На краю вечности

Глава 12

Домой я возвращаюсь один. Моя спутница отправляется в дом тетке, чтобы с утра заняться приготовлением к похоронам. К тому же она не хочет, чтобы ее отсутствие заметила Рита. Мне кажется, что в их отношениях что-то не так. Может быть в этой семье все женщины неискренни друг с другом? Или у них идет негласное соперничество?

– Когда ты думаешь выполнить поручение Елены? – равнодушно, словно речь идет о покупке пакета молока, спрашивает Дина.

Неужели судьба кузины ей настолько безразлична? Она выглядит спокойной, даже несколько отрешенной. Прячет в рукава озябшие пальцы.

– Такие решения впопыхах не принимаются, – стараюсь уклониться от прямого ответа я.

Дина усмехается и смотрит мне в глаза.

– За тебя все уже решили, – холодно говорит она. – Ты простой исполнитель. Так что не надо играть в благородного рыцаря и париться моральными принципами. Если твоя сила духа под чарами моей сестрички вдруг ослабнет – обращайся. Наставлю на путь истинный.

Не дожидаясь моего ответа, Дина разворачивается и уходит. Провожаю ее взглядом. Может быть, она права? Зачем мне переживать из-за человека, которого я едва знаю? Бреду по дорожке к дому, устало поднимаюсь на крыльцо.

Близится рассвет. Самое время подкрепиться и заняться делами. И первое, что я хочу сделать – это наведаться к следователю. Расспросить его об убийстве Елены и пообщаться с подозреваемым. Уверен, он не сможет отказать мне во встрече.

Вхожу в прихожую и сразу чувствую запах табака и сандала. Это легкий, едва уловимый аромат, но он режет ноздри. Помню, кому он принадлежит. Неужели Америго был здесь?

Не забываю о его угрозе о кровавой расправе, если не верну ему флэшку. Не за этим ли он наведывался сюда?

Пальто Арсена нет. Значит, он ушел на охоту. И дома только Айлин. Хочу подняться, чтобы узнать в порядке ли она. Но замечаю ее сидящей на кухне. Она устроилась на полу, напротив стиральной машинки и словно зачарованная смотрит, как крутится барабан.

– Чего не спишь? – спрашиваю я и несколько успокаиваюсь.

– Месячные начались раньше срока. Пришлось встать, чтобы постирать простынь, – равнодушно произносит девушка, не оборачиваясь.

Ее голос звучит как-то глухо и отрешенно. И меня это настораживает. А еще я совсем не чувствую запаха крови. Зачем она врет? Айлин поднимается на ноги и хочет уйти. Ее шатает. Губы посиневшие, на руках мелкие синяки. Девушка неестественна бледна, под глазами пролегли тени. Она выглядит так, как человек, который потерял много крови. И я даже догадываюсь, как это произошло. Взгляд растерянный, шокированный. Словно она пережила глубокое потрясение.

– Кто здесь был этой ночью? – строго спрашиваю я, беря ее за локоть.

Айлин вздрагивает всем телом и с ужасом смотрит на меня. Ее трясет. От ее волос, кожи пахнет сандалом. Черт, меня же не было дома всего пару часов! И вот с ней уже случилось то, от чего ее оберегали всю жизнь.

– Отпусти меня, – просит Айлин вместо ответа.

Ее голос звенит от волнения. Она собирается с силами и вырывается. Неуклюже бежит к лестнице и, топая, поднимается на второй этаж. Ладно, хорошо. Поговорим там.

Иду следом за ней в ее комнату. Успеваю вставить в щель между косяком и дверью мысок ботинка, не давая ей закрыться. Она сопит, пытается приложить усилия, чтобы избежать разговора, но я не даю ей этого сделать.

– Правду, Айлин! – раздраженно произношу я, входя в ее спальню.

Первым делом бросаю взгляд на окно. Там на подоконнике виден грязный след от ботинка. Значит, вот как мой братец вошел сюда. Через окно. Но кто его пригласил сюда? По идее, это могла сделать только Рита. Айлин глядит на меня затравленным зверьком. Съеживается, словно ждет, что я ее вот-вот ударю. Кто же ее так запугал?

– Я не знаю, как это произошло, – наконец выдавливает она, старясь не смотреть на меня. – Сама еще не могу поверить в то, что я это сделала.

– Рассказывай, – грубо требую я.

Если она не сможет ничего вспомнить, значит, мой брат воспользовался внушением, а потом стер ей память. Убью засранца.

– Я проснулась от сквозняка. Было холодно. Приподнялась на локте и увидела, что окно открыто, – всхлипывая, произносит Айлин и садится на край постели. – Я никогда не сплю с открытыми окнами, боюсь ночных духов, поэтому очень удивилась. Встала, чтобы закрыть, а там, в углу – он. Поначалу я хотела закричать, потому что очень испугалась. Но не смогла произнести ни звука. Меня словно оглушили, выключили способность думать.

Она замолкает. Обхватывает себя за плечи. Облизывает губы. Наклоняет голову и белокурые пряди скрывают от меня ее лицо.

– Дальше! Мне что, тащить из тебя слова клещами? – теряю терпение я, когда пауза затягивается.

Ловлю себя на мысли, что ненавижу ее. И это вытесняет все остальные чувства. Хочется кричать на нее, бить по щекам. Ошеломленный такой реакций, отхожу от нее в сторону. Как же унять эту непонятно откуда взявшуюся ярость? Неужели она сильнее меня? Открываю окно, вдыхаю прохладный воздух, но мне это не помогает. Значит, вот как работает заклятье Амалика…

– Он был таким красивым! От него пахло сексом и смертью. Гремучая смесь. Я сразу поняла, кто передо мной. Впрочем, так же, как и с тобой и твоим сыном. Но это не вразумило меня. Мне хотелось познать, что такое страсть между мужчиной и женщиной… Что чувствуешь, когда тебя целуют… Все мои влюбленности всегда оставались без ответа. И я уж потеряла надежу на то, что на меня вообще кто-то обратит внимание.

К тому же я всегда была под надзором. Я прикоснулась к его щеке, он долго смотрел на меня, а потом поцеловал. А дальше… – Айлин закрывает лицо руками и плачет. – Бабушку еще даже не похоронили, а я уже пустилась о все тяжкие… Это так не по-человечески, у меня ведь траур. Никогда не думала, что со мной может случится что-то подобное.

– Отдаться незнакомцу, который непонятно, как и зачем, оказался в твоей спальне – вообще дурной тон, – зло замечаю я, ломая себе голову над тем, какого черта братец приперся к моей воспитаннице.

Америго никогда бы не связался со смертной. Для него, как и для меня, это абсолютное табу. И он бы его ни за что не нарушил, если только не какие-то особые обстоятельства… Можно ли считать таковыми месть? По крайне мере, это единственное адекватное объяснение, которое я нахожу.

– Не знаю, как это вышло, – виновато шепчет Айлин. – Все было как в тумане. А после я потеряла сознание. Когда пришла в себя, его уже не было.

Неужели он все-таки использовал внушение?

– Тебе повезло, что ты выжила, – говорю я. – Ты была на волосок от гибели. Не всем так везет. Он дал тебе свою кровь?

– Я не помню, – хмурясь, отвечает Айлин. Берет одеяло и закутывается в него. – Возможно. Этот тип… вампир, как и ты. Тебе ведь известно, кто он?

– Допустим. Тебе он что сказал? – пряча руки в карманы, спрашиваю я.

– Нес всякую чушь на итальянском. Я половины не поняла, – опуская глаза, отвечает Айлин и поднимается на ноги. Понимаю, что она врет. Но, похоже, что это что-то личное, чего мне знать не обязательно. – Так кто он?

– Мой брат. Тот самый, по вине которого мне осталось жить неделю. И я не думаю, что ночь с тобой была продиктована какими-то добрыми чувствами с его стороны, – говорю я. Мне хочется побольнее задеть ее словами, но я вовремя останавливаю себя. – Скорее всего, он сделал это, чтобы досадить мне. Постарайся больше не попадаться под его очарование. И бежать, как от огня, если вдруг снова увидишь.

– Я умру, если мы с ним встретимся, – признается Айлин. – Это будет чересчур… больно.

– Потренируйся, пока есть время. Потому что это неизбежно. Америго не оставит меня в покое, пока я жив, – говорю я, направляясь к двери. – И постарайся поспать.

Айлин садится на кровать и через мгновение обреченно заваливается на бок. Она выглядит несчастной и больной. И меня это радует. Потому что не надо быть такой легкомысленной. Из-за ее поступка я чувствую себя виноватым перед Еленой, и мне это не нравится. Но потом вспоминаю, что жить моей подопечной осталось, чуть меньше, чуть мне, и злость отступает.

Долго стою под душем, соображая, что делать дальше. Но ничего здравого на ум не приходит. Америго рядом, а это значит, в любой момент может нанести удар.

Мой брат псих, предсказать его действия невозможно. Что он хотел сказать мне, переспав с Айлин? Что поблизости и мне нужно его опасаться? Или что присвоит себе все, что мне дорого? Он же не знает всех деталей моего опекунства. В любом случае, подобное не должно повториться.

Скажу Рите, чтобы вызвала рабочих, пусть поставят на окнах комнаты решетки. Если Америго что-то взбредет в голову, его ничто не остановит, но жизнь немного усложнит.

Одеваюсь и спускаюсь вниз. Пробуждается голод, и я по привычке заруливаю на кухню, чтобы заглянуть в холодильник. Дэшэн всегда держит для нас про запас пару пакетов с кровью. Потом вспоминаю, что я не у себя дома и вряд ли он позволит себе такую вольность на территории Риты.

Но, тем не менее, на полке я вижу графин с кровью. Похоже, они как-то договорились. Усмехаюсь, достаю стакан и наполняю его до краев. Делаю несколько глотков и сажусь на подоконник.

На кухню входит Арсен. Он бледен, на висках выступили трупные пятна.

– Ты вчера сказал, что болен. Насколько все это серьезно? – глухо спрашивает сын.

– По словам Дэшэна у меня еще есть несколько дней, – отвечаю я. – Этого времени вполне хватит, чтобы я успел оформить все имущество и счета на тебя.

– Как ты сейчас вообще можешь об этом думать? – в смятенье произносит Арсен. – Это моя вина. Я должен был сразу отдать эту флэшку! Никогда себе этого не смогу простить.

– Не думаю. У нас с братом свои разборки. Ты – лишь одна из причин его действий.

– Что же вы не поделили? – недоумевает Арсен. – Оба же такие древние, должны быть мудрыми…

– Я его предал. Цинично и грубо. Хотя ближе, чем он, у меня никого не было, – отвечаю я. – Мне не хочется сейчас об этом говорить.

Арсен понимающе кивает. Подходит ко мне и обнимает за плечи. Редкое проявление тепла с его стороны. И от этого на душе становится еще тяжелее.

– Отец… – шепчет он.

– Все всегда случается вовремя, – хлопая его по спине, говорю я. – Ты ведь знаешь. А смерть слишком серьезная штука, чтобы быть случайной.

Появление Риты прерывает нашу беседу. Арсен отстраняется от меня. Отпивает из графина немного крови и, сообщив, что идет отдыхать, уходит. Ведьма ставит сумки на стол и бросает на меня взгляд, полный сочувствия. Потом брезгливо косится в сторону моей посудины.

– Хочу тебе напомнить, что в этом доме живут люди, и твоей варварской пищи здесь не место! – уперев руки в бока, негодует она. – Тем более, здесь живет ребенок!

– О да, совсем мелкое дитятко, – огрызаюсь я, вспоминая ночные откровения Айлин.

– Нет, ты, правда, думаешь, что это приятно – лезть в холодильник за мороженым и видеть там пузырь с чьей-то кровушкой? Заведи себе персональный и держи там хоть отрезанную голову Моцарта! – продолжает возмущаться Рита.

– Зря ты так с Моцартом. Хороший был парень, – осушая стакан, говорю я. – Обо мне вчера кто-нибудь спрашивал?

– Был какой-то симпатичный брюнет, – проводя рукой по волосам, рассеяно говорит Рита и снимает пальто. – Со странным именем, типа Америка что ли. Он искал тебя, а потом попросил воды…

– И ты его пригласила, – с досадой говорю я.

– Да, – отвечает Рита и тут же настораживается. – Не надо было?

– Точно. И держись от него подальше. Это мой брат и он далеко не такой милый и добрый, каким может показаться, – предупреждаю ее я. – И вот еще что. Никаких уроков магии для Айлин. Никаких чудес и заклятий в ее присутствии. Как ее опекун, я запрещаю тебе делать это.

– Ты с ума сошел? – широко раскрыв глаза, с ужасом шепчет Рита. – Она Савро! И должна знать магию, как свои пять пальцев!

– Просто поверь мне на слово и сделай, как я сказал. Правда тебе все равно не понравится. Поэтому будет лучше, если ты пока останешься в неведенье, – говорю я, поднимаясь с подоконника.

Рита пытается возмущаться, обнимаю ее за плечи и целую в лоб. Обескураженная, она на мгновение теряет нить своей речи.

– Ты просто садист! – кричит она мне в след. – Я же теперь весь день об этом думать буду!

Ничего ей на это не отвечаю, только тихо смеюсь.

Полицейским участком оказывается серое невзрачное здание, похожее на коробку из-под дешевых ботинок. От одного взгляда на это строение в сердце пробуждается вселенская тоска. От этой убогости хочется то ли завыть, то ли застрелиться. Впрочем, чего я жду от маленького провинциального городка? Но я избалован столичной жизнью и роскошью, примитивное и грубое режет глаз. А я к своему несчастью эстет и для меня важна красота.

Едва переступив порог, начинаю активно пользоваться внушением. Здесь все такие нервные и хмурые, что по-другому не получается.

Меня провожают в кабинет к следователю Миронову. Это грубый и заносчивый мужчина лет пятидесяти. У него седые волосы и красное лицо. А еще от него за версту разит перегаром. Жалею, что у меня нет с собой противогаза.

– Вы не похожи на друга Елены, – после того, как я представляюсь, высказывает свое предположение Миронов. – Ну, какая дружба может быть между таким юнцом как вы и пожилой женщиной? Вот образу альфонса вы вполне соответствуете. Иначе с чего бы ей так печься о вашем будущем, оставлять вам свое имущество в ущерб своей внучке?

– Неужели я выгляжу настолько бедным, что деревенский дом для меня целое состояние? – смеюсь я. – Своей предвзятостью вы ставите себя в глупое положение. Боюсь, я буду долго смеяться, и разговора не получится. А у меня нет времени на анекдоты.

– Вот значит как, – откидываясь на спинку кресла, произносит Миронов. Он крутит в руках карандаш и смотрит на меня, как на кусок дерьма, непонятно как прилипший к его ботинку. – Молодой и дерзкий, значит?

– Подчинись мне, – глядя ему в глаза, приказываю я. Его зрачки расширяются, плечи опускаются вниз. – Я хочу знать все об убийстве Елены Савро. Кто подозреваемый?

– Саид Алиев, – бледнея, отвечает Миронов. На его лбу выступают крупные горошины пота. Странная реакция на внушение. – Он работает электриком. Свидетели видели, как он убегал с места преступления. На дверной ручке обнаружили его отпечатки пальцев. Но парень свою вину отрицает – мол, когда пришел, она уже мертвая лежала. К слову, оружие, которым была убита женщина, ни при нем, ни рядом с телом убитой не было найдено. А избавиться от него… У него чисто объективно не было на это времени.

– Ты веришь, что он убил Елену? – спрашиваю я. Миронов мотает головой. – Прикажи его привести. Я хочу задать ему пару вопросов.

– Это невозможно, – хрипло отвечает мужчина. – Его нет в участке. Мне приказали его отпустить за недостатком улик.

– Кто приказал? – заинтригованный таким поворотом событий, задаю вопрос я. Миронов лишь отмахивается. – Назови мне имя.

– Если я это сделаю, меня убьют, – угрюмо отвечает следователь и жалобно смотрит на меня. Кажется, здесь замешано что-то более сильное, чем вампирский гипноз. Может быть, магия?

– Пиши адрес, где я могу найти это Саида, – смилостивившись над ним, прошу я. Тот берет ручку и начинает быстро писать. Закончив, протягивает лист бумаги мне. – Мы никогда не виделись, но ты знаешь, что Зотикус Дорадо лучший друг Елены Савро. Прощай.

Дом, где живет Саид – старая двухэтажная постройка, расположенная недалеко от аллеи.

Поднимаюсь по лестнице. Здесь пахнет сыростью и мхом. Первая мысль – в подвале поднялась вода. Подхожу к обшарпанной двери, на которой видны следы от когтей. Настойчиво звоню, но мне никто не открывает. Рядом щелкает замок и на лестничную клетку с сигаретой в руке выходит женщина. На ней цветастый халатик, волосы прикрыты косынкой. Возраст – от сорока до шестидесяти.

– Саида нет дома, – информирует меня она. – Он вернется через полчаса. Пошел выгуливать собак.

– Сколько же их у него? – интересуюсь я.

– Три! – с восторгом отвечает женщина. – И все серьезных пород. Доберман, ротвейлер и кавказская овчарка. Умные, сил нет! Все понимают, только говорить не умеют. Пока он был задержан, я присматривала за ними. Великолепные существа.

– А как, по-вашему, мог Саид совершить это преступление? – осторожно спрашиваю я. – Убить Елену Савро?

– Нет, ну что вы! – машет руками моя собеседница и пепел с сигареты летит в разные стороны. – Он добрейшей души человек. Нехорошо говорить плохо о покойных, но у Елены было полно сомнительных знакомств. Ее дом был всегда полон разными людьми. Машины только и успевали отъезжать. Может, она кому-то из своих странных клиентов не угодила.

Чувствую приближение собак, еще до того, как они появляются на лестнице. У соседки звонит телефон, и она убегает, небрежно бросив окурок в железную банку из-под кофе. Шаги и тяжелое дыхание. А вот и тот, кого я жду.

– Вы ко мне? – широко улыбается, увидев меня, Саид.

Собаки злобно рычат, сразу поняв, кто перед ними. И уже знаю, кто стоит передо мной. Парень оборотень. А значит, внушение с ним не сработает и придется беседовать на равных.

– Да. Где мы можем спокойно поговорить? – произношу я, разглядывая молодого человека.

Ему около двадцати пяти, темные короткие волосы, смуглая кожа. Худощав, несколько сутул. На пальцах рук сбиты костяшки. Товарищ любитель подраться.

– Проходите, – открывая дверь, говорит он и жестом приглашает меня в квартиру. Что ж, он тоже знает, кто я. Чудесно. – О чем вы хотели спросить?

– О Елене Савро. Говорят, что ты убил ее, – глядя ему в глаза, начинаю я. – Это так?

– Да я пальцем не тронул эту женщину! – в сердцах говорит Саид. – Я пришел поговорить с ней об Айлин. Но когда вошел, она уже была мертва.

– То есть, дверь была открыта? – задумчиво озвучиваю свое наблюдение я. Саид кивает. – Может быть, ты заметил еще что-то странное? Звуки, например? Запахи? Предметы?

– Ну…Рядом с трупом валялась золотая палочка, с большим черным камнем. Что-то вроде китайской заколки, – сбивчиво делится со мной Саид.

– Нарисовать сможешь? – спрашиваю я. Зацепка может быть условной, но я и ей рад. Это лучше, чем совсем ничего. Парень вытаскивает из книжного шкафа блокнот и, прижав его к стене, начинает рисовать. Получается у него вполне недурно. И это действительно китайская заколка. Нечасто такие сейчас встретишь. Антиквариат. – Что ты хотел сказать Елене об Айлин?

– Что есть человек, который желает ей смерти и уже предпринял несколько попыток для этого, – тихо говорит Саид, словно чувствуя за это какую-то вину.

– Назовешь мне его имя? – вкрадчиво прошу я.

– Нет. Но могу написать или нарисовать, – отвечает Саид и снова берет в руки блокнот.

В этот момент у меня звонит мобильный. Номер мне незнаком.

– Все играешь в детектива, герой? – слышу я насмешливый голос Америго. – Ну-ну, меня это даже развлекает. Даже когда конец близок, ты все равно не изменяешь себе. Хочешь, я тебе поаплодирую?

– Обойдусь как-нибудь, – отвечаю я.

– Гордый и высокомерный Зотикус, – Америго смеется. – Посмотрим, каким ты станешь, когда узнаешь, что Айлин сейчас у меня. Мы весело проводим время и хотим, чтобы ты к нам присоединился.

– Спаси меня! – доносится до меня крик моей подопечной.

– Если не приедешь в течение часа, я убью ее, – спокойным голосом ставит меня в известность о своих планах Америго. – Время пошло. Адрес вышлю сообщением.

Саид протягивает мне вдвое сложенный лист. У меня нет сомнений в том, что он слышал каждое слово моего брата. Засовываю бумагу в карман и благодарю его за уделенное время.

– Защитите Айлин, – просит оборотень, и я выбегаю из его квартиры.