На берегу Вселенной

2.1.Антиохранник

Профессия охранника выражается в самых разных формах, так что работа на одном посту прямо противоположна своим характером другому посту: когда назойливо звонят из офиса и просят заменить запившего (как правило) охранника, вместо созерцательной размеренности своего существования, окунаешься в дёрганную нервозность руководства какого-нибудь проклятущего объекта. Так, после известных трагических событий в поселке Сосновый Бор (в школе этого пригорода Улан-Удэ в январе 2018 года двое подростков рубили топором школьников и учителей), перестраховщики ужесточили правила: в школу не пускают даже родителей или выпускников этой же школы! Но в одной школе, где мне как-то пришлось дежурить, еще хуже: в течение рабочего дня входная дверь должна быть закрыта на задвижку! Но, поскольку дети и учителя входят и заходят, приходится часто открывать дверь и тут же закрывать за ними…

* * *

На очередной пост в поселке Исток меня отвезли инспекторы ГБР (Группы быстрого реагирования) на служебной машине. Стоял какой-то по-осеннему пасмурный, даже темный день. Заехав в глубину поселка, мы спускались по пустынной улице вниз, снова к шоссе, где и находился объект, который мне предстояло охранять – им оказался богатый дом, почти особняк: одноэтажный, но со многими комнатами.

Дом занимала большая семья: кроме родителей и детей школьного возраста, там проживала их боковая ветвь: мужчина в очках – кажется, брат кого-то их супругов – хозяев дома, и еще один житель помоложе: то ли сын, то ли еще один племянник. Распоряжалась всем худощавая серьезная женщина со светлой стрижкой.

Размеренно пройдя в своей черной форме в дверь, я подметил особенности планировки этого просторного дома. После входа – большая кухня размером с зал. Затем крупная квадратная спальня, переход между комнатами, по сторонам которого – большие комнаты. Дальше еще одна зала…

А мне отвели комнату в самом дальнем конце дома – небольшую продолговатую спальню. Она вся оказалась в моем распоряжении: в ней я мог жить, а ночью имел право мирно почивать в заботливо приготовленной хозяевами постели.

На следующий день я решил поехать в город – проведать свою квартиру – я беспокоился, так как бабушка не сказала ничего насчет матери, и я не знал, когда она вернётся. В доме, который я охранял никого уже не было, разве что низенький плотненький мужчина в очках с племянником.

Доехав в город на автобусе, я на площади Советов пересел на маршрутное такси до микрорайона ЛВРЗ, где была наша квартира. Дома мамы еще не было, так что я снова оказался в центре города на площади Советов. Я зашел в закусочную, которую вроде тоже должен был охранять. Затем вышел на улицу прогуляться. С утра стоял солнечный день, освещая знакомые здания столицы Бурятии, окружающий воздух парил теплом как летом. Перейдя площадь, я зашел в еще одну закусочную – побольше, с продолговатым помещением, более похожую на столовую. Увидев знакомого у барной стойки, я с ним о чем-то разговорился и вдруг, рассердившись на что-то, кинул металлическую эмалированную кружку – она задела что-то на прилавке и улетела на пол за него. Я пытался утешить себя тем, что кружка-то небьющаяся – и стал продвигаться к выходу. В дверях я замешкался, и меня ухватила за рукав работница закусочной и потащила внутрь, гневно крича, что вызовет сейчас милицию – я посмотрел вниз на свои руки в черных рукавах с эмблемами охраны и названием охранного агентства и сказал, что я сам как бы из милиции. Девушка ответила, что все равно.

Не знаю, как, но дойдя с ней до прилавка, я освободился от ее рук, и снова вышел на улицу.

Я продвинулся к смежной стороне площади – около Главпочтамта. Поднимаясь до своего кафе, опасался, что за мной уже поехала охотиться милиция. Боясь, как бы за мной не поехала полицейская машина, я решил затеряться между домами, но дошел до кафе. Из него на обед как раз выходили сотрудники, и последним выходил усатый повар – он уже повесил на дверь табличку «Закрыто», но увидев меня, снова открыл дверь и запустил внутрь.

Тут я начал понимать, что возможно, отлучился в город из того дома в Истоке не законно. Я сомневался: неужели тот дом мне надо охранять несколько суток подряд? В кафе уже зашли две девушки-бурятки. Я было хотел сказать, что кафе закрыто, но тут появилась девушка-продавщица, и я вышел снова на улицу.

Идя рядом с елями вдоль правительственных зданий, я вспомнил, что вчера на пост в Истоке меня отвез высокий смуглый инспектор ГБР Тудупов. Значит, сегодня дежурит другой гэбээровец – Цырен. Ему я и решил позвонить, чтобы узнать о том, кто должен дежурить в том богатом доме.

Я достал свой мобильник и позвонил Цырену. Он поднял трубку, а я, предваряя неудобный вопрос, начал подробно рассказывать, куда вчера меня отвез Тудупов:

«Вот на том посту в поселке Исток, где большой дом, я отдежурил, а сейчас в городе – надо ли мне его вторые сутки охранять – или каждый сутки по охраннику как в других местах, и все трое охранников меняют друг друга каждые сутки?»

Фактически, я сам ответил на свой вопрос. И возможно поэтому, Цырен положил трубку, ничего не сказав.

Я поехал в Исток. Зайдя в дом, увидел ту женщину со светлыми волосами и серьезным взглядом. Она что-то мне начала говорить. Я снова не был уверен: сбежал ли я со смены? Но прямо не говорил ей об этом.

Затем я увидел мужчину в очках с племянником. Немного насмешливо (возможно, что-то скрывая), он начал говорить, похоже, намекая, на то, почему я ушел со смены. Но второго охранника в доме не было. А своей цели – увидеть маму в городе, я еще не достиг. Я помнил, как видел во время визита на квартиру на ЛВРЗ бабушку, взгляд ее больших глаз, брошенный на меня между делами, когда она стояла в квартире и собиралась куда-то уйти – в доме были какие-то люди…

И тут я вспомнил, что мама умерла почти четыре год назад, в ноябре 2015 года. «Странно, что бабушка ничего об этом не сказала», подумал я. Но чуть позже вспомнил, что и бабушку уже похоронили – еще раньше, 11 лет назад, в 2008 году. И что во снах я часто видел, будто мама или бабушка жива, причем мы живем еще на ЛВРЗ, хотя оттуда уехали 13 лет назад в Квартала… И в той квартире тетя выбросила все вещи, так как ее все время что-нибудь нервировало. Ее сын разломал топором все шкафы и выбросил их на улицу, равно как и все книги, так что ничего кроме голых стен не напоминало о нашей прежней жизни…

После этого я окончательно проснулся и понял, что дом на Истоке тоже был сном. И похожий на него богатый дом тоже виделся мне во снах после смерти матери: будто бы мы туда въехали, и он такой многокомнатный…

А сегодня я отдыхаю, лежу в постели в душной квартире, куда приехал утром после смены. И я один в пустой квартире в Кварталах и некого мне ждать. У меня нет близких родственников и ничего уже не исправить. Это во снах я часто жду, тороплюсь куда-то, пытаясь дождаться то бабушки, то мамы. А их никого уже нет в живых.

А на дворе – конец сентября, а тепло в благоустроенные дома дали неделю назад. Так что, несмотря на холодную погоду в домах довольно тепло и даже жарко – поэтому снилось, что на площади Советов почти жарко, когда я там бродил, мучимый угрызениями совести то за якобы брошенный пост в доме в Истоке или в маленьком кафе, то за брошенную во гневе эмалированную кружку в большой закусочной…