На пересдачу, Кэсси Рок! Третья попытка

Глава 11. Печальный финал

Это было предсказуемо, но Чес все же выругался себе под нос. Кэсси Рок, заноза его души, саднящая рана его сердца, все же явилась на место, где он якобы умирает. Ее аромат, сладкий и свежий, дразнил ноздри, и нос, ставший чувствительней в полнолуние, улавливал еще и запах псины, и острый юношеский пот. А здоровенный валун подозрительно пах жареной печенью, которую вместе с картофельным пюре сегодня подавали в столовой на ужин.

Чес обвел взглядом местность, мысленно похвалив братьев Джага, сидящих на дереве словно два зубастых сыча. Выгодную позицию выбрали: отличный обзор, преимущество в драке. Большинство видов нечисти летать не умеет, и с дерева можно гасить зомбяков пачками. Вот с высшей нечистью было бы сложнее. Тот же Шменге сорвал бы их с дерева в два счета. Если бы не был благонадежным вампиром.

Странное дело: судьба упыря отчего-то сильно его взволновала. Быть может, он успел проникнуться к доктору симпатией, или же видел нечто общее между собой и вампиром. Чес даже втайне надеялся, что Кэсси покрутит свое колесо и даст им всем еще один шанс, потому что этот они провалили.

Но случайно оброненные ею слова про отряд защитников навели на мысль, что Кэсси и не собиралась сдаваться.

— Вылезай, — сказал он, отодвинув ветку куста и протянув руку, — я тебя вижу.

Проигнорировав его ладонь, Кэсси выползла из-под боярышника, отряхнула прилипшие к одежде листочки и мусор и с вызовом посмотрела ему в глаза. Если бы на ее милом личике промелькнула хоть тень сожаления или вины, Чес бы наверняка не сорвался. Но эта невозмутимость граничила то ли с безрассудством, то ли с откровенным хамством.

— Я до последнего надеялся, что у тебя хватит ума не соваться, куда не просят! — выпалил он. — Что ты тут забыла, скажи на милость? Пришла меня спасать?

— Не ори на нее, — гавкнула Жозефина, выбираясь из-под того же куста.

— Не ори на меня, — повторила Кэсси. — Сам-то что тут делаешь? Привычка умирать?

— Я пришел за тобой, — сказал Гроув. — Я так и думал, что ты не отстанешь.

— Вот такая я навязчивая, — демонстративно оскорбилась она. — Ты меня все отталкиваешь и прогоняешь, а я тут как тут. Прицепилась к тебе как репей к хвосту.

— Я не это имел в виду.

— А что ты имел в виду? Мы вроде стали командой, а потом ты снова говоришь, чтобы я уходила.

— Да потому что я пытаюсь оградить тебя от беды!

Нет, нельзя пускать ее на боевку. Она же совершенно его не слушается!

— Но злишься, когда то же самое делаю я. Что с тобой не так, мастер Гроув? Думаешь, ты весь такой правильный? Нечисть — убить, вампира — сдать, девушку — защитить, а секс — после свадьбы…

Услышав последнее обвинение, Чес едва не задохнулся от возмущения, но Кэсси уже несло — не остановить.

— Конечно, я пришла сюда! Что еще мне оставалось делать? Ректора забрали, Фрэнк под следствием, бедняга Шменге вообще, быть может, убит. Они забрали его гроб! Смеялись над вязаным одеяльцем! А он не виноват, я знаю. Это не он тебя убивал! У него алиби!

Кэсси набрала в грудь побольше воздуха, чтобы выплюнуть очередную порцию обвинений, и Чес быстро вклинился в возникшую паузу:

— Я не сдавал его.

— Нет? — выдохнула Кэсси, и ее глаза удивленно распахнулись. — А кто тогда?

— Вязаные носки ректора, — криво усмехнулся Чес. — Вещи, созданные своими руками, несут на себе нечто вроде оттиска создателя. В бюро умеют с этим работать.

— Все равно, — заявила она, мотнув головой, и коса хлестнула ее по спине. — Ты не должен был меня прогонять.

Чес шагнул к ней, привлек к себе и целомудренно поцеловал в лоб.

— Я бы очень хотел, чтобы все было по-другому, — прошептал он. — Но даже если я не умру, ничего не изменится, Кэсси. Однажды я стану вервольфом, понимаешь?

— И что? — вскинулась она.

— Может, поначалу все будет даже неплохо, — кивнул Чес. — Я буду пытаться себя контролировать, стану носить ошейник в полнолуние.

— Я люблю собак! — спохватилась Кэсси, заглянув ему в глаза, и это наивное признание согрело его сердце.

Такая соблазнительная надежда… Они могли бы попробовать. Вдруг бы у них получилось? До сих пор ему удавалось победить зверя, а рядом с Кэсси он будет стараться вдвойне.

— Послушай, что он говорит, — пробурчала под ногами Жозефина. — Зачем нам вторая собака в хозяйстве? К тому же неизвестной породы, без медалей, с плохой наследственностью…

— А потом зверь возьмет верх, — сказал Гроув. — Я могу навредить тебе однажды. Подумай хотя бы о детях!

— О детях? — повторила Кэсси, и ее щеки зарумянились так, что стало видно даже в темноте.

— Ты хочешь родить вервольфов?

— Еще и щеночки, — проворчала внизу Жозефина.

— Я не думала так далеко, — пробормотала Кэсси, отведя взгляд.

— А что ты думала? Поморочить мне голову и удрать? Нет, Кэсси Рок, если бы мы были вместе, то только всерьез. — Чес приподнял ее подбородок и посмотрел в зеленые глаза, ставшие его наваждением. — Если бы не проклятье, я бы тебя не упустил, — признался он. — Я бы костьми лег, но ты была бы моей.

Она обвила его шею руками, и сердце подскочило в груди, забившись набатом. Сладкий запах ударил в ноздри, свет полной луны как будто стал ярче, ветер взметнул опавшие листья, и братья Джага синхронно ахнули на дереве.

— А что с артефактами? — спросила Кэсси. — Ты не нашел кулон?

Чес покачал головой, озираясь. Какой-то странный гул на грани слышимости доносился словно бы отовсюду, и по позвоночнику пополз холод дурного предчувствия.

— У Кайла есть золотой кулон, — тараторила Кэсси. — Он подарил мне его… Вернее, в этот раз не подарил, но я точно знаю — он у него есть. А Кайл живет в одном доме с Фрэнком. Могло ведь случиться так, что Кайл забрал у Фрэнка кулон, чтобы передарить мне. Он из богатой семьи, но вообще-то довольно жадный. Если так вспомнить, Кайл не дарил мне дорогих подарков. Цветы, конфеты, какие-то развлечения…

— Помолчи, пожалуйста, — попросил Чес.

Желтые листья закружились смерчем, побежавшим по кругу. Жозефина вдруг взвыла и, ухватив Кэсси за штанину, попыталась оттащить в сторону. Гул стал громче — то ли ветер, то ли голодный зверь, который пытается вырваться на свободу.

— А вот рот мне затыкать не надо, — заявила Кэсси. — Если ревнуешь к Кайлу — так и скажи. Хотя это глупо. Кайл в прошлом. У нас, выходит, даже не было ничего. Но в следующей попытке я заберу у него кулон, вдруг это тот самый. Надо разработать план, чтобы все прошло как по маслу. И носки у ректора отберем, как считаешь?

— Уходи, — приказал Чес, оттолкнув ее прочь. — Сейчас же!

— Ты опять за свое?! — злые слезы брызнули по щекам, но утешать ее времени не было.

— Беги! — крикнул он и крутанулся, пытаясь найти врага.

Гул усилился, превращаясь в рев. На миг почудилось, что этот устрашающий вой идет из его собственного тела. Но земля содрогнулась, облака задернули шторой луну, и в ночном мраке слабо замерцал разбуженный некрос.

Кэсси швырнула в него плетением кулькаса, и Чес невольно признал, что зачет она заслужила. Вот только против этого порождения смерти нужны заклинания посильнее. Знаки вспыхнули на ладонях, пальцы соединились в наконечник очищающего огня, от которого не спастись ни вампиру, ни личу, ни другой мертвой твари. Но рука так и окаменела, воздетая в атакующем жесте.

— Чес! — с отчаяньем крикнула Кэсси, и ее заклинание пут обтекло монстра, не причинив никакого вреда.

Горло сдавило холодной прозрачной рукой, и глаза некроса — пустые провалы — оказались напротив. Он выглядел как крупный и уже пожилой мужчина, широкоплечий, высокий, с густой гривой волос и острыми клыками, сверкнувшими из-под губы. Бесплотный проклятый дух, мытарь, привязанный к месту смерти, скалился в лицо Чесу, который отчего-то не мог даже пошевелиться.

— Когда враг преклонит колени, — произнес мытарь, и его голос отозвался в груди дрожью.

Луна выглянула из-за облаков, будто не желая пропустить самое интересное, и седая борода некроса замерцала серебром.

— Когда проклятое дитя отдаст свою плоть.

Вторая рука легла Чесу на грудь, и острые когти вонзились в кожу.

— Я… не…

Чес хрипел, пытаясь сказать, что давно не дитя, и черта лысого ему, а не плоть. Но проклятие в его крови повиновалось мытарю как родному папаше, и зверь внутри вилял хвостом и покорно жался к земле. И Чес вдруг понял, кто перед ним. Дуглас Мактрау. Прародитель вервольфов. Побежденный охотником на нечисть Бенджамином Олахари и похороненный где-то в ведьминых холмах.

— Отдаст, — с нажимом произнес мытарь. — Тогда оковы падут.

Он прикрыл пустые глазницы, наслаждаясь моментом, но покачнулся от неожиданного удара.

Братья Джага запустили ледяной веер, пронесшийся над головой и срезавший Чесу прядь волос, а валун, вернувший облик Боба, атаковал мытаря тараном. Все равно что с мухобойкой идти на слона, но Дуглас отвлекся, обернулся.

— Девственница? — удивленно произнес он, заметив Кэсси. — Ее в заклятии не было. Впрочем, и лишней не будет.

Рука на горле разжалась, и Чес, упав на стылую землю, с ужасом смотрел, как мытарь хватает Кэсси за косу, как отшвыривает Кэссину болонку, как откуда-то вдруг появляется Рита и кричит. Чес рванулся вперед изо всех сил. Волк в его теле яростно взвыл, стрела очищающего огня сорвалась с пальцев. Зеленое пламя охватило Дугласа, а Кэсси упала Чесу на руки, но…

— О, нет, — пробормотал он, подхватывая обмякшее тело. — Кэсси, нет!

Мытарь позади завизжал, загрохотало заклинание молота — Чес не так давно объяснял его четвертому курсу. А он бежал со всех ног, прижимая к себе девушку и надеясь на то, что успеет. Горячая кровь пропитала ее кофту насквозь, лицо бледнело с каждой секундой. Холодные когти некроса прошили и ткань, и плоть, и Чес боялся смотреть на рану, потому что безжалостный опыт боевика говорил — тут уже ничем не поможешь.

Одна надежда — вернуть все назад. Пусть он все забудет и в следующий раз опять умрет от когтей мытаря, которого кто-то поднял ритуалом. Главное, чтобы Кэсси жила: улыбалась, флиртовала, танцевала на балу, гуляла с собачкой и сводила с ума парней своими колдовскими очами.

— Кэсси, не закрывай глаза! — взмолился он, взбегая по ступеням хранилища.

Стражи некроса разлетелись от него как птичья стая, Чес спустился в подвал, толкнул скрипучую дверь.

— Мелани! — выкрикнул он, падая на колени перед старым колодцем. — Мелани, пожалуйста! Да, я злобный дурак, безмозглый тупица, говори все, что хочешь, только спаси ее!

Гулкое эхо колодца подхватило его отчаянный вопль и стихло, и руки задрожали.

— Кэсси, милая, — шептал Чес, — ну же… Любимая моя, только не умирай.

Он попытался зажать ее рану, и ладонь тут же окрасилась кровью. Обнял Кэсси, приподнимая повыше, и земля под ней стала красной.

— Руку сюда, — прозвучал вдруг строгий холодный голос, а колодец вспыхнул золотом. — Да не твою, болван, а ее. Быстрей!

Чес обхватил Кэсси, усадил на край колодца, тонкие белые пальцы легли на золотой артефакт, показавшийся с изнанки.

— От мужчин одни беды, — вздохнула Мелани, проявляясь из ниоткуда.

— Да, — быстро согласился Чес. — Верни ее назад. Я все отдам. Все, что угодно!

Мелани закатила глаза, а колесо времени засияло ярче. Надо же — оно существует. Ювелирная работа: переплетения линий, знаков, временных дуг — Чес и не пытался вникать, все равно не поймет.

— Уверен, что Кэсси еще жива? — недовольно спросила Мелани, но стрелки на артефакте дрогнули и переместились. — Вижу, что да, — выдохнула с облегчением. — Надеюсь, в следующий раз она будет умнее и обойдет тебя по широкой дуге, Честер Гроув.

— Я ей это и сам говорил! — воскликнул он.

— Ну-ну…

Стрелки затарахтели, реальность дрогнула и подернулась туманом, а Кэсси слабо вздохнула и открыла глаза.

— Я люблю тебя, — сказал Чес, сжимая ее в объятиях. — Давай же, возвращайся. Это не должно так закончиться! Кэсси, когда вернешься, скажи мне, что это Дуглас! Слышишь? Дуглас Мактрау, первый вервольф. Кто-то провел ритуал и…

Зеленый омут глаз затянул его глубже, стены подвала раздвинулись и пропали.

— И поставь ей уже зачет, сколько можно, — донесся издалека голос Мелани, а потом все исчезло.

Конец третьей серии.