-- Имя?
-- Илиа, герцог Гудвейна.
-- А по паспорту?
— Наиль Эльчин.
— Возраст?
— Восемнадцать.
— А по паспорту?
— Э-э-э… а какое сегодня число?
— Второе октября.
— Значит, восемнадцать.
— Уверен?
— Нет. Считайте сами.
— Ладно, посчитаем.
— Где живешь?
— В Ёбурге.
— А по паспорту?
— Эм, прописан в Канске.
— Проверим. Где пропадал всё лето?
— Э-э-э… путешествовал с друзьями…
— А если спросить твою маму?
— Ну, тогда… отдыхал с родственниками на природе…
— Где именно?
— Калмыцкие степи. Кочевали с палаткой.
— Точно?
— Ну да.
— Мы проверим.
— Проверяйте, — разрешаю легкомысленно.
Если найдете тех кочевниках в тех бескрайних степях… Моя бабка вам такие небылицы наплетет, мозг сломается.
— Куришь?
— Я же шаман. Мне нужно! — вот пристал.
— Пьешь?
— Я что больной? Нет, я молодой и здоровый. Конечно, пью.
— Наркотики употребляешь?
— Только когда напьюсь.
— Мы проверим.
— Да сколько можно то? Отстаньте уже.
— Стоять!
— Валерий Никанорович, я вообще то в туалет отлить пришел. Может уже покинете кабинку? Или мне вам на сапог нассать?
— Это оксфорды, — проворчал седеющий мужчина лет сорока пяти. Невысокий, но поперек себя шире. Глаза, как у моей невесты, голубые, но вот только у Алисы они красивые, большие, а у этого слегка навыкате и один косит. Из-за этого непонятно в какую сторону он смотрит. Неприятное.
— Смотри у меня, я все проверю, — погрозил он пальцем и вышел.
Блэт. Чекист хренов! Что за манеры?
Ворвался в кабинку, дверную щеколду сломал, рубашку мне помял, перегаром надышал. Мрак.
Ох, мочевой пузырь то не резиновый!
Посмотрел на сломанную дверцу, плюнул мысленно и не стал менять кабинку. Смысл?
Чтобы дверь не ломать, надо ее не запирать. Вот.
Оглянулся назад и наверх. Ощущение, что в углу под потолкам, в дебрях паутины, сидит не паук, а камера слежения. Бред! Кому надо подглядывать в туалете?
Журчу там же, где был. Но к звукам за спиной прислушиваюсь. Пока всё тихо.
Сливаю воду, иду мыть руки и возле раковины вздрагиваю.
Мужик никуда не ушел. Стоит здесь и смотрит.
— Слушайте, папа… — делаю выразительную паузу. — Ведите себя прилично. Не в пещерном веке живем.
— А то что? — улыбнулся этот питекантроп в тридцать три зуба.
— А то. Увидишь, — обещаю я. Домываю руки и ухожу, не просушив. Потому что папаша закрыл сушилку своей могучей спиной.
Нет, я не сбежал. Мужику вломил бы от души просто. Но бить отца невесты в день свадьбы?
Моветон.
Кстати, наврал ему с три короба из вредности. Замучается проверять.
Потому что: кто много спрашивает, тому много врут.