Мраморный меч 2 (СИ)

9

Движимая яростью, Герда схватила со стола стеклянную, тяжелую пепельницу с остатками пепла и бросила ее в бледного, истощавшего за время путешествия мужчину. Тот едва увернулся, покачнулся и в панике посмотрел на осколки, в которые превратилась пепельница после встречи со стеной. Выглядел он жалко, а столько хвастался и смеялся. Герда все еще помнила, каким самодовольным он был, как издевался над ней и показывал всем тяжелый мешок с деньгами. И что получилось? Истощавший и с кривым шрамом на боку, он вернулся спустя несколько месяцев, еле волоча ноги.

Некогда жизнерадостный и горделивый мужчина с густыми, каштановыми волосами вернулся обратно. Переступил порог. В тонкой рубахе и штанах, с длинными, постоянно дрожащими пальцами, впалыми щеками и глазами. Его густые волосы потеряли блеск, стали жидкими и на висках появилась седина.

Все радовались его возвращению. Все ему сочувствовали. Герда злилась.

Ее колотило от ярости, в ушах звенело, а кулаки чесались его избить. Лучше б сдох там, чем вернулся без победы! Прерывисто выдохнув, она тряхнула головой, убирая короткие волосы с лица. Дрожащими пальцами убрала волосы за ухо и укусила большой палец, пытаясь успокоиться.

Ноющая боль отвлекала от мыслей об убийстве и расчленении.

− Герда, тебе следует успокоится.

Она нахмурилась, скривилась и посмотрела на пожилого мужчину, который ниже ее на полголовы и шире раза в два. Тот отреагировал на ее недовольство спокойно, лишь щелкнул пальцами и указал на осколки пепельницы. Старый кошелек. Наверняка вычтет стоимость этой пепельницы у нее из прибыли, которой и так едва хватало. Прикусив палец еще сильнее, ощущая зубами твердость кости, Герда окончательно взяла себя в руки.

− Он вернулся после сложного задания и это уже радость. Лучше потрепанное сырье, которое повторно можно использовать, чем пустующее место из-за нашей неосведомленности.

Как она могла забыть об этом? Главу гильдии всегда волновали лишь деньги. Они не были информационной гильдией, но хорошо производили зачистки и убирали помехи. Конечно, к ним не приходили высокопоставленные люди, но и без них было много тех, кто, движимый злостью или жадностью, просил устранить человека.

За полтора года она видела их, разговаривала с некоторыми и перерезала глотки, слушая потом напускные слезы на похоронах. Мйоголь небольшой город. Здесь все общались друг с другом и едва не приходились родственниками. Про гильдию соколов тоже неосведомлённых не было, однако точное количество наемником и их имена оставались тайной.

Большинство местных жителей до сих пор считали Герду вдовой, которая работала в трактире и сносила сальные шуточки пьяных мужиков.

− Усадите его за дальний стол и дайте поесть.

В дневное время в таверне не так много посетителей, поэтому свободных столов много. К вернувшемуся наемнику сразу подошло две женщины и, улыбаясь, повели к одному из дальних столов. Там наиболее уединенное место, где почти невозможно подслушать разговор. Именно этого и добивался глава.

Опустив руки, Герда медленно выдохнула и пошла за ними. Если глава просил еды, то вместе с этим приносили и алкоголь. Значит главе требовалась информация иначе так просто наемника не пустили бы обратно. Перепуганный и худой, дрожащий то ли от пережитого, то ли от истощения — он стал бесполезен.

Герде тоже интересен его рассказ.

За столом сидел наемник и почти глотал принесенную еду, запивая ее алкоголем, даваясь и наверняка обжигая рот. Напротив него сел глава, который в пухлых пальцах сжимал ручку кружки и выжидал. Герда встала неподалеку с дверью на кухню, где не мешала остальным и прекрасно слышала разговор.

− Что произошло там?

Скрестив руки на груди, Герда прислушалась. Это было интереснее всего. Ей важна любая информация, касающаяся Ямы и монстра, что там живет.

− Я приехал в Яму вечером и попросился жить у старосты. Он пускает в дом людей на одну ночь, − проглотив еду и скривившись, он залпом допил алкоголь в кружке. Глава сразу налил еще порцию. Наемник скривился и посмотрел на полупустую тарелку с едой. — Утром я собрался и пошел в лес. Взял с собой все, что может пригодиться и выпил снадобье, которое сделало из моей крови яд. Думаю, только из-за этого меня не съели.

На последних словах он побледнел и сжал вилку в руке так сильно, что та немного погнулась. Похоже произошедшее его сильно напугало. Герда его не винила, потому что понимала сущность монстров, что их там теперь много, но все равно презрительно фыркнула. Они все так боялись Теру, которая всегда дрожала и едва не плакала от страха, когда на нее наставляли оружие.

Наемник, перед тем как продолжить, вновь выпил и закусил жаренной картошкой. Его щеки от алкоголя порозовели.

− Их там стало еще больше, глава. Мы знали о семи монстрах. О том, что один из них сейчас слаб из-за рождения ребенка. Но сейчас их стало больше: два мужчины, женщина и два подростка, и они более жестокие, чем Королева, − говоря это, он вновь побледнел. Руки его задрожали. — Я притаился. Долго ждал и, подгадав момент, напал на Королеву. Даже ранил ее, но сразу же получил удар от мужчины. Королева назвала его Вьерном. И это настоящий монстр. Он не только избил меня, но и пропорол бок. Я выжил только благодаря Королеве. Она забрала у меня все, оставила голым в лесу, но сохранила жизнь.

Об Акокантере он говорил с таким трепетом, что Герда скривилась и сжала руки в кулаки. Идиот. Восхвалял монстра, для которого жизнь человека ничего не стоила. Она убивала детей и без зазрений совести жила бок о бок с людьми, поедая им подобного. Врала, изворачивалась и все ради того, чтобы выжить. Как о ней можно говорить так?

Герда резко выдохнула и отвернулась. Посмотрела на редких посетителей, которым девушка в платьях и передниках приносили выпивку и еду. Ее до сих пор в дрожь бросало от воспоминаний о бедном Кайе, за смерть которого Акокантере не было стыдно. Вспомнила об отце Сэме.

Акокантера отняла у нее все.

Герда отплатит ей той же монетой.

− Меня нашел охотник. Староста потом сказал, что они всегда осматривают лес, когда к монстрам уходят люди. Только благодаря им я выжил и вернулся, − продолжил рассказал наемник и залпом допил алкоголь. Не сказать, что Герда была рада такому раскладу. От его смерти ничего бы не изменилось. — Но я кое-что заметил, − неожиданно сказал он и посмотрел на главу масляными глазами. — В поселении происходят волнения. Идет холодная война за власть. Думаю, нужно выждать момент, когда они будут наиболее слабыми и уязвимыми из-за внутренних конфликтов.

В его словах было зерно истины и много интересной, новой информации. Война за власть. Неужели появился кто-то, кто решил сместить Акокантеру с места королевы? Герда не уверена, что это было хорошей новостью, потому новая власть всегда непредсказуемая. Под предводительством Акокантеры монстры сидели тихо, будто крысы, загнанные в угол. Что будет с новой властью — не известно.

Она провела пятерней по волосам, которые были чуть ниже мочек ушей. Ей пришлось обрезать их для задания, которое прошло успешно и принесло хорошие деньги.

Вздохнула.

Герда не уверена, что ситуация складывалась хорошо. С одной стороны, если Акокантеру в войне за власть убьют, то будет хорошо. Одной проблемой меньше. С другой стороны, Герда хотела отомстить сама. Собственными руками отрубить ей голову, расчленить тело на множество кусочков и скормить их бродячим псам.

Странный топот привлек ее внимание. Герда посмотрела на лестницу, которая вела на второй, жилой этаж. Если на первом этаже была таверна, кухня и кабинет для специальных гостей, то на второй располагалась ванная комната и спальни для наемников. Там жила Герда, в самом конце узкого коридора.

Сейчас по лестнице осторожно, держась за перила, спускалась двухлетняя Адрастея. Маленькая, на коротких ножках, она хмурила тонкие бровки и внимательно смотрела под ноги, боясь упасть.

Смотря на Адрастею, Герда не спешила подходить. Лишь хмурилась. Несмотря на возраст, она была весьма самостоятельна и неприлично упряма. Этим Адрастея ее раздражала. Радовало лишь то, что Герду она слушалась и уважала.

Спустившись, Адрастея резко выдохнула и стала крутить головой, из-за чего растрепанные после сна волосы стали похожи на грязную перину. Найдя же взглядом Герду, она широко улыбнулась и раскинула руки в стороны, подбегая к ней.

− Мама! — неприлично счастливая, Адрастея обняла Герду за ногу и подняла голову.

− Ты должна была остаться в комнате и ждать меня.

На ее недовольство Адрастея не обратила внимание. Она по-прежнему счастливо улыбалась и обнимала крепко, будто родную мать.

− Я проснулась, а тебя не было. Я соскучилась, − насупилась она и потерлась щекой о грубую ткань штанины. Герда едва не рассмеялась. Грома и незнакомцев Адрастея не боялась, а просыпаться одной все еще не любила.

Радовало Герду лишь то, что Адрастея росла самостоятельной и очень сдержанной. Она редко плакала, почти не закатывала истерики, как другие дети. Если боялась, то просто отворачивалась, жмурилась и закрывала уши руками. Если плакала, то кусая губы и сжимая руки в кулаки. Всегда шла за Гердой, даже на задании, когда она перерезала глотки в подворотни или уходила с мужчинами в комнату, подливая яд им в напиток. Потом Герда уходила из комнаты, забирала Герду из подворотни и уходила. Иногда она оставляла Адрастею одну в гильдии соколов, но это было редко.

Адрастее следовало привыкнуть к смерти. К тому, что человек может даровать смерть другому.

Улыбнувшись своим мыслям, Герда нагнулась и подняла Адрастею на руки.

− Тебе нужно умыться и расчесаться. А потом мы начнем готовится к поездке, − сказала она и пошла к лестнице, поднимаясь на второй этаж. Адрастея от ее слов подпрыгнула, от чего Герда скривилась, и посмотрела радостно.

− Маме дали задание?

− Да. Нужно будет наказать тетю, которая не дает денег своим детям.

Да. У нее все еще есть Адрастея. Герда первый и единственный раз в жизни желала, чтобы Акокантера выжила в битве за власть. Ее жизнь принадлежала лишь Герде. Она умрет лишь от рук оружия, которое выращивала Герда.