Наблюдатели мрака

Глава 4

Юзерберг толкнул тяжелую дверь артефактория, и она со скрипом открылась. За ней были многочисленные металлические стеллажи, на которые падал свет ртутных ламп, гудевших под потолком. На полках лежали разнообразные виды оружия, и простые, на вид, бытовые предметы. Юзерберг, к сожалению, не дал мне времени рассмотреть все подробнее.

— Да, — говорил Юзерберг, в спешке двигаясь между стеллажами, и увлекая меня за собой. — Огнестрельного оружия у нас тоже не мало. Артефактом становится все то, что инфлур наделяет не временными, а постоянными свойствами. Иногда такие артефакты просачиваются в народ, попадая в руки обычным людям, а из этого сама понимаешь, что можешь выйти… Экстрасенсы всякие, неуловимые психи и маньяки…

Анжела и Ян шагали вместе с нами. Мы дошли до странного кресла, напоминавшего кресло в кабинете дантиста, и у меня невольно свело ягодицы.

— Это Кресло сновидений, — пояснил Юзерберг. — С его помощью можно отправиться в осознанный сон, совершенно не практикуя самостоятельного входа в него. Очень хорошая штука. Помогает избавляться от фобий, а так же снимать внутренние барьеры. Так, Ян, Анжела, а ну помогите мне. Маша — готовься.

— Ага, — сказала я, с любопытством оглядывая стеллажи.

На одной из полок я нашла красивое маленькое зеркальце. Описание к нему всплыло в виде магической голограммы сразу же, как только я взяла его: «Необходимо вообразить объект наблюдения, и держать в голове, пока зеркальце не покажет точное место нахождения».

Я задумалась о своей давней подруге, Оле. Внезапно зеркальце тускло засияло, и на нем стало проявляться изображение, на котором Оля сидела в кафе, попивая кофе. Вдруг масштаб демонстрации увеличился. Зеркальце показывало кафе с высоты птичьего полета. То есть, в этот самый момент, Оля сидела именно в этом кафе?

Это ведь выход!

Вообразив себе Сашу, я стала глядеть в отражение, но видела в зеркальце лишь себя. Неужели Саша и вправду пропал без вести, и без возможности обнаружения? Неужели Ян не просто солгал мне, чтобы я не отвлекалась от обучения?

Вдруг Ян выхватил у меня зеркальце, поместив его на полку.

— Не играйся с это штукой, а то унесет в мир зеркал, — потребовал Ян. — Оттуда еще никто не выбирался, и ты не станешь исключением. Я же сказал, что пробовал все. Даже это. Сашу, пока, не найти. Мы займемся этим в свободное время. Пошли. Кресло уже готово.

Меня усадили в Кресло сновидений, стянув на руках и ногах крепкие ремни. Затем Юзерберг потребовал открыть рот.

— Зачем? — поинтересовалась я.

— Все, что ты переживаешь в мире сна, — пояснял Юзерберг, — ты переживаешь в реальности. Там полная гамма ощущений. Если вдруг стражи начнут рвать тебя на куски, палочка нужна в зубы, чтобы они не лопнули. Ты можешь сильно сжать их от боли.

— Серьезно? — я расширила от удивления глаза. — Вы не шутите?

— Нет, не шучу, — серьезно ответил Юзерберг. — Ты еще можешь передумать. Обычный осознанный сон реалистичен и гиперреалистичен. Сон же, создаваемый креслом, ультрареалистичен. Боюсь, некоторые ощущения игнорируют сонный паралич. В том числе и боль.

— Нет, — ответила я, направив уверенный взгляд в потолок. — Я не передумаю. Давайте.

Юзерберг попытался взять со стола палочку для зажима, но у него не получалось.

— Ян! — возмутился Юзерберг. — Вставь ей палочку!

Мне стало неловко от такой формулировки фразы. Анжела хрипло усмехнулась, а Ян равнодушно взглянул на Юзерберга.

— А сам не можешь? — спросил Ян.

— У меня лапки, — Юезрберг скрестил лапы на груди.

— Бутылки с пивом ты держать научился, — скривился Ян, вставив палочку мне между зубов.

— Магия, — буркнул Юзерберг. — Мне надоело все делать самому.

— Вы хоть предупредите… — попросила я.

— Да-да, предупредим.

Я морально приготовилась к эффектному погружению в сон, но все случилось молниеносно. Спустя миг Ян, Анжела, и Юзерберг исчезли. Очутившись совершенно одна, без ремней на конечностях и зажима в зубах, я напряженно огляделась. Помещение погрузилось во мрак, лампы зловеще мерцали, до ушей доносились мистические шепоты. Проходы между стеллажами вели в беспросветную тьму, вызвавшую у меня тревогу.

— Маша! — вдруг раздался голос Юзерберга у меня в голове. — Маша! Ты слышишь меня?!

— Д-да, — взволновано ответила я, заметив, что темнота стала сгущаться, и подступать ближе.

— Так, значит, сейчас твоя задача найти выход из артефактория. Что ты видишь? — тон Юзерберга был напряженным.

— Тьму вижу, — ответила я, наблюдая за мраком. — Она…

Это была не просто тьма. Присмотревшись, я заметила, что металлические стеллажи, вступая в контакт с ней, ржавели на глазах, рассыпаясь в прах. Вообразив, что с моим телом произойдет то же, я ужаснулась. Темнота сжирала помещение, становясь все гуще и гуще.

— Тебе нужно развеять ее! Спасение находится рядом с тобой! Ищи его! Искренне желай найти, подсознание само тебе его подкинет! — велел Юзерберг.

Проклятие.

Тьма, древняя, как первобытное зло, надвигалась на меня со всех сторон. В груди защемило от страха. Сердце колотилось как отбойный молоток на низких оборотах, и я чувствовала стук всем телом. Как развеять эту чертову тьму?! Стеллажи были полны разного хлама, но никакой из предметов не напоминал тот, который должен помочь.

Я носилась от стеллажа к стеллажу, швыряла в темноту разнообразные предметы. Тьма поглощала совершенно все. Предметы, залетая в нее, словно отправлялись в параллельное измерение, пропадая бесшумно.

— Не помогает! Она не рассеивается! — панически крикнула я, задрожав от волнения. В висках застучало от подскочившего пульса. — Помогите мне!

— Постарайся! Мы не можем выдернуть тебя из сна! Не можем! Если ты умрешь, то сойдешь с ума! Тебе поможет только вера! Используй свое окружение и воображение для победы над стражем! Тебе нужно убедить мозг, что хозяин — ты! И нужно убедить его, что все возможно! Перестань бояться! Прояви агрессию!

Я, заведенная до предела страхом предстоящего безумия, пыталась применить воображение, чтобы развеять тьму. Воображала солнце под потолком, вспыхивание ламп, появление мощной волны света, но ничего из этого не приобретало материальной формы. Ну, разумеется! Я же не маг! Как мне уметь создавать предметы из неоткуда? Это совершенно невозможно.

Оставалось только надеяться на предметы окружения, потому что артефакты, в отличие от меня, были магическим. Сначала я схватила небольшую видеокамеру, инструкция к которой не появилась, что вынудило импровизировать. Я открыла крохотный экран, увидев на нем изображение перекрестия прицела. Прицелившись во тьму, и глядя на нее через экран, я нажала на кнопку сьемки. С писком камера активировалась, из проектора на крышке экрана ударил густой световой луч, врезавшийся в тьму.

Врезавшийся буквально, потому что разогнать ее удалось не сразу. Со всех сторон до ушей стали доноситься зловещие нечеловеческие крики, принадлежащие каким-то мистическим тварям потустороннего мира. Тьма была настолько плотной, что ее можно было потрогать. Свет в прямом смысле слова испарял ее, прорезая в ней проход. К сожалению, область разгона тьмы была равна узкой области действия протектора. С тыла и флангов мрак надвигался по-прежнему, игнорируя появление света.

Это ввергло в отчаяние. Было даже непонятно, правильное ли направления я выбрала. Вполне возможно, что этот проход заведет меня в тупик, в стену. Но менять план уже было сложно. Тьма смяла последний стеллаж, затянув его в себя словно голодное чудовище, и нас с ней разделяли жалкие несколько метров. Не видя другого выбора, я рванула по прорезаемому светом коридору. Тьма давила со всех сторон. Она пыталась схватить меня, но не успевала, лишь сгущаясь за спиной, закрывая путь к отступлению.

Темнота казалась мне бесконечной, но вскоре впереди показалась открытая дверь, уводящая прочь из артефактория. Я заскочила в нее, она захлопнулась за спиной.

— Господи! — я едва не свалилась с ног, схватившись за грудь, и чувствуя неистово бьющееся сердце. — Господи!

— Маша! Маша! — снова раздался в голове голос Юзерберга. — Не паникуй! Не расслабляйся! Это не единственный страж! Могут быть и другие! Оглядись! Что ты видишь?

Я выполнила распоряжение Юзерберга. Дверь из арфтефактория вывела меня в большой концертный зал, заполненный людьми, сосредоточенно смотрящими на сцену. На ней стоя мужчина, игравший на гитарном футляре, как на настоящей гитаре. Мужчина водил пальцами по пластмассе, но звук она издавала такой, будто он перебирал струнами. Красиво получалось, я даже заслушалась немного, но музыкант оказался не без сюрприза.

— Не теряй контроль, Маша! Не забывай, что ты во сне! Не увлекайся сюжетом и действуй!

Мужчина схватил футляр за ручку, затем став стрелять из него по людям, будто Мексиканский мститель с футляра-пулемета. Надо мной просвистели пули, и у меня волосы на голове встали дыбом. Я рухнула на пол, спрятавшись за рядом кресел, а затем беспомощно застыла на месте. Камера грохнулась неподалеку от меня, но тянуться за ней отсутствовало всякое желание. Что можно было сделать в этой ситуации? Мне даже нечем отстреливаться, не говоря уже о том, смогла бы я выстрелить!

Зал заполнился человеческими воплями. Люди бежали прочь, но их прошивало пулями, складывая одного на другого. Кровь жертв разлеталась в разные стороны. Пулемет грохотал. Меня погрузило в атмосферу боли и отчаяния, я едва не разревелась. Крики стихли, на сцену упали последние гильзы, стрельба стихла.

Мужчина зашагал между рядами, добивая раненых одиночными выстрелами. Шаги стрелка послышались поблизости, у меня сердце от испуга сжалось. Надо было что-то делать. Может, притвориться мертвой? Да. Это показалось единственно верным выходом.

— Маша! — Юзерберг снова подал голос. — Что происходит, Маша?!

Но я вынуждена была молчать. Если бы стрелок услышал голос, он бы непременно убил меня.

— Она молчит! — сказал Юзерберг.

— И что делать? — это Ян. — Надо вытаскивать ее!

— Рано. Если мы так резко ее отключим, то мозги ее могут еще сильнее расплавиться! — возразил Юзерберг. — Но готовь сыворотку! Готовь! Если она не заговорит секунд через тридцать, то надо будет вытаскивать. Так, хотя бы, получится сохранить ей часть рассудка.

Что?!

Я чуть не вскочила от возмущения, но боялась пошевелиться из-за стрелка. Выстрелы громыхали совсем рядом, заставляя меня испуганно вздрагивать. Деваться было некуда. Меня либо сделает умалишенной Юзерберг, устроив экстренное пробуждение, либо прикончит стрелок, так же оставив без рассудка. На глаза навернулись слезы. Мне не хотелось вот так закончить.

— Маша! Ответь! — снова подал голос Юзерберг, но мне нельзя было подавать голоса. Надо было сорваться, бежать, чтобы дать себе хоть какой-то шанс, но пуля быстрее меня. Оставалось надеяться на чудо. — Вгоняй иглу в вену, — сказал Юзерберг.

Я почувствовала, как мне воткнули шприц в предплечье. Ощущение было очень ярким. У меня от ужаса свело ягодицы. Нет! Нет! Мне не хотелось становиться безумцем! Черт возьми! Как же все это прекратить?!

— Вводи по команде. Через десять секунд. Больше она не выдержит там.

— Не-е-е-т! — крикнула я зажмурившись.

— Маша! Почему ты молчала?! — возмутился Юзерберг.

Стрелок обнаружил меня. Он наставил на меня футляр, глядя равнодушными стеклянными глазами. Сердце заколотилось с огромной силой, я уже воображала, как меня решетит пулями, но случилось чудо. Крупный монстр проломил стену и с ревом ворвался в зал. Помещение моментально заволокло пылью. Ворвавшийся монстр пронзительно прорычал. Он напоминал адскую гончую. Громадный пес, пришедший прямо из глубин преисподней.

Монстр стремительно бросился на стрелка и перекусил надвое, сомкнув на нем мощные челюсти. Адские жернова разорвали плоть несчастного стрелка с такой легкостью, будто ее вовсе и не было. Острейшие зубы без проблем размолотили кости стрелка, превратив их в раздробленную труху. Тварь принялась в спешке пожирать останки стрелка.

Что-то мне подсказывало, что она не на моей стороне, надо было тихонько линять.

— Что происходит? — спросил Юзерберг.

— Ворвался монстр, и убил стража! — отчиталась я.

— Это!..

Но я не стала слушать. В отчаянии, боясь стать закуской для адского пса, рванула к проломленной стене. Дыра вела в страшный темный лес, наполненный высохшими и скрюченными деревьями. Мне сразу не понравилось это место, но выбора особо не было, потому пришлось рискнуть.

Я понеслась через лес без оглядки, даже не задумываясь о том, что могло поджидать меня там. Послышался мощный вой. Тварь закончила трапезу. Я перепрыгивала через неровности почвы и торчащие из-под земли сухие корни.

Не заметив небольшой изогнутый корень, я ушибла об него палец, споткнувшись. Мир рванул вверх, я уткнулась лицом в сырую землю. Это было фиаско. Топот лап монстра доносился до слуха, отчетливо давая понять, что бегство окончено. Я увидела пса, бредущего между деревьями, и вцепившегося в меня голодным взглядом.

Я отползала к дереву, дрожа от страха, вжалась спиной в жесткую кору. Чудовище приближалось ко мне хищным шагом, скаля клыкастую пасть, и издавая угрожающее тихое рычание. Меня трусило, горло схватило спазмом испуга. Казалось, что все, это конец, но вдруг чудовище остановилось. Оно широко разинуло пасть, неестественно широко, я даже услышала, как челюсть монстра хрустнула. Вдруг глотка чудища внезапно распухла, изо рта монстра хлынули зловонные потоки слизи, затем оно стало выталкивать застрявший в горле ком. Из пасти пса, на длинной тонкой шее, вытянулось уродливое человеческое лицо.

Лицо медленно приблизилось, я глядела в опустошенные глаза. Хотелось закричать, но страх парализовал, не позволяя пискнуть. Руки неистово дрожали. Разумным было сделать хоть что-то. Хотя бы убежать, или вмазать твари, как следует, но ни на что не хватало духу.

— Маша! — в голове раздался голос Яна, я дрогнула от неожиданности. — Не забывай — это твой внутренний мир! Чудовища — лишь частичка его иммунитета, защищающая тебя от эмоциональных потрясений. Они тебе полностью подконтрольны! Возьми управление ситуацией в свои руки! Если тебя сожрет иммунитет твоего собственного внутреннего мира, то ты окажешься в психушке! У тебя крыша поедет! Маша!

Так вот что на самом деле происходило с психически больными людьми? От съедения иммунитетом собственного внутреннего мира у них просто ехала крыша?

— Я… — заикнулась я, еле выдавив из себя слово. — Не могу… Пош-шевелиться…

— Маша! Возьми тварь под контроль! Покажи, кто главный!

Лицо широко открыло рот клыкастый рот. У меня внутри все сжалось от страха, но страх этот сохранялся недолго. На предсмертном одре состояние изменилось довольно резко. Ко мне вдруг пришло понимание закона «Либо ты, либо тебя». Очень четкое, очень ясное понимание, от которого в данный момент зависела жизнь. Мне не хотелось умирать или сходить с ума. Впереди еще была недоделанная куча дел, которые никак нельзя бросать.

Тогда-то мне и удалось подавить в себе страх. Да и чего бояться? Собственной твари в собственном внутреннем мире? Это мой сон. А в моем сне царят мои законы и мои правила. Никто не будет указывать мне, что делать. Уж хотя бы в своем-то сне я могла как следует похозяйничать, без оглядки на последствия.

Подняв на монстра уверенный взгляд, я заставила его захлопнуть пасть. Он спрятал отвратительное лицо обратно, заставив его исчезнуть.

— Сидеть, — велела я приказным тоном.

Пес послушно сел.

— Маша, что там у тебя? — спросил Юзерберг. — В чем дело?

— Я смогла подчинить стража, — доложила я. — Монстр теперь под моим контролем.

— Отлично! Умница! — искренне восхитился Юзерберг. — Ты смогла преодолеть страх перед стражами! Это многое, на самом деле, значит! Теперь твоя задача добраться до Врат энергии. Их нужно открыть.

— Почему вы уверены, что они есть? — удивленно спросила я.

— Во-первых, ты видишь жнецов, а во-вторых, будь ты обычным человеком, то уже бы умерла.

— Почему? — это меня немного напрягло.

— Обычный человек не способен выдержать подключения через Кресло сновидений.

— Вы были уверены, что у меня получится? — поинтересовалась я.

— Да, — ответил Юзерберг, но как-то неуверенно. Видно, врал. Ни в чем он не был уверен, но это и не важно.

— Ладно… — отозвалась я. — Сейчас попробую найти врата.

— Просто знай, куда идти. Не ищи, куда идти, а знай. Подсознание само приведет тебя к воротам, — наставлял меня Юзерберг. — Вскоре ты будешь у цели.

Я оседлала адскую гончую, верхом добравшись до ворот. Найти их удалось довольно быстро. Они были очень большими. Честно сказать, даже не представляла, каким образом их открывать такому крохотному человечку, как я. Но открыть их не получилось. Стоило к ним приблизиться, как тут же из пустоты возникли огромные часы, раскачивавшиеся перед воротами из стороны в сторону, как маятник.

— Зараза! — ругнулась я в сердцах. — Это еще что?!

— Маша, ты открыла ворота? — спросил Юзерберг. — Если ты совладала со стражем, то открытие ворот должно даться без особых проблем.

— Нет, — ответила я. — Они не открываются. Тут.… Тут какие-то громадные часы маячат, и мешают подобраться.

— Тогда все понятно… — вздохнул Юзерберг. — Приложи сознательное усилие, и выбирайся из мира сна. У тебя должно без проблем получиться.

Сосредоточившись, я смогла начать пробуждение. Мир сна постепенно разрушался. Деревья проваливались сквозь землю, а земля напротив стала отрываться кусками, улетая к небу. Ворота распадались на атомы, постепенно обращаясь в пыль. Я проснулась, увидев Яна и Юезрберга.

— Выбралась, — сказала Анжела, недовольно фыркнув. — Но тебе надо отдать должное. Не каждому удается сразу совладать с миром сна. Ты не так уж безнадежна.

— Что ты видела? Повтори, — спросил Юзерберг.

— Я, ну… Огромные часы. Маятник перед дверью.

— Как я и думал, — кивнул Юзерберг.

— Что вы думали? — спросила я с любопытством.

— Заблокировали тебя, — неожиданно влезла Анжела. — Когда черные и белые заключили договор, всем стало мало того, что досталось им по условиям. Потому стороны придумали хитрый способы обездолить друг друга в обход договоренности. Гипнотизеры — один из них. Тех, кто с детства не подключается к паразитам, затыкают другим способом. Так, как заткнули тебя. Им внушают, что они такие же, как все, и это вынуждает их вести себя так же, как зараженные жнецами. Это обездоливает нас, лишая возможности набраться сил, и позволяя сохранять силовой паритет.

— Примерно так, да, — кивнул Юзерберг, проанализировав сказанное Анжелой. — Проще говоря, тебе попросту внушили, что ты беспомощный обыватель, не имеющий склонности к магии, трусливый. Но это не так. И твой вход в Мир сна без всякой подготовки об этом говорит. Большая храбрость.

— Или идиотизм, — усмехнулась Анжела.

— Вы хотите сказать, что мне еще и трусость внушили? — я проигнорировала нападок Анжелы. — Да я, сколько себя помню, всегда была трусихой…

— Трус не пережил бы погружения в мир сна, это однозначно, — сказал Ян. — Ты бы умерла в самом начале, или чуть дальше.

— Это меня радует, — честно сказала я. — То есть, с меня надо снять гипноз? Почему тогда вы не можете этого сделать?

— Снять гипноз может только сам гипнотизер. Маятник — магическое вмешательство, использованное с применением особой магической частоты.

— А ее нельзя подделать? — поинтересовалась я.

— Никак. Она так же индивидуальна, как отпечаток пальца. Потому гипноз может слететь только в случае снятия его гипнотизером. Либо, если заклинатель умрет. Но раз маятник на месте, значит гипнотизера придется искать, — пояснил Юзерберг, расстегивая ремни, и освобождая меня.

Я села, размяв затекшие конечности, и чувствовала, как болела кожа.

— И что теперь делать? — я непонимающе взглянула на Яна.

— Искать гипнотизера, — ответил Ян. — Моя работа учить тебя. А как учить тебя, если ты не способна к магии?

— Верно, — согласился Юзерберг. — Ты знаешь, кто загипнотизировал тебя?

— Нет, — сказала я, пытаясь припомнить. В воспоминаниях сохранилось лишь тусклое изображение кабинета, но информации о том, где он находился, вспомнить не удавалось. — Помню только, как выглядит кабинет.

— Тогда придется опросить твоих родителей, — равнодушно заявил Ян.

— Моих родителей? — удивленно спросила я, будто бы узнала, что моих родственников подозревали в совершении ужасного преступления.

— Они первые, кто мог отвести тебя на сеанс гипноза. Больше просто некому.

Мы покинули артефакторий, и направились в комнату перемещения. Анжела, к счастью, с нами не пошла. Ян открыл портал, через который мы вышли на улицу рядом с психиатрической лечебницей, находившейся недалеко от моего дома. Светом солнца резало глаза. От вида знакомых мест сердце кровью облилось, хотя я отсутствовала здесь совсем недолго. Разум все еще пленила мысль о том, что уже ничего и никогда не будет как прежде.

Только на словах легко расстаться с прошлым. Иногда оно бывает настолько сильным, что преследует нас против нашей воли.

Мы направились к моему дому, но по дороге увидели стоящий на тротуаре патрульный полицейский автомобиль. Полицейские стояли перед входом во двор, нервно покуривая сигареты. Вид у них был максимально озадаченный. Ян подошел к ним, продемонстрировав красное удостоверение сотрудника ФСБ.

— Что случилось? — поинтересовался Ян.

— Странное дело, — ответил полицейский, выдохнув облачко дыма. — Нашли шлюху. Дохлую.

— Очень необычно, — кивнул Ян.

— А ты зайди, посмотри, юморист, — полицейский бросил окурок, придавив его носком туфли. — Я, за свою тринадцатилетнюю практику, много хрени навидался, но такого не видел.

— Маша, оставайся здесь, — велел Ян. — Я скоро вернусь.

— Угу, — кивнула я.

Ян скрылся во дворе вместе с полицейским. Делать мне больше было нечего, потому я встала у водоканала, и наблюдала за водой. Но надолго погрузиться в наблюдение не получилось. Я увидела Нину Марковну, идущую по улице, и расширила от удивления глаза.

Охватило внутреннее напряжение. Попадаться ей не хотелось, но был велик соблазн проследить за ней. Она часто выходила из дома, но никогда никому не говорила, куда и зачем ходит. Судя по всему, направлялась она в сторону психиатрической лечебницы. Я даже представить себе не могла, что ей там могло понадобиться.

Нужно было где-то спрятаться. Сначала я попыталась войти во двор, в котором скрылся Ян, но меня остановил сотрудник полиции.

— Куда, гражданочка? Вам сюда нельзя.

Поняв, что припираться бессмысленно, я просто встала за патрульной машиной. Полицейских это забавляло. Они глядели на меня с усмешками, будто на прятавшуюся за углом школьницу, боявшуюся быть пойманной с сигаретой. Я лишь мило улыбалась, стараясь не пересекаться с ними взглядами.

Как только Нина Марковна скрылась за углом, я стала незаметно преследовать ее. К счастью, в дороге она не любила оборачиваться.

С задней стороны здания, где лечебницу отгораживать просто не было смысла, была дверь, крепко накрепко закрытая засовами. Подойдя к ней, бабушка с легкостью потянула ее на себя. Дверь со скрипом открылась, но засовы так и остались закрытыми, отделившись от рамы. Они были всего лишь бутафорией. В голове всплыло четкое воспоминание о том, что я когда-то пыталась открыть эту дверь, чтобы зачем-то познакомиться с психами но у меня ничего не вышло.

Бабушка вошла внутрь, и я услышала, как она спускалась по металлической лестнице. Когда шаги стихли, я осторожно подошла к дверному проему, заглянув в него. Ржавые железные ступеньки вели вниз, через несколько метров погружаясь в беспросветную тьму.

Потянуло сквозняком. Воздух дул сырой и холодный, пропитанный легким трупным запахом. С каждой секундой мне все меньше хотелось идти туда, но интерес к тому, что Нина Марковна забыла в таком месте, был намного сильнее страха. Я решительно сжала кулаки. Ступенька скрипнула под ногой.

Спрятавшись за стеной перед входом в подвал, я аккуратно выглянула из-за угла. Просторное помещение освещал огонь, паривший под потолком прямо в воздухе. Около стен были разбросаны горы костей. Присмотревшись, я с ужасом обнаружила, что кости человеческие. Всюду валялись черепа, глядевшие пустотами глазных проемов. В центре комнаты возвышался окровавленный алтарь, рядом с которым стоял стол, заваленный блестевшими от света острыми инструментами.

Вдали виднелся еще один дверной проем, ведущий в коморку, в коморке я увидела подвешенных на крюках покойников.

Я зажала рот, удерживая рвотный ком, подкативший к горлу. Подобные вещи мне приходилось видеть только в фильмах ужасов про сатанистов и маньяков. Настолько отвратительным было помещение, что мне не верилось хоть в малейшую связь Нины Марковны с ним.

Может, она забрела в него по ошибке?

Я хотела броситься прочь отсюда, чтобы позвать Яна, но вдруг услышала, как загремели колеса каталки. Бабушка выкатила из коморки каталку, к которой был прикован папа, а затем выкатила еще одну, к которой была прикована мама. Душа тут же ушла в пятки. Мама с папой лежали без сознания.

— Мама? Папа? — шепотом произнесла я.

Ян! Нужно было срочно его найти! Я вверх по лестнице, с грохотом наступая на ступеньки, и как только вдали показался дверной проем, то дверь захлопнулась сама по себе. Я полностью погрузилась в темноту.

— Машенька, а ну спускайся сюда, — сзади донесся скрипучий голос Нины Марковны. — Я знаб, что ты здесь.

В животе от испуга похолодело. Человеческие кости, подвешенные на крюки люди, привязанные мама с папой… Ужасно было думать о том, что все это — дело рук бабушки. Я неуверенно вошла в подвал, имея в голове четкое намерение хоть как-то спасти родителей. Нина Марковна стояла у стола с инструментами. Папа лежал на алтаре. Нина Марковна брала ножи один за другим, проверяя их остроту.

— Негодная сталь пошла нынче. Не то, что у нас в советском союзе было. Купил один раз — и на всю жизнь, — пожаловалась Нина Марковна. — Ты даже не поздороваешься с бабушкой? — она взглянула на меня с укором. Тело охватил озноб. — Ну, Бог с тобой… Я бы на твоем месте тоже удивилась. Ты ведь помнишь, что я у тебя блокадница, да? Пережила блокаду Ленинграда. Войну, можно сказать, прошла. Страшное было время, ох страшное. Кушать совсем нечего, — Нина Марковна взяла большой кухонный нож, взглянув на него с одобрением. — Мало кто выжил. Только люди одаренные смекалкой смогли дожить до конца. Я была одной из таких людей. Знаешь, как мне удалось выжить? Всю войну, в подвале этой самой психиатрической лечебницы, твоя бабушка собирала запасы еды. Потом она заманивала сюда страдающие семьи с детьми, как следует откармливала, и…

Мне живо представилась картина, где замученная голодом семья стояла в этом самом подвале перед горой припасов, и бабушка одобрительно указывала на них. Затем люди отъедались, становились полнее, и тогда бабушка бралась за нож. Никому не удавалось спастись.

— … съедала, — улыбнулась Нина Марковна.

Эта новость не могла улечься в сознании. Моя милая и добрая бабушка, с заботой растившая меня всю мою сознательную жизнь, оказалась людоедом. Не хотелось верить в это, но, судя по всему, глаза меня не обманывали, слух тоже.

— Зачем тебе продолжать этим заниматься? — ошарашенно спросила я. — Блокада ведь давно кончилась…

— Человеческая плоть как наркотик, — ответила Нина Марковна. — Если несколько раз попробуешь, то потом уже не остановишься… Вот и я не могу… Знаешь, как это вкусно?

— Зачем тебе папа? — я испуганно взглянула на отца.

— На этой неделе улов неважный. Люди стали очень осторожными…

— Так это ты похищала людей в Адмиралтейском районе? — я удивленно вскинула брови. Мне вспомнился разговор Нины Марковны и дяди Феди во время праздничного застолья.

— Да, я, — призналась бабушка. — Но ты никому не расскажешь, да? Не расскажешь, конечно. Я тебя отсюда не выпущу…

Бабушка занесла нож над папой, намереваясь распотрошить его. В груди защемило от испуга. Меня привычно парализовало страхом, но в этот раз я была морально готова его преодолеть. Если мне удалось оседлать ужасное чудовище в мире сна, то одолеть старушку в реальности у меня получится и подавно. Я мысленно давала себе команды: «Рвать, убивать, бить, калечить», и это сработало. Приевшееся ощущение скованности в теле вдруг сменилось легкостью. Адреналин заполнил кровь. Впервые мной было принято решение драться, а не бежать.

— Не смей трогать его! — крикнула я, рванув к Нине Марковне.

Нина Марковна с легкостью увернулась от неумелого удара рукой, а затем швырнула меня хлесткой пощечиной. Мир рвануло перед глазами, я впечаталась в стену, затем повалившись на пол.

— Даже так, — с усмешкой сказала Нина Марковна. — Наша Маша осмелела? На людей теперь кидается? Ну, ничего. В детстве ты всегда была агрессивной. Видимо, не помогло нам хорошее воспитание. Не помогло…

Я проваливалась в густую черноту. Взгляд все никак не хотел проясниться, сознание стремительно покинуло меня.

Очнувшись, я обнаружила себя в подвешенном состоянии. Меня сковывали звенящие цепи, давящие в тело. Попытки пошевелиться ни к чему не приводили, лишь усиливая боль. Рядом болтались подвешенные на крюках трупы. Вдохнув резкий запах гнили, я едва не проблевалась.

Взглянув на алтарь, я увидела, что мама с папой убиты. Нина Марковна аккуратно разделывала их, распихивая кусочки мяса по баночкам с рассолом. Мне захотелось выть волком. Нисколько себя не сдерживая, я закричала во все горло, и задергалась в цепях, пытаясь вырваться.

— Мама! — кричала я, срывая голосовые связки. — Мамочка!

— Ой, Маша, — скривилась бабушка. — Помолчи, пожалуйста. Скоро и до тебя очередь дойдет.

— Зачем?! — с гневом крикнула я.

— Костя мне никогда не нравился, — скривилась Нина Марковна. Вот прям как твой Саша. Не понравился просто, и все. А ее я наказала за глупость. Если мама что-то говорит, значит надо делать именно так, а не упрямствовать.

Нина Марковна полностью разделала родителей, до косточки. Закрыв последнюю баночку, она отставила ее в сторону, затем направившись ко мне в коморку. Дыхание от ужаса стало учащенным, прерывистым.

Нина Марковна сбросила державшую меня цель с крюка, и я грохнулась на пол. Затем Нина Марковна потащила меня к алтарю и затянула на него. Моя одежда тут же пропиталась свежей кровью.

— Ну что, — улыбнулась Нина Марковна, взяв с алтаря запачканный нож. — Готова?

— Нет, — сдавленно выговорила я.

— А тебя никто и не спрашивает! — крикнула Нина Марковна.

Она занесла нож для удара. Когда я решила, что мне уже конец, то не смогла сдержать себя от визга. В этот же момент Нину Марковну снесло мощным потоком ветра. Она врезалась в стену, с воплем упала, тут же придя в себя.

— Дура, — равнодушно сказал Ян, войдя в подвал. — Ты зачем поперлась одна? Жить надоело?

— Беленький… — Нина Марковна встала, покачиваясь. — Ну, ничего! И не таких ела!

Тело Нины Марковны стало заплывать жиром, раздуваясь, как водяной шарик. Кожа начала синеть, приобретая мертвенный оттенок. Рот ее с треском увеличился, превратившись в огромную безобразную пасть. Спустя несколько секунд в подвале стояло отвратительное чудовище, не оставившее от любимой бабушки и следа.

Ян стал забрасывать монстра воздушными веерами, а монстр, в свою очередь, кидался на него, пытаясь схватить. Ян ловко увернулся, и рассек жирное тело монстра несколькими воздушными веерами. Зловонная жижа брызнула из ран, зашипев на полу подобно кислоте. Монстр взревел. И рванул в коморку, став хватать висевшие на крюках тела, и глотать их одно за другим. Пока тварь набивала желудок, Ян разбил пленившие меня цепи, и я вскочила с алтаря.

— Что делать?! — спросила я, обратившись к Яну.

— Не путаться под ногами, — сказал Ян, щелкнув пальцем, и применив нейтрализацию.

Мир обратился серым и безжизненным. Лишь мы втроем остались в нем цветными объектами, способными двигаться. Монстр жадно глотал трупы, брызгая слюной, издавая отвратительное хрюканье, и проталкивая тела через глотку. Было мерзко смотреть на это, но уже не так, как раньше. Насмотрелась, и, видимо, стала привыкать.

Мы с Яном выбежали прочь из подвала, но нас никто не преследовал. Ян будто знал, что будет дальше. Вдруг в подвале раздался мощный грохот. Здание психиатрической лечебницы содрогнулось. Тело монстра стало раздуваться, заполняя психушку. Вскоре лопнули окна. Стены затрещали по швам от невиданной силы давления. Монстр стал огромным настолько, что разорвал здание психиатрии изнутри. Кирпичи и строительный мусор водопадом осыпались на улицы, быстро заполнив их.

Монстр громко зарычал, и у меня в ушах зазвенело.

— Нельзя злить бабушку! — крикнул монстр недовольным басистым голосом. — Она вас съест!

— Я вижу по твоей жирной жопе! — язвительно крикнул Ян.

В ответ монстр зарычал, обрушив на нас огромную ладонь. Мы чудом успели отскочить в сторону. Пятерня рухнула на улицу, расплющив несколько машин, и разломав асфальт.

Но Ян не растерялся. Он словно планировал это событие. Мощным веером воздуха ему удалось отсечь ладонь чудища. Монстр взревел так, что в стекла в окнах вышибло звуковой волной. Я зажала уши, боясь потерять перепонки. Из культи монстра брызгала кислотная жижа. Вскоре монстр додумался использовать поврежденную руку, как водомет. Он направил культю на нас, и к нам устремилась толстая струя кислоты.

Мы с Яном рванули прочь. Струя врезалась в асфальт, и буйные потоки кислоты моментально хлынули по улице, устремившись за нами следом. Я оглянулась, увидев, что за нами несся кислотный поток, растворявший все на своем пути. Стало очень страшно. Раствориться живьем мне хотелось меньше всего, но скорость потока была высока настолько, что этой участи было не миновать.

Тогда Ян схватил меня, и взлетел вверх, подхватив нас управляемым воздушным вихрем. Вестибулярный аппарат сработал сразу же, реагируя на свободный полет. Поток кислоты захлестнул улицу, став растворять машины и фонарные столбы. Я испуганно вскрикнула, с ужасом осознав, что в очередной раз была на волосок от смерти.

Ян оставил меня на крыше, и вступил в схватку с чудовищем. Он летал вокруг твари, забрасывая ее смертоносными веерами, а та лишь пыталась отмахнуться от него, как от назойливой мошки. Монстр оказался грозным лишь на вид.

Ян попросту четвертовал тварь воздушными веерами, и монстр забился от боли, став очень громко рычать.

— А теперь говори! — Ян метнул воздушное копье прямо к глотке монстра, остановив его в нескольких метрах от цели. — Если подохнуть не хочешь!

— Что тебе говорить?! — испуганно спросил монстр.

— Вы подвергли Машу гипнозу, и не вздумай гнать, что ты ничего не помнишь! Где гипнотизер?! — Ян приблизил копье к глотке монстра, и тот испуганно взвыл.

Долго упрашивать не пришлось. Тварь быстро созналась, назвав Яну нужный адрес, и я записала его. Монстр с надеждой смотрел на Яна, взглядом умоляя оставить его в живых.

— Не трогайте ее, — попросила я. — Она не виновата. Ее заставила война.

Да, мне было трудно это говорить. Хотелось, чтобы эта тварь подохла в адских муках за то, что сделала с родителями. Она не заслуживала жизни, не заслуживала прощения, но я не хотела становиться такой же, как она. Если я позволю убить ее, то чем я тогда лучше? Такой же монстр, только в белом халате. Ей и так досталось. Она лишилась всех конечностей. А это, на мой взгляд, довольно страшное наказание за содеянные поступки.

Но Ян считал иначе. Он, проигнорировав мои слова, пронзил монстру глотку воздушным копьем. Тварь в ужасе взвыла.

— Зачем! — крикнула я. — Оставь ее! Она уже ничего никому не сделает!

Ян широко раздвинул руки. Вокруг монстра стали образовываться десятки воздушных копий. Как только копий стало около сотни, Ян одновременно метнул их в тварь, изрешетив ее за доли секунды. Копья с легкостью пронзали мягкую кожу, входя в тварь почти полностью. Из ран струями забрызгала кровь, монстр громко зарычал от боли. Затем Ян хлопнул в ладони, наконечники копий, реагируя на хлопок, взорвались, подобно разрывным воздушным гранатам. Сотни небольших ударных волн соприкоснулись друг с другом в теле монстра, вступили в резонанс, и громким хлопком разорвали чудище на мелкие кусочки.

Ян быстро метнулся ко мне, уплотнив вокруг нас воздух, и создав защитную сферу. Ошметки монстра шлепались на землю, падая с небес, как дождь из гнилого мяса. Кислотой забрызгало улицы и здания. От монстра осталось лишь эхо рыка, которое развеялось спустя несколько секунд.

— Зачем? — с непониманием спросила я, взглянув Яну в глаза.

Он был ко мне довольно близко. Почти вплотную. Мне казалось, что сейчас он начнет лапать меня, или приставать, но это был лишь подсознательный страх. Взгляд Яна был холодным, безразличным, однако иногда он защищал меня, наводя на мысль о том, что я ему симпатична.

— Запомни раз и навсегда, что черные инфлуры — не люди. Черные инфлуры будут плясать под дудку Бесконечных. Они будут убивать, и никогда никого не пощадят. Их нельзя оставлять в живых, никогда, потому что при любом удобном моменте они вонзят тебе нож в спину. К тому же, ты знаешь, сколько людей погубила эта тварь? Думаешь, она бы остановилась?

— Я не знаю… — тихо ответила я, растерявшись. — Она убила маму с папой… Я в это не верю… Просто не верю…

На глаза навернулись слезы. Я отдалась эмоциям, заплакала, Ян крепко прижал меня к себе. Стало спокойно. Ян несколько раз поддерживал меня, я понимала, что могу доверять ему. Боль из-за гибели бабушки, боль из-за гибели мамы с папой стала настолько сильной, что я не могла себя сдерживать.

Я проплакала несколько минут, уткнувшись ему в грудь. Не знала, что это значило для него. Мне было очень стыдно, что я пользовалась поддержкой человека, симпатию которого разделить не смогу.

— Все позади, — равнодушно сказал Ян. — Ты успокоилась?

— Да, — всхлипнула я, отстранившись. — Извини, пожалуйста… Я не хотела осложнять тебе жизнь.

— Все нормально, — кивнул Ян.

Пусть тон его был равнодушен, зато глаза были полны теплоты и заботы. В этот момент мне стало ясно, что я точно что-то значила для Яна. Это меня, на самом деле, нисколько не радовало. Я любила Сашу. «Так. Я зарекаюсь пользоваться поддержкой Яна в дальнейшем, — пообещала себе я. — Не хочется рушить его надежды. Бесчеловечно это».

«Черные инфлуры — не люди» — всплыли у меня в воспоминаниях слова Яна. Бесконечные — тоже не люди. Если бы их не существовало, то с моей семьей все было бы в порядке. Именно они виноваты в том, что бабушка озверела. Возможно, были способы разрешить все мирно. Возможно, можно было обойтись без лишнего кровопролития. Но я уже сомневалась в том, заслуживают ли Бесконечные прощения после того, что случилось с моими родными.

— Ладно, — Ян отстранился от меня, сняв защитное поле.

Мы спустились на уцелевшую улицу, и Ян отключил нейтрализацию, возвращая миру цвет. Места, которые минуту назад были разрушены, восстановились на глазах. Психиатрическая лечебница вновь обрела целостный вид, а растворенная кислотой улица выглядела так, будто на ней вовсе ничего не произошло.

Необходимость идти ко мне домой отпала. Нам оставалось только добраться до гипнотизера. В гараже Яна мы сели в роскошный белый джип, а затем отправились по указанному Ниной Марковной адресу. Как только мы подъехали к многоэтажному панельному дому, я смутно вспомнила его, осознав, что действительно здесь была.

Зайдя в нужный подъезд, мы поднялись на пятый этаж, и постучали в деревянную дверь, выглядевшую весьма посредственно. Казалось, за ней жил какой-нибудь алкоголик, но никак не состоятельный гипнотизер. Мы услышали шаги. К глазку кто-то прислонился, спросив сонным мужским голосом:

— Кто?

— Открывай, — велел Ян. — Федеральная Служба Безопасности.

— Ага, сейчас… — ответил мужчина.

Я стояла прямо перед дверью. Внезапно за ней послышался щелчок затвора, затем громыхнуло несколько пистолетных выстрелов. Обшивку двери разорвало промчавшимися через нее пулями, я затаила дыхание от неожиданности.

Резкая боль прошила мне плечо. Ян кинулся на меня, отталкивая с траектории обстрела, сам поймал пулю в бедро. Он не растерялся, мигом вытолкнул пулю из раны с помощью магии, затем бегло осмотрев меня.

— Навылет прошла, — сказал он. — Не волнуйся, жить будешь.

Было не так больно, как я ожидала, но рука, спустя какое-то время, полностью занемела, отказываясь двигаться. Я прислонилась к стене, схватившись за плечо, морщилась от боли. Жжение в плече усиливалось.

Ян, не теряя и минуты, вынес дверь направленным потоком воздуха, и взял квартиру штурмом. Я не видела, что там произошло. Ян ворвался внутрь, снова загромыхали выстрелы, и со стены в подъезде оторвало краску угодившими в нее пулями. В квартире стоял громкий отборный мат. Кто-то с грохотом повалился на пол, проклиная все на свете, и крича: «Не имеете права!». Пистолет вылетел в коридор, прокатившись по кафелю, и вызвав у меня соблазн подобрать его.

— Маша! — крикнул Ян. — Входи.

Взяв пистолет, я вошла в квартиру, увидев царивший там погром. Длинноволосый мужчина сидел за столом в шикарном кабинете, и держался за лицо. На столе блестели пятна крови. Мужчина опустил ладони, продемонстрировав разбитый нос, из которого текла кровавая юшка.

— Вы ко всем так вламываетесь? — спросил мужчина.

— Да, Эммануил, — вспомнила я его имя. — Ко всем.

— Ну, тогда…

Я не дала ему закончить, с такой силой приложила рукояткой пистолета в лоб, что он чуть со стула не свалился. Вдруг меня внезапно наполнило энтузиазмом. Эммануил болезненно сморщился, вскрикнув, и это заставило меня почувствовать себя победителем.

— Гаденыш! Ты зачем стрелял?! А если бы убил?! — крикнула я. — Ты меня в плечо ранил!

— Я тебя в голову сейчас раню! — крикнул Эммануил.

Он вскочил со стула, и я бросила пистолет на пол, вздрогнув от испуга. Однако Ян быстро усадил Эммануила на место, хлестанув его в нос размашистым ударом ладони. Эммануил взвизгнул, снова схватившись за нос, застонал:

— Ну что ты все время в нос метишь! Больно же!

М-да. Досталось бы мне, если бы Ян не вмешался.

— Ты подверг ее сеансу гипноза когда-то давно. Перекрыл энергетический шлюз, — Ян склонился к Эммануилу. — Снимешь?

— Слушай, нет, — ответил Эммануил, боясь взглянуть Яну в глаза. — Я лишь помогаю Бесконечным за хорошие деньги. Ты знаешь, что со мной будет, если я начну помогать вам, а не им? На мне, знаешь ли, договорные…

Тогда Ян схватил Эммануила за волосы, и со всей силы впечатал его лицом в столешницу. Эммануил закричал, опять схватившись за нос, по его щекам ручьем потекли слезы. На секунду мне стало жалко Эммануила, но когда я вспомнила, что он чуть не убил меня, испытала удовлетворение. Поделом.

— Ты меня плохо слышишь, — сказал Ян, став тянуть Эммануила за волосы. — Если не скажешь, я просто свяжу тебя, и позволю девчонке над тобой издеваться, побрею на лысо, а потом убью. Тебе этого хочется?

— Нет! — крикнул Эммануил. — Только не волосы! Вы знаете, сколько лет я их растил?! Ладно! Ладно! Что вам надо?!

— Снимай с нее гипноз, — одобрительно кивнул Ян.

Эммануил больше не мог противиться. Пусть с неохотой, но он подготовил рабочее место к сеансу гипноза. Усадив меня в удобное кресло, Эммануил раскачал перед взглядом часы, стал озвучивать набор команд, погружая меня в сон. В этот раз я увидела видение.

Я оказалась в высушенном лесу внутреннего мира. Преодолев в лесу небольшое расстояние, на котором мне пришлось обходить ямы и пролезать через бурелом, я вновь увидела огромные ворота. Перед ними находилось три стража. Адская гончая покорно сидела, глядя на меня, гитарист безразлично стоял, скрестив руки на груди, а рядом с ним клубилось густое облако тьмы. За ними качался огромный маятник.

Стоило мне моргнуть, как я тут же оказалась перед стражами, но в этот раз они не испугали меня. В разуме было отчетливое понимание того, что они — преданные слуги, готовые отдать за меня жизнь.

— Откройте ворота, — велела я.

— Слушаюсь, госпожа, — хором ответили стражи.

Гитарист вскинул футляр, и рассек цепочку маятника точной пулеметной очередью. Когда часы устремились к нам на огромной скорости, угрожая раздавить, то облако тьмы тут же поглотило их, заставив застыть в пространстве. Напоследок адская гончая вцепилась в часы зубами, как следует разогналась, и зашвырнула их так далеко за горизонт моего подсознания, что они перестали иметь для меня значение.

Затем стражи совместными усилиями толкнули огромные ворота, открывшиеся с натужным скрипом, внутренний мир осветило невиданной силы божественным светом. Свет лился потоками из проема ворот, согревая меня, наполняя непоколебимой уверенностью в своих силах. Я чувствовала, как неведомая энергия обхватывала меня, согревала, и наполняла мощью, которой мне раньше никогда не приходилось иметь. Захотелось кричать от восторга и прыгать, радость возникла сильнейшая.

Вдруг я проснулась. На пол обрушились предметы, парившие в воздухе, и я взвизгнула от испуга. Ян с Эммануилом смотрели на меня с удивлением.

— Телекинез в чистом виде? Большая редкость, — Эммануил почесал подбородок. — Вы осторожнее с этой девчонкой. Видели ее стражей? Особенно пса с мордой в глотке…

— Нет, — Ян покачал головой.

— А я видел, — кивнул Эммануил. — У дамы не все в порядке с психикой, заверяю вас.

— Заткнись, — скривился Ян. — Тебе о ней ничего неизвестно. И кстати, ты под арестом.

— Что?! Но я же… — возмутился Эммануил.

— Ты стрелял по нам, да. Я помню, — кивнул Ян.

Вскоре я увидела в окно, как на белом «Лэнд Ровере» с мигалками подъехал наряд белых инфлуров. Они вышли из машины, поднялись, и забрали с собой Эммануила, скрутив ему руки за спиной. Мы с Яном вернулись в отдел. Ситуация в квартире сложилась весьма напряженная, да и шок после смерти родных еще не прошел, меня трусило от напряжения. В лазарете лекари быстро исцелили мою рану, затем вышли, чтобы взять какие-то документы. Мы с Яном остались наедине. Я сидела на кушетке, а он стоял, прислонившись к стене.

— Как плечо? — спросил он.

— В порядке, — кивнула я. — Спасибо, что помог.

— Ты проявила силу. Причем силу, которая связана не только с инфлунтом. То, как ты лупанула гипнотизера рукояткой по башке, меня впечатлило. Пусть он не давал сдачи, но ты уже смогла поднять на живое существо руку. Это прогресс.

— И что теперь будем делать?

— Пробуждать твою силу, — кивнул Ян.

— А она разве не пробудилась? — с недоумением спросила я.

— Нет. Ты только открыла шлюз. Теперь тебе надо воспользоваться энергией, которую он дает.

— Как мы это сделаем?

— Так же, как и в прошлый раз. Только немного по-другому. Обычные побои с деревянными мечами уже не пройдут. Твое подсознание не верит в идею, что тренировки представляют угрозу. Тебе нужен реальный противник.

От фразы «реальный противник» я струхнула. Все же, мне еще было немного страшно подвергать себя опасности, но нельзя было идти у испуга на поводу. Нужно было развиваться.

— Что у вас тут происходит? — в лазарет заглянула Анжела. — Трахаетесь?

— Нет, — Ян покачал головой. — Повезем Машу в подвал. Бить ее там будут.

— О, я бы на это посмотрела, — улыбнулась Анжела.

— Собирайся, — Ян отстранился от стены. — Ты в любом случае едешь с нами. Можешь пригодиться.

— Да я только за.

Вот им было весело, но мне что-то не очень. Связка фраз «Реальный противник» и «Бить ее там будут» породила во мне тревогу. Мы телепортировались к джипу Яна, а затем доехали до БЦ «Атлантик Сити», который я видела в парке трехсотлетия. Я взглянула на стеклянный фасад здания, обнаружила край крыши, что было не так уж и просто. «Атлантик Сити» был красивым и довольно крупным строением. Почему Ян решил устроить мне тест-драйв именно здесь, а не в каком-то другом месте? Здесь же было полно работников. А если увидит кто?

Мы спустились по лестнице в подвал, и Ян открыл железную дверь.

Подвал был довольно просторным, но это не являлось утешением. Воздух был насквозь пропитан холодной влагой, меня знобило. Я задрожала, сама не понимая, от чего. Если до этого момента я чувствовала себя немного уверенно, то теперь вся уверенность сошла на нет. Страх терзал душу, а холод сжимал кожу, что оказывало на психику сильное давление.

Сколько не говори себе, что ты классный боец, если опыта в драках нет, то перед лицом боя будешь трястись от страха.

В ладони Яна вспыхнул яркий огонек, Ян плавным движением отправил его под потолок, создав импровизированную лампу. Яркий свет залил грязные заброшенные стены, немного прогрел застоявшийся старый воздух. Подвал был почти пуст. Лишь в центре стоял высокий платяной шкаф, к которому привалилась бейсбольная бита.

Ни от света, ни от тепла мне легче не стало, я с непониманием глядела то на Яна, то на Анжелу. Анжела, как всегда, смотрела на меня со скепсисом и снисхождением, что начинало раздражать меня, но я ничего об этом не говорила.

Ян закатил рукава.

— Ну что, готова? — он сосредоточил внимание на шкафе.

— К чему именно? — спросила я.

— Как, к чему? К драке, — Анжела ухмыльнулась, будто понимая, какой эффект эти слова должны были произвести на меня.

От одного слова «драка» у меня подкосились колени. Мозг тут же стал пускать в ход всякие отговорки. Как я могла драться, совершенно не имея никаких умений для ведения боя? Чистейшее безумие! Меня же убьют! Изобьют! Искалечат!

А мои компаньоны? Меня очень обидел их поступок. Сначала спасли, все рассказали, попытались научить, а теперь хотели пустить на убой, как недоразвитого бычка. Но, судя по взгляду Яна, заявление Анжелы было серьезным. Я до последнего думала, что насчет реального противника Ян пошутил.

— Значит, готова, — Вены на руках Яна вдруг засветились, и стали напоминать подкожные ртутные лампы.

— Не готова! К драке какой?! С чем?! Я не хочу! — возмутилась я, стиснув кулаки. — Я же не умею драться!

— Научишься, — кивнула Анжела. — Или подохнешь. Если научишься — хорошо, если не научишься — что же… Найдем кого-то более толкового.

— А я думаю, что у нее получится, — Ян вытянул руки вперед, и воздух вокруг шкафа стал едва заметно подрагивать.

Я толком не видела дрожи у шкафа, но чувствовала низкочастотные вибрации воздуха, волнами ходившего по щекам. Меня вогнало в ступор, дыхание перехватило, а по спине будто скользнул морозный угорь. Сказанное Анжелой превратило страх в тихий ужас. Мне совсем не хотелось умирать, совсем не хотелось.

— Не надо, — попросила я дрожащим голосом, и с надеждой посмотрев на Яна. — Не надо. Я же проиграю.

Я рефлекторно зашагала к выходу, но дверь передо мной захлопнулась. В спину ударил легкий поток воздуха, шевельнувший волосы, я онемела. Дернула пару раз за ручку двери — дверь и на сантиметр не сдвинулась.

— Откройте! Выпустите меня! — я испуганно дергала дверь за ручку.

— Не-а, — это Анжела. — Спасение через драку. Хочешь жить — бейся.

— Я думала, вы тут ритуал какой-то сделаете, а вы меня убить хотите! — крикнула я.

— Обычными способами ты к инфлунту не подключаешься!

Глубоко вдохнув, я поняла, что все время бегать от конфликтов не получится, иначе меня всю жизнь будут пинать, как пинали в школе. Если я смогла ударить Эммаунила пистолетной рукояткой, то наверняка смогу и дать сдачи тому, кто на меня нападет.

— Ладно, — сдавленно выговорила я, повернувшись к шкафу. — Я попробую.

На дно шкафа грохнулось что-то тяжелое, и шкаф с треском накренился, что моментально поубавило во мне уверенности в себе. Мои попытки вообразить то, что там находилось, не могли привести к какому-то хоть немного разумному выводу. Хотя о каких разумных выводах могла идти речь, если я из нормального мира попала в сумасшедший дом.

Двери шкафа выбили изнутри, они сорвались с петель, рухнув на пол. Из темноты шкафа шагнул Виктор, стряхнув с костюма пылинки, поправив длинные волосы. У меня душа свалилась в пятки. Ни рукой, ни ногой пошевелить не удавалось, меня охватил самый настоящий паралич.

— В-вы ч-что? — заикнулась я. — С н-ним, меня? Да я же, да он же!

— Заткнись, — скривилась Анжела. — Достала ныть. Слышь, — она обратилась к Виктору.

— Вы заплатите за свой поступок, — хмуро произнес Виктор. — Черные найдут вас, и накажут.

— Ага. Уже тысячи лет наказывают, а все не могут наказать до конца, — с иронией ответила Анжела.

— Не льсти себе, — ухмыльнулся Виктор.

— Короче, мне плевать, что ты там бормочешь, — отмахнулась Анжела. — У тебя сейчас вариантов немного. Первый — ты дохнешь, попытавшись сбежать. Второй — ты дохнешь от рук этой… — Анжела указала на меня, пытаясь подобрать слово, — девки. Третий — ты убиваешь девку, и мы даруем тебе свободу.

— Вы серьезно?! — возмутилась я, расширив глаза от испуга. — Да вы больные! Вы что, позволите меня убить?!

— Всего то? — Виктор удивленно вскинул брови. — Да как два пальца.

— Вперед, — улыбнулась Анжела.

Не успела я дернуться, как Виктор тут же сшиб меня броском водяного сгустка, я грохнулась на лопатки. Воздух выбило из легких, я болезненно вскрикнула. Волосы моментально потяжелели от влаги, смешавшись с грязью.

Сердце стало биться как гидравлический пресс, с большим ускорением перегоняя по жилам стынущую от страха кровь. Первой инстинктивной реакцией было бегство. Я перевернулась на живот, попыталась вскочить, но тут же поскользнулась, ударившись коленями и рухнув на четвереньки.

Испуганно поползла к выходу. Пальцы погружались в грязь, она влажно их обхватывала, отвратительно хлюпая. От страха я была вне себя, не могла рассуждать грамотно и тактически. Мне хотелось скрыться, закрыться в бункере, и больше никогда не выходить. «Пусть они все идут на хрен со своими инфлунтами, пространствами Морфи, и со своими Бесконечными! Я просто хочу жить! Жить!» — пронеслась в моей голове бесконтрольная мысль, и вдруг ей в ответ пришла другая: «А как же Саша?» — и я застыла на месте.

— Вы серьезно? — судя по тону, Виктор даже немного разочаровался. Он приближался ко мне шаг за шагом. — Она мне не соперник. Это избиение, а не драка.

— Ты недоволен? — Анжела изогнула бровь. — Могу ее заменить.

Виктор лишь улыбнулся, не став отвечать. Уж он-то прекрасно понимал, что слабого мага воды, вроде него, бестия Анжела разорвет в клочья. Виктор, вытягивая из воздуха влагу, создал три водяных сгустка, а затем поочередно бросил их в меня. Первый сгусток впечатался мне в ребра, и я грохнулась на бок. Грязь брызнула в лицо.

Ударами водяных сгустков меня протащило по полу до самой стены. Я кричала от боли и страха. Живот и ребра дико заболели. Я видела Виктора, смотревшего на меня с презрением. Холод охватил тело, я дрожала, прерывисто дыша. Одежда насквозь пропиталась ледяной водой, и мне хотелось сорвать ее с себя, чтобы не мерзнуть.

И хотелось, похоже, не мне одной.

Виктор посмотрел на меня таким голодным взглядом, что мне сердце защемило. Он улыбнулся, обратив взгляд к Анжеле, и она, к моему удивлению, одобрительно кивнула.

— Делай с ней что хочешь, — Анжела пожала плечами. — Мы не вмешаемся, пока кто-то из вас не сдохнет.

Эти слова я восприняла чуть ли не с остановкой сердца. Виктор шагал ко мне, расстегивая ширинку, и от опутавшего душу ужаса я приоткрыла рот. Я села, вжавшись спиной в стену, глядела на Виктора. Желание бежать было, желание драться тоже, но двинуться не удавалось.

— Сначала куда? В попку? За щечку? — ухмыльнулся Виктор. — Как ты любишь, малышка?

— Н-нет, — тихо сказала я дрожащим голосом. — Не смей!

Меня бросило в такую дрожь, которой еще никогда не было. Ночные кошмары обретали плоть. Паника и первобытный ужас завладели рассудком, но толку от них никакого не было. «Сашенька», — подумала я, искренне надеясь, что он придет и поможет.

Ян лишь безразлично глядел внутрь себя, даже не планируя меня спасать, и тут я поняла, что мне конец. Из воздушной влаги сформировалось два водяных хлыста, обхвативших мне бедра, резко раздвинувших ноги. Еще больший ужас я испытала тогда, когда осознала, что меня возбуждали мысли о предстоящем изнасиловании. Лишь сознательно я понимала это, как изнасилование, но для моего подсознание это был лишь попыткой размножения. Мне не хотелось, но мое тело реагировало совсем не так, как я ожидала.

— Помогите мне, — выдавила я из себя. — Помогите… Ян…

Ян щелкнул пальцами, погрузив окружающее пространство в нейтрализацию, и мир посерел.

Новые хлысты схватили меня за руки, и меня подняло на высоту, удобную Виктору.

— Не смей, — сдавленно попросила я. — Не смей! Отвали! — перешла я на крик, изо всех сил изгибаясь, и пытаясь вырваться, но физические возможности моего тела были ничтожно низки.

В душе вспыхнула искорка злости. Виктор собирался взять меня, как попавшуюся на трассе проститутку, а потом убить, расфасовав по мешочкам, и выкинув в какую-нибудь канализацию. Страху быть изнасилованной приходилось делить душу с зачатками злости.

Виктор приблизился ко мне, лизнул щеку, затем ласково проведя пальцем у меня между ног. Саша предупреждал меня, пытался уберечь, спасти от этих проклятых Бесконечных, и от ситуации, в которой я сейчас была. Он видел этих монстров, а я бросила его, оставив одного среди кошмара. Да, он сильный, сам мог справиться, но мне все равно было стыдно.

Я должна была найти его, и образумить. Должна была спасти. Это был тот минимум, которым я могла отблагодарить его за все то, что он для меня сделал. Нужно было выжить, и выжить любой ценой. Белые инфлуры просто забьют болт и на Сашу, и на то, что его ждет. «Нет, — подумала я, распаляя в себе злобу. — Я сама его найду, и сама смогу справиться со своими чертовыми проблемами!». Страх перед изнасилованием смешался с разбушевавшейся злостью, я закричала так громко, что у Виктора волосы на голове встали дыбом.

От меня разнеслась силовая волна, колыхнувшая воздух, Анжела с Яном удовлетворенно переглянулись. Меня наполнила неведомая мощь, ставшая жечь тело изнутри, распиравшая каждую клеточку тела. Я с легкостью разорвала хлысты, рухнув на одно колено, чувствуя, как злость превращалась в гнев. В груди словно разгорелся пожар.

— Ты это чувствуешь? — обеспокоенно спросил Ян.

— Да, — сказал Анжела, и ее ладонь вспыхнула пламенем.

Виктор отошел на пару шагов, теперь настала его очередь быть парализованным от страха. Его поразило то, как быстро мне удалось пересилить его магию одним лишь физическим усилием. Я без затей пнула его с такой силой, что его отшвырнуло, он с воплем врубился в стену. На стене осталась глубокая вмятина, покрывшаяся сеткой трещин, Виктор повалился на пол.

— Неплохо, — кивнула Анжела.

— Однозначно, — согласился Ян.

Виктор встал, и, качнувшись, бросился на меня, швыряясь сгустками воды. Они разбивались о невидимое поле, защищавшее меня, и я вытянула руку с раскрытой ладонью. Виктора обхватило невидимой силой. Он резко остановился в центре подвала, застыл в пространстве безвольной марионеткой.

— Чего? — Анжела удивленно вскинула брови, не веря своим глазам. — Это как?

— Вот так, — ответил Ян, сам едва скрывая удивление.

Я махнула рукой, и Виктор шлепнулся лицом в сырую грязь. Он стал постанывать, захлебываясь, и я решила проучить его. Жалости у меня к нему не было никакой. Меня поглощала жажда зла. Я хотела увидеть боль Виктора, услышать, как он кричит. Мне хотелось пустить ему кровь, умыться ею, как это делали воины древности, побеждая врагов.

— Сдохни, — проговорила я искаженным демоническим голосом, и безумно улыбнулась. — Сдохни… — подошла к шкафу, взяла биту. — Сдохни!

Наполнив руки невероятной силой, передав их в биту, я обрушила ее на Виктора. Удар оказался такой разрушительный, что Виктор лопнул как шарик, наполненный кровью. Раздался мощный шлепок, уши моментально заложило. Ударная волна сотрясла фундамент здания, пол покрылся трещинами.

Ян с расширенными от удивления глазами наблюдал, как ударная волна сдирает серость с пространства, вредя и обычному миру тоже.

— Плохо дело, — сказал Ян, прикрыв себя и Анжелу защитным полем.

Подземный толчок ударил «Атлантик Сити», и расшиб стеклянный фасад бизнес центра вдребезги. На солнце заблестели сотни тысяч осколков, стеклянным дождем посыпавшихся с каркаса прямо на головы ничего не успевших понять людей. Люди испуганно разбегались в разные стороны, и ливень из стекла покрыл все наземное пространство, окружавшее здание. Машины, припаркованные поблизости, подпрыгнули, и взвыли сигнализации. Нейтрализация Яна не помогла погасить мою мощь. Гулявшие в парке посетители тревожно смотрела на «Атлантик Сити», стопами ощутив вибрацию. Кто-то сразу бросился к бизнес центру, кто-то безразлично пошел дальше, а кто-то перебрасывался фразами: «Что случилось?», «Теракт, что ли?»

Меня переполняла мощь, создавшая впечатление собственной неуязвимости. Я взглянула на Анжелу, она едва переносила мой взгляд, кое-как его выдерживая. Сделала шаг к Яну с Анжелой, Ян тут же попытался остановить меня потоком воздуха, но это не могло меня сдержать. Я, даже не применяя магии, голой физической силой с легкостью разбивала сопротивление, близилась к ним шаг за шагом. Анжела решительно нахмурилась. В ее ладони вспыхнул огненный шар, ставший черпать из пространства кислород, увеличиваться в размерах.

Анжеле было страшно, она выглядела уверенно, но я слышала ее учащенное, прерывистое дыхание, как у загнанной жертвы. Видя меня, охваченную невероятным потоком инфлунта, она испытывала животный ужас. Ей хотелось, как трусливому зайцу, вырыть для себя норку и укрыться в ней. Руки ее заметно дрожали, а сердце колотилось без устали (даже мне было слышно), перекачивая наполненную адреналином кровь. Я чувствовала себя хищником.

— Что, — ухмыльнулась я, все еще чувствуя злость. — Страшно тебе, да? Ты меня бесишь, — сказала я Анжеле, крепче стиснув биту.

— И что ты… — начала Анжела, с трудом скрывая дрожь в голосе, но не успела закончить.

Ян зажал ей рот, и сказал негромко, не отрывая от меня взгляда:

— Заткнись.

— Мне на ваши разборки по барабану, ясно? — сказал я первое, что пришло на ум. — Черные инфлуры, белые инфлуры… Мне просто хочется вернуть любимого человека, и избавиться от монстров, делающих дойных коров из моей семьи.

Анжела стиснула зубы, найдя что-то противоречивое в моих словах, но ничего не сказала. Не рискнула, и правильно сделала, потому что меня очень легко было окончательно вывести из себя. Поступки свои я контролировала с трудом, лишь когда сила покинула мое тело, пришло полное осознание содеянных дел.

Я была покрыта грязью, покрыта кровью Виктора, и, уронив окровавленную биту, рухнула на колени. Ненависть отступила, злоба рассеялась, душу вновь заполнил испуг с растерянностью. Мышцы болели от перенапряжения, а в пальцах неприятно тянуло, как после длительного похода с тяжелым грузом. Мне даже не удавалось сжать кулаки. Дыхание перехватило, глазом моргнуть не получалось, я испытывала сильнейший шок.

— Я не хотела, — с ужасом проговорила я, подняв на Яна с Анжелой испуганные глаза. — Не хотела убивать!

— Все нормально, — Ян осторожно помог мне подняться. — Ты просто защищалась, все хорошо.

Мне было нечего сказать. Я до сих пор видела перед глазами момент, где размазывала Виктора бейсбольной битой, и мне стало дурно.

Мы вышли из подвала, побрели по парковке к джипу, слыша хруст стекол под ногами. У бизнес центра стояло несколько машин скорой помощи, в которые фельдшеры загружали пострадавших. Металлический каркас «Атлантик Сити» оскалился сотнями тысяч обломков, торчавших из оконных рам. Ян с тревогой оглядывал здание, когда мы залезали в джип.

Вдруг я заметила на краю крыши людей в черных похоронных костюмах. Оглядевшись, я увидела, что люди в похоронной одежде были всюду. Они стояли на крышах, были в проемах окон, и пристально наблюдали за нами. Откуда-то у меня появилась уверенность, что они хотели напасть, но по каким-то причинам не позволяли себе так поступить.

— Черные, — пояснил Ян. — Надо валить.

Мы вернулись в отдел, где нас сразу встретил недовольный Леонид Викторович, и провел в кабинет. Мы сидели, Леонид Викторович поочередно смотрел на нас, размышляя, кого бы придушить в первую очередь.