Муж моей мечты (СИ)

Глава 16

Спорить с женщиной — себе дороже, а с беременной женщиной так вообще… ты уже виноват только потому, что имеешь другую точку зрения. А если ты пытаешься отстоять её, то это не желание поступить лучше это эгоизм и бессердечность, ведь ты заставляешь её испытывать отрицательные эмоции. Примерно всё это на меня и вывалил отец, когда позвонил по телефону уточнить по поводу УЗИ и услышал фразу из нашего разговора. Даже не фразу, а тон моего голоса. Хорошо хоть, не сказал, что он меня не таким воспитывал…

Я устало потёр лоб, глядя в окно такси: сумерки уже опустились на город, может, плюнуть на байк и поехать домой? А вдруг дождь? Мои переживания о железном друге прервала мелодия сотового.

— Чёрт, — я тихо выругался, принимая вызов: — Привет, мам.

— Ну здравствуй, сынок, — судя по её голосу, оплошал я серьёзно.

— Скажи-ка мне, почему этот ушастый знает, что вы с Леночкой снова вместе, а я нет? И почему о будущем внуке сообщает мне какой-то посторонний мужик, а не родной сын? — я чуть не взвыл в голос. Так и знал, что отцу только повод дай позвонить матери, а та теперь на меня всех собак спустит.

— Мама, мы с Леной не вместе! — начал я с главного и самого больного. — Ребёнок не мой, хотя это не имеет никакого значения, мои чувства к ней неизменны, — грустно и как-то устало добавил я и, не позволив матери жалеть меня, едко подметил: — А посторонний мужик — вообще-то твой муж.

— Бывший! — тут же донеслось из динамика. Действенный метод, им я овладел в совершенстве. Закрепляя результат, я поправил родительницу:

— Единственный.

Секундная тишина не несла ничего хорошего, и следующая фраза сразу показала, насколько я был прав:

— Хватит уводить разговор в другую сторону! Лучше объясни мне, что там у тебя происходит?

— Я открылся Лене, но она выбрала Марка, — стараясь говорить как можно безразличнее, ответил я и, перекрывая поток сожалений, добавил: — Я пытаюсь это пережить.

— Находясь с ней рядом? — не без упрёка заметила мама.

— Я не могу ехать, нужно закончить дело, и я не могу оставить её одну сейчас, — мне не нравилось, что приходится оправдываться, и это негодование отчётливо слышалось в каждом слове.

— Она не одна, у неё есть муж, — не сдавая позиций, мама давила на меня дальше, не обращая внимания на мой тон.

— Марк сейчас в командировке, и, боюсь, я стал причиной его отъезда и ссоры между ними.

— Она точно не поменяет своё решение остаться с мужем? — слова матери затронули струны надежды, что я так старался спрятать; ответ на этот вопрос дался мне с трудом.

— Хотел бы я ошибиться, но нет.

— Милый, ты любил Лену тогда, но сейчас ты живёшь воспоминаниями того чувства. Возможно, ты любил любовь? — не понимая, о чём вообще говорит мать, я просто угукал в трубку, надеясь её успокоить и закончить неприятный разговор. — Может, пора отпустить прошлое, чтобы твоё сердце было готово полюбить опять?

— Не знаю, мама. Может, ты и права. Не переживай за меня, я не пропаду.

— Ты мой любимый сын, как я могу не волноваться? — в её упрёке слышалась улыбка — значит, мне удалось успокоить маму, хотя бы за неё я могу быть спокоен.

— Я твой единственный сын, — смеясь, ответил я, смотря, как такси въезжает на парковку музея.

— Хочешь больше свободы от моей опеки — подари мне внука или внучку! — прямо слоган какой-то, им меня мучают последние года два точно.

— О боги! Вы с отцом сведёте меня с ума! Мне уже страшно за моего ребёнка. Вы же парочка ненормальных! — не выдержав, я всё-таки повёлся на провокацию. Водитель, взглянув на меня через зеркало заднего вида, сочувствующе ухмыльнулся и показал на счётчик.

— Не объединяй меня с этим ушастым недоразумением! — недовольно воскликнула мама в трубке, пока я доставал кошелёк.

— Ладно, мам, мне пора. Люблю. Целую. Береги себя, — заканчивая разговор, я отсчитывал деньги таксисту.

— И я тебя, мой родной. До встречи, — в трубке раздался звук поцелуя, прям как в детстве, когда мама уезжала в командировки и звонила по вечерам, чтобы «поцеловать» меня на ночь. Улыбаясь одолевшим меня воспоминаниям, я отключил телефон и переключился на таксиста.

Заплатив по счётчику, я вылез из такси и пошёл к своему байку.

«Сейчас прокатимся по ночному городу, проветрим голову», — решил я, залезая на верного товарища. Надев шлем, я завёл мотоцикл — тот откликнулся нетерпеливым рычанием, подгоняя меня. Сорвавшись с места, мы помчались по объездной дороге — небольшой круг мне сейчас не повредит.

— Марина, давай, пожалуйста, без увиливаний, — сохраняя спокойствие, попросила Лена, делая очередной глоток чая.

— А я прямо говорю, мой ребёнок — не ваше дело, мой развод — не ваше дело, и мое будущее тоже не имеет к вам никакого отношения! — выкрикивая всё это, я чувствовала горечь и боль.

— Вы не правы, — до омерзения спокойный голос эльфа раздражал. — Мы ведём ваше дело о разводе, и нам стали известные некоторые факты, — сделав паузу, он ждал от меня реакции, но, не дождавшись, продолжил: — Например, то, что вы находитесь в положении и отцом вашего ребёнка является ваш муж, — когда я услышала это, мои ноги подкосились. Как? Я была предельно осторожна: вымышленное имя, поликлиника в другой части города, где нет ни знакомых, ни друзей.

— Стоит ли мне ссылаться на устав Магического Совета, извещая вас, что развод в этом случае невозможен? — если в суде он откроет известные ему факты, я пропала, мы пропали. Меня начало трясти, руки задубели; пытаясь согреться, я взяла горячую кружку с чаем в ладони, но тепла я не ощущала. Страх сковал всё моё тело, а разум вверг меня в пучину воспоминаний. Самых ужасных в моей жизни.

— Марина, ты боишься за своего ребёнка, и мы, кажется, понимаем почему, — стараясь поддержать меня, Лена сжала мою руку, но как она может меня понять? Как?

— Понимаете? Вы ничего не понимаете! — подскакивая, я не сдерживала душащих меня слёз.

— Меня заставили убить моего ребёнка! Я чувствовала, как его вытаскивают из меня, и ничего не могла сделать! Потому что моя семья, что должна была меня оберегать, стояла рядом и держала мою руку, подавляя во мне все чувства. Все! — я почти выплюнула признание, эту грязь, мерзость человеческих поступков. Картины того ужасного дня словно в калейдоскопе кружились вокруг меня. Внезапный приход отца, желание тёти помириться, доверчивая беседа, а затем резкая ментальная атака. Моё тело, которое уже не принадлежало мне, мой язык, который говорил не те слова, что твердил мой разум, и бессилие — самое ужасное чувство на свете!

— Я не могла даже двинуть рукой без её разрешения! Вы понимаете, что такое беспомощность матери, когда убивают её ребёнка? — всё отчаяние мира поселилось в моём сердце, разрывая его на кусочки, и лишь маленький комочек света, что жил у меня под сердцем, давал мне надежду и силу.

— Мы хотим помочь, — глядя в моё зарёванное лицо, произнёс эльф, подходя ко мне и усаживая в кресло. Он аккуратно вытер мои щеки и всунул в руки тёплый чай. В его взгляде не было жалости — только забота и решимость. Как мне хотелось поверить ему, довериться, но на кону так много стоит!

— Вы не сможете! Никто не сможет! Просто молчите! Разведите нас с Алексом и всё, — я схватилась за его руку, умоляя.

— Они узнают, Марина, — покачав головой, ответил Алек.

— Нет, я купила сильный артефакт — он скроет мою ауру, даст нужную иллюзию, — открывая самый большой свой секрет, я надеялась, что мой довод убедит их оставить всё на своих местах. — Я веду себя не как беременная: ношу каблуки, делаю вид, что пью кофе и алкоголь, покрасила волосы. Никто не узнает!

— Что ты будешь делать, когда родится малыш? — хмурясь, спросила Лена, хитрость никогда не была её стратегией, она всегда была борцом, и сейчас я видела её желание ринуться на врага, защищая своё. Хотела бы и я быть такой же смелой и отважной. После случая с абортом вся моя смелость иссякла.

— Я отдам его Алексу, и он уедет с ним, — отвечая на вопрос, я старалась не представлять, как отдаю свою крошку и прощаюсь с самыми любимыми людьми в мире, но губа предательски задрожала, и, как я ни старалась прикусить её, успокоиться у меня не получалось.

— Он в курсе? — изумлённо спросила подруга, поворачиваясь к Алеку, ища у него объяснений. Тот же, лишь пожав плечами, сообщил ей, что так же не знал сути происходящего. Я решила не мучить их и рассказать правду, всё равно главное они уже узнали.

— Мы вдвоём придумали это после гибели нашего первенца. Совет не даст нам жизни. Отец и тётка всё никак не успокоятся…

— Они хотят, чтобы ты стала женой Марка, — закончила за меня предложение Лена.

— Прости, Лен.

— У них ничего не выйдет, — твёрдо ответила она, задирая подбородок, — мы любим друг друга, и я тоже в положении, как и ты, — её ладонь легла на живот, и страх вернулся ко мне, теперь я уже боялась и за Лениного малыша.

— Если они узнают, они убьют тебя и малыша. Тебе надо бежать, — я предложила самый лучший вариант, пока никто не знает, пусть уезжает с Алеком в его мир, он защитит и её, и ребенка, даже может признать того своим…

— Нет, мы не станем бежать. Никто из нас. Мы объединимся: ты, Алекс, я, Марк, Алек и Гордей, — уверенно сказала женщина, а эльф положил ей руки на плечи, поддерживая каждое слово. Они сумасшедшие!

— Ты шутишь? Марк ненавидит Гордея и Алека, и они, по-моему, отвечают ему тем же.

— Я не шучу, несмотря на все разногласия, мы объединимся. Никто не ожидает подобного, и в этом наше преимущество, — я пристально посмотрела на обоих, возможно, они правы, возможно, это наш шанс. Возможно, это мой единственный шанс сохранить мою семью, воспитывать своего ребёнка вместе с любимым мужем. И я кивнула, соглашаясь на эту авантюру.

Вытерев все слёзы, я собралась и выжидающие глянула на новых союзников. Алек, поняв моё ожидание верно, перешёл к сути дела:

— Марина, вы больше остальных в курсе замыслов Совета. Расскажите всё, что известно.

В нашей библиотеке царила тишина: звонкая, режущая слух, ужасная тишина, которая обычно витает в воздухе в преддверии грозы. Гордей окинул Марину с ног до головы оценивающим взглядом и, поджав губы, кивнул, давая понять, что верит в её мотивы и желание пойти против рода.

— Мой отец нашёл сторонников внедрения магии и других миров в реалии нашего мира. Они хотят открытого контакта с другими расами, хотят развивать с ними дружеские отношения и снять блок с населения, — пояснила Марина.

— Они хотят пробудить возможности всех людей? — невозмутимость слетела с Гордея, он впился глазами в лицо Марины, стараясь отыскать обман, но, поняв, что всё сказанное правда, выплеснул своё негодование: — Сумасшедшие! Миллионы неконтролирующих себя сверхлюдей! Несколько тысяч людей, самостоятельно снявших с себя блоки, ставших экстрасенсами, колдунами, хиромантами и прочим, были для нас огромной проблемой, пока мы не открыли программу для них, не взяли их в наш штат. А это миллионы! Да они просто разрушат мир, начнутся тёмные времена, где будет прав тот, кто сильнее.

— У нас есть план, — пытаясь остудить главу Совета, сказал я, вклиниваясь в разговор.

— И какой же, Алек?

— Простой, но действенный. Для его реализации нам всем необходимо объединиться.

— Нам всем? Кого ты имеешь в виду?

— Тебя, себя, Алекса, Марка, Марину, Лену, — наблюдая за реакцией Гордея, он добавил, — и нам нужен Артур Львович.

— Ты уверен, что Марк захочет нам помогать? Насколько я понял, Совет действует в его интересах, сместив меня, именно он займёт моё место, — высказал Гордей вполне обоснованные сомнения.

— Я уверена в этом, — вздёрнув подбородок, заверила его Лена, крепко сцепив руки.

— И я, потому что знаю то, что мало кому известно, — поддержала её Марина, пояснив свою уверенность: — Марк оборотень, хоть и частичный, но он так же подчиняется законам стаи. Взяв меня в жёны, он войдёт в мой род как более слабый, а значит, будет обязан подчиняться моему отцу как вожаку стаи.

— Я думал, такие, как Марк, вне стаи, — мужчина задумчиво потёр подбородок, размышляя о чём-то своём.

Для меня это тоже стало открытием, вот оно значит как. Хитёр господин Соболев, хитёр, наверняка эта «мелочь» вылезла бы уже после брака, как расчётливо и элегантно.

— Да, пока их не признают достойными и не примут в свой род, — объяснила Марина с лукавой улыбкой.

— Хитрый Лис, всё продумал: и как меня убрать, и как Марком крутить, — ухмыляясь, подытожил Гордей, а затем, ударив себя по коленке, заявил: — Я в деле! Что будем делать?

— Ты откроешь врата, пропустив Лену в мир демонов, а мы… — начал я, но Лена перебила меня.

— Не надо ничего открывать, я сама.

— Сама? — хором спросили все присутствующие. — Как это возможно? Ты не маг. Или мы чего-то не знаем? — насел Гордей, но Лена не испугалась и с кокетливой улыбкой ответила главе Совета, глядя прямо в глаза:

— Это мой маленький секрет, простите, но он останется при мне.

— Ладно, сейчас не до этого, — переключая внимание на себя, я начал рассказывать Гордею все наши действия. — Вчера Марина дала мне полный список союзников Соболева, Ястреб уже собирает компромат и сведения об их передвижении, Алекс занялся их счетами, отслеживая все денежные операции. Я отправляюсь к Артуру Львовичу, чтобы попросить его помочь нам. А ты должен найти сильных менталистов, которые могли бы заменить воспоминания, и сильного шамана, который бы разорвал связь оборотня с тотемом.

— Вы решили идти до конца? Хотя чему я удивляюсь. Их нужно убрать стремительно и навсегда, да так, чтобы другие задумались: а стоит ли? — рассуждая вслух, он согласился с нашими методами и поддержал наш план.

Марина радостно добавила, ставя стакан сока на журнальный столик:

— А я пройдусь по подружкам, распущу слухи, что Лена сошлась с Алеком, и забегу в гости к тёте, вдруг узнаю что-то стоящее.

— Тогда до связи, — Гордей стремительно поднялся и направился к выходу быстрым широким шагом.

— Я попрошу отца, чтобы тот подтвердил слухи, закрепив их известием, что мы с Леной ждём ребёнка. Надеюсь, ты не против? — я глянул на Лену и, ожидая её ответа, добавил: — Это хоть как-то убережёт тебя.

— Спасибо, Алек. Ты настоящий друг не только для меня, но и для Марка, — усмехнувшись, я кивнул Лене, соглашаясь с ней, хотя моё сердце заливалось истерическим смехом. Просто друг! Друг для женщины моей мечты, для единственной, которую я хотел бы видеть своей! Просто друг для той, с которой хотел связать свою жизнь в храме Богини. Друг… самое ужасное слово для любящего сердца.

— Тебя подвезти? — отгоняя грустные мысли, я решил позаботиться о Марине.

— О, нет. Спасибо, конечно, но я боюсь, байк не для меня! — рассмеялась Марина, вызывая такси.

Поняв, что девушки обойдутся без меня, я последовал за Гордеем, раздумывая, не слишком ли поздним окажется мой визит к Артуру Львовичу.

Помня о моде в мире демонов, я отыскала у себя вечернее платье в пол. Изысканные тонкие чёрные кружева на фоне телесной подкладки. Это платье я надевала лишь однажды — два года тому назад на корпоратив мужа. Теперь оно пригодилось как нельзя кстати. Нанеся вечерний макияж, я потянулась за духами — последний штрих. Уже и не помню, когда я так тщательно готовилась к встрече с мужем.

Лёгкий мандраж заставлял меня то и дело поправлять платье, разглаживая невидимые складочки. Взглянув на полную луну за окном, я ей подмигнула и принялась готовить место для ритуала. Рисуя круг солью перед зеркалом в Машиной комнате, я гнала от себя дурные мысли. В прошлый раз меня перенесло в зал заседаний, где была куча народа, кроме мужа, а главное — там был Алек. Вдруг обряд покажет мне его? Что я тогда буду делать?

Дрожащими пальцами я расставляла свечи, предусмотрительно поставив их в стеклянные подсвечники. Ещё пожара дома не хватало, вдруг я перенесусь, а тут свеча какая-то упадёт — и пожар, а дома-то никого нет. Детей я ещё в обед, сразу после школы, отвезла свекрови в гости, туда и моя мама приедет, так что вдвоём бабушки управу на них найдут. Да и если мне придётся задержаться, я не буду волноваться за детей.

Взглянув на часы, я поняла, что пора начинать, взяв алую розу и последнюю свечку, я решительно шагнула в круг. Следя за стрелкой часов, я набрала полную грудь воздуха, и, как только наступила полночь, я начала читать стих, вглядываясь в зеркальную гладь.

С последним словом заклинания всё зеркало заполнилось туманом, густым, как молоко, не видно было даже очертаний или силуэтов. Представив себя ёжиком из мультика, я шагнула в зазеркалье, не зная, где окажусь и кто ждёт меня на той стороне зеркала.

Переход, как и в прошлый раз, дезориентировал меня, а ноги, подогнувшись, отказались держать. То ли из-за нервов, то ли из-за малыша в животике, но я начала медленно оседать. Словно в замедленной съёмке, я видела стеллаж с книгами и, опускаясь, удивилась пальме в кадке, такие обычно стояли в офисах, но откуда они в мире демонов? А ещё было светло, очень, словно куча лампочек горела в помещении. До пола я так и не долетела, вернее, упасть я упала, но не на ковёр, а на кучу подушек, непонятно откуда взявшихся.

Через секунду надо мной склонилась девушка, одетая в костюм танцовщицы восточных танцев.

— Как вы себя чувствуете, кальна? — обеспокоенно спросила красотка, демонстрируя мне всю красоту своей груди. Я никогда не комплексовала из-за своего второго полного размера, но встретившись лицом к лицу с обладательницей по меньшей мере четвёртого размера, почувствовала, как мои глаза защипало от слёз. Как же обидно мне стало, эта красотка уже лучше меня, а когда я стану толстым бегемотиком — так и подавно! И как мне с такими соперничать?

— Лена? — удивлённо спросил Марк, присаживаясь рядом и отодвигая девушку.

— Не ждал? — зло спросила я, размазывая тушь по лицу, теперь мой вечерний макияж напоминал боевой раскрас спецназа.

— Как ты здесь оказалась? — подняв меня, он, придерживая за талию, повёл к столу, за которым уже сидели Арнир, Император и какой-то незнакомый демон.

— Добрый вечер, — поздоровалась с мужчинами. Не зная, делать ли книксен, я замешкалась, а муж усадил меня на стул, решив мои сомнения.

— Как всегда эффектно появляетесь в нашем мире, — улыбаясь, сказал Арнир и даже нахально подмигнул мне, но сердитый голос мужа заставил демона прекратить свои намёки.

— Ар, мы же уже говорили об этом.

— Прошу прощения, просто от меня ушла жена, и я развёлся с остальными жёнами, и теперь я просто завидую вам, — отсалютовав нам бокалом, он произнёс тост: — За любовь! — выпил залпом, удивительно, неужели он признал это чувство? Кажется, холостая жизнь творит чудеса.

— Вина? — спросил император, беря кувшин и собираясь налить мне, я же, накрыв свой бокал рукой, не раздумывая, выпалила: — Мне нельзя, благодарю, — и лишь произнеся фразу вслух, я поняла, как сплоховала — три пары внимательных глаз прошлись по мне.

— Это не мой ребёнок, я её только целовал, — открестился Арнир, заставляя меня покраснеть от стыда, вспоминая тот полёт и поцелуи.

— Если хочешь, можешь сейчас же выяснить, твой ли это ребёнок, Марк, необходима лишь одна капля крови, — бесстрастно предложил Император, выжидающе глядя на мужа. Я же, не ожидая его ответа, молча протянула ладонь Императору, давая ему свой палец для укола. Лучше сейчас пройти не очень приятную процедуру, чем потом доказывать мужу, что я ему не изменяла.

Император взял нож со стола и мою руку, намереваясь проткнуть палец, я же зажмурилась и сжалась в ожидании боли.

— В этом нет необходимости, — сказал Марк, забирая мою руку у Императора, — это моя жена и мой ребёнок, — уверенно закончил он и поцеловал мой пальчик.

— Простите нас, но мы хотели бы побыть наедине. Всем хорошего вечера, — поднявшись, муж кивнул мужчинам и подал мне руку, я, решив в этот раз проявить хорошие манеры, присела в книксене и удалилась с мужем из кабинета, видимо, одного из мужчин.

Ведя меня по коридору, муж молчал, поджав губы. Поглядывая на него, я мечтала узнать, о чём он думает. Действительно ли он принял ребёнка? Рад ли он ему? И как он отреагирует на новости о заговоре Совета против Гордея? Готов ли он поддержать нас?

Поток моих мыслей прервался, когда Марк открыл тяжёлую дубовую дверь и пропустил меня в комнату. Огромная спальня в тёмных тонах с кучей подсвечников и камином, в котором потрескивали дрова. Несмотря на всю мрачность интерьера, живой огонь дарил уют. Выбрав кресло у камина, я направилась к нему, желая согреться и насладиться видом разгорающегося пламени. Марк, сев в кресло, стоящее рядом, всё так же хранил молчание. Я же не решалась прервать его, хоть и понимала, что перед смертью не надышишься. Перед тем как распутывать клубок интриг, я решила разобраться в наших семейных неурядицах.

— Марк, я хочу попросить у тебя прощения за все мои обвинения в изменах. Я была не права. Мне следовало больше доверять тебе.

— Тебе следовало просто любить меня, но ты устала и схватилась за эту идею о любовнице. Ты хотела свободы.

— Нет! — воскликнула я, сжимая платье. — Возможно, меня и заел быт, — призналась я, решив быть честной, и добавила: — И, возможно, я хотела острых ощущений, но не свободы, её я никогда не хотела.

Переведя дыхание, я старалась найти нужные слова, чтобы достучаться до сердца мужа:

— Я оступилась — признаю, мне жаль, что нам пришлось это испытать.

Тишина заполнила всё пространство, муж не спешил отвечать, переведя свой взгляд с моего лица на пламя в камине, он тихо спросил:

— Почему ты изменила своё решение?

Мой ответ был для него важен, и, как бы мне ни хотелось ответить, что я просто решила ему довериться, я решила быть искренней:

— Я не стану врать, я узнала правду. Оказалось, те намёки, что давала мне Люда, были ложными, её просила об этом Марина, которую вынуждал к этому Совет.

Оторвавшись от камина, он, хмуря брови, возразил:

— Что? Что за бред ты говоришь? Зачем Совету нужен разлад в нашей семье? Почему Люда станет выполнять просьбы Марины?

— Потому что Совет хочет изменить наш мир, рассказав о магии, открыв связь с другими мирами и сняв блокировки с людей.

— Но при чём тут наша семья? — неверие Марка никуда не ушло, он всё ещё не понимал связь между этими, казалось, абсолютно разрозненными событиями.

— Они хотят убрать Гордея и вернуть тебе пост главы Совета.

— Нельзя вернуть то, что мне никогда не принадлежало, и даже если это их план, то он провальный. Я никогда не поддержу подобное безумие. Да, я обсуждал проект «Одарённые дети», следуя которому мы с каждым годом будем снимать блоки небольшому проценту детей, при этом они будут находиться под постоянным наблюдением и учиться контролировать свои способности. Даже выбрали несколько интернатов, и некоторые сильные маги решили организовать дома семейного типа, но это лишь маленький осторожный шажок! А то, о чём говоришь ты — это прыжок без парашюта! Я на такое никогда не пойду.

— Поэтому им и нужен был твой брак с Мариной. Именно поэтому Марина помогла Люде добиться расположения главного, а та в ответ помогла ей добавить в наши отношения холодок, намекая мне на твои измены. Недавно Алек узнал, что вызвать его в город просил не кто иной, как отец Марины — господин Соболев.

Кивнув мне, принимая мои доводы, он задумчиво потёр подбородок и принялся рассуждать вслух:

— Они почти доиграли партию, и пока у них всё шло по плану, но всё равно есть одна нестыковка: даже если я решусь развестись с тобой и взять Марину в жёны, я всё равно не стану принимать таких решений.

— Ты, пусть частично, но оборотень. После женитьбы на Марине ты войдёшь в её стаю и будешь обязан слушаться вожака, иначе он просто подчинит тебя, и ты станешь марионеткой, — я искренне надеялась, что ничего не напутала и правильно всё поняла со слов Марины.

— Ясно, значит, ты пришла сюда, чтобы помешать Совету? — сухо спросил Марк, глядя на меня с какой-то злостью. Я не ожидала, что он воспримет моё появление именно с такой точки, но, взяв себя в руки, я постаралась улыбнуться и убедить его в своих чувствах.

— Я пришла сюда, потому что я тебя люблю, и мне плохо без тебя. Я хочу, чтобы мой муж вернулся ко мне. Ты для меня единственный мужчина во всех мирах. Марк… — я осторожно позвала мужа.

— Лена, я долго думал о нас. Вспоминал нашу первую встречу, свадьбу, рождение детей и то, что видел на парковке. Тот поцелуй, он что-то значил…

— Нет! Он ничего не значил! — перебив его и схватив за руку, я ринулась объяснять произошедшее.

— Мне было плохо, сильно, я позвонила тебе, а потом появился Алек, он начал лечить меня. Я прикрыла глаза, а когда тошнота и слабость стали уходить, я улыбнулась. Именно тогда Алек и поцеловал меня, вернее, прикоснулся своими губами к моим, поверь, я люблю только тебя.

— Ты просишь поверить на слово тогда, когда самой понадобились доказательства моей невиновности? — в его голосе всё ещё было недоверие, но холод ушёл.

— В моем сердце только ты. Ты знаешь, как я здесь оказалась?

— Гордей открыл тебе врата? Хотя нет, тогда бы ты перенеслась на площадь перед замком. Как ты здесь оказалась? — теперь его всерьёз волновал этот вопрос. Позволив себе улыбку, я открыла карты:

— Я провела тот же ритуал, что и Маша, когда гадала на суженого.

— Как ты узнала, что я твой суженый?

— Я не знала, я верила своему сердцу, и оно меня не подвело.

Марк пристально смотрел на меня, решая участь нашей семьи. Я молчала и не отводила взгляда, выражая уверенность в своих словах.

— Хорошо, давай решим всё с Советом, а потом поговорим о нас, — решил Марк, а я улыбнулась, чувствуя, как расслабляются мои руки, оказалось, всё это время я крепко сжимала их.

— Ты можешь располагаться здесь, — сказал Марк, поднимаясь с кресла. — Я прикажу подать тебе ужин, а сам вернусь к Императору. Надо объяснить мой стремительный отъезд и закрыть кое-какие вопросы, — объяснившись, он развернулся и направился к двери.

— Спасибо, ужина не надо, у нас сейчас полночь, я пойду спать лучше.

— Спокойной ночи, — обернувшись у двери, сказал Марк, на его губах была мягкая улыбка.

Оставшись одна, я не спеша обошла комнату, рассматривая красивые статуэтки и подсвечники в виде ящеров, тигров и каких-то других животных, хоть я и не знала их, но они напоминали хищников. Повертев одну из статуэток в руках, я поставила её на место и направилась к окну. Тяжёлые бархатные портьеры бордового цвета с золотой отделкой были опущены. Приоткрыв одну из них, я не увидела звёздного неба, за окном простирался туман. Опустив штору, я направилась к кровати, расстёгивая на ходу платье. Замерев у кушетки, я бросила на неё платье и скинула с ног туфли.

Нырнув под одеяло в одном нижнем белье, несмотря на усталость, я так и не смогла заснуть. Прокручивая каждую фразу нашего разговора, я пыталась проанализировать реакцию мужа. Был ли он рад мне? Поверил ли моему признанию в любви? Хочет ли он быть со мной? Сможем ли мы вернуть утраченное доверие? Мучаясь от переживаний, я вглядывалась в темноту, но, увы, никаких ответов я не нашла. Да и как могла? Время — только оно может ответить мне.

Переворачиваясь в очередной раз, я услышала, как дверь в комнату открылась. Закрыв глаза и притворившись спящей, я вслушивалась в каждый шорох, и когда кровать немного прогнулась под мужем, замерла в ожидании его действий. Обнимет или нет? Муж, поправив одеяло, лёг на бок, его дыхание я ощущала всей кожей. Безумно хотелось обнять его и крепко прижаться к груди, но я лежала. Когда он повернулся ко мне спиной, я чуть не взывала от обиды. Однако секунду спустя муж резко повернулся назад и притянул меня к себе, крепко обнимая и целуя в макушку. Наши ноги переплелись, а моя рука, нырнув под одеяло, обняла его. Всё наладится! Теперь усталость навалилась на меня, и я нырнула в тёплые волны такого необходимого мне сейчас сна.