Наруто - Лабиринт теней

Глава 24

Слегка поморщившись от ощущения переноса, Мито Узумаки довольно кивнула, увидев так хорошо знакомые стены гостиной собственного дома в Конохагакуре и повернулась к большой серо-коричневой кошечке с толстым слоем шерсти и очаровательными кисточками на кончиках ушей.

— Спасибо, Шуя-чан, — чуть наклонившись, погладила куноичи призыв по голове, добившись короткого урчания.

— Рыбка, — прищурившись, напомнила названная.

— Конечно, я не забыла, — едва заметно вздохнула Мито и распечатала из всегда носимого с собой свитка, специального выделенного под награды, здоровенную треску почти метр длинной.

Рыбина не успела упасть на пол, как кошка рванула вперед со скоростью, которой позавидовали бы и чунины, ухватила добычу в воздухе и в тот же момент, исчезла в клубах дыма, возвращаясь в измерение призыва. Пусть соглашаясь работать перевозчиком чаще многих других, доступных для вызова аловолосой красавице, конкретно эта кошечка очень не любила находиться в Стране Огня дольше необходимого из-за толстой шубы, быстро делавшей пребывание весьма некомфортным даже в зимнее время.

— С возвращением, — появился из кухни каге буншин Узумаки.

— Что-то срочное? — озвучила оригинал дежурный с тех пор, как начала жить на две стороны, вопрос.

— Всё, как и месяц назад, — покачала головой вторая Мито, — ничего важно не происходило, кроме посольства от Такигакуре, требовавшего от Хокаге поймать им упущенного семихвостого биджу бесплатно.

— Пфф… а больше они ничего не хотят⁈ — против воли фыркнула Узумаки, одновременно испытав небольшое облегчение от возможности избежать получения новых воспоминаний за упомянутый отрезок времени.

Несмотря на применение соответствующей печати, уменьшавшей нагрузку на разум при развеивании клона-долгожителя, ничего приятного не имелось в обладании сразу двумя комплектами воспоминаний за один отрезок времени. Мито лишь догадывалась, как Рью-кун мог постоянно использовать большое количество клонов на долговременной основе и не ощущать никаких негативных эффектов от этого — единственные, кто работал с разумом в Конохе, это Яманака, но она обоснованно сомневалась, что блондины допустили даже союзников до чего-то серьезного из клановой библиотеки. Или мозги Нара и не такое переварят, что не доступно Узумаки?

— Кушина на миссии? — отбросив досужие мысли, спросила куноичи.

Уж почувствовать девушку в доме не составит проблемы и полному бездарю в сенсорике, а она могла ощутить джинчурики и за несколько кварталов по негативным эмоциям от Кьюби.

— Кушина-чан на свидании с Рью-куном.

Прозвучавший ответ заставил Мито задуматься — в свете последних изменений в Узушиогакуре, связь Кушины с молодым мастером печатей уже не виделась настолько положительной, как казалось ранее. Привязанность может оказаться слишком сильной, чтобы принять правильное для клана решение. Естественно, никто не будет неволить девушку — пытаться указывать без последствий джинчурики сильнейшего биджу могут только идиоты или очень самоуверенные люди, что является почти одним и тем же — потому что тогда придется забыть о своём джинчурики лиса на ближайшие полтора десятка лет, как как она не собиралась вновь взваливать на себя подобную ношу. Оставалась надежда на родственную связь и подробное разъяснение позиции Узумаки от нового Узукаге без всяких прикрас.

Пусть и с некоторым трудом, но ей удалось вбить в упрямую голову Кушины необходимость разбираться в хитросплетениях подводных течений Конохи и борьбы за место под солнцем основных участников, как и общую картину отношений разных селений ниндзя, поддерживаемых собственными странами. Для относительно независимой — благодаря родственным связям — джинчурики, стать пешкой в руках имеющих власть является непозволительной роскошью. Мито этот этап прошла благополучно благодаря личной силе и мужу, но после ее окончательного возвращения на остров, у подопечной окажется куда меньше возможностей, чтобы окоротить глав кланов и Хокаге, при самом неприятном развитии событий.

Размышления о том, что может и не может произойти, вырвали из уст опытной куноичи тяжелый вздох — принятое Хирузеном решение о предательстве давнего союзника создало очень много сложностей не только для Листа, но и Водоворота, потерявшего столетиями поддерживавшиеся торговые связи и очень немалое влияние в мире, не говоря об огромных богатствах, что хранились во внешнем мире с верными людьми или вложенные в различный бизнес. Пусть полного уничтожения удалось избежать, благодаря своевременно доведенной информации, но исчезновение острова на долгие годы не прошло даром.

Как показала практика, абсолютно верных людей не бывает, даже если имеются кровные связи, а без надежного способа связи и отсылки подкреплений, враги имеют безусловное преимущество в деле зачистки следов Узушио. С появлением плит перемещения, у Узумаки только год с лишним ушел на выяснение судьбы большинства активов и последующей зачистки предателей, решивших, что можно не только продать врагу остававшихся вне Узушио членов клана из простых людей, но и присвоить себе чужое имущество. На фоне напряженных отношений в мире и новой масштабной войны, многое удалось сделать незаметно и спихнуть на происки «врагов».

А ведь что стоило обезьянышу просто предупредить заранее о сговоре Киригакуре но Сато с Кумогакуре но Сато для уничтожения Узушио, честно сообщив, что при вырисовывавшемся раскладе четверо на двух, у Конохи просто не будет сил для достаточной помощи союзнику, без немедленного поражения воспользовавшимися отводом большей части войск Ивагакуре и Сунагакуре. Да, последние сражались и между собой, воюя на два фронта, но Великие Селения на то и великие, что умеют ставить приоритеты. Да, результат скорее всего, почти не изменился, разве что в большую сторону урону врагам, но сколько можно было бы сохранить жизней, не успев в спешке эвакуировать всю широко разбросанную по миру кровь клана! Обычные мирные жители, никогда не державшие в руках оружие, мало что могли сделать против развернутой врагами охоты, и разведчики множество раз находили руины там, где раньше жили отдельные семьи Узумаки. Отношение в клане к смерти отличается от общепринятого в мире, покровитель Шинигами тому свидетель, но это не значит, что убийство родных будет проигнорировано и не отомщено.

Мито так же отдавала себе отчет в том, что старики в руководстве Узушио вполне могли принять решение об эвакуации острова до момента неминуемого нападения без применения прощального подарка против облачников и туманников, оставив Коноху один на один с четырьмя армиями просто ради гарантированного выживания клана и с этой стороны, действия Сарутоби имели под собой веские основания, но история высечена в неуничтожимом камне и сейчас не имеет смысла гадать, как повернулась бы ситуация.

Тем не менее, получив доступ к документам о истинном положении дел не так давно и осознав истинный масштаб урона вековым усилиям Водоворота по увеличению влияния на мировом уровне, не говоря о сопутствующих смертях, что нанесло предательство союзников, Мито пожалела об упущенном шансе задать трепку хитрожопым ученикам Хаши-куна, как только полноценно восстановилась от извлечения и перезапечатывания Кьюби. Лист и сам многое потерял, лишившись поддержки мастеров печатей — потери от двух последних масштабных войн наверняка оказались бы куда менее серьезными. Даже при всём старании, один Рью Нара не способен заменить пару десятков мастеров, что работали в квартале Узумаки, подмяв под себя только торговлю наиболее элитному сегменту Сейки Бутай, что достаточно богаты для закупки качественными печатями по очень значительным ценам, вроде джонинов или пользовались финансовой поддержкой клана, а остальное отдав на откуп местным «специалистам».

— Чаю? — отвлек от тяжелых мыслей каге буншин с понимающей улыбкой, — Кушина-чан скоро будет.

На границе чувствительности действительно появилась упомянутая личность, излучавшая буквально море позитива и счастья, даже несколько заглушавшие удерживавшегося в печати биджу.

— Пожалуй, — согласилась куноичи, отметив поставленный на столик сервиз на двух персон, небольшие вазочки с вареньем, конфетами и печеньем.

Копия так же не забыла достать свиток для собственного запечатывания и спустя несколько секунд, в гостиной сидела одна Мито Узумаки, медленно потягивая из кружки ароматный напиток.

Хлопнула входная дверь и в коридоре показалась слегка растрепанная джинчурки, тепло улыбавшаяся уголками губ и буквально сиявшая изнутри. Чем она занималась совсем недавно, можно было даже не гадать и старшей Узумаки даже стало немного жаль, что придется нарушить внутреннюю гармонию подопечной, заставив совершить очень тяжелый выбор, о котором она все равно будет жалеть, какую бы сторону не решила занять.

— Мито-ба-чан⁉ — удивленно воскликнула куноичи, почти на рефлексах бросив опасливый взгляд в окно, за которым уже давно потемнело, — Ты меня ждешь?

Да, она являлась уже взрослой девушкой, прошедшим тяжелую войну полноценным джонином, и сама могла решать, где и с кем проводить свободное время, но давние привычки очень тяжело изживаются, особенно, когда родственница и не думает прекращать поучать по любому поводу и без, пользуясь подавляющим превосходством в силе, опыте и возрасте.

— Жду, — подтвердила старшая Узумаки, отставив в сторону чашку и усилием воли подавив желание подтрунить над ней — не время, — тебе передали письма из Узушио.

Кушина на мгновение замерла, а после чуть не засверкала глазами в приступе энтузиазма.

— Мама с папой⁈ — воскликнула она, прижимая руки к груди и почти нависнув над родственницей, мгновенно переместившись несколько метров.

Пусть связь через призывов не являлась постоянной и уж точно не афишировалась для широкой общественности Конохи, но Мито вовсе не была против, чтобы очень юная подопечная получала весточки из дома, уменьшая сердечную боль от расставания с семьей и писала в ответ хотя бы несколько раз в год, поставив условием полную секретность даже от лучшей подруги, не говоря об остальных знакомых и товарищах. Сейчас, данное решение могло сыграть решающую роль.

— От них и не только, — легкое движение и в руке старшей куноичи появилась пара свитков, один из которых был запечатан узнаваемой печатью Узукаге, которые она протянула девушке, — жду тебя здесь.

Официальное послание чуть притушило радость Кушины, но это не помешало ей резким движением выхватить свитки и умчаться к себе в комнату. Проводив джинчурики пристальным взглядом, вдова первого Хокаге принялась считать про себя три минуты, спокойно продолжив пить чай — зная подопечную как облупленную, она могла просчитать дальнейшее развитие событий без особых проблем. Ровно через три минуты, раздался топот ног и Кушина влетела в гостиную с развевавшейся гривой волос, разделившейся на девять частей.

— Ба-чан! — потрясая свитком со взломанной восковой печатью, воскликнула она, — Что это такое⁈

Еще недавно светившиеся счастьем глаза были широко раскрыты, лицо побледнело, а между нахмуренными бровями образовалась складка.

— Послание главы Узумаки члену клана, — хладнокровно ответила Узумаки Мито, изящно приподняв брови, — которым ты по-прежнему являешься и никогда не переставала быть, несмотря на уникальные обстоятельства.

— Но… но это же предательство Конохи, даттебане! — уже более тихо пробормотала джинчурики.

— Можно ли назвать предательством соблюдение интересов клана, если бывший союзник первым разорвал все соглашения? — покачала головой старшая куноичи.