Насильно мил ли будешь

Глава 1. Новый куратор

В среде учащихся ходили упорные слухи о том, что в королевстве грядут перемены. Нас всех это коснулось, когда старый ректор вдруг подал в отставку, а после позорно бежал. Слава о его методах принятия адептов в магический университет докатилась и до королевского двора. И случилось это не без помощи одного из выпускников, получившего свой диплом за отдельный толстый мешочек с золотом. Кажется, горе-чародей кого-то там едва не угробил, ограничиваясь исключительно собственными магическими способностями. На место бывшего ректора прислали одного из сильнейших магов королевства, чтобы навёл порядок. Этот исключительный во всех отношениях мужчина принялся активно прореживать ряды студентов. Он отлавливал тех, кто был принят на основе взятки, и безжалостно гнал горе-адептов из нашего славного учебного заведения. Творящиеся вокруг хаос и суматоха затронули и меня лично.

Тётушка Пенелопа, да хранят её святые небеса, поспособствовала моему принятию в сей храм науки, подарив старому ректору семейную реликвию – мамино колье с самоцветными камнями. Вообще-то, ей строжайше воспрещалось пользоваться состоянием нашей семьи в собственных целях, но в этом случае она действовала якобы во имя моего блага: чтобы дитятко училось в достойном магически одарённой девушки заведении и заодно не путалось под ногами строящей грандиозные матримониальные планы благодетельницы. Сослали меня, в общем, с глаз долой, и не особенно моим мнением на этот счёт интересовались. Вот так оказавшись в семнадцать лет за порогом родного дома, в стенах магического университета, я дрожала от страха за дальнейшую судьбу. Проучившись здесь год и привыкнув к местным порядкам, менять что-то, а тем более возвращаться обратно не хотела. Единственная надежда опиралась на методы отчисления из университета: всех, кто плохо учился, подвергали магическому допросу, на котором невозможно было соврать. Лично я училась неплохо, скорее средненько, с уклоном в сторону «хорошо». Теперь приходилось молиться, чтобы допрос меня миновал. Однако пока я судорожно придумывала, как справиться с проблемой, святые небеса решили распорядиться моей судьбой по-своему.

Начало этой истории было положено накануне бала в честь окончания учебного года. В тот день я натолкнулась в коридоре на Алату – умницу, красавицу и стервочку, грозу большей части мужского студенчества, оплота наших будущих знаний. Встретилась я с девушкой, когда та в конце дальнего коридора выводила магические знаки на стене. Немного погодя я узнала, что эта стена коридора являлась с обратной стороны и стеной ректорского кабинета. В тот угол я забрела случайно, крепко задумавшись над собственными проблемами. Алата заметила меня в момент произнесения заклинания, и неосторожное ругательство слетело с её губ. Секунду спустя магические руны, возмущённые тем, как грубо исковеркали неприкосновенные слова, замерцали ярким светом и обрушили часть стены. Алата постаралась испариться, но была поймана едва ли не за ухо сильной рукой нового ректора, выступившего из стенного провала. Увидев на месте преступления ещё и поражённую меня, красавец-мужчина махнул рукой в такой повелительной манере, что ослушаться я не посмела и полезла следом за ними в дыру, выполняющую теперь функцию второго входа в кабинет. Разбор полётов не заставил себя ждать, и нас с Алатой принудили отрабатывать причинённый ущерб вместе с несколькими другими студентами, несшими наказание за прочие провинности. Почему я попала под раздачу? Да потому, что не стоит забредать, куда не надо, в неподходящий момент! Ректор, не теряя времени на выяснение нюансов, поставил нас выполнять всю рутинную работу. Мне следовало разбирать, заносить в реестр письма и посылки и отчитываться в конце рабочего дня лично перед ректором о том, что было получено на его имя. Конечно, личная почта сюда не входила.

В один из таких дней я, как обычно, собрала листы с записями о кратком содержании более ста писем и пятидесяти семи посылок и постучала в дверь кабинета. Не дождавшись обычного «войдите», замерла в нерешительности, однако, будучи изрядно уставшей в конце этой изматывающей недели, решила, что если его нет в комнате, то я просто сложу весь отчёт на стол и уйду, ведь неизвестно, когда он появится. Заглянув внутрь, убедилась, что в помещении никого нет, и осторожно прошла к столу, чтобы сгрузить на него плоды своих трудов. В этот момент на краю стола я заметила небольшую посылку, которая почему-то раньше ускользнула от моего внимания. На ней значились адрес университета и имя ректора. Личная почта проходила по другому каналу, а значит, эту посылку я не учла по собственной невнимательности; придётся открыть, а после добавить в список. Я взяла коробку и потянула за перевязывавшую её верёвочку, когда со скрипом резко отворилась дверь шкафа и из него с криком выскочила Миранда – ученица старших курсов, весьма флегматичная, но уверенная в своей неотразимости особа. Подскочив от испуга, я подкинула коробку вверх и интуитивно попыталась её поймать, а дальше время будто замедлило ход: пропуская ректора, открылась дверь кабинета, закричала Миранда, с перевернувшейся в воздухе коробки соскочила крышка, а тонкий амулет был пойман и зажат моей рукой, и всё тело словно пронзил разряд молнии. Повернув голову на голос ректора, грозно спросившего о том, что происходит у него в кабинете, я ощутила, как остановилось на мгновение, а затем бешеными толчками забилось сердце, стоило нашим глазам встретиться. Я утонула в этих серых омутах, меня словно потянуло течением на самое дно, я вдруг осознала, что начинаю задыхаться от нехватки кислорода, как будто вокруг шеи сжимается кольцо. В глазах стало темнеть, и лишь какая-то иная часть моего сознания ловила чужие слова, не вникая в их смысл.

– Любовный амулет! – вскричал ректор.

– Нет, нет, я ни при чём! – заголосила Миранда.

– Молчать! – холодно прикрикнул мужчина. – Ты замкнула его на себе? Вот дура! Немедленно отвечай, как его деактивировать, иначе она сейчас задохнётся! Каков принцип действия?

– Л-любовь с первого взгляда, – заикаясь, заговорила Миранда, – снять п-приступ можно п-поцелуем, но после амулет начнёт действовать…

– Вон! – прорычал ректор.

И я услышала стук двери, но где-то очень далеко. Разговор не продолжался и половины минуты, только я уже почти лишилась сознания, а после почувствовала себя лежащей в объятиях одного из первых красавцев королевства и ощутила на своих губах его губы. «Какое счастье! Вот сейчас можно умереть!» Поцелуй пролил в мои лёгкие живительный глоток кислорода. Я пила его, как истощённый путник пьёт чистую воду, приникнув к прозрачному роднику. Он закружил голову, отнимая разум, лишая здравого смысла, пронзая тело искрой невообразимого желания и окутывая сладкой негой и истомой всю меня – до кончиков пальцев. Я провалилась в безграничный чувственный восторг и ощутила, как кольцо рук сжимается, превращаясь в страстные объятия. Кажется, теперь я собиралась потерять сознание от эмоций, захлестнувших меня с невероятной силой. Мужские губы медленно переместились на мою шею и дальше на освобождённое от просторной туники плечо. Откинувшись назад, я задела ножку декоративного столика, и с него с грохотом рухнула какая-то древняя ваза. Последовавший за сим падением звон отрезвил мужчину моих грёз, заставив его оторваться от дальнейшего изучения губами постепенно обнажаемого девичьего тела, а меня – застонать от чувства разочарования. Открыв глаза, я увидела хмурое лицо нашего восхитительного ректора, который, сжав кулаки, сосредотачивал в кончиках пальцев собственную силу, пролившуюся на меня голубым сиянием. Инстинктивно потянувшись к объекту своих желаний, я оказалась не в состоянии двинуться с места.

– Тебе стоит лежать спокойно, пока мы не натворили непоправимого. Это действует магия любовного приворота, заключённого в данный амулет. Сейчас я возьму его из твоей руки, осторожно, чтобы не коснуться кожи. Прикосновения активируют всю мощь магии и напрочь отключают здравый смысл, оставляя только чувственное желание. Заклинание не представляет для меня труда, а вот амулет, использованный этой глупой адепткой, действительно древний и оттого усиливающий, а возможно, искажающий первоначальную магическую формулу. Я хочу, чтобы ты не смотрела мне в глаза, когда начну произносить заклинание, и чтобы ты не касалась меня, когда оцепенение уйдёт, иначе это повлияет на весь процесс.

Мужчина забормотал слова магического отворота, и чары оцепенения спали, но не смотреть на него я не могла. Он опустил голову, и моё желание увидеть его серые глаза, серебристые сейчас, словно водная гладь на закате, которой касаются последние лучи уходящего за горизонт солнца, стало неодолимым. Меня тянуло зарыться пальцами в густые и мягкие волнистые волосы, по цвету напоминающие червлёное серебро. Его губы – нежные, чувственные, манящие – привлекали меня так, как никогда не привлекала самая вкусная в мире сладость. Хотелось обхватить его всего, начиная от сильных рук, сжатых в кулаки, напряжённых плеч, натянувших белую рубашку, спуститься к узким бёдрам, пройтись по длинным ногам, обтянутым чёрными штанами, сквозь которые явственно проступали мышцы заядлого наездника. Хотелось впиться поцелуем в его шею, выглядывающую из выреза расстёгнутой на две пуговицы рубашки. Кажется, именно я её расстегнула – потому что на бледной коже виднелись розоватые следы от ногтей. Голос мужчины моей мечты набирал силу, заставляя сердце вздрагивать от сладостных мук. Этот тембр волновал до глубины души, извлекая на свет все потаённые желания. Я готова была умереть на месте, лишь бы коснуться его, и только маленькая и очень далёкая часть охваченного любовным безумием сознания пыталась сдержать рвущиеся к нему руки. Не понимаю, как смогла высидеть минуту, прежде чем рванулась к нему и обняла за шею, потянувшись к его губам. С каким-то глухим рычанием ректор опрокинул меня на спину, прижав к полу одной рукой так, чтобы я не могла даже попробовать подняться. Выкрикнув последнее, завершающее заклинание, слово, он уронил голову мне на грудь и, шумно дыша, замер. Меня охватила странная пустота, в мгновение ока заменившая весь тот пожар любви, что пылал в душе ещё секунду назад. Тяжесть его головы давила на грудь, рождая в ней непонятное томление. Не тот ураган неконтролируемых страстей, вызванных амулетом, а что-то иное, неясное, смутное, зародившееся в глубине сердца и заставляющее с тоской осознавать невозможность повторного поцелуя. Разум прочно взял контроль над чувствами. Мужчина наконец поднял голову и взглянул мне в глаза с каким-то томительным чувством, словно ожидая моей новой попытки сорвать поцелуй с его губ. Я же находилась в прострации, магия эмоционально опустошила душу, ещё недавно обуреваемую дикими страстями.

– Сможешь подняться? – хрипло спросил он.

– Не уверена. – Мой голос прозвучал ещё глуше.

Тогда мужчина встал и помог подняться мне. Соприкосновение наших рук вновь всколыхнуло чувства.

– Это остаточные явления, я тоже ощущаю их, – ответил ректор скорее моим ощущениям, чем мыслям. – Ты будешь в порядке к вечеру, а пока нужно держаться подальше друг от друга. Тебе пора идти.

Я кивнула и осталась стоять на месте.

– Тебе нужно что-то ещё?

Я вдруг поняла, что даже не знаю его имени, просто ректор – и всё.

– А как вас зовут?

Он приподнял удивлённо бровь, а после произнёс с усмешкой в уголках губ:

– Альтар дар Астелло, диор Его Всесветлейшества короля Августина VII, куратор Университета общей магии, к вашим услугам.

– Понятно, – кивнула я.

Альтар замолчал, явно ожидая моего ухода. Я вздохнула, подняла голову и взглянула на него ещё разок, а мужчина вдруг склонился – и губы мои обжёг страстный, но очень короткий поцелуй.

– Теперь пойдёшь?

Я снова кивнула, развернулась и вышла из кабинета, направившись в свою комнату.

В этот самый миг я осознала, что, несмотря на амулет или его отсутствие, обрела в своём сердце любовь к мужчине, которого добивались и более красивые и магически одарённые женщины, чем я, простая семнадцатилетняя девчонка с первого курса магического университета. Жизнь для меня изменилась, подчинив дальнейшие желания одной, ещё неосознанной, но воспарившей на крыльях доверчивой молодости мечте.

Альтар:

Я наблюдал, как закрылась за ученицей дверь, и постоял ещё немного, ожидая, что она вернётся назад и бросится мне на шею в стремлении получить ещё один поцелуй. Но дверь не отворилась, никто не зашёл, и в душе возникло чувство лёгкого разочарования. Я понимал, что эти желания навеяны остаточной силой амулета и вскоре я забуду об этой милой маленькой адептке. Как её саму-то зовут? У её кожи такой необычный запах – солнца и карамели. Эта девушка была одной из сотни неприметных сереньких учениц, которую я никогда бы не выделил из общей безликой массы, однако амулет пробудил мою страсть, а чистота и невинность юного создания привлекли меня, словно запретный плод. Нужно что-то делать с талисманами, приворотами и прочими средствами, которыми женщины пытаются заманить меня в свои сети, но сперва разберусь с инициатором сей любовной бури.

Всё же никогда не понимал этих глупостей! Магички, адептки, придворные дамы – сколько их было таких, использующих самые разнообразные методы приворота, от простых до изощрённых, чтобы заполучить мою любовь до конца веков. И ни одна из них не понимала, что для меня не составляет труда разрушить подобные чары. Все женщины глупы в стремлении к нежной, трепетной, всепоглощающей любви, вознося её на пьедестал. Не утруждают себя тем, чтобы разобраться в непростом характере объекта своей страсти, зато видят во мне воплощение собственных грёз только потому, что я с рождения наделен красивой внешностью. Иногда я подыгрывал им: забавно было посмотреть, как они торжествуют, ощущая себя пантерой, загнавшей дичь. Вот только спустя время, наигравшись, я сам превращался в жестокого хищника, а им был урок на всю жизнь. Только эта девочка стала нечаянной жертвой. Данный случай послужит мне наукой, впредь буду внимательнее относиться к подобным вещам и пресекать их на корню.

Нехорошо получилось. Я не любил, когда в подобные дела втягивали невинных посторонних людей. Один на один проще разобраться, сделать так, чтобы охотница сама взмолилась о пощаде и забыла о дальнейшем использовании магических чар. А вот когда появлялись третьи лица, результат мог быть непредсказуемым. Чары-то я снял, но от прощального поцелуя не удержался, а поцелуй опытного мужчины и без чар может вскружить девчонке голову. Только теперь ничего не исправишь, остаётся лишь выкинуть это происшествие из головы. У меня ещё много дел, с которыми предстоит разобраться, и начинать следует уже сейчас.

Лея:

После происшествия в кабинете минула неделя. Меня так и не вызвали к ректору говорить об отчислении, а значит, не выгонят. Всех, кого надо, уже отчислили. Была ли причина в злосчастном амулете, а может, в моих средненьких успехах в учёбе, но я осталась в университете. До выпускного бала старшекурсников – не более десяти дней. Кто-то уже готовился вступить в новую жизнь, мне же до неё ещё четыре года учиться, зато потанцевать смогу: на бал приглашают все курсы. Мила, девчонка с первого курса, с которой мы сошлись характерами и общались вполне дружески, обещала отдать своё платье, говорила, что надевала его всего один раз. Впрочем, неважно, новое оно или нет, главное – хорошо выглядеть, всё равно нет денег на пошив наряда в городской лавке. Моя тётушка-благодетельница раз в месяц присылала назначенное ещё по завещанию матушки содержание, однако как-то умудрилась обойти закон и урезать его в свою пользу. Денег хватало ровно на то, чтобы раз в недельку выйти в город и прикупить какую-нибудь мелочь. Этого я, естественно, не делала, а просто откладывала деньги в банковскую ячейку. Глядишь, за пять лет накоплю немного. Сейчас мне семнадцать, а вот в двадцать два года придёт пора выпускаться и идти в новую жизнь, и значит, деньги очень даже понадобятся. Да и на что их сейчас тратить? За развлечениями я не гналась, питание – в столовой, форма выдавалась вместе с обувью, так что жить можно. Правда, потратить немного на бал всё же пришлось. Мне понадобились туфли к платью, а вот без всяких там чулок, кружев, украшений, перчаток и тому подобного можно было обойтись, это ведь обычный бал выпускников, а не королевский приём. Причёску какую-нибудь сама себе сооружу. Что касается нижнего белья, то тут всё прекрасно. Была у меня одна страсть: я обожала шить нижнее белье (корсетики, панталончики, сорочки) и всё свободное время посвящала этому увлечению. А свои творения вышивала дивными узорами, рождёнными моей жаждущей чудес фантазией. Всему этому научила меня мама, говоря, что такое занятие подобает леди, несмотря на то, магиня она или нет. А я к тому же это любила. Сядешь так вечером при свете магического шара и творишь, творишь, любуешься, как под рукой рождаются фантастические узоры. Я даже целый сундучок с обрезками различных тканей с собой привезла. Тётка выкинула многие мамины платья, а я вот вернула их обратно и спрятала. Уже потом раскроила материю и поместила в рабочий сундук, нитки тоже переложила из маминой шкатулки, туда же сложила разноцветные камушки (простые, не драгоценные, те ещё тётка спорола), бантики и прочие украшения. Конечно, я никому своих творений не показывала. Парня не было, так что стаскивать в порыве страсти с моего ещё не до конца оформившегося тела блёклую университетскую форму, состоявшую из просторной туники и длинной юбки, было некому. Ну а подруг особо не водилось, не считая Милы, но и ей показывать было неловко. Вообще, звали её Милолина ван Савэс, род не слишком знатный, но и не последние люди в королевстве. Красивая очень девушка: волосы золотистые, глаза зелёные и весёлые, и добрая – зла никому не желала. Магические способности так себе, да и не нужны они ей особо, диплом ей для вида, всё равно замуж пойдёт сразу после окончания учёбы.

Я иногда сравнивала нас, а почему нет – я ведь тоже девушка, красоты хочу, но не много у меня красоты этой: тёмно-каштановые волосы до лопаток, глаза зелено-карие, рост средний, фигура обычная – толком и не оформилась ещё (грудь, правда, «обещала» подрасти), да и постройнеть не мешало бы. В целом, неплохо, но и ничего примечательного. Форма меня тоже не слишком красила. Кожа не такая матово-персиковая, как у Милы, или нежная, словно бархат цвета слоновой кости, как у красавицы Алаты, – обычная кожа, на лице не очень гладкая, будто я недавно вышла из подросткового возраста. Кстати, причёску мне тоже обещала сделать Мила, моих фантазий только на белье и хватало, а в остальном как-то не задалось. В общем, сравнение с красавицами было не в мою пользу, я больше походила на простую, не блистающую яркой внешностью селянку, одну из многих, и жизнь была такой же – простой и заурядной. До недавнего времени в ней происходило мало значимых событий. Об одном из них мне до сих пор больно вспоминать, а второе лучше вовсе выкинуть из головы. Тот дикий поцелуй ведь был случайностью, и я старалась о нём не думать, особенно когда поняла, что в душе родилась тяга к великолепному Альтару. Ну кто он – и кто я? О чём тут мечтать? Только душу бередить. Ну ничего, устрою себе праздник: принаряжусь, стану красивой, пойду на бал и поцелуюсь там ещё с кем-нибудь, тогда и выброшу диора из головы.

Уроки закончились, до бала оставалось несколько часов. Мила роскошной феей вплыла в комнатку, окинув меня царственным взглядом, и скривилась.

– Лея, это что такое? – указала она тонким пальчиком на меня, стоявшую растрёпанной и ненакрашенной, в платье, туфлях, но с непонятной гривой на голове. – Где украшения, перчатки, кружева?

– Да ладно, Мила, обойдусь. И так красиво.

Платье было лёгкое, воздушное, нежно-голубого цвета, со скромной вышивкой по подолу. Оно мне шло: подчёркивало фигуру, обрисовывало грудь. Простые голубые туфельки-лодочки прекрасно с ним сочетались.

– Ох, садись, горемычная, будем из тебя приличную девушку делать.

Не тратя больше слов, Мила взялась сооружать на моей голове шедевр. Что-то подкрутила, где-то подколола, взбила и… я онемела, взглянув в зеркало. Нет, ну это, конечно, уникальное произведение, мечта парикмахера-абстракциониста, но только не под моё платье и даже не к моему лицу. Мила любовалась своим шедевром с торжествующей улыбкой.

– Ну как? Хороша?

– Слов нет! – ответила я, чувствуя себя невероятно несчастной.

– А то! Кто бы сомневался. Ну ладно, мне ещё последние штрихи навести нужно и встретиться с Лером, он проводит меня на бал.

– Увидимся. – Я помахала рукой вслед подруге, с тоской уставившись в зеркало. Может, оно и к лучшему, что меня на бал никто не сопровождает. Сейчас бы места себе от волнения не находила. Это же не причёска, а дом на голове! Надо что-то делать, лишь бы хуже не стало. Я принялась вытаскивать шпильки и оттягивать локоны вниз. Волосы встали дыбом, причёска распалась, завитки торчали в разные стороны. В полнейшем отчаянии я схватила старый мамин гребень и заколола всю эту шевелюру как смогла. Посмотрела в зеркало – и даже улыбнулась: а неплохо получилось! Локоны, подколотые гребнем, придали причёске воздушность, а не сходство с вороньим гнездом, а более мелкие кудряшки, пожелавшие остаться на свободе, красиво обрамляли лицо. Хорошо ещё, что Мила меня накрасить не успела, только косметику принесла. Торопилась на встречу с Лером – неплохим, кстати, и весьма симпатичным парнем. Из него обещал вырасти настоящий сильный маг. Я немного прошлась волшебной пудрой по щекам, лбу и подбородку и коснулась губ кисточкой, смоченной розовым блеском. Ну всё, куда уж краше, пора отправляться.

Пройдя по бесчисленным коридорам вмиг опустевшего университета, я вошла в бальную залу – и у меня захватило дух. Всё сверкало, искрилось, звенело, а в глазах рябило от обилия разноцветных восхитительных нарядов, украшений, красивых причёсок. Причём не только дамы сегодня постарались – их кавалеры выглядели ничуть не хуже. Цвета костюмов варьировались от серебристых и оттенков морской волны до невообразимо ярких. Глаза обежали присутствующих. Сколько же здесь людей! А какая огромная зала! Другая бы, пожалуй, не вместила такое количество адептов. Музыка лилась весёлыми перезвонами колокольчиков, трелями соловья и нежным дуновением ветра в листве. Я вновь оглядела присутствующих, неосознанно отыскивая в толпе единственного человека. Конечно же, он был тут, привлекая внимание многих девушек своей статной внешностью, удачно оттенённой чёрным с тонкой серебристой вышивкой костюмом. Наряд превосходно гармонировал с тёмными волнистыми волосами, их пушистые кончики слегка касались широких плеч, обтянутых кристально белой рубашкой, на ногах – высокие чёрные сапоги. Стоял Альтар далеко, на возвышении, следя за порядком. Это не входило в круг его обязанностей, ведь были ответственные за дисциплину преподаватели, но какой же выпускной бал без ректора университета? Сердце сделало сальто в груди и бешено заколотилось. Я огромным усилием воли отвела от роскошного мужчины свой алчущий взор. Вот глупышка! Нужно срочно найти кавалера на вечер, отвлечься, я же обещала себе, что будет поцелуй. Задавшись этой целью, я отправилась высматривать свободных парней – и внимание моё привлёк один парнишка, в меру худощавый и скромный на вид, стоявший в одиночестве возле чаш с напитками. Он наливал себе в бокал сладкий пунш. Странный выбор – пунш обычно пьют девушки. Раз стоит и рассматривает присутствующих, значит, подыскивает себе партнёршу на вечер, а мне только это и нужно.

Я по чётко выверенной траектории подошла к чаше и остановилась неподалёку от юноши. Стараясь двигаться изящно и благородно, налила себе зеленовато-золотистый напиток. Я ожидала, что молодой человек заговорит первым, но парень молчал, всё так же обводя глазами зал и прихлёбывая сладкий пунш. Ах, была не была! Решимость избавиться от мыслей о ректоре толкнула меня на безрассудный поступок. Проходя мимо юноши и сделав вид, что споткнулась, я плеснула немного жидкости на его чёрные лакированные туфли с зелёными пряжками. Парень выругался вполголоса, а я, извинившись с десяток раз, с виноватым видом достала из кармашка платок и со словами «простите, я сейчас всё вытру» постаралась эффектно прогнуться в спине, медленно наклоняясь к зелёным пряжкам. Слава небесам, молодой человек всё же поймал меня за локоть и, ответив, что ничего страшного не произошло и он сейчас всё поправит с помощью магии, остановил мой наклон.

– Первый курс? – слегка прищурившись, спросил он меня.

– Да. А откуда вы узнали?

– Можно на «ты». Заклинание очищения на втором изучают. Кстати, Ирьян.

– Лея.

– И что, такая красавица сама наливает себе выпить?

– Нууу…

– Всё понятно, можешь не объяснять. Предлагаю себя в кавалеры на сегодняшний вечер.

М-да, какой быстрый. Кажется, что с выбором партнёра для танцев я не ошиблась. Крайне напористый молодой человек.

– А вы… ты не хочешь потанцевать?

– Ничего не имею против, особенно если дама сама приглашает.

Ирьян по-свойски обхватил меня за талию и утянул в ряды танцующих пар. Я не блистала изяществом, но с известными па справлялась вполне сносно. После танцев парень снова налил нам выпить, а затем повёл на балкон, попутно рассказывая забавные случаи из своей студенческой жизни.

Так незаметно пролетело время. Я даже почти не думала об Альтаре и практически не бросала взглядов в сторону ректорского возвышения, только заметила в последний раз, что всеми любимый ректор куда-то исчез. Ирьян частенько прикладывался к напиткам, не забывая подливать и мне. Таким образом, в разгар вечера мы с ним, как и большинство адептов, были навеселе и самим себе казались ужасно остроумными.

– А вообще, я мастер по части поцелуев – девчонки не жалуются, – говорил Ирьян, затащив меня в коридор неподалёку от залы. Как я там с ним оказалась, самой непонятно. Голова немного кружилась от выпитого, тело переполняла лёгкость, а мозги были затуманены эйфорией.

– Ты, судя по всему, не большой знаток в этом деле. Тебя вообще целовал кто-нибудь? – продолжал Ирьян, притиснув меня к холодной стене коридора. – Хочешь, я тебя научу?

И, не давая мне рта раскрыть или как-то выразить собственное отношение к происходящему, он наклонился и облобызал мои дрогнувшие губы. Сказать, что я особо сопротивлялась, будет неправильно. Во-первых, я сама ждала от вечера поцелуев, а во-вторых, была слегка навеселе и желала чего-нибудь захватывающего и незабываемого. По всей видимости, Ирьяну в голову вино ударило намного сильнее, потому как во время поцелуя его руки принялись шарить по моему телу, добрались до груди и сжали её ладонями. Я была разочарована: ничего общего с дикой страстью, которую пробудил во мне Альтар. Он тогда почти не касался меня, я сама готова была броситься на диора. Зато сейчас стою здесь, возле холодной стены, и слышу доносящуюся из зала музыку, меня вовсю целует симпатичный парень – и мне всё равно. Ни ответного душевного порыва, ни сердечного трепета, ни малейшего волнения. И зачем я только всё это затеяла? Пожалуй, пора прекращать.

Я попыталась оттолкнуть Ирьяна от себя, но парень, войдя во вкус, отпускать меня не собирался. Я усилила напор, но кавалер лишь прошептал: «Довольно артачиться, малышка, я сделаю всё по высшему разряду», – и тихо произнёс заклинание онемения. Я почувствовала, как руки и ноги перестали слушаться, и запоздало осознала, что вот сейчас прямо здесь, в коридоре, этот первый встречный парень собирается доказать мне свою мужественность. Хмель сразу вылетел из головы. Вот это я заварила кашу! Сама его спровоцировала, дала надежду, продемонстрировала собственным поведением, что отношусь к разряду легкодоступных женщин, а теперь стою и не могу пошевелиться, а в душе разгорается бешенство вперемешку со страхом. Что же делать? Я постаралась призвать свою силу, и она слабо откликнулась. Я принялась копить её, подгоняя маленькие ручейки в кончики пальцев. Ирьян начал расшнуровывать тесёмки платья. В этот момент моя злость достигла предела, и её накал спровоцировал выброс силы. Голубые лучики сорвались с кончиков пальцев и отбросили Ирьяна в сторону, тогда же уничтожилось и его заклинание. Ирьян, недоуменно ворочая головой, удивлённо взглянул на меня:

– Ты что творишь?

– Я не давала тебе разрешения раздевать меня. Что ты себе позволяешь?

– Ну давай, построй недотрогу. Хочешь раззадорить меня, малышка? Но я и так весь горю. Иди сюда.

Ирьян снова подскочил ко мне и сжал в объятиях, как в тисках. В этот момент, как гром среди ясного неба, прозвучал такой знакомый насмешливый голос:

– Развлекаетесь, господа адепты?

Мы с Ирьяном застыли. Меня затопило удушливой волной стыда, а Ирьяна, кажется, пробрала нервная дрожь. Оба не могли вымолвить ни слова в ответ.

– А известно ли вам, уважаемые адепты, что коридоры университета не предназначены для подобного рода встреч? Нарушение устава влечёт за собой наказание.

Ирьяна тихонько бил озноб. Я вспомнила, что он не просто нарушил устав, а применил чары, стремясь использовать ситуацию в собственных целях. Если я сейчас скажу об этом, то парню грозит нечто большее, чем отбывание повинности за нарушение установленных правил. Только я отчего-то молчала. Наверное, от ощущения собственной вины, а ещё от стыда.

– Адепт, убирайтесь с глаз моих, я определю вам наказание завтра, и чтобы до того момента я вас не видел!

Ирьяна после этих слов как ветром сдуло, а я так и осталась стоять возле стены будто приклеенная.

– Адептка ди Орсано! Неожиданная встреча. Признаться, весьма удивлён. Я не относил вас к категории девушек, которых зажимают по углам коридоров парни сомнительной репутации.

Я молчала. Альтар подошёл ближе, и я ощутила его злость. Это удивило меня. Почему он злится?

– Вам невдомёк, милая, что я считал вас невинной особой, не так ли? Скажите, зачем я из последних сил сдерживался в кабинете, если можно было более приятно провести время? Я думал, что повстречал чистую девушку, почти дитя, и стремился не нарушить, не замарать эту чистоту. А что же вы? Откровенно развлекаетесь с пьяным адептом посреди коридора? Даже не потрудились уйти в более укромное место. Что молчите?

А что мне было сказать? В чем-то он прав. Так всё и выглядело со стороны. Не объяснишь ведь, что я не планировала заходить так далеко. Придётся сознаваться в причинах, а этого я не хотела. Я желала лишь избавиться от тоски в сердце, но, не имея опыта, попала в некрасивую ситуацию и теперь не смею слова сказать от стыда.

Альтар резко приблизился и, схватив за локоть, заставил меня поднять голову. Огонь злости, горевший в его засеребрившихся глазах, поразил меня.

– Что же вы, Лея, размениваетесь по мелочам? Если уж делать выбор, так почему бы не в пользу более опытного мужчины?

После этих слов мы вдруг очутились в просторной комнате, освещённой огнём огромного камина, возле которого были расстелены мягкие шкуры. Посредине стояла большая кровать. Я ошарашенно озиралась вокруг, пока не поняла, что Альтар открыл портал и перенёс нас в свою комнату. Сердце ухнуло куда-то вниз. Я перевела взгляд на мужчину. Он, небрежно сняв чёрный с серебром камзол, расстёгивал рубашку.

– Знаете, я, пожалуй, пойду к себе в комнату. Мне действительно пора.

– Идём на попятную, да, Лея? – прокомментировал мою попытку к бегству ректор, откидывая белую рубашку.

Отблески огня из камина причудливо играли на чеканной мускулатуре его груди. Волосы разбежались непослушными волнами и казались совершенно чёрными, оттеняя блеск его бездонных глаз, устремлённых сейчас на меня. Вся эта обстановка рождала необъяснимую тревогу в душе и желание убежать подальше, но ноги, как назло, будто приросли к полу. Я смотрела на двинувшегося в мою сторону Альтара словно кролик на удава. Он приблизился ко мне и ласково провёл ладонью по щеке, зарылся пальцами в волосы и осторожно вытащил из причёски гребень. Будто повинуясь его воле, пряди, всегда непокорные, податливо упали на грудь. Приподняв второй ладонью мой подбородок, мужчина наклонился и нежно поцеловал. Пальцы продолжали ласково перебирать волосы, слегка натягивая вьющиеся прядки. Его сладкие губы прокладывали дорожку из поцелуев к виску, рождая дрожь во всём теле. Слегка прикусив тонкую кожу, Альтар вновь склонился к моим губам, погружая меня в страстный дурман. С этого момента я отключилась от реальности и помню лишь ощущения, поскольку разум затуманился. Тело чутко реагировало на смелые прикосновения, отзываясь сладкой негой. Словно околдованная его ласками, я будто в дымке ощутила, как ослабла шнуровка платья; сильные руки, слегка сжав плечи, потянули ткань вниз, открывая для жадных губ шелковистую кожу. Будоражащие поцелуи, ласки и снова поцелуи. Я сама не заметила, как оказалась на кровати. Диор, приподнявшись на локте, обводил пальцем вышивку моего корсета. Его я сшила и разукрасила сама, вложив изрядную долю фантазии и подобрав смелый гранатовый оттенок. Кажется, мой опытный мужчина был несколько удивлён. Он задумчиво разглядывал рисунок. Я же, получив передышку, стала понемногу приходить в себя. Откровенно говоря, уходить не хотелось, но природная стыдливость побуждала вскочить с кровати и убежать. Попытавшись приподняться и повернуться на бок, я почувствовала руки Альтара, скользнувшие мне за спину и молниеносным движением расшнуровавшие корсет. В следующий миг, поражённая такой скоростью, я осталась абсолютно без одежды. Вот тогда паника накрыла меня с головой! Я рванулась в сторону и, скатившись с кровати, бросилась к двери, совершенно не заботясь о том, в каком виде окажусь в коридоре. Добраться до спасительной цели мне не дали. Альтар остановил попытку к бегству, кинувшись следом и обхватив ладонями за талию, однако запнулся о край шкуры, лежавшей у камина, и повалился на неё, прижав меня к тёплому меху своим телом. В тот самый момент я ощутила, что диор избавился и от своей одежды тоже. Это была последняя осознанная мысль, дальше раздумывать мне просто не дали.

Альтар, обхватив мои ладони, завёл руки над головой и стал покрывать страстными, дикими поцелуями всё тело, заставляя его гореть как в огне. Кажется, он не пропустил ни одного, даже самого крохотного участка. Он ласкал губами и языком, покусывал, легонько прихватывал зубами кожу в очень чувствительных местах. Поцеловал каждый пальчик, ласково обвёл языком ушную раковину. А что творили его губы с моими – просто невозможно описать. Он заставлял меня стонать, изгибаться, впиваться ногтями в его спину, и это ещё не приближаясь к главному моменту. В какой-то миг я ощутила тяжесть его тела поверх своего, широкие ладони развели ноги в стороны, а я доверчиво подалась навстречу. Тогда я желала лишь прекращения этой сладкой пытки, стремилась куда-то, хотела получить что-то, о чём сама толком не знала. Затем вдруг почувствовала его осторожное движение внутри себя. Наткнувшись на препятствие, Альтар замер на мгновение, а после, прошептав какое-то заклинание, рванулся вперёд. Я зажмурилась и… не ощутила боли. Широко раскрыв глаза от удивления, я встретила внимательный, изучающий взгляд этого потрясающего мужчины, обнимавшего меня своими надёжными руками. Даже в такой ситуации я чувствовала его силу, ощущала собственную хрупкость и слабость и была готова покоряться и отдавать, а он решительно брал то, чего желал в данный момент.

– Я произнёс заклинание против боли. Оно блокирует любые ощущения. Не хочу, чтобы этот волшебный миг был испорчен для тебя. Заклинание сниму очень скоро, иначе ты не сможешь ощутить и всего остального.

Несколько осторожных движений – и чувствительность вернулась ко мне, принеся с собой отголосок боли, которая вскоре сменилась более приятными ощущениями. Они всё нарастали и нарастали, затягивая бешеным смерчем в ураган не испытанного ранее наслаждения. Дикий полет – и я тону в восхитительных эмоциях, названия которым не знаю. Не понимаю, куда стремлюсь, но выгибаюсь навстречу, хватаясь за свою погибель обеими руками, прижимаясь к его телу и вновь откидываясь назад, чтобы вобрать в себя непередаваемую гамму впечатлений и до конца познать его. В единый миг крылья раскрываются за спиной и возносят в звёздную высь, где нет ничего, кроме чистейшего блаженства и абсолютного счастья. Там, внизу, я слышу хриплый шёпот, произносящий моё имя, а затем – стон, и сжавшиеся в стальных объятиях руки возвращают меня обратно на землю, на постель из шкур возле горящего камина, отблески которого играют на влажных телах мужчины и сжимаемой в его объятиях хрупкой женщины. Я вижу это словно со стороны, как будто умерла на миг – и возродилась в новом теле.

В этот момент обнимавший меня диор поднял голову и, посмотрев в мои широко раскрытые от восторга глаза, прошептал:

– Моя нежная Лея, ты так волшебно пахнешь.

А ведь я теперь… я больше не невинная девушка. Только вот сожаления по этому поводу не испытываю. Кажется, взамен я получила что-то намного более волшебное. Мне хотелось заговорить, произнести его имя, но от стонов в горле совсем пересохло. Одним плавным движением поднявшись на колено, Альтар легко подхватил меня на руки, словно я ничего не весила, и отнёс на кровать. Там, откинув покрывало, уложил на простыни и снова прошептал заклинание. Я увидела, как исчезают с моих и его бёдер свидетельства канувшей в небытие невинности.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хочу пить, – с трудом произнесла я.

Альтар налил в бокал вина из кувшина, стоявшего рядом на столике, и поднёс к моим губам. Я сделала несколько глотков, но пара капель скатилась по подбородку прямо на грудь. Мужчина тут же наклонился и подхватил капли губами, чем вызвал дрожь во всём теле. Тогда, не отрываясь от груди, он выхватил из моей вмиг ослабевшей руки бокал, отшвырнул его на пол и принялся с упоением доводить меня до повторной потери рассудка.

Не знаю, сколько раз за эту ночь я парила в облаках счастья, – прежде подобных волшебных ощущений мне не приходилось испытывать никогда. Диор не отпускал меня, снова и снова подчиняя своей воле. В конце концов я стала засыпать, абсолютно обессиленная. Он мягко выводил губами узоры на моей щеке и шее, сладко убаюкивая, а руками нежно прижимал к своей широкой груди, и наконец я провалилась в самый счастливый в жизни сон.