Мракан-сити

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Дрянь, покрывающая кожу двухметрового верзилы, напоминала чешую, за что этот внешне неординарный (страдающий ихтиозом — врожденным дефектом кожи) преступник получил прозвище «Клык» — сокамерник-фантазер назвал так звероподобного Норманна Уайта в честь своего плюшевого крокодила.

Несмотря на болезнь, в плане физической силы Уайт был настоящим качком. Врачи клиники «Антнидас», в которой временно лежал Клык, убедились в этом, когда голова одного из медбратьев оказалась в руках-лапах урода.

Сбежав из дурки, человек-крокодил долго шнырялся по сумрачным безлюдьям в поисках пищи: мяса крыс, кошек, человечишки на худой конец…

Двухметровый отморозок нашел себе еду — тощего бомжа, рыскавшего по окрестным кустам заброшенного кофейного завода.

— А ну, угости Клыка! — одной монструозной физиономии хватило, чтобы бедняга пал ничком, потеряв сознание, — Адовый ад, приятель! Знаешь такой литературный прием?

Из угла кирпичного здания кто-то неожиданно выбежал, и чудовище получило в челюсть. Хоть удар и показался пустяковым (для такой-то глыбы), все его внимание перешло на…

— Спаун!

Да, да, перед канализационным королем стоял тот самый человек-легенда — демон-защитник.

Так и произошла встреча двух «живых» мифов, героев жутких пододеяльных историй, в существование которых верили только душевнобольные.

— Ты не обознался, Уайт! — мститель подошел к Клыку почти вплотную, — И не удивляйся, мне известно, кто ты — мальчик, которого дразнили за уродство!

— Откуда ты знаешь? — любопытство было таким сильным, что монстр пропустил оскорбление.

— Работа обязывает — Спаун кое-что приготовил для борьбы с крокодилом — электрический пистолет, удивительно мощный, учитывая его «компактность». Он поставил крокодила перед выбором, — Предлагаю два варианта: либо идешь со мной и по-хорошему, либо со мной и по-плохому. Что скажешь?

— Я скажу тебе…

Клык был без понятия, чего ожидать от Спауна, так как видел его первый раз в жизни, но знал, что демон — персона известная, почти такая же, как он, а то и известнее. Поэтому, чтобы потом не пожалеть, монстр закрыл пасть руками и проругался про себя:

«Я ему кишки вырву, я заставлю демона-защитника напиться своей же кровью! Внутренности развешу на веревки, как одежду, потом выбью челюсть и затем снова вставлю! Оторву одну ногу, потом — вторую, потом еще оторву руки и немного поиздеваюсь.

Сверну шею, а потом снова выверну, убью, а потом снова воскрешу, чтобы еще раз убить. Превращу голову в омлет и съем, потом приготовлю новый. Сделаю из него бифштекс и съем, потом еще раз сделаю бифштекс. Порву плащ, потом… подарю новый, чтобы снова порвать. Разрушу всю жизнь, потом… налажу, чтобы снова разрушить!

Демон, ты никто! Ты неспособен так быстро плавать, как я, ты не можешь пахнуть ничем таким вкусным, ты никогда не сбежишь из психушки, когда будет надо. Тебе нужен костюм? Да! А мне его не надо! У меня чешуя будет покрепче любого костюма.

Ты не можешь видеть мир таким, каким вижу его я: без всяких лишних деталей. Ты видишь его… с деталями, потому что тебя все это сильно напрягает, а у меня забот немного: помыться, я это делаю, как собаки и кошки, не принимаю ванну, потом спраздновать завтрак обедом, обед ужином, ужин… завтраком.

Самые лучшие животные — это водные позвоночные. Особенно круротарзы!

Спаун, ты не знаешь, как плохо кормят в психушке!

Меня, когда я был еще маленький, обижали часто, и ты даже не знаешь, как от этого становилось скучно».

— Спокойно, Уайт — тихонький голосок Спауна вырвал Клыка из паутины драматичных раздумий, — Я здесь, видишь?

— А-а-а-а — «человек-крокодил» схватился за голову и прорычал, оживив закоулок, — Я убью тебя!

Мститель уже планировал воспользоваться электрическим ружьишком, как…

— Э! — «крокодил» посмотрел на проходящую мимо дворовую псину с костью в зубах и… свалился в обморок!

Через минуту раздался громкий раскатистый храп…

Уайт был очень «нестабильным» свирепым зверем, а случившийся испуг, основанный на простейшей психологии: проведший детство в канализации и никогда не видавший собак, Норманн не смог отключить человеческие эмоции. А многое из того, что человек первый раз видит в жизни, кажется ему очень страшным!

…Кристен Стингрей — девушка, которая целовалась с супергероем, успокаивала потерявшую мужа подругу. Она гостила у нее уже двое суток, почти не спала, следя за состоянием несчастной. История, рассказанная молодой вдовой Джоанной Филдс, заинтриговала Крис в плохом смысле. Уже на второй день она полностью разделяла подозрения подружки, и, проникнувшись ее опасениями, пообещала впрячься. Благо, имелась возможность подробно обсудить перечень накопившихся вопросов…

— Спасибо тебе за поддержку… — некогда красивое, гладкое, ныне японо-фарфоровое, каменное лицо Джоанн скривилось от противоречивых чувств, а блеск карих глаз скатился по щекам двумя мокрыми дорожками, — Что бы я без тебя делала…

Кристен положила свою ладонь поверх ладони подруги.

— Мы выясним. Обязательно…

В мыслях девушки вертелась идея «набрать Спауна».

Ничего не предвещало гибели одного из членов семьи. Джоанна, как всегда, в вечернее время кормила ребенка молочными изысками. Пришел отец, взял мальчугана на руки и пообещал поиграть с ним после того, как поужинает.

Ничего не сказав супруге, кормилец ушел в спальную комнату и… через пять минут раздался громкий хлопок.

Напугавшись, Джоанна побежала посмотреть, что стряслось. Она открыла дверь комнаты, и… увидела тело!

Женщина прикрыла рот, отвела сынулю к соседке, а сама набрала полисменов.

Джоанна сказала Кристен, что, несмотря на очевидный факт самоубийства, Алекс Филдс не мог такое вытворить. Вероятно, им что-то управляло в тот момент. Или кто-то…

Ведь он, по словам Джоанн, был достаточно мужественным и ответственным человеком, и не мог выстрелить в себя, зная, что рядом находятся близкие…

Что казалось поистине странным в этой жутковатой истории, со слов вдовы опять же, супруг пребывал в превосходном расположении духа.

После многократных отмен постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела Джоанна перестала надеяться, что кто-то, если и не компенсирует утрату, которая ничем не компенсируется, хотя бы постарается помочь.

Госпожа Стингрей, как ангел, явившийся с неба — подруга далекого детства, очень вовремя ей позвонила.

Они договорились о встрече…

— Ты не знаешь, кто мог спровоцировать мужа на такой поступок? — Кристен не отводила глаз от ежесекундно меняющейся мимики Джоанн, каждым жестом, каждым словом напоминала о своих благородных намерениях, о своем безудержном желании помочь.

— Есть один тип, крайне неприятный… — и вот тут собравшаяся с силами мисс Филдс дала Крис надлежащую зацепку, — Он какое-то время работал с мужем, потом пытался шантажировать из-за недопониманий, возникших, отнюдь, не на пустом месте…

Стингрей не замедлила с расспросом:

— Что за тип?

— Условно говоря, бизнес-мужик, каким был и мой Алекс. Вот… — Джоанн показала гостье визитную карточку «плохого парня». Крис живенько изучила ее, сказав про себя…

«Психологическая помощь нуждающимся? Что за обманка?» — затем повернулась к подруге и тихо, очень медленно задала вопрос:

— У Алекса разве были какие-то проблемы с самочувствием, что он обратился к… ты поняла?

— Нет — ответила та.

Кристен приостановилась.

— Понятно…

Срединная осень становилась все холоднее и холоднее! Разумеется, благодаря октябрьским ветрам. Но правильно воспитанной, доброй и отзывчивой Кристен, чьи туфли бесконечно ловили опавшие листья, раскиданные по пешеходной зоне элитного квартала клана Вальетти, были нипочем любые преграды. Даже осадки…

Сейчас девушка направлялась по адресу офиса центра поддержки. В голове проскальзывали абстрактные образы, как не очень приятные, так и откровенно мрачные. Все из-за переживаний. Она просто не знала, чего ожидать от нынешних бизнес-акул.

Вернее обманывала себя. Знала, что ничего хорошего.

По «показаниям» Джоанн, которой нет причин не верить, глава центра — шантажист.

«Если взялась, Кристен — иди до конца».

Прогулку скрашивали красивые флэшбеки — воспоминания о последней встрече с демоном…

— Когда ты в последний раз общался с дворецким, я не смогла скрыть любопытства, все время подозревала тебя в чем-то… И так получилось, что случайно подслушала ваш разговор. А затем я увидела твои глаза, полные амбиций. И поняла, как сильно тебя изменило семилетие, которое ты провел вне Мракана.

— А время, проведенное в разлуке, укрепляет любовь, или, наоборот, убивает?

Они решили проверить, сохранились ли чувства — та страсть, что держала их вместе долгие годы. Легкий дружеский поцелуйчик превратился в засосный поцелуй.

— Спаун — лишь маска, просто символ, так ведь? Способ борьбы с несправедливостью…

— Нет, Джон. Вот — твоя маска. Твое настоящее лицо заставляет преступников дрожать от страха. Тот, кого я любила, ушел давным-давно и так до сих пор и не вернулся. Может быть, он живет где-то далеко, и когда Мракану уже не понадобится Спаун, я увижу его вновь и смогу быть с этим человеком рядом…

Девушка постучала в дверь парадного входа здания центра. Прошло две минуты, никто так и не отозвался. Крис подергала за ручку, и… дверь оказалась открытой.

В приемной сидело несколько бабулек, вспоминающих молодые годки. Убивая время, они так увлеченно шептались, что вечно забывали, для чего пришли.

Стоило красивой посетительнице снять с себя мокрое пальто и повесить на вешалку, сесть на скамью, достать помаду, как все присутствующие, молодые и старые, тут же отвлеклись от привычной демагогии и уставились на нее, как на картинку.

Убрав косметику обратно в сумку, Кристен подумала про себя:

«Первое, сложившееся об этом месте впечатление ожидаемо плохое. Центр помощи — не самая респектабельная дыра с наивным народцем».

А она очень редко меняет свое первое мнение…

Подтвердилось еще одно опасение вошедшей — здешний персонал жутко бескультурен.

Через шестнадцать минут на этаж заглянул мутный типчик с красным быком на лбу (татуировка, означающая что-то там), серьгой в ноздре и ровной стрижкой. Он внимательно осмотрел посетителей, и взгляд остановился на Кристен…

— Давно такой симпотной не видал! — фетишист почесал затылок, — Ничего так…

Чтобы докопаться до сути, не вызвав подозрений, девушка пропустила симпотную мимо ушей.

— Вы тут главный? — спросила Кристен.

— Неа — ответил тип, — Помощник главного. А что?

— Я хочу поговорить с ним.

— Да? — он выпучил глазки, — А что не ко мне?

Девушка намекающе покашляла.

— К главному, так к главному. Вообще у меня приказ не пускать никого, но ради симпотной… ради нее можно и получить пару замечаний. Следуй за мной!

В офисе сидел полноватый мужчина в коричневом ухоженном пиджаке, с «извилистыми» седыми бакенбардами и рыжей бороденкой посередине подбородка. По части бороды — все логично. Он был явно зациклен на своей внешности. Фетиш! Доказательство тому — наличие книги на полке, отделяющей антресольную дверь от шкафной, «История брадобрейского искусства».

Неожиданный стук в дверь отвлек его от кофепитья.

— Войди, Бык! — он ожидал увидеть своего заместителя, но… вместо него в офис зашла незнакомая девушка и села на стул без приглашения.

Он почувствовал — она напряжена, он уже кое-что заподозрил — она что-то знает.

— Извините, что спутал вас, мисс… как вас там…?

Гостья не назвала имени. Но сказала:

— Неважно.

— Неважно, так неважно… — главный опустошил кружку, — Чай? Кофе? Или что-нибудь покрепче?

Крис покачала головой из стороны в сторону.

— Ничего, так ничего. Я, кстати, представлюсь. Меня зовут Бен Майро. Собственно, если не хотите называть имя, то хотя бы объясните, по какому поводу пришли? Что вас беспокоит?

От бесконечных вопросов директора (или от чего-то другого) у девушки подозрительно разболелась голова. Причину своего появления Крис объяснила фотографией, которую изъяла из сумки. На снимке был изображен темноволосый мужчина с колючей щетинкой на лице.

Бен внимательно посмотрел и… сделал наигранное удивление.

— Первый раз вижу этого стройного джентльмена…

Крис была настойчива и упорна, как всегда. Не спешила «бежать в монастырь».

— А если хорошо подумать? Попытайтесь вспомнить…

— Без понятия — дернул руками Майро.

— Подумайте…

Когда же директор понял, что не может помочь посетительнице, да и, в общем-то, не хочет, попытался откупиться нетипичным комплиментом.

— Именно настойчивые люди, четко видящие цель и упорно к ней стремящиеся, достигают успеха.

Затем Кристен наклонилась…

— Что с вами? — полюбопытствовал Майро.

— Кольнуло что-то — потрогав пальцами правый висок, девушка только сейчас обратила внимание на жуткую головную боль.

— У меня к вам появилось предложение… — главный посмотрел в сторону стены, — Если имеются трудности с деньгами, то их можно решить обоюдовыгодным договором.

— Что…? — еще не придя в себя, спросила Крис, позже и вовсе пожалевшая о своем визите.

— Я не могу находиться с женщиной в одной квартире двадцать четыре часа в сутки. По некоторым природным экстрасенсорным причинам. Аура у меня неподходящая, знаете ли — Майро на минуту закрыл глаза, — Но провести ночь, быть с ней приблизительно восемь-двенадцать часов, мне под силу.

Стингрей молчала, примерно ожидая, что этот извращенец, уставившийся на ее грудь, скажет дальше — назовет асексуальной в ответ на отказ или будет домогаться.

— Поэтому для меня оптимальный вариант это любовница на ночь. Плачу щедро, если, конечно, вас устраивает…

За свою некомпетентность Майро огреб увесистую пощечину.

Когда посетительница подошла к двери, то остановилась. Отвергнутый так удивил, что испугал — произнес то, чего она никак не ожидала услышать от, казалось бы, простого хама.

— Идите, мисс Кристен, всего доброго! — после крохотного перерывчика Бен договорил, — Или я могу называть вас девушкой, которая гордиться тем, что… целовалась с демоном?

Каким-то немыслимым образом директор центра узнал ее имя и выведал сокровенную тайну любви.

Крис подзастыла в связи с подозрительнейшей осведомленностью Майро, буквально вогнавшей в дрожь.

Тот подбодрил на прощанье:

— Дверь с той стороны закройте!

Послышался знакомый стук.

— Зайди, Бык!

Бык — тот самый хамоватый тип с татуировкой на лобешнике.

Он уважал господина Майро больше, чем самого себя, и каялся за каждый производственный косяк, который в той или иной степени портил и без того неидеальную репутацию шефа.

— Да, что?

— Что, да? — разъярился Майро и привстал со стула, — Тебе было сказано не впускать сюда никого? Было, а?

— Допустим — сплюнул Бык, — Что дальше?

— Ты — одноклеточный болван, ибо под другие определения не подходишь! — шеф орал на своего подчиненного, пока были силы, а когда закончились, снова сел и подуспокоился…

— Я прочел мысли красотки. Как оказалось, не зря, Я понял, что моя последняя посетительница — самый удивительный человек, который мне когда-либо попадался!

— С чем связано?

— С тем, что крошка знает, кто такой тот самый Спаун, о котором трезвонит весь город! Успел вычитать пятьдесят процентов содержимого ее памяти. Она целовалась с ним — с человеком, что в ночное время прессует преступников…

— Что, серьезно? Ты прочел мысли цыпочки… и цыпочка оказалась подругой того самого мутного героя криминальных хроник? Который еще мечет всякую хрень и ходит в плаще, как у Бэтмена?

— Да, как ни странно!

— Классная крошка…

— Вот тебе и классная! Узнаешь, какая классная, когда эта хитрая лисица посадит нас туда, куда следует!

— И что теперь делать? — Бык закинул в рот «супер освежающую» жвачку, — Что, типа, нужно убить малышку?

Майро не отрицал исключительной полезности радикального варианта, хоть и не спешил плодить трупы…

— Такое, если не подействует, приведет в тюрьму, сам знаешь…

— А этот Спаун, он…

— Что вы о нем узнали? Его убить невозможно или возможно? Он хотя бы человек? — наивность вопросов Быка оправдывалась общей низкой ментальностью сего индивида, но Бен привык к незабвенному тупизму помощничка и поэтому относился к нему с абсолютным спокойствием.

— Дружище, сколько раз можно повторять? Не придавай ты значения пиару — Майро уже думал, какое задание поручить Быку, — И не считай, не считай ты всех ходячими идолами! Относись к людям адекватно, по земному!

— То есть, Спаун, по-твоему, не бессмертен?

— Умоляю… Спаун — простой человек, судя по сладострастным воспоминаниям этой, как ее… Кристен! Конечно, не бессмертен, раз состоит из плоти!

Устав разжевывать бестолковому товарищу банальные вещи, Майро удалился из кабинета.

— Мда… — Бык лениво зевнул, и вяло проследовал за шефом.

Мелкий моросящий дождь со временем прекратился. Но прошло буквально несколько минут, и он залил с новой силой, монотонно забарабанив по железным крышам припаркованных в элитном районе машин.

Падающие с неба капли напомнили Кристен слезы молодой вдовушки, а выкрики перебегающих дорогу в макинтошах подростков — ее мольбы о помощи.

Все, что происходило вокруг, равностепенно, чаще плотно ассоциировалось с Джоанной…

Подозрительную осведомленность Майро Кристен пыталась выбросить из головы. Не получалось. Девушку слишком тревожил тот факт, что местный негодяйчик знает тайну демона-защитника.

Чтобы потом не винить себя за молчание, она встала под первый попавшийся козырек, под козырек магазина рукодельных изделий, и поднесла к уху слайдер…

Телефон Спауна находился в отключке, потому что Спаун никогда не брал его с собой, когда был «при делах» и в костюме. Но… сейчас он не был занят ничем таким важным: ни осмотром места очередного преступления, ни изучением улик, ни преследованием неизвестного киллера по дорожке, состоящей из малозаметных кровяных образований… а «деловым свиданием» с неоднозначной преступницей, которая, видимо, напала на след очередного папенькиного дружка.

Но демон-защитник ей помешал…

— Ты жаждешь расправы. Но им надлежит сидеть в тюрьме, а не лежать в гробу! Скоро моему терпению придет конец, и тогда я…

— Снова за старое, о, милый? — Призрачная Тень не горела желанием убегать, прятаться… у нее были свои «женские» приемы, — Будет тебе…

— Что, никак не можешь простить?

— За что?

— За свое детство!

— А должна?

— Чтобы не потерять оставшиеся годы жизни — да.

— Ну, если и потеряю, так это ж мой выбор. Пфф…

— Выбор, за который поплатишься?

— Пусть так…

— И все же ты…

— Ммм?

— Ты прячешься, охотишься, выжидаешь…

— Есть такое…

— Ты убила двух старых друзей Джеймса Баллука. Осталось… сколько?

— Ответ на сей вопрос ты знаешь сам, мой добродушный. Да и какое дело Спауну до Джерси?

— Мне есть дело до всех преступников. Я — их угроза…

— Сойди с небес, над тобой смеяться скоро станут! Тоже мне угроза… Видала я и более смелых жеребцов, которые врагов не отпускают, но и не пленят. У них кишка уж точно не тонка…

— Убивают?

— В точку. На то и есть мужская сила — способность довершить.

— Ты не мужчина. Но все же довершаешь…

— Приходится за вас…

Ритмичный диалог двух «масок», этот легкий флирт рассекретил появившиеся за несколько встреч чувства. Спаун не отпустил красавицу, и когда та, чуть прищурившись, сказала «мне пора» и отвернулась, взял ее за руку.

— Не уходи…

Мэри сначала не поняла.

«Надеется переубедить меня?»

Славная богиня Никта сохранила присущее лишь ей одной немое молчание, бледным светом луна озарила Мракан. Так и не снявший маску с головы, освободивший лишь нижнюю часть лица демон-защитник запутал пальцы в густых, но мокрых волосах Призрачной Тени, другой рукой придерживая талию девушки.

Они утонули в глубоком поцелуе, на несколько мгновений забыв обо всем и вся. Им было так хорошо, что не передать словами…

И если бы не признак светодиодных маяков — слепящий яркий свет, не звук сирен, пронзивший пелену ночной тиши, не шум стрельбы, то луна смотрела б продолжение. А так, Спауну пришлось идти…

Но его остановила Тень, как он тогда остановил ее — один в один повторенная сцена — дважды случившееся чудо!

— Останься… — попросила Мэри, коснувшись его мужской руки, — Останься со мной…

Спаун постоял, поразмыслил… и признался, что отказать не сможет. Не в просьбе дело, а в желании…

— Мечта уединения — это норма?

— ?

— Теория одиночества…

Кристен так и не дозвонилась до своего тайного друга, просидев полночи в бедном кафе ради сомнительной надежды. Утро она планировала провести с Джоанной, чем-нибудь помочь ей и рассказать, какие негативные ощущения получила в центре. Но, похоже, с походом в гости придется повременить.

Вид Кристен, такой, какой она была сейчас, сильно измотанной, вызывал двоякое впечатление: положительным моментом служили бледно зеленый маникюр и золотые кольца, плохим — неухоженная прическа и заметные следы усталости на лице. Не говоря о глазах. Они уже просто закрывались…

— Девушка! — к грустившей за столом Крис подошел худенький работник заведения — шустрый парень в кепке, — Вы точно не желаете ничего заказать? Не поймите неправильно, просто вы сидите здесь уже несколько часов. У вас ничего не случилось?

Она на минутку подумала.

«Не нужен очередной навязчивый поклонник» и ответила:

— Нет…

На часах четыре ночи.

Спаун (без своей амуниции) и Призрачная Тень (без латекса) лежали в обнимку на удобнейшей кровати в гротескном, как средневековый замок, доме — одиноком особняке Спауна, расположенном в наиболее глухой части Мракана.

После трогательных двух часов секса, отнявших практически все физические силы, они чувствовали, что сон невозможен вплоть до следующей ночи.

Первой заговорила Тень, видимо, уже отдохнувшая:

— Когда живешь с людьми, о которых ничего не знаешь, начинаешь комплексовать…

Спаун повернулся и спросил:

— Ты имеешь в виду меня?

— Неттт.

— А кого?

— Бэйлов — моих родителей. Я же и впрямь их не знала…

— Совсем ничего?

Незадолго перед смертью мать надежно спрятала девочку, а сама вышла к убийцам.

К этому времени кормилец лежал в коридоре, истекая кровью. Он еще не умер, только умирал. Умолял Кассандру простить его за все. Джимми добил Эрика тремя ударами в область груди и принялся за женщину.

— Ты думаешь, я сволочь?

Его бывшая возлюбленная, вся в синяках и ушибах, ползла по направлению к выходу. Но подонок закрыл дверь.

— И ты права! — а затем совершил второе убийство, — Еще какая!

Пройдет несколько високосных, и Мэри не будет помнить, как сидела в шкафу, находясь на волоске от смерти…

— Только то, что они заботились обо мне. Они спасли мою жизнь, возможно, ценой своих собственных…

— Ты наводила справки?

— Да, когда стала достаточно взрослой и ушла из приюта. Но это не сильно помогло. Не нашла ничего, что касается событий той ночи…

Спустя пять минут тишины Спаун повернулся на другой бок, и попытался заснуть…

Эсмонд Фернок в раздраженном, чуть ли не в гневном настроении, вышел на улицу для «поболтать» с нежданным гостем — Быком. Тот стоял, прищурившись, наступая на собственные слюни и поглядывая по сторонам.

— Ну, что тебе, чудовище? — спросил лейтенант, подойдя к отморозку, — Устал, небось, от нарочито затяжной работы дуболома? Или все устраивает?

— Без шуток давай — Бык засунул в рот жевательную резинку и почти сразу же выплюнул, — Надоел чертов юмор. Голова с утра болит от всей этой возни…

— А в ней разве есть, чему болеть? Интересно… — посмотрев на знакомца испытующим взглядом, Эсмонд мило улыбнулся, — Не волнуйся. Ирония. Рассказывай, что хотел…

Они прогулялись, совершили пару кругов вокруг здания полиции и остановились на маленькой площадке.

— Мой босс Гипнотизер щедро оплачивает твою доброту, но не так давно ты все-таки нарушил свое слово…

— Каким образом? Может, поделишься?

Бык немного потоптался на месте, подумал, как ответить и… заговорил через пять минут топтания.

— Твои копы, это точно, они опять заходили. Требовали денег, хотя мы уже заплатили тебе на шесть месяцев вперед! Лейтенант, в твоих силах прекратить беспредел.

— Постараюсь… Что от меня требуется?

— А ничего! Просто усмири своих псов, или мы усмирим…

— Что ж… — испытующий взор исчез, а вместо него появилось вполне спокойное выражение, — Виноват, признаю. Но ты и сам понимаешь, за всеми не уследишь…

— Смотря как следить! Ты же взял деньги. Взял? Значит, должен их честно отрабатывать…

— Взял, взял…

— Вспомни предыдущую встречу, мы откупились за элитный квартал. Оно к лучшему для всех, кстати говоря. Ведь теперь там только мы хулиганим, больше никаких отморозков не наблюдается, а те, что время от времени появляются, живо уходят, потому что, сам знаешь не хуже меня, Майро устраняет не посредством угроз. Ему вообще не нужна физическая сила, как таковая. Он же Гипнотизер, умеет проникать в разум и подчинять волю…

— Ну, хорошо. Тогда что ему мешало промыть мозги моим людям, чтобы они хоть чуть-чуть поумнели?

— Мы не хотим ссориться с полицией, так яснее?

Фернок комично выставил нижнюю губу.

— Угу…

Джоанна Филдс, не спавшая всю ночь из-за грязных мыслей, автоматом посещающих в самое неподходящее время. К утру состояние женщины стало очень подавленным, размятым. Еще до завтрака в виде румяного омлета она позвонила Кристен. Но безрезультатно. Телефон подруги был отключен…

«Покоя нет из-за беспокойства».

Затем набрала повторно. Странно, но в этот раз появились гудки. А еще страннее, что трубку взяла не сама Крис, а незнакомый мужчина.

— Здравствуйте.

— Да, кто это?

— Вы кем приходитесь убитой?

— Что?

Вконец изнуренная миссис Филдс не могла не приехать. Со слов полицейских «Кристен вскрыла вены», а их вызвал пожилой сосед, заметивший, что дверь в квартиру бедняжки была приоткрыта, он, не сдержав любопытства, зашел и увидел тело.

К женщине подтопал пузатенький офицер и первым делом представился:

— Сотрудник западного полицейского управления Дональд МакТагерт — затем резко перескочил к неотложным вопросам, — Вы утверждаете, что ваш муж, мистер Алекс Филдс, я так понимаю, скончался при тех же необъяснимых обстоятельствах? Неужели вы склонны считать эти самоубийства подстроенными?

Джоанна на минутку допустила, что в ее рассказ реально поверить:

— И я подозреваю, кто к этому причастен…

Офицер, прибывший на место преступления, положил руки на бедра, изо всех сил стараясь сохранить ответственный вид.

— Помощь следствию всегда кстати, особенно если в следственных действиях участвуют сами граждане…

Немного осмотревшись в подъезде убитой, Джоанна вытерла пробившиеся слезы и… достала ту же визитку, которую дала Крис незадолго до смерти.

Она долго размышляла, показывать ее или нет, так как очень не хотела, чтобы этот приятный по первому впечатлению коп разделил участь Кристен, и при смерти сохранившей свою природную обаятельность.

Но выбора не было. В конце концов, сказала себе Джоанна, работа органов заключается в риске…

Дональд принял визитку центра поддержки, но так и не понял, кого миссис Филдс считает убийцей мужа.

— Кто, по-вашему, причастен? Сотрудник какой-нибудь?

Джоанна сделала отрицательный жест:

— Нет. Он владелец. Но, знаете, это место только называется центром психологической помощи.

— А на деле как?

— Наблюдаются ужасные отзывы. Видимо, деньги берут просто и все…

— Эге — опустил глаза Дональд, — Мы обязательно заскочим по указанному на карточке адресу и поговорим с мистером… Майро — секунду назад он прочел имя директора центра, — Я или кто-то другой — неважно. Полиция выяснит…

Джоанна избавилась от очередной порции слез.

— Если есть что-нибудь еще, можете смело предоставить… — МакТагерт умел располагать к себе, в основном, сочувствующим голосом и обещаниями.

— Есть — миссис Филдс порылась в сумке… и нащупала фотографию, на которой в деловых костюмах стоят ее муж Алекс и Бен Майро. Она незамедлительно вручила ее господину-легавому.

— Еще одна полезная вещица… — оценил Дональд, — Сейчас езжайте домой, и, не переживая, ждите звонка. С вами обязательно свяжутся…

Подойдя к проезжей части, чтобы словить такси, женщина увидела подъехавшую труповозку, а вскоре и тело Крис на носилках. Из-под белой накидки торчала рука…

Центр поддержки. Офис директора.

— Зайди, Бык! — крикнул Майро.

— Что хотели, шеф? — запыхавшись, прибежал подчиненный.

Шеф задал вопрос по делу:

— Обсудил с копом дальнейшее сотрудничество?

— Угу… — пожал плечами «бычок».

— И что говорит?

— Больше не будут тревожить. Ну, в смысле копы… В смысле они не будут больше влезать в наши дела.

— Ну, и отлично, раз так…

Бен Майро/Гипнотизер финансово простимулировал помощника.

— Вот небольшой презент от меня…

У Быка заблестели глаза при виде трехзначной суммы, положенной в черный пакет.

— За что столько даете? — спросил он.

— В будущем я тебя кое о чем попрошу…

— О чем же?

— Нужно будет заняться физическим устранением опасных для нас элементов, и ты, как никто другой, отлично подходишь на роль ликвидатора…

Бык лениво потянулся за прайсиком, будто и вправду боялся получить статью за особо тяжкое преступление, такое, как убийство человека, которое для его босса, господина Майро, лишь мелкий штришок в огромном послужном списке страшных злодеяний.

— Я только одного понять не могу…

— Чего? Говори…

— Зачем марать руки? Вы с вашей силой, с вашим даром способны устранить любую угрозу на удаленном расстоянии.

— Хех — Бен со смешком ударил по столу ладонью, затем посмотрел на Быка, как на придурка, — Мы что, стали очень умными? Ты думаешь, легавые не отметят заметно увеличившееся количество самоубийств при составлении статистики?

Более помощник спорить не стал, он услужливо наклонился и шагнул в сторону двери…

Спаун проснулся в первой половине дня. Повернув голову налево, он увидел одевающуюся Мэри и нешироко улыбнулся. Все приятные ощущения, полученные за ночь любви, омрачил телефонный звонок.

Устройство для передачи и приема человеческой речи было в ретро-стиле, как и многие другие вещи в особняке. У Спауна имелся дворецкий, который связывался с ним по утрам исключительно таким аристократическим образом.

Полученная весть оказалась столь же трагической, как и, пожалуй, причина, по которой на свет появилось отражающее суть города создание — демон-защитник — вторая личность одного человека, пришедшая на замену первой.

Похороны Кристен Стингрей прошли довольно скромно, без лишнего шума и показушных выступлений. В тихой обстановке скорбящим удалось нормально отплакаться и пожелать ушедшей лучшей жизни там, на небесах…

Наступил вечер — спокойный и безмятежный предвестник появления демона. Спаун, полный ясной тревоги, призадумался:

«Проблема безвестных смертей — такой же тревожный симптом, как и самоубийств».

Час назад мститель подслушал разговор копов в почтишуточном тоне, мусоливших, мол, что какая-то домохозяйка нашла останки своего первого мужа в кладовой. Сравнить эту ситуацию с внезапной кончиной подруги детства, с бывшей возлюбленной, не получилось.

Привычный дождь только усиливал мрачность погребального царства, пахло тленом, и вечер постепенно переходил в ночь, порывы ветра издавали немыслимые звуки, от которых стыла кровь в жилах и нервозная дрожь сотрясала нутро демона-защитника, явившегося на кладбище проститься с…

— Мне напоминает о Кристен каждый шорох, каждое дуновение! Все плохое и хорошее, что пережил… — вновь облаченный в черные доспехи Спаун прощался, и одновременно винил себя, что делает это последним, — Все напоминает о Кристен… — ведь все остальные давно уже ушли…

Взявшая его за руку (как тогда, под луной) Призрачная Тень увидела фотографию коричневолосой девушки на памятнике могилы.

— Эмм… У тебя что-то было с ней?

Как бы Спаун не хотел давать положительный ответ, дабы не обидеть Мэри правдой, еще больше он боялся предать Крис, и шепнул еле слышно:

— Было…

«Надо узнать, кто это сделал — кто подстроил самоубийство. Я не поступлюсь принципами, но виновник ответит. Это будет справедливость, может, и не кровавая, но честная»

Другой человек, чья жизнь протекает в том же ручье под названием «Мракан-сити» — сержант полиции Генри Своллс, нехило напившись, сидел в комнате в окружении опустошенных бутылок. С женой не общался, виной всему — ссора из-за серьезных мировоззренческих разногласий, из-за… кардинально разного отношения к действиям мстителя.

Своллсу было обидно за колкое мнение супруги, что Спаун, он же демон-защитник, бессознательно провоцирует преступность на антиморальные действия, усугубляя и без того накаленную до предела обстановку.

Она даже перечислила преступления, которые, по ее мнению, произошли из-за вмешательства мстителя в войну полиции с мафией: взрыв в метро, породивший множество слухов, один безумнее другого, похищение мэра и недавно всплывшие факты жуткой резни в «Полуночниках», которые раньше были скрыты от общественности нагловатой редакцией.

Пережив родительскую ссору, одна из дочерей Генри, та, что старшенькая, Бренна, задала папочке неожиданно философский вопрос, относящийся к новому кумиру их семейства. За исключением, наверное, мамы…

— Пап!

— Да, крошка, ты что-то хотела? — сидя на кровати по-турецки, Генри спрятал за спину бутылку из-под бренди, и все свое внимание благородно посвятил дочери.

— Пап, а я вот такой вопрос хочу задать, можно ж?

— Да, моя радость, задавай. Я отвечу с удовольствием…

— Скажи… — Бренна потянулась в кармашек за керамической фигуркой кумира, вручную слепленной из глины ее одноклассником и соседом по парте Бобби Заком. Она показала это изделие отцу и ее взгляд, выражающий уважение к мстителю, заставил Генри отказаться от выпивки. Ведь Спаун с его физподготовкой вряд ли бы стал пить…

— Слушаю внимательно, деточка.

— Скажи, ты хотел бы знать человека, что прячется за маской? За чёрной, как небо, когда у нас ночь…

Вылетевший из уст девочки вопрос как расстроил Своллса, так и обрадовал. Обрадовал в первую очередь тем, что дети заинтересовались Спауном еще сильнее…

— Никогда не спрашивай меня об этом, поняла? — папка оказался куда строже, чем могла представить Бренна, — Не задавай вопросов о герое никому, в том числе и своим близким. Держи их у себя внутри. Я запрещаю!

Отнюдь, крик не отпугнул смирившуюся крошку, но показал ей, с каким фанатизмом отец относится к теме личности Спауна.

— Хорошо, пап…

Затем последовало признание Своллса: рассказ о его былом отношении к Спауну, и о нынешнем, о резкой смене мировоззрения.

— Было время, когда я готов был продать душу, чтобы только посадить мстителя за решетку, чтобы заодно узнать его имя! Но затем мне представился случай увидеть его в деле, и я вдруг понял, что мне совершенно неважно, кто он. Более того, я не хочу этого знать!

— Что тебя так изменило? — наседала Бренна.

— То, что и всех — ситуация — Генри подложил подушку под спину и поудобнее расселся, так ему было комфортнее общаться с дочерью, — Если мы узнаем, кто он, узнаем, из чего состоит его жизнь, из каких печалей, из каких праздников, то, боюсь, Спаун перестанет быть символом — символом справедливости. Он окажется обычным человеком, у которого, вероятно, есть семья, дорогие ему люди!

— Ты так думаешь, пап?

— Нет, я это знаю. Спаун предстанет для нас простым смертным, и мы, поймя, что героев не существует, что они — яркий миф, созданный нашим воображением, утеряем веру.

— Веру… во что?

— В высшее добро, в то — чего не существует…

Девочка чуть не загрустила, по-видимому, пристально вслушиваясь в ритм отцовских высказываний.

— От отчаяния люди создали облачную крепость. Назвали ее Спауном. Перестанем верить в сказку — получим фатальный конец со всеми вытекающими последствиями…

Выдержав до конца, Бренна навсегда выучила «главное — сама маска, неважно, кто под ней» и ушла из папиной комнаты уже другим человеком, куда менее наивным, чем несколько минут назад. Девочка повзрослела, и быстро! В основном, это, разумеется, заслуга Генри, но тот, в свою очередь, все свои заслуги мысленно передавал Спауну…

Важна сама тьма.

Неважно, что в ней скрыто…

Лицо Спауна это маска, а маска и есть его лицо…

Лейтенант Пэксвелл, хранящий при себе супергеройскую рацию, связался с демоном-защитником. Он узнал кое-что любопытное по делу смерти Кристен Стингрей и считал своим долгом поделиться.

По давно устоявшейся традиции они встретились на крыше здания департамента полиции. Вместо словесного дружелюбия ограничились рукопожатием. Лик пожилого копа выражал беспокойство и крайнюю озабоченность расследованием…

Пэксвелл начал с напрасных попыток убедить «темного брата» в неоднозначности случившейся драмы.

— Ты знаешь, какова на сегодня статистика суицидальных случаев в стране?

Не желая даже говорить о самоубийстве, а уж тем более спорить, Спаун специально отошел от темы Крис:

— Сообщая о рекордном низком уровне самоубийств, начальники отделов часто хитро переквалифицировывают самоубийство на убийство…

— К чему это? — не понял коп.

Темнок задал ровно тот же вопрос:

— А вы? К чему?

— …

— Я знал жертву с детства. Знаю, что она именно убитая и что произошло именно убийство. Может, не будете спорить?

Пэксвелл хотел избежать ссоры, и поэтому «попритормозил» в выводах:

— Так тому и быть…

А теперь настало время демону выяснить, чего хорошего накопала полиция. Что узналось за сутки…

— Есть новости?

— Ты мог бы и сам проследить…

— Но понадеялся на вас, потому что я в ответе за весь город, а не только, увы, за своих близких…

— Скорее всего, так…

— Выкладывайте.

Пэксвелл передал визитку «центра психологической помощи» и объяснил, почему разумно допустить версию причастности «центра» к смерти мисс Стингрей.

— Виновники могут быть близко. По крайней мере, по каким-то необоснованным причинам в этом убеждена некая Джоанна Филдс, не так давно потерявшая родного супруга…

Лейтенанту удалось убедить Спауна в эффективности и даже в результативности работы органов.

— Кто она?

— Знакомка Стингрей, кажется. Они дружили до поры, потом поссорились, но со слов Филдс Стингрей навещала ее совсем недавно…

— Что с мужем Филдс?

— Забыл сказать. Он, кстати, тоже покончил с собой, как и Стингрей…

— Расследование проводили? Если да, то, что удалось выяснить?

— Ничего! Никто не проводил никакого расследования. Крик в один голос — самоубийство. И на этом все! Никаких попыток не предпринималось…

Спаун выдвинул наиболее вероятное (для него) предположение.

— Оборотничество?

— Не скажи — дернулся Пэксвелл, — Просто все казалось настолько очевидным, что… — он вспомнил недавнюю реакцию товарища, его недовольство версией о суициде, — Что никто и не думал возбуждать уголовное дело…

Демон-защитник осмотрел визитку с обеих сторон, прочтя внимательно каждое слово. Кое-что Темнока, действительно, смутило.

— Майро — такой фамилии нет ни в одном онлайн-справочнике, ни в одной энциклопедии. Могу сказать с уверенностью, такого наследственного родового имени нет…

— А разве фамилия не может быть абсолютная любой?

Зацепка интриговала диалогствующих с каждой секундой все сильнее.

— Наверное, может…

— Почему тогда уверен в том, чт…

— Называйте чутьем.

— Думаешь, Майро — псевдоним, используемый в каких-то мутных целях? — лейтенант «одолжил» визитку и еще раз, но уже со вспыхнувшим интересом, взглянул на нее, — Думаешь, руководитель может быть замешан?

— Знаю его настоящую фамилию. По звучанию не отличается от псевдонима.

— ?

— Монро.

Спаун сказал копу, что тот может оставить карточку себе, а потом и вовсе (шутки ради) поместить в комнату вещдоков, затем подошел к краю для совершения прыжка и головокружительного полета.

Пэксвелл ненадолго задержал мстителя еще одним трагедийным сообщением:

— Чуть не забыл, ты же слышал о дневном происшествии в квартале Синих Сов? Бэйлондс-младший с невестой были похищены сразу после свадьбы. О судьбе молодоженов пока нет никаких вестей…

Герой с таким напускным хладнокровием принял информацию, что, казалось, это его нисколь не удивило.

— Займусь… — и не обошлось без «но», — Но сначала Кристен…

— Я чувствовал, что ты ко мне зайдешь, Кристен, и, надо признаться, твой визит обрадовал меня. Мне приятна каждая секунда, проведенная с тобой рядом, но я не понимаю одного.

Кристен, видно, засмущалась. Хотя к чему?

— И чего же?

— Смысл было меня ждать? Так долго!

— Это — подарок, врученный мне твоими родителями. Тогда мне было совсем немного, а вспомнила о нем только вчера, укладываясь спать…

В зале общения центра общения шел сеанс: Гипнотизер махал руками, то в одну сторону, то — в другую. К своим клиентам он обращался не иначе, как «сестры» и «братья». И говорил им очень, очень спокойным голосом, который, чудилось, можно услышать только находясь в том же расслабоне. Самые активные посетители «центра» — старики да старухи пребывали в состоянии полутранса, «проваливались» в другой мир и выходили из него уже просветленными.

Спокойствие прервал пушечный удар грома, заставивший жалобно задребезжать стекла. Заметив за длинным окном что-то, напоминающее кусок черной ткани, Майро (Монро) отпустил клиентов раньше, чем положено по графику.

Такое решение психолога никого не возмутило. Если господин Майро вдруг почувствовал, что их положительная энергия в количестве, достаточном для свершения благ, то не стоит «перезагружать» бренные тела.

— Можете идти, братья и сестры. Завтра поговорим о новых вкладах в общепризнанную систему космической справедливости!

Прогнав всех этих наивных бестолочей (организатор считал клиентов именно такими), Гипнотизер уселся на кресло и стал ждать. Мошенник, использующий свой дар для грязного отмывания денег, т. е., сугубо в корыстных целях, почувствовал присутствие чужого.

А «чужим» был не кто иной, как демон-защитник, и это он тоже знал.

— Хватит прятаться, Спаун. Магия невидимости, вся фишка которой заключается в таких банальных вещах, как ловкость и физическая подготовка, подействуют на кого угодно, только не на меня…

Открыв окно с наружной стороны (одной рукой держась за трубу, второй — за каменную статую ангела), мститель зашел внутрь.

«Я не убью, даже если ее смерть — твоих рук дело, но ты пожалеешь».

— Так! — вскрикнул Бен, буквально выпрыгнув из кресла, — Я не принимаю у себя лицемеров!

— То есть? — Спаун странно посмотрел на него.

— Твои неинтеллектуальные мысли — Майро явно ожидал визит демона, раз вел себя с ним так уверенно, как не вел еще ни один другой подонок, — Ты не убьешь меня, даже если окажется, что я убил твою эту, как ее… Кристен, то я пожалею! Скажи еще, что такого не было! Скажи, что ты так не думал!

«Не знаю, как он…»

Спаун присел на одно колено, взялся руками за голову из-за появившейся пронзающей боли в затылочной области.

— Все ты знаешь, мой плохо подготовленный друг! Думал, прочной резины будет достаточно, чтобы защитить мозг от вмешательства?

«Он проник в мой разум».

— Умею это делать!

«Я остановлю тебя».

— Да, конечно, остановишь! Только интересно знать, каким образом?

Спаун не открывал рта, он просто думал, а Майро, за секунду прочитывая мысль, словесно отвечал. Но такой слабой защиты без контратаки не хватило, и герой потерял почву под ногами. Упал в огромное бездонное ущелье. Через минуту появилось дно — бородатое лицо господина Майро, увеличенное до исполинских размеров.

Демон оказался в комнате без окон и дверей, формой напоминающей куб. Затем в помещение проник потусторонний голос — голос Майро. Он пытался убедить демона дать заднюю, поверить в счастье подруги детства, которая живет где-то там и радуется обретенному воссоединению со своими близкими!

— Разве Спаун не ищет? Разве он не жаждет встречи? Глупый вопрос. Конечно, он ищет…

— Разве не к этому мы все стремимся? К воссоединению!

В комнате образовалась дверь, нарисованная невидимым мелом, из которой спустя мгновение вышли мужчина и женщина среднего возраста. Замужняя пара.

Спаун увидел в этих проекциях своих давно умерших родителей. «Рассоединение»…

— Мама, папа… — Спаун потянулся к ним, подошел почти вплотную и присел на колени, чувствуя то ли радость, то ли угрызение, — Я похоронил вас, но только не в своем сердце…

— Мы с тобой, Джонни, навсегда!

— Мы с тобой, Джонни навсегда!

Проекции родителей повторяли за Гипнотизером.

— Мы с тобой, сынок, мы никогда не расстанемся.

— Мы никогда не расстанемся.

Пусть и вымышленные, они выглядели такими настоящими, что Спаун (их сын) уже чуть было не поверил в их возвращение.

Главенствующее качество ситуации определяет особенности стратегического действия в данный момент времени, из «ямы» способны выйти только единицы. Но умение управлять собственными чувствами, сопротивляться, а предопределяющая черта — смирение — оно же осознание правды, спасли героя от того, что сломало Алекса Филдса, Кристен и, возможно, еще многих других хороших людей.

«Правило гласит, воссоединение с ушедшими в мире живых невозможно. Образы восставших — фикция, проделки коварного мошенника».

«Джонни» сказал родителям, точнее проекциям, то, чего боялся произнести больше всего, хоть и давно принял это…

— Вас нет. Это сон… и грезы, навеянные незапланированным сеансом регрессивного гипноза, тут же исчезли, вышли за дверь. Комната увеличилась, и перед мстителем снова появился Бен Майро, не ожидавший, что жертва откажется от его услуги, — И этот сон подстроил ты!

— Как ты намеревался меня — прошедшего Тибет, запутать в паутине лжи? Один обман влечет за собой сотню! Один грех тянет другие!

«Доселе это всегда срабатывало, всегда! Его мозг необычайно силен, неподвластен! Его воля, о боже, первый раз в жизни наблюдаю такую у человека» — Майро внутри понимал, что это — проигрыш.

«Как я уже говорил, я не убью тебя, но ты надолго запомнишь и меня, и Кристен» — Спаун прекрасно помнил, что преступник умеет читать мысли. Прошлые его не порадовали, а нынешние и вовсе припугнули.

Через минуту. Дверь офиса выбил острый каблук Призрачной Тени, ворвавшейся без приглашения.

— Ну, что, мальчики, не ждали меня?

Размякшее личико владельца центра тотчас покраснело.

Наблюдая жалкую и в то же время забавную сцену, Мэри подошла к ним. На каблучках))).

— Я вижу твои помышления! — вскрикнул Бен, — Ты не собираешься меня калечить…

Спаун согласился:

— Я — нет — и взглянул на подружку, — А насчет ее не уверен… — он решил дать им возможность поворковать наедине.

Спаун попросил Мэри:

— Не увлекайся — и вышел в коридор.

«Он ведь тоже живой человек».

— Мисс, я… А-а-а-а-а-а-а-а-а-а! — пронзительная боль в правой руке заставила Бена невольно застонать.

Тень выполняла работу, к которой была приучена с семнадцати лет — физически играться с негодяями типа Майро. И плюс жестокости — ей становилось легче — возникал образ Джерси, повышалась социальная безопасность!

— Повизжи…

Прижатая каблуком кисть уже распухла.

— А теперь говори, ну!

— Чем? — Гипнотизер ослабел, но все еще мог говорить, — Хочешь, чтобы я помог тебе добраться до запретной зоны? Чтобы разблокировал воспоминания, светлые, прекрасные, о существовании которых ты даже не догадываешься?

Тень представила только:

«А почему б и не довериться, детка? Только потому что он преступник? Хм, а кто же тогда ты? Белоснежка?»

Просканировав последнюю мысль Тени, словно считав данные компьютера, Майро беззлобно усмехнулся:

— Ну, это вы загнули, мисс. Вы точно не Белоснежка, но и не преступница.

— Ммм, да? — зевнула Мэри, — А кто ж я, интересно? Не подскажешь?

Далее в голосе Бена почувствовалась неприязнь к «маскам».

— Вы?

— Я…

— Заблудшая душа, неспособная сориентироваться в этом мире. Из-за накопившихся комплексов, естественно, из-за постыдной зависимости, камней и прочего мусора. Тут играют роль и наследственные нюансы…

— Ммм…

Девушке не понравилось заключение гипнолога, и она еще раз прижала ладонь вертикальной подставкой сапога.

— Хватит… — Майро не закричал, а попросил о прекращении пыток в обмен за информацию.

— Я тебя слушаю внимательно!

— Прошу, отпустите меня после этого. Если так будет угодно, я сверну лавочку.

— Заманчивое предложение… — Призрачная Тень убрала каблук.

— В общем, передай своему партнеру, с которым спишь, вернее, с которым недавно спала…

За дерзостное выражение негодяй расплатился рассеченной губой, еще разок вскрикнул и продолжил.

— Передай ему, что другая девочка, та, что постарше коричневолосой Кристен, имя и фамилия Джоанна Филдс, кажется, находится в смертельной опасности. Я не уверен, что она все еще жива, но, зная его медлительность, думаю, он пока не усп… А-а-а-а-а-а-а-а!

Теперь уже не одна ладонь, а целых две оказались под каблуками.

Не церемонясь, Призрачная Тень схватила гипнолога за галстук и загрозила пальчиком.

— Хорошо разбираясь в приемах самообороны, в технике ударов, в болевых точках, отмечу, что подобных вам мужчин способна удушить любая школьница.

— Или маньячка? — не унялся Майро.

— Зачем так грубо?

— Как грубо? А-а-а-а-а-а-а-а! Я все понял…

— Вот так…

— Миссис Филдс сейчас, предположительно, находится с ребенком. Она вообще редко когда от него отходит, все свое время уделяет ему. После горькой утраты материнские чувства обострились. Ну, неважно…

— Говори уже!

— Бык. Это его прозвище. Настоящее имя знают немногие, я — один из таких счастливцев. Стефан Ричер — специалист в области сминусования, бывший морской котик.

— Оу, парень с яйцами? Что собой представляет?

— Боже, какие там яйца? Уверяю, ничего интересного… На три года старше меня, но непутев, просто ужас! Во всем зависим от моих советов. Я должен ему постоянно говорить, что нужно предпринимать: заплати копам за бездействие, заплати за действие, реши это, сходи туда-то. Словом меркантильный идиот!

— И ты послал своего щеночка убить эту Филдс?

— Да. И заплатил прилично! Столько, что душа любого святого вмиг почернеет от алчности. Так что, не сомневайся — задержишься в моей резиденции дольше, чем нужно — еще одна одинокая баба воссоединиться с родными, и будет ей очень-очень хорошо там, в ватных облаках… — Гипнотизер улыбнулся, — Бык, безусловно, тупица из тупиц, но свое дело знает…

— Где его можно найти? Он уже в доме Филдс? Отвечай!

— Ай! Только не делай больно, я скажу.

— Жду…

— Ричер, как правило, не работает в одиночку, и каждое убийство совершает в компании корешей. Их адрес записан у меня на бумажке…

Эсайберс-стрит на треть состоит из пустырей и разновидных заброшек. Совершенно незастроенный, запущенный лабиринт пустырей, на который власти давно уже забили. Основная причина — невыгодность. Это не лучшей экологичности место, не представляющее никакой исторической ценности, и вовсе, двадцать лет назад, являлось густым лесом. Из-за непрезентабельности окрайного района скопилась и мелкая преступность.

— Так, парни — бывший вор, ныне киллер по погонялу Кран, оснащал пистолеты глушителями, занимался подготовкой к убийству Филдс, — Мы идем вместе не потому, что эта баба может оказаться опасной.

— Тогда в чем дело? — спросил давнишний приятель Крана худосочный — Плут, — Зачем на вдовенку столько огня?

— А в том — киллер чувствовал, что устает возиться с глушаками, — Вероятно, вдова понимает, ей конец, но жутко настырная, она решила все-таки немного подстраховаться, а если говорить напрямую, чуть оттянуть драматическую развязку, чуть оттянуть смерть…

Тем временем «маски» уже подходили к бандитскому гнезду.

— То есть, ты допускаешь, что ее могут стеречь копы?

— Не допускаю — сказал Кран, отличавшийся от подельников крайней предосторожностью и при подготовке к преступлению всегда руководствовавшийся принципом «береженого бог бережет», — А, скорее всего, так и есть, ведь даже самая тупая баба, прожившая с мужиком несколько лет, поймет, что без него, без мужика своего, она никто. А копы, бывает, попадаются очень даже надежные. И согреют, и утешат…

— Вполне возможно, что ты прав — Плут, как и остальные отморозки, услышал дверной стук, затем повернулся к Крану.

— Что смотришь? — тот резко помрачнел, — Открывай. Это, скорее всего, Шульц тащит свою задницу. Ну, что смотришь, веточка? Иди…

Прошло еще мгновение и бандиты услышали панический крик худосочного. Они тут же схватились за оружие. Из тени комнатной арки вышел Спаун, видимо, надовавший Плуту по самое не горюй.

— Ах ты, сука! — грубанул Кран, и приказал ребятам, — Стреляйте!

Но у преступников ничегошеньки не вышло: пули пробили не костюм демона-защитника, а их незащищенные от свинца органы движения, в особенности ноги…

Призрачная Тень ввалилась к «братве» через разбитое в ходе перестрелки окно. Удачно приземлившись, она наставила оружие на Крана и громко посоветовала не шевелиться.

Затем повернулась к Спауну:

— Не бойся, милый, эти птахи у меня под контролем… — выстрелила Крану в ногу. Еще раз, — Тебе лучше начать говорить, а не то… Никто не вызовет врача. Мы, знай, подождать можем, а вот ты… — и посмотрела на кровоточащую рану, — Не уверена…

— Хорошо. Все скажу… — преступник сдался, так как поверил этой штучке на слово: еще чуть-чуть и будет поздно созваниваться с медиками.

— Валяй! — посуровела распрекраснейшая Тень.

Кран говорил тихо, не спеша, но внятно:

— Мы договорились, что если я с ребятами не выполню задание, он будет действовать самостоятельно. Я б позвонил ему и помог бы вам, но мешает нюансик…

— Что?

— Он специально не взял телефон. Видимо, предчувствовал…

— Ммм… — Тень полезла за помадой в один из раздельчиков латексного костюма, — А морские котики могут что-то предчувствовать?

Тут послышался «темный» голос Спауна, который прервал затянувшийся диалог бандита и мстительницы.

— Вызови ему врача. Иначе истечет…

Мэри повернулась к возлюбленному и, испытывая легкий дискомфорт от разногласий, отважилась на прямой вопрос:

— Я никак не могу понять, тебе их всех жалко, что ли?

— Представь, что нет — возлюбленный говорил все с той же «темнотой».

Тень сильней завозмущалась:

— Тем более! Каков смысл заступаться, если даже жалости не испытываешь? Понимала б еще, если бы испытывал, но так, это ж абсурд…

— Смысл прост! — Спаун кинул деве в руки подобие телефона — устройство, с которого можно было совершать звонки, — Если б я всех убивал, я бы от них не отличался. Учитывая, что я, как и враги мои, нахожусь вне закона. А быть преступником и не считать себя таковым — хуже вдвойне!

— Попытаюсь понять, но, боюсь, не смогу. Не моего ума все эти тонкости. Сторонний зритель я, скорее, нежели напарник полноценный, раз во всем прав ты, ты все и решаешь…

— Не начинай!

— Ммм, ну, ладно… — девушка вышла на улицу, но перед этим сказала ему, что «не намерена помогать сволочам».

Спауну пришлось самому звонить в скорую…

Бык взломал дверь квартиры семьи Филдсов. На данную «операцию» ушло тринадцать минут. К огромному везению преступника его никто не заметил. А хозяева…

«Ничего не подозревают. Тем для них лучше. Всегда мечтал сдохнуть в тишине. А теперь эти суки разрушили мечту. Тем и сильнее моя ненависть к ним».

В кромешной тьме, как фара, светился лоб Быка. Неугомонный бандит добрался до комнаты, где нахрапывал кот, спала Джоанна, рыбки мирно и плавно передвигались в аквариуме…

Убийца направил пистолет на женщину. Но потом чуть притормозил, задавшись вопросом:

«Что за красный лучик лезет мне в нос?»

Позже выяснилось, что это светился не лоб экс-котика, а игрушка маленького непослушайки Кевина, неприкаянно бродившего по квартире.

Стефан не успел сориентироваться, чтобы взять сорванца на прицел. Времени не осталось. Смышленыш включил свет и…

— А-а-а-а-а-а-а-а! — закричал Стефан Ричер.

— А-а-а-а-а-а-а-а! — вскочила перепуганная мамочка.

Прибывшие Спаун и Тень зашли в комнату, где происходило действо. Посмотрели, что творится, покачали головой и за ручку ушли. Их никто не заметил…

— А-а-а-а-а-а-а-а-а! — Бык смотрел на свою распухшую кисть (Кевин взял подаренную папой бейсбольную биту и нанес дяденьке травму), дул на нее, гладил поврежденные пальцы и… кричал, — А-а-а-а-а-а-а-а!

Бо-бо-бо-бо-бо-бо! Больно-о-о-о-о-о-о-о!

Злодей думал, что сейчас притворится бомжом или, того круче, обеспокоенным открытой дверью новым соседом. Но из кармана выпал пистолет. Джоанна решила — надо звонить в полицию!

А Бык все орал и орал…

Узнав об аресте одного из должничков, самый неоднозначный персонаж департамента, лейтенант Эсмонд Фернок, поплатился настроением и планами на следующую неделю. Хитрый коп по полной тряс конторку Майро, финансы доставал ныне арестованный Стефан Ричер/Бык, а теперь Гипнотизер лишился посла, что несколько усложнит переговоры.

Но деньги мошенника забылись так же быстро, как и вспомнились. Причина — появившийся в кабинете Бёрк. Лицо офицера выражало наивысшую степень беспокойства, и Фернок даже не стал возмущаться, что он опять забыл о правилах приличия, как, к примеру, «постучать, прежде чем войти».

— Что такое? — спокойным голосом спросил лейтенант, спокойным и даже приятным.

Уолтер положил руку на сердце:

— Узнаете, вот, честное слово, либо забоитесь, либо не поверите…

Хозяин кабинета выкинул смешок:

— Скорее, второе…

— Ладно, милый друг, раз уж пришел, то говори, по какому вопросу. Вялотекущую недосказанность не люблю, такое действует по принципу снотворного…

И в чем-то Эсмонд был, несомненно, прав, судя по сонным глазеночкам Бёрка, который сначала подумал, с чего начать свой рассказ, и только потом раскрыл всю колоду.

— Я сделал так, как вы говорили.

— В смысле?

— Забыли, что ль?

— Ну, допустим, держать в черепном ящике все подряд я не могу. Что сделал-то?

— Допросил докторов Антнидаса…

Затем последовал еще смешок. Второй по счету.

— А? Так это я не забыл…

Лицо Уолтера выразило недоумение:

— А что тогда?

— То тогда. Все я помню. Просто не поверил, что сдержишь слово. И, зная вас, как облупленных, не удивился бы…

— А как же деньги?

— А что деньги? Скажешь, не мог их присвоить?

— Можно узнать, вы всех людей на этой грешной земле считаете безответственными и ворами?

Фернок дал наиболее близкий к истине ответ, а явное преувеличение означало иронию:

— Почему всех? Себя же не считаю…

— Итак, офицер, ближе к сути. Что сказали халаты? — не дав собеседнику ответить, Фернок продолжил красноречивое разглагольствование, — Судя по тому, с каким видом ты явился, с таким, что словно по тебе проехались, в дурке от чаевых не отказались.

— Не отказались…

— Выкладывай…

Уолтер выложил все за шесть минут.

Лейтенант очень эмоционально, очень громко отреагировал на услышанное. Его так это взбесило, что он чуть не… Впрочем, неважно.

Его можно было понять. Любой человек с ферноковским темпераментом не отнесется бесчувственно к подобным заявлениям. Но… прошла минута-другая и он поутихнул. Правда, не перестал осыпать Уолтера критикой за кое-какие моменты…

— Ты хоть понимаешь, идиот, хотя бы капелькой своего зачаточного мозга, что если все так, как ты мне наплел, то, быть может, уже поздно к ней идти?

— Что…

Бёрк слова не успел молвить в оправдание, как был перебит:

— Ничего! Ты мне когда это сказал? Только что! А когда наведывался в клинику? А? Три дня назад? — Фернок привстал, начал махать перед носом «накосячившего» указательным пальцем, — Доктора-то не дураки, в отличие от тебя. На то хитрецы и есть, что котел варит. Чем хитрее, тем легче жить, чем легче жить, тем сильнее срать на мораль. Им платят, может, и регулярнее да больше, чем ты да один раз! Они ведь наверняка все передали этому уроду!

Голос погрустневшего офицера был в четыре раза спокойнее голоса Эсмонда Фернока:

— Вы думаете?

— Сто процентов даю. И доложили прокурорскому не когда-нибудь, а сразу после твоего ухода.

— Но если вы думаете, что девушку могут убить, то…

— Если уже не убили. Ты мне должен был доложить сразу, понимаешь? Сразу! А не только сейчас!

— А почему вы вообще такое допустили?

— Потому что просек ситуацию.

— В смысле?

— В прямом! Сам-то еще с ума не сошел? Если всё говно, которым ты мне сейчас вынес мозги, не преувеличено десятикратно, не придумано тобой в первом приступе сперматоксикоза, если ты, офицер, не ширнулся чем-нибудь легкодоступным, прежде чем войти сюда, то, увы, дружище, мы имеем дело с очень умным, но беспринципным ублюдком! — последние слова, как показалось Уолтеру, лейтенант произнес с какой-то неясной восторженностью, охватившей и без того возбужденный рассудок, — Труп римлянина вспомнил. Целый маньяк нарисовывается…

Офицер минут десять смотрел Ферноку в лицо, практически не отрываясь, до тех пор, пока тот не сказал, что они будут делать.

— Идем!

— Куда?

«Тот» был до фэнтезийности решителен и неустрашим:

— В чертовку клинику. Скарлетт твою навещать. И заодно с врачами договариваться, но уже не подкупать. Довольно тратить деньги.

По дороге Фернок подхватил куда-то спешившего «месье» Блейка и велел присоединиться:

— Подождите, а куда мы? — ненастроенный на «экскурсии» Дэвид сомкнул брови и небесталанно изобразил недоумение.

Фернок почти срифмовал:

— Меньше знаешь — лучше спишь. Иди молча и заткнись…

— Сделаем!

От «месье» разило алкоголем.

«Три мудреца» «выползли» из отдела, забежали в отделанный натуральной кожей салон Ford Crown Victoria (машина Эсмонда). Лейтенант вежливо попросил Бёрка сесть за руль, а в просьбе подчиненного «дать ему поводить» отказал и замахнулся кулаком.

Всю дорогу до Антнидаса они обсуждали свои личные проблемы, стыковки-несостыковки, выказывали пожелания о дальнейших деловых отношениях и просто юморили.

Предчувствие беды Эсмонда было связано с «узницей положения».

Скарлетт, поэтому он иронизировал чуть меньше абсолютно расслабленных Бёрка и Блейка. Второй, кстати, в середине поездки изъявил желание… вырвать.

— Друзья, у вас есть что-нибудь? Не могу…

Фернок повернулся к горе-Дэвиду:

— В каком смысле не можешь?

Тот схватился за живот и начал постанывать:

— В прямом.

— Ладно… — смиловался лейтенант, и обратился к рулящему Бёрку, — Пакетик сыщется? Или что-нибудь пакетозаменяющее?

— Поздно что-то предпринимать… — прохрипел начинающий хроник, и…

— Прекрасно… — водитель сжал зубы, еле удержавшись от брани…

Своим фирменным рефлекторным извержением Дэвид разукрасил весь салон форда! Отделанный натуральной кожей…

Троица зашла в Антнидас. А перед этим, «за секунду до», Фернок заботливо обтер лицо Дэвида влажной тряпкой, убрав с губ остатки «извержения».

— Вот так ты хотя бы на человека похож, правда, отдаленно…

Бартоломью, собравшийся уходить домой, взявший документы, которые он планировал прочесть к утру (истории болезней вновь поступивших), пару бутылок на выброс (док отмечал день рождения племянника на своем рабочем месте) и компактный кейсик.

«Долгожданный отдых, ну, а завтра опять сюда».

К сожалению, мечты Эрне пораньше удалиться канули в лету…

— Привет, друг. Далеко собрался? — Фернок, как всегда, не отличился уважением к старшему. А док был старше его на целых десять лет.

— А в чем дело, мистеры? — спросил Эрне, который не понимал, что происходит: перед ним стоят трое борзых легавых, один из них уже наведывался к сестре прокурорского.

«Плохи мои делишки».

— А в том — ответил лейтенант, — Мы хотим кое-кого навестить, а несогласие и упрямство повлекут за собой… Дэвид, что?

— Ну… — помощник потер горло, — Психологическое кодирование от алкоголизма?

— Не угадал — Фернок посмотрел на Блейка, — Они повлекут за собой целый ряд всевозможных проверок — и опять на доктора, — Вам тут трое суток не позволят работать, будут придираться к любой мелочи, к какой не придерется самый принципиальный человек на планете. Последствия при выявлении нарушений будут, поверьте, необратимы, а риск того не стоит…

Получив угрозу-предупреждение господ-полицейских, главврач не нашел другого выхода, как выполнить требования. Но сначала ему понадобилось уточнить у пришельцев цель их визита.

— Вы пришли, чтобы…

Бёрк перебил эскулапа:

— Чтобы поговорить с одним из пациентов. Вернее… — поправил он себя, — С пациенткой. Думаю, поняли, о ком я…

— А! Так вы к ней?

— Да — подтвердил Фернок.

— Вот оно что…

— Проведете? Или проверки нужны?

Бёрк перебил лейтенанта.

— Идемте…

Эрне остался стоять и смотреть на них, уже издалека, так как их фигуры исчезли из виду буквально через пятнадцать секунд…

Все трое замерли при виде обнаженного тела.

— Бог мой… — первые секунды Дэвид находился в состоянии полной неясности, водя подбородок в бок и оглядываясь на товарищей, — Что это за женщина и кто это мог сделать с ней? — добродушная душа, он сильно переживал.

У Скарлетт черепно-мозговая травма, несовместимая с жизнью. Фернок сразу понял это, так как в свое время повидал немало жмуров, получил как минимум базовые знания.

— Да нет, ты ошибаешься. Здесь мог быть, кто угодно — сказал он, и подошел к побледневшей, — Но точно не бог… — и закрыл остывшие глаза убитой, — Не бог…

— Ужас… — Бёрк не мог найти слов, чтобы в красках описать случившееся. Да и лейтенант не стал его ругать, потому что понимал, насколько бессмысленно ссориться. Той, что существовала в семнадцатой камере, словно в отдельном измерении, расположенном где-то между Землей и Адом, уже нет.

Страдалица отмучилась, и, взойдя на небеса, увидела жизнь, которой ей так не хватало на Земле. По крайней мере, в это верил Уолтер, недавно навещавший Скарлетт. Точнее, хотел верить…

После, мягко говоря, неудачного похода в клинику, поддатость Блейка как рукой сняло. Он затребовал у друзей срочных разъяснений.

— Не люблю, когда молчат, не люблю, когда используют — на лице явственно читалась тревога, — Поняли? — Дэвид не сдержался и крикнул, — Не люблю!

Фернок подошел к нему:

— Никто тебя не использует, угомонись. Я вообще тебя просто проветриться взял, а то ходишь пьяным по отделу, как посмешище, ставя под сомнение полицейскую работоспособность…

Повременив с уходом в связи с визитом нежданных гостей, Эрне пришлось полезть в карман за ключами, чтобы открыть кабинет. Вдруг главврач увидел троицу и… кое-чего недопонял:

«Неужели бедняжка Скарлетт в плохом самочувствии, раз они так быстро вышли?»

— Эээ… — подбежав к копам, Бартоломью поправил край халата и двинул головой назад, — А что вы так сразу? — а затем вперед, — Все уже, поговорили?

— Нет — ответил Блейк, сделав два шага к доктору.

— В чем дело?

— В том, что ее больше нет…

— Что?

— Ничего — вмешался Фернок, — Кто до нас заходил к ней?

На этот вопрос Эрне не ответил, а всего лишь затрясся, будто боялся, что с ним что-то будет, если он скажет.

Но лейтенанта пуще всего на свете злило, когда молчат:

— Она мертва! Потому я и спрашиваю, кто к ней заходил?

Все-таки главврач сломался:

— Он… он заходил.

— Он — это кто? Прокурорский?

— Ага…

Фернок прямо при товарищах отвесил докторишке «люлей в граммах» — повалил ударом в пузо и пнул несколько раз ногой.

— Пошлите!

Еще в коридоре:

— В общем, ждали вы от меня такого решения или нет, но как только эта сволочь появляется в управлении, я убиваю его. Плевать, что при всех. Плевать, что меня самого, вероятно, посадят, но эта тварь сдохнет… — лейтенант остановился и посмотрел, не Бёрку в глаза, а именно Дэвиду, — Ему не жить…

— Это он сделал? — Блейк шептался. Создавалось твердое ощущение, что сейчас он просто не может говорить нормально, не может вернуть на время потерянный голос, — Прокурор? Самый правильный и принципиальный человек в мире?

— Представь… — молвил Фернок, — Самый правильный и принципиальный…

— Я представил! Представил, что это он сделал! Поверил! Хотя нет доказательств…

— Считай, есть…

— Допустим, но ты тоже не святой! Вспомни, что случилось с теми парнями. Ты их убил… — Дэвид опустил голову, его мучил стыд, чувство вины как раз за тот случай, в башке кружила полная неразбериха, а душу мучила вопиющая неопределенность, — Чем ты лучше его?

Фернок настроился на серьезную беседу, и, сомкнув брови:

— Если тебе полегчает и ты перестанешь смотреть на меня, как на монстра, то да, себя я тоже часто ненавижу… — но это было далеко не все, что он хотел донести до Блейка, — Я-то по-своему раскаиваюсь, а вот он? И да, я, если припомнить, своих родных не убивал, а за сестру был готов умереть… — проскользнула искра искренности, — Отдать свою жизнь взамен ееной. А он? Он придет с таким же лицом, как обычно, усядется за стол и ничего чувствовать не будет. Вот и решай, такой ли я монстр на фоне некоторых…

Более Дэвид не смел ни в чем упрекать Эсмонда, а если и упрекал, то только про себя.

«Паршиво вышло».

«Они мене заплатят, ведь теперь я знаю их тайны. Я всем скажу, кто такой Спаун, заодно выдам и шлюху, что склеилась с ним. Про «склеилась» тоже все узнают. Все узнают про этих разодетых психов. Про их никчемную личную жизнь, про все их проблемы».

Отделавшись малой кровью после стычки с мстителями, Бен Майро весь вечер занимался обработкой полученных травм. Тело так и пронзал зуд. Хорошенько побитый, преступник грезил о реванше, отрабатывал в уме план по нанесению превентивного удара, и уже представлял, как преподнесет народу правду.

«Массовый дисбаланс, конечно, будет, но куда без этого? Лично я не желаю, чтобы психи учили нормальных людей жизни, и для их помещения в тюрьму, а лучше сразу в психушку, готов пойти на все».

Последний вечер Гипнотизера.

Перевязав руку, Бен зашел в ванную комнату, чтобы положить перекись обратно. И увидел то, что испугало его куда сильнее «разодетых»: размазанная по надраковинному зеркалу гелиевая краска.

Цвет зеленый.

Послание гласило:

Не опрометью бросился вон из квартиры, как поступили бы многие, не взялся за телефон. Вместо этого он продолжил стоять и думать. Интерес Майро к создателю надписи, чью нездоровую ауру он ощущал, превысил чувство собственной сохранности.

«Исходящая от этого человека энергия… Никогда не сталкивался с такой. Ощущается потенциал, недурный! Есть сила воли, да какая! Почти такая, как у Спауна. А такой уровень воли встречается крайне редко. Есть фантазия, есть страсть, есть ненависть. Последнего, кстати, заметно больше. Нет страха, нет кнопки стоп, которой, обычно, не бывает у психически буйных. Нет желания заводить семью, нет…

— Маний как таковых нету. Есть одержимость, вернее что-то, похожее. Тяга к членовредительству, жажда разрушения, и…главная одержимость… Спаун?»

Услышав негромкий звук шагов, Майро инстинктивно повернулся назад. Перед ним стоял чудик, на голове которого была емкость для приготовления пищи — маленькая кастрюлька, а в руках — по поварешке.

— ?

Страх уже догонял любопытство…

Чудик постучал поварешками по кастрюле, и в то же десятисекундие врезал Майро ложкой для разливного по челюсти. Выбил пару зубов. Гипнотизер, свалившись с ног, увидел, что ладонь вся в крови. И понеслось! Чудик усердно работал поварёхами, отбивал все, что было: кисти рук, ступни; уничтожал пальцы; бил по печени, по лбу, по затылку, по челюсти…

Уже ничего не соображая, теряя всякий контакт с конечностями, Майро все равно, перед лицом смерти, все еще хотел отомстить демону-защитнику — сказал, кто прячется за маской…

Убийца обрадовался! Не забыл отблагодарить:

— Спасибо! — и докончил дело — навсегда заткнул жертву ударом по голове об стену.

Бросил на пол поварешки, кастрюлю, вилки, ложки и ушел…

— Спасибо за мозговставляющую дискуссию! Ты мне дал самое главное…

— Знания!!!