Мы вернемся домой

Глава 6

Перед людьми, собравшимися в ближайшей к ходовой рубке «Снегиря» большой кают-компании, текли на голоэкране кадры жизни колонии в системе 55-й Рака. Сюда пришли все свободные на данный момент члены экипажа и разбуженные недавно, еще не распределенные колонисты. Так что сейчас на экран смотрело больше пяти сотен человек разного возраста, хотя все они выглядели молодыми – о болезни под названием старость в империи забыли еще в двадцать первом веке, вскоре после Великой войны.

То, чего достигли за каких-то сто с небольшим лет попавшие в девственный мир шесть с половиной тысяч колонистов, казалось невозможным и невероятным. Такого могли добиться только коммунары, больше никто не способен работать с такой самоотдачей. Они мало того, что освоили Ирину, шестую луну Ариадны, газового гиганта, выстроив на ней города и поселки, но и увеличили свою численность в сто раз! Чисто природным способом, без использования маточных репликаторов, которых на борту колонизатора просто не было. Они организовали три десятка поселений по всей системе, они добыли десятки тысяч тонн трансуранидов, словно чувствовали, что те понадобятся. Они начали осваивать Александру, восьмую луну, тоже вполне пригодную для жизни, разве что слегка холодноватую – климат в ее экваториальном поясе был примерно, как на территориях между Москвой и Питером. В общем, жители системы Коперника создавали подобие империи, и еще лет через двести заново открыли бы гипердвигатель – научных институтов и университетов ими было основано немало.

– Какие молодцы! – с чувством констатировал второй пилот. – У меня слов не хватает, чтобы свое восхищение выразить!

– Не у одного тебя, Олег Арумович, – покивал связист. – Они бы и без нас вскоре до Земли добрались и навели там должный порядок.

– Может добрались бы, может – нет, – строго посмотрел на них капитан. – Некогда нам фантазировать. Ты, Джоныч, давай-ка иди готовить отчет по накопанной на здешней Земле информации. Она ведь поступает?

– Потоком идет, – подтвердил связист. – Там же все наши фрегаты и корветы сейчас под маскирующими полями гуляют. Люди, там ужас кромешный! Там кошмар! Вы простите, но в чем-то ситуация даже хуже, чем было у нас, невзирая на войну. Вы представляете, там в каждую фирму обязывают набирать в обязательном порядке… э-э-э… как бы это сказать?..

– Говори, как есть! – отрезал Николай Александрович.

– Гомосексуалистов, пидоров и лесбиянок!

– А это еще кто такие? – с недоумением переглянулись представители младшего поколения, не прошедшие Великую войну.

Капитан со старпомом криво и зло, совершенно одинаково усмехнулись и коротко объяснили, причем не выбирая выражений, что делали очень редко – мат из лексикона имперцев практически ушел еще лет двести назад, его использовали только если хотели подчеркнуть свое крайне отрицательное отношение к чему-либо.

– Гадость какая! – экпрессивно выдохнула Оксанка Чередниченко, великолепный астрофизик, невзирая на свою внешность глупой голубоглазой куклы с пышными формами.

– Мерзость! – вторил ей Поль Гураками, уроженец города Степановск на острове Бали.

– Да неужели это правда?.. – не поверила Машенька Ле Куартье, пустотный планетолог и пилот глайдеров.

– Как ни жаль, правда… – со вздохом подтвердил Виталий Джонович. – Ведь на местной Земле сейчас царит такая мерзость, как либерализм. Вы должны были изучать эту псевдоидеологию в школе. Она, на мой взгляд, намного страшнее даже нацизма. Либерализм использует нацизм всего лишь как инструмент для достижения своих целей. А цели его страшны…

Молодежь смущенно потупилась. Они-то, конечно, изучали, но давным-давно позабыли, поскольку знание это было отстраненным, и никому, кроме историков и социологов, не нужным. Старшие переглянулись. А ведь это опасно, особенно в текущей ситуации – этим чистым детям обязательно повстречаются опытные демагоги, которые смогут промыть им мозги. Дома, в империи, таковых не было, за этим внимательно следил Совет Этики. Там любому таковому тут же били по рукам. Также очень внимательно отслеживались манипуляторы, при первой же попытке манипулировать другими людьми ради собственной выгоды человек получал сперва предупреждение, а затем, если не унимался, что тоже изредка случалось, жесткое наказание, вплоть до пожизненной ссылки на заброшенную пустотную станцию, доживать свой век в полном одиночестве, раз не способен уважать других и воспринимать их равными себе.