Мы новый мир построим...

5

Когда Регбист с сопровождающим, наконец-то, вышел из «Неаполя», Андронов уже устал бороться с дремотой, накатывающейся волна за волной, несмотря на выпитый кофе. Таксисту было гораздо легче – он просто спал, вновь привалившись к дверце, и даже временами похрапывал. Парочка погрузилась в «опель», и Андронов, перестав жевать «орбит», негромко сказал:

– Шеф, пора ехать.

Аптекарь с подручными не появлялся, но Андронова местный деляга не интересовал. Во всяком случае, пока не интересовал; а потом, в следующий раз – как скажут командиры... Сейчас его объект – исключительно Регбист. И даже если (и скорее всего) тот уже выполнил свою задачу и теперь его везут то ли в гостиницу, то ли развлекаться, то ли осматривать местные достопримечательности, он, Андронов, должен сидеть у него на хвосте. На всякий пожарный. Бывший военный Андронов когда-то не очень любил подчиняться приказам, и, случалось, не подчинялся – но было это еще в века Трояновы...

А Регбиста, как выяснилось, везли вовсе не в гостиницу, а совсем в другую сторону. «Опель» выбрался из центральной части города, потянулись справа и слева заборы «частного сектора», и транспорта заметно поубавилось. Таксист, выполняя рекомендации Андронова, держался на приличном расстоянии от «опеля» и больше никаких разговоров не заводил.

Населенный пункт быстро терял признаки города и превращался в какой-то поселок городского типа или даже село – практически исчезли из пейзажа пестрые вывески и рекламные щиты, на окнах домишек появились ставни, а более-менее приличный асфальт сменился лабиринтами трещин и выбоин, заполненных грязной, с бензиновыми разводами, водой, куда то и дело проваливались колеса. В этом лабиринте вполне мог захлебнуться несчастный Минотавр. Прохожих здесь почти не было, зато все чаще попадались на глаза слоняющиеся между кучками мусора беспородные собаки.

«Опель», мигнув красным огоньком на корме, повернул налево, где на углу, возле покосившегося забора, прилепилась забегаловка, наименованная простенько и со вкусом: «Клеопатра»; так, видимо, звали намалеванную на стекле круглощекую грудастую дивчину с лентами в косах, облаченную во что-то украинское народное. Какое отношение эта дивчина имела к египетской царице, было совершенно непонятно. Вместо того, чтобы последовать за «опелем», вперевалку удаляющимся по незаасфальтированной, с яблонями и вишнями вдоль заборов, улочке, «жигуль», теряя ход, проехал мимо этого ответвления от главной дороги и остановился у обочины, заросшей пожухлой травой с вкраплениями козьих катышков.

– А почему не туда? – сухо поинтересовался Андронов, поводя головой в сторону «опеля».

Потомок казаков, похожий на усача с розовой десятки, заглушил мотор и повернулся к нему:

– Там только одна дорога, никуда не денется. Хотите – идите сами, а я туда не поеду.

– Запретная зона?

– Шахта «Южная». Рокив десять як закрыли. Видели у нас на площади памятник? «Мальчик из Уржума» стоит, пальцем перед собой тычет. Раньше шутка такая ходила – это он указывает: здесь проходит урановая жила. Когда-то даже в «Комсомолке» писали. Вранье или правда – не знаю, но говорят, что под городом целые катакомбы, особенно в этом вот районе. Ну, штольни всякие, штреки... На уране город построен. Тут добывают, а обогащать везут в Желтые... При Союзе все это было жутко засекречено, только весь город и так знал.

– Это все, конечно, интересно, – сказал Андронов. – Но почему ехать-то отказываетесь? Чернобыльский синдром?

– Шо? – вскинулся таксист.

– Облучиться боитесь? – пояснил Андронов.

– Та! – махнул рукой водитель. – Мы тут все давно облученные, первое место по онкологии. Шахта закрыта, все уже выработали, а территорию эту в аренду сдали. Таким же вот, типа Аптекаря и других братков. Taм у них теперь, типа, якийсь майстэрни. Ну, мастерские. Или цех какой-то, рядом с шахтой. Если я туда попрусь, с вами вместе, они и вас застукают, и меня. Туда ведь просто так никто не ездит. Могут и машину раздолбать, и не только машину... Или потом в городе найдут, хлопцы ушлые...

– Да ну?.. – усомнился Андронов. – Не сгущаете краски?

– Не сгущаю. Никуда ваш клиент не денется, этой же дорогой и вернется. Лучше, вон, в «Клеопатре» посидеть, у Наталки, оттуда хорошо видно.

– А может, я заказ приехал делать...

– Та какой заказ! Для заказов у них офис, на Клинцовской. Сюда заказы делать не ездят.

– А зачем же сюда ездят? В шахте в прятки поиграть?

Таксист, как под обстрелом, пригнулся к рулю. Подергал себя за усы. Оглянулся на заднее сиденье, словно там мог кто-то подслушивать, И, поколебавшись, сообщил:

– Правда оно или нет – не знаю... так, слухи ходят – город-то небольшой. Крутяки там развлечение для своих устроили, с адреналинчиком. Рискованное развлечение, похлеще за «резинку». Вообще, кто знает, тот помалкивает, но наши говорили – называется эта розважальна штука...

– Розважальна?

– Ну, развлекательная... Мы тут все на суржике говорим. «Старое Метро» – вот как называется.

– Метро? – удивился Андронов. – Да еще и старое? У вас что – и новое имеется? Я как-то не заметил.

– Та какое новое! – отмахнулся таксист. – Трамваи когда-то были – и те румыны чи немцы при оккупации поцупылы, вместе с рельсами. Так и не восстановили потом. Это просто назва такая – «Старое Метро», – ну, потому что шахта, наверное... Типа, метро.

«Старое Метро»...

Андронова словно шлепнули по затылку, так что выскочила невидимая пробка – и сразу вспомнилось.

«Старое Метро» из книги Братьев. Как там? «Грей... или Грин?.. умер у рыбарей». Старое Метро, Иван Жилин, и чокнутый космический кибер.

Оказывается, местные «крутяки» не только разумели грамоте, но и читали книги АБС. Давние книги, шестидесятых годов.

– «Старое Мeтpo» – это круто, – сказал Андронов. – Это дужэ готично и гламурно. А поконкретнее можно? В чем эта розважальная штука заключается? В чем прикол, как говорится?

Таксист быстро взглянул на него и сразу отвел глаза, как уже делал раньше, возле «Неаполя». И произнес в пространство:

– Сейчас, говорят, ничто так не ценится, как информация. И потом, я же не знаю, кто вы и откуда... Может, турецкий шпыгун... шпион... Расскажу, а меня хлопцы чик, – он провел ребром ладони по горлу, – и на небеса. Лучше в лагерном клифте, чем у Фокса на пере, как Евстигнеев выражался.

Андронов тихонько хмыкнул. Озвучивать свою биографию и нынешний статус он не собирался – не тот был случай. И показывать удостоверение было ни к чему – вряд ли отставной самолетный штурман станет разговорчивее, выяснив, что имеет дело с представителем спецслужб, да к тому же, другой страны, северного, понимаешь, соседа.

– Во-первых, – начал он, – если слухи ходят, я могу и у кого-нибудь другого узнать, более разговорчивого. Хотя вы и так достаточно много сказали, приятель. Во-вторых, кто я и откуда – не важно, но контора у нас частная, и делиться какими-либо секретами с внутренними органами, то бишь, с ментами, нам ни к чему. В-третьих, мне, собственно, не очень-то и нужно знать, что там в этой вашей урановой шахте делается. Я человека пасу, только и всего. Собираю материал. Даже не компромат, а просто материал. Мое дело – зафиксировать, что он был там-то и там-то. Тогда-то и тогда-то. А что он там вытворял – меня не касается. – Андронов помолчал, глядя на сникшего потомка Хмельницкого и Мазепы. – Другое дело, мне самому интересно узнать, в чем суть этого аттракциона – «Старое Метро»: просто для расширения кругозора. Хотя название довольно красноречивое. Для книголюбов, конечно. Для ценителей фантастики. Вы такую книгу не читали – «Хищные вещи века»?

– Некогда мне читать, – пробурчал таксист. – А фантастика, як на мэнэ, вообще мура для пионеров. Да и кто сейчас читает? Телек – самая ходовая книга.

– Это точно, – согласился Андронов. – Видел я, уже давненько: матовое зеркало и шарик на шнурке. Удивительная штука – так тогда казалось. Есть, однако, и в-четвертых, – не меняя тона, добавил он. – С любопытством справиться трудно, будет постоянно зудеть. Готов заплатить за информацию, но только в пределах разумного. Называйте вашу цену, поторгуемся.

Таксист встрепенулся, пощипал усы. Сказал не очень уверенно:

– Ну, думаю, сотня, не меньше. Я ж, все-таки, рискую.

– Да уж, большой риск, – заметил Андронов с иронией.

Он усмехнулся и достал бумажник. Покопавшись в «баксовом» отделении, протянул усатому зеленого американского президента:

– И торговаться не буду, цена вполне приемлемая. – Он-то знал, сколько можно запросить за такого рода сведения. Доводилось платить и гораздо больше. Хорошо, что не свои.

Таксист осторожно, двумя пальцами, принял заокеанскую купюру, тут же затолкал ее куда-то под куртку, и вид у него при этом был такой ошарашенный, словно ему только что сплавили гремучую змею или взведенную гранату.

– Что-то не так? – спросил Андронов.

– В мэнэ... – промычал таксист, продолжая копаться под курткой. – В мэнэ... стилькы сдачи нэма...

– Какой сдачи? – не понял Андронов. – Вы же сотню просили, а не полтинник, вот свою сотню и получили. В чем проблема?

Таксист замер, потом вытащил руку – уже без «зелененькой» – из-под куртки и закивал, как та девица-красавица из кафе, да еще и приговаривая при этом: «Так-так-так», – видимо, копируя пулеметчика и пулемет из старой песни. Если он продолжая говорить по-украински , то это означало: «Да-да-да».

Андронов, наконец, понял свою оплошность – и рассмеялся. Сначала-то нужно было уточнить, о какой сотне говорит таксист, а потом уже лезть за деньгами. Сотне – чего? Это же провинция, глушь, а не Москва и не Киев. Экс-штурман, конечно же, имел в виду сто родных гривеиь, а не сто баксов. Наверное, для него эта цена представлялась достаточно высокой.

«Балбес ты, братец, – беззлобно обругал себя Андронов. – Все звезды внутри тебя – как же! Балбесина...»

Таксист, вероятно, сообразил, что до клиента, наконец-то, дошло, но никакого заднего хода не будет – и тоже засмеялся, поматывая головой. День у него явно удался. Во всяком случае – начался удачно, памятуя о притче.

– У нас возле дома магазинчик есть, – отсмеявшись, сообщил он, вновь переходя на русский, – обувь всякая, одежда... Так сын, пацан, все время читает там: «рита». А это – «puma», английскими буквами, маленькими.

– Ладно, – сказал Андронов. – Умерла так умерла. Давайте вашу историю.

– Только повторяю, – предупредил таксист, – брехня или нет, не гарантирую.

– Не имеет значения. Сделка-то состоялась.

– Ну, тогда слухайте.

Да, местные предприниматели в юности, а может и в зрелом возрасте, читали Братьев. И аттракцион, если верить молве, устроили почти такой же, только, разумеется, без космических киберов. Не придумали еще ученые таких киберов. Функцию киберов выполняли вольнонаемные субъекты, намеревающиеся таким своеобразным способом поправить свое материальное положение. Любителя острых ощущений, не знающего, напротив, куда девать деньги, облачали в спецодежду и запускали в шахту «Южная». Он должен был пройти подземными выработками и добраться до выхода. Причем, и это главное, постаравшись не повредить свой спецкостюстюмчик – фон там, по утверждению таксиста, был будь здоров! Точнее, не будь здоров. Задача представлялась достаточно сложной, потому что в урановых катакомбах любителя поджидали вольнонаемные, тоже в спецкостюмах. И не только поджидали, но и старались нанести как можно больше ущерба одеянию толстосума, дабы он нахватался рентген по самую макушку. Но: нападавшие шли в бой с пустыми руками, тогда как любитель острых ощущений мог использовать какие угодно средства для того, чтобы прорваться к выходу без урона для собственного здоровья. О таких средствах устроители аттракциона позаботились – там, в урановых коридорах, валялись и камни, и палки, и всякие железяки, и много чего еще...

– И, говорят, желающих хватает, – подытожил таксист. – Хотя удовольствие стоит дорого...

– Развлечение для идиотов, – пробормотал Андронов. – Урановая Голконда...

Сомнительно, чтобы Регбист принял участие в этом мероприятии – не за тем посылали из Москвы. Скорее всего, гостя, все-таки, просто повезли на экскурсию – похвастаться местным экстримом.

«У Братьев «дрожка», а тут флэш-моб, – подумал он. – Там Старое Метро – здесь старая шахта. Забавно. Книга становится жизнью...»

Последняя мысль отдалась холодком по спине.

– A мозги живых обезьян у вас не едят? – спросил он. – Не в ходу такое развлечение?

Таксист оторопело взглянул на него:

– Как это?

– Очень просто. Ложками, – пояснил Андронов. – Не балуется таким молодежь?

– Не чув про такое извращение, – вернулся к суржику таксист. – Колются, это да – у меня весь подъезд шприцами завален, трамадол глотают... Дебилы... Как по мне, так уж лучше водки выпить.

«Слег, – подумал Андронов. – Братья придумали слег, а кто-то вдыхает дым листьев хавры, а еще кто-то сидит на игле... В мире полно дураков, готовых тратить деньги на всякую дрянь. Водка... Наркотики... А коль есть спрос – будет и предложение. И чем больше спрос – тем больше предложение...»

Сам он наркотики никогда не пробовал и пробовать не собирался. И никакой жалости к этим дуракам не испытывал. Каждый должен получать то, чего он хочет, а если Господь обделил умишком – то кто ж виноват? Никто никого не принуждает, каждый сам делает выбор...

– Ладно, – сказал он. – Подъезжайте к вашей «Клеопатре». Попьем кофейку.