Наблюдатели мрака

Глава 2

Мне больно резануло глаза светом потолочной лампы, и я очнулась, чувствуя себя на удивление бодро. Искренне надеялась, что никого не увижу, но стоило мне распахнуть веки, как я тут же столкнулась взглядом с чудовищной Ириной Александровной. Родственники окружали меня как стая голодных зомби, собравшихся разорвать меня части. Я оживленно вообразила, как от меня откусывали куски мяса, какую жуткую боль я при этом испытывала. Вид родственников вместе с такой фантазией вызвал у меня леденящий ужас, заставивший закричать.

— Так! Маша! А ну хватит! — сказал Ирина Александровна, потянувшись ко мне.

— Нет! Не трогай меня! — прикрикнула я на нее, и она застыла.

— Ясно, — кивнула Ирина Александровна. — Давай-ка ты придешь в себя, и мы поговорим, хорошо?

— Хорошо, — я оживленно закивала, отстукивая зубами барабанную дробь.

Родственники, поглядывая на меня, вышли из комнаты. Как только они оказались снаружи, я метнулась к двери, захлопнула ее, а затем крепко закрыла на засов.

Напряженно сидя на диване, я глядела на дверь, слышал за ней разговоры родственников. Уже было непонятно, кто есть кто, потому что голоса их изменились до неузнаваемости. Меня терзало испугом привлечь к себе внимание, от чего я даже дышать старалась втрое тише. Что за твари были за их спинами? Что стало с моей семьей?

Мне определенно нужно было что-то делать. Подобное происходило только с моей семьей, или случилось еще с кем-то? Может, у меня просто были галлюцинации? Возможно, но изменения в родственниках были настолько яркими, будто вросли в действительность. У меня не было опыта в приеме наркотиков, но и ежу понятно, что галлюцинации физически не могли выглядеть настолько ярко.

Или могли?

Нужно связаться с Сашей. Нужно вернуть его. Господи! Какая же я дура! Ну почему я сразу его не послушала? Он ведь пытался предупредить меня, пытался помочь мне, а я так сильно его обидела! И еще эти твари за дверью… Сколько их? Сколько людей они поразили? Меня и раньше волновали проблемы человечества, но теперь, по сравнению с этой, они казались какими-то надуманными и иллюзорными. У меня возникло ощущение, что нечто могущественное управляло фокусом внимания людей, отвлекая их от самого главного, находившегося рядом с ними.

Торопливо достав телефон из кармана, я нашла в списке контактов Сашу, затем нажав на кнопку вызова. Разочаровалась я сразу же, аппарат вызываемого абонента был выключен, или находился вне зоны действия сети.

Вышла в интернет, чтобы связаться с Сашей через социальные сети, но и тут меня ждала неприятность. Все страницы Саши были удалены. Попытка связи через электронную почту так же ни к чему не привела.

Мной завладевало отчаяние.

Родственники стихли, уйдя от двери, но из квартиры точно никто не выходил. Надо было как-то выбираться. Может, притвориться, что они нормальные, поговорить, и выбраться тайком? Я вообразила, как веду с ними диалог, и меня передернуло. Нет уж. Мне неизвестно, что за твари у них на спинах, кем родственники стали, и какие у них были намерения.

Надо было позвать на помощь. Может, обратиться в полицию? Я набрала цифры «102» на телефоне, и занесла палец над кнопкой вызова, но вдруг осознала, что это опасная затея. Вдруг полицейские такие же? Да и что я могла им сказать? «Здрасьте, у меня полная хата чудовищ»? Засмеют.

Точно!

Я перевернула мусорный бак, и оттуда выкатился десяток скомканных листов, на одном из которых находился искомый номер. Я принялась торопливо их разворачивать, изучая содержимое, и лишь на девятом листочке нашла то, что нужно. Дрожавшими пальцами набрала номер, и прислонила телефон к уху, затаив дыхание.

Спустя короткое время, к счастью, трубку подняли.

— Ян? — спросила я взволнованным голосом.

Ответили не сразу. Я совсем забыла поздороваться, и из головы напрочь вылетели речевые модули общения с людьми.

— Да, — ответил мужской голос. — Это кто?

— Ян! Это Маша! — честно сказать, не думала, что буду ему так рада. — Со мной происходит что-то странное! Мне очень страшно! Я хочу найти Сашу! Вы знаете, где он?! Куда он пропал? Мне срочно надо найти его! Понимаете, он ушел, удалил номер, и страницы в социальных сетях… Я совсем… Он знаете, какой ласковый и заботливый был? А я так с ним обошлась…

Я стала нести околесицу, от волнения выдавая тонны ненужной, и не относящейся к делу информации. Мне хотелось и поделиться произошедшим, и просто найти помощь.

— Успокойся, — велел Ян спокойным тоном. — Я тебя понял. Ты же его бросила. Зачем он тебе? Вещи какие-то передать хочешь?

— Вы знаете, где он? Нет… Мне просто надо… — вот тут я не знала, что ответить. Он ведь мог сдать меня в психушку, но с другой стороны, доверять больше было некому. Ян был единственным человеком, связанным с Сашей. У него был нормальный голос. Не такой, как у родственников. — Я видела чудовищ, — призналась я, тут же испытав стыд.

— Каких чудовищ? — Ян отреагировал на удивление хладнокровно.

— Они похожи на сколопендр…

Ян выдержал короткую паузу, а затем сказал:

— Жду тебя около торгового центра «Июнь», который на станции метро «Ладожская» в Ладожском районе. Знаешь, где это?

— Да, — быстро ответила я, увидев перед мысленным взором смутные очертания «Июня». — Знаю! Бывала там пару раз! Так вы знаете, где Саша?

— Об этом не по телефону. Все при личной встрече. Убедись, что за тобой никто не увязался, и поторопись. Тебе нужно выходить сейчас же. Если ты увидела жнецов, то в тебе стал раскрепощаться энергетический шлюз, из-за которого ты неизбежно начнешь излучать повышенные нормы энергии Морфи. Это приведет к флуктуациям на общем энергетическом фоне, и черные инфлуры тебя найдут. Тебе надо торопиться. Ты поняла меня?

— Какой шлюз? — ошарашенно спросила я, услышав незнакомые термины, показавшиеся мне бредовыми. — Какая энергия Морфи? Кто такие инфлуры?

— Ты увидела тварь, которая сосет энергетические соки из людей, и сама чуть не стала ее жертвой. Но она отпала, и подохла сама. Так?

— Так, — кивнула я, вспомнив монстра в ванной. От этого воспоминания мороз прошелся по коже.

— Тогда заткнись, — грубо сказал Ян. — И слушай меня внимательно. Я, теперь, для тебя царь и бог. Единственная, так сказать, надежда. Если будешь слушаться — проживешь еще неопределенный срок, но если начнешь выделываться, то сдохнешь в течение нескольких часов, или, что еще хуже, станешь черным инфлуром.

— Поняла, — ответила я, и сбросила звонок.

Устремила взгляд к двери. Слух от волнения обострился, я слышала голоса родственников. Легко было сказать — доберись до «Июня». Сложно сделать.

Стиснув кулаки, я решительно шагнула к двери.

На детей, игравшихся в центре игровой комнаты, падал солнечный свет. Воздух полнился детскими голосами, а так же запахом манной каши, который еще не выветрился после недавнего завтрака.

Дети играли группами, стремились к общению со сверстниками, только Маша, еще совсем маленькая, сидела в уголке, с полнейшим непониманием глядя на ровесников. Зачем они друг к другу тянулись? Почему играли вместе? В чем смысл?

Рядом с Машей стояли Ирина Александровна и воспитательница, которую Маша про себя называла Угрюмой. Впрочем, это немудрено, потому что взгляд у Угрюмой всегда был злым и недовольным.

— Машенька, а ты не хочешь поиграть с другими детками? — спросила Ирина Александровка, вопросительно взглянув на Машу.

В ответ Маша надула щеки, и покачала головой. Вот чего-чего, а играть с другими ей точно не хотелось, потому что она решительно не понимала, зачем это нужно. Она и в одиночку себя совсем неплохо чувствовала.

— Вот видите, — Угрюмая сокрушенно вздохнула. — Ее никак не уговорить. Она даже обсуждать это не хочет. Хотя после крещения, обычно, дети становятся послушными.

— Машенька, а может, ты передумаешь? Смотри, как деткам весело, — Ирина Александровна указала на задорно смеющихся играющих малышей.

— Не хочу играть, — буркнула Маша, скрестив руки на груди. — Хочу сидеть тут.

— Вот видите? — воспитательница сделала руки в боки. — С ней всегда так. А если и получиться уговорить, то она постоянно конфликтует с другими детьми.

— Каким образом? — Ирина Александровна вскинула брови.

— Отказывается подчиняться правилам группы, никого не слушает… Сначала мы думали, что это пройдет, но не прошло до сих пор.

— Это уже другой коленкор, — Ирина Александровна задумчиво посмотрела на Машу. — И что думает насчет этого психолог?

— Говорит, низкий уровень социализации, тяга к насилию… — Угрюмая выдержала небольшую паузу, думая, говорить или не говорить. — Она любит драться. Если Маша подвергается нападкам в группе, то спокойно может атаковать любого, кто стремится на нее влиять. Маша не любит и боится социального взаимодействия.

— Мы ее так не воспитывали, — Ирина Александровна покачала головой, испугавшись за судьбу дочери. — Она у нас воспитанная девочка. Да, Машенька?

Маша несколько раз кивнула, решив, что стоит согласиться с тем, что мама сказала.

— Практика показывает обратное, — пожала плечами Угрюмая. — Если так продолжится, у вашей дочери в будущем будут проблемы. Вы же знаете, что общество не любит отклонений от нормы.

— Знаю, — кивнула Ирина Александровна. — И что тогда делать?

— Есть один способ… Но он вам может не понравиться.

— Если это ради ее блага, то я подумаю над ним. Так что это за способ? — Ирина Александровна вопросительно взглянула на Угрюмую.

Я сидела в комнате, листая эзотерическую книгу Ошо, на страницы которой падал свет лампы дневного освещения. В обед Саша ушел на встречу, оставив ноутбук открытым на столе. На экране были схемы каких-то помещений, заставленных многочисленными стульями, стоявшими перед доской. На одной из схем я даже увидела что-то на подобии огромного стадиона.

Стена перед столом была частично заклеена листочками самоклеящейся бумаги, на которой Саша записывал многочисленные номера телефонов. Звонил он довольно много, назначал кучу встреч, и постоянно ездил на них, этим только нервируя моих родственников.

В комнату постучалась Нина Марковна, я пригласила ее войти, улыбнувшись. Она подсела ко мне на диван, с интересом взглянув на Сашин ноутбук, а затем спросила:

— Как у Саши с работой?

В груди защемило от неприязни. Меня, откровенно говоря, уже начинал раздражать этот вопрос. «Сколько можно спрашивать?» — с раздражением подумала я.

— Бабушка, ты уже спрашивала, — сдержанно ответила я. — Саша сейчас не работает. Он накопил денег на повседневные расходы, и целиком отдался проекту.

— Я вот этого не понимаю, — пожала плечами Нина Марковна. — Все люди нормальные работают на работах, чтобы семьи содержать, а твой Саша вообще ни в какие рамки не залезает. Бездельничает, сидит целыми днями дома, копейки не приносит, — заявила она с укором.

— Я же сказала, что у него есть деньги. Просто ему нужно время на проект, и потому он не работает, — я закрыла Сашин ноутбук.

— А что этот проект ему приносит? Что он ему дает? Он уже целый год над ним работает, и что?

— Все не так просто, — попыталась я объяснить, но Нина Марковна продолжила настаивать на своем.

— Все просто, — перебила Нина Марковна. — Дурью твой Саша мается. Надо идти работать на завод. Работа это и стабильно, и престижно, и денежно…

— Хватит, — нахмурилась я. — Деньги у него есть. Что от него еще нужно?

— Он ненадежный. Он мечтатель, — назидательно сказала Нина Марковна. — С таким невозможно создать семью. Тебе деток захочется, а у него денег нет. Свадьбу сыграть захочется, а у него тоже денег нет. Откуда они их возьмет? А если на праздники надо подарки купить? На них он рассчитывал?

— Нет… — тихо ответила я.

Именно в этот момент во мне стали прорастать семена сомнения, которые родственники так усиленно сеяли в душу. Может, бабушка была права? Может, Саша зря тратил время? И действительно… А если праздники? Откуда он возьмет деньги на подарки?

— Даже взять Сашин компьютер, — Нина Марковна указала на ноутбук. — Вместо того чтобы купить родственникам подарки, он взял себе его. Ну, разве не безобразие?

— У него просто не было денег, а ноутбук нужен для работы. Будь у него свободные финансы, он бы купил подарки…

— Вот! Если бы они были, — сказала Нина Марковна, потрусив пальцем. — Они были бы, если бы он работал, а не дуристикой занимался.

— Но он не лодырь! — внезапно я разозлилась. — Ты говоришь так, будто бы он сидит на диване и пьет пиво! Но нет! Он много старается, и много делает! Он доведет проект до ума, вот увидишь, и тогда у него появятся деньги!

— Ничего у него не появится. Для этого связи нужны, — с тоном знатока сказала Нина Марковна. — И деньги. А откуда он их возьмет, если не работает?

— Бабушка! — сорвалась я на крик. — Хватит! Деньги можно не только на работе доставать!

— Ничего у него не получится, — хмуро сказала Нина Марковна. — Еще вспомнишь мои слова. А пока мой тебе наказ — ищи себе нормального молодого человека.

— Я разберусь, что мне делать, — прошипела я, с трудом сдерживая эмоции, и положив эзотерическую книжку на книжную полку.

— А эти его книги, — не унималась Нина Марковна, взглянув на полку с книгами эзотерической тематики. Разнообразные корешки с именами знаменитых писателей-эзотериков аккуратно стояли один за другим. — Это же просто глупо. Он ничего из себя не представляет, а делает вид, будто познал все тайны мира. Хотя у самого ни квартиры, ни машины…

— Это не главное! — криком перебила я, не сдержавшись, и ударив кулаком в стену. — Хватит! Пожалуйста! Хватит меня бесить!

— Вспомнишь еще мои слова! — повторила Нина Марковна.

Она вышла из комнаты, и хлопнула дверью

Я собралась выйти, но вдруг остановилась, обратив внимание на то, что совершенно не испытала боли, когда сжала кулак. Мне стало любопытно, чем такая бесчувственность раны могла быть вызвана, и я разбинтовала ладонь. К моему удивлению, раны совсем не осталось. Более того, даже шрам отсутствовал. Мне стало радостно и страшно одновременно. Откуда такая быстрая регенерация?

«Ладно. Думаю, Ян сможет объяснить мне, в чем дело» — подумала я, снова сосредоточившись на двери. Ох, как же мне не хотелось выходить в прихожую, но другого выбора просто не было. Меня напугали слова Яна о том, что я могла умереть, или превратиться в черного инфлура.

Сделав несколько глубоких вдохов, я вышла в прихожую, тут же наткнувшись на Константина Владимировича. Без нижней челюсти, с забрызганной зелеными пятнами одеждой, он выглядел в высшей степени пугающе.

— Привет, пап, — улыбнулась я, нервно глядя на него.

— Хо хухыух? — спросил он, брызнув жижей из горла.

— У меня просто стресс, — ответила я, предположив, что он спросил «Что случилось?»

Я неотрывно глядела на мерзко свисавший язык отца, меня едва не выворачивало наизнанку. Внутри меня словно распрямилась пружина, мне даже глазом моргнуть не удавалось.

Папа обнял меня, случайно влажно мазнув мне по щеке свисавшим языком, от чего по спине пробежались мурашки. Я сразу напряглась, судорожно вдохнув, обняла папу. Нельзя было выдавать волнения. Иначе меня никуда не отпустят. Ужасная жижа из горла папы капала мне на трапецию, и стекала по коже, капельками скользя по спине до самого копчика. У меня невольно свело ягодицы.

Кончиками пальцев я чувствовала жесткий панцирь жнеца, который выкачивал из отца энергию. Мне сделалось настолько отвратительно, что на глаза навернулась слеза. Я очень любила маму с папой, но подсознательный страх перед неизведанным и разложившимся заставлял бояться до смерти. Это кошмар. Кошмар наяву. Самый худший из тех, который я видела. Мамочка, папочка… Что с вами стало? Кто подверг вас такому жуткому испытанию, и кто сделал из вас чудовищ?

— Мне просто надо подышать свежим воздухом, — сказала я, не в силах моргнуть от напряжения. — Не говори пока никому, что я вышла, ладно? Мне просто надо… — я осторожно сглотнула, — Подышать.

— Хрхрхр, — прохрипел папа, что мозг распознал как «Хорошо».

Я резво накинула пальто, достала с верхней полки изящную шляпку, и пулей выскочила из квартиры, закрыв за собой дверь. Трясущимися руками воткнула нужный ключ из связки в замок, и до щелчка провернула.

Спускалась вниз, шагая по ступенькам, и из глаз катились слезы. Внутри бушевал настоящий ураган эмоций. Мне было безумно страшно. Спустя несколько этажей я услышала, как щелкнул замок на двери моей квартиры, как кто-то вышел в коридор. Меня охватил ужас, я рванула вниз по лестнице, от страха перескакивая по три ступеньки сразу.

Добралась до выхода из подъезда, выскочила на улицу Декабристов, оказавшись в центре слабого потока людей.

— Зе-нит чем-пи-он! — кричала толпа фанатов, ритмично хлопая в ладони в такт словами. — Зе-нит чем-пи-он!

К фанатам присосались жнецы. Выглядели фанаты не менее отвратительно, чем мои родственники. Я просто застыла. Один из фанатов крикнул мне:

— А ты пойдешь на чемпионат по футболу?!

— Я? О да, — активно закивала я. — Конечно! Ух! Зенит чемпион!

Изрыгающие перегар мерзкие фанаты издали одобрительный возглас, означавший, что я им понравилось. Мне это радости никакой не доставило. Они внезапно подхватили меня, и понесли по улице, выкрикивая: «Оле! Оле-оле-оле!». Я чувствовала, как по моей коже что-то ползло. Паразиты со сгнивших тел фанатов перескакивали на меня, и я видела, как черви, и какие-то жуки с пауками, неслись по моей одежде, направляясь к оголенным участкам кожи.

— Отвалите! Отвалите-е-е! — закричала я с такой громкостью, и забрыкалась так сильно, что фанаты невольно обронили меня. — Идите к черту! К черту!

Вскочила, и, на ходу стряхивая с себя насекомых, рванула к Мариинскому театру. Передо мной мелькали разложившиеся люди со жнецами на спинах, и я нередко сбивалась с курса от страха, валя прохожих с ног.

— Ненормальная что ли! — кричали мне в спину. — Смотри куда прешь! Соска!

Что случилось с людьми? Жнецы были всюду, люди-полутрупы бродили везде, куда ни глянь.

Когда я, наконец-то, добралась до моста перед Мариинским театром, шляпку сорвало с головы порывом ветра. Ее понесло по тротуару вдоль водоканала, я рефлекторно бросилась за потерянной вещью, боясь ее потерять. Шляпку уносило все дальше и дальше, а ветер предательски усиливался, увеличивая разделявшую нас дистанцию. Мой взгляд был сосредоточен на шляпке, я настолько увлеклась погоней, что чуть не снесла с ног сотрудника полиции, но он успел схватить меня, предотвратить падение. Он растянул красивые пухлые губы в улыбке, и я на вид дала ему лет двадцать. За его спиной так же висел жнец, но молодому полицейскому удавалось сохранить нормальный вид.

— Куда так спешите, гражданочка?

— Я! Мне! — стала заикаться я, указывая в сторону уносящейся прочь шляпки. — Извините! Я спешу!

Полицейский отпустил меня, и я понеслась дальше, закончив погоню спустя пару сотен метров. Вихревым потоком ветра шляпку вздернуло в воздух, крутануло, и бросило в Неву. Шляпка, будучи не в силах преодолеть поверхностное натяжение воды, осталась на плаву, став похожей на небольшой кораблик. Течением ее уносило вдаль, и она скрылась за поворотом.

— Блин! — прошипела я.

Только сейчас до меня дошло, насколько глупым было мое поведение. В такой ситуации переживать из-за головного убора являлось попросту неразумным.

Нужно было добраться до метро.

Я разрывалась между желанием пройтись пешком подальше от людей, и желанием добраться до «Июня» как можно скорее. Там, казалось, самое безопасное место в мире, где меня никто не обидит. Для скорости до метро нужно было ехать автобусом, но стоило мне вообразить давку в общественном транспорте, да еще и среди сгнивших людей (от одних объятий с папой у меня на голове появилась седая прядь волос), я тут же отказалась от этой мысли. Решено — до метро пойду пешком, а самый короткий путь проходил через улицу Декабристов.

Я развернулась, моментально уткнувшись в широкую грудь незнакомого мужчины, и отступила назад. Черный деловой костюм скрывал под собой бугры мышц незнакомца, а длинные волосы мужчины едва шевелились от ветра.

— Далеко собралась? — глаза мужчины вдруг засветились тусклым красным светом, как у вампира в фильме «Ночной дозор». — Давай мы с тобой пройдемся. У меня к тебе разговор есть.

— Да н-нет, знаете, у меня дела, и парень есть, так что вы это… Давайте не надо… — заикаясь ответила я, сжимая в кулаке связку ключей.

— А я твоего одобрения не спрашиваю, — незнакомец потянулся ко мне, но я не далась ему, и в приступе паники швырнула ключи ему в лицо. Он вскрикнул, зажав глаза.

Я помчалась вдоль канала по направлению к улице Декабристов.

Мужчина пришел в себя после внезапной атаки. Он погнался за мной с криками: «А ну стой, лярва! Стой! Зубы выбью, тварь!». Сердце колотилось, едва не выламывая ребра, в ногах ощущалось столько силы, сколько не было еще никогда. Казалось, что я могла дать фору профессиональному спринтеру.

К своему величайшему облегчению я увидела бредущий по тротуару полицейский патруль.

— Полиция! — крикнула я. — Помогите мне!

Мужчина продолжал погоню, игнорируя сотрудников полиции. Услышав крики и ругань преследователя, полицейские обратили на нас внимание. Я спряталась за их спинами.

— Чего матом ругаемся, гражданин? Чего орем? Вам придется прокатиться с нами до отдела, — сказал молодой полицейский. — Без проблем поедем, или как?

— Пацаны, давайте вы мне мешать не будете? — улыбнулся преследователь. — Мое имя Виктор Горман, уполномоченный отдела по борьбе с терроризмом ФСБ, — Виктор достал удостоверение с красной корочкой, продемонстрировал содержимое полицейским.

Корочка была совершенно пустой, изнутри покрытой странной белесой дымкой. Полицейские переглянулись, и, в отличие от меня, явно что-то там увидели. Меня это до крайности возмутило, корочка же была пуста!

— Она же пустая, — возразила я дрожащим голосом, полицейские взглянули на меня, как на дуру, а затем снова повернулись к Виктору.

— Так, — молодой полицейский начал взволнованно. — Закон, знаете, для всех один. Вы публично гнались за человеком, кричали на всю улицу матом, чем нарушили общественный порядок. Мы составим на вас административный протокол, а потом вы будете делать, что хотите.

Мне на щеку упала капелька воды. На город обрушился ливень. Одежда моментально пропиталась влагой, волосы отмокли и потяжелели, а тело охватил озноб.

— Пацаны, не мешайте мне. Последний раз предупреждаю. Дайте задержать ее, или я восприму это как попытку препятствовать Российской власти. Вам оно надо? Терок с фэйсами хотите, или что?

— Слушай, я тебя через силу увозить не хочу, — полицейский расстегнул кармашек с перцовым баллончиком. — Или по-хорошему садись, или…

Закончить он не успел. Глаза Виктора вспыхнули красным светом, он вытянул руки в направлении полицейских, излучая силу. Колени дрогнули от страха. Полицейский выхватил перцовый баллончик, но не успел применить. Капли дождя молниеносно собрались в водный массив, образовав сферы, поглотившие полицейских. Полицейские стали захлебываться. Перцовый баллончик упал на тротуар.

Меня парализовало испугом.

Хотелось помочь полицейским, их было очень жалко, но трусость не позволяла даже дернуться. Они бились в конвульсиях, захлебывались, пытались судорожными вдохами загнать в затопленные легкие хоть немного воздуха. Вот что я, беззащитная пай-девочка, могла сделать огромному сотруднику ФСБ, который еще и маг воды? Нет, надо было определенно что-то предпринять. Хотелось бежать, возможность была, но нельзя же так поступать. Я всю жизнь строила из себя миротворца, и вот теперь, когда кто-то действительно во мне нуждался, хотелось сбежать.

Я схватила перцовый баллончик, направила на Виктора, но не смогла нажать на спуск. «Людей бить нехорошо. И вредить им тоже. Это плохо», — послышался знакомый голос из детства, но я не могла вспомнить, чей он. Желание прыснуть Виктору в лицо перцовой смесью было сильнейшее, но тело категорически отказывалось повиноваться. Полицейские захлебнулись, застыв в воде подобно восковым фигурам. Виктор взмахнул рукой, водные сферы бросило в Неву вместе с полицейскими.

На глаза навернулись слезы, а в груди защемило. Полицейские, пусть и со жнецами за спинами, пытались защитить меня, отдав жизни. Выходит, они даже не подозревали о том, что с ними происходило. Чувства вины и жалости переполнили меня. «А ведь ты могла их спасти! Могла! Трусиха! Трусливая тварь!» — с укором подумала я.

Виктор с ухмылкой взглянул на меня, а затем сгреб мой воротник, проговорив злобно:

— Надо было по-хорошему идти, сучка.

В следующий миг перед глазами посыпались искры, а в ушах зазвенело. Виктор дернул мне голову мощной пощечиной, раздался громкий шлепок, разнесшийся по улице. Челюсть прострелило острой вспышкой боли, я безвольно обвисла, не имея сил пошевелиться.

Виктор протащил меня по сырому тротуару за шкирку, как нашкодившего котенка, а затем кинул на заднее сиденье в салон шикарного внедорожника. Я пришла в себя, закричала, пыталась вырваться, но Виктор блеснул в мою сторону красной вспышкой глаз. Это взгляд мигом парализовал меня. Неведомая сила сковала каждое мышечное волокно в теле. Даже при желании я не могла дергаться, или вымолвить хотя бы слово.

Виктор прикусил губу, осмотрел меня с ног до головы. Он нежно провел ладонью мне по бедру, мягко коснувшись женского лона, у меня внутри все словно сжалось. Это было воплощением моих ночных кошмаров. Видимо, все же, я стану единичкой в Полицейской статистике.

— Ух, сучка… Я бы тебя так нахлобучил… Жалко, что времени нет.

Виктор сел за руль, завел мотор, и тронул машину с места. Я припала головой к окну, отлично видя улицу. Мы вскоре покинули Адмиралтейский район, а затем доехали до Парка Трехсотлетия. Это я поняла, увидев пику высокого стеклянного Бизнес Центра «Атлантик Сити», который был одной из местных достопримечательностей. Дождь бил по стекольному фасаду, стекал по нему водопадом, что порождало во мне чувство тоски.

По ноге разбегалась вибрация телефона, уже давно разрывавшегося от звонков. Интересно, кто это был? Ян? Или родственники меня хватились? Да хоть кто…

Кто-нибудь, помогите мне!

Мы остановились у мощных столбиков, загораживающих проезд. Виктор создал снаружи водяные лезвия сверхвысокой плотности, управляемые силой мысли, и точным надрезом снес столбы у самого основания. Мы проехали на территорию парка, преодолели небольшую дистанцию по тротуарам, а затем внедорожник стал вязнуть в песке пляжа перед Финским заливом. Мы остановившись в безлюдном месте.

Что Виктор собирался со мной сделать? Он хотел живьем зарыть меня в песке? Изнасиловать и убить? Или сначала убить, а потом изнасиловать? В голове появились самые страшные догадки, от которых бросало в дрожь. Пугала неопределенность. Виктор вытянул меня на песок и усадил на колени, больно сдавливая мне плечо.

Глаза его опять вспыхнули красным. Он пристально смотрел в одну точку на песке. В месте сосредоточения внимания Виктора плавно, линия за линией, вспыхнула магическая руна. Мне вообще было непривычно видеть нечто подобное в мире, где люди отрицали всякое присутствие волшебства. Вдруг песок вспучило, из него выросла красивая красная дверь, выполненная из дерева. Ручка со щелчком провернулась, а я затаила дыхание, с ужасом ожидая того, кто должен был появиться.

— Ну, — сказала Угрюмая, неуверенно посмотрев на Ирину Александровну. — Есть у меня знакомый, который решает такие проблемы. Он сможет помочь найти Маше место в обществе.

При фразе «место в обществе» Маша рефлекторно напряглась, будто бы для нее это являлось самым страшным из всех возможных событий. Она вскочила, умчалась в другой конец игрового зала, спрятавшись за большим плюшевым мишкой.

— Да знаете, — задумчиво начала Ирина Александровна. — Может, она и так сможет хорошо прожить?

— Вам виднее, — пожала плечами Угрюмая. Взгляд ее стал расстроенным. Очень уж ей хотелось привести клиента своему знакомому. — Решайте сами.

— Она у меня и так…

Раздались детские крики и плач. Задиристый мальчишка пытался отобрать у Маши плюшевого мишку, тем самым разоблачая ее укрытие, что в высшей степени возмущало девочку. Она плакала, вцепившись в мишку и совсем не желая отпускать его. Вдруг мальчик толкнул ее, но она не упала, отреагировав со странной организованностью, будто для нее такие нападения были привычным делом. Она неловко шагнула в сторону, а затем толкнула мальчика, обрушив его на задницу.

— Так! Маша! — возмутилась Ирина Александровна, рванув к своей дочери.

Маша запустила игрушечную машинку задире в голову. Машинка с грохотом повалила мальчика на лопатки, он схватился за лицо и заплакал.

— Маша! — Ирина Александровна схватила девочку за руку, укоризненно заглянув ей в глаза.

— Он сам начал! Он хотел отобрать мишку! — пыталась оправдаться Маша.

— Бить людей нехорошо! Нельзя вредить людям! Да что ты себе позволяешь?! Эльвира Ивановна! — Ирина Александровна взглянула на Угрюмую. — Ведем ее к вашему знакомому! Это уже ни в какие рамки! Девочка бьет мальчиков!

В этот же день Машу отвезли в какое-то незнакомое место, и там завели в роскошный кабинет, усадив в мягкое длинное кресло, какие обычно показывают в Американских фильмах в кабинетах психотерапевтов. Угрюмая переговаривалась с Эммануилом, объясняя ему ситуацию, а Ирина Александровна стояла рядом с ними. Как только с ситуацией определились, и определились с ценой, Ирина Александровна передала Эммануилу деньги, а тот, в свою очередь, отсчитал долю Угрюмой за приведенного клиента. Угрюмая ушла, оставив Ирину Александровну и Машу наедине с Эммануилом.

— И что вы собираетесь делать? Как это работает? — с любопытством поинтересовалась Ирина Александровна.

— Очень просто, — ответил Эммануил, достав из кармана часы на цепочке. — Я подключусь к подсознанию вашей дочери, и перепишу установки, касающиеся поведения. Ваш случай довольно редкий. Дети, обычно, легко поддаются социальному воспитанию, но тут.… Тут все не так просто. Девочка очень упрямая, и очень сильная, — Эммануил смотрел Маше прямо в глаза, но она даже не думала отводить взгляд или смущаться, с легкостью выдерживая внимание взрослого.

Встав перед Машей, Эммануил раскачал часы на цепочке, подобно маятнику. Он пристально глядел Маше в глаза, а затем стал гипнотизировать, диктуя ей команды, и внушая необходимые поведенческие установки. Ирина Александровна со скепсисом наблюдала за его работой. В силу гипноза она верила в той же степени, в какой верила в силу астрологии и предсказаний судьбы по знакам зодиака.

По окончанию сеанса гипноза, как Ирина Александровна и ожидала, ничего особенного не произошло. Девочка открыла глаза, и никаких изменений не почувствовалось. Эммануил сказал, что дело сделано, а Ирина Александровна уже сокрушилась насчет зря потраченных денег.

Тем не менее, придя на следующий день в детский садик, Ирина Александровна увидела, что Маша охотно играла с другими детьми. Ирина Александровна благодарно взглянула на Угрюмую, и была рада, что Маша, наконец-то, стала такой, как все.

Дверь открылась. В дверном проеме, на ярком белом фоне, стоял пожилой мужчина лет ста двадцати на вид. Дать ему меньшие годы у меня просто мозг не поворачивался. Он закрыл за собой дверь, а затем не спеша добрел до меня, сложив руки за спиной.

— Новый контрактор? — старичок вопросительно посмотрел на Виктора.

— Да, — ответил Виктор, почтительно склонив голову. — В Адмиралтейском районе нашел, почувствовав повышение уровня энергии Морфи.

— Какая красивая девочка, — старик улыбнулся. — Мое имя Зар, дорогая, и мне надо с тобой серьезно поговорить. Ты много необычного увидела в последнее время. Тебе, наверное, не терпится услышать объяснения, не так ли?

Он вопросительно на меня взглянул. Старик попал в самую точку, потому что, не смотря на страх, мне все равно было любопытно, что творилось кругом.

— Ты привыкла жить в мире и спокойствии, — начал Зар. — Ты привыкла видеть миролюбивое общество вокруг себя, и, наверное, даже не подозреваешь, почему люди ведут себя именно таким, а не иным образом, правильно?

Я снова кивнула.

— Существа, которые показались тебе страшными… Жнецы. На самом деле они — первый эшелон в борьбе за рай и мир на земле, — Зар театрально развел руками. — Это инструмент Бесконечных, с помощью которого они поддерживают цивилизацию в надлежащим виде, не позволяя ей уничтожить саму себя. Именно благодаря им ты видишь человечество таким, какое оно есть. Жнецы внушают людям, что убивать — плохо, что преступления совершать нельзя, что нужно быть терпимым и добрым. Если бы не Бесконечные, то мир давно бы погрузился в анархию, а это, как ты, наверное, знаешь, дело довольно кровопролитное. Именно из-за Бесконечных люди любят друг друга не в рамках одного полового акта, а целые жизни…

На этом предложении я живо представила спаривающихся людей, разлагающихся, и ласкающих друг друга щупальцами своих жнецов. Меня едва не вырвало.

— Бесконечные гарантируют радость и покой, — продолжил Зар. — Если бы не они, люди уничтожили бы сами себя. Бесконечные создали тот самый социум, с которым все считаются. Социум уважают, и ему стремятся угодить. Но бывают среди людей и особенные личности, вроде тебя. Независимые и сильные. Как раз они формируют элиту, отбираемую лично мной. Элита эта служит общему делу великую службу, и ты можешь стать ее частью, чтобы помочь обществу не разложиться. Тебе разве не хотелось когда-нибудь спасти мир? Так вот, я предлагаю заняться этим вместе с нами. У тебя будет великая сила и неограниченные полномочия, а так же огромная власть, которой тебя наделят бесконечные. Ты, наверное, видела, на что способен Виктор. Со временем его сила будет расти, — улыбнулся Зар. — А ведь он только недавно подписал контракт с Бесконечными. Может, ты хочешь так же? Сейчас Виктор откроет тебе рот. Но только помни, — Зар назидательно поднял палец. — Твоя семья под нашим наблюдением. Если ты дернешься — они умрут. Уяснила?

У меня сердце защемило до боли. Теперь ответственность за жизнь родителей вынуждала меня пренебречь своей собственной. Виктор взглянул на меня, раскрепостив мышцы, отвечающие за речь.

— Какой контракт? — обратилась я к Зару, говоря взволнованным тоном.

— Контракт с бесконечными, разумеется. Черные инфлуры — своего рода полиция общества. У них безграничная власть, у них много денег, и они владеют мощной магией. Ты же видела машину Виктора? У него, как у начинающего, доход всего лишь десять миллионов рублей в год, что равняется примерно восьмистам тысячам рублей в месяц. Лень высчитывать. Но такой доход бы устроил тебя?

Восемьсот тысяч рублей в месяц! Подумать только! От удивления у меня чуть глаза на лоб не полезли. Не каждый представитель финансовых элит имел такие деньги, а ведь речь только о начальном этапе. Сколько же будут платить, когда ты сделаешь следующий шаг по карьерной лестнице?

Предложение стало казаться мне заманчивым. Заниматься поддержанием стабильного общества, уметь колдовать, да еще и получать за это огромные деньги. Какой дурак от такого откажется? Но что-то было здесь не чисто… Ян ведь говорил, что обращение в черного инфлура хуже смерти. А вдруг он сам прислуживает силам зла? Вдруг он просто солгал мне, и на самом деле Бесконечные — нормальные ребята? Они ведь поддерживают стабильность и порядок в обществе. Хотя… Нет. Мне вспомнилось, как хладнокровно Виктор убил полицейских, похитив при этом меня среди бела дня. Сколько доброты в этом поступке? Да нисколько.

— Ну… — задумчиво начала я. — Я согласна. Хорошо. Это заманчиво звучит. А магии научите?

— Научим, — улыбнулся Зар. — Нужно будет лишь определить стихию… Виктор, займись.

— Прямо сейчас? — поинтересовался Виктор, поднимая меня с колен, и раскрепощая мышцы ног.

— Да, — кивнул Зар. — Поздравляю тебя… — он вопросительно посмотрел на меня.

— Маша, — кивнула я.

— Мария, — Зар улыбнулся. — Какое красивое имя.

— Спасибо, — улыбнулась я. — Слушайте… А что будет, если я откажусь?

— Сдохнешь, — спокойно ответил Зар.

— Поняла, — сказала я, сглотнув скопившуюся во рту слюну. — Тогда не вижу причин отказывать.

— Умница. Виктор, — Зар щелкнул пальцем. — Веди ее в церковь.

Повелись.

Энтузиазма во мне прибавилось изрядно. Не знаю, как меня заставят подписать контракт, но мне намного выгоднее было сыграть удобную им роль, выиграв немного больше времени, чем умереть прямо тут, на пляже. У меня может получиться связаться с Яном, позвав его на помощь. Зар скрылся за дверью, она погрузилась в песок.

Я уже обрадовалась, что все получится, что осталось только выбрать подходящий момент для звонка. Но вдруг Виктор вытащил у меня из кармана телефон, а затем швырнул в Финский залив. Телефон булькнул, утонув. Вот тут-то энтузиазм мой быстро сошел на нет, потому что способов связаться с Яном стало чуть больше, чем нисколько. У меня даже представления не было, как его найти. От страха сердце забилось быстрее, а в душе меркла надежда, которая минуту назад горела как Олимпийское пламя.