Наруто. Пробуждение Воли

Пролог+1 глава

Пролог

Где-то на границе страны железа. Разгар первой войны шиноби.

Напротив друг друга стояли Хаширама Сенджу и Старик в белом кимоно:

– Юный Сенджу, разве Мифуне кун не предупреждал тебя, что страна железа сохранит свой нейтралитет и не собирается влезать в конфликты между деревнями?

Хаширама

Проигнорировав вопрос странного старика, что буквально из ниоткуда возник передо мной. Я отслеживал движение отряда, что по моему приказу отступал в сторону Конохи. Еще от деда я слышал про запрет политических игр для шиноби, на территории этой страны. И запрет всегда упирался в пресловутого Хранителя. Неужели это он? Но сколько же ему лет?

– Юный Хаширама, ты правильно поступил, приказав отступать своим людям. Ты ведь планировал отдать приказ, по взятию в заложники семьи юного Мифуне? Подстраховка, на случай сорвавшихся переговоров.

Уважительно покивал Старик.

–Ты выбрал правильные цели для политического шантажа, но твой план сорвался. И теперь тебе тоже стоит отступиться, не губи сегодня свой потенциал, Бог Шиноби.

Слова Старика заставили меня напрячься. И судорожно пытаться понять, откуда этот он мог узнать о подоплеке планировавшейся мисси, ведь даже Тобираме я об этом не сообщал. А подчиненные еще не получали такого приказа, ведь всей информацией владела лишь Мито, но она точно не могла предать! Выкинул я эти мысли из головы. Тогда откуда?

Как будто прочитав тяжелые мысли, что крылись в голове Хаширамы Сенджу. Старик, тяжело вздохнув, заговорил третий раз:

– Юноша, ты уже дважды проигнорировал старшего, но я не буду тебя за это наказывать. И не ищи предателя среди своего окружения юный Сенджу. Я просто подслушал твой разговор с женой, во время войны, приходится следить за такими серьезными игроками, как ты, и другие Каге элементальных стран. Хотя ты, конечно, требуешь больше внимания.

Закончил он, слегка прищурившись и заглянув мне прямо в душу. Он был лысым, с седой щетиной.

Мороз, пробрал всего меня, этот Старик даже опаснее Мадары, моего лучшего друга, и сильнейшего соперника!

Совершив Одзиги (традиционный поклон в Японии, который является универсальным жестом японского этикета) и начиная разгонять источник, я наконец ответил ему.

– Простите мое невежество, уважаемый. Но вы так внезапно объявились на моем пути, и даже не представились, при этом начав вести разговор от лица всей страны железа. Но я не видел вас ни на одной из встреч с лордом самураев или каге. Поэтому без подтверждения вашего права говорить от страны железа, я не намерен прислушиваться к вашим указаниям, кем бы вы не назвались.

Раскрутив источник на полную, я был максимально сосредоточен, и готов к любой реакции этого непонятного. Но, внезапно, свет мигнул, нет, мигнул мир, а передо мной уже стояли двое…

Старик и Бледный как мел Мифуне, с остекленевшим взглядом..

– Ну, вот тебе Хаширама кун и лорд самураев, во всей красе. Мифуне, подтверди нашему незваному и нежеланному гостю, мое право говорить от лица страны железа, пожалуйста.

Встряхнувшись, Мифуне, что с каждым мгновением возвращал нормальный цвет лица, заговорил.

– Все так, как и сказал уважаемый Хранитель. Он даже слегка поклонился, называя так Старика. Если уважаемый Хранитель скажет, что он не вправе говорить от лица страны железа, то никто не скажет что он вправе! Поэтому хоть я и не в курсе, всего, о чем вы говорили, но подтверждаю каждое слово увжаем…

Но не успел Лорд самураев закончить говорить, как Старик перебил его.

– Хватит Мифуне кун. Достаточно! Ну что, Сенджу кун, ты согласен развернуться, и покинуть границы наших земель, до тех пор, пока идет война?

Взяв паузу, и продумывая картину потенциального боя против двоих я ответил отказом:

– Я не могу пойти на это Старик, если страна Железа встанет на нашу сторону, мы сможем завершить эту кровопролитную войну, и сохранить тысячи жизни молодых воинов.

Я хотел еще сказать про Волю Огня, но меня перебил Мифуне.

–Хранитель, пожалуйста, не надо, это Хаширама Сенджу, он сделал больше чем тысячи шиноби до него для того что бы остановить войны между этими безумцами что вечно жаждали силы! Пожалуйста, он же Бог Шиноби, самый уважаемый человек со времен Рикудо! Нельзя его уб….

Но голос Мифуне прервался, а мир снова мигнул… Напротив меня остался стоять Старик во все том же белом кимоно, со все той же старой катаной на поясе, и черным Кандзи «огонь» на нем.

– Что же юный Хаширама, вижу ты не готов отступить…

Старик слегка нахмурился, и ощущение опасности просто взвыло во мне, даже абсолютное сусано Мадары не вызывало во мне столь сильной реакции! Наконец-то достойный противник.

– У меня нет на это права Старик, за мной жизни тысяч человек, и «воля огня», что горит в них и наших детях!

Говоря про ВОЛЮ, я уже сорвался в атаку. Использовал прием, который отрабатывал вместе с Хиши Хьюгой, удар ладони, что должен был откинуть небольшого Старика в чащу, где мне проще будет использовать техники. И промахнулся…

Развернувшись, увидел Старика с закрытыми глазами, стоящего позади меня. Я снова не понял, как он там оказался. Да как же так, все мои чувства работали на максимум, чувствую все источники чакры в радиусе десятка километров! А этого не чувствую совсем. Словно в нем и вовсе нет чакры…

– Сейчас Юный Хаширама, я покажу тебе, что есть ВОЛЯ ОГНЯ.

Глаза Хранителя распахнулись, а на меня обрушился жар самого солнца, все вокруг меня горело, горели мои волосы и доспехи!

Шуншин! И я врезаюсь в чащу за моей спиной проделывая просеку из деревьев. Вспышка! И волна жара сносит меня еще дальше. Защита Хоби сгорает, словно соломка за считанные мгновения, но я успеваю сложить печать концентрации!

-Сенпо: Мокутон: Шин Сусенджу! Техника тысячерукой Истины!!!

Тысячерукий Будда за моей спиной сталкивается с волной огня, но продираясь сквозь нее, атакует Старика, единственное пятно, в моем восприятии, что не излучает и капли чакры.

Создав, клонов пошел на сближение, в ближний бой, пока тысячерукая Истина ограничила его передвижение.

Клон выскакивает из ствола дерева и атакует Хранителя в голову. Удар не проходит, а клон развеивается пеплом. Еще трое выстреливают из рук Будды. Но я вновь не успеваю разглядеть движений противника, а клоны рассыпаются пеплом. Выхода нет, придется атаковать мне. Но не сразу, только перейдя в режим отшельника и надеясь на крепость от покрова сендзютсу чакры. И я пошел в атаку, атаковав этого монстра со спины. Удар в голову, натыкаюсь на блок меча, успеваю разглядеть движение! Подныриваю под секущий удар горящей катаны, и ударяю старика в живот!.. Рука замирает в паре сантиметров от его тела. Замерает и мир вокруг, я ощутил, что за время битвы мы уничтожили не один гектар леса и целый сонм живых существ. Горечь от этого успела кольнуть меня, прежде чем пришла тьма.

Где-то в пустоте

Что есть смерть, если не великое освобождение? Величайшая из возможных наград в жизни! И лишь мы, смертные, получили сей дар от творца, рождаться и умирать. Пробовать себя в разных ипостасях и жить в разных мирах, награжденные великим благом забвения. Но не все… Мне вот не повезло и хоть дар смерти доступен мне, то вот с забвением вышла какая-то неурядица. Нет, слава творцу я не помню свою предыдущую жизнь всю целиком. Так, некоторые детали, обрывочные знания, дополняемые по мере цикла перерождений. Какое это уже по счету? Вопрос риторический, но не праздный. Делает ли меня это каким-то особенным в каждой жизни? – Нет. Первые мои перерождения были кошмарны, не до конца понимая, что происходит, я творил всякое, и не слабо выделялся на общем фоне… Даже обрывочные воспоминания о тех жизнях неприятны… Со временем я приловчился получать удовольствие от каждой своей жизни, да, куда более бледное нежели обычные души. Но совсем не это меня беспокоит в предстоящем рождении, о нет. Каждое рождение для меня, это серьезнейшее испытание, через которое мне вот-вот придется пройти вновь. По задумке творца, моя душа должна была испытывать анафилактический шок, от потери нажитых знаний. А период ее восстановления, как раз выпадал на рождение, и ранние годы роста мозга… Я же вкушу все эти процессы в полной мере и с подробностями. Как говорил важный человек в одной из моих прошлых жизней: - Поехали!

Глава 1.

Слава творцу! Я попадаю в новое тело с первым вздохом, а не в утробе матери. И все равно ощущения, заставляют сознание агонизировать. Первый вдох… Кислород, попадая в легкие, в разы ускоряет процессы внутри организма, и поверьте, ощущать это, каждый раз, просто ужасно. Не зря все дети кричат при рождении.

Вот и я кричал, орал, навзрыд. Как же, черт его побери, это отвратительно! Ощущение легкого дуновения воздуха по сырой коже ощущалось, как нечто грубое и скорее даже неприятное. Но вот, кричащего меня передали в ласковые руки матери.

Смотря с великой нежностью в глаза, меня старались успокоить, осторожно покачивая. Где-то на границе восприятия мелькал мой отец, и что-то восторженно кричал… Прикрыв глаза, и беря себя в руки, я наконец замолкаю, и стараюсь потянуть ручки в сторону мамы.

Что многократно увеличило шум от отца, и заставило маму улыбнуться еще нежнее. Ну, хорошо, в этот раз у меня сразу двое родителей, они молоды, и даже рады моему рождению, бывало и по-другому. Сейчас же мое тело, поможет мне слегка потерять сознание. А это значит, что первые флешбеки из прошлых жизней догонят меня лишь годам к пяти.

Так началась моя новая жизнь.

Скажем так, о рождении в теле ребенка с сохранением знаний прошлой жизни мечтали многие. В одной из жизней, очень благополучной кстати, был целый жанр литературы, посвященный непосредственно «попаданцам». Но реальность диктует свои, совсем не литературные правила. Наш организм в первые годы жизни, тратит колоссальное количество энергии на рост и развитие внутренних органов. Поэтому удерживать концентрацию и внимание, тоже требует неких усилий. И если подумать, что мне легче чем другим, то это ошибка. Мне сложнее, освобожденная от бремени старых жизней душа, с интересом и жаждой, впитывает всю возможную информацию из окружающего мира. Да случаются эксцессы даже в этом безумно надежном и отлаженном процессе очистки душ. Когда душа, сразу же после очистки попадает в новое тело, и не успев до конца насладиться спокойствием посмертия, начинает новую жизнь. Такие с рождения замкнутые и ничем не интересующиеся люди бывают, но они все же редки. А я еще давно, будучи не опытным, чуть не сошел с ума, моя душа измученная и не восстановившаяся не стремилась знакомиться с новым миром, поэтому не подстегивала к развитию организм. Я тогда прожил совсем недолго, не жаждущая жизни душа угнетает тело, в котором оказывается, и оно очень быстро чахнет. До сих пор чувствую вину за доставленное той семье горе …

Но сейчас не об этом, взрослея, мы забываем о неких физиологических особенностях нашего организма при рождении. В этом возрасте наш мозг совершенно не готов оперировать информацией в той форме, что привычна взрослому. И вот тут, начинался мой персональный ад. Мне было необходимо поддерживать организм в тонусе, разглядывая кривляния отца. Следя за мамой, или за самодельными игрушками, призванными развлечь меня. Всем бы хотелось буквально с первых месяцев осваивать язык и тому подобное, но по моему опыту, это просто невозможно. Да я слышу звуки, но мозг еще просто не готов к абстракции, а наше мышление, по сути, абстрактно.

Вот и приходится представлять в этих стеклышках и погремушках разное. Как-то я рождался вмире, где некоторым людям была доступна особая внутренняя энергия, при помощи которой они могли творить разные чудеса. Подробности, конечно, не помню, да и прожил там счастливую мирную жизнь крестьянина, во владении одного из богов мира боевых искусств. Просто вот там было не обычно, и очень интересно. Лично мне еще ни разу не выпадала жизнь человека, наделенного какими-то сверх способностями. Тысячи простых, и очень хороших жизней. Кажется, и в этот раз я снова оказался в семье крестьян, но немного странных.

Моя мать была красива, правильные черты лица, черные как смоль волосы, и аккуратная фигура с тонкими руками, и пальцами, что как будто не держали ни чего тяжелее расчески для волос. Все говорило о том, что наследственной крестьянкой она быть не могла. Отец и того чудесатее. Рослый, красноволосый, с невероятно развитой мускулатурой, что опять же, совсем не свойственно крестьянам. И такими же точеными чертами лица, как и у матери. Ну, очень странные крестьяне, впервые вижу таких. Но делать выводы рано, я никого кроме родителей пока не видел.

Родители дали мне имя – Ашма. В честь какой-то родни. Но о них попозже, пока разберемся со мной. В общем, первые полтора года жизни мне было достаточно тяжело. Незнакомый сознанию язык вполне себе легко создавал синаптические связи в мозгу, крайне негативно влияя на меня. Мною переживался мощнейший конфликт между сознанием и телом, в котором я родился. Просто представьте, когда совершенно незнакомый язык становится понятнее, постепенно замещая собою язык, с которым вы жили. Трудно? А вот пережить еще сложнее. Этот процесс как раз окончательно завершился где-то в возрасте полутора лет, и хоть частично позволил мне приходить в себя.

Значит я Ашма, сын Киро Узумаки и Мино Учихи, странно, но эти фамилии я точно помню, вернее, точно знаю, что слышал их раньше. Неужели я попал в мир, в котором когда-то жил? Если так, то подобное со мной впервые!

Для спального места они использовали жесткие татами на полу, меня разве что просто сильнее закутывали, чтобы не продувало. Сами же накрываясь лишь легкими простынями. В целом, климат оказался достаточно мягким, и умереть от воспаления легких совсем младенцем, мне тоже не грозило.

Так как я более менее начал понимать о чем говорят мои родители, то смог выяснить следующее. Жили мы в стране железа, что испокон веков являлась нейтральной, и ни в каких ужасных и кровопролитных войнах не участвовала. Это радовало, потому как шансы прожить спокойную жизнь были. К сожалению, как известно каждой душе в необъятной ойкумене, черт кроется после союза «НО». Так вот, НО, мои родители не были простыми землепашцами… А были кровными наследниками каких то кланов ниндзя. Если не ошибаюсь это некие воины тени, что выполняют заказные убийства.

И не просто кланов, а буквально одних из сильнейших и могущественных! А где сильные и могущественные кланы, там всегда политика, причем такая, от которой я бежал во всех своих жизнях. А еще было много не совсем ясных и очевидных слов, за которыми я нутром чуял серьезнейший бэкграунд. Таких как фуиндзюцу, кеккей генкай, чакра, источник… Непонятно, и чарующе, если честно, я с искренним желанием дожидался ночей, удерживая организм на грани сна, что бы послушать, о чем шушукаются родители перед сном. А разговоры их скакали по абсолютно разным темам, а я впитывал их словно губка! Я даже и не помню столько любопытства и энергии в себе. Эта жизнь казалась сказкой, мир вокруг моего дома был поистине прекрасен. Мы жили на склоне небольшой горы. Где семьи крестьян выращивали рис на особых заливных полях, а на сухих выращивали другие культуры. Сегодня родители обсуждали меня.

– Киро, что думаешь о потенциале Ашмы, он сможет пробудиться? Или вообще не стоит ему про все это рассказывать, пусть спокойно живет.

Прошептала с тревогой мама. Отец молчал, и ничего не отвечал.

– Что ты меня игнорируешь Киро?

Уже немного начиная закипать спросила мама.

– Подожди же ты хоть чуть-чуть, не отвлекай меня, женщина! Дай сосредоточиться!

Ответил почти в голос отец. Что мать уже не стерпела, и зашипела него буквально!

– Узумаки, слушай! Если ты разбудишь Ашмечку, то мы всерьез проверим знаменитую выносливость вашего клана! Ты просидишь у сына всю ночь, и не сомкнешь глаз! Звонко прошипела Мино.

Выдав своими голосовыми связками, казалось бы невозможное! Звонкий, и одновременно шипящий звук.

– Тише милая, а то тебе придется использовать свое фирменное гендзютсу сна уже на своем любимом муже, а то твой шепот звучит столь провокационно, будоражаще!

Веселясь ответил отец.

– Мужлан.

Подытожила мать. Спустя какое-то время папа заговорил.

– Знаешь дорогая, на самом деле наш сын пугает меня.

Он немного помолчал, но не успела Мино влезть со своим комментарием, как отец продолжил:

– Он ведь даже не пробудил источник, но его чакра, она уже пугает меня. Ее объем уже превышает таковой у клановых детей после пробуждения источника, а уж характер… Он скорее присущ даже не людям, похоже его он унаследовал от тебя милая….

– Ты хочешь сказать у меня проблемы с характером Киро?!

Тут же перебила папу мама. Потом послышалась возня, похоже, мама распустила руки и пыталась ущипнуть отца за бок.

– Милая, давай спать, завтра сложный день. Мне завтра, опять прокладывать поток, глина снова поднялась, а ты знаешь, как меня это изматывает.

Мама немного поворчала, на то, что отец опять будет восстанавливаться неделю, вроде как обняла его и затихла. В дом вернулась тишина, теплый ветерок легонько шелестел ветвями лимонных деревьев. Доносился легкий аромат меда и цветов, родители что-то говорили про пасеку. Прекрасный период позднего лета.

Осень в этом регионе входила в свои права, не спеша, но величественно. Становилось прохладнее - самое время гулять на свежем воздухе. И родители повели меня, по центральной улице нашей деревни. Мы были одним из главных продовольственных поставщиков для страны. Так как жили мы в самой южной ее части, а на большей части сельское хозяйство было затруднено из-за климатических условий. Так что пищевое благополучие полностью зависело от наших производственных мощностей. Поэтому в нашей деревне имелся свой кузнец и гончарных дел мастер. Со слов родителей и опыта прошлых жизней, это была растущая и процветающая деревня, с высокой обеспеченностью у народа. Все люди, которых я видел

– Ашма, сейчас мы поднимемся на холм, и ты увидишь всю нашу долину, и даже край гиблого леса.

Сказала мне мама, заглядывая на меня снизу вверх. Я сидел на плечах отца, держась за его красные волосы. Мы оба делали вид, что я управляю его движением, подергивая за волосы.

Мама же все никак не могла расслабиться, глядя на наше баловство, и вилась вокруг, приговаривая, что прибьет Киро, если я упаду. Нам с папой было весело.

Добравшись, наконец, на холм, за который заворачивала дорога к столице наших земель. Перед нами открылся вид на долину. Мощеной рекой сквозь деревню проходил основной тракт, широкий, с бордюром, главная торговая артерия страны. Так ее описала мама.

– Смотри сын, а там видишь перед лесом перекресток, там же, кстати, стоит и небольшой самурайский городок, пара гостиниц, крупный рынок. Через неделю обещали, что будет ярмарка, пойдешь туда с отцом, выменяете рис и наши особые лимоны. Надеюсь, в этот раз Кирито не забудет про наш заказ и привезет-таки копченое, вяленое мясо и специи.

Слегка мечтательно закончила мама, явно ожидая то «самое» мясо. Что меня удивило, ведь как я уже говорил, наша деревня была весьма благополучна, и проблем с продуктами не наблюдалось. Даже мяса у нас на столе было в достатке, ведь недалеко от нас были большие охотничьи угодья, оттуда сплошным потоком шла свежая дичь из западной части гиблого леса. Почему только оттуда, я еще узнать не успел, но зарубку оставил. А вот на счет мяса решил уточнить сходу, решив не плодить сущностей на ровном месте:

– Мам, но мы же буквально вчера ели свежего кролика, что такого в этом копченом и вяленом мясе?

Мама, повернулась ко мне и нежно улыбнулась:

– Точно, мы же еще не рассказывали, в общем, это мясо от семейства Акимичи, из Конохагакуре но Сато (деревни скрытой в листве). А они считаются кланом, что держит одни из лучших ресторанов среди всех элементальных стран! Кроме того, это не простое мясо, а мясо из закрытых охотничьих угодий клана Нара, доступ к которым они имеют из-за дружбы между этими столпами Конохи. Его полгода не возил наш обычный поставщик старик Кирито, но в это раз обещал привезти.

Слегка прикрыв глаза от испытываемых эмоций, закончила объяснения мама. Это явно было что-то особенное, но я зацепился за еще одно незнакомое сочетание слов:

– А что это за деревня скрытая в листве, наша же называется просто Перекрестная. А тут почему-то скрытая?

Меня это удивило, и я не думал, что это не очень удобный вопрос, но после него отец, слегка укоризненно глянул на маму. Слегка усмехнувшись, он заговорил:

– Ну, потому что деревней она называется, скорее в дань традициям, нежели по существу. Это скорее небольшой город, в котором проживают шиноби, и люди к ним приближенные. Семьи, родственники, друзья и те кто их обслуживает…

Тон отца был нейтральным, но я все же ощутил, некую неприятную подоплеку в этом вопросе, поэтому с расспросами решил не торопиться. Ибо любопытного и так хватало, душа прямо таки пела от того изобилия, что предстало передо мной.

Передо мной раскинулась наша деревня, она насчитывал порядка двух сотен домов, и считалась особо крупной. Одной из особенностей региона нашего проживания были землетрясения, поэтому в этой части страны используется особая технология строительства домов. Вот дома-то я опишу поподробнее. У нас в деревне исключительно каркасные дома. Полы у них обязательно подняты высоко над уровнем земли. Как я уже говорил, спим мы не на кроватях, а просто на специальных матрасах - футонах. Спать подобным образом около земли, было бы холодно и сыро. Стены в этих домиках представляли собой просто тонкие деревянные раздвижные двери. На ночь и в холодную погоду они чаще всего закрывались. В теплые же дни, как этим летом, мы оставляли их нараспашку, напитывая ароматами фруктового сада весь дом. Также мы получали возможность сосуществования в полной гармонии с окружающей природой, что неизмеримо радовало меня. Прочность дому придавал каркас из дерева, собранный путем скрепления веревками и прутами. За все жизни встречаю такое впервые, привык к более капитальному строительству.

Насмотревшись на это великолепие, и оставив зарубку расспросить чуть позже про гиблый лес и скрытую деревню поподробнее, мы двинулись домой. Родители посчитали, что мне впечатлений хватит, тем более на холм я поднимался самостоятельно, ну почти. Ведь развитие тела это важный этап роста, по опыту знаю! По дороге домой родители ответили еще на десяток вопросов, и теперь я узнал следующее:

Наша страна, на юге граничила с одной из крупнейших и богатейших стран на архипелаге, со страной огня. Так же мы находились между совсем маленьких стран - страной водопадов, слева и рисовых полей, справа. Насколько я понял из разговоров, некоторое время назад прошла некая крупная война между всем и этими странами, а сейчас шел период затишья и торгового благополучия, поэтому сейчас, даже крестьяне начинали жить вполне хорошо, но благоденствие тут длится крайне мало. Поэтому простой люд пытается успеть за это время максимум. Съездить в другие деревни к родным, полакомиться экзотическими продуктами, ну и естественно погулять на ярмарках и других, редких развлекательных мероприятиях.

Неделя пролетела незаметно, и мы с отцом отправились за такими желанными мясными деликатесами клана Акимичи. Я поставил себе условие дотопать до ярмарки своим ходом, ради этого мы с отцом вышли на час раньше. Отец, вероятно заскучав, от столь неспешного движения решил со мной поболтать, и немного рассказать о нашей семье:

Оказалось, что мои родители особенные, крайне особенные. Родился папа уже вне клана, и со становлением могучим шиноби у него не задалось буквально сразу. Он хоть и пробудил свой источник, только вот с большими ограничениями, о которых он тоже рассказал.

– Знаешь сынок, а ведь ты совсем не прост. Твой двоюродный дед без малого глава Узушиогакуре но Сато (деревни скрытой в водовороте). По сути, ты носитель крови самого Мудреца Шести путей. А это, создатель движения Нин, существо, что научило нас пользоваться, энергией внутри нас и большинства живых существ – чакрой.

Отец, внимательно смотрел на меня. Честно говоря, из этого я понял практически ничего, мудрец, учение нин, чакра. Со всем этим я сталкивался впервые…

Мы почти спустились на равнину, и идти стало немного тяжелее. Отец, убедившись, что я шагаю уверенно, и сдаваться не желаю, довольно хмыкнул. Немного подняв голову, и глядя на небо, папа заговорил:

– Я ведь без малого принц, крупного клана, как и твоя мама, но мы оба, по сути, инвалиды. Я, из за проклятой печати, связавшей все мои тенкецу, из-за этого я не могу нормально оперировать чакрой. А про себя мама сама расскажет. Я по шее получу, за то, что лишил ее возможности все это тебе рассказать. Но знай, я совсем ни о чем не жалею, если бы все пошло иначе, я мог не встретить Мину, а следовательно и тебя могло бы не быть. Это совсем не то, что я хочу.

Усмехнулся отец, опуская на меня взгляд и похлопывая по шее. Высокий, красноволосый, с голубыми глазами. У меня очень красивые и добрые родители… Отец перебил мои мысли, продолжая рассказывать.

- В свое время, когда крупные кланы начали договариваться, истребляя наиболее кровожадных представителей себе подобных, что не гнушались нападения на мирных жителей. Начались великие изменения в организации жизни шиноби, которые возглавлял клан Сенджу, заручившись поддержкой моего дяди, и объединившись с кланом Учиха, они основали Коноху. Став центром притяжения для множества других сильных кланов. Но мой отец, брат главы клана, не захотел, что бы клан Узумаки был в тени. И попробовал свергнуть брата, и расторгнуть договор, с Конохой, который был, по мнению отца не до конца справедливым.

Тяжело вздохнув, и потрепав меня по волосам, папа рассказывал историю нашей семьи:

-Мой отец Ашио даже хотел отколоть целую ветвь с собой во главе для создания свободного и независимого клана Узумаки, но Узукаге, создавать себе конкурентов на рынке печатей не захотел.

Слегка смутившись, отец уточнил:

-Ну это со слов моего отца, а истина может быть иной. Но в итоге отца предал друг, не захотевший раскола в клане, все рассказал дяде. Тот же принял решение изгнать моих родителей. Его поддержало большинство старейшин в итоге моим отцу и матери запечатали доступ к чакре. Эта же фуин, хоть и в ослабленной форме передалась и мне.

В отдалении, стал слышен шум толпы, а вокруг нас начали все чаще появляться другие деревенские, что не забывали поздороваться с отцом, и похвалить меня. Поэтому папин рассказ начал все чаще прерываться, а потом совсем затих, но кое-что мне прояснил:

Итак.

Именно из-за той не понятной фуин, что это такое и как работает, я не понимаю, но важно другое. Папа не смог стать шиноби, иначе бы мой родной дед Ашио, смог бы многому научить его. Но самое плохое, как сказал отец, заключается в том, что данная печать могла передаться и мне. А последствия этого, он мне подробно описал. Он как отлученный принц клана Узумаки, как и большинство его родственников имел отличное сродство со стихией воды, что бы это не значило. Но даже простой подъем вод, или подпитка колодца для орошения рисовых полей загоняют его на неделю в постель. Именно об этом они тогда говорили с мамой. Потому как даже простейшее применение чакры заставляет отца корчиться от адской боли. Спустя какое-то время после основания скрытых деревень, началась первая война шиноби, носившая теперь совершенно другой характер и масштаб, нежели предыдущие стычки отдельных кланов. Где-то в это время погибли мои бабушка и дедушка.

Шум вокруг все нарастал, и я невольно обратил внимание на происходящее вокруг. Широкий мощеный тракт разливался большой площадью, на которой стояли телеги, оборудованные как прилавки. Почти каждая была украшена разными знаками гильдий и кланов. Шум стоял такой, что мне стало некомфортно, и я попросился к отцу на плечи.

– Как шумно, как много людей и разных надписей, так красочно Пап! Воскликнул я, стараясь разглядеть как можно больше, для чего отчаянно вертел головой.

Слегка поправив меня, пересадив чуть по-другому, отец хмыкнул:

– Это еще что, вот как тут будет вечером, танцы, костюмы, но на это ты посмотришь только лет через двенадцать, если ростом в меня пойдешь, конечно. Отец был рослее почти всех в этой толпе, а большой рюкзак и я сидящий на шее лишь дополняли его образ великана. Но вот мы дошли до какой-то лавки, а отец поздоровался:

– Здравствуйте Кирито сан, как и договаривались, наши фирменные лимоны, полный рюкзак. А в обмен жду по пять килограмм копченой и вяленой оленины Акимичи.

Закончив говорить, папа спустил меня с плеч, и поставил рюкзак перед прилавком. За прилавком стоял мужчина среднего роста, одетый, как и все торговцы на этой ярмарке, с частой видимой за сегодня соломенной шляпой, но отличающийся просто потрясающими усами.

Слегка наклонившись ко мне, отец указал, в центр ярмарки и попросил подождать его у платформ рядом с которыми кишела малышня. Сказав, что там мне точно найдется, на что посмотреть.

Кирито сан

Подошедший Киро, отправил сына смотреть за боями между генинами и младшими самураями, больше шоу, конечно, а не реальный бой, но ребенок будет впечатлен. Ну, все он разогнулся, сейчас настанет пора торговаться, нельзя упустить эти прекрасные лимоны, у него на них особенный заказчик есть. Но, несмотря на это поторговаться он просто обязан, иначе ками сама торговли не простит ему этого, и удача покинет его. Поэтому нацепив смущенную улыбку, я ответил Киро:

– Здравствуй, здравствуй, Киро Сан, знаете, в этот раз цена на лакомства Акимичи выросли, поэтому могу предложить, лишь по четыре килограмма каждой позиции.

Ашма

Услышав как взрослые начали торговаться, я по совету отца пошел к центру ярмарки, где находились какие-то постаменты. Вокруг них крутилось огромное количество ребятни. Подойдя почти вплотную, я понял что там кто-то дерется, но так как я был совсем маленький, два года, то увидеть у меня ничего не получалось. Пару минут побродив вокруг, слава творцу! Я привлек внимание соседского подростка, кажется, ее зовут Шуничи:

– О Ашма кун, и вы с дядей Киро тут, он, наверное, торгуется, а тебя отправил посмотреть на поединки?

Слегка смутившись для вида и утвердительно кивнув, я получил именно то, на что и рассчитывал – оказался на очередной шее (хе-хе), для разнообразия женской.

Шуничи, что-то восторженно щебетала, но я ее уже не слушал, потому что передо мной происходило, то что я видел лишь однажды:

Подросток лет двенадцати с небольшой катаной атаковал другого юнца в странном костюме и хитайте на лбу.

И тот, что носил на лбу повязку со странным символом, как-то сложил руки и выкрикнул:

- Буншин но Дзюцу (Техника Клонирования), поднялись небольшие облака пыли, а из них уже выбежало трое! Трое абсолютно одинаковых парней!

На их атаки, самурай, скупыми движениями защищался, от нападения сразу троих! И было четкое ощущение, что он в этом противостоянии в выйгрышной позиции!

Парень с повязкой выхватывает странный нож и метает его прямо в самурая. Выбивая искры он отлетает на землю, а самурай, мгновенно разрывая дистанцию убирает катану в ножны. Что-то прошептав, он слегка наклоняется вперед удерживая правую руку на клинке, Вжууууух, слышится звук ураганного ветра. Поднявшаяся пыль и скрывает все происходяшее на арене, от чего я заерзал на своем невольно кресле, за что тут же получил по попе. Но вот новый порыв ветра очищает поле битвы. Парень с повязкой держит руки поднятыми, у его шеи замерла, катана, но напуганным он не выглядит. Он улыбается, но из за рева толпы, я не слышу о чем говорят ребята. Самурай убирает клинок в ножны и отходит в противоположный угол. А тот, кого толпа называла шиноби, отошел к палаткам. Откуда к рингу пошла маленькая девочка лет восьми, с абсолютно белыми глазами! Слепая что ли?

Через какое-то время Шуничи устала, и передал меня следующему подростку, что знал моего отца. Отслеживать что происходило со мной у меня сил не было, организм отчаянно хотел отдохнуть, но душа, она горела, так как никогда до этого! Не знаю сколько времени прошло, но видя как маленькая девочка каким-то немыслимым образом играючи свалила самурая, что был старше ее лет на пять, и сталкивалась с другими… Впечатлений было море, и как я оказался на руках отца я уже не запомнил, как и дорогу домой…

А вот дома, мне предстоял серьезнейший разбор полетов….