Надежда рода

Глава 7 Проклятье

Зунар бросился к пожирателю, но его откинуло на несколько метров от Фидзи, словно взрывной волной снесло. Сам парень никого и ничего вокруг не замечал. Проклятье овладело им, вытеснив все человеческое. Вытянув руки перед собой, он целеустремленно шагал к источнику. Еще несколько людей попытались его схватить, раздался треск, будто сам воздух наэлектризовался, а затем громыхнуло. Невидимая сила со всего размаху ударила, расшвыривая нас в стороны.

Я, стукнувшись спиной о стену, рухнул наземь, а следом меня припечатало грузным Миханом Ракшем. В ушах звенело, будто издалека я слышал, как ругается Михан, пытаясь подняться на ноги. Что-то кричал Зунар, верещали женщины, громогласно командовал император, велев убираться из грота всем детям. Наверное, и меня это касалось, но я ребенком себя не считал и уходить не собирался.

Зунар остервенело пытался прорваться к Фидзи, несколько мужчин бросились к нему, оттягивая в сторону.

– Нет! Нельзя! Иди прочь, тварь! – орал он, краснея и рвясь вперед.

На лице новоиспеченного главы клана было такое невыносимое отчаянье, что, кажется, смерть брата его не так разозлила, как пожиратель, собравшийся поглотить источник. Белые всполохи из источника тугими струями проникали в тело Фидзи. Я слышал, как кричит и рвется внутрь Карина. Кто-то убегал прочь, кто-то использовал силу. Джамир сосредоточился на Фидзи, его отец Михан швырял в парня огненные шары. Всполохи, вспышки, ледяные потоки и молнии били в Фидзи, но гасли на полпути. Его окружал щит.

Видящий Ян пытался задержать поток, тянул его на себя, но сил ему явно недоставало. Упав на колени, он трясся от напряжения, пытаясь вырвать потоки шакти у пожирателя.

Вокруг бушевала паника. В святилище вбежала Карина, замерла в замешательстве. А затем взвыла, рухнув на колени, и разрыдалась.

Только император, казалось, сохранял спокойствие. Он глядел на Фидзи не отрываясь и, вытянув руки, пытался его остановить.

– Мне, – громко заговорил император, слова ему явно давались с трудом, – мне нужны только те, кто может пробить защиту и умеет направлять разрывающие потоки на всех слоях. Остальные вон из источника! – Последнюю фразу он выкрикнул, усилив голос до громогласного.

Клубящий шар, похожий на солнце, заметно уменьшился, источник иссяк наполовину.

Снова раздался треск, я присел, приготовившись ко второму удару, сгруппировавшись. Эта волна была еще сильнее. Упавшая рядом со мной Мэй приложилась головой о стену и лишилась сознания. Всех раскидало по галерее, Карину унесло в проход.

Я наткнулся на отчаянный взгляд Зунара. Он кивнул мне в сторону императора. Я сразу понял, на что он намекает. Я рванул к Амару Самрату через все помещение. Император был так напряжен, что даже не заметил меня.

– Покажите! Я буду отражать, – сказал я.

Император непонимающе взглянул на меня. Затем резко бросил Фидзи и повернулся.

– Будет больно, – сказал он, и в ту же секунду все тело пронзило тысячей острых стрел.

Я упал на пол, не в силах удержаться на ногах, и тут же боль резко отступила, будто ее и не было.

– Это разрушение. Отражай, – велел император, и уже через миг он вновь вернулся к Фидзи.

Когда я встал рядом с императором, источник уменьшился еще на треть, и времени у нас оставалось немного. Я искренне хотел спасти источник, и мотивация или толчок для отражения мне нужны не были. Но как бы я ни пытался воссоздать разрушительный луч Амара Самрата, ничего не выходило.

Здесь снова сыграли свою роль эмоции: я не хотел причинять боль Фидзи. Разум понимал, что это правильно, нужно уничтожить пожирателя, но все мое естество противилось убийству мальчишки. Он не выбирал это проклятие, оно выбрало его. Он не виноват.

«Клану нужен этот источник», – раздался в голове настойчивый голос Алисаны, а следом ему вторил протяжный крик Карины:

– Не смейте! Не трогайте его!

«Источник Хал основной в Сорахашер, без него клан лишится шакти. Игал слишком слаб, чтоб обеспечить всех ракта», – продолжала подначивать Алисана.

Народ притих, напряженно наблюдая за нами.

– Вы все мешаете! Прочь! – крикнул император.

Зунар, которого все еще держали Санджей и Гасан, перестал рваться к Фидзи, опустил голову и первым вышел из святилища. А за ним, нерадостно и растерянно оборачиваясь на источник, зашагали прочь остальные. Но главное, монахам удалось увести Карину. Именно она мне мешала убить Фидзи.

Как только все покинули источник, я почувствовал поток. Неожиданно отразить разрушение у меня получилось легко, правда, мои потоки не были такими сильными, как у императора. И, кажется, я бил только на первом, видимом мне физическом слое. Душу и астральное тело Фидзи я не видел.

Все пространство вокруг будто взбесилось. Не прекращался треск, то и дело вспыхивали искрящиеся всполохи: электрические, огненные, еще черт пойми какие. Мы пробили защиту Фидзи, и теперь потоки били в его чакры, которые я смутно мог разглядеть, закрывая глаза.

Я максимально сосредоточился на императоре, стараясь повторять все точь-в-точь, как и он. Старался не смотреть на бледное, со вздувшимися черными венами лицо Фидзи.

– Бей сильнее! – перекрикивая треск и гул, кричал император. – Увеличивай поток!

Я старался, закручивал чакру жизни, расширял чакру головы, понимая, что мне попросту не хватает сил. Слишком мало чакр я открыл. Пульсировала и зудела закрытая чакра души. Если я открою ее сейчас, мне хватит сил, я смогу увидеть душу пожирателя, я чувствовал это. И тогда смогу направить разрушительный поток и на этом слое. Я помнил, как я открывал чакру жизни. Сейчас, так близко к источнику, у меня должно получиться, пусть и без подготовки, но эта чакра мне нужна. Я бросил поток, перенастроившись и сосредоточив внимание на тонком канале, на слабом сиянии чакры души.

– Ты что творишь?! – заорал на меня император.

Я закрыл глаза, сосредоточил силу, собирая ее в мощный сгусток, приготовился бить в чакру. Я старался не думать о предстоящей боли, я думал только о том, что иначе источник мне не спасти.

– Верни разрушительный поток, – орал император, – я теряю контроль, он выталкивает меня за щит.

– Сейчас, – пробормотал я и ударил в чакру.

Боль была такой, как будто из меня с мясом душу выдернули, а затем вывернули наизнанку. Дыхание сперло, в глазах вспыхнула сверхновая, я рухнул на землю, корчась в судорогах.

– Поднимайся! – кричал император. – Быстрее, Азиз!

Боль отступала очень медленно. Меня трясло, каждый вдох обжигал легкие огнем, а сердце барабанило с силой отбойного молотка. Но я встал. И остался стоять, хоть ноги и плохо слушались. Я тянул энергию из источника, ставшего размером с гимнастический мяч.

Времени осталось совсем мало. Фидзи уже не походил сам на себя. Он изогнулся под невероятным углом, закинув затылок на горб, его черные без белков глаза жутко таращились вверх, а вокруг закручивался ураган из всполохов разных энергий.

Как только боль в груди стала более-менее терпима, я снова принялся за отражение разрушительных потоков. Теперь я ощущал, что силы хватает, ощущал, что могу дотянуться до пожирателя на всех слоях.

– Отлично! – воскликнул император. – Жми, выжимай все! Мы должны уничтожить его на всех слоях.

Это было довольно сложно. Я слишком много потратил сил на открытие чакры. Брать энергию из почти иссякшего источника Халов было бессмысленно, поэтому я потянулся дальше, к источнику Игал. Я чувствовал его потоки. Я позабыл про боль. Она никуда не делась, но мне удалось отрешиться от нее. Я бил тремя разрушительными волнами в Фидзи.

И я увидел пожирателя в астральном слое так же ясно, как видел во сне Алисану. Только астральное тело Фидзи едва ли походило на тело Алисаны. Пожиратель и его поглотил. Темный монстр, будто чудовищная медуза, проглотил Фидзи, оставив лишь слабый контур внутри себя. Сквозь тьму просвечивало слабое свечение, это был третий слой, душа Фидзи и чакры: деформированные, неправильные, расположенные не там, где положено. Я направил потоки в его чакры и усилил поток настолько, насколько смог, попутно вытягивая и закручивая энергию из источника Игал.

Император тоже усилил свой поток. Вокруг было столько мощи и энергий, что казалось, еще немного, и мы взорвем пирамиду, а вместе с ней и весь город.

Раздался грохот. Темный монстр, чудовищная медуза взорвалась. Мириадами звезд вспыхнула душа, а тело Фидзи разорвало на тысячи кусков. Будто сквозь сон я услышал неистовый, отчаянный крик Карины, а затем, покачнувшись, медленно начал падать, проваливаясь в небытие.

Меня разбудили голоса. Еще сквозь сон я услышал, что разговаривают Зунар и император. Я лежал на чем-то твердом, здесь было прохладно, пахло приторно-сладко благовониями. Я не спешил открывать глаза, я слушал, а точнее подслушивал. Речь шла о Нага.

– Мои люди и сам Азиз подтвердили, что Вайно Сафид перед смертью признался: организатором бойни в Форхаде была Изана Тивара.

– Слова одного Вайно, и никаких других доказательств, – вздохнул император. – Это обвинение в родовом геноциде. Вы будете их выдвигать? Если так, то нам необходимо провести официальное расследование.

– Нет, – отрезал Зунар. – Расследование может затянуться на многие месяцы. Мы не будем ждать. Изана Тивара умрет раньше.

– Не забывайте, у рода Тивара осталось только два наследника, точнее наследницы, – предупредил император. – Вы собираетесь объявить войну Нага? Иначе и ваши действия попадут под закон о родовом геноциде.

– Мы не можем оставить это просто так… – Этот голос принадлежал Гасану Ангули. – Поэтому война – единственный выход из сложившейся ситуации. Сорахашер не может и не станет терпеть то, что вытворяют Нага.

– Я это понимаю, – сказал император. – Поэтому не стану препятствовать. Но и никакого одобрения или поддержки от меня не ждите. Война не принесет пользы ни Империи, ни обоим кланам. Но если нет другого способа решить этот конфликт, действуйте. Я занимаю позицию нейтралитета.

– Нам необходимо время, прежде чем мы официально объявим о войне, – сказал Зунар. – Нам нужно подготовиться, найти союзников.

– Что ж, это ваше право, нара Зунар. Более не вижу смысла продолжать этот разговор, – подытожил император, а затем резко переключился: – Как там наш герой? Не пришел еще в себя?

Я вдруг понял, что речь идет обо мне.

– Он уже проснулся, – неожиданно близко раздался старческий голос, заставивший меня открыть глаза.

Первое, что я увидел, это нависшее надо мной лицо Видящего Яна. Пришлось вставать. Чувствовал я себя нормально, разве что кружилась голова и снова начали ныть раны.

– Азиз! – улыбался во весь рот Зунар, подзывая мне к столу.

Здесь было сумрачно. Слабый, приглушенный оранжевый свет проникал в небольшую комнатку через витражное окно. Деревянный грубый стол, за которым сидели император и Зунар, а остальные же стояли: Михан Ракш, Гасан Ангули, старики Наль Ангули и Даршан Люмб.

Зунар встал из-за стола, не прекращая улыбаться, подошел, подав мне руку:

– Вот он! Мой племянник, спасший источник! – затем, спохватившись, повернулся к императору: – Конечно же, не только, если бы не великий Амар Самрат!

– Но без Азиза сам бы я не справился, – сдержанно улыбаясь, договорил за него император. – Это было впечатляюще. Твой дар, твое владение им, Азиз, меня поразили.

Я пропустил похвалу мимо ушей.

– Источник как? – спросил я.

Зунар снисходительно улыбнулся:

– Сейчас он слаб, пожиратель осушил его почти до конца. Но поток не иссяк. Видящий Ян, сколько времени понадобится на его восстановление?

– Несколько месяцев, нара. Сейчас я всех ракта временно отключил, через пару недель сможем снова, не спеша начать подключения. Но главное, что поток не иссяк, а источник Хал по-прежнему существует. Все наладится. Он восполнится.

– А пожиратель? – спросил я.

– Он уничтожен, – ответил император. – Пожирателей нельзя оставлять в живых ни в одном пространстве. Проклятье Чидьеты дремлет в тамас, но если оно пробуждается, то вплетается очень быстро в чакры и каналы носителя, практически поглощая его душу.

– Если пожиратель уничтожен, деформации не должно быть? – спросил Гасан Ангули.

Все присутствующие напряженно уставились на императора.

– Не думаю… – Мне показалось, в голосе императора скользнула неуверенность. – Нет, он не поглотил весь источник. Даже если и произойдет что-то, то такой силы, как прошлая деформация, иметь не будет.

– А к чему привела прошлая? – Зунар сощурил глаза, пытливо глядя на императора.

– А об этом я расскажу через месяц на всеобщем съезде.