону я не позволила трогать себя. Поднявшись, встала напротив и начала расстегивать рубашку. И вот, та осталась лежать рядом с футболкой на полу, мои руки спустились к бриджам, только волнение сделало свое дело, пальцы задрожали. А он все видел, ловил каждое движение, каждую эмоцию на моем лице, когда же заметил дрожь, подался вперед, зацепил пальцем за петлю для ремня и подтянул к себе.
- Ты и правда этого хочешь? Или …
- Не продолжай, иначе все зря.
- Тогда разреши помочь.
Я лишь кивнула, хотя этот кивок больше походил на конвульсию. Меня уже всю трясло мелкой дрожью. Димон тем временем аккуратно расстегнул молнию на бриджах и медленно стянул их, после положил руки мне на бедра и начал целовать живот. Вскоре на пол слетело и белье. А поцелуи не прекращались, Димон усадил меня к себе на колено, я ощутила его пальцы у себя на спине. В какой-то момент я зажмурилась, а когда открыла глаза, то чуть не задохнулась, передо мной был не Димон, а Гадриэль. И это он коснулся лица, затем поцеловал в губы, а потом еще и еще, и еще. А я снова ощутила тот невероятный внутренний всплеск.
- Я хочу тебя, - прошептала ему на ухо.
И мое желание скоро исполнилось. Не прошло и минуты, как он оказался надо мной, его губы еле ощутимо касались шеи, груди, живота, отчего тело покрылось мурашками. Я не хотела терять это видение, не хотела, чтобы его образ растаял в воздухе. Горячая кожа ангела словно обожгла, когда он прижался ко мне, а я будто по приказу неведомых сил всем телом подалась к нему навстречу, согнула ноги в коленях и скрестила ступни у него за спиной. Он же не переставал целовать. И вдруг сделал резкое движение, от которого я ощутила приятную боль. Стало действительно больно, но мне понравилось. Черт побери, я мазохистка.
Плавность его движений, горячее дыхание – все это разбудило во мне такое влечение, которое неуправляемой волной прокатилось по всему телу, а потом снова и снова. В какой-то момент я открыла глаза и увидела темную энергию, потоками исходящую от меня, энергия проникала в него, укрывала, словно тонкой пеленой. Но я не хотела, чтобы это прекращалось. Я хотела почувствовать то, о чем все рассказывали с таким азартом и одновременно стыдом. И вот, я ощутила мощную вибрацию где-то глубоко внутри, та нарастала с каждым движением ангела, а когда последовал неожиданный поцелуй, все случилось. Но когда я в очередной раз открыла глаза, то увидела не Гадриэля над собой, а Димона. Он так странно смотрел на меня, его взгляд был словно стеклянный. Лицо опять побледнело, а губы отдавали синевой.
- Что с тобой? – я принялась трясти его за плечи. – Тебе плохо?
Но спустя мгновение все изменилось, коже вернулся прежний розоватый оттенок, исчезла синева, а взгляд ожил.
- Димон? Ты как?
- В порядке, а что? – неуверенно улыбнулся он.
- Просто ты побледнел резко.
- Не переживай, умирать на тебе не собирался, хотя это была бы достойная смерть, - засмеялся он.
А я вдруг ощутила пустоту внутри, словно из меня высосали душу. Конечно, довольное лицо пришлось сохранить до самого конца, пришлось с милой улыбкой поцеловать его, бодро встать с дивана, и с игривым поглядыванием в сторону моего первого мужчины, собрать вещи с пола, затем одеться.
Так я и играла роль влюбленной и обалдевшей от восторга девчонки до самого вечера. Зато Димас выглядел таким счастливым, впервые за все время его глаза сияли, улыбка не сходила с лица. А значит оно того стоило.
После ужина, а именно картошки с селедкой, которую я все-таки приготовила, пришло время прощаться. Пора было возвращаться в казармы.
Мы стояли у двери, Димон нежно гладил меня по щеке и смотрел с каким-то неестественным восторгом, с восхищением.
- Ты точно в порядке? – спросила его перед уходом.
- В порядке. Теперь все хорошо, можно и поспать, - усмехнулся он.
- Тогда хороших снов что ли.
- Да. И тебе хороших, Рокси-искусительница, - снова захихикал он.
И я закрыла за собой дверь. Наконец-то, теперь можно не играть. Притворное довольство мигом сошло с лица, на меня накатило сразу все, и стыд, и боль, и презрение к себе.
Проблемы позднего возвращения в детдом передо мной больше не стояло, поскольку я научилась некоторым трюкам у Абигора, так что решила пойти в поле. Туда, где мы тренировались последнее время. Мне требовалось абсолютное одиночество, все же ненавидеть себя проще в полной тишине и покое.
Спустя полчаса добрела до нужного места, села на бревно и закрыла голову руками. Прохладный летний ветер легонько трепал рубашку и волосы, кузнечики надрывались в высокой траве, а я тихо ревела.
Однако не прошло и часа, как чья-то рука опустилась мне на плечо. Мать его, Абигор пожаловал.
- Ты как собака, чуешь чужую боль за версту. Зачем приперся? Поглумиться? – бросила на него злобный взгляд.
- Да нет. Ночь сегодня что надо. Решил подышать свежим воздухом, проветриться.
- Не ври.
Но он больше ничего не ответил, просто уселся на траву напротив меня, а потом и вовсе разлегся, закинул руки за голову и с благоговейным видом уставился на звезды.
- Я дура. Да?
- С чего такое утверждение?
- Не придуривайся, все ты знаешь уже.
- О чем? – приподнялся он и с прищуром посмотрел на меня. – О том, как ты сегодня «лечила» любовь всей своей жизни?
- Именно, - процедила в ответ.
- Не мое дело, ковыряться в нижнем белье бестолковых подростков.
Спустя минут двадцать к нам пожаловал и Гадриэль, я же когда увидела его, сразу залилась краской. Даже отвернулась, чтобы не выдать себя. Но демон заметил, на что лишь ехидно усмехнулся.
- Не поздновато для посиделок? – спросил довольный ангел и сел рядом со мной, от чего мурашки побежали по коже очередной раз.
- Самое то, - произнес Абигор, затем сел и уставился на меня. – Сегодня наша принцесса согреши-и-и-ила, - протянул он со слащавой улыбкой. – Так что придется тебе, Гадриэль оправдываться наверху за свою неосмотрительность.
- Что значит, согрешила? – посмотрел на меня ангел с недоумением.
- Ничего. Не ваше дело.
- Как же не наше? Не ты ли полчаса назад хотела поплакаться, повиниться? – продолжил этот гад.
- Какая же ты сволочь, Абигор. Не собиралась я тебе душу изливать, просто хотела поинтересоваться кое о чем.
- О чем же?
- О темной энергии, которую источает мое тело, - и снова я покраснела.
Тут напрягся уже Гадриэль.
- Когда это было? – спросил он.
- Неважно. Было и было.
- То есть, ты была близка со своим другом и дала выход тьме?
- Вроде того, - чуть слышно прошептала я. Черт! Опять я чувствую себя тупой школьницей, которую отчитывают за невыученный урок.
- Ты должна быть аккуратней. Страсть – есть тьма. Твоя же страсть, твое влечение – это тьма, которая губительна для любого человека. Люди как губки, они могут лишь впитывать энергию, будь то темная или светлая. Они не способны противостоять. И если энергия света заряжает детей божиих, дарует им счастье, то темная – разрушает.
- Что ты этим хочешь сказать? – вот сейчас мне стало страшно.
- Твой друг, скорее всего, получил передозировку, выражаясь проще.
- Чем это ему грозит? – поднялась я с места.
- Не знаю. Смотря, какие эмоции и чувства в этот момент преобладали в нем. Задача любого демона, - покосился он на Абигора, – заставить человека сойти с праведного пути, толкнуть его на грех. Ты могла проделать то же самое, - затем он добавил. - Неосознанно, конечно.
Но мне хватило, я немедленно развернулась и побежала обратно. Если я сделала что-то ужасное с ним, если … Я не прощу себя.
Глава 19
Я бежала, не замечая ничего вокруг. Уже скоро впереди показался его дом.
Еще чуть-чуть…
Буквально взлетев на порог, принялась стучать в дверь. Он не открывал. Я настойчиво продолжала барабанить и не только руками, но и ногами.
- Открывай, черт тебя подери! Димас! Немедленно открой!
А слезы катились по щекам.
- Помочь? – раздалось за спиной.
Абигор смотрел на меня с жалостью и одновременно презрением.
- Да! – крикнула я.
- Соберись с мыслями и открой эту дверь, - до безобразия спокойным голосом произнес он.
- Что? – оторопела я.
- В тебе достаточно сил, чтобы открыть ее.
- Я не могу! – да, во мне были силы, но сейчас они будто испарились, я не могла сконцентрироваться, даже мысли не могла собрать воедино.
- Можешь.
Но тут подключился ангел.
- Не издевайся над ней.
После чего подошел к двери, коснулся ладонью дверной ручки, и та мгновенно сгорела, как сгорел и замок внутри.
- Прошу, - кивнул он головой, указывая в темноту коридора.
Я же, сглотнув ком в горле, шагнула внутрь. Вдруг захотелось развернуться и убежать, убежать как можно дальше. Сейчас страх овладел каждой клеткой моего тела. Половицы под ногами неприятно скрипели, одинокий будильник на тумбочке около его дивана противно отстукивал секунды.
Дрожащей походкой я проследовала до дивана, Димон лежал поверх покрывала, в тусклом лунном свете его кожа стала совсем белой, но даже в этой полутьме я рассмотрела мертвенно синие губы.
- Димка! – кинулась к нему, начала трясти. – Очнись!
Но он не шевелился, он не дышал, дьявол меня задери! Не дышал!
Тут подсуетились и Абигор с Гадриэлем, ангел включил свет, а демон осмотрелся вокруг, затем подошел к изголовью и вытащил из-под подушки пустую пачку обезболивающих.
- Ну вот, покончил с собой, - с самодовольной ухмылкой пробубнил Абигор. – Слабоват на расправу оказался женишок твой.
- Заткнись, мразь, - поднялась я с пола. – Ненавижу тебя!
- Успокойся, Роксана, - подошел ко мне Гадриэль и положил руку на плечо.
- Да что вы несете! Вы не объяснили мне, вы не рассказали, что я опасна для него! Ненавижу вас!
После снова опустилась на пол, положила голову Димону на грудь. Как же мне хочется пойти за ним. Ведь я не заметила, не поняла, не среагировала вовремя. Это я, я во всем виновата! Я дьявольское отродье.
Слезы лились, не останавливаясь.
И тут я обратилась к Богу. Не знаю зачем, для чего, но слова сами собой вырвались:
- Прости меня, Господи, - шептала тихо-тихо, чтобы только Он и мог услышать меня. – Прости за то, что родилась. Я никому не хотела зла, не хотела… клянусь…
А слезы все бежали по щекам.
- Все, все, - попытался поднять меня Гадриэль. – Остановись, хватит. Он уже ушел.
Но я дернула плечами, чтобы они отстали от меня.
- Оставьте меня с ним, проваливайте… - еле произнесла.
- Мы будем на улице, - спокойно сказал Абигор, после чего оба удалились.
В комнате стало так тихо, лишь будильник продолжал тикать и с каждым щелчком стрелки, мне словно били по голове. Поднявшись с пола, на ватных ногах прошла к выключателю и выключила свет, затем схватила чертов будильник и засунула под одеяло. Тьма окутала нас снова. Стало лучше, спокойнее и еще тише.
Я села в ногах Димона, положила руку ему на колено и застыла. Не было мыслей, не было даже боли, внутри меня все стихло, выгорело дотла.
Он умер из-за меня. Я убила его. Убила того, кого любила всем своим существом, кем гордилась, кого уважала, за кого готова была сама умереть. Но вместо этого… Черт! Черт! Черт!
И снова полились слезы.
- Прости, Димка… - я принялась гладить его по ноге. – Прости, что переспала без любви, что отравила тебя. Мне жить не хочется, да и не смогу без тебя. Помнишь, я говорила, что таким как мы нет здесь места. Мы отбросы. Только я ошиблась, это мне нет места здесь, это я отброс.
На улице сейчас были высшие силы, но они не позаботились о беззащитном парне, не проявили себя. Позволили мне убить его. Почему в мире так мало справедливости? Почему хорошие люди страдают за чужие грехи?
Пока огрызки мыслей пролетали в голове, я ощутила тепло в руке, тогда резко повернулась и посмотрела на ногу Димона. Кожа в том месте, где гладила его, покраснела. Именно покраснела, словно обожженная. Но покраснела и моя ладонь, затем вся кисть, как тогда, в поле, где Абигор впервые показал мне свою темную силу. Не раздумывая, я подскочила с места и положила обе руки ему на грудь.
Ну же, пусть все повторится. Пусть случится чудо!
Скоро я ощутила жар в голове, тот медленно распространялся дальше вниз по телу, словно на меня сверху лили горячий мед. Спустя несколько минут запахло паленым, кожа Димона зашипела под моими ладонями, и вдруг весь жар неистовым потоком хлынул через руки в него. Я ощущала, как из меня уходит не просто тепло, из меня уходила жизнь. Все меньше сил оставалось, отчего я упала на колени. Его же тело покраснело, сквозь кожу проступили сосуды и вены. Еще чуть-чуть, совсем немного. Давай, держись, тряпка! Ты должна выстоять!
Еще бы мгновение и я потеряла сознание, но кто-то неожиданно подхватил меня и резким движением оттащил в сторону. Связь оборвалась, в руках осталось немного тепла, которое я не успела передать ему.
- Пусти, - пробормотала из последних сил, хотя не видела, кто меня держал. – Я не закончила.
- Все! – прокричали на меня, скорее даже проорали. – Закончила! Дура набитая! Решила сдохнуть за этого выродка! Идиотка!
Тут послышался и второй голос:
- Угомонись. Криками делу не поможешь. Ты знал? Знал, что она способна на воскрешение?
- Да, - сквозь злость, произнес тот.
- Тогда почему не предвидел подобный исход?
- Потому что не думал, что эта дура пойдет на такое.
- Вот все вы в этом. Не понимаете природы чувств, не осознаете силы человеческих привязанностей. Ты посмотри-ка, - второй склонился надо мной, коснулся волос. – Седые локоны. Вот она – плата за ошибочный дар. Вовремя ты ее оттащил.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ